—40-

Они двигались почти целый день. Вечер уже прихорашивался, готовясь сойти на Землю. Аск погонял крысаков, те рысцой бежали по открытой поляне, трава сгибалась под широкими ступнями, но потом снова приподнималась. «Вот так и люди, сколько их не бей, не мучай, поднимутся, и будут жить дальше. Еще сильнее прежнего, -думал Ангрий, держась рядом с носилками. -Почему, мы нелюди, не обладаем такой силой духа. Вздумай Верховный Повелитель перебить крысаков или гномов, оставшиеся в живых вряд ли решатся на продление рода. Из страха перед своим будущим. Может дело в том, что люди короткоживущие. Смерть все равно придет за ними, так или иначе, и они ждут ее как дорогую гостью». Почувствовав на себе взгляд Верховного Повелителя, оборотень прервал отвлеченные рассуждения и вернулся в реальность. Верховный Повелитель дал крысакам команду:

— Повернуть направо.

— Там дубы, — заметил оборотень.

— Знаю, — отмахнулся Аск. — Я устал.

— Пожалуй, я подожду вас здесь, -усмехнулся оборотень. — Зверушек половлю, на травке поваляюсь.

— Неженка.

Носилки все удалялись от одиноко стоящего оборотня, потом скрылись за частоколом могучих дубов. Ангрий расхохотался.

Приятного тебе аппетита, Верховный Повелитель. Надеюсь, ты вернешься целым, а не частями.

Он, оборотень, сразу понял, куда занесло их маленький отряд. Учуял не только носом, но и каждой клеточкой тела. Перед ними была дубы, охраняющие Древожелейных Существ. Ангрий как-то увидел одного: похожего на полупрозрачный кустик, на ветвях множество острых ядовитых колючек. Существа обитали в Нигде, появляясь на Земле раз в год. Никто не мог понять, откуда берутся эти твари, но ненавидели их все одинаково. Деревья за то, что уродливые твари позорили их славный род, люди и нелюди, потому что Существа являлись за удобрением. У Древожелейных была одна нехорошая особенность, расти могли только на трупах, впиваясь корнями в смердящую плоть. Причем они были достаточно демократичны, чтобы не делать различий между людьми и нелюдьми, благородными и простыми. Поэтому стоило им только объявиться где-то, как деревья тут же окружали Существ, стараясь не выпустить их из круга, и держали позор рода в осаде пока те вновь не возвращались в Нигде. Деревья так наловчились сдерживать Древожелейных, что их почти никто не видел за последние шестьсот лет, пугающие рассказы очевидцев со временем превратились в страшные сказки. Оборотень оказался редким исключением, охотясь в лесу, пять лет, назад случайно увидел Существо, тогда же чуть не стал обедом и лишился самоуверенного безрассудства. Существо не брали не когти, ни зубы, ни нож, оно казалось действительно состояло из студенистого желе, яд колючек лишил тело способности двигаться уже через три минуты. Ангрий до сих пор со стыдом вспоминает, как его, оборотня, тащил на своих ветвях куст неприглядной наружности. Спасение пришло неожиданно в виде стройной березки, с белоснежным стволом в черную крапинку. Березка резко наклонилась и стащила неподвижное тело с колючек, куст протестующе запищал, забегал вокруг, требуя отдать добычу. Но тут вмешалась ель, подхватила Древожелейного и перебросила сосне, та отдала уродца дубу. Тогда Ангрий впервые увидел дубы, стоящие ствол к стволу, словно бойцы в строю. Он отходил от парализующего яда целую неделю. Питался березовым соком, выделяемым сердобольным деревом для больного. Тогда же впервые стал размышлять о жизни и смерти, раньше все как-то недосуг было. То охота, то убийство, ни продыху ни отдыху, и вдруг появляется столько свободного времени. Ангрий не забыл свою спасительницу, каждый месяц приходит к березке, приносит ей медовую воду до которой она охоча.

Оборотень прикинул расстояние до дубов, слишком близко. Отошел подальше от опасного места, для надежности залез на высокий раскидистый клен и стал ждать.

Верховный Повелитель, посмеиваясь, подъезжал на своих «рысаках» к плотно стоящим деревьям. Кто бы мог подумать, что Ангрий окажется трусом? Хотя с другой стороны, если нечто сумело напугать бесстрашного оборотня, то ему стоит вести себя осторожнее.

Притормозив прытких крысаков, Аск велел обежать вокруг сгрудившихся дубов. Ничего подозрительного, тихо мирно без монстров. Протиснуться меж стволов на носилках оказалось невозможно, и Аск пошел пешком, крысаки старались не отставать.

Перед цепким взором Верховного Повелителя раскинулась ровная полянка, почти без растительности, только несколько чахлых полупрозрачных кустиков. Крысаки дисциплинированно обследовали территорию, опасности не обнаружено. Аск расслабленно прилег под куст на человеческую кожу, заботливо постеленную крысаком. Здесь было вполне приемлемое место для сна, спокойное безопасное. За века, проведенные в праздности Аск привык к роскоши, и сейчас ему не хватало золотой чаши с кровью, мягкой перины из человеческих волос, полумрака спальни. Все же усталость брала свое и несмотря на отсутствие привычных удобств Верховный Повелитель начал погружаться в дрему. Крысаки бодрствовали, бродили между кустами.

Верховный Повелитель проснулся.

Прислушался, тишина. Не слышно пения птиц, шелеста ветвей, тяжелого дыхания крысаков. Но ведь рядом должны находится крысаки, охранять его покой. Мускулы Аска напряглись, готовясь дать отпор неведомому врагу, он открыл глаза, сел. Луна лишь слегка рассеивала темноту, но Аску не требовался свет, в темноте он видел лучше кошки.

По поляне бродили кусты, ранее пребывавшие в состоянии неподвижности. Тела крысаков едва виднелись у дальних дубов. Аск присмотрелся, его слуги не шевелились, но были еще живы, чувствовалось движение крови по венам, на них росли кусты. Паутинообразные кусты меж тем подходили все ближе, протягивая к нему колючие «лапы». Ас к увернулся, подбежал к дубу, ветвь которого висела на уровне головы. Подпрыгнул, пытаясь забраться наверх. Деревья разом подняли ветви, показывая Верховному Повелителю, что не намерены его спасать.

— У-у-у. древогады, — Аск погрозил им кулаком. Какая-то мысль мелькнула и пропала.

Древо… древо, надо только вспомнить… Древожелейные Существа. Самые страшные Существа из рода деревьев, их нельзя убить, но сами они способны убить любого. Вот почему Ангрий отказался идти к дубам, он знал, что скрывается в тени гигантов. А его, Верховного Повелителя, отпустил на верную смерть. Зубы Аска начали выбивать барабанную дробь, он попытался протиснуться между толстыми стволами деревьев. Дубы сдвинулись, не пропуская Верховного Повелителя. Он почувствовал, что обречен. Ощутив, как в тело впились колючки, Аск закричал.

Ангрий спал на ветке чутким сном хищника. Услышав крик, он мгновенно открыл глаза, посмотрел в сторону дубов. Ему показалось, что деревья стоят плотнее, чем вчера. Исчезли просветы между стволами.

— Прощай, Верховный Повелитель, — оскалил зубы оборотень. — Надеюсь кормом ты станешь лучшим, чем повелителем нелюдей.

Верховного Повелителя больше нет, а он, Ангрий, знает кандидата получше слизняка вампира. Оставалась маленькая проблема, требующая решения до вступления в должность нового Верховного Повелителя. Надо разыскать этого достойного нелюдя, пока еще не знающего о привалившем счастье.

Оборотень спрыгнул с клена и неспешно пошел вглубь леса. Он отправился на поиск Верзуна.

—41-

Иган блаженствовал. Час назад Члерка велела ему заткнуться, и он пребывал в необыкновенно приятном молчании. После многих часов проведенных в восхвалении красоты хозяйки в горле щипало, постоянно хотелось пить. Но пересохшее горло стоило платы за вызов демона, покинувшего человеческое тело при первой опасности. Предатель. На глаза Игана навернулись слезы. Но ведь без демона он так слаб и беспомощен, любой обидеть может.

Он покосился на зеркало. Там по-прежнему отражались убитые жертвы, стало страшно, поэтому перевел взгляд на хозяйку сосны. Члерка расчесывала волосы, мурлыкала под нос какую-то песенку, совершенно забыв об Игане.

Честно говоря она не помнила и об обещании вызвать демона. До демонов ли, когда дел полно. Надо волосы расчесать, глаза подкрасить, померить светло-зеленую ткань, давно валяющуюся на полу у зеркала. Столько забот, просто руки опускаются. Благо времени много. Ах, самое главное чуть не забыла! Надо сложить новую песенку о своей красоте.

Члерка подняла подбородок, повернулась к зеркалу боком и, скосив на свое отражение глаза, запела:

Женщина прервалась, чувствуя глубочайшее удовлетворение от хорошо сложенной песни, когда чей-то голос произнес:

— Быстрее бы.

— Кто? Кто посмел? — от волнения Члерка брызгалась слюной. — Убью!

Она развернулась на девяносто градусов и увидела молодого мужчину с круглыми глазами. Колдовство, наложенное на дерево, воздействовало и на Члерку, женщина забывала даже события получасовой давности. С момента общения с Иганом прошел целый час, поэтому неудивительно, что она забыла о его существовании. Свою прежнюю жизнь Члерка не помнила вовсе, для нее существовало только «здесь» и «сейчас».

Иган между тем сидел страшно удивленный, ему показалось, что голос шел отовсюду. Но деревья не умеют говорить? Вопрос, впрочем, занимал его ровно до того момента, как он понял, что его хотят убить. Причем никто иной, как хозяйка сего гостеприимного места, час назад обещавшая посодействовать в вызове демона. Только одно могло его спасти. И Иган решился. Прочистив горло, он затянул привычную тягомотину:

— О, прекрасная дева, невиданная красота которой покоряет быстрее меча. О цветок, распустившийся в темноте и озаривший окружающий мир светом.

Члерка остановилась, вслушиваясь в приятные уху речи.

— Зачем ты скрываешь свою красоту в тени недостойного тебя дерева. Грязный ствол порочит твою чистоту и невинность.

— Ах ты, червяк, я неделю назад купалось.

Иган в недоумении покрутил головой, пытаясь увидеть говорящего. Никого не было. Но надо было продолжать восхваления. Потому что Члерка, не услышав последней фразы, чутко среагировала на прекращение речи Игана, дав подзатыльник.

— Не прячь свое совершенство. Покажи его людям. Пусть недостойные узреют частичку божественной красоты. Пусть зажгут ароматические свечи в твою честь, бросят к твоим ногам цветы, не стоящие твоего мизинчика.

— А ведь я могу править миром, — мечтательно прошептала Члерка. — К моим ногам падут города, народы. Мою красоту будут славить века.

— Враки, — бесцеремонно произнес некто. Грезившая наяву женщина опять ничего не услышала, но Иган держался настороже. Он убедился, что говорило дерево, тайком погрозил стволу-стене кулаком.

— Я буду твоим вестником, твоим рупором. Буду нести песнь о твоей красоте в самые дальние уголки Земли. Но я всего лишь человек. Слаб, неуклюж, нерасторопен.

— Как же ты будешь нести весть? — расстроилась Члерка.

— Если великолепная госпожа вызовет демона, я готов принять его в свое тело.

— Демоны не очень приятные создания, -поморщилась Члерка. Честно говоря, она не помнила даже, как выглядят эти демоны. Но сердце тревожно сжималось, женщина даже на три секунды забыла о своей неотразимости. Правда на четвертой вспомнила.

— Но быстрые, сильные. Некоторые даже умеют летать, — приврал Иган, он никогда не видел летающих демонов.

— А как их вызывают? — неуверенно спросила женщина, почесывая затылок.

— О, госпожа, — чуть не взвыл мужчина. — У вас есть колдовская книга. Где-то в дереве. Правда ведь?

Последний вопрос он произнес специально для дерева. Ответ не замедлил себя ждать.

— Нет. Слишком поспешный ответ. Теперь Иган точно знал, что колдовская книга существует и спрятана где-то здесь. Осталось найти ее. Но перед молодым мужчиной стояла еще одна, не менее сложная задача, постоянно поддерживать интерес к вызову демона у Члерки. Она оказалась обладательницей не только уродливой внешности, но и короткой памяти. Осторожненько подойдя к грузной фигуре он раболепно поцеловал мизинчик, запел:

Не переставая петь, Иган обходил ствол, заглядывая в каждый проход. Рядом шла заслушавшаяся пения Члерка, абсолютно не интересующаяся поисками книги. Мужчина понял, что вскоре она опять все забудет. Это совершенно не входило в его планы.

Мысли Игана хаотично заметались, срочно требовалось придумать хитрость, иначе книгу не найти. Идеи приходят к готовым принять их, поэтому ничего удивительного, что на молодого человека снизошло озарение. Как же можно было не увидеть очевидного, слабо удивился он. Женщина, считающая себя первой красавицей не сможет вынести, если другая превзойдет ее в красоте. Иган сотворил на лице скорбную мину и горестно сказал:

— О, госпожа, моя прекрасная госпожа. Члерка повернулась, готовясь принять новую порцию лести. Молодой человек, осторожно подбирая слова, произнес:

— О, моя благороднейшая великолепнейшая госпожа. Как тяжко мне говорить такие слова. Нет, я не посмею огорчить вашу красоту.

Он отошел в сторону, женщина заинтересовалась. Она царственным жестом подозвала Игана:

— Продолжай, человек.

— Но я не смею.

— Я приказываю тебе.

— Повинуюсь, госпожа. Всем известно, что Вы прекрасней всех на свете, — не стоит вдаваться в подробности, что он нагло врал — Только есть на свете одна девушка, которая считает себя красивее Вас. Да отсохнет мой язык от такого святотатства.

— Кто она? — Члерка побагровела от негодования.

— Маленькая деревенская дурочка.

— И она думает, что я недостаточно красива?

— Да. Но вы… при вашей красоте не обратите никакого внимания на маленькое заблуждение невинной души.

— Действительно. Я совершенна. А кому она говорила, что красивее меня?

— Кто попадался на пути, тому и говорила.

— Но где она меня видела? — засомневалась женщина в правдивости сведений. — Я же из дерева не выхожу.

— Так и она здесь, — быстро нашелся Иган. — Пробралась в ваше жилище и прячется где-то. Нужно найти колдовскую книгу, вызвать демона и я разом разыщу злодейку.

— Ну и мерзкий ты тип, — послышался голос сосны. — Два сапога пара.

Члерка задохнулась от возмущения, надо же, назвать ее парой мерзкого типа. Она набрала в грудь побольше воздуха и завопила как пожарная сирена:

— Дерево-о-о-о!

— Слушаю, — ворчливо отозвалась сосна.

— Слушаю и что?

— Слушаю и повинуюсь, и люблю вас, и пятки вам целую.

— Внутри ствола есть посторонние?

— Никак нет.

— Врет она все, — прошептал Иган на ухо разбушевавшейся женщине. — Прячет девчонку на чердаке или в подвале. Любуется ею, а не вами.

— А ты не шепчи, слизняк, — возмутилась сосна, не услышав ни слова. — Открыто пакости говори.

Члерка подозрительно посмотрела на стены ствола, где-то пряталась девушка, не верившая в ее совершенную красоту. Мысль о конкурсе красоты с выбором победительницы не пришла в голову расплывшейся женщине. Зато она придумала, как уничтожить соперницу.

— Дерево, найди мне колдовскую книгу.

— Не хочу, — закапризничала сосна.

— Ты помнишь, как я стала твоей госпожой? — спросила Члерка. Она надеялась, что сосна помнит, так как сама не хранила подобных воспоминаний. У дерева оказалась хорошая память.

— Помню.

— Повинуешься?

— Повинуюсь.

— Не верю, необходимо проверить. Золотым лучом напиши в небесах мое имя. Немедленно.

— Сейчас, прямо разбежалась…Я хотела сказать, все сделаю, госпожа.

Сосна поднатужилась и выпустила из ствола золотой луч, вдали ойкнули. Кажется, она в кого-то попала. Деревья сообщили, что сосна сбила дракона. Решив больше не напрягаться, сосна втянула луч в ствол. Члерка уже забыла о разговоре с сосной, но у гостя оказалась не такая короткая память. Он шепнул Члерке:

— Где книга?

— Где книга? — автоматически повторила женщина.

— Над зеркалом в нише, — послышался скрип сосны.

— Что ты сказала? — не понял Иган.

— Книгу, говорю, над зеркалом ищи.

Мужчина бросился к зеркалу, потом вспомнил о вспыльчивом характере хозяйки. Остановился, умоляюще взглянул на Члерку. Она милостиво кивнула, не отрывая взгляда от своего отражения. Нащупав сучок, Иган подпрыгнул, ухватился рукой за зеркало и… зеркало разбилось.

Сосна торжествующе захохотала. Мир закружился в золотистом вихре.

—42-

На лес споро опустилась ночь. Обычно она ждет когда пройдут сумерки и только затем накрывает мир темным покрывалом, но видно сумерки слишком долго прихорашивались и она не выдержала. Послышалось хлопанье крыльев, с неба спустилась Корделия.

— Что новенького? — жизнерадостно спросила она, прошептав Слово. Крылья пропали. — Почему молчим?

Народ безмолвствовал. Лина с Селеной пытались показать пантомиму. Лина изображала обмороки и вскидывала вверх руки, а Селена ловила ее при падении, почти всегда ловила. Что они хотели сказать пантомимой, крылатая девушка так и не поняла. Тлж, Гее и старик изображали заинтересованность белкой, грызущей орешки на высокой ветке. Верзун сидел на стволе, поваленного кулаком дереве, в уголке губ подрагивал прутик, за спиной чернели крылья. Он так и не улетел, решив сначала поговорить с Корделией. Действительно ли она девушка его мечты или он просто все придумал.

— Да что произошло? — хорошего настроения крылатой девушки как не бывало. Особенно тревожили крылья, Верзун собирался улететь. Ее сердце защемило.

— Ничего, — ответил Верзун. — Просто мы наслаждаемся тишиной. Правда?

Окружающие усиленно закивали, у старика потом спина часа два не могла выпрямиться. Так и ходил склонившись в поклоне.

— Не верю. Вы мне правду скажете?

— Ночевать будем здесь, — отдал приказ Верзун, приняв для себя какое-то решение. Он не сводил с крылатой девушки глаз. К великому облегчению Корделии его крылья пропали. -

Дежурство по часам. Первым Гее, потом Тлж, перед самым рассветом старик. У него все равно бессонница. Девушки разводят костер, готовят ужин.

— Из чего готовить-то? — Корделии показалось, что она обречена, задавать вопросы без ответа. К ее изумлению Верзун соизволил ответить.

— А вот об этой части нашего бытия позабочусь я сам.

Уходя, он милостиво соизволил.

— Разговаривайте.

Едва за деревьями скрылась спина Верзуна, как все заговорили разом. Сдерживаемые ранее эмоции были облечены в слова и преподнесены Корделии.

— Как я испугалась, — вопила ей на ухо Лина. — Он просто зверь. Я слово сказала, а он кричит -разорву. А потом Слипа сжег. Ударил так, что тот рассыпался.

— А как он летел, прямо как ты. И пропадал, на лету пропадал, — вторила Селена.

— А я ему сказал — хватит. Вот прямо так и сказал. Он на меня глазищами зырк, шепнул что-то и у меня язык отнялся.

— Меня все про тайну рода пытал, — монотонно бубнил старик. — Но я ему не сказал. Вампиру не сказал, Верзуну не сказал, троллю не сказал.

— Да я у тебя и не спрашивал, — огрызнулся Тлж. — Нужен ты мне…

Только Антифрикцио сохранял молчание. Постепенно глаза всех присутствующих сфокусировались на его неподвижной фигуре. Корделия, опасаясь за сои уши, осторожно спросила:

— О чем думаешь, Антифрикцио?

— Добрый он сегодня, прямо не узнаю Верзуна. Раньше чуть что не по его, хрясь по голове…

Народ дружно вздрогнул.

— …и нет проблемы. Почему он нас в живых оставил, ума не приложу. Ведь довели нелюдя до ручки. Чтобы вывести Верзуна из себя надо обладать большим талантом или большой глупостью.

— Вы его разозлили? Солнцеликие Боги, вы же просто кучка…по три штучки.

— Он же не ругался, спокойно шел, — тихо произнесла Лина, делая виноватые глаза. -Откуда я знала, что он буйный.

— А в замке Верзуна все боялись, — невпопад добавила Селена. — И я боялась. А Верховный Повелитель запирался от него в склепе, трусил.

— Его боялся Верховный Повелитель? — не поверил Гее.

Он сам был когда-то Верховным Повелителем, — тихо сказала Корделия. Впрочем, она сразу пожалела о своих словах. Во-первых, она открыла тайну, доверенную ей скрытным нелюдем, а во-вторых, ей не понравилась реакция ее попутчиков.

— Какой мужчина, — Гее обреченно махнул рукой на выходки Веселуна. Пусть развлекается

за его счет, лишь бы не мешал душе скорбеть об Авре — И нога у него не маленькая, размер сорок пятый.

— И совсем он не злой, — Селена пыталась вкрутить вставные клыки на место — Просто суровый. Настоящий Верховный Повелитель.

— Он нехороший, — вырывала клыки из ее рук Лина. — Злой, вредный и совсем не замечает хрупкую русалочку. Травмирует мою нежную психику.

— Дочка, даже не смей смотреть в его сторону, — сурово вещал отец. — Я виделся с этим нелюдем, когда мы жили в городе. Кстати его притащил тогда Антифрикцио. А-а-антифрикцио, а ну-ка подойди к старому троллю. За мной должок, а тролли никогда не прощают обид.

Антифрикцио по привычке спрятался за старика, потом вспомнил об обретенном в заточении достоинстве, ему стало стыдно. Он стал перед Тлжем, посмотрел ему прямо в глаза и произнес маленькую речь:

— Да, тролль, я виноват перед тобой. Я был так влюблен в твою дочь…

— Был? — обижено поджала губки Лина.

— Что не мог ни спать, ни есть. Я потерялся в прекрасных глазах девы.

— Это недостойно мужчины, — отрезал Тлж и все же взгляд его потеплел. Он вспомнил мать Лины, их счастье, когда-то он тоже тонул в глазах любимой женщины.

— Я знаю. Но теперь я другой человек.

Антифрикцио, который попытался напасть на Верзуна в переулке, больше нет.

— Ты пытался ограбить Верзуна, — сразу поняла Лина. — И все из-за меня?

— Ах, какая любовь, — грезила Селена. — Ах, какой мужчина.

Теперь она выкручивала искусственные клыки, влюбленными глазами глядя на молодого мужчину. Антифрикцио под восхищенным женским взглядом разом подобрался, распрямился и даже как бы немного вырос. Лина ревнивым взглядом окинула двоюродную сестру. Еще недавно поклонник ни капельки ее интересовал. Конечно, было приятно видеть, что тобой восхищаются, изредка подразнить его. Лина топнула ножкой. Но не отдавать же, в самом деле, его Селене. Тогда Антифрикцио будет восхищаться двоюродной сестрой, а о бедной русалочке все позабудут. Она же зачахнет, высохнет, увянет без любви. Тлж, который за годы жизни с маленьким беспокойным созданием, научился читать ее мысли нахмурился. То, что дочь оказалась редкой эгоисткой, его не обрадовало. Как бы случайно он встал на пути Лины, крепко взял под локоток, повернулся к молодому человеку.