Глава 6

Шаан ощутила истинное блаженство, оказавшись на пороге номера. Наконец-то все кончилось. Никаких больше развлечений на сегодня. Можно просто упасть в постель и уснуть блаженным сном.

Девушка настолько устала, что ее уже не волновал тот факт, что Рейф будет спать рядом. Хотя, пожалуй, ей лучше уснуть раньше.

Пока их не было, кто-то разобрал постель, и теперь на ней лежали кремовая шелковая ночная рубашка с одной стороны и черная шелковая мужская пижама – с другой.

Стараясь не думать о пижаме, Шаан схватила рубашку и поспешила скрыться в ванной. Пять минут спустя, смыв с себя косметику и гладко причесав густые темные пряди волос, девушка нырнула под простыню и, едва ее голова коснулась подушки, погрузилась в глубокий темный омут сна…

Она проснулась среди ночи от ощущения какой-то тяжести. Некоторое время Шаан вглядывалась в темноту и даже вздрогнула, когда наконец сообразила, что прямо перед ней лицо человека и его рука лежит на ее бедре…

Рейф.

Рейф спал рядом с ней, и его густые ресницы отбрасывали нежную тень на его слегка выдающиеся скулы. В ночном полумраке Шаан разглядела его обнаженное плечо и темные волосы на широкой груди. Простыня, которой он укрывался, сдвинулась вниз, к его узкой талии.

Шаан чувствовала на лице его дыхание, ощущала тепло его тела, не переставая думать о мужской руке на своем бедре. Даже сейчас, в сумраке ночи, девушка различала золотистую смуглость его кожи и хорошо развитые мышцы…

На нем не было пижамы. С ужасом Шаан поняла, что он осмелился лечь с ней в одну постель голым!

Но, может быть, это только сверху? Не мог же он оказаться настолько бесчувственным, чтобы обнажить и нижнюю часть тела?

Вряд ли она осмелится это проверить.

Однако взгляд девушки упрямо опускался все ниже. И облизывая сухие губы кончиком языка, Шаан со стыдом призналась себе, что ей хочется увидеть ту часть тела Рейфа, которая была закрыта простыней…

Никогда раньше она не испытывала желания узнать, как выглядит раздетый Пирс. И во время их нередко страстных встреч она ни разу не сделала попытки прикоснуться к его обнаженной плоти, ощутить ее тепло. А сейчас она отчаянно мечтала проделать это с Рейфом – и не могла справиться с собой.

Но они с Пирсом никогда не лежали в одной постели. Он никогда не позволял их отношениям заходить так далеко, всегда вовремя и с улыбкой охлаждал их обоюдный пыл. И всегда объяснял это такими правильными словами, как «любовь», «уважение» и «наши чувства слишком особенны, чтобы спешить».

Но сейчас, оглядываясь назад, Шаан почему-то подумала, что Пирс просто не слишком хотел ее как женщину…

Волна отвращения захлестнула ее сердце, потому что…

– Шаан?

Как обычно, Рейф был на страже. Он пристально посмотрел ей в глаза, на которые уже навернулись слезы обиды, горечи и презрения.

– Забудь его, – резко сказал Рейф. – Он недостоин твоих страданий.

– Он не хотел меня, – слабо прошептала девушка, вряд ли сознавая, что раскрывает перед Рейфом самые глубокие сердечные тайны…

Рейф глубоко вздохнул, обхватил Шаан за талию и притянул ее поближе к своему теплому, сильному телу, к которому ей так хотелось прижаться. Его рот нашел губы девушки и начал нежно и неторопливо исследовать своим языком. И на этот раз Шаан не отпрянула от него. Она просто позволила себе погрузиться в то новое, что предлагал ей Рейф.

Спустя некоторое время удовольствие от его прикосновений окончательно заслонило тяжелые воспоминания. Шаан вытянула руку и коснулась пальцами теплой, упругой кожи Рейфа. Во власти чувственного соблазна, она даже осмелилась провести ладонью по его мускулистой груди, покрытой темными жесткими волосами, и… с ее губ сорвался вздох наслаждения.

Рейф приподнялся и заглянул в ее глаза, которые ночью казались абсолютно черными.

– Я хочу тебя, Шаан, – пробормотал он. – Хочу безумно… – Он нежно перевернул девушку на спину, жадно глядя на нее сверху своими потемневшими глазами. – Обещаю, что изгоню Пирса из твоей памяти… Если только ты тоже хочешь меня?

Рейф говорил правду, в этом нельзя было ошибиться. И под влиянием его нескрываемой страсти чувственный огонь желания разлился по всему ее телу.

– Да, – услышала девушка свой собственный тихий то ли вздох, то ли шепот. Ей хотелось снова ощутить его губы, почувствовать эту всепоглощающую волну наслаждения, забыться в ней. – Да, я тоже хочу те…

Рейф не дал ей договорить. Его рот снова слился с губами девушки, и она ощутила, как блаженство поглощает ее всю целиком.

Он хотел ее. Что могло быть более возбуждающим, чем осознание, что она желанна для него!

Это был Рейф. Ее муж. Единственный теперь мужчина, которому она могла отдаться…

«О Господи, сделай так, чтобы мне было это приятно, – молилась про себя девушка, в то время, как Рейф целовал ее все более страстно. – Сделай, чтобы и ему было хорошо со мной».

Ладонь Рейфа скользнула по ее плоскому животу вниз, потом – по шелковистой коже бедра, нащупала край ночной рубашки и сдернула ее.

Его руки ласкали ее, его рот приблизился к упругой груди девушки и жадно захватил губами темный набухший сосок. Шаан потерялась в беспорядочной сумятице чувств.

А Рейф исследовал ее плоть ртом, языком, искусными пальцами, и в ответ глубоко внутри ее тела все росло и росло незнакомое раньше желание, оно почти причиняло боль, оно требовало от нее каких-то действий, хотя она и не знала, каких именно. Из груди Шаан вырвался тихий вздох, а может, стон, и ее руки потянулись к мужчине.

Рейф ощутил ее желание и еще крепче обнял девушку, удерживая ее губы своим жадным ртом.

– Рейф, – прошептала Шаан испуганно, поражаясь, с какой скоростью ее уносило в омут неизведанных страстей.

– Да, – выдохнул мужчина, словно в ответ на тот вопрос, который она неосознанно задавала ему. – Я знаю, Шаан. Знаю…

«Нет, ты не знаешь», – смутно пронеслось в ее сознании, когда губы мужчины вновь овладели ее ртом, а его ласки стали еще смелее и увереннее. Потом Рейф навис над ней, удерживая всю тяжесть тела на локтях своих сильных рук, и оказался между бедрами девушки. Шаан провела ладонями по его мощной груди, которая прижималась теперь к ее телу, ощущая, что больше не в силах превозмочь трепет желания, готовая унестись в мир неизведанного блаженства…

На мгновение Шаан испугалась, ощутив его напрягшуюся от желания плоть меж своих бедер. И хотя Рейф вошел в нее нежно и осторожно, Шаан впилась ногтями в его плечи, а ее тело напряглось в ожидании «этого решающего толчка».

Рейф почувствовал ее напряжение. Он замер и посмотрел ей в глаза.

– Шаан?

– Нет! – Девушка покачала головой и зажмурилась, словно умоляя его остановиться.

– Шаан!

Она открыла глаза при звуке этого резкого голоса и, когда ее взгляд встретился с его помрачневшим взором, издала тихий стон испуганного отчаяния.

Теперь он понял, прочел в ее глазах, что Пирс не хотел ее даже настолько, чтобы лишить девственности.

Шаан увидела, как губы мужчины дрогнули в нежной улыбке, и на глаза у нее навернулись слезы.

– Пожалуйста, Рейф, – прошептала она. Внезапно в его глазах мелькнула печаль.

– Ты дурочка, – пробормотал он, – красивая глупышка…

И он снова наклонился, чтобы поцеловать ее, на этот раз очень нежно. А потом Рейф одним-единственным плавным толчком взял то, что она позволила ему взять, разрушая при этом не только печать ее целомудрия, но и ее прежнюю веру в то, что нужно обязательно любить человека, чтобы делить с ним столь сладостные минуты…

Вскоре она ощутила горячее всеобъемлющее единение их тел, губ и даже мыслей. И в какой-то миг, в порыве ответной страсти захватывая рот мужчины своими губами, Шаан поняла, насколько важно для нее быть уверенной, что она желанна именно так, как сейчас желанна для Рейфа…

Рейф двигался в ней все быстрее и быстрее, и Шаан забыла обо всем на свете, кроме мужчины, что доставлял сейчас ее телу неведомое прежде наслаждение. Оно становилось все острее и острее, пока внезапно не завершилось порывом экстаза, который вознес ее на вершину земного блаженства…

И в этот момент где-то в подсознании Шаан мелькнула мысль, что отказ Пирса от женитьбы на ней стал его несчастьем, а не ее.

Она выжила. Более того, она открыла в себе чувственную, страстную женщину.

Ее трепещущее от наслаждения лоно ощутило пульсирующий взрыв горячего удовлетворения Рейфа. Он прижался к ней, и они растворились в блаженстве обоюдного экстаза…

Затем наступила тишина, а вместе с ней возвращение к реальности.

Рейф высвободился из объятий девушки. Шаан не открывала глаз, чувствуя, что внутри нее уже закипают слезы и что она не сможет посмотреть в лицо Рейфу. Понимала, что, хотя он первый начал эту игру, именно она завершила ее. А ее неубедительные «мольбы о пощаде» прозвучали слишком поздно, когда мужчина уже был не в состоянии сдержать свою страсть.

От этих мыслей Шаан начал сотрясать неистовый озноб. Рейф накрыл ее простыней, но Шаан трясло все сильнее.

– Постарайся ни о чем не думать, – тихо проговорил Рейф, ложась рядом и прижимая ее к себе. – Просто лежи и позволь мне обнимать тебя.

Не думать. Она и не осмеливалась думать, потому что была слишком потрясена…

Потрясена и ошеломлена разверзшимися неожиданно глубинами собственной чувственности.

Так она и уснула, не в силах осознать до конца все, что обрушилось на нее так внезапно.

Шаан проснулась и увидела, что сквозь закрытые занавески пробиваются солнечные лучи, отчего вся комната словно охвачена розовым сиянием. «Розовое утро…» – подумала она, и в этот момент до ее слуха донесся знакомый голос. Он показался ей резким и раздраженным.

– Нет, просто сделай это, и все! – нетерпеливо говорил кому-то Рейф.

Еще полусонная, Шаан, инстинктивно подчиняясь этому повелительному голосу, села на постели. Заметив, что она совершенно голая, девушка вспомнила, почему на ней нет одежды. Сдернув с кровати простыню, она поспешно завернулась в нее.

В памяти всплыла унизительная картина ее «грехопадения». Ведь она сама предложила себя Рейфу! О Господи! Шаан дрожащими руками прикрыла глаза, испытывая безумный стыд, и в этот момент до нее вновь донесся голос Рейфа.

– Ну и черт с ними, с проблемами! – Он, похоже, разговаривал с кем-то по телефону. – Мы все решим, когда я вернусь… не знаю… Я буду готов, когда она наконец будет готова вернуться…

Шаан внутренне напряглась, понимая, что последние слова Рейфа были сказаны о ней.

– А что Пирс? – раздраженно продолжал Рейф. – Разве его что-нибудь волнует, кроме собственной персоны?.. Конечно, он видел это… Так же, как и все. – По голосу Рейфа было похоже, что он злобно усмехался. – Ты-то что об этом думаешь?.. Да он просто хотел отомстить мне за Мэдлин… Что? Да, я все еще люблю ее. – Рейф вздохнул. – Любовь нельзя просто так вычеркнуть из сердца…

Мэдлин? Шаан ощутила резкое жжение в глазах. Жестокая правда обрушилась на нее, словно гром среди ясного неба.

Рейф любит Мэдлин!

Шаан встала, придерживая на себе простыню, и, шатаясь, подошла к двери спальни. Там она и остановилась, бессильно прислонившись к дверному косяку.

Рейф стоял спиной к ней. На нем был махровый халат. Он выслушал то, что ему говорили, потом снова заговорил сам:

– Пусть теперь тешится тем, что добился своего. А с остальным я могу поступать так, как мне заблагорассудится…

Остальное. Это про нее. О Господи… Шаан не смогла сдержать вздох, который был похож, скорее, на стон отчаяния и безысходности.

Услышав его, Рейф обернулся, злобно сверкая глазами, и вдруг понял, кого видит перед собой. Его взгляд застыл, приобрел почти испуганное выражение.

Шаан молчала, не в силах выговорить ни слова. Голос застрял где-то в горле, она даже дышать свободно не могла, не то что произнести что-либо.

Рейф швырнул трубку на рычаг, не сказав больше ничего своему собеседнику на том конце провода. Потом коротко, злобно и бессильно взмахнул рукой.

– Не воображай, что ты поняла смысл разговора, – хрипло пробормотал он. – Потому что это невозможно.

Она поняла достаточно. Даже больше чем достаточно.

– Ты влюблен в Мэдлин, – услышала она свой сдавленный шепот.

Рейф, по-видимому, растерялся. Щеки его пылали, глаза потемнели…

Девушка стояла, сгорая от унижения, а ее мозг работал четко и безжалостно. Словно в конце кинодетектива – прояснилось абсолютно все.

Рейф вызвал Мэдлин в Англию не для того, чтобы вновь соединить ее с братом. Он сделал это для себя, уверенный, что Пирс не посмеет нарушить обещание, данное другой женщине.

И этот брак между ними – лишь способ сохранить честь семьи, а главное, удовлетворить его оскорбленную гордость.

– Значит, ты тоже «остальное», – сказала вдруг Шаан и внезапно рассмеялась. Рейф молчал. – О Господи, – выдохнула она, прислоняясь к стене, потому что страшный, так внезапно открывшийся ей обман, вызвал у нее головокружительную слабость. – Какая грязь… Какая мерзость…

– Ты не понимаешь, о чем говоришь, – почти робко выговорил Рейф.

– Неужели? – Темные глаза Шаан сверкнули в его сторону. Перед ней стоял совершенно другой Рейф. Нет, он не изменился. Просто она смотрела на него другими глазами.

«Да, – с горечью думала девушка. – Вот он, настоящий Рейф Дэнверс. Глава империи Дэнверсов. Старший, более сильный из двух братьев. Человек, которого было невозможно заподозрить в малейшей слабости. Абсолютная противоположность Пирсу, младшему брату, которого всегда волновало только его личное благополучие. Пирсу, который всегда улыбался, в отличие от старшего брата».

До сих пор Шаан видела в Рейфе человека, которого не волнуют чужие мнения о нем, человека, который стоял выше всех остальных, благодаря той внутренней силе, которую излучало все его существо.

И вот оказалось, что Рейф так же уязвим, как все люди!

Мэдлин! Первая любовь его младшего брата. Миниатюрное, нежное создание с облаком пушистых волос пшеничного цвета и васильковыми глазищами. Она словно олицетворяла собой тот тип женщины, что безотказно пробуждает в мужчине стремление любить и защищать.

И именно такой тип женщины, оказывается, привлекал обоих братьев, несмотря на всю их непохожесть.

Тип женщины, абсолютно противоположный ей самой.

Шаан содрогнулась от ненависти к себе и презрения к Рейфу.

Интересно, знала ли Мэдлин о чувствах Рей-фа? Пирс знал! Из невольно подслушанного разговора девушка поняла, что все знали об этом, кроме нее! Да, на этот раз Пирсу удалось очень больно задеть гордость Рейфа.

Теперь понятно, почему он так спешил жениться на ней. Рейфу было просто необходимо восстановить свое самоуважение.

«Тогда почему он занимался со мной любовью? – в отчаянии подумала Шаан, теребя пальцами края простыни. – Неужели он просто использовал меня?»

Шаан закрыла глаза, слегка пошатнувшись.

– Я больше не хочу участвовать в этом, – слабо прошептала она, отворачиваясь и направляясь обратно в спальню.

– В чем участвовать? – Теперь Рейф стоял в дверях, и казалось, к нему постепенно возвращается обычная невозмутимость.

Но теперь Шаан все понимала. Братья Дэнвере громоздили одну ложь на другую. Они оба лжецы. И вечно улыбающийся Пирс с его признаниями в вечной любви, и Рейф со своими уверениями в том, что на него всегда можно положиться.

Лжецы! Отвратительные лжецы!

– Я не хочу больше быть игрушкой ни для кого из Дэнверсов, – воскликнула девушка.

– Никто не ждет этого от тебя, – тихо возразил Рейф.

– Нет? – Она вздернула подбородок и бросила на него взгляд, полный бесконечной боли.

Его первоначальное потрясение постепенно проходило, но все же Рейф вел себя осторожно – очень осторожно. Она чувствовала это по тому, как он смотрел на нее. Он, похоже, не знал, как себя вести.

– Ты любишь Мэдлин? – прямо спросила Шаан.

– Не думаю, что это что-нибудь меняет в данной ситуации, – ответил Рейф после продолжительного молчания.

– Имеет, и ты сам это знаешь, – возразила Шаан. – Потому что, если ты любишь ее, значит, ты не лучше твоего брата.

– Потому что я женился на тебе вместо него?

Девушка презрительно усмехнулась.

– Не пытайся превращать это в еще больший фарс, чем есть на самом деле. Ты хотел не жениться на мне, а спасти свое самолюбие.

– И твое тоже.

– Мое – твое, – безразлично пожала плечами Шаан. – В любом случае ты использовал меня, чтобы компенсировать свою неудачу.

– А ты разве не использовала меня таким же образом?

– По крайней мере, мои обстоятельства были тебе известны! – гневно выкрикнула Шаан. – Но ведь ты-то и не собирался когда-либо посвятить меня в свои, разве не так?

– Я не считал, что это имеет отношение к нам.

– Зато я считаю!

– Почему?

– Мэдлин, – только и смогла прошептать Шаан. Все крутилось вокруг Мэдлин. Пирс любил Мэдлин. Рейф любил Мэдлин. Никто из них не любил Шаан, но оба они использовали ее в своих целях!

– Ревнуешь? – вкрадчиво спросил Рейф.

– Да! – крикнула Шаан, и из глаз ее брызнули слезы. – А разве это не унизительно – знать, что мужчина, с которым я занималась любовью, думал в этот момент о другой женщине?

Почему-то Рейфа разозлили слова Шаан. Он резко повернулся к ней и схватил ее за плечи.

– Знаешь что, давай сразу проясним один момент, – процедил он. – Никто никогда не преследует меня в постели, Шаан. И если у тебя есть хоть капля гордости, то и ты не позволишь мыслям о другой женщине преследовать тебя!

– Никогда! – согласилась Шаан. – Ни за что!

Рейф прищурился.

– Что ты хочешь сказать?

– Убери руки, Рейф. – Девушка попыталась оттолкнуть его.

Но он не отпускал ее.

– Объясни, что ты имеешь в виду. Подбородок девушки вздернулся, и в ее глазах сверкнул гордый вызов.

– Так как этого больше между нами не произойдет, не вижу смысла в разговоре о тенях прошлого! – Она снова попыталась освободиться, но и на сей раз его хватка только усилилась.

– Почему? Потому что ты подслушала то, что не понравилось тебе?

– Потому что этого вообще не должно было случиться между нами! – огрызнулась Шаан, продолжая вырываться.

– Но это случилось, Шаан… Мы занимались любовью…

– Мы занимались сексом! – едко возразила она.

– Ну хорошо, пусть сексом, – согласился Рейф. – Но это был головокружительный секс!

Восхитительный и незабываемый! Но я не это хочу сказать, Шаан. Скажи мне, когда ты… отдавалась мне, ты представляла себе на моем месте другого мужчину? Я имею в виду моего брата!

– Нет! – с возмущением выкрикнула Шаан, наконец вырвавшись из рук Рейфа.

При этом она наступила на край простыни, и та поползла вниз, обнажая ее нежные плечи и грудь с темными напряженными после страстной ночи сосками…

– О! – жалобно выдохнула она в отчаянии, хватая простыню и пытаясь прикрыть свою наготу.

Но пальцы Рейфа опередили ее. Они овладели обнаженным холмиком, поглаживая, обхватили его, безжалостно дразня его чувствительную вершинку подушечкой большого пальца.

И злость Шаан вдруг исчезла, уступив место совсем другому, более опасному чувству. Оно постепенно овладевало ею, пока она стояла, глядя на загорелые пальцы мужчины, которые искусно возбуждали ее плоть… Прилив страсти оказался настолько неожиданным и сильным, что у девушки не было сил противостоять его манящему натиску…

– Не надо, – проговорила она чуть слышно.

Но Рейф только покачал головой.

– Твое тело хочет меня, Шаан, – хрипло прошептал он. – Сколько бы ни протестовал твой разум.

– Ты не понимаешь? – воскликнула Шаан, чувствуя, как слезы застилают ей глаза. – Я чувствую, что предаю сама себя!

– Потому что ты не любишь меня?

– И ты меня тоже.

Вместо ответа пальцы Рейфа продолжали терзать ее сосок, и Шаан глубоко вздохнула, не смея признаться сама себе, какое испытывает удовольствие при этом.

– Послушай, мы оба уже пробовали любить… И это принесло нам только боль и страдания.

Она умоляюще смотрела на мужчину, когда он подошел ближе.

– Рейф, – только и успела выдохнуть Шаан. Его рот слился с ее губами.

– Нет, – пробормотал он. – Ты хочешь этого не меньше, чем я. Что плохого в том, что мы поможем друг другу пережить не лучшие времена в нашей жизни?

– Ты вчера ночью думал о ней? – услышала Шаан свой хриплый шепот.

– Нет. Клянусь, вчера ночью я ни разу не подумал о Мэдлин. Я хотел только тебя!

– Но…

– Нет, – повторил он. – Хватит рефлексий, – добавил Рейф и снова зажал поцелуем рот девушки.

Еще минута, и он осторожно опускал ее на постель, а сам, стоя на коленях над ней, срывал с себя халат.

«Как он возбужден!» – пронеслось в голове Шаан, когда она увидела над собой обнаженное мужское тело.

Но она сама была возбуждена не меньше, и влага меж бедер предательски свидетельствовала, как сильно ее собственное желание…

Не в состоянии больше сопротивляться призывам плоти, Шаан положила ладонь на поросшую жесткими волосками грудь мужчины… и подняла на него свои бездонные глаза. Глаза, в которых читалось молчаливое согласие.

Рейф зарычал в исступлении страсти, и в следующий момент их тела слились в неистовом порыве. Сколько времени они упивались друг другом, не знал никто из них…

– Шаан, – невнятно пробормотал Рейф, когда, наконец обессилев, они лежали на беспорядочно скомканных простынях, – этим занимаются все, Шаан. Разве это не лучше, чем тосковать по тому, что потеряно безвозвратно?

«Он говорит о Пирсе, – подумала девушка. – Означают ли его слова, что он тоже не намерен цепляться за прошлое?»

– Сколько времени? – спросила Шаан. – Я страшно хочу пить.

Она была побеждена, и оба понимали это. Губы мужчины коснулись ее губ, молчаливо соглашаясь с ее желанием.

– Пойдем. – Рейф улыбнулся, потянув Шаан с постели вслед за собой. – Пойдем, закажем что-нибудь на завтрак.

Глава 7

Три дня спустя Шаан сидела за столом в гостиной и, покусывая ломтик хрустящего поджаренного хлеба, ждала, пока Рейф примет душ и оденется. Сама она недавно вышла из ванной, и сейчас ее волосы были гладко зачесаны и завязаны хвостом. На ней был легкий белый сарафан без рукавов.

Завтрак, так называл это Рейф. «Питание для поддержания сил», – подумала она, усмехаясь. Занятия любовью пробуждают аппетит… Шаан почувствовала, как запылали ее щеки при мысли о том, насколько она изменилась за эти несколько дней.

Скорее, изменил ее Рейф. Три дня и три ночи они почти не выходили из номера. Рейф оказался поистине ненасытным в постели, и, если бы кто-нибудь сказал Шаан, что она, робкая, сдержанная двадцатидвухлетняя девушка, в считанные дни полностью подчинится желаниям своего тела, она бы просто послала этого человека куда подальше!

– Посмотри, какой ты стала! – пробормотала Шаан, поднимаясь со своего места и ощущая внутри себя уже знакомое нетерпение.

«Ты все еще ощущаешь его внутри себя», – стыдливо призналась она, направляясь к окну, чтобы окинуть взглядом мерцающую массу воды на горизонте.

Это ощущение было прекрасно. Теплое и пьянящее. Ее грудь до сих пор чувствовала наслаждение, которое пробуждали его ласки, а выступающие соски словно умоляли прикоснуться к ним губами и языком…

Если бы он подошел к ней сейчас и предложил снова заняться любовью… О, Шаан представляла, как лихорадочно она скидывала бы с себя одежду!

«А как же Пирс? – вдруг подумала девушка. – Куда делись твои чувства к нему?»

Этих чувств больше не существовало: Шаан с ужасом поняла, что с трудом может представить его лицо…

Что все это означает? Неужели она так непостоянна в своих чувствах?

А может, это просто ее уязвимость, ее разбитое сердце и растоптанное самолюбие? Это они заставили ее ухватиться за первую возможность вернуть себе хотя бы подобие самоуважения.

Шаан решила не искать ответа на этот вопрос, потому что не была уверена, что он ей понравится.

Она даже не могла определить те чувства, которые владели ею. Но если бы ей все же пришлось это сделать, она назвала бы их одним словом – Рейф.

Стоило девушке подумать о нем, как она тут же ощутила его присутствие. Руки мужчины скользнули вдоль ее стройной талии и легли на плоский живот.

– Что ты там увидела? – промурлыкал он.

– Китайскую лодку. – Девушка показала на залив, где небольшое суденышко плавно покачивалось на волнах. – Я только сейчас, кажется, почувствовала, что Китай где-то совсем рядом.

– Китайская джонка, – поправил ее Рейф, улыбаясь. – А Гонконг сейчас принадлежит Китаю, если ты, конечно, слушала программы новостей последние пять лет. Все эти годы Англия с Китаем спорили за право владения им.

– Ты, как всегда, заставляешь меня чувствовать себя абсолютной дурочкой. Ну, конечно, – улыбнулась Шаан, поворачиваясь к нему, – я ведь всего лишь жалкая секретарша, а ты… – Девушка вдруг удивленно охнула, обнаружив, как отличается Рейф сейчас от того мужчины, который недавно ушел из этой комнаты в ванную.

Он принял душ, побрился, и теперь от него исходил великолепный пряный аромат. Его волосы, все еще влажные, были гладко зачесаны назад. Он сменил халат на легкие светлые льняные брюки и белую рубашку без воротника. Увидев его таким простым и в то же время безукоризненно стильным, Шаан с ужасом осознала, что вожделение вновь охватывает ее.

– Ты выглядишь… великолепно, – робко пробормотала она.

– Ты тоже, – отозвался Рейф. – Аппетитно, я бы сказал. Но я думаю, что мы оба пока сыты этим особенным блюдом, по крайней мере на некоторое время, – добавил он, недвусмысленно улыбаясь.

Шаан вспыхнула, когда до нее дошел смысл его слов. Рейф наклонился и поцеловал ее, но этот поцелуй показался Шаан совершенно необычным. Теплым, продолжительным и до боли нежным…

Наконец мужчина оторвался от ее рта, хотя и с видимой неохотой.

– Ты… особенная женщина, – хрипло пробормотал он. – Ты знаешь это?

«Ты тоже особенный», – хотела ответить Шаан, но не осмелилась. Вместо этого она приподнялась на цыпочки, слегка коснулась губами его рта и тут же отвернулась, густо покраснев.

Почти весь день прошел в таком же настроении, спокойном, даже романтическом. Рейф показывал Шаан Гонконг. Казалось, ему нравится, как простому туристу, присоединяться к восторгам Шаан, когда перед ними возникали новые виды, звуки, запахи.

Потом они сели на паром «Звездный», чтобы перебраться на полуостров Коулун. Паром показался Шаан таким ветхим, словно он был готов пойти ко дну в любую минуту. Но когда он довольно быстро заскользил по водной глади, ее опасения понемногу начали рассеиваться.

Они пообедали в маленьком китайском ресторанчике в каких-то мрачных пустынных закоулках. Внешне ресторан выглядел весьма подозрительно, но там подавали необыкновенно вкусные блюда китайской кухни. Потом Рейф решил показать ей круглосуточный рынок на Темпл-стрит.

– Держись ко мне поближе, – предупредил он, когда они завернули за угол, чтобы окунуться в непроглядное море людей и ларьков. – И следи за карманами.

– А у меня их и нет, – смеясь, заметила девушка.

Они с самого утра не возвращались в гостиницу, поэтому на ней был все тот же белый сарафанчик. А в крошечной белой кожаной сумочке, свисавшей на тоненьком ремешке с ее плеча, не было ничего, кроме носового платочка и губной помады. Это разочаровало бы любого воришку… Но все же Шаан покрепче сжала ладонь Рейфа.

Они бродили вдоль длинных рядов прилавков и ларьков, поражавших многообразием мужской и женской одежды с эмблемами самых знаменитых домов моды. На самом деле все эти вещи представляли собой лишь доморощенные копии творений великих модельеров. Костюмы из натурального шелка можно было переделать и подогнать по фигуре тут же. Старенькая швейная машинка стояла у прилавка. Ряды электро– и фототоваров чередовались с кустарными изделиями. Ларьки, где продавались украшения, на неискушенный взгляд Шаан выглядели изысканно и привлекательно. Вскоре девушка почувствовала, как ее очаровывает этот калейдоскоп форм, цветов и звуков…

Ей казалось, что здесь можно купить абсолютно все, от самого дорогого в мире парфюма и элитных часов до изящной бижутерии…

Шаан задержалась у одного прилавка, что-то разглядывая.

– Рейф, ты не мог бы одолжить мне немного наличных? – воскликнула она. – У меня только туристические чеки, а я хочу купить себе здесь кое-что.

– Что, часы? – лениво-снисходительно спросил Рейф.