Вот это интересно, думал Фейрфакс. Не то что дешифровать какие-то телефонные звонки с какой-то дурацкой базы ВВС в пустыне.

Каскад из последовательно появляющихся номеров записанных телефонных звонков высветился на мониторе компьютера Фейрфакса — математическая модель серии телефонных переговоров в штате Юта за последние несколько месяцев.

На голове Фейрфакса были огромные наушники, из которых доносился лишь неясный шум. Его взгляд был устремлен на экран.

Одно было ясно: кто бы ни делал эти звонки, он хорошо постарался над тем, чтобы зашифровать их. Фейрфакс бился над ними уже два дня.

Он применил два старых алгоритма.

Ничего.

Он испробовал два более новых.

Ничего.

При необходимости, он мог работать над ними и целый месяц. Он попробовал программу, которую создал для взлома новейшей системы шифра оператора Водафон...

— ... Kan bevestig dat in-enting plaasvind...

На долю секунды ему послышался странный гортанный язык.

Глаза Фейрфакса загорелись.

Есть...

Он применил программу к нескольким другим телефонным разговорам.

И через мгновение неопределенные помехи неожиданно превратились в четкие голоса, говорившие на каком-то иностранном языке вперемежку с разрозненными английскими фразами.

— ... Toetse op laaste poging word op die vier-en-twientigste verwag. Wat van die onttrekkings eenheid?..

— ... Reccondo span is alreeds weggestuur...

— ... Voorbereidings onderweg. Vroeg oggend. Beste tyd vir ontrekking...

— ... Все в порядке. Подтвердите, что это третий...

— ... Ontrekking kan 'n probleem wees. Gestel ons gebruik die Hoeb land hier naby. Verstaan hy is 'n lid van Die Organisasie...

— ... Sal die instraksies oordra...

— ... Операция началась...

— ... Die Reccondos is gereed. Verwagte aankoms by beplande bestemming binne nege dae...

Глаза Фейрфакса блестели, когда он смотрел на экран.

Нет кода, который невозможно взломать.

Он потянулся за телефонной трубкой.

После короткого боя в декомпрессионной зоне Шофилд и остальные перешли на противоположную сторону Уровня 4 в экспериментальную лабораторию, выходящую к гигантскому кубу — запирая за собой все двери и стреляя по кодовым замкам.

Из всех мест Зоны, в которых Шофилд уже успел побывать, это казалось наиболее защищенным.

Не считая пассажирского лифта, здесь было всего два входа: небольшая наклонная платформа, ведущая обратно к авиационному лифту и дверь, выходящая на лестницу, спускающуюся к кубу.

Джульетт Дженсон в изнеможении плюхнулась на пол лаборатории.

Президент последовал ее примеру.

Пехотинцы — Умник II, Элвис, Машина Любви, Мать и Ботаник собрались вместе и быстро рассказали друг другу о своих недавних приключениях в наполняющейся водой шахте лифта и побеге на самолете.

Последний член всей их честной компании — ученый Герберт Франклин — занял место в углу.

Шофилд и Гант остались стоять.

Теперь у них было несколько видов оружия, снаряжение, снятое с тел убитых в декомпрессионной зоне десантников 7-го эскадрона — пулеметы, несколько головных радиогарнитур, три чрезвычайно мощные гранаты на основе гексогена и два заряда, размером с монету, предназначенные для уничтожения замков, более известные как «лок-бластеры» (замочные подрывники).

Однако люди Логана успели изрядно навредить.

Они открыли огонь по своим раненым и убитым не для того чтобы добить их, а с целью уничтожения любого оружия, которое могло бы достаться противнику.

Поэтому на поле битвы сохранилась только одна штурмовая винтовка Р-90. Все остальные были раздроблены так же, как и пистолеты-пулеметы убитых.

— Мать, — сказал Шофилд, передавая ей Р-90, — следи за выходом с платформы. Элвис — лестница, ведущая к кубу.

Мать и Элвис быстро заняли свои позиции.

Хотя любой другой на месте Шофилда уже давно подошел бы к президенту, он этого не сделал. Он видел, что президент не пострадал — руки и ноги были на месте — и пока сердце его билось, с ним было все в порядке.

Вместо этого Шофилд подошел к Джульетт Дженсон.

— Докладывайте, — это было все, что он сказал.

Дженсон посмотрела на Шофилда, на серебристые линзы его плотно прилегающих антибликовых очков.

Она уже видела его раньше у президентских вертолетов, но никогда не разговаривала с ним. Однако она слышала о нем от других агентов. Он был тем, с Антарктиды.

— Они устроили нам засаду в комнате отдыха на Уровне 3, сразу после сообщения по системе радиовещания и телевидения о чрезвычайной обстановке, — сказала она. — С тех пор преследуют нас. Мы вырвались на лестничную площадку и бросились к аварийному выходу внизу на Уровне 6, но они уже поджидали нас. Мы стали подниматься по лестнице — они и там нас поджидали. Мы прошли через 5-й и подошли к наклонному платформе на 4-м — они снова ждали нас.

— Потери?

— Убито восемь агентов секретной службы президента. Плюс вся передовая команда на Уровне 6. В общей сложности, получается семнадцать человек.

— Фрэнк Катлер?

— Мертв.

— Что-нибудь еще?

Дженсон кивнула в сторону маленького человечка в лабораторном халате.

— Мы подобрали его на 5-м, перед тем, как попали в эту засаду в декомпрессионной зоне. Говорит, что он ученый, работает здесь.

Шофилд взглянул на Герберта Франклина. Невысокий маленький человечек в очках тихо сидел, опустив голову.

— А вы?

Шофилд пожал плечами.

— Мы были наверху в главном ангаре, когда все это произошло. Спустились вниз в вентиляционную шахту, попали в один из подземных ангаров, уничтожили «Хамви», разбили АВАКС.

— Как обычно, — добавила Гант.

— Как вы узнали о засаде в соседнем помещении? — спросила Дженсон.

Шофилд пожал плечами.

— Мы были у куба внизу, когда в декомпрессионной зоне погас свет. Мы надеялись, это был кто-то из своих, пытающихся скрыться от камер наблюдения. Поэтому решили проверить сверху, с площадки. Когда мы увидели, кто это был, увидели, что они окружили платформу в центре комнаты, мы вычислили, что они ожидали большого куша — он кивнул в сторону президента — поэтому и устроили свою собственную небольшую контрзасаду.

В другой части комнаты Ботаник подсел к президенту.

— Господин президент, — почтительно произнес он.

— Здравствуйте, — ответил президент.

— Как вы, сэр?

— Ну, я все еще жив, что для начала неплохо, учитывая обстоятельства. Как твое имя, сынок?

— Горман, сэр. Капрал Газ Горман, но большинство ребят зовут меня просто Ботаник.

— Ботаник?

— Да, сэр, — неуверенно ответил он. — Сэр, если вы не возражаете, я хотел бы, если это не очень вас затруднит, задать вам вопрос?

— Почему нет? — сказал президент.

— Хорошо, тогда отлично. Ну, вы же президент и все такое, вы же знаете, да?

— Да...

— Хорошо. Круто. Потому что мне всегда было интересно: правда, что Пуэрто-Рико находится под протекторатом Соединенных Штатов потому, что там самое большое в мире число зафиксированных появлений НЛО?

— Что?

— Ну, подумайте сами, на кой черт нам тогда держаться за этот сраный Пуэрто-Рико, там нет ничего...

— Ботаник, — окрикнул Шофилд с другого конца комнаты. — Оставь президента в покое. Господин президент, вам лучше подойти и взглянуть на это. Уже почти восемь часов и Цезарь в любую секунду может начать передачу последних новостей.

Президент направился к Шофилду, но прежде как-то странно посмотрел на Ботаника.

Как только стрелки часов показали восемь, лицо Цезаря Расселла появилось на всех телеэкранах Зоны 7.

— Сограждане-американцы, — воскликнул он. — После часовой игры президент все еще жив. Однако дела его плохи.

— Его персональная секретная служба уничтожена, восемь из девяти ее членов мертвы. Еще два отряда секретной службы — передовые команды, одна, находившаяся на самом нижнем уровне комплекса, другая — у одного из внешних выходов, в каждой по девять человек — также уничтожены. В сумме потери президента составляют двадцать шесть человек. В обоих случаях среди моих солдат 7-го эскадрона — пострадавших нет.

Далее на сцену вышли несколько рыцарей в блестящих доспехах. Небольшая группа морских пехотинцев США — члены декоративного экипажа президентского вертолета, писаные красавцы в парадной форме — пришли ему на...

Внезапно телевизионные экраны по всей Зоне 7 резко погасли, изображение сменилось чернотой.

В этот же момент и все огни в комплексе потухли, и Зона 7 погрузилась в темноту.

В лаборатории на Уровне 4 все замерли от неожиданности.

— Ого, — сказала Гант, вглядываясь в потолок.

Через секунду огни вновь зажглись, телевизионные системы снова заработали, — показалось серьезное лицо Цезаря:

— ... итак, получается пять отрядов 7-го эскадрона против жалкой кучки морских пехотинцев. Так обстоят дела на восемь часов. Увидимся вновь в 9 часов с очередными последними известиями.

Экраны погасли.

— Врун, — сказала Джульетт Дженсон. — Этот сукин сын искажает правду. Передовая команда на Уровне 6 была уже мертва, когда мы прибыли сюда. Их убили до того, как все это началось.

— Он солгал о своих потерях, — сказал Ботаник. — Подлый ублюдок.

— Что мы делаем? — Гант спросила Шофилда. — Они превосходят нас числом, выгодным расположением и оружием. Плюс это их территория.

Шофилд как раз думал над этим.

7-ой эскадрон абсолютно не давал им закрепить позиции. У них оказались все рычаги управления, и что самое важное, думал он, глядя на свою официальную униформу, они были готовы к боевой схватке.

— Отлично, — сказал он, рассуждая вслух. — Знай своего врага.

— Что?

— Основные принципы. Мы должны сравнять положение, но для этого нам необходимы сведения. Правило №1: знай своего врага. Итак. Кто они?

Дженсон пожала плечами.

— 7-ой эскадрон. Первоклассный наземный отряд ВВС. Лучший в стране. Хорошо обученный, хорошо вооруженный...

— И на стероидах, — добавила Гант.

— Более того, — раздался чей-то голос.

Все обернулись.

Это был ученый, Герберт Франклин.

— Кто вы? — спросил Шофилд.

Маленький человечек нервно заерзал.

— Меня зовут Герби Франклин. До сегодняшнего утра я был иммунологом проекта «Фортуна». Но они заперли меня как раз перед вашим приездом.

— Что вы имеете в виду? — сказал Шофилд. — «Более чем стероиды»?

— Я имею в виду, что солдаты 7-го эскадрона на этой базе... дополнены... как бы это лучше сказать.

— Дополнены?

— Улучшены. Усовершенствованы для лучшего результата. Вы когда-нибудь задумывали над тем, почему 7-ой эскадрон так отлично показывает себя на служебных военных соревнованиях? Задавались вопросом, почему они продолжают драться, когда все остальные падают от изнеможения?

— Да...

— Анаболические стероиды для наращивания мышечной массы и уровня физической подготовки, — быстро говорил Франклин. — Инъекции искусственного эритропоэтина для улучшения насыщения крови кислородом.

— Искусственный эритропоэтин? — повторила Гант.

— Сокращенно ЭПО, — сказал Герби. — Это гормон, стимулирующий выработку эритроцитов в костном мозге, тем самым, увеличивая приток кислорода в кровь. Выносливые атлеты, в основном велосипедисты, используют его уже в течение многих лет.

— Солдаты 7-го эскадрона сильнее вас, и они могут бежать целый день, — сказал Герби. — Черт, Капитан, эти парни были крепкими, когда прибыли сюда, но с тех пор они были усовершенствованы по последней фармакологической технологии для того, чтобы драться сильнее, лучше и дольше, чем кто-либо еще.

— Хорошо, хорошо, — сказал Шофилд. — Думаю, мы уяснили картину.

Но думал он в этот момент о маленьком мальчике по имени Кевин, живущем в пятидесяти футах от них, внутри стеклянного куба.

— Так это то, что вы тут делаете? На этой базе? Усовершенствование элитных солдат?

— Нет... — сказал Герби, бросая осторожный взгляд в сторону президента. — Усовершенствование отрядов 7-го эскадрона — это всего лишь вспомогательная задача, так как они охраняют базу.

— Так что это за место, черт возьми!

Герби снова посмотрел на президента. Затем он сделал глубокий вдох, прежде чем ответить...

Однако заговорил другой голос.

— На этой базе находится важнейшая вакцина, которая была когда-либо разработана за всю историю Америки.

Шофилд обернулся.

Говорил президент.

Шофилд оглядел его. На нем все еще был его темно-серый костюм с галстуком. Аккуратно уложенные седые волосы, знакомое морщинистое лицо — он был похож на сельского бизнесмена средних лет — бизнесмена, за последний час изрядно попотевшего.

— Вакцина? — сказал Шофилд.

— Да. Вакцина против новейшего китайского генетического вируса. Вирус, поражающий людей европейской расы через их ДНК. Вещество, известное под названием «Сино-вирус».

— А источник этой вакцины?.. — спросил Шофилд.

— ... генетически созданный человек, — сказал президент.

— Что?

— Человек, капитан Шофилд, который с эмбриональной стадии развития намеренно создавался для противостояния Сино-вирусу, из его крови могут быть взяты антитела для всего остального населения Америки. Человеческая вакцина. Первый в мире генетически приспособленный человек, капитан, — это мальчик по имени Кевин.

Шофилд прищурился.

Это многое объясняло — абсолютная изоляция комплекса, визит президента и мальчик, живущий в стеклянном кубе. Его также поразило еще кое-что из того, что сказал президент: президенту было известно имя мальчика.

— Вы создали мальчика, чтобы использовать его в качестве вакцины? — сказал Шофилд. — Со всем моим уважением к вам, сэр, но это вас ничуть не беспокоит?

Президент состроил гримасу.

— В моей работе нет черного и белого, капитан. Только серое, бесконечное серое. И в этом мире серого я вынужден принимать решения — и иногда очень сложные. Конечно, Кевин существовал задолго до того, как я стал президентом, но когда я узнал о нем, я должен был дать сигнал о продолжении проекта. Я дал его. Мне может это не нравиться, но перед лицом такого отравляющего вещества, как Сино-вирус, необходимо принимать жесткие решения.

Последовала короткая пауза.

— А как насчет заключенных внизу? — сказал Умник.

— И животных. Для чего они используются? — сказала Джульетт.

Шофилд нахмурился. Он не был на Уровне 5, поэтому не знал ни о животных, ни о заключенных. Ответил Герби Франклин.

— Животные задействованы в обоих проектах — разработка вакцины и усовершенствование 7-го эскадрона. Медведи с острова Кадьяк используются из-за токсинов в их крови. У них необычайно высокий уровень кислорода в крови, когда они находятся в зимней спячке. Исследование по улучшению крови солдат 7-го эскадрона основывалось на этом.

— А как насчет других клеток — тех, что наполнены водой? — спросила Дженсон. — Что в них?

Герби сделал паузу.

— Редкая порода варанов, известных под названием комодские вараны. Самая большая ящерица в мире, около тринадцати футов в длину, размером с обычного крокодила. У нас их шесть.

— И для чего они используются? — спросил Шофилд.

— Комодские вараны — древнейшие на земле представители группы рептилий, обитающие только на островах Индонезии. Они отлично плавают — от острова к острову — но они так же быстры и на земле, способны легко настигнуть человека, что они регулярно и делают. Их иммунная система необычайно сильна. Все они неподвержены заболеваниям. Их лимфатические узлы вырабатывают высококонцентрированную антибактериальную сыворотку, защищающую их от болезней тысячелетиями.

— Побочные продукты крови комодских варанов, измененные под структуру крови человека, составляют основу иммунной системы Кевина, — сказал президент. — Мы использовали генетически созданную плазму крови Кевина для создания сыворотки, которая может быть добавлена в систему водоснабжения США — жидкой сыворотки — таким образом, делая все население невосприимчивым к Сино-вирусу.

— Заразить систему водоснабжения? — сказал Шофилд.

— О, это делалось и раньше, — сказал Герби. — В 1989 против токсина ботулинуса, и в 1990 — из-за Ирака — против сибирской язвы. Хотя американцы не знают об этом, у них есть иммунитет ко всем крупнейшим видам биологического оружия в мире.

— А что с заключенными? — спросил Умник II. — Для чего они содержатся здесь?

Герби посмотрел на президента, тот молча кивнул.

Ученый пожал плечами.

— Заключенные — это совсем другая история. Они здесь не для того, чтобы дать какие-либо побочные продукты крови или сыворотку. Их функция проста. Они являются подопытными кроликами для тестирования этой вакцины.

— Господи, — прошептала Гант, когда она увидела список с именами заключенных.

После того как Герби рассказал им о роли заключенных, он вывел список с их именами на одном из компьютерных терминалов лаборатории.

В общей сложности их было сорок два, все они приговорены к пожизненному заключению или ожидающие казни, каким-либо образом избежавшие электрического стула.

— Худшие из худших, — сказал Герби, указывая на список с именами.

Шофилд слышал о многих из них.

Сильвестер МакЛин — убийца детей из Атланты. Рональд Нунэн — пекарь из Хьюстона, оказавшийся снайпером на башне. Люцифер Лири — серийный убийца из Феникса. Сет Гримшоу — печально известный лидер Черной Лиги, необычайно жестокой террористической организации, которая считала, что правительство США готовило Америку для захвата ООН.

— Сет Гримшоу? — сказала Гант, увидев это имя. Она повернулась к Джульетт Дженсон. — Разве это не он?..

— Да, — сказал Дженсон, бросив нервный взгляд на президента в дальнем конце лаборатории. — В начале февраля. Как раз после инаугурации. Он настоящий 18-84.

— О, я надеюсь, их клетки крепко заперты, — сказал Гант.

— Отлично, — сказал Шофилд, возвращая всех обратно к реальности. — Итак, мы снова здесь и сейчас. Мы здесь заперты. Они хотят убить президента. И благодаря радиопередатчику в его сердце, в случае его смерти четырнадцать крупнейших городов взлетят на воздух.

— Прямо на глазах у всех жителей Америки, — сказала Дженсон.

— Необязательно, — сказал президент, — потому что Цезарь не знает о секрете Линдона Бейнза Джонсона.

— Что такое секрет Линдона Бейнза Джонсона? — спросил Шофилд.

— Это свойство системы радиовещания и телевидения в чрезвычайной обстановке, известное только президенту и вице-президенту. По существу, это предохранительный клапан, изобретенный Линдоном Джонсоном в 1967 году для того, чтобы не допустить слишком раннее использование этой системы.

— Так в чем оно заключается?

— Оно обеспечивает сорокапятиминутную задержку любого радио или телевещания через эту систему до тех пор, пока не будет введен отменяющий код президента. Другими словами, за исключением особо чрезвычайных ситуаций, оно блокирует экстренное вещание, создавая период длиной в сорок пять минут для обдумывания и переговоров.

— Итак, сейчас 8.09, первая трансляция Цезаря уже прошла, но если мы найдем коробку передач на территории этого комплекса, мы можем блокировать все его последующие вещания.

Шофилд поджал губы, обдумывая.

— Но это будет делом не первой важности. Мы сможем это сделать, только если окажемся в нужном месте в нужное время.

Он повернулся к Герби.

— Расскажите нам об этом комплексе.

Герби пожал плечами.

— Что здесь особенного? Это крепость. Раньше была штаб-квартирой НОРАД. Если она блокируется, то она блокируется. Я не думаю, что предполагалось использовать ее, чтобы держать кого-либо взаперти.

— Но даже при полной изоляции должна быть операция освобождения, — сказал Шофилд. — Что-то, что откроет двери, когда все закончится.

Герби кивнул.

— Замок с часовым механизмом.

— Замок с часовым механизмом?

— В случае полной изоляции, активируется система безопасности, контролируемая таймером. Каждый час у еще оставшихся в живых людей на территории базы есть пятиминутное «окно», чтобы ввести один из трех возможных кодов.

— Каких кодов? — спросила Гант.

— Помните, — сказал Герби, — этот комплекс был предназначен для использования в случае полномасштабного обмена ядерными ударами между США и СССР. Коды отражают это. Существует три возможных варианта.

— Первый код просто подтверждает изоляцию. Ядерная ситуация продолжается, комплекс остается закрытым. Второй код предполагает, что ситуация разрешена. Он завершает изоляцию — бронированные взрывозащитные двери втягиваются, и все входы и выходы открываются.

— А третий код? — спросила Гант.

— Третий код — это серединная мера — позволяет выйти связному. Он авторизует открытие индивидуальных входов и выходов для того, чтобы связные могли покинуть комплекс.

Шофилд внимательно слушал Герби.

— Что происходит, когда не вводится никакой код во время ежечасового «окна»? — спросил он.

— Вы сообразительны, капитан. Видите ли, в этом и есть загвоздка, не так ли? Если код не введен, компьютерная система комплекса предупреждена о том, что комплекс может быть захвачен противником. Затем она дает вам возможность ввести один из кодов в следующий ежечасовое «окно». Если код не введен и в этот промежуток времени, то тогда система предполагает, что комплекс захвачен противником, и в этот момент запускается механизм самоуничтожения комплекса.

— Механизм самоуничтожения, — выпалил Ботаник. — Что за дерьмо?

— Термоядерная боеголовка в сто мегатонн под комплексом — просто сказал Герби.

— О, Господи... — сказал Ботаник.

— Они конечно уничтожили это после развала СССР, — сказал Гант.

— Боюсь, что нет, — сказал Герби. — Когда этот комплекс переделывали под базу химического оружия, то было решено, что устройство самоуничтожения все еще имеет смысл. Если произойдет авария, и вирус распространится по строению, то весь зараженный комплекс — вместе с вирусом — может быть уничтожен ядерным взрывом.

— Отлично, — сказал Шофилд. — Итак, если мы хотим выбраться отсюда, то мы должны дождаться очередного «окна», найти компьютер, подключенный к центральной сети, и ввести правильный код.

— Все верно, — сказал Герби.

— Итак, коды? — спросил Шофилд.

Герби беспомощно пожал плечами.

— Этого я не знаю. Я могу запустить систему изоляции в случае чрезвычайной ситуации, но у меня нет разрешения на ее отмену. Только парни из ВВС могут это сделать...

— Э-э... простите, — сказала Дженсон, — но мы кое о чем забыли.

— О чем? — спросил Ботаник.

— О «ядерном футболе», — сказала Дженсон. — Чемоданчике президента, который они использовали, чтобы он не смог покинуть комплекс. Он должен прикладывать свою ладонь к панели анализатора каждые девяносто минут, в противном случае взорвутся плазменные бомбы в городах.

— Черт возьми, — сказал Шофилд. Он совсем забыл об этом. Он посмотрел на часы.

8.12 утра.

Все началось в 7. Это означало, что рука президента должна оказаться на «ядерном футболе» в 8.30. Он посмотрел на остальных.

— Где находится «ядерный футбол»?

— Расселл сказал, что он будет в главном ангаре на наземном уровне, — сказал президент.

— Что думаешь? — Гант спросила Шофилда.

— Я не думаю, что у нас есть выбор. Каким-то образом мы должны сделать так, чтобы рука президента оказалась на «ядерном футболе».

— Но мы не можем делать так бесконечно.

— Да, — сказал Шофилд. — Мы не можем. В какой-то момент нам придется придумать более долгосрочное решение. Но до тех пор займемся более неотложными.

— Это самоубийство — выводить президента наверх, — сказала Дженсон. — Они почти наверняка ждут там.

— Правильно, — Шофилд встал. — Поэтому мы не станем этого делать. Мы поступим очень просто. Мы принесем «ядерный футбол» к нему.

— Первое, что нам необходимо сделать, — сказал Шофилд, собирая всех, — это заняться этими камерами системы безопасности. Пока они работают, нам крышка.

Он обернулся к Герби Франклину.

— Где здесь центральный распределительный щит?

— В ангарном отсеке Уровня 1, я думаю, на северной стене.

— Отлично, — сказал Шофилд. — Мать, Ботаник, займитесь этими камерами. Отключите электроэнергию, если понадобится, мне все равно, просто отключите систему камер. Все ясно?

— Поняла, — сказала Мать.

— И возьмите доктора Франклина с собой. Если он лжет, застрелите его.

— Поняла, — сказал Мать, подозрительно глядя на Герби. Герби сглотнул.

— А что мы делаем? — спросила Джульетт.

Шофилд направился к небольшому наклонному переходу, ведущему к широкой шахте авиационного лифта.

— А мы идем наверх немного поиграть в футбол.

— ... Перезагрузка системы завершена...

— Состояние? — спросил Цезарь Расселл.

Десять минут назад, во время второй трансляции Цезаря, во всем комплексе произошел неожиданный сбой питания, что вызвало отключение всех внутренних систем.

— ... Подтверждаю: основной источник питания отрезан, — сказал один из радиооператоров. — Мы запустили вспомогательный источник питания. Работа всех систем в норме.

— ... Увеличенное изображение Аварийного выхода со спутника потеряно. Возобновляется контакт со спутником.

— Понял вас, — сказал другой оператор. — Основной источник энергии был выключен на распределительном щите на Уровне 1 ровно в 8 часов, оператором 008-72...

— 8-72? — Цезарь нахмурился, обдумывая.

— ... Сэр, у нас нет видеоданных. Все камеры вышли из строя вместе с отключением основного источника питания... Цезарь прищурил глаза.

— Всем отрядам. Докладывайте.

— ... Это «Альфа», — раздался голос Курта Логана. — Произвести обмен частотами. Есть вероятность того, что противник овладел каким-то нашим радиооборудованием.

— ... Обмен частотами завершен, — сказал старший оператор. — Продолжайте, командир «Альфа».

— ... мы в ангарном отсеке Уровня 2. Направляемся к служебному лифту, чтобы подняться к месту сбора в главном ангаре. Шестеро мертвы...

— ... Это командир «Браво», мы наверху, в главном ангаре, прикрываем «ядерный футбол». Все на месте. Потерь нет.

— ...Это командир «Чарли». Мы продвигаемся вместе с "Эхо " в районе комнаты отдыха на Уровне 3. У нас один мертв, двое ранено после этого дерьма с АВАКСом. Последний раз объекты были замечены на Уровне 4. Готовимся к совместной атаке через люки между 3-им и 4-ым. Инструктируйте...

— ... «Чарли», «Эхо», это База. Мы потеряли видеоизображение зоны лаборатории на Уровне 4...

— Действуйте по ситуации, «Чарли» и «Эхо», — отрезал Цезарь Расселл. — Продолжайте заставлять их двигаться. Они не могут бежать бесконечно.

— ... Это "Дельта ". Мы все еще на 5-ом. Потерь нет. Когда мы взломали дверь на 5-ом, объекты уже ушли по наклонной платформе на Уровень 4. Докладываем, значительный уровень затопления в тюремном помещении на Уровне 5. В ожидании дальнейших указаний...

— ... «Дельта», это Цезарь, — холодно сказал Расселл, — идите назад на Уровень 6. Прикройте выходы рельсовой платформы.

— ... Понял вас, сэр...

Двадцать одетых в черное десантников 7-го эскадрона бежали по одному из коридоров жилой зоны на Уровне 3, громыхая ботинками по земле — солдаты отрядов «Чарли» и «Эхо».

Они добрались до герметичного люка. Был введен код, и круглая крышка со скрипом поднялась, открывая пространство между полом Уровня 3 и потолком Уровня 4. Прямо под люком находилась еще одна крышка герметичного люка — вход на Уровень 4.

Один из десантников спустился в проем.

— База, это командир «Чарли», — сказал Питон Уиллис в свой микрофон. — Мы у люка, ведущего в зону лаборатории на Уровне 4. Готовимся штурмовать сверху.

— Вперед, — ответил Цезарь.

Питон кивнул солдату в проеме.

Десантник освободил запорный клапан, и крышка упала на пол вниз на расстоянии в десять футов. Затем он спрыгнул вниз на землю. Еще трое тут же последовали вслед за ним, держа свои Р-90 наготове.

Ничего.

Лаборатория была пуста.

Со стороны стены раздался громкий металлический гул.

Солдаты 7-го эскадрона обернулись как один.

Это был звук гидравлической платформы авиационного лифта.

Десантники отрядов «Чарли» и «Эхо» побежали по короткому покатому переходу, ведущему из лаборатории к шахте авиационного лифта.

Они были там как раз вовремя, чтобы увидеть поднимающуюся нижнюю часть гигантской платформы лифта, поднимающейся к главному ангару.

Питон Уиллис заговорил в свой микрофон:

— База, это командир «Чарли». Они идут за «ядерным футболом».

Огромный авиационный лифт издавал громкий гул, тяжело поднимаясь вверх по широкой бетонной шахте.

Он двигался медленно, таща на себе помятые останки разбитого АВАКСа.

Самолет накренился вперед, как раненая птица, нос был расположен ниже, чем разрушенная хвостовая часть, разбитые крылья вывернуты наружу. Вращающийся обтекатель — все еще целый — возвышался над всей этой жалкой картиной.

Гигантский лифт с грохотом поднимался по бетонной шахте.

Однако когда он проезжал мимо открытого дверного проема ангарного отсека Уровня 1, три крошечные фигуры запрыгнули на него, нырнув в подземный ангар.

Это были Мать, Ботаник и еле поспевавший за ними Герби Франклин.

Они направлялись к центральному распределительному щиту — который, по словам Франклина, находился в ангарном отсеке Уровня 1 — чтобы отключить камеры системы безопасности в Зоне 7.