12

— Зевс — оборотень? Безусловно! — Аллен оживился, даже обрадовался. Абстрактные рассуждения явно нравились ему больше, чем невесёлые воспоминания о собственной родословной. Он открыл бар, налил себе бренди, вопросительно качнул бутылкой. Сол не возражал.

— Та-ак, — продолжил Аллен, удобно устраиваясь с бокалом в руках. — Это тема интересная: боги и оборотни. Мне отец во время наших бесед кое-что рассказывал. По его мнению, языческие пантеоны почти полностью состоят из оборотней. Про Зевса мы говорили. Его дочь, Афина, сохранила «птичью» наследственность, превращаясь в сову. С Герой тоже связывают несколько птичек: кукушку, павлина, ворона. И, как не странно, корову. Посейдон обращался в коня. Асклепий — в змею. Геката — в собаку. Артемида — в лань, а её братец, Аполлон, вообще был полным универсалом. Он мог превратиться в волка, дельфина, ястреба, мышь, ящерицу и ещё кого-то.

— Это только у древних греков?

— Нет, почему же. Просто про другие религии я помню меньше. Не будем разбрасываться. Разве что Древний Египет — тоже прекрасная иллюстрация. Там без всяких намёков на любовные приключения боги-оборотни спокойно существуют в двух ипостасях. Не помню уже, кто был кто, но у египтян, думаю, самый полный набор: крокодил, шакал, ибис, кот, баран, корова… Главное — сам принцип. Когда учился в университете, все порывался составить таблицу. Большую-большую, на все основные языческие религии. Да вот беда, руки не доходят.

— Получается, так легко объяснить древние религии, если допустить, что боги — обыкновенные оборотни?

— Конечно! Ничего тёмного и отвратительного тогда в оборотнях не видели, это появилось лишь в средние века. Те, кто был сильнее и обладал даром превращения, просто захватывали власть и жили в своё удовольствие за счёт обожествлявших их людей.

— Интересная теория.

— Ещё бы! Мне что отец говорил? Очень ему интересен был Геракл.

— Он же не бог!

— Это ещё как сказать. В очень многих местах ему поклонялись как богу, считалось, что Зевс забрал его на Олимп. Но дело не в терминах. Во-первых, он сын Зевса, а брачная ночь, которая к этому привела, длилась трое суток. Ничего не напоминает? Зевс явился украдкой, принял чужой облик… Хорошо. Во-вторых, сила и здоровье у Геракла явно нечеловеческие. В-третьих, неоднократно на него находило безумие, и он убивал близких ему людей. С оборотнями такое бывает, если моральные тормоза слабые. А какие тормоза у сына царя? В-четвёртых, самое интересное, подвиги. Из двенадцати подвигов в пяти он побеждает каких-то неуязвимых животных: льва, гидру, вепря, быка.

— А кто пятый?

— Какие-то стимфалийские птицы. Но они в теорию отца не очень вписываются, так же как лань Артемиды и пленение пса Кербера. Зато в юности, до главных подвигов, Геракл победил ещё одного льва. Это с теорией согласуется.

— Что за теория?

— Не перебивай, я все расскажу. Схема простая: появляется жуткая тварь, истребляет народ, никто не может с ней справиться. Потом появляется Геракл, убивает тварь, пожинает плоды своей популярности и отправляется совершать новые подвиги. Мой отец объясняет все очень просто: Геракл и тварь — одно и тоже действующее лицо. Добро и Зло разделены тут как у доктора Джекила и мистера Хайда (вернее, так только может показаться). В отличие от бедолаги Джекила, Геракл эксплуатирует свою тёмную сторону больше, чем на сто процентов. Утолив свою жажду убийств (сознательную или бессознательную), он обретает репутацию героя-спасителя. Отдыхает, греясь в лучах славы. Потом — новый разгул кровавых страстей, новый «подвиг», ещё один шаг к вершине популярности. Каков результат? Слава Геракла превосходит славу самого Зевса!

— А как же доказательства? Убитые львы, вепрь, наконец — гидра?

— Это Гераклу-то с его силой и способностями не отыскать в лесу самого крупного вепря? Не нарубить сотню змеиных голов?

— Здорово! — искренне сказал Сол.

Теория ему очень понравилась. Если могучий герой-заступник Геракл был убийцей-маньяком, то почему и ему, Солу, не убить несколько человек во имя какой-то великой сверхзадачи?

— Ты не пугайся, гуманист, — почему-то, Аллен принялся успокаивать Сола, — это время такое жестокое было. Ни жизнь человеческую, ни мучения человеческие никто во внимание не принимал. Богиня мудрости Афина, покровительница наук, с побеждённого Палланта содрала кожу и обтянула ей свой щит. Покровитель искусств Аполлон содрал кожу с музыканта Марсия. Если такое творили богиня мудрости и покровитель искусств, то какой спрос с простого парня Геракла?

— Да, да… — алкоголь придал мышлению Сола давно забытую лёгкость. — Но ведь Зевс умел метать молнии как наш Ха, так почему же он оборотень, а не демон?

— Очень интересная тема, — Аллен налил себе и Солу ещё бренди, отпил. — Так…

Зазвонил телефон. Аллен снял трубку, послушал, выругался. Он буркнул, что сейчас выедет, швырнул трубку и залпом, как простую воду, допил бренди.

— Это Ха, — сказал Аллен уже на ходу, направляясь к простому деревянному шкафчику, на удивление плотно забитому оружием. — Его преследуют, пока ненавязчиво, даже удалось позвонить по телефону-автомату.

— А что за Ха волноваться? — Сол ещё оставался под влиянием выпитого. — Пара молний — и все о'кей!

— Если бы, если бы, если бы, — Аллен наконец-то рассовал гранаты, автоматы и запас патронов по сумкам, одну из них протянул Солу. — Даже плохая винтовка бьёт дальше, чем хорошая молния. И ещё. Ха чувствует металл на расстоянии. Та машина, которая едет за ним, набита металлом под завязку. Металлические сети, заземления… Вот во времена Зевса никто не знал, что такое заземление.

13

Тщательно проверив, нет ли за машиной слежки, Аллен высадил Сола на улице. Было не совсем понятно: то ли его, Сола, жизнь слишком драгоценна, чтобы рисковать ею, то ли его человеческая слабость и неловкость могут послужить помехой при проведении спасательной операции.

Аллен расщедрился, дав Солу изрядное количество денег. А вот на советы он оказался скуп, оставив лишь инструкции, как связаться вечером. По его же рекомендации Сол не взял с собой никакого оружия.

Для укрепления душевного спокойствия Сол зашёл в ближайший бар и заказал бренди. Пьян он или трезв? Поездка на машине подействовала отрезвляюще, но такое желание напиться… Откуда оно? Нервы сдают, все эти убийства и погони просто не проходят. Надо расслабиться, и выпивка — самое доступное средство. Но не самое лучшее. Все! Последний бокал!

Услужливо всплыла заманчивая мысль, что есть средство куда действеннее, чем бренди. Женщина! Джулия! Сейчас она на работе, можно позвонить, договориться о встрече. За её домом, без сомнения, следят, а вот на работе… Нет, опасно, это уже пьяная лихость. Хороша Джулия, но недосягаема, недоступна. Да. Но есть ведь женщины и более доступные. Предательство? Измена Джулии? Чепуха. Джулия — это человек. А вот какая-нибудь потаскушка, в чьих профессиональных услугах Сол сейчас нуждается, это… мыслящее (чуть-чуть) растение. Или одушевлённый (тоже чуть-чуть) механизм по оказанию услуг определённого рода. А разве можно человеку изменить с механизмом? Или растением? Это будет чисто психотерапевтическая процедура! Обвинять в измене… То же самое, что обвинить пациента, пришедшего к проктологу, в гомосексуализме.

Сол просто восхитился собственным внутренним красноречием. Это же надо додуматься до такого оригинального сравнения! Нет, бренди явно положительно сказывается на его умственных способностях. Так, теперь остаётся найти «мыслящее растение». Лекарственное растение, можно сказать.

Сол оглядел бар и тут до него дошло, что время для подобных поисков самое неподходящее. Все профессионалки отсыпаются. Те, кого по одежде можно принять за профессионалок, — секретарши и продавщицы, заглянувшие сюда на четверть часа. Максимум, что выгорит с ними, — это договориться о встрече на вечер. Нет, не подходит, сейчас бы Сола лучше всего устроила простейшая схема: деньги — товар. Что же делать? Ещё бренди? Нет!

Сол вышел на улицу. Отказываться от задуманного ему не хотелось. Есть ведь в городе места, где можно найти женщину в любое время суток. Сол, как добропорядочный, хотя и не зарегистрированный, семьянин туда не заглядывал, но отыскать…

Сол настолько глубоко задумался, что налетел на прохожего. Или прохожий налетел на него? Но, судя по ощущениям, это не прохожий, а ходячая каменная стена.

— Прошу прощения, — старомодно выглядящий высоченный мужчина средних лет, одетый в тёмный костюм-тройку, несмотря на душный летний день, церемонно наклонил голову. — Извините.

Сол кивнул, тоже буркнул в ответ извинение и собрался идти. Но не тут-то было.

— О! Мистер! — человек-стена загородил дорогу. — Твоё лицо мне знакомо. Где же я его видел? Ах да, в газете. Ты какой-то то ли грек, то ли еврей. Убил молодую женщину, начинающую актрису.

Сол затравленно огляделся. Бежать было некуда. Хотя, если рвануть в тот переулок…

— Не надо бояться, — старомодный джентльмен попытался улыбнуться. — Я не собираюсь звать полицию. Хотя мог бы позвать, и ты бы не убежал. Сил у меня хватает. Посмотри!

Прохожий протянул руку словно для рукопожатия. Обескураженный Сол машинально протянул свою. Ответное пожатие было такой чудовищной нечеловеческой силы, что Сол мысленно попрощался с правой рукой. На глазах невольно выступили слезы.

Нет, кажется рука уцелела. Чтобы опробовать её Сол смахнул слезы.

— Почему я запомнил твоё лицо? — продолжил незнакомец. — И почему я не зову полицию? Дело в том, что я психолог. Очень интересуюсь мышлением самых разных маньяков. Для меня вы не преступники, а объект исследования. И ценны вы лишь тогда, когда находитесь на свободе. Под арестом вы не можете исполнять свою функцию. Нам надо поговорить. В исследовательских целях, разумеется. Пошли со мной. И не вздумай бежать!

Садясь в роскошный «Ролл-Ройс», Сол пожалел, что отказал сам себе в ещё одном бокальчике бренди. Может, это была его последняя выпивка в жизни. Он не поверил ни одному слову, сказанному типом в тройке. Как же: первый встречный — специалист по маньякам, помнящий Сола в лицо! Да благодаря стараниям опекунов он, Сол, выглядел настолько неузнаваемо, что даже сам в зеркало смотрел с недоверием, он ли это. Враньё! И сила невероятная. Сол искоса глянул на сидящего за рулём незнакомца. Нет, не вампир, вампиры днём не разгуливают. Оборотень? Демон? Дьявол его разберёт. Точно! Дьявол в человеческом облике. Такая роль ему больше всего подходит. Человек-стена, человек-тиски, дьявол.

Сол мысленно излил поток ругательств на Аллена. Тупица! Болван! Нехитрый трюк с преследованием Ха оставил Сола без опеки. За ними следили, а этот самоуверенный зверь-человек Аллен не сумел обнаружить слежку. Остаётся надеяться, что раз уж Сола не убили сразу же на улице, то убивать позднее тоже не собираются.

Автомобиль остановился около двухэтажного особняка. Специалист-маньяковед открыл входную дверь, пропустил Сола и зашёл следом. Дверь захлопнулась, и Сол впервые в жизни испытал что-то вроде приступа клаустрофобии. Настолько полная изоляция чувствовалась в этом доме… Как в противоатомном бомбоубежище. А хозяин дома больше всего сам похож на маньяка. На маньяка-садиста. Не слишком ли много ярлыков для одного… существа: дьявол, маньяк, садист? Ни к чему распылять внимание и воображение. Главное — это враг. Надо собраться с мыслями и перехитрить его. Совершенно непонятно о чём он будет говорить, но тактика проста: вначале слегка возразить (сразу сдающийся противник всегда подозрителен), потом согласиться, а когда появиться относительная свобода — бежать, бежать, бежать.

— Мистер Сол Розовски, известный ранее, как Янис Триандаафилас?

Сол кивнул.

— Ты не умеешь выбирать друзей, Сол. Ты выбрал сплошные мускулы и ни капли интеллекта. Пока тебя атаковали в лоб, это помогало. Но стоило чуть-чуть схитрить, и ты уже потенциальный покойник. Тебя могли убить тысячу раз на улице: зарезать, застрелить, взорвать, сбить машиной, а ещё легче — мотоциклом. Для этого не надо было посылать вурдалаков и суперменов, это мог сделать любой хулиган за сотню-другую долларов.

— Почему я жив? — Сол чувствовал какое-то безнадёжное спокойствие.

— Мы считали тебя простым ликвидатором, удачливым наёмным убийцей. Но твои друзья прогнали вампиров… Так их давно не прогоняли. Ну, отрубили бы им головы, если вы такие сильные. Но солнечный свет ночью… Когда мы поняли, что тебя охраняет демон, мы заподозрили неладное. Никто не охраняет простого ликвидатора как бесценное сокровище. Наши статистики просчитали тебя на большую глубину. И теперь мы знаем, что живой ты намного полезнее мёртвого. Только не вздумай зазнаваться!

Сол не зазнавался. Новые понятия врезались в память: «ликвидатор», «статистики», «просчитать на большую глубину». Что все это значит? В чём его ценность?

— Я скромный человек, — спокойно сказал Сол. — Ни к чему мне зазнаваться. Но не понимая в чём дело…

— Так ты не понимаешь? — Человек-дьявол повторил попытку улыбнуться и это получилось ещё страшнее, чем на улице. — Твои друзья-защитники тебе не сказали? Ай-ай-ай, какие негодяи, держат тебя в неведении! И не говорят, почему ты убиваешь невинных людей? Просто мерзавцы!

«Игра, какая-то игра, — твердил сам себе Сол. — Ха с Алленом мерзавцы, возможно. Но даю голову на отсечение, что этот тип — мерзавец ещё больший».

— Ты ведь хочешь узнать, почему ты убивал, — продолжил человек в костюме.

Сол кивнул.

— Погоди чуть-чуть, узнаешь. А тебе хоть сказали, ради каких идеалов ты стараешься и кто твои враги?

— Мы работаем на Мировое Добро и против Мирового Зла.

— Какой примитив, какой примитив! — незнакомцу жутко хотелось выглядеть добрым дедушкой, но оскал хищника-убийцы явно лез через благообразную маску.

Сол подумал, что этому типу цены бы не было на съёмках фильма ужасов.

— Ты хоть понимаешь, Сол, насколько все относительно на свете? То что добро для карманника — зло для обворованного. У кошки и мышки, у волка и барана разные понятия о добре и зле. Я авторитетно заявляю тебе, Добро на нашей стороне и предлагаю сотрудничество.

— Какого рода?

— Такого же. В мире полно лишних людей. Многие из них просто мешают жить остальным. Их надо ликвидировать.

— Ничего не понял. В чём ваша разница с моей командой? Почему бы вам не объединиться и не убивать вместе?

— Мы убиваем разных людей, — отчеканил незнакомец. — А тех, кого убивает противник, хотели бы сохранить.

— Но вам тоже нужен я, а не убийца-профессионал. Почему?

— Куда ты спешишь? Узнаешь. Твои старые друзья не сказали тебе ничего. Почему мы должны говорить?

— Вы же лучше, — Сол попытался выглядеть абсолютно искренне. — Вы — Добро. А Добро должно быть правдивым.

— У тебя странные представления о добре. Но тебе пока нельзя знать правду. Таково условие нашего соглашения.

— На такие условия я не согласен!

— Ни-че-го! — Веско сказал человек-стена и наконец-то улыбнулся, — согласишься, я тебе обещаю.

Именно эта улыбка и напугала Сола по-настоящему. Никогда он ещё так не боялся. Словно Мировое Зло своим плакатно-страшным взглядом пронзило его душу. «Конечно соглашусь, — подумал он, — соглашусь, как миленький. А потом сбегу, при первом же удобном случае, сбегу, скроюсь. На дне морском, в пустыне, в Гималаях… Последние усилие: надо слегка возразить, потом прикинуться корыстным и сделать вид, что я продался за деньги. Большие деньги. Без них убежать невозможно».

— Мне надоело быть игрушкой в чужих руках, — сказал Сол. — Я — взрослый человек. С характером, с идеалами. Я не кукла-марионетка!

— Твой характер очень скоро станет мягким как воск, — пообещал незнакомец. — И я буду лепить из него то, что я захочу.

Собеседник отвернулся от Сола, вышел из комнаты, захлопнув за собой мощную дверь. Сол растерялся. Он ожидал продолжения уговоров, готовил капитулянтскую фразу о своём мнимом согласии. И надо же, так неожиданно…

Сол прошёлся из угла в угол, окинул взглядом свою комфортабельную камеру. Кресла, удобный диван. Есть где провести несколько часиков перед капитуляцией.

Нос Сола внезапно ощутил какой-то новый запах. Сильный запах. И, кажется, знакомый… Так пахнут духи, которыми обычно пользуется Джулия. Джулия?!! Она где-то тут?! О, Господи! Только Джулии не хватало в этом логове чудовища!..

14

Резная деревянная панель на одной из стен отъехала в сторону, открыв взгляду Сола то-ли огромное окно, то ли гигантский экран. Нет, всё-таки окно в соседнюю комнату. Её объём начал менять цвет от чёрного к серому. В темноте перемещались какие-то тени, силуэты. Нестерпимо пахло духами Джулии. Сколько флаконов надо разлить для такого сильного запаха? Только бы проклятая образина не вздумала обижать Джулию. Зачем это надо? Он, Сол, уже на все согласен.

Серый туман в соседней комнате постепенно рассеивался, словно кто-то плавно регулировал яркость электрического света. Вначале Сол увидел Джулию, потом комнату с убогой обстановкой: пустой стол и несколько стульев. А на заднем плане, словно они только вошли, появилось двое мужчин. Солидные такие мужики, рослые, крепкие, пузатые. Явные любители пива и отбивных. Оба одеты в полурасстегнутые полосатые рубашки, открывающие волосатую грудь. У обоих роскошные тёмные усы.

Джулия в упор смотрела на Сола, но кажется не видела его. Сол подбежал, постучал кулаком по стеклу. Безрезультатно.

Джулия повернулась к вошедшим мужчинам. Длинная серая юбка с тёмными крапинками распахнулась в пикантно высоком боковом разрезе, явив взгляду изящную стройную ножку. У Сола перехватило дыхание, он начал догадываться, что должно произойти у него на глазах. Да какое там догадываться! Он точно знал, что произойдёт, зачем там эти гнусные типы. А он бессилен…

Взгляд обследовал комнату. Комфортабельная камера? Интересно, а бывает ли комфортабельная пыточная камера? Эти идиотские диваны и кресла не в счёт, все мягкое, как в сумасшедшем доме. Ура! У этого пластмассового столика металлические ножки!

Сол кинулся к столику, вырвал изогнутый металлический прут из пластиковых пазов. Увы, это похоже не на стержень, а на трубку, притом, что хуже всего, на алюминиевую трубку. Толку с неё…

Сол подскочил к окну. Джулия о чём-то говорила с мужчинами, кажется возражала. Звукоизоляция была абсолютная. Сол размахнулся, ударил по стеклу. Точно, алюминиевая трубка. Погнулась, а стеклу ничего. И внутри ничего не слышно. Сол остервенело принялся махать своим неудачным оружием. Ни трещинки, ни осколочка!

Сол запыхался, остановился, чтобы отдышаться. Мужчины за окном, словно дождавшись, что их единственный зритель успокоился, приступили к действиям. Один из них взял Джулию за локоть и положил свою руку ей на грудь. Сол в ярости взвыл. Джулия отшатнулась, мотнув пышной копной каштановых волос. Сола вновь окатила волна знакомого аромата. Как же доходит запах? Может быть, можно пролезть через вентиляционную систему?

Взгляд Сола не обнаружил ни вентиляционной решётки, ни чего-либо похожего. А события за окном разворачивались хоть и медленно, но в единственно возможном, самом нежелательном направлении. Один из мужчин схватил Джулию сзади за руки, свёл их у неё за спиной, пятясь, потащил бедняжку к столу. Она пыталась упираться, но силы были слишком неравны.

Сол кинулся к двери. Толкнул её, рванул на себя. Отбежал и ударил в дверь плечом с разгона. Плечо заболело, Сол вернулся к окну.

Джулия уже лежала на столе, её ноги свисали, не доставая до пола. Один из мужчин прижимал её плечи и руки, второй заходил со стороны ног. Джулия попыталась лягнуть его и промазала, только туфелька на высоком каблуке отлетела в сторону. Насильник провёл рукой по ноге, по бедру, обнажившемуся в боковом разрезе юбки, засунул руку глубже под юбку. Джулия отчаянно завертелась. Юбка в руках насильника разорвалась, продолжив линию разреза так легко, словно была из бумаги. Мужчина стащил с Джулии трусики и принялся расстёгивать брюки.

Когда насильник навалился на Джулию, Сол завыл, закричал, схватил свой жалкий прут и принялся колотить по окну. Он мог бы так кричать и выть очень долго, но громкий голос человека-дьявола заглушил его.

— Что ты так нервничаешь? — спросил голос.

— Отпусти её! Слышишь?! Отпусти немедленно! — Солу казалось, что чем громче он будет кричать, тем его слова окажутся действеннее. — За что её?! Она же ничего не сделала.

— Это тебе за твоё упрямство. Ты думал, я буду тебя уговаривать?

— Все, все. Я согласен, скажи им, пусть они её отпустят.

— А если не отпустят?

— Скажи им, чтобы отпустили, а то я откажусь!

— Не откажешься. А тебя надо проучить, ты ещё смеешь мне грозить.

— Не буду, не буду, только отпусти.

— Поздно спохватился. И не боюсь я, что ты откажешься. Я ведь ещё много чего могу придумать.

Сол почувствовал, что по его щекам текут слезы. Он беззвучно плакал, глядя в окно. Насильник оторвался от Джулии и отошёл. Второй нагнулся и впился в её губы каким-то свирепым то ли поцелуем, то ли укусом. Потом рывком поставил Джулию на ноги и отпустил. Она стояла с закрытыми глазами, пошатываясь. Первый насильник с довольным видом сел на стул. Второй расстегнул брюки, подошёл к Джулии, повернул её спиной к себе, легонько подтолкнул к столу и нагнул, заставив лечь грудью на стол. На этот раз Джулия уже не сопротивлялась. Насильник шлёпнул её по ягодице и пристроился сзади.

Слезы ручьями текли по щекам Сола. Он опять завыл. Внезапно ожил проклятый голос. На этот раз он тараторил скороговоркой. И тон у него был совсем другой.

— Так ты знаешь, почему тебе не говорили…

Что-то грохнуло совсем рядом. Обвалилась половина стены слева от Сола. В комнату ворвался Аллен с каким-то жутким оружием в руках. За ним маячил Ха с оружием ещё более странным.

— …Они хотели, чтобы ты…

Пулемёт Аллена послал в стенку струю свинца. Голос замолчал.

— Вот черт! — выругался Аллен, — что за вонь?

— Духи… Джулия!.. Мы должны спасти её! Смотри! — Сол указал на окно.

Аллен резко повернулся. Его лицо исказила гримаса ужаса, проклятие сорвалось к губ. Он выпустил по окну очередь, другую, третью. Сол зажмурился, осколки стекла впились в лицо. Он чуть было не кинулся под очередь, но опомнился и закричал.

— Прекрати! Ты убьёшь её!

— Кого?

Сол открыл глаза. Освещение за окном погасло. Стоп! Никакого окна не было. Очень толстая полупрозрачная пластина, наверное, и не стекло даже, разбита пулями. А за дырой — тёмная ниша глубиной… всего лишь в несколько сантиметров.

— Это телевизор! Где-то тут комната с телекамерой, там Джулия! Мы должны…

— Какой телевизор? Ты рехнулся? Бежим отсюда.

— Нет, мы должны…

Аллен схватил Сола за шиворот и потащил к дыре в стенке. Сол вырвался. Он ненавидел весь мир. Почему они не хотят спасти Джулию? Сволочи!

Аллен попытался ещё раз схватить его, но Сол увернулся и двинул Аллену в челюсть. Безусловно, оборотень отличался огромной силой, но он не был человеком-стеной и пошатнулся от удара.

— Сукин сын! — закричал Ха из-за стены, — жить надоело? Что ты там возишься?

Тут уже Аллен ударил Сола. Сол даже не увидел удара, только почувствовал как будто в голове что-то взорвалось. Сознание он не потерял, утратил только координацию движений и всякое желание что-либо делать. Аллен кряхтя взвалил его тело на плечо и пошёл. Чувствовалось, что даже человеку-оборотню нелегко одновременно тащить и тело, и громоздкий пулемёт.

За спиной у Ха висело что-то наподобие ранца, соединённого с непонятным оружием в руках. Сол вспомнил, что в каком-то фильме он видел почти такой же огнемёт.

Пятясь, со стволом огнемёта, направленным к особняку, Ха прикрывал отход Аллена. На улице остановилось несколько машин, но зеваки проявляли осторожность. Аллен стряхнул Сола на заднее сидение, сам сел за руль. Последним, до самого конца будучи настороже, в машину втиснулся Ха.

15

— Почему вы не спасли Джулию??! — кричал Сол, лихорадочно шагая по комнате. — Почему?

— В тысячный раз повторяю, — устало сказал Аллен, — там не было ни одного человека. Только эта тварь и ты. Ха вас засёк ещё с улицы.

— Там было ещё трое: женщина и два мужика.

Голова Сола раскалывалась от боли, глаза горели. Во рту и в горле было ощущение, словно он съел огромное количество опилок. Ноги отказывались повиноваться. Сол с опаской присел на покосившийся стул, почти невидящим взглядом обвёл незнакомую, трущобного вида квартиру.

— Я клянусь тебе, Сол, — Аллен попытался говорить как можно искреннее. — Никаких мужиков, никакой женщины.

— Вспомни, это важно, — Сол опустил горящие веки, пытаясь вспомнить сам, — ты посмотрел в окно… нет, на экран, и увидел там что-то страшное. Кажется мне, что ты перепугался.

— Понимаешь… — Аллен смутился. — Мне померещилось… На долю секунды… Как детский кошмар. А у оборотней, я думаю, кошмары немного отличаются от людских. Не будем об этом. Да и пахло у тебя в комнате какой-то падалью, как в логове у хищника.

— Какой падалью?! — возмутился Сол. — Это были духи. Правда, когда их так много…

— О чём спор? — зашёл Ха с тремя стаканами и большой бутылкой кока-колы.

— Да вот, Сол обижается, что мы его подругу не спасли, — Аллен объяснил что к чему, пока Ха разливал напиток по стаканам.

Дослушав до конца, Ха засмеялся. Сол разозлился. Ему было не до смеха.

— Тёмные неразвитые люди, — сказал демон успокоившись. — У вас нет ни малейшего желания сопоставлять простейшие факты. Сол видел женщину и мужчин, которых не было. Ощущал сильный запах духов. Аллен, обладающий очень хорошим обонянием, чувствовал запах падали. А вместо женщины с мужчинами он видел что-то своё, не менее страшное. Мне легче, я знаю разгадку, но и вы должны пошевелить мозгами.

— Гипноз? — после недолгой паузы осторожно сказал Сол.

— Меня, пожалуй загипнотизируешь, — буркнул Аллен. Галлюциноген?

— В десятку, — согласился Ха. — Наркотический газ. Непростой, конечно. Новинка, широко пока не применяется. Обратите внимание! Стопроцентное самообслуживание! Объект сам придумывает свои кошмары. Работает принцип клякс Роршаха, только под влиянием наркотика кляксы оживают и действуют. Это могут быть мучения близких, тех кто ближе всего сидят в памяти: жена, невеста, мать, отец, дети. Если человек — патологический эгоист и мизантроп, он увидит что-то страшное для себя: демонстрацию пыточных инструментов, приспособлений…

— Аллен — эгоист и мизантроп? — Сол криво ухмыльнулся. Пережитый ужас стал отступать, но окончательной веры в правоту не было.

— Ни то и ни другое. Он проводил операцию, был настроен на то, чтобы увидеть врага и убить его. Вдохнул наркотик и… увидел. Ты так и не скажешь нам, Аллен, что это было?

Оборотень отрицательно покачал головой.

— А ты, Сол, расскажешь, что тебе померещилось?

— Два гнусных типа изнасиловали мою подругу. Боже мой, боже! Это же я изнасиловал её в своём воображении! Со всеми деталями…

— Не волнуйся, не ты первый, не ты последний. Никому не интересно, да и хлопотно это, отлавливать твоих родных и близких. Разнузданное человеческое воображение работает само. Как выглядели насильники?

— Пузатые волосатые мужики, загорелые, с пышными усами.

— Так-так-так. Вот он, образ врага. Ты приехал из Израиля, в твоём подсознании живёт тайный страх перед арабскими террористами, и представление об их типичной внешности.

— Да нет у меня антиарабских предрассудков…

— Не оправдывайся. Средний американец на твоём месте, скорее всего, увидел бы цветного насильника, а японец… гипотетично, правда, пьяного американского моряка. У каждого свой скелет в шкафу.

— А кто был этот тип на верхнем этаже? — спросил Сол.

— Демон, — ответили Ха с Алленом почти хором.

— Демон с криоизлучением, — сказал Аллен. — В отличие от нашего электрика Ха он морозит на расстоянии. Хорошо морозит. Короче, родной брат Санта Клауса.

— Почему вы его не убили?

— Это ещё неизвестно, кто бы кого убил. Все висело на волоске.

— А как вы меня нашли?

— О! Такая долгая история! Только я прибыл к Ха, та машина с металлоломом помчалась от нас как от смерти. И тут мы поняли, что нас провели, как дураков. Мы рванулись туда, где я тебя оставил. Не нашли никаких признаков недавнего убийства. И отправились к пророку…

Ха издал звук напоминающий шипение.

— К кому? — удивился Сол.

— Ну… не важно… сам понимаешь, кто-то вроде ясновидящего. Он посоветовался с другими, дал нам четыре адреса и предельное время, когда тебя ещё можно спасти. Ну, мы в двух местах устроили… А в третьем тебя нашли. Такого, наверное, никогда не было. Надо предупредить всех наших, возможен ответный удар.