Глава 1

День обещал быть удачным. Во всяком случае, для генерального директора строительной фирмы Дмитрия Кравцова никаких неприятностей не предвиделось. На этой неделе пришли сразу два солидных заказчика, которые заключили договор подряда на строительство роскошных загородных коттеджей. Они провели предоплату, и на счету фирмы «Реком-строй» оказалась довольно приличная сумма. Пока проектировщики будут готовить рабочие чертежи, можно расслабиться и заняться текущими делами. Например, с удовольствием выгнать взашей зама по общим вопросам Виктора Полозкова. Он уже давно надоел Кравцову своей безалаберностью и незнанием рынка строительных материалов. Как можно было поставлять на строительство коттеджа в Дерюгино такой дорогой и паршивый кирпич, когда полным-полно более дешевого и более качественного? Он, что, решил втюхать кирпич собственного производства! Ну что ж, пускай теперь занимается кирпичным производством и не лезет в строительство коттеджей!

В предвкушении «интересного» разговора с замом, после которого он укажет ему на дверь, директор допил кофе, отставил чашку в сторону, вылез из-за стола и пошел в комнату. Быстро скинул домашние спортивные штаны, надел свежую рубашку, выглаженные брюки, завязал галстук, сверху надел пиджак. И сразу стал солидным человеком. Второй подбородок и слегка наметившийся животик дополнял общий портрет.

В прихожей он поцеловал жену и взял с собой кейс.

— Сегодня будешь поздно? — спросила жена.

— Постараюсь пораньше, часам к восьми. Вроде бы дел не так много. Не скучай, Машуля.

— Я приготовлю вкусный ужин, — с придыханием сказала жена и лукаво улыбнулась. — А потом продолжим в постели...

— Непременно! — сказал муж и подмигнул ей.

Кравцов открыл стальную дверь своей квартиры и, перешагнув порог, попал в коридор, куда выходили двери еще трех квартир. Затем открыл вторую дверь, тоже стальную, которая вела из коридора на лестничную площадку, и вышел к лифтам. Он был уверен, что внизу в машине уже сидит его водитель-телохранитель, ждет хозяина.

Николай всегда подгонял «мерседес» минут за десять до выхода шефа, знал, что генеральный пунктуален и каждый день выходит из дома в одно и то же время. Поначалу он поднимался наверх и сопровождал хозяина в лифте и на улице по пути к машине, но потом Кравцов освободил его от этой обязанности. Просто не любил, когда посторонний присутствует при его прощании с женой.

Кравцов нажал кнопку вызова кабины. Кнопка сразу засветилась тусклым желтым светом, и внизу загудела кабина лифта. Жена тоже вышла в коридор, стояла в дверях и смотрела на мужа, рассказывая ему о предстоящем меню на ужин. Для нее это было важнее всего.

— Хочешь, я поджарю тебе курочку в гриле? Ты любишь, я знаю, — ворковала она.

Кабина лифта скрипела где-то внизу, неторопливо поднимаясь наверх, на пятнадцатый этаж.

— Хорошо, приготовь, — рассеянно ответил Кравцов, уходя в свои мысли по поводу разговора с Полозковым. А что если сделать так — сначала его похвалить, он растает и поплывет от самодовольства, а тут взять и вывалить ему все, что накопилось в душе? Да, это будет эффектно! Полозков уйдет, как оплеванный, с низко опущенной головой. Он, Кравцов, рассчитается с ним за все, и тот запомнит надолго это унижение.

Но директор не успел додумать, как ему поэффектней выставить зама. Вдруг с легким скрипом открылась дверь, ведущая на лестницу, и на площадку перед лифтами вышли два парня в грязноватых комбинезонах с маленькими чемоданчиками в руках. С первого взгляда было ясно, что это обычные работяги, скорее всего, сантехники. Но Кравцов даже вздрогнул от испуга, до того неожиданным было их появление.

— Сто двадцать восьмая квартира на вашем этаже? — спросил один из них, коренастый, чернявенький парень, в кепке, надвинутой на самые глаза.

— На нашем, — буркнул Кравцов, вспоминая, что это номер квартиры его соседа.

— Ну, нашли, наконец-то! — обрадовался второй и шагнул на площадку. Он был повыше ростом и с густой копной темнорыжих волос, так что чуб закрывал лоб и даже нависал на глаза.

— А там никого, они уехали... — сказала жена Кравцова, но так и не договорила до конца начатую фразу про то, куда именно уехали соседи. У нее вдруг перехватило дыхание, и слова застряли в горле.

Потому как чернявенький молниеносно вынул из-за пазухи пистолет с глушителем и выстрелил в грудь ее мужу. Выстрела не было слышно, раздался только легкий хлопок, словно лопнул воздушный шарик. Кравцов вытаращил глаза, схватился за грудь и осел на пол. Второй «сантехник» тоже вынул пистолет и выстрелил в грудь его жене. Она даже не успела сообразить, что произошло, как повалилась на спину, не спуская взгляда с убийц. И хорошо видела, как чернявенький подошел к лежащему на полу мужу, заглянул в его расширенные от ужаса глаза, приставил пистолет к голове и выстрелил снова. Голова директора дернулась, выплеснув из себя кровавые брызги мозгов, и его глаза застыли без движения, сохранив испуганное выражение навсегда.

— Готов! — спокойно сказал чернявенький и убрал пистолет за пазуху.

На жену они больше не обращали никакого внимания.

Наконец, подъехала кабина лифта и открыла двери. «Сантехники» быстренько погрузились в нее, и чернявенький нажал кнопку первого этажа. Двери закрылись, и кабина, протяжно загудев, поехала вниз.

Жена Кравцова повернулась на живот и подползла к мужу, оставляя на полу за собой широкий кровавый след. Она дотянулась до его головы и заглянула ему в лицо. Оно было мертвым. Не надо было щупать пульс или заглядывать в зрачки, чтобы понять это. Тем более что у нее на это даже не хватило сил.

— Дима... — прошептала она в ужасе, с трудом развернулась на полу и поползла обратно в квартиру, чтобы вызвать скорую, милицию или еще кого-то, кто смог бы им помочь.

Но не смогла доползти даже до порога своей квартиры. Рана в груди была смертельна. Перед самым порогом она приподнялась на руках, но почувствовала, как от напряжения сознание уходит из нее окончательно.

— Помогите! — слабо крикнула она из последних сил.

Потом растянулась на полу, тяжело вздохнула, выплюнула изо рта кровавый сгусток и больше уже не двигалась.

За это короткое время лифт успел доехать до первого этажа. «Сантехники» вышли из кабины, торопливо прошествовали мимо охранника, сидящего в своем закутке, огороженном стальной решеткой. Чернявенький нажал кнопку электронного замка, открыл входную дверь. Второй «сантехник», с чубом, обернулся к охраннику.

— Пока, папаша! Полчаса, и всех делов! Если кому что надо будет, пускай нас вызывают!

— Ладно, скажу, если кто спросит! — ответствовал охранник, пожилой уже мужчина с внимательными глазами.

Парни быстро вывалились из подъезда, пересекли проезжую колею перед домом, забрались в стоящую на стоянке черную «шестерку» с помятым крылом и уехали.

Полчаса назад охранник пропустил в двери двух веселых ребят, представившихся сантехниками, которые шли по вызову в сто шестнадцатую квартиру. А как не пропустить, если хозяин квартиры сам открыл им электронный замок на двери после короткого разговора по домофону?

Охранник был военным в отставке и привык к дисциплине и порядку. Ему показалось странным, что ребята так быстро справились со своей работой. Может, нахалтурили и сделали кое-как. Обычно такое простое дело, как замена смесителя, и то затягивается часа на два. А что можно было успеть за полчаса? Да ничего! Хозяина сто шестнадцатой, Сергея Палыча, он знал достаточно хорошо, и мог позволить себе с ним пообщаться. Так почему бы не спросить его о качестве произведенной работы, а заодно не взять телефончик таких классных специалистов? Вдруг когда-нибудь и пригодится! Он вылез из каморки, открыл входную дверь, вышел в предбанник и нажал на пульте домофона цифры «один, один и шесть». В динамике засвистело и послышался хриплый голос Сергея Палыча.

— Ну, кто там еще?

— Это Михалыч снизу! — ответил охранник. — Здорово, Сергей Палыч!

— Михалыч? — удивленно проговорил голос. — Чего будишь в такую рань?

— А ты, что, спишь? — в свою очередь удивился охранник. — У тебя же сейчас сантехники работали! Что-то быстро они свернулись. Неужели, все сделали?

— Какие еще сантехники? — недовольно проворчал Сергей Палыч. — Ты чего, Михалыч, с бодуна, что ли?

— Как какие?! — изумился охранник. — Только что от тебя вышли! Сказали, что все сделали!

— Проспись, Михалыч! — ругнулся домофон. — И не мешай спать другим! Я никаких сантехников не вызывал!

И он отключился. Из динамика послышались противные свистящие звуки. Михалыч нажал кнопку отбоя, закрыл дверь и пошел в свою каморку. Но спокойно сидеть больше не мог. Все это было очень подозрительно. Парни внятно сказали, что идут в сто шестнадцатую квартиру, он же не глухой, хорошо их расслышал. И нажимали они номер сто шестнадцатой! Наверное. Хотя, если вдуматься, могли нажать не номер, а код любой другой квартиры, который узнали заранее, и спокойненько открыть дверь. Это они ему сказали, что идут в сто шестнадцатую. Но он-то не видел, что они там набирали. Да, все это очень странно. И самое главное, непонятно, что могли сделать двое сантехников за полчаса? Какую серьезную работу можно провернуть за такое короткое время? Пожалуй, за полчаса можно только обчистить квартиру, если иметь подходящие отмычки и знать, где что лежит. Может, они вскрыли дверь, взяли деньги и ушли? Да на это десяти минут достаточно! Душа старого вояки была неспокойна. Очень неспокойна. И он решил пойти проверить там, где только что побывали парни.

Судя по продолжительности работы лифта, ехали они откуда-то с верхнего этажа, с шестнадцатого или семнадцатого. Так что стоит начать проверку прямо с последнего. Охранник вылез из каморки, подошел к лифту, нажал кнопку вызова, чтобы открылись двери, зашел в кабину и поехал на семнадцатый этаж.

На площадке семнадцатого все было спокойно и тихо. Стальная дверь, ведущая в коридор перед квартирами, была закрыта, и на замке следов взлома не наблюдалось. Охранник вышел на лестницу и спустился на шестнадцатый. Там тоже все было в порядке. Даже мусора не валялось. Да и откуда ему взяться? Дом элитный, квартиры здесь стоят дорого, так что обслуга хорошая — даже лестницу вылизывают до блеска, не говоря уже про площадки перед лифтами. Охранник спустился на пятнадцатый. И уже открывая дверь на площадку, почувствовал какой-то странный запах.

Он его сразу узнал. Это был запах свежей крови. Он отлично помнил этот запах с той поры, когда участвовал в одной боевой операции и перетаскивал раненых, истекающих кровью. Михалыч распахнул пошире дверь и увидел на площадке труп молодого мужчины, лежащий в кровавой луже.

— Етит твою мать... — только и пробормотал он.

У него глаза полезли на лоб, и он с трудом сдержался, чтобы не вскрикнуть. Шагнул к трупу и тут только заметил за распахнутой дверью в коридоре еще один труп — молодой женщины, лежащей на пороге своей квартиры. Входная дверь в квартиру была открыта настежь. Стараясь не наступить в кровавую лужу, Михалыч боком проскользнул в квартиру, проверил прихожую, затем прошел в комнату, увидел стоящий на тумбочке рядом с дверью телефон и схватил трубку.

У генерального директора фирмы «Корвет-строй» Олега Мещерякова день начался с серьезного конфликта. С утра он поругался с начальником производственного отдела Анатолием Рябовым ни на жизнь, а на смерть. Олег приказал ему продолжать строительство загородного особняка, несмотря на то, что заказчик прекратил финансирование, отказавшись от заказа. В качестве неустойки за фирмой оставался выплаченный аванс. Теперь Олег мог достроить особняк на свои средства и продать его в готовом виде, получив с этого неплохую прибыль. Однако Рябов приказа не выполнил и прекратил все работы на стройплощадке, пока якобы не будет выплачена зарплата рабочим и прорабам. Это было явным вымогательством. Рабочие прекрасно работали бы и дальше, получив свою зарплату через неделю, и только один Рябов не мог работать, пока у него в кармане не шуршали купюры.

Он ставил Олега в положение форс-мажора — надо было срочно доставать деньги для продолжения строительства, и деньги немалые. Ведь если объект заморозить на неопределенное время, это грозило фирме еще большими финансовыми потерями. Завезенные на площадку стройматериалы разворуют, недостроенное сооружение начнет разрушаться под воздействием атмосферных осадков, и его придется потом восстанавливать с большим трудом и огромными затратами. Было похоже, что Рябов просто хочет хорошо погреть руки, вытянув из Олега лишние деньги сверх сметы, заложенной по проекту.

— Надо надавить на него, — сказал Олег своему заму Валере Игнатову. — И как можно сильней. Пускай продолжает работы в любом случае. Если сейчас прекратить их, потом потеряем гораздо больше.

— Каким образом надавить? — уточнил Валера. — Наслать на него братков?

Олег вылез из кресла, прошелся по просторному кабинету, разогнул спину, разведя руки в стороны, сделал глубокий вздох и сразу выдох. Может быть, от притока кислорода голова начнет лучше работать. Раньше он много занимался спортом, до последнего времени играл в теннис, но сейчас на это просто не было времени. В свои тридцать семь Олег старался держать тело в спортивной форме, не то, что некоторые молодые директора, увеличивающие жировые накопления без всякой меры. Он выглядел несколько моложе своего возраста и был достаточно симпатичен для того, чтобы нравиться незамужним девушкам.

Для того, чтобы надавить на строптивого начальника участка, была масса способов, как административных, так и силовых. И, по всей видимости, Олегу придется прибегнуть к одному из них, если так и дальше пойдет. Но пока он не хотел предпринимать крайних мер, надеясь уладить конфликт мирно.

— Надо убедить Рябова, что нам нужен этот объект. Даже если особняк не нужен заказчику. Когда люди поймут, что мы заинтересованы в их работе, они согласятся поработать и без зарплаты.

Игнатов саркастически усмехнулся и покачал головой.

— Где ты сейчас таких чудаков найдешь? Не те времена. Никого одной идеей не вдохновишь на трудовой подвиг.

Олег серьезно посмотрел на него.

— Не за идею работать будут. А за страх. Сейчас люди бояться остаться без работы. Это действует лучше всякой идеи.

Валера пожал плечами.

— Ты хозяин, тебе решать. Но я бы пошел на крайнюю меру. Рябов слишком нос задирает.

— Это еще успеется, — решил Олег.

И они все же решили съездить на объект, чтобы во всем разобраться на месте. Из окна кабинета многого не видать, поэтому всегда лучше «спуститься вниз», чтобы понять «чаяния» простого народа. Они покинули кабинет, погрузились в сиреневый «фольксваген», принадлежащий гендиректору, и поехали загород. Олег всегда сидел за рулем сам, получая от управления автомобилем, хоть и небольшое, но удовольствие.

На стройке в Ситниках все замерло. Нигде даже не было видно людей, которые бы шатались без дела. Наверное, уже давным-давно не шатались, а сидели по бытовкам или разбрелись по домам. Хорошо еще, начальник производства торчал в вагончике руководства участка и резался в домино с прорабом и рабочими.

— Какие проблемы? — сказал Олег, входя. — У вас что, итальянская забастовка? Все на месте, но никто не работает.

Рабочие поднялись с мест, поздоровались, и только Рябов продолжал сидеть. Олега такое пренебрежительное отношение немного покоробило, но он не стал придавать этому особого значения. Всякое видел в жизни, бывало и такое, что его самого выставляли за дверь. Правда, тогда он еще не был генеральным директором строительной фирмы, а всего лишь числился ведущим инженером научно-исследовательского института.

— Здорово, Олег Валентиныч! — нагло поздоровался Рябов. — Да вот, люди недовольны. Узнали, что заказчик отказался бабки платить. Думают, что теперь объект заморозят, и перестанут платить за работу. Требуют выплатить зарплату за месяц. Зачем, говорят, работать без денег.

Олег бросил взгляд на рабочих. Те стояли, понурив головы. Никто не смотрел директору в глаза. Значит, чувствовали свою неправоту. Может, и выдвигали требования о зарплате, но между собой, не пытаясь довести эти требования до руководства. Не такая уж большая задержка по выплатам, чтобы из-за нее останавливать все работы. И Олег понял, что люди не настроены бунтовать.

— Объект не замораживаем, — твердо сказал он. — Деньги будут! Но через неделю, две. Предлагаю работать на полную мощность. Объект надо завершить в срок. Если не закончим к зиме, потом потеряем больше. Сами понимаете, без крыши дом долго не простоит.

— Кто не хочет работать, — добавил Игнатов, — с теми будем расставаться.

Рабочие заволновались.

— Ладно, поработаем! Чего там! Раз надо объект достроить, сделаем!

— Ну, вот и отлично! — сказал Олег и вышел из вагончика.

Игнатов вышел следом.

Рябов со злостью оглядел рабочих.

— Ну, что перессали? Я же говорил вам, надо держаться до конца. Пришлось бы им выплатить зарплату. Никуда бы не делись! А теперь будете иметь свои копейки и молчать в тряпочку.

— Да уж больно боязно! — пожал плечами один из рабочих. — А вдруг выгонят. Где потом работу найдешь!

— Не выгонит. Им объект возводить надо или не надо?

Рябов был зол на всех и вся. Его затея провалилась. Он-то надеялся вытянуть из руководства лишние деньги на продолжение строительства и положить их в свой карман. Не удалось. Подвели работяги. Ничего, он как-нибудь повернет все по-другому, но своего добьется.

Олег понял, что вся эта возня неспроста. Никогда бы рабочие не возникли сами, если бы у них не было идейного вдохновителя. Не зря Рябов затеял эту аферу, не зря. Явно хочет вытянуть из него побольше деньжат.

— Что-то Рябов бочку катит, — заметил Олег, когда они с Валерой ехали обратно в офис.

— Да уволить его и всех делов! — сразу отрезал тот. — Чего ты с ним церемонишься!

— Он хороший специалист. Ему замену найти не так просто! Это раз. Потом, я не привык людьми разбрасываться. Это два. И еще. Я хочу понять его до конца. Это три. Сделаем по-другому. Я найду бабки, выплачу им все, что задолжал, а там посмотрим, что он будет делать дальше. Доведет объект до конца, сдаст под ключ и вот тогда разберемся, кто прав, кто виноват.

— Где ты деньги искать будешь? Нужно, как минимум, тысяч двести баксов. Шесть лимонов, если в рублях. Где ты такие бабки нароешь за неделю? Какой банк тебе их даст?

Олег усмехнулся.

— Я знаю, какой.

Михалыч извелся до колик в ожидании оперативников. Находиться в обществе двух молчаливых трупов мало приятно даже для закаленной чужими смертями психики. А убитых охранник за свою жизнь повидал достаточно. И когда служил в армии, и когда отдыхал на гражданке. Но что бы вот так просто в двух шагах от своей квартиры убивали людей, такого видеть еще не приходилось! Что-то было в этом жуткое и не поддающееся пониманию. Для чего, ради каких таких денег надо было лишать жизни двух молодых людей? У него это не укладывалось в голове. Да никакие деньги в мире не стоят двух этих жизней! Вызвав ментов, охранник уселся на стул в прихожей и, стараясь не смотреть на трупы, стал ждать оперативную группу.

Так он просидел минут двадцать. Тут открылись двери лифта, и на площадку вышел молодой накачанный парень. Это поднялся снизу водитель Кравцова, который так и не дождался хозяина. Увидев два трупа на площадке, он сначала ошалел, а потом чуть не пришиб на месте бедного Михалыча, почему-то приняв его за убийцу. С большим трудом охранник смог убедить его в том, что никоим образом не причастен к этому преступлению. Единственное, в чем он корил себя, так в том, что прошляпил киллеров, приняв их за сантехников.

— Ну, что ж ты, старое чучело! — обругал его водила. — Не мог бандита от работяги отличить! А еще бывший кагебешник!

— Сам ты кагебешник! — проворчал старый вояка, почему-то обидевшись на такое оскорбление. — Ты где был, спрашивается, когда твоего босса расстреливали?

— В машине сидел! — орал Николай. — На своем рабочем месте! Если бы они его на улице стреляли, просто так бы не ушли! Догнала бы их моя пуля!

И водила пощупал пистолет под мышкой.

— Так они же не дураки, знают, где стрелять и когда! — заметил Михалыч ехидно. — Пока те, кто охранять должен, загорают.

— Так ты тут охранять и поставлен! — отговорился Николай.

В общем, оба чувствовали свою вину и оба старались снять ее с себя и перекинуть на другого. Их спор тянулся бы еще долго, если бы не прибыла оперативная группа во главе с полковником Самохиным.

Пожилой опер был спокоен, держался независимо и невозмутимо. Видно, столько трупов за свою жизнь повидал, что уже ничему не удивлялся. Въедливый взгляд его серых глаз из-под седых нависающих бровей пронизывал человека насквозь, и казалось, что он сам знает гораздо больше того, о чем рассказывает допрашиваемый. Самохин бросил рассеянный взгляд на трупы, охватив при этом все место преступления целиком, на чем-то задержался, что-то пропустил мимо своего внимания, и отвернулся. Словно его это место больше не интересовало. Как будто он просто сфотографировал его в своем мозгу, и теперь ему достаточно одного изображения. На самом деле, полковника больше интересовали не трупы, а живые люди, которые могут сообщить что-то по существу дела.

Эксперты-криминалисты под руководством капитана Коли Балашова принялись осматривать место преступления, изрядно перепачканное кровью двух жертв. На какие-то явные следы, оставленные киллерами, рассчитывать не приходилось. Орудий убийства не наблюдалось, следов от ботинок тоже, отпечатков пальцев тем более. Было ясно, что киллеры работали профессионально, знали свое дело и промахов не допускали. Единственный след — это пули в телах убитых. Но найти по ним оружие, если его не выбросили в ближайшую урну, довольно сложно. А уж определить хозяина оружия вообще невозможно.

Пока криминалисты ползали по лестничной площадке, а фотограф снимал место преступления во всех возможных ракурсах, два молодых оперативника, капитан Костя Корнюшин и старлей Юра Тарасенко, взялись опрашивать соседей. Оказалось, что в двух соседних квартирах в момент совершения преступления находились жильцы. Молодая женщина из сто двадцать шестой квартиры, жена какого-то крутого бизнесмена, будучи домохозяйкой, вообще все время сидела дома. Увидев окровавленные трупы своих соседей, которых, естественно, прекрасно знала, она упала в обморок. Ее пришлось спешно приводить в чувство. Бизнесмен же ушел на работу рано утром, задолго до трагедии, оставив жену одну-оденешеньку.

В сто двадцать седьмой однокомнатной квартире оказался мужчина средних лет, у него был то ли выходной, то ли отпуск. Он отнесся к наличию двух трупов на своей площадке более выдержано, но занервничал и сразу забормотал про то, что ничего не видел и не слышал. Впрочем, по-видимому, это было чистой правдой.

— И что, вы даже не слышали никаких криков? — уточнил Костя. — Ведь женщина могла кричать, когда увидела, как убивают ее мужа?

— Не слышал! Ей-богу, не слышал! — стал отказываться мужчина. — У меня был включен телевизор. Вот там всяких криков хоть отбавляй! Разве услышишь, как на лестнице кричат?

Не получив ничего с соседей, приступили к допросу охранника, как главного свидетеля. Хотя он тоже никаких громких звуков не слышал, а тем более выстрелов. Но зато воочию видел киллеров и, вероятно, сможет более-менее досконально их описать, если еще не страдает склерозом.

Опера попросили всех пройти в квартиру, чтобы не мешать криминалистам заниматься своим делом. Михалыч и Николай расположились на диване в гостиной. А соседи, мужчина и женщина, приглашенные в качестве понятых, сели в сторонке на стульях.

— Ну, давайте, опишите их! — попросил Самохин. Хоть Юра Тарасенко и записывал показания Михалыча в протокол, полковник хотел своими ушами слышать рассказ свидетеля — вдруг какая-то важная деталь проскочит в его словах, которую пропустит протоколист.

Михалыч откашлялся и встал в позу. Понял, видно, насколько важным сейчас является каждое его слово. Потому и произносил их с расстановкой, взвешивая и обдумывая.

— Ну, один чернявенький, невысокого роста, — стал вспоминать он. — Но не скажу, что он был этой... кавказской национальности. Наш человек, российский. Такой в кепке, надвинутой на глаза. Глаза такие темные, щеки впалые, нос чуть горбатый и с усами. Одет был в грязную рабочую куртку какого-то непонятного цвета и темные штаны. Это все, что я запомнил.

— Ну, а другой?

— Другой? Другой повыше ростом немного. У него, кажется, были густые медные волосы, он был без кепки, но чуб нависал на самые глаза. Был без усов, нос немного картошкой. Простецкий такой парень, каких тысячи. Одет тоже был в рабочую куртку коричневого цвета и черные штаны. И у обоих в руках маленькие чемоданчики. Ну, любой, кто их увидит, скажет — сантехники! У меня, главное, и сомнения не возникло!

— А как же они в дверь прошли? — спросил Корнюшин.

— Как-как! Так же, как и все входят. Нажали кнопки домофона, кто-то им ответил, затем открыл дверь, они и прошли. Балагурят меж собой, шуточки отпускают. Ну, какие к черту киллеры? У меня и в мыслях этого не возникло! Мы, говорят мне, в сто шестнадцатую квартиру идем, смеситель менять. Ну, идите, говорю, мне что, жалко!

Костя помотал головой и хмыкнул. Да, придраться не к чему. Охранник же не обязан обыскивать проходящих мимо его поста сантехников и всех других граждан на предмет наличия оружия. И то, что они киллеры, у них на лбу не написано.

— Вы нам поможете их фоторобот составить? — уточнил он.

— Помогу, чего не помочь, — согласился Михалыч. — У меня зрительная память хорошая. Вот интуиция ни к черту! И как это я их прошляпил?

От охранника отстали и насели на водилу Николая. Тот чувствовал себя виноватым, но старался этого не показывать. «Сантехников» он тоже хорошо запомнил, поскольку обратил на них внимание, когда они выходили из подъезда. Его описание вполне совпало с описанием Михалыча. Плюс к этому он запомнил машину — обычную «шестерку» грязно-темного цвета. Но, как ни старался, номер вспомнить не мог. Самохин махнул рукой. Даже если бы он и запомнил номер, это мало что даст. Машину, скорее всего, уже бросили где-нибудь неподалеку.

— Что же вы так плохо хозяина охраняли? — осуждающе проговорил полковник.

Водитель занервничал и скорчил обиженную физиономию. Словно это сам хозяин был виноват в своем убийстве, а не он, его телохранитель.

— Дмитрий Василич сам запретил мне провожать его до машины! — сразу отрезал Николай возможные обвинения. — Говорит, жене неудобно прощаться, когда рядом посторонние. Да и вообще, говорит, что я маленький, сам не дойду. Не было у него никаких подозрений, что его могут того... в подъезде...

— Оказалось, что маленький, — проворчал Самохин. — Не дошел. Надо было вам свои обязанности исполнять до конца. Хочет этого шеф или не хочет. Здесь уже решает не он, а его телохранитель. Разве не так?

Николай отвернулся и уставился в пол. Понимал, что с него спрос будет серьезный. Во всяком случае, в его карьере телохранителя образовалось большое черное пятно, которое ему никогда не простят. Но когда обязанности мешает исполнять сам охраняемый, то упрекать телохранителя трудно.

— Ну да, такому скажи поперек, — обиженно проговорил он. — Сразу взашей погонит!

— Значит, у него что, характер был тот еще? — уточнил Самохин. — Строгий мужик, да?

— Да не особенно, чтобы строгий, но с норовом. Чуть что не по его, сразу в крик! Мог уволить кого-нибудь в один момент, если человек не справился. То сидит хвалит кого-то, а назавтра этого же ругает почем зря.

Самохин навострил уши.

— Вспомните, пожалуйста, кого он ругал в последнее время?

— Как кого? Все того же — Полозкова. Тот его просто достал. То одного не может сделать, то другого. Дмитрий Василич мне про него все уши прожужжал. По-моему, он собрался его увольнять.

— Это интересно... — пробормотал Самохин, что-то себе обдумывая, и решил посмотреть на трупы в последний раз, перед тем, как их увезут.

Глава 2

Они знали друг друга лет пять. Вместе ходили в один спортзал, качали мышцы, отрабатывали удары, гоняли мяч. Знали все слабости и сильные стороны каждого из троих. Не раз участвовали в драках. Потом настала пора думать, куда применить полученные «знания». И когда Колян предложил хорошую денежную работенку, Саня и Витек сразу согласились. Лидер коломеевской группировки Назар набирал в свою команду крепких парней для работы на точках. Там есть, где помахать кулаками, есть, за что получать приличные бабки, есть смысл жизни. Дал, кому сказали, по сусалам, получил наличные и в кабак с девками. Чем не жизнь! Не в армию же идти молодым, сильным парням! Гробить два лучших года жизни, шагая в строю, — это для идиотов и маменькиных сынков!

С утра парни проехались по коммерческим точкам, собрали дань. Несколько кафешек, два продуктовых магазинчика и еще штук десять киосков. Работа не сложная, без конфликтов и нервотрепки. Хозяева платили без разговоров. Плата была установлена давно, методом проб и ошибок, ее то поднимали, то опускали, пока, наконец, не остановились на чем-то одном. Рынок ведь! Спрос определяет предложение и наоборот. В результате плата получилась чисто символическая. Для коммерсантов никакой нагрузки, а для рэкетиров приятно. Будет на что пожить и развлечься.

Посетив очередную точку, парни вышли из дверей, погрузились в свою «бээмвуху» и собрались ехать дальше. Колян включил зажигание, нажал на газ. Машина отъехала от тротуара. Саня, сидящий на заднем сидении, оглянулся назад. Зачем он это сделал, трудно сказать. Наверное, по привычке. Просто привык оглядываться, уходя. Несколько раз слышал, как мимо уха свистела пуля, и с тех пор всегда проверял, не вынул ли кто у них за спиной ствол.

В сотне метров позади них отъехала от тротуара темно-серая «девятка» с тонированными стеклами и на той же скорости двинулась за ними. Может быть, конечно, не за ними, а просто в ту же сторону. Но Сане она показалась знакомой. Сегодня он ее уже видел пару раз. Но не обратил особого внимания. Мало ли машин на улицах!