Нарисованное Радугой

      Лонгчен Рабджам был современником Третьего Кармапы, Рангджунга Дордже. У них был один и тот же учитель, великий Видьядхара Дзогчена, известный под именем Кумарараджа. Поэтому Кармапа Рангджунг Дордже держал линии как Махамудры, так и Великого Совершенства.
      Из-за того, что у них был один учитель, Лонгчен Рабджам и Рангджунг Дордже были братьями во Дхарме. Несмотря на их равный статус, Лонгчен Рабджам получал от Рангджунга Дордже пояснения по многим вопросам очищения от помех и упрочнения.
      Однажды на рассвете, когда Рангджунг Дордже находился в строгом ритрите в маленькой хижине под скалой, находившейся над его основным монастырём в провинции Кхам, ему явился Вималамитра в теле мудрости (тело, состоящее из радужного света). Он растворился в точке между бровей Рангджунга Дордже. Впоследствии Рангджунг Дордже записал то, что теперь называется «Карма Ньингтиг», или «Суть Сердца Кармапы», полную систему учений Дзогчена. Рангджунг Дордже был известен как мастер Махамудры, но в действительности он практиковал и Махамудру, и Дзогчен.
      То же можно сказать о Миларепе, который однажды спел:
 
«Я поведаю вам историю о том, как я сошёл с ума.
Сначала сошёл с ума
Тило Шераб Сангпо, Праджнябхадра.
Потом после него сошёл с ума
Наропа, Великий Пандита.
После него сошёл с ума
Великий Переводчик Марпа.
Теперь я, Миларепа,
тоже стал сумасшедшим!
Порочное, демоническое влияние
учений Срединного Пути
свело меня с ума спереди.
Безумные учения Махамудры
сделали меня сумасшедшим сзади.
Демон Великого Совершенства в моём сердце
полностью снёс мне рассудок!
Вот как случилось, что я стал безумным!».
 
      По правде говоря, не только Миларепа, а большинство мастеров практиковали как Махамудру, так и Дзогчен.
      В линии Кагъю говорится: «Часто львята снежной львицы бывают сильнее матери». Часто ученики имеют более сильное влияние, чем их учителя.
      У ученика Миларепы Гампопы было множество учеников. Среди них было три основных ученика. Один из них, Селтонг Шогом из Нангчена, был очень необычной личностью; да и его ученики были весьма примечательны.
      Они могли летать. Когда утром вставало солнце, они перелетали на противоположную сторону долины, чтобы оказаться в лучах солнца. Там, где они взлетали и садились всей своей стаей — и гуру, и ученики, — часто в скале оставались следы их ног.
      Один раз мой отец привёл меня посмотреть на эти следы, и я насчитал более тридцати пар отпечатков. В те дни они, очевидно, не носили обуви, поскольку все отпечатки были отпечатками босых ног. Было очень ясно видно отпечатки пяток и пальцев. Когда же солнце клонилось к закату, они всем гуртом летели обратно, чтобы погреться в лучах заходящего солнца, — и там тоже оставляли отпечатки ног.
      Когда Селтонг Шогом умер, дакини взяли его тело и поместили его в ступу, а ступу поставили в пещеру. Пещера находилась на уровне пятнадцатиэтажного дома, и к ней не вело никакой дороги или тропки.
      Никто не мог попасть в неё. В пещере находилась ступа, украшенная «драгоценным словом», сделанным из песка. Много позднее король Нангчена выстроил многоэтажное сооружение из множества лестниц у этой скалы, так что люди, наконец, смогли достичь этой пещеры и увидеть ступу. На протяжении нескольких веков люди с почтением приносили туда аппликации из золотых листочков, так что со временем ступа стала выглядеть, как будто вся она сделана из чистого золота.
      Это не просто легенда далёкой старины: я сам был там и видел эти знаки. Поскольку все ученики Селтонга Шогома освободились одновременно и ушли из этого мира, не осталось никого, кто продолжил бы его линию. Так она и закончилась.
      Такие же истории можно рассказывать о ранних мастерах линий Дрикунг Кагъю и Друкпа Кагъю. Мастера, ученики и ученики их учеников — они становились всё сильнее и сильнее, прямо как в этой поговорке про львицу и львят. Действительно, бывает, что ученик становится сильнее учителя.
      Вот вам ещё одна история о Радужном Теле. Во времена Кхъенце и Конгтрула был один человек, обретший Радужное Тело; об этом много говорили. Этого человека звали Ньягла Пема Дуддул, и много народа видело, как это произошло. Я лично знаю о двух людях, покинувших эту жизнь в Радужном Теле. Один из них был практиком Ваджраяны из области Дерге. Другая монашенка обрела Радужное Тело в коровьем сарае в хозяйстве матери одного из моих учителей. Свидетелями этого было несколько человек; мне эту историю рассказал Второй Джамгон Конгтрул, отчего я и уверен, что эта история правдива. Брат Джамгона Конгтрула, очень высокий и симпатичный парень, видел это своими глазами.
      А было всё так. По их деревне проходила старая монашенка-паломница. Увидев зажиточный дом, она попросила дать ей место для короткого ритрита. Хозяева предложили ей для этого один из пустых сараев, где обычно стояли коровы. Она сказала им: «Я использую ваш сарай для строгого ритрита на одну неделю. Я хочу, чтобы вы запечатали дверь. Завалите её камнями, пожалуйста. Я не хочу, чтобы меня беспокоили».
      Эта семья часто помогала практикующим, поэтому для них в её просьбе не было ничего странного. Они сказали: «Конечно. Делайте, как хотите». Они далее не стали спрашивать, кто будет заботиться о ней и приносить ей еду; они решили, что она уже с кем-то об этом договорилась.
      Прошло три дня и начались странные вещи. Мерцающие световые вихри разных цветов просачивались из дыр и трещин в каменных стенах этого сарая. Свет сиял из-под крыши, а вокруг сарая быстро двигались сферы света. Хозяева задумались: «Что же там происходит? Кто присматривает за старушкой? Кто приносит ей еду?». Спросили у слуг. Слуги думали, что кто-то заботится о ней; но, в действительности, никто не приносил ей еды. Тогда хозяева решили, что она готовит себе сама; тут брат Джамгона Конгтрула спросил: «А там есть, где готовить?». «Нет. Там нет ни очага, ни печки», — ответили слуги. Тут хозяева заволновались: «Чем же она питается? Есть ли у неё вода? И что это за огни?».
      Наконец, они решили посмотреть, что происходит. Разобрав завал камней и открыв дверь, они увидели, что тело монашенки распалось на части. Ладони рук были в одном углу, ноги — в другом; части её тела лежали в разных местах, не связанные более друг с другом. Из концов костей, наподобие дымка, поднимался радужный свет; тело продолжало распадаться. Увидевшие это были поражены: «Что это? Похоже, что она мертва!». У одного из присутствующих хватило присутствия духа сказать: «Давайте оставим её в покое. Похоже, что здесь происходит нечто необычное. Она просила о семи днях одиночества — удовлетворим её просьбу». С этими словами они опять запечатали дверь.
      Когда они вновь открыли её по прошествии семи дней, радужный свет исчез. Нигде не было ни крови, ни плоти, ни костей. Лишь ногти рук и ног очень аккуратно лежали рядом с прядью волос. Этот случай произошёл вполне реально.
      Даже после прихода китайцев два или три человека в Голоке достигли Радужного Тела. Ньошул Кхен Ринпоче, очень аккуратно относящийся к таким историям, ездил в Тибет и, опросив массу свидетелей, выяснил, как звали этих людей и где они жили. Он очень тщательно записывает все детали подобных проишествий. Двое из них достигли Радужного Тела. Третьего долго избивали китайцы; неожиданно он начал левитировать и поднялся вверх, так что они больше не могли достать его.
      Он поднимался всё выше и выше, пока не исчез. Это является типом небесного достижения. Так что определённо верно, что даже в наши дни люди обретают Радужное Тело и есть ещё практики, добивающиеся достижения.
      Традиция терма даёт прямые наставления о том, как достичь Радужного Тела. В традиции Кагъю говорится, что ум растворяется в Дхармате, в то время как тело распадается на атомы. Из восьмидесяти четырёх махасиддхов Индии, ни один не оставил после себя трупа. Из двадцати пяти учеников Гуру Ринпоче только один оставил после своей смерти физическое тело. Его имя — Лангчен Палгьи Сенге, и тело его до сих пор находится в ступе в Паро Таксанге.
      Создаётся впечатление, что в наше время люди просто не очень усердны. Они не применяют себя к учениям, не практикуют день и ночь. Это единственное отличие сегодняшней ситуации от прошлого, когда существовало так много великих практиков. Сами по себе учения существуют до сих пор, они передаются по непрерывной линии передачи и никуда не исчезли.
      Вот ещё одна интересная история о практике, добившемся высокой стадии достижения. Я слышал её от своего дяди, который никогда не обманывал меня, поэтому я чувствую, что история правдива. Дело было в становище великого махасиддхи Шакьи Шри в Центральном Тибете.
      Мой дядя Терсей Тулку, бывший одним из его близких учеников, находился в это время там. Однажды в лагере появился один лама из провинции Кхам; его слуга шёл за ним и нёс его вещи. Так вот, этот слуга — вошедший прямо в центр лагеря — был трупом. Когда лама крикнул: «Пхат!», — труп упал на землю. Лама снял с трупа свой багаж, вынул оттуда то, что ему было нужно, и сел готовить себе еду прямо под открытым небом.
      Позже мой дядя слышал рассказ этого ламы о том, как произошла такая ситуация. Лама рассказывал: «Я сам из Кхама, а это — труп моего жертвователя. После смерти он стал зомби. Теперь мне нужно доставить этот труп к месту кремации в Ситаване, Прохладной Роще — одному из священнейших мест в Индии. Поскольку зомби может ходить, я решил, что он может с таким же успехом донести туда и мой багаж. Только пусть никто не подходит к нему близко и не тревожит его. Просто оставьте труп в покое».
      Естественно, никто не мог остаться в стороне. Всем хотелось увидеть труп, носящий багаж ламы. Труп был сух, как дерево, и — поскольку на нём не было обуви — кожа и мясо на ногах были напрочь стёрты. Были видны только кости. Люди не могли поверить своим глазам.
      Так или иначе, на следующее утро лама проснулся, погрузил свои сумки на спину трупа и крикнул «Пхат!». Труп встал и медленно пошёл, закостенело ставя одну ногу перед другой. Он не мог идти быстро, поэтому лама шёл впереди. Он сказал, что ему всё время приходится держать труп в поле зрения, иначе тот заблудится. Если лама поднимался на гору, то приходилось ждать, пока труп тоже поднимется. Потом лама спускался с горы и ждал внизу, когда труп одолеет спуск.
      Через год этот лама вернулся и снова остановился в становище. Он рассказал, что зомби прошёл весь путь до Ситаваны, где и был кремирован. Лама оставил останки своего жертвователя и весь обратный путь до Тибета был вынужден нести свои вещи сам. Терсей Тулку говорил потом, что так и не уверен, не подшутил ли над ними этот лама. Кто может сказать, был ли на самом деле ум в этом мёртвом теле? Когда человек достигает определённой степени стабильности в ригпа, он приобретает способность своей волей передвигать материальные объекты; может быть, лама так шутил. Всё равно, даже если это так, то шутка была весьма примечательной. Этот лама определённо был мастером, очень многого достигшим. Эта история совершенно правдива.
      В настоящих зомби есть одна опасность. Если зомби коснётся вашей головы, вы тоже превращаетесь в зомби. Вот почему ламе приходилось всё время держать зомби в поле зрения. Если бы мой дядя (который был также одним из моих гуру) не видел всего этого собственными глазами, я бы не поверил этой истории. Но он видел всё это сам.
      Много странных людей бывало в становище Шакьи Шри, Повелителя Сиддхов. Он был всегда окружён семьюстами медитирующими учениками, Но одним из самых странных гостей был этот лама с зомби.
      Множество реализованных мастеров владели ясновидением или сверхвосприятием; это хорошо видно на примере Кармап. Наше теперешнее сознание загромождено и заслонено измышлениями. Когда умопостроений нет, возможно знать мысли других. Причиной этого является то, что мысли движутся в одной и той же основной природе. То, что думает один человек, может появиться в мозгу другого, как образ, отражающийся в зеркале. Зеркалу не приходится прилагать никаких усилий, чтобы в нём отразился образ; это происходит само собой. Таким же образом будда видит все три времени во всех направлениях — одновременно, ясно и без всякого усилия. Таким был мой учитель Самтен Гьяцо. Он часто произносил вслух то, что думали другие. Многие именно поэтому не осмеливались появляться у него; когда он говорил, что они думают, они пугались. Думайте об этом так: когда небо не скрыто облаками, оно только одно; нет двух разных небес. Таков незамутнённый ум йогина.
      Кхакъяб Дордже, 15-тый Кармапа, был выдающимся великим мастером, невероятно образованным и добившимся очень высокого уровня достижения. Он владел незамутнённым ясновидением и был, вероятно, одним из величайших мастеров своего времени. Однако он не полностью контролировал своё ясновидение. Он знал, например, когда умрут некоторые конкретно взятые ламы и где они переродятся; знал, даже когда его никто не спрашивал об этом. Часто, когда приходила группа лам, ищущих нового тулку, у него уже было написано письмо со всеми обстоятельствами следующего перерождения этого тулку. С другими ламами, однако, Кармапа мог увидеть обстоятельства перерождения только в том случае, если Сангха делала специальный запрос, и таким образом создавались благоприятные обстоятельства. Но бывали случаи, когда он не видел ничего, даже если его просили об этом; он говорил: «Всё окутано туманом». Это, как он объяснял, происходит из-за проблем между умершим ламой и его учениками. Если между ламой и его последователями возникали раздоры и разлад, детали его следующего перерождения были плохо различимы, как бы в дымке. Кармапа сказал: «Худшее препятствие для ясного распознавания тулку — разлад между гуру и его учениками». В таких случаях ничего нельзя было поделать; обстоятельства следующего перерождения оставались невидимыми.
      Другим невероятным мастером с незамутнённым ясновидением был Джамьянг Кхъенце Вангпо. Таши Озер, великий кхенпо из монастыря Палпунг в Восточном Тибете, рассказывал, что однажды он встретил Кхъенце Вангпо, который сказал ему: «О, бедный кхенпо, как тебе достаётся! С утра до ночи ты хлопочешь обо всём этом». И он начал перечислять всё, чем кхенпо приходилось заниматься. Он знал всё, каждую мельчайшую подробность. «Тебя действительно заботит всё это; у тебя совсем нет свободного времени». Кхъенце Вангпо знал, как занят был Таши Озер, днём и ночью. Потом он сказал: «Все эти люди внизу, в деревне, они так полны беспокоящих эмоций. У них так много проблем, не правда ли?». Таши Озер был вынужден сказать: «Да, это правда, Ринпоче», — даже если он не обладал таким ясновидением, потому что Кхъенце Вангпо не терпел возражений и сердился, если ему перечили. Ему всегда нужно было отвечать: «Да, Ринпоче».
      Однажды в присутствии Таши Озера Кхъенце Вангпо неожиданно воскликнул: «О, то, что случилось, ужасно!». Его спросили, в чём дело.
      Он сказал: «Далеко отсюда, в таком-то месте, один лысый монах упал со скалы. Пока он падал, он успел крикнуть „Кхъенце Вангпо, Кхъенце Вангпо“. Я услышал, и, пока я думал об этом, он как-то зацепился за ветки дерева. А сейчас другие монахи пытаются вытащить его. Ага, они подняли его. Вот что меня обеспокоило». На следующее утро к Кхъенце Вангпо пришёл какой-то лысый монах. Монах сказал: «Вчера вечером со мной случился странный случай», — и потом рассказал всю эту историю. Он объяснил, что шёл с палкой и грузом и упал с края скалы, успев крикнуть: «Кхъенце Вангпо! Кхъенце Вангпо!». В итоге он не упал до конца вниз, а зацепился за какие-то ветки, и потом его подняли на веревке наверх. Кхъенце был удивительным мастером. Его активность не прекращалась. Когда он умер, появился Дзонгсар Кхъенце, который был не менее поразительным мастером. Затем, когда, зашёл Дзонгсар Кхъенце, взошёл Дильго Кхъенце.

БАРДО

      Все живые существа находятся в ситуации, называемой «бардо». «Бардо» означает промежуточное состояние между двумя точками времени. В настоящий момент мы находимся в промежуточном состоянии между рождением и смертью. Оно называется «бардо этой жизни». Это бардо длится от момента нашего рождения и пока мы не попадём в обстоятельства, которые вызовут нашу смерть. Иногда в бардо этой жизни включают ещё два бардо. Они называются «бардо медитации» и «бардо сна». Мы должны тренироваться в бардо медитации днём и в бардо сна ночью. Так вот, для того, чтобы тренироваться в бардо медитации, нам нужно сначала понять, что имеется в виду под «природой будды».
      Будда-природа присутствует в каждом безо всякого исключения. Это самый центр нашего существа, сама природа нашего ума. Это природа, полностью лишённая всяких изъянов и полностью наделённая всеми совершенными качествами. Сейчас нам нужно просто узнать нашу природу, а затем не дать затухнуть в себе этому узнаванию. Нет необходимости создавать или строить в себе путём медитации эту будда-природу.
      Важно также понять, что каждое наше переживание проявляется и исчезает в пространстве нашей будда-природы. Бардо медитации происходит в тот период времени, когда мы способны узнать нашу будда-природу, Дхармакайя-природу нашего ума. Умопостроения не являются медитацией. В этом контексте «медитация» относится к промежутку времени, когда мысли прекратились и налицо отсутствие рассудочного мышления. Повторение этого периода вновь и вновь, от прекращения мысли до её возобновления, называется тренировкой в бардо медитации. Пока мы не узнаем эту природу, мы будем продолжать своё сансарическое существование, перерождаясь в одном мире за другим. Живые существа перерождаются то в одном, то в другом мире сансары именно из-за непризнания ими своей собственной природы. Это отсутствие знания своей природы называется неведением.
      Необходимые учения о медитации называются сущностными наставлениями; они одновременно глубоки и очень прямы. Для иллюстрации этого я расскажу вам о сущностных наставлениях, данных однажды Патрулом Ринпоче. Однажды Чокгъюр Лингпа поехал в палаточный лагерь в провинции Голок, чтобы встретиться с Патрулом Ринпоче. Он приехал и остался там на неделю. За это время Чокгъюр Лингпа и его дочь получили передачу на «Бодхичарьяаватару» и сущностные учения по медитации.
      Однажды вечером Патрул Ринпоче давал учения дочери Чокгъюра Лингпа, Кончок Палдрон, которая впоследствии стала моей бабушкой. Она очень ясно запомнила его слова и потом пересказала их мне (точно подражая его густому голокскому выговору). Он сказал: «Не занимайся мыслями о том, что прошло; не предвкушай и не планируй то, что случится в будущем. Пусть твоя теперешняя пробужденность остаётся неизменной, абсолютно открытой и свободной. Кроме этого, делать больше нечего!». Он имел в виду, что не нужно сидеть и думать о том, что было, не нужно представлять себе, что случится в будущем или даже через несколько секунд. Пусть ваша сейчас существующая пробужденность (которая не что иное, как будда-природа самосуществующей пробужденности) будет совершенно неизменной. Не пытайтесь улучшить или изменить что-либо. Оставьте всё свободным, как оно естественно есть; свободным и открытым настежь, как пространство. Кроме этого, делать больше ничего не надо. Таковы ваджра-слова Патрула Ринпоче, и они воистину полны смысла.
      Наше теперешнее повседневное обычное сознание является тем качеством (или способностью) осознавания, которое есть во всех, от Будды Самантабхадры и Ваджрадхары до мельчайшего насекомого. Все живые существа наделены восприятием. То, что воспринимает, называется умом, — тем, что знает. Этот ум осознаёт, но он пуст, ни из чего не создан. Эти два качества — осознавание и пустота — неотделимы друг от друга. Суть пуста; природа воспринимает; их невозможно отделить друг от друга, так же, как влажность нельзя отделить от воды, а жар от огня.
      Как только человек узнаёт эту природу, он может начинать тренировку в бардо медитации. В тот момент, когда вы не заняты воспоминаниями о прошлом, размышлениями о будущем или мыслями о чём-то, что происходит в настоящий момент, просто дайте вашей существующей пробужденности мягко узнать саму себя. Когда вы позволите этому случиться, вас ждёт немедленный и ярко присутствующий момент. Не пытайтесь улучшить или исправить этот момент присутствующей пробужденности. Оставьте его открытым и свободным — таким, как он есть.
      Что же до бардо сна, то сны появляются только после того, как мы засыпаем, не так ли? Если человек не спит, то он не видит снов. То, что мы испытываем во сне, испытывается нами из-за смятения мыслей. Вот мы проснулись, — откуда приходили переживания сна? Куда они ушли? Невозможно отыскать эти места. Ведь точно то же самое — с заблуждениями дневных переживаний всех шести классов существ.
      Исследуйте, откуда происходят ваши сны, где они находятся и куда исчезают. Поймите, что, хотя сон не существует, мы всё равно обманываемся им. А теперь посмотрите на сон как на пример того, как мы созданы нашим собственным неведением. Будды и бодхисаттвы похожи на тех, кто никогда не засыпал и поэтому не видит снов, в то время как живые существа, вследствие своего неведения, уснули и спят. Будды существуют в безначальном состоянии просветления, в состоянии, лишённом заблуждений. Более того, это состояние наделено всеми качествами и лишено всех изъянов. Прорубитесь сквозь повседневно бодрствующее состояние своих мыслей, и вдвойне иллюзорное состояние сна вместе с помрачённым сансарическим состоянием тоже исчезнет.
      После бардо этой жизни наступает «бардо умирания». Бардо умирания наступает в тот момент, когда мы заражаемся неизлечимой болезнью, которая повлечёт за собой нашу смерть, и длится до тех пор, пока мы не сделаем наш последний вздох. Этот период, длящийся от начала болезни до того момента, когда наш дух покидает наше тело, называется бардо умирания.
      Говорят, что наилучшее из всех возможных достижений — это освободиться в пространство Дхармакайи во время бардо умирания. Если мы узнали нашу основную природу самосуществующей пробужденности и привыкли к ней путём непрестанного повторения, наилучшая возможность освободиться наступает в момент, непосредственно предшествующий физической смерти. Если мы достаточно навострились в этом, мы можем заняться Пховой Дхармакайя, смешением самосуществующего восприятия (Дхармакайя-природы нашего ума) с открытостью пространства-основы. Это — высший род пховы: в нём нет отвергающего и нечего отвергать. Вы пребываете в абсолютно чистой шаматхе: ум неразделим с пространством-основой. Дхармакайя схожа с пространством тем, что она вездесуща и беспристрастна. Когда недвойственное осознавание смешивается с основой-пространством, эта вездесущесть и пространство неразделимы. Основой для Пховы Дхармакайя является реализация само-существующей мудрости, присутствующей в каждом из нас. То, что мы должны узнать, — не что иное, как наше собственное восприятие. Смешайте восприятие с ясным небом и пребывайте в пхове, где ничто никуда не движется, ничто не отвергается и никуда не переносится. Такое освобождение в безначальную чистоту — наивысший тип пховы.
      Если вы не узнали недвойственное восприятие или недостаточно тренировались в нём, и поэтому не можете провести Дхармакайя-пхову, бардо умирания будет продолжаться дальше. «Внешнее дыхание» явственных вдохов и выдохов прекратится, а «внутреннее дыхание» тонких энергий будет всё ещё продолжать циркулировать. Между моментами прекращения внешнего и внутреннего дыханий происходят три переживания, называемые «появлением», «увеличением» и «достижением». Они происходят, когда белый элемент, унаследованный от отца и расположенный в самом верху центрального канала на макушке головы, начинает двигаться вниз, вызывая переживание белизны, похожее на лунный свет. Затем красный элемент, унаследованный от матери и расположенный ниже пупка, начинает двигаться вверх к сердечному центру, вызывая переживание красноты, напоминающее свет солнца на закате. Встреча этих двух элементов вызывает переживание черноты; за ним следует период забытья.
      В то время, как происходят эти три переживания, прекращаются «восемьдесят присущих состояний мысли», берущих начало в трёх ядах желания, гнева и заблуждения. Это — сорок состояний мысли, возникающих из желания; тридцать три состояния мысли, возникающих из гнева, и семь, возникающих от заблуждения. Все они прекращаются в момент черноты. Это переживание похоже на встречу неба и земли; всё неожиданно темнеет. Рассудочная деятельность временно прекращается. Если вы практик, знакомый с пробуждённым состоянием естественного восприятия, вы не впадёте в забытьё в этот момент. Вместо этого, вы узнаете непрекращающееся и ничем незамутнённое состояние ригпа.
      Повторю ещё раз: первой появляется белизна появления, второй — краснота увеличения, и третьей — чернота достижения. За этими тремя следует состояние, называемое «сияние основы полного достижения», являющееся самой Дхармакайей. Люди, незнакомые с пробуждённым состоянием ума (отличающимся полным отсутствием мысли), в этот момент погружаются в забытьё — чистое и неразбавленное состояние невежества, являющееся основой дальнейшего сансарического существования.
      Для большинства существ это состояние забытья-неведения длится, «пока не взойдёт солнце на третий день». Однако
      тот, кто получил наставления от духовного учителя и знаком с истинной природой, может в этот момент, не впадая в забытьё, распознать Дхармакайю и достичь просветления.
      Это узнавание и пробуждение часто называют смешением сияния основы и пути, или смешением сияния матери и ребёнка. У того, кто истинно тренировался в бардо медитации, это узнавание происходит так же естественно и инстинктивно, как у ребёнка, узнающего свою мать и вспрыгивающего ей на колени; мать и дитя знают друг друга, не возникает никаких сомнений или колебаний. Это узнавание происходит мгновенно. В тантре сказано: «В одно мгновение происходит перемена. В одно мгновение достигается полное просветление». Если это происходит, нет никакой причины претерпевать дальнейшие переживания бардо. Освобождение достигнуто.
      Для того, кому не удаётся достичь освобождения в момент смерти (в соответствии с «Освобождением путём слушания в бардо», книгой, известной тибетцам как «Бардо Тодрол»), последующие состояния бардо обычно длятся сорок девять дней, причём определённая последовательность событий повторяется каждые семь дней. Это верно по отношению к обычному человеку, занимавшемуся при жизни как хорошими, так и плохими деяниями. Для того, кто совершил в жизни слишком много дурного, бардо может быть очень коротким; он может немедленно рухнуть в нижние миры. Для очень продвинутых практиков бардо тоже длится очень недолго, потому что они немедленно достигают освобождения. Но для обычного человека, находящегося где-то между двумя этими категориями, промежуточное состояние длится, как говорят, где-то около сорока девяти дней.
      После бардо умирания начинается «бардо Дхарматы». Обычным людям кажется, что они проснулись после забытья длиной в три с половиной дня; им кажется, что небо снова развернулось. Во время бардо Дхарматы происходят различные стадии растворения: ум растворяется в пространстве, пространство — в сиянии, сияние — в единстве, единство — в мудрости, и, наконец, мудрость растворяется в спонтанном присутствии.
      Здесь это единство относится к образам божеств. Сначала появляются цвета, свет и звуки. В это время появляются только четыре цвета, и это называется «сочетанием четырёх мудростей». Зелёного света вседостигающей мудрости ещё нет в этот момент, потому что путь ещё не стал совершенным. «Сияние, растворяющееся в единстве» относится к образам божеств. Начинают появляться разные божества, сначала в мирном, а потом — в гневном аспекте. Некоторые из них малы, как горчичное зёрнышко, некоторые огромны, как гора Сумеру. Самое важное в этот момент — осознать, что всё появляющееся является проявлением вашей собственной природы. Божества — ваше собственное проявление; они не приходят из каких-либо иных мест. Поэтому будьте на сто процентов уверены: что бы вы ни испытывали, всё это — не что иное, как вы сами. Ещё один метод объяснить это таков: всё появляющееся суть пустота, а то, что воспринимает, — тоже пустота. Пустота не может повредить пустоте, поэтому пугаться не имеет смысла. Будучи уверенным в этом, можно достичь освобождения на уровне Самбхогакайи.
      Свет, исходящий от мирных и гневных божеств, невероятно интенсивен; он ошеломляет. Если вы получали наставления по поводу этой стадии, вы можете уверенно опознать этих божеств как выражения сути вашей собственной природы. Помимо них, появятся также мягкие бледные огни шести цветов, представляющие шесть миров сансары. Незнакомых с таким явлением естественным образом привлекут к себе эти, более мягкие и удобные, цвета; этот выбор и притянет ум назад, в шесть миров существования. Так начинается четвёртое бардо, «бардо становления».
      В течение бардо становления сила вашего восприятия в семь раз больше, чем во время нормального бодрствования в этой жизни. Вы будете ясно помнить всё, что сделали в прошлом, и понимать всё происходящее. Вы будете владеть «шестью воспоминаниями»: способностью помнить учителя, учения, йидама, посвящение в которого вы получали, и т. п. Когда вы вспоминаете учения, которые вы получали и практиковали, самое важное — признать факт того, что вы умерли и находитесь в бардо. Далее, попытайтесь вспомнить, что всё, происходящее в бардо, — переживания заблуждения. Мы воспринимаем разнообразные вещи, но они лишены собственной природы, в отличие от того, что мы воспринимаем сейчас. Если мы сейчас засунем руку в кипящую воду или в раскалённую печь, рука будет ошпарена или обожжена. Если на нас упадут большие камни, нас раздавит. Но всё, происходящее в бардо, нереально. Всё является иллюзорным переживанием, — так может ли оно нам повредить? Помните это.
      В этой стадии бардо силе вашего намерения ничего не препятствует. Поэтому возможно переродиться в одном из пяти естественных Нирманакайя-миров; пяти чистых землях Нирманакайя-будд. Легче всего переродиться в Сукхавати, Блаженном мире Будды Амитабхи. В прошлом Будда Амитабха взял на себя тринадцать выдающихся обетов, и, благодаря их силе, нет необходимости очищать все беспокоящие эмоции для того, чтобы быть перерождённым в его чистой земле. Для того, чтобы вступить в другие будда-миры, необходимо полное очищение; не так с Сукхавати. Здесь важнее всего не иметь никаких сомнений. Зародив в себе однонаправленное стремление подобно орлу, рассекающему небо, думайте безо всякого колебания: «Теперь я прямо направлюсь в чистую землю Амитабхи!