8

Гарри Ричардс, начальник охраны студии, находился в проходной, когда Невада подъехал на машине к главным воротам. Он вышел из проходной и широко раскинул руки.

— Мистер Смит! Рад снова видеть вас.

Невада улыбнулся в ответ, довольный теплым приемом. Они пожали руки.

— Я тоже рад видеть тебя, Гарри.

— Сколько воды утекло, — сказал Ричардс.

— Да, семь лет прошло. — Последний раз Невада был на студии в тысяча девятьсот тридцатом году, как раз после выхода «Предателя». — У меня встреча с Дэном Пирсом.

— Он ждет вас в старом офисе Нормана. — Невада кивнул, включил скорость, и Ричардс шагнул в сторону. — Думаю, все будет в, порядке, мистер Смит, как в старые добрые времена.

Невада улыбнулся и поехал по направлению к административному корпусу. По крайней мере, одно на студии осталось без изменений — здесь не было секретов. И теперь все вокруг знали все, а он знал только то, что было в телеграмме Дэна, которую он нашел на столике в прихожей, когда вернулся с ранчо: «Есть важное предложение по поводу фильма. Немедленно свяжись со мной. Дэн Пирс.»

Он читал телеграмму, и тут в гостиную вошла Марта, прямо с кухни — поверх платья у нее был надет передник.

— Завтрак готов, — сказала она.

Невада протянул ей телеграмму.

— У Дэна есть предложение ко мне.

— Наверное, у них трудности, — тихо сказала она, — иначе зачем было разыскивать тебя через столько лет.

Он пожал плечами.

— Да вроде не должно. Джонас — это не Берни Норман. Хотя, может быть, кое-что изменилось с тех пор, как он купил студию.

— Надеюсь, что так, — сказала Марта, вздохнув, — не хочу, чтобы они снова использовали тебя в своих целях. — Она повернулась и пошла на кухню.

Невада посмотрел ей вслед. Именно это и нравилось ему в Марте — твердость и преданность. Она жила только для него и ни для кого больше. Во всяком случае, так было два года назад, когда они поженились. Вдова Чарли Доббза была именно той женщиной, на которой ему давно следовало жениться. Он прошел за ней в кухню.

— Мне все равно надо ехать в Лос-Анджелес, чтобы уладить в банке вопрос о покупке тысячи акров земли. Заодно зайду к Дэну и узнаю, что он задумал.

— Конечно, — согласилась Марта, ставя на стол кофейник.

Невада налил себе кофе.

— Знаешь что? — вдруг сказал он. — Мы поедем вместе, остановимся в «Амбассадоре» и вспомним старые времена.

Марта посмотрела на Неваду. В глубине его, глаз сверкнул огонь. Она знала, что так бывало, когда он брался за какое-нибудь новое дело. И совсем не ради денег. По общепринятым понятиям, Невада был богатым человеком. Все приносило ему деньги: шоу «Дикий Запад», которое до сих пор использовало его имя, богатое ранчо в Рино, где он был компаньоном ее покойного мужа, и скотоводческое ранчо в Техасе, где они жили в настоящее время. Конечно, дело было не в деньгах. Он отверг предложение в миллион долларов за право геологических разработок на его земле. Там нашли нефть, но Невада не захотел, чтобы землю портили буровыми установками.

Это был тот огонь, который загорался в его глазах, когда он ходил по улицам и мальчишки узнавали и окружали его. Но теперь у них были другие герои, а ему не хватало этого. Этого и еще Джонаса.

В конце концов, все дело было, наверное, в Джонасе. Джонас был для него сыном, которого он был лишен. Все остальное просто заменяло ему сына — даже она. Марте стало жалко его.

— Ну так как? — спросил Невада, глядя на нее.

Все ее существо наполнилось нежностью к нему. Так бывало всегда, даже много лет назад, когда они были молодыми, и он приехал из Техаса на ранчо в Рино, где она жила с Чарли. Измученный, раненый, скрывающийся от закона, затравленный, с глазами, полными одиночества. Даже тогда она чувствовала особую доброту по отношению к нему. Марта улыбнулась.

— Думаю, поездка будет чудесной, — сказала она почти весело.

— Это крысиные бега да и только, — сказал Дэн. — Мы больше не делаем фильмы, мы просто фабрика, у которой есть месячный план по выпуску фильмов.

Невада откинулся в кресле и улыбнулся.

— Похоже, ты прав, тем более, что и выглядишь ты совсем неважно.

— Мои обязанности убивают меня, но ведь это работа.

Невада внимательно посмотрел на Дэна. Тот действительно похудел и осунулся.

— Но, черт возьми, чтобы жить, надо работать.

Дэн воздел руки к небу.

— Я так и знал, Невада, что не услышу от тебя слова сочувствия.

Они рассмеялись. Дэн опустил взгляд. Когда же он вновь посмотрел на Неваду, лицо его было серьезным.

— Тебя, конечно, интересует, почему я послал тебе телеграмму?

— Именно поэтому я здесь.

— Я надеялся, что ты приедешь, — сказал Пирс. — Когда у нас начались эти разговоры, я первым делом подумал о тебе.

— Спасибо, — сухо бросил Невада. — Но в чем все-таки дело?

Глаза Дэна округлились.

— Невада, мальчик мой, — запротестовал он, — разве так разговаривают старые друзья? Ведь я был твоим агентом. Кто ввел тебя в мир кино?

— А кто продал мое шоу, — улыбнулся Невада, — когда появилась возможность содрать побольше деньжат с шоу «Буффало Билл»?

Дэн отмахнулся.

— Это было так давно, удивляюсь, как ты вообще вспомнил об этом.

— Только чтобы все поставить на свои места, Дэн. Ну, что ты задумал?

— Ты знаешь, как теперь продаются фильмы? — спросил Пирс и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Авансом вперед на целый год. Столько-то фильмов "А", столько-то фильмов "Б", столько-то приключенческих, столько-то мистики и ужасов, столько-то вестернов. При заключении сделки обычно бывает готово около десяти процентов фильмов, остальные мы срочно доснимаем. Вот что я имел в виду, говоря о крысиных бегах. И это большая удача, если нам удается опережать сроки контрактов.

— А почему вы не создаете резерв для проката? — спросил Невада. — Возможно, таким образом можно было бы решить проблему.

Дэн улыбнулся.

— Конечно, но у нас нет резерва денег. Мы всегда ждем выручку от текущего проката, чтобы начать снимать следующий фильм. Настоящий замкнутый круг.

— Я до сих пор не услышал твоего предложения, — сказал Невада.

— Я как раз и собрался перейти к нему. Думаю, что могу говорить с тобой, как с другом. — Невада кивнул. — Джонас посадил нас на скудный бюджет, — сказал Дэн. — Я не жалуюсь, возможно, он и прав. В конце концов, в прошлом году мы не понесли убытков, и это впервые за последние шесть лет. В этом году отдел торговли предполагает продать четырнадцать вестернов.

— Звучит неплохо, — вставил Невада.

— Но чтобы сделать их, у нас нет денег. Правда, банк может дать нам ссуду, но в том случае, если ты будешь сниматься в них.

— Ты думаешь? — спросил Невада.

Пирс кивнул.

— Я лично говорил с Морони. Он считает, что это великолепная идея.

— И сколько он обещал тебе?

— По сорок тысяч на фильм.

— На весь фильм? — рассмеялся Невада.

Дэн кивнул.

— Спасибо, парень, — Невада поднялся.

— Подожди минутку, Невада, — остановил его Дэн, — я еще не закончил. Неужели ты думаешь, что я пригласил тебя, чтобы дать тебе заработать доллар? — Невада медленно опустился в кресло. — Я знаю, как ты относишься к этой скороспелой халтуре, но поверь мне, сейчас все будет иначе. У нас на дальней площадке все еще стоят декорации от «Предателя», слегка приведем в порядок, и будут как новые. В работе будет весь мой персонал. Ты сможешь выбирать любого директора и оператора, то же самое со сценаристами и режиссерами. Вот видишь, как я о тебе забочусь, мой мальчик.

— Все это хорошо, — сказал Невада, — но за что я буду работать? За спасибо и табак?

— Я же говорил, что у меня есть предложение. Я велел своим бухгалтерам просмотреть все бумаги и найти выход, чтобы ты заработал деньги и не платил эти чертовы рузвельтовские налоги.

— Было бы неплохо, — кивнул Невада.

— Мы будем платить тебе по десять тысяч за фильм, — сказал Дэн, — то есть по пять тысяч в неделю, потому что каждый фильм будет делаться за две недели. Выплата заработной платы будет отложена до получения первой прибыли, потом мы передаем тебе права на фильм на семь лет, твоим будет все: негативы, копии и прочее. Затем, если захочешь, мы выкупим у тебя фильм назад. Таким образом, твой капитал увеличивается.

На лице Невады не дрогнул ни один мускул.

— Ты говоришь прямо как Берни Норман, — сказал он. — Наверное, все дело в кабинете.

Пирс улыбнулся.

— Разница заключается в том, что Норман старался надуть тебя, а я нет. Я просто хочу, чтобы фабрика работала качественно.

— Какой материал мы будем использовать для сценариев?

— Я не хотел смотреть его до нашего разговора, — быстро ответил Дэн. — Ты же знаешь, я всегда полагался на твое чутье в этом отношении.

Невада улыбнулся. Из ответа Пирса было ясно, что он еще и не думал о сценариях.

— Главное, создать сериал с такими характерами, в которые поверили бы люди, — сказал Невада.

— Именно об этом я и думал, — воскликнул Дэн. — Я предполагал, что твой герой будет из серии в серию участвовать в новых приключениях. Ну ты понимаешь, все эти беспроигрышные трюки с погонями и стрельбой.

— Нет, это не по мне, — Невада покачал головой. — Это всегда выглядит фальшиво. Этим занимаются Джин Отри и Рой Роджерс из «Репаблик». А кроме того, не думаю, что кто-то поверит в меня в таком качестве, во всяком случае в мои седые волосы.

— Мы всегда можем выкрасить их в черный цвет.

— Спасибо, но это уже не мой стиль.

— Поверь, все будет в лучшем виде.

— Мне надо немного подумать, посоветоваться с Мартой. Я сообщу тебе свое решение. — Невада поднялся.

— Я слышал, ты снова женился, — сказал Дэн. — Прими мои самые сердечные поздравления.

— Да, кстати, а как Джонас? — уже у двери спросил Невада.

Впервые за все время их беседы Пирс замялся.

— Думаю, что у него все в порядке.

— Думаешь? — переспросил Невада. — А разве ты не видишь его?

— Последний раз мы встречались в Нью-Йорке два года назад, когда покупали компанию.

— И с тех пор ты его не видел? — недоверчиво спросил Невада. — Он что, ни разу не появлялся на студии?

Дэн опустил глаза, он выглядел смущенным.

— Никто не видел его с тех пор. Иногда, если повезет, удается поговорить с ним по телефону. Сам он тоже сюда приезжает, но всегда ночью, когда здесь никого нет. О его визитах мы узнаем по оставленным запискам.

— А если какие-то срочные дела?

— Звоним Макаллистеру, и он сообщает Джонасу, что мы хотим связаться с ним. Иногда он звонит, но чаще передает Макаллистеру указания, как поступить.

Внезапно Невада почувствовал, что нужен Джонасу.

— Я не могу принять решения, пока не переговорю с Джонасом, — сказал он Дэну.

— Но я же говорю: никто не знает, где он.

— Ты хочешь, чтобы я работал с тобой? — спросил Невада.

Пирс посмотрел на него.

— Но его вообще может не быть в стране, мы месяцами не имеем от него никаких известий.

— Я могу подождать, — сказал Невада, открывая дверь.

9

— Ты останешься на ужин, Додик?

— Не могу, мама, — ответил Дэвид, — я только забежал проведать тебя.

— Что ж, у меня все как всегда: беспокоит артрит, не слишком сильно, но и не слишком слабо — как всегда.

— Тебе бы надо почаще выходить на солнце, а то ты видишь его здесь столько же, сколько живя в Нью-Йорке.

— Зато у меня есть сын, — сказала миссис Вулф, — пусть даже я очень редко вижу его, пусть даже он живет в отеле. И все-таки когда он раз в три месяца забегает ко мне, я надеюсь, что он останется со мной.

— Ну хватит об этом, мама, ты же знаешь, как я занят.

— Твой дядя Берни каждый вечер приходил домой.

— Сейчас другое время, мама. — Он не мог сказать ей, что ее брат пользовался в Голливуде славой дневного дамского угодника. Да и тетя Мэй убила бы его, если бы он не явился ночевать домой. Она охраняла его лучше, чем правительство охраняло Форт-Нокс.

— Ты здесь уже неделю и только второй раз навещаешь меня, даже ни разу не остался на ужин...

— Я скоро приду к тебе на ужин, мама, обещаю.

Мать внимательно посмотрела на него.

— Во вторник вечером, — вдруг сказала она.

— Во вторник? Почему во вторник?

На ее лице появилась загадочная улыбка.

— Я кое-кого пригласила в гости, хочу, чтобы ты познакомился.

— Ах, мама, очередная девушка?

— А что плохого в том, чтобы познакомиться с симпатичной девушкой? — строго спросила мать. — Она очень хорошая девушка, Дэвид, поверь мне. Из обеспеченной семьи, закончила колледж.

— Но мама, я не хочу знакомиться ни с какими девушками, У меня для этого нет времени.

— У тебя нет времени? — запротестовала мать. — Тебе уже тридцать, пора жениться на хорошей девушке из хорошей семьи, а не проматывать жизнь, бегая по ночным клубам с этими свистушками.

— Это работа, мама, я должен показываться с ними.

— Ты всегда прикрываешься делами. Так ты придешь на обед или нет?

Дэвид посмотрел на мать и пожал плечами.

— Ну хорошо, мама, я приду, но не забывай, что мне придется рано уйти, у меня много работы.

Мать удовлетворенно улыбнулась.

— Хорошо, не опаздывай, ровно в семь.

Когда он вернулся в отель, его ждала записка с просьбой позвонить Дэну Пирсу. Дэвид взялся за телефон.

— В чем дело, Дэн? — спросил он.

— Ты не знаешь, где Джонас?

— Это имя кажется мне знакомым, — рассмеялся Дэвид.

— Не до шуток, малыш, — сказал Дэн, — все очень серьезно. Мы получим Неваду для этих вестернов только в том случае, если Джонас поговорит с ним.

— Ты действительно думаешь, что Невада возьмется за это? — спросил Дэвид. Лично он в этом сомневался. В деньгах Невада не нуждался, а его отношение к «халтуре» всем было известно.

— Возьмется, но только после разговора с Джонасом.

— Мне и самому бы надо с ним поговорить. Правительство снова начинает проводить антитрестовскую политику.

— Знаю, — ответил Дэн, — у самого на шее профсоюзы. Сколько я еще смогу ладить с ними? Спорить бесполезно, они просмотрели прошлогодний отчет и отлично поняли, что в следующем году ожидается прибыль.

— Думаю, лучше поговорить с Макаллистером и все согласовать. Два года без собрания это, по-моему, многовато.

Но Макаллистер тоже не знал, где находится Джонас. Когда Дэвид положил телефонную трубку, он почувствовал уже знакомое разочарование. Приходилось работать в каком-то вакууме. Вся их деятельность, по сути, состояла в заключении бесконечной череды мелких сделок.

Интересно, почему Джонас относится к ним, как к пасынкам, в отличие от других своих компаний. «Корд Эркрафт» стремительно превращалась в крупнейшую в стране самолетостроительную фирму, «Интерконтинентал Эрлайнз» уже была крупнейшей авиакомпанией, «Корд Эксплоузивз» и «Корд Пластикс» успешно конкурировали с Дюпоном.

Когда Джонас купил у Нормана компанию, вопрос состоял лишь в том, чтобы выжить. Рано или поздно Джонасу придется обратить на них внимание, если он собирается оставаться в кинобизнесе. Необходимо двигаться вперед, таков закон развития любой деятельности. Остановка равносильна смерти.

Дэвид старался делать все, что в его силах. Он гордился тем, что компании удалось выжить. Но, чтобы развиваться, нужно большее дело. Сделки или фильмы — не важно что. Лично он предпочитал сделки. Они были менее рискованными, чем крупномасштабные фильмы. Дисней, Голдвин и Боннер искали новые каналы сбыта своей продукции. Они делали крупные фильмы, которые сами финансировали, и соответственно получали большие доходы. В настоящее время Дэвид ждал ответа от своих агентов, направленных к Диснею и Голдвину. Сам он имел встречу с Морисом Боннером. Но одобрить подобные сделки мог только Джонас и никто другой.

— Вас спрашивает мистер Ирвинг Шварц, — раздался в селекторе голос секретарши.

— А что ему надо? Я не знаю никакого Ирвинга Шварца.

— Он сказал мне, что знает вас, мистер Вулф, и еще добавил, что он Остроносый.

— Остроносый! — воскликнул Дэвид и рассмеялся. — Так бы сразу и говорили. Соедините. — В трубке раздался щелчок переключателя. — Остроносый! — крикнул Дэвид. — Ну как ты, черт возьми?

В трубке послышался тихий смех.

— Все в порядке, Дэви, а ты?

— Отлично, хотя и работаю как собака.

— Знаю, слышал о тебе много хорошего. Парни могут гордиться, что один из их соседей поднялся так высоко.

— Не так уж и высоко. Работа как работа.

— Но очень важная работа.

— Для меня да, — ответил Дэвид и спросил, желая сменить тему разговора: — Ну а как ты? Что делаешь?

— У меня все в порядке, теперь я живу здесь. У меня дом в Голдуотер Каньон.

Дэвид чуть не свистнул. Дела у его друга действительно шли хорошо. Дома в Голдуотер Каньон стоили минимум семьдесят пять тысяч.

— Здорово, — сказал Дэвид, — но все же далековато от Ривингтон-стрит.

— Конечно. Хотелось бы увидеться, Дэви.

— Я бы с удовольствием, но, черт возьми, вынужден торчать здесь день и ночь.

— Я знаю, что ты очень занят, Дэви, — в голосе Остроносого появились настойчивые нотки. — Поверь, я не стал бы беспокоить тебя по пустякам.

Дэвид задумался, значит, это не просто дружеский звонок. Но что за важное дело может быть у Остроносого к нему?

— А почему бы тебе не приехать на студию? Позавтракаем вместе, я тебе тут все покажу.

— Это не совсем удобно, Дэви. Нам надо встретиться в таком месте, где бы нас никто не увидел.

— Тогда у тебя дома?

— Тоже не подходит, — ответил Остроносый. — Я не доверяю слугам. По этой же причине не годится и ресторан. Нас могут подслушать.

— А по телефону мы не можем поговорить?

— Телефону я тем более не доверяю, — рассмеялся Остроносый.

— Подожди минутку, — Дэвиду пришла в голову отличная мысль. — Вечером я обедаю у мамы, приходи туда, пообедаем вместе. Она живет в Парк Аппартментс в Вествуде.

— А что, неплохо. Она все еще готовит суп с клецками и жиром?

— Конечно, — рассмеялся Дэвид. — А от мацы у тебя разопрет живот как, от тонны кирпичей, и ты подумаешь, что никогда и не уезжал из дома.

— Договорились, во сколько?

— В семь.

— Буду в семь.

Дэвид положил трубку, недоумевая, что Остроносому понадобилось от него. Однако долго раздумывать над этим ему не пришлось, так как вскоре в кабинет вошел Дэн — раскрасневшийся, возбужденный, вспотевший.

— Тебе звонил сейчас парень по фамилии Шварц?

— Да, — удивленно ответил Дэвид.

— Ты будешь с ним встречаться?

— Да, сегодня вечером.

— Слава Богу, — Дэн рухнул в кресло и вытер лицо носовым платком.

Дэвид недоуменно посмотрел на него.

— Но тебя почему так волнует, что я собираюсь встретиться с парнем, с которым вместе вырос?

Дэн уставился на него.

— А ты разве не знаешь, кто он?

— Знаю. Он жил в соседнем доме на Ривингтон-стрит, и мы вместе ходили в школу.

Дэн хохотнул.

— Твой друг из Йст-Сайда прошел большой путь. Его прислали сюда полгода назад, когда начались неприятности у Брауна. Он представитель профсоюза и в то же время большой человек в Синдикате на Западном побережье. — От удивления Дэвид не мог выговорить ни слова. — Надеюсь, что ты договоришься с ним, потому что, видит Бог, я пытался, но мне не удалось. А если и ты не договоришься, то у нас будет недельный простой. Мы на пороге самой большой чертовой забастовки. Они закроют студию, кинотеатры, остановят все работы.

10

Дэвид осмотрел стол, накрытый на пять человек.

— Ты не говорила, что к обеду ожидается большая компания, — обратился он к матери.

Мать, возившаяся у плиты, не обернулась.

— Порядочная девушка не может прийти в первый раз к молодому человеку без родителей.

Дэвид подавил в себе возмущение. Да, пожалуй, будет даже хуже, чем он ожидал.

— Между прочим, мама, поставь еще один прибор. Я пригласил на обед старого друга.

Мать бросила на него недовольный взгляд.

— Пригласил сегодня?

— Так надо, мама, дела. — Зазвенел звонок. Дэвид посмотрел на часы, было ровно семь. — Я открою, — быстро сказал он, — это, наверное, Остроносый.

Он открыл дверь и увидел невысокого седоволосого мужчину лет пятидесяти и женщину примерно того же возраста. Позади них стояла молодая девушка. Мужчина улыбнулся и протянул руку.

— Вы, наверное, Дэвид, а я Отто Штрассмер.

— Здравствуйте, мистер Штрассмер, — сказал Дэвид, пожимая протянутую руку.

— Это моя жена Фрида и дочь Роза.

Дэвид улыбнулся женщинам. Миссис Штрассмер, кивнув, сказала несколько слов по-немецки, после чего поздоровалась и девушка. Что-то в ее голосе заставило Дэвида вглядеться в нее повнимательнее: она была среднего роста и, насколько он успел заметить, стройная. Темные волосы кудряшками спадали на лоб над глубокими серыми глазами с длинными ресницами. Она выглядела недовольной, и Дэвид понял, что она, как и он, не слишком жаждала этого обеда.

— Кто там, Дэвид? — крикнула мать из кухни.

— Прошу прощения, проходите, пожалуйста, — быстро сказал Дэвид, отступая в сторону. — Это Штрассмеры, мама.

— Проводи их в гостиную, — крикнула мать, — выпивка на столе. Дэвид закрыл дверь.

— Разрешите я помогу вам снять пальто, — обратился он к девушке.

Она кивнула, и он помог ей раздеться. На ней были простые блузка и юбка, перетянутая в талии широким кожаным ремнем. Дэвид, уже имевший достаточный опыт, очень удивился, когда понял, что грудь девушки под шелковой блузкой не стеснена бюстгальтером.

Мать девушки опять сказала что-то по-немецки. Роза перевела взгляд на Дэвида.

— Мама говорит, что вы с папой можете пойти выпить.

Говорила она с акцентом, но не с таким сильным, как у отца.

Миссис Штрассмер пошла на кухню, а Дэвид с мистером Штрассмером в гостиную.

На кофейном столике в гостиной стояла бутылка виски и стаканы. Виски было марки «Олд Оверхолт», что удивило Дэвида. Обычно этот напиток предназначался лишь для особых торжеств, вроде дней рождения, обручений, свадеб и тому подобного. Дэвиду не нравился ни вкус, ни запах этого виски, но мистер Штрассмер был другого мнения. Взяв бутылку, он сказал Дэвиду:

— Отличный шнапс.

Дэвид, улыбнувшись, забрал у него бутылку.

— Неразбавленное или с водой? — спросил он, откупоривая виски.

С давних пор существовало правило, что если бутылку открыли и не допили, то на стол она уже больше не попадает, и Дэвиду всегда было интересно, куда деваются открытые недопитые бутылки. Как выяснилось, они хранились в темном шкафу, дожидаясь дня своего освобождения.

— Неразбавленное, — ответил Штрассмер с некоторым трепетом, как показалось Дэвиду.

Дэвид налил ему виски.

— Извините, — сказал он, — себе я добавлю немного воды.

Как раз в этот момент в комнату вошла Роза, неся на подносе графин с водой.

— Я подумала, что вам это может понадобиться, — сказала она, улыбнулась и, поставив поднос на столик, ушла.

Дэвид разбавил свое виски водой и повернулся к Штрассмеру. Маленький немец поднял стакан.

— Ваше здоровье.

— Ваше здоровье, — ответил ему Дэвид.

Штрассмер залпом выпил свою порцию, слегка закашлялся и посмотрел на Дэвида увлажнившимися глазами.

— Ах! Отлично.

Дэвид кивнул и сделал глоток из своего стакана. Вкус был ужасный, даже с водой.

— Еще? — вежливо спросил он.

Отто Штрассмер улыбнулся. Дэвид наполнил его стакан, и маленький немец сел рядом с ним на диван.

— Значит, вы Дэвид, — сказал он, — много слышал о вас.

Дэвид снова улыбнулся и кивнул. Ну и вечерок предстоит, подумал он. Похоже, что к концу обеда скулы свернет от этих вежливых улыбок.

— Да, — продолжил мистер Штрассмер, — я много слышал о вас и уже давно хотел познакомиться с вами. Дело в том, что мы с вами работаем на одного и того же человека.

— На одного и того же человека?

— Да, на Джонаса Корда. Только вы — в кинобизнесе, а я — в производстве пластмасс. Мы познакомились с вашей матерью в прошлом году в синагоге. А когда разговорились, выяснилось, что моя жена Фрида приходится троюродной сестрой вашему отцу. Обе семьи из Силезии. — Мистер Штрассмер выпил и снова закашлялся. — Мир тесен, не так ли?