Получится ли его съесть?

Теперь проблема была единственно в отвращении, испытываемом дархелом к мясу; вид борющегося за жизнь тритона пробудил в нем такие дремучие инстинкты, о существовании которых он только смутно догадывался. Ведь дархелы были продуктом генетической модификации хищных животных. Тал-железа, чувствуя приближающийся момент убийства, стала сокращаться, словно перед оргазмом. Если ей удастся выйти из-под контроля собранной в кулак воли Тирдала, она выплеснет свое содержимое во внутреннюю среду. Все реакции в организме станут протекать с огромной скоростью, и включится генетический механизм предотвращения насилия, «зомбирования», созданный ушедшими в небытие алденатами. Пусть эти хреновы пацифисты горят в аду.

Особые рецепторы, придуманные гнусными алденатами, находятся в мозгу дархела и сразу отреагируют на повышение уровня тал-гормона. И тогда Тирдал войдет в состояние, которое называется «линтатай». Будет сидеть здесь абсолютно счастливый и довольный жизнью, пока не появится снайпер и не убьет его. Или пока сам не загнется от обезвоживания, потому что не сможет ни пить, ни есть, ни вообще что-либо делать без приказа алденатов.

Тирдал боролся за свою жизнь с самим собой.

Используя внутренние резервы для умений Джам, которые он оттачивал уже много лет, сенсат обуздал наконец свои неосознанные желания.

Даже малейший намек на выделение тала приводил дархела в невероятное возбуждение. Он весь дрожал от удовольствия. Многие дархелы злоупотребляют своим талом, становясь чем-то вроде наркоманов: они смотрят представления, включающие элементы насилия, или сами симулируют агрессивное поведение, доводя себя до оргазма. И только адепты Бэйна Сидха, напротив, учат управлять своим талом, подавляя и контролируя деятельность железы: разрешай ей работать только в случае крайней необходимости и не используй гормон зря. Лишь адепты Бэйна Сидха и Микхона пять тысяч лет назад могли убивать и оставаться после этого в живых.

Но даже приверженцы Бэйна Сидха, обеспечивающие себе пропитание охотой, никогда не ели живую добычу. Охота – вот настоящая цель применения тала. Охота – вот образ жизни хищников под названием «дархелы». Свирепых, безжалостных хищников.

Тирдал перехватил извивающееся животное другой рукой и глубоко-глубоко вдохнул. Сознание – зеркало души. Душа – зеркало сознания. В зеркальной глади озера отражается неподвижная лазурь неба. В сознании пусто.

Дрожащими руками Тирдал свернул тритону шею.

Этот чертов эльф двигался быстрее, чем мог себе представить снайпер. Кровь больше не оставляла на траве четкую фиолетовую дорожку. Видимо, она свернулась и дархелу полегчало. Кроме того, прибор показывает, что последние несколько часов эльф стоит на месте, а Кинжал сокращает дистанцию. Вероятно, дорогу эльфу преградил бурный поток, а это значит, что скоро дархел будет в руках стрелка. Но Кинжал, конечно, не собирается подходить слишком близко, чтобы не получить дыру в груди. Где же расположиться с винтовкой? Местность вокруг была лесистой и неровной – не самый лучший ландшафт для снайпера. Между тем впереди возвышенность и деревья редеют, а вдали виднеется открытое плоскогорье. Если дархел продолжит путь напрямик и сунется на безлесное пространство, то тут же получит пулю в затылок. А еще лучше – две.

Однако, оставшись в низине, снайпер будет уязвим. Вдруг дархел сможет его засечь? Лучше самому опередить эльфа, подняться повыше и достойно его встретить. Если же эльф задержится внизу, то никогда не поздно к нему спуститься.

Может, есть способ вывести дархела из равновесия?

Устройство связи, которое использовали командос, намного опережало современные технологии. Позаимствованное у алденатов, оно еще требовало изучения. Его совершенно невозможно засечь. Это устройство позволяло передавать только голос. В результате искажения на некоторых частотах он получался довольно забавным. Зато можно было переговариваться, не опасаясь быть обнаруженными "кляксами".

И Кинжал решил попробовать. Выбрав нужную частоту, он вызвал Тирдала.

Тирдал вытащил застрявший между зубами кусок склизкого мяса и задумчиво пососал его. Не так уж плохо. На вкус как земной цыпленок, которого сенсата заставляли есть на тренировках. Весь сегодняшний день он использовал Джам для контроля над своим организмом: подавляя страх, управлял талом во время взрыва гранаты, под водой, во время еды. Так что теперь он находился в том состоянии, которое человек назвал бы «трансом» или «просветлением». Чего только люди не делают, чтобы этого достичь. Тирдал улыбнулся, и ухо у него задергалось. Он прополоскал рот водой из ручья и взялся за ремень импульсной винтовки, чтобы закинуть ее за спину. В тот самый момент раздался щелчок коммуникатора.

– Пойми, дархел, ты уже мертвец.

Сенсат растерялся лишь на мгновение и привычным усилием воли вновь сконцентрировался. Если Кинжал решил первым нарушить молчание, это значит, что он напутан. Кажется, он рассудил, что одних его способностей недостаточно, чтобы победить дархела, и решил давить на психику противника. Тирдал собирался сделать то же самое, только через день или два, когда снайпер станет проявлять беспокойство. Однако начало положено, и, кажется, неплохое.

– Все мы мертвецы, Кинжал, – спокойным голосом ответил сенсат. – С момента нашего рождения начинается приближение конца. Одни достигают его раньше, другие позже. Рано или поздно все подходят к последней черте.

– Да. Прямо философ. И ты, эльф, почти стоишь на своей черте. – В голосе стрелка чувствовалось напряжение.

Злоба так и пульсировала в словах Кинжала. Даже искажение голоса не могло скрыть этого от острого слуха Тирдала. Хорошо. Но как это использовать?

– Ладно, Хьюберт, забудем обиды. У нас ведь спортивное соревнование.

Тирдал знал, что Кинжал не любит, когда его называют настоящим именем. Стоит наступить на любимую мозоль.

Кажется, получилось. В голосе снайпера зазвучал металл.

– Еще раз так меня назовешь, поганый эльф, и я буду постепенно отстреливать тебе руки-ноги. Сначала стопы и ладони, потом колени и локти… а под конец вышибу твои говенные мозги.

– Я не буду называть тебя Хьюбертом, если ты перестанешь называть меня эльфом. В самом деле, Кинжал, ты как будто потерял рассудок. Тебя что-то беспокоит? Ты хочешь об этом поговорить? – бесстрастно осведомился Тирдал.

Ответа не последовало.

Кинжал был раздосадован. Он желал более эмоциональной реакции. Этот поганый дархел – крепкий орешек. Но ничего, скоро он узнает. А вот Хорька, наверное, будет легче вывести из себя. А ну посмотрим.

– Что, Хорек, все охотишься на хорьков?

Кинжал услышал сдержанный возглас изумления. Самое то.

– Нет, козел. Сейчас сезон охоты на зверя покрупнее. Охочусь на двух ублюдков-предателей. Давай поспорим, что скоро я повешу их шкуры у себя над кроватью?

Кинжал на секунду задумался, и до него дошло. Хорек полагает, будто они с Тирдалом заодно! Круто. Стрелку даже пришлось на некоторое время отключить микрофон, чтобы вдоволь насмеяться. Да уж.

Ясно, почему Хорек так решил. Коробка пропала, сенсат со снайпером – тоже. Понятное дело, сговор. В принципе, нет никакого смысла разуверять его. Сбить Хорька с толку – что может быть лучше?

– Думаешь, сумеешь пришить Тирдала? А ведь он действительно лучше, чем кажется. Обо мне и говорить нечего.

– Поживем – увидим, проклятые убийцы.

Угроза Хорька прозвучала как-то безвольно, и Кинжал уловил боль в словах разведчика. Значит, все-таки ранен? Прекрасно.

– А ты не погрелся в лучах гранаты, Хорек? Зря. Незабываемые ощущения. Аптечка не требуется?

Ответ прозвучал злобно, но вымученно:

– Со мной все в порядке. Позаботься лучше о себе.

– Идет. Увидимся на расстоянии двух тысяч метров. Или предпочитаешь ближний бой?

При этих словах снайпер с жуткой точностью изобразил звук, издаваемый затвором винтовки при выстреле. Надо будет и эльфа этим попугать. А еще можно убедить его, что снайпер не один, а с Хорьком. Натравить противников друг на друга и разобраться с обоими. Прямо как конфету у ребенка отобрать.

Кинжал довольно ухмыльнулся, но сдержал смех. На всякий случай. Продолжая идти по дархельскому следу, он думал о том, что Хорек больше не проблема.

Хорек покачал головой. В этом разговоре он выдал слишком много информации. "Держите язык за зубами". Сколько раз в них вдалбливали это на тренировках. Все, что ты скажешь, может обернуться против тебя самого. А Кинжал хоть и подлец, да не дурак. Так что впредь лучше помалкивать и не поддаваться на провокации.

К тому же у Хорька есть биосканер. Если предатели не будут знать, жив он или уже умер, то Хорек окажется в выигрышном положении. Он-то знает про них все, даже о ранении Тирдала.

В первый раз за долгое время разведчик улыбнулся. На заросшем бородой, перепачканном лице улыбка смотрелась диковато, но была совершенно искренней.

Улыбался он недолго. Биологические потребности организма застали разведчика врасплох. Ему нужно было опорожнить кишечник, причем срочно. А как это сделать, двигаясь на четвереньках, постоянно находясь начеку и при этом стараясь не переносить тяжесть тела на ноги, Хорек себе не представлял. В худшем случае он просто наложит в штаны, однако такого развития событий нужно по возможности избежать. Кому хочется ходить или сидеть в собственном дерьме?

После нескольких минут напряженного поиска разведчик увидел полусгнившее бревно, сплошь покрытое склизкими белесыми поганками. Какое-никакое, но это было сиденье. Одной рукой опираясь на костыль, а во второй держа для равновесия винтовку, он ухитрился справиться со своими делами. Неловкое движение отозвалось дикой болью в ногах, и Хорек в изнеможении сполз с бревна. Прикладом винтовки он стал забрасывать грязью свидетельство своего присутствия.

Покончив с этим, он с трудом поднялся на колени и продолжил путь с большой осторожностью. Потенциальная жертва не должна оставлять следов. Чтобы не попасться, нужно четко отслеживать все возможные препятствия на пути. Биосканер не даст Хорьку напороться на тех, за кем он сам охотится, а также позволит избежать нападения с тыла. Разведчик надеялся, что эти двое не сумеют двигаться с артефактом слишком быстро. Они, конечно, могли разделиться, чтобы идти побыстрее: один впереди, другой прикрывает. Хорек подумал, что дархел вроде бы должен двигаться медленнее из-за своих коротких ног. В любом случае не остается ничего другого, как следовать за убийцами. Может, представится возможность переломить ситуацию. А пока: вот примятая трава, а вот погнутые веточки, значит, предатели шли в этом направлении.

Тирдал все шел и шел. Терпение – залог успеха. Нужно сохранять спокойствие и внимательно смотреть по сторонам. Гнев, голод, боль, усталость будут заставлять Кинжала делать ошибки. И у Тирдала появится преимущество.

А пока нужно снова подкрепиться. Восстановить силы. Интересно, второе убийство окажется сложнее или, наоборот, выработается привычка? Сенсат просчитывал возможный риск, задумчиво дожевывая "творог с бобами", состряпанный конвертером. Армейская еда была просто отвратительной, а главное – почти бесполезной, и Тирдал решил рискнуть.

Это будет дополнительная тренировка. Ведь придется найти и убить жука. Жуки, как рассказывали во время лекций собровского курса, на восемьдесят пять процентов состоят из съедобных белков. Местные насекомые обладают гораздо более массивным внешним скелетом, чем все остальные, но в них наверняка найдется немало удобоваримого вещества. Проблема лишь в том, чтобы поймать жука и вскрыть его бронированный панцирь.

Тирдал приник к грунту и затаился. Используя свои чувства и способности сенсата, он искал представителей местной фауны. Метрах в десяти какое-то небольшое травоядное насекомое бесшумно ощипывало молодые побеги деревьев. Тирдал словно видел, как усики его ощупывают листья. Жук поедал листья гораздо изящнее и грациознее, чем делают это насекомые на Земле или на Дархеле.

Сенсат начал осторожно подкрадываться к жуку, тщательно продумывая каждый шаг, чтобы не хрустнуть веткой или не пошевелить листву. Подобное сосредоточение давалось нелегко, но Тирдал был уверен, что после некоторой тренировки у него станет получаться гораздо лучше. Времени практиковаться не много, потому что через несколько дней или даже часов все будет кончено. Но любой опыт может пригодиться в борьбе со снайпером.

Вероятно, рецепторы жука реагировали только на шум, производимый местными хищниками. Вскоре Тирдал сократил расстояние до жертвы, и теперь оно составляло чуть более пяти метров. Он тщательно изучил почву вокруг себя. Плотный, жирный чернозем покрывала густая, сочная трава. Прямо перед дархелом был просвет между деревьями, удобный для атаки.

Если бы Кинжал или любой другой человек увидел, что произошло мгновением позже, он был бы весьма удивлен. Дархел чуть выпрямился и стал похож на спринтера перед стартом. Потом он с силой оттолкнулся от грунта обеими ногами. Коробка летела рядом с ним, по более высокой траектории. Винтовка была плотно прикреплена к левому боку. Жук, почуяв неладное, повернул свои антенны в сторону нападавшего и приготовился бежать. Но было уже поздно. В полете Тирдал схватил насекомое за край панциря и, перекатившись через голову, встал на ноги. В груди отчаянно закололо, однако сенсат тут же избавился от этого ощущения. Боль – лишь предупреждение, а он и так знал, что ранен.

Убить насекомое оказалось гораздо проще, чем можно было предположить. Оно отчаянно сопротивлялось всеми восемью ногами, пытаясь вырваться, но после нескольких неудачных попыток Тирдалу удалось всунуть лезвие ножа в отверстие на хитиновом покрове около головы. Животное пару раз вздрогнуло и затихло. Используя нож как рычаг, сенсат вскрыл панцирь, стараясь поскорее добраться до белого мяса насекомого. Используя Джам, он контролировал выброс секрета. Это было совсем не просто: словно молотки стучали в дархельских ушах. Но не от напряжения, сенсат совсем не устал. Это дикий зверь бился внутри сознания, не находя выхода наружу. Вскоре Тирдал успокоил его и принялся за трапезу.

За едой сенсат обдумывал результаты своей охоты. Подкрадывался и прыгал он неплохо, а вот кувырок точно распугал всю живность на километр вокруг. В волосах запутались опавшие листья и прочий мусор, а какая-то иголка застряла в костюме и теперь больно колола бок. Над завершающей частью атаки надо работать. Винтовка была на месте, а артефакт валялся в паре метров слева. Впрочем, для начала неплохо.

Вгрызаясь в мясо, Тирдал поглощал его длинными тонкими полосками, как позволяло это делать строение зубов. Потом он решил высосать содержимое конечностей, поскольку ни руками, ни ножом вскрыть их не удалось.

Самая вкусная часть никак не поддавалась. Тирдал пытался зацепиться за мясо зубами, достать языком – ничто не помогало. Пришлось бросить эту затею. Однако зверь внутри сенсата страстно желал заполучить деликатес и изо всех сил рвался наружу.

Тирдал отбросил в сторону объедки и, используя Джам, призвал зверя к схватке. Тал не должен завладеть сенсатом. Линтатай, как бы он ни был приятен, означает смерть. Воин ищет путей к отступлению. Воин желает драться по собственным правилам. Тогда враг будет сметен с пути, как дерево ураганом… но этим врагом был он сам, и укрыться было негде. Лобовое столкновение. Сознание дархела поглотила мгла.

А потом он вернулся в реальность. Как близок он был к падению. Только не сдался. Урок усвоен: ешь быстро, бросай кости, двигайся дальше. Никакого чувства самоудовлетворения или агрессии по отношению к жертве. Столетия поста, тренировок и отбора лучших так и не исправили вмешательства алденатов. Сколько еще рас страдают оттого, что какие-то убожества вообразили себя богами? Послины, люди, чипты, индови, химмиты, руорглы… и еще дархелы. Неужели даже цлеки подвергались воздействию алденатов?

Если Тирдалу удастся выжить, ему будет что поведать своим учителям. Они будут благодарны. Его опыт даст толчок развитию мастерства.

Размышления сенсата были внезапно прерваны.

– Привет, Тирдал.

– Чем могу быть полезен, Кинжал? – ответил дархел.

– Никакой пользы от тебя быть не может. Сдох бы ты поскорее, да и весь разговор! – прорычал Кинжал.

Почему погоня так затянулась? Да, дархел сильнее и выносливее, но у него слишком короткие ноги. Снайпер уже давно должен был подобраться ближе и убить маленького ублюдка.

– Ты просто читаешь мои мысли, Кинжал. Я как раз собирался просить тебя о том же.

Голос эльфа звучал так спокойно, словно он просто вышел прогуляться по парку у себя в городе.

– Да уж конечно, – усмехнулся снайпер. – У самого-то кишка тонка.

– Убийство для дархела хоть и сложная задача, – отозвался Тирдал, – однако вполне реальная. А убить тебя будет еще и очень приятно.

– Что ж, попробуй, – сказал стрелок. – Это я к тому, что ты оставляешь за собой след, как раненый носорог. Так что мне будет проще, чем тебе, осуществить планы.

– Я-то думал, ты сможешь использовать это преимущество, – ответил дархел, – но вы, люди, так слабы и беспомощны, что просто смех разбирает.

Вот стервец. Почему он не нервничает? Надо было чем-то задеть этого эльфа, и Кинжал снова заговорил:

– Ой, смотрите-ка, что я нашел! Камень! И не просто лежит, а перевернут. Ой, а рядом отпечаток ботинка. Случайно не твой? Может, на планете есть еще один дархел с сорок третьим размером обуви и v-образной выемкой на протекторе?

В действительности след был не таким уж четким, но Кинжал видел его раньше, и не раз. К тому же у него было следящее устройство. Этот маленький выродок бежал как заведенный.

– Если, Кинжал, ты сможешь выдерживать взятый темп по девятнадцать часов в сутки еще десять суток, то встретимся у шлюпки и там выясним, у кого какой размер обуви. Для тебя сила тяжести большая, для меня – маленькая, и тут уже не до навыков разведчика. Так что давай дерзай. А кто из нас умнее, ты и сам знаешь.

Он совсем не взволнован. Вот черт. Кинжалу известен каждый его шаг, а дархел ведет себя словно на тренировке.

– Если б ты был действительно умен, то сдох бы вместе со всеми. Это было бы хоть не больно. – Насмешка прозвучала неубедительно, и Кинжал попробовал зайти с другой стороны. – Однако ты трус. Пытаешься отсрочить час своей смерти. А драться не можешь. Ты такой же трус, как все твои сородичи. Вы не только использовали нас, людей, чтобы драться, но еще и подставили нас, не снабдив необходимым оружием. Вам доставляло удовольствие издеваться над нами. А теперь живой человек – угроза для тебя, и ты это знаешь.

– Кинжал, – был ответ, – я и так терплю слишком долго. Если не хочешь, чтобы я действительно разозлился, будь по крайней мере вежлив. Кстати, твоя абсолютная некомпетентность в вопросах, касающихся истории, просто поражает. Запомни еще, что убийство – ментальная способность, никак не связанная с камнями и отпечатками ботинок. Ты еще жив, потому что мое мировоззрение не позволяет мне убить тебя. Но если так будет продолжаться, то ты познакомишься с Бэйном Сидхом. Знаешь, кто это?

– Первый раз слышу, – огрызнулся Кинжал. – Какой-нибудь народный дархельский герой?

– Нет, Кинжал. – В словах дархела слышалась преднамеренная угроза. – Может быть, ты знаешь его под именем Бэнши. Бэйн Сидх – это демон, охотящийся за человеческими душами. И пожалуй, я вызову его по твою жалкую душонку, снайпер. Дам ему управлять моим телом.

Внезапно Кинжал засомневался, что голос сенсата изменился преднамеренно.

– Я убью тебя, Кинжал. Вырву твое сердце прямо через ребра, и последнее, что ты увидишь перед тем, как Бэйн Сидх заберет тебя, будут мои зубы, впивающиеся в твое трепещущее сердце.

– Ну, ну, и это все из-за того, что кучка придурков лежит там с поджаренными нервами? – Кинжал попытался выдавить из себя смешок.

Его противник в тот момент не был каким-то сенсатом-неврастеником, не прошедшим боевой подготовки. Он был убийцей, таким же, как сам стрелок. Кинжал подозревал, что эльф ломает комедию, но поджилки у него все равно затряслись. Этот низкий утробный голос вгонял снайпера в трепет. Спокойствие и холодность наверняка были поддельными. Может, чертов эльф только притворяется?

– Дело совсем не в них. Предательство и убийство будут на твоей совести. А судить тебя не мое дело. Я убью тебя за то, что ты грозишься, выражаясь твоим языком, "вышибить мои говенные мозги".

– Еще бы! – воскликнул Кинжал, забыв о страхе. – У тебя же этот гребаный прибор! И что ты собираешься с ним делать, если я пощажу тебя?

– Вообще-то, это не твоего ума дело, поскольку для тебя артефакт – только хороший товар. Но раз уж тебе так интересно… Я собираюсь передать его законным властям.

– Законным властям? – взбесился Кинжал. – Законным властям?! Миллиард кредитов! Ты понимаешь: миллиард! Даже за вычетом налогов, если мы не найдем способа их избежать, это чертовски много. Такая удача! Все равно что выиграть в лотерею, только чуть сложнее. Это ж мои реальные деньги! Наши, если бы ты не был таким упертым. Собираешься передать коробку властям? Не будь идиотом! Я даже могу взять тебя в долю. Кстати, я уже знаю, кому толкнуть артефакт.

– Твое предложение меня почему-то не удивляет, – ответил Тирдал. – Что же тобой движет? Неужели ты уничтожил всю свою команду из-за денег?

– Да, Тирдал, – рассмеялся снайпер, предчувствуя, что договорится с дархелом и потом убьет его. – Слишком много денег. Считай меня сволочью, но миллиард кредитов значит для меня больше, чем кучка этих жалких тварей. А тебя я собирался использовать как алиби. Мол, у гребаного кретина сдали нервы перед лицом опасности и он в панике бросил гранату не туда. Я чудом уцелел, потом пристрелил его, и вот я здесь. Спас честь отряда, герой. Потом беру отпуск, чтобы "преодолеть боль утраты", и исчезаю навсегда. А дальше купаюсь в роскоши, телки выстраиваются в очередь, чтобы дать мне, мой особняк полон прислуги…

Тут Кинжал осознал, что его понесло. Дьявол, надо держать себя в руках.

– Просто восхитительно. Не сомневаюсь, что психиатр – так, кажется, называется у вас этот врач – провел бы немало занимательных минут, поправляя твою крышу. Как там это квалифицируется: шизофрения? Невроз? Психоз? Паранойя? Я не очень-то разбираюсь в человеческих умственных расстройствах. Слишком их много. Может, у тебя даже какое-нибудь новое, еще не изученное. Возможно, из тебя получился бы обыкновенный – в твоем представлении – дархел.

Кинжал тяжело и глубоко дышал, но отнюдь не от усталости. Почему он так боится дархела? Такое бывало, когда он оказывался лицом к лицу с врагом. Он же снайпер, и это его дело – наводить ужас на своих жертв. А сейчас все наоборот. Дархел совсем недалеко – уж точно в радиусе действия снайперской винтовки. Не стоит так дергаться.

– Что-о? – Голос стрелка чуть дрогнул. – Просто отдашь за спасибо? И не потребуешь причитающихся тебе десяти процентов? Какой же из тебя дархел?

Опять никакой паузы перед ответом.

– Такой, который блюдет свою честь, а также честь клана и расы. Не говоря уже о том, что заботится о благе сородичей. И кстати, о благе людей. Обитатели некоторых планет на Периферии контактируют с почти неизвестными нам расами. Хочешь, чтобы они получили этот артефакт?

– Да ты альтруист. Все для других. Отвага и честь, ха. Прямо как у тех древних ублюдков рыцарей.

– И на этом оскорблении наш разговор пока завершен. До свидания.

– Тирдал? Тирдал? Вернись, трусливый эльф! Мы не закончили, – кричал в микрофон снайпер.

В наушниках стояла тишина: было похоже, что они действительно закончили. Пока.