Я обнаружил неподалеку пенек и тяжело опустился на него. Дункан ждал моего ответа и, наконец, я сказал:
      - Мне нужен был союз, который предложил бы Родри, если бы я выдал мою сестру за его сына.
      - Но ведь союза ты и так добился.
      - Лахлэн помог мне. Союза с Родри не было, - я пожал плечами. - Не сомневаюсь, что, покончив с этим, мы-таки его заключим, но сейчас формально его нет. Лахлэн действовал как наемник и арфист в одном лице, не как Мухаар и Наследный Принц Эллас. Согласись, разница велика.
      - Разница, - его голос звучал ровно, - Да. Как разница между хомэйном и Чэйсули.
      Я пинком отбросил в сторону обломок камня:
      - Ты жалеешь о том, что Донал должен жениться на Айслинн? Чэйсули - на дочери хомэйна?
      - Я жалею о том, что жизнь Донала будет иной, чем хотелось бы мне, Дункан казался черным пятном-выступом на темной стене. - В клане он был бы просто воином, если не был бы избран вождем клана. Это... это более простая жизнь, чем та, что ожидает принца. И я хотел бы, чтобы он жил так. Не той жизнью, которую ты для него избрал.
      - У меня нет выбора. Боги - твои боги - не оставили его мне.
      Мгновение он молчал.
      - Тогда нам придется признать, что у него есть веская причина стать тем, чем он должен стать - по твоей воле.
      Я невесело улыбнулся:
      - Но у тебя есть преимущество, Дункан. Ты увидишь, как твой сын станет королем. А я должен умереть для того, чтобы трон перешел к нему.
      На этот раз Дункан замолчал надолго. Луна утонула в облаках, и он совершенно слился со скалой, но я по звуку мог определить, где он находится.
      - Ты изменился, - сказал, наконец, Дункан. - Сначала я думал, что это не так, что, если даже ты и изменился, то не намного. Теперь вижу, что ошибался.
      Финн хорошо закалил сталь... но царствование заточило клинок.
      Я поежился под плащом:
      - Как ты и сказал, королевская власть меняет людей. Мне кажется, что выбора у меня нет.
      - Необходимость тоже изменяет, - спокойно заметил Дункан. - Она изменила и меня. Мне почти сорок - достаточно много, чтобы знать свое место и покориться толмооре без колебаний, но все чаще в последнее время я задумываюсь над тем, что было бы, если бы наши судьбы обернулись по-другому... - он покачал головой.
      - Мы задумываемся, всегда задумываемся. Жить свободно, без толмооры...
      Луна выбралась из-за облаков, и я увидел, что он снова качает головой:
      - Что было бы, если бы мой сын остался со мной? Пророчество было бы изменено. Перворожденный, давший нам слова, никогда более не родится. Мы больше не будем Чэйсули, - я видел его горькую улыбку.
      - Чэйсули: дети богов. Но дети могут быть и своевольными...
      - Дункан... Мы найдем ее. И заберем ее у него. Теперь его лицо заливал лунный свет:
      - Женщин теряют часто, - по-прежнему тихо сказал он. - В родах... по несчастной случайности... из-за болезни. Воин может горевать в одиночестве, укрывшись в шатре, но не станет показывать своих чувств всему клану. Так не принято. Такие вещи должны оставаться... личными, - он сжимал в горсти пригоршню острых камешков. - Но когда этот демон отнимает у меня Аликс, мне нет дела до того, кто видит мое горе, - камешки падали из его руки, как капли. - Я остался без нее... и внутри - только пустота.
      Около полудня мы добрались до ущелья, в котором располагался Вальгаард. Мы выехали из узкой горловины прохода в горах в сам каньон и увидели, что с обеих сторон, справа и слева, протянулись высокие отвесные стены, почти смыкавшиеся у нас над головами. Вскоре мы начали казаться самим себе муравьями в каменном кармане великана.
      - Вон, видишь? - указал вперед Дункан. Я увидел Вальгаард, возвышавшийся перед нами, как орел в высоком гнезде. Сама крепость была словно третьей стеной скального коридора - нет, не орел: стервятник, нависший над мертвым телом.
      Спасение от этого каменного ужаса лежало позади, а перед нами - Вальгаард.
      И мои ощущения при виде этой крепости мне совершенно не нравились.
      - Лодхи! - приглушенно вскрикнул Гриффт. - Такого я никогда не видел!
      Я тоже.
      Вальгаард вырастал из блестящего черного базальта, как ледяная черная волна или темный бриллиант с острыми режущими гранями. Драгоценная подвеска ожерелья - вот только слишком тяжел и мрачен камень. Башни, галереи, бастионы все сверкало, как гладкое стекло, а вокруг клубились дымы. Я чувствовал запах странного дыма даже оттуда, где стояли мы.
      - Врата, - проговорил Дункан, - Они внутри крепости. Вальгаард - их страж.
      - Дым идет оттуда?
      - Это дыхание бога, - ответил Дункан, - Оно жжет, как огонь. Я слышал рассказы об этом. В камне есть кровь, белая горячая кровь. Если ты коснешься ее - умрешь.
      В ущелье не было снега. Дно его было гладким и чистым - сверкающий базальт. Ни травы, ни деревьев. Из зимы мы попали в лето, и я обнаружил, что холод мне больше по нраву.
      - Асар-Сути, - сказал Дункан. - Сам Секер. И очень аккуратно сплюнул на землю.
      - Что это за штуки? - спросил Роуэн. Он имел в виду большие каменные глыбы, разбросанные вокруг, как гигантские игральные кости. Черные игральные кости без малейших следов каких-либо знаков на гранях. Достаточно большие, чтобы за ними мог спрятаться взрослый человек.
      Или - умереть под ними, если земля вдруг дрогнет.
      - Зверинец Айлини, - объяснил Дункан, - Их подобие лиир.
      Мы подъехали ближе, и я понял, что он имел в виду. Каждый кусок камня имел форму, если так можно выразиться - чудовищная насмешка над животными. Их морды и члены не имели ничего общего с обликом тех животных, которых я знал. Насмешка богов, извращенные лиир, возможно, подобие богов - тех, что жили здесь. Асар-Сути в камне. Бог многих обличий. Бог гротеска.
      Я подавил невольное содрогание. Это место было воплощением всего самого отвратительного, что есть в мире.
      - Нужно опасаться легких путей. Дункан кивнул:
      - Просто въехать в крепость но главной дороге, как поступает большинство мучеников, было бы неожиданным, но и глупым тоже. Я не хочу умирать, как глупец. Потому мы найдем какое-нибудь укрытие и подождем, пока не составим план, как проникнуть вовнутрь.
      - Проникнуть вовнутрь? - Роуэн потряс головой.
      - Я просто не представляю, как это возможно - Есть способ, - ответил ему Дункан - Всегда есть способ войти. Выйти сложнее.
      Я согласно кивнул На сердце у меня было неспокойно Способ пробраться внутрь придумал, наконец, Гриффт Я был поражен, когда он предложил свои услуги - он мот заживо свариться в крови бога, но это казалось единственным шансом. Потому я согласился - но не раньше, чем выслушал объяснения Мы расположились за камнями, похожими на глыбы черного льда, мы были слишком далеко для того, чтобы дозорные могли нас заметить Белый вонючий дым на этот раз сослужил нам добрую службу, еще лучше скрыв нас, так что мы могли пока чувствовать себя в безопасности. Камни, к тому же, были достаточно велики, чтобы в их тени можно было укрыться от солнца Гриффт, стоявший подле меня на коленях, вытащил из поясной сумки кольцо - Мои господин, это должно сделать свое дело Это знак королевского посланника Это даст мне возможность спокойно войти в крепость Может дать возможность, - резко заметил я - А может и нет.
      Гриффт еле заметно усмехнулся, его рыжие волосы ярко горели в свете солнца - Я думаю, с этим неприятностей не будет Наследный принц говорил, что у меня дар убеждения Я их всех вокруг пальца обведу И Тинстара тоже, - он сделал непристойный жест, и хомэйны ответили ему дружным хохотом С тех пор, как элласиец перешел ко мне на службу, у него появилось много друзей Он был умен, целеустремлен и очарователен Умел, словом, найти подход к людям Роуэн выглядел задумчивым:
      - Когда ты увидишь Тинстара, что ты будешь говорить ему? Ведь не может же кольцо говорить за тебя.
      - Нет, но оно послужит мне пропуском вовнутрь. Там я уже скажу Тинстару, что меня прислал Король Эллас, и что он предлагает союз.
      - Родри никогда бы не пошел на это! - воскликнул Роуэн. - Неужели ты думаешь, что Тинстар тебе поверит?
      - Может, поверит, может, нет: это будет уже неважно, - веснушчатое лицо Гриффта было так же спокойно, как и лицо Дункана. - Я скажу, что наследный принц Куинн разгневал отца тем, что послал отряд на помощь Мухаару. Что Родри не желает союза с Хомейной, но хочет получить помощь Айлини. Если это и не послужит более ничему, по крайней мере, это привлечет внимание Тинстара. Он наверняка оставит меня переночевать там. И ночью я открою ворота и впущу вас, он тепло улыбнулся. - Войдя, вы либо останетесь живы, либо умрете. А тогда будет уже неважно, что подумал Тинстар о моей истории.
      - Но ты можешь умереть, - голос Роуэна прозвучал гневно.
      Гриффт пожал плечами:
      - Люди живут и умирают, не выбирая свою жизнь. Лодхи защитит меня. Дункан улыбнулся:
      - Тебе нехватает до Чэйсули самую малость. Гриффт задумался. Он был воспитан в Эллас, и почти не знал Чэйсули. Но демонами их не считал. Я видел, что в конце концов он счел слова Дункана комплиментом.
      - Благодарю, Дункан... хотя, быть может, Лодхи по-другому относится к этому.
      - Вы называете его Всемудрым, - ответил Дункан. - Он, должно быть, достаточно мудр, чтобы понять, что я желал тебе добра.
      Гриффт широко ухмыльнулся и коснулся руки Дункана:
      - Благодарю за это, вождь, я сделаю все, чтобы помочь тебе вернуть ее.
      Дункан сжал его руку:
      - Элласиец - Чэйсули и-хэлла шансу, - он улыбнулся, увидев, что Гриффт не понял его. - Да будет с тобой мир Чэйсули.
      Гриффт кивнул:
      - Благодарю, друг мой. И да познаешь ты мудрость Лодхи, - он обратился ко мне. - Если тебе это будет угодно, господин мой, я пойду. А ночью, как только смогу, открою какие-нибудь из ворот.
      - Но как мы узнаем об этом? - спросил Роуэн. - Мы не можем подойти так близко... а ты не сможешь зажечь огня.
      - Я пошлю к нему Кая, - ответил за Гриффта Дункан, - Мой лиир увидит, когда выйдет Гриффт, и расскажет, какие ворота он собирается открыть.
      Роуэн вздохнул и потер лоб:
      - Все это такой риск...
      - Да, риск, - согласился я, - но попробовать стоит. Гриффт поднялся:
      - Я пойду, мой господин. Я сделаю все, что могу. Я тоже поднялся и сжал его руку:
      - Удачи, Гриффт, и да хранит тебя Лодхи. Он оседлал коня, взглянул из седла на Роуэна, с которым уже успел сдружиться, и усмехнулся:
      - Не тревожься, альви. Я выбрал сам. Я смотрел вслед Гриффту, скакавшему к крепости. Все вокруг окутывала дымная пелена. Дыхание бога дурно пахло.
      Глава 8
      Луна, висевшая над нашими головами в черноте ночного неба, придавала ущелью ореол таинственности. Дым забивался нам в ноздри. Он поднимался, сгущался, становился дурно пахнущими облаками, теплыми и липкими, как густой кисель. Из-под огромных уродливых каменных изваяний выползали странные призрачные фигуры, когтистые и клыкастые, грозящие поглотить нас. Мои хомэйны бормотали что-то о демонах и чародеях-Айлини, мне подумалось, что это одно и то же.
      Дункан, сидевший рядом со мной, сбросил плащ и поднялся:
      - Кай говорит, что Гриффт вышел из зала. Он в нижней галерее. Мы должны идти.
      Мы оставили коней и пошли пешком. Плати скрывали наши кинжалы и мечи от света луны. Наши сапоги скрипели по стеклянно блестящему базальту, поднимая облачка пепла и каменной пыли. Когда мы подошли ближе, прячась за камнями-оборотнями, то почувствовали, что земля у нас под ногами теплая. Дым со свистом и шипением вырывался из-под земли и устремлялся к бледной луне.
      Мы подобрались к поблескивающим в обманчивом свете стенам. Они были выше даже, чем стены Хомейны-Мухаар, словно Тинстар возвел их в насмешку надо мной.
      На каждом углу было по башне, и еще по одной - на стенах в промежутках: огромные базальтовые цилиндры со множеством узких стрельчатых окон, украшенные шпилями и зубцами - и, несомненно, созданные Айлини. От всей крепости просто несло колдовством.
      Ближайшие ворота были небольшими. Я подумал, что через них, вероятно, можно пройти на маленькую галерею. Мы проскользнули вдоль стены мимо главных ворот - огромных, похожих на пасть, готовую распахнуться и поглотить нас, как беспомощных детей. Но открылись боковые ворота - почти бесшумно, и в проеме между створок темного дерева показалась физиономия Гриффта.
      Он жестом подозвал нас, Мы двигались бесшумное не произнося ни слова, придерживая ножны мечей. Когда я приблизился к Гриффту, он раскрыл ворота шире:
      - Тинстар не здесь, - прошептал он, понимая, что это значит для меня. Входите - и, быть может, вы избежите худшего.
      По одному мы пробрались вовнутрь. Я видел, как над нашими головами проплывают тени крылатых лиир, с нами были еще волки, лисы и горные кошки они так же бесшумно проскальзывали в ворота, но я не знал, станут ли они драться.
      Финн говорил, что законы богов не позволяют лиир сражаться с Айлини.
      Гриффт закрыл за нами ворота, и я заметил два неподвижных тела у стены. Я посмотрел на юношу, он ничего не сказал. Но я был ему благодарен и без этого.
      Как и Лахлэн когда-то, он служил мне так, словно для этого и был рожден, предано и добровольно - даже если приходилось убивать.
      Мы были на маленькой галерее, отстоящей от главной, а перед нами лежал Вальгаард - каменная громада, мрачная и грозная. Но, похоже, худшее все же было уже позади.
      Мы прошли через галерею, через открытое пространство, хотя все время пытались держаться в тени. Мечи покинули ножны, их клинки холодно мерцали в свете луны. Единственный звук, который я слышал, был звуком мягко ступающих по камню ног. С галереи мы попали во внутренний двор, вокруг нас вздыбились стены, сколько еще мы пробудем в безопасности?
      Недолю. Едва Гриффт успел провести нас во внутренний двор, я услышал шипение и в тот же миг увидел, как над одной из башен взметнулся фонтан пламени. Он рассыпался над нашими головами лиловыми искрами, которые, я знал, превратят тени в яркий дневной свет. Нам больше не удастся прятаться в темноте.
      - Рассыпаться! - крикнул я, бросившись к залу. Меч был уже у меня в руке.
      Я услышал позади себя шаги и стремительно обернулся, увидев врага, не друга врага, поднявшего руку, чтобы начертить руну. Я быстро нанес ему удар в горло, и он упал, обливаясь кровью.
      Роуэн следовал за мной, за ним - Гриффт. Мы ворвались в зал своеобразным треугольником, подняв готовые к бою мечи. Чэйсули исчезли, рассыпавшись по мириадам коридоров, но я слышал, как сражаются Хомэйны. Нашим шансом было отсутствие Тинстара в крепости, но битва обещала быть тяжелой. Я больше не мог терять времени.
      - Задержите их! - крикнул я, когда к нам приблизились четверо с ножами и мечами в руках. Я ожидал колдовства - а они вышли против нас со сталью.
      Подняв меч, я тут же почувствовал, как по моим рукам пробежала болезненная судорога. Сколько бы ни было тренировок с Кормаком, я так и не смог избавиться от боли в распухших пальцах. Они все еще могли держать рукоять, но сила, на которую я всегда так полагался, ушла. Мне приходилось более рассчитывать на быстроту движений, чем на искусство отражать беспорядочные удары. Теперь по вине Тинстара я превратился в человека с более чем заурядными способностями.
      Гриффт выхватил из потайных ножен кинжал и метнул ею через зал. Клинок ударил в грудь одного из Айлини и вывел его из боя. Теперь нас было трое на трое, но пока я оценивал их положение, Роуэн ударом меча уложил еще одного. В этот момент на меня они не обращали внимания. И, зная, насколько ухудшилось мое умение владеть мечом, я решил попытаться обойтись без этого. Если Айлини этого захотят, пусть попробуют добраться до меня, в противном случае, я попытаюсь избежать прямого столкновения.
      - Задержите их, - снова бросил я и побежал в ближайший коридор. Каменный пол был неровным, сложенным из не правильной формы блоков, словно специально для того, чтобы но нему было труднее бежать. На стенах было укреплено несколько факелов, я почувствовал, что этой частью крепости пользовались редко. Или же Айлини приносили факелы с собой, когда заходили сюда.
      Звуки боя замерли где-то далеко позади, отдаваясь неясным эхом в похожем на тоннель коридоре. Я быстро шел вперед, слыша скрип подкованных железом сапог по камню, и ждал нападения. То, что чаша сия меня не минет, я понимал вполне отчетливо.
      Я шел в глубину крепости, окруженный блестящим в свете факела черным базальтом стен. Казалось, стены поглощают свет, и клинок моего меча был черным, под стать рубину, мне приходилось напрягать глаза, чтобы видеть окружающее.
      Несколько чадящих и шипящих факелов почти не давали света, не хватало только, чтобы из темноты сейчас выступил Тинстар - тогда о моем мужестве можно будет забыть раз и навсегда.
      Я услышал шорох и резко обернулся, ожидая встретиться лицом к лицу с моим кошмаром. Но человек, вышедший из ниши в стене, был мне незнаком. Его глаза были пустыми и какими-то затравленными. Казалось, он потерял душу.
      Он тихо приблизился ко мне, меч его вспыхнул в свете факела, и я отпрыгнул, избежав удара в голову. Мой меч скрестился с его клинком, чтобы отбросить его вниз - мечи разошлись снова. Я чувствовал, как судорожно напряжены мои руки, но не смел ослабить их хватку на рукояти.
      Он снова пошел на меня. Я увернулся, отступил назад, потом прыгнул в сторону, и острие меча чиркнуло по камню. Но в тот самый момент, когда я собирался перехватить и отбросить его меч, клинок Айлини, сверкнув, пошел вбок и выбил оружие из моих рук. Меч звякнул о каменные плиты пола и жаркая боль обожгла пальцы, проникая до глубины души.
      Его меч был нацелен мне в живот, я отскочил, но недостаточно далеко, почувствовав, как клинок пропорол кожаный доспех и одежду и царапнул по ребрам.
      Неглубоко, скользнув по кости, но достаточно, чтобы заставить меня задуматься.
      Я прыгнул вверх, подхватил ближайший факел и, когда Айлини снова приблизился ко мне, ткнул им в лицо противнику. Взревело пламя.
      Колдун взвизгнул и выронил меч, закрывая лицо руками. Он призывал Асар-Сути снова и снова, содрогаясь от боли, пока не рухнул на колени. Я отступил назад и заметил, как его рука в странном жесте поднимается по направлению ко мне.
      - Секер, Секер... - он бормотал это нараспев, раскачиваясь на коленях, его обожженное лицо блестело в свете факелов, - Секер, Секер...
      Я по-прежнему сжимал правой рукой факел. Когда Айлини, призывая своего бога, начертил руну, пламя поползло вниз и, миновав железо, жгучим языком лизнуло мои пальцы.
      Я тут же выронил факел, отшвырнув ею к стене, моя плоть буквально вопила от боли. Пламя плеснуло на стену и побежало вниз, затопив пол коридора. Айлини продолжал молиться нараспев, снова закрыв лицо руками - а огонь уже подползал к моим сапогам.
      Я шагнул назад, не слишком заботясь о достойном отступлении. Мой меч, лежавший на каменных плитах, вот-вот должно было поглотить пламя - пламя, которое снова, как вода, текло ко мне.
      - Секер, Секер - сожги его!..
      Но тут Айлини совершил роковую ошибку. Нет сомнения, он хотел, чтобы сгорел только его враг, но не высказал этого достаточно отчетливо. Он сам все еще стоял на коленях на полу, и когда от колдовского огня загорелся камень, вспыхнул и он сам. Языки пламени обвили его ноги, одели его тело в огненный саван. Я быстро пинком отшвырнул в сторону свой меч и прыгнул за ним, а за мной по пятам следовал огонь. Я оставил живой погребальный костер позади и, подняв оружие, бросился прочь.
      И тут я услышал голос Аликс, в котором звучали страх и отчаянье - но к ним примешивались и гневные нотки. Потом какая-то возня - и снова крик.
      Я бежал и бежал - обогнул угол и выхватил меч, готовясь наколоть кого-нибудь на острие клинка, но в этом уже не было необходимости. Айлини лежал на земле ничком в луже крови, и Аликс, стоя на коленях, снимала с его пояса нож.
      Его меч был уже у нее.
      Она резко обернулась и вскочила, готовясь защищаться. Нож упал на пол, она подхватила меч в обе руки. Но тут она разглядела меня, и меч последовал за ножом.
      - Привет, Аликс, - ухмыльнулся я.
      Она была так бледна, что я испугался - не упадет ли она в обморок, но этого не произошло. Ее глаза на страшно исхудавшем липе со следами синяков казались огромными, волосы были небрежно заплетены в косу, а на ее ночной рубашке была кровь. Не ее кровь - я понял это, кровь того человека, которого она убила.
      Я забыл, что в моих волосах блестит седина, а лицо изрезано морщинами, что я стал двигаться по-другому и даже стоял теперь по-другому. Я забыл о том, что сделал со мной Тинстар. Но когда я увидел ужас в глазах Аликс, я вспомнил. И с памятью вернулась боль.
      Я протянул руку, стараясь не думать о распухших суставах:
      - Ты идешь?
      Она коротко взглянула на мертвого Айлини, потом наклонилась и подняла нож, встав рядом со мной. Ее свободная рука, лежавшая в моей, была холодна и дрожала. Мгновение мы так и стояли - рука в руке, запачканные кровью - должно быть, от нас исходил запах крови и страха, и тут мы забыли о своем оружии, и на одно отчаянное мгновение обнялись.
      - А Дункан? - спросила она, когда я, наконец, отпустил ее.
      - Он здесь, не тревожься. Но как тебе удалось обмануть Айлини?
      Она бросила быстрый взгляд на труп.
      - Он был достаточно глуп для того, чтобы открыть дверь. Для того, чтобы куда-то отвести меня, так он сказал. Он не думал, что я могу сопротивляться. А именно это я и сделала. Я взяла факел и обожгла ту руку, в которой он держал нож.
      Я коснулся левой рукой ее впалой щеки:
      - Как ты, Аликс?
      Мгновенно в ее взгляде появилась отчужденность:
      - Я расскажу тебе потом. Идем со мной - вот сюда, - она подхватила подол рубахи и пошла вперед, все еще сжимая в руке нож.
      Мы поспешно прошли по коридорам и вышли на винтовую лестницу. Аликс шла первой, я следовал за ней, несколько приотставая по мере того, как мы поднимались все выше. Мои колени мучительно болели и ныли, ноги свело, мне не хватало дыхания. Но наконец Аликс открыла узкую дверь, низкую - мне пришлось пригнуться, чтобы пройти, - и мы оказались на задворках крепости, если так можно выразиться.
      Аликс указала жестом:
      - Эта башня - часть личных покоев Тинстара. Там есть лестница вниз. Если мы попадем туда, сумеем незаметно спуститься, а потом пройти во дворы.
      Я схватил ее за руку и мы побежали по направлению к башне. Откуда-то доносились звуки боя, но я прекрасно знал, что числом мы намного уступаем противнику. Мы обогнули башню в поисках двери, и тут я замер, как вкопанный. На стене башни я увидел знакомую фигуру.
      - Дункан!..
      Он оглянулся, словно затравленный зверь, в глазах у него были изумление и страх:
      - Нет! - крикнул он.
      Аликс вырвалась от меня и побежала было к нему, выкрикивая его имя, но что-то в лице Дункана заставило меня протянуть руку и задержать ее.
      - Аликс... постой... Лунный свет озарял лицо Дункана. Я видел, как тяжело вздымается его грудь, его лицо заливал нот, влажные волосы слиплись:
      - Уходите - немедленно уходите отсюда! Аликс... не медли!
      Аликс пыталась высвободиться из моих рук, но я держал ее крепко.
      - Дункан, что ты говоришь? Ты думаешь, я послушаю..? - она резко повернула ко мне голову. - Отпусти...
      Дункан шагнул к нам, потом остановился. Его лицо обратилось к темному ночному небу, потом он снова перевел взгляд на меня и жестом указал на Аликс:
      - Возьми ее, Кэриллон. Освободи ее отсюда... - он судорожно, глубоко вздохнул, едва не упав. Тут только я разглядел, что его левая рука в крови. Слышишь меня? Уходите теперь же, пока...
      Что он хотел сказать еще, мы не услышали - последние слова утонули в громыхнувшем над нашими головами грозовом раскате. Я вжался в стену башни и потянул за собой Аликс. Со взрывом звуков возникла вспышка света - настолько яркого, что его пылающая белизна ослепила нас.
      - Что, теперь вы все у меня в руках? - поинтересовался вкрадчивый голос Тинстара.
      И тут я увидел его: он вдоль стены от другой башни. Дункан стоял между нами и Айлини. Он протянул ко мне руку и в последний раз взглянул на Аликс:
      - Освободи ее, Кэриллон! Разве не за этим мы пришли?
      Я побежал, волоча Аликс за собой, и втащил ее в башню, не обращая внимания на ее протесты. В первый раз в жизни я делал то, что сказал Дункан, не задавая дурацких вопросов.
      Я не посмел выбрать для Аликс коня из наших скакунов - не хотел оставить какого-нибудь воина пешим - потому сел в седло, усадил ее позади меня и направил коня вперед, минуя тень камня-оборотня. Руки Аликс обвили мою талию:
      - Кэриллон... постой! Ты не можешь оставить его там!
      Я заставил коня ускорить шаг, стремясь поскорее уйти прочь из густого вонючего тумана, окружавшего облаченный в черный камень Вальгаард, прочь - к очищению и свободе.
      - Кэриллон...
      - Я доверяю его мозгам и его воле! - прокричал я сквозь цокот копыт, - А ты - нет?
      Она прижалась ко мне, когда конь поскользнулся на гладком базальте:
      - Я бы скорее осталась помочь...
      - Вот! - прервал ее я. - Видишь? Вот почему мы бежали...
      Ближайший к нам камень поднялся, выдираясь из земли, и протянул руки к нашему коню. Нет, не руки: лапы. Лапы с когтями из острых базальтовых осколков.
      Аликс вскрикнула и прижалась ко мне, я одной рукой придержал коня и рванул его в сторону, крикнув Аликс, чтобы она пригнулась. Мы едва проскочили, увернувшись от удара когтистой каменной лапы, мой меч царапнул по телу твари. Взлетели искры - сталь с лязгом и скрежетом прошла по камню.
      Мы с трудом миновали опасность - конь никак не мог восстановить равновесие. Осколки камня брызнули в стороны, поранив нам лица, подкованные железом копыта нашего скакуна глубоко зарывались в базальт. И тут я увидел, что двигаются уже все камни-оборотни. У них не было фации живых существ из плоти и крови, не было и их быстроты, но выглядели они устрашающе. Большинство силуэтов было неузнаваемым - фигуры были вырезаны грубо и почти не отделаны, но я видел оскаленные пасти и сознавал, что они могут легко перекусить нас надвое.
      На нашем пути появилась еще одна каменная фигура. Я тут же осадил коня, заставив его присесть на задние ноги, зная, что он рискует порезать сухожилия об острые осколки. Аликс вскрикнула и с трудом удержалась в седле, вцепившись в мою куртку. Я пришпорил коня, поднимая его на ноги - и увидел опускающиеся на нас когтистые лапы.
      Медведь, нет, не медведь. Его очертания были неясными. Он потопал за нами, на его спине топорщился гребень. Он неуверенно держался на стеклянно блестящих ногах, но я знал, что он одолеет нас. Конь под нами уже валился на землю.
      Рядом с нами из земли рванулся дым - дыхание бога. Он ударил мне в лицо, и я ощутил кровь бога. Она жгла... так жгла, она разъедала кожу и плоть - но я не смел поднести руку к лицу, боясь, что конь выйдет из моей воли. И я не хотел потерять свой меч.
      Дым вырывался из земли со зловещим шипением, обрушивая на нас всю свою ярость. У него был запах разложения. Конь шарахнулся в сторону, едва не сбросив нас обоих. Я услышал вздох Аликс - похоже, у нее перехватило дыхание от изумления. Она соскользнула набок, вцепилась в мою руку и с трудом влезла назад на потный круп коня. Я снова услышал резкий свист вырывающегося из-под земли дыма.
      Ущелье стало уже и было теперь буквально забито ожившими камнями. Нужно только добраться до горловины ущелья - и мы были бы спасены... но на нашем коне, валящемся с ног, это было невозможно.
      Перед нами возник новый фонтан дыма, еще невысокий, конь устремился прямо к нему - и вскрикнул, когда жар обжег ему брюхо. Он дернулся, споткнулся, низко пригнув голову к передним ногам, потом легко сбросил нас. Но, даже сильно ударившись о камень, я не жаловался - коня поймал медведь.
      Я вскочил на ноги, ощущая боль в костях. У меня по-прежнему был меч, обе ноги были целы, и я не собирался оставаться здесь. Я подошел к Аликс - она приподнялась и села - взял ее за руку и поднял на ноги.
      - Беги, - скомандовал я. И мы побежали.
      Мы огибали каменных зверей и перепрыгивали через дым, задыхались, кашляли, вытирали выступающие на глазах жгучие слезы И снова бежали. Но вот - мы достигли-таки горловины ущелья, она была слишком узка, чтобы звери могли пробраться через нее. Мы оставили позади дымы и чудовищный жар и снова вернулись в мир.
      Землю покрывало тонкое кружево снега. Искореженные деревья цеплялись корнями за стены ущелья и каменистую землю, пытаясь найти в этой истощенной бесплодной земле хоть какую-нибудь поддержку. Позади нас ущелье было полно топота каменных зверей и свиста вырывающегося из земли дыма.
      Аликс хромала позади меня, по-прежнему цепляясь за мою руку. Ее ноги были босы, и я прекрасно понимал, как они болят, ночная рубашка разорвана и кое-где прожжена - но она шла вперед, не жалуясь. Я спрятал меч в ложны.
      Я повел ее туда, где искореженные ветром деревья, росшие у скального выступа, давали хоть какую-то защиту. Тут мы могли передохнуть и дождаться остальных. Я нашел какой-то пень и уселся, невольно зашипев от боли.
      Все это время я не щадил мои больные суставы, и теперь ощущал как все мое тело разламывается от боли. Я больше не был способен на подвиги молодости, хотя мне и было двадцать пять. Тело мое было на двадцать лет старше.
      Аликс стояла рядом со мной. Она положила руку на мою голову и погладила седеющие волосы:
      - Прости, Кэриллон. Но Тинстар коснулся нас всех. Я посмотрел на нее, освещенную лунным светом:
      - Он причинил тебе зло? Она передернула плечами:
      - Что сделал Тинстар, то сделано. Я не стану говорить об этом.
      - Аликс...
      Но она закрыла мне рот ладонью и знаком приказала мне молчать. Через мгновение она опустилась рядом со мной на землю и взяла мою руку в свои:
      - Благодарю, - мягко сказала она. - Лейхаана тусий.
      То, что ты сделал для меня... и что ты потерял из-за меня... больше, чем я заслуживаю.
      Я попытался улыбнуться:
      - Твой сын будет принцем Хомейны. Конечно, его жехаана много значит для нас обоих.
      - Ты делал это не ради Донала Я вздохнул:
      - Нет, я сделал это ради тебя... и ради Дункана. Может быть, особенно ради Дункана, - я погладил ее спутанные волосы больной рукой. - Ему нужна ты, Аликс.