ГЛАВА 2

Пенелопа крепко спала, прижимая к груди свою тряпичную куклу, а корабль несся сквозь пустоту к сухому, пыльному миру Чероки. Сразу после взлета Мышка накормила девочку, искупала, положила лечебную мазь на израненные ноги, а после того, как Пенелопа заснула, пошла в корабельный камбуз, где посреди обычного разгрома за обеденным столом сидел Мерлин. На столе было установлено небольшое зеркало, и он внимательно изучал в нем отражение своих рук, отрабатывая репертуар карточных фокусов.

— Ну? — спросил он.

— Что ну?

Мерлин засунул колоду карт в карман.

— Она что-нибудь сказала?

— Конечно, сказала, — ответила Мышка. — Она ведь не немая, по правде говоря.

— Хорошо, сказала ли она что-нибудь важное? — настаивал он. — Ну, к примеру, зачем кому-то понадобилось нанимать двух бешено дорогих убийц, чтобы выследить ее?

— Мы уже об этом говорили, — устало сказала Мышка. — Она еще совсем маленькая, и в голове у нее все перепуталось. — Мышка приказала шкафу открыться и извлекла оттуда бутылку и стакан. — Намного более вероятно то, что они охотились за ее похитителем. Посмотри на вещи трезво: скорее всего иножитель ее похитил, семья решила не платить выкуп и наняла пару убийц, чтобы вернуть девочку назад.

— Если все именно так, то нам нужно отделаться от нее, и побыстрее, — пробормотал Мерлин. — Если объявлена награда, то по прибытию в Чероки мы сделаем на нее заявку. Если награды нет, то мы избавимся от нее до того, как за нами отправятся Смит и Олли.

— На Чероки нет никаких властей, — заметила Мышка, наливая себе из бутылки. — Чероки на Внутренней Границе. Потому мы туда и летим, ведь так?

— На Чероки есть почта, а на ней все стены покрыты объявлениями «Разыскивается», и там есть мощный подпространственный передатчик, — возразил Мерлин. — Мы можем по крайней мере выяснить, предложена ли за нее награда или нет.

— Уж не знаю, будет ли там награда в обычном смысле этого слова, — сказала Мышка задумчиво. — Но кто-то что-то предложил, это несомненно, иначе Смит Могила и Олли Три Кулака не гнались бы за похитителем. — Она подумала еще немного. — Если девочка достаточно ценна, чтобы заинтересовать профессиональных убийц и охотников за премиями, то у семьи, наверное, куча денег. Я думаю, дело в том, что они стараются не производить лишнего шума. Может быть, у нее есть братья и сестры, тогда нет смысла кричать на всех перекрестках, что охрана никуда не годится.

— В таком случае как мы узнаем, кто она и откуда? — спросил Мерлин. — Не можем же мы просто повесить объявление, что, мол, нами у злоумышленника-иножителя украдена маленькая светловолосая девочка. Смит и Олли через пять минут постучатся в нашу дверь. — Он задумчиво уставился на свои тонкие белые пальцы. — Я не знаю. Может быть, мы откусили больше, чем сможем прожевать.

— А что ты хотел, чтобы я бросила ее там прикованной к креслу? — раздраженно спросила Мышка.

— Нет, пожалуй. — Мерлин глубоко вздохнул и раскурил тонкую сигару. — Но у меня очень нехорошее предчувствие насчет всего этого.

— Не понимаю почему, — объявила Мышка, опрокидывая стаканчик.

— Потому что мы всего лишь парочка мелких мошенников. Если Могила и Олли действительно замешаны в этом деле, то мы по уши в дерьме. И у меня есть еще одно предчувствие: здесь происходит что-то, о чем мы еще и представления не имеем.

— Ну например?

— Не знаю, — признался он. — Но я просто забыть не могу тот ее взгляд, когда она показывала пальцем на Олли со Смитом — как будто она их раньше видела.

— Ну видела, ну и что из того, — пожала плечами Мышка. — Почему бы и нет? Предположим, они выстрелили в ее похитителя, промахнулись, а она перепугалась настолько, что решила, что те двое стреляли в нее.

— В этом все и дело, — вздохнул Мерлин.

— В чем?

— Эти ребята не промахиваются. — Он замолчал и задумчиво потер подбородок. — И еще… кое-что.

— Кое-что?

— Джентльмены удачи не любят делиться, очень не любят. Ты знаешь, сколько нужно денег, чтобы уговорить их работать вместе друг с другом? — Мерлин встревоженно уставился на Мышку. — Если она действительно столько стоит, то почему мы раньше о ней не слышали?

— Когда ты по-настоящему богат, то не хвастаешь своими деньгами, а держишься в тени.

— Ну не знаю, — проворчал Мерлин. — У тебя на все есть ответ… Но мне все равно это не нравится.

— Я тебе вот что скажу, — предложила Мышка. — Как только мы садимся на Чероки, начинаем очень осторожно расспрашивать, вдруг нам удастся узнать, кто она и кто ее разыскивает… и будем так делать, осторожно и с оглядкой, на каждом мире, на котором окажемся, пока не получим ответа. А пока она может начать репетировать номер. Что скажешь?

— Да я согласен. Вопрос вот в чем: согласится ли она?

— Что ты хочешь этим сказать? — удивилась Мышка.

— Что, если она хочет попасть домой прямо сейчас, где бы ее дом ни находился? — предположил Мерлин. — Ты говорила, что тот иножитель держал ее прикованной к креслу. Что, если она попытается убежать от нас?

Мышка покачала головой:

— Она думает, что я ее освободила; что я, кстати, и сделала. Я смогу помочь ей успокоиться.

— Я просто не могу представить себе тебя заботливой мамой…

— Давай уж об этом я сама позабочусь, ладно?

— Пожалуйста. Только не забудь позаботиться.

В молчании они просидели около получаса; Мышка читала новости с телетайпной ленты, Мерлин тренировался в манипуляциях с тремя монетками. Потом они услышали, как Пенелопа застонала, и Мышка отправилась узнать, в чем дело.

— Что случилось? — спросила она, подходя к постели девочки.

Пенелопа, похоже, не вполне проснулась.

— Я подумала… Мне показалось, что я опять там, где ты меня нашла.

— Это был только сон, — успокоила ее Мышка.

— Мне страшно, — захныкала Пенелопа.

— Не надо бояться. Здесь-то с тобой все будет в порядке.

Пенелопа помотала головой.

— Правда, все в порядке, — продолжала Мышка. — Завтра мы приземляемся на новой планете, и мы решили, что ты будешь потихоньку учиться помогать нам на представлениях, разве это не здорово?

— Они сделают так, что ничего не получится.

— Кто это они?

— Все.

— Но никто на том мире даже не знает тебя, — сказала Мышка.

— Кто-нибудь найдется. Всегда кто-нибудь находится.

Мышка нахмурилась.

— На скольких мирах ты уже побывала?

Пенелопа подняла обе руки, внимательно изучила пальцы и загнула мизинец и безымянный на правой руке.

— На восьми мирах?

Пенелопа кивнула.

— И на каждом из восьми кто-нибудь обязательно тебя знал?

— Да. Почти на всех.

— Кто тебя знал?

— Взрослые дяди.

— Просто дяди?

— Плохие взрослые.

— Взрослые с оружием?

— Некоторые с оружием.

— Да, нелегко тебе пришлось, верно, Пенелопа? — пробормотала Мышка. — А теперь постарайся уснуть. Когда ты проснешься, все покажется тебе не таким мрачным.

Она легонько прижала к себе девочку и вышла из каюты.

— Что там такое? — спросил Мерлин, когда она присоединилась к нему.

— Страшный сон.

Он пожал плечами.

— Неудивительно.

— Именно. Ты знаешь, что они гонялись за ее похитителем по восьми мирам?

— Это она тебе сказала? — спросил Мерлин.

— Да.

Он нахмурился.

— Вот еще одно не сходится.

— Что не сходится?

— Если этот иножитель настолько крут, что на восьми мирах все время оказывался на шаг впереди Смита Могилы, то как так получилось, что ты просто зашла и вывела ее?

— Он не знал, что я в доме. Никто не знал.

— И поэтому он не предпринял никаких мер предосторожности, даже дверь хорошенько не запер, рассчитывая, что ни один любитель наживы не будет к нему ломиться? На мой взгляд, очень и очень сомнительно.

— У него явно не было сообщников, — ответила Мышка. — Или их к тому времени перестреляли. В любом случае не мог же он смотреть за девочкой каждую секунду.

— Я так понимаю, что именно это он и делал к тому времени уже на восьми мирах.

Мышка выглядела раздраженной:

— Почему, как только ты обнаружишь, что находишься в незнакомой ситуации, то становишься самым большим параноиком на Границе?

— Нет, я вовсе не против незнакомых ситуаций, — ответил Мерлин, повел в воздухе рукой и вытащил из него букет. — Я даже не против непонятных ситуаций. Но эта ситуация не просто незнакомая и непонятная; я чувствую, что запахло опасной ситуацией, а это мне уже не нравится.

— Ну, — сказала Мышка после минутного молчания, — ничего не поделаешь. Она здесь, и, пока мы не сможем вернуть ее тому, кто заплатил Олли Три Кулака и Смиту Могиле за ее поиски, она остается здесь.

— Посмотрим.

— Она останется здесь, Мерлин, — твердо сказала Мышка. — После всего того, что ей довелось пережить, я не собираюсь бросать ее в какой-нибудь дыре на Границе одну, без друзей и без родственников.

— Хорошо, хорошо, — сказал он, сдаваясь. — Я узнаю этот тон. Она остается, пока мы не найдем того, кто заплатит за ее возвращение.

— Не стоит так огорчаться по этому поводу, — добавила Мышка.

— А почему бы и нет? — отозвался Мерлин. — У меня все те же вопросы, что час назад; ни один из них не отпал просто потому, что у тебя на все есть готовый ответ. — Он помолчал. — Единственное, что изменилось с начала разговора, так это одно: теперь окончательно ясно, что нам надо кормить еще один рот.

— Это очень маленький рот.

— Это очень много где побывавший, очень загадочный маленький рот, — поправил ее Мерлин.

ГЛАВА 3

Корабль коснулся поверхности Чероки на совершенно голом участке земли в миле от единственного здешнего города, Приюта Торговца. Обычно Мерлин и Мышка отправлялись в город и снимали комнату в местном отеле, просто чтобы вырваться хоть на некоторое время из надоевшей тесноты своих кают, но теперь, не желая афишировать присутствие путешествующей с ними маленькой светловолосой девочки, они остались на ночь в корабле.

Они приземлились в глухую полночь, и, когда желтое солнце Чероки поднялось над кроваво-красными песчаными дюнами и бесплодными скалистыми холмами, оставили Пенелопу на корабле и отправились в город.

Как и большинство таких Приютов Торговца на Внутренней Границе, этот вырос вокруг первого на планете бара и первого же публичного дома. Были здесь пара дешевых отелей, два-три ресторана, второй публичный дом и еще три бара, ангар для частных кораблей, почта, обслуживавшая не только Чероки, но и все пригодные к заселению миры в радиусе пяти световых лет, закрытая за ненадобностью правительственная контора по регистрации заявок на месторождения, магазин охотничьего снаряжения, семь экспортно-импортных компаний, небольшая пивоварня, два универсальных магазина и примерно пятьдесят куполообразных жилых домов

Когда-то Чероки был добывающим минералы миром, но после того, как его ограниченные запасы алмазов и урана были исчерпаны, исчезла и основная причина, по которой его некогда колонизовали, так что теперь Чероки служил в основном торговой базой и опорным пунктом для дозаправки кораблей, отправлявшихся к Новейшей Гебриде, Океании III и прочим более занимательным планетам, что были ближе к центру Галактики. Осталось на Чероки всего несколько тысяч человек; планета стала настолько пустынной, насколько это вообще возможно для все еще населенного мыслящими существами мира.

Мышка остановилась у почты и стала просматривать многочисленные объявления в надежде найти какое-нибудь упоминание о пропавшей девочке лет десяти со светлыми волосами, но ничего, кроме голограмм разыскиваемых преступников, не обнаружила. Потерпев неудачу в своих поисках, она направилась к самой большой местной таверне, где стала ждать Мерлина, который пытался узнать какие-нибудь новости о Пенелопе и ее семье на станции подпространственной связи.

Таверна оказалась действительно довольно большой. Вдоль одной из стен помещалась длинная деревянная стойка, в задней части зала гудели несколько игровых автоматов, посередине кучкой расположились круглые столики. Троица ленивых вентиляторов под потолком неторопливо вращалась, пытаясь разогнать по сторонам душный воздух. Над баром повисла в воздухе голограмма пышнотелой обнаженной брюнетки, испещренная следами от сотен стрел для игры в дартс. Вездесущая красная пыль Чероки покрывала пол таверны и, похоже, наполняла даже неподвижный воздух.

Клиентура бара напоминала население большинства подобных Приютов Торговца, коих Мышке довелось посетить немало: смесь иножителей и людей, некоторые откровенно богатые, некоторые столь же откровенно бедные, все в погоне за мечтой о легком богатстве, которую Внутренняя Граница всегда дарила и редко осуществляла.

Два лодинита с шевелящейся, несмотря на неподвижность воздуха, рыжей шерстью занимали один из столов и увлеченно играли в джабоб, довольно быстро ставшую популярной на Внутренней Границе карточную игру. В углу, явно кого-то ожидая, примостился высокий изможденный канфорит. Остальными посетителями, сидевшими за столиками по двое или по трое, были люди. На некоторых было шелковое или атласное одеяние, блестящая настоящей кожей обувь и сверкающее новое оружие; другие, еще не успевшие разбогатеть или, что вероятнее, промотавшие все, что успели заработать, носили запыленную, поношенную одежду старателей. Две девушки из находившегося неподалеку публичного дома присели у стойки и что-то пили, но по некоего рода обоюдному соглашению никто из присутствовавших не приближался к ним и даже не обращал на них внимания, не желая прерывать их обеденный перерыв.

Мышка присела за свободный столик, провела несколько беспокойных минут в ожидании Мерлина и наконец заказала кружку местного пива. Пиво было горькое, но утоляло жажду, которую Мышка заработала, прогулявшись по горячим, запыленным улицам, так что она быстро допила кружку и заказала еще.

Через минуту вошел Мерлин и присоединился к ней.

— Какие успехи? — спросил он, усаживаясь на стул со старомодной высокой спинкой.

— Никаких. А у тебя?

Он покачал головой.

— Ни черта. Что нам, интересно, теперь делать?

— Отыграем сегодня наше представление, а потом летим отсюда. Такие планеты хороши только один день. Черт возьми, я даже сомневаюсь, что смогу украсть достаточно, чтобы расплатиться за дозаправку.

— А девчонка? — спросил Мерлин.

— Здесь она точно не останется, — твердо сказала Мышка. — Полетит с нами дальше, пока мы не узнаем о назначенной награде или по крайней мере не найдем для нее безопасного местечка.

— Хорошо бы поскорее, — заметил Мерлин. Он встал и пошел к стойке заказать себе выпить. Когда он вернулся и сел, от бара отошел высокий худой человек и приблизился к их столику. Его антрацитово-черная одежда была тщательно подогнана и отличалась заметным отсутствием пыли, ботинки были сшиты из синей с белым шкуры какого-то экзотического полярного животного, а за поясом торчал небольшой ручной топор.

— Не возражаете, если я к вам присоединюсь? — спросил он, придвинул стул, смахнул с него остатки красной пыли носовым платком и сел.

— Мы разве знакомы? — подозрительно спросил Мерлин.

— Я почти уверен, что нет, — сказал высокий. — Но достаточно того, что я знаю вас.

— Вот как?

Человек кивнул.

— Вы тот волшебник, что промышляет на планетах Внутренней Границы, так?

— А кому это интересно, с позволения спросить?

— Меня зовут МакЛемор, — представился человек. — Джек Мачете МакЛемор. Может, вы слышали обо мне раньше?

— Боюсь, что нет, — ответил Мерлин.

— Что ж, Галактика большая, — сказал МакЛемор, слегка пожав плечами. — Совсем необязательно, чтобы вы слышали раньше мое имя. — Он выдержал паузу. — А вы Мерлин Волшебник, правильно?

— Мерлин Великолепный, — поправил его фокусник. — А это моя ассистентка, — добавил он, сделав жест в сторону Мышки.

— Приятно познакомиться, — сказал высокий, благосклонно ей улыбаясь.

— Где вам случилось видеть мои представления? — поинтересовался Мерлин.

— А я никогда не видел ваших представлений, — сказал МакЛемор. — Магия меня не интересует.

— Я, должно быть, неправильно вас понял, — отозвался Мерлин. — Мне показалось, вы говорили, что видели меня раньше.

— Я сказал, что знаю, кто вы, — сказал МакЛемор. — А это совсем не одно и то же. — Он помолчал. — Так или иначе, я собираюсь заказать для вас пиво и, может быть, заключить небольшую сделку.

— Что вы продаете? — спросила Мышка, украдкой вытягивая из ботинка нож и держа руки под столом.

МакЛемор улыбнулся.

— Я не продаю ничего, мэм. Продажа — не мое дело, совсем не мое.

— Хорошо, — сказала она холодно. — Что вы покупаете?

Улыбка осталась на месте.

— Что ж, по правде говоря, приобретение — тоже не мое дело.

— Тогда что же ваше дело?

— Ах, ничего особенного. Немножко того, немножко сего. — Он повернулся к Мерлину. — Пару дней назад вы останавливались на Вестерли, не так ли?

— А каким образом это касается вас? — спросил Мерлин.

— Куда вы летите, меня не интересует, — сказал МакЛемор. — Вестерли — такой же мир, как и все, неплохой, может быть, лучше, чем большинство. — Внезапно он подался вперед, вперив взгляд в волшебника. — Но когда вы были там, вы взяли чего-то, что вам не принадлежало. — Он на секунду замолчал. — Вот это уже мое дело.

— Не понимаю, о чем вы говорите, — ответил Мерлин.

— О, я думаю, что понимаете, — отозвался МакЛемор. — Это что-то находилось в номере у некоего иножителя.

— Я волшебник, а не вор, — отрезал Мерлин. Он помолчал, глядя прямо в глаза незнакомцу. — Но из чистого любопытства, насколько дорогим был этот пропавший предмет?

— Я думаю, вы знаете не хуже меня, иначе вы бы его не взяли.

— Я ничего не брал.

— Я думал, мы поговорим как деловые люди, — сказал МакЛемор. — А вы делаете бессмысленное заявление, задевающее мой интеллект. Этого достаточно, чтобы человек обиделся. — Его улыбка началась и закончилась на одних губах. Глаза оставались холодными и жестокими.

— Уверяю вас, я никого не хотел обидеть, — сказал Мерлин. — А что касается дела, — продолжал он осторожно, — то я еще не слышал предложения.

— Вы все еще живы, — ответил МакЛемор. — А это необязательное состояние организма.

Мерлин выглядел скорее раздраженным, чем испуганным.

— Мне частенько угрожали профессионалы. — Он протянул руку вперед и щелкнул пальцами. В руке у него появился направленный прямо между глаз верзилы небольшой лазерный пистолет.

— Очень хорошо, — согласился МакЛемор. — Может быть, мне следует побольше интересоваться магией.

— Может быть, вам следует поменьше интересоваться не вашими делами, — отрезал Мерлин.

— Почему бы вам не заключить сделку со мной, — продолжал МакЛемор. — Вам обязательно придется заключить сделку с кем-то прежде, чем вы сможете покинуть планету.

— Никто больше не знает, что мы здесь.

МакЛемор засмеялся.

— А как вы полагаете, откуда я это знаю, — или вы думаете, что я живу в этой дыре? — Он повернулся к Мышке. — Вам предстоит повстречаться с чертовой уймой людей, которые вовсе не будут вести себя столь доброжелательно и рассудительно, как я, мэм. Может, будет лучше, если вы посоветуете вашему другу заключить со мной сделку, пока он еще в силах это сделать.

— Я все еще не услышал никаких предложений, — заявил Мерлин. — Или скажите мне, чего вам надо и сколько вы в состоянии за это заплатить, или идите и приставайте к кому-нибудь еще.

— Я уже сделал симпатичное предложение: вы остаетесь в живых.

— Вы, похоже, забыли, у кого пистолет.

МакЛемор пожал плечами.

— Не так-то просто это забыть, — непринужденно заметил он. — Черт побери, в этой забегаловке все знают, что вы целитесь мне в лоб из лазерной пушки. — Внезапно он улыбнулся. — Но вы не знаете тех двоих, которые являются моими напарниками.

— Мышка, — сказал Мерлин, не отводя глаз от МакЛемора. — Есть соображения?

— У него нет напарников, — холодно сказала Мышка. — Такие, как он, работают в одиночку.

— У меня аналогичное впечатление, — согласился Мерлин.

— Если он сейчас не встанет и не уйдет, убей его, — сказала Мышка.

— Здесь много свидетелей, — сказал МакЛемор, внезапно напрягшись.

— Им глубоко наплевать на нас по отдельности и вместе взятых, — ответила Мышка.

— Простите мое замечание, но вы весьма кровожадная маленькая ведьма, мэм, — сказал МакЛемор. Его правая рука медленно опускалась к ручному топору, заткнутому за пояс.

Внезапно Мышка вскочила и бросила в него нож. Он воткнулся верзиле в правое плечо, и тот вскрикнул от боли.

— Даром не пройдет, не будь я Джек Мачете! — заорал он, судорожно пытаясь вытащить топор левой рукой.

Раздалось негромкое гудение лазерного пистолета Мерлина, и МакЛемор рухнул на стол. Его голова дымилась и шипела.

— Замечательно, — пробормотал Мерлин, обводя внимательным взглядом сидящих у бара людей, которые все как один повернулись посмотреть, что случилось. — Что теперь?

— Теперь убираемся отсюда, — сказала Мышка, резким движением выдернув нож.

— Отходи к двери.

Она кивнула и скользнула к выходу. Мерлин прикрывал ее, повернувшись лицом к зрителям.

Никто не двигался. Тишина теперь была почти осязаемой, нарушаясь только поскрипыванием продолжавших медленно вращаться вентиляторов под потолком.

— Он угрожал нам, — сказал наконец Мерлин, медленно пятясь к двери. — Это была самооборона.

Бармен, который оставался абсолютно неподвижным, взял со стойки стакан и принялся вытирать его с отсутствующим видом.

— Никто не собирается спорить с тобой под дулом пистолета, мистер, — произнес он. — А также никто не собирается проливать горьких слез на могиле Джека Мачете, поверь мне.

— Я восхищен вашим благоразумием, — сказал Мерлин, протягивая руку к двери.

— Пистолет-то у тебя.

— Вот и не забывайте.

— И все-таки у меня есть для тебя совет, парень, — сказал бармен.

— В чем дело?

— Я бы не стал на твоем месте испытывать свою пушку на следующем, кто подойдет поговорить с тобой. Вряд ли то, что от тебя останется, будет заслуживать похорон.

— Кто еще меня разыскивает?

— Ты очень скоро сам все выяснишь, — заверил его бармен. — Я не знаю, что у тебя там есть, мистер, но некоторые весьма опасные люди не хотят, чтобы оно у тебя оставалось.

— Кто?

— Ты сам узнаешь, парень, когда увидишь.

— Если вам случится встретиться с ними раньше меня, — сказал Мерлин, — то скажите им, что я миролюбивый человек и все, что имею, могу продать.

— Хорошо, раз уж просишь, — ответил бармен. — А теперь сделай одолжение, иди ко всем чертям, пока они не нашли тебя. Я не хочу, чтобы мою таверну разнесли на части.

Мерлин помахал в воздухе пистолетом.

— Если кто-нибудь последует за мной, то он пожалеет об этом.

— Ты ясно высказался, — отозвался бармен. — А теперь катись.

Мерлин, пятясь, выбрался на улицу.

— Ты все слышала? — спросил он Мышку.

— Да, — ответила она. — Нам лучше вернуться на корабль, если он еще на месте, конечно.

— Черт! — выругался Мерлин. — Я об этом не подумал. Раз девчонки с нами не было, то они, конечно, пошли к кораблю!

Они быстро зашагали прочь из Приюта Торговца, стараясь держаться по мере возможности в тени зданий, поскольку в любом месте могла быть засада.

— Как так быстро все узнали о том, что мы сделали? — спросил вдруг Мерлин, шагая все быстрее и быстрее.

— Ее семья, наверное, еще богаче, чем я думала, — заключила Мышка.

— В данный момент любой, кто захочет получить девчонку, получит ее, — заявил Мерлин. — В первый раз в жизни я убил человека. Мне плевать на то, сколько там за нее назначили, она не стоит всех этих неприятностей!

— В первый раз? — удивленно спросила Мышка.

— В первый.

— Ты очень хорошо держался.

— Пока ты не бросила в него нож, все было как игра: кто кого испугает, — отозвался Мерлин. — А потом я просто нажал на курок, не думая.

— Так лучше всего, — сказала Мышка. — Начни думать о том, что собираешься сделать, — и ты начнешь думать о том, что с тобой будет, и сомневаться, и не успеешь опомниться, как окажешься трупом.

— Ты говоришь об этом, как о мелочи какой-нибудь, которая каждый день бывает. Я только что человека убил!

— Он собирался убить нас, — сказала Мышка, пожав плечами.

— Но…

— Перестань о нем думать. Может быть, прежде чем улететь отсюда, нам придется перестрелять еще десяток-другой.

— Давай просто отдадим им девчонку.

— Сначала им надо хотя бы попросить нас об этом. Раз они уже вычислили, что она на корабле, то скорее всего не станут нас беспокоить просьбами.

— Замечательно, — пробормотал Мерлин.

Они достигли городской окраины. Мерлин оглянулся, чтобы убедиться, что из таверны за ними никто не последовал, и стал вглядываться вдаль, туда, где солнце отсвечивало от поверхности корабля.

— Он все еще там, — сказала Мышка наполовину удивленно.

— Боже! — вздохнул Мерлин. — Похоже, он теперь значительно дальше отсюда, чем был утром.

— Одна из причин, почему я работаю с тобой вместе, — сказала Мышка, — так это то, что в случае опасности ты хорошо держишься. А вот когда опасность еще только приближается, ты никуда не годишься, как и большинство мужчин.

Мерлин не ответил, просто окинул ее яростным взглядом, и они продолжили путь. Когда до корабля оставалось метров пятьсот, Мерлин снова остановился.

— Мне это не нравится, — сказал он. — Мы замечательная мишень. Здесь негде спрятаться, а из-за песка мы не сможем бежать быстро, если понадобится.

— Чем скорее мы доберемся, тем скорее придет конец твоим волнениям, — сказала Мышка.

— Я вовсе не хочу, чтобы мою башку поскорее отстрелили.

— А тебе не приходило в голову, что если кто-то на корабле планирует нас пристрелить, то он уже пять минут назад мог это спокойно сделать? Мы давно находимся в радиусе поражения любого длинноствольного оружия, мне известного: реактивного, лазерного, акустического, молекулярного.

Мерлин нахмурился.

— Ты права.

— Стало лучше?

— Уже не так напоминаю себе мишень по крайней мере. Кто бы там ни искал девчонку, он хотя бы подпустит нас достаточно близко, чтобы поговорить.

— И если мы сможем подойти так близко… — пробормотала Мышка.

Мерлин зашагал еще быстрее.

— Да, мне намного лучше.

— А я знала, что так и будет.

Когда до корабля оставалось триста метров, волшебник опять замедлил шаг.

— Ну теперь что? — спросила Мышка.

— Я никого не вижу.

— И что?

— Если они уже внутри корабля, то девчонка у них, и мы им больше не нужны.

— Тогда почему они нас не подстрелили? — спросила Мышка.

— Зачем рисковать промахнуться, стреляя с полумили, когда можно просто подождать, пока мы не дойдем до корабля, а там выстрелить с десяти метров? — возразил он.