СВАДЬБА В СВАДЕБНЫХ КОЛЬЦАХ

Я не собиралась обосноваться в Свадебных Кольцах (начала Золушка). Но, уничтожив три корабля пришельцев, направлявшихся к Генриху VII, решила, что спрятаться в Кольцах, пока пришельцы не найдут более интересного занятия, чем гоняться за мной, не самая плохая идея.

Однако пришельцы нашли ее даже на этой космической свалке (вставил Мейфлауэр), и я полетел туда, чтобы попытаться ее спасти.

Чтобы помочь мне (поправила его Золушка).

Чтобы помочь ей (согласился Мейфлауэр). Проблема заключалась в том, что найти корабль, спрятавшийся в Кольцах, чрезвычайно трудно. Сами знаете, в каждом Кольце миллиарды камней и ледяных глыб и, пока я добирался туда, они повредили ее корабль.

По правде говоря, я думаю, корабль повредил кусок скалы (уточнила Золушка). Но значения это не имеет. Все равно в результате столкновения вышли из строя все основные системы и разгерметизировался корпус.

Другими словами (продолжил Мейфлауэр), корабль стал терять воздух. Но радио работало, поэтому она сумела сообщить мне, что находится в Анне Болейн, втором Свадебном Кольце. Я и пришельцы бросились туда, и каждый пытался добраться до цели первым. По моей просьбе она выпустила пару ракет, но кольцо, сами знаете, большое, ракеты — маленькие, так что вспышек я не заметил. Наконец меня осенило: я предложил ей надеть скафандр и покинуть корабль, предварительно вытащив из атомного реактора стержни-замедлители. Я решил, что уж взрыв реактора я обязательно замечу, подхвачу ее и мы улетим вместе.

Конечно, вспышку я увидел. Думаю, ее заметили и на поверхности Генриха VIII. Используя показания приборов, я изменил курс корабля, но…

Но возникла другая проблема (вмешалась Золушка). При взрыве я находилась достаточно близко от корабля, так что ударная волна придала мне немалую скорость. Я понимала, что любое столкновение станет для меня фатальным, и вдруг увидела, что на меня несется айсберг. Мне удалось сманеврировать, выпустив половину имеющегося в скафандре воздуха, но я по-прежнему летела со скоростью, отличной от скорости всех этих камней и ледяных глыб, а использовать воздух в качестве рабочего тела управляющих двигателей больше не могла. А тут еще крошечный камешек угодил в радио скафандра, связь с Никодемием оборвалась, и я уже решила, что жизнь кончена.

Но датчики моего корабля засекли ее (продолжил Мейфлауэр), и я начал приближаться к ней, маневрируя на Анне Болейн. Через десять минут я уже видел Золушку и готовился к открытию воздушного шлюза, когда она вдруг достала лазерный пистолет и открыла беспорядочную стрельбу. Так мне, во всяком случае, показалось. Видите ли, раньше я говорил ей, чтобы она, завидев мой корабль, начала стрелять в нос. Корпус она бы не повредила, зато я смог бы точно установить ее местонахождение.

Но она стреляла чуть выше и левее, а так как находилась всего в нескольких сотнях ярдов, я не мог понять, что не так, пока до меня не дошло: она сигнализировала о появлении корабля пришельцев. Я развернул лазерную пушку и выстрелил за секунду до того, как пришелец выпустил в меня пульсационную торпеду. Корабль пришельца развалился, а обломки полетели к Золушке.

И тут я увидел, что сможет ее спасти. Направил лазерный луч на громадную скалу, прямо-таки астероид, который приближался к ней.

Она тут же все поняла и, вместо того чтобы избежать столкновения с астероидом, осторожными маневрами синхронизировала с ним свою скорость, чтобы сблизиться. Силы тяжести астероида, конечно же, не хватало, чтобы удержать Золушку, но двигался он быстро и, находясь перед ним, она не могла с него свалиться.

Он же своей массой прикрыл Золушку от осколков корабля пришельца, а тут и я смог подобраться к астероиду.

Никогда не думала, что воздушный шлюз может выглядеть, как рай (добавила Золушка), но этот точно выглядел, когда Никодемий открыл люк. Он стоял внутри и бросил мне канат. То есть попытался бросить, но в отсутствие силы тяжести вышло не очень. Тогда он дал мне знак оттолкнуться от астероида и «плыть» к нему. Я, конечно, едва не потеряла сознание от страха, но сделала все, как он хотел, и несколько мгновений спустя почувствовала, как его рука сжимает мою.

Последующие два дня мы охотились за оставшимися кораблями пришельцев, которые пытались убить меня. Пилоты на них были хорошие, но мой Никодемий превосходил их по всем статьям, так что в результате мы их нашли и уничтожили. А потом выбрались из Колец и вернулись сюда.

Как муж и жена (гордо изрек Мейфлауэр). Покажи им свое кольцо, дорогая.

* * *

— И кто вас поженил? — спросил Макс.

— Я, — ответил Никодемий Мейфлауэр.

— Ты не священник, — резонно указал преподобный Билли Карма.

— Но это мой корабль, а капитан корабля имеет полное право регистрировать браки.

— Жаль, — вздохнул Билли Карма. — Я бы зарегистрировал вас в лучшем виде за минимальное вознаграждение.

— Да, — кивнул Мейфлауэр, — но ты, возможно, поцеловал бы новобрачную, так что мне пришлось бы тебя убить.

— Святой Боже, но почему? — воскликнул Билли Карма.

Золушка ослепительно улыбнулась.

— По моему настоянию.

— Хорошо, что у вас под рукой оказалось обручальное кольцо, — заметил Макс. — Далеко не все люди заранее готовятся к столь знаменательному событию.

— В общем-то мы тоже не готовились, — ответил Мейфлауэр. — Но после того, как мы уничтожили корабли пришельцев и решили пожениться, я вытащил поврежденное радио из ее скафандра и сделал кольцо из деталей. — Он улыбнулся. — И теперь, взглянув на него, она вспоминает, как мы сражались плечом к плечу, и знает, что вместе мы непобедимы.

— До чего же благородная и трогательная история, — подал голос Могильщик Гейнс.

— По правде говоря, мы вернулись в «Аванпост», чтобы убедиться, что война выиграна, — продолжил Мейфлауэр. — Выпьем еще стаканчик-другой, а потом отправимся в свадебное путешествие. Все-таки у нас медовый месяц.

— И куда собираетесь? — спросила Мать Земля.

— Какая разница, лишь бы быть вместе, — ответила Золушка.

— Я слышал, Серенгети — отличная планета, — предложил Большой Рыжий.

— Планета-зоопарк? — переспросил Мейфлауэр.

— Да. Там собраны животные со всей галактики, только живут они не в клетках, а на свободе.

— Если он не придумает ничего лучшего, как весь медовый месяц смотреть на животных, значит, я ошиблась в выборе мужа, — вздохнула Золушка.

— Раз уж ты сама об этом упомянула, — подал голос Билли Карма, — скажу, что ты действительно ошиблась с выбором, и теперь тебе не остается ничего другого, как бросить его и убежать со мной.

— Теперь я понимаю, почему мы обратили в христианство обитателей стольких планет, — хмыкнул Большой Рыжий. — Ответа «нет» для этого человека просто не существует.

— Знаешь, что я тебе скажу, — повернулся к нему Бейкер. — Насколько мне помнится, я никогда не видел инопланетянина-евангелиста. Наверное, их боги не столь нуждаются в проповедниках, как наши.

— А как насчет вас, индейцы? — спросил Макс. — На кого похож ваш Бог?

— Понятия не имею, — ответил Сидящий Конь.

— Вы не знаете?

— Он по домам не ходит, — ответил Неистовый Бык.

— Могло быть и хуже, — заметил Макс. — Он мог выглядеть, как Билли Карма. Считает же он, что именно так выглядит наш Бог.

Мать Земля переводила взгляд с Билли Кармы на Катастрофу и обратно.

— Трудно поверить, что вы оба созданы по божьему подобию. — Она помолчала. — Если Бог действительно есть, скорее Он выглядит, как Катастрофа Бейкер.

— С чего ты так решила? — осведомился преподобный.

— Потому что я предпочитаю поклоняться Богу, у которого хороший вкус, — ответила Мать Земля. Помолчав, добавила: — Хотя, возможно, Он выглядит, как Золушка или Силиконовая Карни.

— Опять ты начинаешь нести эту сексистскую чушь! — взвился Билли Карма.

— В этом зале только один сексист, и это не я. — Мать Земля пожала плечами. — Ну, может, пять или шесть. — Она посмотрела на портрет Шестиглазой Салли над стойкой, словно увидела его впервые. — Включая Томагавка.

Маленький Майк Пикассо заулыбался.

— Видишь? Я же говорил тебе, что заказ на портрет Салли для «Аванпоста» надо отдать мне.

— Он получился бы менее сексистским, если б ее нарисовал ты? — спросил я.

— Может, и нет, — признал он. — Но выглядела бы она куда лучше. Я, скажем, сразу избавил бы ее от четырех глаз.

— Но у нее шесть глаз!

— Искусство не должно копировать природу, — ответил Маленький Майк. — Иногда его задача — улучшить природу.

— Но разве этим оно не входит в противоречие с истиной? — спросил Бард.

— Ты же веришь всем, кто рассказывает тебе о войне, не проверяя их слова, — ответил Маленький Майк. — Разве тут нет противоречия с истиной?

— Мы говорим о разном. История никогда не пытается улучшить природу.

— Нет… но твоими стараниями улучшается история.

— Я немного приукрашиваю ее, чтобы она не лежала в пыльной библиотеке или в пыльном компьютере, где до нее добирались бы одни академики, — оправдывался Бард.

— Я думал, академики только и могут, что с важным видом вещать не пойми о чем. Ты полагаешь, они действительно что-то читают?

— Дождливыми вечерами, когда их не приглашают на коктейль-пати, — ответил Бард.

— Ты уходишь от ответа, — не унимался Маленький Майк. — Я хочу знать, в чем этическая разница между моим портретом Салли с двумя глазами и записанными тобой рассказами о том, чего не было.

— Ты изменяешь ее внешность, — ответил Бард. — Это нечестно. Я же лишь приукрашиваю рассказы Катастрофы, Урагана и остальных. Занимаюсь простой литературной обработкой.

— А если они тебе лгут?

— С какой стати кому-либо лгать летописцу?

— Может с тем, чтобы выглядеть более героическими, — предположил Маленький Майк. — А может, им просто нравится лгать.

— Очень маловероятно. — Голосу Барда недоставало уверенности.

— Давай проверим мои гипотезы, — продолжил Майк. — Я расскажу историю о том, что я делал во время войны. Часть, возможно, правда, часть — ложь. Когда я закончу, ты скажешь мне, что ты собираешься записать и почему.

— Я согласен, — ответил Бард, принимая вызов.

ПОТЕРЯННОЕ СОКРОВИЩЕ МАРГАРЕТ АНЖУЙСКОЙ

Я направлялся на Генрих IV, надеясь сражаться плечом к плечу с Ураганом Смитом, когда на орбите Генриха III нарвался на пару кораблей пришельцев (начал Маленький Майк). Начал маневрировать, и когда, находясь неподалеку от Генриха VI, уже вроде бы оторвался от них, удачный выстрел вывел из строя субпространственное радио и навигационный компьютер.

Я решил, что в такой ситуации лучше всего посадить корабль и заняться ремонтом. Зная, что гарнизон пришельцев расположился на Генрихе VI, я приземлился на Маргарет Анжуйской.

Радиопередатчик превратился в груду металлолома, тогда как повреждение навигационного компьютера не выглядело серьезным. Но я — художник, не компьютерщик, поэтому понятия не имел, с чего начать ремонт.

Я понял, что мне остается только одно — вернуться в «Аванпост» и либо занять у кого-нибудь корабль, либо попроситься к кому-то в напарники. Однако начать я решил с прогулки по окрестностям, на случай, если попадется какой-нибудь фантастический вид, зарисовки которого я смогу использовать в будущем.

Я влез в скафандр, открыл люк, спустился на землю и отправился на прогулку. Скалы мне понравились, но я видел и зарисовывал и более интересные. На Маргарет не было ни воздуха, ни воды, и я уже подумал, что делать мне там больше нечего, когда увидел вдали что-то необычное. Создавалось ощущение, что объект этот не здешний, и я начал осторожно приближаться к нему.

И действительно, передо мной выросло здание, построенное инопланетянами. Не пришельцами, с которыми мы сражались, нет, построили его гораздо раньше. Судя по всему, я никогда не встречал существ, которые могли без труда проходить через эту причудливо изогнутую дверь.

Из-под моих ног с каменного пола поднималась пыль столетий. Я включил фонарь на шлеме и огляделся. Я находился в огромном зале, в который выходило множество изогнутых дверей. Каждая вела в маленькую комнатушку.

В первой я ничего не нашел. Как и во второй. Зато третья приятно удивила. Вероятно, это здание служило сейфом, который построили богатые жители Генриха VI с тем, чтобы хранить в нем свои ценности от воров. А может, его построили воры, чтобы хранить украденное до продажи на черном рынке.

Я словно попал в египетскую гробницу. Грабители могил (конечно, на Генрихе VI их звали иначе) украли все драгоценности, но оставили произведения искусства. Должно быть, понятия не имели, сколько они стоили. А стоили они целое состояние. Я нашел скульптуру Мориты, бронзу Тобина, два голографических пейзажа Далиримпла. Вы не поверите — даже одну картину Рокуэлла с самой Земли!

Одно за другим, я начал переносить все в корабль, на что ушла большая часть дня. Целую неделю я провел на Маргарет Анжуйской, надеясь найти еще один клад, но тщетно. Однако, учитывая сумму, которую выложат музеи и художественные галереи за мои находки, я не могу считать, что время потрачено зря.

Я подождал, пока последний из кораблей пришельцев покинул Генрих VI. Резонно предположил, что они улетели, получив соответствующий приказ, а сие означало, что война закончилась. Поэтому я вернулся сюда, рассчитывая курс с помощью логарифмической линейки и карманного калькулятора.

А теперь собираюсь отпраздновать мое возвращение бутылкой лучшего сингианского коньяка, какой только найдется у Томагавка, после чего полечу в Содружество, чтобы выяснить, сколько дадут за мои находки на аукционе.

* * *

— Это все? — спросил Бард.

— Все, — ответил Маленький Майк Пикассо. — Что ты используешь в своей книге?

— Ничего.

— Почему?

— Совершенно очевидно, что ты все выдумал, от начала и до конца.

— Как скажешь, — пожал плечами Майк. — Ты пробудешь здесь еще пару минут?

— Я здесь живу.

— Хорошо. — И Маленький Майк направился к двери.

— Ты действительно не собираешься включить в книгу его рассказ? — спросил я.

— Это потрясающая история! — воскликнул Бард, более не сдерживаясь. — Конечно же, она будет в моей книге. Просто не хотелось делиться своими планами с этим маленьким наглецом!

Маленький Майк вернулся с голографическим инопланетным пурпурным пейзажем.

— Подлинный Далиримпл! — объявил он. — В Содружестве стоит как минимум три миллиона кредиток. — Он повернулся к Барду. — Так что ты пиши свою историю, а я продам это сокровище, и посмотрим, кто будет счастливее.

— Красивая картина. — Макс протянул руку. — Особенно вот это странное дерево.

— Не трогай! — Маленький Майк ударил Макса по руке.

— Извини.

— Я бы хотел посмотреть, что еще находится на твоем корабле?

— Пусть даже ты не собираешься написать об этом в книге? — осведомился Маленький Майк.

— Я не из породы упрямцев, — ответил Бард. — Убеди меня, что я ошибаюсь.

— Пошли. — С картиной в руках Маленький Майк зашагал к двери, Бард — за ним.

— Красивая картина, — заметил Бейкер. — При условии, что тебе нравятся уродливые инопланетные пейзажи.

— Между прочим, краска еще влажная. — Макс улыбнулся, демонстрируя всем пурпурную подушечку пальца.

— Сказать ему? — спросил Большой Рыжий.

— И лишить книгу такой истории? — вопросом на вопрос ответил Макс.

Бард вернулся через несколько минут.

— А где Маленький Майк? — полюбопытствовал я.

— Упаковывает картины. Такие сокровища нельзя оставлять где придется. — Бард раскурил бездымную сигару.

— И что ты можешь сказать? — спросил Макс.

— По моему разумению, вся его история — правда, за исключением места, где он нашел эти сокровища. Скорее всего его нога не ступала на Маргарет Анжуйскую. Он это выдумал, чтобы у нас не возникло желания поискать другие клады там, где он нашел картины. Должно быть, он обнаружил это загадочное здание на одной из лун Генриха I.

— Твои слова многое объясняют.

Едва эта фраза слетела с губ Макса, как вернулся Маленький Майк и сел рядом с Киборгом де Мило. Она тут же поднялась и пересела за пустой столик.

— Мне пора. — Мать Земля встала, направилась к двери. — До свидания, Томагавк. Я вернусь месяцев через шесть-восемь.

— Удачи тебе.

— Знаете, и нам пора отправляться в свадебное путешествие. — Никодемий Мейфлауэр повел Золушку к двери. — Еще увидимся. — И вслед за Матерью Землей они зашагали к взлетной площадке.

— Наш маленький коллектив становится все меньше, — отметил Макс.

— А вот мы никуда не полетим, — откликнулся Неистовый Бык.

— Пока нам дают здесь кредит, — добавил Сидящий Конь.

— Эй! — вдруг воскликнул Бард. — Вы двое не рассказали о том, чем занимались во время войны.

— Ты не спрашивал, — ответил Неистовый Бык.

— Как видишь, спрашиваю.

— Слишком поздно. Теперь тебе придется заплатить.

— Точно, — кивнул Сидящий Конь. — Хочешь услышать нашу историю, заплати за спиртное, которое мы выпьем, рассказывая ее.

Бард кивнул мне.

— Запиши их выпивку на мой счет.

— Ты — джентльмен и ученый, — похвалил Барда Неистовый Бык.

— Как я понимаю, сие означает, что мы не собираемся снять с него скальп? — спросил Сидящий Конь.

Регги принес им по полному стакану.

— Ладно, выпивку я вам поставил, — сказал Бард. — Теперь рассказывайте.

— Кто будет говорить? — спросил Сидящий Конь.

— Последнюю историю рассказывал ты, так что теперь моя очередь.

— Какую последнюю? — переспросил Бард. — Вы, парни, еще ничего не рассказывали мне о своих приключениях.

— Ты мнишь себя единственным летописцем Пограничья? — спросил Барда Неистовый Бык. — Напрасно. Тот парень с Модесто III не только ставит нам выпивку, но и платит за наш номер, когда мы останавливаемся там.

— Да, — кивнул Сидящий Конь, — он платит за первоклассные истории, и только такие мы ему и рассказываем. Я не могу сказать, какую получишь ты, потому что ставишь нам только виски… и это дешевое виски.

— Знаешь, если б мое виски было чуть дешевле, — добавил Неистовый Бык, — я бы рассказал тебе историю, в которой победили пришельцы.

— Вы собираетесь рассказывать или так и будете жаловаться?

— Искусство не терпит спешки, — назидательно изрек Неистовый Бык.

Бард махнул мне рукой.

— Скажи Регги, чтобы больше он за мой счет им не наливал.

— С другой стороны, с историей ситуация прямо противоположная, — быстро добавил Неистовый Бык.

— Так начинай.

— Слушай внимательно.

БИТВА ПРИ БИГ-ЛИТТЛХОРНЕ

Спустились сумерки (начал Неистовый Бык) и с запада дул легкий ветерок. Мы, Сидящий Конь и я, ползли на животах вверх по склону холма, чтобы посмотреть, что находится по другую сторону вершины. Джеронимо находился слева от нас, Витторио вел своих воинов по правую руку.

Мы увидели вражеских солдат, сидящих у костров, но не генерала Кастарда, и…

* * *

— О чем ты говоришь? — пожелал знать Бард.

— Ты хотел услышать историю про войну, вот я тебе и рассказываю.

— Но ты все выдумываешь! Святой Боже, ты же рассказываешь о том, что произошло на Земле!

— Никто из завсегдатаев «Аванпоста» никогда не выдумывал для тебя историю? — спросил Неистовый Бык.

— Такую — нет!

— Естественно. Много сюда заглядывает индейцев?

— Ты же выдумываешь историю про битву, которая произошла более семи тысяч лет тому назад!

— Конечно… но битва-то знаменитая.

— Ты никак не хочешь меня понять! — Бард не скрывал раздражения. — Я хочу знать, что произошло после того, как вы покинули «Аванпост», чтобы сразиться с пришельцами.

— Мы победили, — ответил Неистовый Бык. — Но история о битве на реке Биг-Литтлхорн куда более захватывающая.

— Вы сведете меня с ума! — пробормотал Бард.

— Может, ему не нравятся имена Джеронимо и Витторио? — предположил Сидящий Конь.

— Ну, я могу заменить их на Тонто и Шоц-Диджиджи, — ответил Неистовый Бык.

— Да кто они, черт побери? — выкрикнул Бард.

— Выдуманные персонажи, но ничем не хуже, чем Джеронимо и Витторио, — пояснил Неистовый Бык. — В конце концов, главные действующие лица в этой истории — я и мой напарник. Остальные просто подносили дротики.

— Луки и стрелы, — поправил его Сидящий Конь.

— Вы, похоже, не понимаете моей задачи, — Бард покачал головой. — Как я могу включить эту историю в сагу о борьбе с пришельцами в звездной системе Плантагенет?

— Измени имена, — предложил Неистовый Бык.

— Это нечестно!

— А кто узнает? — спросил Сидящий Конь. — Мы никому не скажем, ты — тоже.

— Послушайте, — Бард едва не плакал, — я хочу знать лишь одно: что произошло, когда вы отправились на войну?

— Это скучно.

— Не вся история захватывающе интересная, — ответил Бард.

— Ты действительно хочешь знать? — осведомился Неистовый Бык.

— Да.

— И не хочешь услышать о том, как сиу победили генерала Кастарда в сражении у Биг-Литтлхорна?

— Нет! — взревел Бард.

— Хорошо. — Сидящий Конь пожал плечами. — Мы нашли флагман пришельцев и взорвали его.

— Так себе история, — добавил Неистовый Бык.

— Вы хотите, чтобы я поверил, что вы двое взорвали самый большой корабль неприятельского флота?

— Я не знаю, самым ли он был большим, — засомневался Сидящий Конь.

— Но мог и быть, — предположил Неистовый Бык. — Все-таки с милю длиной.

— И вы вдвоем уничтожили его?

— Совершенно верно.

— Как?

— Подложили бомбу в туалет капитана.

Бард переводил взгляд с Сидящего Коня на Неистового Быка и обратно.

— Вы держите меня за полного идиота?

— Насколько честного ответа ты ждешь? — спросил Сидящий Конь.

— Мне проще поверить, что вы действительно участвовали в сражении при Литтл-Бигхорне.

— Биг-Литтлхорн, — поправил его Неистовый Бык. — И мы говорили тебе, что та история лучше.

Бард повернулся ко мне.

— С этого момента они сами платят за свою выпивку.

И направился к своему столику.

— Мы действительно его взорвали, — повторил Неистовый Бык для присутствующих.

— Я тебе верю, — откликнулся преподобный Билли Карма.

— Правда? — удивился Неистовый Бык. — Тогда, наверное, я что-то перепутал.

— Ну почему все начинают ненавидеть меня с первого взгляда? — Голос Билли Кармы переполняла жалость к себе.

— Чтобы экономить время, — ответила Силиконовая Карни.

Вилли Бард расхохотался.

— Если ты вздумаешь записать вот это в свой опус, мы с Иисусом достанем тебя даже из могилы, — пригрозил преподобный.

— Я думал, один из вас уже вернулся оттуда, — заметил Большой Рыжий.

— Он вернулся, — согласился Билли Карма. — Но он не может надолго задерживаться среди нас. А вот вдвоем мы будем преследовать этого горе-историка днем и ночью.

— Приятно осознавать, что ты собираешься решить с ним все вопросы.

— Как я ни стараюсь, он все равно записывает в свою книгу всю ложь обо мне.

— Я имел в виду Иисуса — не Барда.

— С Иисусом найти взаимопонимание гораздо легче, чем с Бардом, — ответил Билли Карма.

— Это радует, учитывая, что Ему все еще поклоняются несколько миллиардов людей.

— По-моему, не столько поклоняются, как надеются, что Он будет таскать за них каштаны из огня, — вставил Макс.

— Не каштаны, а души, — поправил его Билли Карма.

Макс пожал плечами.

— Что в лоб, что по лбу.

— Знаете, — подал голос Катастрофа Бейкер, — мы должны пустить шапку по кругу и купить подарок Никодемию Мейфлауэру и его даме.

— Мне нравится эта идея, — откликнулся я. — Регги, достань из сейфа сотенную и передай Катастрофе.

Остальные поддержали меня, и вскоре Бейкер подсчитал всю собранную сумму.

— Две тысячи шестьсот кредиток. Мы сможем купить на них что-нибудь красивое.

— Мы сможем купить что-то более красивое на пять тысяч двести кредиток, — заметил Ставлю-Планету О’Грейди.

— Ты хочешь внести недостающие две тысячи шестьсот кредиток? — спросил Бейкер.

— Не совсем, — ответил О’Грейди. — Ты готов поставить эти деньги на условиях, что выигравший получает вдвое больше, а проигравший — ничего?

— Против тебя? Ни в коем разе!

О’Грейди пожал плечами.

— Ты упустил выигрыш.

— Скорее, остался при деньгах, которые в противном случае перекочевали бы к тебе, — с абсолютной уверенностью отрезал Бейкер.

— А во что ты хотел сыграть? — спросил Билли Карма.

— Во что-нибудь простенькое. — Глаза О’Грейди сузились. — Есть у тебя деньги?

Билли Карма вывернул карманы.

— У меня семьдесят три кредитки, четыре рубля Нового Сталина и шесть талеров Марии-Терезии.

— Именно та сумма, на которую я и хотел сыграть. — О’Грейди подошел к стойке. — Регги, у тебя есть книжечка спичек?

— О чем ты? — ответил за Регги я. — Он никогда в жизни не видел книжечки спичек.

— Ясно, придется идти другим путем. Регги, найди кусок картона и вырежи полоску в два дюйма длиной и восьмую часть дюйма шириной.

Регги выполнил просьбу и протянул О’Грейди полоску картона.

— У обычной спички стороны разного цвета. Поэтому я беру ручку и закрашиваю одну сторону нашей суррогатной спички черным.

— Что теперь? — спросил Билли Карма после того, как одна сторона полоски почернела.

— Теперь я бросаю «спичку» в воздух и до того, как она упадет на стойку бара, ты называешь сторону, которая будет обращена кверху. Ставим по одной кредитке.

— Белая, — воскликнул Билли Карма, и точно, «спичка» легла белой стороной кверху.

О’Грейди бросил спичку четыре раза: дважды белой стороной кверху и дважды — черной.

— У меня такое ощущение, что мы можем бросать эту псевдоспичку целый день, а в итоге кто-то из нас разбогатеет максимум на три кредитки, — заметил преподобный.

— Давай сделаем игру более интересной, — предложил О’Грейди.

— А как можно сделать ее более интересной? — удивился Билли Карма. — Все, что мы можем, это называть белое или черное.

— Не совсем, — покачал головой О’Грейди. — Что, если я скажу, что псевдоспичка ляжет на торец?

— Ты рехнулся! — вырвалось у Билли Кармы.

— Ты готов поставить семьдесят три кредитки, четыре рубля Нового Сталина и шесть талеров Мари-Терезии, чтобы это доказать?

— Позволь сначала убедиться, что я тебя правильно понял. Ты собираешься подбросить эту полоску картона, как подбрасывал раньше, и она должна приземлиться на торец. Если она приземлится на черную или белую сторону, я выиграл?

— Совершенно верно.

Преподобный Билли Карма оглядел «Аванпост».

— Вы его слышали. — И он положил деньги на стойку.

О’Грейди ухмыльнулся, сложил картонную полоску буквой V, подбросил в воздух и, само собой, она приземлилась на торец.

— Одну минуту! — взревел Билли Карма. — В правилах этого не было.

— Вы все меня слышали, — ответил О’Грейди. — Разве я говорил, что не могу согнуть псевдоспичку перед тем, как подбросить ее?

— Нет, — мотнул головой Бейкер.

— Нет, — поддержал его Ураган Смит.

— Похоже, преподобному придется собирать милостыню, — добавил Могильщик.

— Ты меня провел! — Билли Карма нацелил обвиняющий перст в О’Грейди.

— Нельзя провести честного человека, — ответил О’Грейди.

— То есть, если я признаюсь, что я — мошенник, ты признаешь, что жульничал?