17

В итоге я решил, что от разговора с Артом ничего не теряю. И лучше всего сделать это в его доме. Поэтому в воскресенье во второй половине дня я отправился на машине в Эктон.

Вокруг Бостона полно самых заурядных местечек, позаимствовавших свои названия от городков юго-восточной Англии. Например, Эктон, Чемлсфорд, Уоберн, Биллерика, Брайнтри, Норвуд и, конечно, Вудбридж. Ему повезло больше остальных, и рядом с Бостоном я насчитал по меньшей мере с полдесятка Вудбриджей. Когда бы я ни путешествовал в этих краях, у меня всегда создавалось впечатление, что я кружу по сельским дорогам Норт-Даунса или заблудился где-то в районе Ипсуича. Правда, поселение с названием Чиппинг-Онгар мне еще не попадалось, но я не сомневался, что и оно обретается где-то поблизости.

Эктон ничем не напоминал своего тезку из западного Лондона. Извилистые речушки, крошечные мостики через них, каменистые поля с выстроившимися, словно на параде, рядами огромных тыкв, выкрашенные в яркие тона и стоящие поодаль друг от друга коттеджи, голубые озерца и деревья. Деревья просто заполоняли округу. Лучи яркого осеннего солнца играли в оранжевой и красной листве кленов, так же как в желтых, бурых и коричневых кронах других, не столь известных, деревьев.

Я катил по живописной дороге, именуемой Спринг-Холлоу, и мое настроение, несмотря на несколько двусмысленную цель моего визита к Арту, с каждой милей улучшалось. Вскоре я увидел большой, выкрашенный в желтый цвет дом и стоящий перед ним стильный зеленый внедорожник «рейнджровер».

На звонок в дверь ко мне вышла жена Арта Ширли. Ей, наверное, было около пятидесяти лет, но она делала все, чтобы выглядеть годков на двадцать моложе. Выкрашенные платиновые волосы, джинсы в обтяжку и тщательный макияж изо всех сил старались ей в этом помочь, но, боюсь, их усилия были напрасны. Мы отлично повеселились у Арта на прошлое Рождество, но сейчас хозяйка дома узнала меня не сразу.

Наконец сообразив, кто перед ней, она широко улыбнулась.

— Саймон, как я рада снова вас увидеть!

— Простите, Ширли, что я осмелился побеспокоить вас во время уик-энда, — сказал я.

— Никаких проблем. Проходите, пожалуйста. Я собралась за покупками, но Арт дома.

Я остановился в прихожей, а Ширли отправилась за супругом.

— Что тебя привело ко мне, Саймон? Сорвалось еще одно дело? — чуть ли не радостно спросил Арт.

— Нет. Я приехал по личному вопросу.

— Ах вот как? — Теперь в его голосе я уловил некоторое недоверие.

Арт был в прекрасно отутюженных брюках цвета хаки и джинсовой рубашке. Усталым он не казался, хотя его глаза слегка слезились. Вполне возможно, что босс немного простудился.

— Да. Мне хотелось попросить у тебя совет. Немного подумав, Арт, видимо, решил сыграть роль доброго, мудрого дядюшки и широким жестом пригласил меня проследовать в гостиную. На огромном телевизионном экране вовсю кипела борьба между двумя футбольными командами.

Арт нажал кнопку пульта дистанционного управления, чтобы немного приглушить звук. Совсем вырубать телевизор он не стал. Открыв банку «Доктор Пеппер», Арт спросил:

— Хочешь?

— Спасибо, нет, — ответил я.

— Может быть, чашку чаю?

— А вот это с удовольствием.

Не знаю, издевался он надо мной или нет, но я в любом случае предпочел бы выпить чашку чаю вместо этой шипучей бордовой смеси разнообразных химикатов, которую обожал Арт.

— Подожди, я попрошу Ширли заварить чай.

Я уселся в кресло и взглянул на большой экран. Мичиган только что заработал очередные очки и повел в матче с Огайо 23:22. Зрители на стадионе страшно возрадовались этому. Интересно, лениво подумал я, а с каким счетом закончилась вчерашняя встреча между «Чел-си» и «Арсеналом»? Не найдя ответа, я снова обратился к лицезрению американского футбола.

— Отличная игра, — сказал Арт, возвратившись из кухни. — На следующей неделе Огайо схватится с Чикаго. Итак, в чем проблема?

— Вообще-то мне хотелось бы поговорить об убийстве Фрэнка, — неуверенно начал я.

— Слушаю.

— Проблема в том, что полиция считает виновным меня, — произнес я и внимательно посмотрел на Арта.

Тот промолчал, однако взглянул на меня так, словно разделял мнение копов. Но, видимо, решив остаться вежливым, Арт позволил мне высказаться до конца.

— Но ты же был его зятем… — нейтральным тоном промолвил он.

— И это только усугубляет проблему. Лайза должна унаследовать половину состояния Фрэнка, включая все доходы от «Био один».

Арт неодобрительно фыркнул, словно ему не нравилось, что Фрэнк вообще мог получить часть прибыли его любимого детища.

— Кроме того, незадолго до убийства я навестил его в загородном доме, — продолжал я. — Оказалось, что я последний, кто видел его живым. За исключением убийцы, естественно.

— Да, я понимаю, что все это выглядит для тебя очень скверно, — сдвинул брови Арт. — Но Джил прямо потребовал, чтобы мы тебя поддерживали. Что мы и делаем.

В гостиной появилась Ширли с элегантной чашкой из веджвудского фарфора.

— Благодарю вас, миссис Альтшуль, — сказал я. — Мне неудобно затруднять, но не могли бы вы плеснуть в чай несколько капель молока?

— Одну минуту, — ответила Ширли и удалилась в кухню.

— Но чем я могу тебе помочь? — спросил Арт.

— Мне надо выяснить, кто убил Фрэнка, — ответил я с застенчивой улыбкой, — и с этой целью я хочу задать тебе несколько вопросов.

— О чем?

— Во-первых, не мог бы ты сказать, чем занимался в ту субботу, когда Фрэнк был убит?

— Что?! — изумился Арт. — Что за дурацкий вопрос? — Он поставил на столик «Доктор Пеппер» и добавил: — Я его, во всяком случае, не убивал.

— В этом у меня нет никаких сомнений, — сказал я. — Но прежде чем продолжать свое расследование, я должен исключить из него всех сотрудников фирмы.

— Я уже отвечал на вопросы полицейских. И какого дьявола, спрашивается, я теперь должен отвечать на те же вопросы тебе?

— Прости, Арт, полиция не делится со мной результатами своего расследования, но при этом не скрывает, что я являюсь главным подозреваемым. Поэтому я должен самостоятельно воспроизвести ход их следствия. Я понимаю, что тебе это противно, но, ответив, ты мне очень поможешь.

— Ну, хорошо. Весь тот день я провел дома в обществе Ширли. Не так ли, дорогая?

Его супруга только что вернулась из кухни с крошечным кувшинчиком молока. Я тут же вылил все содержимое кувшинчика в чашку.

— Какой это был день? — спросила она.

— Суббота. Как раз тогда был убит Фрэнк Кук.

— Как же, помню, — сказала Ширли Альтшуль, бросив на меня колючий взгляд. — Всю вторую половину дня ты проработал в саду, а затем мы смотрели взятую напрокат кассету. Но все это мы уже успели рассказать полиции.

— Да, дорогая, но Саймон, похоже, ведет собственное расследование.

— Кроме вас, здесь кто-нибудь был?

— Нет, — ответила Ширли. — Наши дети в колледже.

— А кто брал в пункте проката пленку?

— Я, — сказала Ширли. — Это был фильм «Трудная смерть». Арту нравятся такие картины. Но я не понимаю, почему вас это интересует, неужели вы считаете, что…

— Ни в коем случае! Как я уже сказал Арту, мне хочется воссоздать все следственные действия, произведенные полицией. Так что я теперь с полным основанием могу вычеркнуть Арта из своего списка, хотя, по правде говоря, он там вовсе и не находился.

— Я отправляюсь в магазин, Арт, — сказала Ширли, как мне показалось, несколько встревоженно. — Скоро вернусь.

— Увидимся позже, дорогая.

Я подождал, когда она выйдет из гостиной, и продолжил допрос:

— Как ты думаешь, кто мог убить Фрэнка?

— Не имею ни малейшего представления. Мы с Джилом, естественно, на эту тему толковали. Не верю, что это сделал кто-то из сотрудников «Ревер». Скорее всего его убил какой-то сумасшедший бродяга. Не сомневаюсь, что копы его в конце концов найдут. Остается надеяться, что они схватят парня до того, как тот успеет еще кого-нибудь прикончить.

— Скажу по секрету: я себя ужасно чувствую, видя, как копы обкладывают меня со всех сторон, — сказал я. — Это сильно подрывает веру в действенность всей правоохранительной системы.

— Еще бы.

— Слышал, что с тобой когда-то тоже происходило нечто подобное. После самоубийства твоего партнера.

— Кто тебе это сказал? — резко спросил Арт.

— Ей-богу, не помню. Шло общее обсуждение каких-то сплетен. Я тогда вообще решил, что это скорее всего неправда.

— Нет, это правда. — Он посмотрел на меня, затем на часы (стрелки показывали четверть шестого), бросил взгляд на дверь, через которую только что ушла его жена, и спросил: — А как ты посмотришь на то, если мы выпьем по-настоящему?

— По-моему, немного рановато, — ответил я.

Я понимал, что спиртное развяжет ему язык, но поощрять бывшего алкоголика к выпивке вовсе не хотелось.

— Не валяй дурака. Бурбон со льдом сойдет?

Я утвердительно кивнул, сознавая, что если Арту по-настоящему захотелось выпить, то остановить его я не смогу.

Арт просунул руку за книжный шкаф и извлек оттуда бутылку. С полки он снял два чистых стакана и нагреб льда из небольшого холодильника, до отказа набитого, как я успел заметить, банками «Доктор Пеппер». Через мгновение я уже держал в руке стакан с щедрой порцией бурбона.

— Ух! — Арт сделал огромный глоток и с меткостью заправского баскетболиста закинул пустую алюминиевую банку из-под своего любимого напитка в стоящую в противоположном углу комнаты корзину для мусора. — Вкус что надо. Итак, мне тоже пришлось побывать в шкуре главного подозреваемого. Скверное было время. Создавалось впечатление, что все вокруг меня идет совсем не так, как надо. Выяснилось, что партнер в течение многих лет обворовывает нашу компанию. В результате нам обоим предстояло сделать громадные гарантийные платежи. Но этот глупый сукин сын предпочел себя убить. Копы тут же обвинили меня.

— Но у них не было никаких улик, не так ли?

— У них не было вещественных доказательств. Но все остальное полиция имела в избытке. У меня был мотив, а мое алиби могла подтвердить лишь Ширли. Ей, естественно, не верили. Кроме того, против меня было и то (прямо мне об этом, конечно, не говорили), что я воевал во Вьетнаме. Это меня больше всего выводило из себя. Меня считали убийцей только потому, что я сражался за свою страну.

— Я прекрасно понимаю, как ты себя чувствовал. Именно по той же причине Маони точит на меня зуб.

— Но ты же не был на войне, — сказал Арт, глядя на меня с некоторым любопытством. — Мне всегда казалось, что вы, парни, в основном гарцуете на лошадях, охраняя чаепитие вашей королевы.

— Нет, в боях я не участвовал. Но мне пришлось оставить лошадей, чтобы научиться водить бронетранспортер. Я провел целый год в Северной Ирландии, и Маони это не нравится.

— Да, подобное возможно, — согласился Арт.

— Но в итоге они так и не смогли на тебя ничего повесить?

— Нет. У меня был отличный адвокат, и им пришлось оставить меня в покое. Похоже, что этот мерзавец Слейтер достает меня и из могилы, — фыркнул он и отпил немного виски.

— А как было во Вьетнаме? — спросил я.

Арт подозрительно посмотрел на меня, очевидно, опасаясь подвоха, но все же ответил:

— Совсем не так, как я ожидал. Так войны вестись не должны. Нас учили вовсе не этому. — Сделав изрядный глоток виски, он продолжил: — Я стараюсь об этом забыть. Мне не всегда это удается, но я пытаюсь.

Этот ответ был совсем не в духе Арта. В нем не было ни присущей этому человеку бравады, ни хвастовства, что меня изумило, и я поблагодарил Бога за то, что мне не пришлось испытать ничего подобного.

Арт опустошил стакан, налил себе еще и спросил:

— А как было в Северной Ирландии?

— Довольно неприятно, — ответил я. — Мы находились там, чтобы не позволить одной половине населения страны перебить другую. И обе враждующих стороны нас в равной степени ненавидели. Там вся атмосфера пронизана ненавистью. Девяносто девять процентов времени царят тишина и покой, а затем взрывается бомба или раздается выстрел из-за угла, и твой товарищ гибнет.

— Думаешь, стратегия умиротворения сработает?

— Надеюсь, — пожал плечами я.

Некоторое время мы сидели молча, а затем Арт спросил:

— Ты не считаешь, что это хорошая школа?

Я не ответил, так как не верил, что на войне можно научиться чему-то полезному. В каждом обществе имеется грязная работа, и вождям ничего не остается, кроме как внушать молодежи, что это вовсе не мерзкое занятие, а благородный долг во имя национальных интересов. Лично я чувствовал, что стал не лучше, а хуже после того, как был вынужден застрелить двух человек.

Я допил виски, и Арт налил мне новую порцию.

— Послушай, — сказал он, — а ты не хотел бы взглянуть на мою коллекцию оружия?

— С удовольствием, — ответил я.

Любовь Арта к огнестрельному оружию меня интересовала.

Мы оставили стаканы на столе, и Арт провел меня в подвальное помещение. Вдоль одной стены подвала располагались весьма прочные на вид металлические шкафы. Хозяин дома достал из кармана ключ и открыл один из них. В шкафу находилось с полдюжины старинных мушкетов, ружей и карабинов. Большая их часть относилась ко времени Гражданской войны, однако в одном из ружей я узнал мушкет под названием «Длинная Бетти», который в свое время был на вооружении британской армии.

Три других шкафа содержали в своих недрах более современное оружие, включая некоторые образчики времен Второй мировой войны. Там были штурмовые автоматы, полуавтоматические винтовки и широкий ассортимент ручного оружия — пистолетов и револьверов. «Магнум-357» я среди них не заметил. Интересно, входил ли этот револьвер до недавнего времени в коллекцию Арта или нет?

Глядя на все это железо, я с душевной болью вспомнил свою первую встречу с Лайзой и ее спор с Артом о праве на ношение оружия.

Пробыв в арсенале двадцать минут, мы вернулись в гостиную к своим стаканам. Арт казался мне непривычно расслабленным и добродушным.

— Как ты относился к Фрэнку? — спросил я.

— У нас были совершенно разные взгляды на то, как следует вести дела, — после некоторого раздумья ответил он. — Фрэнк все подвергал тщательному анализу, а я больше полагался на наитие. Фрэнк, без сомнения, имел пытливый ум, но и мой работал отлично.

— Так же как и его, — заметил я, желая защитить Фрэнка.

— Да. Но в более мелком масштабе, если можно так выразиться. Для такого успеха, как «Био один», одной калькуляции мало. Для крупного выигрыша требуется воображение, готовность к риску, смелость, решительность лидера… Не знаю, как выразить все это одним словом.

В моем лексиконе это слово было. Везение. Но я успел вовремя прикусить себе язык.

— Думаешь, он стал бы во главе фирмы, если бы Джил решился уйти на покой? — спросил я и тут же добавил: — Если бы, конечно, остался жив.

— Весьма возможно, — ответил Арт. — Фрэнк очень нравился Джилу, но сейчас «Ревер» нуждается в сильном руководстве. Фирме нужен волевой лидер, а таким могу быть только я. — Он налил себе очередную порцию. — Я работаю с Джилом практически с момента основания фирмы, и результаты моей инвестиционной деятельности оставляют далеко позади результаты всех остальных партнеров. Поэтому я остаюсь естественным наследником на руководство, — сказал он и добавил: — После того как Джил решит выйти в отставку.

О планах Джила мне знать было не положено.

— А если случится так, что ты не станешь главой фирмы?

— Стану обязательно! — с нажимом ответил Арт и как-то странно на меня посмотрел. — Можешь не волноваться.

В этот момент я услышал звук мотора подъезжающего автомобиля, и еще через несколько секунд в гостиной появилась хозяйка дома с парой бумажных пакетов в руках.

— Дорогой, ты не мог бы помочь мне разобраться с покупками? — весело спросила Ширли, но, увидев стаканы с виски, выкрикнула: — Арт!

— Что еще? — злобно спросил он.

Я посмотрел на бутылку «Джек Дэниеле». Когда мы начинали беседу, бутылка была полной, сейчас же она наполовину опустела. Однако язык Арта не заплетался, и если бы не его порозовевшие щеки, то никто не догадался бы, что он пил.

— Арт, мы же договорились! — раздраженно произнесла Ширли.

Он поднялся и, выпрямившись во весь свой внушительный рост (шесть футов четыре дюйма по меньшей мере), произнес:

— Ширли, я всего-навсего выпил немного с заглянувшим ко мне коллегой.

Жена выронила пакеты, выхватила из руки мужа стакан и выплеснула содержимое в цветочный горшок. Физиономия Арта залилась краской.

— Никогда не смей делать этого! — прорычал он низким, полным ярости голосом.

Ширли, уловив в голосе мужа угрозу, просто окаменела. На ее лице я прочитал нечто похожее на ужас. Однако через несколько секунд к ней вернулось мужество.

— Арт! Обещай, что больше не станешь пить, — произнесла она почти ласково и посмотрела в мою сторону.

— Не волнуйся, он уже уходит, — сказал Арт, испепеляя супругу взглядом.

Я посмотрел на Ширли. Она стояла перед мужем, пытаясь казаться решительной, но я видел, что Ширли охвачена ужасом. Уголки ее рта мелко дрожали.

Я не имел права оставить ее в таком положении.

— Давайте я помогу вам разобраться с покупками, миссис Альтшуль, — предложил я.

— Это было бы очень мило с вашей стороны, — ответила она, неуверенно взглянула на Арта и направилась к дверям.

Я последовал за ней. Арт внимательно смотрел нам вслед.

Машина с открытым багажником стояла на въездной аллее у входа в дом.

— Простите, — сказал я. — Он предложил мне выпить, и я согласился.

— Вашей вины здесь нет, — вздохнула Ширли. — Если он захочет выпить, то выпьет обязательно.

— Сцена в доме меня очень встревожила, — продолжал я. — Вам ничто не грозит?

Ширли прикусила губу и отрицательно покачала головой, однако испуганный взгляд, который она при этом на меня бросила, говорил об обратном.

— Когда он начал пить?

— Примерно месяц назад.

— После того как умер Фрэнк?

— Нет. Немного раньше.

— Не знаете почему?

Она растерянно посмотрела на меня, явно не зная, как ответить.

— Я знаю, что Джил намерен уйти на покой. Он должен был сказать об этом Арту. Может быть, Джил сообщил, что его место в фирме займет Фрэнк?

— Арт крайне честолюбив, — со вздохом начала Ширли, — и не сомневался, что место Джила достанется ему. Когда Джил разослал партнерам уведомление о скорой отставке, Арт решил, что наступило его время. Однако через пару недель Джил заявил, что главой фирмы станет Фрэнк. Арту он обещал какой-то сногсшибательный титул, но реальная власть переходила к Фрэнку. В такой ярости Арта я никогда раньше не видела. Вернувшись домой, он не переставая твердил о «Био один» и о том, какую роль сыграл в успехе фирмы. Для мужа это был страшный удар. «Джил кинул меня», — говорил он.

По тону Ширли было ясно, что она полностью разделяет чувства супруга.

— Жаловался Арт примерно час, а затем ушел, не удосужившись сказать куда. Вернулся на такси около часу ночи вдрызг пьяный. — Ширли прикусила губу. — Ничего не случилось бы, если бы Джил был по отношению к нему справедлив, — сквозь слезы выдавила Ширли. — За десять лет он не выпил ни капли. Арт не притрагивался к алкоголю с того ужасного момента, когда его партнер покончил с собой. Теперь же, начав, он не может остановиться. Но это же просто глупо и отнюдь не повышает его шансы стать во главе компании.

— Но разве он не думает, что после смерти Фрэнка вполне может занять место Джила?

— Арт, конечно, надеется на это. Но он утратил веру и уже не доверяет Джилу. А пьянство только ухудшает его положение. — Ширли посмотрела на меня так, словно уже сожалела о сказанном, и с неожиданной воинственностью продолжила: — Мой муж не убивал Фрэнка Кука! Все это время он был здесь со мной. Да, временами Арт способен на насилие, но он не убийца! — Ширли посмотрела на меня так, словно ожидала с моей стороны возражений.

— Понимаю, — как можно мягче произнес я. Затем в ее глазах промелькнула тревога, и она спросила:

— Надеюсь, вы ничего не скажете Джилу?

— Конечно, нет. Но он рано или поздно обо всем узнает.

— Возможно, — вздохнула Ширли. — Хочется верить, что, узнав о слабости Арта, Джил отнесется к нему с пониманием. Однако я не оставляю надежды, что он с моей помощью сумеет избавиться от дурной привычки. Нового приступа алкоголизма я просто не переживу.

Мы стояли у машины. В окне дома я заметил какое-то движение и поднял глаза. За нами внимательно наблюдал Арт.

— Что вы собираетесь сейчас делать? — спросил я, глядя на дом. — Вы уверены, что вам ничто не грозит?

— Конечно, не грозит, — ответила Ширли. На мгновение в ее взоре снова промелькнул страх, но она быстро с ним справилась. — Мы должны бороться с этой бедой вместе, — ответила она, твердо глядя мне в глаза. — Арт справится со злом только в том случае, если я буду рядом. А теперь помогите мне внести все это в дом.

Я сгреб несколько пакетов и двинулся следом за ней к дверям. Арт встретил нас в прихожей, практически преграждая мне путь. Я боком проскользнул мимо него и отнес пакеты в кухню.

— До свидания, Саймон, — пробормотал он, пройдя следом за мной.

Я поднял глаза на его супругу.

— До свидания, — сказала та.

Мне хотелось задержаться, чтобы в случае необходимости защитить женщину или убедить ее уехать вместе со мной. В то же время меня восхищали ее отвага и чувство долга, и я понимал, что не имею права мешать ей поступать так, как она считает необходимым, для того чтобы помочь мужу.

Однако бросить Ширли я тоже не мог, поэтому, проехав несколько ярдов по дороге, затормозил, вышел из машины, добежал до дома и осторожно заглянул в окно гостиной.

Арт и его жена стояли посреди комнаты, заключив друг друга в крепкие объятия.

18

В понедельник утром я поднялся чуть свет и сразу же отправился на реку. Для того чтобы освежить голову, мне требовалось нагрузить мышцы. Плечо уже болело значительно меньше, чем в субботу.

Я очень сожалел, что не сумел вчера вечером отговорить Арта от выпивки. Мужество его супруги произвело на меня сильное впечатление, и я надеялся, что ей не пришлось расплачиваться за свою отвагу. Но если ей не удастся отвадить Арта от пьянства, то он просто не сможет управлять фирмой. Оставалось надеяться, что Джил это тоже поймет.

Я неторопливо греб обратно к эллингу. Солнце стояло уже довольно высоко. Утро было ясное и прохладное. Приблизившись к Эспланде, я увидел на берегу нескольких человек, как мне показалось, в легких водолазных костюмах. Я замедлил ход и вгляделся внимательнее. Да, ошибки быть не могло. Это ныряльщики.

Я вдруг почувствовал, что где-то в желудке появился холодный комок. Мне стало ясно, что ищут водолазы, и я вознес молитву о том, чтобы они ничего не нашли.

Наше традиционное совещание в понедельник началось на мажорной ноте. Дайан предложила назначить на ближайшую среду встречу с руководством «Тетраком», чтобы менеджеры компании могли лично представить партнерам свой проект. Джила ей удалось убедить без всякого труда. Рави по всем проектам, не имеющим отношения к биотехнологиям, всегда разделял мнение Джила. Что же касается Арта, то он на предложение Дайан промолчал. Должен отметить, что меня он все утро просто не замечал.