29

Взрыв произошёл неожиданно. Выкарабкавшись из вероятностных лабиринтов, где он разрабатывал почти дебильную версию бегства на Кубу на моторной лодке, Сол обнаружил направленный на него изучающий взгляд Ха. И то ли адаптация к реальности прошла не очень удачно, то ли скитания по кровавым вероятностным закоулкам отразились на психике Сола… Не понравился ему взгляд Ха, очень не понравился. И обрушил Сол на демона поток ругани, вполне возможно — совершенно не заслуженный.

— Что ты на меня смотришь? Наблюдаешь, как эксперимент идёт? Я копаюсь в крови и дерьме, а вы меня изучаете! Как тогда прикидывались. А самим просто надо было свести меня с ума! Что вам надо сейчас? Сколько вы ещё будете мою кровь пить? Вы — вот кто настоящие вампиры! Вы сосёте мою кровь, мой мозг, мою энергию…

Аллен, сидевший за рулём, ни на секунду не отвлёкся от управления машиной. Ха ничего не ответил. Не издав ни единого звука он просто отвернулся.

Внутри у Сола все кипело. Ему хотелось обвинять, драться, даже убивать. Кого убивать? Да, это не до конца ясно…

К счастью (или наоборот?) запас сил явно не совпадал с напором распиравших Сола эмоций. И не Аллен с Ха выкачивали из него энергию, а долгое многочасовое копание в вероятностных линиях, перебор сюжетов, призванных стать всего лишь, дымовой завесой. На вероятностном полигоне Сол прокручивал такие странные варианты, как попытку угона пассажирского самолёта, бегство «зайцем» на иностранном торговом судне, похищение полицейского патрульного вертолёта и бегство на нём через границу с Мексикой… Если предположения опекунов были верны, и пророки Мирового Зла действительно улавливают все сигналы, то голова у них должна пойти кругом. Хотя… Это у него, Сола, голова всего одна. А у них голов много, могут выделять по пророку на вариант. И тогда раскусят его очень и очень быстро.

Ещё одна беда заключалась в том, что природное любопытство не позволяло Солу ограничиваться лишь узко эгоистическими изысканиями. Нет-нет, да и заглядывал он в самые далёкие места земного шара, где его зоркое пророческое око успевало увидеть возможные непорядки. Толчком к проявлению этого любопытства послужила мысль, что теперь уж ему не удастся предотвратить падение ливийской атомной бомбы на Египет. Трагедия и идиотизм его положения заключались в том, что он предвидел катастрофы, был в состоянии предотвратить их, но не мог. Находясь «в бегах», Сол действительно чувствовал себя преступником. Но его вина была не в том, что он сделал (вернее, в чём подозревался), его вина заключалась в вынужденном бездействии. Не зная, как выпутаться из собственных проблем, Сол обрекал на гибель тысячи невинных людей. Оставалась слабенькая надежда, что какой-нибудь другой пророк Мирового Добра предскажет будущие бедствия и добьётся их предотвращения, но Сол уже понял, насколько мизерно число пророков по сравнению с количеством бедствий.

Бывало так, что небольшие, если можно так выразиться, — «камерные» трагедии ужасали намного сильнее чем катастрофы масштабные, с многими тысячами жертв. Во время одного из сеансов ясновидения пророческий взгляд Сола занесло в Юго-Восточную Африку. В граничащем с Угандой районе Кении Сол зарегистрировал сорок четыре погибших. В предсказании фигурировали слова: «пассажиры автобуса».

«Автомобильная катастрофа», — подумал Сол, и его огрубевший и почти потерявший способность к сопереживанию взгляд двинулся дальше. Но… Что-то его остановило. Сам, не понимая, что это ему даст кроме неприятных впечатления, Сол решил копнуть глубже. И, словно загипнотизированный ужасом происходящего, досмотрел до конца.

Автобус, в котором ехала группа немецких туристов, сломался. Пока шофёр безуспешно копался в моторе, а туристы фотографировались на фоне экзотической природы, к месту происшествия совершенно случайно приблизилась группа угандийский повстанцев, то ли заблудившихся, то ли сознательно перешедших границу. Так мгновенно от путешествия по Африке туристы перешли к путешествию в ад.

Фактически, повстанцы были обыкновенными бандитами самого низкого пошиба. Им даже не пришло в голову взять заложников, выдвинув какие-то политические или финансовые требования. Безоружные беззащитные люди, да ещё, плюс ко всему — белые чужаки, стали просто объектом удовлетворения самых низменных потребностей и садистских наклонностей.

Уведя туристов подальше от дороги, угандийцы устроили оргию. Длительное воздержание бандитов растянуло этот сексуальный кошмар, казалось, до бесконечности. Насилию подверглись все, без особых различий для пола и возраста. Насытившись «повстанцы» стали убивать людей, предварительно глумясь над их телами с таким поразительный хладнокровием, словно вопящие и обезумевшие от боли люди были бесчувственными трупами, объектами препарирования. Словно по нелепой прихоти бандиты нивелировали своими острыми как бритва ножами половые различия, отрезая все, что указывало на половую принадлежность жертв. Кончилось все каннибальской трапезой, в которой явное предпочтение отдавалось мясу молодых женщин.

Вернувшись к реальности, Сол обнаружил, что его одежда насквозь промокла. Горячий липкий пот выделялся в количествах просто невозможных. Понимая, что шансов изменить происходящее у него немного, Сол все же решил заглянуть в альтернативные варианты. На этот раз проблема решалась элементарно просто, не было даже необходимости убивать кого-либо. Можно было сорвать поездку, заранее отремонтировать двигатель… Удивительно бескровный вариант! Банда, не встретившая туристов, нападала в нём на деревню, но не свирепствовала там, а ограничилась продуктовыми грабежами и изнасилованиями.

Сол задумался. Так легко предотвратить несчастье, но как это сделать? Попытаться связаться по телефону-автомату с туристским агентством? С кем-то из будущих туристов — несчастных жертв?

— Твоя очередь вести, — внезапное обращение Аллена вернуло Сола от нереальности далёких кошмаров к реальности вечного бегства. — Особенно не гони, уж очень ночь тёмная.

Пересев за руль, Сол решил отложить спасательную миссию на несколько часов. Запас времени был солидный, не стоило продолжать зондирование, сидя за рулём и рискуя собственной жизнью.

Солу, принявшему окончательно решение о вмешательстве, чуть-чуть полегчало. Сорок четыре жизни, если их удастся спасти, — очень хорошо. И хоть ежедневно гибнут тысячи и тысячи людей, в один из дней в мире будет на сорок четыре жутких смерти меньше, чем планировалось. Кем планировалось? Богом? Дьяволом? Силами Мирового Зла?

И тут Сол почувствовал присутствие Мирового Зла. Вот почему весь ход мыслей и вывел его к этим словам. Но в чём дело? Как поступить? Сол через зеркальце глянул на заднее сиденье. Ха с Алленом дремали.

«Им и так есть за что на меня сердиться», — подумал Сол, — а тут я их ещё разбужу усталых и начну говорить о предчувствиях. Вообще возненавидят.»

Но ощущение не проходило. Сол, насколько это было возможно в темноте, попытался осмотреть окрестности. Безнадёжно. Только несколько метров дороги, прямой, как стрела, видны в свете фар. Идеальное место для засады. Вернее, не место, а местность.

Впереди показались огни едущего в том же направлении автомобиля. Грузовик, трейлер. Огромный серебристый фургон приковал к себе взгляд Сола. Медленно едет, надо обгонять. Что-то тут не так…

Нет, всё было так. Слова «Мировое Зло», «опасность», «фургон», внезапно совместились. Ещё не понимая, что к чему, Сол закричал:

— Аллен! Ха! Тревога!

Он начал тормозить и в ту же секунду задняя стенка фургона откинулась на асфальт, вызвав сноп искр. Сол стал выкручивать руль влево, а фургон начал резкое торможение. Высокий визг тормозов слился с низким визгом скребущей по асфальту задней стенки. Если бы Сол начал тормозить и выворачивать руль хоть на долю секунды позднее, он въехал бы в фургон по задней стенке-мостику как метко посланный биллиардный шар в лузу. На деле же все произошло совсем не так. Автомобиль Сола отклонился влево достаточно, чтобы не въехать в фургон, однако откинутая задняя стенка все же попала под правые колеса, сыграв роль трамплина. Машина Сола зависла над шоссе как взлетающий самолёт. Потом её левый бок начал опускаться, а правый подниматься. Три не совсем согласующиеся мысли почти одновременно посетили Сола: «Лучше, если упадём крышей, а не левым боком.» «Как хорошо, что я пристегнут.» «Хорошо бы умереть сразу, от первого удара.»

Очнулся Сол от царапающих тело колючек. Кто-то полз и тащил его на себе. Так, этим «кем-то» был Аллен.

— Я… я сам могу, — прохрипел Сол.

Аллен остановился, дыша как загнанная лошадь, и дал Солу скатиться на землю. Все тело Сола болело, но серьёзных повреждений не ощущалось.

— Куда ползти, — спросил он шёпотом.

— Не знаю, — ответил оборотень. — И где Ха не знаю. А если ты наткнёшься на деревяшку — скажи.

Послышалось почти комариное жужжание, оно становилось все громче и громче, превратившись из комариного в вертолётное. Невдалеке замелькали огни фонарей. Не о такой ли охоте шёл совсем недавно разговор в машине?

Сол приподнял голову, чтобы оглядеться. Бескрайнее, недавно убранное поле. Похоже на кукурузное. Скрыться негде. Залаяла собака.

— О, Господи! — только и сказал Аллен. Маленький вертолёт с большим прожектором кружился в небе, пытаясь заменить и Солнце и Луну одновременно. Аллен перевернулся на спину, устроился поудобней, вытащил пистолет, тщательное прицелился и дважды выстрелил. Прожектор погас.

— Побежали! — скомандовал оборотень, вскочил и помчался, все же стараясь не распрямляться полностью. Сол последовал его примеру. Оставалось надеяться, что Аллен лучше знает, где можно скрыться.

Все тело ломило, лёгкие разрывались от недостатка воздуха, ноги спотыкались о комья земли и сухие стебли, а пот заливал глаза. И тут в разгорячённое лицо Сола дунул такой холодный ветер, словно кто-то распахнул дверь в Антарктику. Ещё бы один такой порыв ветра… и можно считать, что освежился.

Равномерный бег Аллена резко сменился неуклюжим ковыляньем. Оборотень прошипел какие-то проклятья.

Пронеслась ещё одна волна холодного воздуха. Сол даже приостановил бег, пытаясь определить источник. Так хочется вдохнуть полной грудью! И тут он увидел, что Аллен упал. Сол подбежал к оборотню, присел. Ужас! Тело оборотня было ледяным и твёрдым. Как лёд. Да ну! Какой лёд?! Тело было настолько холодным, что обжигало. Замелькали фонари, затопало множество ног. Сильные руки грубо подняли Сола, одели наручники и плотный чёрный мешок на голову. Но ткань мешка не помешала Солу узнать отдающий команды властный голос своего старого знакомого, демона-врага.

— Этого чтоб охраняло не меньше четырех человек. Труп закопать, да поглубже. И ищите третьего. Пять тысяч приз тому, кто его подстрелит!

30

Холл был просторен и светел. Два удобных кресла и низкий столик стояли недалеко от камина. Сол подумал, что обстановка тут больше подходит для встречи двух президентов. Ну, министров иностранных дел, по крайней мере. Хотя, кто знает, в какой обстановке заключаются сделки с дьяволом? Уж наверняка повелитель злых сил — фигура не менее важная, чем несколько президентов вместе взятые.

Демон-холодильник удобно устроился в кресле, жестом предложил Солу стоящие на столике напитки.

— Теперь-то мы можем говорить начистоту, — сказал он. — Правду, только правду и ничего кроме правды. В любом случае, мне скрывать нечего. Да и ты, Сол, я думаю, теперь знаешь все. Или почти все. Недостающее я расскажу, если потребуется.

Сол молчал, но демона это ничуть не смутило. Он продолжил.

— Дадим характеристику нашей ситуации. В первом приближении, разумеется. Ты — пророк. Находишься в нашей власти. Полностью. Конкурирующая организация разгромлена. Не полностью, увы. Но для тебя их больше не существует. Что мы ждём от тебя? Сотрудничества. Что можем предложить в случае отказа? Никаких адских мук. Смерть.

— Давайте, убивайте! — Сол забыл, что решил было молчать.

— Красиво! Мужественно! — демон ухитрился вложить в свои слова уйму иронии. — Как ты сейчас любуешься собой, безымянным героем, своими широкими плечами загородившим дорогу Мировому Злу! Хорошо сказано? А ведь ты — не ясноглазый юнец-идеалист. Ты — вполне поживший мужчина, знающий цену идеалам. Об идеалах: ты родился в стране коммунистических идеалов, бежал от них к сионистским идеалам, а потом, ещё быстрее к идеалам… ну, скажем, свободы и демократии. Но уже в третьей из твоих стран местные идеалисты готовы повесить тебя на первом подвернувшемся столбе. Куда ты хочешь бежать теперь? Пора бы понять, что твои идеалы — идеалы зайца, чья жизнь — непрерывная цепь погонь. Увы, но высший из идеалов (в твоём понимании) спасение собственной жизни. И это не лично твой эгоизм. Это единственный истинный идеал живого существа. Истина в последней инстанции.

«Правильно говорит, — вяло подумал Сол, — складно. Готовился тщательно. И возразить нечего. Хотя, я никогда не был силён в спорах. Кто-нибудь другой, более умный, возразил бы.»

— Ты можешь сказать, что это было раньше, а сегодня ты отказался от заячьей идеологии, — не дождавшись возражений, демон стал аргументировать уже от имени Сола. — С трусливым бегством покончено! С сегодняшнего дня ты готов отдать свою жизнь на алтарь человеческого счастья! Остановись, одумайся, задумайся! Не делаешь ли ты ошибку? Именно те, кто боролись за счастье, загоняли народы в самые безнадёжные и кровавые тупики. А те, кто думал о выгоде медленно, но верно вели людей к миру и благополучию. Счастье… Слишком много людей понимают его по-разному. Нелюбимый тобой Гитлер так хотел облагодетельствовать свой горячо любимый немецкий народ…

— Хватит! — не выдержал Сол, — нам нет о чём говорить. Между нами пропасть. Я много чего мог бы простить. Но когда вы устраиваете мою травлю в прессе, вы травили меня не просто так, а как еврея. Вы будили антисемитские инстинкты миллионов людей. У меня такое восприятие, что… что… Это я простить не смогу. С пророком-неевреем вам было бы легче договориться.

— Где же его найти, пророка-нееврея? — буркнул демон себе под нос, но, судя по всему слова Сола пришлись ему по душе. Более чем по душе! Такая радость отражается разве что на лице шахматиста, чей соперник случайно нарвался на давно лелеемую домашнюю заготовку. — То, что ты говоришь — чепуха. Это более чем поправимо. Ненависть так легко превратить в свою противоположность. Манипулирование общественным мнением — игра поазартнее покера. Итак. Завтра же… Нет, вру… Надо время, чтобы подготовиться. Через неделю найдут твой труп. Ты (вернее все будут считать, что это ты) самосожжешься в каком-либо людном месте рядом с плакатом: «Я ни в чём не виноват.» Ещё через день-два найдут убийцу белокурой красотки. Твоя бывшая жена начнёт шумное дело против интервьюеров, исказивших её слова. Выяснится, что она характеризовала тебя как кандидата в Папы Римские. Пресса начнёт копать, кто раздувал компанию против человека, фактически ещё ни в чём не уличённого кроме мелких махинаций с документами. Потом узнают, что за тобой охотились одновременно с полицией и мусульманские террористы. Они же убили Джулию при попытке взять её заложницей. Согласен? Одним выстрелом убивается уйма зайцев. Во-первых, тебя никто не ищет, не обвиняет в убийстве и шпионаже. Во-вторых… Ну, не буду объяснять. Сам поймёшь. И в-третьих, и в-четвёртых. Говори «да», пока я не передумал.

Сол наконец выкарабкался из охватившего его оцепенения. Возбуждение демона передалось ему. Странное возбуждение: во время их первой встречи представитель Мирового Зла олицетворял собой нечеловеческое спокойствие. А тут — кипятится словно мальчишка. И при этом утверждает, что победа у него в кармане. Не исключено, ему не терпится довести до конца затянувшуюся операцию. Но может быть положение Мирового Зла не так уж и прочно, а он, Сол, — тяжёлая гиря на весах? Уж в одном-то демон прав: смерть, даже героическую, торопить не стоит. Раз демон как и человек подвластен эмоциям, то остаётся надеяться, что и человеческой способности ошибаться он тоже не лишён. Пока неясно, как найти выход, да и есть ли выход в этой ситуации. Но говорят, что информация — мать интуиции. А получить информацию можно только от демона. Он хочет втянуть Сола в разговор, это несомненно. Что ж, надо сделать извергу приятное и попытаться поймать его на слове.

— Ты что-то недоговариваешь, — сказал Сол, — зачем бросать такие силы на меня, одинокого не очень умелого пророка, отлавливать, уговаривать? Когда вы хотели меня убить я это ещё как-то понимал. Хотя… тоже не совсем ясно. Пророком больше, пророком меньше… У вас или у конкурентов… Баланс нарушается не слишком сильно.

— Пророков мало, невероятно мало, их несколько десятков на миллиарды людей.

— Всё равно. Ваши десятки пророков прекрасно владеют ситуацией. Не верю, что я намного усилю вашу мощь.

— Усилишь, усилишь. Даже если ненамного — тоже хорошо. Воспользуемся аналогией с нефтью. — Демон налил в свой бокал какой-то оранжевый напиток, посмотрел на него так значительно, словно то была нефть и выпил. — Нефть очень важна? Да. Её хватает? Более или менее. Но если будут найдены крупные новые месторождения, то весь мир встанет на дыбы, а желание иметь доступ к новой нефти может привести даже к вооружённому конфликту. И это при том, повторяю, что стоит нефть гроши, а число скважин насчитывают, думаю, десятки тысяч. Приравняй себя к тысяче скважин… — Демон задумался на несколько секунд, а потом рассмеялся неприятным дребезжащим смехом. — Понимаю, такое сравнение тебе не очень льстит. Даже если бы ты был женщиной… Хи-хи, «тысяча скважин»… А ты ведь мужик… Хи-хи. Это для какой-нибудь супершлюхи, или для целого борделя. Но не по нашей части.

— Неубедительно, — сказал Сол, — интуитивно чувствую, что чего-то здесь не хватает. Кто-то обещал рассказать всю правду.

— Ну что же, — разглядывая пустой стакан, демон начал говорить с прежним своим ледяным спокойствием. — Получай правду. Никто не собирался её скрывать. Рано или поздно надо узнать все. Твоя правда состоит из двух частей.

— Как это так? — удивился Сол.

— Очень просто. Правда прошлого и настоящего: кто ты был и есть. Правда будущего: зачем ты нам нужен.

Сол почувствовал, что у него вспотели ладони. Неужели через несколько минут он узнает о себе все? Но почему тогда демон так спокоен? Ему не известны предсказания пророков Мирового Добра о его, Сола, небывалом могуществе?

— Говоря о том, кто ты такой, надо признать, что и я, и моя компания — все мы подвластны сантиментам. Да, ты пророк, ты важен, тебя нельзя упустить к врагу, я не соврал. Но ты НАШ, по типу твоего таланта, да и по отдельным фактам твоей биографии. Ты НАШЕ ДЕТИЩЕ, и отдавать тебя конкурентам без боя — обидно, досадно, больно.

— Какое детище? — пробормотал изумлённый Сол.

— Разберём особенности твоего дара. Ты не пророк, хоть это и противоречит предыдущим фразам. Даже твои временные дружки должны были сказать тебе об этом. Или: ты — пророк, но очень слабый пророк-дилетант, графоман среди гениев, описывающих будущее. Твой пророческий дар — это фон на котором ты можешь осуществлять своё истинное предназначение: УБИВАТЬ. Твой пророческий дар — это побочный продукт на конвейере смерти. Недаром первое, о чём тебя попросили — об убийствах. Ты истинный гений того, что большинство людей почему-то считают злом. Ты — ангел смерти.

К Солу вернулось недавнее безразличие. Голос демона доходил как через толстенный слой ваты.

— Мы вычислили тебя давно, ещё в Израиле. Облегчили твои первые шаги в направлении Америки. Сам посуди: часто ли на людей валятся с небес американские паспорта с их фотографией, удобной, объясняющей акцент биографией? Да и произошло это именно в нужный момент и за вполне приемлемую цену. Кроме того, если бы ты хоть чуть-чуть интересовался такими любопытными науками как нумерология, астрология и прочие логии, то знал бы, как смена имени и фактическое начало новой жизни могут изменить человека. Твоё новое имя, твоё «второе я» — не высосано из пальца, поверь. И в самой Америке мы не оставляли тебя вниманием, создали атмосферу душевного комфорта, ты был материально обеспечен, жил с близким тебе человеком… А тут вдруг в самый ответственный момент объявляются эти самозваные благодетели и все наши планы идут к чёрту! Теперь ты понимаешь, что мы не можем тебя упустить? Это вопрос чести, престижа.

— Трудно поверить, что твоя мощная машина работает, всего лишь на сантиментах, — вяло возразил Сол, — это объяснение годится для романа, но в нашем меркантильном мире…

— Частично ты прав, — согласился демон. — Но устал. Я не настолько коварен, чтобы использовать твою усталость. О нашей выгоде и твоём будущем мы поговорим в следующий раз.

31

Негромко скрипнула дверь. Не подавая виду, что он проснулся, Сол приоткрыл глаза. В мертвенном мерцании невыключающейся лампы дневного света картина была жутчайшая. В комнату, стараясь не шуметь, осторожно входила Джулия. Её одежда была изорвана, измазана грязью и кровью. Волосы — всклокочены, взгляд — флюоресцирующий. Левый короткий рукав кофточки болтался пустой. Левую руку, оторванную почти у самого плеча, Джулия перекинула через правое плечо и придерживала правой, как совершенно посторонний предмет.

«Уж на этот-то раз я не сплю, — подумал Сол, — наверное демон-холодильник оживил Джулию и сделал её зомби. Но зачем? Лучше не выдавать себя пока…»

Тем временем Джулия подошла к столу, положила на него оторванную левую руку и посмотрела на Сола. Он закрыл глаза, чтобы случайно не встретиться взглядами. Открыв глаза некоторое время спустя, Сол обнаружил, что Джулия села на стул и обрабатывает маникюрной пилочкой ногти на оторванной левой руке. Это было нелепо и страшно, страшно нелепо, но ни малейшая мысль не могла зародиться у Сола в голове. Оставалось лишь тупо смотреть сквозь полуприкрытые веки.

Завершив казавшийся бесконечным маникюр, Джулия отложила пилочку, взяла левую руку в правую, вставила местом отрыва в пустой рукав, повертела, пристраивая поудобней… Оторванная рука встала на место! Без видимых усилий Джулия согнула её в локте, разогнула, пошевелила пальцами, ещё несколько секунд назад казавшимися безжизненными.

Джулия бросила взгляд на Сола и принялась изучать ногти уже на правой руке. Похоже, что на этот раз она удовлетворилась результатом осмотра, вновь глянула на Сола и двинулась к кровати.

— Не-е-ет! — закричал Сол, вскакивая.

Белые лампы-трубки ярко сверкали. Белый потолок, белые стены, белая мебель и белое постельное бельё отражали этот режущий глаза свет. Казалось, каждая частичка объёма комнаты излучает ослепляющую белизну. И ни одного живого, полуживого и даже мёртвого существа в комнате. Конечно, не считая его, Сола.

«Всё-таки сон, — подумал Сол, — приснилось. Фильм ужасов, сон ужасов. Чем дальше — тем кошмарней и непонятней сны. Если существуют демоны с оборотнями, то почему бы не существовать зомби? Вампиры уже попадались… А почему бы не существовать духам? Дух убитой Джулии никак не может успокоиться, уже второй раз является во сне.»

Сонливость выветрилась бесследно. Яркий свет, пробивающийся даже сквозь закрытые веки, усугублял положение. И вообще, стоило закрыть глаза, как перед мысленным взглядом появлялась Джулия. Джулия, Джулия… Если как следует подумать… Если обдумать некоторые слова демона-холодильника, то Джулию можно заподозрить в сотрудничестве с Мировым Злом. Гипотеза дикая, но кое-что объясняющая. Она отвечала на вопрос давно терзавший Сола: почему эта женщина, красивая, умная, обеспеченная, выбрала его, Сола. Любовь, конечно, чувство загадочное, но… Если не изменяет память, то демон что-то говорил про спокойную размеренную жизнь с близким человеком, которую он и его дьявольская компания Солу обеспечили. Так Джулия досталась Солу: молодая, красивая, но без привязанностей и без старых друзей. Да! Полное отсутствие старых друзей и даже родственников. Телефон всегда молчал, никаких поздравлений к праздникам… Как человек из пробирки. И при такой полной сосредоточенности на Соле — ни одной попытки заговорить о его «греческом» прошлом. Чтобы не загонять в тупик. Два года! Но как же выглядит с этой новой точки зрения поведение Джулии во время охоты на него, Сола? Отвратительно выглядит! Сол всё время звонил ей, таким образом обнаруживая себя. Чуть позднее Джулия лихо трахалась с двумя усатыми бандитами, позируя перед телекамерой и изображая изнасилование. То-то Сол никогда не слыхал про новый галлюциноген, который наспех выдумали опекуны. Даже про вампиров люди говорят — действительно, что-то есть. А про подобный наркотик никто не знает. Опекунам совсем не хотелось раскрывать, что возлюбленная Сола сотрудничает c их врагами. Почему же опекуны не препятствовали телефонным звонкам Сола? Недооценивали ущерб, считали, что ситуация под контролем даже со звонками? А флирт Джулии с этим… с Патриком? Явная ловушка, Джулия — приманка, приманка погибла. Съели. Нечисть проклятая, демоны-дьяволы… Сволочи! Единственное светлое пятно во всей его, Сола, биографии — Джулия. И к ней дотянулись грязные лапы. Все можно трактовать и так, и сяк. А истина неизвестна.

— Я вижу ты не спишь, — раздался в скрытом динамике голос демона. — Одевайся, я за тобой пришлю.

Проклиная хозяина тюрьмы и потайные телекамеры впридачу, Сол потянулся за одеждой.

Не тратя ни секунды на вступление, демон сразу же перешёл к делу.

— Я раскрыл тебе одну правду, правду прошлого. Теперь о второй правде, правде будущего, или: зачем ты нам нужен. Все очень просто. По нашему списку ты должен убить несколько человек. Если точнее — тридцать шесть.

— О-го! — реакция Сола удивила даже его самого. «Как бы это назвать поточней? — подумал он. — Равнодушно-истерическое удивление? Или проще — истерическое равнодушие? Оно же — равнодушная истерика? Чушь какая-то. Попытка вытеснить кошмар из сознания при помощи игры слов.» — Почему столько?

— Много?

— Ну, а если я скажу, что много?

— Нам лишнего не надо.

— Но почему я? Почему вы не можете сами? На этом ранчо меня охраняет армия, которая не тридцать шесть человек, а тридцать раз по шесть человек может убить.

— Дискуссия лишена смысла. Я уже объяснял: ты рождён, чтобы убивать. Сколько раз надо повторять, чтобы до тебя дошло? Ты можешь убить того, кого не могут убить другие. Если судьба хранит кого-то от любых невзгод, обыкновенный убийца, даже профессионал «экстра» не может с ним справится. Ты — другое дело. Ты — вне судьбы, вне игры. Потому-то тебе наплевать на правила.

Сол почувствовал азарт гончей, взявшей след. Если демон говорит правду (а он, скорее всего, знает, что говорит), то Сол имеет отличные шансы перебить всю банду во главе с холодильником и уйти куда угодно. Надо только уточнить, как проявляется его талант убийцы. Наверняка не все так просто, иначе демон не играл бы с огнём. Надо разговорить его. Вытянуть максимум информации.

— Я не считаю, что рождён для убийств. Я — мягкий и добрый человек. Жизнь меня ожесточила, но даже сейчас мне отвратительна мысль об убийстве. Ваши специалисты ошибаются. Разве они не могут ошибаться?

— На этот раз они не ошибаются. Я считаю, что могу доказать их правоту. Дело даже не в том, что независимо от твоего мягкого (чистейшая правда!) характера ты уже, вопреки своему желанию убил трех человек…

— Двух!

— Почему двух? Художник, страховой агент и, как тебе не неприятно узнать, — Джулия. Граната отлетела к ней только после твоего выстрела!

Сол обмяк. Азарт ушёл, на всё стало наплевать. Перехитрит он демона или не перехитрит… Любила его Джулия или обхаживала по долгу службы… А демон продолжал.

— Доказать нашу правоту можно «от противного». Вспомни два случая, когда ты отказался от убийства. С Джереми Курцем и с немцами-туристами в Африке. Во втором случае ты, обдумывая пути спасения, планировал позвонить кому-то из родственников этих туристов и предупредить. Ты даже мысленно нашёл в Кёльне родителей одной молоденькой туристки, очень переживавших за дочку. Увы, тебе никак не удавалось «поймать» их номер телефона. Так вот, по этим напряжённым поискам наши люди тебя и вычислили. Твоя беда в том, что ты взялся обдумывать неподходящие для тебя действия. А не подходит тебе все, кроме убийства. Если бы ты планировал убийство предводителя банды или шофёра автомобиля — до сих пор бы мы тебя искали.

— Что-то здесь не то, — сказал удивлённый Сол. — Да, я думал о туристах. Но ни до туристки, ни до её родителей мои мысли добраться не успели. Ваши люди атаковали раньше.