Он клялся, что отомстит за боль, причиненную вросшей в его плоть чешуйкой, и покончит с тиранией красной владычицы. Грозный Волк знал, что в этом сражении ему придется погибнуть, но в тот момент не боялся смерти. Помощь пришла неожиданно – от Шторма над Ансалоном. Большой синий дракон швырнул в руки Дамона Копье – легендарное Копье, некогда принадлежавшее Соламнийскому Рыцарю Хуме Победителю Драконов, один из самых могучих артефактов, когда-либо созданных на Кринне, и мощное оружие.

Среди огня и хаоса той ужасной ночи красная владычица получила серьезную рану от Копья Дамона и была сброшена синим драконом, ее бывшим супругом и извечным соперником, в воды Кровавого моря Истара. Власть, которую искала Малистрикс той ночью, досталась Келлендросу, которого некогда звали Скаем.

Дамон понимал, что Келлендрос мог убить любого из них одним ударом огромного когтя и только лишь силой мысли стать таким же могущественным, как Такхизис. Но вместо того, чтобы использовать высвобожденную магическую энергию и принять божественную сущность, синий дракон активизировал с ее помощью древние Врата Окна к Звездам. Шторм над Ансалоном позволил Дамону и его товарищам уйти живыми, поскольку они помогли ему нарушить планы красной драконицы. После этого Скай пролетел сквозь Врата и исчез из мира Кринна.

Когда маленький отряд под командованием Палина Маджере покинул Окно к Звездам, некоторые из них поклялись продолжать борьбу против драконов-владык их собственными способами. Ферил, возлюбленная Дамона, решила вернуться на родину Каганести, Южный Эргот, говоря, что ей нужно некоторое время, чтобы все обдумать и узнать слабые стороны белого дракона Геллидуса по прозвищу Фрост. Некоторое время Грозный Волк ждал, что Ферил скоро возвратится и они снова будут вместе. Мысли о Диковатой Эльфийке помогали ему поддерживать боевое настроение и не позволяли угаснуть ненависти к драконам и их приспешникам в душе Дамона. Но проходили недели за неделями, а от Ферил не было ни одной весточки, а через несколько месяцев до Грозного Волка донеслись слухи, что она нашла себе другого.

Риг и Фиона объяснились друг другу в любви, вскорости собирались пожениться и отправились на побережье Кровавого залива, что в Кровавом море Истара. Дамон даже не пытался сохранить с ними какие-то отношения.

Маг Палин и его жена Аша вернулись в Вайретскую Башню Высшего Волшебства, чтобы продолжить изучение драконов-владык. Именно Палин стал ближе всего Дамону в это время. Чародей поддерживал с Грозным Волком связь посредством магии и обыкновенных писем и часто просил его помощи в разных делах.

Кендерша Блистер решила поселиться в Цитадели Света, чтобы научиться у Золотой Луны искусству исцеления. Дамон слышал, что она делает потрясающие успехи, но ни разу не посетил Блистер с тех пор, как они разошлись в разные стороны у Окна к Звездам.

Куда ушел Ворчун, не знал никто. У глухонемого полулюдоеда было множество слишком личных проблем – «демонов», как когда-то выразился мглистый дракон, – чтобы делить их с кем бы то ни было. Дамон подозревал, что Палин знает, где находится Ворчун, но так и не потрудился спросить у мага об этом. Проблемы полулюдоеда больше не были проблемами бывшего Рыцаря Такхизис.

А Дамон – который шел выполнять миссию, порученную ему Палином, шел убивать молодого зеленого дракона, который терроризировал население этой части Леса Квалинести, – очень сильно устал. Он хотел только одного – несколько часов поспать. Всего несколько часов. Так немного… Но это время бы он потратил только на себя. Он бы не стал думать, забыл бы о драконах…

Дамон и его отряд уже были недалеко от границ Квалинестийского Леса.

– Сэр?

Гибкий эльф по имени Годерик отвлек Дамона от его размышлений. Годерик был вторым после него членом отряда, и за то короткое время, что они путешествовали вместе, юноша сумел заслужить уважение Дамона и подружиться с ним.

– Убежище Ветра находится дальше по реке. – Годерик указал на юго-запад, где виднелся отрезок темно-синей ленты – реки, текущей меж деревьями. Заходящее солнце давало еще достаточно света, который, проникая сквозь листву, усыпал стремительно текущую воду искрящимися золотистыми бликами. – Сэр, там мы сможем набрать…

– Еще больше наемников, – закончил Дамон. – Я знаю, Годерик. Палин сказал, что не меньше сорока или даже пятидесяти. Мы будем там завтра около полудня. А пока иди, отдыхай.

Когда на рассвете они снова двинулись в путь, было еще довольно холодно. Морозный воздух быстро покрыл щеки наемников ярким румянцем и заставлял прятать руки поглубже в карманы. Но это был не тот холод, который им пришлось пережить во время трудного перехода через Харолисовы горы. Там воздух был такой сухой и мертвый, что было трудно дышать, здесь же слабый ветерок приносил ароматы леса и воды – запах живой природы.

Отряд Дамона был беззаветно предан своему командиру. Большинство его членов восхищались Грозным Волком, и это восхищение в любое мгновение готово было перерасти в открытое поклонение. Еще бы, ведь он был героем, который избавился от плаща Рыцаря Тьмы, посмел противостоять драконам-владыкам и пользовался покровительством Золотой Луны и Палина Маджере, двух самых могущественных и влиятельных людей на Кринне. Дамон Грозный Волк был живой легендой. Отряд постоянно обсуждал его подвиги, смакуя каждую деталь, и мечтал только об одном: приобщиться к славе своего командира, совершить вместе с ним что-нибудь настолько великое, что даст пищу для разговоров в тавернах на многие годы. Одним словом, их настроение было приподнятым.

Однако именно приподнятому настроению надо очень мало, чтобы резко упасть.

Когда Дамон и его отряд добрались до Убежища Ветра, то обнаружилось, что эльфы, которые должны были присоединиться к ним, безнадежно мертвы, впрочем, как и все остальные жители деревни. Да и от самого Убежища Ветра мало что осталось. Дома из светлой березы, так любовно построенные их владельцами, были разрушены, размотанные полотнища прекрасной ткани колыхались на слабом ветру, как вымпелы, среди переломанной мебели и разбитой посуды. Повсюду валялись детские игрушки, втоптанные в землю, как будто жители в паническом бегстве пробежали по ним, не понимая, что на самом деле бежать все равно некуда. И повсюду были мертвые – старики, молодежь и совсем маленькие дети… И верные собаки, которые остались со своими хозяевами до конца.

На первый взгляд казалось, что несчастные, чьими телами была усеяна земля вокруг того, что некогда было большим домом, умерли несколько недель назад. Дамон и его помощник опустились на колени над телом эльфийки, которое сохранилось в более или менее первозданном виде, и, борясь с тошнотой, осмотрели его. То, что осталось от ее туники, буквально вросло в оплывшую бледную плоть, волосы были странно ломкими и осыпались от прикосновения, как будто сделанные из тонкого стекла. Там, где тело женщины не было прикрыто одеждой, кожу испещрили волдыри и странные шрамы, кое-где плоть была разъедена так, что показались кости, но было ясно, что это сделали не звери или насекомые: в деревне не осталось ничего живого.

– Дракон, – прошептал Грозный Волк.

– Сэр… – попытался что-то сказать помощник Дамона, но его горло сжали спазмы. Годерик отступил от трупа женщины, и тут же его взгляд упал на другое тело, изуродованное так же ужасно. Это тоже была женщина, но на этот раз прижимающая к полусгнившей груди мертвого младенца. Такое зрелище добило юного эльфа – он отбежал в сторону и согнулся пополам, сотрясаясь в приступах рвоты. Несколько минут спустя, когда Годерик пришел в себя, он обнаружил Дамона стоящим на коленях возле вывороченного дерева и внимательно разглядывающим землю под ним.

Увидев подошедшего помощника, Грозный Волк поднялся на ноги и прижал руку к бедру. От чешуйки распространялось слабое покалывание и легкое ощущение тепла. Прислушавшись к себе, Дамон списал это на нервное напряжение и сказал:

– Ветер от крыльев дракона разрушил дома и с корнем выворотил несколько молодых деревьев, а жителей деревни убило его дыхание. Я уверен, что это случилось совсем недавно – не больше двух-трех дней назад.

– Но ведь здесь нет никаких следов, – возразил юный эльф. – Такое большое существо, как дракон, не могло их не оставить. Мне доводилось видеть драконьи следы. Но тут что-то совсем другое…

Дамон направился к окраине деревни, двигаясь очень осторожно, чтобы не наступать на мертвые тела. Он остановился у сосен, окружавших разрушенную деревню Убежище Ветра, и подозвал Годерика.

Юный эльф, ступая так же осторожно, как Грозный Волк, подошел к нему.

– Здесь. – Дамон указал на небольшую полянку, находящуюся несколькими ярдами дальше границы.

– Во имя перворожденных! – выдохнул Годерик. Он воззрился на глубоко вдавленный отпечаток огромной лапы, в котором, несмотря на довольно высокий для Квалинести рост, мог бы легко поместиться, как в колыбели. Невысокие деревца и кусты на поляне были сильно помяты, словно их придавило тяжелой тушей.

– Дракон остановился здесь, – сказал Грозный Волк. – И он сумел убить всех жителей поселения – там, – Он махнул рукой, словно предлагая Годерику оценить расстояние между поляной и деревней.

– Но как?

Дамон замахал руками, призывая остальных членов своего отряда присоединиться к ним с Годериком, но те продолжали осматривать руины и тела с выражением изумления и ужаса на лицах.

– К тому же этот дракон довольно маленький.

– Маленький? – Годерик разинул рот от удивления и заметно побледнел.

– Я могу предположить, что тварь, которая оставила след такого размера, не может быть больше шестидесяти футов длиной. А скорее всего еще меньше. Палин был уверен, что наш отряд и те наемники, которые должны были присоединиться к нам здесь, довольно легко справятся с этим драконом, и я согласен с магом. Этому далеко до Великих Драконов и в размерах, и в храбрости, потому-то он и сжег деревню с такого большого расстояния. Возможно, он просто испугался скопления народу. Отряды охотников, на которые тварь нападала, всегда были очень малочисленными.

– Сэр! – окликнул Дамона один из наемников-людей. Дамон вспомнил, что этот человек был женат на эльфийке. И хоть его жена была в безопасности в городе Новый Порт, что лежал далеко на север отсюда, по другую сторону Харолисовых гор, но была родом из Леса Квалинести и не хотела, чтобы ее родную землю попирали драконы-захватчики. – Если мы сейчас уйдем отсюда, то дракон продолжит убивать. Конечно, Зеленая Угроза жестокая, но она…

– …никогда не убивает своих подданных столь экстравагантными способами, – закончил Дамон.

– Да. Но, возможно, этот дракон слишком молод, и поэтому Зеленая Угроза даже не замечает его.

– Или Зеленая Угроза просто не заботится о своих подданных и… – пробормотал Годерик.

Дамон кашлянул, прерывая его:

– Нам надо поспешить, чтобы найти этого дракона и покончить с ним.

Большинство наемников зароптали, демонстрируя, что они совершенно не хотят оказаться перед драконом, когда их так мало, но Грозный Волк уже приказал построиться, и отряд нехотя выполнил его распоряжение, продолжая с опаской поглядывать на изуродованные тела жителей деревни. Годерик немедленно велел двум своим братьям рыть могилы, воспользовавшись теми немногими инструментами, которые уцелели в деревне после нашествия дракона. И следующим утром, после простой и короткой церемонии похорон, отряд наемников продолжил свой путь.

Лес Квалинести теперь все чаще называли Лесом Берилл. Поначалу это название было в ходу среди тех, кто жил вне его границ, а позже его переняли жители Леса, лояльные к своей новой правительнице и требующие от других верности Зеленой Угрозе. Лес Берилл на кого угодно мог произвести впечатление своими размерами. Перед тем как Великие Драконы начали делить земли Кринна, уничтожая тех драконов, что обитали в этом мире испокон веков, древний Лес был обширным, с тысячами и тысячами самых разнообразных деревьев.

Но после того, как Бериллинтранокс прибыла в Лес и начала изменять эту землю, он стал странным и диким. Деревья вытянулись к небу на высоту более чем ста футов, их стволы чудовищно раздулись – эти деревья стали называть «мамонтовыми». Виноградные лозы оплели гигантские дубы и клены и зацвели невероятными цветами, насыщая воздух сладкими, душными ароматами даже зимой. Было несколько полян, где не росло ничего, кроме толстого слоя мха, который, впрочем, был повсюду, отличаясь лишь оттенками – от изумрудного до цвета морской волны. Папоротники высотой в рост человека склонялись над ручьями и порослями грибов величиной с кулак. Зелень была яркой, сочной, и жизнь в Лесу Берилл прямо-таки кипела.

Птицы были крупными и раскормленными – плодов и насекомых в Лесу было в изобилии. Годерик обратил внимание спутников на попугаев, которых в Квалинести отродясь не встречалось. Разные мелкие зверюшки то и дело выскакивали на тропу, едва ли не под ноги отряду, и тут же снова исчезали в зарослях. Было понятно, что кролики и другие животные здесь размножаются с потрясающей быстротой. Иногда попадались стежки, проложенные квалинестийцами от одной деревни к другой, или тропы охотников, промышлявших на берегах Реки Летящего Ветра, но магический Лес не позволял им долго оставаться проторенными – мох и виноградные лозы глушили тропки не намного медленнее, чем ноги успевали протаптывать их. Становилось ясно, что любая тропа, найденная Дамоном, проложена совсем недавно.

Грозный Волк погрузился в воспоминания. Ферил много рассказывала ему о Лесе Берилл, по которому она путешествовала вместе с Палином и Джаспером Огненным Горном. Эльфийка предупреждала, что воздух Леса может одурманить. Когда Дамон подумал о девушке, выражение его глаз смягчилось. Грозный Волк задержал взгляд на стволе высокого дуба, и ему показалось, что сквозь трещины коры проглядывает лицо Ферил. Он украдкой погладил теплый дубовый ствол, словно коснулся щеки возлюбленной.

– Сэр! Я нашел следы! – раздался взволнованный голос одного из четверых людей, отправленных в разведку. – Чуть не пропустил их – отпечатки не очень четкие. Но вот один, а вот часть другого.

Дамон отогнал грезы, опустился на колени и принялся изучать отпечатки огромных лап. Грозный Волк был искусным следопытом. Сначала этому искусству его учили Рыцари Такхизис, когда он совсем мальчишкой вступил в их Орден, потом его наставником стал пожилой Соламнийский Рыцарь, который отвратил Дамона от пути Тьмы, а уже позже Грозному Волку удалось отточить свое мастерство с помощью Диковатой Эльфийки Ферил. «Ферил…» – снова подумал он.

Разведчик терпеливо ждал, пока Дамон выскажет свое мнение.

– Да, это следы дракона, – подтвердил он и добавил задумчиво: – Но трудно сказать, как давно он здесь побывал.

– Но мы держим путь как раз в том направлении, куда он шел, – сияя, заявил разведчик. Юноша говорил что-то еще, но Грозный Волк его уже не слушал. Он осматривал примятые растения, прикидывая вес дракона, и предположил, что этот экземпляр явно больше того, который разрушил Убежище Ветра. Сказать что-нибудь еще было трудно, поскольку Лес уже начал заглаживать следы – мох, трава и невысокий кустарник, примятые лапами дракона, стремительно распрямлялись.

Дамон чувствовал, что кожу под чешуйкой покалывает все сильнее.

– Я просто устал и разнервничался, – прошептал он себе под нос, поднялся и осмотрел кустарник в поисках других следов. Молодой разведчик сделал то же самое и указал в западном направлении, где была поляна, сплошь заросшая папоротником, который тоже оказался примятым. Двое мужчин направились туда, но почти сразу же остановились, как только до них откуда-то сзади донесся сдавленный вопль.

Стая птичек взмыла с деревьев многоцветным облаком, мелкое зверье ринулось прочь – путь их бегства отмечал шевелящийся подлесок, крупные животные проламывали поросль своими телами. Следующим звуком, который услышали Дамон и разведчик, был топот ног – наемники убегали, так же как и звери. Грозный Волк бросился назад по тропе, не обращая внимания на ветви, которые хлестали его по лицу и цепляли за плащ. Юноша пытался не отставать.

– Бегите! – кричал Годерик, – Врассыпную!

– Глупый эльф! – рявкнул Дамон и помчался к берегу реки. Он проскочил через заросли ив и берез, перепрыгнул через валун и миновал по краю небольшое болотце, отделившееся от основного русла. От быстрого бега стена леса, которую он видел краем глаз, превратилась в размытую зеленую полосу. – Атаковать дракона! – взревел Грозный Волк. – Годерик, это приказ! Рассыпаться и атаковать! Нападать с разных направлений! Не сметь дезертировать!

Потребовалось несколько мгновений, чтобы отряд осознал, что приказывает их командир, и развернулся, перестраиваясь для атаки.

Это заняло считанные минуты, но их хватило, чтобы половина отряда была уничтожена. Те, кто бежал прямо перед Дамоном, оказались накрыты облаком ядовитого драконьего дыхания. Они рухнули на землю, крича, дергаясь в конвульсиях, разрывая ногтями лица и одежду. Правда, несколько из них быстро сообразили, что к чему, и скатились в реку, где холодная вода смыла яд, осевший на телах пленкой. Другие, не в силах противиться жуткой боли, сдались и остались лежать там, где упали.

Дамон бежал вперед, перепрыгивая через трупы. Их лица были покрыты такими же волдырями, какие он видел у погибших жителей эльфийской деревни. Те, кто успел оторваться от остальных и уйти вперед, пострадали еще сильнее. Они приняли на себя основной удар ядовитого драконьего дыхания, и яд глубоко проник в их легкие, тут же начав разъедать тела изнутри.

– Убийца! – крикнул Грозный Волк.

На тропу легла длинная тень – это дракон, прятавшийся до поры до времени в воде, начал подниматься. Дамон понял, что тот просто устроил засаду, чтобы, подманив поближе легковерных двуногих, уничтожить их ядовитым дыханием. Этот дракон действительно был намного больше того, что, предположительно, уничтожил Убежище Ветра – от кончика носа до кончика хвоста в нем было около ста футов длины.

Гибкие пластины на животе дракона мерцали, как влажные изумруды, отражая утренние лучи, которые просачивались через густую листву. Чешуя на остальных частях тела формой напоминала листья вяза и варьировала от оливковых тонов до насыщенного цвета морской волны, гармонирующего с одеянием голубых елей, группка которых росла неподалеку. Желтые глаза твари с вертикальным, как у змеи, зрачком, тускло мерцали, голову венчал высокий гребень цвета молодого папоротника, который спускался по шее и терялся в складках приподнятых кожистых крыльев, с правой стороны темного лба торчал короткий искривленный рог, деформированный, похоже, от рождения. На второй рог не было даже намека. Грозный Волк смотрел на тварь и внезапно с осеняющей ясностью понял, что это самка.

Оставшиеся наемники пятились, боясь повернуться к ней спиной. Не отводя от драконицы глаз, словно загипнотизированные ее видом.

– Сражайтесь! – услышал Дамон собственный крик, – Не смейте отступать! Не бегите!

Наемники замерли на мгновение, переводя взгляд с Дамона на Годерика, которому тоже удалось уцелеть, и обратно.

– Нет, – недоверчиво пробормотал юный эльф, но Грозный Волк неистово мотнул головой в сторону своего помощника и махнул рукой, подтверждая приказ:

– Сражайтесь!

Он рванулся в их сторону, но поскользнулся, потерял равновесие и шлепнулся в грязную лужу.

И в тот же миг драконица тоже дернулась вперед, налетая на стволы гигантских деревьев, на которых от ударов мощного тела даже следов не оставалось. Ее хвост, словно кнут, хлестнул трех эльфиек, которые пытались обойти тварь сзади, занеся мечи, лезвия которых были покрыты тонкой пленкой яда – осевшего дыхания драконицы.

Легкие Дамона горели – ядовитое дыхание грозило удушить его. Он попытался подняться, но представшая его взору картина заставила Грозного Волка замереть на месте. В уши ударила какофония звуков: жалобные стоны, пронзительные крики птиц, громовой стук собственного сердца. И все это тут же заглушило шипение – драконица выдохнула новую порцию ядовитого пара. Чешуйка на бедре Дамона покалывала все сильнее, уже довольно ощутимо нагревшись. «Это не разыгравшееся воображение, – понял он. – Это совсем другое…»

Одна из эльфиек прыгнула на драконицу, с силой опуская меч на бронированную шкуру, но облако горячего ядовитого дыхания отшвырнуло ее в сторону. Дамон сумел избежать этого, откатившись в сторону и прикрывшись телом мертвого наемника, но почувствовал, как едкие испарения оседают на доспехах, одежде и коже, которую тут же начало жечь.

Эльфийкам повезло куда меньше. Ядовитое облако гнилостного желто-зеленого цвета окутало их. Раздались предсмертные вопли, но Грозный Волк, не в силах помочь, мог только скрипеть зубами. Через мгновение раздались слабые удары упавших тел, и облако поплыло дальше.

– Мерзкая тварь! – услышал Дамон крик Годерика. Его помощник подобрался к самому животу драконицы и нанес удар мечом, но лезвие лишь чиркнуло по крепкой чешуе. Сила отдачи едва не выбила оружие из рук Годерика, и юный эльф с трудом удержал меч. Он нанес еще один удар, вкладывая в него все силы, и на этот раз лезвие пропороло чешую. Драконица взревела от боли, на мгновение оглушив оставшихся в живых.

Последнее нападение твари пережило около дюжины наемников, и теперь они сумели подойти достаточно близко, чтобы атаковать. Дамон понимал, что эти храбрецы пытаются выполнить данный им приказ.

– Не подходите близко к голове! – закричал Годерик. – Жмитесь ближе к туше! Не задерживайтесь на одном месте! Бейте и отскакивайте! Сменяйте друг друга!

Драконица ударила хвостом, разметывая листву и сбрасывая трупы в реку. Краем глаза Дамон заметил, что по зеленой чешуе ее живота сочатся струйки крови. Годерик ударил тварь мечом по задней лапе, нанеся глубокую рану, и кровь хлестнула струей, пятная землю, один из наемников-эльфов сумел погрузить меч в щель между крупными чешуйками на передней лапе драконицы. Лезвие застряло в ране, и эльф, бросив оружие, взялся за парные кинжалы.

Внезапно драконица, взревев, поднялась на дыбы. В груди Дамона вспыхнула надежда – это был его шанс. Однако его бедро под вросшей чешуйкой болело все сильнее. Грозный Волк сглотнул, ощущая в горле едкий привкус яда, и вновь попытался подняться, но резкая боль прострелила его ногу, пригвоздив бывшего рыцаря к земле.

В реве драконицы появились дрожащие нотки, и Годерик издал торжествующий вопль. Глаза Дамона затуманились от боли, но он сумел разглядеть своего помощника. Храбрый эльф был с ног до головы измазан драконьей кровью и продолжал наносить удар за ударом.

Драконица забилась, мотая из стороны в сторону головой на длинной шее. Внезапно ее желтые глаза нашли Грозного Волка, и тому показалось, что огромная чешуйчатая пасть растянулась в насмешливой улыбке. Сердце Дамона замерло от леденящего ужаса, но он сумел отползти в сторону, спрятался за ближайшим деревом и попытался унять жгучую боль, распространяющуюся по телу от пылающей чешуйки.

– Ее нельзя победить, – тихо сказал Грозный Волк и сплюнул. – Бесполезно даже пытаться. Я бы мог пожертвовать своей жизнью, но от этого не будет никакого толку. – Часть его еще пыталась вернуться к остаткам отряда, но Дамон уже отвернулся от сражения и от Годерика и захромал через папоротники прочь. – Им все равно не поможешь.

Звуки битвы становились все тише. Не только потому, что Грозный Волк постепенно удалялся от реки, но и потому, что последние из его подчиненных гибли один за другим. Скоро он услышал громкое шипение и далекий, слабый возглас Годерика:

– Магия! Тварь владеет магией!

И все стихло. Больше ничто не нарушало лесной тишины, кроме хруста сухих веток под ногами Грозного Волка да стука его собственного сердца.

Дамон проблуждал в лесу несколько дней, надеясь выследить драконицу и добить ее, но та словно испарилась. Тогда бывший рыцарь принял решение возвращаться обратно в Бартер.

Был поздний вечер, и Дамон с трудом нашел открытую таверну. На его изорванную одежду и спутанные волосы никто не обратил внимания, а доспехи Грозный Волк предусмотрительно бросил на окраине города. Устроившись за свободным столом, он заказал пива и принялся планомерно напиваться, размышляя, как сказать Палину Маджере о своем неудачно закончившемся походе.

Когда очередная кружка опустела, он стукнул ею по столу и заорал:

– Пива!

Кружка осыпалась глиняными черепками. Посетители таверны, привлеченные шумом, на мгновение отвлеклись от своих дел, но, увидев, что драки или других развлечений не предвидится, вернулись к игре в кости и возобновили приглушенные разговоры. Официантка, похожая на девочку эльфийка, маленькая и хрупкая, поспешила к столу Дамона с новой кружкой в одной руке и кувшином пива в другой. Танцующей походкой она привычно пробежала меж тесно поставленными столами, поставила перед Грозным Волком кружку и наполнила ее.

– Эт-то хорошо, – сказал он хриплым от выпитого голосом. – Я хочу сегодня напиться. Не дай мне уйти отсюда трезвым, ладно? – Дамон поднес кружку ко рту и длинным глотком осушил ее. Девушка не сводила с него глаз. Грозный Волк снова грохнул посудиной по столу, но не так сильно, как в прошлый раз, и эльфийка наполнила ее снова, поморщившись, когда Дамон громко рыгнул. От него исходил запах перегара и пота, что не самым лучшим образом действовало на тонкое эльфийское обоняние. – Хорошая девочка, – пробормотал Грозный Волк, развязал мешочек, извлек из него несколько стальных монет и опустил в карман ее фартука, самодовольно ухмыльнувшись, когда глаза официантки расширились от такой щедрости. – Оставь весь кувшин.

Девушка поставила кувшин на стол и принялась сметать глиняные черепки в подол фартука.

– Ты такая скромная, – продолжал Дамон. Его темные глаза заблестели в свете фонарей, подвешенных под стропилами и мягко освещающих низкое помещение кроме самых дальних углов, которые были погружены во тьму. – Мне нравятся скромные женщины. – Он протянул руку, так что стало видно темное пятно пота под мышкой, и ухватил девушку за запястье, усаживая ее к себе на колени и не обращая внимания на посыпавшиеся на пол черепки. – И еще нравятся эльфийки. Ты мне напоминаешь Ферил. Она тоже эльфийка. И я когда-то был в нее влюблен. – Дамон взмахнул свободной рукой и опрокинул кувшин. Сидящий за соседним столом пожилой полуэльф сердито выругался – пиво забрызгало его одежду. Несмотря на опьянение. Грозный Волк отметил, что кроме глядящего на него с негодованием полуэльфа и двух мужчин, болтающих перед весело потрескивающим камином, все посетители таверны – квалинестийцы.

– Бартер – эльфийское поселение, сударь. Здесь живут в основном квалинестийцы. – Девушка примирительно улыбнулась раздраженному полуэльфу. Тот отжимал подол залитой пивом туники и негромко ругался на языке Квалинести, посматривая на Дамона водянистыми голубыми глазами, в которых светилось презрение.

– Верно, девочка, – сказал Грозный Волк. – В этих местах вообще мало людей. Будь их здесь много, они сделали бы стулья побольше и потолки повыше. Людей вообще мало. – Выражение его лица на мгновение смягчилось, глаза стали печальными и воззрились в пространство, словно обнаружили там что-то, чего официантка увидеть не могла. Рука, обхватывающая ее талию, ослабела, хоть и не опустилась, а второй рукой Дамон провел по ее заостренному ушку. – А иногда мне кажется, что их вообще не существует. Для меня.

Девушка внимательно посмотрела на странного посетителя. Если бы не длинные спутанные волосы цвета воронова крыла, которые много дней не видели расчески, и колючая, неопрятная щетина на щеках, он бы мог показаться очень красивым. Посетитель был молод даже для человека – эльфийка не дала бы ему больше тридцати лет. У него был крупный рот с полными губами, влажными от пива, высокие скулы придавали твердости и мужественности загорелому лицу. Распахнутая рубаха под кожаным жилетом открывала мускулистую грудь, блестящую от пота, словно смазанную маслом. Но особенно эльфийку привлекли его глаза – таинственные, завораживающие, словно затягивающие в свои темные глубины.

– Позволь мне идти, сударь, – сказала официантка, не делая никаких движений, чтобы освободиться, и ее слова прозвучали совершенно неубедительно. – Надо обслуживать посетителей. А тебе не стоит искать неприятностей на свою голову.

– Мне нравятся скромные женщины, – повторил Дамон, и его глаза на мгновение прояснились, словно тайна ушла в самую их глубину. – Скромные…

– А ты ей не нравишься, – подал голос забрызганный пивом полуэльф, – так что отпусти ее.

Свободная рука Дамона потянулась к висящему на поясе мечу.

– Нам не нужны неприятности, – произнесла девушка, на этот раз убедительно, заглядывая ему в глаза, – Пожалуйста…

– Хорошо, – неожиданно согласился Грозный Волк. Он убрал руки – с талии девушки и с эфеса меча – и обхватил ладонями кружку. Мгновение его сузившиеся глаза сверлили полуэльфа, затем он пожал плечами: – Не нужны, так не нужны, – и ласково обратился к официантке: – Принеси мне еще выпивки. Только не той кислятины, которую ты подала в прошлый раз. Я знаю, что у вас здесь есть превосходное эльфийское вино, я даже чувствую его запах. Оно крепче и лучше. Подай его.

– Может быть, тебе лучше уйти? – предложил пожилой полуэльф, когда девушка ушла. Его голос был необычайно низким и грубым. – Ты выпил больше чем достаточно.

Дамон покачал головой, чувствуя, как напрягаются мышцы:

– Ты же видишь, я все еще могу соображать, а значит, выпил недостаточно. Но ты не беспокойся. Скоро я двинусь в путь. Думаю, с первыми лучами солнца. И ни тебе, ни этим квалинестийцам не придется больше меня терпеть.

Полуэльф подошел ближе. Дамон увидел собственное отражение в большом полированном медальоне, который висел на груди старика на изящной цепочке, и нахмурился – он и не представлял себе, что так потрепан. Полуэльф склонился над Грозным Волком и сказал свистящим шепотом:

– Иди топить свои печали в другое место.

Дамон нацепил на лицо подобие улыбки и открыл было рот, чтобы продолжить спор, но порыв холодного ночного ветра отвлек его. Дверь таверны распахнулась так широко, что ударилась об стену, и на пороге появились два эльфа. Оба выглядели грязными и измученными, но один, с сучковатым посохом в руках, был ему незнаком, а вот второй, в одежде, покрытой пятнами засохшей крови…