«Шаттл» взлетал выше.

По мере того как он поднимался, постепенно менялся вид из кабины пилота. Цвет неба менялся из туманно-пурпурного в зловеще черный цвет.

Неожиданно облачная завеса растворилась, и Шофилд увидел великолепный звездный свод и под ним сверкающее, как опал в черном небе, очертание Земли, уходящее в пустоту как какой-то невероятно огромный светящийся шар, таких гигантских размеров, что это невозможно было даже осознать.

Зрелище было захватывающее.

Они не успели подняться еще достаточно высоко, и только вышли в открытый космос, на высоте примерно в двухстах милях от Земли.

Сама Земля — круглая, массивная, ослепляющая — заполняла три четверти обзора Шофилда.

Он смотрел на нее, на ярко-бирюзовую планету, парящую во вселенной. Затем он перевел свой взгляд на звездное поле, окружающее ее. Необъятное звездное небо было таким ясным.

И вдруг одна из этих звезд начала двигаться.

Шофилд моргнул и снова посмотрел на нее.

Одна из звезд, без сомнения, двигалась.

— Боже мой...— прошептал он.

Это не была звезда.

Это был «шаттл», космический корабль, идентичный по форме и размеру обычным американским моделям.

Он спокойно парил в невесомом космосе, прорезая перед собой идеально прямую линию. На его хвостовой части развивался красно-желтый флаг. Ошибиться было невозможно.

Это был китайский «шаттл».

Шофилд переключился на пятый канал как раз, чтобы услышать голос Кобры:

— Желтая звезда, это Исчезающий Орел, я вижу вас. Мы уменьшаем тягу, чтобы выйти на промежуточную орбиту. Вы можете начать сближение через тридцать секунд.

В этот момент дверь в кабину экипажа отворилась, и из нее вышли два пилота Х-38.

Шофилд поднял голову.

Теперь, когда они находились на нижней орбите, они могли передвигаться по кабине. В невесомости они легко ступали, используя для передвижения ручные перила, закрепленные в потолке.

Оба пилота все еще были одеты в отражающие золотистые шлемы и на боку несли чемоданчики системы жизнеобеспечения. Они прошли мимо Шофилда и президента, направляясь к корме для подготовки к стыковке с китайским «шаттлом».

Пара других человек в скафандрах из грузового отсека также начали отстегивать ремни безопасности, собираясь помочь с пересадкой.

Шофилд воспользовался случаем и переключился на третий канал.

— Отлично, — сказал он, обернувшись к президенту. — Время пришло. Следуйте за мной.

Как можно небрежней Шофилд подключил воздушный шланг к своему чемоданчику системы жизнеобеспечения и начал отстегивать ремень безопасности.

Президент сделал то же самое.

Отстегнув ремень, Шофилд ощутил невесомость. Он схватился за перила и прежде, чем кто-либо смог остановить его или просто поинтересоваться его намерениями, он небрежно шагнул к Кевину, подсоединил шланг мальчика к чемоданчику системы жизнеобеспечения и отстегнул его ремень безопасности.

Два астронавта из отряда «Эхо» оглянулись, с любопытством посмотрев на него.

Шофилд махнул в сторону кабины «шаттла»:

— Хочешь посмотреть?

Кевин кивнул.

Солдаты «Эхо» вернулись к своей работе.

Вместе с президентом, держась за перила на потолке, Шофилд и Кевин направились в кабину.

Вид из кабины был еще более впечатляющим.

Сквозь панорамное лобовое стекло Земля казалась еще удивительней, она была похожа на огромную небесно-голубую выпуклую линзу.

Когда они вошли, последний остававшийся в кабине пилот обернулся.

— Мы просто пройдем и посмотрим вид, — сказал Шофилд по пятому каналу, кашляя, чтобы изменить голос.

— Не плохо, а? Только не поднимайте солнцезащитный щиток. Излучение сильнейшее, и солнце практически ослепляет.

Шофилд посадил Кевина в свободное кресло пилота. Затем обернулся к президенту и снова переключился на третий канал.

— Отстегните его ремни и свяжите ими ему руки. Я займусь шлангом системы жизнеобеспечения.

— А... Как? Когда?

— После того, как я сделаю это ... — сказал Шофилд.

И с этими словами он рванулся вперед, схватил рукой солнцезащитный щиток пилота и поднял его.

— Аааа! — заорал пилот, яркий солнечный свет ослепил ему глаза. Под его солнцезащитным щитком была прозрачная стеклянная прослойка, которая никак не защищала от прямых солнечных лучей.

Затем Шофилд вырвал его шланг системы жизнеобеспечения из стенной розетки, в то же самое время президент расстегнул ремни безопасности пилота и быстро связал их под сиденьем, крепко примотав ими его руки.

Лишенный системы жизнеобеспечения и к тому же привязанный к своему собственному креслу, пилот начал отчаянно глотать воздух.

Шофилд бросился к двери кабины и ударил по выключателю рядом с входом. Дверь быстро закрылась, скрыв всех троих в кабине.

Президент обернулся.

— Что теперь?

Шофилд продолжал действовать.

Он знал, что у него было около трех секунд до того, как кто-нибудь снова откроет дверь в кабину из хвостового грузового отсека.

Рядом с дверью была клавишная панель и переключатели «Вкл/выкл», а также одна длинная прямоугольная красная кнопка на панели, скрытая за прозрачной пластмассовой крышкой безопасности. На ней было написано:

ТОЛЬКО ДЛЯ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ В АВАРИЙНОЙ

ОБСТАНОВКЕ:

БЛОКИРОВКА КАБИНЫ

Шофилд разбил крышку безопасности и нажал на большую "фасную кнопку.

В этот же момент — Щелк-щелк-щелк-щелк-щелк! — пять аварийных дверных засовов сомкнулись, заблокировав кабину, как стальной сейф.

Секундой позже Шофилд услышал глухой стук, исходящий с противоположной стороны: звук ударов яростно колотящих в дверь людей отряда «Эхо».

В пятидюймовом окошке в разделяющей стене виднелись золотистые шлемы и кулаки, которыми они яростно били в дверь.

Шофилд не обращал на них никакого внимания.

Теперь «шаттл» был полностью в его распоряжении.

Он наклонился над Кевином, сидящим в кресле пилота. Перед ним простирались Земля и звезды.

Но кроме этого перед ним открылась другая, гораздо более страшная картина: пульт управления Х-38 — скопление тысячи небольших выключателей, лампочек, кнопок и мониторов. Это напоминало кабину широкофюзеляжного самолета ... только намного сложней.

Президент сел в заднее кресло штурмана, усадив Кевина себе на колени.

— Так, что теперь? — спросил он. — Только не говорите мне, что вы еще и умеете управлять космическим кораблем, капитан.

— К сожалению, нет, — ответил Шофилд. Он обернулся к связанному и задыхающемуся пилоту «шаттла». — Но он умеет.

Шофилд достал SIG-Sauer из набедренного кармана и приложил к шлему глотающего воздух пилота. Президент снова присоединил его шланг системы жизнеобеспечения. Пилот перестал задыхаться, и Шофилд перевел его внутреннюю связь на третий канал.

— Мне нужно, чтобы ты помог мне доставить эту штуку обратно на землю, — сказал Шофилд.

— Да пошел ты... — сказал пилот.

— Хм, — ответил Шофилд. Затем он кивнул президенту, который снова отключил шланг системы жизнеобеспечения пилота из розетки. Тот начал задыхаться.

Шофилд попробовал снова.

— Тогда поступим по-другому: либо ты говоришь мне, как управлять этой штуковиной и как вернуться обратно в штат Юта, либо я сделаю это без твоей помощи. Так, в случае, если поведу я, мы либо сгорим при вхождении в атмосферу, либо разобьемся о проклятые скалы. В любом случае мы погибнем. Поэтому, насколько я понимаю, ты либо рассказываешь мне как это сделать, либо умираешь, наблюдая за тем, как я пытаюсь это сделать сам.

Президент снова подключил шланг системы жизнеобеспечения пилота. Лицо связанного десантника было почти синим.

— Хорошо, — прохрипел он. — Хорошо... — Отлично, — сказал Шофилд. — Теперь, первое, что мне нужно...

Он замолчал, так как на прозрачном головном дисплее лобового стекла кабины начали быстро появляться ярко-зеленые буквы:

ИСЧЕЗАЮЩИЙ ОРЕЛ, ЭТО ЖЕЛТАЯ ЗВЕЗДА.

ВЫ ИЗМЕНИЛИ КУРС.

ПОЖАЛУЙСТА, ПЕРЕСТРОЙТЕСЬ НА ТРАЕКТОРИЮ

ТРИ-НОЛЬ-НОЛЬ.

Шофилд смотрел на слова, появившиеся на дисплее. Казалось, они парили в воздухе перед звездным полем.

Затем за прозрачным дисплеем он увидел китайский «шаттл», теперь он был намного ближе.

Он медленно и спокойно скользил в пустоте перед кораблем примерно в трехстах ярдах и неотвратимо приближался.

ИСЧЕЗАЮЩИЙ ОРЕЛ, ПОЖАЛУЙСТА, ПОДТВЕРДИТЕ.

— Пожалуйста подтвердите ... — пробормотал Шофилд, оглядывая огромное количество выключателей в кабине, пока не нашел отделение оружия. — Подтвердим так.

Он вскрыл крышку безопасности, под которой находились две красные кнопки с надписью: «ЗАПУСК РАКЕТЫ».

— Это за Мать, — сказал он, нажимая на обе кнопки.

Два космических корабля парили друг перед другом в космосе во внешнем слое атмосферы, освещаемые снизу ярким отражающимся светом Вселенной — компактный Х-38 и крупный китайский «шаттл».

И вдруг неожиданно из крыла Х-38 вылетели две белые стрелы — две ракеты, обтекаемые усовершенствованные ракеты класса «воздух — воздух» средней дальности, разработанные специально для условий невесомости. Они выстрелили из крыльев и сквозь вакуум устремились вперед между двух «шаттлов».

Ракеты двигались невероятно быстро, сходясь по мере приближения к китайскому «шаттлу», как пара гигантских вязальных спиц.

Они не оставляли никакого дымового следа. Ни клуба дыма, ни пламени, вакуум поглощал все. Их хвостовые двигатели просто сверкали оранжевым цветом на фоне черного звездного неба.

Китайский космический корабль уже не мог ничего сделать. Никаких оборонительных мер он уже не мог предпринять.

Две ракеты одновременно врезались в него, — одна ударила посередине, другая в носовую часть.

«Шаттл» просто раскололся.

Мгновенная ослепляющая белая вспышка осветила все вокруг, и китайский «шаттл» в один миг разлетелся на куски, которые после взрыва распространились вокруг, передвигаясь очень медленно, как в замедленной съемке.

Желтая звезда уже не вернется на Землю.

Члены отряда «Эхо» все еще колотили в дверь кабины экипажа, в то время как под руководством связанного пилота Шофилд запустил автоматическую программу Х-38 по вхождению в атмосферу.

Десантники «Эхо» уже ничего не могли сделать.

Дверь в кабину экипажа была из титана толщиной в три дюйма. И не совсем разумно было бы стрелять по смотровому окошку из стекла толщиной в пять дюймов.

Так как Х-38 начал управляемое снижение со своей орбиты, попал в атмосферу и оказался в ее теплозащитном слое, где температура снаружи достигает 4 000 градусов по Фаренгейту, им оставалось только вернуться обратно к своим местам и пристегнуться.

«Шаттл» несся вниз на автопилоте. Шофилд смотрел на медленно ускользающее звездное поле, переходящее в туманную пурпурную атмосферу, и затем неожиданно превратившееся в ослепительное ярко-голубое небо.

Находясь на орбите, Х-38 двигался на восток — но так как прошло не так много времени, теперь он был лишь на уровне штата Колорадо. Глядя вниз, Шофилд увидел серые с голубоватым отливом горы и сочно-зеленые долины, теперь они направлялись на запад. За этими долинами на горизонте виднелась желтая песчаная пустыня штата Юта.

Он посмотрел на часы.

10:36 утра.

Они были на орбите совсем недолго. Точнее, около двенадцати минут. Теперь, скользя вниз со сверхзвуковой скоростью, они достигнут штата Юта всего через пару минут.

Неожиданно ожил монитор на лобовом стекле:

ОБНАРУЖЕН РАДИОМАЯК ИСХОДНОЙ ПОСАДОЧНОЙ ПЛОЩАДКИ.

АЭРОДРОМ РАСПОЗНАН КАК СПЕЦИАЛЬНАЯ (СЕКРЕТНАЯ) ЗОНА 08 ВВС США.

ПРОДОЛЖАЕТСЯ ДВИЖЕНИЕ К ИСХОДНОМУ АЭРОДРОМУ.

— Зона 8, — подумал Шофилд.

Нет.

Он не хотел лететь туда.

Насколько он понимал, единственный способ покончить со всем этим раз и навсегда — это покинуть эти базы вместе с президентом и «ядерным футболом».

Но для этого им нужен «ядерный футбол».

А чемоданчик, чей бесконечный обратный отсчет все еще требовал обновления к 11:30, он видел последний раз в Зоне 7, в руках Сета Гримшоу.

Шофилд повернулся к связанному пилоту «шаттла».

— Нам нужно в Зону 7.

Х-38 быстро опускался в западном направлении, проносясь над пустыней штата Юта.

Он летел к Зоне 8, рассекая воздух, но когда он уже приблизился, Шофилд отключил автопилот и, управляя «шаттлом» вручную, как обычным самолетом, пролетел мимо базы.

Они преодолели расстояние в двадцать миль до Зоны 7 менее чем за одну минуту, и очень скоро Шофилд увидел невысокую гору и комплекс ангаров и построек, а также длинную посадочную полосу на песке. Вдалеке, на горизонте, он увидел широкую гладь озера Пауэлл с его извилистой сетью наполненных водой каньонов.

Он направил «шаттл» на посадочную площадку, низко проносясь над постройками Зоны 7. Взлетно-посадочная полоса простиралась с востока на запад, поэтому он заходил прямо на нее.

Х-38 с гулом прошел над комплексом Зоны 7, сотрясая его стены, и затем идеально сел на черную асфальтированную посадочную полосу.

Но он зашел быстро — слишком быстро.

Именно поэтому Шофилд не заметил два вертолета «Пенетрейтор», неподвижно стоящих у ангаров Зоны 7.

Он не видел, как один из них немедленно и взлетел, как только шасси «шаттла» коснулись посадочной площадки.

Х-38 несся по посадочной полосе, его шины дымились.

Шофилд пытался остановить движущийся космический корабль, выпустив тормозной парашют, который раскрылся сзади. «Шаттл» начал замедлять ход.

Когда, наконец, он полностью потерял скорость, Шофилд нажал на несколько выключателей, готовясь направить его обратно к главному ангару.

Он даже не успел развернуть «шаттл»

Потому что в тот самый момент, когда он остановил его, он увидел, как вертолет «Пенетрейтор» подлетел и грозно завис в воздухе прямо перед ним, паря над посадочной полосой как дьявольская хищная птица над своей добычей.

Космический «шаттл» и крылатый штурмовой вертолет заняли боевые позиции, как пара стрелков из вестерна на улицах Дикого Запада — «шаттл» на взлетно-посадочной полосе, «Пенетрейтор» в воздухе перед ним.

В кабине «шаттла» Шофилд снял шлем. Президент сделал то же самое.

— Черт. Что же нам делать? — спросил президент.

Бум!

Дверь в кабину задрожала.

Члены отряда «Эхо» вскочили со своих мест и снова начали колотить в нее.

Затем неожиданно по радио раздался голос пилота «Пенетрейтора». Это был голос одного из десантников 7-го эскадрона Цезаря Рассела.

— Х-38, говорит "Пенетрейтор " ВВС. Сообщаем, на вас нацелена ракета. Немедленно отпустите мальчика.

Шофилд обернулся и посмотрел на Кевина, быстро соображая.

Мир как будто обрушился на них — «Пенетрейтор» снаружи, десантники «Эхо» внутри, ракета...

И затем он увидел отсек, утопленный в стене за сиденьем Кевина.

Он обернулся к президенту.

— Сэр, вы не поможете Кевину снять костюм, пожалуйста.

Президент занялся Кевином, в то время как Шофилд нажал на кнопку громкой связи.

— Вертолет «Пенетрейтор» ВВС, каковы ваши намерения?

Говоря это, Шофилд поднялся к встроенному отсеку и открыл его.

На прикрепленной к дверце панели было написано:

АВАРИЙНО-СПАСАТЕЛЬНАЯ АПТЕЧКА.

Члены отряда «Эхо» продолжали колотить в дверь кабины.

— Если вы отпустите мальчика, — сказал пилот «Пенетрейтора», — мы оставим вас в покое. — Ну да, конечно, — пробормотал Шофилд.

Он рылся внутри отсека жизнеобеспечения.

— Ну же, — прошептал он, — он должен быть здесь. Всегда есть... — А если мы не освободим мальчика? — проговорил он громко в микрофон. — В этом случае нам, возможно, придется пожертвовать своими людьми и убить вас всех.

В этот момент Шофилд нашел то, что искал в отсеке: цилиндрическую металлическую трубу длиной в два фута, которая выглядела как...

Он схватил ее и поднял голову — и увидел окошко толщиной в пять дюймов, которое выходило в хвостовую часть «шаттла». По другую сторону стекла десантник «Эхо» держал пистолет, целясь прямо ему в лоб!

Яркая вспышка — приглушенный звук — пистолет выстрелил.

Шофилд закрыл глаза, ожидая, что пуля разобьет стекло и войдет ему прямо в голову.

Но стекло было слишком толстым. Пуля лишь поцарапала поверхность и отскочила.

Шофилд снова задышал и бросился обратно к своему креслу.

— "Пенетрейтор" ВВС, — проговорил он, сев обратно в кресло пилота и пристегнув ремень безопасности. — Хорошо. Слушайте. Со мной здесь также находится президент, — говоря это, он жестом показал президенту, чтобы тот отстегнул свои ремни.

— Президент...

— Именно. Я намерен отправить его к вам вместе с мальчиком. Я уверен, вы не будете возражать. Теперь, вы обещаете, что не будете в нас стрелять, если мы выпустим их?

— Хорошо.

— Отлично, — сказал Шофилд, обращаясь к Кевину и президенту. — Когда я открою люк, вы должны как можно дальше отбежать от «шаттла». Ясно?

— Ясно, — ответил Кевин.

— Да, хорошо, — кивнул президент. — Но как же вы?

Шофилд потянул рычаг люка.

С резким щелчком небольшая часть потолка «шаттла» — прямо над головой связанного пилота — катапультировалась вверх, вращаясь вокруг своей оси.

Над пилотом открылся широкий квадрат голубого неба.

— Просто бегите от «шаттла» как можно дальше, — повторил Шофилд. — Я присоединюсь к вам через минуту. Мне нужно уничтожить вертолет.

В дрожащем от зноя воздухе из люка кабины «шаттла» показались две маленькие фигурки.

Президент и Кевин.

На президенте все еще был оранжевый летный костюм, но уже без шлема. Кевин был в обычной одежде без громоздкого скафандра.

«Пенетрейтор» угрожающе навис над ними, его несущий винт рассекал воздух.

Веревочная лестница свисала вниз с крыши «шаттла». Она автоматически развернулась, когда аварийный люк был сброшен.

Президент вместе с Кевином быстро спустились по лестнице под бдительным наблюдением трех членов экипажа «Пенетрейтора».

Затем их ноги коснулись раскаленной от солнца посадочной площадки, и они побежали прочь от «шаттла».

Тем временем в кабине «шаттла» Шофилд положил металлическую трубку себе на колени, напряженно ожидая, когда Кевин и президент отойдут подальше.

Он обменялся взглядом со все еще связанным пилотом «шаттла».

— Чего смотришь? — спросил он.

Зззззззз! Вдруг из двери за его спиной посыпался град ярко-оранжевых искр.

Черт...

Десантники «Эхо» использовали паяльную горелку, чтобы прорезать дверь!

Нужно дождаться, когда президент и мальчик отойдут достаточно далеко... И затем он услышал голос пилота «Пенетрейтора».

— Спасибо, Х-38. Извините, что ввели вас в заблуждение, но, к сожалению, теперь вы должны быть уничтожены. Спокойной ночи.

В этот момент ракета «Сайдвиндер» вылетела из правого крыла «Пенетрейтора», оставляя за собой в воздухе дымовой след. Она стремительно летела вниз, направляясь прямо в лобовое стекло космического «шаттла».

Искры от паяльной горелки прорывались внутрь кабины.

— Твою мать, — думал Шофилд. — Пора убираться отсюда.

И с этой мыслью он рванул катапультный рычаг у своего кресла.

Как новогодний фейерверк, выстреливший в воздух, Шейн Шофилд взмыл вверх над приземлившимся космическим «шаттлом», сидя в своем пилотном кресле.

Проделав идеально прямую вертикальную линию в воздухе, он создал тем самым необычный треугольник между космическим «шаттлом», «Пенетрейтором» и собой.

Все произошло в одну секунду.

Сначала ракета «Пенетрейтора» врезалась в Х-38, взорвав «Шаттл» вместе с десантниками «Эхо» и превратив его во вздымающийся огненный шар.

Шофилд, в свою очередь, взлетел высоко в воздух над пламенеющим взрывом. Достигнув высшей точки своего полета, он как раз поравнялся с шокированным экипажем «Пенетрейтора».

Только тогда все трое членов экипажа вертолета увидели, как Шофилд — летя на катапультном кресле — поднял себе на плечо цилиндрическую трубу из аварийно-спасательной аптечки.

Только это была не просто старая труба.

Это была ракетная пусковая установка.

Компактная однозарядная ракетная пусковая установка М-72, хранящаяся в аварийно-спасательной аптечке для астронавтов на случай вынужденной посадки на вражеской территории и возникновения нужды в легком, но мощном огневом средстве.

Балансируя в воздухе в катапультном кресле высоко над пылающим огненным шаром, оставшемся от Х-38, Шофилд нажал на курок ракетной установки.

В тот же момент обтекаемая боеголовка вылетела из М-72 на его плече, рассекая воздух на феноменальной скорости и направляясь к кабине пилота «Пенетрейтора».

Боеголовка прошла сквозь лобовое стекло вертолета и взорвалась с огромной мощью. Корпус штурмового вертолета разлетелся на куски, и он просто растворился в воздушном пространстве.

С неба сыпались яркие огненные обломки, оставляя в воздухе за собой толстые черные дымящиеся следы, и падали на летное поле, разлетаясь на мелкие куски.

Последним эпизодом всего происходящего было раскрытие парашюта Шофилда.

Парашют развернулся над катапультным креслом, вытолкнув Шофилда. Затем он благополучно вернул Шофилда на землю, мягко опустив на посадочную полосу недалеко от двух пламенеющих руин, оставшихся от космического «шаттла» и «Пенетрейтора».

Президент и Кевин бросились к нему.

— Вот это было круто! — задыхаясь, закричал Кевин.

— Да. Напомните мне никогда не направлять на вас заряженное оружие, — сказал президент.

Шофилд отстегнул парашют и посмотрел на посадочную полосу, ведущую к комплексу Зоны 7.

Зона 7... Странно, но первое о чем он подумал, был не «ядерный футбол» и даже не судьба страны.

Он подумал о Либби Гант.

Последний раз он видел ее во время сражения в яме, когда граната с Сино-вирусом, выпущенная полковником Харпером, взорвалась, и они расстались.

Но затем он увидел вертолет.

Увидел второй «Пенетрейтор» — вертолет Цезаря и Логана — пустой, оставленный у входа в главный ангар комплекса.

— Цезарь вернулся на Зону 7... — произнес вслух Шофилд. — Зачем ему это понадобилось?

В этот момент он увидел фигуру, выходящую из аэродромной вышки, слабо размахивающую рукой.

Это был Умник II.

Шофилд, Кевин и президент встретились с Умником у вышки.

Умник II был бледен, и вид у него был изможденный. На его левом бицепсе был толстый бандаж, стягивающий рану; руку держала импровизированная поддерживающая повязка.

— Страшила. Быстро, — сказал он, страдая от боли. — Тебе лучше пойти и взглянуть на это. Сейчас же.

— Когда Цезарь вернулся на Зону 7? — спросил Шофилд, когда они поднимались по лестнице на аэродромную вышку.

— Они приземлились за несколько минут до вас. Все они направлялись к верхнему выходу, когда вы, ребята, появились. Я приглядывал за Дженсон наверху на вышке, и мы видели весь этот трюк с катапультным креслом. Цезарь и Логан наблюдали за этим из входа в ангар, но когда вы отправили их парней на тот свет, они снова двинулись внутрь комплекса.

— Цезарь вернулся в комплекс... Зачем? — проговорил Шофилд, задумавшись. Затем он поднял голову. — Известно что-нибудь о Гант?

— Нет, — ответил Умник II. — Я думал, она с вами.

— Мы разделились, когда взорвалась граната с Сино-вирусом. Она все еще должна быть на территории комплекса.

Они поднялись на верхний уровень вышки. Джульетт Дженсон лежала, распластавшись на стуле, на ее простреленное плечо была наложена повязка. Она была жива, но очень бледна.

Рядом с ней лежал «ядерный футбол».

— Так что ты хотел, чтобы я увидел? — спросил Шофилд Умника.

— Это, — ответил Умник II, указывая на один из экранов компьютеров. Он был включен:

ПРОТОКОЛ СИСТЕМЫ ИЗОЛЯЦИИ S.A.(R) 7-A

ЗАПУЩЕНА СИСТЕМА ЗАЩИТЫ

КЛЮЧ АУТЕНТИФИКАЦИИ: 7-3-468201103

В НИМАНИЕ

ЗАПУЩЕН АВАРИЙНЫЙ ПРОТОКОЛ.

ЕСЛИ К 11:05 НЕ БУДЕТ ВВЕДЕН УТВЕРЖДЕННЫЙ

ДОБАВОЧНЫЙ КОД ИЛИ КОД ОТКЛЮЧЕНИЯ

СИСТЕМЫ, БУДЕТ ЗАПУЩЕНА ПРОГРАММА

САМОУНИЧТОЖЕНИЯ КОМПЛЕКСА.

ПРОДОЛЖИТЕЛЬНОСТЬ: 10:00 МИНУТ.

Шофилд посмотрел на часы.

10:43.

Двадцать две минуты до того, как термоядерная система самоуничтожения комплекса будет приведена в действие.

И от Гант ничего... Черт.

— Есть еще кое-что, — сказал Умник II. — Нам удалось запустить генераторы, но их мощность все еще слишком низкая. Мы смогли вернуть к работе пару систем, несколько осветительных систем, несколько коммуникационных линий и внутреннюю систему вещания.

— И?..

— Взгляните на это.

Умник II нажал на переключатель, и загорелся один из мониторов.

На нем Шофилд увидел изображение диспетчерской, выходящей на главный ангар.

И внутри сильно разрушенной комнаты, смотря прямо в камеру, как он уже делал ранее этим утром, стоял Цезарь Расселл.

Цезарь улыбался в камеру.

Когда он говорил, его голос с гулом вырывался из громкоговорителей на вышке.

— Приветствую вас, господин президент, граждане Америки. Я знаю, что для моего ежечасового освещения событий еще рановато, но все же, увы, получилось так, что моя гонка проиграна, и я уверен вы не будете возражать против моего несвоевременного комментария.

— Мои люди побеждены, мое дело проиграно. Я мог бы похвалить президента и его храбрых телохранителей за приложенные усилия, но это не в моем стиле. И на прощание я сделаю лишь еще одно замечание: эта страна никогда уже не будет прежней, не после сегодняшнего дня...

Затем Цезарь сделал то, что заставило Шофилда замереть от ужаса.

Он расстегнул свою военную форму, оголив грудь. Шофилд был поражен.

— О, нет...

На груди Рассела был длинный вертикальный шрам, прямо над сердцем — шрам человека, которому когда-то в прошлом была сделана операция на сердце.

Цезарь ухмыльнулся дьявольской, маниакальной, совершенно безумной улыбкой.

— Клянусь, — сказал он, — и жажду умереть.

— Что? — спросил президент. — Я не понимаю.

Шофилд молчал.

Он понял все.

Он достал из кармана листок бумаги. Это была распечатка, которую он просил Ботаника сделать на борту самолета АВАКС еще в самом начале всех этих событий — когда ему нужно было знать, был ли в действительности радиопередатчик имплантирован в сердце президента.

Шофилд взглянул на распечатку. На ней были круги, нарисованные Ботаником:

Он вспомнил объяснения Ботаника.

— Это стандартная отражающая система. Спутник посылает поисковый сигнал — на графике они изображены высокими пиками с положительной стороны, — и затем, приемное устройство на Земле, в данном случае президент, отсылает сигнал обратно. На графике это глубокие пики с отрицательной стороны.

— Поиск и ответ. По сторонам распознаются помехи, похоже, отражающийся сигнал повторяется каждые двадцать пять секунд.

— По сторонам распознаются помехи... — проговорил Шофилд, глядя на распечатку.

— Только это не помехи. Это два разных сигнала. Спутнику необходимо улавливать оба сигнала... — Он схватил ручку и объединил четыре круга в две пары.

— На этом графике изображены системы двух отдельных сигналов, — сказал Шофилд. — Первый и третий. И затем второй и Четвертый.

— О чем вы? — спросил президент.

— Я говорю о том, господин президент, что на этом комплексе вы не единственный человек с радиопередатчиком на сердце. Это козырная карта Цезаря, его последняя надежда на то, что даже если он проиграет, он все равно выиграет. У Цезаря Расселла тоже установлен передатчик на сердце. Поэтому теперь, если он умрет, в аэропортах сработают взрывные устройства.

— Но он на территории комплекса, — сказал Умник II, морщась от боли, — и ровно через двадцать минут запустится система самоуничтожения.

— Я знаю, — сказал Шофилд, — и он тоже. Что означает, что теперь мне придется сделать то, о чем раньше мне было даже страшно подумать. Мне придется вернуться на Зону 7 и не дать Цезарю Расселлу умереть.