Брови Несуна тоже стали рыжими и разрослись на увеличившихся надбровьях над глазами, которые постепенно становились такими же большими и синими, как те сапфиры, которые лежали у него в мешке, собранные час назад. Нос кобольда раздулся, приобретя форму крупной луковицы, а чешуйчатая кожа стала менять оттенок на румяно-розовый, который только подчеркнули жемчужно-белые крупные зубы. Когда метаморфоза была полностью завершена, в кристалле отразился коренастый гном.

– Очень плохо, что Рикали не видит меня, – вслух размышлял Несун. – Она все время говорит, что до тошноты нагляделась на всяких гномов. Вот бы посмеялась!

В этот момент голубые глаза отражения еще больше расширились, и кобольд даже подавился – выше его лица в кварцевом зеркале отразилось лицо настоящего гнома. Его серо-стальные глаза были сужены, толстые пальцы сжимали древко боевого топора, лезвие которого медленно приближалось к голове Несуна.

– Мэл! – хриплым шепотом воскликнул кобольд, увертываясь.

Топор гнома рухнул в нескольких дюймах от головы Несуна и вдребезги разнес зеркало-кристалл. Осколки дождем посыпались на кобольда, и его личина начала исчезать, сползая с истинного лица, словно тающее масло. Топор снова взлетел, и Несун откатился в сторону от смертоносного лезвия, которое все же отхватило кусок его широкого рукава.

– Мэл! Мэл, на помощь! – Кобольд подпрыгнул, словно к его ногам были привязаны пружины, и рванулся вниз по склону, загребая щебень. Арбалетный болт свистнул у самого его уха, но Несун успел нырнуть за переливающийся островерхий кристалл. Рискнув выглянуть с другой стороны своего убежища, он пробормотал: – Четверо против одного. Четыре очень сердитых гнома – и я без моего хупака.

– Этот, должно быть, весит что-то около трех фунтов, ага? – предположила Рикали, передавая Дамону кристалл грушевидной формы и ровного бледно-желтого цвета.

– Что это? – спросил Дамон, принимая камень и взвешивая на ладони, после чего тщательно уложил его в холщовый мешок. Чтобы кристаллы не бились друг о друга и не обкалывались, он прокладывал каждый слой кусками ткани от разорванного плаща. У его ног стояли три полных мешка и еще три дюжины мешков уже были загружены в фургон.

– Цитрин, – ответила девушка. – Разновидность кварца. Он не такой ценный, как другие кварцы, которые мы собрали, но после обработки цитрин становится очень красивым. А этот, уверена, будет оценен дороже из-за его размера.

– Где ты столько узнала о драгоценных камнях?

Девушка улыбнулась:

– Дамон Грозный Волк, я очень рано поняла, что совсем не хочу быть такой же бедной, как мои родители, и присоединилась к малой воровской Гильдии. Мой отец вернее, и отец, и мать были полуэльфами. В общем, отец от меня отказался, заявив, что у меня слишком дурные наклонности. Сказал, что не одобряет моих взглядов на жизнь. Они были ужасно бедны, жили в деревушке на берегу залива Кровавого моря Истара. – Рикали покачала головой, как будто отгоняя неприятные воспоминания, но в ее глазах не было и тени сожаления. – Гильдия стала моей школой. Там я научилась всему необходимому, чтобы стать богатой. Ну, как отличить неудачный драгоценный камень от удачного, как определить, в каком доме много ценностей, а в каком – нет, где лучше продать краденое, как обчищать карманы и срезать кошельки с пояса. Я бы все еще была там, если бы однажды не попробовала залезть в карман Мэла, когда он наведался в доки Оплота. Он поймал меня за руку… И знаешь, что сделал? Научил меня многим другим вещам. Грабить торговые фургоны, трясти толстосумов и никогда не задерживаться долго на одном месте. Теперь никакие привязанности не могут удержать меня. К тому же мне не надо отдавать Гильдии процент от доходов. – Полуэльфийка несколько секунд изучала лицо Грозного Волка. – А почему ты раньше не спрашивал?

Дамон пожал плечами:

– Я просто не хотел показаться любопытным.

Рикали отбросила обломок опала, набрала горку цитринов и передала Грозному Волку.

– Не удивляешься, что Мэл мог так поступить? – Она задумчиво осмотрела «заросли» кристаллов селенита в поисках силача. – Вон он идет.

Девушка несколько мгновений смотрела на Мэлдреда, наслаждаясь зрелищем его мускулистого торса, блестящего от пота, потом помахала ему. Но Мэлдред не смотрел в ее сторону – его взгляд была устремлен правее, а рука уже тянула из заплечных ножен тяжелый двуручный меч.

– У нас неприятности, – прошипела Рикали, ища взглядом то, что привлекло внимание Мэлдреда. – Похоже. большие неприятности. И их в очередной раз устроил Несун. У, ничтожество!

Дамон, подгоняемый полуэльфийкой, бросил мешки с драгоценными камнями на землю и заспешил к Мэлдреду, лавируя меж островерхих глыб селенита и на ходу вытаскивая из ножен палаш.

Едва Мэлдред прибежал на зов Несуна, как в поле зрения появились еще два гнома.

– Их уже полдюжины, – прорычал силач. – И будет еще больше, если мы не уберем этих достаточно быстро. Впрочем, все равно набегут еще. – Оценивающе глядя на противников, он приказал Несуну: – Иди вниз!

Увертываясь от свистящих арбалетных болтов, Мэлдред раскрутил тяжелый меч, парируя смертоносные жала. Болты, отлетая от лезвия, впивались в щебень и драгоценные кристаллы, выбивая из них каменную крошку. Приблизившись, силач вскинул оружие, защищая голову, и, на ходу ухватив горсть мелких камешков, швырнул в лицо оказавшемуся рядом противнику. Несколько острых осколков нашли свою цель, оставив на лице гнома кровавые отметины. Тот бросил арбалет и запоздало заслонился ладонями. Остальные гномы, тоже побросав арбалеты, взялись за боевые топоры и приготовились достойно встретить атаку Мэлдреда.

– У вас нет шансов победить меня! – закричал он, сокращая расстояние. – Бросайте оружие, и я сохраню вам жизнь!

Самый широкоплечий и коренастый из первых четырех гулко захохотал и смолк только тогда, когда Мэлдред налетел на них, обрушивая длинное лезвие. Меч рассек ближайшего гнома почти пополам. Силач мгновенно выдернул клинок из мертвого тела и, развернувшись, отбил топор второго гнома, заодно отрубив тому руку. Третий противник засеменил вверх по склону, громко призывая на помощь, – это был тот самый, что так насмешливо хохотал минуту назад. Последний гном, увидев, что остался в одиночестве, оскалил зубы и зарычал:

– Умри, пришелец!

– Жизнь бесценна, – наставительно сказал Мэлдред, поднимая меч. Мускулы его вздулись, вены набухли, – Ты очень глуп, если не понимаешь этого. – И силач вновь опустил разящее лезвие.

К тому времени как Дамон добежал до Мэлдреда, пятеро гномов были мертвы. Грозный Волк вложил палаш в ножны и, опустившись на колени, стащил с шеи одного из мертвецов тяжелую цепь, на которой висела прекрасно выполненная подвеска с самым крупным бриллиантом из всех, какие Дамону приходилось когда-либо видеть. Надев украшение на собственную шею, Грозный Волк принялся обыскивать другие трупы, снимая с них драгоценные камни в золотых и серебряных оправах и рассовывая их по карманам.

Силач приложил ладонь ко лбу козырьком, прикрывая глаза от ярких бликов, которые разбрасывали кристаллы, и вглядывался в склон, высматривая, куда убежал последний гном.

– Солнце слепит, ничего не вижу, – сообщил он Дамону. – Но уверен, скоро у нас появится компания.

– Точно. Так что давай погрузим все, что собрали, и будем убираться. Причем быстро. Сейчас у нас достаточно сокровищ, чтобы купить не только меч, но и, если понадобится, весь Блотен.

Несун захватил свои мешки и, сгибаясь под их весом, начал медленно подниматься по склону горы. Мэлдред обернулся и посмотрел на то место, где он собирал кристаллы. Там его ждали два доверху наполненных драгоценными камнями мешка. «Очень быстро…» – мысленно поправил он Дамона.

Грозный Волк в обход возвращался к своим мешкам, наблюдая, как Рикали, не отвлекаясь ни на что, продолжает заполнять кристаллами один из них. Он отметил, что руки девушки по локоть в грязи, а туника прилипла к спине и потемнела от пота. Дамон торопился, все время оступаясь, и уже почти добрался до места, как вдруг воздух рассекли два арбалетных болта. Один из них свистнул над его плечом, пропоров рукав, другой вонзился в правое бедро, прямо в центр драконьей чешуйки.

Грозный Волк закричал от неожиданности и инстинктивно схватился за черенок болта.

– Попробуй избавиться от чешуйки – и ты умрешь прозвучал над ним голос давно умершего Рыцаря Тьмы.

Рыцарь исчез, оставив Дамона корчиться на склоне горы в Долине Кристаллов. Горестный возглас донесся до слуха Грозного Волка словно издалека, и лишь через некоторое время он смог осознать, что это рыдает полуэльфийка.

Едва Дамон упал, Рикали бросилась к нему, обхватила тонкими пальчиками торчащий из раны болт и принялась осторожно вытаскивать его.

– Мэлдред! Мэл! Помоги! – крикнула она и продолжала возиться с болтом, не обращая внимания на дюжину гномов, которые прекратили стрелять и теперь бежали по склону к лежащему мужчине и склонившейся над ним девушке.

Дамон очень хотел дышать и старался изо всех сил, но не мог. Чудовищный жар и мучительная боль охватили каждый дюйм его тела, сжигая, обугливая.

– Будь проклята эта чешуйка! – прохрипел он.

Через мгновение гномы уже были рядом и поднимали остро отточенные топоры, намереваясь расправиться с двумя чужеземцами. Рикали заслонила собой Дамона.

– Я говорила, что мы умрем здесь, дорогой, – пробормотала девушка, глядя, как медленно опускается топор ближайшего гнома. Раздался громкий лязг – лезвие топора ударилось о клинок Грозного Волка. Несмотря на боль, тот сумел подняться на ноги и успел отвести удар от полуэльфийки.

– Я не собираюсь сегодня умирать, – сказал он полуэльфийке, отодвигая ее в сторону.

Дамон коротко размахнулся, и его меч нашел первого противника, ударив того по рукам. В этот момент к ним подбежал Мэлдред, спешивший на помощь Рикали, и на этот раз он уже не тратил времени на предупреждения. Силач врезался в ряды врагов, раскручивая тяжелый двуручный меч.

– Всегда готов помочь, Рики! – крикнул он. – В любое время к твоим услугам!

Полуэльфийка выхватила волнистый кинжал и метнула его, так что лезвие глубоко вошло в горло гнома, заступившего ей путь и полагавшего, что с хрупкой девушкой справиться намного проще, чем с ее высокими, широкоплечими спутниками, вооруженными длинными мечами.

Все гномы, несмотря на летнюю жару, были в тяжелых доспехах. Полуэльфийка выдернула кинжал из горла противника и переключила внимание на следующего врага. Мгновенно оценив слабые места в его броне, девушка глубоко вонзила свое оружие между пластинами доспеха.

Три гнома уже рухнули мертвыми под ноги Дамона и Мэлдреда, но один из них сумел на излете задеть силача лезвием топора. Он был самым высоким из всех и, очевидно, более сильным, поэтому остро заточенное железо вошло глубоко в руку Мэлдреда, который от неожиданности не сумел сдержать крика боли. Раненая рука плетью повисла вдоль тела, и силач вынужден был опустить свой огромный меч, не в силах удерживать его одной рукой.

Два гнома бросились на него с занесенными топорами, уверенные, что раненый великан – легкая добыча. Однако они жестоко ошиблись – здоровая рука Мэлдреда взметнулась с быстротой молнии, и крепкие пальцы сомкнулись на рукояти топора одного из противников, вывернув оружие у того из рук. Гномы не успели опомниться, как он занес свежеприобретенный топор и опустил лезвие на голову второго врага. Отточенное железо развалило шлем гнома и засело у него в черепе. Мэлдред выдернул топор и обернулся ко второму врагу, владельцу топора. Тот закричал, но удар силача быстро оборвал его крик.

Дамон легко справился со своим противником, вонзив меч в бок гнома между пластинами доспеха. Клинок застрял в ране, и Дамон, не тратя времени на то, чтобы освободить лезвие, подхватил топор одного из мертвецов и круговым ударом снес голову еще одному врагу. Из обрубка шеи ударил фонтан крови, кропя всех вокруг алыми брызгами. Когда все его противники полегли, Грозный Волк сумел вытащить свой палаш и всадил топор в грудь мертвеца, словно брезгуя дольше держать чужое оружие в руках.

Несмотря на то, что удача явно повернулась к ним спиной, оставшиеся гномы отступать не собирались. Внезапно один из них принялся судорожно сбивать пламя с загоревшейся бороды. Это был подарочек от Несуна, который только сейчас на своих коротких ножках смог добраться до друзей. Кобольд злобно оскалился и завопил, обращаясь к Рикали:

– Ну вот, а ты говорила! Да мое огненное заклинание – вещь незаменимая!

Но полуэльфийка не обратила на его крик никакого внимания, сосредоточившись на том, чтобы отражать атаки особенно коренастого гнома, на доспехе которого виднелись знаки отличия.

Мэлдред сразил одного гнома и как раз заносил оружие над головой другого, когда земля под его ногами вздрогнула. Сначала толчки были слабыми, но постепенно землетрясение усилилось, и даже маленькая, ловкая Рикали с трудом оставалась на ногах.

Дамон ударил мечом в бедро одного из своих противников и вдруг почувствовал, что рукоять палаша выскальзывает из его влажной от жары и усталости ладони. Грозный Волк приложил все силы, чтобы удержать оружие, с трудом выдернул меч из раны гнома, вложил в ножны, и тут резкий толчок выбил опору из-под его ног. Мгновение спустя Дамон уже катился по склону горы, не в силах остановить падение, сбивая собственным телом островерхие глыбы кварца, попадавшиеся на пути. Несун приник к земле, одной рукой вцепившись в большой камень, показавшийся кобольду надежным, а второй рукой крепко прижимая к груди мешок с кристаллами. Оставшиеся гномы и Мэлдред тоже не удержались на ногах и присоединились к Дамону, градом посыпавшись вниз, в долину.

– Дамон! – закричала Рикали. Она скользила по склону чуть позади Грозного Волка, стараясь увертываться от камней, усыпавших склон, и вскрикивая, когда особо острые осколки кристаллов впивались в ее тело.

Гора грохотала и тряслась. По склонам поползли трещины. Сначала они были тонкими, похожими на паутину вен, просвечивающих сквозь бледную кожу, потом начали расширяться, пока не стали напоминать разинутые зубастые пасти чудовищ. Раздались дикие крики – это двух гномов поглотил растущий разлом.

Рикали почувствовала, что под ногами у нее разверзлась пустота, и начала соскальзывать в пропасть. Ее тонкие руки метались, ища, за что можно ухватиться, пока не нащупали острый скальный выступ. Девушка держалась из последних сил под частыми ударами мелких камней, водопадом сыплющихся по склону, дыхание с хрипом вырывалось из легких. Из пропасти выметнулось облако горячей пыли, грозя задушить полуэльфийку. Она закашлялась и долго пыталась проморгаться, а когда увидела, что творится вокруг, – задохнулась от ужаса. Трещины начали сходиться. Рикали судорожно дернулась и зашарила ногами по скале в поисках опоры. Мужчине-человеку, возможно, и не удалось бы выйти из этого положения, но Рикали была девушкой, в чьих жилах текла часть эльфийской крови. Маленькие чувствительные ступни нащупывали в камне такие крошечные выбоины, что никого другого они бы не выдержали, и начали подталкивать хозяйку вверх. Упав грудью на край выступа, девушка подтянулась и, буквально выдернув себя на поверхность, откатилась подальше от жуткой пропасти. Едва она успела это сделать, как трещина со страшным грохотом закрылась.

– Дамон! – завопила Рикали, не слыша собственного голоса: все звуки вокруг поглотил грохот землетрясения, такой сильный, что закладывало уши.

Тогда девушка поползла вниз по склону, отбрасывая с пути камни и куски кристаллов. Сердце Рикали заколотилось, когда она увидела тело Дамона, втиснутое между двух гранитных колонн. Мэлдред висел, вцепившись в одну из колонн здоровой рукой и зажмурившись, чтобы защитить их от летящих камней. Гномов, которые сорвались вместе с ним, нигде не было видно. От них остался только один шлем, который, словно нарочно, оказался надетым на острую верхушку кварцевой глыбы. Только Несун остался там, где был. Он все еще крепко держался за полузасыпанный камень одной рукой, а другой так же крепко сжимал мешок с драгоценными камнями. Рикали рванулась к колоннам, вскрикивая, когда ее нагонял какой-нибудь камень с кулак размером, не обращая внимания на все еще содрогающуюся почву.

И тут землетрясение прекратилось.

Девушка упала на колени рядом с Дамоном и, задыхаясь, позвала:

– Милый… – Она что-то услышала, хотя не была уверена, не показалось ли ей это. Слезы покатились по лицу девушки. Она ощупала Грозного Волка и, отняв руки, увидела, что они испятнаны кровью. – Милый… Пожалуйста… О, пожалуйста… – Рыдая, Рикали приложила ухо к его груди, потом поднесла сложенную чашечкой ладонь ко рту в надежде уловить хоть слабое дыхание. – Он жив! – закричала она через мгновение, обращаясь к Мэлдреду, который как раз отцепился от гранитного столба и рухнул возле девушки на колени. Силач был страшно избит, его раненая рука висела, рукав пропитался кровью. Но как бы сильно он ни был ранен, беспокойство Рикали о Дамоне было сильнее. – Помоги мне, Мэл. Дамону совсем плохо.

Девушка вновь занялась арбалетным болтом. Во время падения Дамона он сломался, и теперь над поверхностью чешуйки возвышалось лишь несколько дюймов черенка, к тому же остро заточенные ногти Рикали были сломаны, пальцы кровоточили, и она никак не могла справиться.

– Мэл! Я не могу это вытащить! – в отчаянии крикнула она силачу.

Тот жестом приказал девушке убрать руки, здоровой рукой разорвал штанину Дамона, чтобы чешуйка была открыта полностью, а затем, ворча, осторожно, чтобы не сорвать наконечник, но сильно потянул черенок.

Наконец болт был вытащен.

– Что же теперь делать, Мэл? – всхлипнула Рикали. – Я боюсь, что он умирает. – Руки девушки осторожно гладили лицо и грудь Грозного Волка. – Помоги ему, Мэл. Я люблю его. Действительно люблю. Не дай ему умереть, Мэл. Пожалуйста.

– Он не умирает, Рики, – Мэлдред покачал головой, борясь с волной головокружения, которая угрожала лишить его равновесия и отправить продолжать путь ко дну долины. Его рубаха была в темно-красных пятнах, а раненая рука так занемела, что силач не мог ею пошевелить, он потерял много крови. – Смотри, Дамон совсем не похож на умирающего. Он просто потерял сознание. – Силач указал на глубокую рваную царапину, пересекавшую лоб Грозного Волка. – Ударился о скалу и теперь без памяти. Не волнуйся, с ним все будет прекрасно. А вот со мной…

– Но ты же владеешь магией. Я сама видела, как ты исправлял разные вещи. А еще я знаю, что ты можешь излечить себя. Пожалуйста, давай убедимся, что с Дамоном все хорошо.

– Да, я могу починить вещь, Рики. Но не человека. Я вообще не могу влиять ни на что живое. – Рука Мэлдреда коснулась чешуйки, и большой палец задержался над раной. – Держу пари, что болт был заговорен, – сказал силач. – Иначе он бы не смог пробить драконью броню. Хорошо, что больше никого из нас не ранило.

– Меня это не заботит! – взорвалась Рикали. – Заговоренный болт или удачный выстрел – какая разница! Надо выбираться отсюда. Поехали, и все будет в порядке.

– Хорошо, Рики, я позабочусь о нем, – сказал Мэлдред тихо, едва слышно. Он посмотрел на склон горы, чтобы убедиться: Несун все еще там и гномы больше не появляются, затем перевел взгляд вниз, на Грозного Волка, и увидел, что из раны в центре чешуйки начала сочиться кровь. – Хорошо, – повторил он. – Возможно, я смогу вылечить Дамона. Но возможно и то, что мне придется сорвать с его ноги эту проклятую чешую!

– Нет! Если ты сделаешь это, он умрет. Лучше я помогу тебе вынести его наверх.

– Подожди. – Силач сконцентрировался на отверстии в драконьей чешуйке и начал свою странную песню, направляя магическую энергию в кровавое отверстие. Несколько минут спустя Мэлдред без сил привалился спиной к гранитной колонне. Там, где раньше было отверстие, на глянцевой поверхности чешуйки остался лишь матовый круг, зато земля под раненой рукой Мэлдреда быстро пропитывалась красным. – Я запечатал рану. Больше кровоточить не будет.

– Будь прокляты эти гномы! – сказала Рикали, склоняясь над Дамоном и касаясь пальцами его влажного лба, – И драконы тоже. Ты знаешь, что это работа драконицы? – указала она на чешуйку.

– Я догадывался, – Голос Мэлдреда потерял всю свою звучность и глубину. Голова силача кружилась, и он чувствовал себя ужасно слабым, – Я не знаю, как и почему, но эта сделала красная владычица.

Рикали внимательно посмотрела на Мэлдреда:

– Ого! Да тебе же значительно хуже, чем показалось на первый взгляд! Прости меня, я ужасная эгоистка. Ты потерял столько крови…

Не обращая внимания на трескотню полуэльфийки, Мэлдред поднялся на ноги и нагнулся, чтобы подхватить Дамона за плечи здоровой рукой. Новая волна головокружения захлестнула его, грозя бросить на землю.

– Ты должен отдохнуть, Мэл, – попыталась остановить его девушка. – Ты не должен много двигаться. Дамона могу нести я. Да-да, могу! Всем нам нужно…

– Мы должны убираться отсюда, – задыхаясь, возразил Мэлдред. – Ты сама это говорила минуту назад. Может быть, очень скоро сюда сбежится толпа гномов, чтобы разузнать, что землетрясение сделало с их обожаемой долиной. Лечиться будем потом, Рики. Если выберемся отсюда живыми.

Земля задрожала снова. Мэлдред удержался на ногах, а полуэльфийка, не среагировав вовремя, упала и ухватилась за гранитный столб. Их еще раз тряхнуло, затем все успокоилось.

– Ты идешь или будешь тут отдыхать? – спросил Мэлдред, пока полуэльфийка соображала, что произошло, затем повернулся и пошел вверх по склону.

По пути они нашли два мешка с драгоценными камнями, и Рикали взялась их нести, поскольку Мэлдред уверял, что с Дамоном справится и один. Он несколько раз спотыкался, но упорно продолжал идти вперед. За это время гора еще дважды грохотала, не то затихая, не то расходясь снова. Опасаясь, что в любой момент жуткое землетрясение повторится, силач и девушка заторопились.

– Смотри-ка, фургон на месте, – обрадовано воскликнула Рикали, увидев, что с их повозкой ничего не случилось. – А я думала, что эти свиньи непарнокопытные давно убежали, прихватив с собой все драгоценные камни.

Через мгновение девушка увидела, почему лошади остались на месте: большой валун упал прямо перед ними, преградив животным путь. Они не смогли бы убежать, даже если бы хотели. Мэлдред тем временем уложил Грозного Волка в повозку, сделав из мешковины подобие ложа, и укрыл его частью краденой одежды.

«К счастью, фургон почти не получил повреждений…» – подумал силач, обессилено опускаясь на колени и закрывая глаза. Он открыл было рот, собираясь что-то сказать, но лишь захрипел и повалился на спину.

– Мэл! – Рикали попыталась поднять гиганта, но его огромное расслабленное тело было слишком тяжелым для хрупкой девушки.

Несун втащил в фургон свой мешок кристаллов, который он умудрился не выпустить на протяжении всего землетрясения, а затем бросился к Мэлдреду и принялся тянуть его за рубашку, не зная, как помочь другу.

– У! Ничтожество! – Рикали плюнула под ноги кобольду. – Ты и мешок-то еле поднимаешь, так неужели думаешь, что сможешь поднять Мэла?!

Но Несун, нимало не задетый гневной тирадой полуэльфийки, уже оставил в покое Мэлдреда и переключил внимание на Дамона, хлопая того по щекам и что-то бормоча на своем языке прямо в лицо Грозного Волка.

Веки Дамона затрепетали и поднялись.

– Что? – тихо простонал он.

– Помоги мне, – с лету перешла в наступление Рикали, не торопясь объяснять сложившуюся ситуацию. – Только ты можешь мне помочь!

Грозный Волк немного отдышался, справляясь с головокружением, затем вышел из фургона и, обхватив силача под мышками, рывком поднял его. Мускулы на руках Грозного Волка вздулись канатами, зубы скрипели, так сильно он сжимал челюсти. Втащив силача в фургон и уложив на мешковину, Дамон, отдуваясь и растирая сведенные руки, пробормотал:

– Он значительно тяжелее, чем кажется на первый взгляд. Значительно тяжелее. – Грозный Волк сел рядом с Мэлдредом и, ощупав собственную разбитую голову, крикнул кобольду: – Несун, ты должен вытащить нас отсюда! – и добавил тише: – Прежде чем наша компания увеличится…

Кобольд побежал вперед и уперся плечом в валун, перегородивший дорогу. Он хрипел и ругался, но силы его маленьких мускулов не хватало для такого трудного дела. Увидев это, Рикали присоединилась к Несуну, наваливаясь на камень. Возможно, они бы провозились довольно долго, но тут гора, словно пожелав помочь беглецам, слегка колыхнулась, и легкого толчка было достаточно, чтобы глыба сдвинулась с места и медленно покатилась по склону, пока не ударилась о гранитные колонны и не лопнула, разбрасывая по окрестностям осколки кристаллов и собственные обломки.

Задыхаясь, кобольд вскарабкался на козлы и устроился, свесив короткие ножки. Рикали передала ему поводья, затем перебралась в фургон и перевязала руку Мэлдреда его же собственной разорванной рубахой.

– Дамон, я не чувствую руки… – тихим хриплым голосом проговорил силач, так что Грозный Волк вынужден был наклониться к самому его лицу, чтобы расслышать. – Я не могу ею пошевелить…

Рикали утешала Мэлдреда, пока Дамон, порывшись в мешках, не разыскал кувшин крепкого сидра. Пригоршню напитка он вылил на рану силача, чтобы промыть ее, и Мэлдред скривился от боли.

– Ну-ну, не так уж ты и не чувствуешь, – сказала Рикали. – Это хороший признак. Правда же, Дамон? – обратилась девушка за поддержкой к Грозному Волку.

Дамон не отвечал. То и дело касаясь раны на собственном лбу, он тщательно осматривал друга. Глаза его были расширены, в них светилось сочувствие, лоб прорезали морщины.

– Надеюсь, что так, – наконец прошептал он в ответ.

Рикали оценивающе посмотрела на него и тихонько, чтобы Грозный Волк не услышал, пробормотала себе под нос:

– Лучше бы на месте Мэлдреда оказалась я…

После этого девушка полностью переключила внимание на силача и принялась отирать кровь с его тела обрывками собственной туники.

– Куда мы направимся? – вновь обратилась она к Грозному Волку. – Мэлдреду нужна помощь, Дамон. Мне все равно, кто и где ему поможет, но это надо делать быстро.

– Мы должны ехать в Блотен, – откликнулся Дамон, поливая руку Мэлдреда сидром. – Несун знает дорогу.

Они ехали уже трое суток. Четвертую ночь друзья встретили, сидя у костра и поджаривая на вертеле только что пойманного жирного кролика. Несмотря на поздний час, было очень жарко. Земля, томимая жаждой, настолько пересохла, что стала похожа на золу – такая же темная и сыпучая. Несун допил последние глотки воды, остававшиеся в его бурдюке, и проворчал, что они разбогатели бы куда быстрее, если бы сумели вызывать дождь в этих засушливых горах.

Большую часть одежды, взятой из торговых фургонов, они разорвали на бинты для силача, оставив только самое необходимое.

Дамон пресек попытки Рикали перевязать и его тоже, отговорившись тем, что всю оставшуюся ткань надо поберечь для Мэлдреда, поскольку ему перевязки куда нужнее. Ему удалось убедить полуэльфийку, что он просто выглядит так плохо, а на самом деле чувствует себя значительно лучше. Сам Грозный Волк между тем был уверен, что у него, по меньшей мере, сломаны несколько ребер. Чтобы не показать этого, Дамон старался двигаться очень осторожно и не делать глубоких вдохов. Его засаленные волосы слиплись от крови, сбились в колтун и казались серыми от налипшей пыли и грязи, щетина на лице превратилась в неопрятную, спутанную бороду, одежда – в грязные лохмотья. Грозный Волк припрятал рубаху, которую выбрал запасной при дележе награбленного, на дне одного из мешков с драгоценными камнями, чтобы ее не пустили на бинты. Сейчас свежая одежда была Дамону без надобности, но позже, когда они достигнут Блотена, могла очень даже пригодиться.

Впрочем, остальные выглядели не лучше. Платье каждого было покрыто пятнами пота и засохшей крови. Больше всего повезло Несуну. Его голубенький костюмчик остался более-менее чистым, хоть и разорвался в некоторых местах. Кобольд изображал из себя заботливую няньку, ухаживая за остальными, врачевал царапины и ушибы, полученные, когда трое его высоких друзей катились с горы, и охранял их сон.

Сидя на земле у костра, Мэлдред здоровой рукой чертил в пыли узоры, его раненая рука была подвешена на перевязь, чтобы сохранять неподвижность. Кобольд внимательно наблюдал за силачом, уверенный, что тот рисует магические символы для какого-то заклинания. Сначала он попытался копировать узоры, потом заскучал, не в силах понять скрытого в них смысла, и занялся раздачей деревянных тарелок.

После того как Несун обслужил всех и с жадностью съел собственную скудную порцию приготовленного им же кролика, он принес из фургона кувшин крепкого пойла, и поставил его рядом с Дамоном. Только покончив с делами, он позволил себе демонстративно извлечь «стариковскую трубку». Набив ее табаком, кобольд с гордым видом поднес к чашечке огонь, пляшущий на пальцах, стремясь доказать, что он в совершенстве овладел огненным заклинанием, и затянулся.

Попыхивая трубочкой, Несун принялся прохаживаться перед друзьями. Он покусывал чубук острыми зубками с тихим пощелкиванием, постукивал по земле хупаком и ждал, когда же те начнут задавать вопросы по поводу его магических умений. Так и не дождавшись этого, кобольд глубоко затянулся, выпустил к звездам кольцо дыма и нарушил тишину первым:

– По крайней мере, я не потерял свое оружие во время землетрясения, как ты, Мэл, и ты, Рики. Мне не понадобилась отнимать у гнома топор, как это сделал ты, Мэл. Мой хупак при мне. И симпатичный меч Дамона все еще висит на его поясе. Так что все не так уж и плохо. И наше состояние тоже не пострадало. На моей «стариковской трубке», к примеру, нет ни царапины. – Несун нахмурился, заметив, что Мэлдред бросил на него тяжелый взгляд. – Ну, хорошо, хорошо. Я уверен, что ты раздобудешь себе новый меч. Такой же большой, тяжелый и острый, – быстро сказал он. – А еще в Блотене надо найти новые кинжалы для Рики… – Сообразив, что только подливает масла в огонь, кобольд выбил трубку, тщательно убрал ее в мешочек и, оправдываясь, заявил: – Пойду обходить лагерь. Приходится постоянно убеждаться, что никакие гномы нас не преследуют.