1

Лорен и Роберта приехали к Бетси на ленч в городской дом Невиллов, окна которого выходили на площадь Гросвенора. Дом, конечно, уступал тому, где находилась прежняя квартира Бетси с видом на Риджент-Парк, но места здесь было куда больше. С тремя детьми, Джоном Хардеманом и Шарлоттой и Джорджем Невиллами, в квартире жить стало невозможно. Мать виконта с неохотой уехала. Соседство с маленькими детьми ее не устраивало. Она забрала почти всю мебель, чему Бетси только порадовалась. По предложению Анджело, а подсказку он получил от Синди, Бетси взяла в консультанты Марка Линсикомба, который помог подобрать новую мебель и произведения искусства, превратившие дом в музей.

Тратила Бетси в основном свои деньги.

Ей уже стукнуло тридцать пять. По секрету от всех, за исключением Анджело и своего мужа, Бетси сделала операцию, лишившую ее возможности забеременеть вновь. Даже родив пятерых детей, она оставалась ослепительно красивой и, казалось, неподвластной возрасту.

В элегантности она, конечно, уступала княгине Энн Алехиной, однако виконтессу Невилл, пусть она и родила вне брака дочь и сына, представили английской королеве, и Бетси произвела на Ее Величество наилучшее впечатление, о чем не забыли упомянуть лондонские газеты...

На первое подали холодный свекольник. Лорен Третий пребывал в мрачном настроении.

— Ты действительно можешь сказать мужу, что это его дети, а не Анджело Перино? — спросил он.

— Что ты несешь, старина? — фыркнула Бетси. — Ты можешь утверждать, что я твоя дочь? Энн то вот тебе не сестра. А я — дочь? Или Номер Один подсуетился и здесь?

Лорен побагровел.

— Ты заходишь слишком далеко. Роберта вскинула руки.

— Вы оба, замолчите! Лорен... Бетси. Прошу вас. Бетси вздохнула.

— В семье Хардеман не знают, кто есть кто. Можно ли быть хоть в чем-то уверенным? Правда, одно я знаю наверняка. У тебя двое детей, папа, и оба они от Анджело Перино.

— Бетси? Ты свихнулась?

— Два «ХВ стэльена». Которые удержали компанию на плаву. Без них...

— С этим никто не спорит, — вмешалась Роберта. — По части автомобилей он гений.

— Скорее, гениальный вор, — бросил Лорен. — Он пытается украсть все, что принадлежит нам. Все! Когда же вы наконец поймете, что этот Перино — мафиози?

— Без него красть было бы нечего, — спокойно заметила Бетси. — Он вытащил из дерьма Номера Один, а теперь и тебя.

— Мы слишком доверились ему, — вставила Роберта. — И напрасно ты ни во что не ставишь своего отца.

— А что он такого совершил?

— Ты говоришь, что компания не выжила бы без «стэльенов». Так вот, если в не твой отец, никаких «стэльенов» и не было бы. Анджело Перино — инженер. Без умелого менеджмента он не получил бы денег, на которые строит свои автомобили.

— Если в не участие в проекте Анджело, нью-йоркские банки не ссудили бы компании четыреста семьдесят пять миллионов, — возразила Бетси.

— Только потому, что он путался под ногами. Я бы достал деньги и без него, — отрезал Лорен.

— Где?

— Мой друг Герберт Фроулих дал бы их мне. Бетси улыбнулась и кивнула.

— Тебе пришлось бы заложить все свои акции и акции фонда Хардемана. А Фроулих потребовал бы вернуть ссуду до того, как «стэльен» начал бы приносить прибыль. Ты бы не сумел расплатиться, и компания перешла бы к нему.

— А какие, по-твоему, планы у Перино?

— Он будет следующим президентом «ХВ моторс», — без запинки ответила Бетси.

— Только через мой труп.

— Так или иначе.

— Так тебя ждет большой сюрприз, шлюха. Когда я получу наличные... Бетси кивнула.

— Я знаю. Тогда не будет никакой «ХВ моторс», которая могла бы перейти к Анджело. Но не думай, что тебе так легко удастся обратить свои акции в наличные. Как бы чего не вышло.

— Мне это по силам, — гнул свое Лорен. — Вот увидишь.

2

Анджело и Бетси лежали в объятиях друг друга на огромной постели в его «люксе» в Токио. Анджело прилетел туда на переговоры с Тадаши Комацу. Бетси удалось прознать, когда Анджело будет в Японии и где остановится. Каким-то образом она сумела убедить мужа, что ей надо в Детройт. Он думал, она там и по сию пору. На самом деле Бетси лишь пересела в Детройте на самолет, вылетающий в Токио.

— Я не могла не повидаться с тобой. Он собирается продать свои акции.

— Что ж... контрольный пакет у него.

— Все так. Но с другой стороны... Давным-давно Номер Один дал моему отцу и Энн по десять процентов акций «Вифлеем моторс». Отец потерял половину, когда моя мать развелась с ним. Потом согласно завещанию Номера Один он получил еще двадцать пять процентов, всего получилось тридцать, но пять он отдал Роберте. Я получила пятнадцать процентов. Номер Один завещал три процента тем сотрудникам компании, которые, по его мнению, хранили ему верность. Тридцать пять процентов акций ушли в фонд Хардемана. Фонд будет голосовать так, как скажет отец, поэтому он и сохраняет контроль над компанией.

— Ты и Энн — попечители фонда, — напомнил Анджело, — но тех, кто возьмет сторону Лорена, больше.

— Рэндолф и Мюллер — креатуры отца, не говоря уже о том, что он ввел в состав попечителей и Роберту. Номеру Один хватило глупости разрешить отцу назначить попечителями Рэндолфа и Мюллера. В те годы он не обращал на фонд особого внимания.

— Итак, у тебя пятнадцать процентов, у Энн — десять, Алисии — пять и у меня два.

— Меньше половины, — подвела итог Бетси.

— Эти тридцать пять процентов могут оказаться более существенными, чем ты думаешь. Я говорил с Полом Бургером. У мелких акционеров есть права. На твоем месте я бы тоже пообщался с Полом. Мы можем получить место в совете директоров. Может, даже два.

— А в чем смысл?

— Видишь ли, я хочу сделать Лорену новое серьезное предложение. Поэтому я в Японии. Новый автомобиль. Совершенно новый. Автомобиль двадцать первого века.

Бетси поцеловала его в шею.

— Как часто я еще смогу быть рядом с тобой, любимый? К черту автомобили. Мы сможем поговорить об автомобилях и совете директоров в Лондоне, в компании Джорджа. Черт побери, а сейчас займемся любовью. Для чего я прилетела в Японию? Две ночи... максимум три. А потом домой. Скажи мне, что любишь меня, Анджело Перино! Скажи мне это, и я тебя вознагражу. Скажи мне это, и виконтесса Невилл, новая симпатия королевы, сделает тебе качественный отсос.

3

— Как только мы расплатимся с кредиторами, Фроулих вновь попытается завладеть компанией, — говорил Анджело Биллу Адамсу, которого пригласил на ленч во «Времена года».

— Фроулих положил глаз на завод, построенный тобой для производства «стэльенов», — кивнул Билл. — Он может продать его многим. Завод-то первоклассный. Любая компания из Большой тройки с удовольствием приобрела бы его. Его могут купить японцы, немцы, даже русские, если найдут деньги. В любом случае он...

— Фроулиху всего лишь надо прекратить производство автомобилей, — прервал его Анджело. — Покончить со «стэльеном».

Билл Адаме кивнул.

— Он сможет продать завод за ту сумму, что предложит за акции. А выручка от продажи остальных активов компании обернется для него чистой прибылью.

— Бетси говорит, что Лорен продаст свои акции. Более того, он прикажет попечителям фонда Хардемана продать акции, принадлежащие фонду. Назначал попечителей Лорен, поэтому они сделают все, что он скажет. И фонду выгоднее иметь сотню миллионов долларов наличными, чем...

— В этом все дело, — теперь прервал его Билл.

— В чем?

— В наличных. Допустим, компании «Фроулих и Грин» не удастся собрать сумму, достаточную для выкупа акций фонда Хардемана и Лорена. Тогда они предложат вместо наличных что-то другое: акции своей компании, векселя, закладные. Лорену, возможно, достанет глупости согласиться и на это. Но фонд, по законам штата Мичиган, может приобретать далеко не все ценные бумаги. И то, что предложит «Фроулих и Грин», скорее всего, не пройдет по критерию надежности.

— А если у них хватит наличных? — спросил Анджело. — Финансовые источники у них есть. Они уже распатронили не одну корпорацию. Возможно, они сумеют занять нужную сумму.

Билл Адаме улыбнулся.

— Я в этом очень сомневаюсь. На Уолл-стрит доверием они не пользуются.

4

Анджело освободил Кейджо Шигето от всех обязанностей, связанных с производством «стэльена». В который уж раз убедившись, что его японский партнер — первоклассный инженер, Анджело пришел к выводу, что Кейджо должен полностью сосредоточиться на новом проекте.

Они сидели в гостиной дома Перино: Анджело и Синди, Кейджо и Тошико. Японцы жили в Штатах уже пять лет, полностью освоились и не выказывали желания возвратиться на родину. Хотя и летали в Японию раз в год, повидаться с родителями.

Три авиастроительные компании использовали пластик на основе эпоксидной смолы для изготовления крыльев и фюзеляжей, и «Шизока» продлила действие выданной ею лицензии. «СИНДИ, инкорпорейтед» приносила устойчивую прибыль. Мало того. Тадаши Комацу по достоинству оценил изменения, привнесенные в технологический процесс «СИНДИ», и новое лицензионное соглашение больше напоминало договор о совместной работе. Мистер Тадаши по-прежнему верил, что эпоксидная смола будет использована при производстве автомобильных корпусов. «С-стэльен» служил тому подтверждением.

Все четверо как раз говорили об этом за предваряющим обед «мартини», когда Анджело неожиданно улыбнулся.

— Пластики революции не сделают. Для этого нужны более фундаментальные перемены. Кейджо согласно кивнул.

— Электромобили.

— На прошлой неделе я прочел две статьи в разделе бизнеса, в которых утверждалось, что таких автомобилей не будет никогда, — продолжил Анджело. — А я вот убежден, что их можно построить. Более того, необходимо. Не можем мы и дальше жечь углеводородное горючее. Даже если нефть не иссякнет, а рано или поздно такое произойдет, бензин дорог, кпд двигателя низок, а выхлоп загрязняет окружающую среду.

— А карикатуру ты видел? — спросила Синди. — Изображающую автомобиль, который тащит за собой трейлер с аккумуляторами?

— Химическими аккумуляторами, — уточнил Анджело. — Свинец, кислота. Кто же полезет в двадцать первый век с такой рухлядью? Они все равно, что механические пишущие машинки, а мир-то уже перешел на компьютеры.

— Хуже, — уточнил Кейджо. — Это парусники в век реактивной авиации.

— Топливный элемент, — широко улыбнувшись, внесла свою лепту в дискуссию Тошико.

— Одна из возможностей, — кивнул Анджело.

— А как ты собираешься использовать в качестве топлива водород? — спросила Синди. — Он же опасен. Дело может закончиться взрывом вроде того, что уничтожил «Гинденбург». И потом, где взять заправочные станции?

— Наиболее перспективные эксперименты проводятся сейчас с метанолом, который разлагается на двуокись азота и водород. Водород идет в топливный элемент, углекислый газ выбрасывается в атмосферу. Топливный элемент, который можно установить под капот обычного автомобиля, обеспечивает такую же мощность, как и восьмидесятисильный двигатель. Разумеется, он не лишен недостатков. Главный из них — стоимость.

— Есть и другие перспективные направления, — заметил Кейджо. — Схема с маховиком.

— Ты действительно думаешь, что «ХВ моторс» будет строить электромобиль? — спросила Синди. — Лорен...

— К черту Лорена, — отрезал Анджело. — Мы его построим, с Лореном или без.

— С ним у тебя будут производственные мощности и дилерская сеть, — уточнила Синди, — без него — маленькая компания, построившая в гараже экспериментальную модель.

— Так, между прочим, начинали «Эппл компьютере» и «Микрософт», — улыбнулся Кейджо.

5

— Красивый парень, — шепнула Аманда Синди, кивнув в сторону обнаженного Джона, стоявшего на возвышении в ее студии.

— Я думаю, он уже не мальчик, — так же тихо ответила Синди.

— В четырнадцать лет?

— Если вы будете стоять и обсуждать меня, я, пожалуй, уйду, — прервал их беседу юноша.

— Извини, Джон. — Синди отошла от Аманды и села на диван.

— Ты действительно хочешь, чтобы я тебя нарисовала? — Аманда углем делала эскиз. — Мне бы не хотелось, чтобы ты позировал мне, не имея на то желания.

— Это семейная традиция, — чуть улыбнулся Джон.

— Мы с ним об этом говорили, — вставила Синди. — Я не хочу, чтобы он думал, будто я его принуждаю.

— Я буду единственным в нашем классе, кого нарисуют в таком виде. Я не пошел бы на это, не будь вы известной художницей. Мне нравятся ваши портреты. И мамы, и отца.

— Должна тебя предупредить. — Аманда оторвалась от мольберта. — Мальчик, который позировал мне несколько лет тому назад, потом сказал, что сожалеет об этом. Его коробило, что одноклассники могли увидеть его картину в галерее.

— Мне стесняться нечего, — ответил Джон.

Синди и Аманда переглянулись. Они не знали почему, но его член не лежал на мошонке, а заметно приподнялся.

В четырнадцать лет мускулатурой и размерами детородного органа он не уступал многим мужчинам. У его отца волос на теле хватало, и Джон, судя по всему, с возрастом должен был стать таким же. Черные волосы уже курчавились у него на груди, под мышками и на лобке. А его уверенность в себе внушала уважение.

Синди не раз хвалила себя за то, что стала инициатором переезда в Гринвич и отдала детей в частные школы. Ей нравились друзья Джона, умные, интеллигентные, с хорошими манерами. То же самое она могла сказать и о подругах Энн. Теперь оставалось следить за тем, чтобы они не пристрастились к наркотикам и алкоголю, и наблюдать, когда же у них начнут проявляться сексуальные влечения. За позирование Аманда платила щедро, и Синди гадала, на что потратит эти деньги Джон. Он зарабатывал их сам, так что мог не отчитываться перед ней или отцом в том, куда они ушли. Поневоле возник вопрос: не в этом ли, а не в восхищении талантом Аманды, истинная причина его согласия стать моделью?

Так или иначе, картина, над которой сейчас работала Аманда, будет принадлежать ей. Она уже за нее заплатила. А Джон будет позировать для пяти картин. Остальные четыре выставят на продажу в «ФКП-Гэллери».

6

1988 ГОД

В холодную февральскую субботу Джон и Баффи поехали в Нью-Йорк. Он привел девушку в «ФКП-Гэллери».

— Джон! Бог мой!

Баффи не видела картины, купленной его матерью. Ее повесили в спальне Синди и Анджело, после чего Джон туда Баффи не водил.

Женщина, осматривающая выставленные в зале картины и скульптуры, узнала в Джоне модель двух картин и улыбнулась ему.

— А как насчет тебя? — спросил он Баффи. — Аманда хорошо платит.

— Мои родители будут писать кипятком. Джон пожал плечами.

— Галерея принадлежит моей маме. Может, с этом и разница. Я хочу сказать, вся наша семья сжилась с искусством.

— Я бы хотела, чтобы мои родители купили одну из этих картин.

— По-моему, им не так плохо и без нее.

1

Ровно в десять утра Лорен Хардеман Третий постучал шариковой ручкой по столу, открыв годовое собрание акционеров «ХВ моторс, инкорпорейтед». Присутствовали он, Бетси, Роберта, Анджело и Джеймс Рэндолф, директор фонда Хардемана.

— Председатель отмечает, — в голосе Лорена слышался сарказм, — что Элизабет, виконтесса Невилл, имеет доверенности от ее матери, Алисии Хардеман, и ее тети Энн, княгини Алехиной. Сие означает, что моя дочь голосует за триста тысяч акций.

Бетси ослепительно ему улыбнулась.

— Не совсем так. Шесть служащих компании за безупречный труд и верность моему прадеду удостоились его благодарности, получив от него маленькие пакеты акций. Пятеро из них или их наследники уполномочили меня представлять их интересы на собрании акционеров. Наследники шестого голосовать не будут. Мистер Перино также выдал мне доверенность на голосующие акции. Поэтому я представляю триста сорок шесть тысяч пятьсот акций. Вот эти доверенности.

Лорен повернулся к юристу компании Неду Хогану, устроившемуся на стуле за его спиной.

— Она может представлять доверенности в день собрания?

Юрист кивнул.

— Прекрасно, — пренебрежительно бросил Лорен. — Значит, у тебя триста тысяч акций плюс довесок. А почему эти шестеро или их наследники выдали тебе доверенности?

Бетси вновь улыбнулась.

— Потому что я попросила их об этом, а ты их проигнорировал. Потому что в сравнении с тобой они рассматривают меня более достойным наследником Номера Один.

— Отлично, отлично. Значит, у тебя чуть больше трети голосующих акций. Бетси кивнула.

— Председатель также получил заявление, направленное мною десять дней тому назад.

— Его получил юрист, — кивнул Лорен. — Он разъяснил мне, что «Заявление о совместном голосовании» указывает на то, что акционер, представляющий тридцать процентов акций, желает выдвинуть в совет директоров одного представителя.

— Это следует из корпоративного законодательства. Защита прав мелких акционеров. А имея больше тридцати четырех процентов голосующих акций, почти тридцать пять, мелкие акционеры вправе рассчитывать на два места в совете директоров из пяти человек.

Лорен вновь обернулся к юристу. Тому не оставалось ничего другого, как кивнуть.

— С тридцатью процентами — нет. Но, если у них практически тридцать пять...

Лорен взглянул на Бетси, лицо его побагровело от гнева.

— Что ж, так кого из наших директоров ты хотела бы вывести из совета? И кто их заменит? Бетси хохотнула.

— Кого выводить — это твое дело. А я предлагаю ввести в совет меня и Анджело Перино. Тут подала голос Роберта.

— Предлагаю прервать собрание акционеров на один час.

2

После ленча вновь избранный совет директоров собрался за тем же столом. Лорен, Роберта, Джеймс Рэндолф, Бетси и Анджело. Отсутствовали профессор Мюллер и конгрессмен Брайли.

— Почти семейный совет, — прокомментировал Лорен.

Роберта под столом коснулась его руки. После завершения собрания акционеров и во время перерыва на ленч она пыталась его успокоить. Даже ублажила его, вместо того чтобы позволить ему ублажить себя, а когда и это не помогло, налила ему шотландского.

— Вношу предложение переизбрать мистера Ло-рена Хардемана Третьего председателем совета директоров и президентом «ХВ моторе, инкорпорей-тед», — нарушила затянувшуюся паузу Бетси.

— Поддерживаю предложение, — подал голос Анджело.

— Кто «за»? — спросил Лорен. Все подняли руки.

— Вношу предложение, — продолжала Бетси, — избрать мистера Анджело Перино вице-председателем совета директоров и исполнительным вице-президентом корпорации.

Кровь вновь бросилась Лорену в лицо, но Роберта не дала ему произнести ни слова.

— Поддерживаю предложение. Лорен тяжело вздохнул.

— Кто «за»?

Когда поднялась рука его жены, он поднял и свою.

Последовал их примеру и Рэндолф.

3

Обедали Бетси и Анджело в «Ренессанс-Центре». С лица Бетси не сходила улыбка.

— Хватило одного голоса. Откровенно говоря, Роберта меня удивила. Я и представить себе не могла, что она на такое способна. Так что абсолютный контроль моего отца под большим вопросом.

Анджело покачал головой.

— На это не рассчитывай. Роберта — не пешка, и просто так она не сдастся. Похоже, она решила, что тут бороться не за что. Она хочет дать нам шанс проявить себя. А вот победу в настоящей битве она просто так не отдаст.

— Когда ты собираешься поставить вопрос об электромобиле?

— Еще рано. Вот тогда мы схлестнемся по-настоящему.

— А может, раньше, когда отец попытается продать свои акции Фроулиху?

Анджело вновь покачал головой.

— Фроулих их не купит, если не сможет одновременно приобрести акции фонда и установить полный контроль над компанией. А тут ему понадобятся наличные.

Улыбка Бетси стала шире.

— Надеюсь, ты не перехитришь сам себя. Она хотела накрыть его руку своей, но Анджело убрал руку.

— Бетси, ты не заметила, что за нами следят?

— Что ты такое говоришь?

— Сразу не оглядывайся, но за столиком у фонтана сидят мужчина с пулеобразной головой и крашеная блондинка.

— Ты уверен?

Он пожал плечами.

— Я это выясню.

— Господи, только этого нам не хватало.

— Мне надо позвонить. Пристально на них не смотри. Если будешь оглядывать зал, не уделяй им особого внимания. Я вернусь через несколько минут.

4

Полтора часа спустя Анджело и Бетси встали из-за стола. Вместо того, чтобы подняться в номера, они вышли на автостоянку и погуляли между рядами автомобилей, прежде чем вернуться в отель.

Мужчина, следивший за ними, после удара дубинкой по голове рухнул на капот «вольво», а затем медленно сполз на землю. Второй удар достался женщине прямо в лицо. Упала и она, с разможженным носом и сломанной скулой.

Еще через десять минут в дверь номера Анджело на восемнадцатом этаже осторожно постучали. Он выждал минуту, потом подошел к двери, открыл ее и поднял с пола белую визитную карточку с уголком, побуревшим от крови. На ней было написано:

"ДИКСОН и БРЭГГ

Детективы

Конфиденциальность гарантируется

Леонард Брэгг (333) 867-0500".

Анджело снял телефонную трубку и позвонил в номер Бетси.

— Горизонт чист. У меня или у тебя?

5

Синди лежала рядом с Марком в постели Аманды. Сама Аманда отсутствовала, переключив телефон в режим автоответчика. Стоял телефон в спальне, так что они слышали, что наговаривали на пленку.

Диц собирался выехать с Гранд-Централ в 4:07 и прибыть в Гринвич в 4:45. Он предлагал Аманде пообедать с ним.

Миссис Марна Мид, мать Баффи, просила Аманду как можно скорее перезвонить ей. Она видела картины, на которых изображен ГрегХаммерсмит, восхищена ими, и ее заинтересовало предложение Баффи купить одну из картин, для которых позировал Джон Перино.

Позвонила она как раз в тот момент, когда Синди надевала презерватив на член Марка. Голос миссис Мид звучал отрывисто, по-деловому. Она хотела купить картину с Джоном Перино, а если все картины проданы, соглашалась заказать Амандееще одну и заплатить аванс. Слушая, Синди наклонилась и лизнула темный сморщенный мешочек. Потом улыбнувшись, подняла голову.

— Продали все? — спросил Марк.

— Все.

— Он будет позировать еще для одной?

— Нет.

— Джон сожалеет о том, что позировал?

— Нет.

Сексуальные игры Синди и Марка не отличались разнообразием. Оба они не страдали отсутствием воображения, но их сближал не калейдоскоп позиций, а родство душ. Не пылкость объятий, а тепло и нежность.

Марк сожалел, что Синди замужем и у нее пятеро детей. То есть он не мог просить ее оставить семью. Пока. Говорил, что подождет. Когда же дети вырастут, она...

Нет, отвечала Синди. Такому не бывать. Она призналась Марку, что Анджело — отец другого Джона, сына Бетси. Она любила Анджело. Она любила Марка. Бетси любила Анджело. Анджело любил Бетси. Все слишком запуталось.

Синди не говорила Марку, а он не догадывался, что она любила и Аманду и не хотела расставаться с ней. Раз в неделю, не чаще, они ласкали друг друга. Они обе знали, что каждой дороги эти редкие минуты. И улучали момент, чтобы побыть вдвоем и дать волю чувствам.

Синди стукнуло сорок. И в зрелом возрасте она не утратила былой красоты, но подтвердить это мог лишь новый портрет, написанный Амандой. Сейчас он стоял на мольберте. И сегодня, после возвращения Аманды, Синди собиралась позировать ей. Она знала, что Аманда не солжет, не будет ей льстить, но нарисует то, что видит, с фотографической точностью.

И незаконченный портрет показывал Синди такой, какая она есть: женщиной с чуть округлившимся животиком, с чуть обвисшей, уже не такой упругой грудью, женщиной чуть располневшей, но по прежнему красивой, не потерявшей ничего такого, о чем можно сожалеть. Синди видела Баффи у бассейна и не могла не позавидовать ее молодости. Однако для своего возраста выглядела более чем неплохо.

Когда Аманда закончит картину, решила Синди, она займет место в ее спальне.

Обычно Марк не торопился, не делал резких движений, чтобы не кончить слишком быстро: врожденный рационализм давал о себе знать. Иногда Синди хотелось, чтобы он потерял голову и забыл о том, кончила она или нет, думая только о себе. Нет. Неспешные, равномерные движения. Приятно, но не вихрь.

Может, он боялся порвать презерватив. Но на этот раз презерватив все-таки порвался. Когда Марк вытащил член, капельки спермы блестели на неприкрытой головке.

Спринцовки у Синди не было. Она напустила полную ванну воды, села в нее и тщательно подмылась, правда без особой надежды на успех

6

Леонард Брэгг и его партнер Патрисия Уэрнер сидели за столиком в гостинице «Красная лиса». Парнем Лен был крепким, с широкими плечами и здоровыми кулачищами. Его густые брови нависали над глазами. Серый костюм чуть не лопался по швам, Лен заметно поправился с тех пор, как приобрел его.

Триш Уэрнер ничем не стремилась подчеркнуть свою женственность. Коротко стриженные светлые волосы, квадратное лицо, выступающая челюсть, чуть сбитый набок нос, маленький белый шрам на правой скуле.

Лорен подошел к их столику, сел.

— Врач прислал мне еще один счет, — сообщила ему Триш. — На тысячу восемьсот семьдесят пять долларов.

— Наличных у меня с собой нет. Я вам их пришлю.

— Он говорит, что сможет убрать шрам. — Она коснулась правой щеки. — Но нос окончательно выпрямить не удастся.

— А меня все еще донимают головные боли, — пробурчал Лен.

— Хуже всего то, что я боюсь, — добавила Триш. — Они взяли у Лена визитную карточку. Они знают, кто мы.

— Вы нас не предупредили, — мрачно бросил Лен.

— Я же сказал, что оплачу пластическую хирургию. — Лорен смотрел на Триш. — И оплачиваю. Я не уверен, что я у вас в долгу, но плачу.

— Что значит — не уверены? — спросил Лен.

— Вы сами выбрали этот опасный бизнес. Или вы хотите сказать, что впервые попали в такую передрягу?

— Вы поручили нам следить за Перино и его женщиной. И сфотографировать их, если представится такая возможность. Но не сказали, кто такой Перино.