Рейс бежал.

Минутой позже расщелина горной части показалась в тумане.

Как только он их заметил, за спиной послышалась немецкая речь.

— Achtung!

— Schnell! Schnell!

Затем внезапно откуда-то из тумана он услышал голос Нэша:

— Торопись, Рейс! Они прямо за тобой! Они направляются к храму!

Рейс вбежал в расщелину.

Ее сырые каменные стены мелькали перед ним, пока он бежал вдоль них.

Затем он наткнулся на массивное ущелье, которое возвышалось на большой каменный небоскреб. Здесь был тоже густой туман. Основание каменной крепости было затянуто жутковатой мглой.

Рейсу не было до этого дела. Слева он увидел винтообразную тропу, запрыгнул на нее и пустился по вдоль ее крутой резьбе.

А в деревне Рене Беккер с испугом выглядывала из узких окошек вездехода.

Примерно тридцать фашистских, бойцов было сосредоточено в деревне. Они были одеты в безупречную форму: керамические бронежилеты, легкие кевларовые каски, и, конечно, черные лыжные маски — они двигались с определенной целью, хорошо тренированная и хорошо подготовленная группа захвата.

Рене увидела, как один из нацистов вышел на середину улицы и снял каску. Мужчина стянул лыжную массу и осмотрел окружающую территорию.

Зрачки глаз Рене расширились.

Хотя она видели его фотографию тысячу раз до этого на всевозможного рода плакатах «Разыскивается...», когда она увидела его сейчас, ее тело покрылось мурашками.

Ока мгновенно узнала зачесанные вперед волосы и узкие щелочки глаз. На левой руке было только четыре пальца.

Она смотрела на Генриха Анистазе.

Не говоря ни слова, Анистазе сделал V-жест рукой в сторону вездехода.

Теперь уже дюжина вооруженных G-11 человек двигалась к вездеходной машине, пробираясь по прибрежной тропе к расщелине и храму.

Теперь еще шесть спешили к вездеходу, пока остальные двенадцать заняли оборонительные позиции вокруг деревни.

Тем не менее двое мужчин стояли в стороне, охраняя искажавшее радиосигналы устройство.

Это был небольшой, размером с походный рюкзак блок, который назывался генератор электромагнитных импульсов, искажавший вражеские радиосигналы, издавая контролируемый электромагнитный импульс, или ЭМИ.

Это было достаточно уникальное прибор. Как правило, электромагнитный импульс влияет на все, где есть плата — компьютеры, телевизоры, коммуникационные системы. Такой импульс называется «неконтролируемым» ЭМИ. Но, контролируя частоту их импульса и убедившись, что их радиоприемники настроены на более высокую частоту, нацисты могли замешивать сигнал своих противников и поддерживать собственную связь.

Как они сейчас и делали.

Шесть нацистов подошли к вездеходу, все окна которого были закрыты и все люки задраены.

Внутри большой машины Нэш, Шредер и Рене сидели, съежившись, по разным углам, сдерживая общее дыхание.

Штурмовики не теряли времени.

Они немедленно забрались под машину и начали крепить под ней взрывчатку.

Рейс бежал.

Все время наверх, вокруг, следуя за длинной вьющейся лентой спиралевидной тропы.

В ногах пульсировало. Сердце стучало.

Он подошел к веревочному мосту. Перепрыгнул через него. Поспешил по каменным ступеням, ведущим в храм.

Рейс прорвался сквозь листья папоротника и понял, что стоит перед входом у ворот.

Двор был совершенно пуст.

Не было видно ни животного, ни человека, ни кошки.

Главный вход в храм простирался перед ним, выступая из тумана. Ведущие вниз ступени скрывала тень.

Не входить ни в коем случае.

Внутри веет смертью.

Рейс держал М-16 перед собой, включив надствольный фонарик, осторожно направляясь в главному входу. Он стоял внутри огромного каменного прохода, окруженный наводящими ужас изображениями рап и кричащих людей, которые выглядывали из темноты.

— Ван Левен! — прошипел он. — Ван Левен, ты там?

Нет ответа.

Он сделал еще шаг внутрь храма, неуклюже держа перед собой винтовку.

И тогда он услышал ответ.

Долгое, медленное рычание, доносившееся откуда-то из глубины храма.

«О-о».

Рейс крепче схватил оружие, затаил дыхание и сделал еще шаг в храме.

Еще десять шагов и он стоял в темной каменном проходе, который извивался вниз и справа от него в широком изгибе.

Он увидел небольшое углубление, сделанное в стене и направил на него луч фонаря.

Ужасно изувеченный скелет смотрел на него.

Его череп был вдавлен, не было одной руки, а рот его застыл в ужасающем крике. На нем был надет старинный кожаный жилет.

И затем он заметил нечто обмотанное вокруг его шеи. Он только увидел его, скрытое в позвоночнике старого грязного скелета. Он наклонился поближе, что разглядеть это.

Это было какое-то кожаное ожерелье.

Рейс дотронулся до тонкой кожаной полоски, размотал ее с грязной шеи скелета. Несколькими секундами позже мерцающий зеленый изумруд показался из-за костлявой шеи скелета, он был приделан к кожаной подвеске.

Сердце Рейса на мгновение замерло. Он знал об этой изумрудной подвеске. Он недавно о ней прочитал.

Это была подвеска Ренко.

Эту подвеску дала ему верховная жрица Кориархи в ту ночь, когда он похитил идола из Куско.

Рейс вновь в ужасе посмотрел на скелет.

Ренко.

Рейс поднял подвеску с головы скелета и взял ее в руки.

На момент он задумался о Ренко и внезапно вспомнил то, что сам сказал недавно Фрэнку Нэшу.

Каким-то образом Ренко и Сантьяго удалось заманить кошек обратно в храм, и одновременно вернуть туда идола.

Рейс сглотнул. Неся мокрый идол, вел ли Ренко за собой кошек?

Он с ужасом посмотрел на изувеченный скелет.

Так вот, что случилось с Ренко.

Вот, что случалось с героями.

Он торжественно надел изумрудную подвеску.

— Береги себя, Ренко, — сказал он вслух.

Лицо Рейса осветил резкий белый цвет, и он обернулся, с широко раскрытыми глазами, как животное, оказавшееся перед фарами автомобиля, и увидел перед собой Кокрейна, Ван Левена и Рейхарта, которые появились и темноты глубин храма.

Рейхарт держал что-то завернутое в бардовую тряпку.

Кокрейн слегка задел Рейса, убирая в сторону М-16.

— Почему бы тебе не убрать эту чертову вещицу, пока ты никого не убил?

Текс Рейхарт остановился перед Рейсом, улыбнулся и показал предмет, завернутый в пурпурную тряпку.

— Мы заполучили его, — сказал он.

Рейхарт быстро развернул сверток, и Рейс увидел это впервые.

Идол инков.

Дух Народа.

Как и каменные изваяния, которые он ранее видел в лесах, Дух Народа выглядел в реальности более угрожающе.

Он был примерно фут высотой, по форме и размерам напоминал коробку для обуви. На передней части прямоугольного камня была высечена голова рапы, самая злая и жестокая рапа, которую Рейс когда-либо видел.

У нее был свирепый оскал, челюсти широко раскрыты, а ее острые зубы готовы хватать, уродовать и убивать.

Что поразило Рейса, так это, насколько живым было это изображение. В сочетании искусного мастерства и необычной породы камня казалось, что рапа была заточена в блестящем черно-пурпурном камне и теперь она яростно, безумно и неистово выбраться от туда.

Камень, подумал Рейс, рассматривая тонкие прожилки пурпура, проходящие через морду рапы, придает ей еще больше злости, и враждебности.

Тирий.

Если бы инки только знали, что они начинают, когда они высекали этого идола, подумал он.

Рейхарт быстро завернул идола обратно в тряпку, и они поспешили в выходу из храма.

— Какого черта ты тут делаешь? — рявкнул Кокрейн, как только они вышли во двор.

— Кэш прислал меня, чтобы сказать, что нацисты в деревне. Они забили наш сигнал, и мы потеряли связь с вами. Сейчас они высылают сюда людей. Нэш сказал вам не возвращаться обратно в деревню, лучше выбираться другим путем, связаться с воздушной поддержкой, чтобы она забрали вас где-нибудь в горах...

В этот момент шквал огня из супер-пулеметов прочесал стену входа рядом с ними. Все четверо присели, когда разрушительная волна пуль яростно атаковала обрамление входа, разбивая его массивные камни, как будто это был пластик.

Рейс быстро осмотрелся и увидел примерно двенадцать стреляющих из G-11 нацистов за деревьями по краю двора.

Кокрейн дал ответный огонь от входа. Ван Левен сделал тоже самое. Треск их М-16 звучал почти ничтожно по сравнению с безжалостным гулом и жужжанием ультрасовременных G-11.

Рейс тоже пытался дать ответный огонь, но когда он нажал на курок, ничего не произошло.

Кокрейн увидел это, протянул руку и отодвинул Т-образную ручку на винтовке Рейса.

— Боже, ты здесь нужен, как священник в публичном доме, — рявкнул Кокрейн.

Рейс еще раз нажал на курок, и на это раз поток пуль из М-16 чуть не выбил ему плечо силой отдачи.

— Ну и что мы будем делать? — Рейхарт перекрикивал огонь.

— Мы не можем здесь оставаться! — закричал Ван Левен. — Мы должны вернуться к веревочной... В этот момент над их головами послышался внезапный оглушающий гул.

Рейс поднял голову и увидел черный MD-500 «Москит», легкий военный вертолет, который взорвал туман над их головами и, рыча, кружил над вершиной башни.

«Москит» был подвижным небольшим военным вертолетом, намного меньше «Апача» или «Команча», но если ему не доставало силы и оснащения, то он компенсировал скоростью и маневренностью.

Его прозвище происходило от сходства с определенными представителями мира насекомых. У него был круглый стеклянный купол, напоминавший широкие полусферические глаза пчелы, и длинные и тонкие полозья, которые походили на продолговатые ноги комара.

«Москит» над вершиной башни ослабил огонь из двух боковых орудий, прорезавших две длинные полосы в грязи перед храмом.

— Дело плохо! — закричал Рейс.

Внизу в деревне сработала взрывчатка, которую нацисты установили на вездеходе.

Огненный шквал вырвался из-под большой восьмиколесной машины, поднимая ее почти на десять футов от земли, крутя ее в воздухе, пока массивный вездеход не повалился на бок.

Внутри него творилось безумие.

Как только они услышали, что нацисты закрепляют взрывчатку вод машиной, Нэш, Рене и Шредер пристегнулись к сиденьям и собрались перед взрывом.

Теперь они висели перпендикулярно земле, все еще пристегнутые к сиденьям, в мире, в котором все перевернулось на бок.

Но было важно, что вездеход выдержал.

Пока.

Дуги Кеннеди с ужасом осматривался на крыше крепости.

Он увидел перед собой покрытую туманом деревню, увидел примерно двенадцать немецких десантников, выступавших с выставленными G-11 из серого супа.

Он только увидел, как взорвали вездеход, и поблагодарил Бога за то, что нацисты не знали, в крепости находятся люди из команды Нэша. Ее стены не способны будут выдержать такой беспощадный взрыв.

И затем он услышал крик: кто-то отдавал приказы по-немецки.

Дуги плохо знал немецкий, поэтому почти все слова для него ничего не значили. Но затем, к изумлению, среди всей этой путаницы он услышал слова, которые он все-таки знал — «das Sprengkommando».

Дуги замер, когда услышал эти слова. Он в ужасе начал оглядываться по сторонам, когда увидел, что четверо нацистов побежали к реке, исполняя приказ.

Он плохо знал немецкий, но границы ракетных площадей НАТО за пределами Гамбурга позволили ему освоить элементарный лексикон частотных военных терминов.

«Das Sprengkommando» был одним из них.

Так по-немецки называлась группа уничтожения.

От крыши у входа Ван Левен выстрелил гранатой из пусковой установки М-203. Секундой позже последовал взрыв со стороны позиций нацистов за деревьями, обдавая все грязью и деревьями.

— Сержант! — закричал Кокрейн.

— Что?

— Мы пропали, если все так будет продолжаться. У них слишком много оружия. Они будут оставаться под прикрытием, пока у нас не закончится снаряжение, а потом нас загонят в этот чертов храм. Мы должны избавиться от этого камня!

— Готов выслушать предложения! — прокричал Ван Левен.

— Это вы сержант, Сержант! — закричал в ответ Кокрейн.

— Тогда ладно, — нахмурился Ван Левен. Он подумал минуту и сказал: — Единственный путь от этой башни — это веревочный мост, так?

— Так, — ответил Рейхарт.

— То есть каким-то образом мы должны добраться до моста, так?

— Так.

Ван Левен сказал:

— Думаю, надо обогнуть храм сзади и спуститься по краю в вершины башни. Затем мы прорубим себе путь сквозь заросли обратно к веревочному мосту. Мы перейдем через мост и уничтожим его, оставив этих придурков в западне на башне.

— Это похоже на план, — прокричал Рейхарт.

— Тогда давайте приступим, — решительно сказал Ван Левен.

Зеленые береты подготовились к тому, чтобы выскользнуть из дверей храма. Рейс просто старался не отрываться от них, что бы они не предпринимали.

— О'кей, — сказал Ван Левен, — пошли!

Все четверо, сверкая винтовками, вырвались из входа в храм, и побежали под дождем.

Их оружие ревело.

Нацисты на линии деревьев немного затихли.

Ван Левен и Рейхарт первыми повернули за угол, направляясь к задней части храма.

Секундами позже они обогнули задний угол так, что храм защищал их от фашистского огня, и теперь они увидели перед собой ровную каменную тропу на вершине глинистого склона, которую Рейс видел ранее — тропу из необычного округлого камня.

Склон под ними был полностью покрыт глиной, он простирался под уклоном метров на пятнадцать, заканчиваясь небольшим каменным выступом, который создавал самый край вершины башни, а за выступом начинался вертикальный трехсотфутовый обрыв. Слева от выступа были густые деревья и листва, листва, которая вела к веревочному мосту.

Кокрейн и Рейс последними обогнули угол. Они сразу же увидели крутой глинистый склон.

— Думаю, это будет сложнее, чем мы думали, — сказал Кокрейн Ван Левену.

И тогда, подобно акуле, выныривающей из глубины океана, военный вертолет «Москит» вырвался из тумана под выступом и завис прямо перед четырьмя американцами, изрыгая потоки разрушающего огня из боковых орудий.

Все припали к земле.

Текс Рейхарт двигался слишком медленно. Череда пуль безжалостно рвала его тело, одна за другой, не давая ему упасть, пока он не умер. С каждым новым выстрелом на влажные камни за ним обрушивались кровяные потоки.

Базу Кокрейну два раза попали в ногу, и он закричал в муках.

Рейс, невредимый, упал в грязь и закрыл уши от шума вертолетных выстрелов. Ван Левен яростно отстреливался от «Москит» из М-16, пока под натиском его непреклонного огня вертолет не ушел на вираж, а тело Рейхарта, выпущенное из его тисков, не упало с громким всплеском лицом в грязь.

К сожалению, именно Рейхарт держал идола.

Как только его тело ударилось о землю, идол вывалился у него из рук. Он запрыгал по земле и тут же начал скользить по крутой глинистой насыпи... к краю.

Рейс увидел это первым.

— Нет! — закричал он, вырываясь вперед, приземляясь на живот и скользя по скользкому обрыву за ним.

Ван Левен закричал:

— Профессор, подождите, нет!..

Но Рейс уже стремительно скользил по глине вместе с М-16, направляясь прямо за идолом.

В восьми футах от него.

В пяти футах.

В трех.

Но затем внезапно вернулся «Москит» с новой порцией пулеметных очередей, и полоса взрывных воронок прорезалась между Рейсом и идолом.

Рейс быстро отреагировал. Он отшатнулся от пуль, закрывая глаза от летящей грязи, и прекратил погоню за идолом, скользя теперь так, чтобы увильнуть от обстрела.

Он увидел, как стремительно приближается к выступу внизу, увидел вертикальный обрыв за ним, увидел парящий над ним черный «Москит», но он скользил слишком быстро, и потом, внезапно, еще до того, как он понял, что происходит, он вылетел за край каменной башни в чистое пространство на высоте триста метров от дна ущелья.

Как только он перелетел, он протянул руку и ухватил край выступа.

Он резко застыл, когда осознал, что висит на одной руке над трехсотметровой пропастью!

Рычащие потоки воздуха от вертолета «Москит» над ним бились об его кепку «Янки», пока он закидывал другую руку, которая все еще держала М-16, на край выступа и начал подтягиваться.

Что бы ты ни делал, Уилл, не смотри вниз.

Он посмотрел вниз.

Отвесная сторона каменной башни уходила далеко в темноту. Дождь, казалось, уходил в нее, исчезая в непроницаемом сером тумане.

Тяжело дыша, Рейс облокотился на край выступа, поднялся на нем и увидел Ван Левена с Кокрейном у него на плече, двигающегося к зарослям деревьев справа от него.

Он увидел и нацистов, всех двенадцать, вооруженных G-11, как они окружали храм с обеих сторон, передвигаясь в унисон.

Они увидели идола, который лежал на боку на полпути на крутом глинистом спуске.

Они быстро разгруппировались, занимая оборонительные позиции, пока один из них медленно спускался по насыпи, чтобы заполучить идол.

Нацисты добрались до идола. Схватили его.

Рейс мог бы выругаться.

Но у него не было этой возможности, потому что именно в этот момент нацисты увидели его, свисающего с выступа, и уставились на него широко раскрытыми испуганными глазами.

Как один они подняли свое оружие, все прицелились в Рейса, и пока они нажимали на курки, у Рейса не было времени думать.

Он отпустил руки.

Рейс падал.

Быстро.

Вдоль стены каменной башни.

Он увидел неровную поверхность башенной стены, мелькавшей перед ним с необычайной скоростью. Он посмотрел наверх и увидел выступ, с которого он упал, еще быстрее удаляющийся в сером небе.

В его голове все закружилось.

«Не могу поверить, что только что сделал это! Спокойно, спокойно, ты поступил так, потому что знал, что так можно выбраться из этого».

«Правильно».

Пока Рейс падал, он быстро провертел М-16 в руках.

«Ты не умрешь».

«Ты не умрешь».

Он попытался вспомнить, как Ван Левен ранее выпускал крюк через расщелину. Как он это делал? Он нажал на второй курок своего оружия, чтобы выстрелить крюком, на курок, который находился под стволом М-16.

Все еще падал.

Рейс сердито посмотрел на свое оружие в поисках второго...

Вот он!

Он тут же поднял М-16 и нацелился в быстро исчезающую над ним вершину башни. Затем он нажал пальцем на второй спусковой крючок.

С громким, похожим на укол, звуком серебряный хватательный крюк выстрелил из гранатомета его оружия, и его когти раскрылись в воздухе, разрезая его звуком.

Рейс продолжал падать.

Крюк выстрелил вверх, за ним в воздухе протянулась веревка.

Все еще падал.

Крюк перелетел через край вершины башни.

Все еще падал.

Рейс крепко держал М-16. Затем он просто закрыл глаза и стал ждать, ждать, когда натянется веревка или когда он ударится об озеро, что быстрее наступит.

Быстрее натянулась веревка.

В мгновение веревка крюка туго натянулась, и Рейс резко остановился.

Касалось, что ему только что вывернули руки, но каким-то образом ему удалось удержать М-16.

Рейс открыл глаза.

Он обнаружил, что висит на веревке в ста футах от края вершины башни.

Он висел там в полной тишине еще секунд тридцать, тяжело дыша и тряся головой. Ни один нацист не появился на выступе над ним. Должно быть, они ушли в насыпи, как только увидели, что он упал.

Рейс глубоко вздохнул с облегчением. Теперь перед ним стояла задача снова подняться на вершину башни.

Наверху, на башне, Ван Левен прорубал себе путь сквозь заросли, используя свой длинный охотничий нож, как мачете.

Несколькими секундами ранее он тоже увидел, что нацисты захватили идола, и теперь он отчаянно пытался вернуться к веревочному мосту, пока они не сделали это первыми.

Он находился по южному краю от вершины башни, и теперь он и раненый Кокрейн пробирались к нему, медленно и равномерно продвигаясь вперед сквозь заросли с юго-западной стороны башни.

Нацисты воспользовались более прямым путем, направляясь к мосту через двор и каменную лестницу.

Ван Левен убрал последнюю ветку с пути, и внезапно перед ним и Кокрейном показался веревочный мост, величаво простираясь между вершиной башни и внешней тропой.

Огромный, уходящий вниз мост был примерно в пятнадцати ярдах от них, теперь около двенадцати немецких солдат, которые атаковали их у главного входа, пересекали его, приближаясь в тропе на противоположной стороне.

«Черт», — подумал Ван Левен, они опередили его у моста.

Ван Левен посмотрел на одного из нацистов, когда тот ступил на твердую землю на той стороне ущелья.

Идол.

Дерьмо.

И тогда нацисты на другой стороне ущелья сделали то, чего Ван Левен больше всего боялся, и то, что сам намеревался сделать, если бы добрался до моста первым.

Они отвязали мост от его основания и сбросили его.

Большой мост свалился в ущелье. Он все еще был привязан к основанию на стороне башни, поэтому он не упал на самое дно, а просто протянулся вдоль каменной крепости, и веревки его исчезали в непроницаемом тумане.

Ван Левен беспомощно уставился на взвод нацистов, спешно удаляющихся по тропе на другой стороне ущелья, забирая с собой идола.

У них был идол.

А Рейс оказался выброшен на этой каменной крепости.

Генрих Анистазе стоял в центре Вилкафора. Он был доволен тем, как прошло нападение на деревню.

Генератор электромагнитных импульсов сработал превосходно, перекрыв все радио-переговоры противника. Американцы в вездеходе были с легкостью нейтрализованы. И только что он узнал, что его взвод успешно заполучил идол в башне у американцев.

Все действительно шло хорошо.

Послышался выкрик, и Анистазе обернулся, чтобы увидеть взвод, возвращающийся от прибрежной тропы.

Капитан взвода подошел к нему и передал завернутый в тряпку предмет.

— Herr Obengruppfuhrer, — сказал он официальным тоном. — Идол.

Анистазе улыбнулся.

Как только ему удалось взобраться по веревке, Рейс сразу пересек теперь пустующий двор перед храмом в поисках зеленых беретов, если кто-нибудь из них еще остался в живых.

Он нашел Ван Левена и Кокрейна на выступе, там, где раньше был веревочный мост.

— Сукины дети, — сказал он, увидев зияющее перед ним ущелье. — Они перерезали мост.

— Отсюда нет другого пути, — сказал Ван Левен. — Мы застряли здесь.

И тогда черный вертолет «Москит» с ревом снова пронесся мимо них, стреляя из боковых орудий. Должно быть, нацисты оставили его, чтобы он завершил работу.

Рейс и остальные незамедлительно укрылись в зарослях. Листья взрывались у них над головами, стволы разносило в щепки.

— Черт тебя дери, — Кокрейн перекрикивал оружейный рев.

Рейс взглянул на вертолет «Москит», который парил над ущельем, на длинные языки пламени, вырывающиеся из его орудий, его длинные и тонкие полозья, подвешенные к брюху.

«Полозья...» — подумал он.

И в этот момент что-то внутри него щелкнуло, какая-то агрессивная уверенность, о существовании которой он и не подозревал.

— Ван Левен! — внезапно сказал он.

— Что?

— Прикрой меня.

— Для чего?

— Просто сделай так, чтобы вертолет парил немного выше, хорошо? Но не спугни его.

— Что ты делаешь?

— Вызволяю нас с этого камня.

Этого для Ван Левена было достаточно. Секундой позже, он выскочил из зарослей и направил на парящий черный вертолет град пуль.

«Москит» ответил тем, что поднялся повыше и сделал ответный огонь.

В это время, Рейс судорожно возился с крюком, разматывая веревку. Он посмотрел на вертолет.

— Подними его повыше! — закричал он. — Выше! Так слишком низко!

Рейс оценил расстояние между ним и вертолетом. Было слишком. Что выстреливать крюком из винтовки, надо было его закидывать.

Он еще немного размотал веревку, ослабив ее, чтобы, когда он ее закинет, она не запуталась.

— Кокрейн! — крикнул он. — Ты сможешь ходить с твоей раненой ногой?

— А ты как думаешь, Эйнштейн?

— Тогда ты мне не подходишь! — резко сказал Рейс. — Ты остаешься здесь. Ван Левен, прикрой меня!

Тогда Ван Левен выпустил еще одну очередь в вертолет, Рейс быстро выбрался из зарослей с крюком и одним плавным движением закинул его, помогая рукой, на левый полоз «Москит».

Как только он сделал, он понял, что идеально выполнил бросок.

Крюк пролетел в воздухе по направлению к вертолету и, описывая дугу, зацепился прямо за левый полоз «Москит», и затем, с металлическим лязгом, крюк дважды обернулся вокруг полоза, крепко удерживаясь на нем.

— Все в порядке, Ван Левен, пойдем!

Ван Левен отправил последний шквал пуль в сторону вертолета и подбежал в Рейсу к краю выступа.

— Хватайся, — Рейс отдал Ван Левену М-16. Оружие было привязано к веревке с крюком.

Ван Левен взял его и посмотрел на Рейса:

— Ты знаешь, ты намного храбрее, чем многие думают о тебе.

— Спасибо.

Так Рейс и Ван Левен оторвались от выступа и закружились над трехсотметровым ущельем, в чудесной величественной арке, подвешенные на полозе парящего боевого вертолета.

— Ублюдки... — сказал Баз Кокрейн, наблюдая, как двое удалялись через бездонное ущелье.

Рейс и Ван Левен перемахнули на тропу на другой стороне ущелья, и встали, Как только они поднялись. Рейс быстро отсоединил веревку с крюком от М-16 и отпустил ее.

Вертолет над ними, казалось, и предполагал, что они сделали — он просто кружил над ущельем, стреляя без определенной цели, во все и ничего, пока Рейс и Ван Левен взлетели с винтовой тропы, направляясь в деревню.

Генрих Анистазе держал в руках тряпичный сверток и затаил дыхание, разворачивая его.

— Да, — сказал он, доставая из ткани сверкающий черный идол. — Да.

Затем он резко развернулся и направился к восточному бревенчатому мосту.

— Группа уничтожения, — на ходу спросил он по-немецки, — хлорные заряды готовы?

— Еще три минуты, Herr Obeigruppenfuhrer, — отозвался человек рядом со взорванным вездеходом.

— Тогда вы задерживаетесь на три минуты, — рявкнул Анистазе. — Заканчивайте их установку и подходите к нам к реке.

— Да, Obergruppenftihrer.

Анистазе настроил свое радио.

— Herr Oberstgruppenfuhrer? Вы меня слышите?

— Да, — последовал ответ.

— Он у нас.

— Доставьте его мне.

— Да, Oberstgruppenfuhrer. Сейчас же, — сказал Анистазе, пересекая восточный бревенчатый дом и входя в тропический лес.

Рейс и Ван Левен бежали по винтовой тропе.

Они сошли вниз кратера, прошли в расщелину и стремительно пронеслись по ней. Затем по прибрежной тропе, с поднятым вверх оружием. Везде туман.

Когда Рейс бежал вниз по тропе, его радиопередатчик вдруг заработал: «... Ван Левен, доложите. Кокрейн, Рейхарт, Ван Левен, доложите».

Это был Нэш. Их радио снова работали. Вероятно, нацисты выключили свою систему, подавления сигнала, или, по крайней мере, вынесли ее за пределы действия.

Ван Левен говорил на бегу.

— Полковник, это Ван Левен. Мы потеряли Рейхарта, Кокрейн ранен. Но идол — у нацистов. Со мной сейчас профессор Рейс. Мы на обратном пути в деревню.

— Вы потеряли идола? — спросил Нэш.

— Да.

— Тогда верните его.

Рейс и Ван Левен подошли к западному бревенчатому мосту. Они осторожно взошли на него, подняв вверх оружие.

Деревня была пустынна, окутанная туманом. Ни нацистов. Ни рап.

Внезапно перед ними предстало темное очертание вездехода, перевернутого на бок. Слева в тумане виднелись различные постройки Вилкафора.

Ван Левен сделал шаг к вездеходу.

— Полковник? — сказал он.

Ему ответили пулеметной очередью: из G-11 по ним стреляли трое человек, которых оставили за деревней, чтобы установить хлорные заряды.

Рейс отшатнулся влево, Ван Левен — вправо, оба они подняли М-16, но без толку. Они ничего не могли разглядеть в этом тумане.

Рейс вскарабкался на ноги и увидел, как один из нацистских десантников вырвался сбоку от вездехода, нацелив свой G-11.

Затем внезапно — бах! — откуда-то сзади послышался один громкий выстрел, и голова нациста откинулась в потоках крови; все, что мог делать Рейс, это завороженно смотреть, как нападавший на него падает, мертвый, на землю.

— Какого... — он повернулся в сторону выстрела.

Вскоре из ночного тумана прямо перед ними выпрыгнула рапа, и ей в голову попала другая пуля, мгновенно убив ее. Тело большого животного застыло у ног Рейса.

Что происходило, черт возьми?

— Профессор! — сквозь туман прорезался голос Дуги. — Сюда. Быстрее! Я вас прикрываю.

Всматриваясь в туман, Рейс взглянул на крышу крепости, и там, возвышаясь над ней, со снайперской винтовкой, прижатой к плечу, был виден силуэт Дуги Кеннеди.

Со своего места на крыше большой каменной крепости дуги открывался отличный обзор деревни.

Через тепловизионный прицел всемогущей снайперской винтовки М-82А1А он мог видеть всех в деревне, как в дневное время. Каждая фигура появлялась в прицеле, как многоцветное пятно — от отдаленно напоминающих людей пятен Рейса, Ван Левена и двух оставшихся солдат группы уничтожения до трапециевидной, но холодной фигуры вездехода и зловещих фигур кошек на четырех лапах.

Кошки.

С исчезновением солдат нацистов и их оружия, кошки вновь могли свободно перемещаться по деревне.

Они вернулись. И они искали крови.

Рейс повернулся на мете и увидел Ван Левена, стоящего рядом с перевернутым вездеходом.

— Профессор, уходите отсюда! — закричал сержант зеленых беретов. — Дуги вас прикроет. Мне нужно снова поставить на ноги эту вещицу.

Рейсу не нужно было говорить дважды. Он мгновенно побежал через деревню, окруженный туманом. Но как только он это сделал, он услышал быстрые шаги, хлюпающие за ним по грязи через эту серость.