После нескольких недель напряженной работы некоторые предположения начали походить на факты.
      Мозг был вырезан прямо из сердцевины корабля. В этом помощников Капитана убеждали здравый смысл и состав маленькой планеты. Сначала строители извлекли уран и торий из верхних слоев железа и поместили их глубже в ядро. Затем с помощью стабилизирующих полей сфера из расплавленного металла была сжата и открывшиеся стенки камеры были покрыты гиперволокном. И теперь, спустя многие миллионы лет, без помощи исчезнувших строителей это устройство продолжало свое движение как ни в чем не бывало.
      Но зачем было трудиться, создавая подобное чудо?
      Мозг мог служить в качестве места захоронения радионуклидов. Некоторые помощники предполагали, что это огромный ядерный реактор. Другие указывали, что существуют более простые способы добывать энергию, и им не так просто было возразить.
      А что, если этот мир предназначался для того, чтобы сберегать энергию?
      Это была гипотеза Ааслина. С помощью силовых полей строители могли заставить Мозг вращаться. При некотором терпении - а это качество наверняка было присуще им в исключительной степени - они могли придать ему чудовищную скорость. Вращаясь в вакууме, защищенный силовыми полями железный шар должен был накопить феноменальное количество энергии, достаточное для того, чтобы обеспечивать работу бортовых систем в течение миллиарда лет.
      Уошен впервые услышала «гипотезу о маховике» на еженедельном совещании.
      Командиры отряда сидели за воображаемым круглым столом, в креслах из аэрогеля, обливаясь потом из-за невыносимой жары. Стены комнаты, окружавшие их, были словно изваяны из света, а во главе стола виднелось изображение Капитана. Она выглядела настороженной, но сохраняла несвойственное ей молчание. Капитан ожидала четких сообщений и оптимистичного настроя. Великие теории явились неожиданностью. Наконец после многозначительной паузы она с улыбкой обратилась к помощнику:
      - Это интригующее предположение. Благодарю, Ааслин. - И затем к остальным: - Есть еще какие-нибудь соображения?
      Ее улыбка вызвала приветственный шум.
      Уошен сомневалась, что они находятся внутри чьей-то отработанной батареи. Но сейчас было невежливо подвергать критике теорию «маховика». А кроме того, следующими на очереди были команды биологов, и она хотела сравнить их доклады.
      Внезапно помощников одного за другим охватила дрожь, волнами накатывающаяся из отдаленного эпицентра. Даже для Мозга это был мощный толчок.
      Комплименты стихли, повисла тревожная тишина.
      Затем Капитан, подняв широкую ладонь, неожиданно объявила:
      - Нам нужно обсудить ваше расписание. А как же биологи?
      - Боюсь, что ваше отсутствие уже заметили. Наша легенда оказалась недостаточно правдоподобной, и экипаж что-то подозревает. - Капитан опустила руку и добавила: - Я хочу, чтобы вы вернулись домой, прежде чем люди по-настоящему забеспокоятся.
      На лицах появились улыбки.
      Кое-кто устал от Мозга; кому-то уже не давали покоя перспективы наград и продвижения по службе.
      - Все мы, мадам? - набралась храбрости Уошен.
      - По крайней мере на время.
      По официальной версии, отсутствующие помощники Капитана отправились в ближайшую Солнечную систему в качестве туристических агентов, к несметному количеству потенциальных пассажиров. И, по правде говоря, иногда Уошен становилось так скучно, что она хотела, чтобы выдумка оказалась правдой. Но не сегодня. Не сейчас, когда начиналось что-то увлекательное!
      Настала очередь Миоцен задать вопрос в качестве руководителя миссии:
      - Вы хотите, чтобы мы свернули работы, мадам?
      Капитан, прищурившись, посмотрела в ближайшее окно, где виднелось одно из портовых сооружений корабля. Для нее комната была настоящей, а помощники - изображениями.
      - Мы должны пересмотреть планы миссии, - сказала она. - Я хочу, чтобы вы закончили исследование дальнего полушария и завершили основные работы. Десяти корабельных дней будет достаточно. Затем возвращайтесь домой, и мы не торопясь обсудим наши дальнейшие действия.
      Улыбки стали менее радостными, но не исчезли.
      - Десять дней, - прошептала Миоцен неуверенно, но осторожно.
      - Есть проблема?
      - Мадам, - начала Старший Помощник Капитана, - я чувствовала бы себя гораздо спокойнее, если бы была уверена, что Мозг не представляет угрозы.
      Последовала пауза, но не потому, что Капитан находилась в тысячах километров от них. Это была долгая, напряженная тишина. Затем Капитан отвела взгляд и спросила:
      - Есть какие-нибудь соображения?
      Это очень опасно. Остальные Старшие Помощники соглашались с Миоцен. Чтобы наверняка закончить работу за десять дней, потребуется участие всех помощников, включая тех, кто входил в команды поддержки. Им придется временно покинуть базовый лагерь. Возможно, это допустимый риск. Но осторожные слова мало значили - за них говорили сжатые кулаки и встревоженные взгляды, устремленные в никуда.
      Недовольная Капитан обернулась к своему будущему Старшему Помощнику:
      - У вас есть что добавить?
      Уошен помедлила столько, сколько осмеливалась.
      - Возможно, Мозг действительно был маховиком, мадам, - наконец вымолвила она.
      Карие глаза закрылись, затем снова открылись.
      - Мне жаль, - ответила Капитан, и в тоне ее не чувствовалось насмешки. - Ведь мы обсуждали ваше расписание?
      - Но если силовые поля когда-нибудь ослабнут, - продолжала Уошен, - хотя бы на мгновение, планета тут же взорвется. Это будет катастрофа. Окружающее ее гиперволокно испарится, и взрывная волна за несколько секунд пройдет через весь корабль. - Она привела простые расчеты, затем добавила: - Возможно, это был хитроумный двигатель. Но это мог также быть эффективный механизм самоуничтожения. Мы не знаем этого, мадам. Мы не знаем, были ли у строителей враги, реальные или воображаемые. Но если мы хотим найти ответ, искать его лучше всего именно здесь.
      Лицо Капитана хранило непонятное, непроницаемое выражение.
      Наконец она покачала головой, вымученно улыбаясь:
      - С первых минут, проведенных на борту этого прекрасного корабля, мною руководил главный принцип: строители, кто бы они ни были, никогда бы не подвергли опасности это чудесное творение.
      Уошен хотела бы чувствовать подобную уверенность. Затем светлый говорящий призрак наклонился вперед и произнес:
      - Вы нуждаетесь в перемене деятельности, Уошен. Я хочу, чтобы вы и ваша команда отправились вперед. Помогите нам исследовать дальнее полушарие. А когда осмотр будет завершен, все возвратятся домой. Согласны?
      - Как вам будет угодно, мадам, - ответила Уошен. То же самое ответили все остальные.
      Уошен перехватила брошенный украдкой взгляд Миоцен, казалось говорящий: «Неплохая попытка, дорогая». И в этом взгляде мелькнуло что-то похожее на уважение.
      Беспилотники уже составили три карты этой местности. И все же, пролетая над ней, Уошен поняла, что даже самая последняя карта, полученная восемь дней назад, уже устарела и никуда не годится.
      Местность, искореженная подземными толчками, поднялась, затем образовался разлом. Расплавленное железо хлынуло в озеро-старицу, вода и грязь вскипели, в воздух поднялись столбы серого пара, затем устремились на восток. В качестве эксперимента Уошен влетела в облако пара, забрав образцы через фильтры, сенсоры и простые фо-кусировочные камеры. Пар нес с собой споры и яйца, заключенные в жесткую биокерамическую оболочку и устойчивые к перегреву. На конце колбы-шприца, не видном невооруженным глазом, умещалось достаточно озерных водорослей и водяных жуков, чтобы заполнить десять новых озер.
      Движущей силой жизни на Мозге служили катастрофы.
      Эта идея все отчетливее вырисовывалась в сознании Уошен. Каждый день, каждый час приносил подтверждение этого, и всегда за тем следовало более широкое обобщение: в том или ином смысле катастрофы управляют всеми мирами.
      Но Мозг был самым ярким примером. И словно для того, чтобы подтвердить это еще раз, облака пара внезапно рассеялись и в дыру хлынул свет с неба, показался потолок камеры, а далеко внизу, насколько могла видеть Уошен, тянулись обугленные скелеты джунглей.
      Пары и огонь испепелили все деревья, всех жуков.
      Должно быть, здесь произошла чудовищная катастрофа. И все же два дня назад жар спал, и из-под искореженных древесных стволов, из свежих трещин уже пробивалась новая растительность и тысячи лаковых листьев, похожих на зонтики, блестели в перегретом воздухе.
      Уошен решила стереть бесполезные карты и лететь наугад.
      - Через двадцать минут мы удалимся от моста на максимальное расстояние, - сообщил Диу, широко, заразительно улыбаясь.
      Ни один отряд еще не забирался так далеко.
      Уошен повернулась было, намереваясь заказать по этому случаю холодное шампанское, открыла рот, но в этот миг ее перебил неузнаваемый, едва слышный голос:
      - Доложите… все отряды!..
      Это был голос Миоцен; напрягаясь изо всех сил, она пыталась пробиться через пронзительный свист приемника.
      - Что… вы видите? - спрашивала Старший Помощник Капитана. - Отряды… сообщите!..
      Уошен попыталась установить связь по видео, но потерпела неудачу.
      Дюжина других помощников говорила одновременно, перебивая друг друга. Зейл сообщил:
      - Мы идем по графику. Кизки заметил:
      - Есть кое-какие помехи в связи… а в остальном системы работают как обычно.
      Затем Ааслин спросил, скорее с любопытством, чем с тревогой:
      - В чем дело, мадам? Что-нибудь не так? Раздался продолжительный нестройный шум.
      Диу, склонившийся над дисплеями сенсоров, произнес негромким напряженным голосом:
      - Дерьмо.
      - Что?.. - выкрикнула Уошен.
      А затем пронзительный вопль заглушил все голоса, все мысли. Дневной свет становился все ярче и ярче, мощные молнии исполосовали небосклон, затем развернулись, двигаясь целенаправленно, устремляясь прямо к ним.
      С дальнего конца планеты донесся искаженный голос:
      - Мост… где он… вы видите его… где?..
      Электрокар отшатнулся назад, словно в приступе паники, теряя скорость и высоту, затем отключились устройства искусственного интеллекта. Уошен перешла на ручное управление, и века тренировки помогли ей сконцентрироваться; не существовало ничего, кроме их болтающейся в воздухе машины, ее замедленных рефлексов и полосы сгоревшего леса.
      Следующий огневой вал был пурпурного и белого цветов, он был еще ярче, не было видно ничего, кроме его испепеляющего сияния.
      Уошен ослепла, но продолжала лететь по памяти.
      Их транспорт был сконструирован так, чтобы выдерживать жесткие условия, подобно его пассажирам. Но он был мертв, поврежденный корпус при ударе о железную землю разлетелся на кусочки. Защитные поля подхватили тела, затем выпустили их. Лишь механические пояса и газовые баллоны удерживали помощников капитана на сиденьях. Плоть рвало и выкручивало, кромсало в клочья. Кости трещали, вылетали из суставов. Затем сиденья оторвало от пола, и, словно никчемный мусор, они разлетелись на площади в несколько гектаров, среди железных обломков и обгорелых пней.
      Уошен никогда не теряла сознания.
      Оцепенев, она с любопытством смотрела, как ломаются ее ноги и руки и тысячи синяков образуют сплошной пурпурный ковер, как превращаются в пыль ребра и раскалывается модифицированный позвоночник, и вот она уже не чувствовала боли, не могла пошевелиться. Уошен не могла повернуть голову, рот был набит обломками зубов и запекшейся кровью, поэтому слова выходили медленными и неразборчивыми.
      - Покинуть, - пробормотала она. Затем: - Корабль. - И слабо засмеялась. Это был смех отчаяния.
      Ее тело испытало какое-то ощущение.
      Вспомогательные гены уже активировались, с трудом находя свои места. Прежде всего они занялись защитой мозга, наполняя его кислородом и противовоспалительными препаратами, окутывая одеялом успокаивающих наркотиков. Затем они начали восстанавливать жизненно важные органы и позвоночник, поглощая плоть, получая из нее сырье и энергию; тело помощника капитана корчилось от лихорадки, исторгая соленую воду и кровь, и через некоторое время оно стало заметно меньше.
      Через час после катастрофы Уошен ощутила мучительную боль. Это был добрый знак. Она, корчась и воя, слабыми руками высвободилась из разломанного кресла. Затем помощник капитана заставила себя встать на ноги - водянистые, восстановленные из обрывков.
      Уошен стала ниже на двадцать сантиметров, худее, чем прежде. Но она смогла прохромать к телу Диу и нашла его также съежившимся, в агонии, но не сдавшимся. Диу хищно усмехнулся и подмигнул ей.
      - Потрясающе выглядите, мадам! Как всегда, - произнес он.
      Остальные тоже были живы. Но ни один механизм не функционировал, даже не мог сообщить: «Я сломан».
      Шестеро помощников пришли в себя за сутки и продолжали ждать на месте катастрофы, поглощая пищу, чтобы накопить энергию и восстановить прежние размеры. Но спасательная команда не появлялась. Что бы ни искалечило их электрокар, оно, должно быть, изуродовало также и все остальные, решили они. Миоцен была беспомощна, как и они. И это оставляло им лишь одну возможность: если Уошен и ее подчиненные хотят получить помощь, им придется обойти половину планеты, чтобы найти ее.

      Мост напоминал жесткую нить, серебристую и полупрозрачную. Конец ее исчезал в верхних слоях стратосферы, но она была слишком коротка, чтобы служить выходом. Все же мост представлял собой полезную веху. Отряд Уошен двигался в направлении моста в течение последних нескольких дней, пробираясь через острые, словно лезвия, хребты и узкие долины. Размышляя о том, что они найдут там, во время отдыха - они отдыхали лишь время от времени, совсем недолго - помощники Капитана говорили тоном, полным надежды, представляя себе удивление других помощников, когда шестеро спасенных внезапно появятся из джунглей.
      Но когда они добрались до моста, заставать врасплох оказалось некого. Базовый лагерь был покинут. Вершина холма, в которую упирался мост, раскололась после землетрясения, и все сооружение опасно накренилось на восток. Главные двери были подперты простым железным столбом, в шахту вела самодельная лестница, но, судя по ржавчине, этой лестницей не пользовались уже много месяцев. А возможно, много лет.
      Едва различимая тропа вела на запад. Они пошли по ней и через некоторое время оказались в русле реки, покрытом плодородной почвой, где наткнулись на несколько более широких троп. Они бежали трусцой по одной из троп следом за Уошен, когда внезапно навстречу им выступила Миоцен.
      Старший Помощник Капитана не изменилась. В своей форме она выглядела царственной и неприступной.
      - Вы не слишком торопились, - с невозмутимым видом произнесла она. Затем с улыбкой добавила: - Рада вас видеть. Откровенно говоря, мы почти оставили всякую надежду.
      Уошен подавила гнев.
      Остальные забросали Миоцен вопросами. Кто еще выжил? Как они справились с происшедшим? Работают ли какие-нибудь механизмы? Связалась ли с ними Капитан?
      - Велика ли спасательная экспедиция? - спросил Диу.
      - Это скрытная спасательная экспедиция, - ответила Миоцен. - Такая скрытная, что она кажется почти несуществующей.
      Ее помощники практически из ничего построили телескопы, и по крайней мере один человек постоянно наблюдал за базовым лагерем наверху. Прозрачный пузырь был нетронут. Все здания остались целы. Но беспилотники и маяки были мертвы, а это означало, что реактор теперь работает автономно. Трехкилометровый обрубок моста послужил бы прекрасным фундаментом для нового сооружения. Но ничто не указывало на то, что помощники Капитана или кто-либо еще пытается построить новый мост и спасти их.
      - Капитан думает, что мы погибли, - предположил Диу, стараясь быть снисходительным.
      - Но мы не погибли, - возразила Миоцен. - И даже если бы это произошло, ей следовало бы немного больше интересоваться нашими останками и причинами катастрофы.
      Уошен молчала. После этих трех лет торопливой ходьбы, питания отбросами и усилий сохранить надежду она внезапно почувствовала себя больной и страшно усталой.
      Старший Помощник Капитана провела их по широкой тропе, одновременно отвечая на вопросы:
      - Во время Происшествия, так мы называем то, что случилось, были разрушены все машины. После Происшествия наши кары, беспилотники и сенсоры превратились в замысловатый металлолом, и мы не можем починить их. И не можем понять, в чем дело. - Она рассеянно улыбнулась. - Но мы продолжаем жить. Строим деревянные дома с крышами. Делаем железные орудия. Часы с маятником. Когда нужно, пользуемся паровыми машинами, и у нас имеется достаточно самодельного оборудования, например телескопов, чтобы заниматься простыми, очень простыми наблюдениями.
      Подлесок был вырублен, джунгли отступили, и новый лагерь растянулся во всех направлениях. Как и все сооружения, построенные волевыми помощниками капитана, поселок был аккуратным, возможно даже, слишком аккуратным. Чистенькие дома находились в хорошем состоянии. Тропинки были выложены бревнами, и кто-то дал каждой дорожке название. Все носили форму, и все улыбались, пытаясь скрыть усталость, которую выдавали глаза и голос.
      Сотня помощников выкрикнула:
      - Привет! Добро пожаловать!
      Уошен пристально оглядела лица, сосчитала их и наконец заставила себя спросить:
      - Кого здесь не хватает? Миоцен перечислила дюжину имен.
      Одиннадцать из них были друзьями или знакомыми Уошен. Последним Миоцен назвала Хазза - Старшего Помощника Капитана и своего друга с начала путешествия.
      - Два месяца назад, - рассказала она, - он обследовал одну долину поблизости. Внезапно в земле открылась трещина, и он оказался среди потока расплавленного железа.- Она с непонятным выражением лица смотрела куда-то вдаль. - Хазз находился на маленьком островке, который продолжалЧшавиться. Мы пытались построить мост, пытались направить поток в другую сторону. Мы перепробовали все, что только возможно.
      Уошен не сводила взгляда с узкого лица, смотрела в эти пустые глаза и вдруг поняла, что Миоцен и погибший человек были не просто друзьями.
      - Островок все уменьшался, - говорила Старший Помощник медленно, без всякого выражения. - Остался крохотный кусочек. Ботинки Хазза растворились, его ноги кипели, плоть его загорелась. Но он продолжал стоять. Он терпел это. Он вытерпел это, даже смог повернуться и сделать шаг нам навстречу на горящих ногах, а потом упал лицом вниз и тогда все-таки умер.
      Уошен ошиблась. Это была другая Миоцен.
      - У меня осталась только одна цель, - призналась Старший Помощник Капитана. - Я хочу найти способ вернуться обратно, к Капитану, и спросить, зачем она послала нас сюда. Чтобы исследовать это место? Или это был наилучший, самый страшный способ избавиться от нас?

      Железная кора покрывалась складками и рвалась под натиском землетрясений, основание моста шаталось, он кренился набок с громким скрипом, а затем рухнул, и обломки его разлетелись в радиусе пятидесяти километров среди недавно образовавшихся гор.
      Падение его было неизбежно, но никто не видел его. Гейзеры раскаленного добела металла уже уничтожили лагерь, заставив всех бежать с самыми необходимыми орудиями и минимумом провизии. У них были обожжены легкие, рты и веки покрылись пузырями. Но в конце концов помощники капитана, спотыкаясь, добрались до какой-то безопасной долины и рухнули на землю, задыхаясь и проклиная все. А затем, словно для того, чтобы утешить их, деревья стали ронять крошечные надувные шарики, сделанные из золота, и прохладный тенистый лес наполнился блеском драгоценного металла и сухим звоном ударявшихся друг о друга шаров.
      Диу предложил название: «доброе» дерево.
      Миоцен приказала своим помощникам приступить к планировке новых улиц и домов, несколько «добрых» деревьев уже было свалено, когда земля разъяренно заревела и в ней опять открылась трещина.
      Усталые помощники Капитана снова обратились в бегство, и когда они наконец нашли место для лагеря, то построили прочные, но простые жилища, которые могли быть воссозданы заново в любом месте за один корабельный день.
      Ими овладело стремление к кочевой жизни. Когда они не были заняты заготовкой припасов для следующей миграции, они мастерили более легкие орудия, а когда и это было сделано, изучали свой мир, пытаясь понять его изменчивое настроение.
      Уошен собрала команду из двадцати наблюдательных помощников.
      - Ключ к землетрясениям - цикл воспроизводства, - сообщила она.
      Сидя в зале собраний, разглядывая железный стол, она поделилась своей гипотезой о том, что «добрые» деревья выбрасывают свои золотые шары только тогда, когда кора становится нестабильной.
      - Если мы увидим подобное зрелище, - предупредила она, - нам крышка. У нас есть день, или даже меньше, чтобы выбраться отсюда.
      Собрания персонала были организованы по подобию совещаний у Капитана, за исключением того, что они происходили не по графику и председательствовала на них Миоцен. Несмотря на ее наилучшие намерения, помощники Капитана создавали неформальную, даже веселую атмосферу, зачастую резкую, из-за отсутствия лести.
      - Как поживают наши «добрые» деревья? - спросил Ааслин.
      - Они как будто собрались жить вечно, - ответила Уошен. - Они счастливы, находятся в начале жизненного цикла, насколько нам известно.
      В тот день Миоцен была какой-то отстраненной. Прищурившись в пространство, она повторила:
      - Циклы.
      Все повернули к ней свои тяжелые кресла и замерли в ожидании.
      - Спасибо, Уошен.- Старший Помощник Капитана поднялась и оглядела каждого из них, затем признала: - Возможно, говорить об этом преждевременно. Я могу ошибаться по многим причинам. Но мне кажется, я сумела обнаружить еще один цикл… и это неожиданно, по крайней мере для меня…
      Издалека донеслось жужжание какого-то насекомого, затем наступила тишина.
      - Вулканическая активность усиливается. Думаю, это очевидно. - Высокая женщина быстро кивнула, затем спросила: - Но почему? Я предполагаю, что силовые поля, удерживающие Мозг, начинают ослабевать. Ненамного. Разумеется, мы не можем замерить непосредственно эти изменения. Но если подобное действительно произошло, то металлы у нас под ногами начинают расширяться, и именно поэтому, в соответствии с моими тщательными расчетами, наш дом увеличивается в размерах.
      Первой реакцией Уошен было рассмеяться - это же шутка.
      - Он увеличился на несколько километров, - сообщила Миоцен, глядя в окаменевшие лица. - Я собрала несколько доказательств. Свет, излучаемый полями, потерял яркость на два или три процента. Горизонт отдалился. И как мне кажется, больше всего впечатляет следующий факт: я произвела съемку и рассчитала расстояние до нашего базового лагеря, и он определенно ближе, чем был в прошлом году.
      Уошен готова была привести дюжину объяснений, но затем поняла, что Миоцен они тоже приходили в голову, а потому промолчала.
      - Если Мозг не издевается над нами, - сказала Старший Помощник Капитана, - и если поля не вернутся в прежнее состояние, то ясно, куда мы движемся…
      У Уошен вырвалось:
      - Сколько это займет времени, мадам?
      - Расчеты не слишком обнадеживают, - ответила Миоцен. Но она рассмеялась негромко, горько. - Если процесс пойдет с такой же скоростью, мы приблизимся к трехкилометровому обломку моста примерно через пять тысяч лет…

      Детям пора было спать.
      Уошен пришла проверить, как они. Но отчего-то остановилась, не дойдя до детской, и стала подслушивать, сама не зная, почему так важно оставаться незамеченной.
      Старший мальчик рассказывал сказку.
      - Мы называем их Строителями, - говорил он, - потому что они создали корабль.
      - Корабль, - в один голос прошептали остальные дети.
      - Корабль слишком велик, его невозможно измерить, и он прекрасен. Но когда он был только что построен, некому было разделить его со Строителями, некому было рассказать им, что он прекрасен. Вот почему они воззвали к тьме, приглашая остальных прийти и заполнить его пустоту.
      Уошен прислонилась к хрупкому тенистому дереву, ожидая продолжения.
      - Кто пришел из тьмы? - спросил мальчик.
      - Враги, - немедленно ответили юные голоса.
      - Был ли кто-нибудь еще?
      - Никого.
      - Потому что Вселенная была еще молода, - объяснил мальчик. - Существовали только Строители и Враги.
      - Враги, - с чувством повторила какая-то девочка.
      - Это был жестокий, эгоистичный народ, - продолжал мальчик, - но они всегда улыбались и говорили красивые слова.
      - Им нужен был корабль, - подсказали остальные.
      - И они украли его. В одну ужасную ночь, когда Строители спали, Враги напали на них, убили большинство в собственных постелях.
      Все дети прошептали:
      - Убили.
      Уошен подкралась ближе к двери детской. Мальчик сидел на кровати, на лицо его падал единственный лучик света, которому удалось просочиться сквозь потолок. Его звали Тилл. В какой-то момент он стал очень похож на мать, затем слегка повернул голову и перестал быть похожим на кого бы то ни было.
      - Куда спаслись выжившие? - спросил он.
      - На Мозг.
      - А оказавшись здесь, что они сделали?
      - Они очистили корабль.
      - Они очистили корабль, - с ударением повторил он.- Они вымели из его туннелей и комнат всю эту нечисть. У Строителей не было выбора.
      Последовала долгая, глубокомысленная пауза.
      - Что случилось с последними из Строителей? - спросил он.
      - Они оказались в ловушке, - подхватили дети.- И один за другим вымерли.
      - Что умерло?
      - Их плоть.
      - Но что осталось?
      - Дух.
      - То, что бесплотно, не может умереть, - произнес юный пророк.
      Уошен ждала, сама не зная, когда же она в последний раз переводила дыхание.
      Затем Тилл шепотом спросил:
      - Где живут их души?
      Дети с явным восторгом отвечали:
      - Они живут в нас!
      - Теперь мы - Строители, - заверил их голос. - После долгого одинокого ожидания мы наконец возродились!..