- Семьдесят восемь лет, - сообщил он.
      - Как летит время! - вздохнул Баффл. - Я мог бы поклясться, что прошло не больше семидесяти четырех.
      По голосу было не понять, шутит он или всерьез. Пока я пытался сообразить, что Баффл имеет в виду, он вновь заговорил:
      - Итак, что я могу показать вам сегодня?
      - Ну… не знаю, - протянул я. - Честно говоря, мы не ожидали, что вы по-прежнему работаете.
      И вообще живы…
      - Что у вас есть?
      - Все! - заверил он.
      Я заметил волшебный ящик с зеркалами по бокам, из тех, в которых предметы исчезают прямо на глазах, в отличие от более традиционного ящика, в котором предмет пропадает после того, как его на секунду скрыть от глаз зрителей.
      - Как насчет этого? - спросил я, показывая на ящик. Баффл покачал головой.
      - О, нет, у нас есть кое-что получше, мастер Силвер. Раньше вы развлекались детскими фокусами. Но теперь вы стали взрослыми и жаждете большего, не правда ли?
      - То, чего я жажду и что, скорее всего, получу - вещи разные, - сухо процедил я. - Мори, идея была твоей. Какой фокус ты хочешь увидеть?
      - Оставляю это на ваш суд, мистер… то есть Аластер, - заверил Мори. При этом его пальцы скрючились самым угрожающим образом, как всегда, когда артрит особенно его донимал.
      - Фокусы - это для детей, - повторил Баффл, - вы давно их переросли. - Он немного помедлил, прежде чем добавить: - Думаю, сегодня я покажу вам кое-какие чудеса для взрослых.
      Повернувшись, он стал изучать полки. Верхняя осталась погруженной во тьму, хотя остальная комната была прекрасно освещена. На одной из полок расположились три высушенные, сморщенные головы; одна показала мне язык, другая хихикнула. Тут же стоял миниатюрный стол для пинг-понга с крошечными ракетками и мячиком размером с пульку мелкокалиберного пистолета; как только я взглянул на стол, ракетки тут же начали яростный турнир. Рядом лежала леденцовая палочка, которая превратилась сначала в змею, потом в стрелу, затем снова в леденец.
      - Сесилу Де Миллю

следовало бы посетить мою лавку перед съемками «Десяти заповедей», - заметил Баффл, поднимая леденец. - Эта штука - куда красочнее, чем тот простой посох, которым пользовался Чарлтон Хестон

.
      Леденец стал ремнем с пряжкой, после чего вернулся в прежнее состояние, и Баффл положил его на полку.
      - А что еще он может? - ахнул Мори, широко раскрыв глаза, с таким же завороженным видом, как семьдесят восемь лет назад.
      - Обычные трюки для вечеринок, - пренебрежительно бросил Баффл. - Ничего по-настоящему серьезного для взрослых людей.
      Подойдя к дальнему концу прилавка, он поднял маленький кувшинчик, принес его к нам и поставил рядом с Мори.
      - Что это? - не выдержал я.
      - Если не ошибаюсь, а я редко ошибаюсь, это именно то, что вы обсуждали вчера, - пояснил Баффл.
      - Иисусе! - воскликнул Мори. - Только взгляни, Нейт! Я шагнул ближе и уставился в кувшинчик.
      - Это он, Нейт! Это он! - взволнованно завопил мой друг. - И готовится сделать бросок, совсем как в первенстве по бейсболу тридцать второго года!
      И точно! Передо мной был Бэби, только ростом примерно с полдюйма, показывающий всем болельщикам, куда посылает следующую подачу. Но изображение не было статичным. Игрок между второй и третьей базами колошматил по своей перчатке, рефери отчаянно сигналил Руту, приказывая перестать заниматься ерундой и занять свое место.
      Я поднял глаза на Баффла.
      - Как вы это проделали? - спросил я.
      Он весело хмыкнул, и я снова почувствовал себя насекомым.
      - Зеркалами.
      - Что это, черт возьми, за ответ? - обозлился я.
      - Каков вопрос, таков ответ. Вы платите, я показываю - и оно того стоит, не так ли? Каждого истраченного цента.
      Я вытащил пятерку и положил на прилавок.
      - О'кей. Итак, каким образом вы это проделали?
      - Прошу прощения, мастер Силвер, - ответил он, отодвигая банкноту, - но я никогда не даю двух ответов на один и тот же вопрос.
      - А что еще у вас есть? - не выдержал Мори.
      - Говорю же: все, что угодно. Где-то тут моя коллекция Мориса Голда… А, вот она!
      Он дотянулся до верхней полки, схватил какие-то ноты и показал нам.
      - Песня, которую вы так и не сочинили. За нотами появилась книга.
      - Роман, который вы так и не написали.
      Выражение бесконечной печали омрачило его лицо, когда он вытащил снимок маленького мальчика:
      - Внук, которого у вас никогда не было.
      - Он очень похож на Марка, - выдохнул Мори. Марк был его сыном, убитым во Вьетнаме. - Кто это?..
      - Я только что сказал вам.
      - Но у меня не было внука!
      - Знаю, - кивнул Баффл. - Поэтому и снимок никогда не существовал.
      Он дунул на фотографию, и она тут же исчезла.
      - А я думал, сегодня вы не собираетесь показывать фокусы, - бросил я.
      - Я и не показываю. Фокусы - это для детей.
      - В таком случае, как вы назовете то, что продемонстрировали? Он ткнул пальцем в сторону трех мутных стеклянных кувшинов.
      - Надежды. Мечты. Сожаления.
      - Нет, серьезно, как вам это удается? - настаивал я.
      - Серьезно? - повторил он, изогнув бровь и, казалось, глядя прямо сквозь меня, в какую-то непонятную точку, которую никто не должен видеть.
      - Берем две неплохо прожитые, но ничем не выдающиеся жизни, перемешиваем вместе с тем, что могло быть, и с тем, чего никогда не случилось, слегка спрыскиваем оптимизмом юности и цинизмом зрелости, добавляем несколько капель триумфа и чашку неудач, разогреваем печь давно угасшей страстью, посыпаем крохотной щепоткой мудрости - и готово. - Он улыбнулся, крайне довольный своим объяснением. - Срабатывает безотказно.
      Он вел себя как типичный торговец. Заговаривал зубы клиентам в надежде всучить подмоченный товар. Но Мори жадно впитывал каждое слово. Глаза сияли, лицо раскраснелось: он снова был одиннадцатилетним мальчишкой, ожидавшим от Баффла всяческих чудес.
      - Терпеть не могу торопить клиентов, - заметил Баффл, - но уже почти пора кормить банши

и горгону.
      - А нельзя ли нам на них взглянуть? - вскинулся Мори.
      - Подозреваю, что они покажутся вам обычными кошками.
      - А всем остальным? - не отступал я.
      - Это зависит от того, сумеет ли человек разглядеть за внешним обликом истинную сущность вещей.
      - Вы всегда так ловко уворачиваетесь от прямых ответов? - не выдержал я, раздраженный тем, что после всех этих лет ему по-прежнему удавалось мистифицировать меня. Мой разум подсказывал: все это фокусы. Но что-то еще продолжало настойчиво шептать: вот оно, истинное волшебство!
      - Нет, мастер Силвер, - ответил он. - Но и вам не всегда так легко давались саркастические вопросы.
      - В некоторых кругах сарказм считается признаком интеллекта, - парировал я.
      - Но здесь нет «кругов», мастер Силвер. Вы просто не умеете вывернуть наизнанку мир.
      И тут Мори застонал. Обернувшись, я увидел, что тело его скручено невыносимой болью. Я вытащил из его кармана пару таблеток и сунул ему в рот. Подождал минуту, прежде чем спросить:
      - Помогло?
      - Не слишком, - поморщился он. - На этот раз совсем худо, Нейт…
      - Я немедленно везу тебя домой!
      - Да. Думаю, так будет лучше.
      Но тут Аластер Баффл внезапно очутился между нами и дверью.
      - Я только хотел сказать, как был рад снова увидеть старых друзей. И в будущем надеюсь встретиться с вами вновь, - объявил он.
      - На вашем месте я бы не очень на это рассчитывал, - буркнул я.
      - Думаю, это наш последний выход в свет, если учесть все обстоятельства.
      - В таком случае позвольте хотя бы пожать вам руку на прощанье!
      - воскликнул он, схватив меня за руку. - И вашу, мастер Голд.
      Мори перепугался до смерти: он ненавидел всяческие прикосновения, когда корчился от очередного приступа боли, и я выступил вперед, чтобы помешать Баффлу сжать его ладонь. Но тот осторожно отодвинул меня, - я говорю «осторожно», потому что он, похоже, вообще не применил силы, но у меня было такое чувство, будто он и слона отпихнул бы с такой же легкостью, - и широко улыбнулся Мори:
      - Не бойтесь, мастер Голд, я буду очень осторожен.
      Он шагнул вперед и бережно взял костлявую, изувеченную и искореженную артритом руку Мори. Я видел, как иногда то же самое проделывали медсестры. Мори при этом обычно вопит, а чаще всего просто теряет сознание. Но на этот раз он не вскрикнул, не упал в обморок, даже не застонал. Просто уставился на Баффла с необычным выражением - словно снова смотрел свое первое волшебное шоу, а мир был еще молод и полон бесконечных обещаний.
      Я проводил его на улицу и поймал очередное такси. Обернувшись, чтобы помочь ему вскарабкаться на заднее сиденье, я увидел, что Мори стоит прямо, не опираясь на трость. Мало того, он поднял руку и сжимал пальцы снова и снова, не веря собственным глазам.
      У меня накопилась куча вопросов к Аластеру Баффлу, но я вдруг услышал, как щелкнула дверь, и, обернувшись, увидел, что он уже вешает табличку «Перерыв на обед».
      С Мори произошла метаморфоза. Абсолютно невероятная. В ту ночь он отказался от болеутоляющих, а назавтра стал тасовать карточную колоду, чего не мог делать много лет. Доктора заявили, что это почти чудо: мол, иногда артрит дает ремиссию, но чтобы так быстро и до такой степени… Мори вежливо выслушал их, а когда мы остались одни, сказал мне: у него нет ни малейших сомнений, что все это дело рук Аластера Баффла.
      Он продал пару акций, которые берег неизвестно для чего, и на следующей неделе мы снова отправились в Лавку чудес.
      - Добро пожаловать, мои когда-то юные друзья, - приветствовал Баффл, когда мы вошли в магазинчик. - Что показать вам, джентльмены, на этот раз?
      - Все, что хотите! - ответил Мори.
      - Дайте подумать, - протянул Баффл. - А! Вот оно! Именно то, что нужно!
      Он вышел в заднюю комнату и через минуту вернулся с маленькой белой лабораторной мышкой в огромной клетке, которая больше подошла бы для шестидесятифунтового пса.
      - Вертящийся дьявол с Нептуна! - объявил он. - Одно из редчайших созданий в Солнечной системе, если не в Галактике.
      - Ну да, конечно, - скучающе бросил я.
      - Вы в этом сомневаетесь? - спросил он тоном кота, играющего с мышкой, причем мышкой был я.
      - Разумеется, сомневаюсь.
      - О, вы, Фома неверующий! Что вас так беспокоит?
      - Если не считать внешнего вида? А он дышит?
      - Разумеется, - заверил Баффл. - А почему вы спрашиваете, мастер Силвер?
      - Потому что Нептун - газовый гигант, где нет кислорода.
      - В самом деле? - искренне удивился Баффл.
      - В самом деле, - подтвердил я. Баффл пожал плечами.
      - Ну… мне сказали, что он с Нептуна, но с таким же успехом это мог быть Поллукс IV.
      - Чушь! - взорвался я. - Эта белая мышь из зоомагазина за углом.
      - Если вы так считаете, мастер Силвер… - пожал плечами Баффл и, внезапно наклонившись над клеткой, крикнул: - Бу-у-у!
      Мышь в мгновение ока превратилась во что-то рыжеватое, пятидесятифунтовое, рычащее, вращающееся по кругу и хлопающее двумя парами рудиментарных крыльев.
      - Какого черта?! - взвился я. - Что это за пакость?
      - Я уже сказал, - отозвался Баффл с самодовольной ухмылкой. - Вы живете в изменяющейся Вселенной, мастер Силвер. Никогда не считайте, будто все меняется в одном и том же ритме и одновременно.
      Он показал Мори Вертящегося дьявола и отнес клетку в заднюю комнату.
      - Этот парень - сумасшедший и крайне опасный, - прошептал я Мори. - Давай выбираться отсюда, ко всем чертям.
      - Делай, что хочешь, - отмахнулся он. - Это настоящий волшебник. А мне позарез нужно еще одно чудо. Я остаюсь.
      Я понял, что дальнейшие споры бесполезны, поэтому сел и уставился на культовую маску смерти, висевшую на стене. Смотрел и честно пытался игнорировать отчетливое и, прямо скажем, неприятное впечатление от ее широкой улыбки, адресованной непосредственно мне.
      - Сегодня вы лучше выглядите, мастер Голд, - заметил Баффл, подходя к нам. - Счастлив видеть, что болезнь, от которой вы страдали, оказалась вполне излечимой.
      - Она была неизлечимой, пока я не встретил вас, - признался Мори.
      - Я польщен уже тем, что вы такого высокого мнения о моих способностях, но я всего лишь простой владелец магазина. А теперь, когда я показал сегодняшнее чудо, какой фокус пожелаете купить?
      - Я ничего не вижу правым глазом, - вздохнул Мори. - Глаукома, поражение роговицы, сам не знаю. Куча слов и терминов, которые ни черта не значат. Сделайте с моим зрением то же самое, что сделали с артритом.
      - Вам нужен бог, - улыбнулся Баффл. - Повторяю, я всего лишь владелец маленького магазинчика.
      - Я хочу чуда. Вы творите чудеса.
      - Я занимаюсь фокусами.
      - Одно и то же, - настаивал Мори.
      - Попроси какой-нибудь другой фокус, - буркнул я, раздраженный благоговейным взглядом Мори. - Бьюсь об заклад, он может сделать слепого хромым.
      - Цинизм вам не к лицу, мастер Силвер, - покачал головой Баффл. Сунул руку в карман, вытащил крохотный кувшинчик, наполненный чем-то вроде пыли, и отдал Мори: - Положите малюсенькую щепотку этого в стакан с водой и промойте глаз. Боль сразу ослабнет.
      - Никакой боли, - возразил Мори. - Я слеп.
      - Я не доктор, - извиняющимся тоном ответил Баффл. - И разбираюсь только в обманах зрения.
      Мори забрал порошок с собой, промыл глаз - и на следующее утро прозрел.
      После этого он обратил в наличные все свои ценные бумаги (таковых оказалось немного) и стал возвращаться в лавку каждые несколько дней, иногда со мной, иногда - один, в те дни, когда я просто не мог вынести его преклонения перед Баффлом. Он стал делать отжимания и приседания по утрам и совершать долгие энергичные прогулки вечерами. Раньше, когда мы пытались вспомнить всех членов великой команды «Медведи», он путал Гейла Сейерса и Уолтера Пейтона или считал, что Сид Лакман и Лаки Как-его-там были одним и тем же человеком, но теперь к нему вернулась память. В скольких штатах одержал победу Гарри Трумэн в 1948-м? Сколько мячей забил Майкл Джордан в свой первый сезон? Когда вышла первая золотая пластинка Розмари Клуни? Он мог ответить на любой вопрос.
      Зато мне Аластер Баффл ни разу не предлагал продать фокус, а я никогда не пробовал что-то купить. Мори уговаривал меня попытаться, но я провел более девяноста лет, коллекционируя все эти недомогания и хвори, так что, считаю, они честно заработаны. Но мне было очень тяжело наблюдать, как Мори с каждым днем становится все сильнее. Из нас двоих я всегда был крепче физически, но теперь впервые в жизни не мог угнаться за ним. Даже волосы у него стали гуще. Когда кто-то однажды спросил, не мой ли он сын, я едва сдержался, чтобы не врезать обоим своей тростью.
      А в один прекрасный день он исчез. Я знал, что Мори отправился к Баффлу: единственное место, куда он мог пойти, но той ночью мой друг не вернулся домой. И даже не позвонил. Наутро руководство дома заявило в полицию о его исчезновении. Много хорошего это дало, как же! Следы Мори затерялись.
      Только я один знал, где он сейчас. Выждав еще два дня, я сбежал через черный ход, добрался до угла и поймал такси. Ровно через десять минут я вышел из машины на Стейт-стрит и оказался перед Лавкой чудес. Дверь оказалась закрыта, витрины были пусты, только в одном белела табличка: «Магазин переехал». Новый адрес не был указан.
      Я попытался пролистать «Желтые страницы», но потерпел неудачу. Тогда я обратился к «Белым страницам»

. Черт, да если бы имелись «Розовые» или «Зеленые страницы», я бы занялся и ими. Следующие две недели я обходил улицы, примыкавшие к Стейт-стрит, спрашивая каждого встречного, не знает ли он, что сталось с Лавкой чудес Аластера Баффла. Сначала со мной были вежливы, но вскоре стали смотреть, как на местного психа. Поворачивались и уходили, стоило им завидеть меня.
      Я оставался в доме престарелых Гектора Макферсона еще семь месяцев. Поскольку теперь в моем распоряжении было две спальни, мне пытались подселить нового компаньона, но Голд и Силвер были командой еще до того, как родились, и я не собирался приспосабливаться к новому партнеру.
      Наконец настал день, пришествия которого я давно ждал. Доктор запинался и заикался, а потом все-таки выложил правду: рак пожирает мое единственное легкое. Я спросил, сколько мне осталось. Он снова принялся мямлить, после чего назвал срок: от трех недель до трех месяцев. Я ни о чем не сожалел: девять десятилетий - долгий срок, дольше, чем выпало многим, да и жизнь после ухода Мори была не слишком веселой.
      Мне становилось все труднее дышать, все труднее вставать. Но как-то я прочитал в газете, что в маленьком театре, в том районе, который раньше назывался Старым городом, районе, где сначала обосновались битники, потом хиппи и наконец яппи, в паре миль к северу от «Петли», собираются показать «Касабланку». Пару триллионов раз его давали по телевизору, но это был первый коммерческий показ на большом экране почти за сорок лет. Вот я и подумал: есть ли лучшее место умереть, чем в темноте, наблюдая, как Богарт и Клод Рейнс уходят в неизвестность, чтобы скрепить дружбу и бороться с Плохими Парнями: как раз то, о чем мы с Мори мечтали в детстве.
      Я был буквально одержим идеей о том, как и где хочу отдать концы. Выждал еще несколько дней, пока сил едва осталось на то, чтобы спуститься вниз. И когда врачи и сестры были заняты делами, вышел через главный вход и подождал такси, которое вызвал по телефону (поскольку не был уверен, что сил хватит на то, чтобы стоять на холоде и ловить машину).
      Я дал водителю адрес театра, и четверть часа спустя он высадил меня в нужном месте. Я вручил ему двадцатку, сунул в нагрудный карман рубашки десятку на билет и еще двадцатку на случай, если не умру и буду вынужден вернуться домой, и подошел к кассе. Перед тем как протянуть деньги, я оглянулся, чтобы в последний раз посмотреть на мир…
      И вот что увидел: втиснутую между старомодной бакалеей и маленьким хозяйственным магазинчиком Лавку чудес Аластера Баффла. Я перешел мостовую и заглянул в витрину. Все выглядело точно так же, как в прежнем магазине. Я долго изучал дверь, прежде чем повернуть ручку и зайти.
      - Мастер Силвер! - воскликнул Баффл без всякого удивления. - Что вас так задержало?
      - Жизнь, - просипел я.
      - Да, ничего не скажешь, жизнь ставит нам препятствия, - согласился он скорее сочувственно, чем высокомерно. - Но не стойте на холоде, идите сюда. Кое-кто вас ждет.
      - Мори? Он кивнул.
      - Я, честно говоря, сомневался, но он уверял, что рано или поздно вы появитесь.
      Молодой парнишка, выглядевший странно знакомым, вышел из задней комнаты, улыбнулся мне, и я понял, что уже видел эту улыбку миллион раз.
      - Мори? - полуудивленно-полуиспуганно прошептал я.
      - Привет, Нейт. Я знал, что ты придешь.
      - Что с тобой случилось?
      - Я теперь работаю здесь. Полный день.
      - Но ты старик!
      - Знаешь, как говорят: тебе столько лет, на сколько себя чувствуешь? - усмехнулся он. - А я чувствую себя на двенадцать лет, три месяца и двадцать два дня.
      Он снова улыбнулся.
      - Столько мне было в тот день, когда мы встретились. А теперь мы увиделись вновь.
      - Ненадолго, - отозвался я, решив рассказать ему про рак. - На прошлой неделе я получил дурные новости.
      - В таком случае, это новости прошлой недели и ничего больше, - беззаботно отмахнулся Мори.
      - Я должен покормить венерианских пауков-кошек, - объявил Баффл. - Ненадолго оставлю вас вдвоем. Поговорите, пока меня нет.
      Я уставился на Мори.
      - Неужели ты не понял, что я сказал? Рак поразил второе легкое. Мне дали в лучшем случае три месяца.
      - Почему ты не спросишь Аластера, что он может сделать для тебя?
      - О чем ты?
      - Хорошенько взгляни на меня, Нейт. Я не иллюзия. Мне действительно двенадцать лет. И это его работа. Он может сделать то же самое с тобой. Я попросил его придержать для тебя местечко. Мы могли бы работать вдвоем.
      - Работа? - переспросил я, нахмурившись.
      - Пожизненная, - многозначительно подтвердил он. - И понятия не имею, сколько она продлится. Сам понимаешь, в этом магазинчике все по-другому. Возьми хотя бы Баффла. Знаешь, он однажды видел, как мимо проезжал Джордж Вашингтон.
      - Тебе лучше надеяться, что он солгал, - посоветовал я.
      - О чем ты? - озадаченно спросил Мори.
      - Неужели не понимаешь, как долго придется служить ему?
      - Ты так говоришь, будто я раб, - пожаловался он. - Но мне нравится работать здесь. Он учит меня всяким штукам.
      - Что это за штуки?
      - Ты назвал бы их фокусами, но на самом деле это не так.
      - Думаю, тебе стоит вернуться со мной, Мори.
      - Чтобы гнить в инвалидном кресле и медленно слепнуть? Не иметь сил поднять карандаш без того, чтобы руку не обожгло огнем? Здесь я навсегда останусь здоровым!
      - Но ты знаешь, что входит в понятие «навсегда»? - рявкнул я. - Или подписал контракт, не прочитав того, что напечатано мелким шрифтом? Сколько времени потребуется, чтобы выплатить твой долг ему? Когда ты будешь свободен и сможешь уйти?
      - Но я не хочу уходить! - почти прокричал он. - Что там, в твоем свободном мире, кроме боли и страдания?
      - Все, - ответил я. - Боль и страдания - всего лишь малая часть этого мира. Ими мы расплачиваемся за все хорошее.
      - Всему хорошему пришел конец для таких больных стариков, как мы, - возразил Мори. - И тебе не стоит отговаривать меня. Это мне следует упросить тебя не возвращаться.
      - Но все это похоже на обман, Мори. Если Бог существует, я собираюсь предстать перед ним в ближайшее время и хочу, чтобы совесть моя была чиста. Мы никогда не плутовали в бизнесе. Я никогда не изменял своим женам и не собираюсь заканчивать свою жизнь обманом.
      - Ты все неправильно понимаешь, - настаивал Мори. - Если не останешься со мной, значит, обхитришь себя. - Он помедлил: - Послушай… Я не знаю, как долго он сможет держать для тебя место. По-моему, ты не слишком ему нравишься.
      - А вот это я вполне могу пережить!
      - Черт возьми, Нейт! Ты разгуливаешь по городу с одним легким, да и то пораженным раком! Так жить невозможно! Да и не будь рака, ты все равно долго не протянешь! Шевелись, пока есть шанс! Мы снова сможем быть вместе. Голдом и Силвером. В другой жизни.
      - Я еще не прожил эту, - покачал головой я. - Может, мне осталось всего три месяца. Может, ко мне применят новый вид химиотерапии или другое средство. Жизнь всегда была чем-то вроде игры в кости. До сих пор я играл по правилам и не собираюсь изменять себе.
      - Ну и что, если они вылечат тебя? - возразил Мори. - Дадут еще восемь месяцев? Он может дать тебе восемьдесят лет.
      И тут в лавку снова вошел Баффл.
      - Полагаю, мастер Голд говорил с вами о работе у меня? - спросил он.
      - Вам не нужен усталый, больной старик, - усмехнулся я.
      - Совершенно верно, - кивнул он. - Мне не нужен усталый, больной старик. Но вот сильный и здоровый юнец всегда пригодится.
      - Желаю вам найти именно такого. Но это не я. А теперь, думаю, мне пора.
      - Уйдете без фокуса? - удивился Баффл.
      - Боюсь, на этот раз мне придется обойтись без такового. Денег осталось только на кино и на такси до дома престарелых.
      - Тогда вы останетесь мне должны.
      Он протянул руку и достал из воздуха красную розу, которую и вручил мне.
      - Я видел, как вы проделали нечто подобное еще в тот раз, когда я впервые пришел в лавку, - обрадовался я.
      - Тут вы не правы, мастер Силвер. Всякий раз бывает по-иному. Понюхайте, какой аромат!
      - Не могу! - ответил я, показывая свой кислородный баллончик.
      И тут, прежде чем я успел помешать ему, он схватил баллончик и швырнул в корзинку для мусора.
      - Здесь нельзя держать кислород, мастер Силвер. Он слишком огнеопасен.
      Я был готов схватиться за горло и начать задыхаться. Но ничего такого не случилось. Наоборот, я глубоко вдохнул. До чего же хорошо. Нет, не то, черт возьми. Просто здорово!
      - Как же она пахнет? Я поднес цветок к носу.
      - Чудесно, - пораженно прошептал я.
      - В следующий раз, когда посетите лавку, отдадите мне доллар.
      - Нейт, - спросил Мори, - уверен, что не хочешь остаться?
      - Не могу, - отказался я. - Уверен, что не хочешь пойти со мной?
      Он покачал головой.
      Я не знал, то ли пожать его руку, то ли обнять, поэтому просто смотрел на него, стараясь в последний раз хорошенько запомнить каждую черту знакомого лица, прежде чем выйти за порог.
      Два дня спустя я пришел, чтобы начать лечение. Доктор сделал томографию, рентгеновские снимки, взял кровь и остальные анализы и оставил меня на несколько часов. Наконец вышел самый главный и объявил, что первый диагноз оказался ошибочным, и у меня вовсе нет рака.
      На следующее утро я взял такси и отправился платить Баффлу его доллар. В витрине стояла табличка: «Магазин переехал».
      Я продолжал искать. Не для того, чтобы принять его предложение. Просто хотел отдать долг, а может, еще раз увидеть Мори и узнать, как он поживает. Я услышал, что Баффл открыл магазин на Морс-авеню, в районе Роджерс-парка, но когда добрался туда, оказалось, что он снова изменил адрес.
      Кто-то сказал, что в Гайд-парке открылась новая Лавка чудес, так что, как только мне станет лучше, думаю поехать и посмотреть, так ли это. Но, возможно, к тому времени она опять исчезнет. Полагаю, он просто не хочет, чтобы я его нашел. Может, боится, что передумаю. Что же до меня… честно говоря, не знаю, что сказать им: человеку, который с радостью продал свою душу, и человеку, который ее купил.
      Но я отдал бы один из оставшихся мне месяцев, чтобы еще раз оказаться в Лавке чудес Аластера Баффла.
       Перевела с английского Татьяна ПЕРЦЕВА
      © Mike Resnick. Alastair Baffle's Emporium of Wonders. 2008. Печатается с разрешения автора. Рассказ впервые опубликован в журнале «Asimov's SF» в 2008 году.
 
      

«Петля» (The Loop) -деловой центр Чикаго. (Здесь и далее прим. перев.)
 
      

Известный американский актер, звезда музыкальных фильмов сороковых-пятидесятых годов, прославившийся своими танцами.
 
      

Десять центов.
 
      

Чикагские бейсбольные команды. «Белые носки» и «Щенки».
 
      

Симулятор игры в гольф.
 
      

Прозвище знаменитого бейсболиста начала XX века Джорджа Германа Рута, известного также, как Бэби Рут.
 
      

Один из знаменитых американских бейсболистов.
 
      

Дж.Ф.Кеннеди.
 
      

Знаменитые участники скачек.
 
      

Прославленные американские боксеры.
 
      

Жилой пригород Чикаго, крупный религиозный центр.
 
      

Крупный стадион в Чикаго.
 
      

Удобные, вместительные такси, бывшие в ходу до шестидесятых годов.
 
      

Сесил Де Милль - знаменитый американский режиссер, снявший несколько исторических фильмов, в том числе «Клеопатра», «Десять заповедей», «Самсон и Далила».
 
      

Чарлтон Хестон - американский актер, исполнявший роль Моисея в фильме «Десять заповедей».
 
      

Дух, вопли которого по ирландским и шотландским поверьям предвещают смерть.
 
      

Справочник, где в алфавитном порядке приведены фамилии абонентов данного населенного пункта, с адресами и телефонами.
 

This file was created

with BookDesigner program

bookdesigner@the-ebook.org

15.08.2008