Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Одинокая леди

ModernLib.Net / Боевики / Роббинс Гарольд / Одинокая леди - Чтение (стр. 14)
Автор: Роббинс Гарольд
Жанры: Боевики,
Триллеры

 

 


— Почему ты смеешься?

— Привычка: мне совершенно не хочется курить, но я просто привыкла забирать сигареты у Уолтера под предлогом, что мне тоже хочется покурить.

— Да?

— У него эмфизема легких. Джон молча поднялся с постели.

— Ты не сердишься на меня за то, что я заговорила об Уолтере?

— Нет.

Я села, откинувшись на подушки.

— Ты жалеешь, что я пришла к тебе?

— А ты жалеешь, что пришла ко мне?

— Нет. Но ты не ответил на мой вопрос.

— Ни капельки.

— Я была о'кей? В том смысле, что... тебе хорошо было со мной?

Он широко улыбнулся.

— А ты хочешь, чтобы я выражал недовольство?

— Я серьезно. Мне хочется, чтобы тебе было бы со мной так же хорошо, как и мне с тобой. Его улыбка стала еще шире и лучезарней.

— Если бы было хоть капельку лучше, я бы оказался через неделю такой жизни в больнице! — И он рассмеялся.

— А я даже не представляла, что так может быть. Я просто не хотела останавливаться.

— Я подумал, что ты давно не была с мужчиной. Когда ты развелась?

— Идет уже пятый месяц.

— И никого не было? Да, для такой, сексуальной девочки, как ты, это довольно долго.

Мне не хотелось ему говорить, что и во время нашей совместной жизни с Уолтером я толком не знала мужчину. Уолтер строго соблюдал им самим заведенную рутину, а у меня ничего лучшего и не было. И я просто не представляла, что есть что-то лучшее.

— Но мне пора собираться, — сказал он и пошел в ванную.

— Я спущусь и сделаю кофе.

— Знаешь, где кухня?

— Найду.

Я вернулась в свою комнату, набросила халат и спустилась вниз, в кухню.

Домоправительницы не было. Кухня сверкала чистотой. Электрическая кофеварка стояла на видном месте. Оставалось только засыпать кофе и включить ее в сеть. Я открыла холодильник, осмотрелась, и к тому времени, когда Джон спустился, на столе уже стояла яичница с ветчиной и тосты.

— Зачем ты все это готовила? — спросил он.

— Мне захотелось.

Он поел немного. Зато я навалилась на еду, как шофер грузовика после дальнего рейса. Я помирала от голода.

— Что ты собираешься делать сегодня?

— Не знаю. Посплю немного и наверно, позагораю.

— Ты бы хотела ужинать дома или куда-нибудь поехать?

— Давай дома. И пораньше ляжем спать. Он усмехнулся. А я покраснела.

— Тебе надо отдохнуть, — поторопилась я сказать. — Жить на красных таблетках — не самое лучшее, что можно делать на этом свете.

— О'кей, — он поднялся из-за стола. — Надеюсь вернуться к восьми. В конце дня я хотел бы посмотреть контрольные пленки.

— Я буду ждать, — сказала я и поднялась, чтобы проводить его.

— Не провожай меня. Увидимся вечером. Я подождала, пока он не вышел из дому. Допила кофе, поставила грязную посуду в посудомойку и поднялась в спальню. Заснула я, как мне кажется, раньше, чем голова моя прикоснулась к подушке.

Телефон у постели звонил, звонил, звонил, прорываясь сквозь сон. Я перекатилась к нему, не в силах даже приподняться. Разлепила глаза и сразу же зажмурилась от яростного солнечного света. Телефон продолжал звонить. Я осторожно приоткрыла глаза, посмотрела на сверкающее небо за окном и, наконец, сняла трубку.

— Слушаю.

— Синьорита, вас вызывает междугородняя. Голос домоправительницы как бы извинялся за звонок.

— Благодарю вас, — я уставилась на телефонный аппарат. Кто бы это мог звонить? Скорее всего, мать не дождалась моего звонка. Я нажала кнопку соединения с городом.

Звонила не мать. Это был Гарри Крег.

— Что ты там делаешь? — спросил он с места в карьер.

— Сплю, а ты меня будишь, — ответила я с подчеркнутым сарказмом. — Как ты откопал мой номер?

— Ради Бога! Что ты делала всю ночь?

— Трахалась, если ты полагаешь, что это тебя касается, — раздраженно ответила я. Пожалуй, все, что говорят о литературных агентах, близко к правде. Какого черта! Стоит получить работу, как они начинают считать, что ты им принадлежишь со всеми потрохами и чувствами. — Как ты узнал, где я?

— В конторе твоего дома мне сообщили, что тебя нет в городе, но они не знают, где ты. Поэтому я позвонил твоей матери, и она сказала мне. — Он понизил голос и зашептал, словно настоящий конспиратор, — Мне звонили от Фокса. Они хотели бы узнать — где ты. Твой бывший разыскивает тебя.

— И что?

— Я им ничего не сказал. Как ты думаешь, не скажет ли твоя мать?

— Нет! — ответила я и подумала, что моя мать никогда не скажет.

Потому что ни за что не признается Уолтеру, что ее девочка поехала на другой конец света с мужчиной. А если она и скажет — какого черта, — какое все это имеет для меня значение? У Уолтера нет никаких прав на меня.

— Ты поэтому позвонил?

— Нет, — он вновь заговорил нормальным голосом, — Я нашел тебе работу. Как раз в Калифорнии.

— Какую еще работу, не понимаю!

— Я достал для тебя предложение сниматься в фильме «Виргинцы» в качестве звезды-гостя. Тридцать пять сотен за одну неделю съемок.

— Как тебе удалось?

— Они видели на прошлой неделе в Нью-Йорке фрагменты фильма, который вы снимали со Стайлзом. Они хотят встретиться с тобой сегодня во второй половине дня на студии «Юниверсал».

— Слишком поздно, — сказала я лениво. — Чтобы встретиться, мне нужно сделать кучу дел: уложить волосы, сделать макияж по всем правилам. Словом, все. Я никак не успею.

Немного подумав, я спросила:

— А как насчет завтра?

— Они настаивают на сегодня. Звонили мне рано утром, так, чтобы ты успела на самолет. Сказали, что будут ждать на студии до восьми вечера.

Я молча раздумывала.

— Отличная возможность, хорошие съемки. «Юниверсал» выпускает кучу фильмов. Если ты им понравишься, они будут снимать тебя непрерывно.

— О'кей, — сдалась я. — Кого я должна встретить? Он дал мне подробные указания. Когда он закончил деловую часть, его голос опять снизился до заговорщицкого шопота.

— Может быть, — сказать Фоксу? Все равно утром он будет знать, что ты пробовалась в «Юниверсал».

— Ты ищешь подходящий предлог, а я плевать хотела, что они скажут Фоксу.

— Дело твое. Только учти: Джордж может доставить тебе массу неприятностей, если Уолтер рассердится.

— Скажи ему, что студия добралась до меня раньше, чем ты успел дозвониться мне, и что я уже лечу туда.

Я бросила трубку и поймала себя на том, что начинаю злиться — не терплю, когда меня пытаются припугнуть или принудить. И я перезвонила Гарри.

— Что-то не так? — спросил он.

— Да, не так! Я не терплю, когда меня принуждают, кто, бы там ни был — Уолтер, Джордж, ты. Любой. И я никому не обязана давать объяснения.

— Минуточку, не набрасывайся на меня, как сумасшедшая. Я на твоей стороне.

— Ладно. В таком случае, скажи им, все, как есть. И если им это не понравится, пусть они... сам знаешь, что!

Я бросила трубку и почувствовала облегчение. Оделась и успела на студию к шести тридцати.

На протяжении следующих трех часов семь человек — один за другим — приходили в кабинет продюсера и беседовали со мной. Когда все кончилось, един-< ственное, чего, как мне кажется, они не знали обо мне, это то, что на заднице у меня, как раз там, где прикрывает бикини, есть родимое пятнышко. Наконец, все семеро уселись вокруг меня и уставились, бесцеремонно глазея, словно я неживая.

Первым заговорил хозяин кабинета, продюсер:

— Думаю, парни, она подойдет. Как вы считаете? Парни хором выразили согласие.

— Вы можете, наконец, сказать мне, что за роль? — спросила я.

— Очень хорошая роль, — сказал продюсер, — будящая воображение, если вы улавливаете, что я имею в виду.

— Я могу прочитать сценарий?

— Конечно! Вы получите его первым делом завтра утром.

— Но утром, насколько я поняла, я уже должна начать сниматься.

— Точно.

— Так когда же я выучу текст?

— У вас будет достаточно времени. Ваша первая сцена пойдет не раньше полудня. Вы все успеете прочитать, пока вас будут одевать и гримировать.

— А почему я не могу посмотреть сценарий сейчас? На лице продюсера промелькнула растерянность.

— Я не уверен, есть ли у нас окончательный вариант. В том смысле, что мы еще не получили его из печати.

— Я могу прочитать и не окончательный. По крайней мере, смогу получить хоть какое-то представление о том, что мне предстоит играть.

— Очень хорошая роль, — сказал он твердо. — Разве вам не достаточно моего слова?

— Вашего слова мне достаточно.

— Вот и чудесно. Люблю хороших девочек, — он встал из-за стола. — Значит, завтра в семь вас ждут в костюмерной.

— Нет.

— Что вы этим хотите сказать? — у него даже приоткрылся от удивления рот.

— Только то, что я уже сказала. Я считаю, что имею право прочитать роль и решить — смогу ли я сыграть ее и хочу ли я сыграть ее — до того, как дам окончательное согласие. Я не сомневаюсь в ваших словах, я сомневаюсь в своих способностях, — Видите ли, я... Конечно, вы имеете право, но у нас туго со временем. Мы должны завтра же начать съемки, и поэтому нужно все предварительные вопросы решить сегодня.

— Тем более — дайте мне сегодня прочитать сценарий. Я быстро читаю.

Из глаз его исчезла улыбчивость.

— Вы очень уверены в себе, мисс Рэндол, и чувствуете себя независимой, я не ошибаюсь?

— Ни в коем случае. Просто я считаю, что имею право ознакомиться со сценарием хотя бы в той степени, в какой вы ознакомились со мной тут, в этом кабинете. Вы ведь не собирались предоставить мне роль до тех пор, пока я не приехала к вам и не дала вам. возможности буквально исследовать меня с головы до ног. Я приехала сюда именно потому, что полностью согласна с вашим правом ознакомиться подробнейшим образом с актрисой. Так что, мне кажется, и вы должны мне ответить тем же, хотя бы из общепринятой вежливости, Я имею в виду — в отношении роли.

Он долго с каким-то удивлением разглядывал меня, потом улыбнулся и сказал:

— Ладно, Дэн, дай ей сценарий, — и добавил, обращаясь ко всем:

— О'кей, парни, обсуждение закончено.

Когда все вышли, я сказала продюсеру, что могу выйти и прочитать в коридоре.

— В этом нет необходимости, — ответил он. Я прочитала стремительно и поняла, что моя интуиция меня не обманула. Мне предлагалась роль девушки-индианки. И я совершенно не подходила к этой роли.

Во-первых, в роли была масса сцен и практически никакого диалога.

Во-вторых, я просто не понимала, зачем вообще им понадобилась эта индианка и я вместе с ней. Она не играла никакой роли в интриге, и самое лучшее, что они могли бы сделать, — просто выкинуть ее.

— Не думаю, что я подхожу, — сказала я, возвращая сценарий и поднимаясь на ноги. Он уставился на меня с вызовом.

— Но согласитесь — вы массу времени будете оеред камерой.

— Но мои глаза — все, что угодно, но не черные, и потом волосы...

— Никаких проблем, — быстро сказал он. — Парик и контактные линзы.

— Нет, благодарю вас.

— Подумайте о популярности. За один вечер тридцать миллионов зрителей увидят вас.

— В этой роли я буду чувствовать себя не в своей тарелке.

— Но перед вами потрясающая возможность! Великий шанс! Не упустите его. И потом — у Нас всегда масса интересных ролей. Представляете, сколько девушек готовы подставить задницу любому, лишь бы оказаться на вашем месте?

— Представляю. И готова спорить, что многие из них подошли бы для этой роли куда лучше, чем я.

— Но мне нужны именно вы! Я загнал себя и все сроки в угол только ради того, чтобы заполучить вас. Я убежден, что вы можете придать этой роли совершенно особое, неожиданное звучание.

— Благодарю вас. Я, правда, ценю ваше мнение.

— Послушайте, уже очень поздно. Почему бы нам не перекусить где-нибудь и продолжить обсуждение?

— Увы, к сожалению, у меня свидание.

— Значит, вы отказываетесь от роли?

— Да.

Я положила сценарий на стол прямо у него перед носом.

— Я могу попросить вызвать такси? Он посмотрел на меня так, словно уже забыл о моем существовании.

— Можете. Попросите мою секретаршу — она закажет.

— Благодарю вас. Всего хорошего.

Он молча кивнул мне в ответ, и я вышла из кабинета.

В дом над пляжем я добралась только к десяти часам вечера. Но к этому времени уже все летело ко всем чертям.

Глава 12

Дверь мне открыл помреж. Тот самый, который работал с Джоном на картине еще в Нью-Йорке.

— Привет, Джери-Ли, — сказал он. Я не сразу ответила: в Нью-Йорке я была для него «мисс Рэндол».

— Привет, — сказала я наконец, пытаясь вспомнить, как его зовут. Но не вспомнила и пошла к лестнице, ведущей на второй этаж.

— Будь с ним поласковей, — сказал он мне вслед, — Босс провел не самый легкий день.

В тоне его голоса было что-то такое, что подразумевало, будто мы с ним союзники и понимаем друг друга без лишних слов.

— Все шло наперекосяк. Не уверен, что нам удалось снять хотя бы две минуты фильма за целый съемочный день. А уж когда мы приехали сюда и тебя не оказалось дома, — он взвился как бешеный.

— Из-за чего? Я оставила ему записку и там написала, где я.

— Не уверен, что он ее получил.

— Я все ему объясню, сказала я и спросила, поглядев на него, — задержишься?

— Нет. Я как раз собирался уезжать, когда ты появилась.

— В таком случае, до встречи. Джон сидел на кушетке, в руке его был стакан с какой-то выпивкой. Я подошла и поцеловала его в щеку.

— Привет. Прости, что так поздно.

— Где тебя черти носили?

— В «Юниверсале». Я же написала тебе.

— Мне не передавали никаких записок, — сказал он . нетерпеливо. — Какого черта ты там делала?

— Я все написала тебе в записке, — повторила я спокойно. — Они вызвали меня и предложили роль.

— Здесь! Они приехали сюда?

Меня стала раздражать его детская обидчивость.

— Нет, — сказала я с вызовом, — они прислали сюда почтового голубя.

— Кому еще ты дала номер моего домашнего телефона?

— Я никому не давала номер твоего домашнего телефона. Мой литагент вычислил сам, где я.

— Тогда объясни, как получилось, что весь чертов мир знает его? — закричал он. — За те два часа, что я дома, звонили полдюжины самых различных людей — и все спрашивали тебя: твоя мать, твой бывший муж, твой агент — дважды и «Юниверсал» дважды!

— Я никому не давала твой телефон! — закричала я в ответ на его несдержанность.

— Тогда как получилось, что его знают все, кому не лень?

— Не знаю! Не знаю! Я не виновата! Я не хотела причинять тебе беспокойства.

— Провались оно все! — он подошел к бару и наполнил стакан. — Вот и все, что мне нужно...

Я наблюдала, как он жадно пьет. Никогда еще я не видела его в таком состоянии.

— Сейчас, наверно, уже весь город знает, что ты здесь, со мной! — сказал он, оторвавшись, наконец, от стакана.

— А какое кому дело? Что в этом такого? Мы ни от кого не зависим.

— Ты — может быть. Но не я. Не забывай, что я все еще женат.

— Ты сказал, что вы разошлись.

— Разошлись, но не развелись. И я всегда был очень осторожен и старался не дать моей жене ни малейшего шанса пришить мне неверность.

— Прости. Этого я не знала. И я вовсе не собиралась давать ей иголку и нитки.

— Ты просто ни о чем не подумала. Я же сказал тебе, как обстоят дела.

— До известной степени, но только после того, как я уже прилетела сюда. А почему ты ничего не сказал мне в Нью-Йорке? — и я ответила сама себе, не дожидаясь его ответа. — Потому что ты — черт бы тебя побрал! — был уверен, что я откажусь, заикнись ты об этом там.

— Но я совершенно не предполагал, что весь свет станет названивать тебе!

Я впилась в него взглядом, изучая выражение его лица.

— Мне кажется, что тебе пора вызвать для меня такси, — сказала я наконец. — Будет лучше для нас обоих, если я переберусь в отель.

Он не успел ответить, потому что зазвенел телефон. Он снял трубку и послушав секунду, протянул мне.

— Тебя!

Звонил Гарри.

— Что ты там натворила в «Юниверсал»? — заорал он на том конце Америки. — Они там кипят от ярости!

— Ничего я не натворила! — закричала я в ответ. — Я просто сообщила им, что никогда еще не слышала о голубоглазой и белокурой индианке!

— Но они все равно хотят именно тебя на эту роль! В любом случае!

Они переписывают роль, и теперь ты — приемная дочь старого вождя племени, единственная, оставшаяся в живых переселенка из огромного переселенческого каравана. Он воспитал тебя, как свою дочь.

— И все равно, роль просто воняет!

— Но они писаются от желания заполучить тебя на нее! И обещают тебе другие работы после этой!

— Прости, Гарри. Нет.

— Какой бес вселился в тебя, черт бы тебя побрал! — воскликнул он в полном отчаянии, не замечая, как нелепо, должно быть, выглядит черт, забирая меня вместе с вселившимся в меня бесом. — Всего несколько недель назад ты просто умоляла меня о какой-нибудь работе. Говорила, что тебе нужны деньги. А теперь, проработав всего-навсего две недели, ты вдруг начинаешь вести себя, как богатенький ниггер!

— Я не собираюсь сниматься в этой гнуси только ради того, чтобы угодить продюсерскому капризу и тщеславию. Тем более, что они в любой момент могут найти девчонку, которая будет бегать вокруг камеры в рваном индейском наряде с титьками, болтающимися из стороны в сторону!

— У нас здесь час ночи, и я просто подыхаю от усталости. Так что я иду спать, а ты подумай. Я позвоню тебе утром.

Не успела я положить трубку, как телефон зазвонил опять.

— Хэлло! — рявкнул Джон, но через секунду голос его неожиданно изменился. — Как дела, Чэд? — спросил он весьма доброжелательно.

Я догадалась, что речь идет обо мне, стала прислушиваться к разговору. Мало-помалу во мне росло какое-то чувство беспомощного и отчаянного удивления: он говорил так, словно я была его собственностью.

— Я вас не виню ни капельки, Чэд. И мне она тоже кажется идеально подходящей на роль. Конечно, я ей скажу. Объясню. Правда, вы же знаете этих нью-йоркских актрис. У них появляются обычно собственные идеи...

Конечно, она тут рядом. Я передам ей трубку, — и он протянул мне телефон.

— Кто это? — спросила я.

— Чэд Тейлор.

— А кто он?

— Господи, Боже мой! Ты провела с ним полдня у него на студии в «Юниверсал» и не знаешь!

Я взяла трубку.

— Да?

— Ты уже переговорила с Гарри Крегом, Джери-Ли? Когда я уходила из его кабинета, я была все еще мисс Рэндол. Видимо, за это время мы стали старыми друзьями.

— Да, мистер Тейлор.

— Он тебе сказал, что мы устранили все твои проблемы в роли?

Я и не знала, что это были мои проблемы. Мне казалось, сценария.

— Да, мистер Тейлор.

— Мне кажется, это дьявольски удачная мысль. Как ты считаешь?

— Я считаю, что роль по-прежнему воняет.

— Джери-Ли, почему с тобой так трудно договориться?

— Вовсе нетрудно. Но я точно знаю, что я могу и что я не могу сыграть и сделать.

— Если только ты не заупрямишься и согласишься немного подумать, — голос его звучал почти умоляюще, — я пришлю тебе утром переделанный сценарий.

И вдруг все стало мне безразлично. Я устала топорщиться. За один день со мной столько всего произошло... И все меня куда-то направляли, подталкивали, руководили мною...

— Черт с вами, — сказала я.

— Значит, ты придешь завтра к одиннадцати! — немедленно стал давать указания продюсер. — Я пришлю машину.

— Не беспокойтесь, я возьму такси, — сказала я и положила трубку.

— И правильно, что ты согласилась, — сказал Джон.

— Ты разве читал сценарий?

— Нет. Но для тебя очень важна такая роль. Она даст тебе колоссальное паблисити. Зритель узнает твое имя. Может быть, и я смогу уговорить брата благодаря этому повысить тебе гонорар.

Еще один урок. Сегодня у меня просто день непрерывных занятий.

Появление на экране большим тиражом — это хорошо, потому что способствует повышению рыночной стоимости товара. Брр! Поскольку мне нечего было сказать, я повернулась и пошла к двери.

— Куда ты идешь? — спросил требовательно Джон.

— Укладывать вещи.

— Подожди... Что за спешка?

— Я не хочу, чтобы мне пришили твою неверность, — сказала я со всем доступным мне сарказмом. Он виновато развел руками.

— Понимаешь, я был, пожалуй, слишком взвинчен...

Мы с Дебби вообще-то понимаем друг друга. И она вовсе не предполагает, что я веду жизнь девственника.

— Вот же дерьмо! — сказала я возмущенно.

— Бог мой, просто у меня был такой сволочной день — все шло наперекосяк. Я ничего не ответила.

— Сейчас я приготовлю пару «Маргарит», мы сбросим обувь и расслабимся, — сказал он и пошел к бару. — Марсия приготовила рис с цыпленком. Готов поспорит", что ты ничего подобного в жизни не пробовала.

Я по-прежнему молчала.

Он включил электрошейкер. Тихое жужжание заполнило комнату.

— Ты даже представить себе не можешь, что на меня сегодня навалилось.

— Да, тебе было нелегко. Он не уловил иронии.

— Мы поужинаем и прямо пойдем спать.

— Я успею принять душ?

— Конечно. Но я не понимаю, смешно даже, что это ты вдруг спрашиваешь? Почему?

— Потому что я ощущаю себя вываленной в грязи. Он и на этот раз не уловил горькой иронии.

Он пришел в мою спальню примерно через час после того, как я уже легла.

— Я ждал тебя, — сказал он как ни в чем не бывало.

— У тебя был тяжелый день, тяжелое утро и завтра опять придется рано вставать, — сказала я. — Я подумала, что было бы разумнее немного отдохнуть и выспаться.

— Не могу заснуть — я слишком возбужден.

— Извини.

Он вошел в спальню и закрыл за собой дверь. Подошел к постели. Сел на краешек.

— Чем ты занимаешься?

— Ничем. Просто лежу и думаю.

— О чем?

— О разных вещах. Ничего особенного.

— Тебе не хочется разговаривать со мной, да? Я достала из пачки сигарету, зажгла спичку, прикурила. В его глазах на мгновение сверкнул огонек спички.

— Ты закуришь?

— Ты сердишься на меня.

— Нет.

— Тогда в чем же дело?

— Все как-то не так. Понимаешь, все идет совсем не так, как я полагала должно было бы идти.

— Тебе не следовало ехать на студию. Вчера все было чудесно!

Так. Наконец. Эта незатейливая мыслишка могла бы быть высказана с таким же успехом в данной ситуации Уолтером. Но я промолчала.

— Да и я бы имел время, чтобы привыкнуть к некоторым особенностям твоего характера и поведения, научиться принимать их. И тогда для меня все это не оказалось бы столь неожиданным.

— Я не считаю, что сделала что-то не так, как следует.

— В конце концов, ты — мой гость. Я привез тебя сюда.

До меня начало доходить: да, в его словах был известный смысл.

Ненормальный, идиотский, но смысл. Если на все смотреть с точки зрения права собственника. Я принадлежала ему по той причине, что он оплатил билет на самолет.

Он оказался еще более похожим на Уолтера, чем я подумала было в начале разговора.

— Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Да.

— Вот и хорошо, — сказал он с нескрываемым удовольствием и встал с моей постели. — А теперь давай забудем все это и ляжем в кроватку.

— Я уже лежу в постели.

В его голосе появилась неприятная, резкая нота:

— Я не терплю, когда меня употребляют.

— Я выпишу тебе чек за самолет утром, перед тем как уйтл, — сказала я и подумала, что меня употребили куда основательнее, чем его.

— Не утруждай себя! — сказал он с издевкой. — Я плачу проститутке больше за одну ночь.

Он вышел, хлопнув дверью.

На мгновение мне захотелось заплакать, но я была слишком зла. чтобы дать волю слезам. Какая низость! Просто нечестность! И почему все должно было завершиться таким отвратительным образом?

Утром я не поехала ни в какой «Юниверсал». Вместо этого я улетела экспресс-рейсом в Нью-Йорк.

Глава 13

Гарри увидел меня через стеклянную перегородку своего кабинета и поднялся на ноги. Покачал восхищенно головой.

— Ты добилась. Ты своего добилась! Его ирония мне не понравилась.

— Я еще раз все обдумала, — тем не менее, попыталась я объяснить ему. — Мне не нужна эта работа, что бы там они ни говорили.

— Ты понимаешь, что ты сама себя утрахала к чертям! За каких-нибудь два дня ты умудрилась добиться того, на что другим людям требуется вся жизнь! — в его голосе прозвучало скрытое восхищение и удивление. — Нет, ты и в самом деле утрахала себя в пух.

— Все, что я сделала, — сказала я, — это — отказалась от предложенной мне работы. Больше того, я даже позвонила на студию и попросила передать, что не приеду.

— Господи, Боже мой! — не унимался он. — «Юниверсал» — сам «Юниверсал»! — снизошел до того, чтобы шепнуть всем студиям, что с тобой невозможно иметь дело. Мне звонит Тони Стайлз в ярости и кричит, что ты погубила его фильм.

— Тони Стайлз? — удивилась я. — Да я и видела-то его всего один раз!

— Он кричал, что ты засрала мозги его брату и, что ему теперь приходится прерывать на несколько дней съемки, чтобы Джон мог отлежаться в постели. Он заявил, что собирается вырезать из фильма все куски с твоим участием, даже если ему придется переснимать Необходимые сцены с другой актрисой. Ты можешь мне объяснить, что там у вас произошло?

— Мы всего-навсего не сошлись во взглядах — и все. Я уехала.

— Господи! — почти простонал он и протянул мне какие-то бумаги. — Я получил это как раз перед твоим приходом. Джордж хочет меня видеть в связи с твоими делами.

— Если Джордж хочет переговорить со мной, ему достаточно сообщить мне об этом.

— Ты ничего не понимаешь! Джордж — не твой агент. Ты не входишь в число тех, за кого он лично несет ответственность. Ты — со мной. Поэтому все, что он хочет сказать тебе или хочет добиться от тебя, он передает через меня!

— И что все это означает?

— Только то, что Джордж не хочет поднимать волну, — сказал он устало. — Джордж хочет оставаться «мистером Симпатягой-парнем» для всех — и для «Юни-версал», и для Стайлзов, и для твоего бывшего, и даже для самого Господа Бога.

— И что?

— А то, что мы попали в переплет. Скорее всего, до Джорджа дошли разговоры, и он не хочет, чтобы кто-нибудь из больших студий выразил недовольство его агентством.

— Другими словами, он собирается расстаться со мной?

— Не знаю, — признался Гарри. — Но если у тебя есть какие-нибудь друзья, чей голос имеет для него вес, самое время обратиться к ним.

— Но у меня контракт.

— Прочти внимательно — здесь все написано черным по белому. Они могут расторгнуть его в любой момент.

Я умолкла. Возникло ощущение подавленности.

— Как насчет твоего бывшего? Он замолвит за тебя словечко?

— Я не хочу обращаться к нему, — сказала я. — Мне потребовалось слишком много времени, чтобы выбраться из-под его прессинга.

— Есть еще кто-нибудь? Я подумала. Список оказался небольшим. — — Может быть. Гай? Режиссер... Он задумчиво покачал головой.

— Джордж терпеть его не может: Гай заключил контракт с другим агентством после того, как Джордж надорвал себе задницу, пытаясь заманить его к нам.

— Тогда никого...

Он медленно пошел к двери.

— И тем не менее, я попытаюсь как-то вывернуться из всей этой каши.

— Мне тебя подождать?

— Ну, ты даешь! Глупее ты ничего не могла спро-сить? — он взпянул на меня ошалело. — Конечно, можешь подождать и получить новости горяченькими, прямо с чертовой сковородки!

Он вернулся примерно через полчаса. К этому времени я прикончила свои сигареты и взялась за его.

Гарри прикрыл плотно дверь и плюхнулся в свое кресло.

— Господи! — выдохнул он. Видимо, это было его любимым присловьем.

— Ладно, — сказала я, — давай выпаливай!

— Они аннулируют твой актерский контракт, но сохраняют контракт на писательский труд, хотя я и пытался добиться, чтобы они расторгли и его.

— Я думала, ты мой друг! — сказала я возмущенно. — Подкуска хлеба лучше, чем ничего.

— Тебе еще учиться и учиться... Если бы они расторгли твой писательский контракт, ты бы смогла найти себе другое агентство. У тебя написана пьеса, и это может принести некоторый доход новому агенту. А так — мы оставляем за собой возможный процент от твоих драматургических доходов и лишаем тебя возможности бороться.

Я вытаращила на него глаза.

— Но это же несправедливо!

— А я разве сказал, что справедливо?

— Я поднимусь и поговорю с ним!

— Не поможет. Кроме того, тебе никогда не обойти его секретаршу.

Джордж довел умение увиливать от нежелательных встреч до высокого искусства.

— Так что же я могу сделать?

— Только одно, что приходит мне в голову. Но уверен, тебе это не понравится.

— Что?

— Выпить чашу унижения, — сказал он. — Позвонить Чэду Тейлору в «Юниверсал». Сказать ему, что приближались твои месячные. Или еще какую-нибудь женскую чмурь. И что ты все обдумала и пришла к выводу, что согласна сниматься у них. Насколько я знаю, они все еще не нашли на твою роль никого и поэтому не начали снимать твои эпизоды.

— Ты уверен?

— Точно так же, как и то, что я сижу здесь.

— Это твоя идея, или Джордж приказал подкинуть ее мне?

Он слегка покраснел под моим пристальным взглядом.

— Джордж.

— И если я не соглашусь — я конченный человек в вашем агенстве?

Он молча кивнул.

Я поняла, что я в западне. В капкане. В мышеловке! Они играли со мной свою игру, и все игроки были в их команде. Выиграть я не могла никаким образом. Никак!

— Хорошо, — сказала я наконец. — Соедини меня с ним.

Я оказалась гораздо более хорошей актрисой, чем сама считала. Я не только выпила чашу унижения, я еще и утерлась ею. Все время, пока я летела в самолете на восточное побережье, я испытывала тошноту после всего происшедшего и спазмы в желудке.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23, 24, 25, 26, 27, 28, 29