Леонид Резник
      Малой мощностью
      "Дорогой Майк! Посылаю тебе весточку из Африки. Мне до Каира еще два часа полета, делать нечего. Заодно расскажу забавный случай. Ведь наверняка все забуду, когда займусь делами.
      Вылетели мы из Найроби, но сделали большой крюк. Из-за нелетной погоды приземлились бог знает где. Как обычно, отправились в бар. С неба лился шикарный тропический дождик, знакомиться с местностью не хотелось. Тем более, аэропорт был забит военными всех цветов кожи. Они нас и не пускали дальше бара. Вот там-то ко мне и привязался этот вояка. Здоровенный детина, загоревший до красноты, и уже изрядно навеселе. Назвался Томом. На фалангах татуировка, по букве на палец. То ли фамилия, то ли кличка "Кинг". Он сообщил, что он англичанин и от немцев его уже тошнит, со всеми местными американцами он успел переругаться, но познакомиться с земляком всегда рад, тем более, я похож на порядочного человека. Угостили мы друг друга как следует, а когда Том уже с большим трудом шевелил языком, мне удалось услышать самое интересное. Начал он про то, как прочесывали какую-то деревню. Попробую пересказать от его лица, только значительно членораздельной.
      "Я таких негров не видел. Шоколадных видел, черных с фиолетовым отливом видел. А этот - с зеленым. Словно он мхом оброс, но самого мха не углядеть. Ростом - маленький, как пигмей. Возится с какой-то штукой, вроде кассетного магнитофона. Может, передатчик, думаю, и кричу, чтобы руки поднимал. Моргнуть не успел, а он на меня пушку наводит. Но какую пушку! Тут я от смеха чуть автомат не уронил. Таких пистолетов лет как полтысячи уже не делают. Самое забавное - на конце дула раструб, и сделан он то ли из сетки, то ли из проржавевшей жести. Хотя блестит. Наверное, до дырок дочистились.
      - Ты бы, - говорю, - парень, лук и стрелы взял, куда надежней будет. Твоя пушка в руках разорвется.
      А он мне в ответ на хорошем английском. Видно, у нас в Штатах учился, а может - в Англии. Я почему про учебу говорю. Уж очень он много мудреных слов употребил для дикого пигмея. Я сам их запомнил лишь потому, что с перепугу.
      - Эта пушка, - говорит, - не взорвется. Это у меня хроноклазменный излучатель малой мощности. Разрушает связь хронополя уничтожаемого объекта с реальностью. Объект исчезает еще до своего возникновения.
      - Что-то ты, парень, чепуху несешь, - говорю. - Я о таких не слыхал.
      - Ничего, - говорит, - это совсем не больно. Видишь птичку?
      Навел он на какого-то попугая свой хитрый пистолет, нажал курок готово. Нет попугая. Тут я пугаться начал.
      - Это же, - говорю, - попугай. Неужели человека можно так?
      - Еще как! Излучатель пока на самую малую мощность настроен. Им не одного человека можно убрать и даже не один десяток. Но это тоже чепуха. Есть еще излучатели корабельные, большой мощности. Ими целую планету можно убрать.
      Я не успел спросить, где корабль плавать будет, если планету убрать, как он на меня опять свой мушкет наводит. Но, слава богу, только я изловчился сальто вбок делать, как у пигмея пулей полголовы снесло. Неужели, думаю, шальная пуля? Вот повезло... Но пушку его быстренько в вещмешок спрятал, а ему в руку свою вторую вложил, "Смит и Вессон". И вовремя. Через пару минут Билли приперся со своей снайперской винтовкой. Ухмыляется.
      - Что это, - говорит, - Том, ты здесь лекцию выслушивал? Скажи спасибо, что я за вами в свой телескоп наблюдал.
      Посмотрел он на пигмея, заметил, что тот, наверное, пару лет в погребе просидел, и пошел, ухмыляясь. Я его, как полагается, поблагодарил за спасение, сказал, что с меня причитается. А как только Билли ушел, достал негритянскую пушку, направил на бедолагу пигмея и нажал курок. Был пигмей - нет пигмея. Потом до меня дошло, что забыл я его магнитофон посмотреть. Тоже, может, с какими фокусами. Да что магнитофон! Даже про свой "Смит и Вессон" забыл".
      Здесь Том Кинг, уже совсем тепленький, стал говорить шепотом и хихикать. А из-за хихиканья пришлось больше додумывать, чем понимать. Ясно только, что теперь он уже не тот дурак, что на объявление в "Солдате удачи" клюнул. Он, мол, этой Африкой по горло сыт, а майор Сандерсон такая сволочь, что не дай бог. И уж теперь-то он, Том, сможет отсюда убраться. Майор Сандерсон деньги любит в долг давать, чтобы получить назад чуть ли не в два раза больше. Он, Том, у него и одолжит напоследок. А отдавать уже некому будет: негритянская пушка отлично работает. Вот Билли же никто не разыскивает, и в списках его нет, а Том у него 200 фунтов одолжил. И в Штатах теперь подходящее дело можно запросто найти. И не на один миллион долларов. Кто, к примеру, будет судить за убийство президента, если этого президента и не было? Так вот. А отсюда надо сматываться побыстрей. Не дай бог, пигмеи своей пушки хватятся. И уснул Том в кресле, погрозив мне на прощанье кулаком. Слава богу, мы скоро улетели, а то в городе началась стрельба.
      Не правда ли, занятная байка? Парень кроме "Солдата удачи" и фантастических комиксов ничего не читал. Добавь к этому белую горячку, и зеленый пигмей появится сам собой. Конец его разговора с негром я откорректировал. Хоть Том и употребил слово "хроноклазм", но он его, по-моему, не понимает. Если жертва исчезает в прошлом, то исключается встреча с ней в настоящем и необходимость ее уничтожения в прошлом, значит... И т.д. и т.п. Неразрешимый парадокс. Даже не один. Если Том убрал Билла, то Билл не мог спасти его в прошлом, так как его не было, по крайней мере, в Африке. И на убийстве президента Том заработать не смог бы, даже если допустить, что такая штука есть. Кто будет платить, если для всего мира ничего не было? К тому же, на большой мощности излучатель может убрать из нашего мира целую кучу людей, связанных с жертвой. В их число могут попасть и... враги президента. Ну где уж пьянице-наемнику разобраться в таких тонкостях.
      Ничего себе я расписался! Скоро уже посадка. Отвечай мне по старому адресу, я вернулся в Хьюстон.
      С наилучшими пожеланиями, твой Артур".
      - У "дорогого Майка" нет такого друга ни в Хьюстоне, ни где-либо еще, сказал Марк Андерс своему приятелю из африканского отдела Сэму Маркусу, когда тот ознакомился с письмом. - Майк в этом клянется, и мы ему верим: ни с кем, из летавших в этом году рейсом Найроби-Каир, его жизненный путь не пересекался.
      - А кто такой Майк?
      - Здесь, наверное, и кроется разгадка. Он - большая шишка в издательском деле, связан с фантастикой. Скорее всего, какой-нибудь начинающий автор проявил выдумку. Решил, что так легче привлечь внимание босса. Если бы не прилежание наших ребят, читающих чужие письма, я не возился бы с этой белибердой.
      - Но вы хоть проверили действующих лиц?
      - Разумеется! Томов Кингов - целые толпы, но среди наемников таких нет. По снайперу-любителю Билли - маловато данных для поисков. А ради майора Сандерсона подняли самые засекреченные картотеки. Тоже напрасно.
      - Так что же ты с этим письмом делаешь, если все так просто?
      - Для моего шефа все не просто. Такой же пьяница и любитель детских комиксов, как Том Кинг, он верит во все байки о зелененьких человечках, мечтающих захватить Землю. А под свои бредни подводит теоретическую базу. Он утверждает, что мифический излучатель, раз оговаривалось, что его мощность ограничена, должен оставить следы. Они будут находиться за чертой, где кончается воздействие излучателя на наш мир. Первый след письмо. Других следов нет.
      - И что из этого?
      - Пока нет. Перед тем, как тратить кучу денег на их поиски, я должен сказать, стоит ли это делать.
      - Почему именно ты?
      - Я же лингвист. Шеф хочет, чтобы я однозначно ответил: беллетристика это или документальное свидетельство. Но даже ЭВМ, делавшая анализ текста, не может сказать это.
      - Ну так ответь, что в письме нет ни капли здравого смысла. Что его место в архиве курьезов.
      - Знаешь, Сэм, - Марк Андерс не мог скрыть в своем голосе ноток смущения, - говорят, что безумие - штука заразная. Как только подумаю о реальности этих зеленых пигмеев, мурашки по коже бегут и жутко становится.
      - Для своей работы, - усмехнулся Сэм, - ты излишне впечатлителен. Не знаю, чем тебе помочь. Слушай, - оживился он, - я сейчас покажу это письмо нашему генералу. Африкой он долго занимался, память у него феноменальная. Глядишь - и вспомнит что-нибудь похожее.
      Андерс подумал, что Сэм мог бы и не беспокоить генерала. Разве что желание похвастаться перед невезучим коллегой своими приятельскими отношениями с начальством.
      Минут через двадцать Сэм вернулся.
      - Генерал прочитал письмо, - сказал он. - Знаешь, Марк, лучше бы я к нему не ходил. Теперь и мне стало тошно. Генерал готов на Библии поклясться, что вместе с Мэтью Сандерсоном, тогда еще лейтенантом, лет так двадцать тому назад устроил в одном райском местечке неплохой переворот. И еще он уверен, что если покопается в домашнем архиве, то завтра принесет фотографию молодого Сандерсона с дарственной надписью. Занятно?