13

Три силуэта приблизились к ноздрям входа, и изображение исчезло. Эш усилил мощность сигнала. Еще… Но тщетно. Обшивка чужого корабля полностью экранировала любые волны. На центральном экране «мамочки» высветилась крупно набранная фраза: «Прохождение сигнала невозможно».

14

Тоннель был неправильной, почти круглой, формы. Пол, стены, потолок состояли из сегментных блоков различной длины и высоты. Места стыков были покрыты черным как уголь веществом, которое напоминало пустотный наполнитель термозащиты. Все вокруг пропиталось влагой. Ощущение было сродни ощущению пребывания в облаке.

Ламберт тронула стену, и пара тягучих капель осела на ее перчатке.

— Все это крайне странно… Кажется, это не вода…

— Это чужой корабль, Даллас, совсем чужой!

— Да, на наши традиционные корабли это слабо похоже.

Свет прожекторов скафандра с трудом вырывал из липкой пустоты участки тоннеля. Еще шагов тридцать — и они оказались в тупике.

— Черт побери! — Кейн ощупывал стену руками, пытаясь найти лазейку. — Ага, вот!

Луч света выхватил черную пустоту над головой и растворился в ней. Кейн подтянулся на руках, вцепившись в скользкие складки стены.

— Сюда!

Даллас и Ламберт тоже взобрались на гигантскую ступеньку и, пройдя по следующему коридору за Кейном, выбрались в огромный зал.

Увиденное потрясало своими размерами и нечеловеческой грандиозностью. Исполинское помещение было освещено слабым желтым светом, льющимся прямо из стен и потолка. Как и входной тоннель, оно состояло из непонятных сочленений блоков стального цвета. Лучи галогенов отражались в мириадах капель влаги, осевших на них. Посредине этого мрачного великолепия возвышалось странное сооружение, похожее на гигантский башмак с сильно загнутым кверху носком. Наверху красовалось аляповато посаженное членистое голенище громадного сапога, наклоненное набок.

— Что это может быть? — Ламберт подошла поближе к матово-черной громаде.

— Похоже на огромное оружие, — оценил Даллас, всматриваясь в витиеватые сочленения неизвестной конструкции.

— Боже! — Ламберт вскрикнула и отпрянула в сторону.

Луч прожектора вырвал из желтоватого полумрака, напоенного тягучей влагой, восковую фигуру существа, полулежащего на черном искрящемся кресле.

— Инопланетянин, — выдохнул Кейн. От неожиданности у него захватило дыхание.

— Видно, он провел здесь много времени. От него остался практически один скелет, — спокойно заметил Даллас. Он поднялся по отходящим от кресла выступам к самой мумии.

Продолговатые кости были покрыты коричневым налетом разлагающихся тканей. Трехпалые конечности, вытянутые вдоль тела, лежали на подлокотниках кресла. Плоская лобная часть черепа резко переходила в ротовую щель, носовые ходы отсутствовали. Глазные впадины находились по бокам; сами яблоки глаз не высохли, а по-прежнему смотрели в пространство ничего уже не выражающими красными зрачками. Казалось, что это величественное и ужасное существо крепко спит. И лишь огромная дыра в центре груди не допускала подобного утверждения.

— Он куда-то смотрит? — поморщившись, спросила, Ламберт.

— Нет, гляди, — Даллас указал на дыру в груди существа.

— Похоже, что его просто пристрелили из какого-нибудь такого же орудия. — Кейн потрогал развороченные края дыры.

— Нет, такое впечатление, что его со страшной силой разорвало изнутри…

— Давай уходить отсюда, — вдруг завизжала Ламберт. Ей было явно не по себе в этом огромном космическом склепе.

— Не хотел бы я встретиться с этой куколкой в узком коридоре и нечаянно наступить ей на ногу.

— Нет, ты лучше погляди, какая отличная пушка! Из нее всего пару залпов по «Ностроме» — и от нас ничего не останется!

— Докаркаешься!.. Нет, хорошо все-таки прилетать вовремя…

— Ладно. Пойду посмотрю, что там дальше, — Кейн спрыгнул с угловой консоли и медленно пошел вглубь зала.

Желтоватый полумрак поглотил его, и лишь узкий свет прожектора на скафандре давал возможность не потерять его из виду.

— Ты видел что-нибудь подобное раньше? — Даллас взял Ламберт за руку.

— Только не говори, что ты каждый день ужинаешь с подобными тварями. Очень курить хочется.

— Когда я был на стажировке, после второй ступени… Ну так вот, там для студентов есть игра «Путешествие внутри себя». Это что-то вроде занимательной анатомии.

— И что ты этим хочешь сказать?

— Уж больно этот корабль напоминает желудок. Я никак не могу отделаться от ощущения, что нас съели и мы внутри какого-то организма.

— Мне наплевать, — заорала Ламберт, дергаясь как марионетка, что это! Лишь бы эти органы нас не переварили… И вообще, хватит меня пугать!..

Звонкий голос Кейна подействовал отрезвляюще:

— Ребята! Сюда! Идите ко мне! Скорее ко мне!

Луч его прожектора маячил шагах в тридцати левее огромной пушки.

— Что ты там нашел?

— Идите и сами взгляните на это.

Кейн стоял у квадратного отверстия, уходившего в пол. Провал зиял черной пастью, готовой, казалось, наброситься на стоящих возле него людей и сожрать их с жадностью голодного монстра. Даже луч галогенного прожектора не мог нащупать дна этой бездны.

— Я попробую спуститься, — сказал Кейн. — Только нужна лебедка. Края совершенно гладкие, и все в этой отвратительной слизи.

— Хорошо, — Даллас кивнул. — Ламберт на подстраховке. Смотри за тросом. Только, Кейн, будь крайне осторожен.

— О'кей, кэп, не беспокойтесь.

Он улыбнулся и подмигнул Ламберт, которая стояла рядом с каменным выражением лица.

15

Эш сидел на подлокотнике кресла и всматривался в мерцающий экран, на котором виднелся корпус корабля пришельцев. В нем сейчас были живые люди. Последний диалог с Рипли выбил его из равновесия.

«Девчонка явно слишком настырная. Постоянно лезет не в свое дело».

По лбу Эша прошла волна судороги.

«Сейчас главное — тянуть время. Еще час — и все будет кончено. Они вернутся на корабль…»

16

Кейн защелкнул карабин на поясе:

— В порядке. Даллас! Опускай!

Лебедка с шуршанием разматывала трос, и Кейн начал медленно исчезать во тьме провала.

— Ты видишь что-нибудь?

В глубине колодца суетливо бегал луч фонаря Кейна.

— Пока нет. Здесь все стены покрыты слизью. Не за что ухватиться. Мерзость какая-то.

— Не молчи.

Даллас склонился над черным квадратом и наблюдал за спуском. Прошло еще несколько минут, и свет прожектора Кейна почти растворился в темноте проема. Его голос монотонно описывал стены колодца. И вдруг:

— Стоп! Теперь я вижу. Пещера. Нет! Несколько пещер! Матерь Божья… Это похоже на пещеру в тропиках, но размеры…

Кейн спускался по полукруглой, ребристой, как стиральная доска, стене зала, размеры которого пугали и одновременно восхищали. Даже самая смелая фантазия земного архитектора не смогла бы создать подобное сооружение.

— Похоже на огромный коридор. Даллас, ты любишь хоккей?

— Люблю. Ты в порядке?

— Да. Помнишь манеж в Лос-Анжелесе? Так вот, это совсем не похоже и в несколько раз больше!

Зал разделялся на секции, каждая размером с поле для игры в регби. Голубой туман окутывал пол, не давая возможности рассмотреть дно. Нависающие складки аркады светились тем же желтоватым светом, что и стены верхнего этажа. Вдали виднелась огромная светящаяся впадина. Это, по-видимому, было либо продолжение исполинского коридора, либо переход в следующий зал.

— Не молчи! Что там у тебя? — задребезжал в наушниках голос Далласа.

— Все в порядке, кэп, продолжаю спуск. Еще метра три — и стоп. Я немного прогуляюсь, осмотрю достопримечательности.

Кейн коснулся пола и оказался погруженным по колено в голубой туман на перемычке между секциями. Перемычка была узкой, но по ней вполне можно было идти, осматривая зал. Под тонким слоем голубого тумана шевелились желтые клубы пара, исходившие из яйцеподобных предметов.

— Даллас, здесь тысячи каких-то яиц. Странное зрелище. Похоже на какой-то космический инкубатор.

— Они что— живые? Ради Бога, будь осторожен. — Голос Ламберт дрожал и срывался.

— Все в порядке, детка. Посмотреть бы на наседку. Кэп, продолжаю визуальный осмотр.

Пауза.

— Продвижение затруднено. Весь пол в чертовой слизи..

— Возьми пробу этого дерьма.

— Есть, кэп.

Кейн достал микроконтейнер, набрал код забора пробы и опустился на колено. Раздался свист, и в щель нырнула маленькая струйка вязкой субстанции. Рука прошла сквозь тонкий слой голубого сияния и на перчатке с шипением начали исчезать комочки грязи и слизи.

— Черт… Кэп, знаешь, а сразу и не скажешь, что они настолько чистоплотны…

— Ты это о чем? Мне спуститься к тебе?

— Как хочешь. Здесь все хозяйство накрыто рассеянным лазером. Хитрые ребята. Стерильно, как в операционной. Наверное, и вправду дети.

Кейн включил фонарь на полную мощность, пытаясь разглядеть содержимое ниш. Ботинок, увязший в слизи, пополз, ранец за спиной тоже отнюдь не придавал устойчивости — и Кейн кубарем скатился в желтоватый туман.

— Мать!

— Что с тобой?

Голос Далласа звучал приглушенно. Очевидно, защитный экран создавал помехи.

— Ничего. Просто поскользнулся.

Кейн поднялся, утопая в мягкой искристой пыли инкубатора-аквариума.

— А здесь все-таки не шибко чисто.

Странные предметы окружали его. Напоминающие пещерные сталагмиты с обрубленными вершинами, они громоздились один возле другого, образуя тем не менее правильные ряды. Взяв фонарь, Кейн приблизился к одному из них. В ярком свете лампы можно было разглядеть оболочку, под которой что-то пульсировало и переливалось оранжевыми и желтыми бликами. Теперь было видно, что «это» состоит из множества чешуек, схожих со змеиной кожей.

— Какие странные… По-моему, там внутри есть жизнь. Кажется, они дышат… Будь крайне осторожен!

— Все нормально. Не беспокойтесь.

Он провел рукой над верхушкой яйца — и четырехлепестковый зев, лоснящийся алой, мерцающей в рассеянном свете влагой, вздрогнул. Кейн отдернул руку и направил фонарь на основание яйца. По позвоночнику пробежал липкий озноб: под чешуей оболочки отчетливо просматривалось медузоподобное существо. Оно играло веерами розовой ткани.

— Боже! Оно действительно живое. Это настоящая органическая жизнь!

От основания кокона прошла волной судорога, и четырехстворчатый венчик покрылся белесоватой слизью. Словно лепестки цветка, раскрылись мясистые створки купола, обнажая розовую шарообразную оболочку с белыми прожилками. Смотреть на это было тяжело и страшно. Пот заливал глаза. Шар пульсировал, словно передавая биение невидимого сердца.

— Кейн! Почему ты молчишь? Мы спускаемся!

Голос Ламберт с трудом пробивался в затуманенное сознание. Зрелище настолько захватило человека, что забыв об осторожности, он приблизил лицо к загадочному цветку. Мгновение — и своды пещеры огласились непонятным верещащим звуком и чавканьем. Что-то вырвалось наружу как чертик из табакерки, и человек отлетел к стене, хватаясь за шлем. Мгновение — и вновь тишина затопила просторы зала…

17

Ветер налетел сверху, обрушивая на идущих град песка и камней. Ноги увязали в песке по голень. Идти даже налегке было практически невозможно. А еще нести тело… Даже отключив внешние микрофоны и оказавшись в звенящей тишине скафандра, с трудом собираешься с мыслями. Шум собственного дыхания и грохот сердца, готового вот-вот вырваться из груди, пугали еще больше, чем окружающая действительность. За все время пути Даллас не проронил ни слова. Он просто шел, и это приводило меня в ужас. Мне казалось, что я слышу скрежет его зубов. Это поистине ад. Проклятая планета. Бедняга Кейн!.. Наверное, это была истерика. Но мысль о том, что Кейн не выживет, была нестерпима. Страх парализовал меня. Только бы он выжил! Нет сил! Руки уже не держат!.. И этот пот, заливающий глаза и приклеивающий комбинезон к телу, брр… Боже, помоги мне! Боже, если ты есть, спаси Кейна и помоги мне! Если только ты… Помоги мне! Проклятье! До чего же хочется курить! Где же этот чертов челнок?! Сколько можно идти в этом фиолетовом ревущем кошмаре?! Сколько? Сколько? Сколько?..

— Ламберт, девочка, ты в порядке? — голос Далласа вернул меня к реальности. — Мы на месте. Осторожно. Положим его прямо на платформу, не урони.

— Да, сэр. — Я была безмерно рада вдруг возникшему из тумана челноку и благодарна спасшему меня от навязчивого бреда Далласу…

Экран вспыхнул. Лицо Эша было спокойно и не выражало волнения.

— Ты где, крошка?

— Я на своем месте. У нас все в порядке.

Рипли убрала ногу с приборной панели и придвинулась к пульту.

— Не спи, милая, ты слишком расслабляешься. Они возвращаются.

18

Даллас втянул тело Кейна в шлюз и закрыл внешний люк. Ламберт бессильно привалилась к стене рядом.

— Уже все. Мы дома. Рипли, у нас проблема с Кейном.

Загудели насосы, выкачивая из переходного шлюза воздух чужой планеты, чавкнули форсунки, из щелей потек дезинфицирующий газ. Ламберт поднялась. Ее шатало. Казалось, что она спит на ходу.

— Открывай дверь, Рипли, пусть они войдут, — сказал Эш.

Его лицо на экране было по-прежнему спокойно.

Розовая сетка лазерной очистки завершила туалет. Вдруг индикаторы на переборке замигали всеми цветами радуги. Экран высветил: «Осторожно! Чужая форма жизни!»

Рипли включила камеру в шлюзе. Даже через искривляющее стекло шлема было видно, что Даллас измотан.

— Что с Кейном? Даллас, что с ним произошло?

— Впусти их, — вмешался в разговор Эш.

Рипли отключила видеоканал «Ностромы».

— Что у вас? Ты меня слышишь?

— Да. На Кейна прыгнуло какое-то странное существо. Там, на корабле. Но он еще жив.

— А снять его?..

— Невозможно. Оно в его скафандре. Прямо на лице. Открывай.

— Подождите! Вы что, действительно притащили на корабль чужеземное существо?

— А что же нам было делать? Открывай скорее! Мы обязаны его спасти!

— Нет! Я не имею права пускать на корабль чуждую форму жизни!

— Ты что, собираешься держать нас здесь, изучая, как пауков в банке?! Ведь Кейн может погибнуть! Сейчас каждая минута на счету!

— Успокойся, Даллас! Я ничего не могу сделать. Я только соблюдаю инструкцию о космических исследованиях. Ты сам знаешь, как это опасно.

— Но мы не можем торчать здесь, Рипли! Мне осточертел этот скафандр! Впусти нас сейчас же!

— Да поймите вы! Эти правила придумала не я! Но мы все обязаны их соблюдать, если хотим добраться до дома! Или вы думаете, что у меня нет сердца?! Это существо не может попасть на борт до тех пор, пока я не буду уверена в его безопасности. Это моя работа!

— Сука! Ты что, нас здесь сгноить хочешь?

— Даллас! Успокой ее сейчас же! Сейчас не время для истерик!

— Так ты все-таки решила до возвращения держать нас на карантине?

— Я офицер безопасности и должна это сделать.

Даллас всматривался в черный глазок камеры. Эмоции и противоречия разрывали его. С одной стороны, рядом рыдала Ламберт и лежало неподвижное тело Кейна, а с другой — высились бастионы инструкций и капитанских обязанностей.

19

Пара плат аккуратно легла в ячейку. Бретт держал щупы тестера на клеммах:

— Проверь питание.

— Даю, — Паркер соединил разъем.

— Норма. — Бретт закрыл крышку панели и стал завинчивать болты. — Ну все, еще минут десять — и мы сможем покинуть это проклятое место.

— Скорей бы, — сказал Паркер и отправил в рот жевательную резинку. — Лучше быстрей рвать отсюда когти. Я нутром чую дерьмо. А мое нутро меня ни разу не подводило. Лучше уж отбросить копыта на орбите, чем в этой гребаной дыре. В космосе я чувствую себя куда увереннее, чем на твердой почве, если, конечно, это не Земля.

— До нее еще ползти и ползти.

— Доползем. Ребята вернутся и…

— Дай Бог… — Бретт произносил эти слова, а сам думал о другом. Странное чувство тревоги сидело внутри него: оно то затихало, будучи пересилено явью сознания, то рвалось наружу, больно давя на диафрагму, словно он получил прямой удар в солнечное сплетение.

20

— Черт! Черт! — лицо чертыхавшегося дергалось.

Эш перебирал комбинации выхода на дисплей Рипли, но «мама» лишь постоянно отвечала: «Видеовход заблокирован. Графический вход свободен». Он слышал все переговоры, но вмешаться не мог, и это его просто бесило.

«Чертова девчонка, она все погубит! Это уникальный шанс. Такой шанс! Лезет со своими идиотскими инструкциями. Ей бы сейчас рыдать над умирающим, — так нет же, читает выдержки из правил и обязанностей первопроходцев. Черт!..»

Он вновь набрал на клавиатуре код доступа, «мамочка» зачирикала, и по экрану заструились строчки:

"Доступ разрешен:

1. Станционное оборудование;

2. Энергосистема;

3. Навигационная система;

4. Система шлюзования:

а) внешняя;

б) внутренняя"…

— Есть! — взревел Эш. — У тебя нет шансов, крошка!

По тонким бледно-розовым губам пробежала судорога улыбки:

— Они — мои, Рипли, и только мои!

Трель компьютера превратилась в равномерное кудахтанье.

— Четвертый пункт — на матрицу! — гаркнул Эш.

21

— Даллас, Ламберт! Я отвечаю не только за ваши жизни, — есть еще Паркер, Бретт…

Замки чавкнули, и створки люка разошлись в стороны. Дисплей выплюнул: «Шлюзование завершено». Рипли лихорадочно забарабанила по клавишам, включая видеосвязь с «Ностромой». Волна гнева захлестнула ее, и голос Далласа звучал как во сне:

— Я рад за тебя, крошка. Спасибо тебе, что вовремя одумалась! Готовь медицинский бокс!

Лицо Эша было по-прежнему спокойным. Он щурился, подпирая ладонью подбородок:

— Здесь безопасность кончается, Рипли. Что произошло, то произошло. Начинается голая наука. И это, между прочим, мой долг и моя работа. Так что, дорогая…

— Черт!.. — она стукнула кулаком по экрану. — Сукин ты сын!

— Твои эмоции — это твои эмоции, а пока обязанности капитана здесь временно выполняю я. И прошу готовиться к старту. По данным «мамы», у вас все готово. Через три четверти часа я вас возвращаю.

Объяснить такое поведение Эша Рипли не могла. Эта бесцеремонность и наплевательство на законы и устав, тем более со стороны офицера по науке, никак не укладывались у нее в голове. Четкость действий и безаппеляционность решений создавали впечатление, что он действовал по заранее продуманному плану. Но это полный бред! Рипли пыталась прийти в себя после вспышки. О последствиях страшно было даже подумать, но думать было необходимо… Слишком мало информации…

— Получасовая готовность к старту!

Рипли, казалось, совсем успокоилась и четко ответила:

— Даю отсчет!

В рубке появился Даллас. Вид у него был усталый, под глазами — синие мешки, щеки запали, подбородок и нос заострились. Рипли поразилась, насколько эта прогулка измотала всегда такого выносливого капитана.

— Я оставил Кейна в изоляторе. За ним наблюдает Ламберт.

— Хорошо, — кивнула Рипли. — Эш уже готовит все необходимое на корабле. Ты плохо выглядишь.

— Надо постараться его спасти. Понимаешь, я хочу дать ему шанс.

22

Рейдер вспыхнул оранжевым факелом правого борта и притормозил. Фиолетовая звезда холодно и как-то простуженно-тускло освещала оспины и шрамы на обгоревшем теле корабля. На фоне фиолетового диска проступила точка.

— Я, № 73011, вышел к планете LB — 426. Жду приказа, отрапортовал смуглый офицер, всматриваясь в экран.

С каждой секундой точка росла.

— Приказ № 24KL7 по системе планеты LB — 426, — заговорил компьютер приятным мужским голосом, — по достижении углового размера 10 и дальности 4, открыть огонь на поражение.

Точка росла, превращаясь в подковообразный корабль.

Наконец картинка замерла.

Рука перебросила пульт дистанционного управления на журнальный столик.

Человек поднялся с кресла и ткнул в силуэт корабля концом еще не распечатанной дорогой сигары:

— Кроме этого пустого хлама, у вас есть еще что-нибудь стоящее?

— Есть перехват их радиограммы.

— Она расшифрована? — На этот раз говоривший был явно заинтересован.

— Приблизительно. Мы можем ознакомить вас с текстом.

Человек кивнул.

— Что еще?

Зашуршала обертка, лязгнули сигарные ножницы, пламя вспыхнуло и погасло. Терпкий тягучий дым пополз по залу.

— Мы не получали инструкций, — сказал другой человек, в строгом двубортном костюме.

— Ну-ну, — пухлая рука опустилась на его плечо, — я знаю. Надо иметь свою голову. Вас держат здесь не только для выполнения приказов, но и для выполнения того, чего не приказывали. Шевелите же тем, что у вас есть в голове, хоть иногда самостоятельно.

— Мы предприняли рейд… В отчете все указано.

— Все знаю, — проговорили пухлые губы и выпустили толстое кольцо дыма. — Послушайте, вы ведь уже немолоды…

Глаза собеседника вспыхнули желтизной, по морщинистому лбу пробежала судорога, и губы зашевелились в еле заметной улыбке.

— Я всегда выполнял порученные мне задания и никогда не лез в чужие дела. Правда, в отношении отдыха на помойке я не успел подумать.

— Это, конечно, похвально, — пухлая рука скользнула во внутренний карман, извлекая платок, и, промокнув им мясистый, гладко выбритый затылок, вернула на место, — но на этот раз придется поработать головой. Помойки я не обещаю, но закончить последние дни в ассенизаторной вы можете. Мне нужны образцы! Понятно?

— Сколько времени в моем распоряжении?

— Нисколько. Чем скорее, тем лучше. Но чтобы ни-ни… — пухлый указательный палец прижался к губам.

— Я понял, сэр.

— Посредников не надо! Об этом знаем только вы и я. И помните, что у меня есть выход на любой борт. Так что для вас в этом отношении ограничений нет. Помните это.

— Да, сэр.

Человек в строгом двубортном костюме вышел из кабинета и с очень озабоченным лицом твердым шагом проследовал по коридору.

Юркий парнишка в форме козырнул и отступил в сторону.

— Данные обо всех кораблях, проходящих в радиусе трех парсеков от системы LB — 426.

Парнишка кивнул, снова козырнул и исчез в боковом отростке коридора.

Пухлый палец нажал кнопку на коммуникаторе, и толстые губы произнесли:

— Программа не должна дать сбоя. Это слишком опасно для нас.

Пауза.

— Материалы уже подготовлены, будем запускать программу.

Пауза.

— Очень хорошо, — пухлая рука скользнула во внутренний карман…

23

— Включить третий маршевый, — скомандовал Бретт и откинулся в кресле, наблюдая за суетливой беготней огоньков по приборному щиту.

— Отлично. — Довольный Паркер выставил большой палец и причмокнул. — Уходим.

Челнок вздрогнул и затрясся.

— Компьютер показывает, что все в норме. Один километр в секторе.

— Ненавижу я эти взлеты, впрочем, как и посадки, — негр потуже затянул перегрузочные ремни.

Уши заложило звенящей плотной ватой. В голове пел и пульсировал океан свинцовой крови. Пропитанные ею веки закрыли глаза, и не осталось ничего, кроме этого огромного красного тяжелого океана в голове. Сквозь его грохот тело не слышало никаких приказов мозга. Оно лишь безвольно лежало, раздавленное перегрузкой.

По экрану плыли цифры: "2", "1", "0".

Значок "А" на экране погас. И внезапно вернулась прежняя легкость.

— Вот и все! — Паркер заулыбался.

После этой фразы все оттаяли и принялись оживленно переговариваться.

Рипли по привычке подобрала под себя ноги и поежилась:

— Я раньше никогда не видела такой жуткой планеты.

— Ладно, девочки, расслабьтесь, — Паркер поставил перед Рипли и Ламберт по банке с пивом. — Все. Наша прогулка закончена.

— Как сказать, — хмыкнул Даллас.

— Будет, кэп, теперь можно открыть форточку и подышать свежим воздухом.

24

Конечно, все волновались! Мало сказать! И ситуация была не из приятных.

Паркер сидел, прильнув к стеклопластику, и следил за происходящим в боксе, а Ламберт и Бретт бегали взад-вперед по коридорчику и дымили, как два психованных паровоза. Рипли появилась из капитанской рубки и тоже подошла к стеклу:

— Паркер, что у них там?

— Не знаю. Они заблокировали дверь и уже с полчаса не выходят. Даже внешние микрофоны выключили.

— Конспираторы! Время идет, а они все еще ничего не сделали! — Ламберт фыркнула, пуская дым в разные стороны.

Из-под прожженного шлема Кейна выпирал членистый хребет незнакомого существа. Уцелевшая часть линзы изменила цвет и из прозрачной превратилась в матово-белую. Этот зловещий странный шар Эш пытался разрезать ультразвуковым резаком. Монокристаллическая оболочка, по прочности не уступавшая алмазу, с трудом поддавалась даже действию импульсного ультразвука. Наконец треск резака смолк, и шлем распался на две половинки, обнажая то, что заставило похолодеть Эша и Далласа.

— О, мой боже! — вырвалось у Далласа при виде этого кошмара.

Лицо Кейна полностью закрывал плоский членистоногий инопланетянин воскового цвета. Кожа существа лоснилась и блестела в свете бестеневых ламп медицинского отсека. Было совершенно непонятно, как пострадавший дышит, но то, что он дышит, было очевидно, так как грудная клетка равномерно поднималась и опускалась. На щеках лежали какие-то плоские пульсирующие мешки, а вокруг шеи обвился длинный хвост, состоящий из плоских колец. Часть головы от ушей до макушки обнимали кольца четырех пар щупалец.

— Что это может быть? — побледнел Даллас.

Страшная картина четко встала перед его глазами и почти закрыла реальность. Он представил себе брюхо твари, усеянное сотнями мелких, как у пираньи, зубов, впившихся в лицо Кейна и рвущих его плоть.

Капитан поправил пластиковую маску фильтра на лице, прогоняя наваждение. Между тем Эш начал действовать. Он подошел к автоклаву и начал подбирать инструменты.

— Надо попробовать снять с него это чудовище!

— Что ты хочешь делать?

— Не знаю, что обычно делают в подобных случаях. Но я попробую снять щупальца. Согласен?

— Пожалуй, это разумно. Но осторожно. Действуем очень аккуратно.

— Проверь давление.

— Слабое.

— Ну, начали…

Стальной зажим с треугольными губками блеснул в руке Эша и плотно обхватил одно из щупалец. Но стоило только холодному металлу попытаться оторвать щупальце от головы Кейна, как пульсация мешков на щеках усилилась, хвост существа вздрогнул, и заструились кольца на шее, перекрывая доступ кислорода. Кадык пострадавшего дернулся, заходили желваки и напряглись мышцы, тело сковало судорогой.

— Осторожно! Оно затягивает петлю!

Бесполезный зажим отлетел на пол.

— Да, нельзя. Пока мы будем снимать щупальца, оно задушит его.

— Что ты думаешь по этому поводу? — спросил Эш, указывая на стеклянный гроб сканера.

— Ты — специалист по науке, ты и решай. Мне главное — чтобы он выжил. В остальном я не компетентен.

— Ты же понимаешь, что гарантировать я ничего не могу.

— Понимаю. Кроме того, мы должны подумать, что нам делать дальше.

Эш подошел к пульту управления сканером и начал набирать программу. Прозрачный колпачок сканирующего бокса бесшумно открылся, и стол, на котором лежал Кейн, въехал в нишу.

Сканирующий луч начал свое медленное путешествие вокруг тела. На экране появились алые русла кровеносных сосудов, голубоватая пустота тканей, желтые пятна костей. Но голова была лишь сплошным черным пятном. Эш увеличил интенсивность импульса, но это ничего не дало: экран так и остался непроницаемо черным.

— Видишь, даже рентген не пробивает это существо.

Темнота сменилась чем-то непонятным, но все равно ничего нельзя было разобрать.

— Ты видишь? Что это за ужас у него на шее?

— Нет, я ничего не могу разобрать из-за этого чертова хвоста.

Эш склонился над приборами: точка кардиометра еле дергалась на синем поле экрана, самописцы энцефалограммы давали почти прямую линию.

— Ничего утешительного. Но, кажется, эта штука качает в него кислород. Потому он и не задохнулся там, на планете.

— Вижу. Мы можем поддерживать в нем жизнь, но только в состоянии комы.

— Это не может долго продолжаться.

— Да. Еще два-три часа — и сердце может не выдержать…

— Нужно погрузить его в анабиоз.

— Правильно! Может, это усыпит не только Кейна, но и эту тварь. Тогда мы сможем легко снять ее, обрезав щупальца. Она даже ничего не почувствует. Кроме того, это может приостановить химические реакции. Мы ведь даже не знаем, что еще это существо с ним делает. Кислород кислородом…

— Я буду готовить все необходимое…

Обстановка все больше и больше накалялась. Неизвестность была слишком серьезным испытанием. Бретт и Ламберт устали бегать и теперь остановились возле Рипли и Паркера. Правда, они по-прежнему не выпускали изо рта спасительных сигарет. Все выглядели не лучшим образом. Движения Паркера стали резкими, а Рипли то и дело с силой проводила ладонью по щеке и подбородку. Все всматривались в глубину медицинского отсека, пытаясь хотя бы по губам определить, что там происходит, но лишь смутно угадывали отдельные слова.

— Братишки, что вы обо всем этом думаете? — первым не выдержал, как обычно, Паркер.

— На сколько же их там хватит?

— Понятия не имею.

— Думаю, что они скоро закончат, — Рипли указала на Далласа, который возился возле криогенной установки, пока Эш накладывал датчики.

Глаза Паркера полезли из орбит; он заколотил кулаком в стеклянную дверь:

— Что вы делаете! Ведь он замерзнет!

— Не психуй! — резко одернула его Рипли. — К тому же они тебя не слышат.