7

Дорн Хорстен заглянул в забранную решеткой камеру.

— Где моя дочь? — спросил он строгим голосом.

— Откуда мне знать? — огрызнулся Джерри.

— Я уверен, что ваша маленькая ragazza находится в полной безопасности, синьор, — вмешался как всегда элегантный и предупредительный майор Верона. — Чрезвычайно неприятная история! И как вас только угораздило, синьор Родс?

— Меня никто даже выслушать не захотел, — пожаловался тот. — Подумаешь, забыл валюту поменять! Я и понятия не имел, что моя золотая межпланетная кредитка недействительна на вашей паршивой, замшелой планетке!

— Вы слишком понервничали, синьор Родс, — ледяным тоном произнес майор, — поэтому я готов оставить без внимания ваши возмутительные высказывания, но на будущее настоятельно рекомендую следить за вашей речью. — Он кивнул надзирателю, который тут же открыл камеру.

Доктор Хорстен с нескрываемым любопытством рассматривал внутренность «номера», только что освобожденного Джерри.

— Подумать только, настоящая тюремная камера! — воскликнул он восхищенно. — Невероятно! Чтобы в наше время, в наш просвещенный век, где-то сохранилось подобное… Решетки, волчки, надзиратели со связками ключей — точь-в-точь как в древности! Представляю, что скажут коллеги на Земле, Авалоне и других планетах, когда я им об этом поведаю! — Хорстен дружески улыбнулся майору: — Моя дочь тоже в камере, синьор Верона? Нет, это просто потрясающе! Как жаль, что вы не журналист, гражданин Родс, — обернулся он к Джерри. — Ручаюсь, «Галактик Пресс» обеими руками ухватилась бы за эту историю! Но расскажите же мне скорей, за что вас, как выражаются гангстеры в три-ди-шоу, «повязали»?

— Уверяю вас, доктор, — заговорил слегка обескураженный майор, — что с синьором Родсом произошло всего лишь небольшое недоразумение: Что касается вашей дочери…

— О, за нее я нисколько не беспокоюсь, — отмахнулся Хорстен, продолжая демонстрировать энтузиазм. — Элен девочка самостоятельная и сумеет о себе позаботиться. Что же вы молчите, Родс? Я так и вижу зловеще скользящий во мраке ночи длинный черный лимузин на воздушной подушке и вас на переднем сиденье с «пушкой» в каждой руке. Стыдно признаться, но я просто обожаю гангстерские шоу по три-ди-видению! Прямо-таки душой на них отдыхаю. Где, вы говорите, вас схватили, Джерри, старина? В банке? В ювелирном магазине?

— В кафе, — сердито буркнул Родс — Кто-нибудь скажет, как выбраться из этой дыры?

— Сюда, прошу вас, синьоры, — засуетился Верона, готовый на все, лишь бы не выслушивать дальше монолог не на шутку разошедшегося всемирно известного ученого.

— Да-да, это так романтично, — закивал Хорстен. — Грабитель врывается в бар, дает очередь поверх голов, выгребает выручку из кассы… Женщины визжат, мужчины ругаются, спиртное из разбитых бутылок растекается по полу… Бесподобное зрелище! Как обидно, что меня не было вместе с вами, дружище! Скольких вы застрелили, признайтесь?

Синьор Верона мысленно застонал.

— Никого я не трогал, — хмуро проворчал Джерри. — И влип я потому, что не было денег расплатиться с официантом. Шесть с половиной серебряных лир, кажется. Не приведи Дзен, об этом прослышит моя матушка! У нее хватит ума скупить весь этот городишко и сровнять его с землей!

Майор покосился на него с невольным почтением во взоре. Можно было не сомневаться, что Джерри Родс в эти мгновения значительно вырос в его глазах.

— Что же мы стоим, синьоры? — спохватился вдруг Верона. — Идемте отсюда, все уже улажено.

Они прошли длинным, пустынным, стерильно чистым коридором и очутились в хорошо обставленном офисе, где находилось около дюжины человек, включая, судя по униформе, двух женщин-надзирательниц.

Элен сидела на столе, держа под мышкой Гертруду и с превосходством взирая на окружающих. Она тараторила без умолку, едко прохаживаясь по поводу царящих на Фьоренце порядков, но делая это так умело, что придраться было абсолютно не к чему. Аудитория, в том числе и обе дамы, завороженно внимала каждому ее слову.

Заметив появление «папули» и" своего незадачливого «опекуна», она легко спрыгнула на пол, обернулась на благодарную аудиторию и выдала на прощание:

— Если мы с Гертрудой останемся жить в этом помоечном мире, когда подрастем, обязательно уйдем в энгелисты!

— Что?! — в ужасе воскликнул майор.

— Уйдем вместе с Гертрудой в энгелисты! — повторила Элен, вызывающе глядя прямо в глаза борцу с подрывными элементами. Впрочем, она быстро сменила пластинку, заметив, как нахмурился доктор Хор-стен, и привычно заканючила: — Мне здесь не нравится! Хочу домо-о-ой!

— Успокойся, все хорошо, девочка моя, — поспешно заговорил ученый. — Сейчас мы тебя заберем и вернемся в гостиницу.

— Не хочу возвращаться в эту поганую гостиницу! Хочу домой!

Майор Верона бросил тоскливый взгляд на окружающих его тюремных служащих и спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Надеюсь, к девочке отнеслись со вниманием? Один из надзирателей выступил вперед и отдал честь:

— Осмелюсь доложить, ублажали согласно инструкции. Синьорине принесли мороженое с шоколадом, а ее кукле клубнику, поскольку та, по словам синьорины, ничего другого не ест. Кроме того….

— Хорошо, хорошо, благодарю за службу, — оборвал его майор и повернулся к Хорстену и Родсу. — Мой лимузин у ворот. Буду счастлив доставить вас в отель, синьоры. — Он с неприязнью покосился на Элен, но овладел собой и добавил: — И вас тоже, разумеется, синьорина.

Элен хмыкнула, вздернула носик и двинулась к выходу, крепко прижимая к груди свою драгоценную Гертруду.

По дороге к «Альберго Палаццо» синьор Верона улучил момент и наклонился к уху Джерри:

— Хотел бы я знать, синьор Родс, откуда маленькой девочке известно об энгелистах? Уж не из ваших ли разговоров с соседями по номеру, которые вы столь неосмотрительно позволяете ей слушать?

— Вы несете полную чушь, майор, — рассердился Джерри, мысленно отметив, что собеседник на этот раз никак не среагировал на очевидную грубость. — С тех пор, как мы на Фьоренце, все вокруг только о них и говорят. Но самое интересное в том, что никто не говорит ничего конкретного. Невозможно понять, кто они такие, чего хотят, к чему призывают? Лично я прилетел на Фьоренцу с целью инвестировать кое-какой свободный семейный капитал, но все больше убеждаюсь, что у вас здесь бардак похлеще, чем на Каталине. Честно признаться, я уже подумываю о возвращении домой и…

— Мой дорогой синьор Родс, — вежливо перебил его Верона, — позвольте заверить вас, что мы не только убедились в прочности финансового благосостояния вашего уважаемого семейства, но и навели справки относительно общей конъюнктуры рынка капиталовложений на вашей родной планете. Между прочим, как вы считаете, многие на Каталине готовы последовать вашему примеру поискать приложение своим капиталам… м-м… скажем так, за пределами их родного мира?

— Я отнюдь не уверен в том, что вас это касается, гражданин Верона, — высокомерно произнес Джерри.

Майор опять никак не отреагировал, хотя несколько затянул паузу, в продолжение которой задумчиво созерцал кончики собственных ногтей.

— Что ж, готов признать, что не имею в этом деле личной заинтересованности, синьор Родс, но буду счастлив свести вас с теми людьми из администрации Первого Синьора, которые располагают всей необходимой информацией о наиболее перспективных для инвестиций отраслях фьорентийской экономики. Добавлю лишь, что возможности здесь открываются неограниченные.

— Несмотря на энгелистов?

— Скорее благодаря им, — загадочно усмехнулся Верона, но в этот момент лимузин подрулил к отелю, и Джерри так и не узнал, что имел в виду его собеседник.

Едва войдя в гостиную апартаментов на верхнем этаже, ранее предназначавшихся для Первого Синьора и его свиты, а ныне занимаемых им самим и его гостями, Джерри Родс первым делом направился к бару, продолжая выказывать всем своим видом страшное негодование по поводу того печального обстоятельства, что ему, Джерри Родсу, пришлось провести пару часов за решеткой.

— Кто-нибудь еще желает выпить? — осведомился он далеким от радушного тоном.

— Если у вас с майором наметилась приватная беседа, — начал Хорстен, — я мог бы пока…

— Да бросьте вы, док, оставайтесь с нами, — запротестовал Джерри. — Быть может, узнаете что-то полезное об этом заштатном мирке.

Ученый пожал плечами и осторожно опустился в массивное кресло, жалобно скрипнувшее под тяжестью его мощной фигуры. '

— По правде говоря, — заметил он, — я нахожусь в довольно затруднительном положении. Отправляясь на встречу с академиком Удине, я намеревался обсудить с ним возможность открытия на Фьоренце межпланетного научного центра по изучению таллофитов и даже готов был представить свои рекомендации в соответствующие инстанции.

— И что же? — насторожился Верона.

— Дело в том, что один из университетских коллег возымел на сей счет иное мнение. Я подробно ответил на все его возражения, но и это его не удовлетворило. Насколько я понял, ему чем-то не понравился мой тон.

Взоры всех присутствующих обратились на доктора.

— Короче говоря, — смущенно откашлялся тот, — он вызвал меня на дуэль.

— Как, и вас тоже?! — воскликнул Джерри. — И вы приняли вызов?

— Сейчас я все расскажу, — усмехнулся Хорстен. — Мой оппонент, к несчастью, не может похвастаться солидной комплекцией, да и росту в нем всего пять с половиной футов, хотя задирист и сварлив почище любой моськи. Когда он предложил мне выбрать оружие, я назвал македонскую сариссу.

— Сариссу? Что это? — с любопытством спросил майор.

— Так назывались длинные копья, бывшие на вооружении македонской фаланги, — пояснил доктор, с трудом сдерживая смех. — В ней приблизительно двадцать футов. Изобретение приписывают царю Филиппу. Весьма эффективное оружие, как вскоре выяснилось.

— Двадцать футов, говорите? — задумался синьор Верона. — А в вашем противнике всего пять с половиной? Да еще и университетский профессор в придачу. А вы уверены, что он вообще сможет поднять такую штуку?

— Очень сомневаюсь, — ответил доктор, как-то странно посмотрев на майора.

— Но как же тогда вы…

Хорстен развел руками:

— Академик Удине захохотал первым. За ним профессор Порсена. А доктор Луна чуть не лопнул от смеха. Словом, повеселились изрядно и расстались в итоге лучшими друзьями.

Верона недоверчиво покачал головой и повернулся к Родсу:

— Когда синьор Хорстен стал рассказывать о полученном вызове, вы воскликнули: «Как, и вы тоже?» Что вы имели в виду?

— А-а, это я Зорро вспомнил. Помните Зорро Хуареса, ковбоя с Вака… Черт, забыл название! Ладно, плевать. Так вот, завтра он должен драться на шпагах с таможенным инспектором Гросси в Рагсо Duello. Понятия не имею, где это находится, но мы с доком у него в секундантах.

— Он не будет драться, — сухо сказал Верона.

— Будет, будет, — заверил Джерри. — Мы с профессором обо всем договорились с приятелями инспектора.

— Согласно Дуэльному кодексу, право участвовать в поединке принадлежит только честным гражданам Фьоренцы. Уголовные преступники и другие криминальные элементы, включая, естественно, энгелистов, его лишены.

Элен все это время сидела тихо, хлопая глазами и делая вид, что почти ничего не понимает во «взрослом» разговоре. Услышав последнюю фразу майора, она встрепенулась и обиженно заверещала:

— При чем тут мой миленький дядя Зорро? Не смейте его обижать! Мы с Гертрудой с ним поженимся!

Никто на ее вопли всерьез не отреагировал, но вопрос тем не менее прозвучал.

— Зорро Хуарес был арестован сегодня утром по подозрению в причастности к движению энгелистов, — пояснил синьор Верона. — Разумеется, данное обстоятельство лишает его возможности встретиться на поле чести с синьором Гросси.

— Вы хотите сказать, что ему теперь запрещается драться на дуэли? — изумился Джерри.

— Совершенно верно.

— Дядя Зорро хороший! — захныкала Элен. — Что он такого сделал?

— Да-да, майор, вы уж нам скажите, что он натворил? — озабоченно спросил доктор Хорстен.

— Он пришел в публичную библиотеку и попытался получить на руки справочную литературу об энгелистах, — коротко ответил Верона; однако, обратив внимание на недоуменные взгляды присутствующих, он счел необходимым дать более исчерпывающее объяснение: — Видите ли, синьоры, ваш друг с самого начала повел себя, простите, как последний идиот. Ума не приложу, на что он рассчитывал? Он прошел прямо в главный читальный зал и попросил выдать ему книги, брошюры, памфлеты, аудио— и видеозаписи, а также все прочие материалы, рассказывающие об энгелистском движении.

— И что же ему выдали? — простодушно спросил Джерри.

— Все, что положено! — криво усмехнулся майор. — Библиотекарь немедленно связался с Бюро безопасности и Министерством антиподрывной деятельности. Через несколько минут синьора Хуареса арестовали.

— Послушайте, синьор Верона, — начал доктор, переглянувшись с коллегами. — Предположим, некто захотел побольше узнать об энгелистах и их политической платформе. Как ему это сделать?

— А зачем вашему некто понадобились такие сведения? — вкрадчиво спросил майор, прищурив один глаз.

— Какая разница? Допустим, ему захотелось написать книгу или статью.

— Смею вас уверить, синьор Хорстен, книг и статей о предательской деятельности подпольщиков и так в избытке, причем написаны они признанными авторитетами в этой области.

— Тогда я не понимаю, что помешало библиотекарю выдать их гражданину Хуаресу? Для меня, например, совершенно очевидно, что им двигало одно лишь любопытство.

— Ваш Хуарес далеко не так прост, как вы думаете, синьор. Он отказался взять рекомендованную библиотекарем литературу и заявил, что желает ознакомиться с первоисточниками. Как только выяснилось, что под первоисточниками он подразумевает написанное самими энгелистами, у библиотекаря просто не оставалось другого выхода.

В гостиной воцарилась напряженная тишина. С молчаливого согласия коллег ученый опять взял инициативу на себя.

— Если я вас правильно понял, синьор, обычный гражданин, интересующийся данной темой, не вправе получить в библиотеке ни одной энгелистской брошюры, зато легко может ознакомиться с пудами томов произведений их критиков?

— А как же иначе? — удивился майор. — Или вы полагаете, в кабинете его высокопревосходительства сидят полные идиоты?

— Не понимаю, как можно бороться с диссидентами, не зная толком, чего они добиваются? — пожал плечами Джерри.

— Ошибаетесь, синьор! — обиделся Верона. — Уж мы-то отлично знаем, чего они добиваются!

— Чего? — с интересом спросила Элен, на миг оторвавшись от разбросанных по полу игрушек.

— Что называется, устами младенца, — хмыкнул Хорстен, бросаясь на выручку. — Но если честно, майор, я и сам бы не прочь узнать, чего же они хотят?

— Насильственного свержения законного правительства и установления собственной диктатуры, — отбарабанил Верона, как хорошо затверженный стишок.

— Ну, об этом как раз догадаться несложно. Меня интересует другое. Какими средствами они рассчитывают совершить переворот? Как собираются привлечь на свою сторону народные массы? Какая у них политическая и экономическая программа?

— Меня тоже кое-что интересует, — в тон ученому заметил майор. — С чего бы это вдруг люди, не проведшие на Фьоренце и суток, проявляют столь повышенное внимание к энгелистам?

Доктор Хорстен слегка смутился, но не дрогнул:

— Не вижу здесь ничего предосудительного, синьор. Отчасти это вызвано простым любопытством, отчасти — беспокойством за судьбу нашего спутника Зорро Хуареса, взятого под арест за якобы энгелистские убеждения. Последнее обвинение, кстати, представляется мне на редкость вздорным и абсолютно необоснованным. Хуарес никогда прежде не бывал на Фьоренце. Он никого здесь не знает. И его совершенно не волнует политика.

Майор надолго задумался, потом тяжело вздохнул и полез в карман. Оттуда он извлек вчетверо сложенный буклет, отпечатанный на дешевой бумаге и, судя по качеству шрифта, на весьма примитивном типографском оборудовании. Еще раз вздохнув, он протянул его ученому:

— Вот один из образчиков их пропаганды, синьор Хорстен. Можете ознакомиться, хотя, если честно, давая его вам, я совершаю должностной проступок.

Доктор нахмурился, сдвинул пенсне и развернул буклет.

— «К оружию, фьорентийцы! — прочитал он вслух. — Долой тиранию всенародно избранного правительства!»

— Можно еще раз, док? — попросил Джерри. — Я что-то не врубился.

— «Да здравствует народно-демократическая диктатура!» — продолжал Хорстен, не обращая на него внимания.

— На самом деле им не нужны ни народ, ни демократия, — вставил Верона. — Им бы только власть захватить.

— «Граждане Фьоренцы! Мы призываем вас тесно сплотиться в борьбе с режимом и предлагаем следующую программу действий:

Пункт первый. Активно внедряйтесь в ряды армии и полиции и убивайте ваших офицеров.

Пункт второй. Полный бойкот выборов.

Пункт третий. Уничтожайте станки и машины, порабощающие… »

Ученый прекратил чтение и ошарашенно потряс головой.

— Где вы раздобыли этот бред, майор? — спросил он.

— Обыкновенная энгелистская прокламация, — усмехнулся тот.

— Да, конечно… И что же, диссиденты расклеивают их на стенах и раздают прохожим на улицах?

— Именно так. Разумеется, когда нам не удается их арестовать.

Хорстен еще раз потряс головой и пробормотал сквозь зубы:

— Пара уроков политграмоты им бы точно не помешала!

Он вернулся к буклету, пробежал наугад несколько строчек, брезгливо поморщился, отложил прокламацию в сторону и вновь обратился к майору:

— Как вам известно, синьор Верона, мы едва знакомы с гражданином Хуаресом. Однако мы путешествовали с ним на одном корабле, а ныне проживаем в одном номере, что налагает, согласитесь, определенные обязательства. Не знаю, как другие, но я считаю своим долгом позаботиться о том, чтобы ему была предоставлена квалифицированная юридическая помощь.

— Юридическая помощь? — удивился майор. — Вы шутите? Кто же возьмется защищать обвиняемого в энгелизме?

Родс нацедил в бокал еще на два пальца спиртного. Все это время он оставался возле бара и успел изрядно наклюкаться.

— Ну, это вы куда-то не туда загнули, — заметил он, отхлебнув глоточек. — Сами же говорили, что Зорро всего лишь зашел в библиотеку и попросил почитать что-нибудь об энгелизме. На его месте вполне мог оказаться я, если бы мне это пришло в голову.

— Очень не советую повторять подобные эксперименты, синьор Родс, — холодно сказал Верона. — Быть может, ваша матушка действительно владеет половиной планетарного комплекса Каталина — Авалон, но до нее далеко, а мы здесь, на Фьоренце, где очень не любят людей, покушающихся на устои нашего общества и мечтающих уничтожить наш образ жизни.

— Вернемся к делу Зорро, майор, — снова заговорил Хорстен. — При нормальных обстоятельствах он мог бы рассчитывать на адвоката посольства ООП, поскольку его родная планета вряд ли имеет здесь собственное дипломатическое представительство. Однако деятельность посольства приостановлена…

— Всего лишь до прибытия с Земли нового персонала, не зараженного энгелистскими идеями, — поспешно заверил Верона. — Надеюсь, очень скоро оно опять откроется.

— Ага, а дядя Зорро пускай пока срок мотает! — громко возмутилась Элен.

Фьорентиец вздрогнул.

— Тебе не следует так часто смотреть гангстерские фильмы по три-ди-визору, дочка, — пожурил ее доктор.

— Уж чья бы корова мычала… — чуть слышно проворчала Элен, возвращаясь к своим игрушкам.

— И все же, синьор Верона, как мне нанять защитника для гражданина Хуареса? — вновь обратился к прерванному диалогу Хорстен.

— Я же вам уже объяснил, — поморщился майор. — Раз его обвиняют в причастности к энгелистам, ни один уважающий себя юрист никогда не возьмется за это дело. Сами посудите, что скажут люди об адвокате, который защищает энгелиста?

— Не энгелиста, а всего лишь подозреваемого в энгелизме, — поправил Джерри. — Согласитесь, что это все-таки разные вещи!

— Технически, может быть, — усмехнулся Верона, — но лично я особой разницы не вижу.

Джерри одним махом осушил бокал и растерянно покрутил головой.

— Может, я чего не понимаю, — пожаловался он, — но мне постоянно чудится, что на этой планете собрались одни шутники с извращенным чувством юмора. — Родс поднял голову и бросил мутный взгляд на майора: — Выпить не желаете? Нет? Тогда ответьте на один вопрос. Вот вы нам представились советником Третьего Синьора. Какое, вы говорите, министерство он возглавляет?

— Антиподрывной деятельности, — услужливо напомнил фьорентиец.

— А мы-то здесь при чем? Какого черта вы проводите с нами все свое время?

Лобовая атака несколько обескуражила майора, но никак не отразилась на его безупречных манерах.

— Дорогой мой синьор Родс, — рассмеялся он, — неужели вы не знаете, что все секретные службы, занимающиеся государственной безопасностью, действуют по одному и тому же принципу? Так обстоит дело на Фьоренце и так же, не сомневаюсь, обстоят дела на других планетах. Пока не получено доказательств невиновности, любой человек, попавший в поле зрения спецслужб, автоматически считается… — Он театрально развел руками, так и не закончив фразу.

Джерри схватил бутылку за горлышко и плеснул себе еще.

— А по-моему, вы, ребята, уже так долго гоняетесь за подрывными элементами, что у вас на этой почве шарики за ролики заехали! — Как бы иллюстрируя свое высказывание, он тряхнул наполовину опустошенной бутылкой. — Между прочим, знаете, с кем я сегодня познакомился в той забегаловке? Ни за что не поверите, но…

Элен вскочила с пола и направила на Джерри маленький пластмассовый пистолет. Скорчив страшную гримасу, она грозно зарычала:

— Поставь на место пузырь, незнакомец! С тебя на сегодня достаточно!

Верона снисходительно рассмеялся:

— Позвольте дать вам совет, маленькая синьорина. Никогда не наставляйте на людей заряженное оружие, если не собираетесь пустить его в ход.

Элен покосилась на фьорентийца, развернулась и направила дуло пистолета ему в лицо.

— Руки вверх, да пошевеливайся, негодяй! — скомандовала она. — Это ты упрятал моего дядю Зорро в каменный мешок!

— Элен! — укоризненно воскликнул доктор.

Но майор, похоже, ничуть не обиделся. Добродушно посмеиваясь, он откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди.

— А вот и не подниму! — насмешливо прищурился он. — Мы, верные соратники Третьего Синьора, никогда не сдаемся.

— Ты сам напросился, незнакомец, — холодно процедила девочка и нажала на спусковой курок.

— Элен!! — в ужасе закричал Хорстен, вскочив на ноги.

Но было уже поздно. Тугая водяная струя ударила прямо в ухмыляющуюся физиономию фьорентийца. Стекая по щекам и подбородку окаменевшего от неожиданности майора, вода лилась за воротник и на лацканы его щегольского мундира.