Глава 4

Сверхсекретное предприятие

Я выбежал из темного подъезда на свет божий. Было тепло, даже жарко, так что сразу и не поймешь, какой сезон на дворе — весна или лето. Солнце ударило мне в глаза, и я даже прищурился. Немного свыкся с ярким светом, открыл глаза и окинул взглядом улицу, пытаясь определить, куда же меня вчера занесло. Мимо шныряли прохожие, торопясь по делам, по мостовой пролетали машины. Никто не обращал на меня внимания. В этом, конечно, ничего удивительного не было, удивляло только одно — я не узнавал этой улицы. Ни домов, ни деревьев, ни вон того магазина. У меня было ощущение, что я здесь никогда не был. Занесла же меня нелегкая!

Пришлось перейти на другую сторону и внимательно осмотреть дом. Обычный многоэтажный жилой дом, каких понатыкано в любой части города во множестве. Его я тоже не узнал. Кто меня сюда привез и когда? Совершенно не помню! Но этот вопрос еще так себе, из легких. А вот кто застрелил этого мужика и зачем? Или он застрелился сам и тоже зачем? Вот вопрос, так вопрос! И никакого ответа. Полный туман! Причем, вопросы продолжают расти ни по дням, а по часам, и скоро, наверное, придавят меня своим количеством. Ну, хотя бы один коротенький ответ на любой из этих вопросов, который бы меня удовлетворил! И тогда бы я наверняка смог выстроить всю цепочку событий, произошедших вчера со мной в этой злосчастной квартире. Да, не очень весело закончился чей-то день рождения! А может, это был день рождения того мужика с дыркой во лбу? Вот не повезло бедняге! Я даже не знаю, кто это такой, и не могу высказать соболезнования его родным. Но на один вопрос я все-таки могу получить ответ! Может быть, это подтолкнет мою память к воспроизводству вчерашних событий!

Мимо меня шел прохожий. Нестарый еще мужик в легкой курточке с матерчатой сумкой в руке. Он шел по делам, шел, наверняка, точно зная, куда идет и зачем, потому как даже не смотрел по сторонам.

— Скажите, это какая улица? — спросил я его.

— Лесная, — бросил он, не глядя на меня.

— А город? — уточнил я на всякий случай.

Мужик чуть-чуть приостановился, посмотрел на меня внимательно и усмехнулся. Его худое, небритое лицо слегка расплылось в улыбке, и в раздвинутых губах блеснул стальной зуб. Наверное, ему понравилась моя шутка, и он ответил мне своей.

— Нью-Йорк.

И он двинул дальше, не задерживаясь ни на секунду. А мне так хотелось с ним побеседовать по душам. И выведать какие-нибудь интересные вещи. Например, какой же это все-таки город. Потому что в своем родном я бы не заблудился. Его я знаю вдоль и поперек. Во всяком случае, мне так кажется. Завяжи мне глаза и отправь в любой район моего родного города, и я точно скажу, куда меня забросила судьба. А эту улицу я не знал вообще! Хотя такое название когда-то слышал. Впрочем, это довольно обычное название для города, в котором не осталось ни одного лесного массива. Улиц с таким названием в каждом городе по несколько штук!

-А лес-то где? — крикнул я ему вдогонку.

Но он меня уже не слышал.

Я постоял немного, поглядел в одну сторону, потом в другую, и решил двинуться наугад. Скорее всего, город этот я знаю, просто случайно оказался на этой Лесной улице, которую каким-то чудом обходил до сих пор стороной. Ладно, оказался, так оказался — не расстраиваться же по этому поводу. Нужно думать о другом — куда мне сейчас отправиться. Домой или на работу? На работу или домой? Думаю, все же домой ехать не имеет смысла. Жена сейчас на работе, ребенок в школе и меня там никто не ждет. А есть ли у меня жена и ребенок? Даже этого не помню! До чего же я допился! Нет, лучше все-таки поехать сразу на работу. Тем более что я уже прилично опоздал, и шеф наверняка рвет и мечет. Надеюсь, коллеги смогут мне рассказать, что же вчера произошло. Кто-нибудь из них наверняка был на этом чертовом дне рождения! Осталось вспомнить одну маленькую деталь, без которой я не смогу выполнить задуманного — где я работаю?

Где-то ведь я работаю! Не могу же я нигде не работать! Вот черт, совершенно не помню! Да, что-то с памятью моей стало… То, что было не со мной, помню… А то, что со мной, как отрезало! Проклятая водка, больше ни капли в рот не возьму! Даже если будет отличная компания. Хватит с меня компаний! Два часа веселья, а потом весь день в отключке. Да еще голова раскалывается, как будто по ней бьют молотком. Я потрогал рукой шишку на затылке. Она жутко болела, но я уже не обращал внимания на такие мелочи. Хотя, возможно, это не мелочь, а важная деталь. Память наверняка отшибло именно оттого, что кто-то зацепил чем-то тяжелым мой котелок.

Так, надо успокоиться и сосредоточиться на одном предмете — на работе! Ну, хотя бы одна зацепка должна быть, которая укажет мне верный путь! Я похлопал по карманам пиджака и нащупал на груди какую-то твердую картонку. Запустив руку во внутренний карман, выудил оттуда красивую открытку, сложенную пополам в виде книжечки. На первой сторонке было выведено красивыми буквами «С днем рождения!». Развернув открытку, я прочитал короткий официальный текст, написанный от руки почти каллиграфическим почерком:

«Дорогой Александр! Коллектив конструкторского отдела нашего Института поздравляет Вас с днем рождения и желает отменного здоровья дома и творческих подвигов на работе. Ваши коллеги».

Вот теперь мне все ясно! Это костюм именинника, у которого я был на дне рождения. И его зовут Александр! Кто же он такой, этот Александр? Наверняка мой друган, иначе он не пригласил бы меня на свой день рождения. И, скорее всего, коллега! Да, точно коллега, мы с ним работаем в одном Институте и, наверное, даже в одном отделе. Обычно ведь друзей детства не вспоминают, когда речь идет о дне рождения, а зовут коллег. Все, надо ехать в этот Институт — именно там я и работаю! Хотя, по правде говоря, я плохо представляю, какой именно Институт, чем он занимается и как называется! Ладно, надеюсь, этих институтов здесь не так много! Найду!

Невдалеке наудачу была распложена автобусная остановка. К ней как раз подкатил автобус и открыл двери. Я сорвался с места и припустил, чтобы успеть на него. Хорошо, что на остановке стояла в ожидании женщина. Она готова была залезть в автобус, но я, подбежав, остановил ее своим дурацким вопросом.

— Скажите, он идет до Института?

— Через пять остановок, — ответила она, хотя я не стал уточнять, до какого именно.

Конечно, она именно мой Институт и имела в виду. Никакого другого Института поблизости просто нет. Может, он вообще в городе один-единственный! И все его так и называют — Институт! Не уточняя, как он называется и какой наукой занимается. Может об этом вообще не принято распространяться. Может, это учреждение секретное. Главное, что про него все знают!

Я помог женщине подняться в автобус и забрался следом за ней.

Теперь все стало понятно! Значит, мы с ребятами вчера хорошо отметили день рождения Александра у него дома. А поскольку я никогда до этого не был у него в гостях, я и не узнаю эту квартиру. А девушка, по всей видимости, подружка той самой Наташки, которая знакома с этим самым Александром. Хотя лично мне это имя ничего не говорит. Возможно, это кто-то из моих коллег, с которым я плохо знаком. Поэтому, собственно, я не узнал и личность трупа. Это ведь был приятель Александра, а не мой. Ну, вроде бы все выстроилось в одно целое. Надо только подтвердить это свидетельскими показаниями. Только надо это делать осторожно, чтобы не подумали, что я имею какое-то отношение к убийству.

Я отсчитал пять остановок и вылез из автобуса. Увидев длинный бетонный забор с колючей проволокой по верху, я сразу понял, что и есть секретный Институт. Невдалеке виднелся одноэтажный домик проходной рядом с большими железными воротами. На нем около входных дверей даже висела табличка «Предприятие №1248». Значит, здесь находится энное предприятие и при нем Институт, который разрабатывает то, что производят на этом предприятии. И я работаю в этом Институте. Все сходится!

В проходной рядом с вертушкой сидел пожилой охранник в камуфляжной форме и даже с рацией наперевес. Сидел себе и сидел, прикрыв глаза и уставившись в одну точку. Он не обращал ни на кого внимания, пока я не полез через вертушку. И вот только тогда он вздрогнул, словно его разбудили, взял и перекрыл ее. Нажал какую-то педаль, что-то там заклинило, и вертушка застыла на месте. Я уперся в нее животом.

— Куды? — хрипло сказал дед.

— На работу! — весело ответил я. — Куда же еще я могу идти?

— Понятно, на работу! — проворчал охранник. — Не за колбасой же!

— Ну, так чего тогда? Какие проблемы, дед?

— Пропуск давай! — недовольно буркнул он.

Ну вот, про пропуск-то я и забыл! Хотя всем давно известно, что без пропуска человек — никто! Я похлопал для виду себя по карманам и, конечно, никакого пропуска не нашел. Да и как он мог там оказаться, если я надел чужой костюм! Странно только, что я не нашел своего. Конечно, предъявлять поздравительную открытку в качестве пропуска в столь серьезное учреждение глупо. Ладно, будем пробиваться так! Жаль, охранник мне не знаком, а то бы непременно пропустил. Может, взяли недавно нового. Хотя, честно говоря, я и предыдущего-то плохо помню. Пролетаешь обычно мимо него, как ракета, даже не замечая человека. Нет, чтобы поговорить с ним о чем-нибудь, угостить анекдотом. Глядишь, сейчас бы и пригодилось! Ну что ж, придется идти в атаку безоружным!

— Слушай, как тебя… Михеич…дорогой! Дома забыл. Ночевал у друзей. Отмечали день рождения, и я остался. И так уже опоздал, не возвращаться же домой!

— Какой я тебе Михеич? — обиделся Михеич. — Пропуск!

Я скукожил жалостливую физиономию, на какую только был способен. Обычно такой подход вызывает ответные чувства у собеседника и он, расчувствовавшись, снимает с себя последнее.

— Да говорю, дома забыл! Ехать за ним, к обеду вернусь! Шеф убьет!

Но сейчас этот номер не прошел. Дед был неумолим. Вот таких и надо брать в охранники. Строгих и принципиальных. Молодец дед, стоит насмерть! Вот что значит, фронтовая закалка! Хотя этот вряд ли на фронте был, но закалка осталась. Поколение такое! Только мне от этого не легче.

— Пропуск!

— Будь человеком, Михеич! — заныл я. — Пропусти, а? Я тебе за это…

Обычно я не люблю ничего клянчить. Но сейчас ситуация была патовая. Надо прорываться на работу всеми возможными способами. Для этого подойдет и жалкая лесть. Мне на работе делать нечего, но прорваться хочу — нужно разрешить мучающие меня вопросы: Чей был день рождения? Как я оказался в той квартире? Кто такой Александр? Кого именно из наших убили? И что вообще там происходило? Почему смертоубийство свершилось? Может, и я к этому делу имею какое-то отношение! Самое непосредственное…

— Сказал, не пущу! — заорал дед. — У нас сверхсекретное предприятие! Строгий пропускной режим! Ты что?

Теперь обиделся я. Ну, чего у нас может быть сверхсекретного? Давно все секреты распродали за гроши. Я лично уже не знаю ни одного приличного секрета, за который на базаре можно было бы получить хоть стольник. Знал бы, давно бы продал. Кому сейчас нужны наши секреты кроме нас самих?

— Вот бюрократ! — разозлился я. — Человек на работу рвется, а он не пускает! Может, я после вчерашнего плохо себя чувствую, и то на работу иду. Другой бы дома остался, а я иду! А ты мне такой трудовой порыв на самом взлете срываешь! Гнида!

Я развернулся и пошел обратно к дверям, но двинулся, не торопясь, с тайной надеждой, что у деда проснется совесть. Не до такой же степени он охранник, чтобы не пропускать своих. И она все же проснулась.

-Эй, ты, ну-ка подь сюды! — грозно крикнул дед, так что у меня от страха подогнулись колени. Ну все, подумал я, сейчас он вызовет подкрепление, мне заломят руки и потащат в пресс-хату, где будут отрабатывать на мне приемы ближнего боя.

Я осторожно обернулся, чтобы иметь возможность в случае чего слинять в дверь.

— Ну,чего?

— Подь сюды, говорю! — рявкнул дед.

Я опасливо приблизился. Охранник был невероятно зол и, похоже, готов был меня разорвать на тысячу маленьких медвежат. Поэтому я решил не подходить к нему ближе расстояния вытянутой руки. Хорошо еще, что он не вооружен штык-ножом.

— Ты чего здесь разорался, а? — проговорил Михеич, заметно понизив голос. — Чего ты орешь!Тут начальство сидит! Тебе, что, лень два шага шагнуть? Выдь на улицу, пройди сто метров, там дыра в заборе. Там все ходют.

У меня отлегло от сердца. Значит, бить меня точно не будут. Все-таки есть добрые люди на свете! Всегда помогут советом в трудную минуту похмелья.

Я хлопнул охранника по плечу и сказал радостно:

— Спасибо, Михеич! За мной пузырь!

Пошел на выход и услышал за спиной, когда выходил в дверь, ворчание деда:

— Сам ты Михеич!

На расстоянии ста метров от проходной действительно присутствовала дыра в заборе, между прочим, в основательном таком бетонном заборе, по верху которого тянулась колючая проволока. К такому забору подходить боязно, не то что пытаться его перелезть. Видимо, для того, чтобы не рисковать штанами при перелезании, дыру и проломили. Кто и когда сделал это, неизвестно, но проломили основательно — ровно в человеческий рост и шириной в один крупногабаритный зад. Вот через эту дыру туда-сюда сновали сотрудники сверхсекретного предприятия, выходя за территорию по своим нуждам. Я пропустил вперед какую-то важную даму, которая элегантно протиснулась в проем своими объемными формами, и полез следом за ней.

На территории было несколько зданий, которые огородили забором, чтобы охранять секреты. Подойдя к самому ближнему строению, я увидел входную дверь и рядом с ней табличку «Институт». Вот он-то мне и нужен! Прямо на него я и вышел, как выходит ловец на зверя. В эту дверь ходили все, кому не лень. Мне было не лень, и я проскользнул внутрь. Там в предбаннике сидела вахтерша, которая читала какой-то журнал.

— Мамаш, где у нас конструкторский отдел? — бодро спросил я. — А то после вчерашнего что-то с памятью моей стало!

Она посмотрела на меня удивленно, как будто я спросил ее о чем-то по-японски.

— На пятом этаже, конечно! Где же еще? Давай, живее, рабочий день уже давно идет! Получишь по шеям!

— Ничего, не впервой! — успокоил я. — Прорвемся!

И как это я не вспомнил, что мой отдел на пятом! Сам себе поражаюсь! Я влез в лифт и поднялся на пятый этаж. Вышел из лифта, прошел сквозь стеклянные двери и оказался в огромном помещении, заставленном столами и кульманами. Здесь и располагался мой родной конструкторский отдел. Там уже вовсю корпели за столами и кульманами дисциплинированные сотрудники, которые приходят вовремя даже после выходных и дней рождений. Когда я вошел, никто не обратил на меня внимания. Как будто я пустое место! Право обидно, ну хоть бы кто-нибудь высказал мне за опоздание! Я бы отговорился вчерашней пьянкой и узнал бы, чей день рождения мы отмечали. А так, никому и дела нет! Конечно, в такой толпе сотрудников трудно встретить знакомых, иначе, уж кто-нибудь из них обязательно бы ехидно поинтересовался, как я себя чувствую. Будешь лежать помирать, никто не спросит о здоровье, а вот наутро после пьянки каждый считает себя обязанным поинтересоваться на этот счет.

Я прошел к незанятому столу с кульманом, который стоял недалеко от двери. Поскольку все столы уже были заняты лоботрясами, значит, пустой стол — мой. Хотя я в этом не был до конца уверен. Но за какой-то стол мне надо садиться, чтобы попытаться создать видимость работы. Не стоять же столбом!

Рядом с моим столом находился соседний кульман, и за ним сидел какой-то парень, деловито уткнувшийся в свой чертеж. Что он там хотел понять, в этом чертеже, его дело, меня сейчас больше волновало другое — я не узнал его. Никогда не видел этого парня. Наверное, взяли на работу какого-то новичка. Сейчас такие шатания в народе, такая перетряска кадров, каждый день кто-нибудь приходит или кого-нибудь выгоняют взашей. Я кивнул ему.

- Здорово! Я не опоздал?

— Привет… — вяло кивнул он и удивленно уставился на меня.

После этого я сел за свой стол и начал приводить в порядок папки, перекладывая их с места на место.Парень недоуменно следил за моими действиями, словно никогда не видел, как наводят порядок на рабочем столе. Для него, наверное, это было дикостью. Он, наверное, полагал, что наводить порядок где бы то ни было — пустая трата времени и сил.

- Вы что-то ищете? — пробормотал он.

- Видишь, какой бардак на столе, — показал я.

— Вам-то что? — довольно нагло сказал он. Да, набирают теперь всех, кого не попадя. Среди этого контингента встречаются и всякие недотепы. И где их только воспитывают? Никакого уважения к коллегам.

— Я же не могу работать в таком свинарнике, — объяснил ему я. Мне всегда для начала работы требуется порядок в делах. Чтобы все лежало на своих местах, чтобы было ясно, чем на данный момент важнее заняться и что оставить на потом. Это уже вошло в привычку. Когда на столе бардак, так и работа пойдет — будешь хвататься то за одно, то за другое, в результате не сделаешь ничего.

- А вы что, у нас работаете? — вдруг спросил он.

Эх, парень, парень, ты еще не знаешь, кто и где у нас работает! Да у нас кто только не работает! Если разобраться, так у нас даже непонятно, кто что делает и кто за что отвечает! Поэтому такие вопросы задавать просто глупо. Никто тебе на такой вопрос не ответит. Тем более я. После вчерашнего мне на эту тему даже думать не хочется!

— Вроде бы. Раз пришел на работу, значит, работаю, — попробовал пошутить я.

— Кем? — не унимался он.

Вот настырный попался! Может, ему еще всю биографию рассказать? Ладно, так и быть, скажу ему, кем я работаю, и пускай успокоится. Так, кем же я здесь работаю? Я перестал перекладывать папки и задумался, чтобы вспомнить, кем. Но мне этого сделать так и не дали.

Мимо нас прошла молодая женщина в замызганном платье, перевязанная платком. Симпатичная такая молодуха, надо заметить, лет тридцати, со статной фигуркой, правда, немного худощава. Но почему такая зачуханная? И как она в офис приходит в таком виде! Неприлично. Впрочем, все объяснилось довольно просто. Женщина вела за руку чумазую девочку лет восьми, и поскольку мы с парнем сидели ближе всего от двери, она подошла к нам, протянула руку и сложила ладонь лодочкой.

— Я не местная, — заявила она. — Из другого отдела. Нас сократили. Теперь без работы. Помогите, кто чем… — И добавила после паузы. — Интим не предлагать.

Она переводила взгляд с меня на парня и с парня на меня. Вот это да, теперь уже и на работе достают эти нищие! Никуда от них не денешься! Скоро они будут лезть к нам в квартиры, а потом полезут к нам в постель. И откуда они только взялись? Странно, народ богатеет ни по дням, а по часам, а нищих становится все больше и больше. Парадокс!

Парень открыл ящик стола, достал оттуда десятку и подал ей.

— Держите! — важно сказал он, словно одарил ее тысячей.

Я порылся в карманах, вынул мятые рубли, протянул женщине.

- Вот возьмите. Больше нету.

Это было правдой. Я отдал ей последнее.

— Огромное спасибо! — радостно сказал женщина. — Буду за вас молиться. Чтобы я без вас делала! У меня дома еще двое на шее. Маленький сын и муж. Он пока тоже без работы. Третий год.

— Не стоит, — отмахнулся парень и посмотрел на меня. — А что вы умеете?

Я пожал плечами.

— Ничего.

— А вы кем раньше работали?

Видно, парень уже свыкся с мыслью, что я здесь работаю, и сейчас пытался понять, чем меня можно загрузить. Если бы я назвал ему свою должность, то уже получил бы задание. Но я начинать работу не спешил, не рабочее было состояние организма, поэтому и воздержался от ответа.

— Да кем я только не работал! — неопределенно сказал я.

Женщина явно заинтересовалась мной. Чем-то я привлек ее внимание. Она разглядывала меня во все глаза и, наверное, хотела узнать во мне своего родственника. Но ей не повезло. Ее родственником я никогда не был и быть не собирался. Девочка давно пошла гулять по отделу, но женщина даже не обратила на это внимания, до того ей стало интересно, кто я такой.

— Ты, наверное, из нашего отдела, — предположила она. — У Бориса Семеныча работал?

- У Бориса Семеныча, — ответил я, хотя и не вспомнил сразу, кто это. Поэтому и добавил: — Кажется…

- Все, накрылся наш отдел! — радостно сказал женщина, словно для нее это было самым счастливым событием в жизни. — Теперь многие так маются. Я вот тоже каждый день на работу хожу. Хоть какое-то занятие и смысл в жизни. Пройдешься по Институту, пообщаешься с народом и так на душе легко. Как раньше! Как будто ничего и не менялось!

- И что, всех разогнали? — уточнил я. Мне показалось, что ее предположение верное, и я тоже попал в число счастливчиков. В смысле тех, кому больше не надо ходить на работу.

- Всех! Подчистую! — Она махнула рукой и засмеялась. — Сказали нам, что мы бездельники и ничего не производим. Как будто можно производить только булки и гвозди! А научную мысль производить нельзя! Где же ее еще производить, как не за разговорами? Только в спорах и рождается истина. Правильно?

— В спорах рождается не истина, а ссора, — заметил я. — Как правило. И что, никого не оставили?

— Почему, одного оставили! Бориса Семеныча. Таких людей не увольняют. Их пересаживают на новое место. Как огурцы.

— Он теперь у нас шефом, — сообщил парень.

— А он сейчас на месте? — попробовал выяснить я.

- Скорее всего, нету, — парень помотал головой. — Но можете проверить на всякий случай.

-Ну ладно, я пойду, — вздохнула женщина. — Мне еще столько отделов обойти надо. А то до конца рабочего дня не успею. Да еще обеденный перерыв. Раньше в обед все новостями обменивались, покупки показывали, в теннис играли. А сейчас что? Обедают, представляете! Кошмар!

И она пошла по проходу между столами, собирая подаяние. Я подумал, что мне надо срочно повидать шефа, этого Бориса Семеныча. Что-то меня стали терзать смутные сомнения, что я работаю у него, потому как его не помню. Нельзя же было, в конце концов, так напиться, чтобы забыть родного шефа. Порой лучше себя забыть, чем шефа!

Ладно, сейчас схожу к нему и выясню все. Но сначала надо все-таки узнать, чей вчера был день рождения и кого же, черт возьми, убили. Мне казалось, что сделать это проще простого — методом отсева. Кто не пришел на работу, тот, стало быть, больше уж никуда и не придет.

— Слышь, как тебя! — позвал я парня. — Ты тут всех знаешь, нет?

Парень нехотя оторвался от чертежа и обернулся ко мне. Я все еще мешал ему провести линию, которую он давно намеревался нарисовать на ватмане, и даже несколько раз пристраивал линейку и тыкал карандашом, но все было безрезультатно. Линия не выходила, словно он рисовал автопортрет и никак не мог поймать изгиб своего горбатого носа.

— Ну, знаю … — кивнул он. — Но не всех. Вас как раз не знаю.

Я махнул рукой. Не знает и не надо! Я тоже не всех сотрудников знаю в лицо, хотя уже работаю здесь… забыл, сколько лет. Ладно, потом вспомню, это не суть важно! Сейчас главное, выяснить, у какого такого Александра был день рождения. Почему-то я подозреваю, что именно он и пал жертвой храбрых. Уж больно у покойника был цветущий вид! До того, конечно, как я лишил его жизни. По утверждению незнакомки.

— А ты можешь сказать, у кого вчера был день рождения? Ну, хотя бы фамилию! Имя я знаю — Александр! Мне это надо знать до зарезу!

Парень задумался, почесал кончиком карандаша у себя в макушке, задрал очи к потолку.

— А черт его знает? У какого еще Александра? Вроде женщины утром с тортами носились! Может, у них спросить! Тут народа много работает! Разве про всех все узнаешь!

— А кого из мужиков сегодня нету?

Парень отвернулся к чертежу и со злостью провел на листе ватмана жирную линию. Которую, впрочем, принялся тут же стирать ластиком. Наверное, не попал в точку, в которую хотел попасть. Проворчал себе под нос:

— Да половины нету! Кто болеет, кто в отпуске, кто в запое. Я что, за всеми следить должен!

— А может, кого из руководства нет? — предположил я, начиная играть в частного сыщика. — Может, какого-нибудь начальника отдела шлепнули, чтобы его место освободить?

— Как это шлепнули? — не понял парень.

— Ну, грохнули! — уточнил я и понял, что до этого тугодума так и не дошло. — То есть убили! Из пистолета в висок!

Я приложил палец к своему виску и даже сказал: «Пух!». Надеюсь, теперь ему было ясно, что я имею в виду.

— Убили!? — парень раззявил рот. — Из наших кого-нибудь?

— Кого-то убили, это точно! — кивнул я. — Только вот кого и за что?

Парень пожал плечами и помотал головой. Ясно, что про убийство он слышит впервые. Да и откуда ему про это знать! Даже если и пришли на работу те, кто был вчера на дне рождения и кто знает про убийство, станут ли они об этом распространяться!

— Ладно, не бери в голову! — я махнул рукой. — Это я так, пошутил.

Парень посмотрел на меня подозрительно и, по-моему, испытал непреодолимое желание побыстрее добраться до телефона, чтобы вызвать ментов или даже скорую из дурдома. Настолько его взгляд был одновременно жалостливым, испуганным и недоуменным.

Больше у меня к нему вопросов не было. Да, у этого недотепы ничего не узнаешь! Он даже не знает таких простых вещей — кого из руководства могли убить! Может, к шефу сходить? Он-то должен знать, у кого из его сотрудников день рождения и когда!

Глава 5

По ком плачет пуля

Я вылез из-за стола и пошел к стеклянным дверям. Но не дошел. По пути меня кольнула дурацкая мысль. Абсолютно идиотическая мысль. Я хотел выйти из рабочего помещения, не зная, куда я иду. То есть я совершенно не помнил, где находится кабинет шефа. Даже не представлял себе этого. Как же я могу здесь работать, если не знаю такого важного кабинета! Ведь тогда получается, что я здесь не работаю! У кого бы это выяснить? Так у шефа и выясню! Начальник-то должен точно знать, работаю я у него или нет!

— А где сидит этот ваш Борис Семеныч? — спросил я у парня.

— Вон там, в конце прохода, — подсказал он. — А вы что, не знаете?

— Конечно, знаю! — отрезал я. Меня возмутило его голословное обвинение. — Но не помню. После вчерашнего. Мы вчера на дне рождения так надрались….

Я двинулся в указанном направлении. Конечно, откуда этому сопляку знать про день рождения? Видно, он тут недавно работает. Потому и торчит за кульманом, как дурак. Наверняка те, кто тут уже пообтерся, к кульману не подходят. Надо будет спросить у кого-нибудь из старожилов. Но только после общения с шефом. Когда он мне подтвердит, что я у него работаю. Или опровергнет. Главное, что будет хоть один толковый ответ на один из моих вопросов. Все остальные вопросы пока остаются без ответов, и я даже не знаю, где мне их получить.

Я прошел по проходу до самого конца. Никто из работающих коллег почему-то даже не обратил на меня внимания. Все сидели за работой, и никому не было дела до посторонних. Неужели, я здесь посторонний! В самом конце располагалась дверь с табличкой — «Заведующий отделом». Я открыл ее и увидел приемную. В приемной перед кабинетом шефа сидела секретарша. Полная, накрашенная женщина в годах с опытом работы в приемных. Первое, что мне бросилось в глаза — обширное декольте ее платья, в котором с трудом помещались два белых мясистых шара, готовые в любой момент выскочить наружу. Она листала журнал мод и болтала ложечкой в стакане с чаем. Рядом на блюде лежали аппетитные плюшки. Штук десять. Мне даже захотелось попросить у нее одну из них, но я сдержался. Я пришел сюда не за этим.

— Шеф у себя? — весело спросил я и подскочил к двери кабинета.

— Его нет, — бросила секретарша, не глядя на меня и не отрываясь от журнала. Она перестала мешать чай и ухватилась рукой за плюшку.

— А когда будет?

Секретарша уже открыла рот и даже засунула туда свой деликатес, поэтому ответила мне с забитым ртом.

— А черт его знает! Он что, докладывает!

— Я подожду? — уточнил я. — До зарезу нужен!

— Да хоть до вечера жди…— лениво сказала она, смачно зажевала и громко отхлебнула чаю.

Я сел на стул рядом с дверью кабинета, посидел немного и услышал за ней негромкий кашель. Удивленно посмотрел на секретаршу, но она и ухом не повела. А только еще раз смачно отхлебнула чай. Я привстал, приоткрыл дверь и заглянул в кабинет.