В будке неподалеку от аптеки я набрал номер «Попугая» и через секунду говорил с Майком Ниландом:
      — Босс, вам лучше поместить это объявление в газету.
      Ниланд тихо выругался.
      — У тебя что, ничего не выходит?
      — Я все еще занимаюсь, но до пяти результатов не будет, это точно.
      Ниланд задумался.
      — А что, если и на этот раз выследить того, кого они пошлют за пакетом? — спросил он.
      — Майк, я бы на вашем, месте больше с этими ребятами не шутил. Наверняка они такой вариант предусмотрели и, если у вас снова сорвется, постараются доставить вам самые большие и неожиданные неприятности. И уж тогда они своего все равно добьются, помяните мое слово.
      Он вновь выругался.
      — Мне неприятна мысль о том, что придется вышвырнуть двести тысяч на ветер, но вот что меня по-настоящему бесит — так это то, что какие-то ублюдки смоются с моими деньгами навсегда, понимаешь?
      — В данный момент у вас просто нет выбора, Майк. Через пятнадцать минут Дороти Гордон позвонит в полицию.
      Ниланд сдался.
      — Ну, хорошо. Я сам сейчас позвоню ей и скажу, что решил заплатить.
      Теперь мне не оставалось ничего, кроме ожидания. Вечером того дня я отправился в кино, а на следующее утро допоздна провалялся в постели.

* * *

      Примерно в полдень в моем гостиничном номере зазвонил телефон. Это был Майк.
      — Я приготовил двести тысяч и вот жду от них известий. Пока ничего.
      — Скорей всего, до наступления темноты деньги ваши будут при вас. Когда появилось объявление?
      — В одиннадцатичасовом выпуске сегодня утром.
      — Они позвонят вечером, причем в самую последнюю минуту. У вас уже не останется времени, чтобы что-то придумать.
      — Да ничего я не собираюсь придумывать, — мрачно произнес Ниланд. — Хватит. Со всем этим пора кончать.
      — Позвоните мне, как только эти парни выйдут на вас.
      Прошло немало времени, прежде чем Ниланд снова позвонил. Было уже часов десять вечера.
      — Они только что со мной связались.
      — По телефону?
      — Нет. Телеграммой. — Он издал сдержанный смешок. — Текст выглядит вполне безобидно. Слушай: «Наведаюсь за своим пакетом на перекресток Пятьдесят Седьмой и „Си-Си“ сегодня в одиннадцать вечера».
      Я подождал до, четверти одиннадцатого и затем поехал к Фитцу.

* * *

      Поднявшись на третий этаж, я тихонько постучал в дверь под номером тридцать один. Вряд ли от Фитца можно было ожидать, что он по вечерам будет сидеть дома, особенно по таким вечерам, как этот, — но лишний раз убедиться в его отсутствии мне не мешало.
      Не дождавшись ответа,, я немного повозился со своей связкой ключей и наконец нашел один, которым и отпер дверь.
      Вновь заперев ее за собой изнутри, я включил свет.
      Это было скромное однокомнатное жилье с крошечной кухонькой и ванной. Продавленная кровать с ворохом постельного белья занимала едва ли не всю комнату. Телефонный аппарат, стоявший на столике у окна, почти полностью был завален многочисленными программками скачек. В кухне было полно грязной посуды, а на стенах ванной комнаты красовались подтеки недельной давности.
      Я выключил свет, уселся на неприбранную постель и закурил сигарету.
      Допустим, вам требуется, чтобы кто-то принес вам пакет с двумястами тысячами долларов. Естественно, вы не станете в поисках подходящей кандидатуры листать телефонную книгу. Вы подберете такого, человека, который согласился бы выполнить вашу работу и при этом не выказывал бы ни малейшего любопытства. Иными словами, это должно быть лицо, уже привыкшее к выполнению поручений без нарушения заранее предписанных инструкций.
      Вы станете искать такого человека в тех местах, где он чаще всего бывает, — он и его друзья. Конечно же, вы изменяете свое имя. Теперь вы уже не Сэм Гордон, а Эрни Уоллис. Так? Вы играете с этими людьми на бильярде, прислушиваетесь к их разговорам. И наконец, возможно, по прошествии нескольких недель, вы останавливаете свой выбор на одном из них.
      Случилось так, что сначала вы воспользовались услугами Банни. Но Банни накрывают, и он выбывает из игры.
      Теперь вам предстоит во второй раз попытать счастья. Сумма довольно кругленькая. Рисковать и полагаться на помощь абсолютно незнакомого вам человека, какого-нибудь мальчика-рассыльного, вы просто не можете. Поэтому вы вновь возвращаетесь к Бену и Фитцу.
      Бена нет на месте (если верить тому типу, что говорил со мной по телефону из бильярдной Свенсона). Значит, остается Фитц.
      Интересно, чьи же это пальчики приходили по почте к Ниланду? Какого-нибудь уличного бродяги? Человека, которого никто не хватится, даже если его будут, резать на части? Или, может, это были пальцы Бена Грейди? Вот уж не повезло парню... Потому-то его в последнее время никто не видел у Свенсона:
      В одиннадцать тридцать телефон тихо замурлыкал.
      Подняв трубку, я произнес:
      — Фитц.
      — Пакет при тебе? — услышал я чей-то шепот. Чувствовалось, что Гордон с ума сходит от нетерпения.
      — Да, — ответил я.
      На несколько секунд воцарилось молчание.
      — Все прошло без проблем?
      — Без.
      — Хвоста за тобой не было?
      — Нет.
      Выходит, Гордон не следил за тем, как произошла передача пакета. На этот раз он избрал иную тактику. Помолчав еще немного, на том конце провода сказали:
      — Теперь бери пакет и вези его к Северо-Западному железнодорожному депо. Жди у билетных касс.
      Я старался говорить как можно более бесстрастно в надежде на то, что мой голос будет принят за голос Фитца.
      — Вы придете туда?
      — Не исключено. Или тебе туда позвонят и скажут, куда отправляться дальше.
      Поскольку в трубке все время звучал шепот, голос говорящего различить было невозможно. Но я и не очень надеялся сделать это: Гордона-то я никогда не видел и голоса его знать не мог.
      — Ну, я пошел, — проговорил я, даже не шевельнувшись с места.
      На том конце повесили трубку.
      Теперь я достаточно ясно представлял себе, что должно произойти вскорости. Возможно, Гордон и в самом деле подъедет к депо, но это вряд ли. Скорей всего, туда снова позвонят и прикажут Фитцу отвезти чемоданчик в какое-нибудь другое людное место, и там уже Гордон возьмет у него деньги. Но более вероятно, что Фитца станут довольно долго гонять с места на место, и где-нибудь в конце этого марафона его будет поджидать Гордон — к тому времени он полностью убедится в том, что за Фитцем никто не следит.
      Я зажег новую сигарету и настроился ждать.
      В полдвенадцатого послышался звук шагов, затем в замочную скважину вставили и повернули ключ. Я прошел в ванную и появился оттуда только тогда, когда загорелась лампочка и дверь была закрыта изнутри.
      У Фитца челюсть отвалилась, как только он увидел меня с револьвером тридцать восьмого калибра в руке.
      — Только без шума, — произнес я, — и все будет в полном порядке.
      Впрочем, Фитц вряд ли был способен произвести в этот момент какой-либо шум. Взгляд его был прикован к стволу, к самому дулу.
      — Положи-ка чемоданчик на кровать.
      Он посмотрел на свою ношу так, будто впервые ее видел. И быстро выполнил мой приказ.
      — Тебе известно, что там внутри? — спросил я.
      Он не заставил ждать с ответом:
      — Нет, сэр. Понятия не имею. Меня это не касается.
      — Чемодан, кстати, заперт?
      — Да, сэр. Но я бы в любом случае не стал заглядывать...
      Я быстренько обыскал его, опасаясь, не вооружен ли он. И только после этого убрал свой револьвер. В случае необходимости я без труда мог справиться с этим парнем голыми руками.
      — Успокойся.
      — Да, сэр.
      Такие, как он, всегда предельно вежливы в беседе, когда напуганы.
      Достав перочинный нож и вынув оттуда отвертку, я занялся чемоданом. Мне необходимо было убедиться в том, что там лежат деньги, прежде чем я сделаю следующий шаг. Не терплю понапрасну тратить силы или действовать вслепую.
      Наконец я взломал замок и откинул крышку. Все было на месте — двести тысяч долларов в аккуратненьких пачках. У Фитца чуть глаза из орбит от удивления не вылезли.
      — Они что, настоящие?
      Я надеялся, что настоящие, и не имел ни малейших оснований сомневаться в этом. Взглянув на Фитца, я решил пойти на одну уловку. Если она сработает, это сильно облегчит мне дело. Осложнять его мне было как-то ни чему.
      — Нет, — ответил я. — Фальшивые. Старого воробья на мякине не проведешь. Ты мене понял?
      Ом глядел на меня, не моргая.
      — Ладно, — усмехнулся я. — Наш синдикат испытывал тебя. И я хотел убедиться, можем ли мы тебе верить.
      Вообще-то я понятия не имел, существует ли в этом города какой-нибудь тайный синдикат, но придурки вроде Фитца всегда убеждены, что, конечно, существует. Слово «синдикат» подействовало на этого парня так же, как упоминание Высшей Лиги действует на новичка-болельщика. Фитц сглотнул смену.
      — Синдикат? — вымолвил он.
      — Да. Мы уже давно не сводим с тебя глаз.
      Он был явно в недоумении — радоваться ему по этому поводу или нет.
      — И мы поняли, что тебе по плечу более крупные дела.
      Он аж просиял.
      — По нашему мнению, ты и получать должен по способностям. Не то что Грейди или Банни.
      — Да кто они вообще такие? — поспешил согласиться он со мной. — Мелкие бильярдные мошенники.
      — Точно. Но у тебя-то котелок варит.
      Очень немногие люди способны высказывать возражения, когда им говорят такое. Фитц кивнул:
      — Волей-неволей станет варить. Без этого сейчас на поверхность не выбиться. — Он уже настолько уверовал в необычайную силу своих куриных мозгов, что отважился на следующий вопрос: — Так это вы должны были забрать у меня чемоданчик?
      Я снова улыбнулся ему:
      — А что, я должен был произнести пароль или выкинуть еще что-нибудь в этом роде?
      Фитц, закачал головой.
      — Нет, что вы? Мне просто позвонили. Я и не знал кто, но тот человек сказал мне, что я должен взять чемоданчик и принести его к себе в комнату. А потом, мол, в ближайшие двадцать четыре часа за ним придут.
      Я щелкнул языком.
      — Узнаю Джорджа. Вот дает! Получает двадцать тысяч годовых, не считая премиальных, а в мелочах вечно все напутает. Как будто трудно было описать тебе по телефону мою внешность. — Я подхватил чемоданчик и шагнул по направлению к выходу. Затем, будто вспомнив о чем-то в последний момент, обернулся. — Послушай, ты что сегодня вечером собираешься делать?
      — Ничего.
      Я показал ему, что напряженно размышляю. Даже стал потирать рукой щеку.
      — По-моему, ты уже вполне готов. Как насчет того, чтобы повидаться сегодня с боссом округа?
      Кажется, к этому моменту он с трудом соображал, о чем я толкую: мозги его зациклились на двадцати тысячах годовых, которые получал мифический Джордж.
      — Ну да, конечно. Как скажете, сэр.
      Я позволил ему взять у меня из рук чемоданчик. Он спускался по лестнице, распираемый гордостью, словно пес, несущий в зубах, газету хозяина. Влезая в мою машину, он одобрительно произнес:
      — Классная тачка.
      Мысленно он уже покупал себе такую же. Я плавно отъехал от края тротуара.
      — Турок живет за городом.
      — Турок?
      — Наш босс.
      — В поместье, наверное? — воображение Фитца работало полным ходом.
      — Да. Поля, луга, деревья.
      Полет его фантазии уже невозможно было остановить.
      — А сколько получает босс?
      — Пятьдесят тыщ только от деятельности синдиката, — сказал я и подмигнул ему одним глазом. — Но любой, у кого есть голова на плечах, сможет без труда эту сумму удвоить.
      Фитц заулыбался и тоже мигнул мне. Теперь мы с ним были вроде как корешки, оба занимались одним бизнесом.
      Поездка наша была приятной. Миль пятнадцать я гнал машину за город, потом пару раз свернул в проселочные дороги и наконец увидел темный такой, уютный лесок.
      Я выключил мотор.
      — Дальше придется пешком. Проезд к поместью Турка сейчас заново покрывают асфальтом. Ну ничего: здесь где-то должна быть тропинка прямо к его парадному.
      Мы углубились в чащу ярдов на сто, и тут я решил, что пришло время прервать приятные грезы Фитца.
      Я шел впереди. Резко обернувшись, я прицелился в него. В темноте он, должно быть, и не разглядел револьвера в моей руке. Я сделал выстрел, и Фитц бесшумно упал на землю. Присев на корточки возле него, я убедился, что одной пули оказалось вполне достаточно.
      Затем я вернулся к машине. Гордон решит, что Фитц надул его. То же самое подумает Майк Ниланд о «похитителях» Гордона.
      Все, двести тысяч долларов исчезли бесследно. И я единственный человек, который знает, где находятся эти деньги.

* * *

      Вернувшись в город, я пошел в камеру хранения при автобусной станции, выбрал индивидуальный шкаф и запер там чемоданчик. В тот день я славно потрудился и уже склонялся к тому, чтобы отправиться отдыхать.
      Но меня преследовала одна мысль: что же теперь предпримет Гордон? Когда до него наконец дойдет, что Фитц слинял вместе с деньгами, — станет ли он так же посылать. Ниланду чьи-то пальцы в надежде, что тот «отстегнет» ему еще двести тысяч?
      И чем больше я над этим размышлял, тем яснее передо мной открывалась перспектива получить с этого дела еще кое-какую прибыль. А что, если я преподнесу Майку Ниланду эдакий презент — Гордона собственной персоной? Причем со всеми десятью пальчиками на руках? Мне сильно казалось, что Ниланд не должен остаться передо мной в долгу.
      Я постарался представить себя на месте Гордона. Итак, я обнаруживаю, что Фитц не явился к Северо-Западному депо. Что я делаю дальше? О чем думаю? «Неужели Фитц меня надул? Неужели он удрал, прихватив с собой деньги? А может, его схватили люди Ниланда? И обрабатывают сейчас по-своему, надеясь выбить из него новые сведения?»
      Или, возможно, вопреки своей подозрительности, я решу, что Фитцу могла помешать какая-нибудь мелочь, случайность. Скажем, машина испортилась. Но почему тогда этот кретин не пересел на такси?
      Я бы, конечно, кипел, места себе не находил, курил бы одну за другой... Пошел бы я на квартиру к Фитцу? Нет. Это было исключено: слишком рискованно. Там наверняка засели люди Ниланда. С этим ясно. Может, я снова отправился бы к железнодорожному депо? Тоже нет. Какой смысл? Я уже попытался разыскать там Фитца, но безуспешно.
      Итак, мне ничего не остается, как снова и снова, раз за разом звонить в депо. И в квартиру Фитца. Принесут ли такие настойчивые звонки какой-нибудь результат? Этого я не знаю. Просто звонить гораздо лучше, чем сидеть на месте и ничего не делать.
      Я опять поехал к дому Фитца и вскоре был в его квартире. Ждать пришлось недолго. Без четверти час телефонный аппарат ожил. Я поднял трубку и произнес:
      — Фитц.
      На другом конце провода словно бомба разорвалась. Никакого шепота теперь и в помине не было. Мой собеседник готов был лопнуть от ярости.
      — Где тебя, черт побери, носит?! — заорал он в трубку.
      Я в жизни с Гордоном не говорил, но теперь голову на отсечение готов был дать, что это кричал не он. Это был голос... Мне надо было послушать хотя бы еще чуть-чуть, чтобы убедиться наверняка.
      — У меня тачка забарахлила, — промямлил я.
      Тот так и кипел от злости:
      — Так какого же дьявола ты не поймал такси?
      Я продолжал говорить с ним так, будто у меня рот был набит кукурузными хлопьями.
      — Я сначала думал, там дел на пару минут, а потом пришлось повозиться...
      Он грязно выругался.
      — Чего же ты сейчас торчишь в своей комнате, а?
      — Я весь вымазался, приехал домой помыться.
      Видеть я его, естественно, не мог, но точно знал: в эту секунду мой собеседник готов был разбить телефонную трубку вдребезги.
      — Слушай, ты, пришибленный! — выпалил он. — Отправляйся сейчас же в депо! Ты понял, что тебе сказано? Сейчас же!
      Вот теперь до меня окончательно дошло, кто со мной говорит. Это был голос Вэна Кемпа, управляющего «Голубой морены».
      — А вы туда приедете? — наивно спросил я.
      — Тебя это не должно беспокоить. Все, что тебе нужно сделать, — это поднять свою задницу с места и отправиться куда велено. И потом ждать.
      Я положил трубку на рычаги. Для меня теперь не имело значения, приедет туда Вэн Кемп или нет. Если даже и приедет, значит, станет наблюдать за мной с такого места, чтобы оставаться невидимым для меня. Возможно, он собирался звонить мне из своего ресторана в депо, потом хорошенько погонять по городу, периодически созваниваясь, пока не объявится сам.

* * *

      Через сорок пять минут я уже переступал порог «Голубой морены». Был тот самый час, когда ночная жизнь в ресторане достигает своей высшей точки. А по веренице машин у входа я понял, что и на втором этаже игроков предостаточно.
      Я спросил Вэна Кемпа и не очень удивился, когда мне ответили, что он у себя. Тогда я направился в коридор на первом этаже, постучал в дверь с табличкой «ПОСТОРОННИМ НЕ ВХОДИТЬ» и почти одновременно нажал на ручку.
      Вэн Кемп восседал за письменным столом. В комнате дым стоял коромыслом, а пепельница была полна окурков. Вэн Кемп раздраженно засверкал на меня глазами:
      — Что вам угодно?
      — Я неплохо различаю голоса на слух. Говорил-то ведь ты не с Фитцем. Ты беседовал по телефону со мной.
      Его глаза медленно сузились.
      — Кто такой Фитц?
      — Банни, Бен Грейди и Фитц — это твои мальчики на побегушках, твой резерв, так сказать. В первый раз ты послал Банни, а он влип. У тебя остались Бен и Фитц. Ну, Бена вообще в городе нет. Значит, в твоем распоряжении только Фитц. Все очень просто, не правда ли? И представь, до всего я дошел своим умишком.
      — Ты, парень, чушь несешь, — сказал он. Но все же любопытство брало верх. — Этот Фитц, о котором ты толкуешь... Он где сейчас?
      Не знаю, удалась ли мне в этот момент попытка покраснеть, но я очень старался.
      — Понятия не имею. Я ждал его неподалеку от дома, в котором он квартиру снимает, потом я вошел к нему в комнату; По-моему, он ударился в бега. И чемоданчик с собой прихватил.
      Физиономия Вэна Кемпа пошла пятнами, но он промолчал. Я многозначительно опустил руку в карман:
      — Возможно, Фитца я прохлопал. Зато у меня есть ты.
      Но он все еще держался молодцом:
      — И какую же пользу для себя ты надеешься из всего этого извлечь?
      — Полагаю, Майку Ниланду беседа с тобой могла бы доставить небольшое удовольствие. Понимаешь, о чем я?
      Высказанная мною мысль ему явно пришлась не по душе. Не без труда он извлек очередную сигарету и серебряного портсигара, лежавшего перед ним на столе.
      — Сколько тебе платит Ниланд? — обратился он ко мне.
      — На пять тысяч я рассчитывать могу всегда.
      И тут он, видно, решил отбросить условности:
      — Я дам тебе десять.
      Я покачал головой.
      — С Ниландом такие шутки предпочитаю не шутить. У него слишком много друзей повсюду.
      — Двадцать, — произнес Вэн Кемп.
      — Да хоть сорок. Все равно — нет, — вздохнул я. — К кому же эти деньги не твои, а организации. Будь у тебя двадцать тысяч, ты бы не стал устраивать комедию с похищением сотрудников...
      Я ждал, когда он назовет более конкретную сумму, и уже начал подумывать, не следует ли мне выдвинуть свои предложения. Лоб его покрылся легкой испариной.
      — Послушай, я здесь всем заведую, так? — сказал он. — Каждую ночь мы делаем от двадцати до тридцати тысяч.
      — Не твои это деньги, — напомнил я ему.
      Но он продолжал терпеливо объяснять мне суть, будто перед ним стоял сопливый школьник:
      — Да, но на какое-то время они попадают мне в руки. Человек Майка, который объезжает рестораны и собирает выручку, появляется у нас не раньше шести утра.
      Я решил немного подстегнуть его:
      — И что же ты скажешь Майку, когда он хватится денет?
      — Да ничего! — теряя терпение, выпалил тот. — К шести часам я уже покину штат и буду все еще в дороге.
      Выдержав паузу, я наконец кивнул.
      — Нужно сначала взглянуть на деньги.
      Кое-что уже лежало у Вэна Кемпа в сейфе. Затем он отправился в игровые комнаты на втором этаже и собрал там все, что только можно было, причем сделал это, не нарушая хода игры, совершенно бесшумно. Я следовая за ним по пятам. Не то чтобы мы шли рядом (кто-нибудь мог запомнить нас вдвоем), но все же не достаточно близком расстоянии, чтобы он не мог прикарманить выручку и смыться через какой-нибудь черный ход.
      Вернувшись в его кабинет, мы подсчитали деньги: всего их оказалось около восемнадцати тысяч.
      Пот с него лился ручьем, когда он запихивал пачки банкнот в портфель и протягивал его мне.
      — А как насчет Гордона? — спросил я.
      Упоминание имени Гордона заметно ударило его по нервам: момент был уж очень неподходящий.
      — Да черт с ним, пусть подыхает!
      Его слова несколько озадачили меня.
      — Так где он сейчас?
      — Я связал его и оставил в подвале моего загородного дома. Это там, за холмами.
      Я взял портфель с деньгами под мышку. Я решил показать ему, что кое-каких деталей не знаю: вреда от этого быть не должно.
      — А я-то думал, что Гордон и ты действовали заодно.
      — Так оно и было по началу, — он бросил взгляд на наручные часы, мечтая только об одном: как бы побыстрее вырваться на волю. — Это он нашел Банни, Грейди и Фитца. Но после провала с Банни он начал настаивать на том, чтобы срочно все прекратить и забыть как можно скорее.
      Теперь картина была мне ясна.
      — А ты, конечно, не согласился. Значит, пальцы ты отрезал с рук Гордона?
      Он кивнул. Больше его эта история не интересовала. Мысли его были заняты другим.
      — Придется тебе от него избавиться, — сказал я. — И немедленно.
      — Какого дьявола? Через пару дней он сам околеет без жратвы и питья.
      — Может, и так. Ну, а если он выберется оттуда? С этого мерзавца еще станется пойти в полицию и обрисовать все так, будто его и вправду похитили. Недостающие пальцы послужат ему лучшим доказательством. И тогда тебе нужно будет не только от Ниланда скрываться, тогда тобой займется ФБР. Вряд ли тебе повезет... — Я дал ему несколько секунд, чтобы переварить услышанное. — Надо сделать эту последнюю мелочь, Вэн. А если тебе это претит, я готов выполнить все за тебя.
      — Ладно, — согласился он, хотя и без особого энтузиазма. — Только давай быстрее.

* * *

      Мы сели в его машину, и, хотя гнали на самом пределе, поездка, заняла у нас около часа. Наконец мы свернули на какую-то заброшенную дорогу вроде тех, что ведут на лесозаготовки, и вскоре затормозили у дверей небольшого коттеджа. На часах было три.
      Вэн Кемп вылез из машины с фонарем в руке, я последовал за ним. В тесном, неуютном помещении не было света и сильно пахло плесенью. Пройдя на кухню, Вэн Кемп стал шарить по полу, пока не нащупал скрытое линолеумом металлическое кольцо.
      Рывком он поднял крышку, и луч от его фонаря прорезал затхлый воздух подвала. Собственно, это был и не подвал, а яма, вырытая в земляном полу. В одном углу, скорчившись в три погибели, лежал человек, руки его были связаны за спиной. Во рту у него торчал кляп, а конец веревки, которой были, стянуты лодыжки, еще и заканчивался петлей, накинутой на шею. С какой стороны ни взгляни, а свежего воздуха в таком положении ему явно не хватало. Сейчас Гордон уже не выглядел прежним красавчиком. В главах, его застыл неподдельный ужас.
      — Кончай с ним! — скомандовал Вэн Кемп.
      Я даже не стал спускаться по деревянной лестнице. Прозвучал выстрел. Гордон дернулся от толчке пули и медленно перевернулся лицом вниз. Я заметил, что не правой руке у него не было двух пальцев. Факт, говорящий мне о многом.
      Ван Кемп уже собирался опустить крышку подвала.
      — Я еще не закончил, — остановил его я.
      Его глаза встретились, с моими. У него оставалось не больше секунды на то, чтобы осознать происходящее.
      Пуля вошла точно в цель. Он покачнулся, и в этот момент я легонько, одними кончиками пальцев, толкнул его в грудь. Вэн Кемп, рухнул в яму, туда же покатился его фонарь, который я не успел подхватить. Я закрыл погреб, включил зажигалку и, освещая себе путь маленьким язычком пламени, вышел из дома.

* * *

      Вернувшись на машине к «Голубой морене», пересел там в свой автомобиль и уже на нем приехал в город к пяти часам утра. Солнце едва поднялось над горизонтом.
      Найдя кафе, работавшее всю ночь, я не спеша позавтракал. Затем отвез восемнадцать тысяч на автовокзал и запер в моем шкафчике вместе с остальными деньгами, после чего вернулся в свой номер в гостинице. Там я в полном одиночестве осушил несколько бокалов подряд в честь удачно проделанной работы.
      В полседьмого я поехал в «Попугай». Игроков за столами уже не было, прислуга тоже разошлась по домам. Примерно через час должны были появиться уборщики.
      Майк Ниланд все еще сидел в своем кабинете. Он был заметно утомлен: вокруг глаз его лежали черные теми.
      — Где-то произошла осечка, Дэнни. Гордона до сих пор не отпустили. Буквально пятнадцать минут назад сюда звонила его жена. Сказала, что если я сейчас же не позабочусь об освобождении Гордона, она сообщит в полицию.
      Я закурил сигарету.
      — Майк, мне удалось разгадать эту головоломку. Жаль, что понял я все слишком, поздно и ничем не могу помочь, но...
      — О чем это ты?
      — О похищении, — ответил я, — Дело в том, что никакого похищения не было в помине. У Гордона по-прежнему десять пальцев на руках, а сам он сейчас далеко отсюда. — Ниланд нахмурился. — Эти пальцы, скорей всего, принадлежали какому-нибудь несчастному бродяге, который стал жертвой Гордона. А всю историю придумал сам Гордон. — В эту секунду я вспомнил, как выглядела изуродованная рука Гордона. Задавая следующий свой вопрос, я заранее знал, что мне ответит Ниланд. — Вы получили со вчерашней почтой третий палец?
      — Нет.
      — Но вы должны были его получить!
      — Почему? — недовольно пробормотал Майк. — Я ведь уже дал согласие заплатить им.
      Я улыбнулся:
      — Судя по маркам, Гордон отправил первые два пальца из мест, расположенных на расстоянии тридцати-сорока миль отсюда. В своих записках он обещал регулярную доставку. Объявление, по которому он узнал о вашем согласии, появилось только в одиннадцатичасовом выпуске, вчера утром. Таким образом, если бы он полагался исключительно на это объявление и не имел никакого другого источника информации, он должен был к этому часу уже отправить вам еще один палец, и тогда вы получили бы его посылку с корреспонденцией, которая приходит в час тридцать. — Я немного помолчал. — Но он уже точно знал, что вы напечатаете объявление. Причем знал это за день до публикации в газете, потому-то и не стал возиться с третьим пальцем — отрезать его, отправлять вам по почте... Он был, уверен, что вы заплатите, потому что ему об этом сообщили. Давайте-ка припомним, кто знал об этой истории. Только вы, я и... И Дороти Гордон!
      По сути дела, так оно все и было. За тем исключением, что Дороти перебросила информацию Вэну Кемпу, а не Сэму Гордону. Я был твердо убежден, что та женщина, которая может позволить, чтоб ее собственного муже кто-то медленно резал на части, способна и на кое-что другое. Не исключено, что она и Вэн Кемп договорились уничтожить Гордона и вместе бежать после получения вымогаемой суммы.
      Майк Ниланд ходил из угла в угол, обдумывая мои слова.
      — И еще... — добавил я. — Наверняка Гордон забрал эти деньги и улизнул, бросив здесь свою жену.
      — Почему ты так считаешь?
      — Вы говорите, что она только что вам звонила? Подумайте: стала бы она это делать, если б владела деньгами наравне с Гордоном? — Я покачал головой. — Нет. Она считает, что вы так и не заплатили. Но рано или поздно она обнаружит, что ее муж скрылся.
      Ниланд медленно, с чувством выругался. Затем остановил свой взгляд на мне.
      — Я прошу тебя: позаботься о Дороти Гордон. Незамедлительно. Ты меня понял?
      Я кивнул:
      — Добро, Майк. Я выполню эту вашу просьбу, не взяв с вас ни цента. Слишком мало пользы было вам от меня.
      Он замахал руками.
      — Нет-нет. Я прослежу, чтобы ты получил свои обычные пять тысяч.
      В этот момент зазвонил телефон. Ниланд взял трубку. По мере того, как он слушал, лицо его все больше мрачнело. В конце концов он хлопнул трубкой по рычагам.
      Я вежливо молчал.
      — Плюс ко всему, — задыхаясь, произнес он, — похоже, что Вэн Кемп опустошил кассы «Голубой морены» и тоже скрылся. Уверен, что к этому, часу он уже где-нибудь в Южной Америке.
      Я поднялся и надел шляпу.
      — Займусь Дороти Гордон.
      У дверей он остановил меня.
      — Дэнни...
      — Да, босс?
      — После того, как все сделаешь, возвращайся ко мне.
      — Конечно. Я непременно сообщу вам...
      — Я не о том, Дэнни. Хочу, чтобы ты работал только со мной. В моей организации. И больше нигде.
      Предложение звучало заманчиво. Я вспомнил о восемнадцати тысячах, которые скапливаются в «Голубой морене» уже к двум часам ночи, и о других клубах, которыми владел Майк.
      И еще я вспомнил о Еве Ниланд.
      Я взглянул ему прямо в глаза.
      — Совсем недавно, босс, вы сказали, что предпочитаете не работать с людьми, у которых мозги действуют...
      Он слабо мне улыбнулся.
      — Мозги у тебя, конечно, что надо, но... У тебя есть еще одно незаменимое качество, Дэнни.
      — Какое же?
      Он посерьезнел.
      — Я верю тебе. Понимаешь?
      Так уж вышло, что глаза мои, после его слов остались сухими. Но я шумно сглотнул слюну — и он это заметил.
      — Благодарю, босс. Мне дорого ваше доверие.