Благодарность

В этот раз особая благодарность предназначается следующим людям:

Натали Фрир: она всегда первой читает то, что я написал, отрывками по 40 страниц. Еще раз больше спасибо за твое необыкновенное терпение, щедрость и поддержку.

Моему брату, Стивену Рейли, за его преданность и комментарии к тексту. Кстати, я не говорил вам, что он написал лучший сценарий, который я когда-либо читал?

Как всегда, моим родителям, за их любовь и поддержку. Моему другу Джону Шрутену за то, что в третий раз он стал подопытным кроликом; Джон первым читает мои книги целиком — я до сих пор помню, как он читал «Полярную станцию», пока мы смотрели в Сиднее матч по крикету. Также Ник Козлине за ее замечания к тексту и Саймону Козлине за то, что он разрешил мне «позаимствовать» его лицо для главного героя этой книги!

И, наконец, необходимо упомянуть замечательных людей из издательства «Пан Макмиллан». Прежде всего это Кейт Патерсон, мой издатель, она сделала все это действительно возможным. Ее усилия и страсть издавать триллеры для массового читателя не имеют себе равных. Далее, Анна МакФлейн, мой редактор, она находит во мне все лучшее. Мои благодарности всем торговым агентам в «Пан», ведь они каждый день работают на «баррикадах» книжных магазинов по всей стране. И самое последнее спасибо предназначается Джейн Новак, отвечающей за рекламу моих книг в «Пан», за то, что она оберегает меня, как курица-наседка, и за то, что отнеслась с иронией к тому, как Ричард Стаббс и я говорили о ней по национальному радио.

Ну вот и все. А теперь — представление...

Вступление

Из: Хольстен, Марк Дж.

Потерянная цивилизация — Завоевание инков

(«Эдвантедж Пресс», Нью-Йорк, 1996)

Глава 1: Последствия завоевания

Сложно преувеличить значимость завоевания инков испанскими конкистадорами. Это было величайшее столкновение культур в истории человеческой эволюции.

Это было столкновение нации-обладателя самого большого флота и новейших на то время технологий обработки стали в Европе и самой могущественной империи, которая когда-либо существовала на территории обеих Америк.

К печали историков, из-за ненасытной страсти к золоту Франсиско Писарро и его кровожадных конкистадоров, о величайшей империи, которая когда-либо находилась в Америках, знают меньше всего.

Разграбление империи инков силами Писарро и его сторонников в 1532 году можно расценивать как наиболее жестокое в истории. Будучи вооруженными мощнейшим колониальным оружием — порохом — испанцы прошли сквозь города инков, демонстрируя «такой масштаб беспринципности, который бы заставил содрогнуться самого Макиавелли». Так прокомментировал завоевание один писатель 20-го века.

Женщин инков насиловали в их домах и заставляли работать в грязных борделях. Мужчин постоянно пытали: выжигали горячими углями глаза и перерезали сухожилия. Детей сотнями отправляли на побережье, чтобы затем погрузить на страшные корабли для рабов и отправить обратно в Европу.

В городах, стены храмов стали голыми. Золотые блюда и священные идолы переплавили в слитки еще до того, как кто-либо задумался об их культурной ценности.

Вероятно, самой известной историей об охоте за сокровищами инков является рассказ об Эрнандо Писарро, брате Франсиско, и его геркулесовом путешествии в прибрежный город Пачакамак в поисках пресловутого идола инков. Как Франсиско де Херес описывал в своей известной работе «Verdadera relacion de la conquista de la Peru», богатства, которые Эрнандо награбил по пути к святыне храма в Пачакамаке (недалеко от Лимы), были поистине мифическими.

Лишь по незначительным остаткам империи инков — постройкам, которые испанцы не смогли разрушить, золотым реликвиям, которые удалось похитить под покровом ночи — современные историки могут судить о когда-то великой цивилизации.

Данные же складываются в парадоксальную картину.

У инков не было колеса, но при этом они построили самую разветвленную дорожную сеть, которая когда-либо существовала в Америках. Они не знали, как плавить железную руду, но их искусство обрабатывать другие металлы, в особенности золото и серебро, не имеют себе равных. У них не было письменности, но их система численного учета — многоцветные веревочные конструкции, известные как «квиггус» — была фантастически точной. Известно, что «квипусмайоки», имперские сборщики налогов, могли узнать о пропаже даже такой мелочи, как сандалия.

Тем не менее, неизбежно, что наиболее полные сведения об империи инков исходят от испанцев. Как Кортес в Мексике двадцатью годами раньше, конкистадоры привезли с собой в Перу священников с тем, чтобы проповедовать Евангелие местным язычникам. Многие из этих монахов в конце концов вернулись в Испанию и записали то, что они увидели, и действительно, эти манускрипты, датированные и нетронутые, и по сей день можно найти в монастырях по всей Европе, [стр. 12]

Из: де Херес, Франциско

«Verdadera relacion de la conquista de la Peru» (Истинная история завоевания Перу) (Севилья, 1534)

"Капитан [Эрнандо Писарро] расквартировался со своими последователями в одной из больших палат в одной части города. Он сказал, что прибыл по приказанию правителя [Франсиско Писарро] за золотом того храма и что они должны его забрать и доставить.

Все главные люди города и служители идола собрались и сказали, что отдадут его, но продолжали притворяться и извиняться. Наконец, они принесли очень немного и сказали, что это все, что у них есть.

Капитан сказал, что желает пойти и посмотреть на идола, которого они держали, и он пошел. Это был хороший дом, хорошо покрашенный и декорированный в традиционном стиле инков; каменные статуи ягуаров охраняли вход, резной орнамент с демоническими существами, напоминающими кошек, украшал стены. Внутри капитан нашел темную зловонную комнату, в центре которой стоял пустой каменный алтарь. Во время нашего путешествия нам рассказывали об известном идоле, который находился в храме Пачакамака. Индейцы говорят, что это их бог, который их создал и защищает, он есть источник всей их силы.

Но мы не нашли идола в Пачакамаке. Только пустой алтарь в зловонной комнате.

Затем Капитан приказал снести тот подвал, где находился языческий идол, и казнить правителей за ложь. А также и служителей идола. Как только все было исполнено, Капитан научил жителей деревни многому о нашей Священной Католической Вере и показал им как креститься.

Из: Нью-Йорк Таймс 31 декабря 1998, стр.12

Ученые сходят с ума от древних манускриптов

Тулуза, Франция: редкий дар преподнесли сегодня ученым-медиевистам монахи аббатства Сан Себастьян, уединенного иезуитского монастыря в Пиренеях. Они открыли доступ к своей огромной библиотеке для экспертов, не являющихся священнослужителями — впервые за более чем триста лет.

Особый интерес для группы ученых-специалистов представляла возможность своими глазами увидеть известную коллекцию манускриптов аббатства, в особенности принадлежащих перу Святого Игнатия Лойолы, основателя общества Христа.

Обнаружение некоторых других рукописей, которые уже давно считались утраченными, вызвали возгласы восторга у группы историков, которым предоставили доступ в лабиринты библиотеки аббатства.

Потерянный кодекс Св. Алоизия Гонзаги и ранее не открытая рукопись, приписываемая Св. Франциску Ксаверию, и, что наиболее удивительно, оригинальный черновой вариант знаменитой Рукописи Сантьяго.

Написанная в 1565 году испанским монахом по имени Альберто Луис Сантьяго, эта рукопись стала легендой в мире медиевистов, прежде всего потому, что ее считали утраченной со времен французской революции.

Считается, что манускрипт освещает наиболее темные и жестокие детали завоевания Перу испанскими конкистадорами в 30-х годах XVI века.

Тем не менее интересно, что в нем также содержится письменный отчет (основанный на собственных наблюдениях автора) о погоне жестокого испанского капитана за священным идолом инков по джунглям и горам Перу.

Однако это была лишь экскурсия, по ходу которой ученые могли смотреть на книги, но не могли к ним прикасаться. После того, как последнего ученого вывели за пределы библиотеки, массивные дубовые двери закрылись наглухо.

Остается лишь надеяться, что в следующий раз их откроют раньше, чем через триста лет.

Пролог

Аббатство Сан-Себастьян.

Франция, высоко в Пиренейских горах.

Пятница, первое января, 1999, 3:23

Юный монах зарыдал, когда холодное дуло пистолета уткнулось ему в висок.

Его трясло, По щекам катились слезы.

— Ради Бога, Филипп, — пробормотал он. — Если ты знаешь, где она, скажи им!

Брат Филипп де Вилье стоял на коленях на полу трапезной аббатства, заложив руки за голову. Слева от него стоял молодой брат Морис Дюпон, к чьей голове был приставлен пистолет, справа, тоже на коленях, остальные шестнадцать монахов, что жили в аббатстве Сан-Себастьян.

Перед де Вилье (чуть слева) стоял человек в черной военной форме с автоматом Хеклер-Кох G-11, самым лучшим автоматом в мире, и автоматическим пистолетом Глок-18. И этот пистолет был приставлен к голове Мориса Дюпона.

Компанию человеку в черном составляли дюжина других мужчин, так же одетых и так же вооруженных, На всех на них были черные лыжные маски. Все они ждали, что ответит Филипп де Вилье на очень важный вопрос.

— Я не знаю, где она, — процедил де Вилье сквозь зубы.

— Филипп... — только и успел сказать Морис Дюпон.

Предупреждения не последовало. Пистолет, прижатый к виску монаха, выстрелил, нарушив тишину в полупустом аббатстве. Голова Дюпона треснула, как арбуз, его кровь залила лицо де Вилье.

За стенами аббатства не было никого, кто мог бы услышать выстрел.

Аббатство Сан-Себастьян спрятанное меж покрытыми снегом пиками Пиренеев на вершине горы высотой почти две тысячи метров над уровнем моря, «Ближе к Богу не бывает», — так любили поговаривать старые монахи. До ближайшего соседа, обсерватории Пик дю Миди, было почти двадцать километров.

Мужчина с Глоком подошел к монаху справа от де Вилье и ткнул дулом пистолета ему в висок.

— Где рукопись? — спросил он у де Вилье во второй раз. Он говорил с сильным баварским акцентом.

— Я же сказал, не знаю, — ответил де Вилье.

Ба-бах!

Пуля отбросила второго монаха назад, он навзничь опрокинулся на пол. Из рваной дыры в голове брызнула струя крови. Несколько мгновений тело сотрясалось в агонии, билось об пол как рыба, выпавшая из аквариума.

Де Вилье закрыл глаза, молясь.

— Где рукопись? — спросил немец.

— Я не...

Ба-бах!

За вторым монахом последовал третий.

— Кте она?

— Я не знаю!

Ба-бах!

Тут дуло глока заглянуло прямо в лицо де Вилье.

— Ф послетний рас спрашифаю, прат те Филье. Кте рукопис Сантьяко?

Де Вилье не открывал глаз. «Отче Наш, иже еси на небесах...»

Немец взвел курок.

— Стойте! — сказал кто-то.

Головорез повернулся и увидел, что с колен поднялся один старый монах.

— Умоляю, не надо больше. Я скажу вам, где рукопись, только пообещайте больше не убивать.

— Так кте она?

— Здесь, — старик направился в библиотеку, немец за ним. Некоторое время спустя они вернулись. В левой руке убийца нес большую книгу в кожаном переплете.

Де Вилье не видел его лица, но понимал, что в этот момент черная лыжная маска скрывает улыбку от уха до уха.

— Теперь уходите, оставьте нас в покое, — сказал старый иезуит. — Дайте нам похоронить наших мертвецов.

Казалось, убийца на миг задумался. Затем он повернулся и кивнул своим сообщникам.

В ответ отряд вооруженных головорезов поднял свои G-11 и открыл огонь по коленопреклоненным иезуитам.

Оглушительный залп крупнокалиберных автоматов разнес монахов на куски. Вдребезги разлетались головы, от тел отрывались рваные куски плоти. Ничто не могло устоять перед огневой мощью.

Со всеми иезуитами было покончено за несколько секунд. Оставался лишь один: пожилой монах, тот, что принес немцам рукопись. Теперь он стоял, одинокий, в луже крови своих братьев, лицом к лицу со своими палачами.

Главарь вышел вперед и прицелился старому монаху в голову.

— Кто вы такие? — не дрогнув, спросил монах.

— Мы есть Шутцштаффельн дер Тотенкопффербенде[1], — ответил кровопийца.

Глаза монаха расширились.

— О Боже... — выдохнул он.

Головорез ухмыльнулся:

— Сейчас даже Он не в силах тебе помочь.

Ба-бах!

Глок выстрелил в последний раз, и шайка убийц покинула аббатство, чтобы исчезнуть в ночи.

Прошла минута, затем другая.

Аббатство молчало.

Восемнадцать братьев-иезуитов лежали на полу, мертвые, в лужах собственной крови.

Но кое-чего головорезы не заметили.

Это кое-что скрывалось высоко над ними, над потолком огромной трапезной. Там был чердак. От трапезной его отделял тонкий деревянный настил, доски были старые и сухие, между ними зияли широкие щели.

Если бы убийцы присмотрелись, они бы увидели, как кое-что смотрит сквозь щель, моргая от ужаса.

Это был широко открытый человеческий глаз.

Проезд Северного Фэйрфэкса, д. 3701, Арлингтон, штат Вирджиния

Офисы агентства проектов по углубленному исследованию обороны США

Понедельник, четвертое января, 5:50

Воры двигались быстро. Они точно знали, куда идут.

Отличное время выбрали для налета. Без десяти шесть. Через десять минут кончится ночная смена у сторожей. Через десять минут начнется дневная. Ночные сторожа будут устало поглядывать на часы, надеясь уйти поскорее. Беззащитные твари.

Дом 3701 по проезду Северного Фэйрфэкса, восьмиэтажное здание из красного кирпича, возвышалось напротив выхода со станции метро «Площадь Вирджинии» в Арлингтоне, штат Вирджиния. Здание занимало Агентство передовых научно-исследовательских оборонных разработок, АПНИОР, самый передовой исследовательский центр министерства обороны Соединенных Штатов.

Воры бежали по залитому белым светом коридору, прижимая складные приклады автоматов МП-5СД к плечам, как «морские котики», шаря глазами вслед за дулом в поисках целей.

Плям-плям-плям-плям!

Град бесшумных пуль сразил стража военной армии и флота, номер семнадцать. Не теряя ритма, воры перепрыгнули через тело и ринулись в отсек. Один вставил ключ, а другой оттолкнул огромную гидравлическую дверь.

Они были на третьем этаже, преодолев уже семь проверочных пунктов (пятого уровня секретности), для чего им потребовались четыре разных ключа и шесть различных кодовых комбинаций. Они проникли в здание сквозь подземный подъезд, внутри автобуса, которого тут ждали. Охранники подземных ворот умерли первыми. Вскоре за ними последовали водители автобуса.

Но на третьем этаже воры не остановились. Быстро, один за другим, они вошли в «Саркофаг», огромную лабораторию, которую окружали фарфоровые стены в шесть дюймов толщиной. За этим фарфоровым коконом была еще одна, внешняя стена, со свинцовыми прокладками — по крайней мере в двенадцать сантиметров толщиной. Служащие АПНИОР называли лабораторию «Саркофаг» с большим на то правом. Любые прослушивающие устройства отсекались подобными стенами. Это было самое надежное помещение в здании.

Воры расступились, как только вошли в лабораторию.

Тишина.

Как в утробе матери.

А потом они вдруг замерли.

Награда была перед ними, гордо возвышалась посреди лаборатории.

Небольшого размера. Кто бы мог подумать.

Шесть футов длиной, похожа на большие песочные часы: два конуса — нижний острием вверх, верхний острием вниз — а между ними маленькая титановая камера с самым главным.

Разноцветные провода змеями выползали из титановой камеры и прятались в портативном компьютере, прикрепленное к передней части оружия.

Пока что маленькая титановая камера была пуста.

Но это только пока.

Воры не стали терять времени. Они отключили прибор от электрического генератора и поместили его в специально сделанную тару.

И снова начали двигаться. Через дверь. Вдоль по коридору. Налево, направо. Налево, направо. Сквозь ярко освещенный правительственный лабиринт, переступая через тела, убитых ими по пути. За девяносто секунд они вернулись в подземный гараж и загрузились в автобус, с наградой в руках. Как только пятка последнего оторвалась от земли, колеса автобуса взрыли асфальт и машина устремилась прочь от подъезда, в утренние сумерки.

Командир группы взглянул на часы.

5:59

Вся операция заняла девять минут.

Не больше. И не меньше.

Первое действие

Понедельник, четвертое января, 9:10

Вильям Рейс в очередной раз опаздывал на работу.

Проспал, а потом поезд в метро никак не приходил, и вот уже десять минут десятого, и он опоздал на собственную утреннюю лекцию. Его кабинет был на третьем этаже старого Делаварского корпуса в университете Нью-Йорка. Старый железный лифт ползал как улитка. Подняться по лестнице было быстрее.

Рейс, тридцати одного года, был одним из самых молодых сотрудников кафедры древних языков в университете. Среднего роста, где-то пять футов девять дюймов, в некотором роде красивый: русый, стройный. Очки в проволочной оправе обрамляли его голубые глаза и странная метка, коричневая треугольная родинка, примостилась под левым глазом.

Рейс взбежал по ступеням, одновременно думая об: утренней лекции по римскому историку Ливию, штрафе за неправильную парковку, который он все никак не заплатит с прошлого месяца, и статье, которую он утром прочел в «Нью-Йорк Таймс». В ней говорилось, что от того, что 85 процентов людей использовали в качестве кода для кредитных карточек важные даты вроде дня рождения, ворам, стянувшим и карточку, и водительские права с датой рождения, было легче проникнуть в банковские счета. Черт, подумал Рейс, придется сменить код.

Поднявшись, он побежал по коридору.

Но вдруг остановился.

Путь ему преграждали двое мужчин.

Солдаты.

К тому же с полной боевой выкладкой — шлемы, оружие, М-16, и прочее. Один стоял поближе к Рейсу, другой подальше от него. Стоял себе на часах у дверей Рейсова кабинета. Нелепейшее зрелище — солдаты в университете.

Оба сразу обернулись, когда увидели, как он выбегает с лестничной площадки. Перед ними он показался себе почему-то хуже, каким-то недостойным, недисциплинированным. Он глупо выглядел в спортивной куртке от Мейсиз, джинсах и галстуке, со старой сумкой наперевес, в которой нес одежду для игры в бейсбол во время обеденного перерыва.

Подходя к солдату, он взглянул на черный автомат, на зеленый мягкий берет набекрень, увидел нашивку в форме полумесяца на рукаве, где было написано: «Отряд специального назначения».

— Э... Привет. Я Вильям Рейс. Я...

— Все в порядке, профессор. Проходите. Вас там ждут.

Рейс перешел ко второму солдату. Тот был выше и крупнее первого. То есть на самом деле он был огромным, гора, а не человек, не меньше шести футов четырех дюймов, с мягким красивым лицом, темноволосый, с узкими карими глазами, от которых ничто не могло скрыться. Бирка на груди сообщала, что имя его Ван Левен. Три полоски на плече — сержант.

Взгляд Рейса метнулся к автомату. Лазерный прицел на ней и гранатомет под стволом — серьезное дело.

Солдат тут же шагнул в сторону, позволяя Рейсу войти в собственный кабинет.

Доктор Джон Бернстейн сидел в высоком кожаном кресле за столом Рейса. Седовласому пятидесятидевятилетнему завкафедрой Бернстейну, начальнику Рейса, явно было не по себе.

В кабинете находились еще трое людей: два солдата и один штатский.

Солдаты были одеты и вооружены так же, как их коллеги в коридоре: камуфляж, шлемы, автоматы с лазерным прицелом. Один был постарше другого. Он держал шлем как полагается, зажав меж локтем и ребрами. Короткие черные волосы едва доставали до лба. Русые же пряди Рейса все время лезли в глаза.

Третий незнакомец в комнате, штатский, сидел в кресле для посетителей перед Бернстейном. Крупный, грудь колесом, одет в рубашку и брюки. Курнос, в тяжелых чертах лица читается возраст и ответственность. Сидел в кресле спокойно и уверенно, как человек, который привык, чтобы ему подчинялись.

У Рейса было впечатление, что эта компания здесь уже давно.

И что ждут они именно его.

— Билл, — сказал Джон Бернстейн, обходя стол и пожимая ему руку. — Доброе утро. Проходи. Я хочу тебе кое-кого представить. Профессор Вильям Рейс, полковник Фрэнк Нэш.

Штатский «грудь-колесом» протянул руку. Крепкая хватка.

— В отставке. Приятно познакомиться, — он оглянул Рейса сверху донизу. Потом указал на солдат. — Это капитан Скотт и капрал Кокрейн из спецназа армии Соединенных Штатов.

— "Зеленые береты", — выдохнул Бернстейн в ухо Рейсу.

Потом Бернстейн прочистил горло.

— Полковник — то есть, я хотел сказать, доктор — Нэш из отдела тактической технологии в агентстве проектов по углубленному исследованию обороны. Ему нужна наша помощь.

Фрэнк Нэш протянул Рейсу удостоверение с фотографией. Рейс увидел снимок Нэша с красным девизом АПНИОР поверх него и кодами внизу. Под фотографией стояли слова: «Фрэнсис Нэш, армия США, полковник». Удостоверение производило довольно-таки сильное впечатление. Ясно было — важная персона.

Надо же, подумал Рейс.

Он слыхал об АПНИОР. Это был первичный отдел по исследованию и развитию департамента обороны. Там изобрели арпанет — военный предшественник интернета. АПНИОР также участвовало в проекте «Blue» в семидесятых, сверхсекретном проекте военно-воздушных сил, который привел к изобретению военного самолета Ф-117.

На самом деле, Рейс знал немного больше о АПНИОР чем прочие, по той простой причине, что его брат Мартин работал там инженером-дизайнером.

В общем, АПНИОР сотрудничало с каждой из трех ветвей американских военных сил, армией, флотом и авиацией. Оно разрабатывало высокие технологии специально для нужд каждой из них — stealth технологию для авиации, ultra high tensile body armour для армии. Однако статус АПНИОР был таков, что его достижения частенько становились предметом городских легенд. Поговаривали, например, что АПНИОР усовершенствовало Джей-7, мифическую ракету, которая должна была в конце концов заменить парашют, но это никогда не было доказано.

Отдел тактической технологии был острием копья в арсенале АПНИОР, жемчужиной его короны. Это был отдел по развитию серьезных вещей — очень рискованного и очень выгодного стратегического оружия.

Рейс задумался о том, что может быть нужно АПНИОР от департамента древних языков нью-йоркского университета.

— Вам нужна наша помощь? — спросил он, подняв глаза от удостоверения Нэша.

— Вообще-то мы пришли специально за вашей помощью.

За моей помощью, подумал Рейс. Он преподавал древние языки, в основном классическую и средневековую латынь, немного французский, испанский и немецкий. Чем же он мог помочь АПНИОР?

— Что за помощь? — спросил он.

— Перевод. Перевод рукописи. Латинской рукописи, которой четыреста лет.

— Рукопись... — сказал Рейс. В такой просьбе не было ничего необычного. Странно было только, что его спрашивали в присутствии вооруженных коммандос.

— Профессор Рейс, — сказал Нэш. — Перевод данного документа не терпит отлагательств. По правде говоря, этот документ еще пока даже не в Соединенных Штатах. Он, так сказать, в дороге. Мы бы хотели от вас следующее: чтобы вы встретили документ в аэропорте Ньюарк и перевели его по дороге к нашей цели.

— По дороге? — спросил Рейс. — Куда, собственно?

— Боюсь, что этого я вам в сей момент сказать не могу.

Рейс хотел возразить, но внезапно дверь отворилась и вошел еще один «зеленый берет». На спине у него было радио, Он быстро подошел к Нэшу, что-то прошептал ему на ухо. Рейс уловил: «... приказали мобилизоваться».

— Когда? — спросил Нэш.

— Десять минут назад, сэр, — прошептал сержант.

Нэш быстро взглянул на часы.

— Черт.

Он повернулся к Рейсу.

— Профессор Рейс, у нас мало времени, поэтому я вам все изложу прямо. Это очень важная миссия. Она напрямую связана с безопасностью Соединенных Штатов. Но ситуация может измениться в любой момент. Надо действовать сейчас. Но для этого мне нужен переводчик со средневековой латыни. То есть Вы.

— Когда?

— Машина ждет у выхода.

Рейс сглотнул.

— Я не знаю...

Он чувствовал, что все смотрели на него. Он занервничал оттого, что ему предстояло отправиться в неизвестном направлении с Фрэнком Нэшем и командой вооруженных до зубов «зеленых беретов».

— Как насчет Эда Девре из Гарварда? — спросил он. — Он намного лучше разбирается в средневековой латыни. Он быстрее справится.

Нэш ответил:

— Мне не нужен лучший, и у меня нет времени ехать в Бостон. Ваш брат упомянул ваше имя в разговоре с нами. Он сказал, что вы хороший специалист и что вы в Нью-Йорке, и, короче говоря, это все, что мне нужно. Мне нужен кто-то поблизости, кто мог бы заняться работой прямо сейчас.

Рейс закусил губу.

Нэш сказал:

— У Вас будет телохранитель во время всей миссии. Мы получим рукопись в Ньюарке где-то через тридцать минут и сядем на самолет несколько мгновений спустя. Если все будет хорошо, вы переведете документ к моменту посадки. Вам даже не придется сойти с трапа. А если придется, то вас будет охранять целая команда «зеленых беретов».

Рейсу стало немного не по себе.

— Профессор Рейс, Вы не будете единственным научным работником в этой миссии. Там будет Вальтер Чемберс из Стэнфорда, Габриэла Лопес из Принстона, а также Лорен О'Коннор из...

«Лорен О'Коннор», — подумал Рейс.

Он не слыхал этого имени много лет.

Рейс был знаком с Лорен, когда еще был студентом университета в Сан-Франциско. Он изучал языки, а она — точные науки, теоретическую физику. Они встречались, но все закончилось плохо. Последнее, что он слышал о ней, было, что она работала в ливерморских лабораториях в отделении ядерной физики.

Рейс взглянул на Нэша. Он спрашивал себя, сколько тот знает Лорен и о нем самом, специально ли он назвал ее имя.

Если так, то сработало.

Лорен была, по крайней мере, разумной. Если уж пойдет на подобную миссию, то по серьезной причине. Ее согласие участвовать в предприятии Нэша сразу прибавляло ему доверия.

— Профессор, вам выплатят отличную компенсацию за потерянное время.

— Дело не в том...

— Ваш брат — тоже часть нашей команды, — сказал Нэш.

Рейс удивился.

— Он не полетит с нами, но будет работать с группой технической поддержки в нашем вирджинском офисе.

Марти, подумал Рейс. Он так давно его не видел, девять лет — с тех пор, как родители развелись. Но если Марти тоже участвовал, тогда может быть...

— Профессор Рейс, извините, но нам пора идти. Прямо сейчас. Мне нужен ваш ответ.

— Уилл, — сказал Джон Бернстейн. — Это был бы такой шанс для университета...

Рейс нахмурился, и тот замолчал. Потом Рейс спросил у Нэша:

— Так Вы говорите, это вопрос национальной безопасности?

— Да, так.

— И Вы не можете сказать мне, куда мы направимся.

— Нет, пока не сядем на самолет. Тогда я вам смогу рассказать все.

И у меня будет телохранитель, подумал Рейс. Обычно вам требуется телохранитель, если кто-то хочет вас убить.

В кабинете все молчали.

Рейс понимал, что все ждут его ответа. Нэш. Бернстейн. Три «зеленых берета».

Он вздохнул. Сам не мог поверить в то, что сейчас скажет.

— Хорошо, — сказал он. — Я это сделаю.

Рейс быстро шел по коридору за Нэшем, все еще в пиджаке и галстуке.

Это был холодный и мокрый нью-йоркский день, и пока они шли по лабиринту коридоров к западным воротам университета, Рейс видел мельком, как силен ливень за окнами.

Двое бывших в кабинете «зеленых беретов» шли впереди, другие два — позади. Все двигались быстро. Рейсу казалось, что его увлекает быстрый поток.

— У меня будет возможность переодеться во что-нибудь попроще? — спросил он у Нэша. У него с собой была спортивная сумка, там был еще один комплект вещей.

— Может быть, в самолете, — сказал Нэш на ходу. — Хорошо, слушайте внимательно. Видите молодого человека за вами? Это сержант Лео Ван Левен. Отныне он ваш телохранитель.

Рейс обернулся, чтобы взглянуть на гигантского «зеленого берета», которого уже видел. Ван Левен. Зеленый берет только слегка кивнул в ответ. Его глаза неутомимо рыскали по коридору.

Нэш сказал:

— Теперь вы действительно важная персона, и это превращает вас в мишень. Куда вы — туда и он. Вот. Возьмите это.

Нэш протянул Рейсу маленький наушник и микрофон. Рейс такие только по телевизору видел, в передачах про специальные подразделения войск. Микрофон закреплялся на шее и улавливал вибрации голосовых связок.

— Наденьте, как только сядете в машину, — говорил Нэш. — Он включается на голос, так что мы вас услышим, как только заговорите. Если с вами что-нибудь произойдет, просто скажите, и Ван Левен будет тут как тут. Вы поняли?

— Да, понял.

Они подошли к западному входу в университет, где еще два «зеленых берета» стояли на страже. Нэш и Рейс миновали их и оказались под ливнем.

Тогда-то Рейс и увидел «машину», которая, по словам Нэша, ждала их у выхода.

На гравии перед ним стоял целый кортеж.

Четыре полицейских мотоцикла в качестве эскорта: два впереди, два позади. Шесть скромно выглядящих седанов оливкового цвета. А в середине, окруженные, как коконом, седанами и эскортом, стояли два военных автомобиля, Хаммеры. Оба черного цвета и с затемненными стеклами.

По крайней мере, пятнадцать тяжеловооруженных «зеленых беретов» с М-16 наготове окружали мотороту. Проливной дождь бил их по шлемам, а они как будто не замечали.