Глава 12

— Хотите чего-нибудь выпить? — спросил Хит.

Корабль только что вышел из атмосферы Ахерона, он перевел его на автопилот, и мы сидели за столом на камбузе, единственном месте в маленьком кораблике, где помещались все трое.

— Пожалуйста, что-нибудь горячее, — сказала Черная Леди.

Это были ее первые слова после того, как Перес привел ее, и меня поразила музыкальность ее голоса. Она держалась совершенно свободно, с тем же безмятежным видом.

Хит протянул ей чашку кофе.

— Спасибо, — произнесла она и взяла чашку обеими руками, не спеша подносить ко рту.

— Может быть, что-нибудь еще? — спросил Хит.

Она покачала головой.

Хит, казалось, думал, как втянуть ее в разговор. Она не то чтобы чуждалась нас, но в своем абсолютном спокойствии, казалось, почти не замечала окружающей ее реальности.

— Вам пришлось пройти тяжелое испытание там, на Ахероне, — начал он неловко.

Она по-прежнему грела руки о чашку кофе и не отвечала.

— Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы вам было удобно, — продолжал он. — Можем ли мы что-нибудь сделать для вас? Хоть что-нибудь?

Она ответила ему долгим взглядом, и хотя лицо ее оставалось невозмутимым, я ясно почувствовал, что его неловкость ее забавляет.

— У вас есть вопросы, — сказала она наконец. — Спрашивайте.

— Как ваше имя?

— Можете называть меня Нехбет.

Он поморщился.

— Мне придется долго учить, как оно правильно произносится.

— У меня есть другие имена, которые выговорить легче.

— Нет ли среди них имени Шарин Д'Амато, Достойная Леди? — спросил я.

Я думал, что мой вопрос удивит ее, но она просто повернулась и с любопытством посмотрела на меня.

— Или Эреш-Кигал? — продолжал я.

— Вы удивительный инопланетянин, — сказала она чуть задумчиво.

— А я сбитый с толку человек, — вмешался Хит. — Кто такие Шарин Д'Амато и эта Эраш-как-там-ее?

— Просто имена, — отозвалась она.

— Ваши?

Она кивнула.

— А ваше настоящее имя?

— Спросите своего друга, — ответила она. — Он знает.

— Леонардо? — удивленно спросил Хит и обернулся ко мне. — Ну ладно. Кто она?

— Она — Черная Леди, — сказал я.

Она улыбнулась в подтверждение.

— Можно задать вам вопрос, Достойная Леди? — продолжал я.

— Да.

— Вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Брайан Мак-Джиннис?

Она ненадолго прикрыла глаза, потом устремила взгляд на переборку, словно смотрела сквозь нее в туманное и далекое прошлое.

— Кто, черт возьми, этот Брайан Мак-Джиннис? — спросил Хит.

— Человек, который умер почти шесть тысяч лет назад, — ответил я.

— Брайан Мак-Джиннис, — повторила она наконец. — Очень давно я не слышала этого имени.

— Вы его знали? — спросил я.

— Как она могла его знать, если он умер шесть тысяч лет назад? — раздраженно произнес Хит.

— Ваш друг прав, инопланетянин, — сказала она с улыбкой. — Откуда мне знать человека, который так давно умер?

— Я не хочу вас обидеть, Достойная Леди, — сказал я, — но вы не ответили на мой вопрос.

— Мне кажется, ответ вам известен, — ее темные глаза встретились с моими. — Я не ошиблась?

— Думаю, что да, Достойная Леди, — сказал я, удивленный тем, что почти не боюсь ее. — Можно спросить, знали ли вы также Кристофера Килкуллена?

— Вы сделали большую работу, инопланетянин, — сказала она без намека на враждебность. — Мои поздравления.

— Но вы мне не ответили.

— В этом нет необходимости.

— Все же я хотел бы услышать это из ваших уст, Достойная Леди, — настаивал я.

Она опять улыбнулась.

— Без сомнения, хотели бы, — и после паузы добавила:

— Вам не суждено получить в этой жизни все, что вы ищете, инопланетянин.

Наступила мгновенная пауза.

— Вы же сами сказали, чтобы мы задавали вопросы, — прервал тишину Хит.

— Вы можете задавать, — ответила она.

— Отлично, — сказал Хит. — Раз мы заговорили о ваших знакомых, что вы скажете о Малькольме Аберкромби?

— Кто такой Малькольм Аберкромби? — спросила она.

— Он собирает ваши портреты, — сказал Хит. — Более того, он затратил на них значительные средства.

— Что мне до этого? — бесстрастно произнесла она.

— Вы не хотели бы с ним встретиться?

— Я никогда не встречусь с ним, — ответила Черная Леди. Это было сказано без малейших признаков пренебрежения или вызова, это была простая констатация факта.

— Он хотел бы с вами встретиться.

— Тогда он будет разочарован.

— Осмелюсь предположить, — настаивал Хит, — что за знакомство с вами он охотно заплатит большую сумму денег.

— Мне не нужны ни его деньги, ни его общество, — сказала Черная Леди.

— Тогда, может быть, вы согласитесь из благодарности ко мне?

— Мне не за что вас благодарить.

— Я понимаю, что намекать на это менее чем благородно с моей стороны, но мы все-таки спасли вас.

— Вы совершенно правы, — сказала Черная Леди.

— Тогда я уверен, что мы сможем достигнуть взаимопонимания, — улыбнулся Хит.

— Вы совершенно правы, это менее чем благородно, — договорила она.

— И я прекрасно вас понимаю, Валентин Хит.

Она сделала глоток и грациозно встала.

— Теперь, если вы не возражаете, я хотела бы отдохнуть.

— Можно задать вам последний вопрос, Достойная Леди? — сказал я.

Она обернулась ко мне.

— Только один.

— Вы человек?

— Конечно, она человек, — вмешался Хит. — Достаточно взглянуть на нее, Леонардо.

Она посмотрела прямо на меня, но не ответила.

— Пожалуйста, Достойная Леди, — сказал я. — Я в самом деле не знаю ответа.

— Ответ — «Нет», — сказала она наконец.

— Вы — инопланетянка? — не веря своим ушам, спросил Хит.

— Нет.

Хит казался раздосадованным.

— Но вы должны быть кем-то из двух.

— Как вам угодно, — бесстрастно ответила она. — А теперь, будьте любезны, проводите меня в каюту.

— Разумеется, — сказал Хит, вставая и идя к двери. — Можете разместиться в моей.

— Спасибо, — сказала она. — Весьма великодушно с вашей стороны.

Он одарил ее улыбкой.

— Для чего же еще существуют друзья?

— Вы не друг мне, Валентин Хит, — ответила она безмятежно, прошла в его каюту и закрыла за собой дверь.

— Откуда она знает мое имя? — сказал Хит, возвращаясь к столу. — Я его ей не называл.

— Может быть, его назвал мэр Перес, — сказал я неубедительно.

Он энергично кивнул.

— Наверное, так.

Потом достал из шкафчика бутылку спиртного, смешал себе коктейль и сел.

— Ну, Леонардо, что вы думаете о нашей гостье?

— Она — Черная Леди, — ответил я.

— Я знаю, что она Черная Леди. Вы мне говорили, что она Черная Леди. Она сказала, что она Черная Леди, — он снова говорил раздраженно.

— Возможно, я проявлю больше понимания, если кто-нибудь мне объяснит, что это за Черная Леди?

— Я не знаю, — сказал я.

— А что за история с Брайаном не помню как дальше?

— Это был человек, который жил почти за тысячу лет до того, как ваша раса осуществила первый полет к звездам.

— Кто он такой?

— Он написал ее портрет, — пояснил я.

— Он, очевидно, писал кого-нибудь, похожего на нее.

— Я видел их вместе на фотографии.

— Вы уверены?

— Уверен.

— А Килкуллен? Тоже художник?

— Да.

— И он тоже давно умер, как я понимаю?

— Да, хотя не так давно, как Мак-Джиннис.

Он нахмурился и задумчиво произнес:

— Интересно.

— Я бы сказал, что это страшно, — ответил я. — Только я почему-то не боюсь.

— Чего вам бояться?

— Она не человек и не инопланетянин.

— И не говорит правды — в первую очередь, — презрительно фыркнул Хит, потягивая коктейль. — Она такой же человек, как и я.

— Тогда откуда же она узнала о Брайане Мак-Джиннисе? — настаивал я.

— Наверное, так же, как и вы.

— Я видел ее изображения, выполненные за две тысячи лет до рождения Мак-Джинниса.

— Вы думаете, она единственная черноволосая женщина за всю историю?

— поинтересовался Хит.

— Нет, — сказал я. — Я думаю, она единственная черноволосая женщина, которая прожила так долго.

— Вам известен примерный срок человеческой жизни? — бросил он.

— Да, — ответил я. — Но она не человек.

— Она выглядит, как человек, она живет с людьми, ее рисуют и лепят люди, она носит человеческие имена. Это вам кажется инопланетным?

— Она сказала, что она не инопланетянка.

Он презрительно фыркнул.

— Если человека мы вычеркнули, и инопланетянку тоже, что еще нам остается?

— Может быть, психическое явление или дух? — предположил я.

Он показал на ее недопитую чашку.

— Духи не пьют кофе.

— Я этого не знал, — сказал я. — Несомненно, вы встречались с духами раньше.

— Будь я проклят! — грубо воскликнул он и допил коктейль. — Я понимаю, что бъйорнну это особенно трудно осознать, но не все женщины говорят правду.

Он поставил стакан на стол и подошел к компьютеру.

— Сейчас мы разрешим этот вопрос раз и навсегда. Компьютер, включись.

— Включился, — ответил компьютер. — Жду…

— Сколько разумных существ на корабле в данный момент?

— Трое, — ответил компьютер.

— Кто?

— Вы, бъйорнн по имени Леонардо, и женщина расы людей, чье имя может быть, а может не быть Нехбет, Шарин Д'Амато, Эреш-Кигал или Черная Леди.

— Выдайте физические данные женщины.

— Рост — 5 футов 6 дюймов, вес — 128 фунтов. Волосы черные, глаза черные, возраст от 28 до 36 лет, на основе состояния кожного покрова и строения скелета, с возможной погрешностью до…

— Выключайся, — скомандовал Хит и обернулся ко мне. — Это что, похоже на описание духа?

— Нет, — сказал я.

— Теперь вы удовлетворены?

— Нет.

— Нет? — повторил он. — Почему нет?

— Ваш компьютер — машина, и как машина, может анализировать только те данные, на которые запрограммирован. Он не может взять в расчет те факты о прошлом Черной Леди, которые я собрал.

Он долго и пристально смотрел на меня, потом заметил:

— Знаете, вы становитесь неплохим спорщиком. Надеюсь, что не я послужил причиной вашей новообретенной агрессивности.

— Прошу прощения, если я вас обидел, — сказал я.

— Я не обижен, я просто удивлен, — он вздохнул. — Ну хорошо, Леонардо, кто она, по-вашему?

— Не знаю.

— Вы не можете объяснить, почему она сказала, что знакома с этими давно умершими художниками?

— Нет, — ответил я. — И должен обратить внимание, что большинство тех, кто писал ее, художниками не были.

— Да? — удивился он. — Кто же они были?

— Я не смог найти между ними ничего общего, — признал я.

Он, казалось, с минуту раздумывал над моим вопросом, затем пожал плечами и смешал себе еще один коктейль.

— Что ж, нам нет смысла сходить с ума, ломая над этим голову. Может быть, Аберкромби сможет внести ясность.

— Как Малькольму Аберкромби удалось бы найти решение? — спросил я.

— Он знает о ней еще меньше, чем вы.

— Мы ее ему доставим, — сказал Хит.

— Не понимаю.

Хит улыбнулся.

— Кажется, «доставим» — не совсем то слово. Мы вступим с ним в переговоры о возможности насладиться ее обществом.

— Вы не можете продать одно разумное существо другому!

— Никто никого не продает, Леонардо, — беспечно заметил он. — Мы просто оказываем светскую услугу двоим людям, у которых может найтись много общего.

— Но она не собственность, которую можно арендовать на время! — в ужасе воскликнул я.

— Кто говорит о проституции? — невинно возразил Хит. — Судя то тому, что вы о нем рассказали, в его годы и с его опухолью, Аберкромби в этой области, вероятно, уже давно ни на что не способен, даже если бы захотел.

Он наклонился ко мне.

— Но он уже потратил десятки миллионов кредитов на приобретение ее портретов. Этот человек одержим, его увлечение отняло у него треть жизни, наверняка возможность увидеть ее во плоти, узнать, что она существует, поговорить с ней, может быть, нанять художника по своему вкусу… для него это будет иметь определенную ценность.

— Она сказала, что никогда не встретится с Аберкромби.

— И уверен, она думает именно так, — согласился Хит. — Но думать именно так — еще не значит, что будет именно так. Черт возьми, она еще думает, что она не человек.

— Это похищение! — запротестовал я.

— Нас могли бы обвинить в похищении, если бы мы увезли ее без ее согласия, — сказал он. — Она полетела с нами добровольно.

— Но она не знала, что вы замышляли.

— Похоже, вы считаете, что она королевских кровей, и к ней следует относиться уважительно и с нижайшим почтением, — недовольно возразил Хит. — Так разрешите вам напомнить, что она якшается с убийцами, она привела своего любовника в ловушку, где с ним безжалостно расправились охотники за беглецами, ее вышвырнули с Ахерона, и у нее нет ни кредита на счету. Она должна благодарить нас за то, что мы вообще согласились ее взять.

Он сделал паузу, потом сказал более хладнокровно:

— Послушайте, если это успокоит вашу совесть, я дам ей 10 процентов того, что получу от Аберкромби. Возможно, эта сумма окажется больше, чем она вообще в жизни видела.

— Она не примет денег.

— Еще как примет.

— Не примет, — повторил я. — Она уже это говорила.

— Примет, когда поймет, что единственная альтернатива — оказаться у Аберкромби и не получить десять процентов.

— Я этого не допущу!

— Леонардо, — сказал Хит. — Разрешите мне быть с вами совершенно откровенным. Я оказался в несколько неловком финансовом положении.

Он помолчал и вздохнул.

— Фактически в данный момент я скрываюсь от правосудия. В ближайшем обозримом будущем я не могу вернуться на Шарлемань, и я уверен, что полиция заморозила все мои местные активы. Они без сомнения следят и за всеми моими кредитными счетами, так что я и этим не рискну воспользоваться. Мне необходимо срочное вливание наличности, а это, кажется, прекрасный шанс их получить.

— Вы получите деньги, когда Тай Чонг заплатит вам за картину Маллаки.

Он покачал головой.

— Этого едва хватит на заправку корабля.

Потом добавил:

— Я не так воспитан, чтобы смешаться с обычной толпой, Леонардо.

Может быть, вам это неприятно, но факт есть факт: мне нужны деньги для поддержания моего уровня жизни.

— А ее уровень жизни? — спросил я.

— Мы нашли ее в тюремной камере, — возразил он. — Какой это, по-вашему, уровень?

— Что бы там ни было, она сидела там добровольно, — заметил я. — Вы же поступаете против ее воли.

— Вы начинаете меня утомлять, Леонардо, — произнес он. — Вы мне гораздо больше нравились, когда во всем подчинялись.

— Я не могу молча находиться рядом и позволить вам так поступить с женщиной.

Он поднял бровь.

— А если бы она была мужчиной, что тогда?

— Это все равно было бы аморально.

— Но вы бы меньше расстраивались?

— Это гнусное преступление и не важно, кто жертва, — с выражением произнес я.

— Если женщина, то хуже?

— Все женщины святы.

— Странный у вас мир, — заметил он.

— Это мой мир, — ответил я. — Я в него верю и дорожу им.

— Что ж, когда мы в следующий раз окажемся в подобной ситуации, я постараюсь похитить мужчину, — сказал Хит. — А пока тема закрыта.

— Тему нельзя закрыть, — сказал я. — Я должен заставить вас понять, какое ужасное преступление вы задумали.

— Тема закрыта, — твердо повторил он. — Мне что, снова укладывать вас в камеру глубокого сна?

Я понял, что продолжая спорить, ничем не смогу быть полезен Черной Леди, так что кротко согласился умолкнуть и подождал несколько часов, пока он заснет. Затем тихо прокрался к ней в каюту, чтобы сообщить о намерениях Хита.

В каюте было пусто.

Я осмотрел другие помещения маленького корабля, и не найдя ни следа, в конце концов разбудил Хита.

— О чем вы говорите? — возмутился он, вылезая из койки. — С космического корабля не исчезают просто так! Где она?

— Она ушла, — сказал я.

— Куда ушла?

— Не знаю.

— Сейчас мы с этим разберемся! — пробормотал он, быстро направляясь к ней в каюту. Он буквально все там перерыл, заглянул даже под койку и в мини-шкафчик, затем проверил рубку управления, кладовую, туалет, и вернулся в камбуз.

— Да что здесь, черт возьми, происходит? — возмутился он. — Компьютер — включись!

— Включился, — объявил компьютер. — Жду…

— Сколько разумных существ в корабле в данный момент?

— Двое.

— Открывались ли люки после старта с Ахерона?

— Нет.

— Мы могли случайно выбросить Черную Леди с корабля, не зная об этом?

— Нет, — ответил компьютер.

— Пыталась ли она покинуть корабль?

— Нет.

— Тогда что с ней случилось? — спросил Хит.

— Не знаю, — ответил компьютер.

ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ИСКАЛ