Еду она заказала в номер, а перед закатом приняла продолжительный душ, оделась во все то новое, что успела купить во время короткой пробежки по магазинам Дальнего Приюта (и которое все равно выглядело серым и скучным по сравнению с тем, что ей предстояло увидеть на посетителях казино), и провела несколько минут, причесывая растрепанные волосы Пенелопы и в последний раз инструктируя ее. Потом в сопровождении девочки она покинула гостиницу и быстро прошла несколько сот метров, отделявших ее от таверны и казино.

Айсберг ожидал ее внутри, как она и подозревала. Он остановил ее прежде, чем она успела пройти к столу, где Король Зазывала, одетый еще более роскошно, чем накануне, и все с той же крошечной инопланетной птичкой на плече, сдавал карты троице мужчин, чья синеватая кожа выдавала в них мутантов из колонии на Каккаба Кацу IV.

Мышка нашла взглядом Вечного Малыша, который в одиночестве сидел за столом точно посередине между залами казино и таверны, потом повернулась к Пенелопе:

— Иди посиди с Малышом.

Пенелопа послушно кивнула, остановилась у бара попросить колоду карт поиграть, разрешила бармену налить специально для себя в элегантный стеклянный бокал для коктейлей фруктового сока, потом присоединилась к Вечному Малышу за его столиком.

Мышка повернулась и посмотрела Айсбергу прямо в глаза:

— Что же ты решил, Карлос?

— Если ты настаиваешь на использовании девочки, я отменяю свою защиту.

— Мне нужны еще деньги, — сказала Мышка. — Мне придется в таком случае рассчитывать на поддержку другого моего защитника.

— Это его? — спросил Айсберг, кивнув головой в сторону Вечного Малыша. — Даже и думать забудь. Здесь он не смог бы защищать тебя даже пять секунд.

— Ему неплохо удается защищать людей вот уже больше двухсот лет, — сказала Мышка.

Айсберг покачал головой:

— Ему неплохо удается убивать людей вот уже больше двухсот лет. Есть определенная разница. И единственная причина, по которой он все еще живой, заключается в том, что он защищает себя сначала, а своих клиентов — уже потом. — Айсберг оглядел привычным взглядом бар и казино. — Здесь сейчас находятся шесть мужчин и три женщины, которые прекрасно разбираются в этом виде деятельности. Любой из них сможет убить тебя и украсть ребенка в ту самую секунду, как будет отменен мой приказ. Даже Вечный Малыш не спасет тебя от них от всех.

Мышка обвела взглядом помещение, пытаясь распознать девятерых убийц и охотников за премиями.

Двоих-троих она знала по голографиям, еще одного угадала по характерному оружию… но тут же ей пришлось признаться себе, что более половины охотников ей были неизвестны.

— Принимай решение, — сказал Айсберг. — Делай, что считаешь лучшим. Но помни о том, что я тебе сказал. Если ты решишься использовать девочку против Короля Зазывалы, я…

В этот момент в двери таверны «В Конце Пути» вошли двое, человек и иножитель, и Айсберг нахмурился.

— Что такое? — обеспокоилась Мышка.

— Ничего, — ответил Айсберг.

— Вот только не говори мне «ничего», Карлос, — резко сказала она. — Мне доводилось видеть этот взгляд.

Он повернулся к ней.

— Ты помнишь, что я тебе сказал насчет того, чтобы не использовать девочку?

— Да.

— Забудь. — Он едва заметно кивнул головой в сторону двух вновь прибывших. — Твой друг только что сравнял счет.

Она слегка повернулась ровно настолько, чтобы видеть их краем глаза.

— Кто это? — спросила она.

— Человека зовут Золотой Герцог. Слышала о нем что-нибудь?

Она покачала головой.

— Так присмотрись к нему хорошенько, — тихо продолжал Айсберг. — И если тебе когда-нибудь придется встретиться с ним где-нибудь, кроме как на Последнем Шансе, то беги без оглядки.

— Убийца? — спросила она.

— Всего понемножку, — ответил Айсберг, посматривая исподлобья на высокого, худого как скелет человека.

Предки Золотого Герцога, очевидно, происходили с Востока, что было заметно по разрезу его глаз, оттенку кожи, выдающимся скулам и прямым черным волосам. Он передвигался с изящной грацией атлета, как будто готовый в любую секунду изменить направление и скорость движения. Он не носил оружия, но его правая рука оканчивалась сделанным из чистого золота протезом кисти, скрывавшим четыре смертоносных складных ножа, по одному в каждом длинном тонком золотом пальце.

— Там, в Республике, он был когда-то известен как король наркобизнеса, — продолжал Айсберг, — не говоря уж о другого рода мошенничествах.

Золотой Герцог и его спутник уселись за стол Короля Зазывалы, и внезапно все остальные игроки, похоже, вспомнили о по рассеянности забытых неотложных встречах и совершили массовый исход к длинной хромированной стойке бара.

— Он еще и игрок? — спросила Мышка.

— Не то чтобы очень, — ответил Айсберг.

— Тогда зачем он сел за карточный стол?

— Я полагаю, что Король Зазывала пригласил его участвовать в игре с тобой.

— Но ты только что сказал…

— Я сказал, что он не ахти какой игрок, — прервал ее Айсберг. — Помощь Королю Зазывале в мошенничестве ведь игрой не назовешь, не правда ли?

— Как, ты думаешь, они будут действовать? — спросила Мышка.

— Они скорее всего попробуют тебя подпилить, — ответил Айсберг.

— Подпилить? — переспросила она. С карточным жаргоном она была мало знакома.

— У них есть договоренность о сигнале — у кого из них сильнее карты. Остальные двое довольно скоро запасуют, так что если ты и выиграешь, то выигрыш будет много скромнее, но если ты будешь проигрывать, то тебе придется заплатить умопомрачительную сумму, потому что тот, у кого карты лучше, будет поднимать ставку так, как будто ему завтра помирать.

— Понимаю, — сказала Мышка. Потом кивнула в сторону иножителя: — А это кто?

— Она-то? — сказал Айсберг, бросая взгляд на гуманоида с широко посаженными оранжевыми глазами, широкими ноздрями, рыжеватым париком, едва прикрывающим зияющие ушные отверстия, в облегающем спецкостюме, благодаря которому по всей поверхности торса и ног циркулировала прозрачная жидкость. — Они называют ее Траур Сентября. Вот она настоящий игрок, и чертовски хороший. Работает подсадной уткой для Короля Зазывалы на инопланетных мирах. — Он продолжал внимательно смотреть на нее. — Она не то чтобы дышит жабрами в этой жидкости, ей просто надо держать кожу все время влажной. Если костюм перестанет перегонять по ней жидкость больше чем на пару минут, то она скукожится и умрет… или по крайней мере впадет в состояние комы, когда все проявления жизнедеятельности прекращаются.

— Откуда ты знаешь?

— Я видел, как однажды такой костюм внезапно отказал на одном из ее соплеменников, — ответил Айсберг. — Не очень приятное зрелище. — Он помолчал. — И раз уж на то пошло, то и запах тоже не из приятных.

Они помолчали еще несколько секунд, потом Мышка наконец решилась задать свой вопрос:

— А что будет, если Король Зазывала попытается убить меня прямо за столом? Ты даже оружия с собой не носишь.

— Это мой мир — здесь мне не нужно оружия. Он не посмеет стрелять.

— Ну а если все-таки?..

— Тогда в нем окажется одиннадцать дырок прежде, чем он успеет прицелиться.

— У тебя в баре одиннадцать человек, и все за ним наблюдают?

— Двенадцать, — отозвался Айсберг. — Я допускаю, что один из них может промахнуться.

— Где они?

— Вокруг.

— Хорошо спрятались, однако, — заметила Мышка, повнимательнее осматривая таверну и казино.

— Им так положено.

— Сколько их за этим зеркалом? — продолжала она, кивая в сторону огромного зеркала в глубине бара за стойкой.

— Несколько.

— Это одностороннее зеркало, да?

Айсберг почти улыбнулся:

— Мало бы было от тех людей пользы, будь это не так, правда?

— Да, пожалуй, — ответила Мышка. — Что ж, — добавила она, оглядываясь по сторонам, — пойду-ка я лучше к столу, и пусть Король Зазывала со своими головорезами отрабатывает свою репутацию.

— Просто помни: они совсем не дураки.

Она улыбнулась, пряча неуверенность, которую внезапно ощутила.

— Это всего лишь деньги, Карлос.

— У тебя есть нечто значительно более ценное, чем деньги, и ты рискуешь потерять это нечто, — сказал Айсберг, взглянув как бы невзначай на притихшую за столом Пенелопу. — Король Зазывала и его приятели еще не знают, кто она и зачем здесь, но, если кто-нибудь из вас допустит малейшую оплошность, они догадаются в одно мгновение.

— Мы все еще под твоей защитой, — напомнила она ему.

— Я полагал, что ты играешь, чтобы собрать деньги на корабль, — отозвался он. — Как только ты взлетишь с поверхности Последнего Шанса, ты будешь предоставлена самой себе.

Она заглянула ему в глаза, пытаясь найти какой-то след переживания — раздражения, зависти, ревности, чего угодно, — но не нашла ничего. Потом она повернулась и быстрым шагом пересекла таверну, вошла в зал казино, приблизилась к столу Короля Зазывалы и уселась так, чтобы можно было наблюдать за Пенелопой, не особенно это афишируя.

— Добрый вечер, мэм, — сказал Король Зазывала. — Надеюсь, что вы готовы предоставить мне шанс отыграть немного моих денег?

— Если получится, — с милой улыбкой сказала Мышка.

— Похоже, что сегодня крупной игры не будет, — сказал Король Зазывала. — Нас всего лишь четверо.

— Для меня в самый раз, — сказала Мышка.

— Отлично. Этот джентльмен по левую руку от меня зовется Герцог. — Она вежливо улыбнулась Золотому Герцогу, который с безучастным видом рассматривал ее. — А эта прекрасная леди прозывается Сентябрь. — Иножительница с забавным именем Траур Сентября слегка наклонила голову и на мгновение скривила лицо в подобии улыбки.

— Такая же игра, как вчера? — поинтересовалась Мышка.

— Это было бы прекрасно, мэм, — сказал Король Зазывала.

Мышка подала знак кассиру, и тот, открыв сейф, принес множество жетонов по одной тысяче и разложил их в три аккуратные стопки перед ней.

— Не поднять ли нам ставку сегодня до двух тысяч, мэм? — предложил Король Зазывала.

— Похоже, вы очень торопитесь отыграться, — сказала Мышка.

Он пожал плечами.

— Если вы против…

Она посмотрела на него в упор.

— Нет, две тысячи мне вполне подойдет, но только если нам принесут нераспечатанную колоду.

— Это проявление очень серьезного недоверия, мэм, — сказал Король Зазывала, хотя и не казался удивленным этим требованием.

— Мы играем на очень серьезные деньги, — ответила Мышка.

Он пожал плечами и, подозвав служителя, попросил запечатанную колоду. Мышка сама ее вскрыла; Король Зазывала положил в банк два жетона и принялся тасовать карты с изящной точностью, пока остальные игроки разбирали жетоны и делали ставки.

Мышка выиграла первый круг, притом проиграла три небольшие ставки подряд. Золотой Герцог казался абсолютно равнодушным к игре, бросая карты в самом начале торговли и не отводя от нее своих темных пронзительных глаз. Траур Сентября разыгрывала свои карты с большим изяществом и мягкостью, и из четырех первых кругов она выиграла два.

Потом Мышка сорвала большой куш, выиграв сразу шестьдесят тысяч кредиток: ее каре — четыре валета — побило полный дом Короля Зазывалы. После этого началось подпиливание, когда Золотой Герцог, Король Зазывала и Траур Сентября по очереди разыгрывали свои карты; тот, у кого ничего особенного не было, быстро выходил из игры, оставляя остальных торговаться с Мышкой. Мышка не смогла определить, как именно им удается подавать друг другу сигналы, да и было ей, по правде говоря, все равно.

Игра продолжалась еще час, у Мышки постепенно скапливалась значительная сумма, пока наконец, когда очередь сдавать опять перешла к Королю Зазывале, он вдруг перестал тасовать карты, положил их на стол и долго молчал, разглядывая ее.

— Вы чрезвычайно везучий игрок, мэм, — сказал он наконец.

— Может быть, я просто талантлива, — отозвалась она.

Он решительно покачал головой:

— Нет, я бы скорее все-таки назвал это везением.

Она пожала плечами:

— Хорошо, если так вам больше нравится: мне везет.

— Не просто везет, чрезвычайно везет.

— Не обвиняете ли вы меня в мошенничестве? — спросила Мышка.

— Я никогда не обвинил бы вас в мошенничестве, не зная наверняка, как это у вас получается.

— Вы знаете, в таком варианте ваше заявление нравится мне ненамного больше.

— Да и как бы вы могли смошенничать, — сказал Король Зазывала с выражением, противоречащим смыслу его слов. — Боже мой, да если бы мой друг Герцог хоть на секунду заподозрил, что вы нас обманываете, то он вырезал бы вам сердце прямо за этим столом. Если и есть на свете кто-то, кого Герцог не любит, так это мошенников.

— Что ж, вашему другу Герцогу следовало поучиться играть в покер, — сказала Мышка.

— Видите ли, его специальность — не покер, — значительно сказал Король Зазывала.

Мышка коротко взглянула на Золотого Герцога.

— В это нетрудно поверить. — Она откинулась на стуле. — Все это становится довольно неприятным, — объявила она. — Я думаю, что с меня на сегодня вполне достаточно.

— Сколько у вас жетонов? — поинтересовался Король Зазывала.

— Не знаю, — ответила Мышка. Король Зазывала уставился на ее жетоны.

— Похоже, там тысяч двести.

— Вам виднее.

— Знаете что, мэм, — вдруг сказал Король Зазывала. — Давайте сыграем на них — каждый возьмет по одной карте, выиграет тот, у кого она старше.

— На весь выигрыш?

Он кивнул.

Мышка бросила быстрый взгляд на Пенелопу, но девочка сосредоточенно обдумывала очередной ход в пасьянсе. Что ж, так оно и должно быть, решила Мышка; она не может мне сказать, проиграю я или выиграю, пока я не решу, стану ли вообще играть.

— А что, если я откажусь? — попробовала почву Мышка. — С соответствующим выражением уважения, конечно.

— Я думаю, что тогда мой друг Герцог примет это как личное оскорбление, — ответил Король Зазывала.

Мышка ответила улыбкой на его милую улыбку:

— Моему другу Айсбергу это может не понравиться.

— Тогда давайте оставим друзей в покое, — сказал Король Зазывала. — Я и вы, больше никого. Мы сыграем на всю сумму. — Он вытащил из кармана запечатанную колоду. — И мы возьмем новую колоду.

— Меня вполне устраивает та, которой мы играли.

— На деньги такого рода надо играть совершенно новой колодой.

Мышка подумала, не попросить ли его взять колоду в казино, но решила сначала взглянуть на Пенелопу. Та не подала отрицательного сигнала, и Мышка в конце концов кивнула Королю Зазывале.

— Хорошо, — сказала она. — Вы поставите столько же, сколько есть у меня, и мы сыграем один раз на все. — Она выдержала паузу. — Если вы проиграете, то проиграете. Никаких дублей. Никаких удвоений ставки. Вы так можете продолжать всю ночь, пока наконец не выиграете.

— Идет, — сказал Король Зазывала. Он вскрыл колоду и перетасовал карты, затем положил их на стол. — Вы моя гостья, — сказал он.

— Вы первый, — ответила она.

— Я бы хотел, чтобы вы сняли первой.

Она решительно покачала головой:

— Это мой выигрыш. Если вы хотите сыграть на него, то вы берете карту первый.

— Как пожелаете, — ответил он. Король Зазывала протянул руку, коротко погладил колоду и быстро открыл карту — короля.

Мышка посмотрела на Пенелопу, которая, казалось, забыла обо всем, кроме своего пасьянса. Наконец Мышка откашлялась, протянула руку, нехотя подержала ее на, картах и осторожно примерилась пальцами к краям колоды.

И вдруг Пенелопа опрокинула стакан фруктового сока, вскрикнула и отпрыгнула от стола, стараясь, чтобы сок не попал ей на платье.

— Эй, что такое? — спросила Мышка, и ее рука застыла над колодой карт.

— Ой, прошу прощения, — забормотала Пенелопа, вытирая стол салфеткой. — Я случайно. Я просто неуклюжая. Ты не сердишься?

— Нет, конечно, нет, — ответила Мышка.

— Мэм, — нетерпеливо сказал Король Зазывала. — Мы вас ждем.

Мышка посмотрела на карты, глубоко вздохнула и сняла колоду. Это был туз.

— Мои поздравления, мэм, — сказал Король Зазывала, поднимаясь из-за стола и низко кланяясь. — Наверное, сегодня не мой день.

Траур Сентября тоже встала, но Золотой Герцог остался сидеть, все еще безмятежно рассматривая Мышку. Наконец, когда Король Зазывала с его инопланетной спутницей уже достигли двери, он тоже встал и безмолвно вышел вслед за ними.

Как и предыдущим вечером, Пенелопа подошла к Мышке, а Вечный Малыш остался сидеть за столиком.

— Получилось, мы выиграли! — прошептала Мышка, пытаясь унять свое возбуждение и радость. — Что это там были за фокусы со стаканами?

— Я видела, что если ты бы взяла тогда карту, то тебе выпадала тройка, так что я начала соображать, как бы это изменить, — объяснила Пенелопа. — Если бы я просто вскрикнула, то ты бы посмотрела на меня и вытащила бы валета, и если бы я… ну, еще много чего, то ты бы вытащила другие карты, но потом я увидела, что если я опрокину на себя сок, то ты вытаскиваешь туза. Все зависело, наверное, от того, насколько сильно ты вздрагивала и двигала ли рукой.

— Вот это да! — только и смогла сказать Мышка. — Просто невероятно! — Она подозвала кассира, поменяла свои жетоны на кредитки и отнесла деньги не сдвинувшемуся с места Вечному Малышу. — Вот, — сказала она, протягивая ему деньги. — У вас лучше получится их защищать, чем у меня.

Малыш засунул пачку банкнот в карман.

— Почему такое вытянутое лицо? — весело спросила Мышка. — Я выиграла. Теперь я смогу позволить себе ваши услуги еще на неделю или даже на две.

— Они только что ушли, — сказал Малыш с несчастным видом.

— А чего вы ожидали?

— Нет, но мне хотелось… — начал он. — До меня доходили слухи про Золотого Герцога. Я не слышал, чтобы он когда-нибудь избегал драки. — И он снова разочарованно покачал головой.

— Послушайте, мне жаль, конечно, что вам не удалось откинуть копыта на этой Богом забытой планетке, — сказала Мышка с притворным сочувствием. — Но посмотрите на дело с другой, приятной стороны: за эти две недели у вас будет масса шансов сыграть в ящик. А сейчас не отвели бы вы Пенелопу в гостиницу?

— Я по идее должен присматривать за вами обеими, — заметил Вечный Малыш.

— Со мной будет все в порядке, — успокоила его Мышка. — Кроме того, все видели, как я только что отдала вам деньги. Не стоит слишком надеяться, но после этого если уж кому-то и будет угрожать опасность, то именно вам.

От этой мысли Малыш явно воспрял духом, но Пенелопа вдруг огорчилась.

— Разве я не могу остаться с тобой? — спросила она. Мышка покачала головой.

— Мне надо поговорить с Айсбергом.

— Я его не боюсь.

— Я знаю, — сказала Мышка с улыбкой. — Но у меня такое ощущение, что он боится тебя.

— Это он-то? — недоверчиво переспросила Пенелопа.

— Именно он, — подтвердила Мышка. — А сейчас иди в гостиницу. Я буду там через несколько минут.

Малыш поднялся из-за стола, взял Пенелопу за руку и с самым разнесчастным видом вышел в прохладную ночь.