Затягиваясь своей обычной "Гитаной", Лидия беседовала с одним сценаристом. К ним подошел Бернар Жюльен с бутылкой шампанского, наполнил их бокалы и поцеловал Лидию.
      - Я никогда еще не слышал, как ты говоришь по-французски... У тебя такое милое произношение.
      - Так вы англичанка? - спросил сценарист. - Я понял, что вы не француженка, но мне почему-то показалось, что у вас швейцарский акцент.
      - Я американка, - сказала Лидия, - но мой учитель французского был родом из Женевы.
      - В черном ты выглядишь потрясающе, - заметил Бернар. - Это что, в Соединенных Штатах такая традиция: надевать черное на празднование, как там у вас называется - День Святого Сильвестра?
      - Канун Нового года. Нет, это придумала я и оделась так, предвкушая грядущие перемены.
      К ним подошла высокая женщина лет тридцати. Темные стриженые волосы обрамляли скуластое лицо с полными чувственными губами и чуть приплюснутым носиком. Лидия никогда не встречалась с ней, но видела фильмы с ее участием.
      - Мэри Барт, - представил ее Бернар. - А это Лидия Форест, приятельница Алекса.
      Мэри кивнула Лидии и взяла Бернара за локоть:
      - Мне надо с тобой поговорить. - Она отвела его в сторону.
      - Она будет играть главную роль в фильме Бернара, - сообщил Терри, сценарист. - Мэри очаровательна. Алекс ваш приятель? Покажите мне его.
      Лидия затянулась сигаретой и указала глазами на Алекса.
      - Он мне вовсе не приятель.
      - До полуночи остается одна минута! - крикнул Бернар. Лидия заметила, что Мэри Барт окружила толпа поклонников.
      Все оживились, наполнили бокалы и начали отсчет последних минут уходящего года. Часы пробили двенадцать раз, и с последним ударом послышались возгласы и поздравления.
      - С Новым годом! - Бернар внезапно подошел к Лидии и поцеловал ее.
      - Счастья тебе в 1972 году! - Алекс приблизился к Лидии и обнял ее за плечи.
      Лидия через силу улыбнулась:
      - Счастливого года!
      ***
      Перед отъездом Алекса на остров Спеца его отношения с Лидией наладились.
      В последний вечер Алекс пригласил ее в "Доминик", ресторан с русской кухней на улице Бреа. Пока сменяли блюда, они пили из серебряных стопочек перцовую водку, провозглашая тосты за всех, начиная с Инки Кларка, сотрудника йельской администрации, который ратовал за прием в университет студентов из разных слоев общества, и кончая Надей, покорительницей космических просторов.
      - За нас! - сказала наконец Лидия.
      - Не спеши. Сначала за тебя.
      Они выпили.
      - Теперь за тебя.
      - За Джуно.
      Лидия выпила за Джуно.
      - Это еще не конец, - сказал Алекс, - а только интерлюдия. Ты приедешь весной в Грецию навестить меня?
      - А как же? Возможно, и Джуно приедет на каникулы. Три мушкетера в Греции!
      Алекс рассмеялся:
      - Вернее, три сообщника.
      ***
      После отъезда Алекса у Лидии начался новый этап парижской жизни. Сначала она была здесь с Алексом и Джуно, потом с Ноэлом Поттером. Порвав с ним, изнемогала от одиночества, но ее спасло появление Алекса.
      Теперь, снова оставшись одна, Лидия твердо решила преодолеть страх перед одиночеством.
      Стараясь не бывать дома, она бродила по городу, ходила в театр, в кино, посещала картинные галереи; сидя в кафе, писала письма или читала Клода Ливай-Строса и научилась отшивать праздных волокит, пристававших к ней. Увлеченная занятиями у Ноэла Поттера, Лидия стала чаще проводить время в обществе студийцев и избегала встречаться с теми, с кем познакомил ее Алекс. Она не чувствовала себя несчастливой и обездоленной, поскольку ей удавалось заполнить делами дни и вечера. Хуже всего Лидии бывало по ночам.
      В середине февраля ей исполнилось двадцать лет.
      День выдался по-весеннему мягкий, и она отпраздновала это событие, взяв напрокат лошадь и прокатившись галопом по Булонскому лесу. В сумерках друзья-студийцы неожиданно устроили для нее вечеринку, которую почтил присутствием сам Ноэл Поттер. Он подарил Лидии свою книгу "Искусство и его суть: актерское мастерство" с дарственной надписью.
      Около полуночи Лидия возвратилась на улицу Вернье и, отпирая дверь, услышала, как звонит телефон.
      - Лидия? С днем рождения! - раздался голос Джуно на другом конце трансконтинентальной линии. - Я весь день пытаюсь дозвониться тебе.
      - Джуно! Господи, как я рада!
      - Как ты? Чувствуешь, что ты уже не тинэйджер?
      Лидия рассмеялась:
      - Давным-давно. А как ты? Как Йель?
      - В Йеле стало вроде бы спокойнее, но не хватает тебя и Алекса. Кстати, прости, что я тогда так глупо поступила. Мне все еще не удалось избавиться от выходок тинэйджера. Простишь? Как Алекс?
      - Я получила от него поздравительную открытку. Он в Греции.., пишет пьесу.
      - Что?! Когда же он уехал?
      - Вскоре после Нового года. О, Джуно, боюсь разорить тебя длинным разговором, не могу не сказать: я безумно сожалею о том, что произошло. Пожалуйста, не сердись на меня. Мы по-прежнему лучшие подруги?
      - Черт побери! - воскликнула Джуно. - Я сейчас разревусь. Это я должна...
      - Три минуты истекли, - послышался голос оператора.
      - У меня кончились монеты, - сказала Джуно. - Я напишу. Я люблю тебя. С днем рождения!
      Повесив трубку, Лидия налила себе бокал вина и начала разворачивать подарки от студийцев. Звонок Джуно приободрил ее. День рождения получился таким приятным, что она больше не чувствовала себя одинокой.
      Когда снова зазвонил телефон, Лидия почему-то подумала, что это Алекс, но услышала французскую речь.
      - Лидия. Это Бернар Жюльен. - Оказалось, что он несколько недель пытался связаться с ней. - Мне очень нужно поговорить с тобой. Не хочешь ли пойти завтра на просмотр нового фильма Риветта? Потом мы могли бы вместе поужинать.
      Поскольку в субботу у Лидии не было ни занятий в студии, ни других планов, она согласилась.
      - Знаешь просмотровый кинозал на улице Бетховена? Встретимся там завтра в два часа.
      ***
      События жизни молодой четы актеров, героев фильма "Безумие любви", причудливым образом переплетались с эпизодами экспериментальной пьесы, которую они репетируют, и где любовь соседствует с безумием.
      Ошеломленная после четырехчасового просмотра Лидия сказала:
      - Мне кажется, словно я заново прожила жизнь.
      - Мне тоже, - согласился Бернар. - Риветт - истинный гений французского кинематографа.
      - А я думала, что гений - ты, - улыбнулась Лидия.
      - Я им стану, - серьезно заявил он. - Пойдем поужинаем у меня дома. Я хочу показать тебе кое-что.
      ***
      Лидия стояла на маленьком балкончике в квартире Бернара. Внизу по Сене шел пароход, залитый Огнями.
      Бернар положил на стол рукопись.
      - Пожалуйста, прочти это.
      Она вернулась в комнату и закрыла за собой балконную дверь. На красном виниловом переплете рукописи было написано золотыми буквами: "Помолвка". Сценарий Бернара Жюльена".
      - Твой фильм?..
      - Да. Садись и читай, а я приготовлю ужин.
      Остросюжетный сценарий с живыми, умными диалогами очень понравился Лидии. Героиня, американская девушка, приезжает в Париж, поступает в художественное училище и становится любовницей пожилого коллекционера картин, а потом попадает в его сети. Пораженная всем этим не меньше, чем фильмом Риветта, она, закончив чтение, поспешила на кухню.
      Бернар разговаривал по телефону, но, увидев ее, попрощался и повесил трубку.
      - Ну как?
      - Это великолепно! Я в восторге. Вот только...
      - Что? У тебя есть замечания?
      - Нет, нет! Прости.., меня удивило, что ты сделал героиню американкой. Ведь Мэри Барт - типичная француженка и притом старше твоей героини.
      Бернар улыбнулся:
      - Эта роль не для Мэри. Я переписал ее роль.., для тебя.
      - Что?! Да ведь ты никогда не видел меня на сцене!
      - Алекс говорил, что ты очень талантлива. А потом я сам увидел тебя, хотя и не на сцене. Ты всегда разная.
      Однажды напомнила Скарлетт О'Хара. Потом появилась в кафе "Флора" встрепанная, сердитая, раскрепощенная.., как настоящая американка. В канун Нового года у тебя было скверное настроение, ты грустила.., и походила на француженку. Как режиссер, я чувствую, что из тебя можно много выжать...
      Бернар наполнил бокалы шампанским и протянул один ей.
      - Теперь, когда собраны необходимые средства для постановки фильма, я хочу приступить к съемкам через три недели. Ты согласишься сниматься у меня?
      - Еще бы! А ты не шутишь?
      Глава 12
      Бернар окинул взглядом квартиру Лидии, пригласившей его на ужин. Он был здесь впервые с тех пор, как Лидия и Алекс переехали в квартиру Нелсии. Пол и окна были теперь чистыми, под потолком горел веселый китайский фонарик. Стены, оклеенные обложками журналов, выглядели забавно. В вазе на столе стояли свежие цветы.
      - Тут стало гораздо уютнее, чем при Нелсии, квартира даже приобрела некоторый шарм.
      - Просто я сняла плакаты, но до сих пор опасаюсь, что хозяйка разделается за это со мной.
      - Я получил от Нелсии письмо. Она приедет месяца через два.
      - Ты скучаешь по ней?
      Бернар взглянул на Лидию:
      - Уже не скучаю.
      Лидия, охваченная радостным возбуждением, забыла, что на огне стоит голландский соус.
      - Ты любишь ее?
      - Так мне казалось какое-то время. Она очень волевая.., и бескомпромиссная. К моменту ее отъезда между нами все кончилось.
      - Садись к столу. Думаю, все готово. - Лидия поставила перед ним тарелку с курицей и цветной капустой.
      - Неплохо...
      - Неплохо? И только?! А ведь я полдня провозилась на кухне!
      - Очень вкусно, дорогая. Как это называется?
      - Курица а-ля.., словом, фаршированная овощами.
      От этого блюда не полнеют.
      - Тебе незачем беспокоиться об этом.
      - Говорят, в кадре люди кажутся полнее. Если бы я не думала о калориях, ты пригласил бы меня на роль толстой домохозяйки. - Лидия надула щеки.
      - Ты очаровательна. - Бернар рассмеялся и взял ее за руку:
      - После ужина приглашаю тебя к себе.
      - Поработать над сценарием? - Лидия изобразила удивление.
      - Чтобы заняться любовью. - Он пристально посмотрел ей в глаза. Здесь я не могу остаться с тобой.
      Мешают воспоминания о Нелсии.
      Лидия хотела Бернара и давно уже надеялась, что он сделает первый шаг. Поскольку Бернар держался на расстоянии, девушка решила, что он не питает к ней романтических чувств. Теперь, когда Бернар предложил Лидии лечь с ним в постель, да еще так, словно это было естественным продолжением их деловых отношений, она возмутилась самоуверенностью француза, возомнившего о себе невесть что.
      - С этой квартирой у меня тоже связаны воспоминания, Бернар, - сердито бросила она. - И с чего вообще ты взял, что я стану твоей любовницей?
      - Я очень хочу тебя, - спокойно ответил он. - По-моему, ты это чувствуешь. - Его искренний тон успокоил Лидию.
      - Да, чувствую.
      Бернар встал, помог Лидии подняться и обнял ее.
      Губы их слились в поцелуе, которого оба давно ждали.
      ***
      Внешнюю сдержанность Бернар выработал в себе еще в юности, подражая героям Бельмондо. Однако в интимной обстановке он, утратив хладнокровие, превратился в нежного и пылкого любовника. Лидия, всегда опасавшаяся агрессивности, успокоилась. Бернар, казалось, понимал все и знал, что ей нужно. Его поцелуи и ласки вполне отвечали желаниям Лидии. Достигнув вместе с ним вершины наслаждения, она восприняла это как нечто большее, чем обычное удовлетворение.
      Бернар наполнил бокалы вином. Обнаженные, они сидели на кровати и смотрели друг на друга при слабом свете уличного фонаря.
      - Это было чудесно, - сказала Лидия. - Ты великолепен.
      Бернар поцеловал ее руку.
      - Я ждал этого момента с прошлого лета, когда увидел тебя в розовом платье на вечеринке у Алекса.
      - Почему ты ждал так долго?
      - Сначала из-за Алекса. Ведь он мой друг. А потом, предложив тебе роль в моем фильме.., боялся, как бы ты не подумала, что я тебя принуждаю. Поверь, одно к другому не имеет отношения.
      - Я верю тебе. Спасибо, Бернар. - Она лукаво улыбнулась:
      - Ну и как? Я прошла испытание? Роль по-прежнему остается за мной?
      Бернар рассмеялся:
      - Пока трудно сказать, сообщу после второго дубля. - И он притянул ее к себе.
      ***
      Съемки фильма Бернара должны были начаться через неделю в сельской местности, неподалеку от Фонтенбло.
      Лидия надеялась, что станет кинозвездой, и чувствовала себя избранницей судьбы. Ее родители, узнав новость, были ошеломлены. Присланная ими телеграмма свидетельствовала об их полной растерянности. Это еще больше раззадорило Лидию.
      ***
      Двадцатичетырехлетний Бернар Жюльен поставил уже семь неполнометражных фильмов. Три из них демонстрировались в парижских кинотеатрах перед началом основного сеанса. Критики авангардистского толка превозносили молодого режиссера. Спонсоры внимательно присматривались к нему, понимая, что работы Бернара лучше произведений кинематографистов новой волны. Наконец у него появилась возможность поставить полнометражный фильм, соединив любимое дело с коммерческой выгодой.
      Чтобы собрать деньги на съемки, ушел почти год.
      Большую часть средств предоставил граф Стефан де ла Рош, однако Бернару не сразу удалось убедить графа в том, что фильм окупится. Очень богатый Стефан де ла Рош вкладывал деньги во многие предприятия, но никогда еще не финансировал кинематографистов. Бернар провел с ним несколько часов, обсуждая статьи бюджетной сметы на каждом этапе производства фильма и объясняя шансы на успех.
      Бернар верил, что "Помолвка" станет поворотным пунктом в его карьере и всей душой надеялся на удачу.
      Он был еще ребенком, когда убили его отца. В восемнадцать лет Бернар похоронил мать, умершую от рака.
      Ему и двум братьям досталось в наследство довольно большое поместье, которое они разделили между собой.
      Мишель, окончив в Англии университет, стал вице-президентом крупнейшего во Франции рекламного агентства. Младший брат Бернара учился в медицинском колледже. Сам же Бернар купил квартиру с видом на Сену, а на оставшиеся деньги поставил фильмы. Он любил респектабельную жизнь, был гурманом и хотел бы иметь возможность, не думая о деньгах, отправляться куда взбредет в голову - в Марокко или Манхэттен.
      Но средства не позволяли ему этого, поэтому сейчас Бернар страстно желал успеха и славы.
      Наконец судьба предоставила ему шанс, и он до смерти боялся упустить его, ибо не желал довольствоваться дешевым столовым вином или проводить отпуск, путешествуя на машине по Франции.
      ***
      В начале съемок Лидия нервничала, хотя первые результаты были превосходны. Она оставила за собой квартиру, но часто проводила ночи у Бернара. Однажды утром за завтраком, повторяя эпизоды, в которых ей предстояло сниматься днем, Лидия сказала Бернару:
      - Здесь нужно что-то изменить. Такая реакция не характерна для Патрисии, ведь она, прежде чем согласиться, выразила бы сомнение.
      - Ты что, хочешь изменить мой сценарий? - холодно осведомился Бернар.
      - Я только предлагаю, поскольку играю Патрисию, вжилась в этот образ и всегда думаю о том, достоверны ли ее слова, поступки, жесты.
      - Ты всего лишь актриса, исполняющая написанную мною роль, - резко заметил Бернар - Патрисию придумал я, и она такая, какой я ее задумал. Мне не нужно, чтобы актриса анализировала характер моей героини.
      - Ах так? А мне казалось, что съемки - совместная работа - Конечно, совместная. Я пишу, режиссирую. Ты играешь. Звукооператор озвучивает, оператор снимает, осветитель тоже делает свое дело.
      - Бернар.., я американка, как и Патрисия. Я понимаю ее лучше, чем ты.
      - Да можешь ли ты понимать созданный мною образ лучше, чем я? Да и вообще, это твой первый фильм, а сотни актрис почли бы за счастье сыграть эту роль.
      Если не можешь играть ее так, как она написана...
      - Могу, - ответила Лидия. - Я всего-навсего надеялась помочь тебе.
      ***
      В тот день съемки проводились в картинной галерее неподалеку от Елисейских полей. Закончились они почти в восемь. Возле двери Лидию остановил Бернар.
      - Ты сегодня была великолепна. - Он поцеловал ее.
      - Спасибо. Мне тоже показалось, что у нас наконец все получилось.
      - Подожди меня, давай вместе поужинаем.
      Бернар припарковал машину в переулке, и она побежала под дождем к ресторану. Ожидая, пока освободится столик, Бернар и Лидия зашли в многолюдный бар.
      Возле винтовой лестницы сидела Ширли Маклейн, окруженная поклонниками.
      - Уж ей-то ждать столика наверняка не пришлось, - заметила Лидия.
      - Она ничто в сравнении с тобой. Ты затмишь ее.
      - Лавры Ширли Маклейн не прельщают меня Другое дело - Жанна Моро. Я стала чувствовать себя француженкой, особенно с тех пор как уехали Алекс и Джуно.
      Париж - мой дом. - Она коснулась его руки. - Теперь же, когда ты со мной, я здесь счастлива.
      - Для меня сейчас тоже чудесное время. Мне приятно быть и работать с тобой...
      - Ты отличный режиссер. Прости за утреннюю выходку.
      Я сделала замечание лишь потому, что игра возбуждает и нервирует меня - Это вполне естественно, дорогая.
      - А ты сам никогда ни в чем не сомневаешься?
      Бернар пожал плечами.
      - Ирвинг Тальберг <Продюсер, магнат кинопромышленности.> однажды рассказывал Скотту Фицджеральду о строительстве железной дороги... По его словам, существует полдюжины способов рубить тоннель в горе, и каждый из них по-своему хорош. Тот, кто отвечает за строительство, должен выбрать один способ и убедить всех, что у него есть веские основания для этого. Люди, подчиняющиеся тебе, не должны замечать твоих сомнений, иначе ничего не получится.
      ***
      Когда они вышли из ресторана, дождь почти прекратился. Лидия взяла Бернара под руку:
      - Спасибо тебе за чудесный вечер.
      - И тебе. Я тут подумал...
      - О чем?
      - Давай заедем на улицу Вернье.
      - Зачем?
      - Возьмем твою одежду...
      - И что?
      - Я хочу, чтобы ты переехала ко мне. Согласна?
      - Да, если ты убежден, что кинозвезда и великий режиссер могут мирно сосуществовать.
      - Могут. При условии, что кинозвезда будет подчиняться указаниям режиссера.
      ***
      Съемки фильма шли по графику. На главные эпизоды отводилось восемь недель. В середине второй Лидия переехала к Бернару и сразу поняла, что мало быть просто звездой и любовницей. Она стала его домоправительницей, кухаркой и служанкой. Несколько раз в неделю Бернар, не предупредив ее, приводил ужинать человек десять гостей, и Лидия отправлялась в магазин за вином и провизией. Она готовила ужин, развлекала гостей, убирала после их ухода, а потом в постели страстно отдавалась Бернару.
      Помимо всего прочего, она учила роль и вставала до рассвета, чтобы успеть загримироваться и подготовиться к моменту появления на съемочной площадке. Рабочий день продолжался тринадцать-четырнадцать часов. А потом ей частенько приходилось готовить ужин на десять - двенадцать персон на Кэ де Л'0рлож.
      Лидия уставала до изнеможения, но не жаловалась: в свои двадцать лет она жила так, как не смела и мечтать.
      В письмах к Джуно и Алексу Лидия с юмором рассказывала об оборотной стороне жизни французской кинозвезды, однако не вызывало сомнений, что даже это ей нравится.
      Иногда Лидия и Бернар бурно ссорились и швыряли друг в друга все, что попадало под руку, пока один из них не остывал. Оба отличались неуравновешенностью и эгоистичностью. По молодости лет они были убеждены в том, что их судьба зависит от успеха этого фильма, и преувеличивали свою роль в достижении успеха. Лидия, страдая от своих комплексов, не замечала уязвимости Бернара. Он же нервничал и контролировал каждый шаг коллег и Лидии как на съемочной площадке, так и дома. Бернар не был деспотом, но, преследуемый страхом, хорохорился и вел себя непозволительным образом. Любя Лидию, он держал ее в напряжении, невыносимом для ее еще не окрепшего чувствами, сам того не желая, разрушал его.
      ***
      Позолоченные бронзовые часы стояли на каминной доске в стиле Людовика XVI. Низкий китайский столик, инкрустированный яшмой, был окружен диванами и креслами, обитыми тонким французским шелком.
      Лидия, схватив со стола статуэтку, швырнула ее в коренастого человека в бархатном пиджаке, но промахнулась. Статуэтка разбилась вдребезги.
      - Стоп! - крикнул Бернар.
      Рабочий собрал осколки фарфора и поставил на стол новую статуэтку. Бернар же потащил Лидию на балкон.
      Кабели и осветительные приборы загромождали большую часть гостиной в сдвоенных апартаментах на авеню Клебер. Внизу, в отдалении, виднелись сады Трокадеро, а на другом берегу Сены - величественная Эйфелева башня.
      - Ну? - начала Лидия. - В чем я провинилась на сей раз?
      - Эта женщина выплеснула ярость, копившуюся в ней много месяцев. Он держал ее в заточении, лгал, относился как к игрушке. И вот гнев прорвался наружу.
      Ты должна подыграть Роже.
      - Подыграть? - возмутилась Лидия. - А как же я? Великий Роже Сен-Кир прибывает на съемочную площадку в похмелье, от него разит виски, он мечтает лишь о том, чтобы купить "алка-зельцер", а ты недоволен мной!
      - Нельзя же предъявлять претензии ко всем, кроме себя! Ты обвиняешь актера, режиссера, парикмахера - кого угодно! Только одна ты не виновата ни в чем! Запомни, Лидия, ты еще не стала великой актрисой, но капризничаешь как примадонна. Роже Сен-Кир прославился, когда тебя еще на свете не было! Он настоящий профессионал, а ты играла лишь в школьных спектаклях, хотя в Йеле, возможно, и имела успех. Тебе еще учиться и учиться.
      - Тебе тоже, Бернар, ведь это твой первый полнометражный фильм. Ты так заворожен Роже, этой померкшей звездой, что решил свалить вину на меня. Хватит, я сыта по горло! Не смей обращаться со мной, как с испорченным ребенком! Ты возомнил себя гением, но это вовсе не так!
      - Ах ты чертовка! - Бернар влепил ей пощечину.
      - Мерзавец! - От боли и гнева у Лидии брызнули слезы.
      - Иди на место и повтори, черт возьми, эту сцену!
      Неистовство, с каким она играла, привело в чувство даже Роже Сен-Кира. Он не выкладывался так уже лет десять. Едва эпизод отсняли, раздались аплодисменты.
      Сен-Кир обнял Лидию.
      - Браво! - воскликнул Бернар, бросаясь к ней и раскрывая объятия.
      Лидия холодно взглянула на него:
      - Ты негодяй! - Она повернулась и вышла из комнаты.
      Лидия и сама не знала, куда идет. Апартаменты принадлежали графу Стефану де ла Рошу, главному спонсору фильма. В его доме снимали первый день, воспользовавшись отъездом графа, но, кроме гостиной, Лидия еще ничего не видела. Поднявшись по лестнице, она оказалась в холле, устланном пушистым ковром. На стенах висели портреты и гобелены. Услышав шаги, Лидия замерла, потом толкнула ближайшую дверь и попала в небольшую библиотеку, уставленную книжными шкафами красного дерева и удобными креслами в стиле Людовика XIV. Пол покрывал бессарабский ковер. Девушка опустилась в кресло, над которым висела пастораль Фрагонара, и сжала кулаки. От ярости она не могла даже плакать.
      Внезапно дверь распахнулась, и Лидия увидела мужчину в сером деловом костюме, высокого роста, подтянутого, с такими же аристократическими чертами лица, как и у тех, чьи портреты висели на стенах. На вид ему было около сорока. Зачесанные назад короткие каштановые волосы открывали высокий лоб. Небольшие бачки переходили в аккуратную бородку. На девушку смотрели серо-голубые глаза.
      - Простите, - смутилась она. - Я хотела уединиться и забрела сюда.
      - Вы не найдете места спокойнее этого, - улыбнулся он. - По вечерам, оставшись один, я прихожу сюда почитать. У меня в баре есть превосходный арманьяк.
      Прекрасно успокаивает нервы.
      Лидия поднялась:
      - Спасибо, не беспокойтесь.
      - У меня перед вами есть преимущество: я знаю, что вы Лидия Форест, премьерша в фильме Бернара. Позвольте представиться: Стефан де ла Рош.
      Лидия пожала протянутую руку.
      - Извините, что вторглась сюда без разрешения, и не сочтите меня дурно воспитанной.
      - О нет! Я застал конец эпизода с вашим участием.
      Вы были великолепны. Однако не позволяйте Бернару расстраивать вас. Он молод и талантлив. Надеюсь, со временем поймет, что и талантливому человеку следует проявлять такт и деликатность.
      - Дай Бог, чтобы понял...
      - Лидия! - послышался с лестницы голос Бернара. - Лидия, где ты?
      Лидия с усмешкой взглянула на графа:
      - А вот и он.., наш неотшлифованный бриллиант. - С этими словами она вышла.
      - Лидия! Если не возражаешь, мы отснимем сейчас еще один эпизод. Кстати, разве я не предупредил, что сюда заходить никому не разрешается?
      - Все в порядке, - сказал Стефан, выходя из комнаты следом за Лидией. - Мисс Форест хотела уединиться и прийти в себя.
      - Стефан?! Вы вернулись... - Бернар растерялся от неожиданности. В джинсах, поношенной кожаной куртке, небритый уже дня два, он невыгодно отличался от аккуратного и подтянутого графа.
      - Я закончил дела раньше, чем предполагал. А у вас все идет хорошо?
      - Пока все точно по графику. Через два дня мы закончим съемки здесь, чтобы не стеснять вас. - Бернар с укором взглянул на Лидию.
      - Напротив, это доставляет мне удовольствие. Игра мисс Форест убедила меня в том, что я не зря спонсирую фильм. Если что-нибудь понадобится, мой слуга Шарль к вашим услугам.
      - Спасибо. - Бернар взял Лидию за руку. - Пора работать.
      Во время перерыва слуга принес Лидии конверт на серебряном подносе. То была записка от графа:
      "Мисс Форест,
      Прошу вас отужинать со мной сегодня вечером, если вы свободны.
      Стефан де ла Рош".
      - Ответ будет?
      - О Боже.., нет. Скажите, что я отвечу позднее.
      - По местам! - крикнул Бернар.
      Эпизод отсняли, сделав еще три дубля. Бернар подошел к Лидии:
      - Сегодня вечером я буду занят в монтажной, - сказал он весьма отчужденно. - Хочешь взять машину?
      - Нет. - Она вдруг решила использовать шанс и отомстить Бернару. Да, он заставил ее играть на пределе возможностей, но каким способом! - Граф де ла Рош пригласил меня на ужин.
      - Дело твое. - Пожав плечами, Бернар ушел.
      Шарль убрал со стола салат из порея и принес чистые бокалы.
      - Надеюсь, вам понравится это вино, - сказал Стефан, когда слуга наполнил бокалы. - Мне интересно ваше мнение.
      Научившись от Алекса дегустировать вина, Лидия подняла бокал, чуть-чуть покрутила, понюхала, поднесла к губам, пригубила, подержала вино во рту и наконец проглотила.
      - Вкус отменный.
      - Что еще?
      - Оно ароматное и мягкое.., нежное... Боюсь, мой запас эпитетов этим исчерпывается. - Лидия усмехнулась. - А что это за вино?
      - "Шато Бургейль" урожая семидесятого года с моих виноградников. Оно особенно хорошо, пока молодое.
      - У вас есть виноградники? Где?
      - В Турени, в долине Луары.
      Приятно удивленная, Лидия едва подавила желание сказать "Однако!".
      - Может, вы еще и владелец замка?
      - Небольшого. Часть его построена в шестнадцатом веке. Им владели десять поколений моих предков. Получив его в наследство, я начал восстанавливать виноградники, запущенные отцом.
      - Я предполагала, что вы богаты, поскольку финансируете фильм Бернара, но не знала, что французские аристократы занимаются виноделием. Я-то думала, что они только пьют да проматывают состояния, покупая гоночные машины, скаковых лошадей.., и женщин.
      Стефан рассмеялся:
      - Многие так и делают. - При мягком свете свечей, горящих в канделябре, его глаза приобрели теплый лазурно-голубой оттенок. Американцы прелестны своей непосредственностью!
      - Меня часто упрекали в прямолинейности. Надеюсь, я не обидела вас?
      - Вы очаровательны. Позвольте задать вам нескромный вопрос: вы близки с Бернаром?
      - Да, однако в последнее время у нас возникли трения. Полагаю, наши отношения закончатся, как только завершатся съемки.
      - Понятно.
      Шарль подал горячее блюдо - фрикадельки из дичи и пюре. Стефан попросил Лидию рассказать о себе и, судя по всему, обрадовался, что она из хорошей семьи. Он сообщил ей, что часто бывает по делам в Нью-Йорке и поэтому решил купить там два одинаковых дома в районе Шестидесятых улиц, принадлежавших прежде одной престарелой вдове. Старушка держала там множество экзотических птиц, поэтому дома нуждались в серьезном ремонте. Впрочем, добавил Стефан, это неплохое вложение капитала. Он намеревался сдать один дом в аренду, а в другом останавливаться, приезжая в Нью-Йорк.
      Они побеседовали о нью-йоркском театре. Стефан знал все новинки бродвейского сезона, которые Лидия пропустила, и вкратце охарактеризовал лучшие постановки. В других театрах он не бывал. Когда Лидия сказала ему, что самые замечательные спектакли идут в "Ла Мама" и "Шейд компани", Стефан внес названия в записную книжку, чтобы заглянуть туда в следующий раз.
      На десерт была подана шарлотка с миндалем и сладкое вкусное вино.
      - Это сотерн? - спросила Лидия.
      - Нет, старое немецкое вино с виноградников в долине Наэ.
      Лидия вздохнула:
      - Вино - тема любопытная, но для меня почти неизвестная.
      Стефан нежно взглянул на нее:
      - С радостью поделюсь с вами своими познаниями.
      Не согласитесь ли после окончания съемок навестить меня в Мурдуа? Я покажу вам свои виноградники, и вы узнаете кое-что из этой области.
      - С удовольствием.
      - Я не хотел бы становиться между вами и Бернаром в этот трудный для вас обоих период. Но когда съемки закончатся и если позволят обстоятельства... - Стефан подал Лидии визитную карточку. - Буду очень рад, если позвоните.
      Поцеловав Лидии руку, он отправил ее домой в своей машине. Наутро Стефан собирался в Женеву.
      По дороге на Кэ де Л'0рлож машина попала в транспортную пробку, квартала два ползла со скоростью улитки, а потом вообще остановилась. Глядя на огни левого берега Сены, Лидия вспомнила первые месяцы в Париже с Джуно и Алексом. Теперь она жила на Иль-де-Сите.