Нора РОБЕРТС
      ЕВА ДАЛЛАС
      Смерть не имеет лица
      (Преданность смерти)
      Перевод с англ. В. Окунева
      Анонс
      Лейтенант нью-йоркской полиции из отдела убийств Ева Даллас привыкла встречаться со смертью лицом к лицу. И новое дело не предвещало ничего необычного... но очень скоро Ева поняла, что несколько не связанных между собой убийств и серия страшных по своей жестокости террористических актов звенья одной цепи. Неизвестная организация угрожает всему, что Еве дорого. Преступники слишком близко подобрались к ее дому, и Ева не могла не принять вызов. И пока отсчитываются последние секунды до взрыва, Ева и ее неизменный спутник Рорк должны принять единственное правильное решение...
      Ванессе Дарби посвящается,
      ибо я подлинно собираюсь на небеса.
      Для богов мы подобны мухам для
      резвых мальчишек. Боги убивают
      нас, чтобы азартно позабавиться.
      Шекспир
      Политика - в широко распростра
      ненном понимании этого слова
      есть не что иное, как коррупция.
      Джонатан Свифт
      ПРОЛОГ
      Дорогой товарищ!
      Передает "Кассандра".
      Все, что мы предрекали, начинает свершаться.
      То, к чему мы готовились, терпя лишения и неся потери, назрело. После долгих лет мрака занимается заря. Теперь мы достигнем цели, поставленной более тридцати лет назад, и выполним все обещания. Кровь, пролитая мучениками, будет отмщена.
      Мы знаем, что ты испытываешь беспокойство за успех дела. Мы знаем, что ты осмотрителен. Оставь сомнения! Мы отменяем мораторий на эту праведную, жестокую войну не для того, чтобы начать битву, в которой можем потерпеть поражение. Мы хорошо оснащены, наше дело имеет сильную финансовую базу, наши действия и выбор средств достижения целей продуманы. Уже пролилась первая кровь, и мы гордимся этим.
      На нашем пути, естественно, стоят противники. Есть среди них и достойные. Как приложение к этому посланию направляем тебе досье на лейтенанта Еву Даллас, сотрудницу Управления полиции и общественной безопасности города Нью-Йорка, чтобы ты знал, с кем мы имеем дело.
      До сих пор мы жили среди жалких пешек малодушного общества, притворяясь такими же, как они, и презирая их. Для этих слепцов мы стали своими. Мы неразличимы, тени среди теней. Но тот, перед кем мы все преклоняемся, учил нас, что именно таким - осторожным, проницательным и жестоким - должен быть идеальный Солдат.
      Когда мы уничтожим один за другим символы этого зажравшегося общества, проявив собственную мощь и изложив наш план создания нового общественного устройства, их охватит трепет. Они увидят нас, они вспомнят Его. И первым символом новой эпохи, символом нашей сливной победы станет монумент в Его честь!
      Мы остаемся преданными делу, наша память все долго хранит. Завтра ты услышишь первые отзвуки битвы. Сообщи о нас патриотам, всем тем, кто надежен.
      Мы - "Кассандра".
      ГЛАВА 1
      В этот поздний вечер, как обычно, смерть собрала свой городской урожай. В парке "Гринпис" под скамейкой тихо умер нищий; в нескольких метрах от двери своего дома истек кровью профессор истории: кто-то поживился его двенадцатью кредитками; от сокрушительного удара по голове скончалась женщина - ее прикончил собственный любовник. Однако коса смерти на этом не остановилась. Следующей ее жертвой стал Дж. Кларенс Брэнсон, пятидесятилетний сопредседатель правления корпорации "Брэнсон тулз энд тойз", выпускавшей оборудование и инструменты для космической отрасли, а также электронные игрушки.
      Второй сын в семье, представитель третьего поколения клана Брэнсонов, нажившего немалое состояние, Дж. Кларенс Брэнсон был богатым холостяком, преуспевающим бизнесменом, жизнелюбом, весельчаком и вел довольно расточительную жизнь, то есть жил в свое удовольствие. Но судьба, видимо, решила, что с него хватит.
      Он висел на стене у себя дома, как обычная вешалка, а из груди у него торчала рукоятка инструмента, произведенного принадлежащей ему компанией. Длинное сверло мощной портативной дрели прошло сквозь сердце и вонзилось глубоко в стену, пригвоздив Брэнсона намертво. Как тут копам было не вспомнить мелькавшую повсюду рекламу: "Брэнсон-8000" - превосходная продукция, отвечающая потребностям как профессионалов, так и любителей. Этот инструмент отличается большой мощностью и точностью!"
      А исполнительница воли судьбы, "автор" столь своеобразного финала его жизни, которая сама же и вызвала полицейских, сидела рядом, удобно устроившись в большом кресле перед искусственным камином, и потягивала сочно-красный кларет. Она не поменяла позу ни тогда, когда прибыл первый наряд полиции, ни тогда, когда появились следователь отдела по расследованию убийств лейтенант Ева Даллас и ее помощница Пибоди. Лицо убийцы было совершенно спокойным. Эту весьма привлекательную сорокалетнюю женщину звали Лизбет Кук, она была подругой Брэнсона и одной из лучших сотрудниц рекламной службы его компании.
      - Он абсолютно мертв, - холодно сказала она, когда Ева начала осматривать висящее на стене тело.
      - Угу, - произнесла Ева, разглядывая лицо убитого. Оно было красивым и холеным, но на нем застыла предсмертная гримаса то ли ошеломления, то ли горького удивления. Кровь залила его голубой бархатный халат и растеклась лужей по полу. - Мертвее не бывает. Пибоди, зачитайте мисс Кук ее права.
      Пока помощница выполняла связанные с арестом формальности, Ева записала время и причину смерти. Оставались и другие рутинные вопросы. Даже при добровольном признании в совершении преступления сам факт убийства влек за собой неизменный набор первичных хлопот: орудие убийства следовало забрать в полицию в качестве вещественного доказательства; тело - отвезти на вскрытие; место преступления - тщательно обследовать и поставить под охрану и многое другое.
      Дав знак полицейским из дежурной бригады, чтобы они приступали к выполнению своей работы, Ева прошла по алому ковру и присела напротив Лизбет. Искусственное пламя отбрасывало веселые блики на спокойное лицо убийцы, на котором не было видно ни малейших признаков раскаяния, потрясения или злости. Ева помолчала в ожидании проявления хоть какой-то реакции на происшедшее со стороны брюнетки в забрызганном свежей кровью шелковом спортивном ярко-желтом костюме. Но все, чего она дождалась, был вежливый взгляд совершенно ясных глаз, который как бы спрашивая: "Итак, вы хотите, чтобы я все рассказала?"
      - Он изменял мне, и я его убила, - произнесла Лизбет ровным голосом.
      - Вы поссорились?
      - Мы перекинулись несколькими словами. - Лизбет поднесла бокал к губам такого же сочного цвета, как вино. - В основном говорила я. Кларенс плохо соображал. - Она пожала плечами, и ее шелковый костюм глухо прошелестел. Я терпимо относилась к его похождениям; мне даже казалось, что в каком-то смысле это усиливало мою тягу к нему. Но у нас с ним был уговор. Я отдала Кларенсу три года своей жизни... - Лизбет слегка подалась вперед, и в ее холодных глазах мелькнул огонек ожесточенности. - Три года! За это время я могла как-то по-другому устроить свои дела, составить другие планы, завести другие связи. Но я оставалась верна уговору. Он же - нет.
      Она перевела дыхание и откинулась на спинку кресла. Ее лицо снова стало спокойным, малейшие признаки раздражения исчезли; создалось впечатление, что она готова улыбнуться.
      - И вот теперь он мертв.
      - Ну, с этим пока все, - сказала Ева и услышала неприятный скрежет: двое полицейских с трудом извлекали длинное сверло из стены. - Скажите, мисс Кук, вы принесли дрель с собой, чтобы использовать ее как оружие?
      - Нет, она была у Кларенса. Брэнсон любил забавляться образцами своей продукции. До моего прихода он, видимо, этим и занимался. - Лизбет бросила мимолетный взгляд на тело, которое сотрудники теперь снимали со стены. - Я увидела дрель здесь, на столе, и решила, что она вполне подходит. Взяла ее, включила и использовала.
      "М-да. Проще простого". Ева еще раз задумчиво посмотрела на женщину и поднялась.
      - Мисс Кук, сейчас вас отвезут в Центральное управление полиции. У меня еще будут к вам вопросы.
      Лизбет неторопливо проглотила остатки кларета, отодвинула бокал и послушно встала.
      - Я только надену шубу.
      Пибоди качнула годовой, глядя, как Лизбет набросила поверх окровавленного шелка длиннополое манто из черной норки и удалилась в компании двух полицейских с видом женщины, отправившейся на очередную светскую вечеринку.
      - Надо же! Все в ажуре. Она привинчивает своего любовника к стенке, а потом подносит нам дело на блюдечке. - Пибоди все еще не могла оправиться от удивления.
      Ева извлекла из кармана кожаной куртки "походный набор", который брала с собой при выездах на место преступления, и тщательно вытерла руки тампоном с раствором. Теперь должны были завершить свою работу "чистильщики" - бригада, которая покидала место преступления последней, ставя его под охрану. Ева и Пибоди направились к лифту.
      - Нам не удастся посадить ее по обвинению в убийстве с отягчающими обстоятельствами, - вздохнула Ева. - Бьюсь об заклад, через пару суток обвинение скостят до статьи о непредумышленном убийстве.
      - Непредумышленном?! - Пибоди изумленно уставилась на нее. - Бросьте, Даллас, это невозможно!
      Ева посмотрела в честные темные глаза на серьезном лице своей помощницы и почти пожалела, что вторглась в чужое непоколебимое доверие к системе.
      - Увы, возможно. Если дрель действительно принадлежала жертве, значит, Кук не приносила орудие убийства с собой. Уже одного этого достаточно, чтобы оспаривать преднамеренность. Сейчас в нашей даме играет гордыня, замешанная на приличном запасе сумасбродства. Но спустя несколько часов, проведенных в камере, в ней проснется инстинкт самосохранения, и она начнет защищаться. Бабенка крутая. Стало быть, и защищаться будет круто.
      - Да, но мы же записали показания, из которых следует, что это было сделано сознательно, намеренно, что имелся злой умысел. И она сделала заявление для записи...
      Ева пожала плечами.
      - Ей даже не нужно отказываться от своих слов, Пибоди. Достаточно лишь приукрасить эти показания. Ну, например: они поссорились, она была ошеломлена и потеряла душевное равновесие. Возможно, он стал угрожать ей, и в момент вспышки гнева или даже из чувства страха она схватила дрель.
      Ева и ее помощница вышли из лифта в просторный холл с колоннами из розового мрамора и великолепной декоративной зеленью.
      - Любой адвокат будет играть на мотиве самозащиты, а это почти беспроигрышный аргумент, - продолжала Ева, - Хотя мы-то с тобой понимаем, что здесь говорить о "самозащите" - чушь собачья, но с формальной точки зрения не подкопаешься. Сравни габариты: Брэнсон - ростом около 190 сантиметров и в плечах приблизительно 70; у нее рост не более 165 сантиметров, а в плечах она поуже его чуть ли не в два раза. Это может быть учтено в ее пользу. Далее, будучи потрясенной, она сразу позвонила в полицию, а не пыталась удрать с места преступления или отрицать свою виновность. Она взяла на себя ответственность, и это наверняка принесет ей очки при судебном разбирательстве - если дело дойдет до суда. Обвинитель все примет во внимание и в своем заключении изменит статью обвинения, то есть смягчит предлагаемое наказание.
      - Да, на такую наживку, наверное, могут клюнуть...
      - Ладно, в любом случае эта Лизбет Кук получит какой-то срок, потеряет работу и отвалит кучу денег адвокату. Конечно, это будет не по полной программе, но все-таки чем-то она поплатится. А ты не бери себе в голову лишнего.
      Они вышли из дома, и на них сразу повеяло таким же холодом, как от той женщины, которую только что увезли на полицейской машине. Пибоди кивнула в сторону труповозки:
      - А этот, видимо, был легким человеком.
      - У легких людей часто бывает больше всего проблем. - Ева слегка улыбнулась и открыла дверцу машины. - Не унывай, Пибоди. Мы закроем это дело. Так или иначе, она не будет разгуливать на свободе. Иногда бывает лучше, чтобы все шло, как идет.
      Но Пибоди продолжала думать о своем.
      - Всегда надо выполнять уговоры. Брэнсон наверняка где-то шлялся и трахал кого-то на стороне. Конечно, это не каждая вынесет.
      - А теперь она его трахнула - уже в буквальном смысле слова. Так что они квиты.
      Ева включила двигатель, и тут же зазвучал сигнал радиотелефона:
      - Эй, Даллас! Это я, Рацо! - раздался в трубке хриплый голос.
      - Вот уж не думала...
      Послышался какой-то странный скрип, который, вероятно, следовало принимать за смех.
      - Да-да, представь себе! Слушай, Даллас, у меня есть кое-что для тебя. Как насчет того, чтобы встретиться и обсудить?
      - Я направляюсь в Центральное. У меня срочное дело. Кроме того, моя смена закончилась десять минут назад, а потому...
      - Пожалеешь, Даллас. Это действительно нечто стоящее. Я могу подскочить в "Бру" в десять.
      - Ты так всегда говоришь... Ладно, черт с тобой. Но я дам тебе всего пять минут, Рацо. Постарайся внятно изложить суть вопроса.
      Ева выключила связь и встроилась в поток машин, направляющихся к центру города.
      - Это один из ваших стукачей? - не удержалась от вопроса Пибоди.
      - Да, из них. Он только что отсидел девяносто суток за нарушение порядка в нетрезвом состоянии. Мне же из-за него навесили неоправданное раскрытие агента. Рацо вечно начинает буянить в поддатом виде. А вообще-то он безобидный малый. В башке сквозняк, но то и дело приносит надежную информацию. "Бру" у нас по пути, а Кук может немного подождать. Пробрось сейчас по компьютерным учетам заводской номер орудия убийства и проверь, действительно ли оно принадлежало убитому. Потом разыщи кого-либо из ближайших родственников Брэнсона, узнай, с кем можно сейчас связаться. Я должна уведомить их о случившемся.
      * * *
      Воцарявшаяся над Нью-Йорком ночь была ясной и холодной. Пронизывающий ветер ожесточенно набрасывался на одиноких пешеходов, загоняя их внутрь домов. Уличные торговцы дрогли на холоде возле своих тележек, обволакиваемые клубами пара и запахами разогреваемых сосисок, надеясь, что к ним еще подойдут какие-нибудь смельчаки, готовые рискнуть и раскрыть рот на февральской стуже. Эта зима была суровой, и прибыли лоточников катастрофически падали.
      Ева и Пибоди проехали через шикарный Верхний Ист-Сайд, с его аккуратными тротуарами и привратниками в форме. Дальше путь лежал на запад, через южную часть города. Здесь улицы были более многолюдными, узкими и шумными. Пешеходы шагали быстро, глядя себе под ноги и крепко придерживая свои сумки.
      Размазанные по обочине остатки последнего снегопада выглядели безобразной кашей цвета сажи. Коварные островки льда лежали скользкими заплатами на выщербленных тротуарах, подкарауливая неосторожных зевак. А над всей этой грязью, над головами продрогших обывателей, будто издеваясь над ними, тянулось яркое рекламное панно с изображением теплого бирюзово-синего моря, окаймленного полоской сахарно-белого песчаного пляжа. В море плескалась грудастая блондинка, на которой едва можно было разглядеть что-то кроме загара, и приглашала ньюйоркцев позабавиться на Гавайских островах.
      С трудом пробираясь в плотном вечернем потоке движения, Ева позволила себе помечтать о побеге с Рорком на его остров. Солнце, Сыпучий песок и Секс... Ее муж с радостью обеспечил бы весь этот набор - ССС, и она была почти готова подбить его на это. Ева решила, что непременно так и сделает через недельку-другую. Нужно было только завершить кое-какую бумажную работу, покончить с подготовкой нескольких выступлений в суде и подчистить некоторые "хвосты".
      Однако потом мысли ее потекли в другом, более привычном направлении. Ева подумала, что для побега на остров она еще не совсем созрела в моральном смысле. Разумеется, там, вдали от Нью-Йорка, где нет городской полицейской связи, она бы спокойнее спала, и уже только поэтому отдохнула бы с большим проком, чем в обычный уикенд. Но недавно из-за ранения Ева чуть не утратила способность двигаться, и ей пришлось какое-то время отсиживаться дома. Теперь, когда она вновь вышла на работу, она считала, что должна наверстать упущенное, и пока не имеет права даже на очень короткий срок предаваться собственным слабостям.
      "Поразвлекавшись" таким образом в гуще уличных пробок, Ева поняла, что мечты о ССС так и останутся мечтами: антагонизм между Желанием и Долгом претендовал на вечность, а их очередная стычка уже в который раз была выиграна Долгом. Ее "панно грез" на фоне серых полицейских будней оказалось не более длинным, чем рекламной панно о Гавайях на фоне грязной нью-йоркской улицы...
      К тому времени, когда нашлось свободное место для парковки неподалеку от "Бру", Пибоди получила по портативному компьютеру требуемую информацию.
      - Согласно записям заводских номеров, дрель принадлежала убитому.
      - Раз так, то в качестве отправной точки для правосудия можно брать убийство второй степени. Обвинитель не будет тратить время на то, чтобы доказать преднамеренность.
      - Но вы же считаете, что она пришла именно с намерением убить его!
      - Конечно, считаю. Но это никого не интересует.
      Выйдя из машины, они направились к обшарпанному зданию, над дверью которого тускло светилось изображение пивной кружки с выливающейся через край пеной. "Бру" делал деньги в основном на дешевом пиве не первой свежести с тухлыми орешками. Его завсегдатаями были неудачливые владельцы маленьких аттракционов и служащие мелких фирм с лицензионно ограниченным полем деятельности. Любили посидеть здесь и пробивные дельцы, которым было нечего пробивать.
      В баре стоял спертый дух, раздавалось негромкое гудение голосов. Несмотря на плохое освещение, некоторые из посетителей все же разглядели вошедших и тут же отвели глаза. Даже если бы рядом с ней не было Пибоди в униформе, в Еве все равно можно было бы сразу узнать копа. Она держалась с чуть заметной напряженностью, в которой чувствовалась привычная готовность к любому повороту событий. Взгляд ясных карих глаз, который скользил по помещению бара и по лицам, был твердым, спокойным, сосредоточенным и подмечал все, не выражая при этом никаких эмоций.
      Только несведущий в здешних криминальных нравах мог увидеть в ней обычную посетительницу, всего лишь женщину с коротко стриженными темно-русыми волосами, с узким лицом и ямочкой на подбородке. Большинство же из тех, кто часто посиживал в "Бру" и обитал или промышлял поблизости, чуяли полицию за километр. В данном случае им было все равно, кто вошел мужчина или женщина. Для них это был прежде всего коп, а в юбке или в брюках - неважно.
      Ева довольно быстро увидела Рацо за одним из столиков, хотя его заостренное лицо грызуна в тот момент почти полностью погрузилось в огромную кружку с пивом. Пока она шла к этому столику, позади слышался скрип осторожно отодвигаемых подальше стульев, а у нее на глазах несколько пар плеч инстинктивно ссутулились. "Здесь за каждым есть какой-то грешок", - рассеянно подумала Ева и, подойдя к Рацо, одарила его широкой улыбкой:
      - Вижу, эта тошниловка не изменилась, да и ты, Рацо, - тоже.
      Он издал хриплый смешок, но его взгляд беспокойно забегал по отутюженной униформе Пибоди.
      - Зря ты приволокла с собой подмогу. Черт возьми, Даллас, я думал, мы с тобой дружбаны.
      - Мои дружбаны регулярно моются. - Ева показала Пибоди глазами на стул, потом села сама. - Это мой человек, Рацо. Не дергайся.
      - Да слыхал я, что ты взяла себе щенка поднатаскать. - Он выдавил из себя нечто вроде улыбки, обнажив нечищеные зубы. - Все нормально. Раз она твоя, то все в порядке. Я ведь, энто, тоже твой, хе-хе. А, Даллас? Мне ведь везет, правда?
      Когда подошла официантка, Ева взглядом дала ей понять, что услуги пока не требуются, и обратилась к Рацо:
      - Так что у тебя есть для меня?
      - Добыл кой-чего. Тебе понравится. И могу добыть больше, если у меня еще есть кредит. - При этом на его лице появилась ухмылка, которую он, наверное, считал выражением загадочности.
      - Я не оплачиваю счета. Иначе я твою рожу не видела бы еще полгода.
      Он опять хихикнул, потом звучно отхлебнул пиво и посмотрел на Еву своими маленькими водянистыми глазами, в которых сквозила надежда.
      - Я ведь веду с тобой дела по-честному, Даллас.
      - Вот и давай ближе к делу.
      - Ну, все-все. Хорошо.
      Рацо склонился над кружкой, и Ева увидела на его макушке правильную окружность лысины. Она была совершенно свободна от растительности и в этом смысле чем-то походила на детскую попку. В таком сравнении было что-то умилительное: во всяком случае, его лысина выглядела привлекательнее, чем сальные, будто испачканные в клее пряди свисавших по ее периметру волос.
      - Даллас, ты ведь знаешь Наладчика, да?
      - Спрашиваешь! - Ева немного отодвинулась назад, подальше от источаемых им запахов. - Он что, все еще скрипит? Боже, но ему, должно быть, уже лет сто пятьдесят!
      - Ни-ни. Ему стукнуло семьдесят, но Наладчик еще шустрил, восторженно закивал Рацо, тряхнув сальными прядями. - Берег себя. Хорошо питался. Регулярно имел девочку с авеню Би и поговаривал, что секс помогает поддерживать соображалку и тело в рабочем состоянии. Как, а?
      - Говорите точнее, - строго изрекла Пибоди.
      Рацо бросил на нее недоуменный взгляд:
      - Не понял...
      - Вы говорите о Наладчике в прошедшем времени. С ним что-то стряслось?
      - Да, но погодите. Я того, забежал немного вперед. - Рацо запустил свои худые пальцы в пакетик, пожевал орешки остатками зубов и посмотрел в потолок, собираясь с мыслями. - Около месяца тому назад я получил... В общем, у меня на руках оказалась видеокамера, которую нужно было слегка подправить. Ну, я и потащил ее Наладчику, чтобы он поколдовал над ней. Все-таки у этого малого были золотые руки. Не существовало ничего такого, что он не мог бы починить, и у него все получалось как новенькое закачаешься.
      - И так же искусно он мог менять заводские номера, - добавила Ева.
      - Это точно. - Улыбка у Рацо стала почти радостной. - Ну, мы разговорились. А Наладчик знает, что я всегда ищу какую-нибудь работенку. Ну вот, и он стал рассказывать о своей работе, о том, как он заколачивает бабки. А дело у него было, скажу вам, немалое. Процветал. Ему притаскивали на починку хронизаторы, аппаратуру дистанционного управления, ну и прочее все такое. Кое-что он полностью изготавливал сам. Например, несколько раз делал всякие мудреные приспособления для спецэффектов.
      - Наладчик не говорил тебе, что собирал взрывные устройства?
      - Метишь прямо в точку! У него были какие-то кореша. Прознали, что он занимался чем-то вроде этого еще в армии. Нашлись клиенты. Ну, и сделали заказ. Пообещали заплатить ему за всякие такие штучки очень даже неплохо.
      - А кто платил?
      - Не знаю. Думаю, что и он сам не знал. Были какие-то два чувака. Пришли, дали ему перечень того, что нужно, и заплатили аванс. Ну, он сделал эти хреновины, позвонил по телефону и оставил сообщение - вроде того, что заказанный товар готов, пусть приходят забирать и приносят остальные деньги за работу.
      - Он не прикидывал, что они собирались делать с этими штуками?
      Рацо пожал худыми плечами, затем горестно посмотрел на пустую кружку. Следуя заведенному обычаю, Ева подняла вверх руку и пальцем показала на кружку Рацо. Он сразу просветлел.
      - Спасибо, Даллас, спасибо! А то, вишь, в глотке совсем пересохло. Говорю много, вот и пересохло.
      - Раз так, давай по существу, пока у тебя есть еще какая-то слюна во рту.
      Подошла официантка, плеснула в его кружку порцию пива весьма неаппетитного цвета, и Рацо засиял.
      - Чудненько, хорошо... Так вот, Наладчик сперва подумал, что парни готовятся брать банк, или ювелирный магазин, или еще что-нибудь в этом роде. Конечно, они сами ему карты не открывали, но он-то знал, для чего делаются такие штуковины - часовые устройства, дистанционное управление, взрыватели... Наладчик прикинул, что этим ребятам может понадобиться кто-то, кто знает подземные ходы, коммуникации, и сказал мне, что если надо, он мог бы замолвить за меня словечко.
      Рацо сделал несколько глотков и продолжал:
      - Спустя две недели он позвонил мне. Действительно позвонил. Въезжаешь? И сказал, что дельце это - не то, что он себе представлял. Дельце того, дрянное, очень дрянное, и с ним не стоило связываться. Ну и голосок же у него был! Я у Наладчика никогда такого не слышал. Он был жуть как расстроен и напуган. Все вспоминал о каком-то Арлингтоне и говорил, что не хочет повторения. Еще Наладчик сказал, что ему нужно на какое-то время залечь на дно. Я-то решил, что он просто тянет резину насчет работенки для меня, и сказал ему, чтобы он не дрейфил и все-таки проталкивал мой интерес этим чувакам. Но он больше не объявился.
      - Может, он где-то действительно залег на дно?
      - Залег, но не совсем на дно - всплыл. Пару дней назад его выудили из Гудзона, со стороны Джерси. Мне удалось узнать только, что перед тем, как утопить, ему вырезали язык. Во, дела!
      - Печально слышать, - вздохнула Ева.
      Рацо некоторое время сидел, грустно потупившись, потом поднял на нее скорбные маленькие глаза.
      - И кто, по-твоему, мог это сделать?
      Ева пожала плечами.
      - Это дело не по моей части. Я, конечно, могу заглянуть в файл, но...
      Рацо не дал ей договорить.
      - Они прикончили Наладчика потому, что он догадался об их планах? Так ведь, а?
      - Выходит, так.
      - Ну вот, Даллас, ты получила какую-то наметку и можешь вычислять их. Ведь ты - коп и занимаешься расследованием убийств. А они убили Наладчика.
      - Все не так просто. Я не веду это дело. Если Наладчика выловили в Нью-Джерси, оно тем более не может касаться меня. Не думаю, что тамошние копы очень обрадуются, если я начну вмешиваться в их расследование.
      - Как по-твоему, насколько добросовестно большинство копов подходят к таким случаям?
      - Есть довольно много копов, которые не боятся хлопот. Но, конечно, есть и такие, которые будут пытаться закрыть это дело.
      - Но ты ведь постараешься? - Рацо взглянул на нее с такой детской верой в глазах, что Еве стало не по себе. - А я тебе помогу, нарою что-нибудь. Если Наладчик разговаривал со мной, он мог говорить еще с кем-то. Слышь, его нелегко было запугать, но когда он звонил мне, он был сильно напуган. Они не поступили бы с ним так, если бы собирались просто взять банк.
      - Может, и не поступили бы, - согласилась Ева, хотя прекрасно знала, что порой туристам выпускают кишки за браслет и пару кроссовок. - Я загляну в файл, но больше обещать ничего не могу. А ты пошарь. Если раскопаешь что-то еще по этому делу, дай знать.
      - Хорошо-хорошо, - закивал Рацо и грустно улыбнулся Еве. - Ты найдешь энтих, которые так поступили с Наладчиком. Другие копы не узнают, во что он мог вляпаться. А ты способна выяснить... Я ведь добротную информацию тебе принес, правда?
      - Да, Рацо, достаточно добротную. - Ева поднялась и, порывшись в кармане, положила на столик несколько кредиток.
      На улице Пибоди спросила:
      - Наверное, мне нужно пройтись по файлам относительно этого дела?
      - Пройдись. Но до завтра это вполне терпит. И попытайся определить, что имел в виду Наладчик, когда говорил про "Арлингтон". Прочеши названия домов, улиц, частных владений, деловых центров... Если что-то найдем, то сообщим об этом офицеру, ведущему расследование.
      Уже в машине Пибоди спросила:
      - А этот Наладчик не работал на кого-нибудь из полицейских?
      - Нет, - ответила Ева, включая зажигание. - Он терпеть не мог копов и был не из пугливых, хотя отличался жадностью. Управлялся в лавке один и работал круглую неделю, без выходных. Поговаривали, что он держал под прилавком армейский бластер и охотничий нож. Часто бахвалился, что может сделать из человека филе так же легко и быстро, как из форели.
      - Похоже, забавный малый был.
      - Крутой и суровый. Если старик твердо решил выйти из того дела, в которое втравился, его можно было остановить только очень серьезным наездом, вплоть до устранения.
      Пибоди, прищурившись, взглянула на свою начальницу.
      - А ведь вас, кажется, засасывает это дело...
      - Заткнись! - И Ева резко вырулила на улицу, дав газу больше, чем надо.
      * * *
      Ева пропустила обед, но это ее не особенно расстроило. А вот тот факт, что она оказалась права в своих предположениях относительно логики обвинителя в деле Лизбет Кук, привел Еву в бешенство. "Козел! Мог бы хоть потянуть с согласием на формулировку "убийство второй степени"!"
      Спустя считанные часы после ареста в связи с насильственной смертью Дж. Кларенса Брэнсона Лизбет была освобождена под залог и сейчас, вероятно, сидела у себя в квартире, устроившись поудобнее на диване или в кресле, и потягивала кларет с самодовольной улыбкой на лице.
      Соммерсет, дворецкий Рорка, появился в холле, как всегда, бесшумно, встретив Еву уничтожающим взглядом и неодобрительным вздохом:
      - Сегодня вы опять сильно припозднились.
      - Да? А вы сегодня опять отвратительны. - Она бросила куртку на перила лестницы. - Разница между нами заключается в том, что завтра я могу не опоздать.
      Соммерсет заметил, что Ева не выглядит бледной и утомленной, как это часто бывало после рабочего дня. Но он скорее прошел бы все муки ада, чем признался даже себе, что это обстоятельство его порадовало. Когда она проскользнула мимо него и стала подниматься наверх, он холодным тоном, слегка подняв бровь, сообщил:
      - Рорк в видеозале. Второй этаж, четвертая дверь справа.
      - Я знаю, где это, - пробурчала Ева не слишком искренне.
      На самом деле она толком не помнила, где находится это помещение. Дом был огромным, и в лабиринтах его коридоров, комнат и обставленных всякими диковинками холлов немудрено было заблудиться. Тем не менее Ева предпочла поискать видеозал сама.
      Глядя на убранство этого жилища, Ева уже в который раз подумала о том, что его хозяин ни в чем себе не отказывает. А почему, собственно, он должен был отказывать? В детстве Рорк был лишен самого необходимого, все эти удобства он тем или иным путем заработал сам и вполне мог распоряжаться ими по своему усмотрению, по своей прихоти.
      Прошло уже больше года, как Ева обитала в этом доме, стоящем посреди огромного ухоженного сада, но по-настоящему так и не привыкла к нему. Здесь сходились воедино финансовое могущество и обычные бытовые человеческие слабости, и все же Ева не чувствовала себя в этих чертогах свободной, что-то всегда стесняло ее.
      Ева не привыкла к богатству и предполагала, что вряд ли способна когда-нибудь привыкнуть. Она вышла замуж за Рорка не из-за его состояния, а, скорее, вопреки ему, и старалась не думать о том, как именно могло быть нажито это состояние. Она считала, что если влюбилась в Рорка, то должна принимать его всего - со всеми светлыми и темными сторонами. Ева изо всех сил старалась, чтобы каждый раз при входе в дверь этого дома у нее внутри умирал полицейский, живущий своими профессиональными инстинктами и предвзятостями.
      Видеозал был обставлен роскошными длинными диванами и оборудован огромными настенными экранами. Вдоль одной из стен тянулся старомодный бар вишневых тонов со стульчиками из кожи и бронзы. В шкафу из резного дерева хранились бесчисленные диски с видеозаписями старых фильмов, которые Рорк любил смотреть больше всего. Полированный пол был устлан узорчатыми коврами; в камине, отделанном черным мрамором, горел огонь, перед которым грелся свернувшийся клубочком жирный кот. Запах потрескивающих в огне дров смешивался с ароматом свежих цветов в огромной медной вазе и легким благовонием свеч, стоявших на каминной доске. Но главное - здесь был мужчина, который ее всегда завораживал.
      На экране шел какой-то черно-белый фильм. Рорк удобно растянулся на плюшевой софе, держа в руках бокал с вином. Одежда на нем - так же как и изображение на экране - состояла из черного и белого. Ворот белоснежной рубашки был небрежно расстегнут, из-под черных облегающих брюк торчали босые ноги - ботинки валялись на полу. Ева не могла понять, почему эта поза казалась ей такой возбуждающе сексуальной. Лицо Рорка было похоже на лик ангела, из любопытства залетевшего в развратный ад: греховный блеск в живых голубых глазах и изящная линия рта, едва заметно изогнутого в улыбке. Черные волосы ниспадали почти до плеч, являясь приманкой для пальцев любой женщины.
      Ева в который раз вспомнила, как впервые увидела это лицо у себя в кабинете на экране монитора во время расследования одного из убийств. Тогда Рорк числился в коротком списке подозреваемых, и ей в голову не приходило, что с этого момента изменится ее судьба...
      Хотя она не издала ни звука и остановилась в дверях, он сразу повернул к ней голову, и их глаза встретились. Рорк улыбнулся, и Еве показалось, что сердце у нее в груди пропустило удар.
      - Здравствуй, лейтенант!
      Он протянул ей руку, и Ева, подойдя к нему, вложила в нее пальцы.
      - Привет. Что смотришь?
      - "Победа тьмы" с Бет Дэвис. В конце фильма она слепнет и умирает.
      - Увлекательно.
      - Но она проявляет при этом такое мужество...
      Рорк притянул Еву за руку к себе на софу, она легла рядом, положив голову ему на плечо, и он улыбнулся. Когда-то, чтобы убедить ее расслабляться таким образом и принимать то, что он хотел ей дать, Рорку потребовалось много времени и терпения. Ему пришлось долго ждать, когда между ними возникнет полное взаимное доверие.
      "Мой коп. Моя жена, с ее эмоциями и потребностями", - подумал Рорк, перебирая пальцами ее волосы. Он знал, что понадобится еще несколько минут, чтобы женщина в ней победила полицейского.
      Ева неторопливо протянула руку и отпила вина из его бокала.
      - Разве интересно смотреть старый фильм, если известно, чем он кончается?
      - Интересно посмотреть, как именно он кончается. Ты обедала?
      Она вернула ему бокал с вином.
      - Нет. Потом что-нибудь перехвачу. Перед окончанием смены на меня свалился занятный случай: женщина пригвоздила своего хахаля к стенке его же собственной дрелью.
      Рорк чуть не поперхнулся вином;
      - Это как? В буквальном смысле или фигурально?
      - В буквальном. Модель "Брэнсон-8000".
      - А откуда ты знаешь, что это была женщина?
      - Она сама вызвала полицию и дождалась нас. Судя по всему, этот человек обещал ей вечную преданность, но загулял на стороне, и она решила, что за такое предательство следует прогнать через его блудливое сердце почти метровую железяку.
      - Что ж, это для него урок...
      - Она почему-то выбрала сердце. На ее месте я бы просверлила ему яйца. По крайней мере, это было бы ближе к сути вопроса.
      - Ева, миленькая, ты уж очень конкретный человек!
      Он прикоснулся губами к ее рту, и в ту же секунду Ева перевернулась и бросилась на него сверху, распластав Рорка на софе.
      Сверкнув глазами, Рорк начал расстегивать пуговицы на ее блузке.
      - А ведь мы с тобой знаем, чем это кончается...
      Ева легонько укусила его нижнюю губу.
      - Давай посмотрим, как именно это кончится...
      ГЛАВА 2
      Положив трубку, Ева еще какое-то время хмуро смотрела на аппарат. Итак, в офисе прокурора ей подтвердили, что заявление защиты по статье об убийстве второй степени в деле Лизбет Кук принято обвинением. Еву передернуло от отвращения. Статья о непреднамеренном убийстве для женщины, которая совершенно хладнокровно прикончила человека только из-за того, что он не мог держать в узде свой половой член! Теперь Лизбет Кук предстояло отсидеть самое большее год в казенном заведении облегченного режима, где она могла бы спокойненько красить ногти и укладывать волосы перед партией в теннис. Даже если ее выгонят с работы, обвиняемая всегда сможет на кругленькую сумму подписать контракт на производство экранной версии ее похождений, а затем уехать на Мартинику.
      Ева помнила, как сказала Пибоди, что не стоит брать в голову лишнего и лучше пусть все идет, как идет. Но она сама не ожидала, что наказание окажется таким до обидного мизерным. Ева решила - и уже выдала все в кратких и крепких выражениях этому бесхребетному хрену обвинителю, - что теперь не она, а он должен звонить родственникам убитого. Пусть объяснит, почему правосудие оказалось настолько загруженным работой, что не удосужилось как следует разобраться в этом деле и поспешило заключить сделку с защитой, даже не дождавшись полицейского отчета.
      Стиснув зубы, Ева резко ткнула пальцем в клавиатуру, словно поторапливая капризный компьютер, и вызвала заключение патологоанатома по Брэнсону.
      Здоровый мужчина. Пятьдесят один год. Причина смерти - отверстие в грудной клетке, проделанное вращающимся сверлом дрели. Других шрамов или ранений нет. Содержание в крови наркотиков или алкоголя не обнаружено. Указаний на недавнюю половую активность нет. Последний прием пищи был менее чем за час до смерти и состоял из тертой моркови и гороха в легком сливочном соусе, подсушенного пшеничного хлеба и травяного чая.
      "Довольно скучная еда для подлого дамского угодника", - подумала Ева, однако взяла на заметку то обстоятельство, что Брэнсон не находился под воздействием алкоголя или наркотиков.
      А кстати, кто, кроме Лизбет Кук, сказал, что он был дамским угодником? Ведь в этой чертовой спешке ей даже не дали времени проверить мотив преступления, которое теперь расценивается как убийство второй степени. Ева представила себе зрелище: когда дело дойдет до прессы, - а оно, несомненно, дойдет, - множество неудовлетворенных сексуальных партнеров будут искать глазами шкаф с инструментами.
      "Ваш любовник изменил вам? Ну что ж, посмотрите, как ему понравится "Брэнсон-8000". Это лучший выбор профессионалов и любителей!" Здорово. Под этим углом Лизбет Кук могла бы провести бойкую рекламную кампанию. Продажи моментально пошли бы в гору.
      Человеческие взаимоотношения - наиболее благодарная почва для совершения самых разнообразных преступлений. Некоторые люди умеют очень комфортабельно устраивать свою жизнь, превратить игру с мячом на стадионе в нечто похожее на бальный танец в зале. За такими охотятся, отвоевывают их, вешаются им на шею...
      Случайный отблеск собственного обручального кольца вдруг заставил Еву вздрогнуть. "Ну нет, тут же совсем другое дело!" - стала она уверять саму себя, спохватившись, что непроизвольно провела параллель между нравами общества и их отношениями с Рорком. Уж ее-то случай в общие закономерности не вписывался. Ведь она ничего не выискивала, любовь сама нашла ее и подчинила себе. Здесь не было ничего общего со всякими брэнсонами. И потом, если бы Рорк решил попытать счастья еще где-то, она бы не стала ему препятствовать и, уж во всяком случае, не покушалась бы на его жизнь или на какие-то части тела.
      Раздосадованная, Ева вернулась к своему отчету, которым обвинение даже не поинтересовалось. Открылась дверь, и в ее проеме появилась голова детектива из отдела электронных расследований Яна Макнаба. Его длинные золотистые волосы были на сей раз собраны в косичку, и только один переливающийся на свету завиток обернулся вокруг мочки уха. В этот день на нем был толстый свитер кричащих зеленых и голубых цветов, который свисал до бедер, и черные брюки, по форме напоминавшие мундштуки курительной трубки. Этот неописуемый наряд дополняли сверкающие синие башмаки.
      Макнаб улыбнулся Еве, ясные голубые глаза на его миловидном лице смотрели, как всегда, слегка нахально.
      - Даллас! Я закончил проверку телефонных контактов и текущих личных памяток вашего покойника.
      - Тогда почему твой отчет все еще не у меня на столе? - сухо спросила Ева.
      - Просто я подумал, что вы сначала захотите посмотреть материал из его домашнего кабинета, - дружелюбно ответил Макнаб и, положив перед Евой диск, присел на угол стола. - А что поделывает наша Пибоди?
      - Собирает для меня информацию. Неужели ты до сих пор не понял, что неинтересен ей, дружище?
      Макнаб пожал плечами.
      - А кто говорит, что она мне интересна? Она ведь все еще встречается с Монро, или как?
      - Мы с ней это не обсуждаем, Макнаб.
      Они понимающе переглянулись: оба не разделяли симпатий Пибоди к этому человеку, который умел быть приятным, только когда ему что-то нужно.
      - Да я так просто, из чистого любопытства... - пробормотал Макнаб.
      - Тогда спроси ее сам.
      Про себя же Ева добавила: "И расскажи потом мне".
      - Я ее иногда спрашиваю, и это дает ей возможность лишний раз порычать на меня. Кстати, у нее прекрасные зубы.
      Макнаб поднялся и сделал несколько шагов по тесной коробке кабинета Евы. Он безнадежно опоздал на свидание с одной из консультанток космического агентства, и вероятность того, что она согласится когда-нибудь еще встретиться с ним, таяла с каждым часом. Впрочем, "мисс Космос" уже начала ему надоедать, хотя раньше это трудно было представить, стоило вспомнить, как она выставляла напоказ свои прелестные груди в чем-нибудь прозрачном и серебристом. Макнаб даже пытался искусственно накачать себя энтузиазмом, но у него ничего не вышло. Его мысли постоянно возвращались к некой колючке, девушке-копу в накрахмаленной униформе. Что же у нее, черт возьми, было там, под униформой? Его снедало любопытство, от которого он никак не мог отделаться. В конце концов Макнаб пришел к выводу, что слишком много времени проводит дома один, перед экраном. И тут ему в этой связи вспомнилось:
      - Слушайте, вчера вечером я наткнулся на видеоклип с Мевис. Просто мороз по коже!
      - Да, это великолепно, - охотно согласилась Ева.
      Ее лучшая подруга, певица Мевис Фристоун, как раз в это время находилась в первой в жизни гастрольной поездке - занималась продвижением диска записей для одной из фирм Рорка, входившей в индустрию развлечений. Она теперь крушила своим голосом стены концертных залов в Атланте, и Ева вдруг почувствовала прилив сентиментальности. Как же высоко забралась Мевис по сравнению с теми временами, когда ей приходилось выворачивать наружу свои легкие в разбитых на закутки ресторанах-подвальчиках вроде "Голубой белки"!
      - Диск начинает пользоваться успехом, и Рорк считает, что запись Мевис войдет в двадцатку лучших, - с удовольствием сообщила Ева.
      Макнаб пощелкал кредитками в кармане:
      - И когда же мы об этом узнаем?
      Еве показалось, что он говорит об этом для того, чтобы прикрыть свой интерес к другой, главной для него теме, и она решила поддержать разговор:
      - Рорк планирует собрать вечеринку или что-то в этом роде, когда она вернется из поездки.
      - Да? Здорово!
      Но тут он встрепенулся: за дверью послышался стук уставных полицейских ботинок. Макнаб сунул руки в карманы, нагнав на себя видимость полнейшего равнодушия, и в этот момент в дверях показалась Пибоди.
      - Управление полиции Нью-Джерси пришло к выводу... - Пибоди осеклась, нахмурившись. - Что тебе надо, Макнаб? Лейтенанту некогда слушать твои убогие хохмочки.
      - Вообще-то, некоторые хохмы лейтенанту нравятся, - заметила Ева, но, увидев, что Пибоди слишком пристально посмотрела на нее, строго произнесла: - Итак, Макнаб, пошутили, и хватит. Продолжим о деле.
      - С удовольствием. - Макнаб широко улыбнулся Пибоди. - Так вот, при изучении записей звонков покойного выяснилось, что никаких иных разговоров с женщинами, помимо Лизбет Кук и своих сотрудниц, он не вел. В графе "Связи" в его дневнике обнаружены только пометки, связанные с мисс Кук, которая часто упоминается как "Лиззи, любовь моя".
      - И никакой другой женщины? - Ева поджала губы. - А другой мужчина?
      - Нет. Никаких амурных дел и никаких указаний на гомосексуализм.
      - Интересно. Пройдись по записям в офисе. Хотелось бы узнать, солгала ли "Лиззи, любовь моя" насчет мотива убийства, а если да, то зачем на самом деле она убила его.
      - Я уже занимаюсь этим.
      Макнаб двинулся к двери, но на пороге задержался, чтобы послать Пибоди нарочито громкий воздушный поцелуй.
      - Все-таки он - настоящая задница! - возмутилась Пибоди, когда Макнаб вышел.
      - Если он тебя раздражает, это еще не значит...
      - Без всяких "если"!
      - Но он довольно быстро сообразил, что его отчет может изменить некоторые аспекты рассмотрения дела, и сразу же пришел. Это немаловажно, Пибоди.
      Мысль о том, что Макнаб опять влезет в расследование одного из ее дел, привела Пибоди в ярость.
      - Но ведь дело Кук практически закрыто. Преступница созналась, ей предъявлено обвинение, она допрошена и взята под стражу...
      - Придется тебе сообщить, что она добилась-таки статьи об убийстве второй степени. Но если это преступление совершено не на почве ревности, может быть, нам еще удастся что-нибудь сделать. Все же неплохо было бы точно выяснить, была ли у Брэнсона какая-то связь на стороне, или Кук выдумала эту версию, чтобы скрыть другой мотив. Сегодня нам нужно побывать в его офисе и задать несколько вопросов сотрудникам. А это что у тебя? Ева показала на диск, который ее помощница держала в руке.
      - Это предварительное заключение детектива Салли по Наладчику. Салли сразу согласился сотрудничать с нами, поскольку у него ничего нет. Тело, перед тем как его извлекли из реки, находилось в воде около тридцати шести часов. Свидетелей нет. Убитый не имел при себе наличных денег или чеков, но в карманах нашли удостоверение личности и кредитки. На руке остался браслет - подделка под "Картье", но хорошая. Салли исключает обычное ограбление, особенно с учетом того, что Наладчику сначала отрезали язык.
      - В этом может быть ключ к разгадке, - пробормотала Ева, вставляя диск в гнездо своего компьютера.
      - В заключении патологоанатома отмечено, что язык был удален с помощью зазубренного лезвия еще до наступления смерти. Следы сопротивления отсутствуют, значит, до этой импровизированной хирургической операции Наладчику нанесли удар, от которого он потерял сознание. Ну, а потом его сбросили в реку, предварительно связав ноги и руки. Смерть наступила позднее - в результате того, что он захлебнулся в воде.
      Ева легонько постучала пальцами по столу и улыбнулась.
      - Есть ли мне смысл читать отчет?
      Пибоди пожала плечами.
      - Детектив Салли был очень разговорчив. Не думаю, что он будет сопротивляться, если вы захотите взять это дело на себя. По его словам, не имеет значения, у какого берега реки найден убитый, проживавший в Нью-Йорке, и какое управление будет заниматься расследованием.
      - Я вовсе не собираюсь браться за это дело, просто меня интересует ход расследования. А как насчет "Арлингтона"?
      - Все, что удалось собрать, записано на диске, сторона Б.
      - Отлично. Сейчас я пробегусь по этой записи, а потом поедем в офис Брэнсона.
      На этом Ева решила закончить все разговоры. Но вместо того, чтобы уткнуться в экран, она сузившимися глазами уставилась на дверь.
      На пороге, переминаясь с ноги на ногу, стоял долговязый молодой человек в поношенных джинсах и старинной парке. "Лет двадцать с чем-то", предположила Ева. Серые мечтательные глаза смотрели с таким простодушием, что она сразу представила, как уличные воришки и пройдохи выстраиваются в очередь, чтобы обчистить его карманы. С худощавого лица молодого человека можно было писать портрет мученика или самоотверженного жреца науки. Но в темно-русых волосах, собранных в гладкий хвостик, виднелись выгоревшие на солнце пряди, что явно не свидетельствовало о кабинетном затворничестве. Юноша смотрел на нее, смущенно улыбаясь.
      - Вы кого-то ищете? - спросила Ева.
      В этот момент Пибоди обернулась, вытаращила глаза и издала какой-то пронзительный визг:
      - Зак! О, вау! Зак!
      Она сделала огромный скачок и прыгнула прямо в длинные, протянутые к ней руки. Наблюдая, как Пибоди в своей безукоризненно отглаженной форме и уставной обуви болтает ногами в нескольких сантиметрах от пола, Ева не знала, что и думать. Она медленно поднялась из-за стола, а Пибоди продолжала чисто по-детски восклицать в промежутках между поцелуями:
      - Что ты здесь делаешь? Как ты здесь очутился? О, как я рада тебя видеть! Ты надолго?
      - Ди... - все, что он смог произнести, подняв Пибоди еще выше, чтобы поцеловать ее в шею.
      Ева прекрасно знала, что в их подразделении достаточно длинных злых языков, и решила вмешаться:
      - Извините. Сержант Пибоди, я полагаю, что эту трогательную сцену лучше продолжить во внеслужебное время.
      - Ой, простите! Опусти меня, Зак, - спохватилась Пибоди, но продолжала с собственническим видом обнимать молодого человека даже тогда, когда ее ноги наконец коснулись пола. - Лейтенант, это Зак.
      - Ну, это я уже слышала.
      - Мой брат.
      Взгляд Евы разом изменился. Она тут же начала искать родственное сходство между ними - и не обнаружила. Они не были похожи ни конституцией тела, ни цветом волос или оттенком кожи, ни чертами лица. Еве оставалось выдавить из себя дежурную улыбку:
      - Очень приятно.
      - Я не хотел помешать вам... - Зак, зардевшись, протянул ей свою большую руку. - Ди так много хорошего рассказывала о вас, лейтенант...
      - Рада слышать, - ответила Ева, почувствовав, что ее рука словно затерялась в его руке, которая, однако, была при пожатии мягкой, как шелк. - А вы который из детей в семье?
      - Младший, - ответила за него Пибоди и произнесла это с таким обожанием, что Ева не смогла сдержать улыбку.
      - Младший? - повторила она, еще раз смерив парня взглядом. - Стало быть, самый маленький... Но, Зак, вы ведь метра два или около того. Да?
      - Два и восемь, - уточнил он и опять застенчиво улыбнулся.
      - Он пошел в нашего папу. Они оба высокие и худые. - Пибоди вновь неистово стиснула брата в объятиях. - Зак у нас художник по дереву. Он делает самые красивые на свете предметы мебели, особенно шкафы.
      - Перестань, Ди. - Зак покраснел от смущения. - Я всего лишь столяр. Умею обращаться с инструментом - вот и все.
      - В последнее время многие научились обращаться с инструментом... пробормотала Ева, неожиданно вспомнив Лизбет Кук.
      - Почему ты не сказал мне, что собираешься в Нью-Йорк? - спросила Пибоди.
      - Хотел сделать тебе сюрприз. Еще два дня назад не был уверен, что удастся приехать.
      Зак ласково погладил Пибоди по голове, и это движение вновь напомнило Еве о проблеме человеческих взаимоотношений. Все-таки некоторые отношения строились не на сексе, не на власти или расчете, а на чем-то менее плотоядном, - может быть, на простой человеческой любви...
      - Я получил заказ на несерийную мебель от людей, которые видели мою работу там, в Аризоне.
      - Здорово! И сколько это займет времени? - спросила Пибоди.
      - Не знаю, как получится. Я, наверное, пробуду здесь, пока не закончу.
      - Прекрасно! Ты остановишься у меня. Я дам тебе ключ и расскажу, как ко мне добираться. Сядешь в подземку... - Пибоди закусила губу. - Только не зевай по сторонам! Здесь все не так, как дома. Не носи деньги и удостоверение личности в заднем кармане, потому что...
      - Пибоди! - Ева подняла палец, прося внимания. - Займись-ка ты остаток дня личными делами. Устрой брата как следует.
      - Я не хочу, чтобы из-за меня возникли какие-то проблемы... - начал сопротивляться Зак.
      - Вы создадите больше проблем, если она будет беспокоиться, как бы вас не обобрали шесть раз, пока вы доберетесь до ее квартиры, - довольно сурово пресекла его возражения Ева. Ей вдруг действительно стало боязно за этого добряка, само лицо которого служило "пометкой" для уличной шпаны и карманников. Впрочем, ей не хотелось слишком уж сгущать краски, и она попыталась смягчить свою строгость улыбкой:
      - Главное - не быть растяпой, а вообще-то у нас здесь относительно спокойно.
      - Но мы же хотели поехать в контору Брэнсона, - напомнила Пибоди.
      - Думаю, что управлюсь одна. Если что-то вдруг понадобится, свяжусь с тобой. Давай, показывай Заку достопримечательности Нью-Йорка.
      - Рад был познакомиться, лейтенант.
      - Я тоже очень рада.
      Ева посмотрела им вслед. Пибоди просто распирало от сестринской нежности, а Зак шел, слегка наклонившись к ней, чтобы, наверное, лучше слышать ее безудержное девчачье щебетание.
      Семья... Ева задумалась: она вновь столкнулась с загадкой. Семья была для нее чем-то почти непостижимым и не слишком притягательным. Институт, заведенный людьми для устройства жизни на собственный лад в попытке защититься от жестокости - или, напротив, от свободы - внешнего мира. Конечно, он был безлик, мелочен и тривиален, а те семьи, которые Ева встречала в своей жизни, при всей внешней схожести устоев были абсолютно разными и преподносили сюрпризы, отнюдь не всегда радостные. В случае же, свидетелем которого она только что оказалась, было приятно увидеть, что в этом эфемерном для нее институте еще можно встретить что-то стоящее.
      * * *
      Заместителю Брэнсона Крису Типлу было около тридцати. Приятное полнощекое лицо, ярко-рыжие, почти красные волосы. И примерно того же цвета сейчас были распухшие ободки его глаз. Он плакал, уже совершенно не стыдясь своих слез, которые катились по этим полным щекам.
      - Его любили все... - единственное, что он пока смог сказать Еве.
      Всеобщая любовь... Обычно Ева относилась недоверчиво к подобным утверждениям. Пока ей было ясно одно: главным следствием происшедшего являлась нависшая над всеми сотрудниками компании неопределенность их дальнейшего положения.
      - Я сочувствую вашей утрате, - осторожно проговорила она.
      - Невозможно поверить в то, что он никогда не войдет в эту дверь! Дыхание Типла стало прерывистым, он прижал платок ко рту, словно боясь, что у него снова пропадет голос. - Никогда, понимаете? Все в шоке. Когда Би Ди сегодня утром объявил о случившемся, никто не смог выговорить ни слова.
      Ева уже знала: Би Ди - брат и партнер убитого, Б. Дональд Брэнсон.
      - Крис, выпейте воды. Может быть, дать вам успокоительное?
      - Не помогает, я уже принимал. Мы были с ним очень близки.
      Вытирая глаза, Крис не заметил изучающего взгляда Евы.
      - У вас были личные отношения? - спросила она.
      - О, да. Мы работали вместе около восьми лет. Он значил для меня много больше, чем работодатель. Он был... Он был для меня кем-то вроде отца! Извините, я сейчас в таком состоянии... - Будучи не в силах совладать с нахлынувшими на него эмоциями и страхами, Типл закрыл лицо руками, потом еще раз извинился:
      - Простите. Кларенс не позволил бы мне так расклеиваться. Слезы не помогают, но я просто не могу... Никто из нас не может поверить во все это. Мы закрываемся на несколько дней - на поминальную неделю. Закроется все офисы, фабрики...
      Он замолчал. Думать об этом, а тем более перечислять это вслух для делового человека было, видимо, невыносимо. Усилием воли взяв себя в руки, Крис добавил:
      - Поминальная служба состоится завтра.
      - Так быстро?
      - Кларенс не любил тянуть с чем-либо... - Типл сжал платок в руке и невидящим взором уставился на Еву. - Как она могла совершить такое, лейтенант? Ведь Кларенс обожал ее!
      - Вы знакомы с Лизбет Кук?
      - Конечно.
      Крис поднялся, чтобы немного пройтись, и Ева была признательна ему за это. Уж очень неловко было смотреть на взрослого человека, скорбно сидящего в кресле, сделанном в виде розового слоненка. Сама она сидела при этом в пурпурном кресле-кенгуру.
      С первого взгляда на просторный кабинет Кларенса Брэнсона было видно, что покойный находил удовольствие в том, чтобы жить среди игрушек, которые, помимо инструментов, изобретала и производила его фирма. На полках вдоль одной из стен их было несметное количество - от простой радиоуправляемой космической станции до серии усложненных человекоподобных роботов дройдов.
      Зрелище дройдов, правда, как-то не очень вязалось с видом всех других, более мажорно выглядевших экспонатов. В отличие от ярких прыгающих животных, забавных планетоходов или наборов детских инструментов для творчества, маленькие дройды-люди не настраивали на веселый лад. Ева старалась не смотреть на их искусственные, как бы отмороженные глаза, которые даже при включенном электропитании не могли отвлечь от нерадостных мыслей. Слишком уж эти дройды были похожи на людей...
      Впрочем, Ева прекрасно понимала, что ее собственное впечатление не отражает рыночный спрос. Кроме того, развитие производства определялось здесь не одним человеком, а кабинет сопредседателя, видимо, должен был отражать возможности компании в целом.
      - Крис, расскажите мне о Лизбет.
      - Лизбет... - Он тяжело вздохнул, потом машинально подправил жалюзи на широком окне позади стола. - Красивая женщина. Да вы сами видели ее. Ловкая, амбициозная, себе на уме... У нее всегда были немалые запросы, но Кларенса это не беспокоило. Он как-то сказал мне, что если бы у него не было женщины с запросами, он растранжирил бы свою жизнь впустую.
      - Они много времени проводили вместе?
      - Два вечера в неделю. Иногда три. Обычно в среду и субботу. Обед, потом театр или концерт. Часто вместе посещали мероприятия, которые требовали его или ее присутствия. Встречались за вторым завтраком по понедельникам - с половины первого до двух. Вместе проводили отпуск в августе - там, куда хотела поехать Лизбет. Пять раз в году уезжали куда-нибудь на уикенд.
      - Как по регламенту, - заметила Ева.
      - На этом настояла Лизбет. Она хотела, чтобы обязательства с обеих сторон были четко определены и неукоснительно выполнялись. Видимо, она хотела подстраховаться на случай, если Кларенс вздумает загулять. Когда они бывали вместе, она требовала полного внимания к себе.
      - А кто-нибудь из них был склонен к тому, чтобы поискать удовольствий на стороне?
      - Простите?
      - У Кларенса был еще кто-то, помимо Лизбет?
      - Вы хотите знать, испытывал ли он к кому-нибудь подобные чувства? Нет, абсолютно точно - нет!
      - А только на сексуальной почве?..
      Лицо Криса стало жестким, в глазах появился холодок.
      - Если вы намекаете на то, что Кларенс Брэнсон мог поступать непорядочно по отношению к женщине, с которой он связал себя обязательствами, вы глубоко ошибаетесь. Он был предан Лизбет.
      - Вы совершенно уверены в этом?
      - Я организовывал все его встречи - как деловые, так и сугубо личные.
      - А не мог ли он устраивать свидания по собственному усмотрению, не уведомляя об этом вас?
      - Это оскорбительно! - В голосе Криса послышался металл. - Человек мертв, а вы сидите тут, в его кабинете, и обвиняете его в том, что он лжец и обманщик!
      - Я никого не обвиняю. Я спрашиваю. Это моя обязанность - задавать вопросы, Крис. И я хочу сделать все возможное, чтобы в деле Кларенса Брэнсона восторжествовала истина.
      - Мне не нравится, как вы это делаете. - Он отвернулся. - Кларенс был хорошим и честным человеком. Я знал все его привычки, все оттенки его настроения. Он никогда не заключал сомнительных, незаконных сделок. И не мог вступать без моей осведомленности.
      - Хорошо, вернемся к Лизбет Кук. Что она выигрывала от его смерти?
      - Не знаю. Он обращался с ней, как с принцессой, давал ей все, что она могла пожелать. Она убила курицу, которая несла золотые яйца!
      "А если она захотела получить весь курятник разом?" - подумала Ева, прощаясь с Крисом.
      Еще при входе в здание она изучила схему расположения контор и знала, что офис Б. Дональда Брэнсона находился на том же этаже, в крыле напротив. Ева надеялась, что застанет Би Ди на месте.
      Штаб-квартира Брэнсонов словно погрузилась в траур - многие помещения оказались закрытыми, в коридорах было безлюдно. Но в холлах голографические рекламные дисплеи продолжали показывать образчики продвигаемой на рынок продукции компании "Брэнсон тулз энд тойз". Перед одним из них Ева остановилась со смешанным чувством удивления и горечи. Картинка на экране в пульсирующем изображении показывала одетого в полицейскую форму дройда, который возвращал плачущей благодарной матери ее потерявшегося ребенка. Форма была отутюжена, как у Пибоди. Титр на изображении гласил: "Наше предназначение - служить и защищать". Затем картинку сменили бесчисленные образцы продукции компании, их сопровождало перечисление условий поставок и цен. Последним на экране появился уличный дройд-карманник с аэроконьками в руках - это тоже был образец продукции Брэнсонов.
      Еве осталось только покачать головой. Возникал естественный вопрос: фирма производила запатентованных дройдов для нормальных граждан или ориентировалась на криминальный спрос? А может, все это изобрела парочка психопатов, решившая сыграть на поддержании людского азарта? Ведь всегда кто-то увлеченно покупал, а кто-то увлеченно крал. Но тогда объективно должна была существовать потребность не только в нападающих дройдах, дройдах-полицейских, но и в дройдах-жертвах?
      Совершенно прозрачная стеклянная дверь сразу отодвинулась, как только Ева вошла в ее магнитную зону. В приемной за столом сидела женщина, явно уставшая отвечать на протокольные звонки: "Благодарю вас. Ваше сообщение записано, и ваши соболезнования будут переданы родственникам. Поминальная служба по мистеру Брэнсону назначена на завтра на два часа пополудни в церкви Благого Пути, в южной части Центрального парка... Да, все это ужасно. Огромная утрата... Спасибо за сочувствие".
      Женщина положила трубку и, распознав в вошедшей не совсем привычного посетителя, сменила дежурное выражение лица на скорбную, извиняющуюся полуулыбку:
      - К сожалению, мистера Брэнсона нет на месте. Все конторы закрыты на неделю.
      Ева показала свой полицейский значок:
      - Я по поводу убийства его брата. Может быть, мистер Брэнсон все-таки сможет меня принять?
      - О, лейтенант!.. Секундочку.
      Женщина устало поднялась со стула, исчезла за массивной дверью кабинета хозяина и довольно быстро вернулась.
      - Пожалуйста, лейтенант. Мистер Брэнсон ждет вас.
      Первое, что бросилось Еве в глаза, это несхожесть кабинетов братьев Брэнсонов. В противоположность веселому рабочему месту Кларенса кабинет Би Ди был оборудован очень консервативно. Здесь не могло быть и речи о мебели, выполненной по мотивам выпускаемых компанией игрушек, а тем более дройдов. Превалировали серые тона, на широком столе не красовались никакие технические диковинки - он был свободен для деловых бумаг.
      Би Ди поднялся Еве навстречу. Он не был таким полным, как его покойный брат, и в своем прекрасно сшитом костюме выглядел весьма стройным. Блекло-рыжие волосы были тщательно приглажены, зеленоватые глаза на бледном лице смотрели устало.
      - Лейтенант, я тронут тем, что вы решили посетить нас лично. - Его голос был столь же ровным и успокаивающим, как и тона отделки кабинета. - Я собирался сам позвонить вам и поблагодарить за то, что вы нашли возможность позвонить вчера вечером и сообщить о случившемся.
      - Прошу прощения, что обрушила на вас столь печальное известие, мистер Брэнсон.
      - Нет-нет, ради бога. Присаживайтесь.
      - Как я поняла из бесед с персоналом компании, ваш брат нравился всем.
      - Его любили все, - поправил Би Ди. - Его невозможно было не любить. Вот почему так трудно представить себе, что его больше нет среди нас. А если подумать о том, каким образом это произошло... Боже! Мы все считали Лизбет членом семьи!
      Би Ди отвернулся, чтобы скрыть переполнявшие его чувства, но быстро справился с собой.
      - Простите... Чем могу быть вам полезен?
      - Мистер Брэнсон, я постараюсь долго не занимать ваше внимание и буду краткой. Мисс Кук утверждает, что у вашего брата была связь с другой женщиной.
      - Что?! Ну нет, это абсурд! - Би Ди сердито махнул рукой. - Кларенс был предан ей и не смотрел на других женщин.
      - Если так, то почему, на ваш взгляд, она решила убить его? Между ними часто возникали ссоры? Может быть, кто-то из них применял или угрожал применить силу?
      - Кларенс вообще не выдерживал никаких конфликтных ситуаций больше пяти минут! Насилие в любом виде было совершенно несвойственно для него. И он уж точно не был бабником.
      - Вам трудно представить себе, что он мог положить глаз на какую-то другую особу?
      - Даже если бы мог, что действительно очень трудно вообразить, он обязательно сказал бы об этом Лизбет. Он всегда был откровенен с ней. Думаю, если бы он решил связаться с другой женщиной, то немедленно расстался бы с Лизбет. Кларенс всегда был человеком чести.
      - Но в таком случае возникает вопрос о других мотивах преступления. Скажите, мистер Брэнсон, кто наследует долю вашего брата в компании?
      - Я. - Би Ди сложил руки на столе. - Компанию основал еще наш дед. Мы с Кларенсом управляли ею более тридцати лет. Согласно договору, после смерти одного из нас все наследует оставшийся в живых.
      - А мог ли ваш брат завещать что-то Лизбет?
      - Только не долю в компании. У нас с Лизбет были контрактные отношения.
      - Может, тогда что-то из его личных накоплений?
      - Возможно. Он был волен завещать свои сбережения кому угодно. - Би Ди покачал головой. - Вы полагаете, она могла убить его из-за денег? Не верится. Он всегда был весьма щедр по отношению к ней. Кроме того, Лизбет была одним из самых высокооплачиваемых сотрудников компании. Вряд ли деньги были здесь решающим мотивом.
      - Просто это один из вероятных аспектов дела, - сказала Ева, завершая разговор. - Буду весьма признательна, если вы позволите мне ознакомиться с подробностями завещания вашего брата и сообщите имя его адвоката.
      - Разумеется. - Би Ди выдвинул один из ящиков стола. - Вот визитная карточка Сюзанны. Я сейчас же свяжусь с ней, и она сообщит вам все необходимые сведения.
      - Спасибо за содействие, - Ева взяла карточку и попрощалась.
      Выходя из штаб-квартиры Брэнсонов, она взглянула на часы и решила, что до встречи с адвокатом успеет побывать в лавке Наладчика.
      ГЛАВА 3
      Пибоди поставила на пол пакеты с едой, которую они прихватили по дороге домой, и начала рыться в карманах в поисках ключей. Зак присел на свою туристскую сумку и прислонил к ноге еще пару пакетов, которые взял у сестры при выходе из магазина.
      - Ди, тебе не надо было покупать столько снеди.
      - Я помню твой аппетит, - Пибоди улыбнулась Заку через плечо.
      Ее брат, как и вся семья, принадлежал к секте квакеров и придерживался соответствующих моральных и диетических норм. Они пользовались сетью кооперативных магазинов этой секты, где продукты имели не только сносные цены, но и весьма сносное качество, будучи экологически безукоризненными. Пибоди не решилась сказать ему, что все ее припасы до его приезда состояли из таких продуктов, о которых он вообще предпочел бы не знать: начиненные жиром и химическими добавками закуски, мясные суррогаты и выпивка.
      - Здешние цены на свежие фрукты - это же форменный грабеж! - не мог успокоиться Зак. - И очень сомневаюсь в том, что те яблоки, которые ты купила, были сорваны с дерева меньше десяти дней назад. - Было похоже, что он вообще не уверен в том, что их вырастили естественным путем.
      - У нас не было возможности поискать какой-нибудь ближайший сад, усмехнулась Пибоди.
      - Все же тебе не нужно было запрещать мне хотя бы платить за это.
      - Зак, это мой город. А ты - первый из нашей семьи, кто приехал ко мне. - Пибоди распахнула дверь и обернулась, чтобы поднять пакеты. - Ну, вот мы и на месте. Не слишком просторно, но это дом.
      Войдя вслед за Пибоди, Зак окинул взглядом комнату. Просевшая софа, заваленный бумагами стол, яркие постеры на стенах. Жалюзи, видимо, не работали, а у Пибоди, конечно же, не было ни времени, ни сноровки, чтобы наладить их. Вид из окна был не очень-то живописным, но Пибоди все равно хватало его, чтобы наблюдать сверху повседневную людскую суету и слышать городской шум. Когда уличные огни врывались в квартиру, становилось виднее, что она находилась в таком же беспорядке, как и улица.
      Пибоди с досадой заметила, что диск с записью информации о серийном убийце оставлен в гнезде компьютера. А уж его-то следовало спрятать куда-то подальше...
      - Если б я знала, что ты приедешь, то хоть немного прибрала бы в квартире.
      - Зачем? Ты же и раньше, еще у родителей, никогда не приводила в порядок свою комнату, - напомнил Зак и прошел в узенькую кухню, чтобы поставить пакет с едой.
      Он с облегчением увидел, что здесь жилище Пибоди все-таки хоть как-то отражает ее натуру - в кухне все выглядело более обжитым. Заметив, что из крана медленно капает вода, а на стенке над ним вздулся водяной пузырь, Зак подумал, что это он мог бы починить.
      Перехватив его взгляд, Пибоди сказала:
      - Не обращай внимания, я все исправлю. Иди, располагайся в спальне. Пока ты живешь у меня, я буду спать на тахте.
      - Нет, не согласен. Это я буду спать на тахте. - Зак рассовывал покупки по полкам холодильника. Если его и шокировали какие-то неожиданные находки, он ничего не сказал об этом вслух.
      - Она раздвижная и очень просторная, но вся в буграх, - сказала Пибоди.
      - Я могу спать где угодно.
      - Знаю. Я прекрасно помню наши поездки с остановками в кемпингах. Дайте Заку одеяло и камень под голову - и он заснет в считанные секунды. Пибоди вновь стиснула брата в объятиях. - Господи, как же я соскучилась по тебе!
      - Мы все надеялись, что ты выберешься на Рождество.
      - Не смогла. Возникли сложности. - Пибоди решила, что не стоит рассказывать брату обо всем, что с ней произошло и что довелось пережить. Но я выкрою время, обещаю.
      - Ты изменилась, Ди. Стала такой... Ну, официальной, что ли, устроенной, довольной.
      - Да, я довольна. Как ни странно, мне нравится моя работа. Не знаю, как объяснить, чтобы ты действительно правильно понял.
      - Не нужно, до меня и так все доходит. Мне неловко, что я утащил тебя сегодня с работы.
      - Не бери в голову. У меня не было свободного времени в течение уже... Даже не помню. Даллас не смогла бы отпустить меня, если бы у нас с ней сегодня была запарка.
      - Она мне понравилась. Сильная, сдержанная - но не каменная.
      - Ты прав. А теперь признайся, что мама поручила тебе незаметно выяснить что-нибудь о моих увлечениях?
      Зак покраснел и попытался отделаться улыбкой:
      - Мама переживает за тебя. Да я и сам, признаться, хотел бы знать, кто имеет виды на мою старшую сестру.
      - Твоя старшая сестра вполне справляется со своими проблемами самостоятельно. Почему ты не распаковываешь веши?
      - На это понадобится всего пара минут.
      - В два раза больше, чем потребуется на экскурсию.
      Пибоди повела брата по квартире. Спальня показалась ему совсем маленькой. Постель аккуратно была заправлена - привычка и следствие многолетней тренировки. На тумбочке возле кровати лежала книга - Пибоди не понимала, как можно свернуться в постели с пультом телевизора или плеером. Но она зажмурилась, когда Зак начал листать страшный детективный триллер, который она читала.
      - "Испорченный отпуск"? - Зак усмехнулся. - Тебе всегда нравилась подобная чепуха. Наверняка речь идет об извечной борьбе между добром и злом - и в конце концов добро побеждает.
      - Ну, и что здесь плохого?
      - Ничего. Ну, а как вопрос о том, что является первоисточником зла?
      Пибоди могла бы, конечно, удариться в воспоминания и поделиться с Заком собственными наблюдениями, но решила воздержаться.
      - Никто не сможет тебе сразу ответить на такой вопрос. Сначала ты сталкиваешься с тем, что зло совершено, а уж потом разбираешься с ним. Этим я и занимаюсь.
      Зак кивнул, изучая ее лицо. Он уже понял, что нынешняя жизнь Пибоди отличается от той, которую она вела в первые месяцы после того, как перебралась в Нью-Йорк и впервые надела полицейскую форму.
      Тогда она разбиралась с последствиями аварий, разнимала уличных драчунов, вела бумажную работу. Теперь Пибоди была переведена в отдел по расследованию убийств и каждый день имела дело со смертью, постоянно сталкиваясь с теми, кто совершал зло. И на лице ее это отразилось. Пибоди выглядела иной. Если раньше все эмоции его сестры выплескивались наружу, то сейчас ее переживания скрывались где-то глубоко внутри темных серьезных глаз.
      - Ты справляешься? - спросил Зак.
      - Вполне справляюсь. А буду работать еще лучше, - улыбнулась Пибоди.
      - Насколько я понял, ты учишься у Даллас?
      Пибоди присела на край кровати.
      - Да. Она мне всегда очень нравилась - еще до того, как она взяла меня к себе в помощники. Я изучала ее саму, ее файлы, технику работы... Никогда не думала, что буду работать с ней. Может, это была удача, может - судьба. Она дала мне возможность выяснить, на что я способна, понять, кто я есть. Она помогла мне осуществить то, чему нас с тобой учили: найти свою дорогу в жизни, уверенно идти по ней и делать максимум того, что можем. Я так и поступаю.
      - Думаешь, я не понимаю и не одобряю тебя?
      - Признаться, меня этот вопрос беспокоит. Для меня важно, что думаешь об этом именно ты, - с оттенком настороженности сказала Пибоди.
      - Пусть не беспокоит. Мне даже не нужно разбираться в том, чем ты занимаешься, - я вижу, что это занятие тебе необходимо.
      - Зак! Ты всегда был либеральнее всех остальных.
      - Еще бы. Когда подрастаешь последним в семье, тебе лучше видно, как и в чем накуролесили остальные - те, кто постарше. А теперь не возражаешь, если я приму душ?
      Когда Зак пошел со своей сумкой в ванную, Пибоди набрала номер Чарльза Монро, отменила назначенное на тот вечер свидание. Она подумала, что, каким бы мудрым, либеральным и взрослым ни выглядел младший брат, он вряд ли был бы в восторге от ее избранника и от их нерегулярной, какой-то несколько сомнительной связи.
      * * *
      Пибоди была бы немало удивлена тем, насколько "либеральнее" был ее младший брат на самом деле.
      Зак стоял под горячей струей душа, давая воде смыть усталость после долгой дороги, и тоже думал о связи, - которой, впрочем, не было, да и быть не могло. Он думал о внезапно появившейся в его жизни женщине, которую видел всего лишь раз и которая была скорее видением, чем предметом его конкретных забот.
      Она была замужем, и она была... его работодателем. Зак убеждал себя в том, что не вправе думать о ней, тем более испытывать сладкую дрожь от мысли, что вскоре увидит ее. Он талдычил сам себе, что это глупое детское увлечение никак не вяжется с реальностью, и даже призывал на помощь свою веру, но все было тщетно.
      Зак никак не мог выкинуть из головы воспоминания о ней, стереть в своем воображении ее идеально красивое лицо, печальные глаза, мягкий тембр голоса... Здесь, оставшись наедине с собой в одной из квартир города, в котором жила она, Зак не мог не признаться себе в том, что она была едва ли не главной причиной его приезда из Аризоны. Он хотел видеть ее во что бы то ни стало, каким бы постыдным ни казалось ему это желание.
      Будучи не в силах одолеть раздирающие его противоречия, Зак пытался найти нечто среднее, примирить собственные моральные принципы с безуспешно подавляемым вожделением. Пока все складывалось как нельзя лучше: он наконец увидит эту женщину, но увидит в ее доме, с мужем. Ведь они встретились совершенно случайно, и, следовательно, эта безрассудная страсть тоже возникла случайно и наверняка была мимолетной. Там, в Аризоне, эта женщина была одна и выглядела одинокой. Здесь, в ее собственном городе, она могла оказаться другой. "Скорее всего, так и произойдет", - говорил сам себе Зак, но догадывался, что ничто не сможет изменить одного конкретного обстоятельства - он влюбился в эту женщину.
      Измученный собственным ханжеством, Зак решил упростить для себя задачу хотя бы на день приезда. Ему предстояло выполнить работу, на которую он подрядился, - и не более того. Все свободное время он будет проводить с сестрой, по которой так соскучился и о которой так беспокоился. Он должен был получше рассмотреть этот город и познакомиться с той работой, которая завлекла его сестру, выманив ее из дома, из семьи.
      А город, как теперь вынужден был признаться себе Зак, заворожил и его.
      Вытершись полотенцем, он посмотрел в узкое запотевшее окно ванной комнаты на улицу, и сердце его вновь заколотилось в неясном ожидании чего-то волнующего. В этом небольшом фрагменте городского пейзажа для Зака заключалось очень много. Здесь не было пустынных просторов, величественных гор или бескрайних полей - того, к чему Зак с детства привык в Аризоне. И все же в этом живом рисунке, ограниченном рамками маленького окна, ему грезилось нечто куда большее, чем нагромождение безликих домов на фоне пасмурного неба.
      Ему так много хотелось увидеть, так много сделать! Надевая чистую рубашку и джинсы, он уже начал что-то планировать, замышлять, чувствуя, как разыгралось его воображение. А когда Зак вернулся из ванной, он был готов начать действовать.
      К тому времени Пибоди убрала с глаз долой все лишнее, спрятала секретные диски и детективы и хлопотала на кухне. Увидев сестру, Зак не удержался от улыбки:
      - Ну, теперь я начинаю чувствовать себя внезапно нагрянувшим гостем.
      А Пибоди, глядя на посвежевшего брата, поняла, что в порыве восторга при встрече в кабинете Евы не разглядела Зака как следует. Только теперь она обнаружила, как он вырос и каким стал красивым.
      - Ты выглядишь просто замечательно - окреп, возмужал, совсем мужчина! - восхищенно произнесла Пибоди.
      - Просто надел чистую рубашку.
      - Хорошо, пусть будет так. Выпьешь соку? Или, может быть, чаю?
      - Хм... Вообще-то я хотел бы сходить куда-нибудь. Я прихватил с собой путеводитель и изучал его всю дорогу. Знаешь, сколько музеев только на Манхэттене?
      - Нет, но ты-то наверняка знаешь! - Ноги Пибоди ныли от ходьбы в уставных ботинках, и ей захотелось побыстрее от них избавиться. - Тебе придется немного подождать, пока я переоденусь, и мы пойдем пересчитывать эти музеи.
      * * *
      Спустя час, наслаждаясь легкой цивильной одеждой, Пибоди была готова идти с Заком куда угодно. Ему же хотелось видеть не только музеи, а все подряд. Зак взял с собой видеокамеру - в основном чтобы попижонить, как он признался сестре, и эту камеру за время прогулки по городу могли бы у него украсть не один раз, если бы Пибоди не следила за мелькавшими в толпе уличными воришками. Сам Зак в ответ на все поучения сестры о том, как распознавать на улице опасность, лишь улыбался и кивал.
      Они поднялись на Эмпайр стейт билдинг и простояли там на суровом ветру, пока у Пибоди не онемели уши; прошлись по "Метрополитэн"; поглазели на витрины на Пятой авеню. И только всепрощающая любовь к брату могла заставить Пибоди еще и покататься на салазках на катке в Центре Рокфеллера после трех часов блуждания по городу. Однако Зак был так ошеломлен впечатлениями, которые мог предложить ему огромный город, и с таким благоговением засматривался на очередную диковину, что Пибоди стало неловко. Она поняла, что давно уже разучилась смотреть.
      К тому времени, когда ей наконец удалось уговорить брата сделать остановку, чтобы выпить чего-нибудь горячего и перекусить, Пибоди решила, что необходимо очертить Заку какие-то конкретные "рамки дозволенного". Ведь он будет распоряжаться свободным от работы временем как ему заблагорассудится, но в нем, двадцатитрехлетнем мужчине, сидела неуемная наивная энергия любознательного, беззащитного пятилетнего ребенка. Пибоди опасалась, что в условиях Нью-Йорка это сочетание могло сыграть роковую роль.
      - Зак, - начала Пибоди, грея пальцы о кружку горячего чечевичного супа, - нам нужно поговорить о том, чем ты будешь заниматься, пока я на службе.
      - Буду работать над заказом, - пожал плечами Зак.
      - Видишь ли, я иногда задерживаюсь на службе допоздна. - Пибоди сделала неопределенный жест. - У тебя останется много времени на себя, поэтому...
      - Тебе не нужно беспокоиться обо мне, - улыбнулся он. - Я давно вырос из коротких штанишек.
      - Но ты никогда раньше не бывал здесь!
      Зак вздохнул и посмотрел на нее тем взглядом, каким обычно смотрят на занудливых сестер уставшие от их нотаций младшие братья:
      - Я ношу деньги в нагрудном кармане. Я не заговариваю с людьми, которые катают тележки с электронными браслетами и карманными компьютерами. Я не собираюсь играть в карточные игры, которые устраивают на Пятой авеню, даже если эти игры кажутся просто забавой.
      - Ни в коем случае! Ты всегда проиграешь.
      - Конечно. А все равно это выглядит забавно! - Зак бросил на сестру озорной взгляд, но, увидев хмурую складку у Пибоди на лбу, решил больше не подтрунивать над ней. - И я не завожу разговоров в подземке.
      - И никаких бесед с лохотронщиками! Зак, пойми, я не жду, что ты будешь запираться в квартире на все свое свободное время. Я только хочу, чтобы ты был осторожен. Это огромный город, и он ежедневно пожирает наивных людей. Мне не хочется, чтобы ты оказался одним из них.
      - Я буду осторожен.
      - И обещай мне, что не будешь выходить на улицу без мобильника!
      - Да, мамочка. - Он подчеркнуто смиренно посмотрел на нее и, выждав паузу, спросил: - А теперь как ты насчет полета над Манхэттеном?
      - Так и быть. - Пибоди подавила тяжелый вздох и улыбнулась. - Твоя взяла. Вот только покончим с едой. Когда ты приступаешь к работе?
      - Завтра. Мы обо всем договорились еще перед моим отъездом сюда. Согласовали планы, расценки... Они оплатили мне дорогу и все связанные с ней расходы.
      - Ты говорил, что они видели твои изделия, когда были в отпуске в Аризоне?
      - Она видела, - уточнил Зак и тут же почувствовал прилив крови к голове. - Она купила одну из моих резных работ, которую я сделал для кооперативного художественного салона. В тот день в салоне дежурила Сильви. Ты вряд ли ее знаешь. Она - художник по стеклу. Покупательница стала интересоваться автором, и Сильви рассказала ей, что я занимаюсь отделкой кабинетов, прилавков, витрин, выставочных стендов. Тогда миссис Брэнсон сказала, что они с мужем как раз искали столяра, и...
      - Что? - Пибоди вскинула голову.
      - Они подыскивали столяра, и...
      - Нет, не то! Какое имя ты назвал? - Пибоди нетерпеливо схватила его за руку. - Ты сказал "Брэнсон"?
      - Ну да... Меня наняли Брэнсоны - миссис и мистер Б. Дональд Брэнсон. Ему принадлежит "Брэнсон тулз энд тойз". Это известная компания, которая выпускает хорошие инструменты...
      - О, Зак! - Пибоди отставила свой суп. - О, черт возьми!..
      * * *
      Лавка-мастерская Наладчика казалась грязным пятном на фоне района, и без того не отличавшегося опрятностью. Она находилась неподалеку от Девятой улицы, всего в квартале от станции подземки, и занимала часть первого этажа обветшалого дома. Тонированные стекла окон смотрели на прохожих грязно-черными глазницами. Дверь была сделана из армированной стали и оборудована сложными замками, многочисленными защитными устройствами и оптическими глазками. На фоне такого укрепления бумажная наклейка с полицейской печатью выглядела печально шуточной.
      Люди, которые околачивались в этом районе, в основном промышляли разовыми гонорарами сомнительной легальности, уличным жульничеством, а то и подторговывали малыми дозами наркотиков. Были здесь и домушники, которые специализировались на мелких кражах, проникая в чужие квартиры с наружных лестниц или спускаясь с крыш по веревкам и водосточным трубам. При одном мимолетном взгляде на Еву большинство из местных обитателей делали вид, что страшно заняты какими-то житейскими делами, или просто спешили уйти куда подальше.
      Ева воспользовалась полицейской отмычкой, с облегчением отметив, что "чистильщики" не закрыли дверь на все замки: по крайней мере, ей не пришлось возиться с раскодированием. Войдя внутрь лавки Наладчика, она поморщилась - в нос ей ударила смесь въевшихся в стены запахов пота, каких-то смазок, паршивого кофе, застоявшейся мочи.
      В полумраке лавки с трудом можно было что-либо различить. Ева включила свет и инстинктивно прикрыла глаза, ослепленная неожиданной яркостью. Внутри заведение Наладчика оказалось не более привлекательным, чем снаружи. Стулья не располагали к тому, чтобы на них присесть и отдохнуть; состояние пола указывало на то, что уборка не являлась одной из основных забот покойного хозяина.
      Одна стена была уставлена серыми металлическими полками, заваленными всякой всячиной по системе, не поддающейся логике постороннего. Здесь лежали находившиеся в разной стадии ремонта мини-экраны, камеры охранных устройств, различные аппараты связи, настольные приборы для рабочих записей, электронные игры.
      У другой стены располагался склад, как предположила Ева, уже готовых заказов: к приборам были прикреплены написанные от руки бумажки, из которых следовало, что заказ, не востребованный в течение тридцати дней после исполнения, переставал быть собственностью заказчика. На стенах помещения, которое в ширину не превышало четырех с половиной метров, Ева насчитала по меньшей мере пять плакатов, уведомлявших посетителей, что товар в кредит не отпускается.
      Чувство юмора Наладчика нашло наглядное отражение в висевшем над кассовым аппаратом человеческом черепе, под отпавшей челюстью которого была прикреплена надпись: "Последний магазинный налетчик".
      "Да-а, хохмач", - усмехнулась про себя Ева. Ей вдруг стало казаться, что осмотр этого места ничего не даст. Окно было закрыто решеткой, на двери не оставалось места, свободного от замков. Ева взглянула на монитор: камера внешнего наблюдения давала полный обзор прилегающей улицы. На другом мониторе Ева увидела себя внутри лавки. Похоже было, что никто не мог проникнуть сюда, кроме тех, кого захотел впустить сам Наладчик.
      Она сделала у себя пометку: запросить у детектива Салли из Нью-Джерси видеозаписи системы безопасности, изъятые в лавке Наладчика. Подойдя к прилавку, она обнаружила компьютер, представлявший собой ужасный с виду гибрид из частей разных моделей. Но Ева подумала, что это самодельное электронное чудовище наверняка имеет гораздо большую скорость и эффективность работы, чем тот компьютер, который стоял у нее в кабинете в Центральном управлении.
      Ева попыталась включить его, но на мониторе высветилось предупреждение: "Система обеспечена защитой. Наберите пароль в течение тридцати секунд или отключите компьютер". Еве пришлось отказаться от своей затеи, и она решила при случае обратиться за помощью к лучшей ищейке Отдела электронного сыска - Райану Фини. Если, конечно, у него найдется время и желание позабавиться с этой игрушкой.
      Не обнаружив на прилавке ничего, кроме следов снятия отпечатков пальцев, проведенного "чистильщиками", Ева прошла к двери, которая вела во внутренние помещения. Раскодировав замок и открыв дверь, она увидела собственно мастерскую Наладчика, где он, видимо, и проводил почти все свое время, работая над заказами.
      У хозяина явно не было команды гномов, которые наводили бы здесь хоть какой-то порядок. Помещение являло собой свалку разрозненных деталей всяких устройств. Инструменты тоже валялись как попало. Создавалось впечатление, что Наладчик совсем не дорожил всем этим добром: разбросаны были в том числе мини-лазеры, тонкие пинцеты и отвертки для работы с деталями не толще волоска. А может быть, все это разбросали те, кто напал на него? Но Ева уже была уверена, что это произошло не здесь...
      Судьба сталкивала ее с Наладчиком всего несколько раз, но она знала, что старик всегда содержал свое обиталище и самого себя в полном беспорядке. "И опять же, никто не смог бы проникнуть в эту темницу, если бы хозяин не захотел впустить его сам", - пробормотала Ева, увидев, что и здесь на нее глядят глазки нескольких камер наблюдения. "У него явно была паранойя на почве безопасности", - подумала она. Каждый уголок и каждый метр лавки-мастерской просматривались круглые сутки.
      Вряд ли его могли так запросто скрутить здесь. Если, как сказал Рацо, Наладчик запаниковал, то тем более был как никогда осторожен. И если он не чувствовал себя в полной безопасности, то, забаррикадировавшись здесь, вполне мог позвать кого-то на подмогу.
      Ева прошла дальше, в жилую часть помещения. В маленькой комнате она обнаружила койку с желтым покрывалом, столик с пультом аварийной связи, в углу валялась груда нестиранной одежды. Рядом находилась крохотная ванная комнатка, в которой еле помещались тощая стойка душа и туалет. Роль кухни выполнял закуток, в котором едва поместился стол и пара табуреток. Холодильник был набит до отказа, несколько банок консервов даже вывалились, когда она открыла дверцу. "Боже! Да он мог выдержать здесь долговременную осаду инопланетян, - подумала Ева. - Зачем нужно было куда-то выходить и искать еще более глубокое укрытие?"
      Ева закрыла глаза и попыталась представить себе Haладчика в роковые для него часы. Тощий, седой, старый... и скупой.
      Он напуган; стало быть, действует в спешке. Наладчик берет с собой только то, что ему более всего необходимо. Все-таки он в прошлом военный человек и умеет быстро сняться с места - прихватить какую-то одежду, какие-то деньги... А Ева знала, что денег у Наладчика должно быть достаточно много: он обдирал клиентов как липку, пользуясь своей репутацией высококлассного мастера на все руки. Наверняка он принимал к оплате все стоящее - наличные, кредитки, коды к банковским и маклерским операциям. Но где же была та сумка, в которую Наладчик сложил все, что успел схватить перед роковым бегством? В реке? Или эти деньги взял тот, кто его убил?..
      "Итак, он кидает все в сумку, собираясь в другое, потайное место. Что он кладет в сумку? Скорее всего, он берет сотовый, ноутбук - ему нужны его записи, координаты связей - и... оружие".
      Ева вернулась в переднее помещение, пошарила под прилавком и обнаружила пустой футляр с застежкой-"молнией". Был ли у этого старого хрыча тот самый, пресловутый армейский бластер? Являлся ли этот футляр емкостью для незаконного хранения оружия? Ева решила, что нужно еще раз пройтись по протоколу "чистильщиков" и посмотреть, конфисковали ли они что-нибудь огнестрельное. К сожалению, она не имела представления о том, как хотя бы приблизительно могли выглядеть старые армейские бластеры.
      Ева положила футляр в свою сумку для вещдоков, решив, что знает, кто поможет ей составить такое представление.
      ГЛАВА 4
      Общий зал Отдела электронного сыска напоминал пчелиный улей. Некоторые сотрудники разбирались с компьютерами, только что привезенными с места происшествия, другие в отдельных кабинках просматривали конфискованные диски и снимали копии с необходимых материалов. В помещении стояла какофония зуммеров, тоновых сигналов и прочих электронных писков. Было удивительно, как в таком шуме человек мог на чем-то сосредоточиться.
      Однако, несмотря на этот звуковой фон, дверь в кабинет капитана Райана Фини была открыта. Он сидел за своим столом в рубашке с закатанными до локтей рукавами, его жесткие, с ржавым отливом волосы были взъерошены. Усталые глаза за линзами спецочков казались огромными. Ева застала его за тем, что он вытаскивал из внутренностей разложенного на столе компьютера какой-то полупрозрачный чип.
      - А ну-ка, иди сюда, гаденыш, - пробормотал Фини, беря чип с осторожностью хирурга и кладя его в пакет для вещдоков.
      - Что это такое? - спросила Ева.
      - А? - Фини поднял очки на лоб, чтобы разглядеть вошедшего. - Эй, Даллас, привет! Этот малыш - по своей сути счетчик. Какая-то кассирша в банке, обладательница таланта в электронном деле, вставила эту штуковину в свой аппарат на работе. И через каждые двадцать переводов один депозит перебрасывался на заведенный ею счет в Стокгольме. Очень ловко.
      - Ну, ты-то хитрее?
      - Это точно. А что тебя сюда привело? - разговаривая, он не отрывался от работы. - Решила зайти пообщаться с настоящими копами?
      - Может, я соскучилась по твоей прелестной физиономии, - Ева не удержалась от ехидной улыбки. - А может, решила поинтересоваться, не найдется ли у тебя самая малость лишнего времени.
      - Смотря на что.
      - Помнишь Наладчика?
      - Еще бы! Отвратительная жизненная позиция, но руки волшебника. Этот сукин сын почти такой же умелец, как я. Он способен взять в руки машину типа вот этой, раздеть ее догола и при помощи каких-то железок сделать еще шесть таких же машин. Он чертовски талантлив.
      - Теперь он чертовски мертв.
      - Наладчик мертв? - в глазах Фини появилось неподдельное сожаление. Что случилось?
      - Он последний раз в жизни искупался.
      Ева рассказала ему вкратце историю, начиная с сообщения Рацо и кончая своим посещением лавки Наладчика.
      - Такого старого бойца, как Наладчик, могло напугать только что-то очень существенное - и очень поганое. - Фини задумался. - Говоришь, его не могли достать внутри мастерской?
      - Я бы сказала, что это было почти невозможно сделать. У него там полно камер слежения и всяких защитных устройств. На окнах - тонированное стекло, решетки... А ты бы видел его припасы! Он мог бы целый месяц никуда не выходить.
      - Значит, Наладчик мог бы выдержать настоящую осаду?
      - Вот именно. Тогда возникает вопрос: почему он сбежал?
      - А что говорит следователь из Нью-Джерси?
      - Насколько я поняла, у него ничего нет. Да и мне удалось прояснить для себя ненамного больше. Сведения я получила от своего агента, который со страху или спьяну мог что-то напутать. Ясно одно: Наладчик во что-то вляпался. Но эти люди не проникали к нему в лавку, не копались в его оборудовании. Кроме того, в его компьютере установлена какая-то хитрая защита. Эту штуковину вообще надо видеть! Мне показалось, что ты мог бы от души позабавиться, если бы сподобился залезть в нее.
      Фини почесал за ухом, машинально сунул руку в блюдце с засахаренными орешками на своем столе и наконец изрек:
      - Я мог бы сделать это, но боюсь, что Наладчик, решив залечь на дно, забрал свои деловые записи с собой. Он ведь был крутым и вряд ли оставил следы. Хотя нельзя исключать, что где-то все-таки он обронил копию последних пометок. Нужно поискать.
      - Вот это мне нравится! Я ведь копаюсь во всем этом пока по своей воле, а не по приказу начальства.
      - Давай-ка посмотрим, что мне удастся раскопать. Потом видно будет, что именно тащить на стол начальству.
      - Давай.
      Собравшись уходить, Ева взяла у него из блюдца несколько орешков,
      - И на сколько лет могут засадить талантливую электронщицу из банка?
      Фини пожал плечами.
      - На три миллиона с гаком... Шучу. Она вполне может отделаться тремя годами, если будет вести себя хорошо.
      - Нормальные обвинители обычно требуют как можно больше, - буркнула Ева.
      * * *
      Жуя орешки, Ева шла к себе в кабинет. Ее путь лежал мимо комнат следователей, откуда доносились громкие голоса, проклятия, матерщина, хныкание подозреваемых и рыдания представителей пострадавшей стороны. В общем зале стояла беспрерывная трель телефонных сигналов. В кабинете одного из офицеров, Бакстера, дверь была не закрыта, и Ева успела на ходу увидеть схватку между двумя женщинами с применением зубов и ногтей. Из их криков можно было понять, что умер какой-то мужчина, которого каждая из них любила больше, чем другая. И все же в такой обстановке Ева почему-то чувствовала себя спокойнее, чем в атмосфере Отдела электронного сыска...
      Из чувства коллегиальной солидарности Ева шагнула в закуток Бакстера и помогла разнять драку. Ей пришлось схватить в борцовский замок голову одной из соперниц, а тем временем ее коллега скрутил другую претендентку на вечную любовь усопшего. Справившись с обеими, Ева и Бакстер обменялись взглядами.
      - Спасибо, Даллас, - устало улыбнулся Бакстер. - Нет ничего хуже свары между кошками. Если бы ты пришла минутой позже, в тебя полетели бы обрывки их одежды.
      Ева выдержала некоторую паузу и сказала:
      - Бакстер, а ведь ты устал. Ну очень устал! - Она наклонилась к уху женщины, голову которой все еще держала руками, и медленно проговорила: Ты же слышала: офицер устал. Ребятам из его команды совсем не хочется возиться ни с тобой, ни с этой сукой. Им гораздо проще прикончить вас обеих и изобразить все это как обычную бытовуху. Тебе это подходит?
      - Не-е-ет! - Скованная железными руками Евы, воюющая сторона с трудом выдавила из себя хоть такой ответ и снова запричитала: - Но верните мне моего Барри!
      Вскрик этой женщины подогрел чувства ее противницы, и помещение наполнилось громкими женскими всхлипываниями. Было видно, что борцовские страсти начали остывать, и мускулатура обеих валькирий обмякла. Заметив, что Бакстер поморщился, Ева отпустила женщину и подтолкнула ее к нему:
      - Ну вот, молодчина, пришла в себя.
      Решив, что достаточно конструктивно поучаствовала в этой маленькой драме, Ева отправилась к себе. Она плотно закрыла за собой дверь кабинета и, прежде чем набрать номер Сюзанны Дэй, адвоката покойного Дж. Кларенса Брэнсона, изучила фотографию в ее досье.
      Это оказалась женщина около сорока, с резковатыми, но по-своему приятными чертами лица, коротко стриженными черными волосами и глазами, напоминающими гагат; на неулыбающихся губах - ярко-малиновая губная помада.
      Сюзанна Дэй подошла к телефону сама.
      - Слушаю вас, лейтенант Даллас. Би Ди предупредил, что вы хотели связаться со мной.
      - Благодарю вас за то, что вы уделили мне время. Вы в курсе, что я веду расследование дела о смерти Дж. Кларенса Брэнсона?
      - Да. Я также в курсе того, что Лизбет Кук предъявлено обвинение в убийстве второй степени.
      - Догадываюсь, что вы не в восторге по поводу такого решения.
      - Кларенс был моим другом - и хорошим другом. Конечно, я не в восторге от того, что женщина, которая убила его, отделается мимолетным пребыванием в комфортабельной клетке.
      "Адвокаты, обвинители и психологи снимают сливки, а копы возятся с дерьмом и получают тумаки", - почему-то подумала Ева, пытаясь подавить беспричинное раздражение.
      - Моя работа заключается не в том, чтобы подогнать какие-то факты под это решение, а в том, чтобы собрать все сведения, проливающие свет на действительные обстоятельства смерти мистера Брэнсона. Его завещание может прояснить картину.
      - Завещание будет зачитано сегодня вечером в доме Дональда Брэнсона.
      - У вас уже есть представление о том, кто выигрывает от этого завещания?
      - Да, есть, - Сюзанна помолчала. - Но я ничего не могу сказать вам до того, как завещание будет официально обнародовано. Такова была воля моего клиента, лейтенант. Я связана своими обязательствами.
      - Но ваш клиент не думал, что его могут убить.
      - Это не влияет на условия волеизъявления, лейтенант. Я уже устала повторять всем, что завещание будет зачитано сегодня вечером.
      Ева немного поразмыслила.
      - В котором часу?
      - В восемь.
      - У вас не будет возражений против того, чтобы я при этом присутствовала? Сюзанна помолчала:
      - Нет - если мистер и миссис Брэнсон разрешат. Я свяжусь с ними и сообщу вам об их мнении.
      - Хорошо. Сейчас я отправляюсь на задание, но вы можете оставить сообщение. И, простите, еще одно. Вы знакомы с Лизбет Кук лично?
      - Да, и очень хорошо. Мы часто проводили вместе свободное время - я, она и Кларенс.
      - Вкратце, какое у вас сложилось впечатление о ней?
      - Амбициозна, хорошо знает, что ей нужно, властолюбива... И темпераментна. Ева кивнула.
      - Она не нравилась вам?
      - Напротив, - ответила Сюзанна. - Очень нравилась. Мне нравятся женщины, которые твердо знают, чего хотят, и добиваются этого. Кларенс был счастлив с ней, - голос Сюзанны неожиданно дрогнул. - Я свяжусь с вами.
      И Сюзанна положила трубку.
      "Все любили Кларенса..." - пробормотала Ева и направилась к двери, но тут снова зазвонил телефон.
      - Лейтенант... - услышала Ева знакомый голос.
      - Пибоди, я думала, что вы с братом осматриваете город.
      - Я уже побывала на макушке Эмпайр стейт билдинг, прокатилась вокруг Дворца серебра, поглазела на людей, которые убивают время в Рокфеллеровском центре, и потопталась в двух музеях. Теперь Зак сгорает от нетерпения попасть на воздушный облет Манхэттена, который начинается в три пополудни.
      - Куча удовольствий, однако, - заметила Ева.
      - Зак раньше никогда не бывал в Нью-Йорке. Приходилось его тормозить каждый раз, когда он собирался разговориться с каким-нибудь прощелыгой на улице. Боже, он собирался даже сыграть в подкидного!
      Ева усмехнулась:
      - Хорошо, что у него сестра - полицейский.
      - Конечно, - согласилась Пибоди и вздохнула. - Послушайте, может, это все ерунда, но мне показалось, что я должна сообщить вам... Помните, Зак сказал, что он приехал в Нью-Йорк для выполнения заказа? Так вот, получается, что заказ поступил от Б. Д. Брэнсона!
      - Что?! - Ева даже привстала со стула. - Брэнсон нанял твоего брата? Она спохватилась, что воспринимает все слишком нервозно, и постаралась взять себя в руки. - Но как мог Брэнсон узнать о Заке?
      - Вообще-то не он, а миссис Брэнсон, его жена. Она отдыхала в Аризоне, прошвырнулась там по художественным салонам и увидела образец работы Зака. Мой брат ведь много чем занимается: мебель по индивидуальным проектам, встроенные шкафы, интерьер кабинетов... У него действительно неплохие руки. Когда мадам спросила об авторе, ее связали с Заком. И вот он здесь.
      - Ну что ж, во всем этом нет ничего подозрительного. А он не связывался с Брэнсонами после приезда сюда?
      - Он сейчас пытается это сделать. Когда я услышала их фамилию, я рассказала Заку вкратце о том, что произошло. Он подумал, что ему следует позвонить миссис Брэнсон и спросить, не удобнее ли ей будет в связи со случившимся отложить дело с этим заказом.
      - Хорошо. Наверное, это правильно. Но вы оба, решая вопрос о звонке Брэнсонам, не особенно-то терзайтесь соображениями деликатности. В любом случае расскажешь мне, как они отреагируют на предложение Зака. И слушай, если Зак еще никак не проговорился им о том, что у него сестра работает копом, пусть лучше не делает этого и впредь.
      - Ладно, но не похоже, что Брэнсонов можно в чем-то подозревать. Мы ведь знаем убийцу.
      - Все верно. Но на всякий случай будем осторожными. А сейчас иди выполнять роль экскурсовода. Завтра увидимся.
      Выезжая из гаража, Ева пыталась понять, почему так остро восприняла сообщение Пибоди. Ведь ясно же, что это случайное совпадение. Но Ева ненавидела совпадения.
      Когда заключали контракт с Заком, Кларенс еще был жив... Никто из Брэнсонов не причастен к его смерти... Да и вообще, при чем тут Зак? "Нет, Ева, ты устала, и у тебя едет крыша, - сказала она себе. - Пора подумать о чем-то другом, более предметном".
      * * *
      Ева редко возвращалась домой среди дня. Услышав негромкую музыку, заполнявшую холл, она удивилась, но потом решила, что, видимо, таким образом развлекается Соммерсет, когда никого нет дома. Перед тем как подняться наверх, она, как всегда, бросила куртку на перила. Этот вредина замечал все мелочи и теперь по куртке на перилах должен был понять, что она - дома. Окликать его ей не хотелось - зачем вызывать лишнее раздражение? Ева сама не любила, когда ее дергали по мелочам и отрывали от дела, так что здесь у них с Соммерсетом был паритет.
      Ева свернула в коридор, где находилась оружейная комната Рорка. Скрытый за высокой двойной дверью комплекс помещений с тиром всегда вызывал у нее странные ощущения. Сюда имели доступ только трое: сам хозяин, Соммерсет и она. Коллекция оружия Рорка была зарегистрирована и имела официальный статус - по крайней мере теперь, - но Ева не знала, насколько легально в свое время были приобретены составляющие этой коллекции. Она очень сомневалась насчет абсолютной законности происхождения "экспонатов". Конечно, коллекция была оформлена в установленном порядке, и здесь не могло быть придирок в правовом отношении, и тем не менее... Ева спохватилась, что в ней опять говорит узколобый коп-законник, который, по идее, при входе в этот дом должен автоматически умирать.
      Она прижала ладонь к сенсорной пластинке, дождалась, когда на индикаторе появился зеленый свет, затем набрала свое имя и номер кода. Компьютерное устройство сверило данные, и дверь открылась.
      Комната напоминала настоящий арсенальный музей, где были собраны образцы оружия разных веков. Под стеклом, в изящных шкафчиках, и на стенах поблескивали или тускнели ружья, пистолеты, кинжалы, лазеры, мечи, пики, булавы и многие другие неподвижные, но выразительные рукотворные проявления неуемной страсти человека к уничтожению себе подобных.
      Ева вспомнила свое первое впечатление, когда Рорк показал ей это хранилище. В ней тогда боролись два начала: разум и инстинкт. Все тот же подозрительный полицейский внутри ее твердил, что Рорк в прошлом мог быть киллером, а влюбленная женщина считала, что это невозможно.
      Впервые он поцеловал ее здесь, в своем частном музее войны, и после того поцелуя она уже не могла быть объективной ни в чем, что касалось Рорка.
      Ева окинула взглядом "экспонаты". По закону о запрете оружия многие из них считались бы незаконно хранимыми, если бы весь набор не был оформлен в качестве коллекции. При виде этих образцов возникало впечатление нелепицы: некоторые орудия убийства по своей конструкции и весу - но сделанные, например, из кожи, - превосходили в потенциальной убойной силе изделия из металла, но не числились в списке запрещенных лишь из-за состава материала.
      Конечно, по идее, следовало запрещать любое оружие, которое уже только по своему классическому назначению могло провоцировать кого-то на убийство. Но вся история человечества - и случай с Лизбет Кук тут не был исключением - показывала, что отдельно взятый человек всегда мог найти оригинальный способ умертвить себе подобного. Изобретательность людей в этом направлении была неистощима. И отнюдь не всегда она укладывалась в рамки того неповоротливого понятия, которое было принято называть законом.
      Ева достала из сумки футляр, взятый в лавке Наладчика, и попыталась примерить его к некоторым из образцов. В конце концов круг ее поисков сузился до трех похожих по размерам предметов, но тут послышался звук открывшейся двери. Собравшись уже рассердиться на Соммерсета за то, что он помешал ей, Ева увидела, что в оружейную вошел Рорк.
      - Я думала, ты в офисе, - нахмурилась Ева.
      - Сегодня я работаю дома, - ответил Рорк и внимательно посмотрел на нее. Она выглядела уставшей, озабоченной - и очаровательной. - Может, ты тоже собралась поработать дома? Или просто решила позабавиться с оружием?
      - Мне попался вот такой чехол, - Ева положила свою находку на стол. Уж коли ты здесь, я быстрее определю, из-под чего он. Предположительно, это старый армейский бластер или что-то в этом духе.
      - Американский?
      - Скорее всего, да.
      - Я спрашиваю потому, что европейские образцы несколько отличаются от американских.
      Рорк подошел к одному из стеклянных шкафчиков и достал оттуда "экспонат" со сдвоенным стволом.
      - За последнее время на вооружении армии США сменились два типа ручных бластеров. Оружие второго поколения было более легким и точным. Вот, смотри. Инфракрасная система наведения. Сила стрельбы варьируется: например, можно поставить стокилограммового мужика на колени, оглушив его минут на двадцать, а можно пробить огромную дыру в самом крупном носороге. Это оружие может быть настроено на точечный удар, а может разнести все в радиусе десятков метров.
      Рорк протянул Еве бластер, чтобы она разглядела его получше.
      - Весит не более двух с половиной килограмм. А как он заряжается? спросила Ева.
      - Гнездо для обоймы - в рукоятке, как в старом автоматическом оружии.
      Ева повертела бластер в руках и примерила к нему принесенный из лавки Наладчика чехол. Оружие поместилось в футляре, как нога в привычном ботинке.
      - Похоже, с такой штукой можно отразить любое нападение. И много таких игрушек ходит по рукам? - спросила она.
      - Это зависит от того, насколько ты веришь правительству США, которое утверждает, что основная часть данного оружия была изъята в вооруженных силах и уничтожена. Но если ты в это веришь, значит, ты не тот циник, которого я знаю и люблю.
      Ева хмыкнула:
      - Я хочу его испробовать. У тебя есть патроны?
      - Конечно. Поехали в тир.
      Рорк взял оружие и чехол, подошел к стене и нажатием кнопки отодвинул панель. Здесь была шахта лифта.
      В кабине лифта Ева спросила:
      - Тебе не нужно возвращаться на работу?
      - В том-то и прелесть положения хозяина, что решаешь это сам, улыбнулся Рорк. - А что означают эти пробы оружия?
      - Может, ничего не означают, и это все окажется пустой тратой времени.
      - Нам с тобой не следует терять время впустую.
      В отличие от остального дома, при отделке тира Рорк не позволил себе никаких изысков. Здесь все было спартанским и предназначалось только для конкретного дела. Рорк включил свет, прошел к огневой позиции и установил оружие на длинную черную консоль. Достав из шкафа коробку с патронами, он вставил обойму в рукоятку.
      - Все. Полностью заряжено. Тебе остается только определиться с целью и нажать кнопку. Это оружие очень эффективно и быстро приводится в действие. Но если опасаешься нападения, то такую пушку нужно заранее держать наготове. Впрочем, при хорошей реакции ты можешь успеть достать ее, прицелиться и выстрелить первой. Но на все это у тебя считанные секунды. Попробуй, разряди пару раз.
      Рорк достал наушники и очки, протянул их Еве и спросил:
      - Тебе установить голограмму или неподвижную мишень?
      - Дай голограмму: парочку нападающих ребят. Действия в ночной темноте.
      Рорк набрал программу цели. Он "подобрал" двух здоровенных молодчиков, которые, однако, несмотря на массивную комплекцию, передвигались весьма шустро. Их изображения появились с двух сторон. Быстро наведя прицел, Ева покончила с ними моментально.
      - Это слишком легкий вариант, - заявила она. - Нужно быть одноруким кривоглазым идиотом, чтобы промазать.
      Рорк набрал другую программу.
      - Давай, попробуй еще раз, - предложил он.
      Ева переминалась с ноги на ногу и пыталась представить себя в роли испуганного старого человека, собиравшегося убежать.
      Первый из бугаев на голограмме мгновенно появился из тени, двинувшись прямо на Еву. Она быстро сменила позу, выстрелив в него почти лежа, а зачтем несколько раз перевернулась, ожидая появления второго нападающего. На сей раз схватка происходила на меньшем расстоянии. У него в руках оказалась металлическая бита, которой он начал размахивать. Но Ева легко выкатилась из-под удара и метким выстрелом разнесла молодчику голову.
      - Обожаю смотреть, как ты работаешь, - тихо сказал Рорк.
      - Может, Наладчик был недостаточно поворотлив? - предположила Ева, поднимаясь с пола. - А может, они знали о бластере. Но, в любом случае, у него было преимущество. Я ведь настроила оружие на точечное поражение. Если бы бластер был настроен на веерную стрельбу, я с первого выстрела разнесла бы полквартала.
      В подтверждение своих слов Ева переключила оружие на другой режим и полила огнем всю "улицу". Изображение показало, как на противоположной стороне взорвалась и вспыхнула машина, полетели стекла в домах, заверещали сигнальные системы.
      - Вот, видишь?
      - О чем я и говорил, - ответил Рорк, беря из ее рук оружие.
      Он отошел в сторону и окинул Еву взглядом. Вид у нее после борьбы с голографическими бандитами был весьма красочным: волосы взъерошились, щеки пылают.
      - Я обожаю наблюдать, как ты работаешь, - повторил Рорк.
      - Если при нем была такая штуковина, они не могли его взять голеньким, - не унималась Ева. - Либо они сумели ввести его в заблуждение, либо послали к нему подсадную утку - человека, которому он доверял. У них должно было быть время, чтобы запудрить ему мозги, иначе он разнес бы их вот такой штукой на куски. У него не было машины, он не вызывал такси - я все это проверила. Представь: вооруженный, начеку, обученный войной и нынешней улицей, а его выманивают наружу так же просто, как чистят карманы провинциального ротозея на Таймс-сквер.
      - А ты уверена, что это произошло легко или быстро?
      - Наладчик получил удар по голове. Следов других ударов, которые свидетельствовали бы о том, что он сопротивлялся, нет. И если бы он пальнул из такой игрушки, остались бы какие-то следы этого выстрела. Их тоже нет. В конце концов, возможно, он просто стал староват и медлителен для ковбоя.
      - Не каждый способен реагировать на опасность хладнокровно, лейтенант,
      - Разумеется. Но бьюсь об заклад, он был способен. Я предполагаю, что нападавшие были вооружены, и один из них отвлек Наладчика.
      Ева подошла к пульту и стала сама набирать программу сцены нападения. Чтобы максимально приблизить этот сценарий к предполагаемой реальности, она отменила режим собственной защиты. Затем опять взяла оружие у Рорка и включила программу.
      Первый нападавший появился из темноты. Быстрый поворот в его сторону... И как раз в тот момент, когда в этом повороте Ева выхватывала оружие, она почувствовала легкий компьютерный удар в верхнюю часть плеча.
      "Да, я избежала прямого попадания, - подумала Ева, машинально потирая плечо. - Но я гораздо моложе и подвижнее Наладчика. Кроме того, у меня был совершенно холодный расчет".
      Ева продолжала размышлять вслух:
      - Он был немолод, напуган, но зарекомендовал себя человеком опытным. Вряд ли они решились бы напасть на него в лавке. Скорее всего, они взяли его с двух сторон где-то на пути от мастерской к станции подземки. Он пошел на одного, и тут его оглушил второй. Оглушающий удар не определяется при вскрытии, если он не вызвал шока нервной системы. Да им это и не нужно было. Все, что им требовалось, это стукнуть, вырубить его и увезти. - Она положила бластер на стол. - Во всяком случае, кое-что прояснилось.
      - Ну, раз так, я забираю эту штуковину. Надо полагать, маленькая демонстрация закончилась?
      - Да. Мне нужно идти... Эй, что ты делаешь? - протестующе воскликнула Ева, мгновенно очутившись в объятиях Рорка.
      - Я вспоминаю, как впервые оказался вдвоем с тобой. Ведь это произошло именно здесь... - Рорк знал, что сначала она немного посопротивляется, но это делало ее уступку еще более сладостной. Он прикоснулся губами к щеке Евы, чтобы почувствовать столь желанный для него аромат и вкус. - Надо же, с тех пор прошел почти целый год! Но уже тогда ты была для меня всем, чего я хотел.
      - Ты всегда хотел только секса!
      Ева попыталась вывернуться, но искусные губы Рорка медленно заскользили по ее шее вниз. Он почувствовал, как под ее кожей тут же запульсировали десятки отзывчивых точек.
      - Да, я всегда хотел секса, - усмехнулся Рорк. - И сейчас хочу. И всегда буду хотеть - с тобой. Только с тобой, милая Ева.
      Его рука скользнула по ее груди.
      - Ты не должен соблазнять меня среди рабочего дня...
      Но Рорк уже вел ее к лифту.
      - Ты обедала сегодня?
      - Нет.
      - И я нет.
      С выражением людоеда он стал жадно и быстро целовать ее, слегка прикусывая своим горячим, требовательным ртом.
      - О дьявол!.. - проворчала Ева, одной рукой неловко нашаривая свой запищавший коммуникатор полицейской связи, а другой держась за шею Рорка. Стой, подожди минутку! Нужно отключить сигнал...
      Ева задержала дыхание. Боже! Этот мужчина был способен вытворять своим языком чудеса!
      - У меня час личного времени, - ответила она в коммуникатор.
      В это время рука Рорка властно легла на ее грудь, а другая рука скользнула вниз, между ног, и Ева почувствовала, как ее заливает горячая волна. Она едва успела отключить связь, прежде чем Рорк распахнул на ней рубашку. С трудом отстегнув на себе "сбрую" с оружием, она запустила пальцы в волосы Рорка.
      - Ведь это безумие! Почему нам всегда этого хочется, Рорк?..
      - Я не задумываюсь об этом. - Его губы снова заскользили по ее лицу. Не задумываюсь и только благодарю бога за все.
      Из лифта Рорк вынес Еву на руках и направился в спальню.
      - Тогда, год назад, я не знал твое тело, оттенки твоего настроения, твои желания и потребности, - шептал он ей на ухо. - Теперь знаю. И потому хочу тебя все больше.
      Ее губы наконец встретились с его губами в таком же неудержимом и ненасытном желании чувствовать аромат любимого тела. Уже сквозь застилавшую ее сознание пелену чувственного дурмана Ева подумала, что, наверное, это ненормально. Каждое его прикосновение вызывало в ней неутолимую жажду. Как бы ни происходило их соединение - так же быстро и неистово, как сейчас, или с постепенно нарастающей нежностью, - эта жажда, эта огненная страсть казалась неиссякаемой.
      Рорк был прав: он теперь знал ее тело, так же как она знала его тело. Она научилась, где именно нужно было притронуться к нему, чтобы напряглись его мышцы, где провести рукой, чтобы заставить его трепетать. Это знание порождало невыносимое искушение. Она безошибочно предугадывала, что именно он может дать ей каждый раз, - и все же это всегда был новый экстаз, новая глубина ощущений...
      Рорк с упоением взял своими нежными, настойчивыми губами ее сосок, и Ева непроизвольно выгнула спину, у нее перехватило дыхание, а сердце заколотилось почти в ритме движений его языка. Затем они одновременно освободились от остатков одежды, и их тела сплелись.
      Дыхание Евы участилось, заставляя кровь Рорка быстрее бежать по жилам. Он так и не смог привыкнуть к тому, что эта женщина - сильная и непреклонная - может трепетать под ним. Он почувствовал, как ее тело напряглось перед кульминацией, а в глазах появились знакомые искры потрясения и наслаждения. Он прижался ртом к ее губам и поглотил ее долгий, вздрагивающий стон...
      * * *
      Потом, как Рорк и предчувствовал, Ева поднялась и начала быстро одеваться, торопясь на свою проклятую работу.
      - Тебе нужно почаще приходить обедать домой, - проворчал он.
      - Все, дорогой. Делу время, потехе час. Мне пора возвращаться.
      - М-м-м... - Рорк приподнялся на локте и буднично произнес: - Надеюсь, ты помнишь, что в восемь вечера у нас ужин в "Палас-отеле". Соберутся директора моих транспортных фирм и их жены.
      Ева нахмурилась:
      - Разве мне было об этом известно?
      - Разумеется.
      - Вот те на... А у меня на это время возникло дело.
      - Какое?
      - Чтение завещания в доме Би Ди Брэнсона.
      Рорк вскинул брови:
      - Это же не проблема. Я перенесу ужин на восемь тридцать, и мы с тобой сначала поедем к Брэнсону.
      - Мы - в данном случае не вариант.
      - Мне кажется, мы только что доказали, что мы есть мы.
      - Рорк, это не секс, а уголовное дело! Ты же не следователь и не родственник...
      - Хорошо. Я не буду заниматься с тобой сексом в доме Брэнсона. Хотя это было бы интересно.
      - Перестань! Ты не можешь ни с того ни с сего явиться на чтение чьего-то завещания. Это мероприятие не для всех желающих.
      - Я уверен, что у Би Ди найдется уютное местечко, где я смогу тихо подождать свою жену, никому не мешая. Вообще, это не проблема. Насколько я помню, у Брэнсона довольно просторный дом.
      - Стало быть, ты с ним знаком?
      - Разумеется. Мы ведь конкуренты - правда, не враждующие.
      Ева вздохнула:
      - Ладно, посмотрим. Если адвокат согласится... И, может, после этого ты мне выскажешь свое мнение о братьях Брэнсон.
      - Дорогая, я всегда рад помочь тебе.
      - М-да. Это - то, что меня всегда настораживает...
      ГЛАВА 5
      Ева ерзала на заднем сиденье огромного лимузина. Это был явно не тот тип транспорта, который она выбрала бы, находясь на дежурстве. Было что-то декадентское в том, чтобы тащиться в плотном уличном потоке на таком чопорном и неповоротливом, пусть и красивом, автомобиле. К тому же она ехала в дом родственников жертвы убийства как простой коп, который расследовал это убийство, и то обстоятельство, что она прибудет на роскошном, явно не служебном лимузине размером со старинный трамвай, вызывало у нее чувство дискомфорта. Но она не стала говорить Рорку о своих ощущениях: ей не хотелось, чтобы он, как всегда, начал издеваться над ней.
      Слава богу, хоть платье не смущало ее: длинное, строгое, черное, довольно простое по покрою, оно годилось для присутствия и на процедуре зачтения завещания, и на званом ужине. Ева сочла платье довольно практичным, постаравшись абстрагироваться от его безумной стоимости. Конечно, к этому платью не пошли бы наплечная кобура или полицейский значок, так что оставалось довольствоваться маленькой вечерней дамской сумочкой.
      Когда Ева опять поежилась, Рорк, сидящий рядом с ней, улыбаясь, спросил:
      - Какие-то проблемы?
      - Копы не носят изделий из натуральной шерсти и не ездят на лимузинах.
      - Копы, которые замужем за мной, носят и ездят. - Рорк потрогал манжет ее платья под шубой. Ему нравилось, как это платье сидело на ней - длинное, прямое, без всяких излишеств, оно очень удачно подчеркивало ее формы. - Как ты думаешь, те овцы, с которых состригли шерсть для этого платья, были девственницами?
      - Ах, как смешно! В самом деле, Рорк, мы могли бы поехать на моей машине.
      - Хотя твоя нынешняя колымага значительно лучше предыдущей, мне она не кажется достаточно комфортабельной. Из-за нее мы не смогли бы по-настоящему насладиться винами, которые подадут сегодня на ужин. Но еще важнее то, что я не смог бы по дороге покусывать тебя.
      - Рорк, прекрати, я при исполнении.
      - Нет. Твоя смена уже час как закончилась.
      Ева с ехидцей посмотрела на него:
      - Мне ведь пришлось взять час на личные нужды, если ты помнишь.
      - Именно так. - Его рука скользнула по ее бедру. - Ты снова будешь на службе, когда мы доберемся до места. А пока...
      - Слушай, умник, я не уходила со службы. Убери свою руку, иначе я арестую тебя за покушение на офицера полиции.
      - А когда мы приедем домой, ты зачитаешь мне мои права и допросишь меня?
      - Извращенец!
      Они подъехали к внушительному, отделанному бурым камнем дому.
      - А для копа ты пахнешь слишком хорошо, - поддразнил Еву Рорк.
      - Ты сам брызнул на меня этой дрянью, а я не успела увернуться. Ты что-то слишком игривый сегодня, Рорк.
      - У меня был замечательный обед, - сказал Рорк совершенно спокойно, даже деловито. - Он настроил меня на веселый лад.
      - Теперь сотри эту веселость с лица. Мы здесь не по праздничному поводу.
      - Не беспокойся, я тебя не подведу. - Рорк помог Еве выбраться из машины и повел ее к крыльцу. - А знаешь, мне жаль Кларенса.
      - Ты и с ним был знаком?
      - Не слишком близко, но достаточно, чтобы он понравился мне. Кларенс был весьма приветливым и открытым человеком.
      - Все говорят о нем примерно так же. И что, он был открытым настолько, чтобы умудряться при этом обманывать подругу?
      - Секс способен сбить с толку даже самых достойных представителей рода человеческого. Все могут совершать ошибки. Но Кларенс не был двуличным.
      Ева подняла бровь:
      - Ну, если ты сам, один из "самых достойных", готов совершать ошибки в любовных отношениях, то должен помнить, на что способна женщина с дрелью марки "Брэнсон" в руках.
      - Дорогая, - Рорк слегка сжал ее руку, - я готов лишь к тому, чтобы любить - и чтобы меня любили.
      Дверь открыла горничная с безукоризненно скорбным лицом, в черном, строгого покроя платье. Приглушенным голосом, с легким британским акцентом она произнесла:
      - Простите. Семья Брэнсонов сейчас не принимает гостей в связи со случившимся несчастьем - смертью родственника...
      - Лейтенант Даллас, - представилась Ева и протянула значок. - Нас ждут.
      Горничная внимательно изучила значок.
      - Входите, лейтенант. Позвольте ваши пальто.
      Она помогла им раздеться и предложила следовать за ней.
      Холл был построен в виде портика, из которого вверх поднималась элегантная лестница. Стены цвета темного жемчуга были украшены росписью с изображением городских пейзажей. Пол был выложен мрамором того же цвета, что и стены. Свет падал с потолка под углом и напоминал пробивающиеся сквозь туман лунные лучи. Все это придавало огромному холлу впечатление воздушного пространства, в котором лестничный пролет, казалось, парил. Гостиная располагалась на втором этаже. Когда они подошли к огромной двери, две створки бесшумно скользнули в стороны, и горничная, сделав вежливую паузу, объявила:
      - Лейтенант Даллас и Рорк.
      - Как это мы не додумались завести у себя такую же, вместо Соммерсета? - пробормотала Ева, за что получила от мужа убийственный взгляд.
      В оформлении просторной гостиной преобладали синие тона - от мягких пастельных до кобальтовых. На каминной доске красовались серебряные вазы разных размеров и форм, в каждой из которых стояли белые лилии. Аромат этих цветов довершал ощущение заупокойной атмосферы в доме.
      С крайнего кресла поднялась какая-то женщина и подошла к Еве и Рорку. На фоне черного костюма ее лицо выглядело таким же белым, как лилии. Пшеничного цвета волосы были туго стянуты узлом на затылке - так могли позволить себе причесываться только самые уверенные в себе, очень красивые женщины. Ее лицо и в самом деле было впечатляющим: узкие скулы, тонкий прямой нос, гладкий лоб, красивые ненакрашенные губы, большие завораживающие темно-лиловые глаза.
      Сейчас в этих глазах застыла скорбь.
      Женщина протянула руку; ее голос звучал приглушенно, мягко, в полном соответствии с обстановкой:
      - Лейтенант, спасибо, что пришли. Я - Кларисса Брэнсон. Рада вас видеть, Рорк. - Женщина приветливым и грациозным жестом протянула ему другую руку, и на какой-то миг все трое оказались соединены пожатием.
      - Я глубоко сожалею по поводу того, что произошло с Кларенсом, заговорила Ева.
      - Мы все ошеломлены. Я видела его в последний раз в воскресенье утром. Мы завтракали вместе. Нет, не могу... Я все еще не могу...
      Плечи Клариссы задрожали; в ту же минуту появился Би Ди и обнял жену за талию. Ева заметила, как женщина немного напряглась и потупила свои великолепные глаза.
      - Дорогая, почему бы тебе не предложить гостям чего-нибудь выпить?
      - О, конечно. - Кларисса потерла виски. - Не хотите ли вина?
      - Нет, спасибо. Если можно, кофе.
      - Пойду скажу, чтобы принесли. Извините.
      - Кларисса очень тяжело переживает случившееся, - тихо сказал Брэнсон, не отрывая взгляда от жены.
      - Она и ваш брат тесно общались?
      - Да. У Клариссы не было своей семьи, и Кларенс стал для нее братом, каким был всегда для меня. Теперь нас осталось только двое. - Брэнсон при этом по-прежнему не спускал глаз с жены. - Лейтенант, а я ведь не усмотрел никакой связи между вами и Рорком, пока вы были у меня в офисе.
      - Эта связь представляет для вас какую-то проблему?
      - О, нет. Разумеется, нет. - Брэнсон заставил себя улыбнуться Рорку. Мы конкуренты, но я бы не сказал, что противники.
      - Мне нравился Кларенс, - коротко сказал Рорк. - Его нам всем будет не хватать.
      - Пообщайтесь с адвокатами, и мы можем приступать. Вы ведь разговаривали с Сюзанной Дэй?
      Перехватив взгляд Брэнсона, Сюзанна подошла к ним. Обменявшись с Евой кратким и формальным рукопожатием, она представила ей своего коллегу, и Ева сразу узнала его. Это был Лукас Манц, один из лучших и самых высокооплачиваемых в городе защитников по уголовным делам. Подтянутый, элегантный, по-своему привлекательный мужчина с волнистыми черными волосами, в которых пробивалась седина. Он улыбнулся холодно и вежливо, взгляд его серых глаз был колким и настороженным.
      - Лейтенант... Рорк... - кивнул он каждому, затем пригубил вино из бокала, который держал в руке. - Я представляю интересы мисс Кук.
      - Она не поскупилась на расходы, - сухо заметила Ева. - Видимо, вашей клиентке светят большие деньги, Манц?
      Он поднял брови в ироничной усмешке:
      - Если вас интересуют финансовые дела моей клиентки, мы с удовольствием предоставим вам все полагающиеся бумаги - разумеется, по предписанию прокурора. Обвинение мисс Кук уже предъявлено.
      - Но дело еще не закрыто, - подчеркнула Ева.
      - Все готово. Почему бы нам не приступить? - сказал Брэнсон, следя глазами, как Кларисса показывает горничной, куда поставить поднос с кофе. Пожалуйста, прошу садиться.
      Все заняли места, Кларисса села рядом с мужем и взяла его за руку. Лукас Манц послал Еве еще одну холодную улыбку и устроился подальше. Сюзанна заняла кресло напротив и открыла процедуру:
      - Покойный оставил на случай своей смерти именные диски своему брату и его жене, а также мисс Лизбет Кук и своему заместителю, Крису Типлу. Эти диски будут вручены лично в руки каждому из перечисленных в течение суток с момента зачтения завещания. Мистер Типл был уведомлен о сегодняшней процедуре, но не смог на ней присутствовать. Он... нездоров.
      Сюзанна достала из портфеля документ и начала его зачитывать. Еве сразу стало ясно, что завещание Кларенса Брэнсона не являлось чем-то из ряда вон выходящим и, во всяком случае, его начало вполне можно было пропустить мимо ушей. Она подумала, что используемый в таких бумагах язык едва ли мог существенно измениться за два столетия. В конце концов, осознание живым существом собственной недолговечности имело природные биологические корни и давние традиции. Homo sapiens испытывал склонность готовиться к своей кончине заранее и вел себя при этом довольно специфически. Это приготовление иногда выглядело как какое-то пари с системой страхования жизни: Я ставлю столько-то ежемесячно на то, что доживу до смерти.
      В завещаниях обычно следовали распоряжения относительно участка на кладбище или урны с прахом - все в зависимости от предпочтений или доходов. Многие заранее покупали это или получали в подарок, выбирая солнечное место за городом или красивый ящичек для хранения пепла в кабинете. Сначала купить, потом умереть. Как рассеянно отметила Ева, покойный Кларенс здесь не оказался большим оригиналом, хотя подобные мелочи в завещаниях варьировались в зависимости от скоротечной моды или устоявшихся местных нравов. Но так или иначе, всегда оставалось неизменным одно - возможность проявить свою волю, на которую уже никто не мог повлиять.
      В случаях со слабыми людьми завещание часто было вообще единственным шансом бесповоротно настоять на чем-то своем, не опасаясь последующих нападок, - пусть даже если завещаемые мелочи были совсем мелкими. Но если речь шла о сильных завещающих людях... Тут наследников волновало не столько самодурство как таковое, сколько его масштабы в денежном эквиваленте, делимом на количество наследников. И где-то здесь проходила граница протокольного терпения. Мелочи оставались позади. Впереди предстояло главное. Кто и что должен был получить? Когда и при каких условиях получатель завладеет тем добром, которое сумел собрать усопший за время, отведенное ему судьбой? Так или иначе Ева, которая имела дело с чужой смертью ежедневно, предпочитала не присутствовать на подобных тривиальных, а порой и оскорбительных церемониях.
      Между тем адвокат, оправдывая гонорар, зачитывал завещание. Какое-то время шло перечисление довольно мелких распоряжений. От них у Евы сложилось впечатление об убиенном как о человеке, который только тем и жил, что придумывал свои дурацкие игрушки, коллекционировал пурпурные халаты и находил удовольствие в тертой моркови с бобами и сливочным соусом. Он не забыл людей, которые участвовали в тех или иных проявлениях его повседневной текучки, - от привратника до оператора связи в офисе. Покойный завещал своему адвокату, Сюзанне Дэй, творение скульптора-ревизиониста, которого она обожала... Зачитывая это место в завещании, Сюзанна замялась, но мужественно продолжила. Чувствовалось, что приближалось самое главное.
      "Моему заместителю, Крису Типлу, который стал моей правой рукой, я завещаю свой золотой браслет и сумму в один миллион долларов, имея в виду, что он будет ценить первое и с толком использует второе. Моей прекрасной, любимой невестке - Клариссе Стэнли Брэнсон - завещаю жемчужное ожерелье, оставленное мне моей матерью, бриллиантовую брошь моей бабушки - и мою любовь..."
      Кларисса начала беззвучно плакать, закрыв лицо руками. Ее узкие плечи задрожали, и дрожь не унялась даже тогда, когда ее обнял муж.
      - Кларисса, успокойся, - прошептал Брэнсон, но так, что его услышала Ева. - Держи себя в руках.
      - Извини, - она не подняла головы. - Извини...
      - Би Ди, - обратилась к Брэнсону Сюзанна, взглянув на Клариссу с молчаливым сочувствием. - Может, мне лучше прерваться ненадолго?
      - Нет, - твердо сказал он, крепче обняв жену за плечи. - Давайте продолжим.
      - "Относительно моего брата и партнера, Б. Дональда Брэнсона. Сюзанна перевела дыхание. - Размещение моей доли в нашем совместном деле оговорено в отдельном документе. В данном завещании я подтверждаю, что все причитающееся мне в "Брэнсон тойз энд тулз" переходит в его владение. Если же он скончается раньше меня, вся эта доля после моей смерти становится собственностью его жены или детей от этого брака.
      Настоящим завещанием Б. Дональду Брэнсону передаются также изумрудное кольцо и бриллиантовые запонки нашего отца, моя коллекция дисков, а также моя новая яхта "Ти энд Ти" - в надежде, что брат ее наконец испытает и убедится, что не эта яхта явилась причиной зачтения данного завещания".
      Брэнсон издал звук, похожий на короткий неестественный смешок, и закрыл глаза.
      - "Относительно Лизбет Кук... - Тут голос Сюзанны словно стал холоднее на несколько градусов, и она обдала Манца взглядом, в котором сквозила плохо скрываемая неприязнь. - ... Я завещаю ей всю остальную долю принадлежащего мне состояния, включая наличность, банковские счета, недвижимость, финансовые авуары, мебель, произведения искусства, движимое имущество. Лиззи, любовь моя, не горюй слишком долго", - дочитала Сюзанна с видимым трудом.
      - Миллионы! - Брэнсон медленно поднялся. Его лицо было смертельно бледным, а глаза сверкали. - Она убивает его, а ей предстоит получить миллионы! Я буду оспаривать это и бороться против этого, используя все, что у меня есть!
      Он сжал кулаки и повернулся к Манцу.
      - Я понимаю ваше огорчение. - Манц тоже поднялся. - Но, как бы то ни было, последняя воля вашего брата четко выражена и законно оформлена. Мисс Кук обвиняется не в преднамеренном убийстве, а всего лишь в убийстве второй степени. Имеются судебные прецеденты, которые защищают ее право на наследство.
      Брэнсон ощерился подобно псу и ринулся к Манцу. Ева вскочила, чтобы остановить его, но Рорк среагировал быстрее. Крепко держа Брэнсона за руку, он тихо сказал:
      - Би Ди, это не поможет. Поручите дело своему адвокату. Ваша жена оглушена горем, ей нужно лечь. Отведите ее наверх и успокойте.
      Кларисса в это время безудержно плакала, уткнувшись в спинку кресла. Лицо Брэнсона было настолько напряженным, что кости, казалось, вот-вот проступят наружу.
      - Вон из моего дома! - крикнул он Манцу. - Убирайтесь отсюда к чертовой матери!
      - Я провожу мистера Манца, - заверил его Рорк. - Позаботьтесь о своей жене.
      Брэнсон как-то сразу обмяк, кивнул головой и повернулся к Клариссе. Он поднял ее на руки, как ребенка, и понес из гостиной, а Ева обратилась к адвокату Лизбет:
      - Вы сделали свое дело, и ваше присутствие здесь больше не требуется, Манц. Если не хотите выяснить, имеется ли у Брэнсонов собака, вам лучше унести ноги.
      Манц принял это к сведению и взял портфель.
      - Мы все делаем свое дело, лейтенант.
      - Верно, и ваше дело сейчас состоит в том, чтобы побежать к убийце и сообщить ей, что она стала богатой.
      В лице Манца не дрогнул ни один мускул.
      - В жизни редко бывает либо только черное, либо только белое. Обернувшись к Сюзанне, он кивнул ей: - Всего доброго, коллега.
      Когда Манц вышел, Сюзанна вновь опустилась в кресло и тяжело вздохнула:
      - Он прав. Он только выполняет свою работу.
      - Она действительно все это унаследует? - спросила Ева.
      Сюзанна потерла нос и немного помолчала.
      - Все обстоятельства в ее пользу. При выдвинутом обвинении в совершении убийства второй степени защита может настоять на том, что Лизбет подняла руку на Кларенса в припадке ревности. Завещание хранилось у адвоката, мы не можем доказать, что она была ознакомлена с его содержанием и что это содержание как-то повлияло на нее. По нормам гражданского права теоретически она могла что-то выиграть от его смерти, но по целому ряду причин это не может служить обвинительной аргументацией.
      - А если нынешнее обвинение построено на искусственной почве?
      Сюзанна опустила руки на колени и внимательно посмотрела на Еву:
      - В таком случае ситуация меняется. А что, есть возможность это доказать? У меня сложилось впечатление, что дело вот-вот закроют.
      - Я постараюсь этому помешать.
      - Надеюсь, вы будете держать меня в курсе.
      Сюзанна опять поднялась и вышла в холл вместе с Евой и Рорком.
      - Если будет что-то новое, я сообщу вам, - ответила ей Ева.
      Снаружи ждал лимузин, и Ева вновь испытала неловкость.
      - Мисс Дэй, вас подвезти? - предложил Рорк.
      - Спасибо, я могу добраться пешком. - Она помолчала, а потом вновь вздохнула, выпустив белое облачко пара: - Как адвокат по вопросам недвижимости, я сталкиваюсь с этим постоянно: горе и жадность. Я давно научилась не принимать такие вещи близко к сердцу, но мне очень нравился Кларенс. Иногда думаешь, что некоторые люди должны жить вечно. Он в моем представлении всегда был именно таким.
      Покачав головой, Сюзанна пошла по улице, а Ева двинулась к лимузину.
      - М-да, весело... - пробормотала она. - Интересно, прольет ли Лиззи Кук хотя бы половину тех слез по Кларенсу, которые уже пролила жена его брата. Кстати, ты хорошо знаком с Клариссой?
      - Да нет, - ответил Рорк, усаживаясь в машину рядом с Евой. - Ты же знаешь всю лицемерность якобы близких и дружеских отношений при светских знакомствах. Я бывал в компаниях с братьями Брэнсон от случая к случаю. А Клариссу и Лизбет знал лишь постольку, поскольку они обычно появлялись с Би Ди и Кларенсом.
      - А знаешь, я бы поменяла их местами, - задумчиво сказала Ева.
      Рорк закурил сигарету и откинулся на спинку сиденья:
      - Что ты имеешь в виду?
      - Я бы поставила Клариссу рядом с братом ее мужа. Из того, что я успела узнать о нем, у меня сложилось впечатление, что Кларенс был более легким, более эмоциональным человеком, чем его брат. А Кларисса выглядит такой хрупкой, чувствительной, даже ранимой. Похоже, она несколько... запугана мужем. По ней не скажешь, что это жена человека, который возглавляет большую международную компанию. На ней это никак не отражается. Как ты думаешь, почему?
      Рорк ехидно улыбнулся, и Ева прищурилась:
      - Что ты ухмыляешься?
      - Я хотел сказать, что такое случается даже с главами больших международных компаний.
      Теперь глаза Евы засверкали:
      - Ты хотел сказать, что у меня нет корпоративного чувства и я не гожусь на роль твоей жены?
      Рорк пожал плечами, созерцая собственную сигарету.
      - Если бы я сказал так, ты принялась бы обижать меня. И мы опоздали бы на званый ужин.
      - Извини, - проворчала Ева. - Ты, кстати, тоже не типичен для супруга женщины-копа, дружок.
      - Положим, для крупного бизнесмена я тоже не особенно типичен. - Рорк погасил сигарету, потом осторожно и медленно провел пальцем по шее жены и ниже, к талии. - Нравится?
      Теперь Ева пожала плечами.
      - Я не отполирована, поэтому можешь смело оставлять на мне отпечатки пальцев.
      Он улыбнулся и положил ладонь ей на грудь.
      - Милая, я никогда не оставляю отпечатков!
      * * *
      Во время ужина, пока присутствующие вели полагающиеся на подобных ужинах разговоры, Еве удалось незаметно выскользнуть, чтобы запросить по телефону санкцию на доступ к информации о финансовых делах Лизбет Кук. Она обосновала свой запрос тем, что данное лицо является получателем солидного наследства. Ей повезло - судья то ли был в глубине души согласен с ней, то ли просто слишком устал, для того чтобы оспаривать такое обоснование. В результате, когда они с Рорком вернулись домой, Ева была вся как на иголках.
      - Я кое-что добыла, и мне нужно срочно этим воспользоваться, - сказала Ева, входя в спальню. - Сейчас переоденусь и на некоторое время съезжу в офис.
      - Среди ночи?..
      - Я запросила санкцию на доступ к информации о денежных делах Кук. Она выскользнула змеей из платья, отбросила его и, к немалому удовольствию мужа, осталась в двух тоненьких черных лоскутках и в высоких ботинках. - И получила ее, пока вы все были заняты десертом!
      - У меня где-то поблизости должен быть кнут, - пробормотал Рорк.
      - Что должно быть?!
      Он шагнул к ней с улыбкой и изумился тому, как угрожающе прищурились ее глаза.
      - Не приближайся, умник! Я сказала, что у меня срочная работа.
      - Для этой работы вовсе не обязательно ехать в офис. У меня есть возможность добраться до нужной тебе информации вдвое быстрее. Давай помогу.
      - Я не просила о помощи!
      - Конечно, не просила. Но мы оба знаем, что у меня получается лучше, и я растолкую тебе все без всякого труда. Взамен мне требуется совсем мало...
      - Что именно?
      - Я бы хотел всего лишь, чтобы, когда мы закончим работать, ты осталась именно в этом интересном обмундировании.
      - Обмундировании? - Ева глянула на себя в зеркало и зажмурилась. - О, боже! Я ведь выгляжу, как...
      - О да, выглядишь!
      Ева снова посмотрела на него, стараясь не замечать появившегося в его глазах вожделения.
      - Мужчины - такие странные создания.
      - Безусловно, и за это нас нужно жалеть.
      - Я не расхаживаю в нижнем белье для того, чтобы подогревать твое жалкое, низменное воображение!
      - Верно, - поддакнул он, пока Ева надевала на себя халат. - Не надо меня подогревать, я уже готов. Думаю, мы проделаем это быстрее в моем кабинете.
      Ева завязала пояс и подозрительно посмотрела на Рорка:
      - Что проделаем быстрее?
      - Ну как же? Доберемся до нужной информации, лейтенант. Или вы хотели бы проделать что-то другое?
      Ева постаралась убедить себя в том, что ничуть не разочарована, и строго посмотрела на него.
      - Это официальное дело, так что поиск информации мы будем вести на моем компьютере.
      - Твоя воля, начальник. - Рорк протянул ей руку, чтобы вместе выйти из комнаты.
      - Вот и не забывай об этом!
      - Дорогая, как я могу забыть об этом, если у меня в памяти навсегда отпечаталось то, что надето на тебе под халатом?
      - Не все пути ведут к сексу, - сухо сказала она.
      - Ведут только лучшие из них. - Рорк дружески похлопал ее по ягодицам.
      Галахад лежал, свернувшись клубком в кресле. Он приподнял морду, выражавшую явное недовольство тем, что его потревожили. Но поскольку никто из проходивших не направился на кухню, кот опять закрыл глаза и перестал обращать на них внимание.
      Ева ввела в компьютер сообщение о санкции и предупредила Рорка:
      - Я умею отыскивать данные по финансовым вопросам. Ты здесь только для того, чтобы доходчиво истолковать их и определить, не скрыто ли за ними нечто, что кому-то нужно было утаить.
      - Всегда готов служить, лейтенант.
      - Прекрати!
      Ева опустилась на стул и нашла файл с делом Лизбет Кук.
      - Сейчас проверим все ее счета, накопления, кредиты, задолженности... Пожалуй, достаточно будет сведений за последний год.
      - А движимая собственность? - спросил Рорк.
      - Я не забыла о ней. Начнем пока с наличности. Кук, Лизбет. Имеет четыре действующих приходно-расходных счета. Выводим данные на экран...
      На экране стали высвечиваться цифры, и Ева тихо охнула:
      - Более двух миллионов в "Нью-Йорк секьюрити", еще полтора миллиона в "Нью-Уорлд бэнк", немногим меньше миллиона в "Америкэн траст" и четверть миллиона в "Кредит менеджерс". Вот это да!
      - Последний, четвертый банковский счет заведен для текущих расчетов, отозвался Рорк. - Первые три счета предназначаются для обеспечения гарантийных обязательств и маклерских операций. Это прежде всего долгосрочные инвестиции, финансовый дилинг... Непростой бизнес: высокий риск, большой выигрыш и скромные проценты.
      - Как ты можешь судить об этом только по названию банка и сумме счета?
      - По роду своей деятельности я обязан знать характер основной деятельности банков, то есть их специализацию. Если ты сейчас переведешь поиск на другой уровень, то увидишь, что у нашей дамочки наверняка имеется сбалансированная смесь ценных бумаг, облигаций, взаимозачетов и свободная наличность для вбрасывания инвестиций в зависимости от изменения конъюнктуры на финансовом рынке.
      Рорк сам изменил уровень поиска и показал Еве на экран:
      - Вот, смотри. Она уверена в своей компании: деньги вложены в солидную пачку ценных бумаг "Брэнсон тулз энд тойз". Но Кук устанавливает для этих ставок лимиты, чтобы застраховаться от возможного значительного изменения курса. У нее также имеются ценные бумаги и других компаний, включая некоторые из моих, - в том числе три фирмы, которые напрямую конкурируют с "Брэнсон". Она вкладывает деньги расчетливо, без эмоций.
      - Она умеет считать, - согласилась Ева. - И для этих игрищ у нее в распоряжении более четырех миллионов! Многовато для контрактной сотрудницы рекламной службы, пусть даже высокооплачиваемой. Так, посмотрим подробнее ее депозиты и электронные переводы.
      Когда на экране высветились данные, у Евы поднялись брови:
      - Взгляни-ка на это! Электронные переводы со счета Кларенса Брэнсона на ее счет для повседневных нужд. Четверть миллиона каждый квартал. Ничего себе, миллион в год! Если бы еще это можно было чем-то объяснить... пробормотала Ева.
      - Он обеспечивал ей стабильный и большой доход. - Рорк рассеянно положил руку Еве на плечо. - Не понимаю, зачем нужно было убивать его.
      Ева хмыкнула и застучала пальцами по столу:
      - А что, если у нее взыграла жадность, и ей надоело по году дожидаться этого миллиона? Прикончила его - и порядочек: получила все и сразу.
      - В этом был слишком большой риск. А вдруг все пойдет не по плану, и ее обвинят в убийстве первой степени. Тогда она не приобретет ничего, кроме решетки.
      - Итак, она подсчитывает, взвешивает все "за" и "против"... Давай-ка выясним размеры собственности Кларенса Брэнсона, за исключением его доли в "Брэнсон тулз энд тойз".
      Рорк отошел налить себе коньяку. Еве он ничего не предложил, поскольку знал, что она в таком состоянии не пила ничего, кроме кофе, а он хотел, чтобы сегодня она выспалась. Когда он вернулся, Ева уже встала из-за стола и мерила шагами кабинет. Пояс на халате немного ослаб, напомнив Рорку о его планах на сегодняшнюю ночь - очень специфических, интересных планах...
      На экране светилась надпись: Вычисленная стоимость, включая оценки недвижимости, транспортных средств, произведений искусства и драгоценностей, составляет двести шестьдесят восемь миллионов долларов.
      - Ничего себе прибавка к зарплате... - Ева оторопело запустила пальцы в волосы. - Вычитаем небольшие посмертные дары и налоги, которые она наверняка изловчится скостить, и пожалуйста: Лизбет Кук получает около двухсот миллионов долларов.
      - Манц будет утверждать, что она не знала о наследстве, - заметил Рорк.
      - Знала! Они были вместе более трех лет. Чтоб мне провалиться, знала она!
      - Интересно, а ты знаешь, какова моя стоимость? Как распределяются посмертные дары в моем завещании?
      Она коротко, раздраженно взглянула на него.
      - Какого черта я должна это знать? - И, когда Рорк улыбнулся, добавила: - Мы - это другое дело. У нас нет брачного контракта.
      - И все-таки Манц будет стоять на своем.
      - Он может делать это, пока у него не отвалится язык, а она все равно знала. Я хочу завтра поговорить с ней - и достану ее. Байки насчет какой-то другой бабы и игра в сумасшедшую ревнивицу ей не помогут.
      Ева опять уселась за компьютер и вызвала данные по долговым обязательствам Лизбет Кук. Сунув руки в карманы, она разочарованно смотрела на экран:
      - Дорогостоящие вкусы, но все в пределах дохода. Она покупала много мужских драгоценностей и одежды. Может, у нее был альфонс? Видимо, здесь стоит покопаться...
      Рорк хмыкнул: халат на Еве распахнулся, открыв лоскуток черного шелка.
      - Мне кажется, все это может подождать до завтра.
      - А я сегодня больше не способна что-либо делать.
      - Не верю. - Он быстрым движением снял с нее халат и заскользил руками по ее телу. - Думаю, что ты способна на гораздо большее.
      - Разве? - Ее кровь уже начала закипать: у него были поистине искусные руки. - На что, например?
      - Я могу сделать несколько предложений.
      Рорк прошептал ей на ухо первое из них, и глаза Евы расширились от удивления.
      - Bay! Это интересно. Я только не совсем уверена, что это физически возможно.
      - Никогда не суди, пока не попробуешь, - невозмутимо произнес Рорк и начал показывать...
      ГЛАВА 6
      Когда утром Ева пришла в офис, ее уже ожидала Пибоди.
      - Спасибо за свободное время, Даллас.
      Ева увидела на своем столе стройную вазу с красными тепличными розами.
      - Ты купила мне цветы? - спросила она.
      - Это Зак. - Пибоди довольно кисло улыбнулась. - Он всегда делает такого рода глупости. Он хотел поблагодарить вас за вчерашний день. Я сказала ему, что вы не из тех, кто любит цветы, но он считает, что их все любят.
      - Что значит "не люблю"? Мне нравятся цветы... - возразила Ева: категоричность Пибоди ее почему-то покоробила. Она даже наклонилась и понюхала розы. - Ну, а чем твой младший брат будет заниматься сегодня?
      - У него длинный список музеев и галерей. Кроме того, он надеется вечером попасть в театр. Ему все равно, что посмотреть. Главное, чтобы это было на Бродвее.
      Ева изучающе посмотрела на Пибоди, отметив озабоченные глаза и беспокойно закушенную нижнюю губу.
      - Пибоди, все то, что он задумал, люди проделывают в Нью-Йорке каждый день - и ничего, живут.
      - Да, я понимаю. Мы несколько раз вчера оказывались в ситуациях, которые должны были научить его чему-то на будущее. Но Зак... Он, знаете, такой... Как бы то ни было, прежде всего он собирается связаться с Брэнсонами: вчера он не смог этого сделать.
      - Неудивительно. - Ева села за стол и стала перебирать утреннюю почту, которую уже приготовила для нее Пибоди. - Вчера вечером мы с Рорком присутствовали на зачтении завещания. Представь себе, Кук, которая ликвидировала своего любовника, наследует от него миллионы! Сегодня утром мы с тобой навестим ее и немного с ней поболтаем... А что это еще за "Кассандра"?
      - Кто?
      - Да вот, - Ева протянула ей диск. - Судя по обратному адресу на пакете, это из Нижнего Ист-Сайда. Не люблю получать пакеты от незнакомых...
      - У нас в здании вся доставка проверяется на предмет наличия взрывчатых, отравляющих и прочих опасных веществ.
      - Да-да, конечно. - Инстинкт, однако, заставил ее прежде всего достать из стола раствор и резиновые перчатки. - Антивирусная штуковина у нас в порядке?
      Пибоди грустно посмотрела на компьютер Евы:
      - Хотелось бы на это надеяться...
      - Проклятый кусок старого дерьма! - проворчала Ева, вставляя диск в гнездо.
      Сначала послышалось глухое жужжание, словно снимался с места рой пчел. Свет на экране появился, потом погас и с завыванием снова включился.
      - При первом же случае нанесу персональный визит этим клоунам в отделе технического обеспечения! - клятвенно произнесла она.
      На экране появились буквы.
      Лейтенанту Еве Даллас, Центральное управление полиции и общественной безопасности Нью-Йорка, Отдел расследования убийств.
      Мы - "Кассандра", боги справедливости, хранители верности.
      Нынешнее коррумпированное правительство с его слабыми лидерами бесполезно для общества, оно должно быть и будет уничтожено. Мы разрушим и упраздним эту систему, чтобы расчистить путь к настоящей республике. Народные массы больше не могут терпеть насилие, подавление мысли и волеизъявления, пренебрежение общественными интересами со стороны ничтожного меньшинства, которое цепляется за власть.
      Под нашим правлением все будут свободными.
      Лейтенант, мы восхищаемся вашим профессионализмом в расследовании дела Говарда Бэсси, известного как Наладчик. Он был полезен для нас, но его пришлось ликвидировать, так как он оказался неполноценным.
      Мы - "Кассандра". Наша память все долго хранит. В нужное время мы заявим о своих целях и требованиях. Сегодня утром в девять пятнадцать мы проведем небольшую демонстрацию наших возможностей и масштабов - и тогда вы поверите в них. Мы уверены, что вы прислушаетесь к нам.
      - Демонстрация... - пробормотала Ева, когда кончился текст. Быстрыми движениями она выхватила из компьютера диск, запечатала в пакет для вещественных доказательств и, посмотрев на часы, ткнула пальцем в конверт. - Они дали нам адрес. Нужно срочно проверить его.
      Ева подхватила куртку, и они с Пибоди быстро зашагали к лифту. По пути Пибоди начала размышлять вслух:
      - Если это те, кто взял Наладчика, то как они знали, что вы интересуетесь этим делом?
      - Узнать об этом не так уж трудно. Я связывалась с Нью-Джерси, вчера была в мастерской Наладчика... Пробеги по адресам, посмотри, что это может быть - квартира, частный дом, предприятие или что там еще.
      - Есть, сэр.
      Они сели в машину и выехали из гаража.
      - Выведи на дисплей карту, - велела Ева. - Нижний Ист-Сайд, сектор 6.
      Когда на экране высветилась разделенная на сетки схема улиц нужного района, Ева кивнула:
      - То, что я думала: нечто вроде заводского квартала.
      - Интересующее нас здание является старой фабрикой стекла, числится в списке объектов, подлежащих реконструкции. Пока не занято, - уточнила Пибоди.
      - Может, адрес фиктивный? Но они явно ждут, что мы станем его проверять. Не будем разочаровывать их.
      Искомый квартал встретил их мрачными очертаниями заброшенных старых фабрик, мастерских и складов. Ни прохожих, ни шума. Это было похоже на нечто вроде индустриального могильника: кирпичные стены строений закоптились от дыма и времени, осколки стекла из зияющих пустотой окон сверкали на земле, перемешавшись с отбросами и кусками дробленого бетона, сквозь толщу которых кое-где пробивалась к солнцу трава.
      Ева остановила машину около квадратного шестиэтажного кирпичного здания, обнесенного забором. На воротах виднелся кодовый магнитный замок, но они были распахнуты настежь.
      - Я же говорила, они ждут нас, - сказала Ева и окинула здание внимательным взглядом, высматривая свежие следы пребывания людей.
      - Ну что, войдем? - спросила Пибоди.
      - Не сейчас, - Ева вдруг вспомнила свои неприятные ощущения в лавке Наладчика. - Вызывай подмогу. Отправь в диспетчерский центр наши координаты. Не нравится мне все это...
      Не успела она договорить, как раздался грохот, и под ногами у них задрожала земля. В глазницах разбитых окон фабрики засверкали яркие зарницы пламени.
      - Укройся! - выругавшись, крикнула Ева Пибоди.
      Они обе бросились за машину, и в этот момент в воздухе прогремел новый взрыв. Звук его был более мощным и больно ударил по барабанным перепонкам. Разлетелись кирпичи, дымящийся осколок чего-то ударился в землю в нескольких сантиметрах от Евы и закатился под машину. Ева повернулась к Пибоди:
      - Тебя не задело?
      - Нет... О боже, Даллас!
      Их обдало упругой и жаркой воздушной волной. В воздухе все свистело, выло и грохотало. Всюду падали обломки, колотившие по машине, словно яростные кулаки. Машина тряслась, скрежетала и кренилась. "Примерно так должен выглядеть конец света", - подумалось Еве. Она с трудом смогла вдохнуть воздух - горячий, дымный и пыльный.
      Потом все стихло. Был слышен лишь звон в ушах и гулкий стук собственного сердца. Ева еще немного полежала, убедившись, что жива и что все части тела на месте, и выбралась из-за машины. Руки у нее были почему-то окровавлены, и такое возвращение к реальности ее расстроило.
      Там, где только что стояло заброшенное квадратное здание, простиралось плоскогорье из дымящихся мелких обломков, над которым зависло облако кирпичной пыли.
      - Черт возьми! Ты только посмотри на мою колымагу!
      Машина была вся во вмятинах и подпалинах, лобовое стекло являло собой фантастическую паутину, а на крыше зияла огромная дыра.
      Пибоди медленно встала на ноги и тут же закашлялась от дыма и запаха гари, которыми пропитался воздух.
      - Вы на себя-то посмотрите, сэр!
      - Это просто царапины, - пробормотала Ева и вытерла свои окровавленные пальцы о рваные брюки.
      - Нет, я имею в виду - в целом.
      Ева оглядела себя и нахмурилась. Пибоди выглядела не лучше: лицо было черным от копоти и грязи, и белки глаз на этом фоне казались похожими на две луны. Форменная фуражка где-то потерялась, и волосы торчали дыбом.
      Ева провела пальцами по собственному лицу, посмотрела на еще больше почерневшие от этого кончики пальцев и выругалась:
      - Дьявол, этого еще не хватало... Давай вызывай Центральное. Здесь нужно выставить людей, чтобы не пускать толпу, а то хлопот не оберешься, когда народ выползет из-под своих кроватей и потянется сюда.
      Послышался звук подъезжавшего автомобиля, и Ева инстинктивно взялась за рукоятку оружия. Спустя мгновение машину уже можно было разглядеть, и Ева немного растерялась: она не знала, вздохнуть ли ей с облегчением или рассердиться.
      - Какого черта тебе здесь надо? - спросила она, когда Рорк выбрался из машины.
      - Я мог бы спросить тебя о том же. У вас кровоточит нога, лейтенант.
      - Пустяки. - Она нахмурилась и потерла лоб. - Здесь место преступления и опасная зона, Рорк. Уходи.
      Он вынул из кармана носовой платок и, нагнувшись, обвязал ранку платком.
      - Это нужно обработать. Там полно грязи. - Выпрямившись, он внимательно посмотрел на Еву и провел рукой по ее волосам. - Ну что ж, смотришься интересно, но тебя, по крайней мере, можно узнать.
      Краешком глаза Ева уловила усмешку Пибоди, но решила сделать вид, что ничего не заметила.
      - Рорк, у меня нет на тебя времени. Я занята.
      - Это я и сам вижу. Но мне кажется, тебе все-таки придется потратить время. - Рорк более пристально посмотрел на "место преступления", его взгляд стал холодным и каким-то невыразительным. - Это строение принадлежало мне.
      - О, черт! - Засунув руки в карманы, Ева принялась расхаживать туда-обратно. - Черт...
      - Я знал, что ты будешь в восторге. - Рорк вынул из кармана диск и протянул его Еве. - Это я получил сегодня утром. От какой-то группы, именующей себя "Кассандра". Послание, в котором они называют меня капиталистическим оппортунистом, с чем я, кстати, абсолютно согласен, и заявляют, что выбрали меня для своей первой демонстрации. Они используют довольно затасканный политический жаргон: "перераспределение благ", "эксплуатация бедных богатыми" и прочие пошлости. Ничего нового.
      Рорк говорил абсолютно спокойно, но чувствовалось, что он изо всех сил старается держать себя в руках. Ева его знала, и ей было ясно, что за этими холодными глазами скрывается закипающее бешенство.
      Сама же она отнеслась к ситуации единственным доступным ей образом то есть профессионально:
      - Ты мне скоро понадобишься. Тебе нужно прийти ко мне в офис, чтобы сделать подробное заявление. Я должна буду рассматривать его как свидетельские показания...
      Она замолчала, почувствовав, что гаев Рорка начал проступать наружу, и подумала, что, пожалуй, никто не может быть таким опасным, как Рорк в состоянии холодной сдержанности.
      Он резко повернулся и зашагал по дымящимся обломкам.
      - Будь оно неладно! - Ева провела рукой по взъерошенным волосам и посмотрела на Пибоди.
      - Подразделения уже в пути, лейтенант.
      - Хорошо. А пока стой у ворот и никого не пускай.
      - Есть, сэр. - Пибоди сочувственно посмотрела вслед Еве, направившейся к своему мужу.
      - Послушай, Рорк. Я понимаю, ты расстроен, и не осуждаю тебя. Кто-то взрывает твои здания, и у тебя есть право взбеситься...
      - Это мое дело! - Он обернулся к ней, и она увидела, что его глаза полны ярости.
      Ева разозлилась. Она уже готова была пойти на попятный и чуть не бросилась его утешать, а он этого даже не заметил! Решительно подойдя к Рорку вплотную, она заявила:
      - Черт побери, это место преступления, и у меня нет ни времени, ни малейшего желания торчать тут и поглаживать тебя по головке. Все из-за того, что один из твоих шести миллионов домов взлетел к едреной матери на воздух! Мне очень жаль, что так случилось, я понимаю, что ты чувствуешь себя оскорбленным и разгневанным, но не отыгрывайся на мне!
      Рорк неожиданно схватил Еву за локти, приподнял ее и как следует встряхнул.
      - Ты что, действительно считаешь, что проблема в этом дурацком складе?
      Ева попыталась справиться со своим настроением и размышлять трезво.
      - А в чем же еще?
      Он приподнял ее еще на несколько сантиметров.
      - Ты идиотка!
      - Я идиотка? Это я идиотка? А ты - дундук, если думаешь, что я буду кудахтать вокруг тебя, когда я почти села на хвост той сволочи, которая сверяет свои часы с моими, чтобы взрывать дома! Убери от меня свои руки, а не то...
      - Насколько близко ты собиралась подойти к этому зданию?
      - Это не...
      Ева осеклась, вдруг почувствовав, как что-то кольнуло ей в сердце. Причиной того, что в глазах Рорка появилась злость, было не разрушенное здание, а она сама!
      - Я вовсе не собиралась к нему подходить, - сказала она тихо, когда он поставил ее на землю. - Мне не понравилась эта ситуация, и я велела Пибоди вызвать поддержку. Я знаю, как надо поступать в подобных случаях.
      - Да, - сказал Рорк, проведя рукой по ее чумазой щеке, - это заметно. - Он отпустил ее и отступил назад. - Пусть тебе обработают ногу. Увидимся у тебя в офисе.
      Он пошел обратно к своей машине, а Ева в растерянности сунула руки в карманы. Она чувствовала себя по-дурацки и не знала, как себя вести.
      - Рорк!
      Он остановился и чуть заметно улыбнулся, увидев, как на ее лице отражается борьба между долгом и чувством. Оглянувшись на Пибоди и убедившись, что помощница смотрит совершенно в другую сторону, Ева подошла к Рорку и прикоснулась рукой к его щеке.
      - Прости. Я сама была ошарашена. Не каждый день прямо у тебя под носом взрываются здания... - Услышав приближающиеся звуки сирен, она опустила руку и нахмурилась: - Не будем целоваться перед строем.
      Рорк рассмеялся.
      - Конечно, моя дорогая. Никаких поцелуев, пока ты не умоешься. Встретимся у тебя в офисе, - повторил он и пошел к машине.
      - Я тебя жду через час! - крикнула Ева вдогонку. - Раньше мы здесь не управимся.
      - Отлично. - Проходя мимо машины Евы, Рорк на секунду задержался и показал на нее рукой. - Надо сказать, сейчас она тебе очень подходит.
      Ева не позволила себе даже улыбнуться: приближалась команда саперов.
      * * *
      Вернувшись в Центральное управление, Ева первым делом пошла в душевую. Под горячей водой защипало ногу, и она вспомнила, что там был порез. Стиснув зубы, она сама промыла и обработала рану, а затем прошлась по остаткам своего "аварийного" гардероба, отметив, что неплохо было бы пополнить его: те вещи, которые она брала из него, никогда сюда не возвращались и шли прямо в утиль.
      В своем кабинете она увидела Рорка, непринужденно болтавшего с Надин Ферст - репортером телевизионной программы "Канал-75" и ее хорошей знакомой. Но сейчас Еве было не до репортеров.
      - Проваливай, Надин. Что тебе здесь надо?
      - Полно тебе, Даллас. Какой-то неизвестный закладывает бомбу, и коп чуть не взлетает на воздух при взрыве здания, принадлежащего ее мужу. Это уже новость. - Надин улыбнулась Еве одной из своих очаровательных кошачьих улыбок, но в глазах у нее сквозила тревога. - Ты в порядке?
      - Я в порядке и на воздух взлетать не собиралась. Когда рвануло, я была на расстоянии нескольких сот метров от строения. У меня сейчас нет ничего, что я могла бы сообщить официально.
      Но Надин, похоже, и не думала уходить. Вместо этого она поудобнее устроилась в кресле, положив ногу на ногу.
      - А что ты делала у того здания?
      - Возможно, хотела обозреть собственность своего мужа.
      Надин фыркнула, но постаралась, чтобы это получилось аристократично.
      - Конечно. Я даже не исключаю, что ты вообще решила уйти в отставку и разводить щенков... Даллас, дай хоть что-нибудь!
      - Строение было заброшенным. Я занимаюсь убийствами, а там не было убийства. Полагаю, тебе лучше пойти в Отдел по обезвреживанию взрывных устройств.
      Надин сузила глаза:
      - Так это что, не твое дело?
      - А почему я должна им заниматься? Никто не погиб. Слушай, если ты сейчас же не уберешься с моего кресла, я за себя не ручаюсь!
      - Ну хорошо-хорошо. - Пожав плечами, Надин поднялась. - Пойду охмурять мальчиков из "взрывного отдела". Кстати, я вчера видела клип с Мевис. Она смотрелась потрясающе. Когда она возвращается?
      - На следующей неделе.
      - Мы устраиваем вечеринку в честь ее возвращения, - добавил Рорк. - О деталях я тебе сообщу.
      - Спасибо. Ты намного приветливее, чем Даллас, - съязвила Надин и, гордо подняв голову, вышла из кабинета.
      Ева закрыла дверь и проворчала:
      - Я ей припомню этот сарказм, когда она снова явится сюда в поисках информации.
      - Почему ты ей ничего не сказала?
      Ева устало опустилась в кресло.
      - Потребуется еще какое-то время, чтобы люди из "взрывного отдела" обследовали и обезвредили это месть. Пока что они нашли лишь какие-то части взрывных устройств и предполагают, что их было по крайней мере шесть, и все с часовыми механизмами. Пройдет еще не меньше двух дней, прежде чем я получу отчет по этому поводу.
      - А почему ты наврала, что это не твое дело?
      Ева нахмурилась. Дело Наладчика действительно было передано ей - она добилась этого, - но Рорку ничего не говорила. И почему он всегда обо всем догадывается??
      - На данном этапе взрыв увязывается с делом об убийстве, которое я расследую. Люди, занимающиеся каждым из этих дел, поддерживают связь со мной. Скоро у меня встреча с Уитни, но пока от него нет прямых указаний, что дело о взрыве тоже веду я. Скажи лучше, ты имел когда-нибудь какие-то дела с Наладчиком?
      Рорк вытянул ноги.
      - Это что, официальный допрос?
      - Черт! - Ева закрыла глаза. - Значит, имел?
      - У него были волшебные руки, - сказал Рорк, рассматривая собственные.
      - Я уже устала слышать это от людей, которые на самом деле наверняка знают больше. Говори!
      - Пять или шесть лет назад он работал над одним устройством для меня. Это был детектор систем безопасности - очень искусно придуманный определитель кодов.
      - Который, я полагаю, придумал ты?
      - В основном да, но Наладчик сделал интересную систему ввода данных. Он был блестящим электронщиком, но... не совсем надежным человеком. И я решил больше не пользоваться его услугами.
      - То есть ничего такого, что относилось бы к недавнему времени.
      - Ничего. Мы расстались по-дружески. Поверь, у меня не было никаких связей с ним, которые могли бы озадачить тебя или осложнить твое расследование.
      - А что с этой фабрикой-складом? Это здание давно принадлежало тебе?
      - Я купил его около трех месяцев назад. Если нужно, я позднее сообщу тебе точную дату приобретения и все связанные с этим подробности. Это строение планировалось реконструировать. Поскольку все необходимые разрешения были получены только недавно, работы собирались начать со следующей недели.
      - Во что его планировалось переделать?
      - В жилое помещение. У меня там уже есть дома по обеим сторонам улицы, и сделана заявка еще на несколько зданий в этом же районе. Все это подлежит восстановлению и обновлению. В моем проекте предусматривались квартиры, магазин и кафе. Часть помещений можно было бы сдавать под офисы.
      - Ты думаешь, что это принесло бы тебе доход? - Ева подозрительно прищурилась.
      - Думаю, да.
      Ева покачала головой. Она знала, что Рорк в своих планах всегда учитывал не только материальную и техническую сторону дела. Задумывая тот или иной проект, он всегда старался содействовать решению тех или иных социальных проблем в данной местности.
      - Рорк, мне кажется, ты чего-то недоговариваешь. Здание было застраховано?
      - На сумму чуть больше, чем цена приобретения на тот момент. Конечно, здание было старым, но еще вполне крепким. Паршивое свойство прогресса состоит в том, что он чаще предполагает снос и разрушение того, что было построено до нас, нежели уважительное и бережное отношение к созданному.
      Она знала его трепетное отношение к старым вещам, но не была уверена, что в случае с данным проектом это являлось основным побуждающим фактором. До того, как все взлетело на воздух, она, подобно уличному зеваке, успела увидеть лишь безжизненное нагромождение кирпичей. А оказалось, что это уже были его деньги, его потраченное время, частица его будущего...
      - Может быть, ты знаешь и кто такая "Кассандра"?
      Рорк усмехнулся.
      - Думаю, да. Однако я искренне сомневаюсь в том, что это злобные происки какой-нибудь моей ревнивой бывшей пассии.
      - Но они откуда-то взяли это имя!
      Он пожал плечами:
      - Возможно, от греков.
      Ева нахмурилась:
      - Ты снова меня дразнишь? Поблизости нет ни одного греческого квартала.
      Какое-то время он просто разглядывал ее, потом рассмеялся:
      - Речь идет о древних греках, лейтенант. В греческой мифологии Кассандра - дочь троянского царя Приама. Она обладала даром предвидения, предупреждала о предстоящих смертях и разрушениях и предсказала в том числе падение Трои. Ей никто не верил, но ее предсказания всегда сбывались.
      - Откуда ты все это знаешь? - изумилась Ева и, не дожидаясь ответа, задала другой вопрос: - А что предрекает нынешняя "Кассандра"?
      - Судя по присланному мне диску, грядут восстания масс, падение коррумпированного правительства и свержение алчного высшего класса, к представителям которого, кстати, я себя с гордостью отношу.
      - Революция? По-моему, убить старика и взорвать пустой склад - уж очень жалкий способ восстать. Ладно, Фини сейчас работает над компьютером из конторы Наладчика. Там поставлена защитная система, но он считает, что сможет через нее пролезть.
      - Прекрасно. Я тебе еще для чего-нибудь нужен?
      - Не сейчас. Буду держать тебя в курсе. Если что-то потребуется сказать для прессы, постарайся придерживаться минимума.
      - Ладно. Ты попросила кого-нибудь осмотреть твою ногу?
      - Я обработала ранку сама.
      Он поднял бровь:
      - Дай мне взглянуть.
      Ева инстинктивно сунула ноги под стол:
      - Нет!
      Рорк поднялся и, наклонившись, силой вытащил ноги Евы из-под стола. Не обращая внимания на ее суматошные протесты, он закатал одну штанину,
      - Ты с ума сошел! Прекрати! - В паническом смущении она попыталась вырваться, чтобы хотя бы плотнее закрыть дверь. - Кто-нибудь может войти...
      - Тогда тем более не дергайся. - Рорк осторожно снял повязку, осмотрел порез и одобрительно кивнул головой: - Хорошая работа. - Игнорируя ее гневное шипение, он нагнулся к ранке и поцеловал ее: - А так будет еще лучше!
      Распахнулась дверь, и вошла Пибоди. Увидев их, она изумленно вытаращила глаза, зарделась и, запинаясь, начала оправдываться:
      - Простите меня... Я не хотела мешать... Я не знала...
      - Уже ухожу, - сказал Рорк, наклеивая повязку обратно на место. Пибоди, как вам сегодняшнее утреннее развлечение?
      - Ну... Это было... Вообще-то... - Пибоди откашлялась и посмотрела на него с надеждой на пощаду. - У меня только царапинка вот здесь, на скуле.
      Рорк улыбнулся, подошел ближе к Пибоди и осторожно прикоснулся губами к маленькой красной черточке. Пибоди почувствовала, что сердце ее подскочило куда-то к горлу. Когда Рорк вышел, она, покачивая головой, забормотала:
      - Черт возьми, какой мужчина! У него такой великолепный рот... И как это вы умудряетесь сдерживаться, чтобы не укусить его?
      - Ради бога, вытри слюну со скулы и садись. Нам предстоит накатать доклад начальству.
      - Я чуть не взлетела на воздух, и меня поцеловал Рорк! И все это в одно утро! Обязательно запишу у себя в календаре.
      - Сядь!
      - Есть, сэр.
      Пибоди взяла свои записи и приступила к работе, но по лицу ее все еще бродила блаженная улыбка.
      * * *
      За своим столом полицейский босс майор Уитни выглядел довольно импозантно: крупный мужчина с мускулистыми плечами и широким лицом. Лоб его избороздили морщины, по поводу которых всегда причитала его жена. Уитни, однако, насчет этих складок имел собственное мнение. Он полагал, что заботиться о фотогеничности своего облика - удел бездельников и пижонов. Сам же Уитни пренебрегал суетным тщеславием и предпочитал тратить усилия и время прежде всего на получение конкретных результатов в работе. Собранные на лбу складки, как он втайне считал, придавали его внешнему виду больше внушительности в глазах подчиненных и, следовательно, помогали придавать им ускорение.
      К боссу были вызваны ведущие сотрудники подразделений, задействованных в расследовании дела, - лейтенант Энн Мэллой из Отдела по обезвреживанию взрывных устройств, Фини из Отдела электронного сыска и Ева. Выслушав их доклады, Уитни подвел итог тому, что уже сделано, и попросил каждого ознакомить его с дальнейшими планами.
      Первой заговорила Энн Мэллой:
      - По моим расчетам, нам потребуется по меньшей мере тридцать шесть часов, чтобы "зачистить" это место. Найденные фрагменты показывают, что были использованы кратные пластоновые взрывные заряды с усложненными таймерами. Все говорит о том, что работа была дорогостоящей и профессиональной. Мы имеем дело не с простыми вандалами или какой-то случайно возникшей группой. Вероятнее всего, это была хорошо организованная операция.
      - А как можно оценить вероятность того, что найденные фрагменты могут навести вас на какой-то след?
      Энн помедлила с ответом. Маленькая женщина с лицом карамельного оттенка, огромными наивными глазами и хвостиком белокурых волос, она имела репутацию веселой и бесстрашной. Но чувствовалось, что вопрос Уитни навел ее на невеселые размышления.
      - Я не хочу давать обещаний, которые не могу выполнить, сэр. Но если след есть, мы возьмем его. Для начала нам нужно собрать куски воедино.
      - Капитан? - обратился Уитни к Фини.
      - Я на подходе к нижним слоям базы данных в компьютере Наладчика. К концу дня рассчитываю закончить. Его защита представляет собой сложный лабиринт, но мы продвигаемся и, надеюсь, сможем добраться до всех имеющихся там данных. Мне удалось подобрать к его оборудованию один хитрый "ключик". Если Наладчик имел хоть какое-то отношение к сегодняшнему взрыву, мы найдем эту связь.
      - Лейтенант Даллас, согласно вашему докладу, Наладчик никогда не был связан с политическими организациями и не принимал участия в террористической деятельности.
      - Да, сэр. Он был сам по себе. В последнее время большая часть его полукриминального бизнеса косвенно, то есть через заказы, соприкасалась с такими видами преступности, как ограбление, вскрытие защитных систем. Он изготавливал взрывные устройства для таких операций. Когда-то он уволился в запас из армии; о нем поговаривали как о человеке, который разочаровался в военных, в правительстве и в людях вообще, но ни в чьи политические затеи не ввязывался. Наладчик называл себя "свободным художником от электроники", держал ремонтную мастерскую и избегал прямого вовлечения в какие-либо криминальные операции. Мне кажется, что, исходя из этой позиции, Наладчик и повел себя таким образом в сделке со своими последними заказчиками: когда он заподозрил, что может оказаться втянутым в нечто из ряда вон выходящее, он запаниковал и попытался скрыться, но был убит.
      Выслушав оценки офицеров, Уитни, как всегда, подвел беспощадный итог:
      - Итак, что у нас пока имеется на сегодняшний день: мертвый электронщик, который мог ввести, а мог и не ввести данные об этом деле в компьютер; ранее неизвестная группа с пока непонятными целями; частное строение, которое было разрушено с таким профессионализмом, что засыпало обломками территорию площадью с два квартала.
      Уитни откинулся на спинку кресла и сцепил руки на животе.
      - Каждый из вас будет работать по своему аспекту этого дела, но мне бы хотелось, чтобы вы координировали свои усилия. Делитесь информацией друг с другом. Сегодня утром нам заявили, что это была демонстрация. Это значит, что в следующий раз объектом может стать уже не заброшенное здание в малонаселенном районе. Их нужно "накрыть" до того, как нам придется собирать из-под обломков не только фрагменты взрывных устройств, но и куски тел мирных граждан. О продвижении в расследовании доложить мне к концу смены.
      - Сэр, - подала голос Ева, - мне хотелось бы иметь копии обоих дисков - того, который прислали мне, и того, что получил Рорк. Я могла бы показать их доктору Мире для анализа, и тогда у нас было бы более ясное представление о природе людей, с которыми мы теперь вынуждены иметь дело.
      - Пожалуйста, разрешаю. И последнее: прессе говорить только то, что взрыв явился запланированным актом и по его факту ведется расследование. Я не хотел бы допустить утечек информации по поводу дисков или возможной связи между взрывом и убийством. Всем работать побыстрее, - закончил совещание Уитни.
      - Нормально, - сказала Энн, когда все трое шли по коридору от босса. Даллас, я поборюсь с тобой за первенство в этом деле.
      Ева скользнула взглядом по ее худенькой фигурке и прыснула:
      - Я же тебя положу!
      - Но-но! Я маленькая, да удаленькая. Смотри, какие бицепсы. Однако в данном случае тебе повезло: эти негодяи вышли на тебя. Здесь я сдаюсь. Тем более что распознавание этих осколков и частей, определение траектории их разлета требуют уймы времени - и, черт возьми, большой удачи.
      - Мы сопоставим то, что вы найдете, с тем, что удастся извлечь моим людям в лавке Наладчика, - сказал ей Фини. - Возможно, нашему отделу повезет больше, и я получу с жесткого диска его компьютера имена, даты и адреса.
      - Я всегда верю в удачу, но предпочитаю не рассчитывать на нее. - Ева засунула руки в карманы. - Если это хорошо финансируемая организованная группа, Наладчик мог в нее не вступать, но ведь он мог и не бежать от нее по крайней мере, пока ему платили. Однако он все-таки убежал, потому что был напуган, и это не дает мне покоя. Я хочу снова встретиться с Рацо: может, он вспомнит еще что-нибудь. Фини, тебе говорит о чем-нибудь название "Арлингтон"?
      Не успел он ответить, как Энн схватила Еву за руку:
      - Арлингтон? Где, в связи с чем это проходит?
      - Наладчик сказал моему агенту, что он боялся повторения Арлингтона. Ева с удивлением посмотрела во встревоженные глаза Энн. - А ты что-то знаешь об этом?
      - О, боже! Конечно! И не только я, а каждый сотрудник "взрывного отдела" знает. Этой истории много лет. Неужели вы не помните радикальную террористическую группу "Аполлон"? Покушения, саботаж, взрывчатка... За плату они могли убить любого, оправдывая это "революцией".
      - О, черт! - вздохнул Фини: он наконец вспомнил это название. - Матерь Божья!
      - Не понимаю, - Ева дернула Энн за рукав. - Я совсем не сильна в истории. Расскажи мне скорее!
      - Эта группа взяла на себя ответственность за взрывы в графстве Арлингтон, штат Виржиния. Они использовали по тем временам новый вид взрывчатки - пластон. И заложили его в таких количествах и в таких местах, что целый комплекс филиала Пентагона разлетелся в мелкую пыль, словно испарившись. Результат: в общей сложности восемь тысяч человек - военные и гражданские, включая детишек в патронажном центре. Никто не выжил.
      ГЛАВА 7
      В квартире Пибоди Зак пытался чинить текущий кран и прокручивал запись разговора с Клариссой Брэнсон. В первый раз он заставлял себя думать, что ему просто нужно уточнить, в какое время и куда следует явиться для обсуждения конкретных вопросов, связанных с его работой. В другой раз он убеждал себя в том, что необходимо проверить, не пропустил ли он нечто важное. На третий раз он совсем забыл о разобранном кране и просто слушал, чувствуя, как ее голос обволакивает его.
      - "Я уверена, что у нас найдутся все необходимые инструменты. - В этом месте Заку показалось, что она улыбнулась, и сердце его забилось быстрее. Но если еще что-то понадобится, вам стоит только сказать".
      Ему стыдно было признаться самому себе в том, что он хочет только одного: обладать женой другого человека. Это было глупо, безрассудно, постыдно, наконец! Она наняла его для работы - вот и все, у него с ней больше ничего не было и быть не могло. Она была замужней женщиной, далекой от него, как луна, и не сделала ничего такого, что могло бы подогреть в нем эти страстные желания...
      Но все самовнушения оказались тщетными. С остервенением собирая кран, он продолжал думать о ней.
      * * *
      - Что еще вы можете рассказать мне? - спросила Ева.
      Она привела своих коллег в зал для совещаний, чтобы не тесниться в ее маленьком кабинете. Пибоди размещала на доске фотографии мест преступления и связанные с этим данные.
      - Случай в Арлингтоне изучает каждый, кто хочет служить в Отделе по обезвреживанию взрывных устройств, - сказала Энн, потягивая жидкий кофе, который подавали в буфете управления. - Группе приходилось вербовать людей внутри интересовавших ее учреждений. Например, в такое сооружение, как филиал Пентагона, постороннему человеку, незнакомому с планировкой, вообще сложно проникнуть. К тому же в то время меры безопасности в этом министерстве были весьма суровы. И тем не менее операция прошла для организаторов очень гладко. Следствие установило, что по три взрывных устройства с пластоном было заложено в каждом углу здания и еще несколько в подземных помещениях.
      Непоседливая Энн вскочила и прошлась вдоль доски.
      - Чтобы установить заряды в подземных помещениях, по крайней мере один из участников операции должен был обладать доступом высокой категории. Накануне взрыва не было выдвинуто никаких требований или условий. Погибли тысячи человек. Опознать всех было невозможно: от людей мало что осталось.
      - А что известно об "Аполлоне"? - спросила ее Ева.
      - Они взяли на себя ответственность за взрыв. При этом похвастались, что могут повторить такую операцию где угодно и когда угодно, и будут это делать, пока президент не уйдет в отставку. Они требовали, чтобы выбранный ими представитель был провозглашен руководителем нового государственного устройства - или, как они называли это, "нового порядка".
      - Я помню, как звали этого "представителя". Джеймс Роуван, - добавил Фини. - На него есть досье, но я не думаю, что там много информации. Деятель парламентарного типа. Так, Мэллой? Бывший сотрудник ЦРУ. Амбиции в политике и куча денег. Его считали главарем и предполагали, что именно он завербованный человек в Пентагоне. Но кто-то убрал его со сцены еще до того, как это стали проверять.
      - Все правильно, - подтвердила Энн. - Предполагалось, что Роуван являлся руководителем группы и всем заправлял. После Арлингтона ему каким-то образом удалось выйти в эфир. Как многие фанатики, этот человек обладал некоторой харизмой. Поднялась паника. На администрацию стали оказывать сильное давление те, кто считал, что лучше было пойти на уступки, чем пережить еще одно побоище. Но вместо этого была объявлена награда за его голову - пять миллионов за живого или мертвого. И пожалуйста, без проблем.
      - Кто его порешил?
      - Эти файлы закрыты, что было одним из условий сделки. Известно только, что его штаб-квартира - дом в пригороде Бостона - была взорвана вместе с ним, его тело опознали. Организация рассеялась. Образовывались отколовшиеся группы, которые то здесь, то там причиняли какой-то вред, но костяк первоначальной организации был истреблен. В течение десяти последующих лет были отловлены почти все боевики.
      - А скольким удалось скрыться? - спросила Ева.
      - Я знаю, что так и не смогли поймать правую руку Роувана - Уильяма Хенсона. Он был руководителем всех политических кампаний Роувана и, как предполагали, состоял в верхушке "Аполлона". Однако подтверждений этому не было. Хенсон исчез в тот же день, когда взорвали Роувана. Некоторые утверждали, что во время взрыва они вместе находились в доме, но, возможно, люди принимали желаемое за действительное.
      - А что стало с их укрытиями, штабами, арсеналами? - не унималась Ева.
      - Все разыскали, уничтожили или изъяли. Во всяком случае, предполагалось, что все, хотя лично я в этом сильно сомневаюсь. Ко многим данным допуск закрыт до сих пор, но искоренить все это окончательно было, наверное, невозможно.
      - Как ты считаешь, сегодняшний случай как-то связан с тем, что произошло в Арлингтоне? - спросила Ева, поднимаясь с места.
      - Я хочу изучить все подробнее, поднять имеющуюся информацию по Арлингтону, но мне кажется, связано. Посуди сама: названия и в том и другом случае взяты из античной мифологии, словесная политическая шелуха, взрывчатое вещество - все перекликается. Но есть некоторое существенное отличие. В сегодняшнем случае взорванный объект не являлся военным, перед взрывом было получено предупреждение, человеческих жертв нет.
      - Пока нет, - заметила Ева, тяжело вздохнув. - Сообщи мне, если хоть что-то выяснишь, хорошо? Пибоди, Наладчик в то время, судя по всему, служил в армии. Нужно поднять армейские архивы, посмотреть, что там есть о нем. Фини, нам поскорее нужно получить все, что Наладчик заложил в компьютер.
      - Этим я и занимаюсь, - ответил Фини, тоже поднимаясь. - Давай я посажу Макнаба на поиски в армейском архиве. Он умеет просачиваться сквозь любые запреты и печати быстрее других.
      Пибоди уже было открыла рот, но быстро сжала губы, увидев предостерегающий взгляд Евы.
      - Отлично, Фини. И попроси его сразу передать мне все сведения, которые ему удастся получить. Поехали, Пибоди. Мне нужно разыскать Рацо.
      Ева и ее помощница пошли к лифту, чтобы спуститься в гараж.
      - Я тоже кое-что умею и вполне могла бы добраться до военной базы данных, - обиженно проворчала Пибоди по дороге. - Тут только пройти по каналам, вот и все.
      - Макнаб проплывает каналы быстрее.
      - Он просто хвастун, - продолжала ворчать Пибоди.
      - Меня вполне устраивает хвастун, который быстро делает свою работу. А тебе вовсе не обязательно любить каждого, с кем ты работаешь.
      - Хорошенькое дело.
      - О черт! Пибоди, глянь-ка.
      Ева остановилась, обходя свою помятую машину. Какой-то шутник оставил на заднем стекле надпись: "Я - загнанная лошадь. Прояви милосердие, пристрели меня!"
      Ева сорвала надпись и села за руль, недовольно бросив:
      - Узнаю извращенное чувство юмора Бакстера! Если я сдам свою колымагу в Отдел технического обеспечения, они все равно ничего не смогут сделать. Провозятся месяц, не меньше, но она никогда не станет такой, как прежде.
      - Но вам, по крайней мере, придется заменить хотя бы стекла, - сказала Пибоди, пытаясь что-нибудь разглядеть сквозь россыпь трещин на лобовом стекле.
      - Придется, - вздохнула Ева.
      Они выехали из гаража. Через дыру в крыше можно было видеть голубое небо.
      - Я могу подать заявку на замену машины, - предложила Пибоди.
      - Ты что, забыла? Ведь это же и есть замена, - мрачно напомнила Ева. Кто мне так быстро даст новую?
      - Я могу попросить Зака взглянуть на нее...
      - Мне казалось, что он столяр.
      - Он на все руки мастер. Не знаю, сможет ли он сделать что-нибудь во внутренностях, зато будут новые стекла и заплата на крыше. Получится, наверное, не очень красиво, но зато вам не нужно будет сдавать всю машину в ремонт или заполнять кучу заявок.
      В кнопочном управлении что-то начало угрожающе потрескивать, и Ева спросила:
      - Когда он сможет ее посмотреть?
      - Когда хотите, - ответила Пибоди, искоса взглянув на Еву. - Я думаю, ему будет интересно побывать в вашем доме. Я Заку рассказывала, что у вас есть замечательные работы по дереву, о мебели и о всем таком прочем.
      Ева поерзала на сиденье.
      - А я думала, вы собираетесь сегодня в театр или куда-то в этом роде.
      - Свяжусь с ним, скажу, чтобы он не покупал билеты.
      - Я пока не знаю, были ли у Рорка какие-нибудь планы... - замялась Ева.
      - Справлюсь у Соммерсета на этот счет.
      - Черт... Ну хорошо, ладно.
      - Это так великодушно с вашей стороны, сэр!
      Довольная, Пибоди вынула из кармана сотовый телефон, чтобы позвонить брату.
      * * *
      Они застали Рацо в "Бру" за созерцанием тарелки с чем-то, напоминавшим недожаренные мозги. Он мельком взглянул на Еву, когда она опустилась на стул напротив него.
      - Это, говорят, яичница, только я не могу понять, почему яйца не желтые.
      - Должно быть, от серых кур.
      - Во-во! - Рацо удовлетворился ответом и снова уткнулся в тарелку. Ну, что там, Даллас? Поймала тех ребят, которые замочили Наладчика?
      - Нашла кое-какие ниточки, за которые можно потянуть. А ты добыл что-нибудь?
      - Значит, короче: в тот вечер Наладчика никто не видел. Ну, нормально, ничего особенного: он по вечерам никуда не выходил. А Поки... Да ты знаешь Поки! Он приторговывает наркотиками, если достаточно насшибает в долг на закупку, и предлагает девочек на улице.
      - Не думаю, что мы с Поки знакомы лично.
      - Ну, с Поки все нормально, хотя вообще-то он себе на уме. Так вот, он рассказывал, как у него в тот вечер шло дело на улице. Плохо шло: холодно было жуть как, слишком холодно, чтобы кому-то хотелось трахаться. Но ему перекрыли краны с деньгами, и пришлось шляться по улице, чтобы заработать на отдачу долгов. Ну и энто, он увидел недалеко от лавки Наладчика автофургон - хорошенький такой, новенький. Ну, он того, прикинул, что кто-то ошивается в тех местах, ищет развлечения. Но в фургоне никого не было видно. Ну, Поки и подумал, что водила ведь наверняка вернется и, может, захочет быстренько перепихнуться - а тут и он.
      Рацо поковырялся вилкой в яичнице и сделал попытку изобразить из себя ловкача:
      - Я сказал Поки, что ты захочешь получить сведения и, если они окажутся существенными, ты ему заплатишь...
      Ева сделала вид, что поверила.
      - Может, ты уж мне сам расскажешь? А я деньги передам ему через тебя.
      Рацо оживился:
      - Точно! Так удобнее. Ну вот, значит... Поки сказал, что это была какая-то из моделей "Эйрстрим", черный, классно выглядел. На нем была система электрошоковой защиты. Он знает, потому как попытался влезть внутрь - и того... словил удар током. Ну так вот, он стоял, приплясывал и дул на руку - обжегся, и тут услышал какой-то шум.
      - Что за шум?
      - Не знаю. Ну, вроде вопили, что ли, потом шаги. Поки спрятался за угол, чтобы не подумали, что он хотел того... вскрыть фургончик-то. Ну и увидел двух малых. У одного на плече был большой мешок, а другой нес что-то похожее на ружье - ну, типа того, что бывают в видеофильмах. Ну и вот, они кинули мешок в фургон, а мешок глухо так бухнул. Потом они сели в кабину и уехали.
      Рацо поддел вилкой еще один кусочек яичницы и запил ее какой-то мочевидной жидкостью из стакана.
      - Я сейчас сидел здесь и думал, не позвонить ли тебе, а ты тут как тут. Может, в том мешке был Наладчик? Они его из лавки вынесли, потом прикончили и утопили в реке. Могло ведь так быть?
      - Поки не запомнил номерной знак на фургоне?
      - Не-е. Поки не такой уж крутой, и у него тогда рука болела от ожога. Потом он уже не вспоминал о фургоне, пока не появился я с расспросами о Наладчике.
      - Значит, черный фургон "Эйрстрим"?
      - Да, с электрошокером. А, еще вспомнил! Он сказал, что видел в фургоне пульт управления фейерверками, весь в кнопочках. Вот еще почему он подумал, а не забраться ли ему внутрь. Он ведь иногда сбывает электронику и немного разбирается в этих штуковинах.
      - Ну прямо солидный гражданин этот Поки!
      - А что? Ходит на выборы и все такое. Так как, Даллас, насчет... Неплохая ведь информация, а?
      Ева вынула из кармана двадцать долларов, сказав:
      - Если эта информация даст что-нибудь, получишь еще двадцать. Теперь скажи, что ты знаешь о службе Наладчика в армии?
      Двадцатка исчезла в одном из карманов грязного пальто Рацо.
      - В армии?
      - Чем он там занимался? Он тебе когда-нибудь рассказывал об этом?
      - Говорил, но мало, раз-другой. Как-то мы с ним поддали, Наладчик прилично набрался и в разговоре, не помню в связи с чем, сказал, что во Вьетнаме он снял много целей. Он рассказывал, что военные называли их "целями", потому как у них, у военных, не было мужества называть их народом. Вообще он сурово говорил о военных. Говорил, что отдал службе все и она все отняла у него, что, когда ему кинули деньги под конец, он забил болт на армии, на копах тоже, на ЦРУ и на президенте США, мать его... Но он говорил так только под мухой. Трезвый он об армии ничего не рассказывал.
      - Ты что-нибудь слышал об "Аполлоне" или о "Кассандре"?
      Рацо почесал в затылке, пытаясь вспомнить.
      - Кассандру знаю. Это девица из "Пикабу", которая танцует на столе. У нее сиськи как арбузы.
      Ева покачала головой:
      - Я имею в виду нечто другое. Поинтересуйся в округе, Рацо. Но интересуйся осторожно. И если что-то узнаешь, больше не раздумывай, звонить мне или нет. Сразу свяжись.
      - Заметано. Однако я того... не потяну оперативные расходы...
      Ева поднялась, сунула ему еще двадцать долларов и предупредила:
      - Не транжирь мои деньги.
      * * *
      На выходе из "Бру" Пибоди начала вслух прикидывать свои задачи:
      - Я начну поиск среди фургонов "Эйрстрим" по номерам регистрации Нью-Йорка и Нью-Джерси. Потом...
      - Проклятье! Ты только посмотри на это! - Ева ринулась к своей машине и стукнула кулаком по искореженному капоту. На нем кто-то намалевал чем-то красным большую хмурую рожу. - Нет, ты только посмотри! Никакого уважения к муниципальной собственности, какой бы она ни была!
      Пибоди кашлянула, с трудом заставив себя изобразить на лице нечто вроде осуждения.
      - Это ужасно непристойно, сэр.
      - Сержант, это что за ухмылочка?!
      - Нет-нет, это вовсе не ухмылочка. Это я нахмурилась, возмутилась. Это справедливое возмущение! Лейтенант, мне обследовать территорию на предмет баллонов с пульверизаторами?
      - Заткнись!
      Разъяренная Ева забралась на сиденье, и Пибоди, пока открывала дверцу, наконец позволила себе усмехнуться.
      - Я затыкаюсь, - пробормотала она, - и всегда делаю это исправно.
      Ева включила двигатель, все еще кипя от возмущения.
      - Закончим смену в моем домашнем кабинете. Пропади я пропадом, если припаркую эту уродину в служебном гараже и весь участок будет бессовестно ржать над ней!
      - Это меня устраивает. У вас еда получше. Кроме того, не буду видеть, как Макнаб отбивает чечетку, - согласилась Пибоди.
      - Ты узнала адрес Лизбет Кук? Следи, чтобы мы успели вовремя свернуть. Я не хочу объезжать весь этот квартал.
      - Есть, сэр. Нам как раз по пути. Может, позвонить ей и договориться о встрече?
      - Нет, нагрянем неожиданно.
      * * *
      Так оно и получилось: было видно, что Лизбет не готова к сюрпризам. Однако присутствия духа она не потеряла.
      - Я не буду разговаривать с вами без своего адвоката, - заявила она, открыв дверь.
      - Позовите его, если вам есть что скрывать, - ответила Ева.
      - Мне нечего скрывать. Я дала вам показания, прошла беседу в офисе обвинителя, подписала заявление. Я не обязана больше отвечать ни на какие вопросы.
      - Раз все в законном порядке, вам не стоит беспокоиться по поводу разговора со мной. Если, конечно, то, что вы изложили в показаниях, не ложь, - спокойно произнесла Ева.
      Глаза Лизбет вспыхнули, подбородок чуть выдвинулся. Ева поняла, что самолюбие этой женщины оказалось верной мишенью.
      - Я не лгу! И всегда настаиваю на честности по отношению ко мне. Честность, верность и уважительность!
      - В противном случае вы убиваете. Мы это уже установили.
      Во взгляде Лизбет что-то дрогнуло, но она тут же сжала губы, и глаза ее вновь стали холодными.
      - Что вам нужно?
      - Всего несколько вопросов. Мне нужно закрыть ваш файл, а я привыкла всегда быть аккуратной. Вы включаете аккуратность в ваш список необходимых достоинств?
      Лизбет отступила назад, пропуская их в квартиру.
      - Предупреждаю: если вы начнете задавать не относящиеся к делу вопросы, я вызову своего представителя и выдвину обвинение в преследовании.
      - Пибоди, возьми себе на заметку. Никаких преследований мисс Кук.
      - Отметила, лейтенант.
      - Ты мне что-то не нравишься, Пибоди.
      - Ну, можно сказать, что вы оскорбили мои чувства, лейтенант. К сожалению, это нельзя квалифицировать как преследование.
      Ева изучающе оглядела жилье Лизбет. Абсолютный порядок, безукоризненный вкус. Еве пришлось внутренне признать, что у этой женщины свой стиль во всем, и она даже поймала себя на мысли, что восхищается им. В гостиной, куда Лизбет их провела, стояли сдвоенные обтекаемые диваны темно-зеленого цвета с синими полосами, которые даже на вид казались очень удобными. Стиль отражался и в выборе элегантных столов из дымчатого стекла, и в морских пейзажах. Ева увидела шкаф с книгами в выцветших кожаных переплетах и вспомнила о Рорке: ему, при его страсти к старине, это наверняка бы понравилось. Из окна открывался великолепный вид на город.
      - У вас очень приятно, - заметила Ева и обернулась, чтобы внимательнее разглядеть прекрасно ухоженную женщину в домашних темно-желтых слаксах и тунике.
      - Думаю, вы пришли сюда не для того, чтобы обсуждать мастерство моего дизайнера?
      - Кларенс помогал вам в составлении интерьера?
      - Нет. Диапазон вкуса Кларенса находился где-то между нелепицей и вульгарностью.
      Ева решила больше не дожидаться приглашения и уселась на диван, вытянув ноги.
      - Создается впечатление, что у вас с ним было мало общего.
      - Напротив, нам обоим нравились очень многие вещи. А главное - я верила, что у него горячее, щедрое и честное сердце. Но я ошиблась.
      - Не знаю, как вам, а со стороны двести пятьдесят тысяч в квартал кажутся потрясающим проявлением щедрости.
      Лизбет подошла к встроенному холодильнику, достала оттуда бутылку воды, налила себе в большой граненый стакан и ответила не сразу, как бы взвешивая замечание Евы:
      - Я говорила не о деньгах, а о душе. Но на деньги он был действительно щедр.
      - Он платил вам за то, что вы спали с ним?
      Раздался звон стекла - Лизбет со стуком поставила стакан.
      - Нет! Совершенно определенно - нет. Финансовые дела - это другой, отдельный, сугубо личный вопрос, который был оговорен нами с самого начала. Нам так было удобнее.
      - Лизбет, вы обдирали парня на миллион в год!
      - Я не обдирала его ни на сколько. У нас существовала договоренность в том числе и о денежных выплатах. Такие договоры часто заключаются в случаях, когда одна сторона имеет существенное финансовое преимущество над другой.
      - Теперь, когда он мертв, существенное финансовое преимущество имеете вы.
      - Мне об этом сообщили. - Она снова подняла стакан и поверх него посмотрела на Еву. - Раньше я не знала об условиях его завещания.
      - В это трудно поверить. У вас были интимные отношения, давние интимные отношения, которые включали, как вы сами признаете, регулярные денежные выплаты. А вы, получается, никогда не обсуждали вопрос о том, что произошло бы в случае его смерти?
      - Он был крепким, здоровым мужчиной... - Лизбет пожала плечами - Мы не говорили о его смерти, просто не заостряли на этом внимание. Он говорил, что никогда не оставит меня, и я верила ему.
      Она опустила стакан, и ее глаза наполнились яростью.
      - Я верила ему, верила в него. А он предал меня самым оскорбительным способом! Ну пришел бы, сказал бы мне, что хочет прервать наши отношения... Да, это сделало бы меня несчастной. Да, я рассердилась бы. Но я приняла бы это.
      - Так запросто? - Ева подняла бровь. - И вам было бы безразлично, что больше не будет ни выплат, ни фантастических путешествий, ни дорогих подарков? И потом, вам ведь, наверное, льстило положение тени босса?
      - Как вы смеете?! Как вы смеете опошлять то, что у нас с ним было?! Вы ведь ничего, ничего не знаете о наших отношениях!
      Лизбет скрестила руки на груди, ее дыхание стало прерывистым.
      - Вы видите только то, что лежит на поверхности, лейтенант! Наверное, это потому, что вы сами - тень. Тень Рорка. Вы вынудили Рорка жениться на вас. Сколько "фантастических путешествий и дорогих подарков" вы гребете себе, лейтенант? Сколько миллионов в год идет вам в карман?
      Ева с трудом удержалась, чтобы не вскочить с дивана, а Лизбет уже не владела собой. Ее лицо стало багровым, глаза превратились в раскаленное стекло. Сейчас она выглядела вполне способной воткнуть включенную дрель в сердце человека.
      - Я ведь не убивала Рорка, - холодно ответила Ева. - Ну, уж раз вы об этом заговорили, почему же вы не вынудили Кларенса жениться на вас?
      Лизбет ответила мгновенно:
      - Я не хотела этого. Я вообще не верю в институт брака. В этом вопросе наши мнения расходились, но он уважал мое право на свою точку зрения. Он уважал мои чувства! И когда вы, со своими грязными обвинениями...
      Сжав кулаки, она сделала три больших шага к Еве, но ее остановила Пибоди. Лизбет трясло, ее суставы побелели от напряжения; однако спустя мгновение кровь отлила от ее лица, она обмякла и послушно опустилась в кресло.
      - Очевидно, сейчас у вас именно то состояние, которое привело вас к убийству? - спокойно спросила Ева.
      - Да. Мое заявление о непреднамеренности было принято с одним условием: я обязалась пройти курс профилактики приступов гнева. Этот курс начнется со следующей недели.
      Ева немного помолчала, потом вернулась к разговору:
      - Что ж, лучше поздно, чем никогда. Итак, вы утверждаете, что такой приступ произошел, когда вы узнали, что Кларенс обманывал вас. Однако никто не знает о какой-либо другой женщине в его жизни, кроме вас. Заместитель Кларенса, например, готов поклясться в этом.
      - Он ошибается. Кларенс обманывал его так же, как и меня. Или Крис лжет. Ради Кларенса он готов был дать отрезать себе руку, поэтому в данном случае ложь для него ничто, - ответила Лизбет, пожав плечами.
      - Но почему Кларенс солгал? Зачем обманывать, если, как вы говорите, ему достаточно было прийти к вам и расторгнуть ваши договоренности?
      - Не знаю! - Лизбет возбужденно провела рукой по волосам, разрушив идеальную укладку. - Я не знаю... Может, в конце концов ему, как большинству мужчин, нравилось обманывать?
      - Вы не очень-то любите мужчин?
      - В целом - нет.
      - А как вы узнали о той, другой женщине? Кто она? Где она? Почему больше никто не знал о ней?
      - Кое-кто знал, - медленно произнесла Лизбет. - Кое-кто прислал мне фотографии, где они сняты вместе - Кларенс и она, - а также записи разговоров. Эти разговоры касались меня - они насмехались надо мной! О боже, я бы убила его еще раз!
      Лизбет вскочила с кресла, подошла к шкафу и вынула оттуда большой пакет.
      - Вот, это копии. Оригиналы мы отдали обвинителю. Посмотрите.
      Ева выложила содержимое пакета на стол. Первая пачка фотографий имела хорошее качество. Мужчина на снимках был явно Кларенсом Брэнсоном. На одной из фотографий он был снят на скамье в парке вместе с молоденькой блондинкой в короткой юбочке. Его рука покоилась на ее бедре. На следующем фото они целовались с видимой страстью, а его рука была уже под ее юбочкой.
      В другой пачке оказались снимки похуже качеством: они были зернистыми, словно их перепечатали с видеопленки. То, что было запечатлено на снимках, происходило, по всей видимости, в одной из интимных комнат какого-то клуба. Ева подумала, что этот клуб потерял бы больше половины своих членов, если было бы обнаружено, что там велась подобная съемка.
      Зернистые или нет, но снимки достаточно отчетливо показывали Кларенса и блондинку в самых разных энергичных сексуальных позах.
      - И когда вы получили это? - спросила Ева.
      - Все сведения я представила обвинителю.
      Ева про себя чертыхнулась, решив непременно выяснить, почему сотрудники офиса обвинителя не потрудились передать материал предварительному следствию.
      - Думаю, вам не повредит, если вы дадите их мне, - заметила она.
      Лизбет пожала плечами.
      - Я достала пакет из своего почтового ящика, когда пришла домой с работы. Просмотрела его и сразу пошла к Кларенсу, чтобы выяснить отношения. Он все отрицал. Он просто стоял и все отрицал! Сказал, что это подделка, что он никогда не видел этой женщины... Это было оскорбительно! Я потеряла самообладание, как бы ослепла от ярости, схватила эту дрель и...
      Она немного помолчала, стараясь взять себя в руки, - очевидно, вспомнила наставления адвоката.
      - Должно быть, я потеряла рассудок. Не могу вспомнить, о чем я думала, что делала в тот момент. Затем я вызвала полицию.
      - Вы знаете эту женщину?
      - Раньше я ее не встречала. Молодая, не правда ли? - Губы Лизбет дрогнули. - Очень молодая и очень... подвижная.
      Ева сложила все обратно в пакет и спросила:
      - Зачем вы держите это у себя?
      - В напоминание о том, что все прожитое нами с Кларенсом было ложью. Лизбет убрала пакет в шкаф. - И в напоминание о том, что я должна наслаждаться каждым центом из тех денег, которые он мне оставил. - Она подняла стакан, словно произносила тост. - Каждым проклятым центом!
      * * *
      Ева села в машину, хлопнув дверцей, и угрюмо задумалась
      - Черт возьми, а ведь так оно и могло быть на самом деле! - Она стукнула по баранке. - Не нравится мне все это...
      - Можно прогнать через идентификационную систему фото той женщины. Авось что-нибудь выскочит, - робко предложила Пибоди.
      - Да, попробуй, когда будет время и когда мы наконец получим эти проклятые фотографии. - Расстроенная, Ева стала выводить машину со стоянки. - Никак не докажешь, что Лизбет знала о содержании завещания или что это было для нее мотивом. И, черт побери, после того, как я увидела ее, что называется, в действии, я начинаю склоняться к тому, чтобы поверить в ее версию.
      - Я уж было подумала, что она собирается вцепиться вам в лицо.
      - Она и собиралась, - вздохнула Ева. - "Курс профилактики приступов гнева"... Очень своевременно.
      ГЛАВА 8
      - Сплошной бег с препятствиями, - проворчала Ева, положив трубку и вставая из-за стола. - В офисе обвинителя утверждают, что посылали нам фото и диски. А не получили мы их только потому, что у нас допотопный компьютер, мать его... Я всегда говорила, что SOS в наше время равняется мешку с дерьмом!
      Услышав смешок, Ева подозрительно взглянула на Пибоди:
      - Чему ты улыбаешься?
      - Вашим словам, сэр. Я просто балдею от того, как вы выражаетесь.
      Ева вновь опустилась на стул.
      - Пибоди, мы достаточно долго работаем вместе, чтобы я понимала, когда ты начинаешь мне безбожно льстить.
      - А достаточно ли долго, чтобы оценить наше взаимопонимание?
      - Нет.
      Пытаясь на время отвлечься от вопроса о Брэнсоне, Ева стиснула голову руками и заговорила о другом:
      - Так. Вернемся к первоочередным проблемам. Давай прочесывай фургоны, а я пока позвоню Макнабу - узнаю, удалось ли ему докопаться до сведений об армейской службе Наладчика. А почему у меня нет кофе?
      - Я только что задалась тем же вопросом.
      Пибоди поспешила на кухню, а Ева снова взялась за телефон. Макнаб подошел сразу.
      - Вы сегодня работаете дома? А почему я не там? - обиженно протянул он, узнав по определителю номер.
      - Потому что ты, слава богу, здесь не живешь. Ну, давай, что у тебя?
      - Я все потом перегоню на ваш домашний компьютер, а вкратце пока могу пересказать следующее. Говард Бэсси, полковник в отставке, прошел офицерскую подготовку с хорошими показателями и получил звание лейтенанта. Служил в ВСП - войсках специальной подготовки. Далее - должности в элитных специальных подразделениях. Это я буду смотреть подробнее. Пока поощрения... Полным-полно. Есть особые отметки по поводу навыков в электронике и взрывных устройствах. Участвовал в военных кампаниях, повышаясь в звании. Через девять лет стал капитаном. Получил полковника во время войны во Вьетнаме.
      - В каких местах он служил? Нью-Йорк?
      - Да. Потом был переведен в штат Вашингтон. Подал рапорт с просьбой о переводе туда семьи. В то время большинство военных не имело права брать с собой свои семьи.
      - Семья? - Ева замерла от неожиданности. - Какая семья?
      - Судя по полученным данным, у него была жена Нэнси и двое детей. Он получил разрешение, поскольку его жена работала репортером и могла служить связующим звеном между военными и средствами массовой информации.
      - Черт! - Ева потерла глаза. - Макнаб, пройдись по данным о жене и детях.
      - Я уже наметил себе это на ближайшее время.
      - Нет, сделай это прямо сейчас! Там наверняка есть номера удостоверений личности. - Ева подняла глаза на Пибоди, которая осторожно несла кофе. - Быстренько взгляни на даты смерти, Макнаб.
      - Дьявол! - пробормотал он, видимо, пробегая глазами по записям. - Так и есть. Все смерти отмечены одним числом и одним местом.
      - Графство Арлингтон, штат Виржиния? - опередила его Ева.
      - Да. Видимо, они все погибли при взрыве. Одному ребенку было всего шесть, другому - восемь.
      - Теперь понятно, почему Наладчик бросил службу.
      Про себя Ева подумала, что стало понятно и то, почему он пытался скрыться: разве он мог чувствовать себя в безопасности в своей маленькой крепости, если ему противостояли люди, способные стереть с лица земли самое охраняемое военное сооружение в стране?
      - Продолжай поиск, Макнаб. Посмотри, нет ли там кого-то, с кем он служил, кто оставил службу и еще может находиться где-то здесь. Может, есть кто-нибудь, кого переводили вместе с Наладчиком в одно и то же подразделение. Нельзя исключать, что такой человек в каком-то качестве мог сталкиваться с "Аполлоном".
      - Я посмотрю... Если там с вами Пибоди, передайте ей привет!
      - Задница, - проворчала Пибоди, разливая кофе по чашкам.
      Ева отключила связь.
      - Где данные по фургонам?
      Пибоди вставила в компьютер диск.
      - Данные здесь. Я уже прогнала их. Если брать те фургоны, в которых электрошоковая защита была установлена еще на заводе, то их пятьдесят четыре. Если же учитывать также те, на которых такую защиту устанавливали частным образом, это число будет в три раза больше.
      - Начнем с большей цифры. Нужно посмотреть, не была ли какая-нибудь из этих машин заявлена в угон в пределах двух суток вокруг даты убийства. Если в этом перечне ничего не найдется, исключим семейные фургоны. Не могу себе представить, чтобы днем какая-то мамаша отвозила детей на тренировку, а ночью папаша в ту же машину загружал трупы. Просмотри регистрацию за организациями и за мужчинами. Если ничего не получится, пройдемся и по женщинам. Используй этот компьютер: тот, который стоит в другой комнате, мне сейчас понадобится.
      Ева связалась с Мирой и договорилась о встрече на следующий день. Фини оказался недосягаем. Узнав, что Ева звонила, он послал ей по электронной почте записку, из которой явствовало, что он занят вопросом первостепенной важности и может принимать только особо экстренные сообщения. Ева решила не отрывать его от дела, которое он делал лучше всех, и набрала номер сотового Энн.
      Мэллой оказалась на месте взрыва.
      - Привет, Даллас. Твой сексуальный мужчина только что уехал.
      - Вот как...
      - Он хотел посмотреть, чем мы здесь занимаемся, - продолжала Энн. - Но на данный момент к тому, что мы с тобой уже обсуждали, пока ничего не добавилось. Фрагменты переданы в лабораторию. Находим еще какие-то куски. Твой муж посмотрел на один из них и сказал, что это, возможно, высокопрочный политекс, который используется в производстве космических аппаратов. Вполне вероятно, он прав.
      "Он наверняка прав", - подумала Ева. Редко бывало наоборот.
      - И о чем тебе это говорит?
      - О двух вещах. Во-первых, при изготовлении взрывных устройств использовались отходы или детали космического производства. Во-вторых, у твоего мужа острый глаз.
      - То, что он подсказал, сужает область поиска. Я свяжусь с тобой.
      Ева из любопытства поискала через компьютер данные о политексе и его производителях. Нимало не удивившись, она обнаружила среди четырех наиболее крупных предприятий, производящих этот материал, "Рорк индастриз". Но в этом списке оказалась и "Брэнсон тулз энд тойз", которая тоже выпускала политекс, правда, в меньшем объеме.
      Ева решила сберечь время и просто расспросить Рорка о двух других компаниях из этой четверки. Следующий час ушел у нее на просмотр данных, полученных от Макнаба. После этого она уже собралась было пойти к Пибоди и спросить о результатах розыска фургона, но тут зазвонил телефон.
      - Привет, Даллас! - радостно закричала в трубку Мевис Фристоун, и Ева не смогла сдержать улыбку.
      - Как турне?
      - Даллас, это потрясающе! Мы мотаемся повсюду, и публика просто сходит с ума, когда я выступаю. Рорк все устроил так, что лучше представить невозможно, и транспорт, и отели... Мы сейчас в Хьюстоне, идем на прием в музыкальном центре. Я буду подписывать диски, давать интервью для прессы и всякое такое. В общем, дел невпроворот. У меня не хватает времени на то, чтобы причесаться.
      - Однако тебе все-таки удается справляться?
      - С трудом. Но я точно не управилась бы, если бы со мной не было Леонардо. Эй, Леонардо! У меня на связи Даллас. Подойди поздороваться... Ей наплевать, что ты голый.
      - Да-да, наплевать, - согласилась Ева. - Мевис, такое впечатление, что ты счастлива.
      - Даже более того, Даллас! Я сейчас - два "О".
      - Опьяневшая и офигевшая?
      - Нет. Ошарашенная и обезумевшая. Это то, о чем я всегда мечтала, но не знала, что так бывает на самом деле. Когда вернусь, я расцелую Рорка во все места, в какие захочу.
      - Это ему точно понравится.
      - Нет-нет, я обязательно это сделаю! Леонардо говорит, что он не ревнует и, возможно, сам поцелует Рорка. Ну, ладно, расчирикалась. Скажи, как обстоят дела дома? Ты, наверное, так и не встречалась с Триной?
      Ева сразу насторожилась и поерзала в кресле:
      - Трина? Это кто?
      - Да полно тебе, Даллас. Ты сказала, что пригласишь ее к себе домой, чтобы сделать прическу и прочее, пока я в отъезде. Ты же не появляешься в салоне неделями!
      - Я, наверное, забыла.
      - А может, думала, что я не замечу? Ну да ладно. Когда вернусь, мы ее обязательно позовем и обе приведем себя в порядок.
      - Не угрожай мне, подруга!
      - Иначе ты совсем опустишься. Ой-ой! Мне пора бежать, Леонардо говорит, что мы опаздываем. Тысяча поцелуев!
      Ева положила трубку и отправилась к Пибоди.
      - Ну, что удалось найти по фургонам?
      - Очень похоже на то, что я зацепила его. Черный "Эйрстрим", новенький, полностью оснащенный. - Пибоди протянула Еве распечатку. Числится за "Кассандра анлимитед".
      - Вот блин!
      - Но я проверила адрес. Он липовый.
      - Так или иначе, фургон вписывается в случай с Наладчиком, и это дает нам какую-то цель. "Кассандру анлимитед" ты уже поискала?
      - Нет еще. Решила сначала дать вам это.
      - Хорошо, давай поищем вместе.
      Ева подала команду компьютеру, и на экране высветилась надпись:
      Банковская информация о "Кассандре анлимитед" отсутствует.
      - Вот так! Конечно, в противном случае все было бы слишком просто, пробормотала Ева. - Ну, хорошо. Прочешем все фирмы и организации, в названии которых используется имя Кассандра. Ограничимся Нью-Йорком и Нью-Джерси.
      - Вы считаете, что в своих заявлениях они могли использовать название собственной фирмы?
      - Я считаю, что они крутые, но слишком самоуверенные. А потому их можно найти.
      Компьютер начал выдавать запрошенные данные:
      Салон красоты "Кассандра"(Бруклин, Нью-Йорк), "Шоколадные радости "Кассандра" (Трентон, Нью-Джерси), "Кассандра электроникс"...
      - Стоп! Все данные о компании "Кассандра электроникс".
      ..."Кассандра электроникс", 10092 Хьюстон. Банковская информация о финансовом положении и количестве сотрудников отсутствует. Филиал компании "Маунт Олимпус энтерпрайсиз" (данные отсутствуют). Проникновение через кодовую защиту данных, согласно федеральному законодательству, считается незаконным, и попытка такого проникновения автоматически фиксируется службой компьютерной охраны.
      - Да, информация где-то там. Проверим адрес в Хьюстоне.
      ...По такому адресу "Кассандра электронике" не значится.
      Ева поднялась и стала ходить кругами по комнате.
      - Но ведь они ввели адрес! Спрашивается, зачем нужно было регистрировать компании, рисковать попаданием под автопоиск компьютерной охраны и под прощупывание через информационно-поисковую программу?
      Пибоди налила себе еще кофе и предположила:
      - Из-за того, что они слишком самоуверенные?
      - Именно! Они не знают, что фургон видели. Но они ведь должны знать, что я буду искать их по названию "Кассандра"!
      Ева машинально взяла принесенный помощницей кофе.
      - Они хотят, чтобы я шла по ложному следу и впустую тратила время. Если они могут незаконно влезать в базу данных, то у них должны быть деньги. И совершенное оборудование. И их не беспокоит компьютерная охрана.
      - Компьютерная охрана беспокоит всех, - возразила Пибоди. - Ее никак не обойти.
      Ева подумала о незарегистрированном оборудовании Рорка и о его блестящей способности спокойно скачивать информацию, минуя всевидящее око компьютерной охраны.
      - Некоторые обходят. Ну ладно, мы навесим это на Отдел электронного сыска, - сказала Ева, но про себя подумала, что это будет официальный вариант, а неофициальный... Она решила озадачить этим своего находчивого мужа, а сама вернулась к сведениям о четырех компаниях, производящих политекс: "Рорк индастриз", "Брэнсон тулз энд тойз", "Юротелл корпорейшн" и "Эриз мэньюфекчуринг".
      - Пибоди, не связано ли какое-либо из этих названий с мифологией?
      - С мифологией? А, вот - Эриз. То есть Овен, знак Зодиака.
      - Из греческого?
      - Да.
      - Теперь посмотрим, не следуют ли они тому же образцу.
      Из выданной компьютером информации стало ясно, что "Эриз" числится по несуществующему адресу и является придатком "Маунт Олимпус".
      - Они похожи на упертых аккуратистов. Ну что ж, если они действуют по шаблону, мы уже можем предсказывать их шаги. Как Кассандра, - добавила Ева с холодной усмешкой.
      Она отправила Пибоди перегонять информацию и составлять доклад, а затем позвонила Рорку в офис.
      - Мне нужно срочно поговорить с ним, - заявила она, перепугав вышколенную секретаршу. - Если, конечно, он сейчас доступен.
      - Один момент, лейтенант, сейчас соединю вас напрямую.
      Придерживая одной рукой трубку, Ева тихонько приоткрыла дверь в другую комнату. Пибоди сидела там, вся погруженная в работу, и Ева вдруг почувствовала угрызения совести. Может быть, не стоило скрывать, что она собирается воспользоваться неофициальными каналами для получения информации?.. Впрочем, Пибоди еще сама успеет убедиться в том, что отношения между законом и реальной справедливостью далеко не безоблачны и не просты.
      В трубке послышался голос:
      - Лейтенант, чем могу помочь?
      Ева чуть не передумала, но все-таки решилась:
      - Мне нужен совет.
      - О! А какого рода?
      - Неофициального.
      В трубке послышался смешок:
      - Ага...
      - Ненавижу, когда ты так произносишь "ага"!
      - Знаю.
      - Слушай, я сейчас не смогу все объяснять. Если тебе вечером будет нечего делать...
      - Нам двоим будет что делать, дорогая. Ты ведь позвала гостей.
      - Я позвала? - озадачилась Ева. - Я никогда не приглашаю гостей. Этим ты всегда занимаешься.
      - Но не на сей раз. Ты забыла о Пибоди и ее младшем брате?
      - О, черт! - Ева взъерошила и без того растрепанные волосы и заходила по комнате. - И я не могу теперь отказаться, потому что не могу сказать ей правду. Если придумаю какую-то убогую отговорку, она надуется. А когда она надувается, с ней невозможно работать. - Ева отпила кофе и тяжело вздохнула. - Ну что, мы их кормим и все остальное?
      Рорк рассмеялся.
      - Ева! Ты - самая гостеприимная хозяйка в мире! Что касается лично меня, то я хочу познакомиться с братом Пибоди. Квакеры - это из области того, что успокаивает нервы.
      - Я не очень настроена успокаиваться. Ну, что касается гостей, то, в конце концов, им ведь когда-то понадобится пойти домой...
      - Наверняка понадобится. Я буду дома через пару часов. За это время я успею загрузиться твоим заданием.
      - Хорошо, так и поступим. Ты что-нибудь слышал об "Эриз мэньюфекчуринг"?
      - Нет.
      - А о "Маунт Олимпус энтерпрайсиз"?
      Рорк помолчал, и Ева поняла, что ей удалось его заинтересовать.
      - Нет, тоже не слышал. Но догадываюсь, что эти компании имеют отношение к "Кассандре".
      - Похоже на то. Я буду дома примерно в то же время, что и ты.
      * * *
      Первую проблему - ту, которая была связана с работой, - Ева решила через Пибоди, послав помощницу в Центральное управление с докладом и поручениями для Фини и Макнаба. Чтобы решить вторую проблему, требовалось очистить голову от избыточного эмоционального груза, и Ева решила, что короткой пробежки на свежем воздухе будет достаточно. Однако для этого пришлось спуститься вниз, и в холле она, разумеется, наткнулась на Соммерсета. С холодной иронией он изучающе посмотрел на ее мешкообразный свитер и старые брюки:
      - Надеюсь, вы захотите сменить это на что-то более подходящее для сегодняшнего ужина.
      - Надеюсь, что вам когда-нибудь надоест совать нос в мои дела!
      Соммерсет невозмутимо пожал плечами и, кивнув на дверь, сообщил:
      - Там подъехал посыльный с пакетом для вас.
      - Посыльный? - Она инстинктивно встала между Соммерсетом и дверью, рука автоматически скользнула к оружию. - Вы его сканировали?
      - Естественно, - Соммерсет озадаченно поднял бровь. - Это зарегистрированная служба доставки. Водитель - молодая женщина. Сканирование на въездных воротах показало, что оружия нет. Взрывчатых веществ - тоже.
      - Позвоните в службу доставки и проверьте. Я пока присмотрю за дверью.
      С мрачным лицом Соммерсет вынул из кармана сотовый, но из холла не вышел. Он бы проклял сам себя, если бы позволил Еве стать его щитом перед лицом опасности, как она это уже проделала однажды.
      Ева смотрела на экран монитора охранной системы, который показывал приближающийся к крыльцу мини-мотороллер. На топливном бачке отчетливо виднелся логотип "Зиппи сервис". Человек за рулем был одет в обычную для этой службы униформу ярко-красного цвета, на нем были темные очки и кепка. Водителем действительно оказалась девушка. Сойдя с мотороллера, она сняла очки и кепку, затем остановилась, изумленно оглядывая дом. Она была совсем юной, и Ева поняла, что жилище Рорка произвело на нее потрясающее впечатление.
      Затем девушка вприпрыжку взбежала по ступенькам парадного входа и остановилась, смущенно оглядываясь, не видел ли ее при этом кто-нибудь. В одной руке у нее был футляр с диском. Свободной рукой она одернула куртку и нажала кнопку звонка.
      - Предмет доставки проверен, - раздался сзади голос Соммерсета, заставив Еву вздрогнуть.
      - Прекрасно. А теперь идите отсюда.
      - Вы мне не указчик, - заявил Соммерсет. Он уже направился к входной двери, но Ева опередила его, резко бросив:
      - Назад! Упрямый сукин сын!
      Ева открыла дверь. Не успела девица из доставки открыть рот для привычного приветствия, как Ева втащила ее внутрь, швырнула лицом к стене и заставила завести руки за спину.
      - У тебя, наверное, есть имя?
      Девушка была почти в шоке от испуга:
      - Д-д-д-да, мэм. Шерри Комбс. Я - Шерри Комбс. - Она зажмурилась. - Я работаю на "Зиппи", и у меня пакет для передачи. Пожалуйста, леди...
      - Соммерсет, посыльного действительно так зовут?
      - Да. Лейтенант, она еще совсем ребенок, и вы напугали ее.
      - Ей в своей жизни придется переживать страх еще не раз. Как ты получила пакет, Шерри?
      - Я... Я... - Девушка усиленно глотала, словно захлебываясь слюной. Я на сменной работе.
      - Нет. Я спрашиваю, как пакет поступил к вам в службу?
      - Наверное, его бросили в ящик... Ей-богу, не знаю! Мой начальник сказал привезти это сюда. Это моя работа.
      - Хорошо, - смягчилась Ева и легонько похлопала девушку по плечу. - Не удивляйтесь: мы здесь часто сталкиваемся со всякими домогательствами, и нам это очень не нравится. - Она достала кредитку, сунула ее во вспотевшую ладонь посыльной и добавила: - Ездите, но осторожно.
      - Хорошо. Спасибо... Черт возьми! - Девушка уже подошла к двери, но на пороге обернулась почти в слезах. - Извините, леди, вообще-то тут нужно было расписаться, но если вы не хотите...
      Ева кивнула на Соммерсета и стала подниматься с пакетом наверх. Она услышала, как сзади ворчал Соммерсет:
      - Мне ужасно жаль, примите мои извинения, мисс. Хозяйка сегодня еще не пила свои лекарства.
      Ева усмехнулась: на конверте был обратный адрес. У себя в кабинете она вынула диск из пакета и вставила в компьютер.
      Мы - "Кассандра", боги справедливости, хранители верности.
      Лейтенант Даллас! Надеемся, что нашей сегодняшней демонстрации было достаточно, чтобы убедить вас в наших возможностях и в серьезности наших намерений. Мы - предсказатели. Мы предвидим, что вы проявите уважение к нам и добьетесь освобождения из Кентской гестаповской тюрьмы Нью-Йорка узников совести - Карла Минну, Милисента Джанга, Питера Джонсона и Сьюзен Б. Ступс.
      Если эти борцы за свободу не будут освобождены завтра к полудню, нам придется принести в жертву одну из достопримечательностей Нью-Йорка символ безрассудства, где смертные глазеют на смертных. Завтра в полдень с вами свяжутся относительно выполнения наших требований. А если требования не будут выполнены, все человеческие жертвы окажутся на вашей совести.
      Мы - "Кассандра".
      Ева вспомнила. Сьюзен Б. Ступс, Си Би, отравила пятнадцать престарелых пациентов в реабилитационном центре, где она работала медсестрой. Убийца утверждала, что все они являлись военными преступниками. Ева занималась предварительным следствием по этому делу и производила арест. Медсестра Ступс отбывала пять пожизненных сроков в отделении для умственно отсталых в Кентской тюрьме. Было похоже, что остальные "узники совести" попали в Кент аналогичным образом.
      Ева скопировала диск и позвонила Уитни.
      * * *
      - Я сделала все, что могла, - говорила Ева Рорку, пока они шли через главную гостиную. - Теперь наши политические боссы будут выписывать свои пируэты, а мне остается только ждать, когда кто-нибудь из них что-нибудь скажет.
      - Они не согласятся с этими требованиями.
      - Разумеется, не согласятся! Если сложить число жертв, за которые эта четверка мотает сроки, получится больше сотни. Джанг взорвал церковь, утверждая, что все религиозные символы - инструменты лицемерного правопорядка. Внутри церкви в это время репетировал детский хор. Минну спалил кафе в Сохо, и в огненной ловушке оказалось более пятидесяти человек. Он объявил это актом борьбы с фашиствующими левыми. Джонсон был наемным убийцей, который мог убрать любого за хорошую плату. Одного не могу понять: при чем тут "Кассандра"?
      - Может, связь и не нужно искать? Это могла быть проба: уступит губернатор или нет.
      - Должны же они понимать, что он не может уступить! Они ведь не оставили возможности для переговоров.
      - Тогда сиди и жди.
      - Я и жду... Слушай, а какое место в Нью-Йорке "символизирует безрассудство"?
      - А какое не символизирует?
      - М-да. - Ева нахмурилась. - Я почитала немного о греческой Кассандре. Аполлон наделил ее даром провидения, но наказал всеобщим недоверием.
      - Можно сказать, эта группа просто помешалась на символизме... - Рорк посмотрел в сторону входа, откуда послышались голоса. - Ева, должно быть, пришли гости. Выкинь все из головы хотя бы на пару часов. Это помогает.
      * * *
      Рорк поздоровался с Пибоди, сказал ей, что она чудесно выглядит, и обменялся рукопожатием с Заком. Он был чертовски светским человеком, и Ева не переставала изумляться тому, как он легко переходил из одного настроения в другое без каких-либо видимых затруднений. Присутствие рядом Зака долговязого, скованно улыбавшегося и с трудом подавлявшего в себе желание поглазеть по сторонам - только подчеркивало аристократичность Рорка.
      - Зак! - Пибоди ткнула брата локтем в бок. - Ну, давай.
      - О, да... - Зак улыбнулся Еве и вынул из кармана маленький деревянный предмет. - Я тут сделал для вас кое-что... Ди сказала, что у вас есть кот...
      - Есть такой. Он великодушно разрешает нам здесь жить.
      Ева невольно улыбнулась, увидев на его ладони резную фигурку спящего кота размером с большой палец. Резьба была выполнена очень искусно, и Ева с удовольствием взяла у него фигурку.
      - Спасибо, это классно! И очень похоже на нашего Галахада. Наряду с умением поесть такое дело, как поспать, у него получается лучше всего.
      - Я видел у дома ваш автомобиль, - сменил тему Зак. - Он выглядит... не лучшим образом.
      - Он и работает не лучшим образом.
      - Я могу посмотреть, подправить снаружи.
      - Я была бы очень признательна, - улыбнулась Ева, втайне рассчитывая на то, что Зак займется этим сразу, но заметила предостерегающий взгляд Рорка. - Ах, да что это я! Для начала нужно предложить вам чего-нибудь выпить...
      "Проклятый этикет!" - подумала она про себя.
      - Просто воды или сока, если можно, - ответил Зак и обратился к Рорку: - Никогда не видел в одном месте столько антиквариата. У вас есть потрясающие экземпляры!
      - Здесь все действительно неплохо сделано. Но мы покажем вам дом после ужина, - предложил Рорк, не обращая внимания на гримасу Евы. - Большинство работ являются оригинальными. Уважаю мастеров, которые все делают навечно.
      - Я не знал, что в городских районах сохранилось так много предметов интерьера девятнадцатого века. Я опешил, когда сегодня увидел дом Брэнсона, но ваш...
      - Вы побывали у Брэнсонов? - спросила Ева, моментально оставив свои попытки сделать выбор из множества принесенных Соммерсетом соков и машинально плеснув что-то розовое в бокал для Зака.
      - Я позвонил им сегодня утром, чтобы выразить соболезнования и спросить, не хотели ли они в связи со случившимся отложить заказ. Но миссис Брэнсон ответила, что они с мужем предпочли бы видеть меня сегодня же, во второй половине дня, после поминальной службы. Она сказала, что это поможет ей отвлечься от печальных обстоятельств.
      Зак с благодарной улыбкой взял предложенный ему бокал, а Пибоди решила дополнить его рассказ:
      - Зак говорит, что на нижнем этаже дома Брэнсонов имеется полностью оборудованная мастерская. - Она взглянула на Еву, поведя бровью. - Похоже, что Би Ди не знает, чем заняться в свободное время.
      - Это фамильное, - отозвалась Ева.
      - Самого мистера Брэнсона я еще не видел. Дом мне показывала миссис Брэнсон. - Он действительно провел с ней какое-то время - совсем короткое, но при воспоминании об этом у Зака кружилась голова. - Завтра я приступаю к работе. Миссис Брэнсон сказала, что я могу воспользоваться их мастерской.
      - И попутно выполнять всякие дурацкие поручения, - вставила Пибоди.
      - Я не против. Может, мне пока пойти посмотреть машину и прикинуть, что я могу сделать? - Зак перевел взгляд с Евы на Рорка: - У вас найдутся какие-нибудь инструменты?
      - Разумеется. Но, боюсь, это не "Брэнсон". Обычно я пользуюсь маркой "Стилбенд".
      Зак рассудительно произнес:
      - "Брэнсон" - хорошо, но "Стилбенд" все-таки лучше.
      Послав жене ослепительную улыбку, Рорк положил руку Заку на плечо:
      - Пойдемте взглянем, что там у нас найдется.
      - Здорово, а? - Пибоди восхищенно посмотрела вслед брату. - За двадцать минут в доме Брэнсонов он успел отремонтировать какой-то экран, теперь пошел заниматься машиной. Нет ничего такого, что Зак не мог бы починить!
      - Если он сможет избавить меня от общения с шутами из Отдела технического обеспечения, я буду благодарна ему всю жизнь.
      - Он сделает это, - с уверенностью произнесла Пибоди.
      Между тем она не могла отделаться от внезапно возникшей тревоги. Ее что-то обеспокоило в глазах и голосе Зака, когда он говорил о Клариссе Брэнсон. Это было похоже на смятение. "Возможно, это всего лишь легкое увлечение, - попыталась убедить себя Пибоди. - Все-таки она замужем и на несколько лет старше Зака..." Как бы то ни было, поделиться своими переживаниями с Евой Пибоди не решилась: в разгар трудного расследования ее начальнице явно было не до того.
      - Я понимаю, что сейчас не очень подходящее время для тусовок. Но, пока Зак занят, мы можем расслабиться.
      - Для начала съешь чего-нибудь. - Ева показала на поднос с прекрасно сделанными канапе. - Как видишь, Соммерсет постарался.
      - Ну, уж раз вы настаиваете... - Пибоди взяла один бутербродик. - Что слышно от босса?
      - Пока ничего. Не думаю, что мы услышим что-нибудь до утра. Однако ты мне напомнила: после шести мы с тобой должны явиться для доклада в Центральное.
      Пибоди поперхнулась и с трудом проглотила канапе.
      - После шести? Похоже, что нам предстоит долгий вечер...
      ГЛАВА 9
      Дорогой товарищ!
      Передает "Кассандра".
      Началось. Предварительные стадии революции пройдены так, как и планировалось. Наше символическое разрушение собственности капиталиста Рорка оказалось элементарно простым. Тупоголовая полиция занялась расследованием. Наши первые послания переданы.
      Разумеется, они ничего не поймут, не постигнут глубины и притягательности наших планов. Все, на что они сейчас способны, это поднять мышиную возню в погоне по крошкам, которые мы им раскидали. Отобранный нами конкретный противник расследует сейчас смерть двух пешек и пока ничего не может разглядеть. Сегодня, если мы не ошиблись в ней, она идет туда, куда мы ее направляем. Но наш настоящий путь ей неведом.
      Товарищ! Мы боремся за то, чтобы поднять свой флаг над новой столицей Нового порядка, когда все, кто был виновен в смерти Мученика, должны будут погибнуть в боли и ужасе. Они заплатят за все страхом, деньгами и кровью один за другим, город за городом. Мы, "Кассандра", разрушим то, на что они молятся.
      Товарищ, сплачивай вокруг себя верных, следи за экраном. Мы услышим твой возглас торжества через мили, которые разделяют нас.
      "Кассандра".
      Зак был добросовестным человеком. Его верование состояло в том, чтобы хорошо делать порученную работу, отдавая ей все свое время, внимание и навыки. Он научился столярному мастерству у отца, а когда превзошел его, отец гордился этим вместе с ним.
      Его воспитывали в духе квакерства, и догматы этой религии срослись с ним, как его собственная кожа. Он терпимо относился к другим - частью его веры было простое понимание того, что род человеческий состоит из различных индивидуумов, каждый из которых, исходя из общих ценностей, был волен все же поступать по своему усмотрению.
      Его сестра, например, избрала свой путь. Никто из настоящих квакеров не стал бы носить оружие, не говоря уже о том, чтобы применять его против живого существа. Но семья гордилась тем, что Пибоди избрала именно свой путь - это согласовывалось с основами веры.
      Зак был очень рад, что ему предстояло работать в Нью-Йорке: это давало возможность провести какое-то время с сестрой. Ему доставляло большое удовольствие видеть то, что являлось ее средой обитания, изучать город, который стал ее домом, хотя Зак понимал, что замучил сестру, заставляя водить его по всем заезженным туристами местам.
      Ему очень понравилась ее начальница. Правда, Ди много писала о Еве Даллас, и в сознании Зака сложился образ весьма сложной и очаровательной женщины, однако увидеть ее собственными глазами было более ценно. Ему показалось, что ее окружает аура силы, но он чувствовал, что в основе этой ауры лежали сострадание и верность. А ореол некоторой загадочности, возможно, был необходим ей при ее методе работы.
      Как бы то ни было, Зак был доволен тем, что по окончании работы в Нью-Йорке он сможет вернуться домой с сознанием того, что его сестра нашла свое место в жизни и была окружена необходимыми ей людьми.
      Подойдя к монументальному дому Брэнсона, Зак, как и было ему сказано, направился к служебному входу. Ему открыл дверь слуга с холодным взглядом и подчеркнуто официальными манерами и провел в мастерскую на первом этаже. Оставшись один, Зак улыбнулся, как мальчишка. Мастерская была оборудована примерно так же, как его собственная. Разница состояла, пожалуй, только в том, что здесь находились вещи, которыми он у себя не стал бы пользоваться: компьютер, настенный экран и дройд-помощник с выключенным электропитанием.
      Он потрогал пальцами заготовки дуба, работа с которым ему доставляла особенное удовольствие, а затем извлек свои рабочие наброски. Он привык делать их не на диске, а на бумаге - так же, как его отец, а еще раньше дед. Зак считал, что такие эскизы лучше отражают суть задумки в преломлении его собственного восприятия мира, а электронные начертания вносили в работу безликость и автоматизм.
      Разложив рисунки по порядку на верстаке, Зак достал из рюкзачка бутылку с водой и, потягивая из нее, стал внимательно проверять свой план стадия за стадией. Затем, помолившись, сделал первый замер.
      Когда он услышал голос Клариссы, в его руке задрожал карандаш, а кровь моментально прилила к лицу. Обернувшись, Зак увидел, что в мастерской никого не было, и от этого еще больше покраснел. Должно быть, он думал о ней слишком много, и на этой почве могли появиться слуховые галлюцинации. Зак вновь стал внушать себе, что эта женщина - какой бы прекрасной и притягательной она ни была, - является его заказчицей, и только в этом качестве он должен ее воспринимать.
      Между тем голос по-прежнему был слышен, просто Зак, разволновавшись, не сразу понял, что он доносится из старых вентиляционных вытяжек. Зак не разбирал слов, но не из-за того, что не пытался их разобрать и вообще не любил совать нос в чужую частную жизнь. Он был зачарован уже одним звуком ее голоса, и его сердце стучало все чаще. Сами слова в тот момент для него ничего не значили.
      Зак посмеялся над собой и вернулся к своим замерам, успокаивая себя тем, что вовсе не грешно восхищаться такой красивой и обаятельной женщиной. И когда он услышал затем мужской голос, то обреченно кивнул сам себе: это ее муж; нельзя забывать о том, что она замужем. И вообще, это была чужая жизнь, вмешиваться в которую он не имел права.
      С этой мыслью Зак взял в руки приглянувшуюся доску, чтобы, не теряя времени, приступить к работе. Однако едва он поднес доску к тискам, как услышал, что тон разговора изменился. Голоса стали резкими, громкими и доносились уже более отчетливо. Теперь, хотел того Зак или нет, он расслышал часть разговора:
      - Убирайся с дороги, идиотка!
      - Би Ди, пожалуйста, ну выслушай...
      - Что выслушивать - опять нытье? Ты мне надоела!
      - Я только хочу...
      Послышался глухой удар, звук падения, от которого Зак вздрогнул. Затем донесся умоляющий голос Клариссы:
      - Не надо, не надо...
      - Это чтобы ты, трогательная стерва, помнила, кто здесь заправляет!
      Раздался еще удар - на сей раз звук громко хлопнувшей двери. Потом Зак услышал безудержный горестный женский плач.
      "Нельзя подслушивать разговоры, касающиеся интимной стороны чужой семейной жизни", - убеждал себя Зак, стараясь подавить в себе порыв броситься наверх и успокоить Клариссу. Он знал, что у него нет на это права. Но, боже, разве можно так бессердечно и жестоко обращаться со своей спутницей жизни? Ведь эта женщина была предназначена для того, чтобы ее нежно любили.
      Осуждая себя за то, что подслушал такой интимный разговор, Зак надел шумопоглощающие наушники и таким образом отгородился от чужих семейных тайн.
      * * *
      - Я очень признательна вам за то, что вы поменяли свои планы и приехали сюда.
      Освобождая место, Ева сорвала свою куртку со спинки обшарпанного кресла и постаралась не думать о том, что ее маленький тесный кабинет не выдерживает никакого сравнения с элегантным и просторным рабочим местом ее гостьи - доктора Миры.
      - Я поняла, что вы все сейчас работаете на пределе, - ответила Мира.
      Она огляделась и поймала себя на мысли, что еще ни разу до этого не бывала в кабинете Евы. Его хозяйка, видимо, не подозревала, насколько подходила ей эта маленькая, тесная комнатка: никаких лишних вещей, все продумано и по-своему уютно.
      Мира села на предложенное Евой кресло и удивилась тому, что хозяйка осталась стоять.
      - Я собиралась сама прийти к вам. Видите, у меня даже чая для вас нет... - извинялась Ева.
      Мира улыбнулась:
      - Кофе вполне подойдет.
      - Это у меня есть.
      Ева налила из термоса кофе, затем сразу перешла к делу:
      - Все составные части нашей команды работают сейчас каждая по своему аспекту расследования. Мы через час собираемся, и мне хотелось бы к этому времени уже хоть что-то иметь для обсуждения.
      - Боюсь, что у меня маловато пищи для ваших размышлений.
      Было только семь утра, но Мира выглядела подтянутой и элегантной, как перед вечерним раутом. Рядом с ней Ева, в своих потертых джинсах и широком свитере, казалась себе неряшливой, нечесаной, с глазами, засыпанными песком.
      Ева села и вспомнила, что Рорк час назад сказал ей то же самое "маловато". Он продолжал поиск, но ему приходилось противостоять оборудованию столь же сложному и интеллекту столь же сильному, как у него самого. Он считал, что может понадобиться несколько дней, чтобы пройти сквозь все блокировки и добраться до сути вопроса о "Кассандре".
      - Дайте мне то, что у вас есть, - попросила Ева. - В любом случае, это будет больше, чем то, чем я располагаю на данный момент.
      - В целом пока вырисовывается следующее. Деятельность "Кассандры" хорошо организована - все планируется очень тщательно, до мелочей. Они захотели привлечь ваше внимание - и они добились этого. Они хотели привлечь к себе внимание городских властей - и добились этого. Их политическая направленность пока выглядит весьма неопределенной. Те четыре человека, освобождения которых они потребовали, в своих преступных действиях имели разную ориентацию и мотивацию. Стало быть, со стороны "Кассандры" это скорее проба сил: попытаться выяснить, пойдут ли власти на уступки. Но я не уверена, что они всерьез рассчитывают на уступки.
      - Тем более, что они не дали нам механизма переговоров, - заметила Ева.
      - Для них переговоры - не самоцель. Их задача - добиться капитуляции тех, кому они себя противопоставили. Вчерашнее разрушение бывшей фабрики попросту показуха. Они могут сказать, что никто не пострадал, мол, мы даем вам возможность выполнить наши условия. Но через какое-то время они начнут требовать невозможного.
      - И все-таки почему они выбрали именно этих четверых? Я не вижу тут никакой логики, - сказала Ева. - Как вы уже отметили, у них не было общей политической доктрины. Они не были связаны членством в какой-то организации. Их не объединяли ни возраст, ни личные отношения, ни криминальное прошлое. Такое впечатление, что эти четыре имени были взяты с потолка, наобум. Получается, что в практическом смысле этой "Кассандре" наплевать, окажутся эти люди в конечном счете на свободе или нет.
      - Согласна. Но, зная об этом, мы не можем недооценивать возможную опасность следующего шага этой группы. Она называет себя "Кассандрой" и явно связана с "Маунт Олимпус". Символизм очевиден: пророчество и власть. Но всем этим они скорее подчеркивают свою отдаленность от простых смертных. Пытаются внушить, что те, кто стоит за этим названием, обладают сверхъестественными возможностями для того, чтобы управлять нами. Они хотят использовать нас, как использовали Говарда Бэсси, пока у нас есть полезный для них потенциал. А когда они добьются своего, то либо наградят нас, либо накажут - на свое усмотрение,
      - Это и есть "новая республика", "новый порядок"? - предположила Ева.
      - Естественно. Но это их республика, их порядок.
      Мира похвалила кофе, сказав, что у Рорка всегда самые лучшие сорта, и продолжала:
      - Что касается их догматики, то меня больше беспокоит общий тон, чем содержание. "Мы - "Кассандра"... Что это - группа или одиночка, который считает, что способен править миром? Если допустить, что это именно такой одиночка, то мы имеем дело с умным психом. "Мы - хранители верности"... Можно предположить, что речь идет о верности по отношению к организации, к собственной миссии или к террористической группе "Аполлон", у которой "Кассандра" позаимствовала свои пророческие способности.
      - "Наша память все долго хранит"... - подхватила Ева. - Неудивительно. "Аполлон" был разгромлен более тридцати лет назад.
      - Они упорно используют множественное местоимение, краткие декларативные выражения, политический жаргон, пропагандистскую фразеологию и обвинительные ярлыки. Здесь нет ничего оригинального - все это имеет гораздо более давнюю историю. Но это еще не значит, что они в своей деятельности не пользуются современными приемами и средствами. Их устои кажутся устаревшими и банальными, но намерения и возможности, как мне думается, могут быть вполне современными.
      Мира отпила кофе и продолжала:
      - Они вышли на вас, Ева, поскольку уважают вас. Возможно, даже восхищаются вами по-своему. Ведь если они победят - а они верят, что победят, - эта победа для них станет еще более сладостной от сознания того, что у них был достойный противник.
      Ева нахмурилась.
      - Мне нужно знать, какую цель они наметили на этот раз.
      - Я понимаю, что нужно... - Мира, задумавшись, прикрыла глаза. - Им требуется нечто грандиозное, очень известное. Как они заявляют, "символ безрассудства, где смертные глазеют на смертных". Возможно, это театр.
      - Или клуб, или стадион. Это может быть все, что угодно, от Мэдисон-сквер до какого-нибудь секс-притона на авеню Си!
      - Скорее первое, чем последнее, - Мира отставила свой кофе. - Им нужен символ, Ева. Нечто примечательное, что произведет сильный эффект,
      - Ну, первым оказался заброшенный склад. Не очень-то эффектно.
      - Это была собственность Рорка, - подчеркнула Мира и внимательно посмотрела на Еву. - Акция привлекла ваше внимание, а именно этого они и добивались. Теперь им важно удержать ваше внимание.
      - Хотите сказать, что они вновь нацелятся на какую-либо принадлежащую ему недвижимость? Такой выбор снизил бы эффект: этому человеку принадлежит большая часть нашего окаянного города.
      - Это задевает вас? - спросила Мира, но спохватилась и рассмеялась. Простите, автоматический вопрос психолога. Мне кажется, здесь возникает неплохая возможность для более конкретного поиска: если им действительно нужны вы, то, скорее всего, они сфокусируют внимание на владениях Рорка. Разумеется, это не окончательный и не бесспорный вывод, но вам придется иметь это в виду.
      - Хорошо, я свяжусь с ним.
      - Попробуйте сосредоточиться на тех зданиях, которые связаны с городскими традициями, которые во всем мире ассоциируются с Нью-Йорком.
      - Да, я начну с этого.
      Мира поднялась:
      - К сожалению, я мало чем помогла...
      - А я мало что дала вам для работы. - Ева сунула руки в карманы. Простите, чувствую себя сейчас не в своей тарелке, потому что привыкла иметь дело непосредственно с конкретным убийством, а не с угрозой массового уничтожения.
      - А что, в зависимости от этого вы можете принимать разные меры?
      - Не знаю. Все еще не могу отделаться от ощущения, что я блуждаю вокруг да около. А пока я тычусь куда попало, как слепой котенок, кто-то уже держит палец на кнопке...
      * * *
      Разыскивая Рорка, Ева наудачу позвонила в его домашний кабинет - и угадала. Сразу, без лишних слов она выпалила:
      - Сделай мне одолжение, поработай сегодня дома!
      - Есть какие-то особые соображения?
      Она не собиралась ему ничего объяснять, но кто сказал, что его роскошный офис в центре города не может быть избран в качестве мишени? Однако если бы она поведала ему об этом, он метнулся бы туда и сам занялся бы поиском и сканированием. Такого риска Ева не могла позволить.
      - Не люблю вопросы, но мне бы очень хотелось, чтобы ты срочно занялся тем проектом, о котором мы с тобой говорили ночью. Это было бы большой помощью.
      Рорк помолчал.
      - Постараюсь, хотя мне тут нужно будет кое-что отодвинуть. Но в любом случае у меня включен автопоиск.
      - Понимаю, но у тебя получается быстрее, когда ты делаешь все сам.
      Рорк усмехнулся:
      - Мне это кажется почти комплиментом.
      - Не зазнавайся. - Ева старалась ничем не выдать своей новой тревоги. - Слушай, меня поджимает время. Не мог бы ты перебросить мне сюда кое-какие данные?
      - Какие?
      - О твоей собственности в Нью-Йорке.
      - О всей?!
      - Я же сказала, меня поджимает время. - Ева очень старалась, чтобы ее голос звучал спокойно. - У меня нет десяти дней, чтобы заниматься этим без твоего содействия. Укажи самые оживленные, излюбленные публикой места.
      - Зачем?
      Ева почувствовала себя неуютно.
      - Я просто перепроверяю здесь кое-что. Надо связать концы с концами. Обычное дело.
      - Ева, дорогая, ты лжешь мне, - очень серьезно сказал Рорк.
      - Я не лгу. О, боже! Попросила у тебя какую-то элементарную информацию, которую как твоя жена я имею право знать, а ты обзываешь меня лгуньей!
      - Теперь я точно знаю, что ты врешь. Во-первых, ты никогда не расспрашиваешь меня о моей собственности. Во-вторых, ты ненавидишь, когда я называю тебя моей женой.
      - Ничего подобного! И потом, я против того, чтобы ты разговаривал со мной таким тоном. - Ева пожала плечами. - Ладно, забудь об этом. В конце концов, это не столь важно.
      - Которое из моих владений выбрано в качестве цели?
      Ева тяжело вздохнула:
      - Если бы я знала, неужели не сообщила бы тебе? Перегони на мой компьютер эту информацию - и дай мне делать свою работу!
      Его голос стал холодным как лед:
      - Ты получишь ее. И если определишь цель, сообщи мне. Сможешь найти меня в офисе в центре.
      - Рорк! Черт возьми...
      - Делай свою работу, лейтенант, а я буду делать свою.
      Не успела Ева ответить, как Рорк отключил связь. Она стукнула кулаком по столу:
      - Упрямый, упертый сукин сын!
      Отбросив уставные правила, Ева позвонила на сотовый: вызвала на связь Энн Мэллой:
      - Мне нужно, чтобы твои ребята срочно выехали на одно место в центре города. Для полного осмотра.
      - Ты установила ту самую цель?
      - Нет, но... - Ева почувствовала, что от напряжения ей даже трудно говорить, и заставила себя хоть немного расслабиться. - Это личная просьба, Энн. Мне неловко к тебе обращаться, но Мира считает, что сегодняшней мишенью, вероятно, станет какое-то из владений Рорка. Он помчался в свой офис, и я...
      - Быстро адрес! - коротко сказала Энн. - Сейчас все будет сделано.
      Ева вздохнула с облегчением.
      - Спасибо, я твоя должница.
      - Не стоит благодарности. У меня у самой есть муж, и я поступила бы так же.
      - Все равно я тебе обязана.
      Послышался писк компьютера, и Ева добавила:
      - Ко мне пошла информация. Возможно, это о месте, с которого нам надо начинать. Сейчас я по ней пробегусь. Надеюсь, к началу нашего сборища удастся сузить круг поисков.
      - Скрести пальцы, Даллас.
      - Пибоди, зайди ко мне, - позвала Ева помощницу, решив вместе с ней просмотреть то, что переслал Рорк.
      Переступая порог, Пибоди сообщила:
      - Пришло заключение экспертизы по дискам "Кассандры". Анализ ничего не выявил. Обычные диски - новые, запись первичная, никаких отпечатков. Зацепиться не за что.
      - Подтаскивай стул. У меня здесь список потенциальных целей. Сейчас пройдемся по нему, чтобы сузить круг по критерию наибольшей вероятности.
      - Как вы его составили?
      - Мира считает, что нам скорее всего нужно искать клуб или театр. Я с ней согласна. По ее оценке, очень велика вероятность того, что они снова нацелились на собственность Рорка.
      Пибоди села за стол рядом с Евой и стала смотреть на монитор. Почти сразу ее глаза округлились:
      - Боже! И это все принадлежит ему?!
      - Не заводи меня, - буркнула Ева. - Сейчас я запрошу объекты, которые считаются достопримечательностями или традиционными символами Нью-Йорка... А еще добавим здания, построенные на исторических местах.
      - Классно! Хороший запрос, - не удержалась Пибоди. - А знаете, мы с Заком побывали во многих этих местах. Если бы нам было известно, что они принадлежат вам, было бы еще интереснее.
      - Они принадлежат Рорку.
      Компьютер сработал с такой оперативностью, что Ева подозрительно оглядела его.
      - Пибоди, как ты думаешь, почему эта штуковина сегодня так хорошо работает?
      - Когда я говорю что-то в этом духе, то обычно стучу по деревяшке.
      Пибоди посмотрела на новый список и вздохнула:
      - За один раз даже такой набор параметров не очень-то сократил перечень.
      - Вот что значит любить старину. У него это просто мания! Итак, мы предполагаем клуб или театр. "Смертные глазеют на смертных"... Где сегодня идут дневные представления? "Кассандре" нужно, чтобы внутри были люди. Требуются жертвы - и не пара туристических групп, не персонал. Почему бы не взорвать театр во время спектакля? Вот будет эффект!
      Пибоди забеспокоилась:
      - Как вы думаете, у нас хватит времени, чтобы предотвратить это?
      - Или мы будем заглядывать не в то окошко, а тем временем рванут какой-нибудь бар в другом месте... Так-так, вот это уже лучше, с этим можно работать... Ну что, копируем и распечатываем?
      Ева поднялась из-за стола.
      - Пибоди, это прихватим с собой в зал для совещаний. И... - Ева схватила распечатку. - Это еще что за чертовщина?!
      Пибоди заглянула к ней через плечо.
      - Кажется, по-японски, - предположила она.
      - Возьми этот проклятый диск. Если это японский, Фини может прогнать текст через переводную систему. Проклятое старое барахло. Нет, я все-таки выброшу его в окно, к чертовой матери! В ближайшие же дни - все в окно...
      * * *
      Диск оказался записанным на мандаринском диалекте китайского. Но Фини справился с ним и, когда все собрались, вывел изображение на стенной экран.
      Ева стала пояснять:
      - Предварительное заключение Миры и компьютерный анализ позволяют очертить круг наиболее вероятных целей. Все они являются развлекательными комплексами - и при этом достопримечательностями. В каждом из них во второй половине дня должны состояться представления.
      - Это хорошая подсказка, - сказала Энн, читая список. - Я немедленно направлю туда свои поисковые бригады.
      - Сколько времени вам потребуется? - спросила ее Ева.
      - Дорога каждая минута, - Энн выхватила из кармана коммуникатор.
      - Только не в униформе и не на служебных полицейских машинах, - быстро предупредила Ева. - Террористы могут держать здания под наблюдением, и нельзя исключать, что они решат изменить время взрыва.
      Энн кивнула и начала раздавать указания в коммуникатор.
      - А что у тебя, Фини? - спросила Ева.
      - Мы пробрались через защиту компьютера Наладчика, но старый ублюдок закодировал информацию. Я пытаюсь использовать свой дешифратор. К сожалению, Наладчик использовал хорошую систему, и нам потребуется больше времени, чем мы ожидали, чтобы вскрыть ее.
      - Остается надеяться, что там найдется что-нибудь стоящее.
      Фини пожал плечами:
      - Я и не отчаиваюсь. Макнаб отследил пару имен из компьютера Наладчика. Оба человека в пределах досягаемости, и сейчас он пытается о них что-нибудь узнать.
      - Бригады выехали на места, - сообщила Энн. - Я тоже выезжаю. Сообщу вам, как только что-то выясню.
      И уже подходя к двери, она окликнула Еву:
      - Даллас! Насчет того адреса, который ты мне дала раньше. Там чисто.
      - Спасибо, Энн.
      Мэллой улыбнулась:
      - Всегда к твоим услугам.
      Прощаясь, Фини предупредил:
      - Пока не найдем что-то для дальнейшего продвижения, я буду на кодовой связи. - Похрустывая пакетом с орешками в сахаре, он добавил: - Сколько же этого дерьма загнали в угол за время войны во Вьетнаме... Но нынешнее дерьмо покрупнее - и посовершеннее.
      - Не спорю. Но мы-то тоже крупнее и совершеннее.
      Вопреки своему мрачному настроению Фини улыбнулся:
      - Дьявольски верно.
      Ева и Пибоди остались вдвоем. Ева потерла глаза: тех трех часов, которые она урвала для сна, было явно недостаточно.
      - Пибоди, следи за компьютером. Когда пойдут сообщения от бригад Мэллой, записывай. Я иду на доклад к Уитни, затем поеду на места.
      - Вы могли бы и меня использовать на местах, Даллас.
      Ева вспомнила, как им обеим чудом удалось остаться в живых при предыдущем взрыве, и покачала головой:
      - Ты нужна мне здесь.
      * * *
      Прошел час. К этому времени были проверены четыре здания, но в остававшиеся до полудня два часа предстояло осмотреть еще около десяти. Пибоди охватывало отчаяние оттого, что поиск шел так медленно. Она бродила по комнате, беспрерывно пила кофе и попыталась поставить себя на место политического террориста, как это делала Ева. Лейтенант умела влезть в шкуру преступника, и Пибоди завидовала этой способности, хотя ей не раз казалось, что такое свойство не доставляло удовольствия своему обладателю.
      Пибоди старалась прикинуть, какое здание в Нью-Йорке выбрала бы она сама, но ей катастрофически не хватало знаний. Она избегала посещать достопримечательности, решив, что приехала в Нью-Йорк для того, чтобы стать классным копом, а не тусоваться в местах паломничества туристов, и это даже было предметом ее гордости. Во всяком случае, до приезда Зака она не бывала внутри Эмпайр-стэйт билдинг или "Метрополитен".
      Внезапно Пибоди воспряла духом: ей в голову пришла мысль позвонить Заку. Он изучил весь путеводитель по городу, и наверняка у него, как у жаждущего впечатлений туриста из Аризоны, сложилось мнение, куда можно было бы в Нью-Йорке пойти на дневной спектакль в обычный день недели. Она отвернулась от окна и направилась к телефону, но тут в комнату вошел Макнаб.
      - Привет! Тебя тоже бросили на диспетчерскую работу?
      - Я занята, Макнаб.
      - Да, вижу.
      Он подошел к кофеварке и с сожалением констатировал:
      - Пусто, кофе кончился.
      - Вот и пойди выпей где-нибудь в другом месте. Здесь тебе не кафе.
      Присутствие Макнаба ее всегда раздражало, и, уж во всяком случае, она не хотела при нем звонить брату.
      - А мне здесь нравится, - заявил Макнаб, ставя крест на ее надеждах.
      Отчасти из любопытства, отчасти для того, чтобы позлить Пибоди, он склонился над монитором.
      - Забавляешься электронными играми? Ну, и скольких ты уничтожила?
      - Уматывай отсюда! Я работаю на этом компьютере!
      - Почему ты такая раздражительная? С Чарли поссорилась?
      - Моя личная жизнь тебя не касается! - Пибоди всегда старалась соблюдать дистанцию в отношениях с Макнабом, но ей постоянно что-то мешало. Она с деловым видом прошлась по комнате, локтем слегка оттолкнув Макнаба. И вообще, что тебе здесь нужно?
      - Так получилось, что я стал участником этой чрезвычайной команды и... - Чтобы еще больше разозлить Пибоди, он уселся на стол. - И кроме того, я выше тебя по званию, моя дорогая.
      - Это только из-за несовершенства системы. - Пибоди подошла к нему вплотную и ткнула его в грудь пальцем. - И не смей называть меня "моя дорогая"! Мое имя - Пибоди, сержант Пибоди. И я не хочу, чтобы какой-то полоумный, узкозадый электронщик дышал мне в затылок, когда я нахожусь при выполнении задания!
      Макнаб посмотрел на ее палец, который уже дважды ткнулся в его грудь. Когда он вновь поднял голову, Пибоди с удивлением увидела, что его обычно веселые ясные глаза превратились в острые льдинки.
      - Тебе следует быть осторожной, - сказал он, и металлические нотки в его голосе тоже показались ей неожиданными.
      Однако Пибоди не собиралась отступать. Она почти с ликованием еще раз ткнула его пальцем в грудь:
      - Осторожной относительно чего?
      - Относительно физического нападения на старшего по званию офицера. Я пока терплю это насилие, но до поры до времени - до тех пор, пока я не вынужден буду предпринять ответные меры.
      - Мое насилие?! Ты приходишь, принюхиваешься тут... Ты достал меня своими убогими комментариями и дурацкими намеками! Ты вмешиваешься в расследование моих дел...
      - Твоих дел? Да у тебя появилась мания величия!
      - Дела, которые ведет Даллас, это и мои дела. И нам не нужно, чтобы ты совал в них свой нос. Нам не нужно, чтобы ты шлялся сюда со своими глупыми шуточками. И мне не нужно, чтобы ты задавал вопросы о моих отношениях с Чарльзом, которые являются сугубо личным делом и никак тебя не касаются!
      - А ты знаешь, что тебе нужно, Пибоди?
      Макнаб слез со стола, и теперь они стояли нос к носу.
      - Я-то знаю, а вот ты...
      Он не собирался так поступать. Он и не думал об этом. Хотя, может, и думал немножко, незаметно для самого себя?.. Как бы то ни было, он это сделал: схватил ее за руки, резко притянул к себе и дьявольски искусно завладел ее ртом. Она издала звук, чем-то напоминавший всхлип пловца, нечаянно поперхнувшегося водой. Где-то в подкорке его вскипевшего сознания сидело понимание того, что как только Пибоди очнется от неожиданности, она даст ему хорошего пинка. И поэтому Макнаб использовал момент, как мог.
      Она была парализована. Это было единственное логическое объяснение тому, что этот мужчина еще властвовал над ее ртом, а не лежал сбитым с ног, истекающим кровью на полу. Ей бы следовало применить удар, как учили, но... О боже! Кто бы подумал, что его раздражающе маленький насмешливый рот может так обворожительно себя вести!
      У Пибоди зашумело в голове. Внезапно она осознала, что вовсе не парализована, а ее руки как бы сами по себе уже обвили его шею, губы стали отвечать на требования его губ.
      Потом они сжимали друг друга в объятиях и уже совсем не сдерживали поцелуи, издавая то стоны, то молитвенные восклицания... И внезапно остановились. Они стояли, запыхавшись, и смотрели друг на друга, словно не узнавая.
      - Что это было, черт возьми? - вырвалось у Пибоди с каким-то странным писком.
      - Сам не знаю, - прохрипел Макнаб. - Но давай повторим.
      И они повторяли до тех пор, пока с порога не раздался голос Фини:
      - Черт побери, Макнаб!
      Оба отскочили друг от друга с прытью кроликов.
      - Чем это вы тут занимаетесь?
      - Ничем, ничем, - пробормотал Макнаб, откашливаясь. - Совершенно ничем, капитан.
      - Святая Дева Мария! - Фини закрыл лицо руками. - Так. Будем считать, что я этого не видел. Ничегошеньки не видел. Я вошел сюда вот только сейчас, сию секунду. Понятно?
      - Сэр... - Пибоди молилась про себя, чтобы краска, сжигавшая ее лицо, сошла хотя бы за десять дней.
      - Да, сэр. - Макнаб сделал большой шаг в сторону от Пибоди.
      Фини покачал головой, подумав, что ему приходилось сажать за решетку парочки, которые выглядели куда более целомудренно.
      - Цель установлена: Радио-сити.
      ГЛАВА 10
      "Есть время. Еще есть время", - это было все, о чем разрешила себе думать Ева. Она была при полном штурмовом снаряжении: противоосколочный жилет, каска с прозрачным щитком, - хотя ей было ясно, что, если они опоздают, все это окажется столь же бесполезным, как голая кожа.
      Итак, у них было время, а значит, и единственный шанс - для Евы, для бригад "взрывного отдела" и для людей, которых нужно было поскорее эвакуировать.
      Зал Большой сцены в Радио-сити был полон: туристы, местные жители, дошкольники с родителями или няньками, школьники целыми классами с учителями. Стоял невероятный гомон, служащие сновали по залу без передышки.
      - У нас больше тысячи мест! - взволнованно говорила высокая блондинка, которая представилась как менеджер театра и теперь неслась рядом с Евой, словно боевой конь викингов. - Вы представляете себе, насколько трудно перенести дату представления или найти средства для еще одной постановки?
      - Послушайте, сестрица, если вы не дадите нам работать, от вашего представления в лучшем случае останутся кусочки декораций. - Ева отодвинула женщину локтем и вынула из кармана свой коммуникатор: - Мэллой? Рассказывай.
      - Приборы определили наличие кратных зарядов. Два мы обнаружили и обезвредили. Сканер показывает, что осталось еще шесть. Бригады полностью развернуты. В театре четыре лифта. Все четыре могут опускаться на восемь с половиной метров в подвальное помещение. Индикаторы оживают в каждой из шахт. Работаем как можем быстро.
      - Работайте еще быстрее! - попросила Ева, убрала обратно коммуникатор и повернулась к блондинке: - Прошу вас немедленно покинуть театр.
      - Как я могу его покинуть? Я менеджер!
      - Но все-таки не капитан на тонущем корабле.
      Женщина весила всего килограммов на двадцать больше Евы и выглядела слишком измотанной, чтобы затевать показательную драку. У Евы возникло желание самой оттащить даму подальше, но она сочла это нерациональным по затратам времени и сделала знак двум крепким полицейским:
      - Уберите это!
      Затем она стала пробираться сквозь толпу громко возмущавшихся эвакуируемых.
      Еву впечатлила сама театральная сцена. Ее не зря назвали Большой: в ширину она раскинулась почти на квартал. Более десятка полицейских в штурмовом снаряжении стояли вдоль рампы, чтобы не пускать в эту сторону разбегавшихся зрителей. Тяжелый красный занавес был поднят, и сцену заливал полный свет, так что можно было принять этих людей в касках за персонажей только что сорванного спектакля.
      Дети хныкали, старшие старались не отпускать их от себя. Эвакуация проводилась под предлогом якобы возникшей угрозы прорыва магистрали водоснабжения. Это предотвратило возникновение чрезмерной паники, но не сделало зрителей особенно покладистыми. Бригадам, занимавшимся эвакуацией, приходилось нелегко: вывести на холод из теплого, уютного помещения театра сотни раздосадованных людей, заплативших немалые деньги за билеты, было непростым делом. Главный вестибюль, бесчисленные коридоры, фойе, гостиные были запружены людьми. Этажом выше находились костюмерные, аппаратные, кабинеты и много других служебных помещений; все их нужно было освободить, осмотреть и опечатать.
      Ева подумала, что если бы к раздражению публики добавилась паника, то по пути к выходным дверям был бы раздавлен не один десяток человек. Она взобралась на широкий декоративный карниз, чтобы посмотреть, как продвигается шумящая толпа по грандиозному фойе, отделанному стеклом и хромированным металлом. Решив помочь полицейским, Ева включила свой микрофон системы громкоговорителей:
      - Это Управление полиции и общественной безопасности Нью-Йорка. Мы очень ценим ваше содействие. Пожалуйста, не скапливайтесь у дверей, продолжайте двигаться на выход.
      Не обращая внимания на выкрики из толпы, она дважды повторила объявление. Какая-то дама в жемчужном ожерелье схватила Еву за щиколотку, выкрикивая:
      - Это безобразие! Я знакома с мэром; он разберется с этим самоуправством! Ева спокойно кивнула:
      - Передайте ему мои лучшие пожелания. А пока продвигайтесь по порядку к выходу. Приносим извинения за причиненные неудобства.
      Слово "неудобства" подогрело чувство жалости людей к самим себе, и ропот в фойе стал громче. Полицейские начали еще энергичнее направлять толпу к выходу. Ева снова достала коммуникатор, чтобы узнать о ситуации с разминированием, но тут увидела, что кто-то пробирается по фойе против движения толпы. Ее бросило в жар, когда Рорк ловко просочился сквозь встречный людской поток и подошел к ней. Скрипнув зубами, она впилась в него взглядом.
      - Какого черта тебе здесь понадобилось?!
      - Я хотел убедиться в том, что моя собственность и моя жена, - он выдержал паузу, достаточную для того, чтобы Ева созрела для рычания, - пока составляют одно целое. - Он проворно взобрался к ней на карниз и, показав на микрофон, попросил: - Можно я попробую?
      Не дожидаясь ответа, Рорк взял у нее микрофон, но Ева все еще сопротивлялась:
      - Куда?! Это собственность полиции!
      - Сие означает, что это - продукция низкого качества, но тем не менее она должна как-то действовать.
      Совершенно спокойным голосом он обратился к мятущейся толпе:
      - Леди и джентльмены! Сотрудники театра приносят извинения за эти непредвиденные осложнения. Все ваши затраты на билеты и транспортные расходы будут полностью возмещены. Перенос сегодняшнего спектакля на другое число не повлечет никаких дополнительных затрат для тех, кто вновь захочет прийти к нам. Спасибо за ваше понимание и содействие.
      После этого заявления шум суеты не стих, но возгласы в толпе стали более мирными. Рорк мог бы сказать Еве, что язык денег всегда срабатывает безотказно, но предпочел промолчать.
      - Довольно ловко, - признала Ева и соскочила с карниза.
      - Тебе же нужно, чтобы они все поскорее вышли, - пожал плечами Рорк. Каково положение на данный момент?
      Ева подождала, когда он тоже спустится.
      - Эвакуировано около половины. Люди покидают здание, но процесс идет медленно. Подожди, я сейчас соединю с Энн. Что у вас? - спросила Ева, когда Мэллой взяла трубку.
      - Почти то же самое. Мы обнаружили половину устройств. Обезвредили одно в консоли органа, сейчас работаем еще над одним в оркестровой яме. К нему ведут столько зарядов, что мне не хватает людей.
      Краем глаза Ева увидела, что Рорк, нахмурившись, смотрит на ручной сканер, и почувствовала, как у нее заныло в животе.
      - Держи меня в курсе, - быстро проговорила она в трубку и бросилась к Рорку: - Эй, уходи отсюда!
      Рорк даже не поднял головы. Он не глядя положил руку Еве на плечо, как бы предостерегая ее от дальнейших движений, и торопливо сказал:
      - Есть еще один - на колосниках, на переходном мостике. Я займусь им.
      - Ты займешься маршированием отсюда, и прямо сейчас!
      - Ева, мы оба понимаем, что у нас нет времени на споры. Если эти мерзавцы держат здание под наблюдением, то они уже знают, что ты их вычислила. И теперь они могут привести оставшиеся заряды в действие в любой момент.
      - Вот поэтому-то всем, кто здесь находится... - начала было Ева, но осеклась. Она уже видела только его спину - Рорк быстро пробирался сквозь напиравшую толпу.
      - Черт возьми! Черт возьми! - бормотала Ева, локтями прокладывая путь в людском потоке и пытаясь отогнать от себя панику. Ей удалось настичь Рорка, когда он открывал замок боковой двери.
      - Тебе не нужно здесь быть! - одновременно сказали они друг другу, и Рорк чуть не рассмеялся: - Ничего страшного, только не суетись вокруг меня.
      Совладав с замком, он стал быстро подниматься по узким металлическим ступенькам. Ева старалась не отставать, понимая, что теперь за них решает судьба: победить или проиграть.
      Снизу доносилось эхо голосов, которое, отражаясь от толстых стен, сливалось в монотонный гул. Здесь, наверху, вдали от рампы, от гигантских люстр и роскоши интерьера, театр выглядел уже не таким красивым, а местами - даже отталкивающим. Некрашеные стены, обшарпанные двери, грязные узкие лестницы, совершенно необъяснимая для человека с улицы планировка каких-то пустот и ходов. Эта внутренняя, рабочая сторона театра напоминала актера без костюма и грима.
      После долгого изнурительного подъема они очутились перед чем-то похожим на палубу судна: мостки, лебедки, металлические лесенки... Отсюда сцена была видна как на ладони. Ева ужасно боялась высоты; она поспешно отвела взгляд от сцены и стала с удивлением разглядывать массивные механизмы управления и толстые катушки тросов.
      - Где... - начала она, но потеряла дар речи, увидев, как Рорк шагнул куда-то в пространство.
      - Я ненадолго, - сказал он.
      - О боже, Рорк!
      Она взобралась выше и увидела, что он идет все-таки не совсем по воздуху. Но длинная металлическая пластина, по которой он шагал, была не более шестидесяти сантиметров шириной. Она напоминала мостик, перекинутый на огромной высоте над сценой, который пролегал среди огромных софитов, канатов, тросов, блоков и металлических балок. Как только Ева ступила на эту пластину, у нее зашумело в ушах и стало казаться, что мозг начал плавать в голове.
      Рорк прекрасно знал, что Ева боится высоты, но, обернувшись, он понял, что она все же пойдет за ним.
      - Ева, иди обратно, не будь такой упрямой!
      - Замолчи. Где эта хреновина?
      Рорк решил хоть как-то помочь ей и опустился на четвереньки в расчете на то, что она последует его примеру.
      - Здесь, под мостиком.
      Ева, благодарная ему за показанный пример, тоже опустилась на колени. Сцепив зубы, она приказывала себе смотреть только на Рорка: "Не смотри вниз, только не смотри вниз, дура!"
      Но, конечно же, вниз она посмотрела. Толпа сильно поредела, и теперь полицейские выпроваживали оставшихся. Копошившиеся в оркестровой яме сотрудники "взрывного отдела" казались игрушечными. Но сквозь оглушительный шум в ушах Ева все же услышала с высоты их торжествующий крик.
      - Они одолели еще один заряд, - сказала она Рорку.
      - Угу.
      Вспотевшей рукой Ева достала коммуникатор, чтобы ответить на вызов Энн.
      - Даллас, мы обезвредили еще два. Дело идет к концу. Я отправляю бригаду на колосники и другую в...
      - Я на колосниках, на мостике. Мы здесь работаем над зарядом.
      - "Мы"?
      Ева увидела, как Энн взобралась на сцену и задрала голову вверх.
      - Вы пока занимайтесь оставшимися. У нас здесь все в порядке, заверила ее Ева.
      - Господи, надеюсь, что так.
      Энн выключила связь.
      - Мы ведь здесь в порядке, Рорк?
      - Угу... Ишь ты, хитроумный гаденыш! У твоих террористов толстые карманы. Изготовление такой штуки я бы мог, пожалуй, поручить только Фини, - рассеянно сказал Рорк и протянул Еве фонарик. - Подержи.
      - Где светить?
      - Вот здесь, - показал он и посмотрел на Еву. Ее лицо было мертвенно-бледным и покрыто испариной. - Ложись на живот, дорогая. И дыши медленно.
      - Я знаю, как надо дышать, - отрывисто сказала она, но послушно легла на живот. Ей показалось при этом, что желудок сделал сумасшедший скачок, однако ее рука оставалась твердой.
      Рорк вытянулся напротив нее так, что они оказались лицом к лицу. В его руке сверкнул какой-то маленький инструмент.
      - Они хотели, чтобы вы разрезали вот эти провода. Если бы вы так сделали, вас разнесло бы на куски, - объяснял Рорк, тем временем осторожно снимая крышку устройства. - Приманка. Сделано так, чтобы казалось, будто эту штуку изготовил не очень классный специалист.
      - Захватывающе, - пробормотала Ева. - Ну, так убей этого гаденыша.
      - Обычно меня умиляет твой боксерский стиль, лейтенант. Но если применить его здесь, впредь мы будем заниматься любовью на небесах.
      - Небеса нас не примут.
      Он улыбнулся:
      - Ну, тогда где придется... Вот! Вот он, чип, который мне нужен. Немного сдвинь луч... Да, вот так. Ева, мне здесь нужна твоя рука.
      - Для чего?
      - Чтобы поймать его, когда он выпадет. Если они настолько умны, как я думаю, то они установили импульсный чип. Это означает, что, как только эта штучка упадет и стукнется, нас стряхнет с этого насеста взрывной волной... Ты готова?
      - Да, конечно. - Ева вытерла вспотевшую руку о брюки и протянула ему. - Значит, ты считаешь, что мы еще сможем заниматься сексом - хоть где-нибудь?
      Рорк внимательно посмотрел на нее и улыбнулся:
      - Да, конечно. - Он взял ее руку, немного подержал и подвел к тому месту, откуда должен был выпасть чип. - Теперь тебе придется немного свесить голову и смотреть за тем, что я делаю. Следи за чипом.
      Ева послушно свесила голову, отчего ее плечи остались без упора, и увидела маленькую коробочку, зеленый огонек и разноцветные провода.
      - Вот он. - Рорк дотронулся инструментом до серого чипа размером не больше суставчика на мизинце младенца.
      - Я взялась за него. Заканчивай скорее.
      - Не сжимай его, держи осторожно. Теперь на счет "три"... Один, два... - Он мягко снял крышку с чипа. - ...Три!
      Чип освободился с тихим щелчком, который отозвался в ушах Евы словно взрыв бомбы.
      - Все, он у меня.
      - Не двигайся, - предостерег Рорк.
      - Я никуда не собираюсь двигаться, - подавляя страх, пыталась ершиться Ева.
      Рорк поднялся на колени, достал из кармана носовой платок и сделал из него на ладони что-то вроде подушки. Затем он взял Еву за руку, в которой находился чип, разжал ее пальцы и накрыл ладонь платком. Проверив, что чип оказался в платке, Рорк тщательно завернул его и осторожно засунул сверток в задний карман брюк.
      - Не слишком-то хорошо упаковано, но лучше, чем никак. Пока я на него не сяду, мы будем в безопасности.
      - Поосторожнее. Мне слишком нравится твоя задница, я не хочу, чтобы ее разорвало в клочки. А теперь, черт побери, как нам отсюда выбраться?
      - Мы можем вернуться тем же путем, каким добирались сюда, - ответил Рорк, вставая на ноги, и Ева вдруг заметила озорную искорку в его глазах. Но можем сделать возвращение более веселым.
      - Не хочу я никакого веселья!
      - Зато я хочу.
      Он протянул ей руку, чтобы помочь подняться. Потом поддел хвост какого-то каната, назначение которого он, судя по всему, знал безошибочно, и спросил:
      - Знаешь, в чем была суть сегодняшнего спектакля? В возрождении образа давнего любимца детей - Питера Пэна! Держись крепче, дорогая.
      - Нет!
      Но Рорк уже плотно прижал ее к себе. Автоматически она ухватилась за него обеими руками, пробормотав:
      - Я убью тебя за все это!
      - Пираты выглядели великолепно, забавляясь такими трюками... Вдох! скомандовал он и со смехом сорвался вниз вместе с ней.
      Еву обдало ветром, который, как ей показалось, вырвал из нее внутренности и оставил их болтаться где-то позади, наверху. Единственное, что удерживало Еву от крика, это остатки гордости. Но даже и эти остатки почти исчерпались в тот миг, когда они пролетали над оркестровой ямой. Затем безумец, за которым она каким-то образом оказалась замужем, нежно поцеловал ее, и, может быть, именно это помогло ей вовремя сгруппироваться перед тем, как ее ботинки коснулись сцены. Но первое, что она произнесла сразу после приземления, было:
      - Все, тебе конец! Считай, что ты - кусок дерьмового, никому не нужного мяса...
      Рорк опять поцеловал ее и рассмеялся:
      - Ты уверена, что я тебе совсем не нужен?
      - Очень эффектное появление, - послышался голос Фини, который шел к ним с уставшим, обеспокоенным лицом. - А теперь, когда вы, детки, кончили играть, въезжайте в ситуацию: нам осталось найти еще два заряда.
      Ева отодвинула локтем Рорка и, переведя дух, спросила:
      - Публику вывели?
      - Да, здесь все освободили. Если террористы будут придерживаться заявленного ими предельного срока, то мы, возможно, управимся. Чтобы быть точнее...
      И тут раздался грохот. Внизу, под ногами, дрогнула сцена. Над головами людей закачались светильники и кабели.
      - О, черт! - вырвалось у Евы, и она выхватила из кармана свой коммуникатор: - Мэллой? Энн? Что случилось?!
      Услышав в наушниках непонятный шум, Ева инстинктивно ухватилась за руку Фини. Затем в коммуникаторе появился какой-то треск, и раздался голос Энн:
      - Это Мэллой. Мы локализовали взрыв. Раненых и погибших нет. Таймер был совсем на исходе, нам пришлось срочно изолировать взрывное устройство колпаком и привести в действие. Другого выхода не было. Повторяю: раненых и погибших нет. Но помещение под сценой - теперь невообразимый бардак.
      Ева провела рукой по лицу и спросила:
      - И какова сейчас ситуация?
      - Мы нашли все заряды, Даллас. Здание полностью очищено.
      - Доложи в Центральное сразу, как очухаешься. Удачи вам.
      Ева сунула коммуникатор в карман и наконец удостоила Рорка коротким взглядом.
      - Ты, дружок, следуешь со мной, - бросила она ему. - Требуется вся информация о системе безопасности этого здания, включая полный список сотрудников - техперсонал, постановщики, материальное обеспечение, менеджеры... Короче - все!
      - Эти данные я затребовал для тебя, как только вычислил цель нападения. Они уже должны быть в Центральном управлении.
      - Отлично. В таком случае ты можешь возвращаться к своим делам покупать музеи, театры, острова... И отдай мне чип.
      Рорк поднял брови:
      - Какой чип?
      - Не строй из себя дурачка! Отдай мне импульсный чип, или взрыватель, или как там его.
      - О, тот чип... - Рорк сделал вид, что спохватился, и с готовностью полез в карман за своим платком. В платке ничего не оказалось. - Ах, должно быть, я его где-то потерял.
      - К черту! Дай мне этот паршивый чип, Рорк, это вещественное доказательство!
      Виновато улыбаясь, он встряхнул платок и пожал плечами.
      Ева приблизилась к нему вплотную и громко прошипела:
      - Отдай эту чертову штуку, пока я не приказала обыскать тебя с ног до головы!
      - Ты не имеешь права устраивать такие обыски без ордера, - конечно, если ты не хочешь это сделать сама. А если хочешь, я готов ради такого дела отказаться от части своих гражданских прав.
      - Это официальное расследование!
      - А этот чип был моей собственностью. Понятно, женщина? - Его взгляд стал холодным. - Если я тебе нужен, ты знаешь, где меня найти.
      Ева схватила его за руку:
      - Если "моя женщина" - это новое выражение вместо "моя жена", оно мне нравится ничуть не больше!
      - А я и не думал, что тебе понравится. - Он поцеловал ее дружески в лоб и уже на ходу бросил: - Увидимся дома.
      Еве вдруг стало лень даже ворчать. Она связалась с Пибоди и попросила передать остальным участникам команды, что все бригады возвращаются в Центральное управление.
      * * *
      Кларисса вошла в мастерскую, где Зак подгонял пазы на деталях шкафа. Он с удивлением взглянул на нее, отметив, что глаза ее стали как будто еще больше, а лицо - бледнее.
      - Вы слышали? - спросила она. - Кто-то хотел взорвать бомбу в Радио-сити.
      - В театре? - Зак нахмурился и опустил свой инструмент. - Но почему?
      - Не знаю. Может, деньги или еще что-нибудь... - Она провела рукой по волосам. - Ах да, вы же не включаете радио! Никаких подробностей пока не сообщили. Сказали только то, что здание находится в безопасности и угроза взрыва предотвращена.
      Казалось, Кларисса не знает, куда девать руки. Извиняющимся тоном она добавила:
      - Я не хотела мешать вашей работе.
      - Театр - красивое место, очаг культуры. Почему кому-то понадобилось его разрушить?
      - Люди так жестоки, - сказала она, проведя пальцем по гладко зачищенным дощечкам, которые Зак сложил стопкой на верстаке. - Иногда для жестокости нет вообще никаких причин. Когда-то я каждый год ходила туда на рождественские представления - меня водили родители. Это приятные для меня воспоминания; наверное, из-за них я так расстроилась, когда услышала в новостях сообщение... Ну, мне, наверное, лучше не мешать вам.
      - Что вы! Я как раз собирался сделать перерыв.
      Достаточно было взглянуть на ее лицо, чтобы понять, как она одинока. На этот раз Кларисса воспользовалась косметикой, но все же был заметен небольшой синяк на скуле.
      Зак достал из сумки пакет с обедом и бутылку с соком:
      - Хотите пить?
      - Нет, спасибо. Хотя, пожалуй, хочу. Но, Зак, вам не нужно приносить с собой обед. Я скажу горничной...
      - Благодарю, но я привык сам готовить себе пищу. Это особый сок. У вас найдутся бокалы?
      - Да, конечно.
      Кларисса вышла из комнаты. Зак старался не смотреть ей вслед, но не смог удержаться. Ведь это было таким наслаждением - видеть, как она двигается! Вся ее нервная энергия была скрыта безукоризненным изяществом. Эта женщина была стройна и прекрасна. И печальна. Зака распирало от желания как-то утешить ее.
      Она вернулась с двумя высокими стаканами, поставила их и отошла посмотреть работу Зака.
      - Вы уже так много сделали! Мне казалось, это должно было занять гораздо больше времени.
      Зак пожал плечами:
      - Зависит от прилежания.
      - Вы любите то, что делаете. - Кларисса посмотрела на него и улыбнулась, глаза ее потеплели. - Это заметно. Я тоже влюбилась в вашу работу сразу, как увидела ее. Влюбилась в суть этой работы, в ее, если хотите, душу. - Она смущенно рассмеялась и произнесла извиняющимся тоном: Наверное, я несу какую-то нелепицу. Я всегда говорю что-то нелепое.
      - Вовсе нет. Я вас хорошо понимаю, и это для меня много значит.
      Зак протянул ей наполненный стакан. Как ни странно, он не чувствовал рядом с ней скованности и стеснения, как это часто бывало у него при общении с другими женщинами. Он чувствовал, что Кларисса нуждается в друге, и для него этого было достаточно.
      - Отец учил меня: то, что вложишь в работу, вернется тебе вдвойне.
      - Это замечательно! - Ее улыбка стала мягче. - Очень важно, когда у человека есть семья. У меня ее нет. Я потеряла родителей больше десяти лет назад и до сих пор тоскую по ним.
      - Простите...
      Она отпила сок, подержала стакан в руке и отпила еще раз:
      - Прекрасно! Что это?
      - Это по маминому рецепту. Смесь фруктовых соков с преобладанием манго.
      - Великолепно! А вот я слишком много пью кофе. Лучше бы я пила такой коктейль.
      - Если хотите, я в следующий раз опять вам его принесу, - предложил он.
      - Очень мило с вашей стороны. Вы добрый человек, Зак.
      Кларисса положила ладонь на его руку. Их глаза встретились, и Зак почувствовал, как его сердце заколотилось в груди. Но Кларисса быстро отвела руку и взгляд.
      - Здесь чудесно пахнет, - заметила она. - Мне нравится запах дерева.
      Он же чувствовал только аромат ее духов - нежный и тонкий, как и аромат ее кожи. Ему показалось, что то место на его руке, которого коснулись ее пальцы, горит и пульсирует особенно сильно.
      - Вы ушиблись, миссис Брэнсон? - неожиданно вырвалось у него.
      Она быстро обернулась:
      - Что?
      - У вас на щеке синяк...
      В ее глазах отразилась паника, и Кларисса инстинктивно прижала руку к щеке.
      - О, это пустяки. Я... споткнулась сегодня. Иногда я спешу и не смотрю под ноги... - Она поставила свой стакан, затем опять подняла. - Мне кажется, вам лучше называть меня Кларисса. "Миссис Брэнсон" меня как бы держит на почтительном расстоянии.
      - Я могу сделать для вас мазь от ушиба, Кларисса.
      Ее глаза подернулись влагой.
      - Спасибо. Это действительно пустяки, но все равно спасибо... Я должна уйти и дать вам возможность работать. Мой муж, например, не любит, когда я вмешиваюсь в его проекты.
      - А я люблю компанию, - сказал Зак и шагнул к ней. Ему очень хотелось обнять ее и просто подержать в руках - не более того, - но даже это казалось ему кощунственным. - Я был бы очень рад, если бы вы остались.
      - Я... - Из ее глаза выкатилась слезинка. - Простите, я сегодня немного не в себе. Брат моего мужа... Наверное, это шок. Я не могла... Би Ди не любит, когда на публике обнажают эмоции.
      - Вы сейчас не на публике, - сказал Зак и подошел к ней вплотную.
      Он сжимал ее в объятиях, и ему казалось, что она создана для них. И это вовсе не было кощунственным. Кларисса плакала тихо, почти беззвучно, зарывшись лицом в его грудь и обхватив Зака руками. Он был высоким, сильным, от природы ласковым, и это невольно пробуждало доверие к нему.
      Когда слезы стали иссякать, Кларисса глубоко вздохнула:
      - Вы добрый и терпеливый человек - позволили женщине, которую почти не знаете, поплакаться у вас на плече. Мне, право, неловко. Простите. Я должна была вовремя спохватиться и сдержать себя. - Она улыбнулась, поднялась на носочки и легонько поцеловала Зака в щеку. - Спасибо вам.
      Она поцеловала его еще раз - так же легко, - но ее глаза, казалось, потемнели, а сердце словно стукнуло его в грудь. В следующее мгновение, непонятно как и почему, его губы встретились с ее губами. Это получилось так же естественно, как дыхание, и так же мягко, как шепот. Они прильнули друг к другу в долгом поцелуе, будто опасаясь, что для этого уже больше не будет ни времени, ни возможности, ни другого места - только здесь и сейчас.
      Заку казалось, что Кларисса тает в его руках, как будто она потеряла голову так же, как и он. Потом, задрожав, она отпрянула от Зака с раскрасневшимися щеками, с невероятно распахнутыми, испуганными глазами и сбивчиво произнесла:
      - Простите, это я во всем виновата. У меня даже в мыслях не было... Простите!
      - Все произошло из-за меня. Извините. - Зак не знал, что еще можно было сказать. Он побледнел настолько же, насколько раскраснелась она, и дрожал каждой клеточкой, так же как и она.
      - Просто вы были добры ко мне, - Кларисса прижала руку к груди, словно боясь, что сердце ее выпрыгнет из грудной клетки. - Я уже забыла, что это такое. Пожалуйста, забудем об этом, Зак.
      Он смотрел на нее, не отрываясь. Затем медленно кивнул, чувствуя, что сердце все еще колотится в его груди, как тысяча огромных барабанов.
      - Хорошо, забудем, если вы этого хотите.
      - Видимо, так надо. Я уже давно перестала менять что-либо в своей жизни... Мне нужно идти. Хотелось бы... - Кларисса поколебалась, словно взвешивая, стоит ли продолжать, но тут же тряхнула головой и решительно сказала: - Все, мне нужно идти.
      Она почти выбежала из мастерской, и Зак остался один. Он сел на скамью и закрыл глаза. Что же он натворил? Что он натворил?! Этот вопрос не требовал ответа. Все было очень просто: безумно влюбился в замужнюю женщину.
      ГЛАВА 11
      В зале для совещаний Еву встретила Пибоди, которая шла ей навстречу с тревожным выражением на лице.
      - Для вас опять почтовое поступление.
      Ева сбросила куртку и спросила:
      - "Кассандра"?
      Пибоди протянула ей пакет:
      - Я его не вскрывала, но он просканирован приборами. Все чисто.
      Кивнув, Ева взяла конверт и повертела его в руках. Он был похож на предыдущий.
      - Все остальные участники команды - на подходе, - сказала она. - А где Макнаб?
      - Откуда я знаю? - ответила Пибоди, но ее интонация при этом оказалась настолько непривычной, что Ева внимательнее присмотрелась к помощнице. - Я ведь не вешаю на нем датчики! Мне наплевать, где он.
      - Вычисли его, Пибоди, и немедленно притащи сюда! - рявкнула Ева и в раздражении стала вскрывать пакет.
      Это действительно оказалось очередное послание "Кассандры".
      Мы - "Кассандра", боги правосудия, хранители верности.
      Лейтенант Даллас! Сегодняшние события доставили нам истинное удовольствие. Мы нисколько не разочарованы в выборе вас как достойного восхищения противника. Вы очень быстро обнаружили намеченную нами цель, мы в восторге от вашего мастерства.
      Возможно, вы сочтете, что выиграли эту схватку. Но хотя мы и поздравляем вас с успешно проделанной работой, мы считаем своим долгом честно предупредить вас, что сегодняшние события явились лишь предварительной пробой сил.
      Первые подразделения полиции появились на объекте в одиннадцать тридцать. Эвакуация началась через восемь минут. В течение этого времени объект мог быть взорван в любой момент, но мы предпочли понаблюдать за вашими действиями.
      Нам было интересно увидеть, что в эти события вмешался сам Рорк. Его прибытие на место было для нас приятным сюрпризом и позволило нам понаблюдать, как вы действуете совместно - коп и капиталист. Мы невольно восхищались вашим противоборством - и вашим взаимопониманием. На нас произвело большое впечатление то, как, несмотря на страх, вы выполняли свой долг в качестве инструмента фашистского государства. Правда, иного поведения мы и не ожидали.
      При зарядке последнего устройства мы предусмотрели некоторое время для возможной локализации последствий взрыва. Лейтенант Мэллой подтвердит, что без этого времени, без такой возможности были бы человеческие жертвы и крупные разрушения.
      Но на следующем объекте мы таких послаблений не дадим.
      Наши требования должны быть удовлетворены в течение двух суток. В дополнение к нашим первоначальным условиям мы требуем выплаты шестидесяти миллионов долларов в облигациях на предъявителя. Пусть капиталистические акулы, набивающие свои карманы и угнетающие народ, заплатят тем тельцом, на которого они молятся!
      Для того чтобы вы не сомневались в нашей стойкой приверженности своему делу, мы проведем демонстрацию нашей силы ровно в четырнадцать часов.
      Мы - "Кассандра".
      - Еще одна демонстрация? - Ева быстро глянула на часы. - Через десять минут?! - Она выхватила из кармана коммуникатор: - Мэллой! Ты еще на объекте?
      - Пока да, на всякий случай...
      - Удали всех из помещения! Не давай никому входить по крайней мере еще минут пятнадцать. Просканируй все еще раз, - быстро проговорила Ева.
      - Это место очищено, Даллас.
      - И все-таки сделай все это. И пусть Фини через пятнадцать минут заведет туда группу электронных "санитаров" - здание нашпиговано "жучками". Оказывается, за каждым нашим шагом велось наблюдение. Нам нужно достать эти "жучки" для экспертизы. Но раньше четырнадцати ноль-ноль внутрь пусть никто не суется!
      Энн немного опешила, но расспрашивать не стала и завершила связь уставной фразой:
      - Сообщение принято. Расчетный срок прибытия в Центральное - тридцать минут.
      - Вы считаете, что сканирование могло не обнаружить еще какой-то заряд? - спросила Пибоди, когда Ева выключила коммуникатор.
      - Нет. Но я не хочу рисковать. Они знают, что мы не можем прочесать каждый дом в этом городе, но при этом хотят показать нам, какие они сильные. Значит, все-таки собираются что-то отмочить. Получится у них что-нибудь или нет - другой вопрос, но поберечься стоит.
      Ева поднялась из-за стола и подошла к окну.
      - Черт побери! Я ничего не могу сделать, чтобы остановить их!
      Она смотрела на город. Старые камни, новая сталь, толпы людей, зажатых в пробках или толкущихся на тротуарах, уличная суета и шум...
      Служить и защищать - это была ее работа, ее обязательство. И вот пожалуйста - все, на что она была способна в данный момент, это молча наблюдать и ждать...
      Вошел Макнаб, стреляя глазами повсюду, но только не в сторону Пибоди он делал вид, что ее вообще нет в этом кабинете.
      - Меня искали, лейтенант?
      - Давай посмотрим, что можно извлечь из этого диска. Скопируй его для моих файлов и для босса. Теперь скажи, как обстоит дело с защитой в компьютере Наладчика?
      Макнаб украдкой, искоса взглянул на Пибоди.
      - Я только что взломал ее, - ответил он и протянул свой диск Еве, стараясь не замечать, как Пибоди при этом демонстративно отвернулась и принялась чересчур внимательно разглядывать собственные ногти.
      - А какого же черта ты мне ничего не сказал?! - Ева выхватила из его рук диск.
      Огорошенный, Макнаб открыл было рот, чтобы ответить, но тут же сжал губы, как только заметил краем глаза усмешку на лице Пибоди.
      - Я едва успел просмотреть дубли, когда мне сказали, что меня разыскивают. У меня не было времени толком вчитаться в содержание. Но даже поверхностный взгляд позволяет судить о том, что Наладчик тщательно заносил в свои записи все, что касалось последнего заказа. Он перечислил использованные исходные материалы и все изготовленные устройства. Так вот, даже части их хватило бы для того, чтобы стереть с лица земли какую-нибудь из развивающихся стран или большущий город!
      - "Пять килограммов пластона..." - читала Ева.
      - Тридцати граммов достаточно для того, чтобы наполовину уменьшить высоту здания нашего Центрального управления, - прокомментировал Макнаб.
      - Таймеры; дистанционное управление; взрыватели, реагирующие на звук и на действие; чертова туча датчиков, сенсоров, камер... Боже мой! Да он, видно, настроил всю свою проклятую мастерскую на этот заказ!
      - Они ему порядочно заплатили, - промолвила Пибоди. - Он вернул свои затраты, получил плату за работу и прибыль... Все аккуратно отмечено по перечню пунктов заказа.
      - Ничего себе! - У Евы сузились глаза. - Он изготовил для них запрещенные виды оружия времен вьетнамской войны!
      - А что именно? - заинтересовался Макнаб и нагнулся к монитору. Когда я пробегал глазами этот список, я не понял, что он здесь указал. Не было времени наводить справки.
      - Это армейское оружие для разгона бунтовщиков. С такой штуковиной один солдат мог разом положить на землю всех мародеров на площади примерно с городской квартал.
      У Рорка в коллекции был экземпляр этого оружия. Ева однажды испробовала его в действии сама и была поражена эффектом мощной, горячей отдачи в руках при выстреле.
      Пибоди тоже наклонилась ближе к монитору, пробегая список дальше, их с Макнабом плечи соприкоснулись, и оба резко отшатнулись друг от друга. Ева озадаченно посмотрела на них:
      - Что это с вами, друзья?
      - Ничего, сэр, - мгновенно отреагировала Пибоди, но лицо ее залила краска.
      - Так. Прекратите ваши пляски и займитесь делом. Пибоди, свяжись с боссом. Попроси его принять нас для доклада или связаться с нами, как только он сможет. Сообщи ему о сроках и условиях нового ультиматума, нахмурилась Ева.
      - Нового ультиматума? - переспросил Макнаб.
      - Да. Я получила новое послание - они грозят устроить очередную демонстрацию своей силы в четырнадцать ноль-ноль. - Ева глянула на часы. Осталось меньше двух минут.
      Уже ничего нельзя было сделать, оставалось ждать. Подумав об этом, Ева вернулась к монитору и, как бы подытоживая список, сказала:
      - Итак, мы теперь знаем, что именно и сколько Наладчик изготовил для них. Однако нам неизвестно, не делали ли они заказов еще кому-то. Из того списка, который у нас есть, можно понять, что в течение трех месяцев Наладчик должен был получить более двух миллионов баксов наличными. Но мне кажется, что эти деньги либо остались у них, либо вернулись к ним после того, как Наладчика убрали.
      Макнаб поднял глаза от монитора:
      - Он предвидел такой ход событий. Давайте вернемся к странице 17. У него здесь что-то вроде дневниковой записи.
      * * *
      "Только я мог такое отчебучить! Только я сам, мудак, в этом виноват. Увидел бабки и обалдел. Эти засранцы надули меня, и крепко. Судя по тому, что они мне поназаказывали, они задумали брать вовсе не какой-то зачуханный банк, а по меньшей мере Федеральный монетный двор. Может, их цель - деньги, а может, и нет.
      Сначала я их просто не понял. Да мне было до фени, я ни о чем не задумывался, покуда вдруг не начал вспоминать... И лучше бы я этого не делал.
      У меня была жена, были дети, и в один миг их не стало. Их разорвало на куски. И я подумал о том, что этот заказ получается под стать тому набору, который использовали те сволочи в Арлингтоне.
      Эти два придурка, с которыми я связался, небось думали, что я старый, жадный и упертый козел. Просчитались, сукины дети! У меня еще не окончательно высохли мозги, чтобы не видеть, как они тут вешают мне лапшу на уши. Гребаные отморозки! Теперь-то я понимаю, кто они и что им было нужно.
      Они хотят выманить меня отсюда. Для них единственный способ прикрыть свою задницу - убрать меня. Может, сегодня или завтра кто-нибудь из этих соколиков зайдет сюда как ни в чем ни бывало и изловчится перерезать мне глотку.
      О боже! Я впервые в жизни боюсь. Я им продал столько всякой дряни, что им ее хватит взорвать весь этот город к чертовой матери. Они это сделают, и, видимо, в ближайшее время.
      Для чего им это все нужно - для денег, для власти, для мести, для забавы? Кто знает... Спаси нас господь!
      У меня уже нет времени на раздумья. О боже! Может, мне следовало бы обратиться с этим делом к чертовым копам, мать их...
      Как бы то ни было, мне придется залечь на дно. У этих придурков не хватит ума, чтобы пробраться в мой компьютер, прочитать эти записи. На случай, если за мной будет погоня, я беру с собой два заряда".
      * * *
      - Приехали, - сказала Ева, сжав кулаки. - Старый, вонючий говнюк! Ведь знал имена, имел какие-то сведения... Какого черта он не заложил это в компьютер?! Унес все с собой в могилу. Убрали его - и все концы в воду, никто ничего не знает и не узнает...
      Еве вдруг показалось, что сейчас она просто взорвется от злости. Она опять подошла к окну. Снова тот же вид части Нью-Йорка. На часах было пять минут третьего.
      - Пибоди, мне нужно все, что попадется о группе "Аполлон": любая фамилия, любой акт, за который они взяли ответственность. - Это было все, что она могла придумать в тот момент для продолжения хоть какой-то деятельности. - А ты, Макнаб...
      Ева услышала сзади звук открывающейся двери и оглянулась. На пороге стоял Фини, бледный, с потухшим взглядом,
      - О боже! Фини, что им удалось?.. - вырвалось у нее.
      - "Плаза-отель", чайный зал. - Фини медленно опустился на ближайший стул. - Они взорвали сам зал, часть прилегающих гостиных и коридоров с киосками. Мэллой сейчас направляется туда. Данных о количестве жертв пока нет. - Он провел дрожащей рукой по лбу и добавил: - Мне кажется, мы нужны сейчас там.
      * * *
      Ева никогда не видела войны - тем более такой, которая убивала людей массами, без разбора. Отношения Евы со смертью всегда были персональными, личными и как бы более близкими. До сих пор ее подход к рассмотрению каждого убийства строился на изначально простой основе: тело, способ, мотив, загадка конкретной человеческой личности. В том, с чем ей довелось столкнуться теперь, ничего личностного или индивидуального уже не было.
      Картина мощного разрушения сломала в представлении Евы привычную конкретную взаимосвязь между убийцей и жертвой. В "Плазе" и вокруг нее царил хаос, кругом слышались стоны раненых, крики случайных свидетелей, вой сирен. Это была атмосфера всеобщего шока, почти столбняка.
      То, что было когда-то роскошным престижным отелем на Пятой авеню, превратилось в груду развалин, над которой поднимались клубы дыма. Обломки кирпича и бетона, искореженный металл, битое стекло, куски деревянных панелей и осколки мрамора громоздились вперемешку с окровавленными частями человеческих тел и обрывками одежды. Еве попалась на глаза одинокая детская туфелька с серебристой пряжкой. Она не удержалась и присела, чтобы разглядеть ее. Когда юная обладательница туфельки наряжалась перед приходом сюда, башмачок был, видимо, начищен. Теперь он был в пыли и крови.
      Поднявшись, Ева медленно пошла среди завалов, пытаясь охладить свои эмоции и привести мысли в порядок.
      - Даллас! - услышала она.
      Лавируя между обломками, к ней пробиралась Надин в туфлях на высоком каблуке.
      - Надин, уйди за ограждение для прессы!
      - Никто это заграждение еще не устанавливал. Даллас, ради бога, помоги! Мне поручена передача о случае в Радио-сити, но студия требует обновить информацию. Что, вообще, за чертовщина происходит? Там вы, выходит, эвакуировали всех, а здесь не успели? - Надин посмотрела на развалины. - Ведь там тоже дело было не в опасности затопления?
      - Мне сейчас некогда разговаривать с тобой.
      - Даллас!
      Надин схватила Еву за рукав. Ее глаза были полны ужаса. Она сказала Еве тихо, но требовательно:
      - Люди должны знать. Люди вправе знать об этом.
      Ева увидела на лацкане у Надин прикрепленный микрофон, а за ее спиной - человека с камерой. Каждый делал свою работу. Она всегда относилась к этому с пониманием.
      - Мне нечего добавить к тому, что ты видишь здесь, Надин. Сейчас не время и не место для заявлений. - Ева вновь взглянула на детскую туфельку с серебристой пряжкой. - Мертвые говорят за себя.
      Надин сделала знак оператору с камерой и убрала свой микрофон:
      - Ладно, ты по-своему права. Но и я - тоже. Теперь слушай, это не относится к моему материалу. Если я что-то могу сделать - найти какие-то источники, сведения, что угодно - дай мне знать.
      Кивнув, Ева стала пробираться дальше. По развалинам сновали санитарные бригады; неподалеку несколько врачей хлопотали над окровавленным телом. Видимо, это был один из привратников, которого отнесло взрывной волной на несколько метров от входа. Руку у него, похоже, оторвало. Ева подошла к огромной темной дыре, которая образовалась на месте роскошной гостиной. Пламя уже успели погасить, и между грудами обломков текли ручьи воды. Под туфлями Евы зачавкала жижа. Стоял ужасный смрад - смесь запахов гари и крови. Ева старалась не думать о том, что было раскидано вокруг. Она искала Энн.
      Оглядевшись, Ева откашлялась и обернулась к Фини.
      - Нам придется увеличить часы работы в моргах и лабораториях, чтобы справиться с установлением личностей погибших. Ты можешь утрясти этот вопрос с Центральным?
      - А?.. Да, конечно. Я помню, как приводил сюда дочь в день ее шестнадцатилетия... Грязные свиньи!
      Ева вспомнила, что и они с Рорком когда-то бывали здесь. В памяти отложилась изысканность обстановки, красиво одетые люди, широко раскрытые глаза детей, восхищенные туристы, собиравшиеся группами за столами, чтобы приобщиться к старым традициям чаепития в "Плазе".
      Преодолев оставшиеся до эпицентра несколько метров, Ева в ужасе остановилась перед зияющей огромной воронкой. Подошла Энн с воспаленными, покрасневшими от слез глазами.
      - У них не было ни малейшего шанса выжить, Даллас, ни малейшего... Еще час назад здесь было полно людей! Сидели за столиками, слушали скрипача, попивали чай или вино, ели глазированные пирожные...
      - Ты знаешь, какое вещество было использовано для взрыва?
      - ...Здесь были дети, - голос Энн стал громче и задрожал. - Маленькие дети в прогулочных колясках. И это их не остановило. Для наших мерзавцев это не имело никакого значения!
      Ева все видела собственными глазами и знала, что теперь это долго будет приходить к ней во сне. Но она знала также, что сейчас они не имеют права поддаваться эмоциям. Ей захотелось как следует встряхнуть Энн:
      - Мы ничем не можем им помочь, не можем повернуть время вспять и сделать все по-другому. Это свершилось, ничего не изменишь. Все, что от нас требуется теперь, - это постараться предотвратить нечто подобное впредь. Мне нужен твой доклад!
      - Ты хочешь поскорее завести дело? - Энн резко повернулась к Еве; казалось, что она сейчас вцепится ей в лицо. - Ты можешь здесь спокойно стоять, смотреть на все это и требовать от меня доклад - как ни в чем не бывало, как обычно?
      - Они-то делают свое дело, - негромко ответила Ева. - И ни на что другое не отвлекаются. Если мы хотим остановить их, то должны поступать так же.
      - Тебе бы иметь под рукой чертовых дройдов вместо людей! Обратись в ад!
      - Лейтенант Мэллой, - подошла Пибоди и дотронулась до руки Энн.
      - Назад, сержант! - остановила ее Ева, которая уже забыла, что помощница все время находилась рядом с ней. - Я договорюсь о дройде, если вы не в состоянии представить мне отчет, лейтенант Мэллой.
      - Вы получите доклад, когда мне будет что сообщить вам. А пока мне некогда с вами разговаривать, - с раздражением бросила Энн и пошла по руинам.
      - Она не в себе, Даллас, не обращайте внимания.
      - Я все понимаю, - ответила Ева, стараясь не показывать, как больно задел ее этот эпизод. - Мэллой скоро соберется с силами. Сотри связанный с ней кусок хронозаписи, он к делу не относится. Теперь вот что. Из "полевого набора" нам потребуются маски и перчатки, иначе мы не сможем здесь работать.
      - А чем мы будем заниматься?
      - Единственное, что мы сейчас сможем делать, - это помогать спасательным командам.
      * * *
      Это был печальный и ужасный труд - его мог выполнять только человек, способный полностью забыть о самом себе. Ева пыталась выставить перед собой некую психологическую защиту. Она убеждала себя, что имеет дело не с людьми, а с фрагментами, с вещественными доказательствами. Когда же этот щит начинал опускаться и ее захлестывала волна ужаса, она снова старалась обмануть себя, освободиться от осознания кошмарной реальности и найти в себе силы продолжать работу.
      Когда Ева и Пибоди вышли из здания, было уже темно.
      - Ты как? - спросила Ева.
      - Думала, не оживу.
      - Иди домой, прими душ - и напейся. А лучше позвони Чарльзу и займись сексом. Делай все, что угодно, лишь бы забыться.
      - Пожалуй, я исполню все три пожелания, - пообещала Пибоди, но тут увидела, что в их сторону направлялся Макнаб, и напряженно вытянулась, как флагшток.
      - Мне нужно выпить, - сказал он, демонстративно глядя только на Еву. Сейчас пойду и куплю ящик пива. Мы нужны вам в Центральном, Даллас?
      - Нет. Со всех нас на сегодня достаточно. Доклад завтра утром, в восемь ноль-ноль.
      - Вы его получите.
      Затем, следуя своим планам, которые он вынашивал со вчерашнего дня, Макнаб заставил себя взглянуть на Пибоди:
      - Тебя подвезти домой?
      - Я... Ну... - Пибоди смущенно переминалась с ноги на ногу.
      - Соглашайся, - сказала ей Ева. - На тебя грустно смотреть. В такой час тащиться на общественном транспорте неразумно.
      - Мне не хотелось бы... - Под изумленным взглядом Евы Пибоди вдруг покраснела, как школьница. - Думаю, будет лучше, если... - Она закашлялась, потом договорила: - Спасибо за предложение, Макнаб. Но я в полном порядке, спасибо.
      - Ты просто выглядишь усталой, - пробормотал Макнаб, и Ева с удивлением увидела, как его лицо тоже залилось краской. - Сегодня было нелегко, и я подумал...
      - Нет, я неплохо себя чувствую, - Пибоди упорно разглядывала собственные ботинки.
      - Ну, если так... Хорошо, завтра в восемь ноль-ноль.
      Сунув руки в карманы и ссутулившись, Макнаб зашагал по улице.
      - Пибоди, что это за дела? - спросила Ева.
      - Ничего. Никаких дел. - Пибоди вскинула голову и, презирая себя, посмотрела вслед Макнабу. - Я не понимаю, почему все ко мне пристали... - И тут она увидела спасение: - О, смотрите! Вас, кажется, подвезут домой!
      Пибоди с несказанным облегчением показала рукой на другую сторону улицы - там из лимузина выходил Рорк. Ева поглядела на своего мужа, который шел к ней в мерцании синего и красного света мигалок спецмашин, и почувствовала, что сейчас разрыдается.
      - Бери мою машину и поезжай домой, - сказала она Пибоди. - Я уже вижу, на чем доберусь в Центральное завтра утром.
      - Есть, сэр, - сказала Пибоди, но Ева уже переходила улицу навстречу Рорку.
      - У тебя был насыщенный день, лейтенант.
      Он поднял руку, чтобы дотронуться до ее щеки, но Ева отступила назад.
      - Не прикасайся, я грязная. - По его взгляду она поняла, что ее слова не возымели действия, и умоляюще добавила: - Только не сейчас. Хорошо? О, боже, только не сейчас!
      Когда они оба уселись, Рорк приказал шоферу везти их домой и закрыл шторку за его сиденьем.
      - А теперь? - спросил он тихо.
      Ева молча повернулась к нему, уткнулась в его плечо - и заплакала.
      * * *
      Выплакаться всегда полезно - особенно если рядом мужчина, который все понимает и может просто помолчать и подождать, когда иссякнут слезы. Когда они приехали домой, Ева приняла душ, выпила вина, которое ей налил Рорк, и даже поужинала, хотя была уверена, что не сможет проглотить ни крошки. Первая же ложка горячего супа вызвала в ее пустом желудке ощущение непередаваемого блаженства.
      После ужина она откинулась на подушки кресла, облегченно вздохнула и сказала:
      - Спасибо за то, что дал мне этот час. Он был мне так нужен...
      "На самом деле ей требуется гораздо больше времени", - подумал Рорк, разглядывая ее бледное лицо и темные круги под глазами.
      - Я приезжал на то место сегодня, - негромко сказал он. - Хотелось сделать что-нибудь, чтобы помочь тебе. Но гражданских лиц туда не пускали.
      - Да, - Ева закрыла глаза, - не пускали.
      Рорк пробыл на месте взрыва недолго, но успел осознать весь ужас происшедшего. Ему даже удалось мельком увидеть Еву - с глазами, потускневшими от горя, которое, как ей казалось, она скрыла от всех.
      - Я не завидую тебе с твоей работенкой, лейтенант.
      Она попыталась улыбнуться:
      - Звучит неубедительно, поскольку ты всегда подглядываешь за мной. Не открывая глаз, Ева дотронулась до его руки. - Это был один из твоих отелей? У меня не было времени справиться об этом.
      - Да, один из моих. Так же как и погибшие там люди.
      - Нет, - Ева распахнула глаза. - Люди - не твои.
      - А чьи же? Ты считаешь, что мертвые являются твоей исключительной собственностью? - Рорк резко поднялся и налил себе бренди, которое не собирался до этого пить. - Привратник, который потерял руку и теперь может потерять жизнь, - мой старый друг. Мы знакомы не меньше десяти лет, и это я привез его из Лондона, потому что он очень хотел жить в Нью-Йорке.
      - Извини, не знала.
      - Официанты, музыканты, администраторы, коридорные... Все они погибли, работая на меня. - В глазах Рорка сверкала холодная ярость. - Каждый постоялец, каждый турист, каждый зевака - любой человек там находился под крышей моего здания, и это делает их всех моими!
      Ева поднялась и взяла Рорка за руку:
      - Ты не должен принимать все на свой счет. Этим негодяям нужен не ты лично и не твоя собственность. Их цель - власть.
      - Мне наплевать, какие у них цели! Я хочу одного - разыскать их.
      - Это моя работа - найти их. И я найду.
      Он поставил свое бренди и взял ее за подбородок:
      - Ты хочешь вывести меня из игры?
      - Нет.
      Рорк провел пальцем по ямочке на подбородке Евы и тихо обронил:
      - Это уже прогресс.
      - Давай разберемся, - предложила Ева.
      - О, пожалуйста!
      Она залпом выпила вино и заявила:
      - Только не начинай разговаривать со мной в таком духе! "О, пожалуйста"... Можно подумать, что ты какой-то немыслимый аристократ. А мы оба с тобой знаем, что ты начинал с вышибания очков на дублинских кегельбанах.
      Рорк улыбнулся:
      - Теперь ты видишь, что мы уже разобрались - по крайней мере, друг в друге. Ты не возражаешь, если я устроюсь удобнее перед началом лекции?
      Он сел, достал сигарету, опять взял свой бокал и изобразил крайнюю заинтересованность.
      - Ты хочешь разозлить меня? - вскинулась Ева.
      - Не очень. А вообще-то, для этого редко требуются какие-нибудь усилия. - Он затянулся, выпустил облако ароматного дыма, а затем вдруг решил облегчить ей труд: - Но давай не будем. Ты ведь понимаешь, что на самом деле мне не требуется лекция. Я давно уже запомнил и усвоил основные принципы: это твоя работа, я не должен в нее вмешиваться, прорабатывать собственные версии и так далее.
      - А если ты усвоил эти основные принципы, то какого черта ты их не придерживаешься?
      - Потому что не хочу... Если бы я их придерживался, ты бы не получила расшифрованных данных Наладчика, например.
      Рорк улыбнулся, увидев, как у Евы округлились глаза.
      - Я получил их утром и втихаря перегнал на компьютер Макнаба. Парень был уже близок к расшифровке, но я оказался проворнее его. Но об этом не будем. Не хочу уязвлять самолюбие Макнаба.
      Ева насупилась:
      - Теперь ты, видимо, ожидаешь, что я буду благодарить тебя?
      - Действительно, я надеялся, что ты это сделаешь, - ответил Рорк, загасил сигарету и отставил бренди в сторону. Но только он коснулся ее пальцев, Ева быстро сложила руки на груди:
      - Брось, дружочек. Мне нужно работать.
      - И ты, так и быть, позволишь тебе помочь. - Он подцепил пальцами поясной ремень Евы и стал тянуть ее к себе, пока она не оказалась на нем. Но сначала... я хочу тебя!
      Рорк призывно прикоснулся губами к ее рту. Он, как всегда, ждал сопротивления, но его не последовало. Вместо этого Ева запустила пальцы в его волосы:
      - Кажется, я могу поступиться парой минут.
      Он рассмеялся, притянул ее ближе и перевернул на спину.
      - Ты спешишь? Ну, тогда...
      Его рот обрушился на нее - жаркий и жаждущий, заставляющий неистово биться сердце. Она не ожидала, что будет так, - как, впрочем, никогда не могла предвидеть того, что именно он мог сделать с ней одним лишь прикосновением, вкусом своих губ, просто взглядом.
      И весь ужас, вся боль, вся горечь того, сквозь что она прошла в тот день, отлетели прочь в этом неистовом стремлении к соединению...
      ГЛАВА 12
      - Мы делаем это здесь не потому, что я хочу обойти Службу компьютерной охраны, - заявила Ева. Она стояла посреди домашнего кабинета Рорка, а он сидел за пультом своего незарегистрированного - а стало быть, незаконного оборудования.
      - Хм, - прозвучало в ответ.
      Ева сощурилась:
      - Повторяю, Рорк, что мы здесь не для того!
      - Это твоя версия, и я готов ее придерживаться.
      - Лучше придержи свои комментарии, дружок. Ты прекрасно знаешь, почему я иду таким, скажем, частным путем. У "Кассандры" имеется еще больше всяких незаконных игрушек, чем и у тебя. И им так же, как и тебе, наплевать на святость чужой конфиденциальности. Вполне возможно, они пролезли в мои компьютеры и здесь, и в Центральном. А я не хочу, чтобы они и дальше пиратским путем получали сведения о ходе расследования.
      Рорк выпрямился и рассудительно кивнул:
      - Это тоже очень хорошая версия, и ты прекрасно ее обосновала. Ну, а теперь, если ты закончила успокаивать свою совесть, может быть, сделаешь для нас обоих кофе?
      - Терпеть не могу, когда ты смеешься надо мной!
      - Даже если у меня есть для этого повод?
      - Особенно если есть, - огрызнулась Ева и подошла к кофеварке. - В данном случае я имею дело с группой, у которой нет и малой толики совести, но есть сильная финансовая база, высокопрофессиональные технические навыки и опыт конспирации. - Она поставила на пульт две чашки и язвительно улыбнулась: - Кстати, эти люди напоминают мне кое-кого...
      - Серьезно? - очень мягким голосом спросил Рорк, беря одну из чашек.
      - Вот поэтому-то я и хочу использовать все, что у тебя есть для этого случая, - деньги, оборудование, опыт, - и этот твой криминальный мозг.
      - Дорогая, все, что ты перечислила, всегда к твоим услугам. А теперь в продолжение всего этого хочу тебе сообщить, что я добился некоторого прогресса в раскапывании сведений о "Маунт Олимпус" и его ответвлениях.
      - У тебя есть что-то? - встрепенулась Ева. - А что же молчал?!
      - Были другие заботы: тебе требовался час, мне требовалась ты...
      - Но ведь это же важнее всего!.. - начала было Ева, но махнула рукой: ворчание было бы напрасной тратой времени. - Что тебе удалось добыть?
      - Ровным счетом ничего.
      - Но ты ведь сказал, что обнаружил их!
      - Нет, я сказал, что добился прогресса, но этот прогресс - ничто. И они - ничто. Их не существует.
      - То есть как?!
      Ева почувствовала себя обескураженной. Она болезненно переживала ситуации, когда неожиданно рушилось ее уже начавшее складываться представление о преступнике - своего рода "скелет" преступления - и она оставалась ни с чем и была вынуждена начинать все сначала. Словно еще хватаясь за остатки какой-то надежды, она воскликнула:
      - Но ведь они наследили по всей комьютерной сети! Электронные компании, хранилища, деловые комплексы, производство...
      - Все это существует только в компьютерных записях. А информационно-поисковый язык... Он в реальной жизни тоже ничто. Можно назвать "Маунт Олимпус" виртуальной компанией. Это вывеска, Ева.
      - Виртуальная вывеска? Но зачем?.. - И тут до нее дошло: - Дьявол! Это же попытка увести нас в сторону, сбить с толку и заставить тратить время впустую! Они знали, что в своем расследовании я буду искать все, что связано с именем Кассандра, и, следовательно, выйду на "Маунт Олимпус". Таким образом, я угроблю массу времени в бесполезных розысках того, чего на самом деле нет, и в конце концов выдохнусь.
      - Не очень много времени, - подчеркнул Рорк. - Кто бы там ни выдумал этот лабиринт - такой сложный и неплохо разработанный, - они не знают, с какой скоростью ты будешь пробираться по нему.
      - Сейчас-то они думают, что я все еще иду этой путаной дорожкой... Итак, Отдел электронного сыска продолжает свой поиск! Нужно только сказать Фини, чтобы он делал это медленнее. Пусть "Кассандра" думает, что мы до сих пор упрямо продвигаемся к тупику.
      - Прекрасно. Они укрепятся в этой уверенности, а ты тем временем сосредоточишься на других направлениях.
      Отпив кофе, Ева стала размышлять дальше:
      - Ну, с этим все понятно. Теперь мне требуется узнать все, что можно, о группе "Аполлон". Я дала задание Пибоди, но боюсь, что она нароет немного и не скоро. Мне нужна не только формальная атрибутика группы и ее история, но и теневая сторона. Мне кажется, что, если хорошенько покопаться за фасадом, то можно найти какие-то зацепки для прояснения вопроса о "Кассандре".
      - Что ж, тогда отсюда и начнем, - предложил Рорк.
      - Нужна информация о наиболее активных участниках: что с ними стало, адреса оставшихся в живых, сведения о членах их семей, о любовницах, братьях, сестрах, детях, внуках.
      Ева сделала паузу. Ее глаза постепенно становились настоящими глазами копа - по-казенному невыразительными. Затем перечень задач для Рорка был продолжен:
      - В своем дневнике Наладчик говорил о возмездии. Нужно узнать имена тех, кто был особенно близок к погибшим деятелям "Аполлона" или состоял в непосредственном окружении Джеймса Роувана.
      - В ФБР должны быть досье. Закрытые, но есть. - Рорк поднял бровь, развлекаясь явной внутренней борьбой, написанной на лице Евы. - Однако мне потребуется время.
      - Вот времени-то у нас как раз и нет. Ты не мог бы параллельно передавать то, что удастся выудить, на один из вспомогательных компьютеров? Я бы тогда сразу начала сопоставление установочных данных. Хочу посмотреть, не встретится ли там кто-то из тех, кто относился к этому делу, кто работал или работает на каком-либо из трех объектов нападения "Аполлона".
      Рорк кивнул на компьютер слева от пульта:
      - Давай, располагайся. Я бы обратил основное внимание сначала на должности низкого уровня: их не так тщательно проверяли.
      Следующие двадцать минут Ева просматривала все, что попадалось о взрыве в филиале Пентагона, а Рорк за своим пультом просачивался сквозь защитные препоны компьютерной системы ФБР и копался в закрытых файлах. Он знал дорогу, поскольку делал это не первый раз, и проскальзывал через закрытые уровни, как тень сквозь тьму. Попутно забавы ради он заглянул в содержание файла, которому ФБР присвоило название "Рорк", и усмехнулся.
      Досье содержало на удивление скудную информацию о человеке такого масштаба. С другой стороны, в свое время, когда ему еще не было двадцати, Рорк уничтожил, подправил, "скорректировал" значительную часть данных. В результате файлы ФБР, Интерпола, ирландской и британской полиции не содержали ничего такого, чего он мог бы опасаться. Тогда он считал, что это, в конце концов, вопросы его частной жизни и никого не касаются. Впрочем, если смотреть правде в глаза, с тех пор он не изменил своего мнения...
      - Так, есть... - пробормотал он.
      - Уже?!
      - Но это пока только ФБР, - предупредил Рорк. - Вот, пожалуйста, твой самый желанный мужчина - Джеймс Томас Роуван, уроженец Бостона.
      - Среди деятелей подобного типа редко попадаются такие, которые выглядели бы явными безумцами, - обронила Ева, изучая лицо на экране.
      Острые скулы, улыбчивый рот, ясные голубые глаза, коротко стриженные и слегка подернутые сединой темные волосы. По внешности его можно было отнести к типажу преуспевающих администраторов.
      Рорк стал вслух отмечать основные моменты:
      - Джейми, как его звали друзья, вырос в богатой семье. Закрытые частные школы, Гарвард. Специализация - общественные науки. Вероятное предназначение - политическая карьера. Прошел курс военной подготовки по профилю спецвойск. Выполнял какую-то работу для ЦРУ. Родители умерли. Есть сестра - Джулия Роуван Питерман...
      Ева наклонилась к монитору.
      - На пенсии, живет в Тампе. Так, идем дальше. Был женат на Монике Стоун. Двое детей: Шарлотта и Джеймс-младший... Рорк, давай посмотрим Монику.
      Подсчитав возраст жены Роувана, Ева решила, что появившийся на экране снимок был сделан совсем недавно. Стало быть, ФБР все еще держит эту семью в поле зрения. Судя по изображению, Моника была когда-то привлекательной женщиной - лицо осталось приятным, только вокруг рта и глаз залегли глубокие морщины. И рот, и глаза несли отпечаток горечи. Волосы поседели, а стрижка выглядела не слишком аккуратно.
      Ева стала читать дальше:
      - Живет в штате Мэн, в одиночестве, без работы. Получает пенсию... Слушай, наверняка в это время года в Мэне жуткий холодище!
      - Да уж. Тебе придется надеть кальсоны, лейтенант.
      - А может, и стоило бы чуть-чуть померзнуть, чтобы переговорить с Моникой... Так, а что там с детьми?
      На экране появилось продолжение текста, и Ева нахмурилась.
      - Считаются умершими. Оба? Одна и та же дата смерти?! Ну-ка, посмотрим подробнее.
      - Минуточку, - остановил ее Рорк. - Заметь, эта дата совпадает с датой смерти самого Роувана.
      - Да, видела.
      - Это взрыв. Федеральные силы взорвали его дом, хотя официально было объявлено, что он сделал это сам. Кстати, в файле подтверждается, что это было делом рук федералов: указано время, подразделение, приведен приказ о ликвидации... По дате получается, что дети были с ним в доме.
      - Ты хочешь сказать, что для устранения Роувана ФБР взорвало его дом вместе с ним, а заодно и с детьми? - спросила Ева.
      Рорк стал перечислять:
      - Роуван, его дети, любовница, которая в этот момент находилась в доме, два его ближайших помощника и еще три члена "Аполлона". - Он поднялся, чтобы приготовить еще кофе. - Прочти весь файл, Ева. Они сели ему на хвост. За ним гонялись с тех пор, как его группа взяла на себя ответственность за взрыв в филиале Пентагона. За его голову было обещано крупное вознаграждение.
      - Мне некогда читать, расскажи основное.
      Рорк принес Еве свежий кофе и продолжал:
      - Он ушел в подполье, переезжал с места на место, менял имя, а если надо было, то и внешность. И все это время он умудрялся делать записи своих обращений и запускать их в эфир. Он отрывался от гончих в течение нескольких месяцев, но всего лишь на шаг или два.
      - И таскал за собой двоих детей? - удивилась Ева.
      - Согласно этим файлам, он постоянно держал их поблизости. Потом агенты ФБР вконец загнали его, окружили его дом, ворвались внутрь - и сделали дело. Они хотели убрать его, чтобы сломать хребет организации, и они своего добились.
      "Но почему же дети были не с матерью?" - было первой непроизвольной мыслью Евы. А впрочем, что она вообще знала о матерях? Собственная мать бросила ее, оставив с человеком, который ее избивал и насиловал в течение всего детства. Была ли у женщины, которая дала жизнь Еве, такая же горечь в глазах, как у той женщины, снимок которой смотрел с экрана? Был ли у нее, матери Евы, столь же настороженный и хмурый взгляд?..
      Ева отогнала от себя эти мысли и отпила кофе, но на сей раз он оставил во рту горьковатый привкус.
      - Возмездие... - сказала она. - Если Наладчик был прав, и это является одним из мотивов "Кассандры"... "Мы - хранители верности". Эта фраза содержалась в каждом из их посланий. Верность Роувану? Его памяти?
      - Логично.
      - Хенсон. Фини рассказывал, что человек по имени Уильям Хенсон был одним из приближенных Роувана. Здесь есть список погибших, так или иначе связанных с "Аполлоном"?
      Рорк вывел на экран перечень и тихо ахнул:
      - О боже, да здесь их сотни!
      - Насколько мне известно, сотрудники ФБР охотились на них несколько лет. - Ева быстро просматривала пробегавший на экране список. - И были не очень-то разборчивы. Похоже, Хенсона здесь нет.
      - Подожди. Я поищу его для тебя.
      - Спасибо. Перебрось вот тот кусок на мой компьютер и продолжай копать.
      - Хорошо, дорогая. - Он провел рукой по ее волосам. - Только сначала тебе нужно успокоиться. Почему ты так нервничаешь?
      - Не могу понять, зачем ему понадобилось держать при себе детей... Уж я-то отлично знаю, как это бывает, когда твоя жизнь находится во власти человека, глядящего на тебя как на вещь, которую можно использовать или выбросить - в зависимости от настроения.
      - Но кто-то кого-то любит, Ева. И любит неистово. - Он прижал губы к ее лбу. - А кто-то - нет.
      - М-да, конечно. Вот давай и посмотрим, что Роуван и его группа любили, к тому же неистово, - сказала Ева и пошла к компьютеру: ей казалось, что ответ можно было найти в заявлениях "Аполлона".
      "Мы - боги войны..."
      Каждое заявление начиналось с этой отдельной строки. Что за этим стояло? Высокомерие? Приверженность насилию? Стремление к власти?
      "Мы пришли к окончательному выводу о том, что правительство страны коррумпировано, является орудием для эксплуатации масс, для подавления мысли и для увековечивания своего бессмысленного существования. Система насквозь изъедена пороками и должна быть уничтожена. На ее дымящемся прахе возникнет новый режим. Вставайте на нашу сторону, те, кто верит в справедливость! Мы, "Аполлон", используем против угнетателей собственное оружие. И наше дело восторжествует. Граждане мира! Порвите цепи, которыми опутала вас господствующая верхушка! Мы обещаем вам свободу".
      Ева пыталась найти подтекст. Нападки на систему? Попытки взывать к обычным людям или к интеллектуалам? Оправдание массового убийства невинных ради торжества новой жизни?
      Следующее заявление было еще более решительным:
      "Мы - боги войны.
      Сегодня в полдень наш гнев обрушился на главное военное учреждение, известное под названием Пентагон, этот символ прогнившей системы. Внутри взорванного здания все были преступниками, и все они теперь мертвы.
      Мы вновь требуем безоговорочной капитуляции власти и отказа так называемого Главнокомандующего от всех его полномочий. Мы требуем, чтобы все военнослужащие, все силы полиции сложили оружие.
      Мы, "Аполлон", обещаем проявить милосердие ко всем, кто выполнит наши условия в течение трех суток. И беспощадность к тем, кто будет продолжать противостояние!"
      Это обращение было передано в эфир менее чем за полгода до того, как был взорван дом Роувана со всеми его обитателями. Что было нужно этому самозваному богу? Очевидно, то же, чего хотели все боги, - низкопоклонство, страх, подчинение, восхваление.
      - Ты хотел бы править миром - или хотя бы страной? - спросила она у Рорка.
      - Упаси господь! Слишком много работы за слишком малое вознаграждение. И никакого времени на то, чтобы наслаждаться своим царством. Я предпочитаю владеть как можно большей частью мира, - разумеется, в пределах человеческих возможностей. Но править им? Нет, спасибо.
      Ева рассмеялась и кивнула на экран:
      - А он хотел. Если снять словесную шелуху, получается, что он очень хотел стать президентом, королем или деспотом - неважно, как это называлось бы. Но я не могу найти ни одного требования денег - ни в виде выкупа, ни в форме процентов. Просто: сдавайтесь, вонючие фашистские копы, или трепещите и уходите в отставку, жирные политиканы.
      - Он купался в деньгах с рождения. А такие люди часто не способны оценить их прелесть.
      - Может быть, - сказала Ева и снова стала просматривать досье на Роувана. - Он дважды выставлял свою кандидатуру на выборах мэра Бостона и дважды проигрывал. Затем дважды претендовал на пост губернатора - и тоже не потянул. Да он был просто обозленным. Обозленным и сумасшедшим... Чаще всего это сочетание бывает роковым.
      - Ты считаешь, что этот мотив сейчас имеет большое значение?
      - Без этого нельзя составить полную картину. Кто бы там ни командовал в "Кассандре", он имеет какое-то отношение к Роувану. Только не думаю, чтобы эти, из "Кассандры", были обозленными.
      - То есть только сумасшедшие?
      - Нет-нет. Я пока не поняла, что там еще примешивается...
      Ева стала сопоставлять имена на своем компьютере, куда Рорк перегнал часть добытого им материала. Это был медленный и утомительный процесс - на экране монитора проходил бесконечный поток имен, фотографий, данных - и ее сознание начало постепенно затуманиваться.
      Ева даже не поняла, что это сон, когда вдруг увидела, что идет вброд через реку крови. Ее глаза и горло разъедал дым; под ногами кричали дети. Кругом все было усеяно маленькими телами, и те ребятишки, у которых сохранились лица, просили о помощи. Ева переступала через раненых. "Слишком много, - думала она с отчаянием. - Слишком много, чтобы спасти!"
      За ее лодыжки хватались ручонки, не давая идти. Она почувствовала, что ноги начинают слабеть и подкашиваться, и вдруг стала медленно падать в глубокую темную воронку, заполненную телами. Что-то тянуло ее внутрь этой воронки, сопротивляться не было сил, и наконец она оказалась внизу.
      Задыхаясь, хватая ртом воздух, Ева пыталась выбраться обратно наверх. Она отчаянно цеплялась за скользкие края, раздирая пальцы в кровь. Опять откуда-то повалил дым. Ева безуспешно карабкалась, борясь за остатки воздуха, и пыталась избавиться от парализующей паники, чтобы придумать, как быть. Нужно было что-то делать, но что - она не знала.
      Внезапно кто-то заплакал - слабо и тихо. На непослушных ногах, то и дело спотыкаясь, Ева стала с трудом пробираться в сторону этого звука сквозь смердящую и слепящую мглу. Наконец в темноте она увидела ребенка маленькую девочку, свернувшуюся калачиком на земле. Девочка плакала и никак не могла устроиться удобнее.
      - Все хорошо, - прокашлявшись, сказала Ева и опустилась на колени. Мы отсюда выберемся.
      - Зачем? - прошептала девочка на ухо Еве. - Мы уже были там...
      Но Ева знала, что они должны выбраться во что бы то ни стало. Стараясь не обращать внимания на ужас, который ледяной рукой сжимал ее сердце, Ева подняла ребенка на руки и понесла сквозь дым. Их сердца стучали в унисон, пальчики девочки вцепились в ее плечо, и тут из непроглядной тьмы донеслись голоса:
      - Мне нужна доза! Какого черта нет денег на дозу?!
      - Заткнись, уродина!
      Ева замерла на месте. Она не узнала первый, женский голос, но ответивший мужской был тот самый, который жил в ее снах и кошмарах, - голос отца.
      - Это ты заткнись, ублюдок гребаный. Если бы ты не обрюхатил меня первым делом, хрен бы я торчала в этой дыре с тобой и с твоим скулящим отродьем!
      Ребенок вдруг стал казаться Еве тяжелым, как каменная кукла. Затаив дыхание, она прокралась вперед и увидела две фигуры - мужскую и женскую. Сквозь дымовую завесу их было трудно различить, но мужчину Ева узнала сразу - его телосложение, линию плеч, наклон головы.
      "Я же убила тебя! - билось в ее голове. - Я ведь убила тебя, сукин ты сын! Почему ты не остаешься мертвым?"
      - Это монстры, - прошептала девочка Еве. - Монстры не умирают.
      "Нет, они все же умирают, - думала Ева. - Если подольше постоять, они умирают".
      - Нужно было избавиться от нее, когда еще была возможность, - сказал, небрежно пожав плечами, мужчина, так страшно похожий на ее отца. - Теперь, дорогуша, слишком поздно.
      - Видит бог, мне нужно было это сделать. Я не собиралась заводить ребенка, это все из-за тебя, Рик. Дай на дозу, или...
      - Ты что, решила мне угрожать ?
      - А почему бы и нет ? Ты мне должен, мать твою...
      - Вот что я тебе должен!
      Ева съежилась от страха при звуке удара. Потом раздался резкий крик:
      - Вот что я, мать твою, должен вам обеим.
      Ева стояла, будто парализованная, глядя, как он избивал женщину, а потом насиловал ее. Внезапно она поняла, что ребенок, который был у нее на руках, это она сама, и начала пронзительно кричать...
      - Ева, очнись. Проснись сейчас же!
      Услышав ее первый вскрик, Рорк сорвался с места и через секунду уже держал Еву на руках.
      - Это же я! - кричала она и колотила его кулачками по груди. - Это я, и я не могу выбраться!
      - Нет, ты можешь. Ты уже выбралась. Ты теперь со мной...
      Рорк нажал кнопку, и из стены выдвинулась кровать. Он уложил Еву, продолжая успокаивать, и она начала приходить в себя.
      - Я в порядке и не хочу больше спать. Все хорошо.
      - Ты просто расслабься, - сказал Рорк. - Просто прижмись ко мне и расслабься.
      Еву трясло, и Рорк, присев на краешек кровати, крепко обнял ее.
      - Ну что ты меня убаюкиваешь, как маленькую? Я уснула, вот и все. Задремала на минуту...
      Рорк внимательно посмотрел ей в лицо. Ева увидела успокаивающее понимание в его глазах, не похожих ни на чьи другие; увидела терпение и любовь, которая привела ее в чувство.
      - О боже! - выговорила она и, сдаваясь, уткнулась лицом в его плечо. О боже... Дай мне минутку.
      - Все, что нужно.
      - Наверное, я не смогла выкинуть из головы сегодняшний день, хотя очень старалась. У меня до сих пор перед глазами эта страшная воронка, эти люди - вернее, то, что от них осталось... Избавиться от такого с помощью работы невозможно - не будет ни избавления, ни работы. Я просто не знаю, что делать.
      Рорк провел губами по ее волосам.
      - Ева, дорогая, ты пережила все их страдания. У тебя всегда так бывает.
      - Но если я не буду воспринимать каждую жертву как человека, тогда какой смысл мне вообще чем-то заниматься?
      - Я знаю, ты по-другому не можешь. И я люблю тебя такую, какая ты есть. С другой стороны, меня это беспокоит. Сколько еще ты можешь отдать сил - и при этом справляться с тем, что ты на себя взвалила?
      - Столько, сколько потребуется, - сказала Ева устало, но все так же упрямо. Перед ее глазами все еще проплывали видения: маленькие тела в кровавой реке, воронка, свернувшийся калачиком ребенок и две тени в дыму. Рорк, то, что произошло днем, - это еще не все. Есть и давние болячки. Я даже не поняла, что было со мной сейчас - сон или воспоминания.
      - Расскажи.
      И Ева рассказала - потому что ему она могла рассказать почти обо всем.
      Свернувшийся калачиком ребенок, расплывчатые силуэты...
      - Думаешь, это была твоя мать? - спросил Рорк, помолчав.
      - Не знаю! - Еве захотелось встать и немного подвигаться - она все еще пыталась найти своему забытью рациональное объяснение: - Может, я была в состоянии... Ну, как там это называют? "Проецирование"? Или "перемещение"? Черт его знает. Я размышляла о Монике Роуван, о том, какой могла быть женщина, которая отдала детей такому человеку, как Джеймс Роуван. И мне все это напомнило...
      - Нам неизвестно, отдала ли, - осторожно заметил Рорк.
      - Ладно, так или иначе, они были с ним. Так же, как я была со своим отцом. Но я ничего не помню о ней, ну ничегошеньки!
      - Ты помнишь какие-то другие вещи. - Он тоже встал и, подойдя к ней, попытался согреть ее руки своими. - Поговори с Мирой.
      - Я не готова к этому! - Она отшатнулась. - Не готова. Может быть, потом, когда-нибудь, если вообще смогу...
      - Все это изводит тебя, - убеждал Рорк, не сказав вслух о том, что мучительные экскурсы Евы в необъяснимые события ее далекого прошлого изводили и его.
      - Но это же не определяет мою жизнь! Я очень редки вспоминаю о матери - тем более что и вспоминать-то нечего, - и это занятие отнюдь не приносит мне успокоения. Для меня она мертва, так же как и он.
      Рорк, однако, подумал, что сама проблема еще отнюдь не умерла.
      - Тебе нужно немного поспать.
      - Нет, я могу потерпеть еще часок.
      - Хорошо, - ответил он и неожиданно притянул ее к себе.
      - Эй!..
      - Часок - это как раз то, что нужно. Ты рано меня завела.
      - Мы не будем заниматься сексом!
      - Ладно. Я буду заниматься сексом, а ты можешь просто полежать.
      С этими словами он скатился вместе с ней на кровать.
      Было нечто сверхъестественное в том, как его тело сливалось с ее. Прежде чем Ева успела что-то сказать, на ее губах оказался его рот мягкий, соблазнительный и необыкновенно коварный - и завладел ее губами. Его руки скользили по всему ее телу, и она наконец сдалась:
      - Хорошо, будь животным.
      - Спасибо, дорогая. Мне нравится им быть.
      Рорк использовал весь этот час до секунды, доставил удовольствие и ей, и себе. Почувствовав, как ее тело обмякло под ним, он понял, что она сейчас провалится в сон, уже не думая ни о чем, и - по крайней мере, в оставшуюся часть ночи - не будет видеть снов.
      Когда Ева проснулась, в комнате было темно. Лишь от экранов расходились блики слабого света. Еще сонная, с трудом приходя в себя, она села и увидела Рорка за пультом.
      - Который час? - спросила она и, только теперь сообразив, что абсолютно раздета, натянула на себя простыню.
      - Шесть. Здесь вам приготовлено кое-что для просмотра, лейтенант. Все переписано на диски.
      - Ты спал? - Ева начала искать брюки, но увидела в ногах аккуратно сложенный халат. Этот человек всегда все предусматривал.
      - Да, хотя предпочитаю делать это в спальне. Надеюсь, когда ты сегодня вернешься, то пойдешь прямо туда?
      В полутьме кабинета он выглядел страшновато: волосы всклокочены, на лице темнеет выросшая за ночь щетина.
      - Постараюсь. Ну, мне нужно потихоньку собираться. Совещание всей команды состоится в восемь ноль-ноль.
      Рорк стал ее напутствовать, словно провожая в дальнюю дорогу:
      - Данные по Хенсону - все, что удалось наскрести, - распечатаны. Мне нужно сегодня еще много чего посмотреть, но ты можешь найти меня в любой момент. В материалах, которые я для тебя приготовил, мне попалась пара знакомых имен. Одно из них больше всего наводит на размышления. Поль Ламон. Его папаша был классным специалистом и передал сыну большую часть своего богатого опыта. Поль является сотрудником одного из моих предприятий здесь, в Нью-Йорке. Предприятие называется "Автотрон". Мы производим там дройдов и всякую электронную мелочь.
      - Вы приятели? - спросила Ева.
      Рорк пожал плечами:
      - Он работает на меня. Кроме того, пару лет назад мы... разработали вместе один проект.
      - Из тех проектов, о которых не нужно знать копу? - прищурилась Ева.
      - Как раз нужно было бы. В последнее время мы с Полем почти не общались, и я не знаю, чем он занимается в свободное от работы время.
      - Ну-ну. И что же это за опыт, который передал ему дорогой старенький папочка? - хмыкнула Ева.
      - Отец Поля был диверсантом и специализировался на подрывных операциях.
      ГЛАВА 13
      Пибоди не выспалась. Она встала с постели с ощущением, что у нее болит все, что только может болеть, - как если бы она подхватила какую-нибудь инфекцию. Веки набрякли, "и свет ей был почти немил", - вспомнила она какую-то песенку, с неохотой разглядывая свое печальное изображение в зеркале. Она даже не позавтракала, хотя обычно не страдала отсутствием аппетита. Сначала она сама удивилась этому, но потом подумала, что, видимо, мало кто был способен смотреть на еду после того, как несколько часов подряд отыскивал и помечал фрагменты человеческих тел.
      Впрочем, с таким началом утра Пибоди еще могла смириться. В конце концов, такова была работа, которую она выбрала когда-то. За время службы под началом Евы Пибоди научилась, как направлять свои мысли и энергию на дело.
      С чем она не могла смириться и что воспринималось ею как преступная слабость, так это то, что всю ночь значительная часть ее мыслей - притом отнюдь не целомудренных - вертелась вокруг Макнаба.
      Она не могла поговорить с Заком о своей странной тяге к Макнабу и не хотела рассказывать ему о событиях, связанных с взрывом в "Плазе". Как ей показалось, он был расстроен чем-то своим, и они словно избегали друг друга накануне вечером - да и утром тоже.
      Пибоди решила, что попробует сгладить эту неловкость, выкроив вечером пару часов и пригласив Зака в какой-нибудь скромный маленький клуб поужинать и послушать музыку. Он любил музыку, и ей показалось, что это будет полезно для них обоих.
      Приехав в Центральное, Пибоди направилась в зал для совещаний и в коридоре встретилась с Макнабом. Он отскочил назад, словно увидев привидение, и налетел на двоих людей в форме, которые не были безмерно счастливы от его извинений. Так что к тому моменту, когда Макнаб набрался сил еще раз посмотреть на Пибоди, он уже весь покрылся краской и испариной.
      - О... Ты идешь на совещание?
      - Да. - Она одернула свой форменный плащ. - А ты?
      - Я тоже.
      Они стояли и смотрели друг на друга в толчее сновавших мимо людей.
      - Ты нашла что-нибудь по "Аполлону"?
      - Немного.
      Пибоди откашлялась, снова одернула плащ и решилась двинуться дальше.
      - Лейтенант, наверное, уже ждет, - сказала она.
      - Да-да, конечно, - согласился он, идя рядом с ней. - Тебе удалось поспать?
      - Немного, - ответила Пибоди и покраснела, вспомнив о своих ночных видениях: два слившихся горячих тела...
      - Мне тоже.
      Его челюсть уже болела оттого, что он непроизвольно стискивал зубы до скрипа. И все же он отважился сказать:
      - Слушай, насчет вчерашнего...
      - Забудь! - отрезала она.
      - Я забыл. Но если ты будешь ходить здесь в напряге по этому поводу...
      - Где хочу, там и хожу. А ты, придурок, держи свои руки от меня подальше, не то я их выдерну!
      - Аналогично, моя дорогая. Я скорее поцелую в задницу дохлую кошку.
      У Пибоди перехватило дыхание от ярости:
      - Уверена, это в духе твоих постоянных занятий.
      - Это лучше, чем ходить затянутой в мундир, проглотив кол.
      - Засранец!
      - Придурочная!
      Не сговариваясь, они оба свернули в пустое помещение, захлопнули дверь и бросились друг к другу.
      Она закусила его губы; он втянул в рот ее язык. Макнаб запустил руки под ее плащ и стиснул ее ягодицы. У обоих вырвался единый мученический стон. Затем Макнаб прижал Пибоди спиной к стене, а его ладони стиснули ее груди.
      - О боже, насколько же ты созрела...
      Он целовал ее так, словно готов был проглотить всю, словно все мироздание сосредоточилось в этой девушке. У Пибоди в голове все смешалось. Каким-то образом пуговицы ее униформы оказались расстегнутыми, и его пальцы уже трогали ее голое тело.
      Кто бы мог подумать, что у этого мужчины такие необыкновенные пальцы!
      - Мы не должны этого делать, - с трудом выговорила она и тут же прижалась губами к его шее.
      - Я знаю. Мы сейчас тормознем. Через минутку...
      Ее аромат сводил его с ума. Он начал возиться с ее бюстгальтером, но тут за спиной раздался писк телесвязи. Дыша, как загнанные гончие собаки, в смятой одежде, вытаращив глаза, они смотрели друг на друга с выражением ужаса на лицах.
      - Боже ты мой! - пробормотал Макнаб.
      - Отойди от меня! - Пибоди толкнула его так, что он чуть не упал, и начала лихорадочно застегивать пуговицы. - Мы оба сошли с ума. А все из-за того, что это не происходит.
      - Совершенно верно. И если в ближайшее время это не произойдет, я просто умру.
      - Если ты умрешь, у меня не будет проблем. - Она увидела, что неправильно застегнула пуговицы, ругнулась и опять расстегнула их.
      При взгляде на нее у него все заныло внутри.
      - Секс - мать всех ошибок, - пробормотал он.
      - Согласна, - сказала она, снова застегивая пуговицы, и посмотрела на него в упор, не мигая. - Где?
      - У тебя?
      - Нет. У меня остановился брат.
      - Значит, у меня. После смены. Мы это обязательно сделаем, и по-другому быть не может. Избавимся от всего лишнего - и снова сможем жить нормально.
      - Договорились. - Пибоди нагнулась, чтобы поднять фуражки. - Застегни штаны, Макнаб.
      - Именно сейчас это не лучшая мысль, - улыбнулся он. - Даллас задастся вопросом, что это у меня торчит размером с Юту.
      Пибоди фыркнула:
      - Наверное, твое "эго".
      - Крошка, посмотрим, что ты скажешь после смены.
      Пибоди почувствовала некоторое покалывание между бедер, но недовольно бросила ему:
      - Не называй меня крошкой!
      Она поправила фуражку, выпрямилась и, стараясь смотреть только прямо перед собой, направилась по коридору в сторону зала.
      Ева уже находилась там, вызвав тем самым у Пибоди укол совести. Две доски уже были заполнены, и ее начальница располагала на третьей оставшуюся часть материалов с жесткого диска.
      - Я рада, что ты нашла время прийти, - сухо сказала Ева, не обернувшись.
      - Я попала в пробку... Давайте я закончу, сэр.
      - Все уже готово. Принеси мне кофе и настрой экран на показ жесткого диска. Все остальное я расскажу сама, когда придут остальные.
      - Я настрою, - вызвался Макнаб, - и сделаю кофе.
      Они пошли выполнять поручение вдвоем, и за спиной ее воцарилась такая тишина, что Ева почувствовала зуд между лопатками. "Наверное, пикируются взглядами", - подумала она и оглянулась через плечо.
      Пибоди протянула Макнабу его кофе, что уже само по себе было диковинным зрелищем. Но когда она улыбнулась Макнабу - ну, может, не совсем улыбнулась, но близко к тому, - Ева с удивлением задумалась.
      - Вы что, оба с утра глотнули таблеток счастья? - спросила она и нахмурилась, увидев, как они мгновенно покраснели. - Что за дела, черт возьми?
      Но тут вошли Энн Мэллой и Фини. Энн остановилась в дверях и обратилась к Еве:
      - Даллас, можно тебя на минуту?
      - Конечно.
      - Только быстро, - сказал Фини. - Уитни и шеф на подходе.
      - Я коротко, - ответила Энн и, глубоко вдохнув, задержала дыхание.
      Когда к ней подошла Ева, Энн выдохнула:
      - Я хочу извиниться перед тобой за вчерашнее. Я не должна была так набрасываться на тебя.
      - Что и говорить, это была крутая сцена.
      Энн оглядела зал и еще больше понизила голос:
      - Я не справилась с собой. Прости. Это не повторится.
      - Не казни себя из-за мелочей.
      - Это не мелочи! Ты возглавляешь следствие и полагаешься на каждого из нас, а я тебя подвела. Но знаешь, почему я вспылила? Там кругом было столько мертвых ребятишек, а я... Я опять беременна.
      - Ох! - заморгала Ева. - Это хорошо или?..
      - Вот заведешь ребеночка, тогда узнаешь. - Энн тихонько рассмеялась и положила ладонь на живот. - Уже около четырех месяцев. Через недельку-другую я сообщу об этом начальству. У меня уже двое детей, но это как-то никогда не мешало работе. А вчера, из-за того, что я увидела там, в "Плазе"... Но сейчас все в порядке, я держу себя в узде.
      - Очень хорошо. А как ты себя чувствуешь после всего этого? Ничего... необычного?
      - Нет-нет. Все хорошо. Я только хочу подержать это несколько недель в секрете. Обычно, когда кто-то вдруг узнает, сразу начинаются всякие шуточки, игры со ставками... Мне хочется закрыть наше дело до того, как все это начнется. У нас здесь большое сборище?
      - Да. Вот идет начальство, - ответила Ева. - Передай Пибоди свой отчет и диски. Мы будем пользоваться здесь только жесткими дисками.
      В сопровождении майора Уитни в зал вошел шеф полиции Тиббл - высокий и немного тучный мужчина с острым взглядом. Он взглянул на приготовленные к совещанию доски с материалами и по привычке заложил руки за спину.
      - Пожалуйста, все могут сесть. Уитни, будьте любезны, закройте дверь.
      Тиббл подождал. Это был очень терпеливый и основательный человек с наблюдательностью как у патрульного копа и талантом администрирования. Он оглядел команду, которую собрал Уитни, и его лицо не выразило ни одобрения, ни неудовольствия.
      - Прежде чем вы начнете докладывать, хочу сообщить вам, что мэр и губернатор хотят пригласить антитеррористическое подразделение федеральных сил для оказания содействия в расследовании этого дела.
      Тиббл заметил, как Ева сощурилась при этих словах, и оценил ее самообладание.
      - Это не означает, что нам с вами не доверяют. Дело в масштабе самой проблемы, которая выходит на федеральный уровень. Сегодня утром у меня состоялась встреча, на которой мы должны были обсудить ход расследования и принять окончательное решение о том, приглашать федеральные силы или нет.
      - Сэр, - Ева старалась говорить спокойно, - если будут призваны федеральные силы, то кто будет направлять расследование?
      - Думаю, что командовать будут федералы, а вы - оказывать содействие. Трудно представить, чтобы от этого было уютно вам, лейтенант, или кому-либо еще из вашей команды.
      - Не было бы, сэр.
      Шеф прошел к креслу и сел.
      - Ну, в таком случае попытайтесь убедить меня в том, что расследование должно оставаться в ваших руках. Итак, в течение двух дней мы у себя в городе имеем три случая, связанных со взрывчаткой. Что нам удалось узнать и что нам предстоит сделать?
      Ева поднялась и подошла к первой доске.
      - Группа "Аполлон". Хенсон Уильям Дженкинс...
      Она сделала небольшую паузу, увидев появившееся на экране лицо с квадратными скулами и жесткими глазами. У нее перед этим не хватило времени, чтобы как следует его рассмотреть.
      - Он являлся руководителем политических кампаний Роувана, но, судя по некоторым данным, круг его обязанностей был гораздо шире. В так называемой "революции" Роувана он играл роль своего рода генерала, участвуя в разработке военной стратегии, в выборе целей, в подготовке "войск". Сам он, так же как и Роуван, прошел военную подготовку в ЦРУ, специализировался на проведении тайных операций. Первоначально считалось, что он погиб при взрыве штаб-квартиры Роувана в Бостоне, но более поздние свидетельства эту версию опровергли. Хенсона видели то здесь, то там, однако его местонахождение ни разу не было установлено.
      Уитни, посмотрев на изображение Хенсона, спросил:
      - Вы считаете, что он входит в нынешнюю группу "Кассандра"?
      - Я в этом почти уверена. Во всяком случае, здесь есть связь. Как бы то ни было, дело Хенсона в ФБР не закрыто.
      Ева сменила экспозицию материалов, перейдя к вопросу о липовых фирмах, введенных в банки данных:
      - "Кассандра", "Маунт Олимпус", "Эриз", "Афродита" и прочие названия объединены мифологической тематикой. С "Аполлоном" их связывает также высокое качество материалов во взрывных устройствах, использование отставников в изготовлении оборудования, тон и содержание заявлений. В общем, я убеждена, что "Кассандра" уходит корнями в первоначальную группу.
      Опасаясь, что дальнейшее может прозвучать нелепо в стенах полицейского учреждения, не привыкшего к тематике такого рода, Ева перевела дыхание.
      - Согласно греческой мифологии, Аполлон наделил Кассандру даром провидения. В результате происшедшей между ними ссоры Аполлон сделал так, что она по-прежнему оставалась ясновидицей, но в ее предсказания уже никто не верил. Тем не менее, этот дар она получила от него. Нынешнюю же "Кассандру" не заботит, верят ей или нет. Ее задача - не спасать, а разрушать.
      - Интересная теория, лейтенант, и достаточно логичная, - сказал Тиббл. Все это время он внимательно наблюдал за материалами на доске и мониторе и, похоже, отнесся к исторической тематике без иронии. - Вы установили связующие линии и привели, хотя бы частично, мотивы. Хорошая работа. Но антитеррористическое подразделение ФБР может заинтересоваться, откуда вы получили основную часть всей этой информации, лейтенант.
      Ева ответила моментально:
      - Я использовала те источники, которыми располагала.
      - Уверен в этом, - Тиббл сложил руки на груди. - Как я уже сказал, это хорошая работа.
      - Благодарю, - Ева, минуя вторую доску, перешла к третьей. - Итак, в ходе нынешнего расследования подтверждается заключение о том, что существует связь между давнишней группой "Аполлон" и нынешней "Кассандрой". Такого же мнения придерживался и Наладчик, хотя многие доказательства, которые он собрал, вероятно, уничтожены. Существует явное сходство в тактике обеих групп. Кроме того, доктор Мира в своем докладе определяет политическую доктрину "Кассандры" как переработку концепций "Аполлона". Если следовать этой логике, можно прийти к выводу о том, что некоторые члены "Кассандры" входили когда-то в организацию "Аполлон" или были тесно связаны с ней.
      Тиббл поднял руку:
      - А вы не допускаете вероятность того, что эти, нынешние, просто изучили историю "Аполлона" - точно так же, как вы, например, - и решили скопировать эту группу?
      - Нет, не допускаю, сэр. Это невозможно.
      - Если бы они были подражателями, - вмешался Фини, - они не смогли бы так точно скопировать ее структуру.
      - Когда были убиты Роуван и некоторые из его основных помощников, "Аполлон" распался, - продолжала Ева. - Это произошло более тридцати лет назад. Общественность не была посвящена в тайны этой организации, о ней имелись лишь самые отрывочные поверхностные сведения. Кто сейчас заинтересовался бы этой темой, не имея какого-то отношения к тем давним событиям? О Роуване нет даже мимолетных упоминаний в книгах и учебниках по истории - ведь официально так и не было доказано, что он являлся руководителем "Аполлона". Документы, проясняющие этот вопрос, недоступны, закрыты. "Аполлон" взял на себя ответственность за несколько взрывов - и исчез. Так что я думаю, что это не подражание, сэр, а чья-то личная ставка. Сейчас я пытаюсь доказать, что "Кассандра" в точности копирует тактику предыдущей организации.
      Ева перешла к следующему блоку информации:
      - Первое здание, взорванное "Аполлоном", было заброшенным складом поблизости от округа Колумбия. На ноги подняли только местную полицию. Жертв не было. После этого местная полиция получила сведения, что была заложена взрывчатка в Центре Кеннеди. Все заряды, за исключением одного, были обезврежены, людей успели эвакуировать из здания, и оставшийся единственный заряд при взрыве причинил незначительный ущерб. Однако вслед за этим актом произошел взрыв в холле отеля "Мэйфлауер". На сей раз без предупреждения. Количество жертв было огромным. "Аполлон" взял ответственность за все три взрыва, но в прессе было сообщено только о третьем.
      Уитни наклонился вперед, изучая материалы на экране, затем спросил:
      - Так, и что было дальше?
      - Спортивная арена "Юлайн" во время баскетбольного матча. Четырнадцать тысяч человек убитых и раненых. Если "Кассандра" действительно будет следовать примеру "Аполлона", то нам можно ожидать аналогичные действия на Мэдисон-сквер или в Мире игр. Пока у нас нет никаких реальных зацепок. Но если мы будем держать всю информацию по этому делу не в базовой ЭВМ, а в пределах данного помещения, у "Кассандры" не будет возможности получать сведения о реальном ходе расследования. Мы должны упреждать шаги этих людей.
      - Спасибо, лейтенант Даллас. Теперь технические аспекты. Лейтенант Мэллой, по взрывным устройствам будете докладывать вы?
      Энн поднялась и подошла к средней доске. Следующие полчаса речь шла о технической стороне дела: электронные средства, пусковые устройства, взрыватели, таймеры, дистанционное управление, материалы, скорость детонации, зона поражения.
      - Сейчас продолжается поиск частей взрывных устройств и проводится их анализ в лаборатории, - подошла к заключению Энн. - В настоящий момент мы знаем только, что имеем дело с замысловатыми устройствами ручного изготовления. Похоже, что предпочтение отдавалось пластону. По предварительным данным, радиус действия дистанционного управления весьма велик. Это не кустарные изделия, а взрывные системы военных стандартов высокого уровня. Я согласна с точкой зрения лейтенанта Даллас относительно случая в Радио-сити: они хотели только проверить нашу реакцию. Если бы группа захотела взорвать этот объект, от него осталась бы пыль.
      Энн села, уступив место у доски Фини. Он взял в руки небольшой круглый предмет и показал присутствующим:
      - Это одна из камер наблюдения, которую мои люди изъяли в Радио-сити. Прекрасно сделанный аппарат. Мы обнаружили на месте двадцать пять таких камер. Они следили за каждым нашим шагом и могли взорвать все в любую секунду.
      Он убрал камеру и продолжал:
      - Наш отдел работает с отделом Энн Мэллой над разработкой более чуткого сканера с увеличенной дальностью поиска взрывных устройств. Кстати, я не хочу сказать, что у федералов нет хороших специалистов, но ведь и у нас они есть. И, в конце концов, это наш город! К тому же "Кассандра" вышла на Даллас. Они избрали ее мишенью. Если сейчас ее задвинуть назад - и нас вместе с ней, - баланс нарушится. Мы уже ухватились хоть за что-то, но при неосторожном чужом вмешательстве можем потерять все, даже эту малость.
      - Учтем. - Тиббл снова поднял палец. - Даллас, а у вас есть какие-то предположения относительно того, почему они выбрали именно вас?
      - Только предположения, сэр. Думаю, меня это коснулось лишь постольку, поскольку Рорку принадлежат все эти объекты.
      Ева вновь поднялась и вызвала на экран изображение Моники Роуван.
      - Я бы хотела побеседовать с этой женщиной, шеф. У нее самый сильный мотив для поиска возмездия. Кроме того, как вдова Роувана она наверняка была в курсе дел его группы и хорошо знала людей.
      - Разрешаю вам и вашей помощнице немедленно отправиться в Мэн, сказал ей Тиббл. - Уитни, у вас есть что добавить?
      Уитни поднялся.
      - Эта команда за короткое время собрала внушительный объем информации и сумела определить направления дальнейшего поиска. На мой взгляд, в привлечении федеральных сил пока нет необходимости.
      Поднялся и Тиббл.
      - Ну что же, лейтенант и ее команда предоставили мне достаточно материала, чтобы обыграть политиков. Даллас, пока не поступит дальнейших распоряжений, вы остаетесь ответственной за это дело. Жду сообщений о продвижении расследования и обо всех ваших действиях. - Уже направившись к выходу, он кивнул Фини: - Капитан, я согласен, это наш город. Давайте же обеспечим ему безопасность.
      Двери захлопнулись, и Макнаб шумно вздохнул:
      - Фу! Пронесло.
      - Ну, если мы не хотим прошляпить это дело, то должны работать, задрав задницу, - сказала Ева и обратилась к Макнабу с ехидной улыбкой: - А твоя личная жизнь, приятель, отныне спущена в канализацию. Нам позарез нужен дальнодействующий сканер. И чтобы каждый стадион и спортивный комплекс в каждой дыре был просканирован! В Нью-Джерси тоже.
      - Боже! Даллас, при нашем оборудовании и количественном составе для этого потребуется неделя!
      - У тебя в распоряжении день. Свяжись с Рорком. Шутки шутками, а у него есть какая-то игрушка, которая походит на то, что вы пытаетесь изобрести. Фини, есть ли способ защитить аппаратуру, которая здесь установлена? Например, установить систему помех? Или, еще лучше, добыть новую аппаратуру с защитой?
      Фини расцвел:
      - Думаю, что в аварийном порядке что-нибудь сооружу. Но уже не из тех приспособлений, которые мы у себя в отделе используем против незаконного оборудования.
      - Конечно, не из тех! Пибоди, ты со мной?
      - Эй, а когда вы вернетесь? - окликнул ее Макнаб.
      Ева обернулась и несколько секунд, не мигая, смотрела ему в глаза. Пибоди в это время страстно мечтала стать невидимкой.
      - Вернемся, когда закончим. Мне кажется, у тебя вполне достаточно дел, чтобы заниматься ими все это время.
      Макнаб смешался и глупо залепетал:
      - О, да, конечно. Я просто поинтересовался... Счастливого пути!
      - Мы идем не лобстеров есть, - проворчала Ева и, качнув головой, вышла из зала.
      Пибоди засеменила рядом и через несколько шагов спросила подчеркнуто небрежным тоном:
      - А вообще-то, как вы думаете, сэр, мы вернемся к концу смены?
      Ева, на ходу надевая куртку, бросила:
      - Слушай, если у тебя свидание, то не суетись прежде, чем оно начнется. Иначе раньше времени вспотеешь и простудишься.
      - Да нет же, я вовсе не имела в виду... Я только хотела сообщить Заку, что задержусь. Вот и все.
      Пибоди стало стыдно вдвойне: она только сейчас вспомнила о брате, да и то в связи опять-таки с Макнабом. А ведь сегодня утром она твердо решила сходить с Заком вечером в клуб...
      - Вернемся не раньше, чем управимся. Придется подождать, пока будет рейс на север, - буркнула Ева.
      - Разумеется. Мы ведь не собирались лететь, например, на каком-либо из самолетов Рорка.
      Встретив убийственный взгляд Евы, Пибоди втянула голову в плечи. Она почувствовала, что ее затягивает водоворот какой-то несуразности. И это на службе, рядом с Евой Даллас, при исполнении! Пибоди изо всех сил постаралась встряхнуться и взять себя в руки.
      - Я только подумала, что частные самолеты добираются до места гораздо быстрее, чем обычные, рейсовые. Но если это неудобно, мы, разумеется, можем подождать в аэропорту рейса на север.
      - Тебя интересует прежде всего скорость. Так, Пибоди? - спросила Ева, когда они вошли в лифт. - И здесь совершенно ни при чем просторные плюшевые сиденья, изысканная пища, выбор фильмов...
      - Ну почему?.. Удобно расположенное тело располагает к остроте мышления.
      - Звучит неубедительно. В обычном состоянии ты ведешь себя лучше, чем когда прикидываешься шлангом. Пибоди, ты свободна сегодня. Впрочем, если вы заняты, сержант, я могу слетать и одна.
      Пибоди вспомнила страстный эпизод с Макнабом в пустом помещении, вздохнула и, окончательно встряхнувшись, пробормотала:
      - Скажете тоже...
      Зак работал прилежно, аккуратно, изо всех сил стараясь сосредоточиться на дереве и на наслаждении, которое он всегда получал от работы с заготовкой.
      Он знал, что Ди плохо спала эту ночь: было слышно, как она вскакивала с постели и ходила по комнате. Он сам тоже почти не спал. Ему хотелось пойти к сестре, предложить ей выговориться, хоть как-то успокоить. Но он чувствовал, что его лицо может превратиться в маску, под которой он будет пытаться - и наверняка неудачно - скрыть чувства, далекие от проблем Ди. Зак боялся, что ее внимательный взгляд сможет без труда обнаружить в его лице признаки необычной озабоченности, отнюдь не связанной с эскизами, замерами, деталями дизайна и другими рабочими головоломками...
      Все его мысли были заняты Клариссой. События прошедшего дня прокручивались в голове Зака вновь и вновь, словно он включал повтор видеозаписи. Он почти физически ощущал, как Кларисса падала в его объятия; в памяти остался сладкий привкус ее губ - такой явственный, будто он только что целовал их.
      Зак испытывал чувство стыда. Он всегда верил в святость брака, и одна из причин, почему он избегал установления серьезных связей с женщинами, заключалась в этой твердой позиции. Он знал, что, связав себя когда-нибудь брачными узами, останется им верен всю оставшуюся жизнь. А в его жизни пока не было никого, по отношению к кому он мог бы дать какие-то обязательства.
      И вот теперь все получалось как в кривом зеркале. Он незаметно превращался в нарушителя этих же принципов, которых, возможно, придерживался тот, другой мужчина. Так неужели святость брачных уз он признавал только для себя?..
      Раздираемый противоречиями, Зак осознал, что в этой его внутренней борьбе постепенно берут верх не принципы, а нечто более живое и неподвластное, связанное не столько с разумом, сколько со всей его природой. Он поймал себя на том, что уже ищет оправдание своему начавшемуся грехопадению. Например, убеждал себя в том, что мужчина, который связал себя обязательствами с Клариссой, на самом деле их не выполняет, не ценит ее, скверно обращается с ней и делает ее несчастной, одинокой и беззащитной.
      Нет, Зак не мог разговаривать с сестрой в таком состоянии и тем более быть утешителем. А ведь знал, что ей как никогда нужна его помощь...
      В вечерних теленовостях Зак увидел репортаж с места взрыва в "Плазе". И этот репортаж привел его в ужас. Он знал, конечно, что далеко не каждый на этом свете разделяет заповедь "Не навреди" и другие нравственные устои квакеров. Более того, даже некоторые квакеры сами меняли эти устои, приспосабливая их к своему стилю жизни. Ну, в конце концов, эта религия была создана для того, чтобы быть гибкой. Зак также понимал, что в мире существует жестокость и убийства происходят каждый день. Но он никогда не видел, чтобы пренебрежение человеческой жизнью принимало столь чудовищные формы, как это выглядело накануне вечером - даже в смягченной подаче - на телеэкране.
      Те, кто это совершил, не могли быть людьми. У Зака никак не укладывалось в голове, чтобы кто-то, у кого есть сердце, душа и достоинство, мог совершить такое. Он еще пытался верить, что это было лишь случаем отклонения или мутации и что мир развивается в другом направлении, не принимая насильственной массовой смерти.
      Зак был в шоке, когда вдруг увидел на экране Еву, пробиравшуюся между обломков. Ее лицо не выражало никаких эмоций, а между тем одежда была вся в крови. Она показалось ему измотанной, опустошенной, но не потерявшей мужества. И тут до него дошло, что его сестра тоже была где-то там, в центре всего этого кошмара...
      Ева разговаривала всего с одним репортером - миловидной женщиной с лисьим личиком, в глазах которой отразилось горе. "Мне нечего добавить к тому, что ты видишь здесь, Надин, - сказала тогда Ева. - Это не время и не место для заявлений. Мертвые говорят за себя".
      И когда вернулась домой Ди с таким же опустошенным, как у Евы, взглядом, Зак оставил ее одну. Теперь он убеждал себя в том, что поступил так ради нее, а не ради себя. Но все же пришлось себе признаться, что с его стороны это было малодушием. Он подумал, что теперь Ди будет сторониться его, они оба будут сторониться друг друга, и это, наверное, лучше всего. Он выполнит заказ и вернется в Аризону, набравшись впечатлений от Нью-Йорка и освободившись от мыслей об этой женщине. А в Аризоне можно будет на несколько дней отправиться в пустыню, чтобы вновь обрести душевное равновесие...
      И тут Зак вновь услышал голоса, доносившиеся из вентиляционных отверстий, - злой смех мужчины и слабые мольбы женщины:
      - А я сказал, что хочу трахаться! Это все, на что ты хоть как-то годишься.
      - Пожалуйста, Би Ди, я сегодня себя не очень хорошо чувствую...
      - Мне наплевать, как ты там себя чувствуешь. Это твоя обязанность раздвинуть ляжки, когда я велю тебе!
      Раздался глухой стук упавшего тела, затем короткий вскрик и звон разбитого стекла.
      - На колени! На колени, сука!
      - Ты делаешь мне больно! Пожалуйста...
      - Используй свой рот для чего-нибудь, кроме хныканья. Да... Вот так... Приложи немного усилий, черт возьми. Это чудесно, что я могу проделать это с тобой в самом начале... Ну, поплотнее же, шлюха! А ты знаешь, где был мой член вчера вечером? Ты знаешь, где было то, что ты держишь в своем плаксивом рту? В той новенькой операционистке связи, которую я недавно нанял. Оказывается, я с пользой вложил деньги.
      Он стал громко и часто дышать, мычать, как животное. Зак зажмурил глаза и начал молиться о том, чтобы все поскорее кончилось. Но это не кончалось. Это только изменилось. Послышался громкий плач, потом мольбы Клариссы. Теперь, судя по этим звукам, Брэнсон насиловал ее.
      Зак спохватился у подножия лестницы, с испугом обнаружив, что сжимает в руке рукоятку молотка. Кровь бешено стучала в ушах. Боже! Что он делает?!
      Когда он положил трясущейся рукой молоток, звуки в вентиляции стихли. Был слышен только тихий плач. Зак медленно поднялся по ступенькам. Нужно было остановиться, однако он шел. Шел, чтобы встретиться с Брэнсоном, как мужчина с мужчиной. Шел с пустыми руками, поскольку знал, что его противник не вооружен.
      Зак прошел через кухню, где на него никто не обратил внимания, и вышел в широкий коридор, минуя прекрасные комнаты, к главной лестнице. Конечно, у него не было права вторгаться в чужую жизнь, но ни у кого не было права так обращаться с женщиной, как это делал Би Ди.
      На ходу он прикинул, какое помещение должно было находиться прямо над мастерской. Дверь в комнату была приоткрыта, и из нее доносился плач. Войдя, он увидел Клариссу, свернувшуюся комочком на кровати. На ее обнаженном теле краснели следы побоев.
      Она подняла голову, широко раскрыв глаза, и ее распухшие губы задрожали:
      - О, боже! Нет! Я не хочу, чтобы ты видел меня такой... Уходи!
      - Где он?
      - Не знаю. Ушел. О, пожалуйста... - Она уткнулась лицом в скомканные простыни.
      - Он не мог уйти. Я поднялся по главной лестнице.
      - Он обычно пользуется боковым ходом. Но он ушел, уже ушел, слава богу. Если бы он видел, что ты поднимаешься...
      - Этому нужно положить конец. - Зак подошел к кровати, осторожно расправил простыню и накрыл ею Клариссу. - Ты не должна позволять ему так обращаться с тобой.
      - Он... Он мой муж.
      Она вздохнула так беспомощно, что у Зака заныло сердце.
      - Мне некуда идти. Совершенно некуда. Он не обижал бы меня так, если бы я не была такой медлительной и упрямой. Если бы я его слушалась, если бы я...
      - Прекрати! - У него это вышло резковато, и он положил руку ей на плечо. - В том, что здесь произошло, нет твоей вины.
      Он понимал, что ей нужна помощь, что сама она не справится, и готов был сделать для нее все, что угодно.
      - Я хочу помочь тебе. Я могу увезти тебя отсюда. Ты можешь пожить у моей сестры, пока не решишь, что делать дальше. Ведь существуют программы помощи, есть люди, с которыми можно посоветоваться, есть, в конце концов, полиция. Ты можешь выдвинуть обвинения...
      - Нет! Не надо полиции! - Кларисса, прижав к себе простыню, села на постели; в ее темно-лиловых глазах застыл страх. - Он убьет меня, если я обращусь в полицию. У него везде есть свои люди. Я не могу обращаться в полицию.
      Клариссу начало трясти, и Зак, осторожно присев на край кровати, взял ее за руку.
      - Ну, сейчас это не так важно. Давай я помогу тебе одеться и отведу к доктору. А о дальнейшем поговорим потом.
      - О, Зак. - Кларисса уткнулась ему в плечо, и он почувствовал, что она вся дрожит. - Никакого "дальнейшего" не существует. Неужели ты не понимаешь, что он меня отсюда не выпустит? Он сам сказал мне об этом. Он сказал, что он со мной сделает, если я попытаюсь уйти. А я слишком слаба, чтобы бороться с ним.
      Он обхватил ее руками и слегка встряхнул:
      - Ты не должна отчаиваться! Положись на меня. У меня сил хватит.
      - О, я знаю, ты такой молодой... - Она покачала головой. - А я - уже нет.
      - Это неправда. Ты чувствуешь себя беспомощной, потому что одинока. Но теперь ты не одна. Я помогу тебе. Я увезу тебя в Аризону, ты будешь жить в нормальной семье - в моей семье. У нас там спокойное место. Помнишь, какой огромной, открытой и тихой может быть пустыня? Ты вылечишься там.
      Кларисса тяжело вздохнула:
      - Да, я помню. Те несколько дней я была почти счастлива. Этот простор, звезды, ты... Если бы я поняла тогда, что это был шанс...
      - Дай мне теперь этот шанс! - Он немного отстранился, чтобы посмотреть на нее. - Я люблю тебя.
      Глаза ее наполнились слезами.
      - Ты не должен! Ты не знаешь, что я натворила...
      - Ничто не идет в сравнение с тем, что он натворил. Сейчас неважно, что я чувствую, важно, что нужно тебе. Ты не можешь оставаться с ним.
      - Я не хочу тебя втягивать во все это, Зак. Это было бы неправильно.
      - Я тебя не оставлю. - Он прикоснулся губами к ее волосам. - Если потом ты захочешь, чтобы я ушел, я уйду. Но только убедившись, что ты в безопасности.
      - В безопасности... - Кларисса едва смогла выговорить это слово. Зак, я уже давно забыла, что это такое. Но если есть какой-то шанс... - Она откинула голову и посмотрела ему в глаза. - Мне нужно подумать.
      - Кларисса...
      - Я должна быть уверенной, что смогу так поступить, а для этого требуется время. Пожалуйста, постарайся меня понять. Дай мне хотя бы сегодняшний день. - Она сжала его руку. - Он не сможет мне причинить большего зла, чем уже причинил. Позволь мне заглянуть в саму себя и посмотреть, могу ли я хоть что-то тебе предложить.
      - Я ни о чем не прошу!
      - Зато я прошу. - Ее губы дрогнули в попытке улыбнуться. - Ты дашь мне номер телефона, по которому я смогу связаться с тобой? А сейчас я хочу, чтобы ты пошел домой. Би Ди не будет дома до завтрашнего утра, и мне нужно это время, чтобы побыть одной.
      - Хорошо. Я дам тебе телефон, если ты обещаешь, что позвонишь в любом случае, - что бы ни решила.
      Она достала электронную записную книжку и протянула ему.
      - Я позвоню тебе вечером, обещаю.
      Он ввел в память номер телефона Пибоди, и Кларисса взяла у него книжку.
      - А теперь иди, пожалуйста. Мне нужно слишком о многом подумать.
      Зак послушно пошел к двери, но Кларисса окликнула его.
      - Зак! Когда я встретила тебя в Аризоне... Когда я увидела тебя, во мне воскресло вдруг нечто такое, что, как мне казалось, давно умерло. Не знаю, любовь ли это. Не знаю, смогу ли я еще когда-нибудь любить. Но если да, то это будет для тебя!
      - Я буду заботиться о тебе, Кларисса. Он больше не причинит тебе боль.
      Закрыть за собой дверь и оставить эту женщину в одиночестве было для него самым тяжелым шагом, который он когда-либо делал.
      ГЛАВА 14
      Спустившись в гараж, Ева хмуро оглядела свою машину. Зак и Рорк, похлопотав над ней, хоть как-то подправили ее после случая со взрывом на складе. Но все же это была безнадежно старая модель.
      - Мать их всех!.. "Убойный" лейтенант ездит черт-те на какой колымаге, а эти "теневики" и прочие пижоны чуть ли не на вертолетах летают! взорвалась Ева, свирепо посмотрев на стоявшие в гараже новенькие авто сотрудников других отделов.
      - Ну, тут нужно кое-что подкрасить, новенькие щитки поставить... деловито, как ни в чем не бывало, сказала Пибоди, открывая дверцу.
      - Дело в самом принципе! "Убойщикам" всегда доставались одни объедки. - Ева села на сиденье и в сердцах хлопнула дверцей. Это была недопустимая оплошность: дверца отскочила обратно, распахнувшись. - О! Только посмотрите!
      - Я заметила этот маленький недостаток вчера, когда приехала домой. Дверцу нужно чуть приподнять и, когда она подойдет вплотную, опустить ручку. Тогда она сама не откроется. При первой возможности Зак исправит это. Вчера я просто забыла ему сказать.
      Тяжело вздохнув, Ева последовала ее совету и кое-как закрыла дверцу, а потом бросила быстрый взгляд на свою помощницу:
      - Ты начинаешь беспокоить меня. За последние два дня я что-то не слышала от тебя никаких подковырок.
      - Я сбилась с ритма, - буркнула Пибоди, сжав губы, на которых все еще чувствовался вкус губ Макнаба.
      - Что-нибудь случилось?
      - Я... - Пибоди вдруг захотелось выговориться кому-нибудь, но она тут же подумала, что это было бы слишком унизительным. - Нет, ничего не случилось. Мы сразу поедем в аэропорт или есть еще какие-нибудь дела?
      Ева была удивлена. Редко бывало так, чтобы Пибоди не вошла в открытую ею дверь. Но личная жизнь есть личная жизнь, и мало ли какие проблемы у кого-то возникают. Упрекнув себя в излишнем любопытстве, Ева вывела машину со стоянки.
      - Мне нужен адрес "Автотрона".
      - Я знаю, где это - в нескольких кварталах от моего дома, на перекрестке Девятой и Двенадцатой улиц. И что там, в "Автотроне"?
      - Малый, который любит собирать бомбочки.
      При въезде в гараж "Автотрона" к машине Евы подскочил охранник и, взглянув на полицейский значок, сообщил:
      - Вам уже разрешен въезд, лейтенант. Для вас зарезервировано место номер 36, уровень "А". Вам нужно сейчас свернуть сразу налево.
      - А кто разрешил?
      - Рорк. Когда поставите машину, поднимайтесь на восьмой этаж, вас там встретят.
      Сердито нахмурившись, Ева въехала в гараж.
      - Вечно он высовывается, когда его не просят!
      Пибоди была настроена более позитивно:
      - Ну, это все-таки ускоряет процесс, экономит время...
      Она всячески хотела показать, что вовсе никуда не торопится, но это было настолько очевидной ложью, что Ева сжала губы, чтобы не съязвить. Однако в отношении Рорка она все же не удержалась:
      - Если он уже допросил Ламона, я завяжу ему язык узлом!
      - А можно будет на это посмотреть? - улыбнулась Пибоди. - Кажется, я опять вхожу в ритм.
      Ева въехала на место стоянки, резко затормозив.
      - Ты ничего не слышала.
      Выйдя из машины, она в раздражении забыла про поломку и вновь сильно хлопнула дверцей, которая тут же распахнулась. Пробормотав: "Сукин сын!", как будто во всем был виноват Рорк, Ева пнула дверцу ногой, потом поднатужилась и вставила ее на место.
      - Ничего не говори! - предупредила она Пибоди.
      Когда они вошли в лифт, Пибоди сложила руки на груди и стала смотреть на табло с мелькающими номерами этажей. Молчать так молчать.
      Восьмой этаж оказался просторным помещением с приемной и служебным залом, по которому сновали люди. Приемная была выдержана в темных тонах, на фоне которых красные цветы вдоль окон и вокруг консоли выглядели просто вызывающе яркими. Ева подумала о том, что у Рорка просто пунктик насчет цветов на рабочих местах в любом из его владений.
      Едва Ева и Пибоди вышли из лифта, к ним подошел высокий мужчина в строгом черном костюме и с сияющей улыбкой на лице.
      - Лейтенант Даллас, Рорк ожидает вас. Не возражаете, если я провожу вас и вашу помощницу?
      По инерции Ева чуть не попросила его передать боссу, чтобы тот не совал свой прекрасный нос в ее дела, но сдержалась. Ей нужно было поговорить с Ламоном. Если Рорк решил стать между ними связующим звеном, могло потребоваться слишком много времени и сил, чтобы идти в обход.
      Мужчина в черном костюме провел их по коридору в большой конференц-зал. В центре зала располагался огромный стол, представлявший собой толстую, идеально ровную плиту, по периметру которой стояли стулья с мягкими сиденьями и спинками. Даже при поверхностном взгляде было заметно, что зал оснащен новейшим оборудованием, что было характерно для всего, к чему Рорк приложил руку или на чем стояло его имя.
      За столом лицом к двери сидел один-единственный человек. При виде вошедших он поднялся и самым очаровательным образом улыбнулся своей жене:
      - Лейтенант, Пибоди, добро пожаловать! Гейтс, благодарю вас. - Рорк подождал, когда за Гейтсом закрылась дверь, и жестом показал на стулья: Прошу садиться. Хотите кофе?
      - Я не собираюсь сидеть и не хочу твоего дурацкого кофе! - отрезала Ева.
      - А я бы хотела кофе, - вклинилась Пибоди, но тут же вздрогнула под испепеляющим взглядом Евы. - С другой стороны...
      - Сядь! - приказала Ева. - И молчи.
      - Есть, сэр. - Пибоди села и замолчала, но взглянула на Рорка с сочувствием. Затем она изо всех сил постаралась стать слепой, глухой и невидимой.
      - Я тебя просила давать мне разрешение на проезд сюда? - начала Ева. Я просила тебя приходить и вмешиваться в мой разговор с Ламоном? Я занимаюсь расследованием, чреватым выходом на федеральный уровень, расследованием, которое федералы хотели бы выдернуть из-под меня... - Она подошла к Рорку и ткнула его пальцем в плечо: - Я не хочу, чтобы твое имя фигурировало в моих отчетах чаще, чем это необходимо!
      - Боже, как я люблю, когда ты ворчишь на меня, - улыбнулся Рорк. - Не останавливайся.
      - Это не шутки! Терпеть не могу, когда ты вмешиваешься в мои дела!
      Смешинки исчезли из глаз Рорка, его взгляд стал мрачным и напряженным.
      - Это мое предприятие - так же как и отель, где вчера погибли люди, негромко произнес он. - И если выясняется, что кто-то из моих сотрудников каким-то образом связан с этим происшествием, то это дело не менее мое, чем твое, лейтенант. Надеюсь, понятно?
      - Ты не должен винить себя в том, что произошло.
      - Если я скажу то же самое тебе, ты меня послушаешься?
      Ева какое-то время молча смотрела на него. Он был прав, как всегда, прав, а она снова повела себя, как девчонка.
      - Ты допрашивал Ламона? - спросила она наконец, стараясь не терять чувства собственного достоинства.
      - Я думал, ты обо мне лучшего мнения. Утром я перепланировал день, потом распорядился, чтобы тебя пропустили, и удостоверился, что Ламон в это время будет в лаборатории. Я его еще не вызывал - знал, что сначала тебе понадобится чуть-чуть поругаться со мной.
      "Раз он считает меня настолько предсказуемой, - подумала Ева, - нужно срочно восстановить равенство".
      - Пока не пришел Ламон, я, пожалуй, выпью кофе, - заявила она.
      Рорк усмехнулся. Проходя мимо Евы, он быстро погладил ее по голове.
      Ева опустилась на стул и хмуро взглянула на Пибоди:
      - Ну, что ты смотришь?
      - Нет, ничего, сэр, - Пибоди отвела взгляд.
      Она всегда любила смотреть на них, когда они вместе, и считала, что это очень поучительный пример. Правда, иногда их взаимоотношения были похожи на перетягивание каната, но надо было видеть, как эти двое смотрят друг на друга, когда они в согласии. Пибоди раньше не представляла себе, что может существовать такая тесная взаимосвязь, такое взаимопереплетение, когда простое прикосновение к волосам являло собой несомненное выражение любви.
      Пибоди вздохнула. Поставив перед ней кофе, Рорк положил ей руку на плечо:
      - Устала?
      Пибоди почувствовала приятный прилив тепла и даже легкого влечения, как это было каждый раз, когда она смотрела на него.
      - Тяжелый вечерок, - сказала она и уткнулась в чашку с кофе.
      Рорк легонько стиснул ее плечи, что заставило сердце Пибоди пуститься вскачь, и вернулся к Еве.
      - Ламон сейчас придет. Мне бы хотелось поприсутствовать при твоей беседе с ним и... - Рорк поднял руку. - И прежде чем ты скажешь мне, что я не должен находиться здесь во время официального допроса, я напоминаю: дело не только в том, что я являюсь работодателем этого человека. Просто я знаю его уже несколько лет и лучше увижу, когда он начнет лгать.
      Ева постучала пальцами по столу. Ей был очень хорошо знаком этот его взгляд - холодный, загадочный, внимательный. Рорк был способен подмечать каждую мелочь не хуже опытного полицейского, съевшего собаку на допросах.
      - Хорошо, но только наблюдай, не больше того. Не задавай ему вопросов и не комментируй его ответы, если я не попрошу.
      - Согласен. Тебя отпустили в Мэн?
      - Мы полетим сразу, как закончим допрос. Ближайшим рейсом.
      - У меня стоит самолет в аэропорту. Берите его.
      - Мы полетим рейсовым, - повторила Ева, как только увидела, что Пибоди вскинула голову и в ее глазах вспыхнула надежда, словно у щеночка, который учуял запах материнского молока.
      - Не упрямься, - мягко сказал Рорк. - На моем самолете вы доберетесь в два раза быстрее. И еще успеете выловить пару лобстеров нам на ужин.
      "Жирно будет", - вертелось у Евы на языке, но ее остановил стук в дверь.
      - Итак, начинаем, - сказал Рорк. - Войдите!
      Ламон оказался круглолицым улыбчивым мужчиной с живыми голубыми глазами. На подбородке его красовалась татуировка в виде горящей стрелы, которая появилась, видимо, уже после того, как было сделано идентификационное фото. Волосы он тоже отрастил позже, и они спускались витыми локонами к подбородку, придавая лицу подобие ангельского лика. Все это несколько удивило Еву: на фотографии он показался ей весьма консервативным молодым человеком.
      На Ламоне был рабочий белый халат, трубовидные черные брюки и довольно дорогие ботинки индивидуального пошива, подобные тем, какие мог позволить себе разве что богач Рорк.
      Ламон вежливо посмотрел на Еву, немного задержал изучающий взгляд на полицейской форме Пибоди, затем обратился к Рорку:
      - Вызывали меня? - В его голосе прозвучал едва уловимый оттенок французской интонации.
      Рорк не поднялся и не показал Ламону на стул, давая понять, что в данном случае главенствующее положение не у него.
      - Это лейтенант Даллас из Управления полиции и общественной безопасности Нью-Йорка. Она хотела встретиться с вами.
      - Вот как? - На вежливо улыбающемся лице Ламона появилось выражение некоторой озадаченности.
      Ева приступила к работе:
      - Присаживайтесь, мистер Ламон. Я хотела бы задать вам несколько вопросов. Вы имеете право пригласить адвоката, если вам угодно.
      Он удивленно посмотрел на нее:
      - А что, я нуждаюсь в адвокате?
      - Не знаю, мистер Ламон. Это на ваше усмотрение.
      - Я пока не вижу причин для этого. - Он сел и устроился удобнее. - А в чем, собственно, дело?
      - В бомбах, - улыбнулась Ева. Потом она велела Пибоди включить запись, зачитала Ламону его права и начала сам допрос: - Что вам известно о вчерашнем взрыве в отеле "Плаза"?
      - Только то, что показывали по телевидению. Сегодня утром было уточнено количество жертв. Считается, что погибло более трехсот человек.
      - Вам доводилось когда-нибудь работать с пластоном, мистер Ламон?
      - Да.
      - Стало быть, вы знакомы с этим материалом, - уточнила Ева.
      - Конечно. Это легкая, эластичная, крайне неустойчивая масса, которая обычно используется в качестве детонирующего компонента во взрывчатых составах. В тех взрывчатых материалах, которые мы производим здесь, в "Автотроне", по правительственным заказам и по контрактам с некоторыми частными фирмами, часто используется пластон.
      Ламон чуть поерзал на стуле. Он не отводил взгляда от Евы, но лицо его немного побледнело, и глаза уже не выражали той живости, которая была в них, когда он входил в дверь.
      - Как у вас с греческой мифологией?
      Ламон нахмурился:
      - Простите, не понимаю...
      - Известен ли вам кто-нибудь, кто называет себя Кассандрой?
      - Не думаю, - ответил Ламон.
      - Вы знакомы с Говардом Бэсси, больше известным как Наладчик?
      - Нет.
      - Чем вы занимаетесь в свободное время, мистер Ламон?
      - В мое... мое свободное время?
      Ева снова улыбнулась. Как она и рассчитывала, перемена ритма разговора несколько выбила Ламона из колеи.
      - Я имею в виду развлечения, хобби, занятия спортом. Ведь Рорк не заставляет вас трудиться круглую неделю и по двадцать четыре часа в сутки?
      - Я... - Ламон замялся и бросил короткий взгляд в сторону Рорка. - Я иногда играю в теннис.
      - В команде или в одиночку?
      Ламон потер лоб:
      - Большей частью в одиночку.
      - Во время войны в Алжире ваш отец занимался изготовлением взрывных устройств. Он делал это в составе команды или в одиночку?
      - Я... не совсем вас понимаю.
      - Как я предполагаю, он работал не по найму и продавал свою продукцию тому, кто предлагал наибольшую цену.
      Лицо Ламона порозовело:
      - Мой отец был патриотом!
      - Подрывная деятельность из высших соображений? Террористы часто величают себя патриотами. А вы верите в справедливость саботажа во имя высоких целей, Ламон? В справедливость массовых убийств и принесения в жертву невинных людей ради правого дела?
      Ева сказала это достаточно мягко, но увидела, что глаза Ламона впервые сверкнули злостью.
      - Я произвожу бомбы не для высоких целей, а для горного дела, для снесения старых пустых зданий, для военных испытаний. И все это по контрактам. "Автотрон" - уважаемая компания с хорошей репутацией.
      Ламон произнес это спокойным голосом; чувствовалось, что он уже взял себя в руки.
      - Конечно. Мистер Ламон, вам нравится делать устройства для фейерверков?
      - Мы их здесь не производим. Наша продукция характеризуется высокими техническими качествами и передовой технологией. Наши изделия - лучшие на рынке.
      Его интонация стала немного язвительной, и Ева изменила свой вопрос:
      - Так, значит, вам нравится делать технически совершенную и технологически передовую продукцию?
      - Разумеется, я получаю удовольствие от своей работы. А как вы от своей?
      Еве это показалось несколько фамильярным, но она не подала виду.
      - Я получаю удовольствие от ее результатов. Благодарю вас, мистер Ламон. На этом закончим.
      Появившаяся было на его лице улыбка исчезла.
      - Что? Я могу идти? - удивленно спросил он.
      - Да. Спасибо. Пибоди, выключи запись. Рорк, благодарю за предоставленное помещение.
      - Мы в "Автотроне" всегда рады сотрудничать с полицией, - любезно ответил Рорк и повернулся к Ламону: - Вы свободны и можете возвращаться к работе.
      - Хорошо, сэр.
      Ламон поднялся, холодно кивнул и вышел из зала.
      - Он врал, - бросила Ева, когда за ним закрылась дверь.
      - О, да, - согласился Рорк. - Безусловно.
      - О чем? - вырвалось у Пибоди, прежде чем она успела заставить себя молчать.
      Ева в задумчивости почесала подбородок.
      - Ламон знает о "Кассандре" и о Наладчике. Поначалу он чувствовал себя не очень уверенно, но потом начал расходиться. Судя по всему, не боится копов.
      - Весьма распространенное заблуждение, - заметил Рорк. - Особенно часто недооценивают определенных копов. Он уверен, что вот так вот запросто поводил тебя за нос.
      Ева хмыкнула и поднялась.
      - Дилетант! Пибоди, закажи-ка "хвоста" за нашим другом Ламоном. Рорк, мне хотелось бы...
      - ... достать его рабочие файлы, опись его оборудования и перечень получаемых им материалов по всем позициям? - договорил за Еву Рорк и тоже поднялся. - Это все уже делается.
      - Выпендрежник!
      Он взял Еву за руку и, пока она не успела отдернуть ее, поцеловал костяшки ее пальцев.
      - Я буду посматривать за ним.
      - Только держись на расстоянии. Пусть он думает, что благополучно вывернулся на допросе. Пибоди... - Ева обернулась и увидела, что ее помощница сидит на стуле, мечтательно глядя в пустое пространство. Пибоди, очнись!
      - Сэр! - Девушка заморгала и вскочила столь стремительно, что едва не опрокинула стул. Увидев, как нежные губы Рорка прикоснулись к пальцам Евы, она вдруг задумалась о том, что вечером мог бы придумать для нее самой Макнаб.
      - Не отрывайся от земли, - проворчала Ева и, обернувшись к Рорку, добавила: - Я свяжусь с тобой.
      - Да, пожалуйста.
      Втроем они двинулись к выходу. По пути Рорк взял Пибоди за локоть и немного придержал, прошептав ухо:
      - Он счастливец!
      - Э... Кто?
      - Тот, о котором ты только что мечтала.
      Она почувствовала, что губы ее расплываются в идиотской улыбке:
      - Его еще нет, но он будет...
      - Пибоди! - вновь окликнула Ева.
      Помощнице пришлось припустить, чтобы догнать начальницу.
      - Возьмите мой самолет! - крикнул им вдогонку Рорк.
      Ева оглянулась. Он стоял в широком проеме дверей огромного зала высокий, великолепный, - и ей вдруг захотелось быстро вернуться к нему, хоть на миг прикоснуться ртом к этим чудесным губам.
      - Может быть, - пожала она плечами, и они с Пибоди повернули к лифту.
      Ева все-таки решила взять самолет Рорка: она в конце концов сжалилась над Пибоди, а кроме того, было сэкономлено время. В отношении погоды оправдались самые худшие ожидания: Мэн встретил их жутким холодом. Естественно, Ева забыла перчатки и, выйдя из самолета на пронизывающий ветер, сунула руки глубже в карманы.
      К ним тут же подошел работник аэропорта в теплой спецодежде и протянул ей автомобильный пульт.
      - Что это? - спросила Ева.
      - Ваш транспорт, лейтенант Даллас. Машина стоит на стоянке - уровень два, место пять.
      - Опять Рорк, - пробормотала Ева и положила пульт замерзшими пальцами в карман.
      - Я провожу вас, - сказал человек в спецодежде.
      - Да, пожалуйста, проводите.
      Они прошли через летное поле и оказались в здании аэровокзала. В секторе для владельцев частных самолетов было тепло и стояла почти благоговейная тишина. Это резко отличало его от многолюдных залов для пассажиров регулярных рейсов, где царила суета, теснились люди, сновали разносчики еды и сувениров.
      Когда они спустились на лифте вниз, Еве показали сверкающего новеньким лаком черного красавца, рядом с которым даже кичливые вседорожные автомобили детективов из других отделов Центрального управления показались бы детскими машинками.
      - Если вы предпочитаете другую модель, то можете выбрать любую из имеющихся машин, - сказал провожатый, заметив ее скептический взгляд.
      - Нет-нет. Все в порядке. Спасибо.
      Когда они остались вдвоем с Пибоди, Ева вскипела:
      - Он должен прекратить это!
      Пибоди с восхищением провела рукой по блестящему крылу и спросила:
      - Но почему?
      - Да потому! - единственное, что смогла выговорить Ева. - Выведи на экран карту и определи, как побыстрее добраться до Моники Роуван.
      Они сели в машину, и Пибоди начала изучать бортовую систему компьютерного обеспечения.
      - Вот это да! Никогда не видела ничего подобного!
      - Когда выйдете из состояния шестнадцатилетней, сержант, все-таки определите этот чертов маршрут!
      - Да тут никогда не станешь старше, - проворчала Пибоди, но приказ выполнила.
      Монитор моментально показал карту лучшего маршрута. Из компьютера послышался мягкий, бархатистый баритон:
      - Не желаете ли получать аудиоподсказки во время этой поездки?
      - Думаю, сами справимся, умник, - огрызнулась Ева, направляя машину к выезду со стоянки.
      Однако компьютерный баритон не унимался:
      - Расстояние поездки составляет шестнадцать с половиной километров. Оценочное время вашего пребывания в пути в это время дня и при установленных ограничениях скорости - двенадцать минут восемь секунд.
      - О, мы можем это побить, - улыбнулась Пибоди, бросив быстрый взгляд на Еву. - Так ведь, лейтенант?
      - Мы здесь не для того, чтобы кого-нибудь "побивать".
      Ева пристойно проехала парковочный гараж, территорию аэропорта и центральные ворота. Перед ними открылось шоссе - длинное, широкое и абсолютно свободное. "Черт побери, я тоже человек!" - подумала Ева и дала по газам.
      - Эй, парень! Я хотела бы такую, - засмеялась Пибоди, глядя, как за окном побежал окружающий пейзаж. - И за сколько продается такая прелесть?
      - Эта модель стоит сто шестьдесят две тысячи долларов, без включения налогов, оплаты услуг и документации, - ответил компьютерный баритон.
      - Мать честная!
      - Все еще чувствуешь себя шестнадцатилетней, Пибоди? - усмехнулась Ева и сделала скорость угрожающей.
      - Да! Я хочу прибавки к жалованью!
      Они миновали гостиничные комплексы на окраине города и пустынные зоны отдыха. Движение постепенно уплотнялось, но оставалось размеренным, и на дороге не было тесно. Ева сразу заскучала по Нью-Йорку с его своенравными улицами, хамоватыми торговцами и толкотней прохожих.
      - И как только люди могут жить в таких местах? - сказала она Пибоди. Все эти маленькие городки похожи друг на друга как две капли воды.
      - Некоторым нравится одинаковость. Это успокаивает. Между прочим, когда я была маленькой, мы с мамой побывали в Мэне. По-моему, ездили в Маунт-Дезерт-Айленд, национальный парк.
      Ева передернула плечами:
      - В национальных парках полно деревьев, путешественников, и тебе обязательно показывают каких-то загадочных маленьких жучков.
      - Да, а в Нью-Йорке жучков вроде бы нет... - задумчиво сказала Пибоди.
      - Ну, я привыкла каждый день встречать на кухне одного знакомого таракана.
      - Приходите с ним ко мне в гости. У меня они собираются на вечеринки.
      - Идет.
      Ева свернула направо. Улица сузилась, и пришлось постепенно сбавлять ход. Дома здесь были старенькими и теснились грустными компаниями, лужайки хранили печать тихой убогости. Там, где стаял снег, проглядывала безжизненная желтизна зимней травы. Ева остановила машину у щербатого тротуара и заглушила двигатель. Баритон произнес:
      - Поездка подошла к концу. Она заняла девять минут и сорок восемь секунд. Пожалуйста, не забудьте запереть дверь с помощью шифра.
      - Мы добрались словно по воздуху! - в восторге воскликнула Пибоди.
      - Перестань ухмыляться и надень на себя лицо копа. Кажется, Моника выглядывает в окошко.
      Ева прошла по нерасчищенной дорожке к двери дома и постучалась в дверь. Ждать пришлось долго, хотя, как прикинула Ева, от окна до двери было не больше трех шагов. Впрочем, она не рассчитывала на радушный прием - и не встретила его.
      Дверь приоткрылась всего лишь на щелку, в которой показался угрюмый серый глаз.
      - Что вам нужно?
      - Лейтенант Даллас из нью-йоркской полиции. Нам хотелось бы задать вам несколько вопросов, миссис Роуван. Можно войти?
      - Это не Нью-Йорк, и здесь у вас нет никаких прав и полномочий.
      - У нас к вам всего несколько вопросов, - повторила Ева. - И у нас есть официальное разрешение. Для вас, миссис Роуван, будет проще, если мы сделаем это здесь, чем если вас препроводят для допроса в Нью-Йорк. - Ева извлекла значок и показала его Монике. - Нам не хотелось бы причинять вам неудобства. Мы не отнимем у вас много времени.
      - Не хочу, чтобы у меня в доме околачивалась полиция, - проворчала женщина, но дверь открыла. - Ни к чему здесь не прикасайтесь!
      Ева вошла в крошечную прихожую, которую только в насмешку можно было бы назвать холлом. Ее площадь составляла не более квадратного метра, пол был покрыт поблекшим, нещадно изношенным линолеумом.
      - Вытирайте ноги. Вытирайте свои поганые полицейские ботинки, прежде чем войдете в мой дом!
      Ева послушно отступила и вытерла ноги о коврик. Это дало ей еще минуту, чтобы разглядеть Монику Роуван.
      Фотография в досье вполне соответствовала натуре. Ева видела перед собой женщину с суровым лицом и мрачным взглядом серых глаз. Глаза, кожа и волосы, казалось, имели одинаково блеклый цвет. На Монике был длинный, до пят, фланелевый халат. Хозяйка, видимо, боялась холода: в доме было жарко, и Ева сразу почувствовала себя неуютно в своей куртке и джинсах. Стоило Еве только подумать об этом, как Моника рыкнула:
      - Закройте дверь! Нечего выпускать из дома тепло! Знаете, во сколько обходится отопление в этих краях? Коммунальной компанией заправляют государственные трутни.
      Пибоди тоже вытерла ноги, ступила внутрь и, закрыв за собой дверь, оказалась вплотную прижатой к спине Евы. Моника свирепо смотрела на них, скрестив руки на груди.
      - Теперь спрашивайте, что вы там собирались спросить, и проваливайте!
      С гостеприимством местных янки все было понятно, но Ева решила не обращать на это внимания.
      - Здесь тесновато, миссис Роуван. Может, нам пройти в гостиную и присесть?
      - Только побыстрее. У меня еще есть дела.
      Она повернулась и провела гостей в гостиную игрушечных размеров. Обстановка была довольно убогой, но поражала чистотой. Ева подумала, что если бы сюда случайно залетела какая-нибудь пылинка, она вылетела бы вон с воплем ужаса. Тощий кот неторопливо поднялся с ковра, издал одно скрипучее "мяу" и снова улегся на место.
      - Задавайте ваши вопросы и уходите. Мне нужно закончить работу по дому.
      Пибоди включила запись, Ева повторила обычную преамбулу допроса и спросила:
      - Вы понимаете ваши права и обязанности, миссис Роуван?
      - Я понимаю лишь то, что вы явились в мой дом без приглашения и мешаете мне работать! Мне не нужен никакой слюнявый либеральный адвокат. Они все - государственные марионетки, наживающиеся на честных людях. Давайте к делу.
      - Вы были замужем за Джеймсом Роуваном?
      - До тех пор, пока ФБР не убило его и моих детей.
      - Вы не жили с ним к моменту его смерти?
      - Это еще не говорит о том, что я не была его женой!
      - Согласна, мэм. Не говорит. А можете сказать, почему вы жили отдельно от него и детей?
      - На вопросы, касающиеся моей частной жизни, я отвечать не обязана. Моника снова сложила на груди руки. - У Джейми голова была занята многими проблемами. Он был большим человеком. Долг любой жены - не мешать мужу реализовывать свои возможности, потребности и желания.
      - А как же ваши дети? Вы не принимали во внимание их потребности и желания?
      - Джейми хотел, чтобы дети были при нем. Он обожал их.
      "Тебя-то он, судя по всему, не слишком обожал", - подумала Ева и вслух спросила:
      - А вы, миссис Роуван, обожали своих детей?
      Ей не следовало задавать такой вопрос, и Ева разозлилась на себя за то, что он сорвался у нее с уст. Моника резко вскинула голову на жилистой шее и разразилась тирадой:
      - Как вы смеете спрашивать меня об этом?! Я вынашивала в себе каждого из них по девять месяцев и рожала в муках и крови! Я выполняла свой долг по отношению к ним - содержала их в чистоте и сытости. Правительство давало мне за это жалкие гроши. Какой-то презренный коп в этой стране имеет больше, чем сидящая с детьми мать! Интересно, кто вставал к ним по ночам, когда они начинали орать? Кто убирал за ними? А ведь нет больших грязнуль, чем дети. Мне приходилось трудиться, стирая руки до костей, чтобы держать дом в чистоте.
      "Хватит о материнской любви", - решила Ева, напомнив себе о том, что это не касается существа вопроса.
      - Вы, очевидно, были осведомлены о деятельности вашего мужа. Что вы можете сказать о его отношении к террористической группе "Аполлон"?
      - Пропаганда и ложь! Ложь ФБР! - Моника только что не сплюнула при этих словах. - Джейми был великим человеком, героем! Если бы он стал тогда президентом, эта страна не была бы сейчас в таком дерьме.
      - Вы работали с ним?
      - Место женщины - поддерживать чистоту в доме, готовить приличную еду и рожать детей. - Она скривила губы в презрительной усмешке. - Вы обе, наверное, хотели бы стать мужчинами. Но я-то знаю, для какой работы господь создал женщину.
      - Муж разговаривал с вами о своей работе?
      - Нет.
      - Вы встречались с кем-либо из людей, связанных с ним по роду его деятельности?
      - Я была его женой. Я обеспечивала чистоту дома, в который приходили те, кто верил в него.
      - Уильям Хенсон верил в него, миссис Роуван?
      - Уильям Хенсон был верным и блестящим человеком.
      - Вы не знаете, где я могла бы найти этого верного и блестящего человека?
      Моника прищурилась, и Еве показалось, что в глубине ее глаз мелькнула усмешка.
      - Псы из ФБР охотились за ним и в конце концов убили - как они убили всех тех, кто был верен.
      - Серьезно? У меня нет данных, подтверждающих его смерть.
      - Заговор. Тайный сговор. Дымовая завеса, - отрывисто, словно рубя что-то на кухне топориком, произнесла Моника; при этом из ее рта вылетали брызги слюны. - Честных людей вытаскивали из домов, бросали за решетку, морили голодом, пытали, казнили...
      - Миссис Роуван, а вас вытаскивали из дома? Бросали за решетку, пыхали?
      Моника пожала плечами:
      - Я была им не нужна.
      - Вы можете назвать мне имена тех, кто верил в вашего мужа и сейчас еще жив?
      - Прошло более тридцати лет. Эти люди приходили и уходили, я никого из них не помню.
      - Может, вы знаете что-то об их женах, детях? Возможно, вы встречались с ними на досуге...
      - У меня был дом, за которым я должна была следить. Я не располагала временем для светского безделья.
      Ева быстро обвела взглядом комнату, но не обнаружила ни одного экрана.
      - Вы следите за новостями, миссис Роуван? В частности, за текущими событиями?
      - Я занимаюсь своими делами, и мне неинтересно, чем занимаются другие люди.
      - В таком случае вы можете не знать, что вчера террористическая группа, именующая себя "Кассандрой", устроила взрыв в отеле "Плаза" в Нью-Йорке. Погибли сотни людей. В их числе женщины и дети.
      В ее серых глазах что-то дрогнуло, но взгляд тут же стал прежним. Тем же тоном Моника ответила:
      - Им следовало находиться у себя дома.
      - И вам абсолютно безразлично, что группа террористов убивает ни в чем не повинных людей, и что эта группа имеет отношение к вашему покойному мужу?
      - Неповинных нет! - отрезала Моника.
      - И даже вы не относитесь к невинным, миссис Роуван? - Не дожидаясь ответа, Ева сразу задала другой вопрос: - Связывался ли с вами кто-нибудь из "Кассандры"?
      - Я живу сама по себе. Ничего не знаю про взрыв в вашем отеле. Но если вы спрашиваете, я отвечу, что стране станет лучше, если весь этот город к дьяволу взлетит на воздух! А теперь убирайтесь из моего дома, иначе я вызову моего общественного представителя!
      Ева решила добавить к общей картине еще один штрих:
      - Последний вопрос, миссис Роуван. Насколько я знаю, ваш муж и его группа никогда не требовали денег. Что бы они ни делали, они делали это по идейным соображениям. А "Кассандра" держит целый город в заложниках из-за денег. Одобрил бы это Джеймс Роуван?
      - Я ничего не знаю об этом. Я просила вас покинуть мой дом.
      Ева достала из кармана визитную карточку и приставила ее к одной из улыбающихся статуэток на столе.
      - Если вы что-то вспомните и решите связаться со мной, я буду вам очень признательна. Спасибо за потраченное на нас время.
      Ева и Пибоди направились к выходу, сопровождаемые стуком каблуков Моники. На улице Ева с наслаждением вдохнула свежего воздуха.
      - Поехали обратно, Пибоди, в этот город, который купается в дерьме.
      Пибоди передернула плечами:
      - Я бы предпочла, чтобы меня вырастили бешеные волки, нежели такая баба.
      Ева оглянулась и увидела тусклый серый глаз, подсматривающий сквозь щелку в занавесках.
      - А где разница?
      Моника дождалась, когда уехала машина, затем подошла к столу и взяла оставленную карточку. "Может быть, с "жучком?" - подумала она. Джейми в свое время хорошо ее научил. Моника поспешила на кухню, бросила карточку в утилизатор и включила его. Удовлетворенная результатом, она подошла к настенному телефону. "Сюда они тоже могли поставить "жучок". Все может быть. Поганые копы!" Оттопырив губы, Моника достала из ящика приборчик для защиты от прослушивания и приставила его к аппарату.
      Она выполнила свой долг - и выполнила безукоризненно. Давно настала пора компенсации. Моника набрала номер. Услышав ответ, она сказала:
      - Я требую свою долю. Только что здесь была полиция и задавала мне вопросы. Я ничего не сказала им, но в следующий раз могу сказать. Могу кое-что поведать лейтенанту Даллас из Управления полиции Нью-Йорка, из-за чего она навострит ушки.
      Одновременно вытирая рваной дезинфицирующей салфеткой бледное пятнышко на счетчике, она повторила:
      - Я требую свою долю, "Кассандра". Я ее заработала.
      ГЛАВА 15
      "Дорогой товарищ!
      Мы "Кассандра", хранители верности.
      Время дорого, и потому в данном обращении мы вынуждены ограничиться одним поручением. Направляем данные, которые понадобятся тебе для проведения давно просроченной казни. Желательно сделать это в ближайшие дни. Мы хотели осуществить все сами в подходящий момент, но обстоятельства складываются таким образом, что приговор нужно привести в исполнение безотлагательно.
      Вспомни о нас на сегодняшнем собрании.
      "Кассандра".
      Зак не выходил из квартиры весь вечер. Он боялся, что если выбежит на улицу за едой, в это время может позвонить Кларисса. Зак ругал себя за то, что не дал ей номера своего сотового.
      Тем временем он занимал себя делом - в квартире было множество мелких поломок, которые игнорировала его сестра. Он прочистил сток в ванной, отремонтировал оконные створки, чтобы они лучше закрывались, повозился с регулятором температуры воды на кухне и взял себе на заметку, что нужно до отъезда в Аризону подновить освещение в квартире. Если будет время. Если им с Клариссой не придется в тот же вечер уезжать на Запад...
      Почему она не звонила?
      Когда Зак поймал себя на том, что уставился на телефон, он пошел на кухню и сосредоточился на утилизаторе. Он разобрал машинку, почистил ее и собрал, пытаясь представить, как все будет происходить, когда он приедет с Клариссой домой.
      Не было сомнений в том, что его семья примет ее. В догматы квакеров не входило давать убежище любому нуждающемуся без расспросов или условий, но Зак хорошо знал тех, кто его вырастил. Они были открытыми и щедрыми людьми.
      Единственное, что беспокоило его, это острый глаз матери. Она видела сына насквозь и распознала бы его чувства, как бы он ни пытался их скрыть. Зак знал, что она не одобрит его романтическую связь с Клариссой. Ему даже казалось, что он слышит мамин голос, словно она находилась в одной комнате с ним:
      "Ей нужно исцеление, Зак. Ей требуется время и незанятое пространство вокруг, чтобы разобраться с тем, что происходит внутри ее. Отойди в сторону и будь ей другом. Ты не имеешь права на большее. И она тоже".
      Зак понимал, что его мать была бы права, если бы сказала так. Но он понимал так же хорошо, что слишком глубоко любит Клариссу, чтобы отказаться от нее. Единственное, что Зак твердо мог себе обещать, это то, что он будет относиться к Клариссе бережно и мягко - так, как к ней следовало относиться. Он уговорит ее пройти лечение, которое поможет ей вновь обрести чувство собственного достоинства. Он представит ее своей семье, чтобы Кларисса увидела, что означает семья.
      Он будет терпелив.
      А когда она вновь обретет покой, он займется с ней любовью - настолько осторожно и нежно, что она поймет прелесть отношений между мужчиной и женщиной, забудет боль и страх.
      Зак знал, что страх наполняет ее. Следы ударов на теле заживут, но душевные раны могут долго саднить. Ему хотелось, чтобы уже только за это поплатился Брэнсон. Зак стыдился того, что жаждет возмездия, - эта жажда противоречила всему, к чему он пришел в своей вере. Но хотя он старался думать только о Клариссе, о том, как она расцветет вдали от этого города, словно цветок в пустыне, все же его кровь взывала к правосудию.
      Ему хотелось видеть Брэнсона за решеткой - одинокого, испуганного, молящего о пощаде, как молила Кларисса.
      Зак говорил себе, что желать этого бессмысленно: ведь дальнейшая жизнь Брэнсона ничего не будет значить для счастья и восстановления Клариссы, если она будет вдали от него. Но его квакерская убежденность в том, что нельзя вмешиваться в решение чужой судьбы, в то, как другой человек шел к своему предопределению, подвергалась суровому испытанию. Как ни убеждал себя Зак, что упорство человека в осуждении и наказании себе подобных лишь препятствует их переходу на более высокий уровень сознания, он знал, что уже осудил Б. Дональда Брэнсона и хотел его наказания. Зак пытался запрятать, убить, стереть в себе эту часть сознания, но всякий раз при взгляде на телефон в ожидании звонка Клариссы он непроизвольно сжимал пальцы в кулаки.
      Когда все-таки раздался звонок, Зак вздрогнул от неожиданности и какое-то мгновение изумленно смотрел на аппарат, прежде чем подскочил к нему.
      - Да, алло!
      - Зак? - послышался срывающийся голос Клариссы.
      - Да, да, это я!
      - Зак, пожалуйста, приезжай.
      У него сердце подпрыгнуло так, что перехватило дыхание.
      - Иду!
      Пибоди не могла дождаться, когда же закончится последнее на этот день совещание. Макнаб сидел за столом как раз напротив нее, время от времени подмигивая и толкая под столом ее ногу. Видимо, хотел напомнить ей о том, что должно произойти, когда они наконец свалят из Центрального.
      Будто она могла забыть!
      У нее была пара скверных моментов, когда она подумала, что сошла с ума и что нужно все отменить. А уж сосредоточиться на работе было и вовсе выше ее сил.
      Ева мерила шагами зал совещаний и высказывала свои заключения по итогам дня:
      - Если нам повезет, Ламон сегодня зашевелится - попытается с кем-то связаться. К нему приставлены два "хвоста". Теперь относительно Моники Роуван. У меня сложилось впечатление, что в игре на отвлекающих ударах ей уготовили одну из основных ролей. Я приказала Пибоди запросить разрешение на прослушивание телефона Роуван. Судя по серьезности ситуации, скорее всего, мы его получим.
      Ева немного помолчала. Ей предстояло упомянуть Рорка, а ее всегда нервировало, когда приходилось указывать его официально в своих отчетах или документации.
      - Кроме того, я надеюсь, что Рорку удастся собрать какие-то данные внутри "Автотрона", не спугнув Ламона.
      - Если есть таковые, он соберет их, - кивнул Фини.
      - Я вскоре свяжусь с ним по этому вопросу. Так, теперь Макнаб.
      - Что? - поперхнулся Макнаб, застигнутый в момент, когда он в очередной раз подмигивал Пибоди. - Извините. Да, сэр?
      - У тебя что, нервный тик?
      - Тик? - Он сразу отвел взгляд от Пибоди, которая при виде его внезапного замешательства прыснула от смеха, но постаралась изобразить это как желание высморкаться в платочек. - Нет-нет, что вы, лейтенант.
      - Тогда, может, ты развеешь нашу скуку своим сообщением?
      - Моим сообщением?
      Ну как он мог сразу сообразить, что происходит, когда у него вся кровь прилила к голове и просилась отлиться в сторону коленок? Макнаб сделал героическое усилие над собой и наконец смог заговорить:
      - Я связался с Рорком по поводу сканера дальнего радиуса действия, о котором вы нам говорили. Он пригласил нас с Дрисколом в свою лабораторию "Троджан секьюритиз" и показал нам один из сканеров в действии. О боже! Это было прекрасно, лейтенант!
      Макнаб, видимо, вспомнил собственное потрясение от увиденного и уже с воодушевлением стал описывать:
      - У него тригонометрическая наводка. Мало того, он прощупывает цель сквозь пятнадцатисантиметровую сталь на расстоянии пятисот метров. Дрискол чуть не намочил в штаны.
      - Проблемы Дрискола с мочевым пузырем можно опустить, - сухо сказала Ева. - Это оборудование достаточно доработано для того, чтобы мы могли его использовать?
      - Пока не хватает только тонкой настройки. В целом этот сканер гораздо чувствительнее и мощнее того, что есть у нас в управлении. Рорк ввел круглосуточный график на этом производстве, и к завтрашнему дню мы уже сможем получить четыре или пять штук.
      - Энн, этого будет достаточно?
      - Если аппаратура действительно настолько чувствительная, как доложил Макнаб, то пока хватит. Сканированием на стадионах и в спортивных комплексах занимаются пять моих бригад. Но мы пока ничего не обнаружили. Работа идет очень медленно: не хватает людей, к тому же много сотрудников занято исследованием места взрыва в "Плазе".
      На этом Ева решила закончить совещание.
      - Главная наша проблема - время. Если "Кассандра" следует графику, которым пользовался "Аполлон", у нас в распоряжении два дня. Но мы не можем рассчитывать на этот срок и должны спешить. На сегодняшний день мы сделали все, что могли. Предлагаю всем разойтись по домам, постараться хорошенько выспаться и к утру быть в форме.
      Пибоди и Макнаб моментально вскочили, чем навлекли на себя суровый взгляд Евы:
      - Что? Проблемы пузыря?
      - Я... Мне надо позвонить брату, - промямлила Пибоди.
      - Мне тоже. Я имею в виду... - Макнаб смешался и нервно хмыкнул. - Я вспомнил, что мне тоже нужно кое-кому позвонить.
      Покачав головой вслед поспешившей из зала парочке, Ева обратилась к Фини:
      - Что происходит в последнее время с этими двумя?
      - Я ничего не видел, ничего не знаю, - пробормотал Фини, быстро поднимаясь. - Мне надо идти. Там поступает какое-то сообщение, нужно принять.
      Ева хотела его о чем-то спросить, но он уже выходил из зала.
      - Здесь происходит что-то странное, - сказала она, обернувшись к Энн.
      - Мы все измотаны, - пожала плечами Энн, тоже собираясь уходить. Чуть не забыла, сегодня моя очередь готовить ужин. До завтра, Даллас.
      Квартира Макнаба находилась в трех кварталах от Центрального. Они преодолели это расстояние одним махом, несмотря на порывы встречного ветра и колющие струи ледяного дождя.
      - Вот с чего начинается, - пробормотала Пибоди, лишь бы что-то сказать. Она решила с самого начала взять инициативу в свои руки, чтобы избежать беды.
      - У меня есть прекрасная идея, с чего лучше начать, - ответил Макнаб и, поскольку они были уже на отдалении от Центрального, положил ей руку на ягодицы.
      - Это разовая сделка, - уточнила Пибоди, и хотя ей было приятно ощущать его руку, она оттолкнула ее. - Приходим к тебе, делаем дело - и все. На этом кончено. Потом все идет так, как шло раньше.
      - Отлично.
      В этот момент он думал о том, что согласился бы раздеться догола и пройтись по Таймс-сквер на руках, лишь бы вытряхнуть ее из этой униформы.
      Пибоди достала из кармана сотовый.
      - Я позвоню брату, скажу, что приду немного позднее.
      - Скажи ему, что придешь намного позднее, - сказал Макнаб.
      Когда он положил руку Пибоди на плечо, направляя в узкий подъезд своего дома, ее бросило в жар.
      - Брата еще нет. А ты держись подальше от аппарата: я не хочу, чтобы Зак понял, что я зашла поскакать на тощем малом из "взрывного отдела".
      Макнаб ухмыльнулся:
      - А у тебя есть сильная романтическая жилка!
      - Заткнись, - шикнула на него Пибоди и снова набрала номер.
      Когда пискнул сигнал автоответчика, она продиктовала: "Зак! Я немного задерживаюсь. Ты, судя по всему, тоже. Буду дома через час... - Макнаб показал пальцами "два" - ...или около того. Сходим с тобой в клуб, если ты не против. Я думаю, тебе понравится. Позвоню, когда пойду домой".
      Пибоди убрала мобильник в карман, и они вошли в скрипучий лифт.
      - Давай проделаем все это быстро, Макнаб. Мне не хочется, чтобы брат ломал голову над тем, где я могу пропадать.
      - Хорошо. Тогда начнем прямо сейчас?
      Он схватил ее, прижав к стенке лифта, и поглотил своим ртом ее губы прежде, чем она успела пискнуть.
      - Эй, подожди! - с трудом выдавила она, когда его губы коснулись ее шеи. - Этот лифт безопасен?
      - Я "взрывник", - усмехнулся Макнаб, быстро расстегивая пуговицы на ее плаще. - Разве я могу жить в небезопасном доме?
      - Тогда выруби его! Хотя подожди... Это ведь незаконно...
      Макнаб слышал только, как колотится ее сердце. Обернувшись, он ударил по кнопкам, и кабина остановилась между этажами.
      - Какого черта ты делаешь?
      - Мы сейчас воплотим в жизнь одну из десяти моих лучших выдумок!
      Он достал из кармана мини-комплект инструментов и стал возиться с щитком безопасности.
      - Как, здесь?! Прямо здесь? - воскликнула она, чувствуя, как кровь приливает к голове. - Да ты знаешь, сколько муниципальных постановлений ты нарушаешь?
      - Потом мы с тобой можем арестовать друг друга.
      Макнаб с удовлетворением крякнул, когда огонек на телекамере безопасности погас. Он выключил сигнализацию, бросил в угол инструменты и повернулся к ней.
      - Макнаб, это безумие.
      - Знаю, - ответил он, сорвав с нее плащ и отбросив его в сторону.
      - Но, как ни странно, мне это нравится...
      Он снова обнял ее и улыбнулся:
      - Я так и думал.
      Лед прямо на глазах покрывал блестящей коркой дороги и тротуары. В плотном городском потоке людей и машин Зак вспоминал о пахнущем пирогами уюте своего дома, о ярком солнечном свете и о том, как там, в Аризоне, Кларисса восстановит свои душевные силы.
      Она сама открыла дверь. Ее лицо было бледным и хранило следы слез, руки немного дрожали.
      - Ты так долго добирался...
      - Прости. Из-за этой погоды транспорт в городе ходит очень медленно. Не представляю, как здесь можно жить.
      - Я больше не хочу здесь жить! Никогда! - Она закрыла дверь и прислонилась к ней. - Я боюсь, Зак. И я устала от постоянного страха...
      - Тебе больше не придется так жить. - Переполненный любовью, он нежно взял в ладони ее лицо. - Тебе больше никто не причинит зла. Я буду беречь тебя.
      - Я знаю. С той минуты, как я встретила тебя, я поняла, что моя жизнь изменится. - Она взяла его за руки. - Ты продрог. Идем к огню.
      - Я хочу увезти тебя отсюда, Кларисса. Как можно скорее.
      - Да, я... Я готова ехать. - Она все же провела его в гостиную к камину, все еще продолжая дрожать. - Я уже упаковала сумку. Она там, наверху. Даже не помню, что я в нее положила... Ох, Зак, я оставила записку для Би Ди. Когда он завтра вернется домой и прочитает ее... Даже не знаю, что он тогда будет способен сделать! Господи, что я натворила?! Я не должна была ставить тебя между нами!
      - Я хочу быть между вами, - упрямо ответил он, повернув к себе ее лицо. - Хочу помочь тебе.
      Она подняла на него свои огромные фиалковые глаза.
      - Это потому, что ты жалеешь меня?
      - Это потому, что я тебя люблю.
      В ее глазах снова заблестели слезы, словно росинки на фиалках.
      - Я тоже люблю тебя, Зак. Это кажется невозможным, невероятным, но это так. Словно я тебя давно ждала и смогла все пройти, все пережить, чтобы дождаться...
      Она обняла его, подняв к нему лицо, и Зак мягко поцеловал ее, желая успокоить, вселить надежду.
      - Я схожу за твоей сумкой, и мы уйдем отсюда.
      Она взглянула на него с улыбкой.
      - Да-да. Пойдем отсюда. Скорее, Зак!
      - Надень пальто. На улице холодно.
      Он вышел и поднялся в ее спальню. У него тяжело застучало сердце. Она уедет с ним! Она любит его! Это было какое-то чудо. Ее сумка лежала на кровати, а рядом Зак увидел прислоненный к подушке конверт, адресованный ее мужу.
      "Для этого потребовалось мужество, - подумал Зак. - Как хорошо, что она поняла, сколько в ней на самом деле мужества..."
      Он был уже на полпути обратно вниз, когда услышал ее вскрик.
      Прижатая к стене кабины лифта, почти голая, Пибоди хватала ртом воздух. Макнаб припал лицом к ее шее, дыша с присвистом, похожим на звук старого чайника ее мамы. Перед этим они снимали, сдергивали и срывали друг с друга одежду, кусались, щупали и тискали друг друга. А потом совершили то, к чему так давно стремились, - прямо там, где стояли.
      "Это самый невероятный случай в моей жизни", - подумала Пибоди, когда начала приходить в себя.
      - Боже! Боже, Пибоди...
      Зарывшись лицом в ее шею, Макнаб подумал, что не смог бы двинуться, даже если бы она крикнула ему в ухо нечто оглушающее. Ее тело - о боже! ее тело оказалось поразительным! Налитое, сочное, именно такое женское тело, в каком мужчина был готов тонуть. Если бы он смог придумать, как им оказаться в горизонтальном положении, он бы так и сделал: утонул бы в ней навсегда.
      Ее руки все еще обвивали его - Пибоди была не в состоянии их опустить. Она даже не могла вспомнить, что именно они вдвоем делали и как им все удалось. Последние десять минут слились в головокружительном водовороте, в сексуальном дурмане. Это был какой-то бросок через безумие...
      - Нам нужно выбираться отсюда, - с трудом выговорила она.
      - Угу, - ответил Макнаб, но все еще не мог оторвать лицо от ее шеи, отчего ей было щекотно и приятно. Потом он отступил и стал изумленно смотреть на нее. - Боже, ты выглядишь потрясающе!
      Пибоди понимала, что на самом деле она выглядит просто смешно. Ее лифчик висел на плече на одной лямке, одна нога оставалась в форменном носке и ботинке, с другой свисали брюки, а трусики вообще были неизвестно где. К тому же было видно, что пара десятков сухариков для похудания в день, на которых она мучительно старалась держаться последнее время, все еще не сгладили животик.
      Несмотря на все это, она ощущала, как в ней поднимаемся озорное женское возбуждение, и отразившееся на лице Макнаба лишь подогрело это чувство.
      - Ты тоже хорош, - снисходительно ответила она.
      Конечно, он был тощим, на нем можно было пересчитывать ребра, а живот был плоским, как доска. В обычной ситуации это наверняка вызвало бы у нее раздражение. Но тут, глядя на его взъерошенные светлые волосы и начавшую покрывать голое тело "гусиную кожу", Пибоди только изумилась и улыбнулась ему.
      Он тоже улыбнулся и сказал:
      - Может быть, повторим?
      - Я не возражаю...
      Зак бросился вниз по лестнице. Сумка колотила его по спине. Влетев в гостиную, он увидел, что Кларисса лежит на полу, держась рукой за щеку. Сквозь ее растопыренные пальцы был виден красный след от удара.
      Би Ди стоял над ней, покачиваясь и уставившись на нее злобными остекленевшими глазами. В руке он держал ее пальто и потрясал им перед лицом Клариссы.
      - Это куда же ты, мать твою, собралась? Разве я не говорил тебе, чтобы ты не выходила из дому? Думаешь, что можешь ускользнуть, пока меня нет, сука?
      - Не подходите к ней, - произнес Зак. Несмотря на закипавший в нем гнев, он старался говорить ровно и спокойно.
      Пошатнувшись, Брэнсон повернулся к нему, и Зак уловил запах виски.
      - Так-так... Чудненько. Шлюха и мастер, - произнес он врастяжку и ткнул Зака ладонью в грудь. - Убирайся к черту из моего дома!
      - Я это и собираюсь сделать. Вместе с Клариссой.
      Кларисса поднялась на колени, напоминая молящуюся женщину.
      - Зак, не надо! Би Ди, он имел в виду... Я только хотела прогуляться, и все.
      - Врешь, сука! - не оборачиваясь бросил Брэнсон и снова ткнул Зака в грудь. - Итак, хочешь распорядиться тем, что принадлежит мне? А она не рассказывала тебе, со сколькими мужиками она развлекалась?
      - Это неправда! - всхлипнула Кларисса. - Я никогда не...
      Она осеклась и съежилась от страха, увидев, что Брэнсон снова повернулся к ней.
      - Заткнись, твою мать! Я не с тобой разговариваю. Что, голубчик, решил поработать сверхурочно, пока меня нет в городе? К твоему большому огорчению, мне пришлось отменить поездку. А может, ты уже успел засунуть в нее свой член? Нет? Но если ты ее поимел, то должен знать, что в постели она ведет себя паршиво. Красивая и бесполезная. Но она моя.
      - Больше не ваша.
      - Зак, не надо! Лучше уйди, - проговорила Кларисса дрожащим голосом. Со мной все будет хорошо, но сейчас лучше уйди.
      - Мы уйдем вместе, - спокойно сказал Зак и наклонился, чтобы поднять ее пальто.
      Он не заметил, как Брэнсон замахнулся на него кулаком, и только почувствовал, как его пронзила внезапная боль и потемнело в глазах. Сквозь оглушительный шум в ушах он услышал, как закричала Кларисса:
      - Не трогай его! Пожалуйста, не трогай, Би Ди. Я никуда не ухожу. Клянусь, я...
      Она опять вскрикнула - на сей раз оттого, что он схватил ее за волосы.
      Все произошло быстро и словно в бреду. Зак рванулся вперед и, сжав кулак, изо всей силы ударил Брэнсона. Тот опрокинулся навзничь, скользнув по гладкому мраморному полу. Он упал грузно, всей массой, и послышался резкий хруст его черепа.
      Зак обмер и несколько мгновений стоял над ним, не в силах пошевелиться, с ужасом глядя, как из головы Брэнсона течет кровь, заливая каменный пол. Потом он бросился к Брэнсону и дрожащими пальцами потрогал его шею.
      Пульса не было.
      Зак разорвал рубашку на Брэнсоне и попытался сделать ему искусственное дыхание.
      - Кларисса, вызови "Скорую"!
      Но ему было ясно, что помощь вызывать уже поздно. Открытые глаза Брэнсона были неподвижны. Из головы продолжала течь кровь. Зак не увидел никаких признаков жизни.
      - Он мертв? Он мертв, да?.. - спрашивала Кларисса. Ее начало трясти, она с ужасом смотрела на Зака своими огромными глазами. - Что мы натворили! Что мы наделали... - тихо начала причитать она.
      Зак медленно поднялся, чувствуя тошноту. Он убил человека! Он отказался от всякой веры и отнял у человека жизнь!
      - Нам придется вызвать "Скорую" и полицию.
      - Полицию? Нет! Полицию - нет! - Кларисса прижала ладони к щекам, ее лицо побледнело еще больше. - Они заберут меня, посадят...
      - Кларисса, ты же ничего не сделала. Это я убил его.
      Зак медленно подошел к ней и взял ее за руки.
      - Ты... - Она уткнулась лицом в его плечо. - Ты же сделал это из-за меня! Все произошло из-за меня...
      - Нет, из-за него. Теперь крепись. Тебе нужны силы.
      - Да, силы... - кивнула Кларисса. Она отодвинулась от него и посмотрела в его глаза не мигая. - Я буду сильной. Да-да. Буду сильной. Только мне нужно подумать. Знаю, что я... Но... Я чувствую себя совсем больной. Ты не мог бы принести мне воды?
      - Нам нужно вызвать полицию.
      - Конечно. Я вызову. Мы вызовем. Но сначала дай мне минуту, пожалуйста. Принесешь мне воды?
      - Хорошо. Оставайся здесь.
      Ноги плохо слушались, но Зак заставил себя идти. Ему показалось, что кожа покрылась льдом, как этим вечером тротуары на улицах.
      Он убил человека!
      Две женщины, работавшие на кухне, не обратили на него внимания. Прислуга здесь была вышколенная и, очевидно, привыкла ничему не удивляться. Зак немного постоял, держась за дверь. Он плохо соображал, зачем сюда пришел. В ушах у него повторялся хруст ударившегося о мрамор черепа Брэнсона.
      - Воды... - с трудом выдавил он из себя.
      На кухне стоял запах жарившегося мяса и кипящего соуса. К горлу Зака снова подступила тошнота.
      - Миссис Брэнсон попросила меня принести ей воды.
      Ни слова не говоря, одна из женщин подошла к холодильнику. Зак тупо смотрел, как она налила воды в большой стакан, затем отрезала кружок лимона и вместе со льдом добавила в воду.
      Зак взял стакан обеими руками, чтобы не расплескать воду, и вышел обратно в коридор. Однако он все-таки расплескал ее, когда увидел, что Кларисса, стоя на корточках, неистово протирает место, где была кровь. Тело Брэнсона исчезло.
      - Что ты сделала? Что ты делаешь?..
      - То, что следовало сделать. Я становлюсь сильной и делаю то, что считаю нужным. Дай мне закончить.
      Поставив стакан, он бросился к ней. Кларисса вырывалась, толкала его, рыдала, а в воздухе стоял запах свежепролившейся крови.
      - Стой! Остановись! Где он? - пытался вразумить ее Зак.
      - Его нет. Его нет, и никто не должен ничего знать, - твердила она.
      - О чем ты говоришь? - Он выхватил у нее из рук окровавленную салфетку и бросил в камин. - Бога ради, Кларисса, скажи, что ты сделала?
      У нее был безумный взгляд, она дрожала, словно в лихорадке.
      - Я запрограммировала дройда. Ты ведь знаешь, в фирме Би Ди занимаются такими разработками, и он научил меня, как с ними обращаться. Я велела дройду забрать его. Велела вынести его и положить в машину. Дройд выбросит его тело в реку. Мы уберем кровь и убежим. Мы просто убежим и навсегда забудем обо всем, что произошло!
      - Нет, мы этого не сделаем, Кларисса.
      - Но почему? Я не хочу, чтобы тебя посадили в тюрьму! - Она схватила его за рубашку. - Не хочу, чтобы тебя посадили за это. Я этого не вынесу. Мне это не под силу...
      Она приникла к его груди, и Зак мягко погладил ее по голове.
      - Этого не миновать. Если я этого не сделаю, то не смогу жить в ладу с собой.
      Зак усадил ее в кресло, и Кларисса произнесла каким-то безжизненным голосом:
      - Полицию вызовешь ты.
      - Хорошо, я.
      Они наконец добрались до постели. Пибоди плохо помнила, как они вышли из лифта и добрались до квартиры Макнаба, чуть не уморив друг друга со смеху. Простыни сразу стали горячими и скомканными. Даже когда ослабевший Макнаб откатился от нее, тело Пибоди все еще дышало жаром, как печка.
      - Я еще не доделал дело, - срывающимся голосом сказал Макнаб в темноте.
      Пибоди прыснула, затем начала смеяться как сумасшедшая.
      - Я - тоже. Мы что, чокнулись?
      - Еще пару раз, и у нас все перегорит, - предположил он.
      - Еще пару раз, и мы помрем!
      Он погладил ее грудь своими длинными, тонкими пальцами, которые она начала любить, и спросил:
      - Как ты думаешь, это все игра?
      - Похоже на то.
      Он вновь повернулся к ней и коснулся ее груди губами.
      - Мне нравятся твои титьки.
      - Вот здорово! Спасибо.
      - Нет, я имею в виду, что... поверь, Ди, ничего более совершенного мать-природа создать не могла.
      Боже! Ей не хотелось, чтобы он называл ее Ди. Ди - это было нечто совсем личное, особое, очень интимное, что должно было произноситься в других случаях жизни. Она хотела было сказать ему об этом, но его рука стала медленно скользить вниз по грудной клетке.
      - Бог ты мой, ты... такая женственная!
      Он целовал ее долго, медленно и глубоко. Потом ему захотелось включить свет, чтобы получше разглядеть ее, но тут запищал мобильник.
      - Черт, который пищит: твой или мой?
      Неожиданно им напомнили, что они оба были все-таки копами.
      Пибоди полезла в карман своего плаща.
      - Мой, наверное. Вряд ли это с диспетчерской: аппарат личный. Слушаю. Пибоди.
      - Это я, Ди, - сказал Зак, но Пибоди не сразу узнала его голос. Ей показалось, что это говорит какой-то незнакомый человек.
      - Что случилось? Ты в порядке?
      - Ди, нужно, чтобы ты приехала. Нужно, чтобы ты позвонила Даллас и чтобы вы обе приехали в дом Клариссы Брэнсон. Я только что убил ее мужа.
      Ева прочитала распечатку, которую приготовил ей Рорк, и села обратно к своему столу.
      - Итак, Ламон похищал из "Автотрона" материалы по кусочкам в течение последних шести месяцев.
      - Он хорошо заметал следы, - Рорк все никак не мог отделаться от жгучего ощущения досады. - У него была определенная автономность. По поводу его заявок ни у кого не возникало вопросов. Он просто всякий раз заказывал чуть больше, чем требовалось для работы, и утаскивал с собой.
      - И это все, я думаю, передавалось Наладчику. Этого в любом случае достаточно, чтобы арестовать его по подозрению в краже вредоносных материалов. И этого достаточно для меня, чтобы притащить его за задницу на допрос и хорошенько поджарить.
      Рорк разглядывал кончик своей сигареты.
      - Мне кажется, на этом предлоге ты долго не продержишься. Но, в любом случае, мне потребуется еще меньше времени на то, чтобы его уволить. Или у тебя есть какие-то соображения личного порядка?
      - По крайней мере, усадив его за решетку подальше от твоих рук, я предотвращу обвинения против тебя в физическом насилии. Ладно, не бери в голову. - Она машинально потерла висок и только потом почувствовала головную боль. - Нам нужно выяснить следующий возможный объект для взрыва. Сегодня я арестую Ламона, протушу его в камере, но маловероятно, что он знает, где и когда.
      - Он должен знать что-нибудь о том, кто...
      Рорк обошел стол, встал за спиной Евы и начал массировать ее плечи, чтобы снять с них напряжение.
      - Лейтенант, тебе нужно на время забыть обо всем. Дай своему сознанию возможность прочиститься.
      - Уже даю, - сказала Ева, опуская голову по мере того, как начала сказываться чудесная сила его рук. - И долго ты можешь поддерживать эту благостную кондицию?
      - Намного дольше, если мы будем голыми.
      Она рассмеялась и привела его в изумление тем, что сама начала расстегивать блузку.
      - Вот и проверим, - сказала она сквозь смех.
      Но тут раздался сигнал коммуникатора.
      - Дьявол! - ругнулась Ева и взяла трубку.
      - Даллас! Боже, господи...
      - Пибоди? - узнала Ева и вскочила на ноги.
      - Мой брат... Зак, мой брат...
      Ева взяла Рорка за руку и сжала ее, затем заставила себя говорить приказным тоном:
      - Рассказывай! Говори быстро и по сути.
      - Он сказал, что убил Б. Дональда Брэнсона. Он сейчас там, по тому адресу. Я еду туда.
      - Там встретимся. Ничего не предпринимай до моего приезда.
      - Есть, сэр...
      Ева и Рорк вскочили одновременно.
      - Я еду с тобой, - сказал он.
      - Хорошо. Возьмем какую-нибудь твою машину. Так будет быстрее.
      ГЛАВА 16
      Ева не удивилась тому, что приехала на место раньше Пибоди: с машинами Рорка ничто не могло сравниться. От одного взгляда на кровавые следы на каминной доске, на то, как властно и бережно Зак держал Клариссу за плечи, у нее заныло в животе.
      "О боже, Пибоди! Ну и переделка", - подумала Ева, а вслух спросила:
      - Где тело?
      - Я избавилась от него, - ответила Кларисса абсолютно безжизненным голосом.
      - Сядь, Кларисса, - мягко сказал Зак, усаживая ее обратно в кресло, и поднял глаза на Еву. - Она в шоке, ей нужен врач.
      Борясь с сочувствием и машинально отмечая для будущего протокола синяки на лице Клариссы, Ева переспросила:
      - Избавились от него?
      Кларисса глубоко вздохнула, сцепила руки и кивнула:
      - Да. После... после того, как все произошло, я отправила Зака из гостиной, попросив его принести мне воды. - Она посмотрела на стакан, оставшийся нетронутым на инкрустированном столике, и расплесканную воду, которая теперь портила отделку. - Когда он вышел, я вызвала одного из дройдов, чтобы вынести тело. Я запрограммировала его. Я... я умею это. Я велела ему сбросить тело в реку, с моста в Ист-Ривер.
      - Она была в смятении, - начал Зак. - Она не соображала. Все произошло так быстро, и я....
      - Зак, я хочу, чтобы вы сели, - сказала Ева, показав на диван.
      - Она ничего не делала! Это я сделал. Я толкнул его. Я не хотел... Он причинял ей боль.
      - Зак, сидите. Рорк, будь добр, отведи, пожалуйста, миссис Брэнсон в другую комнату. Ей нужно полежать хотя бы несколько минут.
      - Конечно. Кларисса, пойдемте.
      - Он не виноват! - Кларисса снова заплакала. - Это я виновата! Он лишь хотел помочь мне...
      - Все хорошо, - тихо уговаривал ее Рорк. - Ева позаботится о нем. Пойдем сейчас со мной.
      Уводя Клариссу, он молча посмотрел на Еву и сокрушенно покачал головой.
      - Зак, мы еще не записываем разговор, - сказала Ева. - Ничего не говорите, пока не выслушаете меня. Мне нужно знать все - каждую мелочь, каждый шаг. Даже не хочу думать о том, что вы что-нибудь опустите.
      - Я убил его, Даллас.
      - Я сказала: замолчите! - Ева не могла понять, почему люди никогда не слушают других. - Зак, потом я зачитаю вам ваши права, и вы начнете давать показания. Вы сможете пригласить адвоката. Но сейчас я говорю с вами как подруга вашей сестры. Сначала вы мне все расскажете прямо и попросту, а уж потом мы начнем официальный допрос. Во время его вы должны будете смотреть мне в глаза неотрывно. Вы поняли? Вы не должны уходить от ответа или колебаться с ответом. Пока ваши действия можно квалифицировать как самооборону, то есть почти несчастный случай. Но то, что Кларисса избавилась от тела, поставило вас обоих в опасное положение.
      - Она только хотела...
      - Молчите, черт побери! - Ева в раздражении запустила руку в волосы. Сначала выслушайте меня. Есть способы обойти это. Для того здесь и будет адвокат; кроме того, мы проведем тесты на состояние психики. Во время допроса вы мне расскажете все, ничего не упуская. И ни в коем случае не наводите тумана на какие-то детали, чтобы защитить Клариссу. Не делайте этого, иначе все усугубите.
      - Я расскажу вам обо всем, что произошло. Но вы ее не заберете? Она боится полиции. Она такая хрупкая... Он жестоко обращался с ней. Если вы считаете, что я способен на хладнокровное, заранее продуманное убийство...
      Ева присела на краешек кофейного столика, чтобы лучше видеть Зака.
      - Зак, вы доверяете своей сестре?
      - Да.
      - А она доверяет мне, - сказала Ева, но услышала звуки шагов в холле и снова поднялась. - Должно быть, это она. Вы способны держать себя в руках и не размякать?
      Зак кивнул и тоже поднялся. В гостиную влетела Пибоди. Она почти упала в объятия брата, затем отшатнулась и стала ощупывать его руками - лицо, плечи, грудь.
      - О боже! Ты в порядке? Ты цел?
      - Да, Ди. - Он прикоснулся лбом к ее голове. - Прости. Прости меня...
      - Все будет хорошо. Мы обо всем позаботимся. Нужно вызвать адвоката.
      - Нет, пока не надо. Лейтенант Даллас говорит...
      В смятении Пибоди повернулась к Еве, подавленно глядя на нее глазами, полными ужаса.
      - Ему требуется представить факты. Боже! Даллас, неужели он сядет в камеру?
      - Смирись, - отрезала Ева. - Таков порядок. Сядь здесь и возьми себя в руки, черт возьми!
      У Пибоди уже покатились слезы, и Ева почувствовала, как ее охватывает паника. Приказав себе не раскисать, она краем глаза увидела почему-то оказавшегося здесь Макнаба и подозвала его:
      - Макнаб, возьми у Пибоди диктофон. Временно поработаешь помощником в этом деле.
      - Даллас...
      - Что, это не для тебя? - резко перебила его Ева.
      - Есть, сэр. - Он подошел и наклонился к Пибоди: - Держись. Просто сиди и смотри. Все будет хорошо, - мягко сказал он ей, взял диктофон и вернулся к Еве. - Лейтенант, скажете, когда будете готовы.
      - Включай. Лейтенант Ева Даллас. Нахожусь на месте происшествия - в резиденции Б. Дональда Брэнсона. Провожу допрос Зака Пибоди в связи с предполагаемой смертью Б. Дональда Брэнсона.
      Затем, снова присев на кофейный столик и глядя в глаза Заку, она зачитала ему его права. Ни он, ни она не обернулись на сдавленный стон Пибоди.
      - Зак, расскажите, что произошло.
      Он тяжело вздохнул:
      - Я лучше расскажу обо всем с самого начала. Можно?
      - Прекрасно.
      Зак делал все так, как сказала ему Ева: смотрел ей в глаза, ни на секунду не отводя взгляда. Он рассказал о своем первом рабочем дне в доме Брэнсона, о том, что услышал, о последовавшем затем разговоре с Клариссой. Время от времени его голос начинал дрожать, но Ева кивала ему и тем самым заставляла продолжать рассказ. Она хотела сделать запись, пока все было еще свежим: ей нужно было слышать и видеть его эмоции.
      - Когда я стал спускаться по лестнице с ее сумкой, я услышал крик. Она лежала на полу и плакала, держась руками за лицо. Он был пьян и кричал на нее, а потом схватил за волосы. Я должен был остановить его...
      Зак, не глядя, взял Пибоди за руку и сжал ее.
      - Я лишь хотел увести ее из этого дома, прочь от этого человека... Нет, это неправда! - Зак закрыл глаза. - Я хотел, чтобы он был наказан. Хотел, чтобы он поплатился за все, что он причинил ей. Но я знал, что сначала мне нужно увезти ее туда, где она была бы в безопасности. Когда он дернул ее за волосы, чтобы поднять ее с пола, я оттолкнул его. И он упал.
      Ева заговорила впервые за все время его рассказа, стараясь казаться спокойной и даже бесчувственной:
      - Вы вмешались, чтобы остановить его, когда он еще раз напал на Клариссу. Вы толкнули его, и он упал. Правильно?
      - Да. Он упал навзничь, я это видел. Я стоял как замороженный, не мог двинуться, не мог даже ни о чем думать. Он потерял равновесие и тяжело рухнул. О боже, я услышал, как его голова ударилась о камень... Потом полилась кровь. Я проверил пульс. Его не было. У него были открытые неподвижные глаза. И никаких признаков жизни.
      - Что вы делали потом?
      - Сказал Клариссе, что нужно вызвать "Скорую". Я видел, что уже поздно, но мне показалось, что это необходимо сделать. И вызвать полицию. Ее трясло, она была в ужасе. Твердила, что это она во всем виновата. Я сказал, что ей нужно крепиться, постараться быть сильной, и мне показалось, что она немного оправилась. Она попросила принести воды. Попросила дать ей минуту и принести воды. Если бы я знал, что она затеяла...
      Он замолчал, плотно сжав губы.
      - Зак, вы должны закончить свой рассказ. И помните: вы не поможете Клариссе, если попытаетесь что-либо скрыть.
      - Она сделала это ради меня. Она боялась за меня. Это был шок, понимаете? - Его юные серые глаза смотрели на Еву с отчаянием и надеждой. Она просто была в панике. Думала, что если убрать тело и вытереть кровь, то все будет в порядке. Он причинял ей боль, она много лет жила в страхе...
      - Объясните, как все было. Вы пошли за водой...
      Зак тяжело вздохнул и закончил рассказ. Ева ненадолго задумалась, словно просчитывая какие-то варианты, затем сказала:
      - Вам придется поехать в Центральное управление, дать полные показания.
      - Я знаю.
      - Макнаб, позвони в диспетчерскую и сообщи об убийстве. Предполагаемая самозащита. Нам требуется бригада здесь и бригада в городе - для поиска тела в реке. Зак, сейчас я вызову людей в форме, чтобы вас отвезли в участок. Это не считается арестом. Просто вы будете задержаны до того времени, когда завершится осмотр этого места и когда мы получим ваши подробные показания.
      - Я могу повидать Клариссу до отъезда?
      - Это не лучшая идея. - Кивком головы она приказала Макнабу остаться в комнате с Заком. - Пибоди, пойдем со мной.
      Когда они шли через холл, из другой комнаты тихо вышел Рорк и осторожно прикрыл за собой дверь.
      - Она заснула, - сказал он.
      - Это хорошо, - Ева вздохнула. - Но, к сожалению, ненадолго. Пибоди, соберись и слушай. Поедешь с братом. Я скажу, чтобы его держали не в камере, а в комнате для допросов. Ты поговоришь с ним и объяснишь ему, что он должен согласиться на прохождение тестов на состояние психики, а также на обследование личности. Этим займется Мира. Постараемся сделать это как можно быстрее, чтобы завершить все завтра. Вызовем адвоката и отпустим Зака сегодня же вечером. Он будет в наручниках только до окончания тестирования. Его роль в этой истории ясна, и я не думаю, чтобы что-нибудь изменилось.
      - Вы хотите отстранить меня от дела?..
      - Но ты им и не занималась. Не нажимай на это, - тихо, но резко проговорила Ева. - Я позабочусь о твоем брате. Если разрешить тебе влезть в это дело, все станет выглядеть шатким. Мне и то будет непросто удержаться: Уитни может передать ведение предварительного следствия кому-то другому.
      Пибоди боролась со слезами, но безуспешно.
      - Вы правильно поступили, когда позволили ему выговориться для записи одному, без вмешательства адвоката. Вы очень добры к нему, Даллас, и ко мне тоже...
      Ева сунула руки в карманы.
      - Ради Христа, Пибоди, здесь и слепому видно, что парень мухи не обидит! Никто не будет ставить под сомнение, что здесь случай самозащиты, увещевала Ева помощницу, про себя подумав: "Если найдут это проклятое тело".
      - Мне следовало лучше присматривать за ним, - с трудом проговорила Пибоди и захлебнулась в рыданиях.
      Ева с отчаянием взглянула на Рорка и беспомощно развела руками. Рорк привлек к себе Пибоди и погладил по волосам. Он увидел, что Ева страдает гораздо больше, чем могло показаться со стороны.
      - Все будет хорошо, Пибоди. Пусть теперь Ева присмотрит за ним и позаботится о нем.
      С каждым приступом рыданий Пибоди у Евы все переворачивалось внутри. Она больше не могла находиться рядом.
      - Рорк, мне нужно поговорить с той женщиной. Макнаб охраняет место и дожидается бригаду из Центрального. Ты можешь пока... управиться здесь? Она показала глазами на Пибоди.
      Рорк кивнул, и Ева с облегчением выскользнула из комнаты.
      Сдавленным голосом, уткнувшись в грудь Рорку, Пибоди всхлипывала:
      - Простите меня...
      - Не нужно извиняться, дорогая. Ты имеешь полное право на то, чтобы хорошенько выплакаться.
      Она покачала головой, распрямилась и вытерла слезы.
      - Я не должна размякать!
      - Пибоди, - Рорк нежно погладил ее по щеке, - я боюсь, что ты уже размякла...
      Ева пробралась по всей цепочке, дергала за все ниточки, спорила, доказывала, почти угрожала - и в конце концов добилась, что ведение предварительного следствия по делу о смерти Б. Дональда Брэнсона было поручено ей.
      Она зарезервировала две комнаты для допросов и поместила в них по отдельности Зака и Клариссу; нагнала страху на бригаду следствия и "чистильщиков"; накачала указаниями бригаду, занимавшуюся поисками тела в Ист-Ривер; усадила Макнаба работать с дройдом Брэнсона и прикатила в участок с ужасной головной болью.
      Но она получила все, что хотела.
      Последнее, что она сделала перед снятием подробных показаний, это был звонок Мире домой. Ева договорилась, чтобы Зак и Кларисса были протестированы на следующий день.
      Она решила допросить сначала Клариссу. Ева не сомневалась, что эта женщина, оправившись от первоначального шока, захочет вызвать адвоката: самосохранение должно было взять верх над какими бы то ни было переживаниями Клариссы насчет Зака. Но когда Ева вошла в комнату для допросов, она увидела, что Кларисса сидит одна - бледная и тихая, держа в руке стакан с водой. Ева попросила охранника выйти.
      - Зак в порядке? - сразу спросила Кларисса.
      - Да, у него все хорошо. Как вы себя чувствуете?
      Кларисса продолжала невидящими глазами смотреть на стакан.
      - Я как будто во сне. Все кажется каким-то нереальным. Би Ди мертв... Он в самом деле мертв?
      Ева подошла к столу и села напротив нее.
      - Пока трудно сказать. У нас нет его тела.
      Кларисса вздрогнула и зажмурилась:
      - Это я виновата! Не знаю, о чем я думала и думала ли вообще.
      - Ну, пора начинать, - деловито объявила Ева. Она изо всех сил старалась не поддаваться собственным эмоциям: сочувствие могло спровоцировать у Клариссы новый приступ слез. Включив диктофон, Ева произнесла формальное вступление и наклонилась вперед.
      - Кларисса, расскажите, что произошло сегодня вечером.
      - Я позвала Зака. Он пришел. Мы собирались вместе уехать отсюда.
      - У вас с Заком был роман?
      - Нет, - ответила Кларисса и подняла на Еву свои прекрасные глаза. Мы никогда... Однажды только поцеловались. Но мы полюбили друг друга. Понимаю, что это, наверное, странно звучит, ведь мы даже почти незнакомы. Но это произошло. Он был так добр и нежен, а мне хотелось чувствовать себя защищенной... В общем, я позвала его, и он пришел.
      - Куда вы собирались уехать?
      - В Аризону, наверное. Не знаю... - Кларисса потерла пальцами лоб. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда! Я собрала вещи в сумку. Зак поднялся за ней наверх. И тут вошел Би Ди, хотя он не планировал возвращаться в этот вечер.
      Ее речь стала прерывистой, плечи задрожали.
      - Би Ди был пьян. Увидев у меня в руках пальто, он ударил меня, и я упала. В этот момент вошел Зак и сказал, чтобы Би Ди не подходил ко мне. Би Ди бросился на Зака, толкал его и орал что-то ужасное. Потом он схватил меня за волосы и дернул вверх. Мне кажется, я закричала. Зак оттолкнул его, потому что мне было больно. И Би Ди упал. Послышался ужасный звук, и потекла кровь.
      - Кларисса, а что делал Зак после того, как ваш муж упал?
      - Он... Я не помню. Я была в таком состоянии...
      - Подумайте. Соберитесь и подумайте.
      - Он... - На стол начали падать капельки слез. - Он усадил меня и подошел к Би Ди. Я не видела, что он делал, но потом Зак попросил меня вызвать "Скорую". Он велел мне поторопиться, но я не могла двинуться с места. Я поняла, что Би Ди мертв. Мне были видны его глаза и кровь. Зак сказал, что нам необходимо вызвать полицию. Я была сильно напугана и решила, что нам нужно бежать. Мы бы просто сбежали, зажили бы новой жизнью, и никто бы ничего не узнал... Все, что угодно, лишь бы не иметь дела с полицией!
      Она замолчала, продолжая дрожать, и взглянула Еве в глаза. Затем почти шепотом произнесла:
      - У Би Ди были в полиции свои люди. Он говорил мне, что если я кому-нибудь скажу, если я обращусь в полицию по поводу того, что он мучает меня, то меня посадят. Изнасилуют и посадят. Он хорошо знал полицию...
      - Вы сейчас в полиции, - холодно заметила Ева. - И что? Вас изнасиловали? Посадили?
      Веки Клариссы дрогнули.
      - Нет, но...
      - Что произошло после того, как Зак сказал, что вызывает полицию?
      - Я отослала его. Мне было нужно, чтобы он вышел. Я попросила его принести мне воды. Когда он вышел, я вызвала дройда, запрограммировала его вынести тело, отвезти к реке и выбросить в нее. Потом я попыталась вытереть кровь. Было очень много крови...
      - Это нужно было сделать быстро и чисто?
      - Да, конечно. Я боялась, что вернется Зак и остановит меня. Так оно и произошло. Он остановил меня. И вот мы здесь.
      Кларисса опустила голову.
      - И почему вы здесь?
      - Он вызвал полицию, и его посадили. Вина была моя, а в тюрьму отправят его...
      "Нет, - подумала Ева, - не отправят". Вслух же она спросила:
      - Вы давно замужем за Брэнсоном?
      - Почти десять лет.
      - Вы утверждаете, что в течение этого времени он плохо обращался с вами? - Ева вспомнила, как Кларисса напряглась, когда Брэнсон обнял ее за плечи в вечер зачтения завещания, и решила уточнить: - Он причинял вам физические страдания?
      - Не всегда. Видите ли, я очень тупая, и у меня ничего толком не получается. Поначалу он пытался меня учить, но ничего не выходило. Однажды он так разозлился, что не удержался и ударил меня. Сказал, что вколачивает мне в башку хоть сколько-то ума. А потом стал бить меня все чаще и чаще. Говорил, что показывает, кто здесь главный...
      "Чтобы ты помнила, кто здесь главный, девочка. Чтобы помнила".
      При воспоминании об этих словах у Евы все сжалось внутри, и она почувствовала, как в нее на какое-то мгновение вдруг проник клейкий страх.
      - Вы взрослая женщина. Почему вы не ушли от него?
      - Уйти? Но куда? - Глаза Клариссы наполнились отчаянием. - Куда именно я могла уйти так, чтобы он не нашел меня?
      - Но существуют же какие-то друзья, семья...
      Кларисса покачала головой:
      - У меня нет друзей и не стало семьи. Люди, которых я знаю, - это только те, с кем разрешил познакомиться он. Я должна была во всем его слушаться. Он бил меня когда хотел, насиловал когда вздумалось... Вы не знаете, что это такое! Вы не представляете, что значит жить с таким человеком, не знать, что он может сделать в следующий раз и каким он будет, когда войдет в дверь...
      Ева поднялась и подошла к окну, чтобы Кларисса не видела ее лица. Она очень хорошо знала, что это такое! И не могла допустить, чтобы воспоминания и давнишние ощущения ослабили ее объективность.
      - Ну, а теперь, когда он больше не войдет в дверь?
      - Он больше не причинит мне страданий, - сказала Кларисса так просто, что Ева обернулась. - Но отныне я буду жить с осознанием того, что вынудила хорошего человека стать ответственным за смерть Би Ди. Сегодня исчезла надежда на то, что мы с Заком когда-нибудь будем вместе...
      Она опустила голову на стол и зарыдала так, будто у нее разрывалось сердце. Ева выключила запись, вышла из комнаты и велела полицейскому позаботиться о том, чтобы до утра Клариссу свозили в медицинский центр.
      Макнаба она, как всегда, застала за компьютером.
      - Как дройд?
      - Кларисса хорошо с ним поработала. Он выполнил все команды. Я их просмотрел назад, вперед и в стороны. Она заложила программу: убрать тело с пола, отнести в машину, отвезти к реке и избавиться от него. Больше там ничего нет: она стерла прежнюю память.
      - Случайно или нарочно?
      - Не могу сказать. Она торопилась, нервничала. Когда закладывается новая программа, то старую можно легко стереть, если очень спешить.
      - А сколько слуг было в доме?
      Макнаб достал свои записи.
      - Четверо.
      - И ни один ничего не слышал и не видел?
      - Двое в это время были на кухне, лакей - наверху. Смотритель спортплощадки сворачивал свой навес.
      - Сворачивал навес? В такую погоду?!
      - Они там, кажется, заливают каток.
      Ева потерла усталые глаза. Об этом она подумает позже. В данный момент было необходимо прежде всего предотвратить выдвижение против Зака формальных обвинений.
      - Ладно. Пойду еще раз повидать Зака. Пибоди с ним?
      - Да. И адвокат там же. Нет никакого способа обойтись без него еще раз?
      Ева холодно посмотрела на Макнаба:
      - Мы делаем все по уставу. Каждый шаг документируется. К утру и так во всех газетах появится: "Владелец "Тулз энд тойз" убит любовником своей жены. Подозреваемый является братом офицера полиции из отдела расследования убийств. Следствие наталкивается на препятствия. Тело отсутствует..."
      - Хорошо-хорошо, - Макнаб поднял руку. - Уже представил.
      - Единственный способ избежать этого - опередить их. Мы должны доказать самозащиту - быстро и четко. И найти это проклятое тело! Последи за "чистильщиками". Если они еще не закончили, подпали им задницы.
      Когда Ева вошла в комнату для допросов, Пибоди подняла голову. Она продолжала держать Зака за руку. По другую сторону от него сидел адвокат. Ева узнала одного из юристов Рорка.
      Как женщина, Ева была благодарна, как коп - взбешена. "Еще одна тень на деле!" - мрачно подумала она и вновь вспомнила о существовании прессы: "Муж офицера, ведущего следствие, организовал представление фактов"... Невероятно!
      Не глядя на Пибоди, Ева кивнула адвокату, включила диктофон и приступила к работе.
      Через полчаса, когда Ева вышла из комнаты, ее догнала Пибоди.
      - Лейтенант, сэр...
      - У меня нет времени разговаривать с тобой.
      Но Пибоди загородила Еве дорогу.
      - Нет, есть!
      - Ладно.
      Готовая к битве, Ева прошла в дамский туалет, включила холодную воду и с наслаждением умылась.
      - Давай говори и дай мне возможность поработать.
      - Спасибо...
      Решив, что ослышалась, Ева подняла мокрое лицо.
      - За что?
      - За то, что беспокоитесь о Заке.
      Ева медленно выключила кран, стряхнула с рук избыток воды и подошла к фену. Он противно зажужжал, отчего голова у нее разболелась еще сильнее.
      - Мне некогда, Пибоди. Если ты благодаришь за адвоката, то не по адресу. Обращайся к Рорку - это его хлопоты, и я им не рада.
      - Я хочу поблагодарить именно вас.
      Ева такого не ожидала. Она была готова встретить гнев, обвинения: "Почему вы так давили на него? Почему вы ставили ему подножки? Как вы можете быть такой жестокой?" А вышло все наоборот: робкая благодарность и несчастные глаза Пибоди. Ева провела руками по лицу, закрыла глаза и пробормотала:
      - О боже...
      - Я понимаю, почему вы были с ним жестче на этот раз: вы хотели укрепить его показания. Я опасалась... Когда у меня прочистилось в голове, я стала бояться, что вы дадите ему послабление, будете говорить с ним слишком мягко, как поступила бы я. Но вы придали ему устойчивость. Спасибо.
      - Не стоит. Теперь я знаю, что его не сбить, и ты можешь придерживаться этого.
      - Знаю, потому что придерживаюсь вас.
      Ева нахмурилась:
      - Ты вовсе не обязана придерживаться меня. У тебя есть своя голова на плечах.
      - Мне приходится это делать. Вы ведь знаете: семья для меня - это самое важное, что у меня есть. То, что я не живу поблизости от них, не означает, что они не близки мне. Но после них на следующем месте работа. - Пибоди всхлипнула, быстро вытерла нос и договорила: - А работа это вы.
      - Что за глупости?!
      - Это не глупости, Даллас. Встреча с вами - самая большая удача в моей жизни. И я полагаюсь на вас, потому что знаю - я могу полагаться.
      Ева почувствовала, что у нее участился пульс и подозрительно защипало в глазах.
      - Ненавижу сантименты! - пробормотала она и неожиданно ткнула Пибоди пальцем в грудь. - Сержант Пибоди, вы нарушаете форму одежды!
      Когда за ней захлопнулась дверь, Пибоди посмотрела на себя. Одна из пуговиц болталась на ниточке - видимо, Макнаб оторвал ее не до конца.
      - О, черт! - ругнулась она и оторвала пуговицу.
      Еве казалось, что у нее в голове труппа маниакальных танцовщиков отбивает чечетку. Промелькнула мысль о том, что нужно найти у себя какое-нибудь болеутоляющее.
      Войдя в кабинет, она увидела там Рорка. Он сидел на ее убогом стуле в элегантном костюме, а его не менее элегантный плащ висел на уродливой стойке для одежды. В одиннадцать часов вечера Рорк выглядел свежим и подтянутым, как, впрочем, выглядел всегда, когда были какие-то дела.
      Ева в раздражении стукнула кулаком по паре итальянских ботинок, удобно расположившихся у нее на столе, и ей сразу стало легче.
      - Что тебе здесь надо?
      - Хотел узнать подробности, - сказал Рорк.
      Он внимательно посмотрел на Еву, подмечая все - усталость, головную боль, безжалостно сдерживаемые эмоции, и неторопливо убрал ноги со стола:
      - Садись, лейтенант.
      - Это мой кабинет, и приказы здесь отдаю я!
      - Хм, - произнес он и налил в чашку из термоса бульон. Соседний термос с надписью "кофе" был почти пуст.
      - Тебе нет смысла ждать, - пробурчала Ева. - Я не собираюсь разглашать тайну следствия. Так что можешь ехать домой. Я не знаю, когда вернусь. Может быть, заночую здесь.
      Рорк молча поставил перед ней бульон.
      - Я хочу кофе!
      - Ты уже большая девочка и должна понимать, что тебе можно не все, что хочется.
      Под свирепым взглядом Евы Рорк прикрыл дверь, сел на свободный стул и вытянул ноги настолько, насколько позволяла тесная комнатка.
      - Ева, сядь и попей бульона.
      Она едва удержалась, чтобы не отшвырнуть чашку. Но поскольку удержалась, то решила сесть. И рассказать.
      - Я только что полчаса подряд размазывала по стенке Зака! "Ты хотел трахнуть чужую жену. Ты убил ее мужа, чтобы убрать его с дороги. Он был богатым, так ведь? Теперь она станет богатой, и это поможет тебе хорошо устроиться в жизни. Ты получил бабу и бабки, а Брэнсон получит роскошную поминальную службу..." И все в таком духе - до омерзения.
      Рорк молчал, дожидаясь, когда она выскажется до конца. Ева отпила бульона и, к собственному удивлению, почувствовала себя лучше.
      - И представь: я заканчиваю избиение Зака, иду в сортир, а меня догоняет Пибоди и благодарит за все это! Черт знает что!
      Увидев, что она обхватила голову руками, Рорк поднялся. Но когда его руки опустились на ее плечи, она попыталась их стряхнуть.
      - Не трогай меня! Сегодня я уже не могу воспринимать чье-либо сочувствие...
      - Жаль. - Он прикоснулся губами к ее макушке. - Ты обучаешь Пибоди уже несколько месяцев. Неужели ты думаешь, что она не знает, как работает твоя мысль?
      - В данный момент я сама не знаю, как она, к чертовой матери, работает! Эта Кларисса сказала, что Брэнсон избивал и насиловал ее годами. Я слышала такое и раньше - от свидетелей, подозреваемых, жертв. Я привыкла иметь с этим дело. Но всякий раз, всякий проклятый раз для меня это словно удар в живот!
      На какой-то момент она прислонилась к нему спиной и прикрыла глаза, но затем резко поднялась и отошла от него.
      - Мне надо шевелиться. А ты, между прочим, не должен был присылать своего распрекрасного адвоката. Это дело очень и очень щекотливое. Только подумай: стойкая, решительная, крепкая Пибоди рыдает у меня на плече! - Ева нажала пальцами на веки, пытаясь прогнать головную боль, потом встряхнулась и деловито произнесла: - Ну, ладно. Придется иметь дело с тем, что есть. Мне нужно позвонить Надин.
      - Прямо сейчас?
      Глубоко вздохнув, Ева обернулась. Глаза ее снова были ясными и спокойными.
      - Я хочу предложить ей эксклюзивное интервью прямо здесь и прямо сейчас. Она набросится на это, а мы вывернемся из дурацкого положения.
      Ева начала набирать номер.
      - Поезжай домой, Рорк.
      - Поеду, когда поедешь ты.
      ГЛАВА 17
      Рорк все-таки уговорил ее поехать домой - или она сделала вид, что он уговорил.
      Зака отпустили под подписку о невыезде, и он должен был явиться к доктору Мире в девять утра. Клариссу поместили в отдельную палату в шикарном медицинском
      центре и накачали на ночь седативами. Ева приставила к палате охранника. Материал Надин вышел в эфир в полночь и выглядел вполне буднично - среди других сообщений об уголовных делах и трагических случаях, то есть как хотела Ева. Работа на месте происшествия была завершена, и ее итоги предстояло подвести утром. Тело все еще находилось где-то под водой в Ист-Ривер.
      Ничего большего в ту ночь уже невозможно было сделать, так что Ева разделась и приготовилась улечься в свою постель, а не прикорнуть за столом в кабинете. Увидев, что ее оружие и "сбруя" лежат поодаль, вне досягаемости ее рук, Рорк незаметно подошел к ней сзади и окликнул:
      - Ева!
      Когда она повернула к нему голову, он быстро сунул ей болеутоляющее, и не успела Ева выплюнуть таблетку, как почувствовала во рту его язык.
      - Это подло, низко... - Она ткнула его ладонью в грудь.
      - Зато сработало! - Рорк нежно погладил ее по щеке, а потом отнес на кровать. - Утром ты себя почувствуешь лучше.
      Он улегся рядом, прижав ее к себе. Ева положила голову ему на плечо и мгновенно заснула.
      Через четыре часа она проснулась в той же позе: усталость сломила ее, и Ева пролежала все это время камнем. Она поморгала, потом увидела, что у Рорка уже открыты глаза.
      - Сколько времени? - спросила она сонным голосом.
      - Седьмой час. Поспи еще немного.
      - Нет, мне пора работать.
      Ева перелезла через него и, спотыкаясь, побрела в ванную. Под душем она смыла с себя сонливость и вдруг осознала, что головная боль прошла. Вода ударяла в нее горячими струями, поднимая пар. Ева издала стон облегчения и тут же вздрогнула от неожиданности, почувствовав, что на плечо легла чья-то рука. У нее за спиной стоял Рорк.
      - Сбавь, пожалуйста, температуру. Я и так чуть не сварился с тобой в постели. - Он протянул ей кофе, развеселившись от ее подозрительного взгляда. - Мне хочется, чтобы ты ценила прогресс, которого я помог тебе добиться и преподнес на блюдечке.
      - Я всегда тебя ценю, когда есть за что и когда я могу.
      - И на том спасибо.
      Он налил в ладонь жидкого мыла и стал размазывать его по ее телу. Ева почувствовала, как у нее от этого начинает закипать кровь, и отодвинулась.
      - Я сама справлюсь. У меня сейчас нет времени на водные игры.
      Рорк, однако, продолжал гладить ее живот, торс, груди, пока она не задрожала.
      - Я же сказала... Перестань сейчас же!
      Его губы заскользили по ее плечу.
      - Люблю, когда ты мокрая. - Рорк взял из ее рук чашку с кофе и поставил на полку. - ...Мокрая и скользкая. - Он прислонил Еву к стене всю в стекавшей с нее воде и источавшую пар. - ...И упрямая!
      Тело начинало брать свое. Теплая волна поднялась в груди и окатила ее всю, до кончиков пальцев. У Евы вырвался тихий стон удовольствия. Рорк прикоснулся губами к ее шее, тем самым уже не оставляя ей выбора. Она оперлась ладонями на мокрую плитку стены, чувствуя, как начинает пульсировать все ее тело...
      Еве пришлось признаться себе, что четыре часа мертвого сна, вода, безудержный секс и горячая еда были ей просто необходимы. Как бы то ни было, голова ее пришла в работоспособное состояние. В четверть восьмого она уже сидела за своим домашним рабочим столом - бодрая, с ясной головой и расслабленной мускулатурой.
      - Лейтенант, ты выглядишь сегодня... помягче.
      Ева подняла голову.
      - Да, мне сегодня лучше. Задержусь на полчаса. Нельзя забывать, что, помимо прочего, мы занимаемся "Кассандрой", и энергию Пибоди нужно направить на это дело.
      - А тем временем другой рукой ты будешь жонглировать делом Зака?
      - Копы всегда жонглируют.
      У нее уже были конкретные идеи относительно того, что предстояло сделать в случае с Заком.
      - Макнаба тоже хочу перебросить на дело Брэнсона. Вчера вечером он здорово помог. - Она вдруг замолчала, нахмурившись. - А какого черта он там вчера оказался? У меня не было времени это выяснить.
      - Да это же очевидно, - ответил Рорк и рассмеялся, когда Ева недоуменно посмотрела на него. - А еще детективом называешься. Он был вместе с Пибоди.
      - С ней? Зачем? Они же были не на службе.
      Рорк понял, что она пребывает в полном неведении, и, усмехнувшись, потрепал ее по щеке.
      - Ева, они были не на службе, а друг на друге!
      - Друг на друге?.. - У нее екнуло сердце. - Имеешь в виду, что они занимались сексом? Это невероятно!
      - Почему?
      - Потому что... Этого просто не могло быть! Она его терпеть не может, а он никогда не упускает случая разозлить ее. Знаю, ты одно время думал, что у них кое-что начинается... Но ты был не прав. Она сейчас пытается охмурить Чарльза Монро, а Макнаб... Черт побери, Пибоди совсем перестала о нем говорить, уходит от всяких намеков... О боже! Они занимаются сексом! Мне этого совершенно ненужно.
      - Почему это тебя так заботит?
      - Потому что они оба копы! И как бы там ни было, черт возьми, она мой коп. Такие вещи только мешают в работе. Они помилуются какое-то время, потом между ними пробежит кошка, они снова начнут собачиться друг с другом, и все это отразится на деле.
      - Но почему ты считаешь, что у них не склеится?
      - Потому что не склеится. Не должно. Когда служишь в полиции, всю энергию и внимание нужно сосредоточить на работе. Если сюда примешать секс, то все пойдет наперекосяк. Копы не должны...
      - ...иметь личную жизнь? - холодно закончил он за нее. - Не должны иметь ни личной жизни, ни личного выбора?
      - Я не это имею в виду! Но лучше обходиться без всего этого.
      - Большое спасибо.
      - Речь идет не о нас. Я имела в виду...
      - Ты имеешь в виду, что ты не коп? Или что мы не "примешиваем секс"?
      Ева поняла, что нажала опасную кнопку, и пожалела, что не сломала себе перед этим палец.
      - Речь идет о двух копах, работающих со мной в команде, и о двух запутанных расследованиях, - попыталась оправдаться она.
      Его голос стал уже даже не холодным, а стальным. Таким же стал и взгляд.
      - Час назад я был в тебе, а ты обвивала меня. Это были мы! Расследования тогда тоже существовали - там, где им положено быть. Интересно, долго ты еще будешь верить, что лучше обойтись без этого?
      - Рорк, ты меня не понял! Я только хотела... И вообще, у меня сейчас нет времени на супружеский кризис.
      - Отлично. У меня на него все равно не хватит терпения.
      Он вышел, хлопнув дверью. Ева некоторое время стояла, сжав ладонями виски, потом, набрав в грудь побольше воздуху, она вошла в его кабинет. Рорк сидел за своим столом и не обратил на нее никакого внимания.
      - Я не это имела в виду, - повторила Ева. - Может, только отчасти. Я знаю, ты любишь меня, хотя не знаю - почему. Смотрю на тебя и не могу понять, почему ты выбрал меня. Ведь каждый раз, как я приобретаю какое-то душевное равновесие, я тут же теряю его.
      Рорк хотел было подняться, но она покачала головой.
      - Нет-нет. У меня уже нет времени, серьезно. Я хотела сказать только то, что сказала. А Пибоди... У нее уже была душевная травма. Она строила планы в отношении другого копа, и я не хочу, чтобы с ней снова случилось нечто похожее. Ну все. Я пошла. Свяжусь с тобой, как только узнаю что-нибудь интересное.
      Ева быстро вышла. Рорк мог бы остановить ее, но не сделал этого. Он решил, что позже они все уладят между собой.
      Ева шла по коридору Центрального управления. Радужный настрой, с которого начался этот день, поблек, но она подумала, что, может, это и к лучшему. Ей работалось легче и четче, когда она была немного взвинченной.
      Увидев Пибоди, Ева сделала ей жест в сторону своего кабинета. На лице помощницы были заметны следы бессонной ночи, но это было неудивительно. Ева подержала дверь, пропуская Пибоди вперед.
      - Сейчас выброси пока Зака из головы. Им занимаются. А нам с тобой предстоит работа.
      - Есть, сэр. Но...
      - Я еще не закончила, сержант. Если вы не можете гарантировать мне, что все ваши силы и внимание будут сосредоточены на деле "Кассандры", вы должны сейчас же выйти из команды и подать рапорт об отставке.
      Пибоди уже открыла рот, но тут же закрыла его, чтобы не наговорить лишнего. Поборов себя, она коротко кивнула головой:
      - Лейтенант, я сделаю все, что смогу. Я выполню свою работу.
      - Хорошо. Я получила ордер на арест Ламона. Организуй команду и распорядись, чтобы его сразу привезли на допрос. И скажешь мне, когда прибудут новые сканеры. - "Ее нужно по уши загрузить работой", - подумала Ева. - Свяжись с Фини и поинтересуйся, получено ли разрешение на прослушивание телефона Моники Роуван. Ты спала с Макнабом?
      На мгновение Пибоди застыла с открытым ртом, но быстро взяла себя в руки.
      - Да. А что?
      - Черт! - вырвалось у Евы. Она сунула руки в карманы и стала расхаживать по комнате. Потом остановилась, и они уперлись взглядом друг в друга. - Пибоди, ты что, потеряла голову?
      - Это был временный сбой. Это не повторится.
      Она сказала Еве то, о чем хотела заявить Макнабу при первой возможности.
      - Ты не... не замкнулась на нем?
      - Это было временно, - настойчиво повторила Пибоди. - Мимолетное увлечение, вызванное неожиданным физическим возбуждением. Мне не хочется об этом говорить, сэр.
      - Хорошо. Я даже думать об этом не хочу. Давай Ламона!
      - Будет сделано.
      Обрадовавшись возможности уйти, Пибоди вылетела из кабинета, а Ева уселась к компьютеру просматривать сообщения. Когда на экране появилось имя Ламона, она в сердцах стукнула кулаком по столу и вызвала по коммуникатору Пибоди:
      - Не суетись насчет Ламона. Он в морге.
      Если Пибоди и была поражена, то не подала виду.
      - Да, сэр. Тут пришла почта, на ваше имя еще один пакет.
      Ева почувствовала, как напряглись нервы.
      - Встретимся в зале совещаний, собери всю команду.
      Когда пакет был просканирован, Ева сняла копию записи с диска.
      "Мы - "Кассандра", хранители верности, боги справедливости.
      Мы в курсе ваших усилий. Они забавляют нас. Поэтому предупреждаем последний раз: наши соратники должны быть освобождены. Пока эти герои не получат свободу, террор против коррумпированной власти, марионеточной военщины и фашистской полиции не прекратится. Мы требуем платы в качестве воздаяния за убийство тех, кто хранил нам верность. Теперь цена - сто миллионов долларов в облигациях на предъявителя.
      Подтверждение освобождения несправедливо заточенных в тюрьму политических узников должно быть получено нами сегодня к шестнадцати ноль-ноль. Каждый из перечисленных нами узников должен сделать заявление в прямом эфире национальной сети. Если не будет освобожден хотя бы один из них, мы разрушим следующий объект.
      Мы остаемся верными. Наша память все долго хранит.
      Плата должна быть внесена в семнадцать ноль-ноль. Ее должна доставить лейтенант Даллас - одна. Облигации должны быть упакованы в обычный черный чемоданчик. Лейтенант Даллас должна прибыть на станцию "Гранд-сентрал", путь 19, западное направление, и ждать наших указаний.
      Если за ней будет кто-то следовать или она попытается установить связь с этого места, мы казним ее и разрушим объект.
      Мы - "Кассандра", пророки нового мироздания".
      - Вымогательство, - пробормотала Ева. - Суть в деньгах, а не в этих психопатах из списка. Публичное заявление по национальной сети? И десятилетний малец знает, что его можно сфабриковать! Это дымовая завеса. Суть в деньгах. Они взорвут объект в любом случае - получат деньги или нет, - потому что им это нужно.
      Она стала расхаживать по залу для совещаний. Фини мрачно заметил:
      - Так или иначе, выбора у нас нет. Ты должна будешь пойти, Даллас.
      - Ты можешь снабдить меня таким маячком для отслеживания, который они не могли бы засечь? - спросила его Ева.
      - А черт их знает, что они могут, а что нет.
      - Постарайся. - Нахмурившись, Ева обратилась к Энн: - У тебя подберется команда людей, которые смогут работать с новыми сканерами?
      - Один из гениев Рорка через двадцать минут проинструктирует нас относительно этой аппаратуры. И мы сразу отправимся на места.
      - Найдите объект. Я займусь остальным.
      - Ты не можешь идти одна, - заметил Фини. - Уитни не разрешит.
      - Я не говорю, что собираюсь идти одна, но нам нужно подумать, как лучше организовать сопровождение. В любом случае понадобятся сто миллионов в фальшивых облигациях. И кажется, я знаю, у кого их можно добыть...
      - Передавай Рорку привет, - ухмыльнулся Фини.
      Ева очень вежливо посмотрела на него и мягко напомнила:
      - Я прошу тебя доложить Уитни и сварганить для меня маячок.
      - Мы с Макнабом займемся твоим маячком.
      - Макнаб мне на какое-то время понадобится.
      Фини взглянул на нее, потом на своего подчиненного, и кивнул:
      - Хорошо. Я подключу к этому другого человека. Но нам потребуется время, чтобы научить тебя пользоваться этой штукой.
      - Меня можно будет найти. Пибоди, ты поедешь со мной. Встречаемся через пять минут у моей машины. Макнаб! - Она поманила его пальцем, и они вместе пошли в ее кабинет. - Свяжись с Мирой. Посмотри, как идет тестирование Зака. Потом выжми все из Дикхеда в лаборатории. Я сама занялась бы этим, но мне не хочется, чтобы на этой стадии в дело была втянута Пибоди.
      - Понял.
      - Напугай его, а если не поможет, задобри чем-нибудь. Могут помочь билеты на стадион. На следующие выходные я могу раздобыть места в секторе для VIP.
      - Серьезно? - У него загорелись глаза. - Боже, Даллас, почему вы не делитесь с друзьями? В следующие выходные "Гудзонцы" играют против "Ракет". Если мне удастся запугать его, чтобы он пошевелил своей задницей, то можно я возьму билеты себе?
      - Вы требуете взятку, детектив?
      Ева остановилась и посмотрела на него "казенным" взглядом. Макнаб сразу спохватился:
      - Ну что вы на меня так смотрите?
      - Ты почему занимался сексом с моей помощницей во время расследования федерального значения?
      У него сердито сверкнули глаза:
      - Она должна была получить ваше разрешение на свидание, лейтенант? На то, с кем именно может идти в постель?
      В кабинете, сдернув куртку с вешалки, Ева обернулась к нему:
      - Вы нарушаете субординацию, детектив!
      - А у вас, по-моему, просто поехала крыша, лейтенант!
      Ева удивленно уставилась на него: никогда еще Макнаб не позволял себе ничего подобного. Он стоял перед ней подбоченившись, с холодным, ожесточенным взглядом. Ева всегда считала его хорошим копом с ясным мышлением, наблюдательностью и с недюжинными навыками в электронике. Но как человека она его никогда не воспринимала всерьез. Он казался ей безрассудным, легкомысленным и слишком говорливым. Однако сейчас перед ней был какой-то совершенно новый Макнаб.
      Стараясь держать себя в руках, она медленно надела куртку.
      - Не говори мне, что у меня поехала крыша. У Пибоди уже был случай, когда ее лягнул один симпатичный коп. Я не хотела бы видеть повторение. Она для меня много значит.
      - Она много значит и для меня! - непроизвольно вырвалось у него. - Не думайте, что это какие-то шуры-муры. Но сегодня она отшила меня. Так что вам не о чем беспокоиться.
      Он так резко повернулся, что налетел на стул, который покатился по полу.
      - Макнаб, черт возьми, что ты здесь вытворяешь? Ты что, втюрился в нее?
      Ответом ей был только несчастный взгляд побитой собаки.
      - Может, это был просто всплеск, - наконец пробормотал он. - Я переживу, справлюсь.
      - Да уж, пожалуйста, справься. Сейчас не время. Хотя всегда не время, но сейчас особенно. Забудь об этом.
      Еве не нужен был его ответ. Для нее было главным то, чтобы он понял ее, и она попыталась объяснить свою тревогу:
      - Ее брат сейчас в опасном положении, а нас поджидают бомбы по всему этому чертову городу. На мне висят два трупа - один в морге, а другой плавает где-то в реке. Я не могу позволить себе, чтобы два бойца в моей команде занимались своими чувствами.
      К своему собственному удивлению, Макнаб рассмеялся:
      - Бог ты мой, как сурово!
      - Да, я знаю, - согласилась она, вспомнив взгляд Popка утром, перед тем как она вышла из дома. - Самой неприятно, Макнаб. Но мне нужно, чтобы ты был на старте.
      - Я на старте.
      - Оставайся в этом положении, - бросила она, выходя из кабинета.
      Определив для себя, что не могло быть ничего хуже, чем обижать и травмировать в это утро людей, которые были ей небезразличны, Ева по пути в гараж набрала номер Рорка. Ответил Соммерсет, и Ева скрипнула зубами: ее инстинктивная реакция взяла верх над чувством вины.
      - Рорка! - коротко скомандовала она.
      - Он сейчас говорит по другому телефону.
      - Это дело федерального значения, черт побери! Соедини меня с ним напрямую!
      - Я посмотрю, можно ли переключить вызов на него, - спокойно ответил Соммерсет.
      Ева не сомневалась в том, что он хотел пощекотать ей нервы, и сосчитала до десяти. Потом еще раз. Когда она стала отсчитывать третью десятку, к телефону подошел Рорк.
      - Лейтенант? - отрывисто произнес он, и в его голосе ясно слышался ирландский акцент. Так бывало всегда, когда Рорк сердился.
      - Управлению требуется сто миллионов долларов в фальшивых облигациях. Хорошая подделка - но не настолько, чтобы они сошли потом в банке за настоящие.
      - Каков предельный срок?
      - Они понадобятся мне к четырнадцати ноль-ноль.
      - Ты их получишь, - ответил он и немного помолчал. - Что-нибудь еще?
      "Да. Прости меня, я идиотка. Что ты хочешь от меня?" - хотелось сказать ей.
      - Это все. Управление...
      - ...будет признательно? Да, знаю. У меня сейчас на связи Токио, и если больше ничего...
      - Да, это все. Когда ты известишь меня, что они готовы, я пришлю транспорт.
      - Я тебе еще позвоню.
      Больше ни слова не говоря, Рорк положил трубку, и Ева вздрогнула. "Ну и ладно, - подумала она. - Хотя это больно..." Ева вспомнила свой совет Макнабу и постаралась сама последовать ему. Но, должно быть, часть переживаний отразилась на ее лице: когда она подошла к машине, ожидавшая ее там Пибоди не проронила ни слова. Они поехали в морг в молчании.
      В этом "мертвом доме" было как никогда многолюдно. В коридорах толпился техперсонал, ассистенты патологоанатомов, работники местных больниц, привлеченные по случаю наплыва погибших при взрыве. В воздухе стоял запах человеческих тел - живых и мертвых. Ева отловила одного из знакомых работников морга в надежде получить пятиминутную консультацию у ведущего патологоанатома.
      - Чэмберс, а где Моррис?
      - Занят по уши. Взрыв в отеле дал много клиентов, и в основном - по кускам. Это все равно что составлять картинку-загадку из частей.
      - Мне нужно повидать одного из ваших гостей, поступившего сегодня утром. Его имя - Ламон. Поль Ламон.
      - Умоляю, Даллас! Мы заняты сейчас первоочередным делом - нам приходится устанавливать личности по трупам.
      - Но этот - целый, не из кусков.
      - Хорошо-хорошо, - нехотя смирившись, Чэмберс с явным раздражением кинулся к компьютеру. - Вот, пожалуйста. Он у нас находится в холодильнике, секция "Г", двенадцатый ящик. Мы их пока просто раскладываем по полкам, трамбуем или собираем в пачки.
      - Мне надо посмотреть на него, на то, что было при нем, и почитать предварительное заключение.
      - Только быстро!
      Он почти побежал по коридору, свернул к секции "Г", вставил магнитную карту в щель замка и пропустил Еву с Пибоди внутрь.
      Ящик с тем, что было когда-то Ламоном, выдвинулся из холодильного шкафа, обдав их морозным паром.
      - М-да. Поработали над ним, - пробормотала Ева, разглядывая искалеченное, изуродованное тело.
      - Поработали. - Чэмберс пожал плечами. - Я слышал, что его сбила машина, когда он стоял на тротуаре. Мы еще ничего не делали с ним, просто положили на хранение. Он не из тех, кем мы занимаемся сейчас в первую очередь.
      - Да нет, он имеет ко всему этому отношение... - Ева задвинула ящик обратно и спросила: - Что было при нем?
      - Сейчас посмотрим. Кредитки, электронный браслет, удостоверение личности, магнитные карточки, пачка мятных таблеток, сотовый... Ой, и заточка! - Чэмберс стал разглядывать длинное тонкое лезвие. - Надо сказать, намного больше разрешенных размеров.
      - Мне нужен его сотовый.
      - Так и быть, пойду навстречу. Пишите расписку и получайте. А мне пора возвращаться: не люблю, когда клиенты ждут.
      Ева расписалась в журнале и задала последний вопрос:
      - Его вещи обрабатывались порошком для снятия отпечатков пальцев?
      - Чтоб я знал! Будьте рады и тому, что услышали.
      Когда они обе вышли из секции, Ева сказала:
      - Давай обработаем на предмет отпечатков. Включай запись.
      - Как, здесь?! А вы не хотели бы сделать это где-нибудь в другом месте?
      - Почему?
      - Ну, здесь полно мертвецов...
      - А что, ты не собираешься стать следователем по делам об убийствах?
      - Я бы предпочла заниматься не сразу всеми одновременно, - ответила Пибоди, но разложила аппаратуру и приступила к работе. - Отпечатки хорошо видны. А что, вы думаете, здесь не только пальцы Ламона?
      Ева повертела сотовый в руках. Это была последняя, самая совершенная и сложная модель компактных размеров. Ева сразу вспомнила дорогие туфли Ламона. "Интересно, сколько Рорк платит этим ребятам?" - подумала она и включила дисплей, чтобы просмотреть все входящие и исходящие звонки за последние двадцать четыре часа. Голоса записались достаточно громко и отчетливо:
      - Да?
      - На меня обратили внимание. - "Это сказал Ламон", - решила Ева, услышав в голосе слабый французский акцент и признаки нервозности. - Сюда приходили копы. Они присматриваются ко мне. Они что-то знают.
      - Успокойся, ты под прикрытием. Нужно кое-что обсудить. Ты где?
      - Сейчас все в порядке. Я застраховался - ускользнул с работы в гриль-бар. Меня вызывали наверх. Рорк тоже был там.
      - И что ты им сказал ?
      - Ничего. Они от меня ничего не добились. Но я должен сообщить вам, что хочу выйти из дела. Не моя вина, что они что-то пронюхали, но рисковать я больше не намерен. Мне нужны мои деньги.
      - Твой отец разочаровался бы в тебе.
      - Я - не отец, и я знаю, когда нужно оборвать концы. Я сделал то, что вам требовалось. В "Плазе" все получилось. На этом я завязываю. Мне нужна моя доля - прямо сегодня, вечером. И все, меня нет. Я свою роль сыграл и вам больше не нужен.
      - Конечно, все верно. Правильно говоришь. Но будет лучше, если ты закончишь рабочий день как обычно. С тобой свяжутся, чтобы условиться о том, как передать тебе твою долю. Пойми, нам пока приходится осторожничать. Ты свою работу сделал. Мы - еще нет.
      - Отдайте то, что мне причитается, и к утру я испарюсь.
      - Все будет сделано.
      - Идиот! - пробурчала Ева. - Подписал сам себе смертный приговор. То ли из-за жадности, то ли из-за тупости - пока непонятно.
      Следующий звонок тоже был сделан Ламоном и касался заказа билета на дальний рейс под вымышленным именем и по фальшивому номеру удостоверения личности. Ева встрепенулась:
      - Пибоди, нужно все-таки отправить подразделение по его адресу. Сдается мне, что наш мальчик давно собрал вещи и был готовым в любой момент смыться.
      Последний звонок был входящим, и голос на записи произнес лишь краткие указания:
      - Угол Шестой и Сорок третьей улиц, в час ноль-ноль.
      Далее по записи следовало, что Ламон позвонил куда-то дважды, но не получил ответа.
      - Пибоди, проверь эти номера, - сказала Ева.
      - Уже проверяю первый. Здесь частный код.
      - Используй мой шифр доступа. Кто бы там ни разговаривал с Ламоном, он не был в курсе того, что Ламон говорил по своему сотовому. Иначе этот человек ни за что не оставил бы сотовый на теле Ламона. А может быть, он просто не успел: за Ламоном шли наши люди из наружного наблюдения, они оказались возле тела первыми.
      - Шифр находится под охраной, - сообщила Пибоди. - Его не откроют.
      - Откроют, - возразила Ева и достала свой коммуникатор.
      В течение полуминуты она связалась с шефом полиции Тибблом, а еще через две минуты было получено личное разрешение губернатора.
      - Бог ты мой, вы молодчина, - Пибоди посмотрела на Еву с восхищением. - Вы чуть не кричали на губернатора!
      - Будут еще молоть всякую чепуху про законы о защите частной жизни... Политиканы!
      Нетерпеливо ожидая преодоления последних бюрократических манипуляций с расшифровкой кода, Ева нервно сжимала и разжимала пальцы и вдруг произнесла:
      - Вот сукин сын!
      - Что там? Кто? - поинтересовалась Пибоди и заглянула через плечо Евы.
      - Персональная линия Б. Дональда Брэнсона.
      - Брэнсон?! Ламон говорил с Брэнсоном? - пробормотала Пибоди, смертельно побледнев. - Но ведь Зак вчера вечером...
      - Передай этот звонок Фини, пусть он проверит голос. - Быстро идя по коридору, Ева отдавала приказания растерянной Пибоди: - Свяжись с охранником у палаты Клариссы. Скажи ему, чтобы никто не входил и не выходил из палаты, пока мы не приедем. - Она достала свой коммуникатор. - Макнаб? Спустись к Мире. Зака нужно вернуть обратно наверх. Спрячь его, пока я не свяжусь с тобой.
      - Даллас, Зак ничего не знал о "Кассандре"! Он не... - попыталась сказать что-то Пибоди.
      - "Тойз энд тулз" - "Игрушки и инструменты". Сдается мне, что твоего брата использовали в обоих этих качествах.
      ГЛАВА 18
      Кларисса сбежала. Бесполезно было ругать охранника, хотя Ева все-таки это сделала.
      - Ну, ты представляешь? - раздраженно говорила она Пибоди, расхаживая по пустой палате. - Она смотрит на него своими фиалковыми глазами, жалобно улыбается сквозь слезы и спрашивает, можно ли ей пойти посидеть в саду. Ева закатила глаза и хлопнула ладонью по записке, которую оставила Кларисса. - Затем она использует привычный прием: "Не могли бы вы принести стакан воды?" - и этот идиот бежит выполнять ее просьбу... Ладно, идем, нам тут больше нечего делать.
      По дороге в управление Ева все никак не могла успокоиться:
      - Подумать только, он целых тридцать минут никому не сообщал о том, что она исчезла! Был уверен, что это прелестное, трогательное создание гуляет по саду. Он даже не обследовал ее палату, не нашел это слезное прощальное письмецо!
      Ева снова достала из кармана записку. Пибоди благоразумно помалкивала.
      "Простите меня, очень прошу, простите меня за все, что произошло! Я ухожу, потому что так лучше для Зака. Он не должен отвечать за все это. Обещаю, что никогда больше не встречусь с ним".
      - То есть она бросает Зака в беде. И это называется "настоящая любовь"!
      Пибоди по-прежнему молчала, и Ева стала выстраивать последовательность событий этап за этапом, с самого начала:
      - Итак, Зак в мастерской слышит через вентиляционное отверстие звуки ссоры между Брэнсоном и его женой. Брэнсон знает, что Зак находится в этот момент там, внизу. По словам Клариссы, он страшно не хочет, чтобы кто-то знал о том, что он поколачивает ее. Тогда какого черта он не ремонтирует эту дурацкую вентиляцию? Вся прислуга вышколена и ко всему привыкла, их нечего стесняться. Но тут ведь он нанял нового человека.
      - Вы считаете, что он хотел, чтобы Зак это все услышал?
      - Идем дальше, Пибоди. У меня это сложилось в голове еще вчера.
      - Вчера?! - Пибоди открыла рот в изумлении. - Но, Даллас, в предварительном докладе не было ничего сказано о...
      Она осеклась и вздрогнула, заметив холодный пристальный взгляд Евы.
      - Сержант Пибоди, вы что, читали мой предварительный доклад?
      - Прикажите заковать меня в кандалы и высечь. Это же мой брат...
      - Отложим порку до завтра. Я не стала ничего вписывать в предварительный доклад, поскольку главной задачей тогда было изложить показания Зака, и изложить предельно ясно. Но все говорило о том, что эта история была подстроена заранее и чертовски хорошо проведена.
      В зале для совещаний Пибоди уселась в ближайшее к двери кресло и мрачно заявила:
      - Я не вижу смысла во всем этом.
      - Ты не можешь видеть дальше Зака. Идем по порядку. Они вызывают к себе Зака из далекого западного штата. Меня не интересует, насколько он хорош как мастер - они и здесь могли найти кого-нибудь для такой работы. Но они притащили сюда именно его, холостого парня, квакера. Брэнсон, казалось бы, страшный ревнивец, следит за каждым шагом своей жены, но почему-то позволяет ей привести в дом молодого, привлекательного мужчину. Он разыгрывает этот спектакль, а сам тем временем составляет планы самого большого террора в истории страны.
      - Все равно я не вижу в этом никакого смысла, - упрямо повторила Пибоди,
      - Это если рассматривать все по отдельности. Но если соединить разрозненные точки одной линией, то смысл ясен. Ему был нужен козел отпущения.
      - Но Даллас, бога ради, ведь Зак убил его!
      - Не думаю. Почему не найдено тело? Как смогла затравленная, перепуганная женщина избавиться от него менее чем за пять минут?
      - Но... Кто же тогда умер?
      - Надеюсь, скоро мы все выясним. Но я полагаю, что никто не умер. "Игрушки и инструменты". Я видела некоторые образцы дройдов, которые изготовила "Тойз энд тулз". С виду даже на близком расстоянии их можно принять за настоящих людей.
      Ева замолчала, увидев, что в зал в сопровождении доктора Миры вошел Зак.
      - Доктор?..
      - Зак сейчас является моим пациентом и находится в довольно подавленном состоянии. Если вы считаете необходимым допросить его, я хотела бы побыть здесь.
      - Я буду только рада. Присаживайтесь. - Ева подвинула Мире кресло. Зак, вам нужен адвокат?
      Он лишь покачал головой, и Ева взглянула на него с тревогой: она прекрасно знала, насколько паршиво может себя чувствовать человек после тестирования. Но допросить его было необходимо, и Ева, включив диктофон, села напротив Зака.
      - У меня есть несколько вопросов. Сколько раз вы встречались с Брэнсоном?
      - Всего один раз - вчера. Но до этого я говорил с ним по телефону.
      - Значит, до вчерашнего вечера вы его не видели.
      Однако Брэнсон сразу узнал Зака, хотя якобы был пьян и едва стоял на ногах. "Шлюха и мастер", - сказал он, моментально определив, кто перед ним...
      - Следовательно, ваше общение шло в основном через Клариссу. Сколько времени вы провели вместе?
      - Немного. Мы познакомились с ней в Аризоне, когда она приезжала туда. Пару раз обедали вместе, - ответил Зак и быстро вскинул глаза: - Это было совершенно безобидно.
      - О чем вы говорили?
      - О разном... О том о сем.
      - Она расспрашивала вас о вашей жизни?
      - Кажется, да. Она была спокойной и веселой - совсем не такой, как здесь. Ей нравилось слушать рассказы о моей работе. Она заинтересовалась квакерством, даже назвала эту религию "мягкой и доброй".
      - Зак, она домогалась вас?
      - Нет! - воскликнул Зак, распрямив плечи. - Ничего подобного. Она была замужем, и я знал об этом. Просто она чувствовала себя одинокой, это было понятно с самого начала. Но мы ничего не предпринимали. Я не знал тогда, как он с ней обращается, только видел, что она несчастлива.
      Он сказал это с такой болью в голосе, что у Евы заныло сердце от сострадания.
      - Итак, вчера вечером был первый случай, когда вы видели Брэнсона воочию, лично. До этого он не спускался к вам в мастерскую? Не приглашал вас наверх, чтобы обсудить предстоящие работы?
      - Нет, он не спускался и не приглашал меня к себе.
      Ева была готова держать пари, что Заку еще предстояло увидеть Брэнсона в настоящем, органическом варианте.
      - Это все, что мне пока нужно. Зак, вам придется пока находиться здесь, в Центральном управлении.
      - В камере?
      - Нет, но в этом здании.
      - Я могу повидать Клариссу?
      - Поговорим об этом позже. Полицейские проводят вас в секцию отдыха. Там есть спальный бокс. Мне кажется, вам стоит принять транквилизатор и воспользоваться этим боксом.
      - Я не принимаю транквилизаторы.
      - Я тоже, - Ева улыбнулась ему. - В любом случае все-таки воспользуйтесь возможностью и отдохните.
      - Зак, - подала голос Пибоди. - Ты можешь доверять лейтенанту, она хочет тебе добра.
      Мира дотронулась до руки Зака:
      - Я к вам еще зайду. Мы займемся медитацией.
      Подождав, когда Зака вывели из зала, Мира добавила:
      - Мое тестирование практически завершено. Того, что я получила в результате, мне достаточно. Я могу дать вам заключение.
      Ева покачала головой:
      - Оно мне не нужно. Это уже для записи, не для меня. Ему не грозит обвинение.
      Мира вздохнула с облегчением - было видно, что за последние два часа Зак постепенно пробил ее профессиональную оболочку.
      - Он страдает. Мысль о том, что он лишил человека жизни - пусть даже случайно...
      - Это была не случайность, - поправила Ева. - Это было подстроено. Зак никого не убивал. Если я правильно мыслю, Б. Дональд Брэнсон жив и здоров и, вероятнее всего, находится где-то со своей женой. Я сейчас не могу углубляться в подробности, у меня нет времени. Вы просмотрели показания Клариссы, видели запись?
      - Да, это классический случай жестокого обращения и унижения человеческого достоинства.
      - Классический, - кивнула Ева. - Как в учебнике. Она не упустила ни одного приема, так ведь?
      - Не понимаю, что вы имеете в виду...
      - Хрупкая, беспомощная женщина под властью деспотичного мужа. Ни друзей, ни семейной поддержки. Он пьет, бьет ее, насилует, но она привязана к месту. "Куда мне деваться? Что мне делать?"
      Мира сложила руки на груди и нахмурилась.
      - Как я понимаю, вы считаете ее неспособность изменить сложившееся положение проявлением слабости. Но это никак нельзя назвать нетипичным. При личной беседе я постаралась бы выяснить...
      - Доктор, она все это разыгрывала. Разыгрывала Зака, разыгрывала меня, но вас разыграть не решилась. Мне кажется, именно поэтому она и сбежала. Вы наверняка не клюнули бы на ее душещипательные истории и очень быстро вывели бы ее на чистую воду. Кстати, если мы проверим состояние финансовых дел Брэнсона, я больше чем уверена, что денежки тоже исчезли.
      - Но я не понимаю, зачем было устраивать его мнимую смерть?
      - Причина та же, по которой была устроена настоящая смерть его брата. Деньги. По той же причине они спланировали по времени действия, отвлекающие часть моей команды от главной темы. Больше денег - с наименьшими затратами. Нужно попытаться увязать все это с "Аполлоном". Я не сомневаюсь, что рано или поздно что-нибудь щелкнет. Позаботьтесь о Заке, Мира. Если я окажусь права, мы сможем сказать ему, что он никого не убивал. Пибоди, пошли.
      - И все равно у меня это не укладывается в голове, - пробормотала Пибоди, когда они вышли из зала.
      - Уложится, когда мы соберем недостающие части. Проверь-ка эти самые финансовые записи.
      Они спешили в гараж, и Пибоди с трудом поспевала за Евой: на ходу ей пришлось делать запрос по поручению Евы.
      - О господи! Брэнсон перевел пятьдесят миллионов на закодированный счет! Это большая часть ликвидности в его бизнесе. И он сделал это вчера, за два часа до того, как Зак...
      - Проверь их личные счета.
      Пибоди села в машину, одной рукой набирая очередной запрос.
      - Шесть персональных счетов, каждый суммой от двадцати до сорока. Он закрыл их вчера.
      - Ну что ж, "Кассандра" получила хорошенькое золотое яичко.
      Ева связалась по коммуникатору с Фини.
      - "Отпечатки голоса" соответствуют голосу Брэнсона, - сообщил он. - И как мы теперь арестуем мертвого малого?
      - Я работаю над этим. Просмотри ситуацию на "Тулз энд тойз". Взгляни на дройдов, находящихся в разработке. Мы получили разрешение на прослушивание телефона Моники Роуван?
      - Он уже прослушивается. Но пока ни одного звонка,
      - Держи меня в курсе. - Выключив коммуникатор, Ева обратилась к Пибоди: - Свяжись с местной полицией в Мэне. Пусть пошлют кого-нибудь присматривать за ее домом. Нужно, чтобы Моника была под колпаком.
      Лизбет не обрадовалась приходу копов. Она посмотрела сквозь Еву, вовсе проигнорировав Пибоди.
      - Мне нечего вам сказать. Мой адвокат посоветовал мне...
      - Оставьте это, - прервала ее Ева, решительно шагнув внутрь квартиры.
      - Это посягательство на личность! Один звонок адвокату - и вы лишитесь значка!
      - Лизбет, насколько тесными были отношения между братьями Брэнсонами?
      - Простите, не поняла...
      - Кларенс наверняка рассказывал вам о своем брате. Какого мнения они были друг о друге?
      - Они были братьями, - пожала Лизбет плечами. - Они совместно вели дело. Конечно, у них были свои взлеты и падения...
      - А стычки, конфликты?
      - Кларенс ни с кем не конфликтовал. - В ее глазах блеснуло что-то горестное, но тут же исчезло. - Хотя время от времени у них возникали разногласия.
      - Кто из них всем заправлял?
      - Заправлял Би Ди. Кларенс лучше относился к людям и творчески подходил к их вкладу в новые проекты. Его не задевало, что лидером является Би Ди.
      - Как он относился к Клариссе?
      - По-моему, хорошо. Она очаровательная женщина... Правда, иногда мне казалось, что она в каком-то смысле пугает его. Для этой своей хрупкости она была слишком холодной и надменной.
      - Серьезно? Но вы все равно были друзьями?
      - Не то чтобы друзьями... Но, в конце концов, каждая из нас обеих была связана с одним из Брэнсонов. Мы общались с ней в свободное время в присутствии братьев и без них.
      - Она когда-нибудь говорила вам, что Би Ди плохо обращался с ней?
      - Плохо обращался?! - рассмеялась Лизбет. - Да этот мужчина вилял перед ней хвостом! Стоило ей только моргнуть и что-то промурлыкать, как он подскакивал.
      Ева взглянула на настенный экран и увидела, что он выключен.
      - Вы не смотрели новости в эти дни?
      - Нет. - Лизбет повернула голову, и стало видно, что она выглядит усталой и напряженной. - Я сейчас занята тем, что сдаю свои дела в фирме. Через несколько дней я уезжаю в оздоровительный центр.
      - Значит, вы не знаете, что Б. Дональд Брэнсон был убит вчера вечером?
      - Что?!
      - Скорее, это можно назвать несчастным случаем. Один человек оттолкнул его, когда Брэнсон избивал свою жену. Он упал и расшибся насмерть.
      - Это невероятно! Это абсурд! Он никогда не тронул бы Клариссу. Он молился на нее.
      - Кларисса утверждает, что он совершал физическое насилие над ней в течение ряда лет.
      - Значит, она лжет, - быстро ответила Лизбет. - Он обращался с ней, как с принцессой. Если Кларисса говорит противоположное, то она бессовестно врет.
      Лизбет неожиданно замолкла и сильно побледнела.
      - Лизбет, признайтесь, что фотографии вы получили не через почтовый ящик. Их вам передал некто, кому вы доверяли, - человек, который, как вы полагали, беспокоился о Кларенсе.
      - Я... я нашла их.
      - Нет смысла защищать Брэнсонов. Он мертв, а она сбежала. Кто вам дал фотографии Кларенса? Кто дал вам их и сказал, что Кларенс изменял вам?
      - Я видела снимки собственными глазами! Он был на них с этой светловолосой сучкой!..
      - Кто дал их вам?
      - Кларисса. - Лизбет несколько раз моргнула и вдруг расплакалась. Она принесла эти снимки и все говорила, как она сожалеет. Потом попросила никому не рассказывать о том, что отдала их мне.
      - Как она их заполучила?
      - Я не спрашивала ее. Я просто взглянула на них - и потеряла рассудок. Она сказала мне, что эта история длилась уже несколько месяцев, а то и дольше. Еще сказала, что она не могла больше выдержать, видя, как я страдаю, а Кларенс разрушает нашу жизнь из-за какой-то дешевой подстилки. Она знала, насколько я ревнива, знала! Когда я пришла к нему, он стал все отрицать. Он сказал, что я сошла с ума и никакой блондинки не существует. Но я же видела. Следующее, что я помню, - как я схватила ту дрель. О боже! Боже мой! Кларенс...
      Лизбет рухнула в кресло и зарыдала.
      - Пибоди, дай ей успокоительное. - В голосе Евы не было слышно сочувствия. - Нужно вызвать машину и отвезти Лизбет к нам. Когда она придет в себя, Макнаб снимет с нее показания.
      - Знаю, что нас поджимает время, но у меня ощущение, что я постоянно отстаю на три шага, - сказала Пибоди, вновь усаживаясь в машину.
      - Брэнсон связан с "Кассандрой", Кларисса связана с Брэнсоном, Зак связан с Клариссой. Каждый из братьев в течение недели находит свой преждевременный насильственный конец. Тем временем стригутся купоны. Зака привозят из противоположного конца страны для работы в доме Брэнсона. Через два дня он сталкивается с Брэнсоном из-за Клариссы и, предположительно, убивает его. Но Кларисса, беспокоясь за Зака, избавляется от тела.
      Ева сделала паузу, затем продолжила:
      - Вот эта-то часть истории и держала меня в подвешенном состоянии. Когда один человек говорит, что убил другого, то, как водится, от этого и отталкиваешься. Но тела нет. Аппаратура поисковой бригады не может его обнаружить. Оно не всплывает, хотя мы знаем, что оно брошено в реку.
      - Дройды не плавают, а поисковая аппаратура настроена на поиск человеческих тел, - заметила Пибоди.
      - Видишь, ты уже догоняешь! Теперь соединяем эти точки. Зак убивает дройда. Мы получаем от Лизбет показания, из которых следует, что не было никаких побоев и изнасилований. Если бы такое действительно происходило, она наверняка знала бы об этом - если не сама, то от Кларенса. Мы имеем стечение обстоятельств: Зак очутился в нужном месте в нужное время и услышал звуки побоев и изнасилования. Затем Кларисса обращается к нему за поддержкой. Она уже изучила его, знает, что он за человек, и искусно придумывает для него роль в предстоящей игре.
      - Он не знает женщин. Фактически он еще ребенок, - добавила Пибоди.
      - Эту женщину он не распознал бы, даже если бы ему стукнуло сто лет. Между тем, они с Би Ди избавились от Кларенса, и это приводит меня к заключению, что тот не был связан с "Кассандрой". Он был обузой, и они сбросили его. Я веду предварительное следствие, и им не хочется, чтобы я копала слишком глубоко. Поэтому они нацеливают меня на взрывы. Эти взрывы в городе должны отвлечь мое внимание, а поскольку и Лизбет, и Зак признались в своей вине, то этим можно особенно не морочиться.
      - Любой, кто занимался бы расследованием убийства Кларенса, был бы нацелен на взрывы? Но то, что они выбрали вас, было их большой ошибкой, заметила Пибоди.
      - Это была превосходная игра, Пибоди, - игра на тщеславии. А вообще-то...
      - Ну, я ведь только практикуюсь.
      - Политика во многом заключается в напускании дыма - очень распространенный прием в политике. Им нужны деньги. А разрушения просто доставляют им очевидное удовольствие.
      - Но у них же есть деньги, - недоумевала Пибоди.
      - Чем больше, тем лучше, особенно если ты вырос в условиях постоянного преследования, поиска укрытий и драки за лучшую жизнь. Я почти не сомневаюсь, что детство и юность Клариссы - годы становления личности связаны с "Аполлоном".
      - По-моему, это уж слишком.
      - Отчего же? Они ведь "хранители верности"...
      Они въехали на автостоянку под зданием офиса Рорка в центре города. Пибоди вытаращила глаза, когда они очутились в кабине частного лифта, но прежде, чем она успела отпустить какое-то замечание, у Евы запищал сотовый.
      - Лейтенант Даллас? Это капитан Салли из управления полиции Бостона, Патрульные только что сообщили с места проживания Роуван, что Моника Роуван стала жертвой неосторожного обращения со взрывчатым веществом. Она мертва.
      - Проклятие! Мне срочно нужен полный отчет об этом. Дело федерального уровня, капитан!
      - Я сообщу вам столько, сколько смогу, и по возможности скорее. Жаль, что мы сейчас не можем больше ничем помочь.
      - Мне тоже жаль, - проворчала Ева, отключив связь. - Дьявол, мне нужно было обнести ее стеной!
      - Откуда же вы могли знать?
      - Я знала! Только поздновато спохватилась.
      Из лифта Ева быстро направилась в кабинет Рорка, минуя предупредительного секретаря. Предупредительность, однако, восторжествовала: Рорк уже открывал дверь сам.
      - Лейтенант, не думал, что вы приедете лично.
      - Приходится торопиться. Я прижата к стенке. Все валится в кучу, а время идет.
      Она взглянула ему в глаза, и ей опять захотелось сказать ему...
      - Стало быть, вам нужно получить свою наживку? - снова проявил предупредительность Рорк и тоже посмотрел Еве в глаза. - Как можно понять, несколько миллионов в поддельных облигациях - это наживка, а в роли крючка выступаете вы.
      - Все. Эта история идет к завершению. Если повезет, на этом мы и покончим с ней. Пибоди, пойди прогуляйся, - сказала Ева, не оборачиваясь.
      - Не поняла, сэр...
      - Выйди пока.
      - Уже выхожу, лейтенант, - сказала Пибоди, закрывая за собой дверь
      - Слушай, Рорк, - начала Ева. - Похоже, я действительно постоянно задеваю проводок в этом деле, поэтому могу говорить всякую чепуху. Ты не должен обращать внимание. Я жалею о том, что произошло сегодня утром.
      - Ты жалеешь, а я взбешен!
      - Ну хорошо. Я жалею о том, что ты взбешен. Но я прошу оказать мне услугу.
      - Лично или официально?
      М-да, круто... У Евы дернулась щека.
      - И лично, и официально. Раскопай, пожалуйста, все, что сможешь, о Клариссе Брэнсон. Все! Мне это нужно чертовски быстро. Я не могу занять этим Фини. Но даже если бы могла, все равно у тебя это получится быстрее, и ты не оставишь отпечатков пальцев.
      - Куда тебе переслать информацию?
      - Позвони мне на сотовый в частном режиме, на мой личный аппарат. Я не хочу, чтобы даже Пибоди видела.
      - Не увидит. - Он повернулся и взял со стола широкий металлический ящик. - Вот твои облигации, лейтенант.
      Ева попыталась улыбнуться:
      - Не спрашиваю, как тебе удалось так быстро все сделать.
      Рорк не улыбнулся:
      - Лучше не спрашивать.
      Она согласно кивнула и вдруг почувствовала себя жалкой. Ева не могла вспомнить случая, когда они были вдвоем в течение пяти минут и он хоть как-то не дотронулся до нее. Она настолько привыкла к таким прикосновениям, стала настолько зависимой от них, что сейчас у нее возникло ощущение потери.
      - Спасибо. Я... Да ну, к черту!
      Ева обняла его за шею и сделала то, что в другой ситуации для нее было бы равносильно утрате собственной гордости, - крепко поцеловала его.
      - До скорого, - обронила она и ринулась к выходу.
      Теперь улыбнулся Рорк и некоторое время смотрел ей вслед. А потом пошел к столу, чтобы выполнить ее просьбу.
      - Даллас, у тебя все хорошо? - удивленно спросил Фини, войдя в кабинет.
      - Да, хорошо. Я даже танцую, черт побери.
      Он застал ее в джинсах и незастегнутой рубашке - обстоятельство, которое слегка смутило их обоих.
      - Я могу позвать кого-нибудь из женщин помочь тебе с этой... сбруей.
      - Ты что, стесняешься? Вполне можешь помочь сам.
      - Ну хорошо. Давай.
      Фини прокашлялся и стал объяснять:
      - Маячок беспроволочный. Его нужно прикрепить в области сердца. Мы исходили из того, что они будут осматривать тебя, поэтому решили его прикрыть вот такой штукой, похожей на кожу. Ее используют на дройдах. Если они все-таки обнаружат это, все будет выглядеть как небольшой синяк или что-то вроде того.
      - Пусть думают, что у меня на титьке засос.
      - Дьявол! Даллас, это устройство тебе может прикрепить Пибоди.
      - О боже! Фини, прилепи эту хреновину куда надо, и дело с концом.
      Ева задрала рубашку и стала смотреть через плечо Фини на дверь, в которую в любой момент кто-то мог войти. Следующие пять минут оказались изнурительными для них обоих. Наконец Фини распрямился и предупредил ее:
      - Тебе придется постоять пару минут с задранной рубашкой, чтобы высох клейкий состав.
      - Стою.
      - Отслеживателем буду управлять я. Мы сможем наблюдать за твоими передвижениями по сигналам от ударов сердца. Еще мы смастерили вот такой браслет. Здесь микрофон, он работает на низких частотах, поэтому не должен проявиться при сканировании. Но радиус его действия просто смешной. Тебе придется говорить прямо в него, чтобы мы тебя услышали. Но это - как запасное средство, на всякий случай.
      - Я возьму его, - сказала Ева и сменила свой браслет на тот, который протянул ей Фини. - Что еще я должна знать?
      - Мы расставим людей по всему району станции "Гранд-сентрал". Ты будешь не в одиночестве. Никто не двинется со своей позиции, пока ты не подашь сигнал "вперед", но все будут наготове.
      - Приятно это осознавать.
      - И еще. Любое защитное снаряжение будет глушить маячок.
      Ева удивленно взглянула на него:
      - Значит, жилет не надевать?
      - Сама выбирай: или защита, или маячок.
      - Черт с ним. Скорее всего, они разнесут мне башку, так что все равно.
      - Сейчас же прекрати! - нахмурился Фини.
      - Шучу. Есть какие-то наметки по поводу объекта взрыва?
      - Пока ничего.
      - Фини, ты посмотрел насчет дройдов в "Тулз энд тойз"?
      - Там подготовлена к производству новая линия - "Мыслящие дройды", ответил он, улыбнувшись. - Разработана также новая оболочка, приближенная к настоящей коже. Но это игрушки. В человеческий рост я ничего не видел.
      - Это еще не значит, что таких нет. А те самые игрушки могут вытворять нечто подобное тому, что произошло в доме Брэнсона?
      - Если они будут выполнены в размере метр девяносто, а не девятнадцать сантиметров, то смогут. Видела бы ты их! Просто мурашки бегут по коже.
      Послышался писк сотового, и Ева ринулась к столу.
      - Выйди, пожалуйста. Это сугубо частный разговор.
      - Ладно, побуду за дверью. Когда ты будешь готова, можем выезжать.
      Оставшись одна, Ева взяла аппарат и нажала кнопку:
      - Даллас.
      В трубке раздался голос Рорка:
      - Лейтенант, я приготовил для тебя информацию по Клариссе Брэнсон. Кстати, ее очень легко получить, никаких секретов. Родилась в Канзасе тридцать шесть лет назад. Родители - учителя, типичный средний класс. Есть сестра - замужем, имеет сына. Кларисса окончила местную школу, недолго поработала служащей в универмаге. Около десяти лет назад вышла замуж за Брэнсона и перебралась в Нью-Йорк. Мне кажется, у тебя все это уже есть.
      - Мне нужно знать, что прикрыто всем этим!
      - И я так подумал. Так вот, у людей, указанных в сведениях как ее родители, действительно была дочь по имени Кларисса, родившаяся тридцать шесть лет назад. Но она умерла в возрасте восьми лет. Если соскрести все информационные наложения, получится, что у этого мертвого ребенка имеется аттестат о среднем образовании, рабочий стаж и свидетельство о браке.
      - Фикция?
      - Совершенно верно. Если залезть глубже в медицинские записи, то видно, что Кларисса Брэнсон отметила тридцатишестилетие довольно давно. Ей сорок шесть. А если проследить поступления информации по порядку, то получится, что эта женщина родилась заново двенадцать лет назад. Кто она, кем она была до этого - все стерто. Я могу еще поманипулировать, но быстро уже не получится.
      - Пока и этого достаточно. Ясно, что она получила новое удостоверение личности не для того, чтобы скостить себе десять лет кокетства ради.
      - А если еще напрячь математические способности, то увидим, что она ровесница дочери Роувана Шарлотты - той, которая якобы погибла при взрыве штаб-квартиры "Аполлона".
      - Я уже напрягла. Спасибо.
      - И последнее. Кто-то может не согласиться со мной, - сказал он, - но обычно люди, состоящие в интимных отношениях, достаточно хорошо знают устремления и образ действий друг друга.
      В Еве вновь зашевелилось чувство вины.
      - Послушай, Рорк...
      - Помолчи, - сказал он так мягко, что она замолчала. - Поскольку стало похоже на то, что Кларисса может иметь тесную связь с Роуваном и "Аполлоном", я прошелся в обратную сторону по жизнеописанию Би Ди. Вроде ничего особенного не нашлось, но всплыли большие и непонятные пожертвования в некое общество "Артемида".
      - Еще одна греческая богиня?
      - Да. Сестра Аполлона. "Артемида" и "Аполлон" - близнецы. Сомневаюсь, что можно найти какие-то сведения об этом в банках данных, однако, просмотрев историю предыдущего поколения, я обнаружил, что Э. Фрэнсис Занеси, отец Би Ди, делал большие взносы в ту же самую организацию. По файлам ЦРУ, он также был оперативником. Он не только знал Джеймса Роувана, но и работал с ним.
      - И это замыкает связь между Брэнсонами и Роуванами! Брэнсон вырос в "Аполлоне" - так же, как и Кларисса. Их связала сама судьба. Они оба "хранители верности", - завершила цепочку Ева и глубоко вздохнула: Спасибо.
      - Пожалуйста. Ева, скажи мне, куда ты собираешься? Это очень рискованно?
      - У меня будет поддержка.
      - Я не об этом.
      - Ничего такого, с чем я не могла бы справиться. Признательна тебе за помощь.
      - Всегда к вашим услугам, лейтенант.
      В голове у нее вертелось множество всяких нежных и глупых слов, но Ева ничего не успела сказать, потому что Фини сунул голову в дверь:
      - Даллас, нам пора.
      - Да-да, иду, - отмахнулась она от Фини, а в трубку сказала: - Пора по коням. Вечером увидимся.
      - Побереги то, что принадлежит мне, лейтенант.
      Снова улыбнувшись, Ева убрала сотовый. Она знала, что он имел в виду не облигации...
      Даже с маячком на груди и зная, что вокруг множество "своих", Ева все равно чувствовала себя одинокой и незащищенной. Пробираясь сквозь плотную толпу на "Гранд-сентрал", она увидела в толчее нескольких копов, знакомых ей в лицо. Разумеется, и она, и они "не заметили" друг друга.
      Громкоговорители над головой монотонно объявляли отправление и прибытие. Пассажиры кучковались возле телефонных автоматов, названивая домой, любовникам и любовницам, букмекерам. На ходу Ева увидела, как в вестибюль станции вошли несколько замерзших бомжей, чтобы успеть хоть немного согреться, прежде чем их выставит обратно охрана. С лотков торговали газетами, дешевыми сувенирами, горячими напитками и холодным пивом.
      Спустившись по лестнице, Ева направилась в сторону нужной платформы. Подняв руку якобы для того, чтобы поправить волосы, она тихо проговорила в браслет с микрофоном:
      - Перехожу от главного здания к контрольной точке. Пока никого.
      Ева почувствовала, как задрожал пол, и услышала нарастающий свист вылетавшего со станции сверхскоростного поезда. Она остановилась на платформе, одной рукой крепко держа чемоданчик, а другую вынув из кармана как бы в доказательство того, что в ней ничего нет, в том числе аппаратуры. Если они хотели ее увезти, то сделали бы это здесь и быстро, пользуясь многолюдием - на перроне в ожидании поезда толпилось много пассажиров. Один взял бы чемоданчик, другой потащил бы ее в сторону - и все затерялись бы в неразберихе. Во всяком случае, сама она, наверное, поступила бы именно так.
      Краешком глаза Ева увидела Макнаба. В ярко-желтой куртке, синих ботинках, с лыжной шапочкой на голове, он сидел на скамье в зале ожидания, балуясь от безделья с игровым мини-компьютером.
      Ева подумала, что в данный момент ее, видимо, сканируют. Конечно, они могли обнаружить, что она вооружена, но это не должно было явиться для них неожиданностью. Если же ей повезло, и Фини оказался на высоте, они вряд ли засекли маячок.
      Сзади запищал телефон-автомат. Не колеблясь, Ева подошла к нему и сняла трубку:
      - Даллас.
      - Садитесь на прибывающий сквозной поезд на Куинз. Билет купите в вагоне, - услышала она, и звонивший оборвал связь.
      - Куинз, - проговорила Ева в браслет. - Это следующий поезд. Он уже прибывает.
      Ева пошла в сторону нужных путей и услышала нараставший грохот приближающегося состава. "Макнаб воспринимается как добрый знак", подумала она. Он поднялся со скамьи, положил в карман компьютерную игру и зашагал вслед за Евой. Никто не мог бы выглядеть менее похожим на копа, чем Макнаб. С наушниками на голове он шел, чуть пританцовывая, словно слушал музыку, которая его заводила. Зная, что он не отстает от нее ни на шаг, Ева почувствовала себя как бы прикрытой щитом.
      Над головами пронесся вытолкнутый подлетевшим поездом воздух. Свист от стремительного движения механической громадины стих, и люди стали перемещаться, тесня друг друга. Одни не спеша выходили, другие торопились войти.
      Ева не стала пытаться занять сидячее место. Она взялась за крепление безопасности и расставила ноги так, чтобы быть достаточно устойчивой к моменту отправления. Макнаб протолкнулся чуть дальше и начал тихонько напевать себе под нос. Ева едва сдержала улыбку, когда узнала одну из песенок Мевис.
      До Куинза пришлось ехать в тесноте и духоте, но, к счастью, недолго. К собственному стыду, Ева порадовалась, что она - не какой-нибудь мелкий клерк, который обречен пользоваться общественным транспортом всю жизнь.
      Она вышла на перрон. Макнаб прошел мимо нее, даже не подмигнув, и направился внутрь вестибюля.
      После этого они заставили ее поехать в Бронкс, потом в Бруклин, оттуда послали на Лонг-Айленд, а затем обратно в Куинз. Ева была уже готова плюнуть на все и вернуться в Управление, но тут наконец увидела их. Один появился слева от нее, другой - справа. Она прокрутила в памяти описание со слов Наладчика и решила, что эти двое были теми самыми посетителями его лавки, которые сделали ему заказ, а потом расправились с ним.
      Ева начала намеренно отставать от толпы утомленных пассажиров и увидела, как эти двое стали сходиться, чтобы взять ее в клещи. Она поняла, что они не хотят рисковать, но и брать кого-либо в плен тоже не собираются: один из них откинул полу пальто, и из-под нее показался полицейский бластер.
      Ева сделала вид, что споткнулась, подняла руку, как бы удерживая равновесие, и коротко проговорила в браслет:
      - Контакт. Двое. Вооружены.
      Один из них протянул руку к чемоданчику:
      - Лейтенант, я должен взять плату.
      Ева отступила и внимательно посмотрела на него. Нет, это был не человек - Наладчик и здесь оказался прав. Это были дройды. От них даже запаха не исходило.
      - Вы получите плату тогда, когда назовете место, которое собрались взорвать, и я получу подтверждение.
      Он осклабился:
      - Условия изменились. Мы забираем плату, мой напарник режет вас пополам там, где вы стоите, а объект будет взорван в любом случае.
      Ева увидела, как в ее сторону бежит Макнаб, делая поднятой рукой знаки, что объект определен. Она ухмыльнулась и ответила:
      - Мне не нравятся эти условия.
      Сделав резкое круговое движение, Ева ударила чемоданчиком стоявшего сзади дройда по коленям. Следующим движением она схватила его за щиколотку как раз в тот момент, когда он достал оружие. Выстрел проделал огромную дыру в груди его напарника. Крикнув прохожим, чтобы они укрывались, Ева схватила руку, державшую оружие, и скрутила ее. Заряд следующего выстрела попал в бетон, на лету опалив ее волосы.
      Ева слышала крики, топот ног и визг приближавшегося поезда. Откинувшись всем телом назад, она сдернула дройда за собой на землю, и они покатились под бегущие ноги, сбивая прохожих словно кегли. Ева никак не могла достать свое оружие, а его бластер выпал во время схватки. У нее в ушах стоял свистяший грохот приближавшегося поезда. Начала дрожать земля. Внезапно дройд вскочил на ноги, и у него в руке блеснуло что-то серебристое, острое. Ева сгруппировалась и ударила дройда ногой в пах. Он не согнулся в поясе, как сделал бы любой мужчина, но отшатнулся и попятился, размахивая руками. Ева вскочила на ноги и бросилась к нему, чтобы схватить его, но не успела. Дройд упал на пути, тут же исчезнув под сверкающей массой несущегося поезда.
      - Боже! Даллас, я не мог прорваться к вам. Вас не задело?
      Тяжело дыша, с исцарапанным лицом, Макнаб схватил ее за руку.
      - Нет, не задело. Проклятье! Я хотела взять хотя бы одного из них "живым". Теперь они бесполезны для нас. Вызови людей для зачистки места и сдерживания толпы. Вы обнаружили объект? Где?
      - Мэдисон-сквер. Сейчас там идет эвакуация людей и обезвреживание зарядов.
      - Давай уберемся из Куинза, к чертовой матери!
      ГЛАВА 19
      Первый заряд на Мэдисон-сквер взорвался в восемь сорок три на верхнем ярусе сектора "Б" спортивной арены "Гарден". Это произошло во время матча между хоккейными командами "Рейнджеров" и "Пингвинов", в первом периоде матча. Счет еще не открылся, и была лишь одна незначительная травма: нападающий "Пингвинов" столкнулся с подопечным из соперников, и защитника "Рейнджеров" унесли с поля с обильным кровотечением из носа и изо рта. Нью-йоркская полиция начала действовать сразу, как только сканеры выявили наличие взрывных устройств в помещении арены. Игра была остановлена. Масса полицейских и служащих сумела вывести из "Гардена" почти двадцать процентов зрителей в более или менее организованном порядке. Получили незначительные ранения только пять копов и двенадцать штатских, всего четверо были арестованы за агрессивное поведение.
      Станцию подземки "Пенсильвания" под "Гарденом" закрыли и освободили от людей насколько возможно быстро. Поезда пустили через нее без остановки. Правда, даже самые оптимистичные служащие не ожидали, что удастся выставить со станции абсолютно всех попрошаек и бездомных, которые укрывались там от холода. Но были приложены все усилия, чтобы очистить от них каждый закуток.
      Когда это первое устройство взорвалось, разнеся по сторонам рваные куски стали, дерева и фрагменты тела какого-то пьянчужки, потягивавшего свое пойло на верхнем ярусе трибун, зрители осознали нешуточность ситуации. Публика в панике хлынула к выходам, и приехавшей на место происшествия Еве показалось, что старое здание выблевывало людей. Ни секунды не задумываясь, она ринулась против течения толпы.
      - Что вы делаете? - стараясь перекричать вопли и вой сирены, попытался остановить ее Макнаб. - Вам нельзя туда, Даллас! Бога ради!
      Но она кулаками и плечом уже прокладывала себе путь сквозь встречный напор беспорядочной массы обезумевших от страха болельщиков. Пару раз ей досталось так, что зазвенело в ушах. Она свернула к ближайшей секции сидячих мест и стала перескакивать через ряды, устремляясь наверх. Там уже находилась аварийная бригада, боровшаяся с остатками пламени. Несколько срезанных взрывом сидений тлели в дыму.
      - Мэллой! - крикнула Ева в свой коммуникатор. - Энн Мэллой, где ты находишься?
      В наушнике послышалось пощелкивание электростатических разрядов, сквозь которые, как икота, прорывались отдельные слова:
      - Три разряжены... Сканеры обнаружили десять...
      - Где ты находишься? - повторила Ева.
      - Бригады рассредоточены...
      - Черт побери, Энн, где ты находишься? Я здесь абсолютно беспомощна!
      "Беспомощна", - повторила Ева уже про себя, глядя, как люди продираются к выходу чуть ли не по головам друг друга. Она увидела, как толпа выдавила из себя мальчика, словно кусок мыла из мокрых рук. Он упал лицом на лед, и Ева поняла, что его сейчас раздавят.
      Она перегнулась через перила, схватила мальчика за воротник и втащила к себе, подальше от обезумевшей людской массы.
      - ...до пяти, - послышался в наушнике на сей раз более чисто голос Энн. - Нам здесь везет. Что там с эвакуацией?
      - Не могу сказать. Тут настоящий зверинец. На глазок - около пятидесяти процентов уже выбрались. Может, больше. У меня нет связи с бригадой на "Пенсильвании". Где ты находишься?
      Ева провела ладонью по лицу и увидела на ней кровь.
      - Гони оттуда людей! Я внизу, на выходе из "Пенсильвании". Продвигаюсь ко второму сектору, - ответила Энн.
      - У меня здесь раненый ребенок.
      Ева взглянула на мальчика. Он был бледным, как лист бумаги, на лбу торчала огромная шишка. Но он дышал.
      - Я вытащу его отсюда и вернусь, - сказала она Энн.
      - Уноси его, Даллас. Часы тикают.
      Ева поднялась, но поскользнулась и неловко схватилась за перила. Тем не менее она продолжала разговаривать с Энн:
      - Выводи оттуда своих людей, Мэллой! Если всех пассажиров эвакуировали, прекращайте работу и сейчас же уходите!
      - Обезвредили шесть. Осталось еще четыре. Мы вынуждены остаться, Даллас. Опаздываем. Чистим "Пенсильванию" и "Гарден".
      Ева посадила мальчика к себе на плечо, как это делали пожарные, и пошла по ступенькам.
      - Энн, уводи людей! Сбереги жизни. Черт с ней, с собственностью...
      Она пробиралась между сиденьями, пиная пакеты и пустые банки из-под пива.
      - Семь обезврежено. Осталось три, - снова послышался голос Энн.
      - Бога ради, Энн! Уноси отсюда ноги!
      - Хороший совет, - услышала она за спиной.
      Проморгавшись от пота, застилавшего ей глаза, Ева обернулась и увидела Рорка, который стал снимать ребенка с ее плеча.
      - Рорк, выноси его, а я пойду к Мэллой.
      - Какого черта ты пойдешь... - начал он и осекся.
      Пол содрогнулся. Рорк увидел, как позади них стена начала давать трещину, и успел схватить Еву за руку. Они спрыгнули с платформы яруса и побежали к дверям, где полицейские в штурмовом снаряжении проталкивали на выход оставшихся зрителей. Ева скорее почувствовала взрыв мгновенным сжатием барабанных перепонок, чем услышала его. Удар упругого обжигающего воздуха слегка подбросил ее вверх, голова пошла кругом от грохота и жара. Основная взрывная волна буквально вытолкнула их в дверь, и за ними рухнуло с грохотом что-то огромное и горячее.
      Теперь важнее всего было выжить. Схватившись за руки, они поднялись на ноги и вслепую двинулись вперед под дождем из обломков камней, стекла и металла. В воздухе стояли крики людей, гул и скрип ломающихся конструкций. Еве пришлось через что-то переступить. Это оказалось тело человека, придавленное обломком бетона.
      Ева чувствовала, что не может дышать: легкие жгло, в горле першило от дыма. Сверху сыпались мелкие, сверкавшие, как алмазы, осколки стекла. Когда видимость стала лучше, она увидела сотни перепуганных лиц, горы дымящихся развалин и несчетное множество тел. Затем в лицо ударил сильный холодный ветер, и Ева поняла, что они спасены.
      - Ты не пострадал? Тебя не задело? - прокричала она Рорку, забыв, что держит его за руку.
      - Нет, - ответил Рорк, и Ева увидела, что он каким-то образом все это время удерживал потерявшего сознание мальчика у себя на плече. - А как ты?
      - Нет, мне кажется, нет... Отнеси ребенка к медикам.
      Пытаясь отдышаться, она остановилась. С внешней стороны казалось, что здание было мало повреждено, хотя из огромного рваного пролома валил дым. Прилегающие улицы были усыпаны обуглившимися обломками, но "Гарден" стоял.
      - Найдены были все заряды, кроме двух, - сказала Ева Рорку и подумала о находившейся внизу станции подземки - о поездах, пассажирах, торговцах. Мне нужно вернуться. Следи за ситуацией.
      Рорк крепко держал ее за руку. Посмотрев на "Гарден", он сказал:
      - Ева, тебе незачем возвращаться туда.
      Она тряхнула рукой:
      - Там наши люди. Отнеси ребенка к медикам, Рорк. Он сильно ударился при падении.
      - Ева... - начал было Рорк, но, увидев выражение лица своей жены, отпустил ее руку. - Буду ждать тебя.
      Ева пошла обратно к зданию, обходя очажки пламени и дымящиеся кучки обломков. На улице уже резвились мародеры, добивавшие остатки стекол в окнах. Она схватила за рукав полицейского в форме, но он стряхнул ее руку и сказал, чтобы она шла своей дорогой. Когда Ева достала значок, полицейский побледнел и вытаращил глаза.
      - Извините, лейтенант! Толпа распоясалась...
      - Соедините два подразделения и остановите мародеров. Начните идти обратно по периметру и выставьте защитные сенсоры. А вы, - позвала она другого полисмена, - очистите район для бригад "Скорой помощи", чтобы они смогли заняться ранеными. И начинайте записывать имена.
      Так ей и пришлось по пути раздавать указания и налаживать рутинную работу разных бригад и подразделений. Когда она подошла к зданию, то поняла, что Рорк был прав: ей незачем было возвращаться.
      На земле, обхватив голову руками, сидел человек в куртке с желтой люминесцентной полосой - отличием "взрывного отдела".
      - Офицер, где ваш лейтенант?
      Он поднял голову, и Ева увидела на его глазах слезы.
      - Там их было слишком много, слишком много, и повсюду...
      Ева почувствовала, что у нее перехватило дыхание, а сердце глухо стукнуло. Но раскисать было нельзя.
      - Где лейтенант Мэллой?
      - Когда мы дошли до оставшихся двух зарядов, она велела нам уйти. Оставила только двоих. Всего двоих. А нам велела уйти. Они взяли один заряд. Я слышал в наушниках, как Снайдер объявил об этом, а лейтенант приказывала и им уйти. И последний заряд накрыл их. Проклятый последний!
      Он опустил голову и всхлипнул, как ребенок.
      - Даллас! - подбежал запыхавшийся Фини. - Проклятье! Когда я сюда добрался, то уже не мог подойти ближе чем на полквартала. По коммуникатору ни черта не было слышно.
      Но он хорошо слышал через маячок биение ее сердца, и это помогло ему не потерять голову. Разглядывая здание, Фини положил руку Еве на плечо.
      - Матерь Божья!
      - Энн. Там была Энн...
      Фини обнял Еву, и она начала рассказывать каким-то странно ровным голосом:
      - Я была одной из последних, кому удалось выбраться. Мы слышали друг друга уже почти совсем отчетливо. Я приказала ей уходить. Бросить все и уходить. Но она не послушалась...
      - Она должна была выполнить свою работу.
      - Нам нужно разыскать ее. Может быть, еще удастся... - Произнося это, Ева уже знала, что наверняка именно Энн была над устройством в тот момент, когда оно взорвалось. - Нам нужно посмотреть. Мы должны убедиться...
      - Я позабочусь об этом. Тебе необходимо показаться медикам, Даллас.
      - У меня нет ничего страшного. Ерунда, - почти машинально ответила Ева и, глубоко вздохнув, попросила: - Мне нужен ее адрес.
      - Мы сделаем все необходимое, и я пойду с тобой.
      Она отвернулась и рассеянно посмотрела вокруг. Толпы людей, искореженные автомобили... Ева представила себе, что внизу, на станции подземки, все может оказаться еще хуже. Невообразимо хуже...
      Она чувствовала, как внутри у нее нарастает гнев, яростный гнев. Все это произошло из-за денег и из-за фанатика, для которого человеческие жизни - ничто. Но этот человек за все поплатится!
      Только через час она вернулась к Рорку. Он помогал медикам заносить раненых в фургоны.
      - С мальчиком все в порядке? - спросила его Ева.
      - Теперь в порядке. Мы нашли его отца. Человек был в ужасе.
      Рорк подошел ближе и вытер грязное пятно с ее щеки. Потом сообщил ей то, что узнал, находясь на площади:
      - Говорят, что потери не слишком тяжелые. В основном это погибшие в давке. Большинство успели покинуть стадион. Если бы им удалось осуществить весь план взрывов, жертвы могли бы исчисляться тысячами. Сейчас же их меньше четырехсот.
      - Я не могу так подсчитывать жизни, Рорк.
      - Иногда это единственное, что можно сделать...
      - Сегодня я потеряла подругу.
      - Знаю. - Он взял в ладони ее лицо. - Мне очень жаль, Ева.
      Она продолжала смотреть невидящим взором куда-то в ночь.
      - У нее был муж и двое детей. И она была беременной.
      - О боже!
      Рорк привлек ее к себе, но Ева покачала головой и отступила.
      - Не могу. Я так расклеюсь, а мне нельзя. Мне нужно поехать к ней домой и все рассказать семье.
      - Я поеду с тобой.
      - Нет, Рорк. Это дело копов. Поедем я и Фини. Не знаю, когда я сегодня вернусь.
      - Я пока побуду здесь. Требуются дополнительные руки.
      Она кивнула и собралась идти.
      - Ева!
      - Да?
      - Приходи домой. Ты в этом нуждаешься.
      - Да-да, приду.
      Она пошла разыскивать Фини, понимая, что нельзя подготовиться к тому, чтобы сообщить весть, которая крушила людские судьбы.
      Рорк поработал с ранеными еще два часа. Он беспрестанно посылал людей за кофе, горячим супом и другими необходимыми вещами, которые можно было приобрести за деньги. Но в эту ночь, как никогда ясно, он чувствовал, что деньги - пыль в сравнении с человеческой жизнью.
      Когда тела увозили в уже переполненный морг, Рорк думал о Еве и о том, что ей приходилось сталкиваться с заботами о покойниках каждый день. Этот запах, казалось, навсегда въелся в кожу, но он знал, что к утру приедет домой, встанет под душ - и все пройдет.
      Он посмотрел на здание, глядевшее теперь на город пустыми глазницами. Все эти раны были поправимы. Камень, металл, стекло - все это можно было восстановить со временем, были бы деньги.
      А Еве предстояло позаботиться о мертвых...
      Ева поехала домой, когда на улице стояла влажная и промозглая предрассветная стужа. Кругом сияли рекламные щиты: купи - и будешь счастлив, посмотри - и пощекочешь себе нервы, приходи - и будешь поражен... Нью-Йорк не собирался угомониться.
      Пар валил от передвижных сосисочных грилей, из выходящих на улицу вентиляционных вытяжек, из автобуса, который скрипнул тормозами, чтобы забрать собравшуюся после работы в ночную смену кучку служащих ближайших заведений. По тротуару, пошатываясь, брел пьяненький, вертя бутылкой с пойлом, как дубинкой. Стайка подростков скидывалась на горячие сосиски: чем ниже температура воздуха, тем выше цена.
      Свободное предпринимательство...
      Ева заехала на кромку тротуара, выключила двигатель и положила голову на баранку. Она была страшно измотана, почти на пределе сил, но в голове ее продолжали прокручиваться события этой ужасной ночи.
      Она приехала в маленький опрятный домик в Уэстчестере, и ей пришлось произнести роковые слова, которые не всякий в силах перенести. Она сказала мужчине, что его жена погибла. К счастью, она не услышала плач детей, которым уже было не суждено дождаться возвращения мамы домой, - дети уже спали.
      Потом она приехала в Центральное, составила отчеты и, как было печально заведено, освободила от вещей шкафчик Энн.
      И после всего этого она могла вот так запросто ехать по городу, видеть огни, людей, уличную суету и ощущать себя при этом... живой! Но здесь было ее место - с его грязью, драмами, броской внешней стороной и омерзительностью того, что за ней скрывалось. Место, нервные импульсы которого ей приходилось каждый день пропускать через себя...
      - Леди! - донесся голос снаружи, и в стекло дверцы постучала костяшка грязного пальца. - Леди, не хотите ли купить цветочек?
      Ева посмотрела на лицо, приблизившееся вплотную к стеклу. Это было нечто дряхлое и осоловелое, не знавшее мыла уже лет десять.
      Ева опустила стекло.
      - Я что, выгляжу так, будто хочу купить цветок?
      - Леди, остался последний цветочек! - Старик улыбнулся беззубым ртом и протянул ей жалкое, потрепанное подобие цветка, который, судя по всему, должен был изображать розу. - Смотрите, какой красивый. Пять баксов всего.
      - Пять?! Побойся бога!
      Ева стала отмахиваться от него и уже хотела поднять стекло, но тут вдруг обнаружила, что ее рука уже залезла в карман в поисках денег.
      - У меня нашлось четыре.
      - Хорошо! Годится, леди.
      Он схватил протянутую ему мелочь, сунул в окно цветок и заковылял прочь.
      - До первой винной лавки, - пробормотала Ева и тронула машину с места, не закрывая окно - старик успел совершенно дурно надышать в машину.
      Она подъехала к дому с цветком на коленях и, проезжая через ворота, увидела, что для нее был везде оставлен свет. После всего пережитого за день этот трогательный знак внимания, сознание того, что тебя ждали, оказались почти непереносимыми. Появилась новая проблема - не дать себе расплакаться.
      Она вошла тихо. Как обычно, бросила куртку на стойку перил и стала подниматься по ступенькам. Как обычно, почувствовала привычные мягкие и тонкие запахи этого дома. Как обычно, ощутила под рукой до блеска отполированные деревянные перила. Все было как обычно.
      И Ева вдруг подумала, что это тоже ее место. Потому что здесь ее ждал муж, Рорк.
      Он был в халате и смотрел телевизор. Шел репортаж Надин Ферст о взрыве на Мэдисон-сквер. У Надин, находившейся на месте происшествия, было бледное лицо, и в голосе сквозили нотки ярости. Ева вдруг почувствовала себя неловко и спрятала за спину цветок.
      - Ты поспал?
      - Немножко.
      Он не подошел к ней. Ему показалось, что она выглядит как чересчур сильно натянутая струна, которая может порваться при малейшем прикосновении. Ее глаза, оттененные синими кругами, были почти закрыты.
      - Ева, тебе нужно отдохнуть.
      Она попыталась улыбнуться:
      - Не могу. Повязана. Скоро нужно ехать обратно.
      Рорк подошел к ней, но не дотронулся.
      - Ты доведешь себя.
      - Рорк, я в порядке. Правда. Какое-то время я была не в себе, но сейчас все нормально. Когда все закончится, я, может быть, сломаюсь, но сейчас я в порядке. Мне нужно поговорить с тобой.
      - Хорошо.
      Она обошла его, пряча цветок, и встала у окна, за которым сквозь ночную мглу пробивались первые солнечные лучи.
      - Не знаю, с чего начать. В эти последние два дня все было так паршиво...
      - Нелегко было рассказать семье Мэллой?
      - Нелегко было подойти к дому. Обычно семьи сразу все понимают, когда видят нас в дверях. Они ведь живут с этим изо дня в день. Они понимают, когда видят тебя, но отказываются воспринимать. Это видно по лицам понимание и отвержение. Некоторые просто стоят молча. Другие пытаются тебя остановить - начинают что-то говорить, ходят по дому, трогая вещи. Словно если ты ничего не скажешь, значит, на самом деле ничего не произошло.
      - Но потом ты все-таки говоришь, и человек вынужден сдаться перед страшной действительностью, - договорил за нее Рорк.
      Ева обернулась к нему:
      - Я знаю, что ты тоже всегда с этим живешь. Рорк, прости, я сожалею насчет утреннего. Я...
      Он подошел к ней и прикоснулся к ее щеке:
      - Ты уже сказала об этом. Ничего страшного. Это все пустяки.
      - Это не пустяки. Я исправлюсь, хорошо?
      - Хорошо. Почему ты не хочешь сесть?
      - Не могу. У меня все это проворачивается в голове снова и снова...
      Только тут он заметил у нее в руке цветок.
      - О боже! Это что такое?
      - Мне кажется, это очень больная, мутантная роза. Я купила ее для тебя.
      Видеть Рорка удивленным было такой редкостью, что Ева чуть не рассмеялась. Он поднял глаза, и ей показалось, что в них мелькнуло какое-то совсем новое чувство, которое она не смогла бы определить.
      - Ты принесла мне цветок...
      - Я подумала, что так заведено - после ссоры цветы, примирение...
      Он осторожно взял цветок за стебель. Лепестки от холода потемнели и свернулись, Еве показалось, что их цвет напоминает желтовато-синий оттенок заживающего синяка.
      - Страшно убого, да?
      Он запустил пальцы в ее волосы.
      - Нет. Это... Просто не знаю, что сказать.
      - Если она пахнет так же, как воняло от старика, который продал ее мне, можешь продезинфицировать ее.
      - Ну вот, ты все испортила, - сказал он мягко и поцеловал ее.
      Ева немного отступила назад, чтобы не броситься к нему в объятия.
      - Я всегда все порчу. Вот и сегодня утром... Я знаю, ты сердишься, но ведь я делаю это не нарочно! Иногда мне кажется, что копы вообще должны жить одни. Не знаю, с кем их сравнить, разве что со священниками. Они не должны тащить за собой в дом грех и скорбь.
      - У меня хватает своего греха и своей скорби. Пару раз это выплеснулось на тебя.
      - А я все выплескиваю на тебя постоянно! И я ведь знала, что тебя это обидит...
      - Действительно, обидело. Такие вещи меня ранят, Ева.
      - Я не хотела этого!
      Про себя она подумала, что даже не знала, что способна на такое. И это уже была проблема. Ее проблема.
      - Рорк, я не умею подбирать слова, как ты. Скорее, у меня их просто нет. Нет таких слов, какие ты говоришь мне или - я вижу - хочешь сказать. И... у меня просто замирает сердце.
      - Думаешь, тебя любить легко?
      - Нет, не думаю. Я считаю, что это вообще невозможно. - Она увидела, что в его глазах промелькнул опасный блеск, и заторопилась: - Не сердись, дай мне договорить.
      Рорк отложил в сторону цветок.
      - Тогда говори толком. Мне все чертовски надоело, и я устал оправдываться в своих чувствах перед женщиной, которая ими владеет.
      - Понимаешь, на работе я всегда собранная, всегда знаю, чего хочу и что нужно делать. А с тобой... Мне не удается быть спокойной, сохранять душевное равновесие, - сказала Ева и внутренне смешалась еще больше. Ей не хотелось признаваться вслух, говорить это человеку, который нарушал ее равновесие часто и без труда. - Только я его приобретаю, удерживаюсь в нем какое-то время и начинаю соображать, кто есть я, кто есть мы, как при взгляде на тебя снова начинаю спотыкаться. И я не могу вздохнуть, потому что чувства во мне начинают бурлить и схватывают за горло. Не знаю, что с этим поделать, как с этим бороться. В такие моменты я думаю: "Я замужем за ним. Замужем почти год. Но все равно, когда он входит в комнату, у меня замирает сердце".
      Ева перевела дыхание.
      - Рорк, ты - лучшее, что у меня когда-либо было. В моей жизни больше всего значишь ты. Я люблю тебя так, что это даже пугает меня. Мне кажется, что, будь у меня выбор, я ничего не изменила бы. Итак... можешь теперь дать волю обиде. Я договорила.
      - Для разгула моей обиды ты оставила маловато пространства.
      Ева вдруг почувствовала, что напряжение ее начинает спадать, и, когда Рорк шагнул к ней, она даже улыбнулась. Он скользнул руками по ее плечам, по спине.
      - Ева, у меня тоже нет выбора. И он мне не нужен.
      - Мы не поссоримся, Рорк?
      - Думаю, нет, не поссоримся.
      Не отрывая взгляда от его глаз, Ева потянула за пояс его халата.
      - Ты знаешь, я ехала сейчас по городу и вдруг поняла, что я жива... Она распахнула на нем халат и прикоснулась губами к его плечу. - И сейчас я тебе это покажу!
      ...Она откатилась от него и встала.
      - Мне нужно шевелиться. Если до начала рабочего дня останется какое-то время, я вздремну у себя в кабинете в Центральном. - Свой халат она не нашла, взяла халат Рорка и улыбнулась ему. - Правда, мне нужно ехать. Не хочу, чтобы Зака заперли в участке так же, как поначалу. Но мне придется подержать его какое-то время под охраной.
      - Так пришли его сюда, - пожал плечами Рорк.
      - Точно! И как я сама не додумалась? Ведь если я возьму одну из твоих машин, то смогу оставить свою колымагу здесь. Пусть поработает над ней, будет чем заняться.
      Рорк внезапно посмотрел ей в глаза пристальным взглядом.
      - Как ты считаешь, насколько велик у тебя шанс сегодня опять влипнуть в какой-нибудь случай с развалинами или взрывами?
      - Никто не может знать.
      - Бери любую машину, кроме ЗХ-2000. Я ездил на ней всего один раз.
      Она отпустила какой-то комментарий насчет мужчин и их игрушек, но Рорк чувствовал себя таким расслабившимся и помягчавшим, что пропустил колкость мимо ушей.
      ГЛАВА 20
      Дорогой товарищ!
      Мы - "Кассандра", хранители верности.
      Уверены, что ты наблюдаешь, как марионетки из либеральных СМИ сообщают о происшествиях в Нью-Йорке. Нам противно слушать их всхлипывания и причитания. Остается только удивляться тому, что они осуждают разрушение сусальных символов оппортунистического правительства, которое держит всю страну под ногтем. Нас бесит односторонний и предвзятый взгляд этих СМИ на известные события.
      Где же их убеждения? Где их объективность?
      Они все еще не видят и не понимают, кто мы и что мы значим для них.
      Сегодня вечером на этот прогнивший город обрушился гнев богов. Мы нанесли удар и видели расползавшихся крыс. Но это ничто по сравнению с тем, что мы еще сделаем!
      Наш противник - та женщина, которую обстоятельства должны были бы утихомирить, чтобы она не мешала нам в выполнении нашей миссии, - оказалась сильнее, чем можно было ожидать. Она опытна и крепка. Но именно это нам и требовалось. Да, из-за нее мы упустили определенное денежное вознаграждение, которое наши соратники - и ты в том числе - хотели бы получить как можно скорее. Но пусть тебя не беспокоит этот вопрос. У нас достаточно финансовых возможностей.
      Ты должен полагаться на то, что мы доведем начатое нами до конца. Ты не должен колебаться в своей уверенности - и в обязательствах относительно нашего дела. Скоро, очень скоро падет наиболее почитаемый символ этой насквозь коррумпированной и слабой нации.
      Когда все будет окончено, виноватые заплатят за все!
      Готовься: мы встретимся с тобой с глазу на глаз в течение двух суток. Необходимые бумаги в порядке. Следующую схватку, которая состоится здесь, мы завершим сами, лично. И тогда мы отпразднуем нашу победу, выпьем за того, кто направил нас на этот путь, и создадим платформу для нашей новой республики.
      Мы - "Кассандра".
      Пибоди шла в зал для совещаний. Она только что повидала Зака и все еще немного нервничала после их разговора с родителями по дальней связи. И ей, и Заку пришлось надавить на отца с матерью, чтобы те не приезжали в Нью-Йорк. Заку не хотелось, чтобы родители застали его в таком плачевном положении: хотя он пребывал не в камере, но все равно находился под замком. А Пибоди была полна решимости оградить брата от возможных обвинений и вернуть его к нормальной жизни.
      Несмотря на все попытки успокоить их, родители, разумеется, ужасно расстроились. Мать с большим трудом сдерживала слезы, отец казался ошеломленным и беспомощным. Их голоса до сих пор звучали в ушах Пибоди. Она решила, что работа - лучшее лекарство. Откопать бы эту лживую сучку Клариссу, а потом хрустнуть ее изящной шеей, как веточкой!
      С такой закипавшей в ней жаждой насилия она вошла в зал - и увидела Макнаба. "О, черт!" - подумала она и пошла прямо к кофеварке, на ходу бросив:
      - Ты сегодня рано.
      - Я подумал, что ты придешь раньше. - В качестве первого шага Макнаб решительно подошел к двери и закрыл ее. - Я считаю, что ты обязана меня выслушать и объяснить, что, черт побери, происходит!
      - Я не должна тебе ничего объяснять. Нам хотелось заняться сексом - мы это сделали. И все. Я только что получила лабораторные заключения...
      - А я тебе говорю: не сделали и не все!
      Он понимал, что формально она была права. Но понимал и то, что не сможет теперь спокойно видеть перед собой целыми днями это серьезное лицо и это потрясающее, упоительное тело. Он скорее провалился бы сквозь землю, чем произнес, что они "это сделали - и все".
      - Макнаб, у меня голова занята более важными вопросами, чем твое "эго". Например, меня вызывает дантист на полугодичный осмотр.
      - Приберегла бы свои глупые колкости для кого-то более достойного их. Со мной они не срабатывают. Черт побери, мы с тобой были вместе, и нам было хорошо!
      Пибоди пожала плечами:
      - "Было" - это от спрягаемого глагола, прошедшее время.
      Он шагнул к ней, выхватил из ее рук фуражку и швырнул на пол.
      - Но почему?
      У нее забилось сердце. Дьявол, ведь, по идее, она не должна была ничего чувствовать!
      - Потому что мне так хочется.
      - Пибоди, мы с тобой не в детском саду!
      - Потому что, если бы я не валялась с тобой в постели, я была бы с Заком! - неожиданно закричала она. - А если бы я была с ним, мне не пришлось бы сейчас говорить своим родителям, что против него того и гляди выдвинут обвинение в убийстве!
      - Это не твоя вина. И не моя. - Он услышал, что дыхание ее стало прерывистым, и это расстроило его. Он смертельно боялся, что Пибоди может расплакаться. - Во всем виноваты Брэнсоны. И Даллас не позволит, чтобы Зака в чем-нибудь обвинили. На том и остановись, Ди.
      - Мне нужно было это предвидеть! Я должна была быть с ним, а не с тобой!
      Он неожиданно взял ее за плечи и быстро встряхнул их.
      - Ты была со мной, и этого не изменишь. И я хочу, чтобы ты опять была со мной. Черт побери, Ди, я не кончил!
      Макнаб стал целовать ее с какой-то беспомощной яростью, вожделением и смущением. Пибоди издала короткий стон, означавший что-то среднее между отчаянием и облегчением. Она тоже целовала его и делала это пылко, неистово, тщетно борясь сама с собой.
      В зал вошла Ева и остановилась как вкопанная:
      - Вот это да!
      Они были настолько поглощены своим порывом, что даже не услышали ее.
      - О боже! - воскликнула Ева.
      Она закрыла глаза ладонью, надеясь, что, когда уберет руку, парочка уже исчезнет. Не тут-то было.
      - Разойтись!
      Глас вопиющего в пустыне. Ева сунула руки в карманы и попыталась игнорировать тот бесспорный факт, что руки Макнаба в этот момент находились на заднице Пибоди.
      - Я сказала, разойтись! - уже крикнула Ева.
      Окрик дошел. Они отскочили друг от друга, словно между ними находилась сжатая пружина и кто-то ее освободил. Макнаб налетел на стул, опрокинул его и уставился на Еву, будто впервые видел.
      - Ой! Сэр, я...
      - Молчать! - скомандовала ему Ева. - Сядь - и ни слова. Черт-те что! Пибоди, почему у меня нет кофе?
      - Кофе... - Пибоди, у которой сердце было готово выпрыгнуть из груди, заморгала вытаращенными в изумлении глазами: - Кофе?
      - Сейчас же! - Ева показала на кофеварку, а затем картинно посмотрела на часы. - С этой минуты вы на службе. Что бы там ни происходило до сих пор, это было в ваше личное время. Ясно?
      - Уф! Э-э... Послушайте, лейтенант...
      - Закройся, Макнаб. Не хочу никаких дискуссий, объяснений или словесных описаний того, чем вы занимаетесь в свое свободное время.
      - Ваш кофе, сэр, - не своим голосом сказала Пибоди, ставя чашку перед Евой и посылая Макнабу страшный предостерегающий взгляд.
      - Заключения лаборатории?
      - Они у меня с собой, - с облегчением ответила Пибоди и поспешила к своему стулу.
      Вошел Фини. Мешки под его глазами грозили опуститься ниже носа. Увидев его, Пибоди опять вскочила, чтобы налить еще одну чашку кофе. Он сел, рассеянно кивнул в знак благодарности и сообщил:
      - Спасательные бригады добрались до эпицентра последнего взрыва. До последнего известного местопребывания Мэллой. - Фини откашлялся и отпил кофе. - По всей видимости, в критический момент предохранительный щит был на месте, но взрывом его отнесло. Говорят, все произошло мгновенно.
      Какое-то время все сидели молча. Затем Ева встала и заговорила:
      - Лейтенант Мэллой была хорошим копом. Это лучшее, что я могу сказать о ком-либо. Она погибла, выполняя свою работу и стараясь дать своим людям возможность укрыться в безопасном месте. А наша работа заключается в том, чтобы найти и схватить тех, кто повинны в ее гибели.
      Она открыла принесенную с собой папку, достала из нее две фотографии и прикрепила их к доске.
      - Это Кларисса Брэнсон, она же Шарлотта Роуван. А это - Б. Дональд Брэнсон. Мы не остановимся до тех пор, пока эти двое не будут посажены за решетку. Пибоди, доложишь о лабораторных результатах. Макнаб, жду отчет о перехвате звонков по телефону Моники Роуван. Фини, нужно еще раз допросить Зака. Возможно, ты ухватишь то, что я пропустила. Он мог услышать или увидеть что-нибудь такое, что может подсказать, в каком направлении нам лучше вести поиск.
      - Я позабочусь об этом.
      - И еще, Фини. Попробуй снова прокрутить Лизбет Кук. Задача та же. Думаю, тебе удастся получить от нее больше, если ты приедешь к ней домой и прикинешься сочувствующим слушателем.
      - Она плакса? - поинтересовался Фини.
      - Скорее истеричка.
      Он вздохнул:
      - Придется прихватить с собой лишние носовые платки.
      Ева оглядела лица своих товарищей по команде.
      - Должен быть какой-то след! Они где-то скрываются, куда-то еще собираются перебраться, они должны выбрать следующую цель и время ее уничтожения. Они знают, что мы разрабатываем версию "Аполлон", и, вероятно, знают также, что мы установили или можем установить реальную личность Клариссы Брэнсон.
      Ева снова подошла к доске и прикрепила еще одну фотографию.
      - Это Моника Роуван, жена Джеймса Роувана, мать Шарлотты. Я уверена, что приказ ликвидировать ее отдала собственная дочь. Если это действительно так, то понятно, что мы имеем дело с человеком холодного и конкретного мышления, опытным лицедеем, не брезгующим к тому же запачкаться кровью. Они с мужем организовали убийство четырех человек. С одним из убитых она была связана кровными узами, другой был ближайшим родственником ее мужа. Кроме того, она несет ответственность за гибель сотен человек в результате террористических актов, которые являются не чем иным, как отвратительным шантажом в целях получения выгоды.
      Сделав короткую паузу, Ева продолжала:
      - Она без колебаний будет убивать снова и снова. Ей чужды такие понятия, как совесть, мораль, верность по отношению к кому-либо, кроме самой себя - и человека, которого уже более тридцати лет нет в живых. Эта женщина не следует душевным порывам, она исходит исключительно из расчета. У нее было тридцать лет, чтобы задумать то, что она сейчас старается воплотить в жизнь. И надо признать, ей это неплохо удается.
      - Вы не упомянули о том, что вчера она не получила облигации, заметил Макнаб.
      - Вот поэтому она попытается снова нанести удар, и тяжелый. Деньги один из ее главных мотивов, но это еще не все. Анализ ее личности, проведенный Мирой, показывает наличие непомерной гордыни и сознания собственной миссии. Из всего этого можно сделать вывод, что она-то и есть Кассандра - не только просто женщина в своей бренной физической оболочке, а более сложное целое. Как бы то ни было, она не остановится на достигнутом. Вчера вечером ее гордость была задета. К тому же она еще не завершила свою миссию. Думаю, что последуют новые взрывы. С ней невозможно вести какие-то переговоры или торговаться, поскольку она лжет и любить играть роль богини, считая себя выше других. Она верит в то, что говорит, даже если это ложь.
      - В конце концов, у нас же есть сканеры, - опять вставил слово Макнаб.
      - И мы будем их использовать. Сотрудники "взрывного отдела" хотят перегруппироваться. Кроме того, им хочется отплатить за Энн, и они будут работать по этому делу день и ночь.
      - Лейтенант, насчет лаборатории, - сказала Пибоди, протягивая Еве бумагу. - Пробы следов крови, кожи и волос, взятые на полу в доме Брэнсона, совпадают с его соответствующими медицинскими данными.
      Ева взяла из рук Пибоди листок и заметила, что во взгляде ее помощницы вновь появилось беспокойство.
      - Они были достаточно предусмотрительны и, очевидно, скопили заранее какое-то количество крови. Помимо того, у нее было много времени, чтобы успеть раскидать по полу другие "следы" под видом того, что она пыталась отчистить место. А что с телом, Макнаб?
      - Все еще не нашли. Сейчас там работают водолазы. Я на связи. Из Мэна мне только что переслали телефонный аппарат Моники Роуван. Устройство записи разговоров заблокировано, но я вскрою блокировку.
      - Спиши все оттуда. Я беру на себя дом Брэндона и его офисы. Если что-то будет проявляться, сразу сообщайте мне, немедленно.
      Запищал коммуникатор, и Ева ответила:
      - Даллас.
      - Это сержант Говард, Отдел поиска и спасения. Мои водолазы что-то нашли. Вы, наверное, хотели бы сами взглянуть?
      - Перешлите ваши координаты. Я уже иду, - быстро сказала Ева и взглянула на Макнаба.
      Когда он встал, Пибоди шагнула вперед.
      - Сэр, я понимаю, у вас есть причины держать меня в стороне от этой части расследования. Но мне кажется, что в данный момент эти причины не имеют большого значения. Обращаюсь к вам с убедительной просьбой разрешить мне сопровождать вас в качестве вашей помощницы.
      Ева задумалась, постукивая пальцами по столу.
      - Ты что, собираешься и дальше разговаривать со мной в том же духе такими длинными официальными фразами?
      - Да, сэр. Пока не получу того, что хочу.
      - Обожаю шантажистов, - заключила Ева. - Ты едешь со мной.
      Ветер хлестал по лицу и вспенивал грязную поверхность реки. Ева стояла на обветшалом грязном причале, продрогшая до костей, и наблюдала, как один из водолазов вскрывал мешок с телом.
      - Мы, наверное, возились бы еще несколько дней, если бы вы не сказали, что нужно начать поиски чего-то механического. Но даже с учетом этого можно сказать, что нам дико повезло. Если бы вы знали, чего только люди не топят в этой реке! - сказал Говард.
      Он наклонился вместе с Евой над мешком и не удержался от нового комментария:
      - Смотрите-ка, просто как огурчик! Не то, что обычный утопленник после такого срока. Не вспучился, не начал разлагаться. Видать, рыбки его пытались попробовать, но он им пришелся не по вкусу.
      Ева увидела следы зубов там, где рыбы пытались что-то отхватить. Одна из них, видимо, самая упорная, умудрилась почти вытащить из глазницы левый глаз, но сдалась, бросив эту бесполезную затею. Однако водолаз был прав: это "нечто" выглядело чертовски лучше, чем обычный утопленник.
      Лежавший в мешке дройд очень смахивал на Б. Дональда Брэнсона. Помимо аутентичности лица, он обладал той же комплекцией, только был испачкан донными осадками. Ева кончиком пальца повернула его голову набок и разглядела значительные повреждения на затылке.
      Водолаз был весьма информативен:
      - Когда я обнаружил его там, внизу, то сначала подумал, что у нас датчики сдохли. Ну, думаю, сюрприз: вот лежит человек, а приборы на него не срабатывают. Никогда раньше не видал таких классных дройдов, как этот. Я так и не был бы до конца уверен, что это не покойник, если бы не его рука.
      На запястье было повреждение в виде продольного разреза, через который виднелась внутренняя начинка конструкции, сотканная из датчиков и чипов.
      - Естественно, когда мы его подняли и решили хорошенько разглядеть на свету...
      - Ну, это уже не в счет. Вы сделали снимки?
      - Спрашиваете!
      - Некоторые из них нам понадобятся для иллюстрации записи. Теперь вы хорошенько упакуйте это, опечатайте и отправьте в лабораторию. Пибоди, запиши все нюансы.
      Ева вернулась на берег и позвонила Фини:
      - Посылаю дройда в лабораторию. Кто из твоего отдела мог бы поработать с бригадой Дикхеда? Необходимо посмотреть заложенную в дройда программу и прокрутить ту ее часть, которая по времени приходится на вечер происшествия. Хотелось бы определить время установки программы и того, кто ее устанавливал.
      - Нет ничего невозможного. Повреждения значительные?
      Ева заглянула в записи осмотра, которые делала ей Пибоди, и ответила:
      - Существенные.
      - Ладно, сделаем, что в наших силах. А это поможет вывести Зака из-под обвинения?
      - Нет таких законов, которые карали бы за убийство дройда. Он может быть привлечен за нанесение ущерба частной собственности, но не думаю, что Брэнсоны будут подавать такой иск.
      Фини улыбнулся:
      - Отличная работа! Можно, я расскажу обо всем Заку?
      - Нет, - остановила его Ева и оглянулась на Пибоди. - Пусть ему расскажет об этом его сестра.
      Ева убрала коммуникатор и подозвала Пибоди.
      - Здесь мы закончили. Едем дальше.
      Пибоди неожиданно взяла Еву за руку.
      - Ох, Даллас, мне было так страшно, когда мы сюда шли! Боялась, что вы могли ошибиться. Вообще-то я соображала, что, даже если это окажется настоящий Брэнсон, все равно дело может быть классифицировано как несчастный случай, и Зака не отправят в тюрьму. Но ему пришлось бы расплачиваться за эту историю всю оставшуюся жизнь: он никогда не смог бы простить себе смерть человека - даже случайную.
      - Теперь ты можешь сказать Заку, что ему это не грозит.
      - Он должен услышать это от вас, - твердо сказала Пибоди и, пока Ева не успела возразить, добавила: - Это будет для него более весомо.
      Зак сидел, ссутулившись, свесив руки между коленями, и тупо смотрел на них, словно они принадлежали кому-то другому.
      - Я не понимаю... - Он говорил медленно, будто голос также не принадлежал ему. - Вы говорите, что это был дройд, просто очень похожий на мистера Брэнсона?
      - Зак, вы никого не убивали, - повторила Ева, наклонившись к нему. - И прежде всего осознайте это.
      - Но он упал, ударился головой, и появилась кровь...
      - Он упал, поскольку в него была заложена такая команда. Кровь появилась потому, что она была накачана под его "кожу". Они это сделали, чтобы убедить вас в том, что вы убили Брэнсона.
      - Но зачем?! Простите, Даллас, но это все ужасно нелепо!
      - Это часть игры. Посудите сами: он мертв, а его перепуганная жена пользуется подходящим случаем, чтобы избавиться от тела, а сама потом тоже исчезает. Они могут стать кем угодно, скрываться где угодно - при их-то деньжищах. И они рассчитывают, что смогут заграбастать еще больше, пока мы их вычислим. Если вообще сможем вычислить.
      Зак вскинул голову:
      - Но он ударил ее! Я же сам это видел.
      - Сцена в спектакле. Несколько ушибов - ничтожная плата за то, чтобы выиграть все действо. Они уже имели опыт - подстроили убийство его брата. Им было нужно получить доступ ко всей наличности компании. Они рассчитывали, что Брэнсон как бы умрет, имея репутацию жестокого мужа-насильника, и они начнут новую жизнь. Он закрыл все наличные счета. Они надеялись, что мы воспримем это как еще один его злобный поступок по отношению к жене. Но они прокололись.
      Зак покачал головой. Начиная терять терпение, Ева попыталась объяснить еще раз:
      - Почему такой человек, как Брэнсон, вдруг отпускает свою жену куда-то на западный курорт, чтобы она могла провести время в свое удовольствие? Ведь, судя по тому, что она сказала мне на допросе, он ее и за дверь-то не пускал, совершенно не доверяя ей ни в чем. Более того, он позволяет ей привести в дом вас. Он патологически ревнив, но ни с того ни с сего становится покладистым и добрым и разрешает находиться в его доме весь день молодому парню приятной наружности. Она по утрам не может решить, встать ли ей с постели или нет, а тут вдруг мгновенно соображает, что делать, и приказывает дройду выкинуть тело ее мертвого мужа. Причем проделывает все так быстро, что вы за это время успели только принести ей из кухни стакан воды. А ведь она якобы находилась в шоковом состоянии.
      - Кларисса не могла быть причастной ко всему этому, - почти прошептал Зак.
      - У вас есть другое объяснение? Сами подумайте: она живет с мужчиной, который, как она утверждает, избивает ее в течение десяти лет, но готова бросить его, чтобы уехать с вами, с едва ей знакомым человеком.
      - Мы полюбили друг друга...
      - Эта женщина никого не любит. Она использовала вас. Простите.
      - Вы не знаете! - В голосе Зака появились нотки ожесточенности. - Вы не можете ничего знать о наших чувствах!
      - Зак... - начала Пибоди, но Ева жестом остановила ее:
      - Хорошо, вы правы, я не могу знать, что вы чувствовали, но я могу предполагать, что чувствовала она. Зак, эта женщина просто подставила вас. А еще я знаю, что эта женщина несет ответственность за гибель нескольких сот человек в течение минувшей недели. Один из них - моя подруга. Вот что я могу знать.
      Ева поднялась и стала ходить по своему кабинету, но тут внезапно распахнулась дверь, и в комнату ворвалась Мевис.
      - Эй, Даллас! Я вернулась!
      Сияющая улыбка, багряный взрыв кудряшек на голове, глаза шокирующего оттенка красной меди. Взмах рук - и полуметровая изумрудная бахрома от подмышек до запястий распростерлась, как крылья огромной птицы.
      Ева попыталась переключиться с печальной атмосферы, которая царила в кабинете, на атмосферу очаровательной чепухи, которую всюду привносила с собой ее подруга.
      - Мевис, я думала, ты приедешь на следующей неделе.
      - Так это уже и есть - следующая. Даллас! О боже! Если бы ты знала, какой у меня был успех! Привет, Пибоди!
      Ее смеющиеся глаза остановились на Заке, и в них что-то дрогнуло. Даже тот, кто, подобно Мевис, пребывал на седьмом небе от счастья, не мог не почувствовать, какое глубокое потрясение обрушилось на этого парня.
      - Ох, я не вовремя, да?
      - Нет, все нормально. Давай выйдем на минутку.
      Ева сделала знак Пибоди, чтобы та пока побыла с Заком, и вышла с Мевис из комнаты.
      - Я просто ужасно рада тебя видеть, - сказала она.
      Действительно, Мевис - с ее потрясающе смешным гардеробом, постоянно меняющейся прической и полнейшей самодостаточностью - казалась прекрасным противоядием любому несчастью.
      Она так сильно стиснула подружку в объятиях, что Мевис захихикала и шутливо стала отбиваться от Евы:
      - Bay! Да, ты соскучилась по мне!
      - Соскучилась, правда соскучилась!
      Ева отступила и, улыбаясь, разглядела Мевис более пристально.
      - Ну, как ты? Задала шороху?
      - Еще как!
      Узкий коридор не помешал Мевис сделать три оборота с размахом своих "крыльев".
      - Такие расстояния! Все было изумительно. Это не поддается описанию! Я пришла повидаться с тобой, но следующая станция - Рорк. Предупреждаю: я его крепко поцелую прямо в губы!
      - Только, чур, не пользоваться языками.
      - Хочешь испортить мне удовольствие?
      Мевис тряхнула кудряшками и склонила голову набок.
      - Ева, ты выглядишь измотанной, изнуренной и смертельно усталой.
      - Спасибо, это как раз то, что нужно, чтобы меня приободрить.
      - Я урывками слышала о том, что тут у вас происходит. На телевизор у меня времени не хватало. Но я так и не уловила, в чем суть. Кто там собрался порезвиться, без остановки взрывая простых людей?
      Ева улыбнулась и почувствовала себя при этом замечательно.
      - Особенно-то расписывать нечего. Террористическая группа взрывает достопримечательности и шантажирует весь город, требуя миллионы долларов. Какие-то дройды пытались убить меня, но я их вырубила. Приезжает брат Пибоди из Аризоны и оказывается втянутым в заварушку: влюбляется в лживую сучку-бомбистку и думает, что ненароком убил ее мужа. На самом деле он только вырубил еще одного дройда.
      - Вот как? И что, это все? Я-то думала, что ты будешь заниматься делом...
      - У нас с Рорком была ссора, которая завершилась потрясающим примирительным сексом.
      Лицо Мевис просветлело.
      - Это мне больше нравится. Почему бы тебе не сделать передышку и не рассказать мне об этом подробнее?
      - Не могу. Я занята тем, чтобы избавить город от разрушений, но ты можешь оказать мне услугу.
      - Раз уж на то пошло, валяй.
      - Это касается Зака, брата Пибоди. Мне нужно какое-то время подержать его под присмотром. Никакой прессы, никаких внешних контактов. Я собираюсь отправить его к себе домой, но Рорк занят, и мне не хочется, чтобы бедняга Зак был привязан к Соммерсету. Ты не могла бы взять его на себя, поторчать там какое-то время?
      - Вполне. Леонардо занимается сейчас какими-то проектами, и у меня куча свободного времени. Могу развлекать его в твоем доме.
      - Спасибо. Позвони Соммерсету, и он пришлет за тобой машину.
      - Бьюсь об заклад, если я хорошо попрошу его, он вышлет за мной лимузин! - Восхищенная такой перспективой, Мевис повернулась к двери и поторопила Еву: - Ну, представь меня Заку. Пусть знает, с какой нянькой ему сегодня придется играть.
      - Нет. Пусть уж это сделает Пибоди. Я не хочу туда возвращаться. Ему нужно на ком-то разрядиться, и скорее всего этим "кем-то" стала бы я. А Пибоди скажи, что я жду ее в гараже. Нам еще надо поколесить по городу.
      - Да-а, Зак, у тебя сейчас стремное времечко.
      Мевис слизывала розовую глазурь с пальцев, приканчивая очередное маленькое пирожное из тех, что подал им к столу Соммерсет. "Осторожно, не жадничать!" - сказала она себе, но не удержалась и все-таки взяла еще одно пирожное.
      - Я так беспокоюсь о Клариссе... - пробормотал Зак.
      Поначалу он был настолько стеснительным, что Мевис приходилось вытаскивать из него почти каждое слово. Первый час общения она заняла тем, что рассказывала Заку о своем турне, о Леонардо, добавив к этому несколько анекдотов про Пибоди, которые все-таки пробили выстроенную им самозащиту. Увидев, как Зак впервые улыбнулся, Мевис ощутила нечто вроде чувства победы. Она тут же начала расспрашивать о его творчестве и, хотя ни черта не понимала в этом, исправно издавала восклицания, которые должны были свидетельствовать о ее неослабевающем интересе.
      Они расположились в главной гостиной перед камином, в котором дворецкий в ожидании их приезда развел огонь. Когда Соммерсет вошел с чаем и пирожными, Зак взял чашку из вежливости. Однако за время, которое Мевис извела на то, чтобы своим очарованием и ненавязчивыми вопросами наконец вытянуть из Зака всю историю его приключения, ему пришлось выпить две чашки чая и съесть три пирожных. Как ни странно, ему стало легче, но из-за этого он ощущал себя виноватым. Когда Зак сидел под замком в Центральном управлении полиции, это воспринималось им как расплата за совершенные преступления, как кара за то, что он так и не смог спасти Клариссу. Однако здесь, в этом прекрасном доме, сидя перед потрескивавшим огнем и разомлев от душистого чая, он чувствовал себя вероотступником, получающим от нечистой силы вознаграждение за грехи. Зато Мевис чувствовала себя прекрасно. Она сидела на диване, поджав под себя ноги, и ей было так же уютно, как коту, который растянулся над ней, на спинке дивана.
      - Даллас сказала, что ты укокошил дройда, - заметила она.
      Зак встрепенулся и поставил свою чашку обратно на стол.
      - Я знаю, они так считают. Но я не понимаю, как это все возможно.
      - А что сказала Пибоди?
      - Она сказала... Она сказала, что из реки извлекли нечто механическое. Но...
      - Может, она говорила так, чтобы тебя успокоить? - Мевис повернулась к Заку всем корпусом и посмотрела на него широко открытыми наивными глазами. - Ой, нет! Я знаю! Она просто шантажирует Даллас и заставляет ее придерживаться этой версии, чтобы отмазать тебя.
      Ее суждение было настолько абсурдным, что в другое время Зак наверняка бы рассмеялся. Но сейчас он был настолько подавлен, что только вытаращил глаза.
      - Ди никогда бы так не сделала. Она не способна на такое.
      - Ох-ох! - Мевис изобразила надутые губы и повела плечами. - Ну, тогда, значит, она выложила тебе всю правду-матку. Наверное, ты действительно нечаянно прикончил дройда, который косил под Брэнсона. А иначе получается, что Пибоди бессовестно врет и преступает закон.
      Раньше Заку не приходило в голову взглянуть на факты под таким углом зрения. Озадаченный, он опять уставился на свои руки, тщетно пытаясь сосредоточиться.
      - Но если это был дройд, то Кларисса... Даллас думает, что это все подстроила Кларисса. Но я не могу в это поверить!
      - Даллас редко ошибается в таких вопросах, - осторожно заметила Мевис.
      Она поудобнее вытянулась на диване, но украдкой продолжала внимательно наблюдать за бедолагой. Ей казалось, что до него начала доходить хоть какая-то часть ее логических подсказок.
      - Ну хорошо. Давай представим так: Кларисса не знала, что это был дройд, и действительно подумала, что ты отправил на тот свет ее мужа. Но кому-то было крайне необходимо, чтобы тело исчезло: ведь иначе копы, сразу обнаружили бы, что это был дройд. И от тела избавилась именно Кларисса! Разве тебе это ни о чем не говорит?
      До него действительно стало что-то доходить, и ему вдруг показалось, что сердце его треснуло, словно куриное яйцо. И все же он пробормотал:
      - Она... была такой испуганной.
      - Конечно. А кто не испугался бы? Но если бы она не избавилась от тела, все закончилось бы в тот же вечер. Никто не считал бы Брэнсона мертвым. Копы не теряли бы зря время и не дали бы Брэнсону закрыть свои счета и умотать с денежками. Мне так кажется. Хмм-хмм... - Мевис положила в рот еще одно пирожное. - Мне кажется, если бы Даллас не догадалась, что это дройд, то тело вообще никогда не нашли бы. И все думали бы, что его сожрали рыбы, а Кларисса сбежала потому, что у нее крыша поехала от всей этой истории. Bay!
      Осененная этой мыслью, Мевис даже села.
      - Это значит, что если бы Даллас не стала разрабатывать версию дройда, то все так и шло бы своим чередом, а ты по-прежнему был бы уверен в том, что прихлопнул человека.
      - О боже! - воскликнул Зак.
      До него не просто дошло - у него словно все взорвалось внутри.
      - Но что я такого сделал?!
      - Ты ничего не сделал, сладенький мой. - Мевис спустила ноги на пол и взяла руку Зака. - Это они все сделали. Исполнили перед тобой танец. Все, что ты сделал, это то, что ты оказался там - симпатичный парень, который верит в человеческое добро.
      - Я должен подумать, - сказал Зак, поднимаясь на дрожащих ногах с кресла.
      - Конечно, должен. Хочешь прилечь? Здесь есть изумительные гостевые комнаты.
      - Нет, я... Я обещал, что поработаю с машиной Даллас. Вот этим и займусь. Мне лучше думается, когда руки заняты делом.
      - Хорошо.
      Она спустилась с ним в холл, помогла ему надеть плащ и по-матерински чмокнула в щеку. Закрыв за ним дверь и повернувшись обратно, она издала восторженный визг удивления: на лестнице, ведущей на второй этаж, стоял Рорк.
      - Ты хороший друг, Мевис.
      - Рорк! - пронзительно заверещала она и взлетела к нему, прыгая через две ступеньки. - У меня для тебя кое-что есть. Даллас сказала, что мне можно.
      С этими словами она обхватила его за шею и припечатала ему крепкий шумный поцелуй.
      "Для такой мелочи такая пышная упаковка", - подумал Рорк.
      - Я хочу рассказать тебе все о своем турне, по секундам. Но не сейчас. Даллас говорит, что ты занят.
      - К сожалению, да.
      - Я подумала, что мы с Леонардо пригласим вас обоих на ужин, возможно, на следующей неделе. Как? Устроим нечто вроде празднования, расскажем вам много всего и будем тебя прославлять. Спасибо, Рорк! Ты дал мне шанс добиться всего, чего я хотела.
      - Ты сама со всем справилась, - ответил он, потянув за одну из кудряшек на голове Мевис и с детским любопытством посмотрев, как она спружинила обратно. - Я хотел привезти Еву на твое заключительное выступление в Мемфисе. Но появились сложности.
      - Я об этом слышала. Она выглядит совершенно измотанной. Надеюсь, когда она наконец завершит это дело, ты поможешь мне похитить ее. Мы притащим Трину и заставим ее обслужить Еву по полной программе - курс релаксации и наведение красоты. Станет как картинка!
      - Это было бы здорово.
      - Ты и сам-то выглядишь уставшим.
      Она не припомнила случая, чтобы в глазах у Рорка была заметна настоящая усталость.
      - Это была паршивая ночь.
      - Может, Трине стоит поработать и над тобой? - спросила Мевис.
      В ответ Рорк только неопределенно хмыкнул.
      - Ну хорошо, больше тебя не держу, не буду отрывать от дел. А ничего, если я поплаваю?
      - Развлекайся самостоятельно.
      Пританцовывая, Мевис спустилась вниз, подхватила свою непомерную сумку и направилась к лифту, чтобы подняться в бассейн. По пути она решила немедленно позвонить Трине и заказать ей визит, включая проведение эротической терапии. Поскольку она уже испробовала такое с Леонардо, ей было известно, что это чудодейственная штука.
      ГЛАВА 21
      В офисе Брэнсона Ева просмотрела все файлы и диски. Он хорошо замел следы. Даже в его персональном телефоне блок памяти был весь вычищен. На всякий случай она отправила его Фини, но сомневалась, что могла пропустить какую-то запись.
      Она дотошно опросила заместителя Би Ди, потом заместителя его брата, но не добилась ничего, кроме искреннего замешательства.
      Ей стало ясно: да, он подчистил за собой все.
      Ева и Пибоди быстро прошлись по лабораториям, осмотрев дройдов, находившихся на заключительной стадии разработки. И тут им удалось заполучить еще один фрагмент головоломки. Заведующий лабораторией, желая помочь, рассказал, что им было поручено изготовить несколько дройдов, внешне являвшихся точными копиями братьев Брэнсон. Заведующий преподнес настоящий сюрприз: оказалось, что это был личный заказ Клариссы Брэнсон, и их изготовление не было отражено ни в каких учетах или записях. Работа была завершена три недели тому назад, и дройдов сразу отправили в дом Брэнсона. Ева поняла, что все делалось строго по графику, просчитанному до мелочей.
      По пути Ева и Пибоди посмотрели на аккуратные стеллажи, на которых были расставлены мини-дройды, домашние инструменты и игрушки на космическую тематику. Ева взяла в руки великолепно воспроизведенную полицейскую дубинку и покачала головой:
      - Такие штуки нужно запретить. Знаешь, сколько людей получают от них травмы ежемесячно?
      - У меня в детстве была такая, - улыбнулась Пибоди с оттенком ностальгии. - Купила тайком и спрятала от родителей. В нашем доме были запрещены игрушки, ассоциирующиеся с насилием.
      - Ага, значит, и у квакеров все-таки завелся экземпляр?
      Ева положила дубинку обратно и пошла дальше вдоль стеллажей в сторону секции сувениров. Она почувствовала, что начала сникать, словно из нее выпустили воздух.
      - И кто покупает всю эту чепуху?
      - Туристам нравится, - ответила Пибоди. - Зак уже отоварился цепочками для ключей, разными забавными зверьками, магнитами для холодильника.
      В секции Нью-Йорка было полно образцов серийной продукции - брелоки, ручки, смешные фигурки, статуэтки и прочие безделушки, которыми были завалены лавки и стенды для падких на все это туристов.
      Эмпайр стейт билдинг, "Мир удовольствий", статуя Свободы, Мэдисон-сквер, "Плаза"... Ева нахмурилась, увидев довольно детально исполненный макетик "Плазы" внутри шара с водой. Можно было встряхнуть шар, и тогда внутри его начинали кружиться блестки, как конфетти в канун Нового года.
      Ева вдруг задалась вопросом: что это, хороший бизнес? Или ирония? Пибоди увидела, как Ева повертела в руках сувенир с "Плазой".
      - Могу поспорить, что эта штука сейчас пойдет на ура и по ударным ценам.
      - Люди больны, - проворчала Ева. - Давай-ка займемся его домом.
      В глаза ее словно попал песок - чувствовалось недосыпание.
      - Пибоди, у тебя в сумочке не найдется стимулятор?
      - Думаю, найдется.
      - Дай, пожалуйста. Терпеть не могу эту дрянь, но меня, кажется, развозит.
      Ева взяла из рук Пибоди таблетку и проглотила, зная, что искусственно стимулированная энергичность будет раздражать ее.
      - Когда последний раз вам удалось прикорнуть?
      - Не помню. За руль сядешь ты, - приказала Ева. Она не любила уступать управление, но выбора не было - пока эта отрава не сработает.
      Она разместилась на пассажирском сиденье, откинула голову и расслабилась. Минут через пять ее нервная система уже была в галопе, а глаза открылись окончательно.
      - Черт, я, кажется, проснулась.
      - Если часа через четыре или шесть вы не примете горизонтальное положение, - рухнете, как подпиленное дерево.
      - Если за эти четыре-шесть часов мы не закроем дыры, я рухну с не меньшим эффектом.
      Не теряя времени, Ева связалась с Макнабом:
      - Как там насчет аппарата из Мэна?
      - Сейчас я именно с ним и вожусь. У нее был глушитель класса "А", но мы, кажется, добираемся до речи.
      - Все, что получишь, принеси мне домой к пяти часам. Если что-то не будет получаться, прихвати с собой весь аппарат. Чтобы мне не разыскивать Фини, передай ему, что я отправила ему сотовый Брэнсона. Там все стерто, но, может, Фини поколдует?
      - Если там что-то будет, то поколдуем.
      Следующий звонок она сделала Уитни:
      - Я закончила в "Тулз энд тойз". Теперь направляюсь в резиденцию Брэнсона.
      - Есть какой-то прогресс?
      Ева подумала о хорошеньких дорогих сувенирах, которые только что разглядывала на стеллажах.
      - На данный момент ничего достаточно бесспорного. Однако я предполагаю, что нужно предпринять меры для сканирования здания ООН. Очередной целью "Аполлона" был Пентагон. Если "Кассандра" продолжает действовать в том же русле, это место логически может быть избрано следующим объектом. Оптимальным для них было бы выждать какое-то время несколько недель. Но мы не можем рисковать и полагаться на то, что они будут привязываться к графику "Аполлона".
      - Согласен. Предпримем все необходимые шаги.
      Пибоди подождала, когда закончился разговор, и спросила:
      - Как вы думаете, они будут снова выходить на связь с вами?
      - Я на это не рассчитываю.
      Последний звонок Ева сделала Мире:
      - У меня вопрос. На сегодняшний день требования "Кассандры" не удовлетворены; к тому же объекты разрушены только частично и людские потери сведены к минимуму. Как вы думаете, при таких исходных обстоятельствах выйдут ли они снова на связь со мной?
      - Сомневаюсь. Вы не выиграли битву, но вы ее и не проиграли. Они не достигли своих целей, а ваш прицел с каждым движением перемещается к центру мишени. Согласно вашему сообщению, которое я только что прочитала, вы считаете, что они теперь могут знать о направлении вашего следствия, о том, что вы установили их личности и методы их действий.
      - И какой же может быть их реакция на все это?
      - Злоба - и страстное желание выиграть, состроить победную фигуру с большим пальцем у вас под носом. Не думаю, что они испытывают потребность снова вас о чем-то предупреждать или глумиться. Им сейчас не до этого. Правила войны, Ева, заключаются в том, что никаких правил нет.
      - Согласна. И вот еще что. Я хотела бы попросить об одном одолжении.
      Мира постаралась скрыть свое удивление: Ева очень редко о чем-либо просила.
      - Конечно, пожалуйста.
      - Заку рассказали о том, что все было подстроено, и о роли Клариссы в этом.
      - Понятно. Ему будет очень трудно это осознать.
      - Да. Он даже не может объяснить свои ощущения на словах. Его перевезли ко мне домой, и с ним сидит Мевис. Мне кажется, что сейчас он сможет воспринять совет, тем более квалифицированный. Если бы вы нашли время позвонить в неофициальном порядке...
      - Найду, - коротко ответила Мира.
      - Спасибо.
      - Не стоит. До свидания, Ева.
      Ева с удовлетворением снова откинулась на спинку сиденья и увидела, что они подъехали к дому Брэнсона и Пибоди уже припарковала машину.
      - Начнем! - Ева решительно распахнула дверцу, но увидела, что Пибоди по-прежнему сидит, вцепившись в баранку, а ее глаза наполнились слезами. Ну-ка, сейчас же перестань думать об этом!
      - Не знаю, как благодарить вас за... за все, что вы сделали для Зака, несмотря на то, как он повел себя, и на то, что еще предстоит впереди.
      - Я беспокоюсь о себе. Я не могу позволить, чтобы сосредоточенность моей помощницы расползлась по кускам из-за переживаний относительно одного из членов ее семьи.
      Ева с удовлетворением отметила, что ее помощница еще не потеряла чувства юмора и немного повеселела. Выйдя из машины, она браво сказала:
      - Я вся внимание, сэр.
      - Так держать!
      Ева вскрыла полицейскую печать на доме и, отворяя дверь, предупредила Пибоди:
      - Здесь никого не должно быть, но мы имеем дело с людьми, поднаторевшими в технике и электронике. Они могли просочиться сюда, несмотря на печать. Пибоди, пока мы здесь, прошу тебя быть постоянно начеку. - Она расстегнула куртку, чтобы было легче достать оружие. - Начнем с кабинетов.
      Дом Брэнсона был отделан в строгом и изысканном стиле: мебель из темного дерева, кожаные кресла и стулья, тяжелый хрусталь. Ева остановилась при входе и покачала головой:
      - Нет, это она движущая сила, локомотив, который тащит этот поезд. Нам не стоило тратить время на посещение его завода. Она управляла всем отсюда.
      Они пересекли холл и вступили в по-женски изящный кабинет Клариссы. Ева подумала, что эту комнату можно было бы назвать гостиной. Интерьер кабинета был выполнен в розовых тонах, элегантные кресла притягивали к себе изысканными формами. Светильники и торшеры с тонированными плафонами и абажурами были расположены так, чтобы свет равномерно распределялся по всему помещению. Мраморная каминная доска была уставлена небольшими вазочками с завядшими цветами.
      Ева подошла к небольшому столу на высоких витых ножках и осмотрела малогабаритный компьютер. Диски состояли в основном из программ, связанных с модой, магазинами, ведением домашнего хозяйства и светскими мероприятиями.
      - Наверняка это не все. Должно быть еще что-то. Засучи рукава, Пибоди. Давай-ка разворошим эту змеиную нору!
      - Мне, кажется, это доставит удовольствие.
      - Тот, кто живет среди такого обилия розовых тонов, должен быть ненормальным.
      Они осмотрели комод, заглянули под него и за него. В одном из ящиков обнаружили легкий халат - тоже розовый. Поискали за картиной, на которой акварелью был изображен английский парк, но не нашли там ничего, даже пыли.
      Наконец Пибоди повезло, и она издала победный клич:
      - Диск! Он был спрятан здесь, в этой подушке с лебедем.
      - Нужно его проверить.
      Ева вставила диск в гнездо, и по ее лицу расплылось блаженство: устройство сразу заработало.
      - Забавно. Она прячет его, но не кодирует.
      Это был дневник - записи несчастной, беспомощной женщины, вынужденной долгие годы терпеть избиения, изнасилования и оскорбления.
      "Я услышала, как он вошел в дом, и решила, что если он увидит меня спящей, то оставит в покое. Сегодня я старалась все делать правильно. Но когда он начал подниматься по лестнице, я поняла, что он пьян. Потом, когда он подошел к кровати, я уловила запах.
      Я лежала с закрытыми глазами и почти не дышала, молясь о том, что он слишком пьян и не тронет меня. Но никто не слышит молитв.
      - Притворяешься спящей, малышка?.."
      Слова, голос, запах спиртного и конфет, руки, которые хватают, притягивают и бьют, - все эти воспоминания внезапно набросились на Еву и захлестнули ее с головой.
      "Я умоляла его остановиться, но было уже поздно. Он держал меня руками за горло, стиснув его так, что я не могла издать ни звука, и вталкивал себя в меня, причиняя мне боль и жарко дыша мне в лицо.
      - Не надо, пожалуйста, не надо..."
      Ева знала, что мольбы никогда не приносят ничего хорошего. Руки на ее горле, стискивающие так, что перед глазами начинают плясать красные пятна; жгучая, раздирающая боль от очередного изнасилования, тошнотворно-приторное дыхание перед ее лицом...
      - Лейтенант! Даллас! - трясла ее за руку Пибоди. - Что с вами? Вы страшно побледнели.
      - Я в порядке, - спохватилась Ева, чувствуя, что ей не хватает воздуха. - Это подброшено. Она знала, что во время расследования кто-нибудь обнаружит этот диск. Пройдись по нему дальше. Ей было нужно, чтобы мы дочитали до конца.
      Ева подошла к окну, распахнула его и свесилась наружу. Леденящий ветер хлестнул ее в лицо и перехватил горло словно мелкими иголочками льда.
      "Я больше не пойду туда", - пообещала сама себе Ева. Она не могла позволить себе снова вернуться в ад своего детства. Она должна была стоять там, где стояла, и держать себя в руках.
      - Кларисса говорит о Заке, - подала голос Пибоди. - Использует довольно цветистый язык влюбленной. Рассказывает о том, как они встретились, о том, что она почувствовала, когда узнала о его приезде...
      Пибоди подняла голову и с некоторым облегчением увидела, что лицо Евы вновь обрело нормальный цвет. Хотя она подозревала, что это, скорее всего, результат воздействия студеного ветра, но все-таки отважилась продолжить пересказ:
      - Она описывает, как спустилась в мастерскую... Ну, дальше нам все известно со слов их обоих. Я добралась почти до конца. Так... Она говорит, что приобрела силы благодаря Заку и что наконец-то решилась бросить своего мужа. Запись обрывается на том, как она упаковала свои вещи и собралась позвонить Заку, чтобы затем начать новую, настоящую жизнь.
      - Судя по всему, она не собиралась от нас убегать, - задумчиво сказала Ева. - Эта запись должна была подтвердить правдивость ее рассказа. Мне кажется, она сбежала потому, что испугалась предстоявшего тестирования у Миры. Оно было для нее слишком рискованным.
      - В любом случае, все это нам ничего не дает.
      - Отчего же? Мы теперь больше узнали об этой женщине. Все, что мы здесь видим, - внешняя сторона, фанеровка. - Ева закрыла окно и прошлась по кабинету. - А под этой внешней оболочкой скрывается жесткая, целенаправленная, кровожадная натура женщины, которая хочет, чтобы к ней относились как к богине - с благоговением и страхом. Она не розовая! - Ева ударила кулаком по атласной подушке.
      - Она красная. Богатая, сильная и кроваво-красная. Это не мимоза, это ядовитое создание - экзотическое, чувственное, но ядовитое. Думаю, она терпеть не могла эту комнату и старалась проводить здесь как можно меньше времени. Она приходила сюда, презирая все эти безделушки. Но это - парадный подъезд ее жизни, светская ловушка, часть сцены, на которой она играет уже годы. Эта комната была предназначена для того, чтобы показать, насколько мягкой и женственной является ее хозяйка. Но это не то место, где она действительно работала.
      - Остальные помещения в доме - гостевые комнаты, ванные, спальни и кухни, - проверила Пибоди по описанию. - Если она работала не здесь, то где?
      - Это нам и следует выяснить. - Ева остановилась возле маленького стенного шкафа. - Хозяйская спальня находится по ту сторону этой стены?
      - Да. С той стороны встроен стенной шкаф высотой с человеческий рост, - ответила Пибоди, вновь сверившись с описанием.
      - Здесь все встроенные шкафы высокие, кроме этого. Интересно, зачем это она согласилась на такой маленький в углу?
      Ева втиснулась внутрь и прощупала стену пальцами.
      - Пибоди, зайди с той стороны стены, залезь в тот стенной шкаф и постучи в стену. Сделай три хорошеньких удара и возвращайся сюда.
      В ожидании стука Ева достала из своего "полевого набора" лупу и стала осматривать стену.
      Спустя какое-то время за спиной у Евы вновь послышался голос Пибоди:
      - И зачем, спрашивается, я стучала?
      - А ты хорошо стучала?
      - Да, сэр. Отбила все костяшки.
      - Я ничего не слышала.
      - Потайная комната? - предположила Пибоди.
      - Отойди назад. Заслоняешь мне свет... Здесь должен быть какой-то механизм. Подожди-ка... Черт! Дай мне что-нибудь, чем можно поддеть.
      Пибоди извлекла из своей сумки складной ножик.
      - Ты что, была скаутом? - спросила Ева, беря у нее нож.
      - Прошла с самого низа до уровня "орлов"!
      Ева хмыкнула и вставила ножик в узкую щель в глянцевитой стене цвета слоновой кости. Пока она смогла найти подходящий угол рычага, ножик несколько раз выскользнул из стены. Наконец, после нескольких коротких ругательств, она смогла продвинуть лезвие дальше. Из стены откинулась маленькая крышка, под которой оказались кнопки управления.
      - Отлично! Теперь давай сладим с этой хреновиной.
      Минут пять она упорно возилась с непонятным ей устройством, приседая на колени и время от времени вытирая со лба пот. Затем решила повторить попытку.
      - Даллас, почему бы мне не попробовать?
      - Ты не больше меня разбираешься в электронике. Будь оно неладно! Отступи-ка...
      Ева выпрямилась и достала свое оружие.
      - О, сэр! Не надо этого делать...
      Не слушая ее, Ева выстрелила в щиток, в котором тут же все заискрило. Разлетелись чипы, и начала рассыпаться закрывавшая вход панель цвета слоновой кости.
      - Как там в сказке? Сим-сим, откройся, так?
      Ева вошла в маленькую комнатку, напоминавшую чем-то отрезанный кусок пирога. Первое, что она увидела, был пульт управления и впечатляющая аппаратура, которая, к неудовольствию Евы, вызывала ассоциацию с оборудованием, спрятанным в особой комнате у Рорка.
      - Вот где работала "Кассандра"!
      Ева попробовала кнопки, но аппаратура не реагировала.
      - Должно быть, все закодировано, - пробормотала она. - И, естественно, не зарегистрировано.
      - Может, вызвать Фини? - предложила Пибоди.
      - Нет. У меня есть специалист в пяти минутах хода отсюда.
      Ева достала свой сотовый и позвонила Рорку.
      Посмотрев на разбитый выстрелом щиток, Рорк покачал головой:
      - Позвала бы меня.
      - Но я ведь так и сделала.
      - Да, но должен же я был сказать что-нибудь из деликатности.
      - Твоя деликатность несравненна. Я не хотела бы торопить тебя, но...
      - Вот и не торопи. Поставь свою ночную вспышку, пока я не налажу здесь свет.
      Рорк вошел в комнатку и остановился, давая глазам привыкнуть к тусклому свету. Затем он достал из кармана фонарик в виде авторучки и зажал его зубами так, чтобы луч падал на приборы - как это в фильмах делали взломщики. Ева увидела, как в глазах Пибоди засветилось восхищение, и поспешно встала между ней и Рорком.
      - Пибоди, возьми машину и поезжай в мой домашний кабинет. Приготовься записывать информацию. То, что нам попадется, мы сразу перешлем туда. И приведи в готовность остальную часть нашей команды.
      - Есть, сэр, - неохотно ответила Пибоди и все-таки попыталась взглянуть через плечо Евы на то, что делал Рорк.
      Он скинул куртку и закатал рукава своей белой шелковой рубашки. В движениях его рук чувствовалась решимость - и явный опыт в подобных делах.
      - А вы уверены, что вам не понадобится моя помощь? - все еще медлила Пибоди.
      - Проваливай! - рыкнула Ева, доставая из своей полевой сумки полицейский фонарь. Затем сменила тон на зловеще мягкий: - Я все еще вижу твои ботинки. Означает ли это, что остальная часть тебя отправилась выполнять приказ?
      Ботинки развернулись и зашагали прочь.
      - Тебе обязательно надо выглядеть таким сексуальным, когда ты занимаешься противозаконными делами? - обратилась Ева к Рорку. - Ты смущаешь мою помощницу.
      - Это мелочи жизни... Так, мне твой фонарь уже не понадобится.
      В комнатке загорелся свет.
      - Отлично, - сказала Ева. - Попробуй в первую очередь открыть вот тот ящик. Я прострелила щиток и могла повредить командное устройство.
      - Потерпи чуточку, сейчас я до него доберусь. Слушай, а у нее прекрасный вкус на оборудование. Это же моя аппаратура!
      Рорк поколдовал с замком, и наконец послышался щелчок.
      - Так просто? - воскликнула Ева.
      - Дальше так просто уже не получится. И пожалуйста, создай мне здесь на какое-то время тишину.
      Ева вынула ящик с бумагами и пошла с ним в кабинет. Сидя на диване, она слышала попискивание и зуммеры аппаратуры, над которой работал Рорк. Ева не могла сказать, почему это действовало на нее успокаивающе, но она почему-то испытывала удовлетворение от того, что он сидел в соседнем помещении и работал вместе с ней.
      Однако, занявшись изучением содержимого папок, она тут же забыла о Рорке и вообще обо всем.
      Ей встретились написанные отчетливым размашистым почерком письма Джеймса Роувана своей дочери, которую он называл не Шарлоттой, а Кассандрой. В этих письмах не было ничего сентиментального - они больше походили на резкие, властные приказания командира солдату.
      "Ты знаешь, что война необходима. Нынешнее правление должно быть свергнуто ради освобождения масс, которые находятся сейчас под сапогом узурпаторов. Мы победим, и когда минует мое время, ты займешь мое место. Кассандра, моя юная богиня, ты - мое будущее! Твой брат слишком слаб, чтобы нести бремя ответственности. Он слишком похож на свою мать, маменькин сынок. Зато ты - вся в меня!
      Всегда помни, что у победы есть своя цена. Ты должна без колебаний платить по ней. Действуй, как фурия, как богиня. Займи свое место в истории!"
      Другие письма были выдержаны в том же духе. Дочь действительно являлась его солдатом, его сменой. Он лепил из нее подобие себе. Одно божество хотело передать свою силу другому божеству.
      В другой папке оказались копии свидетельств о рождении Шарлотты и ее брата и их свидетельства о смерти, а также вырезки из газет и журналов, касавшиеся "Аполлона" и ее отца. Были здесь и его фотографии. Часть из них была сделана на публике, где Джеймс Роуван был запечатлен в своем имидже политика, с приглаженными волосами и широкой дружелюбной улыбкой. Часть снимков носила частный характер. На них он был в полной боевой экипировке, с маскировочными масками на лице и холодным взглядом. Ева сразу узнала глаза убийцы - ей сотни раз приходилось смотреть в такие глаза.
      На семейных фотографиях почти нельзя было встретить мальчика: всюду Джеймс Роуван и его дочь. Девочка выглядела словно на иллюстрации к сборнику страшных сказок: с ленточкой в волосах и с винтовкой в руках, со злой улыбкой и глазами отца.
      В папке оказались также данные о Клариссе Стэнли, с номерами удостоверений личности, датами рождения и смерти.
      На одной из фотографий Ева увидела Шарлотту уже в возрасте молодой женщины. Одетая в военную форму, она стояла рядом с мрачным мужчиной в кепке с капитанскими звездочками, затенявшей глаза козырьком. Они были сняты на фоне впечатляющей гряды снежных горных вершин. Еве показалось, что когда-то она уже встречала это лицо. Она вновь достала свою лупу, чтобы получше разглядеть снимок.
      - Хенсон, - пробормотала она. - Уильям Дженкинс.
      Ева вызвала через коммуникатор справочные данные, чтобы освежить память.
      "Уильям Дженкинс Хенсон. Место рождения - Биллингс, штат Монтана. Жена - Джессика Дилс. Дочь - Мэйдия. Руководитель компании Джеймса Роувана..."
      - Стоп! - сказала сама себе Ева и поднялась.
      Делая круги по комнате, она вновь пыталась соединить куски головоломки. У Хенсона была дочь того же возраста, что и Шарлотта. Со времени взрыва в Бостоне она не упоминалась ни в каких записях и учетах. Так, может быть, тело девочки, найденной в развалинах бостонской штаб-квартиры, было телом дочери Хенсона, а не Роувана, как это было официально установлено следствием? В таком случае, вполне логично, что Уильям Дженкинс Хенсон взял к себе дочь Роувана взамен своего ребенка и довершил ее воспитание.
      Ева опять опустилась на диван и стала просматривать бумаги в поисках еще каких-то писем, фотографий и других свидетельств. Она обнаружила еще одну пачку писем Роувана и начала читать.
      - Ева! Я пролез туда. По-моему, тебе нужно взглянуть на это, услышала она из потайной комнатки.
      Взяв с собой письма, Ева пошла к Рорку и уже на ходу стала рассказывать:
      - Роуван начал ее натаскивать еще с детского возраста. Представь себе, он называл ее Кассандрой! А когда он погиб, ее взял к себе Хенсон. Мне попалась фотография, сделанная не менее чем через десять лет после взрыва в Бостоне.
      - Ее неплохо натаскали, - заметил Рорк.
      Он с трудом скрывал свое восхищение искушенностью Клариссы в обращении с аппаратурой, в зашифровке сведений, в изобретении всякого рода ловушек для взломщиков.
      - Я обнаружил здесь записи сообщений, переданных кому-то в Монтану. Возможно, этим адресатом являлся Хенсон. Никаких имен не упоминается, но она держала его в курсе своих дел.
      Ева взглянула на монитор.
      "Дорогой товарищ!.." - прочитала она вслух.
      Пробежав глазами первое сообщение, Ева воскликнула:
      - Как жаль, что я не разбираюсь в политике! Что они хотят доказать? Кого они из себя строят?
      - Коммунизм, марксизм, социализм, фашизм... - Рорк передернул плечами. - Демократия, республика, монархия... Все это жонглирование словами, а на самом деле у них одна цель: власть. Революция ради революции. Для некоторых политика или религия - лишь способ самоутверждения.
      - Завоевать и править? - недоумевала Ева.
      - Кормиться. Посмотри: схемы, чертежи, шифровые коды защиты, данные. Это объекты, выбранные "Аполлоном", начиная с Центра Кеннеди.
      - Они сохранили записи, - тихо проговорила Ева. - Ущерб, нанесенный собственности, ее стоимость, количество убитых... Боже! Они даже составили поименные списки!
      - Это военный учет: сколько убили мы, сколько - они. Как в накладной. Без крови война теряет свою притягательность. А вот последующие данные. Это сведения о Радио-сити, фотоснимки. Обрати внимание на красные точки. Ими помечены места закладки зарядов.
      - Идет по следам папочки...
      - Я нашел имена и адреса членов группы.
      - Перегони их на мой домашний компьютер для Пибоди. Начнем окружение. Объекты все перечислены?
      - Мне пока не удалось пройти больше двух.
      - Ладно, сначала перегони все Пибоди. Потом пойдем дальше.
      Пока Рорк занимался передачей данных, Ева снова взяла в руки принесенное с собой письмо и вдруг почувствовала, как у нее в жилах застыла кровь.
      - Боже мой! Оказывается, филиал Пентагона не был их следующей целью. У них сорвалась одна попытка после взрыва на стадионе. Здесь не сказано, какой именно объект. Упоминаются только проблемы с оборудованием и финансовые трудности. "Деньги - неизбежное зло. Выставляйте ваши сундуки". - Ева отшвырнула письмо. - Так что же после стадиона? Что там было следующим по списку "Аполлона"?
      Рорк стал искать. Экран какое-то время оставался чистым, но наконец высветились буквы.
      - Памятник Вашингтону! Планировалось взорвать его через два дня после акции на стадионе.
      Ева стиснула пальцами плечо Рорка.
      - Они будут действовать сегодня, самое позднее завтра. Они не будут ждать, не пойдут на контакт - для них это риск. Так что же выбрано объектом? Ты думаешь, снова какой-нибудь памятник? Но какой?
      Рорк снова вызвал данные, и на экране появились три снимка.
      - Выбирай, - сказал он.
      Ева выхватила из кармана коммуникатор.
      - Пибоди, подними на ноги три бригады из "взрывного отдела". Одну направь в Эмпайр стейт билдинг, другую - к Близнецам, третью - на Либерти-Айленд, к статуе Свободы. Вы с Макнабом берете на себя Эмпайр, Фини пусть едет к Близнецам. Возьмите с собой новые сканеры из тех, что приготовлены для меня. Я сейчас еду домой. Прошу всех действовать быстро. Штурмовая экипировка, все с оружием. Немедленная эвакуация. Оцепить все три района, не впускать никого из штатских в эти зоны в радиусе трех городских кварталов.
      Выключив коммуникатор, Ева спросила Рорка:
      - За сколько мы доберемся на твоем волшебном вертолете до Либерти-Айленда?
      - Намного быстрее, чем на тех игрушках, которые имеются в вашем управлении.
      - Тогда давай поспешим.
      За руль сел Рорк.
      - Думаешь, они нацелились на статую? - спросил он.
      - Скорее всего. Им нужен символ, причем самый большой, какой у нас есть. Статуя выполнена в женском образе и имеет политический смысл. Даю голову на отсечение, они собираются разрушить именно ее!
      Рорк так гнал машину, что Еву вдавило в сиденье.
      ГЛАВА 22
      - Лейтенант! Даллас! Сэр! - с этим криком Пибоди вылетела из парадной двери прежде, чем Ева успела выйти из машины.
      - Рорк, иди, я тебя догоню, - сказала Ева, чтобы выслушать помощницу.
      - Ваша информация все еще поступает. Я пересылаю ее в Центральное. Подразделения собраны.
      Ева взяла сканер и напомнила:
      - Все должны быть в полной штурмовой экипировке. Перед выходом всех осмотри. Я не хочу больше никого терять.
      - Есть, сэр. Босс хочет знать место, куда вы направляетесь, и ваше расчетное время прибытия.
      Ева обернулась, услышав рокот двигателя вертолета, выруливавшего из мини-ангара.
      - Да поможет мне бог. Полечу на этой штуке на Либерти-Айленд. Узнаешь время моего прибытия, когда я доберусь до места.
      Прикрывая лицо от поднятого вертолетом ветра, Ева сунула сканер Рорку, затем уцепилась за ручку дверцы и поставила ногу на колесо. Никто, кроме Рорка, не знал, как она боялась высоты и не выносила все средства передвижения по воздуху.
      - Не нравится мне эта часть дела, - пробормотала она.
      Рорк только улыбнулся, а когда она взобралась на место, предупредил:
      - Пристегнись ремнем и проверь, хорошо ли закрыта дверь. Нам недолго добираться.
      - Знаю. Но эта часть мне не нравится.
      Во время крутого вертикального взлета Еве показалось, что у нее сейчас оборвутся внутренности. Дав себе немножко привыкнуть к такому состоянию, она набрала номер Уитни.
      - Сэр, я следую на Либерти-Айленд. Сейчас к вам должна поступать информация...
      - Она поступает. К каждому объекту подтягиваются подразделения поддержки и бригады "взрывного отдела". Расчетное время прибытия на Либерти-Аиленд - через двенадцать минут. Когда вы будете на острове?
      - Рорк, через сколько мы доберемся?
      Урча мотором, вертолет поднялся над деревьями, домами. Рорк стрельнул в нее быстрым взглядом голубых озорных глаз:
      - Через три минуты.
      - Но это...
      Еве с трудом удалось сдержать крик, когда Рорк включил реактивные ускорители. Урчание мотора превратилось в рык пантеры, и вертолет прорезал воздух, словно камень, выпущенный из рогатки. Ева изо всех сил держалась побелевшими пальцами за подлокотники, внутренне повторяя: "Черт, черт, черт...".
      - Мы будем там в пределах трех минут, - ответила она боссу, стараясь, чтобы голос не дрожал.
      - Сообщите по прибытии.
      Ева выключила коммуникатор, с трудом дыша сквозь стиснутые зубы.
      - Рорк, мне нужно добраться до места живой.
      - Положись на меня, дорогая.
      Он положил машину в крутой вираж. Крен при этом был настолько сильным, что Еве почудилось, будто у нее глаза перекатились на затылок. Тем не менее, она взяла в руки сканер и рассмотрела его.
      - Я раньше никогда не пользовалась такой аппаратурой.
      Рорк протянул руку и нажал выключатель в нижней панели устройства. Сканер издал жужжащий звук.
      - О господи! Держи свои лапы на управлении! - закричала Ева.
      - Если мне вдруг понадобится шантажировать тебя, я могу пригрозить тебе тем, что расскажу твоим сослуживцам, как ты патологически боишься высоты и высоких скоростей.
      - Напомни, чтобы я обидела тебя, если мы останемся в живых.
      Она вытерла о бедра липкие ладони и достала свое оружие.
      - Я, пожалуй, отдам тебе это "средство захвата". Ты не можешь идти безоружным.
      - У меня есть все, что требуется, - мрачно улыбнулся он в ответ.
      Вертолет пролетал уже над водой.
      - Я попросила Фини рассчитать возможное расположение зарядов. Он считает, что их должно быть пять на всем расстоянии по вертикали - от фундамента статуи до венца. Как ты думаешь, сколько времени потребуется, чтобы обезвредить все это, если наши "клиенты" будут следовать предполагаемой логике?
      - Это зависит от конкретных обстоятельств. Я не могу сказать, пока не увижу эти заряды.
      - Поддержка прибудет на девять минут позже нас. Если статуя действительно является объектом, мне остается надеяться только на тебя.
      - Разве я тебя когда-нибудь подводил? - усмехнулся Рорк. - Сейчас я включу дальний сенсор и монитор.
      Экран замерцал, и появилось какое-то изображение в виде теней и условных обозначений. Мельком взглянув на монитор, Рорк сказал:
      - Вот она, твоя цель, - два человека, два дройда и одно транспортное средство.
      - Они уже запустили устройство?
      - С этой аппаратурой я не могу определить состояние взрывных зарядов. Но они там.
      Ева пальцем ткнула в экран:
      - Дройды здесь и здесь?
      - Да, в районе основания. Ты была когда-нибудь на статуе?
      - Нет.
      - Как тебе не стыдно! - пожурил он. - Внизу расположены музеи, но всего внутри статуи двадцать два этажа - вернее, обзорные площадки. Там есть лифты, но в данных обстоятельствах я бы не советовал пользоваться ими. Есть лестница - узкая, винтовая. Она поднимается на самый верх, к венцу. Там устроена последняя площадка, откуда можно подняться в факел.
      - А ты никогда не хотел приобрести Свободу в собственность?
      - Никто не может быть ее собственником.
      - Согласна. Снижайся. - Скрежеща зубами, она отстегнула ремень. Рорк, будь поближе, чтобы в случае чего помочь вырубить дройдов.
      Он нажал кнопку под пультом управления. В открывшемся отделении оказалась дальнобойная лазерная винтовка с прицелом ночного видения.
      - Вместо своей игрушки лучше используй это.
      Ева всполошилась:
      - Дьявол! Ты получил бы минимум пять лет самого строгого режима за перевозку такого!
      Рорк улыбнулся, глядя, как она достала оружие из ящичка и попробовала его на вес.
      - Надеюсь, сначала ты покончишь с дройдами.
      - Постарайся держать эту леталку ровнее, - борясь с тошнотой, сказала Ева.
      Она отодвинула дверь, стиснула зубы от ворвавшегося холодного ветра и улеглась животом на пол кабины. Еще раз взглянув на экран, Рорк сообщил:
      - Один из дройдов обходит статую справа, другой идет слева. Сначала берем того, который справа, затем я сделаю круг. Так что будь готова к этому.
      - Главное, сделай так, чтобы я оказалась в радиусе стрельбы.
      Великий символ, Свобода, вздымалась над темнотой, над молочной дымкой городских улиц, над людской суетой, держа факел в твердой, уверенной руке. Ее лицо было спокойным и умиротворяющим. Огни сияли вокруг нее, словно подчеркивая высокое предназначение статуи. Скольких же людей встречало это приветствие, когда они пересекали океан, выбравшись из кошмара беспросветности в новый мир, чтобы начать другую жизнь? Сколько раз сама Ева видела этот монумент, но лишь теперь поняла, что просто привыкла видеть его на месте. И в этот момент она поклялась себе, что Свобода будет стоять здесь всегда.
      Первое, что она увидела, был грузовой вертолет, который приземлился на теневой стороне статуи. Он высветился в видоискателе красным цветом на зеленом фоне.
      - Теперь мы в радиусе стрельбы, видишь? - предупредил Рорк.
      - Взяла одного ублюдка на мушку... Ближе, подонок, чуть ближе... шепотом произнесла она, словно боясь спугнуть цель.
      Ева выстрелила и отчетливо увидела, что попала в середину туловища дройда. Она даже не успела почувствовать отдачу от выстрела в плечо, как Рорк положил вертолет в крутой вираж.
      - Теперь они знают, что мы здесь! - крикнул он. - Сейчас второй дройд огибает статую, а одна из целей внутри быстро спускается вниз.
      - Значит, нам нужно быть шустрее, - сказала Ева.
      - Слушай! У него тоже дальнобойный вариант! - воскликнул Рорк, когда в нескольких сантиметрах от лобового стекла кабины пролетел световой шар выстрела. - Придется увертываться. Выруби его поскорее.
      Вертолет стал вилять и приплясывать на лету. Ева покрепче зацепилась ногой за основание кресла.
      - Я взяла его!
      Она выстрелила, но увидела, что заряд попал в землю и цель ушла от поражения. Ругнувшись, Ева задержала дыхание и прицелилась вновь. На сей раз выстрел попал дройду в грудь. Поднявшись с пола и схватившись за ручку дверцы, она крикнула Рорку:
      - Сажай эту леталку на землю! И постарайся раздолбать их вертолет. Если они зависят от своего транспорта, то еще дважды подумают, прежде чем взрывать статую. Сколько смогу, буду держать их от тебя подальше.
      Ева смотрела, как стремительно приближается земля, и все равно посадка казалась ей слишком медленной. Рорк бросил на нее настороженный взгляд.
      - Ева, ради бога, подожди, пока я приземлюсь!
      - Рорк, часы тикают! - крикнула она и выпрыгнула наружу.
      Ева сумела сгруппироваться, но острая боль все же пронзила ее. С оружием на изготовку она зигзагами побежала к входу в статую. Мимо нее пронесся жаркий вихрь; Ева упала на землю, быстро перекатилась и сделала ответный выстрел. Вскочив на ноги, она рванула на себе экипировку и выхватила полицейское оружие. Подбегая к входу, она выстрелила в дверь уже с обеих рук.
      Оказавшись внутри помещения, Ева огляделась, и в этот момент в нее выстрелили откуда-то сверху. Ева подняла голову и на первой площадке лестницы увидела Клариссу в полном боевом снаряжении, с полевым лазерным пистолетом в руке.
      - Кларисса, все кончено! - крикнула Ева. - Мы обнаружили твою потайную комнату, раскодировали твой банк данных и твои сообщения в Монтану. Все это ведет нас прямо к Хенсону и остальным. Сейчас сотня копов уже направляется по адресам.
      Снаружи прогремел мощный взрыв и мелькнула яркая вспышка света. Ева поняла, что Рорк справился с чужим вертолетом.
      - Ты слышишь? - снова крикнула она наверх. - Это накрылся твой транспорт. Ты не сможешь выбраться с острова. Брось свою затею и сдавайся!
      - Мы сделаем все, что собирались сделать. Это завещал мне мой отец. От этого места не останется ничего, кроме пепла.
      Сказав это, Кларисса опять выстрелила, но Еве удалось увернуться. Пытаясь слиться со стеной, она увидела на противоположной стене первое взрывное устройство в виде маленькой металлической коробочки, на которой мигал красный световой сигнал. Первой ее мыслью было: "Таймер? Отсчет времени?"
      Стараясь не сбиться во взятом ей темпе диалога с Клариссой, Ева сказала:
      - Все то, чего он хотел добиться, обречено на провал! - крикнула она. - Он потерпел неудачу и погиб!
      - Я займу его место. Мы - Кассандра, - ответила Кларисса.
      Она вновь выстрелила в сторону Евы и бросилась вверх по лестнице. Пролетевший совсем близко от Евы огненный шар обжег дыхание и слизистую оболочку глаз, ей стало трудно подниматься. Старая металлическая винтовая лестница внутри статуи казалась бесконечной.
      Ева слышала, как Кларисса окликает своего мужа, призывая его к уничтожению всего, к смерти во имя славы. И тут Ева увидела второе взрывное устройство. На какой-то момент она замешкалась, решая, не попытаться ли обезвредить его самой, и это спасло ее: прямо перед ней просвистел лазерный заряд, выбив три металлические ступеньки.
      Сверху донеслось:
      - Мой отец был великим человеком! Божеством! Его убили фашистские службы коррумпированной власти. Он стоял за угнетенный народ...
      - Он убивал детей, женщин, стариков! - крикнула в ответ Ева. - Это и есть народ!
      - Это всего лишь жертвы справедливой войны.
      Вывернувшись из укрытия, Ева выстрелила наугад туда, откуда доносились возгласы, и услышала вскрик - то ли от ярости, то ли от боли. Но Кларисса продолжала подниматься наверх.
      Ева увидела по пути третье устройство. Она подумала, что с первым зарядом, видимо, уже справится Рорк. Снизу не слышалось ни выстрелов, ни звуков борьбы. Ева быстро взглянула на часы - до прибытия поддержки оставалось шесть минут. Икры ног онемели, дыхание было на исходе; на какой-то момент Еве показалось, что она сейчас потеряет сознание. Оружие в руках будто потяжелело и увеличилось в размерах.
      Она прислонилась к стене, чтобы перевести дыхание, и услышала какое-то движение внизу.
      - Рорк, ты? - крикнула она, собрав последние силы.
      - Первый заряд я обезвредил, двигаюсь ко второму. У них здесь, оказывается, все поставлено на таймеры на восемнадцать ноль-ноль. Полный заряд и синхронизация.
      Его голос звучал хладнокровно и деловито. Ева опять взглянула на часы, поняла, что осталось десять минут, и снова стала подниматься бегом по лестнице. Четвертое взрывное устройство она даже не разглядывала. Ее задачей были Брэнсоны.
      Она добралась до самой верхней площадки только на нервной энергии. Ноги были как ватные и уже ничего не чувствовали. После полутемной лестницы она увидела ослепительную панораму города сквозь окна обозрения - и пятое взрывное устройство. Оно находилось в неподвижной части венца Свободы.
      - Кларисса! Умереть здесь - не значит довершить отцовское дело! крикнула Ева, осторожно передвигаясь вдоль стены.
      - Это будет самый великий момент истории! Разрушение излюбленных символов города. Статуя разлетится на кусочки, и имя моего отца узнает весь мир!
      - Но как об этом кто-нибудь узнает, если ты окажешься погребенной под тоннами камня и стали?
      - Мы не одиноки!
      - Остальных участников твоей группы в данный момент уже отлавливают, сказала Ева. Она снова взглянула на часы и почувствовала, как по спине покатились капли холодного пота. - И Хенсона, - добавила она, решив, что это имя встряхнет Клариссу. - Мы знаем, где он.
      - Вам никогда не взять его! - Вне себя от злости Кларисса выстрелила и снова закричала: - Он был самым верным другом моего отца. Он воспитал меня и довершил мое обучение. Хенсон пожертвовал своей дочерью ради общего дела: Мэйдия умерла за меня. Мы слышали взрыв за несколько кварталов. Я видела, что сделали эти свиньи!
      - Итак, тебя взял Хенсон. А как насчет твоей матери?
      - Никчемная сука! Я с удовольствием убила бы ее сама и посмотрела бы, как она сдохнет. Отец использовал ее лишь как сосуд, не более того. Когда мы с братом немного подросли, он забрал нас к себе, чтобы учить и тренировать. Но главной его надеждой была я! Другие видели во мне только хорошенькую девочку с нежным голосом, а он знал, что я солдат, его богиня войны. Это знал он, знал Хенсон и знал человек, которого я избрала своим мужем.
      Брэнсон... Ева спохватилась, что совсем забыла о нем, и спросила:
      - Значит, и он был соучастником во всем этом деле?
      - Конечно. Я никогда бы не связала свою жизнь с недостойным человеком. Я могла бы убедить в обратном таких людей, как Зак - трогательный, доверчивый и мечтательный мальчик. Только благодаря Би Ди сработали заключительные стадии нашего плана. Но Брэнсонов больше нет. Они умерли. Основная часть их денег - на закрытых счетах. Мы продолжим нашу миссию в другом месте, под другими именами.
      - Не обольщайтесь, всему этому пришел конец, - сказала Ева.
      Она услышала сзади звук шагов на лестнице. Настало время действовать.
      - Я не боюсь умереть здесь, - заявила Кларисса.
      - Прекрасно!
      Ева выскочила из укрытия и выстрелила. Удар сбил Клариссу с ног, на бедре ее появилось кровавое пятно. Ева вышибла из ее рук оружие со словами:
      - Но я предпочитаю, чтобы ты жила, жила за решеткой много-много лет.
      - Ты тоже здесь умрешь, - ловя ртом воздух, проговорила Кларисса.
      - Черта с два! У меня есть скрытое преимущество.
      Ева обернулась на звук шагов - в лестничном проеме появился Рорк. Но вдруг Ева увидела какое-то движение за его спиной.
      - Сзади! - крикнула она.
      Рорк резко метнулся в сторону, но выстрел из оружия Брэнсона опалил его руку. Ева увидела струйку крови и вскочила на ноги. Рорк и Брэнсон уже схватились врукопашную, и стрелять было слишком рискованно. Ева хотела броситься на помощь Рорку, но в этот момент Кларисса, собрав последние силы, схватила Еву за ноги. Следующий выстрел разбил стекло смотрового окна, и в помещение вместе с ветром ворвался смешанный рев вертолетов и сирен.
      - Слишком поздно! - завизжала Кларисса. В ее огромных красивых глазах горело безумие. - Убей его, Би Ди! Убей его для меня, у нее на глазах! Я держу ее! - кричала она.
      Рорк чувствовал невыносимую боль в руке, оружие выскользнуло из его пальцев. Где-то позади себя он слышал крики Евы и звук бегущих ног, но все, что он мог видеть, это полные ненависти глаза Брэнсона.
      Выстрелив в последний раз, Брэнсон отбросил оружие и вцепился Рорку в горло. В глазах Рорка заплясали искры. Из последних сил он резко крутнул Брэнсона, и сила инерции выбросила обоих через перила в разбитое окно.
      Ева пробежала всего лишь половину разделяющего их расстояния, когда увидела, что Рорк падает. Она оцепенела в беспомощном и безнадежном ужасе. Прожекторы висевших поблизости вертолетов слепили ее. Рорк! Это имя взорвалось в ее сознании, но с губ сорвался лишь сдавленный всхлип.
      Не понимая, что она делает, Ева наполовину высунулась из окна - и тут же увидела его. Рорк не погиб, не разбился о землю, а уцепился окровавленными руками за узкий сгиб бронзового дождевого стока.
      - Держись! Умоляю, держись! - прокричала она.
      Одной рукой Ева ухватилась за крепеж рамы, легла животом на нижний выступ окна и протянула другую руку Рорку.
      - Дотянись! Хватай меня за руку, Рорк!
      Он чувствовал, что соскальзывает. Кровь текла по рукам с пальцев, превращая бронзу в своего рода каток. Рорк уже встречался со смертью. Ему было знакомо это чувство, когда каждый вздох мог оказаться последним. Но он не был бы самим собой, если бы сдался сейчас - в тот момент, когда его женщина смотрела полными ужаса глазами, зовя его и рискуя своей жизнью, чтобы спасти жизнь ему. Стиснув зубы, он переместил всю тяжесть тела на раненую руку и, превозмогая невероятную боль, дотянулся другой рукой до пальцев Евы.
      Ева крепко схватила его за запястье, затем нашла точку опоры для ног и протянула другую руку.
      - Я втащу тебя, Рорк! Держись!
      Он продвигался вверх сантиметр за сантиметром. Боль туманила сознание. Чтобы не потерять его, он сосредоточил взгляд на лице Евы, которое вселяло в него жажду жизни. Рорк видел, что с лица Евы струится пот, и хотел скорее прекратить ее страдания. В какой-то момент у него потемнело в глазах, и он испугался, что сейчас сорвется, но в следующее мгновение его рука дотянулась до рамы. Ухватившись за нее, он смог сделать последнее решающее усилие и повалился внутрь, на Еву.
      - О боже, Рорк!
      - Время! - воскликнул он, бросаясь к последнему устройству.
      До взрыва оставалось сорок пять секунд. Рорк начал выкручивать детонатор, всей душой надеясь, что успеет.
      - Времени у вас уже нет, - раздался голос Клариссы. Окровавленная и избитая, она поднималась с пола. - Мы все умрем здесь... Оба человека, которых я любила, - мученики идеи...
      - Пошла ты со своей идеей! - бросила ей Ева и быстро проговорила в коммуникатор: - Освободить весь район, никого не пускать. Остался один необезвреженный заряд. Над ним работают.
      Услышав, как в эфир понеслись команды и распоряжения, Ева выключила коммуникатор и посмотрела Клариссе в глаза.
      - Живи или умри, так или иначе - ты все равно проиграла.
      - Я умру, но дело моего отца будет жить! - воскликнула Кларисса и, собрав последние силы, выбросилась в окно.
      - О господи... - произнесла Ева и хотела опуститься на колени, но тут же вспомнила о необезвреженном взрывном устройстве и бросилась к Рорку.
      - Тебе удастся его разрядить?
      - Я работаю.
      Его пальцы были скользкими и дрожали от напряжения из-за потери крови. Счетчик отсчитывал остававшиеся секунды: двадцать шесть, двадцать пять, двадцать четыре... Рорк заставил себя забыть о боли - этому он научился еще в детстве. Преодолеть, стерпеть, выжить.
      - Дело продвигается к концу. Можешь идти, я тебя догоню.
      Ева подошла и положила руку ему на плечо. Семнадцать, шестнадцать, пятнадцать... По окнам прошлись лучи прожекторов кружащего вокруг статуи вертолета. Этот призрачный свет позволил Еве лучше разглядеть лицо Рорка: падший ангел с губами поэта и глазами воина. Она провела с ним год, который изменил все в ее жизни.
      - Я люблю тебя, Рорк, - сказала она.
      В ответ он промычал что-то неразборчивое. Ева перевела взгляд на счетчик. Девять, восемь, семь... Она сжала его плечо и затаила дыхание.
      - Не могли бы вы повторить это, лейтенант?
      Ева со свистом выдохнула воздух, не отрывая глаз от счетчика.
      - Ты прикончил его!
      - Даже осталось четыре лишние секунды. Недурно.
      Рорк притянул к себе Еву здоровой рукой и посмотрел на нее веселыми, сияющими глазами.
      - Поцелуй меня, Ева.
      Она издала радостный вопль, и они впились друг в друга губами, не обращая внимания на мелькающие прожекторы, выкрики мегафонов, непрерывный писк коммуникатора.
      - Мы живы! - воскликнула Ева.
      - Мы живы - и мы вместе, - сказал он, зарывшись лицом в ее волосы. - А кстати, спасибо за подъем - прямо как на лифте.
      - Всегда пожалуйста.
      В порыве радости она стиснула его изо всех сил, но тут же отступила, услышав его стон.
      - Что такое? О боже, твоя рука! Выглядит просто ужасно.
      - Довольно паршиво, - согласился он, вытирая кровь со своего и Евиного лица. - Но она работает.
      Ева разорвала рукав его рубахи и, покачав головой, быстро перевязала руку.
      - Учти, на сей раз я оттащу тебя в клинику, дружище, как бы ты ни сопротивлялся.
      - И у нас с тобой там будет большущая постель! Ты-то цела?
      У нее все плыло перед глазами, и она как-то глупо хихикнула:
      - Да, но сейчас рухну. Я проглотила сегодня штук шесть этих чертовых таблеток. Все в порядке, но страшно хочется завалиться спать.
      Все же Ева повернула его лицом к окну. Они вместе посмотрели на темную гладь залива, на мерцание городских огней.
      - Красота, а?
      - Убийственная.
      Обнявшись так, что было непонятно, кто кого поддерживал, они побрели к двери. По пути Ева достала коммуникатор и включила его.
      - Говорит лейтенант Даллас. Здесь все в порядке.
      Голос Уитни донесся до нее, словно сквозь сон:
      - Докладывайте!
      - Ах да... - спохватилась она и тряхнула головой, чтобы хоть немного взбодриться. - Взрывные устройства обезврежены, их можно убирать. Брэнсоны выпали в окно. Нужно собрать то, что от них осталось. Сэр, Рорк ранен, его нужно отвезти в клинику.
      - Ранение серьезное?
      Ева спускалась по лестнице, пошатываясь, перебирая руками все возможные опоры. А главное - ее вдруг начал разбирать абсолютно неуместный смех.
      - Мы тут, конечно, совсем не в лучшем виде, но сдюжим. Сэр, у меня к вам просьба.
      Голос Уитни прозвучал удивленно:
      - А что такое?
      - Не могли бы вы связаться с Пибоди, Макнабом и Фини? Передайте им, что мы в порядке - ну, в основном. Они волнуются, а я чувствую себя очень неловко из-за того, что разделила команду на три части. Ох, и еще, скажите Пибоди, что она может забрать Зака. И пусть обязательно даст ему что-нибудь выпить: он так легче перенесет то, что здесь произошло.
      - Не понял?..
      Ева озадаченно посмотрела на Рорка, которого начало трясти от смеха.
      - Э-э... Извините, сэр, кажется, кто-то вклинился в этот канал.
      Рорк услужливо взял у нее из рук коммуникатор и выключил его.
      - Это для того, чтобы ты не успела пригласить своего начальника поучаствовать в попойке.
      - Бог ты мой! Сама не верю, что говорила с боссом в подобном тоне.
      Они вышли в объятия холодного ветра и зажмурились от ослепительной круговерти лучей от приземляющихся вертолетов, из которых выскакивали и бежали к статуе прибывшие бригады.
      - Рорк, пойдем отсюда, пока я еще чего-нибудь не ляпнула!
      Когда они кое-как втащили друг друга в свой вертолет, Еве хотелось только одного - свернуться клубочком в каком-нибудь углу и заснуть на неделю. Зевая, она уже с трудом видела, как Рорк взялся за управление. Он был окровавлен, истерзан - и великолепен. Усталая, полуживая, она улыбнулась ему:
      - Рорк. С тобой здорово работать.
      В ответ его глаза засветились привычными огоньками. Взревели двигатели.
      - Всегда к вашим услугам, лейтенант!