Глава 11

— Только что нашли третьего, — сообщил Лэнгстон Дэвис, заходя в кабинет Сейбла.

— Убийца все тот же? — спросил Сейбл.

— Сломанная шея, — пожал плечами Дэвис. — Точный удар ребром ладони.

— Отпечатки на ноже нашли?

Дэвис покачал головой:

— Не похоже, чтобы рукоять протирали, но отпечатков нет. Эксперты говорят, что какие-то следы остались, но он, должно быть, либо был в перчатках, либо хирургическим путем удалил рисунок с подушечек пальцев.

— Без сомнения, так оно и есть, — сказал Сейбл. Он бросил взгляд на бафомет, который словно смеялся над ним. — Дьявол, Лэнг! Не нравится мне ситуация, но что — никак не могу понять.

— Пять трупов в одну ночь — и в самом деле перебор, — заметил Дэвис, пододвигая стул.

— Нет, не в этом дело, — возразил Сейбл. — Рано или поздно он бы прикончил Убусуку, да и у смерти Леру та же причина, поскольку тот мог опознать его. Но остальные-то трое при чем?

— Мы пока еще ничего не знаем о последней жертве, — указал Дэвис. — Он тоже может оказаться из иммигрантов.

Сейбл покачал головой:

— Я не азартный человек, Лэнг, но готов поспорить на недельную зарплату, что он так же чист, как и остальные двое. Я только хотел бы знать, что же у всех троих общего. Мне казалось, что после убийства Убусуку его ничто здесь не держит и он должен отправиться в Тиферет. Где же я просчитался? Послушай, Лэнг, напряги мозги: ну что же может его держать в Амаймоне?

Дэвис молча пожал плечами, и Сейбл, все еще бормоча себе под нос, с грохотом отодвинул кресло, встал и принялся расхаживать по кабинету.

— Итак, вопрос: почему он оставил кинжал на месте преступления? — спросил он наконец, оборачиваясь к Дэвису. — И почему он никогда не оставляет следов крови? Всегда действует одинаково чисто и аккуратно. Он же не тупица, Лэнг. Он же понимает, что мы за ним следим, почему же тогда не изменит почерк преступления?

— Хвастовство? — спросил Дэвис. — Решил подразнить нас?

— Он же профессионал, — напомнил Сейбл, — а профессионалы напрасно не рискуют. И хвастать им незачем. Наоборот, они должны тщательно скрывать плоды своего труда, — произнес Сейбл с нажимом. И он опять плюхнулся в кресло, которое глухо заскрипело под тяжестью его тела. — Нет, мы чего-то здесь недопонимаем! Но что?.. Он не оставляет отпечатков пальцев? Но он же знает, что мы все равно сопоставим убийства и найдем связь между кинжалом и убийством Убусуку. Так зачем вообще его оставлять?

Компьютер на столе Сейбла засветился.

— Ага, сведения по последней жертве, — сказал Дэвис, обходя стол и наклоняясь к экрану. — Имя: Гектор Блок. Возраст: тридцать семь. Профессия: заведующий бакалейной лавки. Адрес: «Девятый круг» — это местная гостиница во владении Братства Ночи. Так, никогда не покидал планету, не контактировал с известными нам иммигрантами. Причина смерти: перелом шейных позвонков.

— Очередная пустышка, — пробормотал Сейбл — Так в чем же связь? Где же, черт возьми, собака зарыта?

— Может быть, убитый опознал его, — предположил Дэвис без особого энтузиазма.

— И убийца гнался за ним целый километр, так, по-твоему? — фыркнул Сейбл. — Чушь, чушь. Убитый ничего не успел почувствовать, и уж тем более у него не было причины испытывать страх. Их связи проверяются, но я готов поспорить, что никто из троих даже не знал остальных.

Он опять вскочил и принялся расхаживать, рассеянно вынимая новую сигару и прикуривая ее.

— По крайней мере хотя бы одно известно, что он еще в Амаймоне.

— Да, но мы еще не знаем, выполнил он свою миссию здесь или нет, — сказал Дэвис.

— Верно, — признал Сейбл. — Но не можем же мы сидеть сложа руки. Нам нужен хоть какой-нибудь намек на его дальнейшие действия. — Он изумленно покачал головой. — Шесть убийств за… за сколько? За пятьдесят четыре часа?! Мы просто обязаны остановить его.

Сейбл провел следующих два часа, посещая места преступлений и внимательно осматривая трупы жертв. Около полудня он вернулся в свой кабинет в ожидании дальнейших событий.

Во всех этих убийствах прослеживалось некое противоречие. Если убийцу интересовал Бланд, то не было никакого смысла торчать в Амаймоне после смерти связного. Более того, у него были все основания покинуть город, поскольку в провинции его ошибки и промахи так не бросались бы в глаза, как в густонаселенном городе, где полиция охотилась за ним. С другой стороны, если его цель была в самом городе, то зачем же было убивать безобидного Барнема и привлекать к себе внимание полиции. Здесь не улавливалось никакой логики.

Убийца и в самом деле оказался крепким орешком. Но упускать его Сейбл не собирался. Если надо, он приложит все усилия, последует за ним в Тиферет, дойдет до самого Конрада Бланда, но схватит этого чертова агента. Сейбл чувствовал, что все эти убийства затрагивают его профессиональную гордость. Не мог он — опытный инспектор с великолепным послужным списком — позволить какому-то агенту перечеркнуть всю его карьеру.

Едва часы успели пробить двенадцать, запыхавшийся Дэвис влетел в кабинет.

— Еще одного нашли! — выпалил он с порога.

— Что, так же, как и другие?

— Угу, Владимир Козминов.

— Наш Владимир Козминов?! — не поверил ушам Сейбл — Из отдела по грабежам со взломом? — Он даже привстал с кресла, настолько ошеломила его эта весть.

Дэвис кивнул. Похоже, ему удалось застать шефа врасплох.

— Мы нашли его в кладовке ресторана. А точнее, нас вызвал туда владелец.

— И как же он был убит? — спросил Сейбл, беря себя в руки.

— Перелом шейных позвонков, — отрапортовал Дэвис. — Один удар, как и в остальных случаях. Одно отличие, правда: возможно, он подвергся сексуальному нападению.

— Почему ты так решил?

— Джон, да его обнаружили совершенно голым.

— А, дьявол! — простонал Сейбл. — Мы его потеряли!

— Кого потеряли? Козминова?

— Да убийцу! Убийцу же! — рявкнул Сейбл. — Его теперь и след простыл. Снимай кордон.

— Что ты имеешь в виду? — Дэвис явно был озадачен.

— Козминов, — пояснил Сейбл, — Козминов. Он и был недостающей частью мозаики. Теперь-то все понятно.

— Не пойму, что ты такое говоришь, — пробормотал Дэвис.

— Послушай, Лэнгстон, — сказал Сейбл. — Зачем убивать ночью троих прохожих, которые тут вообще ни при чем? Почему он не пытался скрыть свой профессиональный почерк? Вот черт, мы же ведь верные вопросы ставили, просто над ответом не подумали.

— Я все еще не понимаю, — заметил Дэвис, хмурясь.

— Пораскинь мозгами, Лэнгстон. Он знал, что мы перекроем выходы из города после убийства Убусуку. Он знал, что мы станем следить за всеми дорогами, поскольку после этого убийства ему в Амаймоне делать было нечего. И как же он поступает? Убивает троих попавшихся, чтобы заставить нас думать, будто он здесь и никуда не собирается смываться. Эти три жертвы были всего лишь приманкой, и мы на нее попались как младенцы. Он купил по крайней мере полдня свободы. А самое важное убийство, которое что-то значило для него, — это убийство Козминова. Убийца еще часа три назад, вероятно, выбрался из Амаймона под видом полицейского.

— Так разошлем наши ориентировки.

— Великий Люцифер! — с горечью хохотнул Сейбл. — Ты что, всерьез считаешь, что он по-прежнему в форме Козминова? Да всего-то ему нужно было просочиться мимо нашего кордона и получить пару часов форы. Он прекрасно знал, что мы обнаружим убитого еще до конца дня, но это уже не имело никакого значения. Ему просто требовалось время, чтобы убраться за пределы города. И кто же теперь знает, как он выглядит? Какую ты ориентировку предлагаешь разослать по комиссариатам нашей славной планеты?

Сейбл схватил и в сердцах швырнул стеклянную пепельницу об стену. Сверкающие брызги со звоном разлетелись в разные стороны, к потолку взметнулся серый сигарный пепел.

— Проклятие! Просто не верится! Мы знали все, что требуется, и все равно упустили этого гада.

Дэвис терпеливо дождался, пока шеф немного остынет, и тихо спросил:

— И что нам теперь делать?

— Мы теперь ничего не можем поделать, — с горечью произнес Сейбл. — Убийца ускользнул. Он вне нашей юрисдикции. И единственное, что мне остается, это позвонить Баленбаху и главе охраны Бланда и предупредить о нашей неудаче.

— А мне что теперь делать?

— Да ничего. Ладно, ты и так всю ночь на ногах, ступай домой и как следует отоспись.

Оставшись в одиночестве, Сейбл рассеянно уставился в окно. Затем, словно спохватившись, он вдруг вспомнил, что новый день уже давно начался. Сейбл преклонил колени перед статуэткой богини Кали, зажег свечи и помолился Асмодею, Азазелу и Ариману. Подержал свой амулет перед светом свечи, изобразил в воздухе стилизованную звезду и вернулся за стол. Вскоре он связался с Каспером Баленбахом.

— Мистер Сейбл, — сказал Баленбах, — я, право, не ожидал увидеться с вами столь скоро.

— Он направляется к вам, — предупредил Сейбл без лишних слов.

— Убийца? Сейбл кивнул:

— Я бы и сам хотел, чтобы новости были повеселей.

— Все в порядке, сэр, — заверил Баленбах. — Мы тут с ним управимся, пусть только доберется.

— Он убил еще пятерых, — сообщил Сейбл. — Не хочу обижать ваших подчиненных, но я просто боюсь, вы не понимаете, с кем вам придется иметь дело.

— Если вас не затруднит, просветите, — откликнулся Баленбах, Следующие двадцать минут Сейбл описывал во всех подробностях, что произошло за последние три дня. Когда он закончил, Баленбах отвел от камеры взгляд и стал поправлять бумаги на столе.

— Что ж, спасибо за подробную информацию, мистер Сейбл, — сказал он. — Я уверен, что с этой дополнительной информацией мы скоро посадим преступника за решетку.

— Только не надо его недооценивать, — с досадой настаивал Сейбл.

— Да что вы, ни в коем случае, — проговорил Баленбах. — А сейчас, если у вас больше ничего нет, я бы хотел заняться инструктажем личного состава.

Сейбл пожал плечами, оборвал связь и озадаченно уставился на пустой экран. Ему вовсе не хотелось делать еще один звонок, но реакция Баленбаха не оставляла ему другого выхода.

— Да, — сказал Якоб Бромберг.

— Джон Сейбл из Амаймона. Мы разговаривали вчера.

— Я знаю, кто вы, — ответил Бромберг.

— Звоню, чтобы предупредить, что убийца покинул Амаймон и в настоящее время движется к Тиферету.

— И что вы хотите от меня? — спросил Бромберг с сухим смешком.

— Проклятие! — взорвался Сейбл. — Что с вами со всеми?! Я же вам уже сто раз объяснял, что один из самых опасных убийц, каких я когда-либо видел, направляется сейчас в Тиферет убить Конрада Бланда. Разве это ничего для вас не значит?

— Это значит, что он очень об этом пожалеет, — произнес Бромберг, хищно улыбаясь.

— Послушайте… позвольте мне поговорить с Бландом хотя бы пять минут, — попросил Сейбл, сдерживая раздражение и гнев. — Хоть кто-то в Тиферете должен наконец понять всю серьезность ситуации.

— Что вы, я совершенно серьезно отношусь к этому, — сказал Бромберг, с трудом подавляя очередную улыбку. — Вы что, хотите, чтобы я наложил в штаны только потому, что еще один псих собирается убить господина моего Бланда?

— Вы просто не понимаете, — выпалил Сейбл, жалея, что не может съездить кулаком по толстой самодовольной роже Бромберга. — Этот человек — не псих, он профессионал!

— Мистер Сейбл! — раздался странный высокий голос, который как бы потрескивал, словно заряженный электричеством.

— Кто это? — удивился Сейбл.

— Конрад Бланд, — представился голос. — Я следил за вашей беседой. Премного благодарен за ваше беспокойство, а теперь, пожалуйста, оставьте нас в покое и не звоните больше.

— Уделите мне только несколько минут, чтобы я мог убедить вас в серьезности ситуации, сэр.

— Я прекрасно все понял, — сказал Бланд. — Весьма талантливый убийца направляется в Тиферет, чтобы уничтожить меня. Если он доберется сюда — в чем я глубоко сомневаюсь, — то быстро поймет, что я не так уж беспомощен.

— Этот человек не то, что другие, — заметил Сейбл.

— Все мы разные, — заметил Бланд. — И все-таки я пока еще жив, а вот мои противники мертвы.

— По крайней мере позвольте мне ознакомить вашу охрану, с кем они могут столкнуться, — предложил Сейбл. — Я могу вылететь в Тиферет и провести с ними пару дней.

— Об этом и речи не может быть, мистер Сейбл, ваше присутствие в Тиферете нежелательно.

— Но…

— Мистер Сейбл, на Вальпургии традиции разнятся от города к городу, но есть одно незыблемое правило:

Церкви священны, и что происходит внутри их структур, не касается внешнего мира.

— А какое это имеет отношение к теме нашего разговора? — с удивлением спросил Сейбл.

— Мистер Сейбл, — сказал Бланд, и по напряжению в его голосе чувствовалось, как в нем растет раздражение. — Тиферет — моя Церковь, понятно? Не суйтесь.

Невидимая рука прервала связь.

Глава 12

Джерико сошел с автобуса в сорока километрах от Амаймона. Удостоверившись, что не привлекает ничьего внимания, он постоял на дороге, озираясь по сторонам, и уже через несколько минут ему удалось остановить грузовик, следовавший в нужном ему направлении. Он избавился от водителя довольно быстро, конфисковал одежду и спрятал труп в кузове. Потом Джерико развернулся и понесся на север, старательно придерживаясь средней скорости. Обогнув Амаймон, он поехал по шоссе параллельно реке Стикс, то и дело сравнивая пейзаж с мысленно воспроизведенной картой. За пять километров до назначенного места встречи он остановился и выждал, пока шоссе не опустеет окончательно. Затем он загнал грузовик в воду, и, хотя машина полностью исчезла под водой, он не сомневался, что через пару дней ее все равно найдут. Во-первых, река была мелкой, а во-вторых, он уже имел наглядный пример оперативности амаймонской полиции. Однако он не сильно переживал: день или два ему вполне хватит, тем более теперь, когда он избавился от назойливого полицейского контроля.

Прошло не меньше полутора часов, прежде чем Джерико удалось наконец добраться до нового моста. Он подошел как раз в тот момент, когда две небольшие луны взошли над горизонтом, разливая вокруг золотистый свет. Он огляделся вокруг, внимательно присматриваясь к бархатным теням, которые ложились на землю, создавая замысловато-таинственные картинки. Они интересовали его только с точки зрения безопасности: чем больше он стоит здесь, на открытом месте, тем больше вероятность, что его кто-нибудь может заметить с дороги. Однако долго ждать не пришлось. Уже через несколько минут к нему приблизилась женщина в белом.

— Джерико? — коротко и бесстрастно спросила она. Он кивнул:

— Следуйте за мной, пожалуйста.

Она резко развернулась на каблуках и стала удаляться в сгущавшейся темноте, не дожидаясь ответа.

Джерико последовал за ней, ни о чем не спрашивая. Они спустились на берег реки и пошли вдоль кромки воды, которая мирно поплескивала у самых ног. Вода была почти черной и в золотистом свете двух лун маслянисто поблескивала, отбрасывая смутные блики. Женщина стала проворно и легко подниматься по обрывистому склону берега, направляясь к приземистому и внушительному бетонному зданию, которое серой громадой выделялось на черном фоне наступившей ночи. Глухие стены с маленькими квадратными окнами были ярко освещены; и множество мотыльков, ночных бабочек и других насекомых кружили над ними, словно в замысловатом хороводе.

Женщина вошла и, поманив его, повела по длинному узкому коридору, освещенному лишь рядом флюоресцентных ламп, которые, уныло потрескивая, разливали вокруг себя холодно-серый свет. Джерико внимательно оглядывал обветшалые, покрытые потрескавшейся краской стены в поисках символов или амулетов, которые могли бы подсказать, к какой секте принадлежит Белоглазая Люси. Однако, к его разочарованию, стены и потолки были девственно чисты. По пути они миновали множество комнат, обставленных со спартанской скудостью, и наконец остановились перед тяжелой деревянной дверью. Секунду женщина помедлила, потом кивнула и, открыв дверь, молча впустила Джерико. В деревянном кресле, обессиленно положив дряхлые, морщинистые руки на подлокотники, сидела древняя старуха. В ногах у нее, прямо на грязном полу, рас положилась девушка. Обе они были в белом.

— Проходи, присаживайся, — пригласила старуха звучным и сильным голосом, какого от нее трудно было ожидать.

Джерико огляделся, увидел стул в тени, подле окна, и прошел к нему. Проводница оставила комнату, тихо притворив за собой дверь.

Джерико сел и выжидающе уставился на старуху. Длинные седые волосы были собраны в пучок на затылке, а лицо покрывали мелкие и крупные морщины. Она повернулась к нему, и Джерико заметил, что глаза у нее затянуты белой пленкой.

— Значит, вы и есть Белоглазая Люси? — спросил он.

— Да, — сказала она, глядя в пустоту невидящими глазами. — Можешь теперь оставить нас, Доркас. Девушка у ее ног поднялась и скрылась за дверью.

— Хорошая девочка Доркас, — Белоглазая Люси даже не шевельнулась в своем кресле, — но раз ты здесь, она мне пока не нужна.

— Не понимаю, — признался Джерико, расслабленно откидываясь на спинку стула.

— Твои глаза, — охотно пояснила Люси. — Мне нужны чьи-нибудь глаза, чтобы видеть.

— Теперь вы видите то же, что и я? — Брови Джерико удивленно взлетели вверх.

— Да. — Люси Белоглазая горестно качнула головой, в ее голосе послышалась тоска. — Но, по правде говоря, предпочла бы не видеть. В свое время я была симпатичной женщиной.

— Не сомневаюсь.

— Почти сто лет назад, — продолжала она задумчиво. — Мне теперь сто двадцать восемь. Разве сейчас в это можно поверить?

— У меня нет причин сомневаться в ваших словах, — спокойно заметил Джерико.

— Конечно, нет, — кивнула Люси. — Да ты и не сумел бы скрыть от меня, если бы сомневался. У тебя на редкость плоский ум, Джерико. Не думаю, чтобы мне прежде встречались такие.

— М-м?

— Именно! — Седая голова снова качнулась. — Большинство людей на твоем месте встревожились бы, узнав, что я могу читать самые сокровенные их мысли. Тебя же это, похоже, нисколько не волнует. Очень странный ум: ни пригорков, ни долин. Ни эмоций, ни страхов, ни переживаний. — Она повела морщинистой, по-старчески немощной рукой. — Плоский и деловой. Мне кажется, причина, по которой ты безоговорочно принимаешь мой возраст, не в том. Что я говорю правду, а в том, что для тебя это не имеет никакого значения. Тебе совершенно безразлично, правду я говорю или нет. Такой чистый, незагроможденный ум! Было бы так интересно привести его в смятение, чтобы нарушить прямые линии и углы, и посмотреть, как он реагирует. А ведь я бы могла это сделать, ты сам знаешь.

— Нисколько не сомневаюсь, — сухо подтвердил Джерико. — Но раз уж вы так легко проникаете в мою голову, то какой толк произносить слова вслух?

Белоглазая Люси хихикнула:

— Ты ведь не телепат, вот потому-то я и могу читать твои мысли, а ты мои — нет. Единственно по этой самой причине я и послала за тобой: чтобы мы могли поговорить друг с другом с глазу на глаз. — Она секунду помедлила, словно засомневавшись. — Хотя, если бы ты захотел выглянуть из окна, мне бы доставило это большое удовольствие. Мне нравится смотреть на звезды.

— Хорошо, — бесстрастно согласился Джерико, повернувшись к ночному небу и пристально всматриваясь в звездный узор на черном бархате ночи. — Вы послали за мной. Я здесь. А теперь скажите, что вы можете для меня сделать?

— Для начала я могу предупредить тебя: не ходи в Малкут, — сказала Белоглазая.

— Почему? — Хотя эта тема волновала Джерико, он не отвел взгляда от ночного неба.

— Бланд решил уничтожить всех жителей Малкута до последнего ребенка. — В голосе Люси Белоглазой снова зазвучали горесть и боль. — В течение этой недели там не останется ничего живого, и даже ты со всем твоим умением не сможешь сбежать из города и миновать смерти.

— Интересно, — заметил Джерико задумчиво. — Чем же это Малкут так досадил Бланду?

— Ничем.

— Но?..

— Ага! — воскликнула старуха. — Так вот каков твой ум, когда он озадачен! Весьма причудливо! Мне, право, так и хочется, чтобы ты сам мог полюбоваться на это.

— Так почему же Бланд хочет вырезать Малкут? — повторил Джерико.

— Да потому, что он злой.

— Это не ответ, — произнес Джерико с сомнением. Он медленно прикрыл глаза.

— Что случилось? — встревоженно спросила Белоглазая. — А, понятно. Что за мальчишество, Джерико, лишать старую слабую женщину зрения?

— Ничего слабого в вас нет, — холодно отпарировал Джерико. — Мне просто показалось это вернейшим способом вернуть вас к теме нашего разговора. Итак, почему Бланд хочет вырезать Малкут?

— Просто в его природе уничтожать все вокруг.

— Вы всерьез утверждаете, что он своего рода сумасшедший?

— Нет! — гневно отрезала старуха. — Конрад Бланд абсолютно рационален и держит под полным контролем собственные чувства, как ты, Джерико, или я. Не знаю, воплощается ли в этой Вселенной где-нибудь концепция зла. Знаю только, что зло есть и оно обитает внутри Бланда.

— Признаться, в ваших устах это звучит несколько мистически, — заметил Джерико.

— И твой ум добавляет, что ты впустую потратил время на встречу и что я всего лишь свихнувшаяся от старости религиозная фанатичка. Но твой ум не был там, где был мой. Я честно предупреждаю тебя, что предоставленный самому себе Конрад Бланд уничтожит все живое на этой планете.

— Но в этом же нет никакого смысла. Вальпургия — единственная планета в Республике, которая с радостью предоставила ему убежище.

— Меньше всего его волнует смысл, — возразила Белоглазая Люси. — Это просто в его природе. Никакой альтернативы уничтожению Вальпургии ему и в голову не приходит и не придет. — Старуха сделала паузу. — А почему твой ум пришел в такое смятение?

— Вы убедили меня в своей искренности, — отозвался Джерико с сардонической улыбкой. — И поскольку вы читаете чужие мысли, то вам легко понять, каких ответов я подсознательно жду. Однако это не важно. Меня даже не волнует, почему вы хотите видеть Бланда мертвецом. Я просто хочу знать, почему вы убеждены, что можете мне помочь, и не верите, что я способен убить его в одиночку?

— Тебе нужна наша помощь, потому что ты допустил большую глупость, — сказала Белоглазая, слегка шевельнувшись в кресле.

— Объявление в газете? — поинтересовался он.

— Нет, это мелочь. Твоя ошибка в том, что ты убил Парнелла Барнема.

— Это еще кто?

— Первая из твоих жертв.

— Мне надо было убедиться…

— Мне известны твои причины, — перебила она его. — Но из-за этого в дело ввязался Джон Сейбл, и он оказался гораздо смышленее, чем ты предполагал. Даже теперь бы я не стала вмешиваться, но он передал Бланду все, что знает. И я уже не могла откладывать нашу встречу.

— Ну и что? — спросил Джерико. — Как и Сейбл, Бланд представления не имеет, кого искать. К тем личинам, которые разыскиваются в Амаймоне, я уже больше не вернусь.

— Бланд прекрасно знает, кого он ищет, — задумчиво сказала Белоглазая Люси, шаркнув по полу ногой. — Правда, он не может, как я, догадаться, где именно ты находишься, но он знает, что наемный убийца из Республики уже на пути к Тиферету. Только сегодня он убил более семисот путников внутри четырехсоткилометрового кольца вокруг Тиферета. Завтра он убьет еще больше. Он окружит себя смертью и кровавой пустыней и примется уничтожать всякое живое существо, которое только попытается приблизиться.