– А на чем же вы сами держитесь ночами напролет? – поинтересовался я.

Она взглянула на меня так, словно я сумасшедший или извращенец, либо и тот и другой, и, не ответив на мой бестактный, вероятно, вопрос, начала подниматься по лестнице.

Программисты располагались в помещении, вдвое меньшем, нежели производственное, да и выглядело оно совершенно по-другому. Здесь стояло около пятнадцати черных полированных столов, у каждого за своим компьютером сидел программист. А еще говорят о безбумажном делопроизводстве! У них тут бумага валялась повсюду – рулоны распечаток, газеты, обертки от сандвичей, конфет и прочего, вырезки из журналов, фотографии и дюжины маленьких желтых наклеек. Однако программисты, похоже, этого бумажного моря даже не замечали, каждый неотрывно смотрел на экран монитора. Эффектную картину напряженной умственной деятельности несколько нарушала громко хохотавшая в дальнем углу комнаты кучка молодых людей, поочередно пытавшихся попасть бумажным шариком в установленный на полку с папками бумажный же стаканчик.

– Чем это они занимаются? – с самым невинным видом полюбопытствовал я.

– О, знаете ли, долго объяснять, – замялась явно смущенная Рейчел.

Один из снайперов заметил меня, оценил мой костюм, и игра тут же прекратилась. Я оглядел комнату. Наверное, я ожидал увидеть компьютерных фанатов, двадцатидвухлетних прыщавых юнцов в очках и с сальными нечесаными шевелюрами. Ну, положим, тут были и такие, однако разнородность собравшейся компании сразу бросалась в глаза. Да, большинству было от двадцати до тридцати, но я увидел также и пару-другую солидных сорокалетних мужей профессорского вида. Двое или трое азиатов. И ни одной женщины. Общая атмосфера была непринужденной и, если не принимать во внимание команду метателей, вполне рабочей.

Я подошел к единственному в комнате окну размером в шесть квадратных футов. По обеим сторонам свисали бело-голубые шторы. Передо мной расстилалась вересковая пустошь с разбредающимися по ней овцами, в отдалении высились темные горы.

– Красивый вид, – похвалил я.

– Прелесть, правда? – подхватила Рейчел. – Удивительно, пустяк, кажется, а настроение создает. Экран мы оставили после какой-то демонстрации в прошлом году. Картинка меняется каждую неделю. Сегодня это остров Скай, если не ошибаюсь. Согласитесь, гораздо красивее, чем тот пейзаж, что на самом деле находится за стеной.

Она отвернулась от электронного «окна» и обвела взглядом комнату.

– Вот здесь и кроются самые сильные стороны «Фэрсистемс», – с гордостью объявила Рейчел. – Для создания виртуальной реальности требуется пройти целый ряд этапов. Сначала необходимо составить описание предмета, к примеру, кресла, в виде математических формул и системы координат. Затем задать текстуру, будь то ткань, кожа или дерево. Но и это еще не все. Нужна программа, которая вычислит, как будет выглядеть кресло при перемещении его самого либо зрителя в пространстве. В этом вся суть виртуальной реальности.

Мы создали наш собственный симулятор[12], который великолепно справляется с подобной задачей, и назвали его «Фэрсим-1».

Нетрудно догадаться, что виртуальная реальность потребляет неимоверно много вычислительной мощности компьютера. И как только мы пытаемся попробовать что-то новенькое нас останавливает его недостаточная производительность. Так что программисту при создании виртуального мира приходится идти на компромиссы. Он может задать скорость вычисления на уровне, скажем, тридцати раз в секунду, и тогда движение будет выглядеть столь же реалистичным, как при помощи телевидения. Или сосредоточиться на достоверности изображения текстуры предмета, либо его формы, либо светотеней... Или установить пространственный звук либо расширенную сферу обзора. Но программист не способен сделать это все одновременно. Наш «Фэрсим-1» в процессе работы системы обеспечивает разумный выбор между такими компромиссами в реальном времени, используя всю доступную производительность компьютера с максимальной эффективностью. Короче говоря, это просто лучшая в мире программа.

Было совершенно очевидно, что Рейчел верит в это непоколебимо. В ее заявлении не прозвучало даже намека на хвастовство, оно лишь констатировало положение вещей.

Она перехватила пристальный взгляд одного из молодых людей, развлекавшихся метанием бумажного шарика. Тот тут же поднялся и направился к нам. Долговязый, тощий, длинные темные волосы, черные джинсы и линялая футболка.

– Кит Ньювол, наш главный разработчик чипов, – представила его Рейчел. – Кит, это Марк, брат Ричарда.

– Приятно познакомиться. Слышь, мужик, Ричарда жаль до потери пульса!

Я заставил себя улыбнуться.

– Не обращайте внимания, – поспешно вмешалась Рейчел. – Кит долго работал в «Мотороле» в Калифорнии, отсюда и манеры. Однако пусть они вас не обманывают, родом он из Керколди[13].

– Ну, спасибочки тебе, Рейчел, умеешь ты человека выставить в лучшем виде! – Кит произносил слова так быстро, что кадык еле успевал двигаться вверх-вниз по длинной шее.

В говоре его слышался явственно различимый шотландский акцент с такой же сильной, как и у Дэвида Бейкера, примесью американского.

– Вы уж нас, слышь, за шарик извиняйте, надо же и передышку себе кой-когда устроить... А это Мэт Грегори из фирмы «Чипы для всего». – Он указал пальцем на парня с кустистой щетиной на лице, который с независимым видом подбрасывал на ладони бумажный шарик. – Когда навещает нас, всегда затевает такие состязания, большой любитель. Да вы не волнуйтесь, он не укусит. Мэт у нас, слышь, пиджачных костюмов ужас как боится!

Выпалив эту скороговорку на одном дыхании, Кит обернулся к Рейчел.

– Про наш «Фэррендер» уже рассказала?

– Нет еще, валяй.

– Мы только что сварганили новый графический чип для следующего поколения наших машин. Классная штука, просто загляденье! Пойдем покажу.

Он подвел меня к огромному монитору, облепленному желтыми наклейками. Уселся перед ним и принялся с невероятной быстротой щелкать кнопкой «мыши 1». Какие-то рисунки необыкновенно сложной конфигурации, сливаясь друг с другом, замелькали столь стремительно, что все происходящее на экране напоминало ранний мультфильм. По ходу дела Кит непрерывно бормотал что-то о зет-буферах, кэш-памяти, сверхоперативной обработке данных о текстуре, высокой степени параллелизма, цитированных многоугольниках и многом другом, от чего голова у меня пошла кругом.

– Ну как? – щелкнув «мышью» в последний раз и самодовольно откинувшись на спинку кресла, спросил он у меня.

– Здорово, – подумав, кивнул я с понимающим видом.

– Что значит «здорово»? – возмутился Кит. – Это ж, слышь, охренеть можно, как гениально!

Рейчел расхохоталась.

– Нет, чип очень хорош на самом деле, – извиняющимся тоном подтвердила она. – Он открывает совершенно новый путь к получению изображений, необходимых для создания виртуальной реальности. Наша микросхема намного превосходит все, что есть у конкурентов. На сегодняшний день создание виртуальных образов требует хранения колоссального объема данных в оперативной памяти компьютера в ходе их обработки, что ведет к замедлению процесса. «Фэррендер» позволяет нам производить все вычисления прямо в самом чипе, не обращаясь к памяти компьютера.

– Ну и что?

– А то, что мы теперь способны создавать виртуальные образы во много раз быстрее всех остальных производителей. И на этот процесс мы получили патент.

– А вот это, – улыбнулся я Киту, – и впрямь охренеть можно, как гениально.

– А сейчас посмотрим, как мы его применяем, – предложила Рейчел.

Мы подошли к взлохмаченному чернобородому здоровяку с заметным брюшком, обтянутым белой футболкой с надписью «Сбился с пути к Тайне». Бог знает, что это значит.

– Привет, Терри, – приветствовала его Рейчел.

– А вот и наша Рейчел, – обернулся он к ней, выговор выдавал в нем уроженца Йоркшира. – Ну, как ты?

– Терри работает с одним из ведущих розничных торговцев Америки, – объяснила она мне. – Взгляните туда.

Я посмотрел через плечо Терри на экран с изображением отдела моды в магазине готового платья. Толстые пальцы Терри проворно пробежали по клавиатуре, и перед нами предстало облегающее вечернее платье глубокого черного цвета.

– Вот эта тряпочка стоит пять тысяч фунтов, – небрежно бросил он. – Хочешь примерить, Рейчел?

– Конечно, – обрадовалась она.

Картинка на экране сменилась, нам открылась роскошная примерочная, по которой в смело декольтированном платье расхаживала Рейчел, в многочисленных зеркалах мелькало ее отражение в разных ракурсах. Фигура у нее была сногсшибательная, по крайней мере на дисплее. Я не смог удержаться от того, чтобы не бросить искоса взгляд на ее мешковатый свитер. Рейчел поймала меня за этим занятием и покраснела. Выглядело это очень мило, яркий румянец плавно потек вверх от шеи к ее бледным щекам.

– Пока этот трюк будет использоваться в качестве рекламного хода для продвижения товара на рынок, – торопливо проговорила она, справившись со смущением. – Но через пять лет, когда система появится в каждом доме, мы, может, именно таким образом будем покупать себе всю одежду.

– У нас разработана техника обмеров тела, которая позволяет воспроизводить точное изображение реального человека в любом ракурсе, – похвалился Терри. – Хотите посмотреть на меня в бикини?

Однако Рейчел уже потянула меня прочь, и я успел лишь мельком увидеть на экране заросшее густыми волосами брюшко Терри, свисающее на узенькую полоску зеленой ткани.

– Классный специалист этот Терри, но чудак страшный, – буркнула Рейчел.

Было неприятно осознавать, что программист при помощи компьютера целыми днями одевает и раздевает красивых женщин. И еще наряжает себя в бесстыдно откровенное бикини. В этом действительно есть что-то ненормальное.

Рейчел познакомила меня и с тем, чем были заняты другие программисты. Один из них создавал трехмерное изображение нефтяной скважины, другой разрабатывал систему, призванную помочь страдающим головокружениями преодолеть страх высоты.

– Попробуйте-ка вот это. – Она указала на груду металла и электроники, оказавшуюся учебно-тренировочным комплексом для лыжников.

Несколько секунд я колебался, а потом осторожно сунул ноги в лыжные ботинки, укрепленные на металлических пластинах особой конструкции, и надел очки. И в то же мгновение очутился на склоне горы. Вокруг меня было только небо, солнце и ослепительно сияющий в его лучах поскрипывающий снег. Я оттолкнулся настоящими лыжными палками, которые Рейчел вложила мне в руки, и понесся вниз по крутому спуску. Я слышал свистящее шуршание снега и, что удивительнее всего, чувствовал ступнями вибрацию лыж и толчки на каждой неровности и ямке под ногами. Попробовал поворот, икры задрожали от напряжения, из-за резкой смены угла зрения я потерял ориентацию. Но уже через несколько секунд приспособился к этому новому миру. Конечно, горы выглядели не совсем как настоящие и щеки мои не ощущали на себе теплого прикосновения солнца, пощипывания морозца и упругого сопротивления ветра, в чем, собственно, и кроется вся прелесть лыжного спорта, однако впечатление оставалось просто потрясающее. А главное, когда я все же упал, перевернувшись на всей скорости, больно не было ни чуточки!

Изумительный способ научиться бегать на лыжах или просто восстановить навыки перед выходом на склон. Мне жутко хотелось покататься еще, но я взглянул на лицо Рейчел и нехотя поплелся за ней к выходу. Когда мы шли коридором, дверь слева внезапно распахнулась, и из нее вывалился парнишка лет двенадцати, изо всех сил трущий глаза кулаком. Тщедушный, мягкие, будто смазанные черты бледного лица, огромные, покрасневшие от недосыпания глазищи. Свободной рукой он прижимал к груди четыре пустые коробки из-под пиццы.

– Хочу выбросить тару, – чуть не сбив Рейчел с ног, сообщил ей он. – Пыхтим. Почти закончили.

– Молодец, Энди, – улыбнулась Рейчел. – Ты хоть немного поспал?

– Еще не успел, – буркнул парнишка.

Тут он заметил меня и торопливо захлопнул ногой дверь. На ней висела табличка «Проект „Платформа“. Вход воспрещен», под которой был нарисован огромный череп и скрещенные кости.

– А это кто? – поинтересовался я, дождавшись, когда Энди отойдет подальше.

– Энди Кеттеринг. Лучший, наверное, наш программист. И не смотрите на меня так, внешность, как известно, обманчива. Ему, кажется, уже двадцать три.

– А что такое проект «Платформа»?

– Секретный заказ, который мы выполняем для одного клиента, – помолчав в нерешительности некоторое время, ответила наконец она. – О нем в компании знают всего пять человек. То есть теперь, без Ричарда, четыре.

Я был весьма заинтригован, но допытываться не стал. Прошел за Рейчел в ее кабинет. Стол завален пустыми бумажными стаканчиками из-под кофе. По меньшей мере три пепельницы, переполненные окурками. На одном углу стола – папки с аккуратно уложенными в них бумагами, на другом мурлычет включенный компьютер. У нее в кабинете тоже было электронное «окно», однако без штор. Серый город в дымке раннего утра, широкая река рассекает его центр надвое.

– Глазго? – уточнил я.

– Ага.

Я следил, как одинокое судно, преодолевая течение, поднимается вверх по Клайду.

– Ричард много работал в своем сарае в Керкхейвене. Хранил там некоторые очень важные документы. Нельзя ли мне как-нибудь заскочить забрать их?

– Конечно, можно. Если хотите, я сам могу их доставить.

– Да нет, не стоит беспокоиться. Они в основном у него в компьютере, так что я просто скачаю себе его файлы, и все.

– Ладно. Когда они вам нужны?

– Чем скорее, тем лучше.

– Сегодня вечером?

– Нет, не успею, – с сожалением покачала головой Рейчел. – Сегодня мне всю ночь придется просидеть здесь. Вот если завтра утром. В половине восьмого вас устроит?

– Вполне.

Интересно, когда же она спит? И спит ли вообще?

Мы помолчали, неловко переминаясь с ноги на ногу у небольшого стола для совещаний. Вот женщина, которая многие годы работала рядом с Ричардом. От нее в «Фэрсистемс» не существует никаких тайн. Меня одолевало жгучее желание спросить, не известно ли ей что-нибудь об обстоятельствах гибели Ричарда.

– Вы не знаете, кто мог убить Ричарда?

Ох, нельзя было ее об этом спрашивать. Рейчел, прикусив нижнюю губу, молча смотрела на меня.

– Нет, – коротко обронила она наконец.

Выражение ее бледного лица не изменилось, однако было видно, что ей трудно сохранять спокойный и даже равнодушный вид.

– Я не хочу об этом говорить. Понятно?

– Понятно. – Я, конечно, злился, но осознавал, что она вправе переживать свое горе так, как ей заблагорассудится. – Ну что ж, что-нибудь еще?

– Вы будете продавать «Фэрсистемс»? – Рейчел уставилась мне прямо в глаза.

Она застала меня врасплох, и я не ответил. Просто не знал, что ей сказать.

Однако Рейчел видела меня насквозь.

– У нас здесь только об этом и говорят. Считают, что вы получите денежки и – поминай как звали.

Может, они не так уж и ошибаются в своих предположениях, подумалось мне. Рейчел не сводила с меня испытующего и в то же время осуждающего взгляда темных глаз.

– Мы многие годы тянули лямку вместе с Ричардом. Его смерть здесь всех потрясла. И мы все знаем, к чему он стремился, мы все хотим достичь этой цели. Ради него. Это все, что мы можем для него сделать. – Лицо Рейчел осунулось и побледнело еще больше, она изо всех сил сдерживала свои эмоции. – Ричард говорил, что никогда не продаст компанию. Надеюсь, вы понимаете почему.

В душе у меня взметнулась буря чувств. Угрызения совести из-за того, что я собираюсь продать компанию Ричарда, опасения, что дальнейшая неопределенность приведет к еще большему разброду и деморализации среди сотрудников.

– В общем, да, – уклончиво ответил я.

– Я знаю, вы работаете в банке, – продолжала она. – Знаю, что для таких, как вы, деньги превыше всего. Но эту компанию нельзя оценивать по прибылям и убыткам. Она – это Ричард. Все, чем он жил, все, во что он верил. Здесь, в Гленротсе, решается будущее виртуальной реальности. Мы так близки к тому, чтобы воплотить мечту Ричарда в жизнь. Так не губите ее!

В голосе Рейчел отчетливо звучало презрение, она не уговаривала, не просила. Она требовала. Я неопределенно кивнул головой и промолчал, отнюдь не желая брать перед ней никаких обязательств. Но чувствовал себя при этом очень паршиво.

– Пойдемте, познакомлю вас с Уилли, – сухо сказала она.