Рейнгардт Клаус
      Поворот под Москвой.
      Крах гитлеровской стратегии зимой 1941/42 года.
      Перевод с нем. Г.М. Иваницкого
      {1}Так обозначены ссылки на примечания. Примечания после текста.
      Аннотация издательства: Книга западногерманского историка посвящена анализу Московской битвы 1941-1942 годов. Она написана на основе обширного документального материала из военного архива ФРГ. В книге показан провал гитлеровских планов "молниеносной войны" против СССР, крах гитлеровской стратегии в битве, развеявшей миф о непобедимости немецко-фашистского вермахта, оказавшей громадное воздействие на ход всей второй мировой войны.
      С о д е р ж а н и е
      Предисловие
      Введение
      Часть первая. Военная, экономическая и политическая обстановка летом 1941 года
      1. Цели Гитлера и мероприятия по проведению русской кампании
      2. Ход восточной кампании до середины июля 1941 года
      3. Мероприятия Гитлера по реализации плана на период после "Барбароссы"
      4. Мероприятия Советского Союза в связи с нападением Германии
      5. Первые трудности в осуществлении планов Гитлера
      Часть вторая. Сентябрь - октябрь 1941 года
      Раздел I. Операция "Тайфун"
      1. Подготовка немецких войск
      2. Положение русских войск западнее Москвы
      3. Ход операции
      4. Ошибочная оценка Гитлером возможностей России
      Раздел II. Сентябрь -октябрь 1941 года
      1. Нехватка рабочей силы и сырья для германской военной промышленности
      2. Провал расширенной программы строительства ВВС
      3. Провал программы строительства сухопутных войск
      4. Нехватка горючего
      Часть третья. Ноябрь 1941 года
      Раздел I. Планы операций до середины ноября 1941 года
      1. Обстановка на Восточном фронте
      2. Соображения о возобновлении наступления
      3. Разногласия между ОКХ и командованием групп армий
      4. Совещание в Орше 13 ноября 1941 года
      Раздел II Возобновление немецкого наступления во второй половине ноября
      1. Подготовка немецких войск
      2. Подготовка русских войск
      3. Начало и провал наступления
      Раздел III. Военная, экономическая и политическая обстановка в ноябре -декабре 1941 года
      1. Обстановка на Восточном фронте
      2. Выводы Гитлера в связи с провалом операции "Барбаросса"
      3. Вступление США в войну
      4. Растущие трудности в военной промышленности
      Часть четвертая. Декабрь 1941 -январь 1942 года
      Раздел I. Контрнаступление русских войск. Декабрь 1941 -январь 1942 года
      1. Подготовка русских войск
      2. Промахи немецкой разведки
      3. Ход боевых действий
      4. "Генеральное наступление Красной Армии" в январе 1942 года
      Раздел II. Последствия военного и психологического характера
      1. Состояние Восточной армии в конце января 1942 года
      2. Выводы Гитлера
      Раздел III. Перестройка германской военной промышленности весной 1942 года
      1. Положение с вооружением в декабре 1941 года
      2. Приказ Гитлера о производстве вооружения в 1942 году
      3. Назначение Шпеера имперским министром вооружений
      4. Состояние военной промышленности в России
      Заключение
      Приложения
      Примечания
      Предисловие
      Предлагаемая читателю книга западногерманского историка, сотрудника военно-исторического исследовательского управления бундесвера Клауса Рейнгардта "Поворот под Москвой. Крах гитлеровской стратегии зимой 1941/42 года" представляет интерес по ряду причин. Во-первых, она посвящена анализу Московской битвы в 1941-1942 годах, оказавшей громадное воздействие на ход всей второй мировой войны. В этой битве Советская Армия развеяла миф о непобедимости немецко-фашистского вермахта, сорвала гитлеровскую стратегию "молниеносной войны". Битва показала, что гитлеровским полчищам не по силам сокрушить Советский Союз, что Советские Вооруженные Силы являются непреодолимой преградой на пути германского империализма к мировому господству. "Если бы Советский Союз не смог удержать свой фронт, подчеркивал бывший государственный секретарь США Э. Стеттиниус,- у немцев создалась бы возможность захвата Великобритании. Они могли бы также захватить Африку, и в этом случае им удалось бы создать свой плацдарм в Латинской Америке"{1}.
      Во-вторых, книга содержит богатый и частично малоизвестный документальный материал, почерпнутый автором прежде всего из фондов военного архива ФРГ, хранящихся там документов группы армий "Центр", армий, корпусов и дивизий, которые участвовали в наступлении на Москву. Вместе с тем следует сразу отметить, что не все данные, приведенные в книге, достоверны, объективно отражают действительность. На них лежит печать агрессивного, отравленного ядом фашистской идеологии мышления гитлеровского генералитета.
      В-третьих, важной особенностью книги является то, что в ней предпринята попытка с более рациональных позиций и более обстоятельно, чем это делали ранее другие западногерманские авторы, рассмотреть причины краха под Москвой фашистских планов "молниеносной войны" против СССР. В этой связи обращает на себя внимание тот факт, что автор широко использует советские документальные публикации, книги, мемуары советских военачальников. Однако общее содержание и характер изложения материала не оставляют сомнения в том, что автор стремится использовать исторический опыт для обучения офицерского состава бундесвера.
      Книга начинается с признания того, что ко времени подписания Гитлером директивы ОКВ No 35 от 6 сентября 1941 года на наступление группы армий "Центр" на Москву Советская Армия уже сорвала расчеты немецко-фашистского командования разгромить СССР в ходе трех-четырехмесячной кампании и тем самым поставила под угрозу провала всю программу последующих завоеваний гитлеровского рейха. К. Рейнгардт усматривает причину такого положения в недостатках подготовки агрессии против СССР. Его мысль в конечном счете сводится к тому, что эта подготовка, мол, велась Германией недостаточно серьезно и осмотрительно. Автор стремится убедить читателя, что Гитлер якобы вопреки мнению военного руководства вермахта решил добиваться внешнеполитических целей путем ведения "молниеносных войн", разгрома и покорения намеченных им государств поодиночке, прежде чем они успеют развернуть весь свой экономический потенциал. Поэтому он будто бы сознательно отклонил требования генерального штаба осуществить более "глубокую" военно-экономическую подготовку к войне, отказался "создать развитую военную промышленность и направить все силы народа на военные цели". Так, уже с первых страниц книги обнаруживается приверженность автора к избитой версии западногерманской историографии, служащей тому, чтобы обелить немецко-фашистский генералитет, представить его не активным проводником авантюристической политики и стратегии германского империализма, а лишь жертвой тирании Гитлера. Однако хорошо известно, что стратегия блицкрига явилась творением таких немецких военных теоретиков и практиков, как Эрфурт, Гудериан, Риттер фон Лееб, немецкого генерального штаба в целом{2}.
      Надуманной выглядит и попытка автора представить дело таким образом, что принятие гитлеровцами на вооружение стратегии блицкрига привело якобы к сокращению масштабов военных приготовлений фашистской Германии. В действительности, как известно, ставка на блицкриг в немецко-фашистской доктрине органически сочеталась с идеей "тотальной войны", предусматривавшей милитаризацию всех сфер жизни немецкого народа, подчинения экономики, политики, идеологии интересам подготовки и ведения войн самыми варварскими методами. Только с 1933 по 1939 год военные расходы Германии возросли в 22 раза и в 4 - 5 раз превышали военные ассигнования США{3}. С 1 сентября 1940 года по 1 сентября 1941 года на подготовку дальнейшего ведения войны было ассигновано 70% государственных расходов. За годы, предшествовавшие второй мировой войне, фашистский вермахт был превращен в самую мощную капиталистическую военную машину, которая в 1939 1941 годах раздавила Польшу, Францию и многие другие государства Европы.
      В результате грабежа покоренных народов перед нападением на СССР военно-экономические ресурсы фашистской Германии возросли почти в три раза. Ее военная продукция увеличилась на 75% по сравнению с началом войны{4}. Кроме того, на службу войны была поставлена экономика ряда нейтральных стран. Эти факты, однако, не нашли отражения в книге Рейнгардта, так как они не согласуются с его стремлением умалить военные возможности фашистско-милитаристского блока, масштабы его военных приготовлений против СССР. Особенно наглядно эта тенденция обнаруживается в том, что автор, претендующий на серьезное исследование, уклоняется от показа всей мощи группировки немецко-фашистских войск и войск сателлитов Германии, развернутой для нападения на СССР. Приведенные им отрывочные данные о количестве некоторых видов вооружения, использованных в июне 1941 года вермахтом на Востоке, явно занижены. Так, в книге утверждается, что для нападения на Советский Союз было выделено всего 2500 самолетов. На самом же деле, как показано в фундаментальном труде историков ГДР "Германия во второй мировой войне", против СССР было использовано 4900 немецких самолетов{5}. В книге отсутствует анализ соотношения сил на советско-германском фронте в июне 1941 года, не показан ни численный, ни качественный состав немецко-фашистских войск.
      Приуменьшению серьезности и масштабов военных приготовлений и искажению целей военно-политических планов стран фашистско-милитаристского блока против СССР служат рассуждения автора о том, что наступление гитлеровских войск в июне 1941 года на Востоке было предпринято якобы с целью сломить волю Англии к сопротивлению. Он утверждает, что подготовка к войне против СССР была начата Германией из-за предположения, что "Россия является континентальной шпагой Великобритании". Этот не блещущий новизной тезис буржуазной историографии весьма характерен для общего замысла книги, в которой германо-советская война рассматривается лишь как один из этапов гитлеровского "импровизированного плана" войны за завоевание мирового господства. Однако документы свидетельствуют о несостоятельности этого тезиса. После поражения Франции главной целью гитлеровских стратегов была не борьба против Англии, а непосредственная подготовка нападения на СССР. Они отнюдь не считали Англию серьезным противником и планировали ограничиться против нее "демонстрацией силы", чтобы заставить ее прекратить сопротивление и тем самым полностью развязать себе руки на Востоке{6}. Правда, автор вскользь упоминает, что для Гитлера поход на Восток был "решающей кампанией" по "расово-идеологическим" мотивам. Однако эту мысль он не развивает и не возвращается к ней после, словно не замечая, что она опрокидывает все его рассуждения относительно "импровизированного плана" войны против СССР.
      Излагая свою концепцию об ответственности Гитлера за провал агрессии на Востоке, Рейнгардт заявляет, что при планировании войны против СССР замыслу немецких генералов достичь быстрой военной победы якобы мешала точка зрения фюрера, полагавшего, что следует прежде всего "ослабить Россию в решающей степени в военно-экономическом отношении, захватив экономический и сырьевой потенциал Советского Союза". Поэтому, мол, в плане войны против СССР (план "Барбаросса") захвату Москвы отводилось лишь второе место, а на первом был захват Донецкого бассейна, кавказской нефти, а также Ленинграда в целях обеспечения безопасности морских путей в Балтийском море для вывоза шведской руды и финского никеля. В действительности же в плане "Барбаросса" главными стратегическими объектами были определены Ленинград, Москва, Центральный промышленный район и Донецкий бассейн. Особое внимание уделялось захвату Москвы, которая, как пишет генерал Гудериан, "была своего рода ключом ко всей советской системе. Как город, где находилось правительство, как важный индустриальный район, как крупный центр с резиденциями иностранных правительств, этот столичный город еще больше, чем Париж во Франции, был важен для немцев в том отношении, что овладение им имело решающее значение в военном, экономическом и политическом отношениях"{7}.
      Захват Москвы и других стратегически важных объектов в решающей степени зависел от поставленной перед вермахтом задачи в ходе наступления воспрепятствовать "отходу боеспособных сил противника и уничтожения их западнее линии Днепр, Двина"{8}. Срыв этого замысла Советской Армией в первые недели войны, ее героическое сопротивление были главной причиной краха плана "Барбаросса". Что же касается московского направления, то действовавшая здесь сильнейшая немецко-фашистская группировка - группа армий "Центр" - была обескровлена ударами советских войск. Только сухопутные войска вермахта к концу июля потеряли 213 тыс. человек и половину танков, участвовавших в наступлении. Советская Армия вынудила Гитлера впервые после начала второй мировой войны подписать 30 июля 1941 года приказ о переходе группы армий "Центр" к обороне на западном стратегическом направлении, чтобы восполнить потери в живой силе и технике{9}.
      Рейнгардт много внимания уделил поискам убедительных доводов для ответа на вопрос, почему гитлеровские генералы не понимали опасности войны против СССР. В его трактовке закоренелые милитаристы предстают в виде этаких наивных, опьяненных предыдущими легкими победами, послушных исполнителей воли Гитлера. Стремясь как-то оправдать их "легкомыслие", он пишет, что якобы "весь мир считал военную машину Гитлера непобедимой и поэтому не верил, что Германия, напав на Советский Союз, может потерпеть поражение", что в такой атмосфере якобы и руководящие офицеры вермахта "не видели никакой опасности в наступательных планах Гитлера на Востоке".
      Тем не менее в книге имеются попытки все же выяснить, какие причины вызвали столь неоправданный оптимизм гитлеровцев в отношении перспектив войны на Востоке. К их числу отнесены недостатки в организации стратегической разведки вермахта, не сумевшей добыть достоверных сведений о Советских Вооруженных Силах, о советской военной экономике, нежелание немецкого командования верить тем данным об СССР, которые противоречили его стереотипным представлениям, укоренившимся под воздействием нацистской пропаганды, его недооценка умения советских командиров "осуществлять квалифицированное руководство войсками". Автор указывает также и на политический просчет - "недооценку советской системы". Он, однако, предпочитает не раскрывать этого положения, ограничившись лишь констатацией факта, что "надежды немцев на быстрый развал советской системы не оправдались". Ему, вероятно, также недоступно понимание источников прочности советского государства, высокого патриотизма советских людей, готовых на любые жертвы во имя свободы и независимости социалистической Родины.
      Жизнь решительно опровергла иллюзии руководителей фашистской Германии, считавших социально-политический строй СССР непрочным, а Советское многонациональное государство - политически слабым. Провалились и их расчеты на внешнеполитическую изоляцию СССР.
      Благодаря дальновидной внешней политике партии, ее программе, выражавшей надежды и чаяния свободолюбивых народов мира, Советский Союз в самом начале войны приобрел союзников. Все демократические силы поднялись на борьбу с гитлеризмом. Была создана антифашистская коалиция государств и народов, основную роль в которой играл Советский Союз.
      Описывая развитие вооруженной борьбы на советско-германском фронте до начала Московской битвы, автор уделяет много внимания мероприятиям советского руководства, направленным на срыв блицкрига. Он вынужден признать их целесообразность и эффективность. Например, в книге указывается, что упорная оборона Советской Армии обеспечила возможность СССР перебазировать летом и осенью 1941 года предприятия оборонного значения из западных областей в восточные. Это "было совершенно неожиданным для немцев и в решающей степени повлияло на то, что германская военная промышленность не смогла выполнить своей задачи", так как она в соответствии с планами должна была производить значительную часть продукции непосредственно в захваченных районах. Не ожидало гитлеровское руководство и быстрого формирования после начала войны крупных стратегических резервов в СССР, которые позволили советскому командованию создать новые объединения, прежде всего на западном направлении, и в ходе Смоленского сражения вынудить группу армий "Центр" перейти к обороне.
      Далее в книге отмечается, что советское командование в отличие от немецкого более трезво оценивало перспективы вооруженной борьбы и уже в конце июля проявило заботу о подготовке к ведению войны в зимних условиях. Конечно, приведенные в книге отдельные факты дальновидных действий советского руководства не раскрывают всего многообразия деятельности Коммунистической партии и Советского правительства по превращению нашей страны в единый боевой лагерь, деятельности советского народа под лозунгом "Все для фронта, все для победы". Тем не менее даже они ярко свидетельствуют, хочет того автор или нет, о преимуществах социалистической общественной системы над буржуазной, о прочности советского строя. В конце августа, говорится в книге, Гитлер и его генералы вынуждены были признать, что они просчитались в своих планах в отношении России. Неудачные попытки сломить сопротивление советских войск заставили немецкое командование искать новых путей к достижению успеха, вносить коррективы в первоначальный план операции "Барбаросса". В лихорадочных поисках они пришли к выводу, что ключ к достижению победы - "поставить все на козырную карту, название которой Москва".
      Рейнгардт рассматривает следующие этапы битвы за Москву: наступление группы армий "Центр" в октябре и ноябре 1941 года, ее оборонительные действия в период контрнаступления советских войск под Москвой (декабрь 1941 года) и общее наступление Советской Армии, начавшееся в январе 1942 года.
      Рассматривая положение в группе армий "Центр" к началу операции "Тайфун" (кодовое наименование наступления немецко-фашистских войск на Москву), автор сосредоточивает свое внимание на выявлении недостатков в ее обеспечении. Тем не менее он не в состоянии скрыть того факта, что для захвата Москвы гитлеровцы выделили громадные силы. Численность личного состава группы армий "Центр" в начале октября 1941 года составляла 1 929 406 солдат и офицеров, входивших в состав 78 дивизий. Ее поддерживал 2-й воздушный флот, имевший 1378 самолетов. Об артиллерии и танках автор умалчивает. Поэтому исходя из его данных нельзя составить точное представление о соотношении сил на московском направлении. Тем не менее совершенно очевидно, что по количеству личного состава немецкая группировка превосходила советскую, насчитывавшую тогда 1 млн. 250 тыс. человек. Документы подтверждают, что немецко-фашистские войска превосходили советские в живой силе в 1,4, артиллерии - в 1,8, танках - в 1,7, самолетах - в 2 раза. На направлениях, где сосредоточивались основные ударные группировки врага, его численное превосходство оказалось еще более значительным{10}.
      Наступление фашистских войск на Москву возобновилось 30 сентября 1941 года. Однако, как признает автор, им не удалось достичь поставленной цели. К концу октября, истощенные усиливающимся сопротивлением противника, они застряли у созданной советским командованием Можайской линии обороны.
      Рейнгардт в целом дает трезвую оценку поражению вермахта под Москвой. В частности, он подчеркивает, что планы Гитлера, а вместе с тем шансы на успешное ведение войны Германией провалились уже в октябре 1941 года. Следует отметить, что он избегает широко пропагандируемой в буржуазной историографии точки зрения, согласно которой немецкая группировка была вынуждена прекратить наступление из-за необыкновенно сильной и длительной распутицы. Приведенные в книге данные немецкой метеорологической службы свидетельствуют, что осенью 1941 года в Московской области осадков было значительно меньше, чем обычно, и период распутицы был коротким. Раннее похолодание в ноябре позволило войскам и боевой технике беспрепятственно двигаться не только по шоссейным и проселочным дорогам, но и по местности в стороне от них. Автор справедливо отмечает, что и советские войска в не меньшей степени страдали от распутицы и, следовательно, ссылки на нее как на причину срыва наступления не имеют под собой основания.
      В числе действительных причин срыва немецко-фашистского наступления на Москву в октябре 1941 года автором отмечены следующие:
      - упорная борьба советских войск, которые, даже попав в окружение под Вязьмой, длительное время сковывали немецкие танковые силы;
      - недооценка командованием группы армий "Центр" мощи и глубины созданной советскими войсками Можайской линии обороны;
      - искусное применение советским командованием небольших сил для создания на наиболее опасных участках противотанковых очагов обороны, вынуждавших противника прорывать все новые и новые позиции, проведение быстрых контратак против растянутых флангов противника при активной поддержке советской авиации, действовавшей даже тогда, когда немецкие самолеты не могли летать из-за погодных условий;
      - высокий моральный дух советских воинов, защищавших столицу.
      Последнее отнесено автором к "решающему фактору" срыва немецкого наступления. Однако рассуждая об "усилении воли к борьбе и повышении морального духа советских войск", он обнаруживает полную неспособность понять истоки их мужества. Они, как известно, рождены преданностью и глубокой верой в справедливость войны, правильным руководством обороной Коммунистической партией, Советским правительством и Верховным Главнокомандованием, готовностью отдать жизнь за то, чтобы не допустить фашистов на священную землю столицы, неистребимой волей отстоять свободу социалистического государства, впервые в истории выражавшего волю рабочих и крестьян. Рейнгардт же видит движущую силу стойкости наших солдат в борьбе с захватчиками лишь в "строгих приказах и политических лозунгах", в "страхе перед немецким пленом". Конечно, меры командиров по пресечению отдельных случаев трусости и малодушия имели определенное значение. Однако истоки массового героизма советских воинов были заложены в глубоком их социалистическом патриотизме.
      Автор книги осуждает жестокое обращение с советскими военнопленными, признает, что в немецких лагерях их ожидали мучения, голод, расстрелы. Однако делается это отнюдь не по соображениям гуманности или для разоблачения звериной природы фашизма, а для того, чтобы выявить "негативные последствия" уничтожения военнопленных для военных действий немецкой армии. По мнению автора, лучшее обращение с военнопленными ослабило бы ненависть советских солдат к гитлеровцам, облегчило бы немецко-фашистскому вермахту достижение поставленных перед ним задач.
      Перед тем как перейти к разбору немецко-фашистских планов возобновления операции "Тайфун" в ноябре, Рейнгардт считает необходимым отметить, что уже к тому времени благодаря прежде всего "быстрой и правильной реакции" советского командования план молниеносного захвата Москвы, Ленинграда и Кавказа провалился. Автор, однако, не пишет о тех огромных потерях, которые понесли немецко-фашистские войска под Москвой и на всем советско-германском фронте. А они были действительно велики. В ходе стратегической обороны Советских Вооруженных Сил потери фашистской Германии почти в три раза превышали общие потери во всех военных кампаниях на Западе: в Польше, Западной и Северо-Западной Европе и на Балканах. Только сухопутные войска вермахта с июня по ноябрь 1941 года потеряли на советско-германском фронте убитыми, ранеными и пропавшими без вести свыше 750 тыс. человек. Потери немецкой авиации с 22 июня по 10 ноября составили здесь
      5180 самолетов. В течение пяти с половиной месяцев Советская Армия разгромила 26 вражеских дивизий и 13 бригад. Свой резерв (24 дивизии) главное командование германских сухопутных сил полностью израсходовало еще до 1 октября. Враг вынужден был перебросить с запада для замены разгромленных войск 21 дивизию и 15 бригад, авиационные, зенитно-артиллерийские и другие соединения и части{11}.
      В своей книге Рейнгардт пытается указать на "ряд веских причин", которые говорили против продолжения наступления на Востоке. Во-первых, он считает, что немецкое командование не проявило заботы об обеспечении своих войск зимним обмундированием и снаряжением и это снизило их боеспособность. И если Рейнгардт отмечает, что гитлеровская армия оказалась неподготовленной к действиям в зимних условиях, то это лишний раз свидетельствует о недальновидности ее командования и авантюризме его расчетов покончить с Советским Союзом до наступления зимы.
      Во-вторых, говорится в книге, серьезным аргументом против возобновления наступательной операции явилась сильно возросшая во второй половине октября активность партизанских отрядов в Калининской, Брянской и Орловской областях, которые вели активную борьбу против оккупантов, разрушая железные и шоссейные дороги, линии связи, нападая на автомашины и т. д.. Однако Рейнгардт ограничивается упоминанием только деятельности партизанских формирований и не показывает других форм массовой борьбы на временно оккупированной фашистами территории. Чтобы сорвать грабительские планы врага, советские люди под различными предлогами отказывались выходить на работу, уклонялись от регистрации на биржах труда, скрывали свои профессии. Они приводили в негодность или надежно скрывали оставшееся оборудование промышленных предприятий и сырье. Колхозники прятали запасы хлеба и фуража, угоняли и укрывали скот в лесах, выводили из строя сельскохозяйственную технику. Народная борьба в тылу врага все более развертывалась, советские патриоты наносили врагу ощутимые удары, оказывали Советской Армии немалую помощь в срыве планов гитлеровского командования.{12}
      Рейнгардт пытается показать также, что в течение октября первоначальные запасы для обеспечения операции "Тайфун" были израсходованы и группа армий "Центр" испытывала поэтому трудности в снабжении войск. Все это правильно, но автор умалчивает о тех мероприятиях, которые проводились в Германии по обеспечению вермахта вооружением и боеприпасами. Документы свидетельствуют, что, несмотря на большие потери, фашистская Германия располагала огромным военным потенциалом и имела возможность восполнять утраченные потери.
      Среди других аргументов против продолжения наступления на Москву Рейнгардт приводит растянутость и скованность флангов немецких войск, постоянные контрудары Советской Армии по группе армий "Центр". Далее он показывает, что немецкое командование оказалось неспособным трезво оценить обстановку, не прислушивалось к донесениям разведки об усилении противника, игнорировало недостатки в снабжении войск и переоценивало их наступательные возможности. Под давлением этих фактов автор признает, что не только Гитлер, но и командующий группой армий "Центр" генерал-фельдмаршал Бок, движимый тщеславием, виновен в принятии неверного решения о продолжении наступательных действий.
      В процессе выработки решения на дальнейшее ведение войны, как справедливо говорится в книге, возникали разногласия между Гитлером и его советниками из ОКВ и ОКХ. Однако автор не пишет, что эти разногласия носили кратковременный, преходящий характер. Они возникали лишь в определении последовательности проведения операции осенью 1941 года и не затрагивали авантюристической сущности плана "Барбаросса" в целом.
      Возобновившееся 15 ноября наступление группы армий "Центр" захлебнулось в первых числах декабря. Анализируя его ход, автор вынужден признать превосходство советского командования в управлении войсками. Он рисует довольно яркую картину, как под влиянием провала наступления разразились скандалы в командовании вермахта, пошатнулась его вера в победу. Бок в конце ноября признал, что идея захвата Москвы оказалась миражом.
      В книге разоблачается фашистская версия о том, что главной причиной окончательного краха операции "Тайфун" были "необычайно сильные морозы". В отличие от многих авторов, писавших о том, что в поражении немецко-фашистских войск виновен "генерал Зима", Рейнгардт утверждает, что "немецкая армия на Восточном фронте была остановлена не морозами, а еще до них, вследствие того катастрофического положения, в котором оказались ее соединения, лишенные материального обеспечения и, что самое главное, встречавшие неослабевающее сопротивление русских войск на участках фронта всех трех групп армий".
      Большое место в книге отведено разбору контрнаступления советских войск под Москвой. Базируясь на данных, почерпнутых из советских публикаций, автор в общих чертах освещает большую работу советского командования по его планированию и подготовке. Он показал, что группа армий "Центр" не сумела своевременно обнаружить сосредоточения крупных сил Советской Армии, полагая, что "русские не могут больше сформировать значительные новые войсковые объединения" и "начать... большое контрнаступление".
      В книге отмечается, что "момент для проведения контрнаступления был выбран русскими очень удачно" - в то время, когда немецкая группировка еще не успела занять позиции для обороны, имела незащищенные фланги и т. д. В ней подробно описывается успешное контрнаступление советских войск в декабре 1941 года и анализируется приказ Гитлера от 16 декабря, который требовал "с фанатическим упорством оборонять занимаемые позиции" и держаться любой ценой. По мнению автора, этот приказ "способствовал спасению Восточного фронта", но негативной его стороной, говорится в книге, было то, что он лишал командование войсками на фронте инициативы. Впрочем, автор здесь же отмечает, что "решение Гитлера полностью совпадало с решением фронтового командования".
      Заслуживает внимания стремление автора объективно описать паническое бегство немецко-фашистских войск под ударами Советской Армии зимой 1941/42 года, показать начавшийся у немецких солдат "кризис доверия" к командованию. Контрудары русских дивизий в ноябре 1941 года, отмечается в книге, вызвали настоящую панику среди немецких солдат. Командования 2-й танковой армии и 4-й полевой армии вынуждены были признать, что войска утратили обычную выдержку и уверенность в победе.
      В отличие от ранее изданных в ФРГ книг в работе Рейнгардта нет утверждений о двадцатикратном превосходстве советских войск, которое якобы позволило отбросить гитлеровцев от Москвы{13}. Тем не менее автор не избежал соблазна создать у читателей впечатление, что все же "численное превосходство было на стороне русских". Эта мысль проходит через все описание контрнаступления и последующего общего наступления советских войск. Кроме того, назойливо повторяется версия об отсутствии у немецких армий резервов, о недостатке у них сил для обороны.