Может быть, все и к лучшему.
      Не мог он сказать Саманте, что уезжает разыскивать Билли. Если она не помнит о нем, как он мог рассказать ей, не упомянув всего остального. Но сейчас он не может, язык не повернется.
      Он почувствовал, что ему хочется есть. Да, сейчас это самое необходимое, что нужно сделать. Поесть. Подняв глаза, он обнаружил, что стоит напротив закусочной мадам Гринн. Он вошел, заказал бифштекс с картофелем и крепкий черный кофе. Но когда мадам Гринн поставила все это перед ним на стол, он не смог есть. Отодвинув тарелку в сторону, он поднялся из-за стола, заплатил и вышел из закусочной. Нашел Скаута и устало забрался в седло. Он выехал из города с тяжелым сердцем.
 
      Саманта села в коляску. Она была в растерянности и смятении. Невидящими глазами уставилась на дорогу, бегущую под копыта лошадей. Она никак не могла забыть той сцены. Вначале она просто не поверила своим глазам. Но они ее не обманули. Это был Ник. Губы девушки задрожали. Оказывается, он обманул ее и не был ни на какой горе. Он всю зиму провел в городе.
      – Сэмми, что случилось?
      – Я видела Ника, Джефф. Он меня тоже видел. Он смотрел прямо на меня, но не остановился. Он прятался от меня, – она всхлипнула. – Он вбежал в салон, как будто не видел меня. Нет, скорее всего, чтобы скрыться. Он не был ни в каких горах. Он обманул меня.
      – Проклятье! – выругался Джефф. – Этого я боялся больше всего.
      – Ты видел его? – Саманта растерянно смотрела на Джеффа. – Ты знал об этом?
      – Да, я тоже видел его. Но не думай, он только сегодня появился в городе. Он, вправду, был в горах.
      – Почему же тогда он не поговорил со мной? Почему он не заехал домой?
      – Не знаю, дорогая, – Джефф потянулся к ней, взял ее за руку. – Он сказал, что не может сейчас ничего объяснить. Ему очень нужно уехать из города. Но он не знает, когда сможет вернуться.
 
      Они въехали во двор ранчо и остановились у крыльца. Саманта спрыгнула с подножки, не дожидаясь помощи Джеффа. Она не посмотрела в сторону Джеффа. Она была слишком расстроена. Слезы застилали ей глаза. Она быстро вбежала в дом.
      Джейк стоял у камина, он обрадованно улыбнулся и направился к ней. И вдруг Саманта, не глядя на него, побежала вверх по лестнице. Она не могла сейчас видеть никого из них.
      – Саманта, девочка, что случилось? – озабоченно спросил Джейк. – Черт побери, Джефф, что ты с ней сделал? Чем обидел? – сердито загудел он, на входящего Джеффа.
      Добежав до двери спальни, она успела услышать, как Джефф объяснял:
      – Она видела в городе Ника. Я тоже его видел. Он даже не захотел поговорить с ней и вовсе не собирается возвращаться домой. Она ведь больше не сможет так, Джейк. Что же нам делать?
      Всхлипнув, Саманта хлопнула дверью, чтобы не слышать разговора. Она была измучена, у нее болело сердце. Она стала осматриваться. Это комната стала ее домом. Но ведь это вовсе не ее комната. Это его комната, его вещи. Все тут принадлежит ему. Даже она. Девушка закрыла глаза, слезы побежали по ее щекам. Нет, она не его. Он не хочет ее. После того, как она потеряла память, Ник ни разу не лег с ней в постель. И она не знает почему.
      Она громко всхлипывала. Как ей хотелось уйти сейчас отсюда. Ей надо бы покинуть ранчо, после сегодняшнего. Но ей некуда идти. Она не знает, есть ли где-нибудь на белом свете родная для нее душа. Она бросилась на кровать, уткнулась лицом в подушку и зарыдала. Она плакала до тех пор, пока совсем не обессилела. И тогда, как утомившийся от слез ребенок, она забылась тревожным тяжелым сном.
 
      Солнце опускалось за гряду холмов – скучных, пыльных. Воздух, раскаленный солнцем, постепенно остывал. Но все равно было душно. Вздохнув, Ник направил коня в сторону от дороги, к маленькой чахлой рощице в низине. Тело налилось тяжелой усталостью и затекло от бесконечной верховой скачки. Он чуть не застонал от досады. Мог бы сейчас быть дома, на ранчо. И сидел бы не на спине усталого мерина, а в горячей ванне. Тащись теперь по жаре в пропотевшей, прилипшей к телу одежде. А дома, в столовой, ждет сытный ужин и… Саманта.
      Чертов дурак!
      Прочесал Колорадо вдоль и поперек, разыскивая человека, имя которого она упоминала во сне. Когда Ник найдет его, то, скорее всего, потеряет ее. Закрыв глаза, он в который раз представил ее золотистые волосы и глубокие зеленые глаза.
      Котенок. Нежный, мягкий, ласковый.
      Ему, дураку, нужно было не раздумывать, а переспать с ней. Тогда все было бы прекрасно. Все встало бы на свои места. Он с сожалением тряхнул головой. Нет. А вдруг тот человек, Билли, сам когда-нибудь найдет их? Нику будет вдвое больней и тяжелей расстаться с ней, со своей мечтой.
      Интересно, передала Молли Джеффу письмо, которое он написал для Саманты перед тем, как отправиться на север? Если к Саманте вернется все-таки память, когда он приедет домой, можно будет аннулировать брак. Юрист, с которым он беседовал в Каньон Спрингс, сказал, что после подачи заявления, вся процедура займет несколько дней. Тогда все будет кончено. Ник скрипнул зубами. Когда он разыщет Билли, это будет их, а не его забота.
      Ник перекинул ногу через спину Скаута. Соскользнул на землю. Повел коня к тоненькому пересохшему ручейку. Конь жадно цедил воду. Ник озабоченно вздохнул, заметив поблизости только небольшой клочок почти высохшей тощей травы.
      – Опять ты останешься голоден, дружок, – он сочувственно погладил коня по шее. Конь был измучен и истощен не меньше хозяина.
      Ник так и не разыскал в Колорадо семьи по фамилии Сторм. Он встретился с двумя дюжинами Билли, но никто из них не знал Саманту. Так больше невозможно. А вдруг людей, которых он ищет, давно нет на этой земле? Дурак, он все-таки затеял дело, заранее обреченное на провал.
      Отпустив лошадь попастись, Ник вынул из мешка свою постель, развернул и разостлал ее. Он так устал, что даже не хотел есть.
      Он сам себя завел в тупик с этими дурацкими поисками. Скоро он бросит свое бессмысленное занятие и вернется домой, на Высокую Месу и в Чиянну.
      Он будет смотреть сверху на долину, представлять Саманту и мечтать о ней. Мечтать в одиночестве ему никто никогда не помешает. На небо высыпали яркие крупные звезды. Скаут бродил неподалеку, глухо топая копытами по сухой земле. Ник забылся тяжелым и беспокойным сном.
 
      Проснулся Ник на рассвете. Он почти не отдохнул, но решил отправиться дальше до жары. Нашел Скаута. Конь прихрамывал. Ник приподнял ногу коня, осмотрел копыто. Подкова разболталась, маленький острый камешек попал под нее. Ник вынул нож, выковырнул камешек, рукояткой ножа вбил расшатавшийся гвоздь. Хоть бы подкова продержалась до тех пор, пока он не найдет кузнеца.
      Скаут продолжал прихрамывать. Ник вздохнул, прекрасно понимая, что у того слишком стерты копыта. Ему давно нужен отдых. Он погладил друга по шее.
      – Да, Скаут, нам обоим необходимо хорошенько отдохнуть, только жаль, место больно неприглядное.
      Земля вокруг была сухая, пыльная, покрытая огромными валунами, которые раскаляются на солнце. В полдень место напоминает горячую печь, будет нечем дышать.
      Он насобирал сухих веток, разложил небольшой костерок, сварил последние бобы. Нацедив из ручейка воды, заварил последний кофе. Позавтракал, закусив все оставшимися сухарями. Несколько сухарей скормил Скауту. Прихлебывая жидкий кофе, вспоминал тот день, когда Джефф снял Саманту с дилижанса. Куда она все-таки ехала? Может быть, у нее вовсе не осталось родственников? Джефф рассказал ему, что она кое-что вспомнила об отце. И знала точно, что отец ее умер. Больше ни о ком из родственников она ничего не вспомнила. Но если он так и не сможет никого из них найти? А если она так и не вспомнит ничего больше? Какая-то чертовщина! Заколдованный круг. Что же ему делать?
      Ник нахмурился, вспомнив торговца в Форт Гарланде. Он упоминал о каком-то происшествии и неприятностях у Стормов. Единственное происшествие, о котором Нику удалось разузнать, было столкновение в Долине Ямпа. К завтрашнему утру он туда доберется, если только Скаут сможет идти.
      Ник вылил остатки кофе на землю. Отнес посуду к ручью, почистил ее песком. Вымыл и протер насухо. Сложил посуду в мешок. Еды у него больше не было. Он выглядел ужасно, оброс. Чувствовал, как омерзительно от него пахнет. Поплелся по течению ручья вверх, нашел небольшую лужицу, глубиной около фута. Нагнулся и набрал воды в ящик для кухонных принадлежностей. В этой ямке не искупаешься, но надо хоть чуть-чуть ополоснуться. Он снял рубашку, кое-как обмыл пот. Снова натянул рубашку и вернулся к своему лагерю.
      Безжалостное солнце уже нагрело отвердевшую глину, нестерпимым печным жаром тянуло от валунов. Раскатав постель в тени тощего дерева, Ник снова растянулся и прикрыл шляпой лицо.
      Закрыл глаза и вспоминал пышную растительность Высокой Месы, сверкающие альпийские озера, цветущие луга. Так он пролежал весь день, время от времени забываясь в тягучей дремоте и призрачных грезах.
      Ранчо. Стадо коров, пасущееся на нижних лугах. Чиянна. Чистые ручьи, с нежным звоном бегущие по камням. Прозрачные горные источники с холодной сладкой водой. Сосновые рощи с терпким смолистым воздухом. Перевал Альта Пик. Лед, который сходит с тропы только к концу апреля.
 
      Его обнаженную грудь припекло. Он приподнял шляпу. Красный солнечный диск повис над холмами, посылая на землю последние горячие лучи. И вот уже светило скрылось за холмами, короткий, стремительный закат раскрасил небо алым, золотым и фиолетовым. Он продолжал лежать, глядя на игру ярких красок. Что-то зашуршало сбоку, он повернул голову. Гремучая змея свернулась кольцом неподалеку от него. Поза ее была недвусмысленно угрожающей.
      – Черт побери! – Ник резко перекатился на бок, схватил ружье и нажал на курок. От змеиной головы осталось месиво из песка и крови. Ник медленно положил оружие рядом с собой. Содрогаясь от омерзения, он сел, вытер пот со лба.
      От такого можно и с ума сойти. Поежившись, он поднялся, чтобы оттащить свою постель подальше. Внутри все дрожало от напряжения.
 
      – Прекрасный выстрел, мой друг, – тихо сказал кто-то совсем рядом. Ник резко повернулся. Перед ним стоял огромный вороной жеребец. В мексиканском седле сидел мужчина, одетый в черное. В руках у него блестело ружье с серебряной инкрустацией. Дуло ружья было направлено прямо на него. Едва заметная улыбка таилась на губах. А синие глаза смотрели холодно и жестко.
      Больше он не сказал ни слова. Повернул коня, последние лучи заката скользнули по седлу, украшенному серебром. Ник закрыл глаза, и, когда снова открыл их, всадник исчез в облаке пыли. Холодный пот ручейком бежал по спине.
      Что за чертовщина начинает ему мерещиться? Наверное, надо возвращаться домой, да поскорее. Это призрак заставил его похолодеть от суеверного ужаса. Мужчина был таким же темнокожим, как и сам Ник. Только без красноватого оттенка. Он был худой, скуластый, с тонкими жестокими губами. Взгляд его глаз – темно-синих, словно кусочки горного льда – невозможно было забыть. Мороз пробежал по спине. А как он исчез! Словно растворился. Нику показалось, что его посетил сам дьявол.
      Все еще дрожа, Ник свистнул Скауту. Конь тотчас же прискакал. Ник облегченно вздохнул, конь больше не хромал. Ник поднял и проверил копыто. Все было в порядке. Но подковы необходимо поменять при первой же возможности.
      Поспешно вскочив на коня, Ник торопился покинуть это злополучное место. Выбравшись на дорогу, он еще раз оглянулся назад, в ту сторону, куда скрылся всадник. Нигде никого не было. Ник направил Скаута к Долине Ямпа.
 
      На следующее утро Ник приехал в городок Лукинглас. Было ощущение, будто он забрался в разворошенное осиное гнездо. Везде толклись люди: группками на углу улицы, на скамейках перед магазинами, у закусочной. Нахмурившись и насторожившись, он внимательно оглядывался по сторонам.
      Что-то здесь происходит.
      Если ему нужны были приключения, кажется, он добился желаемого. Место для этого вполне подходило.
      Городок был небольшой. На главной и единственной улице располагались две пивные, бордель, магазины, закусочная и кузница с прокатом лошадей. Многие здания выглядели так, будто через городок недавно промчался ураган.
      Он подъехал к кузнице и спешился. Здесь тоже толпились мужчины, они повернулись и внимательно уставились на него. Он поздоровался и улыбнулся им. Да, кажется, Лукинглас не самый дружелюбный город в Колорадо. Ник еще не оправился от появления призрака на вороном коне. Он решил, что надо быть осторожным и осмотрительным, прежде чем начать задавать вопросы.
      Оставив Скаута у кузнеца, он направился в закусочную. Открыл дверь и вошел. В зале наступила напряженная тишина. Ник спокойно прошел к пустому столику в дальнем углу и сел, чувствуя на себе недружелюбные изучающие взгляды.
      Официантка, хорошенькая темноволосая девушка лет пятнадцати, вышла из-за стойки. Он улыбнулся ей. Она ответила немного напряженной улыбкой.
      – Что вы хотите, мистер?
      – Бифштекс с яйцом, если он у вас есть. Если нет, принесите то, что найдется под рукой.
      Кивнув, она ушла на кухню.
      – Эй, ты! – раздался хриплый грубый голос. Ник поднял голову и увидел здоровенного ковбоя, который направился к нему.
      – Вы разговариваете со мной? – удивленно спросил Ник. Черт возьми, хоть бы подождали, пока он поест. Ник слегка отодвинул стул, поближе подтянул к себе карабин. Два других ковбоя, точные копии первого, но несколько помоложе, встали со своих мест. Ник сощурил глаза – это ему не очень понравилось. Хорошо еще, что свободное место оказалось в углу.
      – Ты что, работаешь на этих подонков-овцеводов? – спросил здоровенный ковбой, похожий на быка.
      Ник спокойно посмотрел ему в глаза.
      – Я ни на кого не работаю. Я только хочу есть. Хочу спокойно получить мой завтрак, – тихо сказал он, решив, что получит бифштекс даже, если ему придется уложить одного из них.
      Бык сглотнул слюну и посмотрел в сторону.
      – Не думаю, ребята, что он один из них.
      Ник положил руку на оружие. Внимательно смотрел на ковбоев, но не двинулся с места. Его жест несколько охладил пыл воинственно настроенных здоровяков. Они отошли и сели на свои места.
      Девушка вернулась, принесла кофейник и чашечку.
      – Что у вас здесь происходит? – поинтересовался Ник.
      – Война. Овцеводы пытаются задавить мелких фермеров. Они даже наняли вооруженных бандитов для этого. Клайд подумал, что вы один из них. Вот ребята и насторожились.
      – Можете ли вы на минутку присесть? – Ник пригласил девушку за столик. Ему показалось, что она здесь всех знает и не против будет немножко поболтать.
      – Только на минутку, – согласилась она, скосив глаза на женщину в кухне. Ник догадался, что это ее мать.
      – Я кое-кого ищу, – начал он. – Не знаете ли вы семью по фамилии Сторм или человека по имени Билли? Есть ли здесь такие?
      Девушка испуганно посмотрела на него, какая-то тень пробежала по ее лицу. Она вскочила.
      – Нет, я здесь таких не знаю, – она попятилась к стойке, повернулась и исчезла на кухне.
      Разговоры в зале снова затихли. Ник поднял голову и громко спросил:
      – Я ищу семью с фамилией Сторм или человека по имени Билли. Кто-нибудь из вас знает таких?
      Несколько человек отрицательно покачали головами. Но Ник заметил, что один ковбой встал и быстро вышел на улицу. Ник скосил глаза, пытаясь заметить, в какую сторону тот направился. Но в это время к столику подошла полная пожилая женщина, заслонила собой окно и тихо сказала:
      – Вот ваш завтрак, мистер. Надеюсь, вы съедите его и уйдете, – она плюхнула на стол тарелку, повернулась и ушла на кухню.
      Что здесь происходит?
      По всей видимости, это имеет отношение к Стормам или человеку по имени Билли. Они ведут себя так, будто все в чем-то замешаны. Явно о Стормах здесь знают все, кроме него. Ладно, он займется тем, что их волнует. Но не сейчас, не на голодный желудок.
      Ник взял нож и вилку. Отрезая от бифштекса нежные куски мяса, он с удовольствием отправлял их в рот. С жадностью проглотив все без остатка, он принялся за желтое рассыпчатое печенье, щедро намазывая на него масло и черносмородиновый джем. Потом допил кафе, расплатился и вышел из закусочной.
      Подойдя к столбу, он вытащил охотничий нож, вырезал щепочку и принялся ковырять ею в зубах, задумчиво глядя в сторону кузницы.
      Ника внезапно поразило то обстоятельство, что улица, совсем недавно кишевшая взбудораженными людьми, неожиданно опустела. Ему стало как-то не по себе. Ощущение было подобно тому состоянию, когда он увидел черного всадника. На всякий случай он удостоверился, что при необходимости легко сможет воспользоваться карабином.
      Он свернул в короткий переулок и решил прогуляться.
      – Мистер!
      Ник обернулся. Маленький грязный мальчишка, с вытаращенными от страха глазами, бежал за ним.
      – Грязный овцевод! – диким голосом заорал он и, размахнувшись, бросил горсть песка Нику в лицо.
      Такого Ник не предполагал. Он слышал, как мальчишка, громко топая ногами, убежал. Ник прислонился спиной к стене дома. Одной рукой он пытался протереть слезящиеся глаза, другой выхватил из-за спины карабин.
      Он так устал за последние дни, что природное охотничье чутье индейца, всегда предупреждающее его об опасности, притупилось, подвело на сей раз.
      Вдруг ему показалось, что в голове что-то взорвалось. Боль пронзила все тело. Мир перевернулся. Ник падал куда-то в бездонную пустоту, окруженный сверкающими звездами.
 
      Сознание медленно возвращалось к нему. Он был, словно вьюк, перекинут вниз животом через спину мчащейся куда-то лошади. Тело невыносимо болело от тряски. Во рту пахло кровью, губы запеклись. В горле давно пересохло, страшно хотелось пить.
      Ник попытался открыть глаза, ему хотелось знать, куда его везут. Глаза были завязаны какой-то тряпкой. Он потерся головой о край седла и слегка сдвинул повязку. Узнал знакомую пятнистую спину Скаута. На душе стало немного легче.
      Чуть повернул голову и узнал человека, которого девчонка из закусочной называла Клаудом. Рядом скакал его дружок. Они, видимо, спешили куда-то доставить Ника. Он стал молиться про себя, чтобы дорога оказалась как можно короче.
      Вскоре въехали в рощицу молодых дубков. Подождали там какое-то время. Клауд проверил, нет ли за ними погони. Перебросившись друг с другом малопонятными для Ника фразами, они снова куда-то помчались. Ник почувствовал запах воды. Лошади вошли в ручей, прошли несколько сот ярдов по воде, чтобы скрыть следы.
      Скаут брел по колено в воде. Брызги летели на лицо, голову и руки Ника. Вода была рядом, но вне досягаемости. Он жадно слизывал капли с губ, пытаясь хоть как-то утолить жажду. Но вскоре лошадей снова вывели на сухое. Перед глазами снова замелькала выжженная каменистая земля с редкими былинками сухой полыни. Во рту стало горько. Ник даже не мог представить, куда и к кому его везут. И что им от него нужно. Но у него было ощущение, что его приключениям приходит конец. Может быть, они убьют его? Но для этого совсем необязательно было тащить его в такую даль. Скорее всего, они приняли его за кого-то другого. Ник закрыл глаза, смирившись с обстоятельствами, которые пока складывались не в его пользу.
 
      К привычному запаху конского пота примешался терпкий запах сосновой смолы. Ник снова приоткрыл глаза, насколько возможно. Земля под копытами была усыпана пожелтевшей сосновой хвоей. Лошади остановились.
      Клайд спешился, стал смотреть куда-то вверх. Помахал мятой коричневой шляпой. Снова нахлобучил ее и взгромоздился на лошадь. Спокойно поговорил о чем-то с компаньонами. Они ожидали кого-то или какого-то сигнала. Послышался топот приближающейся к ним лошади. Властный голос спросил:
      – Вы привезли его?
      – Да. Вот он, – ответил Клауд и дернул Скаута за поводья. Лошади снова тронулись вперед.
      Они въехали в расщелину между скалами. Стало сумрачно и прохладно. Проход был очень узким. Ник прижал голову к горячему боку Скаута, как можно плотнее. Ему совсем не хотелось вышибить мозги об острые уступы скал. И все-таки нога зацепилась о какой-то выступ и вывернулась. Ник крепко стиснул зубы. Только бы не закричать.
      Яркий дневной свет ослепил. Ник зажмурился, а потом снова открыл глаза. Выехали на широкий луг, заросший сочной травой. Лошадей пустили галопом. Ник морщился от боли и про себя на все лады костерил ковбоев. Снова остановились на краю густого соснового леса. Кто-то подошел к Нику, разрезал веревку, связывающую ноги. Он сполз с лошади ногами вперед, уцепился за седло, соскользнул на землю. Чуть не взвыл от боли. Голова кружилась, он держался за седло, чтобы не упасть. Его шатало. Кто-то поддержал его и куда-то повел или, вернее, потащил на себе. Затянули по ступенькам крыльца наверх, к двери. Кто-то грубо перехватил его, чтобы он не упал.
      С глаз сняли повязку. Ник заморгал, пытаясь хоть что-то разглядеть в полумраке. В темном углу светился красный огонек. По комнате плавали клубы душистого сигарного дыма. Пахло хорошим дорогим табаком.
      Ник окаменел от ужаса уже в третий раз за последние сутки. По спине пробежали мурашки. Знакомый голос, холодный и бесстрастный, спросил его:
      – Итак, мой друг. Мы снова встретились. А теперь, скажи мне, чего ты хочешь от Билли Сторма? – глаза-льдинки внимательно следили за каждым движением Ника.

ГЛАВА 17