Реймерс Георгий
      Неземной талисман
      Повесть в переработанном виде составила первую часть романа "Северная корона" и если вы не желаете ознакомиться с ранней версией этой части, то прочитайте сам роман.
      Глава 1
      Воскресный день был солнечный, жаркий. Почти все население маленького курортного городка высыпало к морю, и на пляже, как говорится, яблоку негде было упасть.
      В пене прибоя копошились ребятишки. Дальше, в зеленых волнах, мелькали разноцветные шапочки купающихся. На берегу расположились любители позагорать. Солидные дамы, залепив носы лоскуточками бумаги, часами поджаривались на солнцепеке. Под полосатым зонтом собрались преферансисты. Лысеющий толстяк, тасуя карты, рассказывал бородатый курортный анекдот, а партнеры в нужных местах громко смеялись.
      Из прибрежных кустов на пляж вышел молодой человек. Насвистывая, он прошел мимо шумной стайки молодежи, играющей с мячом и вдруг...
      - Трах!
      Что-то сильно ударило его по затылку. Темные светофильтровые очки упали на гальку. Во все стороны брызнули их осколки.
      - Ой! - раздался позади него возглас.
      Юноша резко обернулся. Перед ним стояла маленькая рыжеволосая девушка в голубом пляжном костюме.
      - Это вам я обязан? - недовольно спросил он, потирая затылок.
      - Простите! Я нечаянно в вас зафутболила!
      - Не завидую команде, за которую вы играете. Так можно забить гол в собственные ворота. - Юноша поднял мяч и подал его смутившейся девушке. - На первый раз прощаю, - улыбнулся он. - Бегите играть!
      С сожалением взглянув на разбитые очки, молодой человек пошел вдоль пляжа к скалистому мысу.
      Выбрав местечко поудобнее, он сбросил одежду и, оставшись в плавках, присел на камень. Здесь почти не было народа. Из-за мыса вырывались порывы свежего ветра и закручивали на волнах пенистые гребешки. Прибой с шумом разбивался о скалы. В каскадах брызг и водяной пыли сияла радужная дуга. Отступая, волны обнажали скользкие зеленые камни. Длинные волосы водорослей тянулись за убегающей водой, а на мокром песке, между камней, копошились маленькие серые крабы.
      Молодой человек встал и закинул руки за голову, подставляя ветру крепкое смуглое тело. Потом бросился под набегающую волну, вынырнул за гребнем и поплыл, выкидывая саженками мускулистые руки.
      Вдоволь накупавшись, пловец вышел на берег.
      - Хорошо! - вслух произнес он, облизывая дрожащие на губах соленые капли и, услышав позади себя скрип гальки, обернулся.
      К берегу не спеша подходил высокий тучный мужчина.
      Равнодушно скользнув по нему взглядом, молодой человек начал одеваться.
      - Не помешаю? - учтиво осведомился подошедший, присаживаясь рядом.
      - Нет-нет, пожалуйста! - ответил юноша и пристально на него посмотрел. В интонации голоса этого еще молодого мужчины было что-то знакомое. Ну, конечно, он где-то видел такие темные, зачесанные назад волосы над высоким лбом и близорукий прищур умных добродушных глаз... Но где?
      И тут его внезапно осенило.
      - Петька! Звездочет! Ты ли это!
      Мужчина удивленно обернулся, потом вскочил и cхватил юношу за плечи.
      - Лешка! Черныш! Вот так встреча!
      Сцепившись в объятиях, друзья долго мяли друг друга.
      - Постой, постой! Дай хоть на тебя посмотреть! - едва выговорил запыхавшийся Алексей. - Эка тебя разнесло! - похлопал он приятеля по животу.
      - Растет трудовая мозоль от сидячей работы, - рассмеялся Звездочет. - А ты все такой же поджарый, как гончий пес! - щуря глаза, рассматривал он Алексея.
      - Все такой же! - ответил тот. - Ты как сюда попал?
      - О-о, я здесь уже давно. Вон там пустил корни, - указал Петр на вершину горы, где над лесом возвышался купол обсерватории.
      - Молодец! Значит, мечты детства сбылись?
      - Ну, а как же! "Кто хочет, тот добьется!" А где ты скитался?
      - Я кончил школу, отслужил в пехоте, а теперь - студент. Как говорится, без пяти минут археолог, - улыбнулся Алексей, надевая брюки.
      - Что же, неплохо! Отдыхать здесь будешь?
      - Ага, - кивнул головой Алексей.
      - Где устроился?
      - Пока нигде. Сегодня приехал "дикарем", чемодан еще на вокзале.
      - Вот и отлично, будешь жить у меня. Пошли!
      Оживленно разговаривая, друзья поднялись к обсерватории по живописной лесной тропинке.
      - Фу-х! Ну вот и моя резиденция! - отдуваясь, показал Петр на спрятавшийся в буковой роще домик. - Заходи!
      Приятели прошли в маленькую комнату.
      - Вот здесь и устраивайся. Чувствуй себя, как дома, а я сейчас, - сказал Петр и вышел за дверь.
      - Ма-ама! - загремел с балкона его зычный голос.
      - Ну что ты кричишь? Я здесь! - отозвалась, выходя из сада, молоденькая, миловидная блондинка.
      - Мама! Радость-то какая! Нашел друга, с которым вместе рос! - и Петр, легко приподняв жену за талию, звонко чмокнул ее в губы.
      - Ты с ума сошел! Бессовестный! - вспыхнула она, заметив вышедшего на веранду молодого человека.
      - Ничего! Здесь все свои! Моя жена Лида, мой школьный приятель Алексей, представил Петр.
      ...Быстро, почти минуя сумерки, наступила южная ночь. Алексей облокотился на подоконник. В голове слегка шумело от выпитого за ужином вина и избытка дневных впечатлений. Под окном, на клумбе, цвел душистый табак. Над кипарисами висели серебряные капли звезд. Их отражения лениво покачивались на чуть колышущейся морской зыби. Светлая дорога Млечного пути убегала вдаль и скрывалась за высоко поднятой, едва заметной в темноте линией горизонта.
      Ветер стих. В кустах не смолкая звенели цикады. Под горой, на берегу, блестела золотая россыпь городских огней. Откуда-то доносилась ритмичная мелодия танцевальной музыки.
      - Пожалуй, пора спать, - проговорил Алексей и сладко зевнул.
      Раздевшись, он лег на белоснежную простыню, вольно раскинулся и закрыл глаза."
      Итак: сегодня я получил по затылку, лишился очков, встретил друга и отлично устроился с жильем. Редкостный день!" - уже засыпая, подумал он. 
      Глава 2
      Обсерватория стояла на вершине горы. Внизу под обрывом шумел прибой и плакали чайки. Узкая лесная дорога серпантином спускалась с вершины в город. Служащие обсерватории жили почти совсем уединенно. К ним редко кто заходил. Только особенно дотошные туристы иногда поднимались на гору, и тогда, хочешь или не хочешь, заведующему приходилось выполнять обязанности экскурсовода.
      Выросший в семье учителя, Петр Шабалин с детства увлекался астрономией.
      Поздними вечерами Петька Звездочет и Лешка Черныш забирались на крышу сарая и сидели там, болтая ногами. Петька с блестящими от воодушевления глазами рассказывал другу о звездах и планетах. Лешка, шмыгая носом, сначала внимательно слушал, но очень скоро это ему надоедало. Он начинал глазеть по сторонам и откровенно зевать, а когда возмущенный Звездочет давал ему тумака, Черныш показывал старшему товарищу язык и, соскочив с крыши на кучу соломы, мчался домой.
      Там он вытаскивал из ящика письменного стола свое сокровище - толстую голубую книгу. У нее было волнующее название: "На рубеже столетий", а на тисненной серебром обложке по раскрытым томам шагал на костылях долговязый скелет.
      Лешка раскрывал книгу и долго с увлечением рассматривал диковинных ящеров, пещерных людей, огнедышащие горы, гейзеры и белоснежные сталактиты Мамонтовой пещеры.
      Потом Лешкиного отца, инженера-строителя, перевели на работу в большой промышленный город, и приятели расстались.
      На следующее после неожиданной встречи утро Петр пригласил друга осмотреть обсерваторию.
      Около главного рефрактора Алексей заинтересовался сооружением странного вида. Нижняя часть телескопа оканчивалась каким-то сложным механизмом, соединенным проводами с корпусом устройства, похожего на обыкновенный телевизор, но со значительно увеличенным экраном.
      - Не смотришь ли ты в эту штуку телепередачи с Марса? - в шутку спросил он приятеля.
      - К сожалению, пока еще нет, - улыбнулся тот. - Но с помощью "этой штуки" мы попытаемся заглянуть в далекое прошлое Земли.
      Алексей недоверчиво посмотрел на приятеля.
      - Это, как, серьезно?
      Петр с деланным равнодушием пожал плечами.
      - Ну, если ты думаешь, что я вчера хватил лишнего, принимай мои слова как продолжение вечерних застольных шуток. Пойдем дальше, - потянул он приятеля за рукав.
      - Нет-нет! Я отсюда не двинусь, пока ты мне всего не объяснишь!
      Петр пригладил широченной пятерней темный бобрик волос и с сомнением посмотрел на Алексея.
      - А зевать не будешь?
      - Если хоть раз зевну - дай тумака.
      Друзья громко расхохотались и, обнявшись, пошли к письменному столу.
      - Тебе, конечно, известно, что свет, переходя из одной среды в другую, преломляется, - сказал Петр, усаживаясь в кресло.
      - Эти глубокие знания я получил еще в детстве от "Фалеева и Перышкина", усмехнулся Алексей.
      - Совершенно верно, - не обращая внимания на иронию друга, продолжал молодой астроном. - В космосе нет такой преломляющей среды, о которой тебе толковали уважаемые Фалеев и Перышкин. Никто там пока еще не расставил ни призм, ни линз, и все-таки свет, проходя через космическое пространство, неоднократно меняет направление.
      - Почему? - заинтересовался Алексей.
      - В основном под воздействием магнитных полей звезд и звездных систем, а также и по разным другим причинам. Теперь представь себе, что пучок лучей, отразившись от какой-нибудь части земной поверхности, ушел в космическое пространство вот так, - Петр взял карандаш, лист бумаги и начал чертить. Алексей, придвинув кресло к столу, внимательно следил за объяснением.
      - По какой-либо из тех причин, о которых я тебе сказал, наш пучок изменит направление и пойдет по другому пути, - провел новую линию Петр. - Так может случиться несколько раз. Солнце, вращаясь вокруг центра Галактики, перемещается вместе с нашей планетной системой, в том числе и с Землей. - Петр провел новую линию, пересекающую начерченный им путь световых лучей. - И тогда здесь, - указал он на точку пересечения, - свет снова вернется на нашу планету.
      Алексей, нахмурив брови, рассматривал чертеж. Потом поднял голову и спросил:
      - Тогда можно будет увидеть Землю, как в зеркало?
      - Да, но только такой, какой она была в то время, когда от нее отразились лучи, то есть тысячелетия назад.
      - Это теоретически?
      - Пока теоретически. Я подсчитал, что возможность взглянуть на Землю как бы со стороны представится очень скоро и мне хочется проверить свои расчеты на практике.
      Алексей с сомнением покачал головой.
      - Дело заманчивое, но я думаю, что свет за такой долгий срок рассеется или настолько ослабнет, что ни в какой телескоп его не увидишь.
      - В телескоп, конечно, не увидишь, а вот эта электронно-оптическая приставка не только уловит малейшие признаки световых волн, но и преобразует их настолько, что можно будет с подробностями видеть все происходившее в то время на освещенной части нашей планеты. - Петр подошел к механизму и ласково погладил его по корпусу. - Это чудесное око сконструировали мои друзья из научно-исследовательского института. На днях мы его испытаем.
      Алексей долго сидел неподвижно, с уважением разглядывая сложный прибор. Потом встал и подошел к Петру.
      - Разреши мне присутствовать при испытании, - попросил он.
      - Уж не знаю, что с тобой и делать, - ответил астроном, пряча за стеклами очков смеющиеся глаза. Немного подумав, он хлопнул Алексея по плечу так, что тот крякнул и присел.
      - Ладно. За то, что не зевал - разрешаю. А теперь - пошли обедать. 
      Глава 3
      Весь день накануне испытания Петр заметно волновался. Под вечер он, видно уже в сотый раз, проверил расчеты. Ошибок не было. Убрав рабочую тетрадь в стол, молодой астроном вышел во двор.
      Солнце опускалось, зажигая над морем алый пожар. Петр недовольно поморщился. Он хорошо изучил местные приметы и знал, что такой закат предвещает плохую погоду.
      Что-то ворча себе под нос, молодой астроном пошел домой. На веранде Лида и Алексей ожидали его к ужину.
      - Добрый вечер! - буркнул Петр, присаживаясь к столу и, развернув газету, углубился в чтение.
      Алексей вопросительно взглянул на Лиду.
      - Не обращайте внимания. Наш папа всегда бывает не в духе, когда предстоит что-нибудь важное, - с улыбкой сказала она.
      - Чем ты недоволен? - спросил Алексей друга.
      - Вот полюбуйся, - указал Петр на запад. - К утру погода испортится и тогда - прощай испытания, а завтра приедут товарищи из института.
      - Ну и что за беда? Подождут дня два-три, отдохнут, искупаются.
      - Через три дня будет поздно. Земля уже пройдет зону пересечения света, а такая ситуация повторится очень не скоро, - недовольным тоном ответил астроном.
      Все замолчали. Алексей задумчиво барабанил пальцами по столу, потом посмотрел на расстроенного приятеля и предложил:
      - А почему бы не попробовать сегодня? Авось что-нибудь и увидим?
      - Вряд ли, по расчетам войдем в зону только завтра. Да кто нам с тобой поверит, если и увидим! - сказал он, подвязывая салфетку.
      - Вот в этом ты не прав! - вмешалась Лида. - Пусть не верят. Важно самому убедиться, что работаешь не впустую.
      Петр махнул рукой и принялся за куриную ножку.
      Ночью молодой астроном долго ворочался в постели. Сон не приходил. Не выдержав, он встал, накинул пижаму и на цыпочках, чтобы не разбудить жену, прошел в комнату приятеля.
      Тот вскочил при первом же прикосновении.
      - Пойдем попробуем, - прошептал Петр. Алексей понимающе кивнул, быстро оделся, и друзья осторожно, как заговорщики, вышли из дома.
      В обсерватории было совершенно темно. Больно стукнувшись о какой-то предмет, Алексей чертыхнулся. Петр уверенно прошел к столу. Щелкнул выключатель. Мягким зеленым светом вспыхнул абажур настольной лампы. В полумраке стала видна огромная труба телескопа.
      Петр включил рубильник. Наверху, как шмель, запел мотор, в открывшуюся щель заглянули звезды.
      Непривычная, немного таинственная обстановка возбуждающе действовала на впечатлительного Алексея. Нетерпеливо прохаживаясь, он следил за действиями товарища.
      Найдя на звездном небе нужную точку, молодой астроном включил автомат, поворачивающий аппаратуру так, чтобы телескоп был все время направлен в избранное место, потом сел за пульт управления электронно-оптической приставкой и попросил Алексея выключить свет.
      Из мрака выступил экран. По голубоватому полю временами пробегали искры. Изображения не было.
      - Подождем, - раздался из темноты голос Петра. Алексей сел в кресло.
      До боли в глазах всматриваясь в голубой квадрат, Алексей потерял представление о времени. Сколько прошло - полчаса или три часа, он сказать не мог. По-прежнему экран был пуст. Монотонное гудение трансформатора притупляло сознание. Перед глазами поплыли разноцветные пятна. Внезапно появилась огромная болотистая равнина, редко поросшая причудливыми деревьями. Над гнилой водой стелился тяжелый желтый туман. В мутном воздухе кружились странные птицы. Они метались, как гонимые вихрем черные разодранные лоскуты. Вот одна отделилась от стаи и помчалась к Алексею. Раскинув огромные перепончатые крылья, сверкая красными, как рубин, глазами, птица нависла над его головой и вытянула вперед растопыренные когтистые лапы. "Птеродактиль", - с ужасом догадался он. Чудовище раскрыло усеянную острыми зубами щучью пасть...
      - Кха! - громко раздалось в тишине.
      Алексей вздрогнул всем телом и открыл глаза.
      - Кха-кха, - покашливал астроном.
      - Тьфу, черт! - выругался про себя Алексей, вытирая со лба холодный пот. Приснится же такая мерзость!
      - Включай свет. Ничего сегодня не высидим, - проворчал Петр.
      Алексей в последний раз взглянул на экран и потянулся к настольной лампе, но тут его острые глаза заметили на голубоватом фоне расплывчатое пятно.
      - Постой, там что-то есть! - остановил он приятеля, собравшегося было выключить установку.
      - Ничего не вижу.
      - Да вот здесь! - ткнул Алексей пальцем в экран. - Протри очки!
      Астроном подстроил аппаратуру - пятно выступило отчетливее.
      - Ага! Вот теперь вижу и я, - проговорил Петр тоном охотника, заметившего дичь.
      Пятно, то исчезая, то появляясь вновь, увеличивалось, становилось ярче и контрастнее. Постепенно начал вырисовываться пейзаж, словно наблюдаемый с высоты полета. Как из тумана, выплыли ряды барханов. Тускло поблескивая, среди песков извивалась река. На ее берегах, под деревьями, виднелись постройки и кибитки. Невдалеке паслись стада. Алексей вскочил с кресла и подбежал к Петру.
      - Видишь, видишь! А ты еще сомневался! - крикнул он, хватая приятеля за плечи.
      - Не мешай, садись на место! - отмахнулся астроном и схватился за фотоаппаратуру.
      Изображение увеличилось. Теперь ясно были видны овцы и охраняющий их всадник в остроконечной шапке, с копьем и плеткой в руках. Человек, живший тысячелетия назад, не спеша объезжал стадо и временами зорко поглядывал вдаль из-под ладони. Приятели напряженно всматривались в картину далекого прошлого.
      - Можно увидеть, что делается в других местах? - спросил Алексей, когда они все хорошо разглядели.
      - Попробуем, - ответил Петр.
      Пустынный ландшафт поплыл по экрану. Замелькали унылые безжизненные бугры, но вот показалось плоскогорье. На его краю, у обрыва, виднелось странное сооружение. Бег земной поверхности замедлился и потом совсем прекратился. Теперь в центре экрана возвышался гигантский цилиндр. Его узкий корпус был увенчан серебристым шаром с вытянутым вверх острием. Основание расходилось в широкий раструб, опирающийся четырьмя массивными лапами на площадку, сложенную из громадных каменных плит. Вдали у небольшого обелиска, установленного на пирамидальном постаменте, волновалась толпа людей. Там же двигалось что-то похожее на громадную черепаху. Друзья, забыв обо всем, не отрываясь смотрели на фантастическое видение.
      Странная черепаха быстро ползла к цилиндру. У края площадки она легко приподнялась, вскарабкалась на плиты и ее панцирь раскрылся. Изнутри вышло несколько существ с большими блестящими головами.
      Почти вертикальный угол зрения мешал друзьям рассмотреть их как следует. Петр вывел рукоятку увеличения - светящаяся стрелка прибора подошла к предельной черте.
      - Они в скафандрах! - крикнул Алексей. - Увеличь еще!
      - Нельзя, угробим аппаратуру, - ответил астроном, торопливо фотографируя экран.
      Загадочные, похожие на людей существа в эластичных, облегающих тела скафандрах и прозрачных поблескивающих шлемах подошли к основанию сооружения. В его корпусе, над раструбом, открылся широкий люк. Оттуда к подножию опустилась платформа. Вездеход-черепаха медленно на нее перебрался, существа в скафандрах последовали за ним. Платформа поползла вверх и остановилась у люка.
      - Это межзвездный корабль и гости из другого мира, - прерывающимся от волнения голосом сказал Петр.
      - Уходят! Неужели не разглядим! - Алексей даже заерзал в кресле.
      Вездеход и космонавты скрылись в глубине корабля. На платформе остались двое. Один, меньший ростом, поднял руки.
      Петр решительно вывел рукоятку реостата увеличения до отказа.
      На экране отчетливо выступило продолговатое, совершенно белое лицо. Из широко расставленных слегка раскосых глаз струился чистый синий свет. Почти прозрачные, чуть золотистые волосы мягкими волнами спадали на плечи. Это было прекрасное лицо ожившей мраморной статуи с удивительными манящими глазами. Губы женщины иного мира слегка шевелились. Она что-то говорила или пела.
      Друзья смотрели, как зачарованные. Алексей, сжав подлокотники кресла так, что побелели пальцы, подался вперед и прерывисто дышал. Менее эмоциональный Петр тоже настолько увлекся, что не заметил, как до крови прикусил губу. Вдруг видение помутнело и исчезло, словно волна тумана заволокла экран. Алексей вскочил.
      - Что случилось?
      - Облачность, черт ее побери! - выругался от досады астроном.
      Но вот на экране снова выступили очертания космического корабля. Платформы уже не было, люк закрылся.
      Внезапно под раструбом вспыхнуло яркое пятно. Свет становился все ослепительнее. Заполыхало голубое пламя и, поднимаясь на сияющем световом столбе, звездолет ушел за пределы экрана.
      Над морем глухо заворчал гром. По фиолетовому ночному небу, гася звезды, поползли черные грозовые тучи. Вспышки молний озарили запенившиеся волны. По листве зашуршали первые капли дождя.
      Друзья вышли из обсерватории и побежали к дому, подгоняемые косыми струями ливня.
      В ту ночь, пораженный увиденным в обсерватории, Алексей никак не мог заснуть.
      Его воображение рисовало фантастические картины. Стоило только закрыть глаза, как перед ним снова появлялось прекрасное мраморное лицо космонавтки иного мира.
      Что это было? Чудный мираж или действительные события, похороненные в глубине тысячелетий? Хотелось верить в последнее.
      А может быть это произошло совсем не на Земле? Мало ли откуда пришли отраженные лучи. В конце концов Петр тоже мог ошибиться в расчетах.
      Не зная что и думать, Алексей наутро решил поделиться своими сомнениями с приятелем. Дома Петра не оказалось. Алексей поспешил к обсерватории и, открыв дверь, в растерянности остановился на пороге.
      В кресле, схватившись за голову руками, сидел его приятель. Лицо Петра было бледно и перекошено. Одна щека дергалась.
      - Что с тобой? - бросаясь к нему, крикнул Алексей.
      Петр обернулся и как-то странно взглянул на друга.
      - Вот, - хрипло выдавил он и бессильно опустил руки. - Все пропало! Я в спешке нечаянно засветил пленку.
      Алексей поднял лежащую у ног астронома еще мокрую проявленную пленку и поднес к свету. На ней ничего нельзя было различить.
      Увидеть что-нибудь на экране друзьям больше не пришлось. Тучи надолго заволокли небо. Несколько дней подряд шел дождь, а потом было уже поздно. Потрясенный неудачей, молодой астроном ходил как в воду опущенный.
      Энергичному, нетерпеливому Петру казалось бесконечно долгим ожидать, пока вторично сложится благоприятная для наблюдения обстановка. Доложить обо всем руководству было необходимо. Но на что можно надеяться, не располагая никакими доказательствами, кроме расчетов да фантастического рассказа об увиденном? Еще, чего доброго, прослывешь обманщиком или фантазером.
      В таком невеселом настроении Петр провожал Алексея, а когда тот высказал ему свои сомнения и спросил, могли ли действительно произойти на Земле события, которые они увидели на экране, - молодой астроном вспылил и хотел было послать приятеля к черту, но сдержался и только досадливо махнул рукой. 
      Глава 4
      Зима прошла в упорной учебе и труде. Для того чтобы помочь матери с сестренкой, Алексей в свободное от занятий время работал - делал для музея экспонаты из материалов, собранных археологическими экспедициями.
      Летом студенты ездили на практику по раскопке древнего городища. Алексей вернулся оттуда к началу занятий похудевший, обожженный до черноты горячим кавказским солнцем и с железными от тяжелых земляных работ мускулами.
      Первое время фантастический звездолет и космонавты не выходили у него из головы. Алексей несколько раз порывался поделиться с товарищами своими впечатлениями, но его удерживала боязнь попасть "на зубок" университетским острякам. Кто-кто, а они уж никогда не упустили бы возможности вволю позубоскалить над "безумными фантазиями" или "плодами больного воображения".
      Со временем загадочное видение стало тускнеть в его памяти. Петр не писал, да и Алексею было не до писем.
      В будущем году предстояла дипломная работа, а потом... Потом далекие походы, увлекательная жизнь в палатках, потрескивание костров в тишине ночей и поиски, бесконечные поиски следов далекого прошлого.
      Непоседливый по натуре, Алексей не терпел душных кабинетов, столов, заваленных бумагами. С самого начала учебы он готовился к походной жизни и подчинил себя жесткому режиму. По армейской привычке Алексей просыпался очень рано. Тихонько, стараясь не потревожить товарищей, он пробирался к окну, где стояла койка Прохора Никитина.
      Кряжистый, здоровенный, как медведь, сибиряк спал зимой и летом рядом с открытой форточкой, в одних трусах, под простыней.
      Разбудив приятеля, Алексей спускался с ним на первый этаж в спортивный зал и после основательной зарядки друзья спешили под холодный душ.
      Алексей занимался многими видами спорта. Он был неплохой пловец, отлично бегал на коньках и лыжах, боксировал, любил велосипед и увлекался туризмом. Единственное, к чему он оставался равнодушным, - это к футболу.
      Товарищи, считавшие Алексея заядлым спортсменом, немало удивлялись такой, по их мнению, странности его характера.
      Так, в учебе, работе и тренировке, быстро летела сравнительно однообразная студенческая жизнь и вдруг одним зимним вечером в маленькой комнате общежития неожиданно родилась идея.
      Этот вечер ничем не отличался от сотен других. Алексей, сидя у своей тумбочки, углубился в учебник. Лева Гинзбург лежал на койке, закинув ногу на ногу и что-то читал. У него всегда было достаточно времени, чтобы читать и развлекаться. Способному парню учеба давалась легко, он схватывал все на лету.
      К Игорю Стрельникову пришли друзья из других комнат. Шумная компания расположилась за столом и, нещадно дымя папиросами, спорила о преимуществах и недостатках нового метода восстановления внешнего облика животных по отдельным костям.
      В самый разгар спора дверь отворилась. Все обернулись и замолчали, пряча папиросы в рукава.
      - А ну, дымокуры, брысь отсюда! - входя в комнату, скомандовал Прохор.
      Курильщики, опасливо поглядывая на могучего сибиряка, один за другим юркнули в дверь.
      Прохор неодобрительно посмотрел на Игоря и, подойдя к окну, распахнул его настежь. В комнату ворвались клубы морозного пара.
      Лева тяжело вздохнул и натянул на себя одеяло. Игорь поспешно убрал со стола тарелку с окурками. Проветрив комнату, Прохор закрыл окно, уселся за стол и взял газету.
      - Где был? - поинтересовался Алексей.
      - В кино. Смотрел "Под небом древних пустынь". Об экспедиции по Китаю, ответил Прохор.
      - Ну и как? - спросил Лева, выглядывая из-под одеяла.
      - Однако есть что посмотреть, - и сибиряк вкратце пересказал содержание картины.
      - Ребята, а почему бы нам не выбраться летом куда-нибудь, ну хотя бы в туристский поход, - предложил Игорь.
      Все обернулись.
      - Вот так вместе, всей комнатой, - продолжал он. - А то скоро окончим университет и разъедемся кто куда.
      - Мысль неплохая! - поддержал его Лева, с трудом просовывая ноги в новые узкие, как дудочки, брюки.
      - Ты их что, с мылом надеваешь? - усмехнулся Прохор.
      - Как был ты медведем, так и останешься, - отпарировал Лев. - Пойми, дорогуша, - на танцы нужно ходить одетым по моде.
      - Да бросьте вы о брюках и танцах! Давайте решим насчет похода, настаивал Игорь.
      Алексей достал из тумбочки карту.
      - Я предлагаю совместить приятное с полезным. Вот посмотрите. - Он расстелил карту на столе и обвел карандашом небольшой район в одной из пустынь Центральной Азии. - Здесь находятся развалины древнего города Лу-Хото. Они еще плохо изучены и там можно сделать интересные находки. Кроме того, это как раз будет хорошим материалом для наших дипломных работ.
      Прохор обернулся к Леве Гинзбургу, который прихорашивался перед зеркалом.
      - Лев! Кончай любоваться модными штанами. На танцы не пойдешь, здесь дела поважнее, - крикнул он товарищу.
      Лева снизу вверх взглянул на Прохора.
      - Штанами! Фу, какое пошлое слово! - с наигранным возмущением фыркнул он, подходя к приятелям.
      Алексей во время военной службы бывал в пустынях и теперь с увлечением рассказал друзьям о романтике походов через безлюдные, малоисследованные места. Зная страсть Прохора к охоте, он не поскупился на красочные описания богатых птицей озер и бескрайних степей, где пасутся неисчислимые стада антилоп.
      Игорь с энтузиазмом поддержал предложение Алексея.
      Любознательный ленинградец был готов идти и в менее интересный поход, а здесь такая заманчивая цель - обследование затерянного в песках древнего города.
      - Вы знаете! В тех местах когда-то было богатое государство. Там можно найти такое, что и не снилось! - воскликнул он.
      Алексей согласно кивнул.
      Лева скептически улыбнулся. Он не разделял восторгов Игоря. Щеголеватого москвича привлекала прогулка по легкому туристскому маршруту, а не скитания по пустыне.
      - Оказывается фантазии вам не занимать. Ну, ладно, Игорь, а про тебя никак бы не подумал, - сказал он Алексею.
      - А почему бы иной раз и не пофантазировать? Может оказаться, что фантазия не так уж далека от действительности, - ответил тот.
      Практичный Прохор прикинул в уме продолжительность похода и с сомнением покачал головой.
      - Все это хорошо. А тети-мети? - и он красноречивым жестом потер пальцы.
      Наступило молчание.
      Алексей обвел товарищей взглядом и запальчиво сказал:
      - Да, это не воскресная экскурсия. Чтобы до лета скопить деньги, придется ужаться и работать вечерами, а не ходить по танцам, - бросил он в "Левин огород". - А вы как думали?
      Игорь подтолкнул Прохора кулаком в бок - соглашайся!
      - Однако надо подумать, - колебался сибиряк.
      - Индюк тоже думал! - усмехнулся Алексей. - А ты? - обернулся он к Леве.
      Тот украдкой взглянул на Прохора и пожал плечами.
      - Что я?
      - Ты, Лев, не хитри. Говори прямо: пойдешь или нет? - поставил вопрос ребром Алексей.
      - Пойдет однако. Не кипятись - все пойдем, - примирительно пробасил Прохор.
      Весь вечер четверо друзей разрабатывали заинтересовавший их маршрут ЭФА, как его тут же окрестил остряк Лева Гинзбург.
      Экзотическое название, позаимствованное у ядовитой змеи, расшифровывалось довольно просто: "Экспедиция фантазеров". Оно всем понравилось и было немедленно узаконено.
      Друзья начали упорно готовиться. Собирая деньги к предстоящему походу, они ввели жесткий режим экономии, перестали ходить в кино, лишили себя женского общества, а Игорь Стрельников даже бросил курить. Все было принесено в жертву.