47

Благодаря специфике моей работы я встречал самых разных женщин. Одни пленяли красотой, другие отталкивали уродством, остальные были чем-то между этими крайностями. Но когда ОНА вошла в душную, грязную кантину и скинула с волос капюшон белого бурнуса, я так и не вспомнил никого, с кем мог бы сравнить ее.

Все мужчины, сидевшие за столами, замолчали и застыли. Они смотрели на нее.

Чудо в белом бурнусе стояло на пороге и через всю кантину разглядывало меня глазами голубыми, как Северные озера… только теперь я знал этот цвет не по слухам.

Я вытянул ноги, усмехнулся и удовлетворенно вздохнул, когда она подошла к моему столу.

– Я продала кобылу, – сказала она, – договорилась с капитаном корабля и купила запасы в дорогу, – она покосилась на полные фляги, сваленные на столе. – Я позволю тебе взять акиви.

– Я и сам собирался, – проворчал я, поднимаясь. Я собрал ремни фляг, накинул их на плечи и жестом предложил Дел показывать дорогу.

– Так куда мы теперь?

– На корабль.

– Нет, я хотел спросить куда мы плывем?

– А-а, – Дел пробралась через толпу рыбаков. – Ты же говорил, что тебе это безразлично.

– Мне это совершенно безразлично, я спрашиваю из любопытства.

– Единственный корабль, отплывающий завтра, направляется к месту под названием Скандия.

– Как?

– Скандия.

– Никогда не слышал.

– Я тоже.

Я натолкнулся плечом на мужчину, извинился, обошел хромую женщину.

– Скандия? – неожиданно переспросил я.

– Да.

– Что-то знакомое, – я сделал два широких шага, спохватился и подстроился под Дел. – По-моему, так называл меня чужеземец в Джуле? Ты еще говорила, что он похож на меня?

– Скандиец. Он спросил, не скандиец ли ты, – Дел остановилась и заглянула мне в лицо. – Мы думали, что это имя… а может он имел в виду место? Он подумал, что ты с его родины?

Я тоже остановился и долго смотрел на нее. Это была новая, неожиданная возможность. Мне нужно было обдумать так много, что я сдался.

– Ну хорошо. Выясним все на месте, раз уж все равно туда плывем, – поверх ее плеча я осмотрел пристань и громады парусов. – Это наш корабль?

Она обернулась.

– Нет. Рядом.

Я нахмурился и пожевал губу. Ни одно из этих сооружений доверия не внушало.

– Пошли, – сказала Дел, подталкивая меня. – Все будет хорошо.

На закате мы стояли рядом на пристани и, глядя на неспокойную черную воду, рассуждали о будущем.

– Ты думаешь, мы правильно поступаем? – тихо спросила Дел.

Я пожал плечами.

– Не знаю. По-моему, выбирать нам не приходится.

Она вздохнула.

– Наверное ты прав.

Я постарался вложить в голос хоть толику оптимизма.

– Кроме того, подумай о странах, которые мы увидим, о людях, которых мы встретим. О новых приключениях.

Дел покосилась на меня.

– Вот все это тебя никогда не интересовало.

Я прижал руку к сердцу и оскорбился:

– Ты просто ранишь мои чувства. Ты высказываешь обо мне совершенно четкое суждение и категорически отказываешься предположить, что можешь ошибаться.

Дел фыркнула.

– Я тебя слишком хорошо знаю.

Еще немного подразнив друг друга, мы погрузились в неловкое молчание. Корабль скрипел, качался и терся о причал. С твердой землей его соединяла только широкая деревянная доска и он нетерпеливо ожидал рассвета, когда и мы с Дел поднимемся на борт.

Я яростно поскреб шрамы песчаного тигра почерневшим ногтем большого пальца.

– Посмотри на это с другой стороны – у нас появляется шанс начать все сначала.

– Тебе это не понравится, – отрезала она.

Я воинственно выгнул бровь.

– А почему ты так уверена?

– Уверена. Ты слишком долго был Песчаным Тигром, а теперь тебе придется жить анонимно.

– Ано… как?

Дел улыбнулась.

– Это когда никто не знает, кто ты.

– Аиды, какая разница? Я был шишкой и джихади. И то, и другое принесло мне одни неприятности, – и в результате я стал борджуни – только вслух я это не сказал.

Дел посмотрела мне в лицо и на секунду сжала мой локоть.

– Прости, Тигр. Хотела бы я, чтобы все было по-другому.

Я равнодушно пожал плечами.

– Акиви уже пролили… Да и вообще, Дел, я сам сделал этот выбор. Никто не держал нож у моей спины и не приказывал разбить круг. Я пересек

линию по своей воле. И никто не сможет отрицать, что мой план не сработал.

Она отвернулась и тихо подтвердила:

– Сработал.

– И кроме того… – продолжил я, но не закончил.

Дел подождала, потом мягко напомнила:

– Кроме того что?

– Это не дом. Уже не дом. Это не тот Юг… – я замолчал и задумался.

– А может и тот, просто я не могу жить так дальше. Раньше, когда мы только вернулись с Севера, до Искандара, мне было хорошо. Я чувствовал себя дома. А потом был Искандар, и старый хустафа бросал песок, а потом Аббу и Сабра, и все остальные… – я вздохнул. – Я не мессия. Идея пришла мне в голову случайно. Может что-то получится, а может и нет, эти каналы с водой. До этого мог додуматься каждый, но получилось так, что именно я, – я пожал плечами. – И теперь все встало на свои места. Джихади это не божественный посланец и не святой… он – избитый и уставший танцор меча, который никогда уже не сможет войти в настоящий круг… – я резко замолчал, пристально вглядываясь в расплывчатые контуры корабля, качавшегося в полутьме на волнах. – Кроме того, ты потеряла больше, – добавил я, когда справился с голосом. – Ты снова лишилась Джамайла.

– Да, – тихо сказала она.

– И своей яватмы.

– И ты, – парировала она.

Я покачал головой.

– Меч никогда не значил для меня так много, как для тебя. Ты прекрасно знаешь это, баска.

Она слепо смотрела на корабль, потом молча повернулась и ушла. Я не стал ее останавливать – иногда от этого человеку только хуже. Ночную тишину нарушил долгий, прерывистый вздох. Он оборвался внезапно, словно человек захлебнулся им. Дел лежала ко мне спиной и я почувствовал, как вздрогнуло ее тело. Я приподнялся, повернулся, взял ее ладонь в свою и, сильно сжимая, прижал к груди.

– Это глупо, – прошептала она.

– Нет.

– Это только меч.

– Ты плачешь не из-за него.

Она сглотнула задушенный смешок.

– Тогда почему я плачу? Я спела свою песню для Джамайла, с этим покончено. Это я понимаю. Теперь он сможет спокойно перейти в другой мир,

– она жадно втянула воздух. – Тигр, почему я плачу из-за меча?

– Я сказал тебе: нет. Не из-за Бореал. Ты плачешь из-за Делилы… потому что потеряла все, что знала, – я убрал локон волос с ее лица и продолжил: – Все твои клятвы выполнены. Обеты исполнены. Ты допела все свои песни.

– Я не понимаю…

– Ты плачешь из-за Делилы, потому что не знаешь, кто она.

Она дернула плечом.

– Я это я.

– Ты не знаешь себя, поверь мне, баска – я и сам пережил такой период.

– Но… – она задумалась. – Кто я тогда?

Я мягко прошептал ей в ухо:

– Достойная женщина.

В ответ раздался полуплач-полусмех.

– А в том месте, куда мы направляемся, это чего-то стоит?

– Я не знаю. Чего-то наверняка стоит, а конкретную сумму пусть они сами определяют.

– Они, – повторила Дел. Она долго молчала прежде чем снова заговорить: – Только этим я и жила целых семь лет. Я была мстительной, одержимой женщиной, которая металась по стране в поисках мужчин, чтобы убить их. Теперь все они мертвы. Вся кровь пролита. Что за достоинство в этом?

– Достоинство в клятвах и твоем отношении к ним.

Дел резко повернулась лицом ко мне. Даже в полутьме я видел сияние ее глаз.

– А ты?

Я пожал плечами с деланным равнодушием.

– Я никогда не относился к этому серьезно, к мечу… и к чести.

– Не ври, – отрезала она. – Я не поверю, я слишком хорошо тебя знаю.

Я улыбнулся.

– Может быть. Но если бы я относился к чести так же серьезно, как ты, я ни за что бы не нарушил клятвы.

– И был бы мертв.

Я усмехнулся ей в лицо, оно было совсем рядом с моим.

– Значит ты не сомневаешься в победе Аббу?

Она долго молчала, а потом тихо буркнула:

– Это нечестно.

– Конечно честно. Если ты уверена, что он выиграл бы танец, можешь так мне и сказать.

Она снова надолго замолчала.

– Нет. Не могу, – прошептала она.

– Ты думаешь, он победил бы?

– Снова ты за свое…

– Так ты уверена?

Дел засмеялась.

– Мы все равно уже никогда не узнаем правду.

– А вот это точно нечестно.

– В жизни часто так бывает, – вздохнула Дел и задумалась. – Знаешь, она была мною, моим кровным клинком… всем. Она была моим талисманом, моей уверенностью… пока у меня была Бореал, для меня не было ничего невозможного. Я могла пережить самое худшее.

– Ты и сейчас переживешь худшее, каким бы оно ни было.

Дел вздохнула.

– Я не знаю.

– Ты говоришь совсем как женщина, – заметил я.

– А это что значит? – поинтересовалась Дел, и я почувствовал, как она напряглась.

– Ничего. Я хотел тебя подразнить.

Она усмехнулась и расслабилась.

– Нам нужно купить мечи.

– Купим завтра, а при первой же возможности сделаем себе новые – нормальные мечи, без этой Северной ерунды, которая засасывает души людей в сталь. Я хочу старомодный меч, каким был Разящий.

Дел коснулась моей щеки, лаская шрамы.

– И его мне тоже жаль.

Я не принял ее сочувствие.

– Он давно уже был мертв.

– И Джамайл тоже, – отрешенно добавила она.

Я осторожно коснулся губами ее лба.

– Засыпай, баска, завтра мы отправляемся в путь на весь остаток жизни.

Она полежала молча, а потом тихо прошептала:

– Надеюсь, ты не страдаешь морской болезнью.

Я фыркнул.

– Прибереги соболезнования для себя.

ЭПИЛОГ

Мы отплыли с первыми лучами солнца. И Дел, и я переносили плаванье легко, если не считать неприятных ощущений от тревожных мыслей. Стоя у перил, мы смотрели как уплывает за горизонт Хазиз, унося с собой наше прошлое. Нас донимали сомнения, но мы не поддавались им. Мы не привыкли сдаваться легко. На глазах друг у друга. Дел откинула волосы за плечи, засунула непокорные пряди за уши и снова сжала перила так, что побелели суставы пальцев. Ее глаза жадно высматривали тонкую полоску знакомой земли, почти утонувшую в океане. Я решил помочь и предложил:

– Можешь прыгнуть за борт. Мне, конечно, придется остаться, потому что я плавать не умею, но тебе еще удастся вернуться в Хазиз. Пока мы недалеко уплыли.

– Уже слишком далеко, – печально произнесла она. Несколько минут Дел по-прежнему вглядывалась в горизонт, а потом подвинулась ко мне. – Мы все делаем правильно.

– На этот вопрос я уже отвечал.

– Это не вопрос. Это утверждение.

– Не похоже, – я повернулся спиной к воде и нашел удобное положение, опираясь локтями о перила. Дел нужно было отвлечь от мрачных мыслей, срочно изменив тему. – Почему бы нам не пожениться? – поинтересовался я.

У Дел открылся рот.

– Что? – недоверчиво переспросила она.

– Пожениться, – лениво повторил я, краем глаза наблюдая за выражением ее лица. – А почему нет?

– А потом ты захочешь жить семейной жизнью!

Я засмеялся.

– Ну, я не думаю, что мы так далеко зайдем.

Дел металась от растерянности к любопытству.

– А почему ты хочешь, чтобы бы поженились?

Я сосредоточенно разглядывал волны и сделал вид, что не сразу услышал вопрос.

– Что? А-а… не знаю, – я пожал плечами. – Так, в голову взбрело. Забудь.

Дел затихла. Она по-прежнему стояла у перил, но умудрилась незаметно отодвинуться от меня.

– Я никогда не задумывалась об этом. Вернее с того момента, как пришла в Стаал-Уста. Мне выйти замуж? – она покачала головой. – Нет, я не из таких.

То, что началось как пустой вопрос, который должен был отвлечь ее от мыслей об отъезде, неожиданно привело к серьезным осложнениям. Может я и ляпнул не подумав, но Дел отнеслась к предложению серьезно, и мне стало любопытно.

– Так почему ты не хочешь?

– Это слишком большая ответственность.

Я не сдался.

– Какая только ответственность не валилась на наши плечи.

Она задумалась, наморщив лоб.

– Я… сомневаюсь. Это не для меня. Я не готова произнести такую клятву. Только не с тобой.

Я почувствовал себя задетым. Теперь это было личным делом.

– Почему нет? Я для тебя недостаточно хорош?

– Нет, я не об этом.

– Или ты думаешь, что я не сдержу данные клятвы?

– Нет, – повторила Дел с тяжелым вздохом.

– Тогда почему нет? Чем тебе не нравится эта идея?

– Я не готова.

– Это отговорка. Тебе неприятна мысль, что мы станем мужем и женой.

– Дело совсем не в этом!

– Только в этом, а в чем же еще?

Дел провела рукой по лицу, бормоча что-то на Высокогорном.

– Ну? – не унимался я.

Дел убрала руку от лица.

– Тигр, причина не в том, что по моему мнению ты недостоин или мне все равно. Я просто не готова.

– Это отговорка. А причина в том, что ты не хочешь иметь передо мной никаких обязательств, чтобы можно было в любой момент просто выйти из хиорта.

Дел задумчиво посмотрела на меня.

– Тигр, мы больше не на Юге. Там, куда мы плывем, не будет хиортов.

– Ты уходишь от темы.

– Нет, – она засмеялась, качая головой. – Давай поговорим об этом потом, когда я приду в себя.

Больше не имело значения, что предложение было сделано не всерьез.

– Я все понял. Это была глупа идея, правильно?

– Не глупая. Странная.

Странная? Я яростно нахмурился.

– Не дури меня. Ты просто хочешь пить акиви задаром.

Несколько секунд Дел невозмутимо изучала меня, а потом серьезно сообщила:

– Поверь мне, я за него плачу.

Я не мог больше злиться. Рассмеявшись, я показал, что сдаюсь, подняв обе руки.

– Хорошо. Ты победила. Это была глупая идея. И откуда могут возникнуть идиотские мысли искать человека, на которого всегда можно рассчитывать. В чей дом можно прийти.

Как я и ожидал, Дел тут же возмутилась.

– В чей дом можно прийти? Вот кем я должна быть? Человеком, в чей дом можно прийти? – она оперлась о перила. – Ты же меня хорошо знаешь. Я не послушная Южная женщина, которая будет сидеть дома, чтобы готовить хеши и мясо, и выносить за тобой помои когда тебе станет плохо от акиви. Я буду идти рядом с тобой на каждом шаге дороги. Идти, бежать, или ехать верхом. Зашивать твои раны или снимать жар, когда тебя по глупости ранят. Я не увильну ни от одной из своих обязанностей и не опущу меч, когда тебе понадобится помощь. И если такая жена тебе не нужна, тогда ты не нужен мне, а я не нужна тебе!

Волны бились о борт корабля. Я прислушался к их шуму и кивнул.

– Такая жена меня вполне устроит.

– Тогда удовлетворись этим!

Я усмехнулся.

– Баска, я давно уже удовлетворен. Я просто хотел услышать эти слова от тебя.

Она уставилась на меня горящими глазами.

– Так тебе понравился весь этот вздор, который я выложила?

Я расхохотался и обнял ее одной рукой за шею.

– Лучшего вздора я никогда не слышал.

– Ну-у… – протянула Дел, не смягчившись.

Я прищурился и приподнял руку, лежавшую на ее плече, чтобы показать.

– Посмотри как солнце отражается в воде. Похоже на отблеск Пенджи.

Дел помолчала, а потом рассмеялась. Смех был и горький, и веселый, как будто она сделала открытие, которое обрадовало и огорчило ее одновременно.

– Ты же не всерьез!

– О чем?

– О женитьбе!

Я засмеялся.

– Я не из тех, кто женится.

На лице Дел читалось и беспокойство, и облегчение. Она задумалась.

– Я странно себя чувствую.

– Почему странно? Ты не рада? Ты подготовлена для этой дороги не больше чем я.

– Ты так думаешь?

– Ты сама об этом говорила. Сколько раз в самые разные драматические моменты самыми разными драматическими способами за последние пару лет – и кстати несколько минут назад – ты утверждала, что не создана для замужества. Неужели ты так быстро передумала? Это слишком и для мужчины, и даже для женщины, – я замолчал, а потом спросил. – А почему ты чувствуешь себя странно?

– Думаю, я счастлива.

– Счастлива? Что мы не поженимся?

– Что нам не придется. Что нет никаких обязательств. Что мы такие, какие есть.

– А-а, – протянул я. Я был не совсем уверен, что точно понял смысл сказанного ею, но решил больше не терзать ее расспросами. Вместо этого я прижал ее к себе так близко, что наши виски соединились, а волосы перепутал соленый морской ветер. Как и Дел, я был счастлив.

– Мы свободны, баска. Ты и я. Впервые за очень долгое время.

– Свободны?

– От песен и клятв. От рожденных кровью мечей. Свободны от того, какими мы были, стать такими, какими захотим, – я вздохнул, чувствуя себя моложе. Казалось, что с плеч свалилась огромная тяжесть. – Все будет замечательно, баска… все будет по-другому.

Глубоко внизу, в трюме, жеребец ударил копытом о дерево.

Бормоча ругательства, я зарылся лицом в ее волосы.

– Ну может не ВСЕ.

Делила, смеясь, обняла меня, а корабль плыл в рассвет.