8

Заснул! Ворвался в квартиру, швырнул ее на постель — и заснул!

Джулия развернулась в объятиях Пола и посмотрела на него. Он выглядел усталым. Обессиленным. Под глазами залегли тени, и даже во сне с лица не сходило страдальческое выражение. Откуда он приехал? Как долго добирался? И что могло заставить человека, который не хочет ничем связывать себя, тащиться из… откуда бы то ни было, чтобы командовать ею?

Уж разумеется, Элис не осуществила бы свою угрозу лишить его брата способности к деторождению!

Впрочем, с нее станется, с улыбкой подумала Джулия. Но Джулия встречалась с Говардом Кларком и знала: он не из тех, кого легко запугать даже зеленоволосой мегере.

Видимо, все же Говард заставил Пола приехать. Очень похоже на то. У Говарда было гипертрофированное чувство долга. Он руководил банком, снося бесконечные придирки со стороны властного и требовательного отца, глотал обиды — и снова возвращался к делам. Ради блага семьи.

Ей было известно, что когда-то давно он даже собирался жениться, чтобы доставить удовольствие отцу — не себе. Джулия знала не так уж много, поскольку Пол ей почти ничего не рассказывал. Но он говорил, что Говард очень серьезно относится к своим семейным обязанностям.

Очевидно, того же он ждал от Пола. Как и Элис.

Вряд ли Элис когда-нибудь раньше встречалась с братом Пола. Джулия даже сомневалась, что она знала о его существовании. Видимо, навела справки. Если уж Элис ставила перед собой цель, то способна была свернуть горы, добиваясь намеченного.

Джулия вздохнула. Следовало бы догадаться, что, перестав расспрашивать ее о Поле, сестра отнюдь не успокоилась. Но у Джулии было слишком много забот, чтобы обращать внимание еще и на сестру.

Джулия беспокойно заворочалась.

— Ммм… — сквозь сон пробормотал Пол.

Его рука собственнически обхватила ее живот. Так, словно ей там было самое место. Так, словно Джулия принадлежала ему.

— Проклятье, — тихо пробормотала она. Ее губы были всего в дюйме от губ Пола. — Ох, зачем ты только вернулся!

Как она может с ним бороться, если у нее больше не осталось сил?

— Спи, — пробормотал Пол.

Джулия вздохнула, прижалась к Полу… и уснула.

Первый же луч солнца, проникший в комнату сквозь шторы, разбудил его.

Бывало, что внутренние часы выходили из строя, и Пол не понимал, где находится и который теперь час. В таких случаях приходилось полагаться на солнце, которое будило его.независимо от того, как долго он проспал.

Так случилось и на этот раз. И опять Пол не мог понять, где очутился и почему, — до тех пор пока не повернулся и не уткнулся в теплое женское плечо.

Он быстро открыл глаза, сразу же все вспомнил — и тут же пожалел об этом. Потому что этой женщиной была Джулия. И он лежал в ее постели.

Перед его мысленным взором пронеслись события последних суток. Телефонный звонок Говарда, стремительная поездка в аэропорт, долгий перелет, тревога, неведение… и наконец приезд домой вчера вечером.

Никогда в жизни Пол так не радовался, увидев кого-то живым, относительно здоровым и по-прежнему очень и очень беременным.

Ему не хотелось беспокоиться за нее. Но он беспокоился. И будет — теперь Пол был в этом уверен — беспокоиться впредь. До тех пор пока Джулия не родит. До тех пор пока ее жизнь не войдет, насколько это возможно, в нормальное русло. А потом он сможет отстраниться, уйти.

Пол приподнялся на локте, чтобы лучше видеть ее. Под глазами Джулии залегли тени. Обычно розовые щеки побледнели — такой же бледностью они покрылись, когда он протянул ей сверток с рыбой. Только теперь дело было не в рыбе. Дело было в стрессе. Слишком много тревог, слишком много работы, слишком много всего, судя по тому малому, что рассказал ему Говард.

Что ж, он позаботится о Джулии. Внесет свою лепту — как и обещал. А затем уйдет.

Джулия пыталась надеть туфли, что казалось почти невозможным, поскольку она даже не видела своих ног. Поэтому она уставилась в потолок, прежде бросив на Пола взгляд, ясно давший понять, что ему лучше бы убраться отсюда.

Он, разумеется, даже не пошевелился. Он сидел в кресле с того самого момента, когда Джулия открыла глаза, и следил за каждым ее движением.

— Не пойму, зачем тебе идти со мной к врачу? — проворчала она.

— Хочу узнать, что он думает, — рассудительно заметил Пол.

Как будто верхом рассудительности было после семи с половиной месяцев внезапно принять горячее участие в ее жизни!

Джулия не хотела его участия. Точнее, хотела, чтобы Пол о ней заботился, но чтобы эта забота была продиктована любовью и искреннем стремлением быть рядом с ней и детьми всю оставшуюся жизнь.

— Потому что ты нуждаешься во мне, — объяснил Пол свое появление в доме Джулии.

И никакими доводами невозможно было сдвинуть его с этой позиции. Может, врачу удастся, лелеяла она надежду.

Но полтора часа спустя выяснилось, что врач ей в этом не помощник. Он и Пол словно сговорились еще больше осложнить Джулии жизнь.

Врач был счастлив познакомиться с Полом. Очень вовремя, говорило выражение его лица, когда отец детей наконец представился и сообщил, что озабочен состоянием Джулии.

В начале беременности врач задавал вопросы о болезнях отца. Но, как только узнал, что тот не собирается принимать участия в судьбе детей, стал осторожным и вежливым, старался не упоминать о нем и не навязывать своих мнений. Однако это не помешало ему воодушевиться при виде одумавшегося строптивого мужчины, взявшего наконец бразды правления в свои руки.

Выгнав на время Пола, он осмотрел Джулию, покачивая головой и что-то бормоча себе под нос, затем снова позвал его.

— Ей необходим полный покой, — сообщил он Полу так, словно Джулии в кабинете не было. — Никаких лестниц. Никаких сумок с продуктами. Ее нужно удобно усадить, приподняв ноги, и обслуживать двадцать четыре часа в сутки.

— Это совершенно ни к чему! — запротестовала Джулия.

Но врач невозмутимо продолжал:

— Покой, свежий воздух и забота! Если она этого не получит, дети родятся раньше срока, а ничего хорошего в этом нет.

— Она это получит, — пообещал Пол.

— Я это и так получаю, — возразила Джулия.

— У моего брата есть дом в Брайтоне, — сообщил Пол врачу. — Я отвезу ее туда.

— Не отвезешь, — буркнула Джулия.

— Одноэтажный. Стоит прямо на пляже. В десяти минутах ходьбы от местной больницы, которая, надеюсь, нам не понадобится.

— Судя по описанию, место идеальное, — сказал врач.

— Я обеспечу ей полный покой и не позволю делать глупостей.

Джулия гневно посмотрела на Пола.

— Самая большая глупость, которую я совершила в жизни, — это…

— Большое спасибо, — поблагодарил Пол врача, подталкивая Джулию к выходу. — Рад был с вами познакомиться.

— Я тоже. — Мужчины пожали друг другу руки, как старые друзья. — Хотел бы вновь увидеть вас через две недели.

— Я не нуждаюсь… — начала было Джулия, но врач уже закрыл дверь кабинета.

— Не собираюсь я никуда ехать, — сердито заявила она Полу, выходя из приемной.

Он подождал, пока они выйдут на улицу, и только потом ответил:

— Нет, ты поедешь.

Они возвращались домой в молчании. В машине Джулия сложила руки поверх живота, и они немного подскакивали, поскольку дети проявляли обычную активность. Она надеялась, что Пол этого не заметит. Джулия искоса взглянула на него, но его глаза были скрыты солнечными очками. Интересно, о чем он думает, гадала она, хотя, впрочем, лучше этого не знать. Вряд ли ей понравятся его мысли.

Такси остановилось перед домом. Пока Пол расплачивался с водителем, Джулия направилась к крыльцу. Что ж, если хочет возиться с ней, — пусть возится. Она уже открывала дверь, когда Пол нагнал ее и взял за руку.

— Разве ты не слышала, что сказал врач? — спросил он.

— Это когда ты с ним беседовал поверх моей головы?

— Когда врач перечислял, что тебе можно делать, а что — нет. Например, тебе нельзя подниматься по лестницам.

— Но я живу наверху!

— Уже нет.

— Что? — остолбенело уставилась на него Джулия.

— Никаких лестниц. Это одна из причин, по которым мы переезжаем в дом Говарда.

— Мы не переезжаем…

— Я думал, ты хочешь этих детей.

Он снял темные очки и посмотрел ей прямо в лицо.

Джулия, нахмурившись, отступила на шаг и прикрыла живот руками, как бы защищая его.

— Конечно, я хочу их!

— Тогда не упрямься. Ты не можешь вести себя так, как раньше, Джулия.

— Это не означает, что я должна переехать в дом твоего брата.

— Что ж, мы можем подыскать какую-нибудь гостиницу.

— Нет! — Останавливаться в гостинице глупо, решила она. Очень дорого и вообще не имеет смысла, когда есть другие варианты. — Энни…

— У Энни и Чарлза свой ребенок. Им некогда заниматься тобой.

— Льюк и Кэти…

— Тоже вынуждены подниматься по лестнице.

— Элис…

Пол только закатил глаза. Оба знали, что ее мансарда при отсутствии лифта не предмет для обсуждения.

— Ты не несешь за меня ответственность, — заметила Джулия.

Он встретился с ней взглядом, затем опустил глаза на ее живот.

— А за них несу, — сказал Пол. — Ведь я всему виной, Джулия, — твердо добавил он. — И я пройду с тобой через все это.

Пройду через все это! Как будто речь шла о тяжких лишениях и испытаниях, о чем-то, что нужно преодолеть, чтобы перебраться на другую, более уютную, сторону жизни! Да, видимо, так он и представляет ситуацию, вздохнула Джулия.

Пол приподнял ее подбородок пальцем и заставил вновь посмотреть на себя.

— Сделай это ради детей, Джулия.

Ради детей. Его детей. Единственного, что рано или поздно останется у нее от Пола. Она задержала дыхание, затем решилась:

— Хорошо.

Он позвонил Говарду и сказал, что ему нужен дом в Брайтоне. Это был летний дом, в котором братья выросли и который Говард выкупил у отца два года назад, когда тот отошел от дел и переехал в их поместье неподалеку от Бата.

— Разумеется, — тут же согласился Говард. — У нее… все в порядке?

— У нее все замечательно, — сухо ответил Пол. — Просто ей нужен покой. Она носит двойню.

— Старик будет…

— Забудь об этом. Не говори ему ни слова.

— Но… — Нет!

— Значит, ты собираешься оставить их?

— Разве похоже на это?

— Но если ты не хочешь сообщать отцу…

— Когда-нибудь я ему скажу. Потом, когда все уладится и я буду готов.

Когда пойму, что он не потянет меня к алтарю, подумал Пол. Потому что именно так отец и поступит, когда узнает правду. А Пол не хотел жениться. Он не хотел вешать на себя обузу.

— Делай как знаешь, — ответил Говард, но в его голосе звучало осуждение.

Пол не обратил на это внимания. Ему и без того было о чем подумать. Он уговорил Джулию зайти в его квартиру и отдохнуть. »

— А я пока соберу твои вещи.

Она попыталась было возразить, но затем пожала плечами. Пол обрадовался. Это означало, что она все поняла и не будет мешать осуществлению задуманного.

— Посмотри телевизор или поспи, — предложил он ей. — Мы отправимся, когда пройдет час пик.

— Я могу приготовить обед.

— Лучше закажи что-нибудь, — посоветовал Пол. — Сядь и подними ноги. Так велел врач. Понятно?

Прежде чем отправиться в ее квартиру, он удостоверился, что Джулия сидит перед включенным телевизором, с книгой в руке.

Было непривычно находиться здесь без нее. Тишина. Пустота. Пол прошел в спальню и начал просматривать содержимое ящиков в шкафах. Затем отложил самые большие свитера, брюки на резинке, прихватил купальный халат и туалетные принадлежности. Обыскал шкаф в поисках теплой одежды. Был уже ноябрь, и с моря задувал ледяной ветер.

Пол нашел длинное шерстяное пальто и пуховую куртку, висевшую рядом с платьем, которое он хорошо помнил. Это была огненно-красная короткая туника, которую Джулия надевала в прошлом году на рождественскую вечеринку у Льюка и Кэти.

Он провел по шелку рукой, вспоминая, как касался Джулии, когда танцевал с ней. Тем вечером он вдруг обнаружил, что смотрит ниже выреза, любуясь ее грудью, и осознал, что его партнерша — очень привлекательная женщина. Пол достал платье из шкафа. Оно было таким маленьким, таким невесомым! Теперь Джулия, даже будь вполовину меньше, ни за что не втиснулась бы в него.

Да и втиснется ли когда-нибудь? Она утратила свою изящную фигуру из-за беременности, виновником которой был он. Пол снова погладил пальцами шелк и покачал головой. Не возненавидит ли она его за это?

Он не очень-то симпатичен ей — это очевидно. Джулия раздражалась и ворчала с тех самых пор, как Пол вернулся домой. Еще бы! Учитывая ее нынешнее состояние, было бы трудно ожидать иного.

Что ж, он все равно должен выполнить свою задачу. Заботиться о ней, как сказал врач. Следить, чтобы она побольше отдыхала, стараться, чтобы дети не появились на свет раньше положенного срока.

А потом? Об этом Пол не думал.

Джулия не привыкла, чтобы с нею носились. Чтобы кто-то обслуживал ее, приносил вечером горячее молоко, а утром — завтрак в постель.

Но именно так все и происходило.

Особняк Говарда стоял на зеленой лужайке, у границы песчаного пляжа, и всеми окнами смотрел на Ла-Манш. Этот старый, удобный, одноэтажный дом был совсем не похож на жилище черствого банкира, каковым она представляла Говарда.

Джулия так и сказала Полу и в ответ узнала, что с младенческих лет они все вместе проводили здесь каждое лето. Это заставило ее внимательнее осмотреться, хотя она и говорила себе, что не стоит этого делать, ведь Пол вовсе не стремился стать ей ближе. Он просто взял на себя заботу о ней, поскольку считал себя ответственным за происшедшее, и, если она начнет принимать близко к сердцу все касающееся Пола, то ничего хорошего не выйдет.

Пол, похоже, твердо решил не отходить от нее ни на шаг и выполнять любое ее желание. Он поместил Джулию в самую большую спальню. Теперь она принадлежала Говарду, а когда-то их родителям. Пол вытащил одежду брата из двух верхних ящиков шкафа и положил туда ее немногочисленные вещи. Он принес коробку с книгами, которые собрал в ее гостиной и спальне, и расставил их на полке рядом с кроватью.

— Я не знал, что ты сейчас читаешь, а что уже прочла, поэтому захватил все, — объяснил он.

Джулия с благодарностью улыбнулась. Пол показал на кнопку звонка у постели.

— Если тебе что-нибудь понадобится, позвони. Я услышу в любом месте.

Она удивленно посмотрела на него.

— Тебе нужно как можно меньше двигаться, — напомнил он.

— Я сойду с ума.

Засунув руки в карманы джинсов, Пол, казалось всерьез обдумывал такую возможность.

— Солнечными днями можешь выходить на веранду, — наконец разрешил он.

— Спасибо, — пробормотала Джулия.

— Принести тебе что-нибудь поесть?

Они наспех перекусили перед отъездом из города, но это было давно. Сейчас шел уже одиннадцатый час вечера.

Джулия, прищурившись, посмотрела на него, решая, насколько далеко он готов зайти в своих стараниях.

— Может, пиццу? — сказала она. — С анчоусами, беконом и укропным соусом?

Пол сглотнул, затем кивнул.

— Ты ее получишь.

Ровно через полчаса раздался звонок у входной двери, и спустя несколько минут Пол вошел, неся на подносе пиццу, две тарелки и два стакана с молоком.

Джулия удивленно заморгала, когда пицца оказалась именно такой, какую она заказывала. И удивилась еще больше, когда Пол быстро проглотил три куска. Он облизнул пальцы, затем опорожнил свой стакан.

Джулия после двух кусков вытерла губы салфеткой.

— Пей молоко, — сказал Пол.

— Перед сном я люблю теплое, — заметила она исключительно из вредности.

Голову даю на отсечение, ухмыльнулась Джулии, он отнесет стакан в кухню и вернется через несколько минут с чашкой теплого молока. Она терпеть не могла теплого молока.

Джулия вытянулась в постели и размяла пальцы ног. Ее охватили сонливость и чувство умиротворения. Дотянувшись до ручки приемника, она покрутила ее и остановилась на какой-то спортивной программе — просто чтобы позлить Пола.

Принеся чашку теплого молока, которое она едва пригубила, Пол сел и принялся молча наблюдать за ней. Наконец она подняла глаза и их взгляды встретились. Пол едва заметно усмехался, словно понимая, что она делает и почему. От этого Джулия почувствовала себя взбалмошной девчонкой, и ей тоже захотелось улыбнуться.

Что она и сделала. Потому что не смогла удержаться. Потому что он был рядом — и хотя бы сейчас, в этот момент, все обстояло замечательно.

Пол встал и собрал посуду на поднос. Проходя мимо, он улыбнулся ей.

— Спокойной ночи.

Пол словно бы гёернулся в прошлое — в то, когда Джулия еще не была беременна.

Следующие несколько дней они всем занимались вместе. Разгадывали кроссворд в «Тайме», читали друг другу особо понравившиеся места из книг, рассматривали старые альбомы с фотографиями. Пол не мог понять, почему ее так интересуют детские снимки его и братьев, но был не против показать их ей. Он также охотно давал пояснения — лишь бы доставить Джулии удовольствие.