ГЛАВА 20

Пенелопа крепко спала, когда до ее плеча дотронулась чья-то рука и осторожно его потрясла. Девочка застонала, забормотала что-то невнятное и повернулась на другой бок, но рука продолжала ее трясти.

— Уйдите! — пробормотала она.

— Проснись, малышка, — прошептал мужской голос.

— Оставьте меня в покое!

— Надо поговорить.

Проснулась Мышка, села на постели, бросила взгляд в другую часть их просторной каюты и увидела худощавого молодого человека, присевшего на краешек постели Пенелопы.

— Что вам надо? — громко спросила она.

— Это вас не касается, — ответил Потемкин.

— Все, что связано с ней, касается меня.

— Я не собираюсь ей делать ничего плохого, — сказал Потемкин. — Мне просто надо с ней поговорить.

— Уйдите отсюда, — снова забормотала Пенелопа.

— Малышка, если ты не проснешься, я включу свет или вылью на тебя ведро холодной воды, — сказал Потемкин. — Выбирай.

Пенелопа медленно села на кровати и протерла глаза.

— А, — наконец вырвалось у нее, когда она узнала Потемкина. — Это вы.

— Пенелопа, если ты не хочешь с ним разговаривать, то я могу позвать на помощь, — сказала Мышка.

— Он и есть наша помощь, — сказала Пенелопа, чем окончательно сбила ее с толку.

— Может быть, так, а может быть, и нет, — сказал Потемкин. — Сначала мне надо задать тебе пару вопросов.

— Ты знала, что он придет? — спросила Мышка.

— Не думала, что так скоро, но знала, — сказала Пенелопа.

— Это как-то связано с той прогулкой по кораблю, в которую ты тогда отправилась? — продолжала расспрашивать Мышка.

— Не могли бы вы задать свои вопросы чуть попозже, леди, — попросил Потемкин. — Я тороплюсь.

— Мышка, не беспокойся, — успокоила ее Пенелопа. — Он не собирается причинять нам неприятности.

— Не будь в этом так уж уверена, — сказал Потемкин.

— Если бы вы собирались что-нибудь нам сделать, я бы знала, — сказала Пенелопа без малейших следов страха или неуверенности. — Вы пришли говорить о деле.

— Я мог бы и передумать.

— Вы сообразительный человек, а это было бы большой глупостью, — сказала девочка, уставившись на него немигающим взглядом.

Он секунду тоже смотрел ей в глаза, потом отвел взгляд в сторону.

— Хорошо, — сказал он. — Мне нужны ответы, причем быстро.

— Я скажу вам все, что смогу, — ответила Пенелопа.

— Эй, погоди, ничего не говори, — вмешалась Мышка. Потом она повернулась к Потемкину. — Я уже нашла три следящих устройства, и наверняка здесь есть еще.

— Все будет в порядке, — сказал Потемкин. — Сейчас на вахте мой человек. — Он повернулся к Пенелопе. — Я еще не готов взяться за Клиппера. У него слишком много преданных людей. Не думаю, что мне удастся…

— Вы уверены? — спросила девочка.

— Черт побери, мы говорим о бунте против самого удачливого пирата в скоплении! Дело не стоит риска, если ты не гарантируешь успех.

— Я сказала: я не могу видеть ваше будущее после того, как меня с вами больше не будет.

— Я знаю… но мне пришел в голову еще один способ доставки вас на вашу планету.

— Чью планету? — перебила его Мышка.

— Леди, будьте любезны заткнуться — я разговариваю с девочкой! — Потемкин вновь повернулся к Пенелопе. — Что, если я устрою так, что аукцион состоится на этой планете? — Он выдержал короткую паузу. — Клипперу придется отвезти вас туда, чтобы там продать.

— Он отправится туда не один, — сказала Пенелопа. — С ним будет очень много охранников.

Потемкин неприятно засмеялся:

— Не пытайся убедить меня в том, что не сможешь сбежать от кучки охранников, если захочешь. Черт, вы же с успехом уходили от целой толпы охотников по всей Республике и Внутренней Границе!

— Я только сказала, что с ним будет много охранников.

— Что случится с ним на планете?

Пенелопа пожала плечами.

— Не знаю.

— Не поверю ни на одну секунду, — сказал Потемкин. — Он останется жив или умрет?

— В некоторых будущих остается в живых, в некоторых погибает. В некоторых я не могу точно сказать.

— Сколько ты видишь будущих, в которых он понимает, что высаживается на этой планете из-за моего желания удалить тебя с корабля?

— Очень мало, — ответила Пенелопа.

— И в этом очень маленьком числе будущих какого рода действия он предпринимает против меня?

— Как только он оставляет меня, я уже не вижу, что он будет делать.

— Если он умрет, то каким образом ты его убиваешь? — спросил Потемкин. — Возможно ли это будет впоследствии связать со мной?

— Я его вообще не буду убивать, — сказала Пенелопа. — Что вы, я всего лишь маленькая девочка.

Он ткнул большим пальцем в сторону Мышки.

— Это сделает она?

— Нет.

— Ты уверена?

— Абсолютно.

— Так что, если он погибнет на той планете, то в его смерти нельзя будет обвинить меня? — продолжал Потемкин.

— Если он погибнет на планете, то в его смерти вас нельзя будет обвинить, — согласилась Пенелопа.

— А если он не погибнет, а вы скроетесь, то и в этом нельзя будет обвинить меня?

— Я не знаю. Но если он не будет знать, что это вы выбрали планету, если он будет думать, что это сделали другие…

— Окей, — сказал Потемкин. — Вот и все, что мне нужно было знать.

— Вы устроите так, чтобы мы туда попали? — спросила Пенелопа.

— Мне надо будет подумать.

— Помните, вам невыгодно, чтобы мы оставались на корабле.

— Я знаю.

— И вы не собираетесь причинять нам зло.

— Я сказал, что подумаю, — раздраженно ответил Потемкин. Он встал и пошел к двери. — Я дам вам знать, когда решу окончательно.

Он вышел в коридор, и дверь скользнула на место, закрывшись за ним. Мышка с озадаченным выражением во все глаза смотрела на Пенелопу.

— Ты не хочешь мне рассказать о том, что происходит? — спросила она в конце концов.

— Нам надо добраться до той планеты, о которой я тебе говорила, — ответила Пенелопа. — Потемкин проследит за тем, чтобы нам это удалось.

— Потемкин? Это его так зовут?

Пенелопа кивнула.

— Миша Потемкин. Правда, забавное имя?

— Ты уверена, что он высадит нас на той планете, о которой ты все время говоришь?

— Более или менее, — ответила Пенелопа, пожав плечами. Она взяла на руки Марианну и принялась разглаживать ее красное одеяние.

Мышка снова нахмурилась.

— Ты — пленница Янки Клиппера, а Потемкин на Клиппера работает. Они выручат миллионы кредиток, продав тебя тем, кто за тобой охотится. Почему это он вдруг захочет высадить тебя там, где ту пожелаешь, и лишиться таких денег?

— Я объяснила ему, почему с его стороны было бы очень разумно так поступить, — сказала Пенелопа, приглаживая волосы Марианны. — Когда мы сможем начать шить Марианне новую одежду?

— Не знаю, — рассеянно ответила Мышка. — Завтра можно побродить по кораблю и найти подходящую ткань.

— Ей не повредит, если я помою ее в сухом душе?

— Нет, не думаю. Давай еще минутку поговорим о Потемкине, ладно?

Пенелопа вздохнула.

— Если хочешь. — Она приподняла Марианну и осмотрела ее. — Но я хочу как можно скорее ее помыть. Ей нужно каждый день принимать ванну, а то она может заболеть.

— Попытайся сосредоточиться, Пенелопа, — сказала Мышка, с большим усилием придавая голосу ровные и успокаивающие интонации. — Очень опасный человек собирается лишить своего шефа нескольких миллионов дохода и высадить нас на незнакомой ему планете. — Она перевела дыхание. — Ты не можешь мне сказать, с чего бы это вдруг?

— Если я тебе скажу, ты будешь смеяться, — сказала Пенелопа.

— Я не буду смеяться, даже если мне покажется, что это смешно, — успокоила ее Мышка.

— Обещаешь?

— Обещаю.

— Он меня боится, — сказала Пенелопа и захихикала. — Правда, смешно: большой пират боится маленькой девочки?

— Почему он тебя боится? — резко спросила Мышка. — О чем вы говорили сегодня днем?

— Много о чем. — Пенелопа потеряла интерес к разговору. — Я правда хочу помыть Марианну прямо сейчас, Мышка.

Мышка нахмурилась, отчаянно пытаясь найти наилучший способ удержать внимание Пенелопы.

— А я вот боюсь, — сказала она наконец. — Может быть, ты мне объяснишь почему не следует бояться?

— Янки Клиппер не сделает нам ничего плохого, потому что мы стоим очень много денег, — сказала девочка.

— Он может сделать нам что-нибудь и не убивая нас.

— Но он этого не будет делать, — сказала Пенелопа. Потом она задумчиво добавила: — По крайней мере пока мы на борту корабля. Дальше я не могу видеть.

— Как насчет Потемкина?

— Ему хотелось бы нам повредить, но он боится.

— Почему?

— Почему он хочет нам зла или почему он боится? — спросила Пенелопа.

— И то, и другое.

— Он держит на нас зло, потому что я объяснила ему, что я бы была более полезным боевым вождем, чем он сам.

— Ага, понятно, — сказала Мышка и на мгновение задумалась. — Он тебе поверил?

— А почему он должен был мне не поверить? — спросила Пенелопа. — Ведь это правда.

— Тогда почему он боится тебе что-нибудь сделать?

— Потому что Янки Клиппер знает, что я могу видеть будущее. Он еще не догадался, что из меня бы вышел хороший боевой вождь, но если Потемкин мне что-нибудь сделает, то он спросит себя «зачем» и очень скоро все поймет.

— Да, хорошенький у вас разговор получился с Потемкиным сегодня, — протянула в задумчивости Мышка.

— Он очень расстроился, — с улыбкой сказала Пенелопа, потом внезапно опять захихикала. — Ты бы видела его лицо! Он был красный, как помидор.

— Не сомневаюсь, что как помидор, — улыбнулась Мышка. — Так что ты его убедила, что лучший способ от тебя избавиться — это высадить тебя на какую-нибудь планету?

— Высадить нас на какую-нибудь планету, — поправила ее Пенелопа. — Я не стала бы говорить только о себе, Мышка.

— Молодец, — сказала Мышка. — Ты ему случайно не предлагала, чтобы он захватил корабль и высадил вместе с нами и самого Янки Клиппера?

Пенелопа покачала головой.

— Это была его идея, но не очень удачная. Гораздо лучше просто сделать так, чтобы Клиппер повез нас туда, где меня будут покупать.

— Ты насчет этого не беспокоишься? — спросила Мышка.

— Нет, — ответила девочка.

— Почему нет? — настаивала Мышка. — Он, вероятно, возьмет с собой двадцать — тридцать человек, которые все только и будут, что нас охранять.

— Это не имеет значения, — ответила Пенелопа, демонстрируя полнейшее безразличие к вопросу охраны.

— Почему это не имеет значения?

— Потому что я там найду друга.

— Но ты еще не знаешь кого?

— Нет.

— Тогда откуда ты знаешь, что этот друг сможет нам помочь?

Пенелопа пожала плечами.

— Ну просто знаю, и все.

— Ты возлагаешь на этого друга, которого еще никто не видел, невероятно сложную задачу.

— Так он не единственный, кто может нам помочь, — ответила Пенелопа, пожав плечами.

— Не единственный? — удивилась Мышка. — А кто там еще есть?

— Есть Вечный Малыш.

— Он на той планете?

— Он туда явится, как только его корабль ему сообщит, что мы приземлились.

— Ты не упомянула Карлоса Мендосу, — заметила Мышка. — Он все еще с Малышом?

Пенелопа нахмурилась.

— Да, с Малышом, но он совсем не хочет мне помогать.

— Я тебе уже раньше говорила: я не позволю ему причинить тебе зло.

— Никто из остальных меня не ненавидел, даже Тридцать Два. — Девочка помолчала. — А Айсберг хочет убить меня не за деньги или потому, что кто-то ему приказал. — По ее щеке скользнула слезинка. — Он даже не знает меня, а хочет, чтобы я умерла. — За первой слезинкой последовали еще две. — Я не понимаю почему. Я ему ничего не сделала.

— Ты ошибаешься, — попыталась успокоить ее Мышка. — Он на самом деле не хочет тебе ничего дурного.

— Я не ошибаюсь, — упрямо повторила Пенелопа.

— Тогда его ждет неудача, — решительно заявила Мышка.

— Как он когда-то мог тебе нравиться, Мышка? — спросила Пенелопа.

— Мне было очень одиноко, — сказала Мышка со вздохом. — А одинокие люди иногда ошибаются в выборе.

— Ты была одинокой, когда нашла меня?

— Нет, — сказала Мышка, прижимая ее к себе. — Ты — самый лучший выбор в моей жизни.

— Правда? — спросила Пенелопа, немного успокаиваясь.

— Честное слово.

— И мы всегда будем вместе?

— Всегда, — пообещала Мышка.

Потом Пенелопа вспомнила про Марианну и принялась с ней играть. Мышка почти целый час зачарованно наблюдала, как девочка изливает свою любовь и внимание на тряпичную куклу. Потом Мышка заснула, а вскоре и Пенелопа последовала ее примеру.

На следующий день рано утром дверь скользнула в стену, и на пороге появился Янки Клиппер во всей красе.

— Вы имеете привычку иногда стучаться? — раздраженно спросила его Мышка.

— Проснитесь и слушайте, леди, — объявил пират, придвигая стул и усаживаясь на него. — Произошла некоторая перемена планов: похоже, что некоторые из заинтересованных в получении девочки сторон решили, что им не будет спокойно и уютно проводить деловые свидания на борту того, что они считают флагманским кораблем пиратского флота. — Он загадочно улыбнулся. — Полагаю, что на их месте я бы чувствовал примерно то же. — Он выдержал паузу и откашлялся. — Поэтому мы собираемся перевезти вас двоих на ближайшую планету, где мы и завершим это дельце.

— Вы бы не могли уточнить, что за заинтересованные стороны? — спросила Мышка.

— Зачем волноваться из-за таких мелочей? — отозвался он. — Вы узнаете того, кто предложит наибольшую цену за нее, а остальное вас не должно заботить.

— Так это будет аукцион?

Янки Клиппер рассмеялся.

— Нет, ее не будут выставлять для осмотра, и аукционер не будет демонстрировать всем качество ее зубов, если вы это имеете в виду. Я предоставлю заинтересованным сторонам убедиться, что она находится у меня, после чего начнется процесс определения вознаграждения, которое я приму.

— Самое высокое, естественно, — сухо сказала Мышка.

— Не обязательно, — серьезно ответил Янки Клиппер. — Например, ее хочет получить Республика, равно как и Конфедерация канфоритов. У меня есть, э-э-э, так сказать, разногласия с обоими правительствами; прощение грехов от любого из них в добавление к деньгам может перевесить в моем мнении различные другие варианты.

— Почему? — спросила Мышка с любопытством. — Не собираетесь ли вы оставить пиратство?

— Нет, конечно, — ответил он. — Но в данный момент я не могу, например, вкладывать деньги во что-либо в пределах Республики или Конфедерации без риска потерять их. Далее, — продолжал он, — мне бы было легче жить с мыслью, что если дела пойдут хуже некуда, то найдется правительство, которое выразит готовность предоставить мне убежище.

— Какие-то пораженческие настроения, с моей точки зрения, — сказала Мышка.

— Разве? — спросил Янки Клиппер. — С моей точки зрений, это в финансовом и политическом отношении здоровая практика. В конце концов, кто может знать, что принесет мне завтрашний день, — внезапно он ухмыльнулся, — за исключением некоторых маленьких девочек?

— Когда мы отбываем? — спросила Пенелопа.

— В одиннадцать ноль-ноль по корабельному времени, — ответил пират. — Корабль слишком велик для приземления, так что мы перейдем на капсулу-челнок.

— «Мы»? — переспросила Мышка.

— Несомненно, — ответил Янки Клиппер. — Я отправляюсь с вами. — Он заулыбался. — Я знаю, что капитану не положено покидать свое судно на небезопасной территории, но я думаю, что нестандартные ситуации требуют нестандартных решений. — Он обернулся к Пенелопе. — Я не имею представления о том, что вы можете со мной сотворить, если я останусь на борту корабля. Вероятно, мне не о чем беспокоиться, но я стараюсь никогда не полагаться на вероятность, если могу действовать наверняка. А вы наверняка не заставите челнок потерпеть катастрофу, раз сами в нем находитесь, так что и я рассчитываю в нем находиться. — Он помолчал. — Мы станем большими друзьями, Пенелопа, дитя мое. Я рассчитываю не выпускать вас из виду до самого завершения операции и все время держать по меньшей мере дюжину вооруженных людей плотным кольцом вокруг нас. — Он еще раз ей улыбнулся. — Если я поперхнусь куском мяса, или у меня случится удар, или еще что-то случится, у них будет приказ немедленно вас уничтожить. Вы понимаете?

— Я понимаю, — сказала Пенелопа.

— Очень хорошо, — сказал Янки Клиппер. — Тогда, возможно, мы даже сможем извлечь удовольствие из сложившейся ситуации. — Он снова помолчал. — По крайней мере нам не будет скучно. Наша деловая встреча состоится на одной из самых интересных планет в скоплении.

— Ах вот как? — сказала Мышка.

Он кивнул.

— Это мир, который я уже давно намереваюсь посетить, но до сегодняшнего дня у меня просто не было времени.

— Как он называется? — спросила Мышка.

— Каллиопа, — ответил Янки Клиппер.

ГЛАВА 21

Каллиопа была известна во всем скоплении Хинеллуса как планета наслаждений, и, конечно, на ее долю приходилось больше обычного публичных домов, притонов, где продавали наркотики, и мест всевозможных извращенных развлечений — но это было бы довольно узкое толкование слова «наслаждение», а Каллиопа в конце концов была целой планетой, а не маленьким районом пресыщенного города.

В западном полушарии она могла похвастаться парком динозавров, огромным заповедником в двадцать две тысячи квадратных миль, по которому бродили восемьдесят тысяч гаргантюанов, теплокровных рептилий с первобытной планеты Кантос VIII. Одно из внутренних морей было заселено завезенными с Пиннипеса II морскими хищниками и промысловой рыбой, и каждый из сотен отелей, которыми было усеяно побережье, предоставлял в распоряжение своих клиентов не только флотилии рыбацких лодок, но и миниатюрные удобные подводные лодки, чтобы можно было наблюдать за охотой.

Здесь были грандиозные ранчо, на которых посетители могли принять участие в настоящих родео, огромные арены, на которых матадоры сражались с храбрыми быками (или любыми другими такими же храбрыми и обреченными животными), головокружительный набор сафари, гольф-клубы без числа.

Как раз за парком развлечений на девятнадцати тысячах гектаров неподалеку от космопорта восточного полушария располагался ипподром, где проводились скачки особей семнадцати видов животных с любого из множества кислородных миров, на которых были разрешены ставки на бегах. Здесь были даже клоны ныне вымершей лошади Земли, и Воин, Цитата, Секретарь и Заводь Сиэттла встречались друг с другом и со своими знаменитыми конкурентами на регулярно проводившихся скачках.

Больше трети Большого Восточного Континента было отведено под охотничьи угодья для энтузиастов сафари, и настолько прославилось это место среди поклонников кровавых видов спорта, что правительство рекламировало не трофеи сафари, а число убитых зверями охотников.

Гора Ремси могла похвастаться вторым по длине склоном для лыжного спуска в Галактике, и поговаривали, что решивший одолеть его целиком энтузиаст начинал свой путь до рассвета и все еще продолжал его после захода солнца.

На здешних соляных равнинах приводились ежедневные автомобильные гонки, парусные гонки — на реке Джордан и ежедневные спортивные соревнования по более чем тысяче видов спорта на возведенных по всей планете двенадцати гигантских стадионах. На планете было девять городов, и самым крупным из них был Ксанаду. Каждый город представлял бесконечное разнообразие круглосуточно действующих увеселительных заведений, ресторанов, магазинов; два из этих девяти были рассчитаны почти исключительно на иножителей, а третий, под названием Новая Гоморра, располагал семью мультиатмосферными отелями и закрытым парком развлечений для хлородышащих существ.

Компания Янки Клиппера, состоявшая из него самого, Мышки, Пенелопы Бейли и восемнадцати вооруженных охранников, приземлилась в космопорту неподалеку от Ксанаду, и вскоре их имена значились в книге посетителей очень закрытого частного отеля на окраине города близ одного из парков поскромнее. Мышка с Пенелопой поселились в роскошном номере пирата, где все окна и двери находились под постоянным наблюдением его людей, работавших сменами по шесть человек. Еда, питье и все, что бы ни понадобилось пленницам, включая новую одежду для Марианны, доставляли прямо в номер, и ни Мышке, ни Пенелопе не разрешено было покидать помещения; если же Янки Клиппер находил необходимым уйти куда-либо на время, один из его подручных входил в номер и оставался там с оружием наготове до прихода своего шефа.

Наутро второго дня на планете наслаждений Янки Клиппер с только что изящно подстриженной бородой и в еще более роскошной одежде, чем раньше, вошел в гостиную и уселся на кожаный диван.

— Счастлив вас обрадовать, моя юная леди, еще день или два, и вы отправитесь к месту дальнейшего пребывания.

— Кто участвует в торгах? — спросила Мышка.

Пират ухмыльнулся:

— Лучше спросите, кто не участвует. Наша маленькая девочка пользуется огромной популярностью. Ее хочет заполучить Республика, того же хочет Конфедерация, два научно-исследовательских института, одна религиозная организация и девять частных лиц. — Он остановился, раскурил сигару и положил ее на краешек изысканной хрустальной пепельницы. — Мне сообщил Потемкин, что представители всех заинтересованных сторон прибудут самое позднее к завтрашнему вечеру. У нас будет приятный ужин, мы обменяемся любезностями и заключим сделку, а потом, — он затянулся и добавил: — а потом я наконец перестану беспокоиться о том, как бы вы со мной что-нибудь не сделали.

— Я не могу ничего с вами сделать, — сказала Пенелопа, стоя у огромного окна, из которого с высоты открывался вид на центр города. — Я у вас в плену.

— Вы бывали пленницей и раньше, — сказал пират. — Большинство из ваших тюремщиков не смогут нам рассказать, что с ними сталось, но держу пари — ничего хорошего.

— Они были плохими людьми, — сказала Пенелопа, пожав плечами.

— Когда-нибудь я умру от старости, — сказал пират, пожав плечами. — А тем временем, однако, я предлагаю вам поразмышлять над неприятностями, ожидающими вашего друга в случае любого нежелательного происшествия в моей жизни.

Он вышел из гостиной, и дверь закрылась за ним.

— У тебя один день по галактическому стандарту для того, чтобы найти нашего неведомого друга, — заметила Мышка. — Или, точнее, у него есть один стандартный день, чтобы найти нас, потому что маловероятно, чтобы мы выбрались из этого номера, разве что кто-нибудь перестреляет всех стражников Янки Клиппера.

— Мы выберемся, — с убеждением сказала Пенелопа.

— Каким образом?

Девочка пожала плечами.

— Еще не знаю. Будущих очень много.

— А их всегда много, — сказала Мышка. — Вопрос вот в чем: сможешь ли ты повлиять на них в достаточной степени для того, чтобы вытащить нас отсюда?

Пенелопа ничего не ответила, и, поскольку она, похоже, сконцентрировалась на чем-то, что только она одна могла постичь или увидеть, Мышка тихонько вставила в плейер голодиск и принялась просматривать трехмерные рекламные ролики местных развлекательных компаний.

— Черт возьми! — шипела тихонько Мышка. — Это же просто нечестно!

— Что нечестно? — спросила Пенелопа.

— Всю свою жизнь я мечтала о такой планете, кишащей толстыми людьми и толстенными кошельками, — сказала Мышка. — А теперь, когда я наконец здесь оказалась, я сижу запертой в гостинице, а вокруг столько денег, что я даже чувствую их запах. — На ее лице появилось тоскливое выражение. — Знаешь, сколько бы мы с Мерлином могли здесь заработать?

— А я думала, что теперь я твой партнер, — оскорбленно отозвалась Пенелопа.

— Ты и есть мой партнер, — удивилась Мышка.

— Тогда зачем ты говоришь про Мерлина?

— Потому что Мерлин тоже мой партнер, и у него самые проворные пальцы на свете, — ответила Мышка. — Мы с тобой хороши в других делах, а Мерлин мог пройти из одного конца фойе в гостинице в другой и по пути прикарманить два десятка кошельков. — Она улыбнулась. — И Боже мой, что бы он мог сделать в бурлящей толпе на скачках!

— Я могу добыть тебе денег намного больше, чем он, — сказала Пенелопа.

— Нисколько не сомневаюсь.

— Он нам не нужен.

— Нам нужна всякая помощь и от кого угодно, кто только сможет нам ее предоставить, — сказала Мышка.

— Только не от Мерлина.

— Ты чего вдруг так ополчилась на Мерлина? — спросила Мышка. — Ты о нем не вспоминала несколько недель.

— Мы были счастливы без него, — сказала Пенелопа.

Мышка вздохнула.

— Ты должна понять, Пенелопа, что нельзя перестать любить друга или быть преданным ему только потому, что появился кто-то другой, кто тебе понравился больше.

Пенелопа уставилась на нее во все глаза.

— Я правда тебе нравлюсь больше?

— Да, — ответила Мышка. — Но не забывай: Мерлин уже много недель водит за собой Олли Три Кулака, и Смита Могилу, и еще кое-каких головорезов, чтобы отвлечь их от нас. — Она помолчала. — И какие же мы друзья, если не будем ему благодарны после того, как он ради нас рисковал жизнью?

— Ты права, Мышка, — ответила Пенелопа после некоторого размышления. — Прости меня, пожалуйста.

— Да все в порядке, — ответила Мышка успокаивающе. — Тебе не надо извиняться.

— Я просто боюсь, что снова останусь одна.

— А я боюсь, что мы отсюда не выберемся, — сказала Мышка. Она снова — уже в четырнадцатый раз — обошла все доступное ей пространство, проверяя стены, вентиляцию, пол, потолки, каждую щелку и отверстие, выискивая слабые места и не находя ни одного.