Шэрон грустно покачала головой.

— Ну, может, этот будет другого сорта. Кто такой? — спросила она ПИР.

— Капитан первого ранга Эйприл Уэстон, — сказал ПИР.

Услышав имя, Майклз с шумом втянул воздух сквозь зубы:

— Чертова мать!

— Ты ее знаешь? — спросила Шэрон.

— Лично ее — нет, — сказал Майклз. — Но про нее на чертовом Флоте Ее Величества каждая собака знает.

Шэрон жестом попросила его продолжать, выказывая просьбу просветить ее.

Майклз покачал головой:

— В общем, она едва ли не единственная женщина из надводных сил, которая когда-либо претендовала на адмиральское звание. В отряде морских охотников про нее ходят легенды. С материнской стороны она состоит в родстве с одним покойником по фамилии Маунтбаттен.

Он помолчал, соображая, как объяснить это американке.

— Я слышала о нем, — сухо сказала Шэрон.

Покойный граф Маунтбаттен был последним из своего рода. Он состоял в близком родстве с королевской фамилией и служил офицером военно-морского флота во время Второй мировой войны. После того как он отличился в качестве командира эскадры эсминцев и несколько раз спасался с тонущих кораблей, он создал первые в истории комбинированные группы специальных операций. После войны он получил титул графа Бирмы и умело привел эту страну к независимости. Он был национальным героем и достоянием, чью жизнь в конце концов оборвала бомба ирландского террориста.

— Так она состоит в родстве с королевской фамилией?

— Отдаленном, — пожал плечами Майклз — Мы, британцы, все еще придаем значение вещам типа… как бы это сказать… крови?

— Происхождения, — сказала Шэрон.

— Точно сказано. Ну, эта Уэстон типа из тех, кто… типа, укрепляет это. Тот самый случай, когда желудь не падает далеко от дуба.

Шэрон кивнула.

— Так это хорошо? — осторожно спросила она

— О да, — сказал Майклз. — Конечно, Маунтбаттен пережил четыре корабля. А большинство его парней назад не вернулись. Были такие, кто скорее удрал бы с корабля, чем отплыл вместе с ним.

Шэрон фыркнула и подумала об убывшем русском.

— Я рискну.

Зашипел воздушный шлюз, и капитан первого ранга Уэстон шагнула вперед, все еще возясь с застежками гермошлема. Демонстрация некомпетентности в первые мгновения на корабле вызвала у нее раздражение, но единственный раз, когда она до этого надевала боевой скафандр, приходился на четырехчасовые ознакомительные курсы на Базе Титан.

Один из стоявших «смирно» старшин шагнул вперед, открыл непокорную застежку, и ей заложило уши от пронзительной трели записанной на пленку боцманской дудки.

Она сделала шаг вперед и козырнула в ответ на приветствие брюнетки приятной внешности в слегка замызганном комбинезоне.

— Капитан первого ранга Эйприл Уэстон, — сказала она и вынула сложенный лист бумаги из застегнутой поясной сумки. На шаттле ей удалось поупражняться в выполнении маневра, и он прошел безупречно.

— «Вам приказано немедленно прибыть на фрегат Флота „Азенкур“ с целью принять командование», — процитировала она. — Подписано вице-адмиралом Хареки Аригара, директором Департамента личного состава Флота.

Уэстон опустила бумагу и кивнула предположительно старшему помощнику.

— Я принимаю командование, мэм.

— Командование сдаю, мэм, — сказала брюнетка. — Капитан второго ранга Шэрон О’Нил. Я ваш старпом.

Капитан первого ранга Уэстон кивнула и осмотрела собравшийся экипаж. Группа была совсем маленькая.

— Я почти готова обнаружить свое невежество, — призналась она. — Это что, почти весь экипаж?

Обычно при встрече присутствуют большинство свободных от вахты членов экипажа. В герметичном трюме места было более чем достаточно для большего количества народу, так что, наверное, их и представляли эти примерно двадцать человек. Тогда общее число членов экипажа должно составить тридцать или около того. Экипаж «мокрого» фрегата состоял из более чем сотни. Крейсер под ее командованием насчитывал свыше тысячи.

— Четверо на вахте в тактическом центре, мэм, — ответила старпом, — трое в машинном отделении и еще четверо на других постах. Также в экипаже шесть индоев… — Она замялась и договорила: — Они… обычно они не общаются с большими группами людей.

Уэстон кивнула. Ее об этом проинструктировали.

— Понятно. — Она посмотрела вокруг и слегка повысила голос. — Я уверена, мы все хорошо узнаем друг друга за ближайшие несколько месяцев.

Голос звучал по-командирски. Он подразумевал, что все произойдет так, как сказал говоривший, что бы вселенная на него ни обрушила. После вечно жалующегося и несдержанного русского, которого она заменила, это сильно подбодрило членов экипажа. Чего она, собственно, и хотела.

Она осмотрела поврежденный и тусклый интерьер корабля. Освещение имело неприятный пурпурный оттенок, грузовой трюм был весь в потертостях и вмятинах. Тем не менее настоящей грязи было мало. За кораблем явно следили, но возраст и плохие условия давали о себе знать. Она улыбнулась и слегка засмеялась.

— Я уверена, мы по-настоящему подружимся.

В ответ прозвучали неуверенные смешки, и она повернулась к старпому.

— Миссис О’Нил, давайте вы мне покажете мою каюту, и займемся делом.

— Есть, мэм, — сказал Шэрон. У нового командира явно сложилось реалистичное первое впечатление, и реакция ее была лучше, чем можно было ожидать. — Прошу следовать за мной.

Кабинет командира оказался тесным вестибюлем капитанской каюты. Он был меньше кабинета Эйприл на первом корабле под ее командой — тоже фрегата, кстати, — и очень неудачно расположен. От мостика каюту капитана отделяли почти тридцать метров извилистого лабиринта необычно низких коридоров. Вопрос использования этого помещения в качестве кабинета явно отпадал.

Она повернулась к своему старшему помощнику, застывшей у нее за спиной по стойке «смирно», и махнула рукой.

— Ради бога, мы не в штабе Флота. Можно просто кланяться. — Она улыбнулась, давая понять старпому, что это шутка. — Есть что-нибудь ближе к мостику для моей бумажной работы?

Старший помощник отрицательно покачала головой.

— Нет, мэм. Хотите верьте, хотите нет, но машинное отделение и мостик почти смыкаются. Машинное отделение в значительной мере окружает мостик. И потом, оттуда выходит масса систем жизнеобеспечения. Это помещение находится так же близко к мостику, как любая другая каюта. И нет ничего, что можно было бы снять или отключить, чтобы переместить вас поближе. Я нахожусь еще дальше, почему и использовала кабинет в промежутке между последним командиром и вашим прибытием.

Капитан первого ранга Уэстон решительно кивнула.

— Что ж, полагаю, мне следует научиться поторапливаться.

Она села на вращающееся кресло рабочей станции и развернулась лицом к старпому, стоявшей по стойке «вольно на плацу».

— Сядьте, — скомандовала она и указала на койку. Шэрон осторожно присела и положила руки на колени. Уэстон внимательно изучала ее. Офицер пыталась держаться спокойно, но, очевидно, нервничала, словно девственница в Ист-Энде. Уэстон машинально кивнула.

Шэрон спросила себя, что означает этот кивок. Новый командир неотрывно разглядывала ее почти минуту. Если она думала, что сможет превзойти Шэрон О’Нил в умении ждать, то лучше ей подумать еще раз. Взгляд, однако, вызывал замешательство. Глаза капитана были настолько темно-синими, что казались почти черными. Словно смотришь в шотландское горное озеро: совершенно непонятно, какова может оказаться его глубина. Казалось, они поглощали свет. Шэрон чуть не встряхнулась, осознав, что оказалась наполовину под гипнозом.

— Капитан второго ранга Шэрон Дзержински О’Нил, — произнесла новый капитан, и Шэрон вздрогнула. Капитан улыбнулась. — Дзержински?

— Польская фамилия, капитан, — пожала плечами Шэрон.

— Это я поняла. Политехнический в Ренсселаре, выпуск девяносто первого. Авиастроение, степень бакалавра. С отличием. Поступила на курсы программы подготовки офицеров резерва ВМС США в 1989 году. Зачем?

Шэрон опять пожала плечами. Все шло не так, как она ожидала. Помимо прочего, ее изумила осведомленность командира, и было непонятно, как далеко она простирается.

— Я пошла на КПОР ради денег, капитан. Их было немного, но при паре стипендий мне требовалась только одна работа на стороне.

Она старательно не углублялась в дискуссию, что это была за работа. Модель моделью, но существовало несколько таких фотографий, которые, она очень на это надеялась, никогда не войдут в ее официальный пакет. Или тот факт, что ее второй дисциплиной были танцы.

Новый командир кивнула и продолжила.

— Произведена в чин энсина [25] и прошла подготовку в качестве офицера технического обслуживания авиатехники. Получила назначение на авианосец «Карл Винсон». Прослужила четыре года, три на «Карле Винсоне». Уволилась с действительной службы в 1995-м. Почему не стали служить дальше?

Шэрон раздумывала, как объяснить это кадровому офицеру. Как объяснить, что, несмотря на все усилия устранить домогательства, авианосец, проводивший в море по шесть и более месяцев подряд, все же не был подходящим местом для бывшей модели? Как объяснить упадок боевого духа и дисциплины в те темные времена американских вооруженных сил? Как объяснить чувство бессильной досады из-за невозможности держать самолеты в воздухе вследствие нехватки запчастей? Или когда начальство заставляет выпускать в полет самолеты, в техническом состоянии которых ты не уверена на сто процентов? Или когда муж вонзает тебе нож в спину, чтобы провести несколько лишних часов в воздухе? Или когда тот же самый сукин сын бросает тебя ради «МЖСМ», «маленькой желтой секс-машины»? Индонезийская жена была вежливой и почти извиняющейся. Но это не помогло.

— Тогда не было для этого причин, мэм, — дала она уклончивый ответ из своего набора. — Я никогда не рассматривала ВМС как место своей карьеры.

— Несмотря на целый ряд «отлично» в ваших оценках служебного соответствия офицера? — спросила британский офицер. — Несмотря, на то, что «этот офицер обнаруживает зрелость и способности, редкие в ее возрасте и далеко превосходящие подобные качества сослуживцев равного с ней звания и возраста. Дальнейшее продвижение по службе этого офицера следует определять, исходя скорее из качественного исполнения служебных обязанностей и предполагая высокое звание в будущем, а не только учитывая немедленные потребности текущего момента». И это было «с энтузиазмом поддержано» командиром авианосца

Профессиональная военная недоуменно наклонила голову набок:

— Это получше любой из моих оценок в том же звании. Итак, почему вы ушли? Перед вами открывались возможности прекрасной карьеры.

Шэрон подняла руки вверх.

— Я никогда не была карьеристом, капитан первого ранга. Я счастлива, что капитан второго ранга Дженсен был в таком восторге и что капитан первого ранга Хьюз с ним согласился. Но все же я была там не ради карьеры.

Новый командир хрустнула пальцами и откинулась на спинку кресла, сцепив руки за головой.

— Чушь собачья.

Шэрон смотрела на нее с каменным выражением.

— Возможно, капитан первого ранга. Но это все, что от меня требуется обсуждать с начальством.

Капитан первого ранга Уэстон приподняла бровь:

— Обжегшись на молоке, дуешь на воду?

Шэрон слегка улыбнулась.

— Скорее пьешь воду всю оставшуюся жизнь, мэм.

— О’кей, — кивнула офицер. — Разумно. Снова пошла учиться. Технический Институт Джорджии. Встретила некоего Майкла О’Нила и вышла за него замуж.

Она остановилась.

— Кстати, на днях я встретила в самолете Майка О’Нила, которого наградили Медалью за Дисс. Приятный малый, если вы никогда с ним не встречались. Такой же маленький, как и по телевизору.

Шэрон чуть улыбнулась.

— Да, это так, мэм. Но для меня он достаточно высокий.

Капитан Уэстон в первый раз за весь разговор проявила удивление.

— Серьезно? Он ваш муж? — спросила она с мгновенно усилившимся акцентом.

Шэрон лукаво улыбнулась:

— Серьезно. Я хочу сказать, я знаю, что он далеко не красавец… — Она снова улыбнулась.

Капитан покачала головой и пустилась дальше:

— Получили магистра в авиационной технике, специализируясь на определении периодов техобслуживания. Пошли работать на фирму «Локхид-Мартин» в Атланте по проекту истребителя F-22. Проект находился в процессе сокращения. Я удивлена, что вы получили работу.

Она многозначительно посмотрела, ожидая ответа.

— Я тоже, — призналась Шэрон. — Но они продолжали работы, закладывающие основу для развития, считая, что рано или поздно Конгресс сдастся и купит эту чертову штуковину. Я только что окончила колледж и стоила дешевле тех людей, которых они уволили. Мне это не слишком нравилось, но я все равно пошла на эту работу.

— Но вы остались там еще на два года. Фактически до самого призыва.

— Я там едва бывала с момента, когда Мы Услышали. — Шэрон наконец положила ногу на ногу и сплела пальцы на колене. — К этому времени мы начали ковыряться с вариантом «Перегрин». Когда стали поступать данные, все выглядело так, что «Перегрин» станет ответом на наши молитвы. Сейчас, когда я получше посмотрела на тактико-технические характеристики оружия послинов, я вижу, что он — просто гроб. Но сегодня меня никто не слушает.

— О, я бы так не сказала, — загадочно произнесла капитан первого ранга Уэстон. Она наклонилась вперед и провела пальцами по волосам. Пальцы стали жирными, и она скривилась. — К вам прислушались в Комиссии по Расследованию. И это при полностью мужском составе комиссии и двух русских в ней. Вы никогда не задавались вопросом, почему вы все еще на этом корабле, когда прочие офицеры проскакивают через него, словно дерьмо через гуся?

Шэрон фыркнула на внезапное ругательство из уст серьезного офицера.

— Да, капитан первого ранга, задавалась.

— Ага, значит, опять «капитан первого ранга»? — фыркнула офицер. — Как будет угодно. Вы понимаете, что ни один из офицеров не оставался здесь достаточно долго, чтобы написать вам оценку?

— Да, мэм, — более осторожно ответила Шэрон.

— Капитан первого ранга Ступанович попытался. Он представил вашу характеристику, несмотря на то что командовал только шестьдесят дней. Минимумом является сто восемьдесят дней.

— Да, мэм, — скривилась Шэрон. — Я ее видела.

— Не слишком лестная, судя по тому, что я слышала, — признала Уэстон. — Ну, это тот лист бумаги, который никогда не выплывет на свет. Если где-то и осталась копия, Флоту не удалось ее найти.

Шэрон нахмурила брови:

— Я не понимаю. Зачем Флоту уничтожать эту характеристику? Я могу понять ее непризнание, но зачем уничтожать?

— Капитан второго ранга, — спросила Уэстон, наклоняясь вперед и пронзая ее своим глубоким черным взглядом, — сколько систем в настоящее время не работают на этой барже?

Шэрон скорчила гримасу:

— Не работают семнадцать второстепенных систем и четыре главные, мэм. К главным относятся системы жизнеобеспечения и обороны. Все оружие и ходовые системы работают.

Она пожала плечами.

— Экипаж творит чудеса, особенно индои, но у нас нет запчастей ! Мы, может быть, получили бы уже запчасти для теплообменников и носового вентилятора номер шесть, если бы капитан Ступанович побеспокоился отправить заявку! — сердито закончила она.

Уэстон кивнула:

— Капитан второго ранга, в систему обороны Земли определены семнадцать фрегатов. Вы ведь это знаете?

— Да, мэм.

— Вы знаете, сколько из них летает? — напористо продолжала она.

— Двенадцать, мэм, — сказала Шэрон, задавая себе вопрос, куда ведет дискуссия.

Уэстон снова кивнула.

— Вы знаете, сколько могут использовать свое оружие и двигатели более чем на пятьдесят процентов? Те две системы, которые вы правильно указали как наиболее важные? — Она помахала рукой в воздухе. — Жарко! Теплообменники не работают?

— Нет, мэм, я не знаю, сколько кораблей не в строю. Да, мэм, теплообменники не работают, — сказала Шэрон. — На самом деле половина…

Ее перебили на полуслове.

— Я не нападаю на вашу работу, капитан второго ранга. Я говорю, почему вам, черт побери, следует распрямить плечи! Когда не работают все теплообменники, это может оказаться смертельным. Но не настолько смертельным, как невозможность запустить ракеты! Вы знаете, что мне сказал адмирал Бледспет, которого я знаю с пеленок?

Шэрон отрицательно покачала головой, спрашивая себя, что Командующий Флотом Земной Системы сказал бы про это ведро болтов. От быстрой перемены тем разговора ее будто крутило в трех измерениях.

— Он сказал мне держать при себе мои чертовы комментарии и прислушиваться к капитану второго ранга О’Нил, и тогда я, может быть, выживу и увижу Землю снова. — Она покачала головой и выругалась. — Это единственный фрегат на земной орбите со всем оружием в полной боевой готовности и со способным развить полную тягу двигателем! И если вы полагаете, что Флот этого не замечает, вы не столь сообразительны, как о вас говорят. В настоящее время наш фрегат — единственный более или менее готовый идти навстречу опасности! — заговорила капитан уже серьезнее. — При внезапном появлении послинов истребители и другие фрегаты сделают попытку пойти наперехват. Но у большинства фрегатов, которые не хромают на один реактор, не работают пусковые установки!

— Вот это мило! — произнесла Шэрон с нарастающим внутри гневом. — Так, значит, вы говорите мне, что я застряла в этой чертовой дыре, потому что делаю хорошую работу?

— Нет, капитан второго ранга! — решительно сказала капитан. — Я говорю, что вы застряли, потому что делаете невероятную работу! И теперь вам придется учить еще одну просоленную военно-морскую задницу, как вы ее так чертовски здорово делаете!

— О боже, — сказала Шэрон, рассмеявшись точности фразы. В смехе сквозила нотка отчаяния.

— А я в ответ, — негромко добавила Уэстон, — окажу вам всю поддержку, какую смогу. Так что, быть может, нам удастся превратить эту посудину во что-то, не так похожее на летающую консервную банку из крысиной норы.

Шэрон со вздохом кивнула.

— Что ж, мэм, в таком случае вам лучше начать привыкать к бумажной рутине.

— Не к системам? — спросила капитан. Это был тест. Капитан может изучить малую толику оборудования, но на данный момент достать запчасти в службе снабжения было гораздо важнее.

— Нет, если вы хотите иметь возможность летать через месяц, — коротко ответила Шэрон. — Флот плавает на электронных документах. И мой ПИР готов проложить вашему ПИРу аварийный курс. Начиная с того бардака, который творится в программе снабжения запчастями.