Глава 12 

Возвращение в Блотен

После того как Дамон нашел узкое ответвление, которое сначала пропустил, так что пришлось возвращаться назад, он перестал шевелиться и просто поплыл по течению, не тратя лишних сил, – оно было так сильно, что само несло их по подземным коридорам. Грозный Волк старался только ровнее держать ноги и прижимать руки к телу, чтобы не удариться ненароком об острые камни. В голове стучало, легкие разрывались без воздуха, но с тех пор, как он и Рикали сделали последний вдох в пещере, залитой зеленым светом, им не попалось ни одного воздушного кармана, чтобы можно было отдышаться. Казалось, во всем мире не осталось ничего, кроме чернильной темноты и оглушительного биения крови в ушах.

Дамон чувствовал, что теряет связь с реальностью, и пытался сосредоточиться на воспоминаниях: думал о Ферил, о драконах и о той памятной ночи на плато под названием Окно к Звездам. Ногу под чешуйкой покалывало с тех самых пор, как они начали исследовать пещеру магов Ложи Черных Мантий. Когда он попросил Несуна показать, чем вызван дождь, от чешуйки начали исходить привычные волны жара и холода, пронизывающего до костей, и усиливались до тех пор, пока он не покинул пещеру. Это было единственной причиной того, что он бросил Несуна и Рига одних. Когда накатывала дикая боль, нельзя было думать ни о чем другом.

Коридор резко повернул, и Дамон ударился о стену, из которой торчали острые камни. На какое-то мгновение Грозный Волк подумал, что лучше уж утонуть здесь – боль исчезнет навсегда, и на него снизойдет благословенный покой, – но тут же сообразил, что кто-нибудь может найти труп с чешуйкой красной владычицы на гниющей ноге, и тогда все вернется на круги своя. Он почувствовал, как течение тащит его животом по камням, куда-то поднимает. Струи воды приобрели твердость увесистых кулаков, выбивая последний воздух из легких Дамона, швыряя то вниз, то вверх. Его глаза были открыты, но вокруг – только темно-серая пелена воды. Скоро из темно-серой она превратилась в светло-серую и повлекла Грозного Волка в глубину. Он проплыл мимо чего-то имеющего очень знакомые очертания, и с удивлением опознал каменный дом, колодец с крышкой и фургон. Все это омывали серые струи.

Мощное течение несло Дамона все глубже, к самому дну. Он почувствовал, что ноги уперлись во что-то, с силой оттолкнулся и ринулся вверх, вверх, борясь с гремящим потоком. Через несколько долгих мгновений его пробкой выкинуло на поверхность. Борьба с потоком отняла у Грозного Волка последние силы, боль, кругами расходящаяся от чешуйки, стала такой ужасной, что в любой момент он мог потерять сознание и снова уйти на дно. Мышцы сводило, но Дамон заставил себя медленно продвигаться к берегу, не видя перед собой ничего, кроме полосы твердой почвы и стараясь дышать размеренно. Теперь он хотел выжить.

Грозный Волк сумел добраться до цели, последним движением выбросился грудью на берег, но на большее его не хватило. Не в силах сопротивляться усталости и дикой боли, Дамон погрузился в благословенное беспамятство.

Над водой появилась голова Рикали. Девушка жадно глотала свежий воздух.

– Свинство какое! Я уж было думала, дорогой, что мы не выберемся и погибнем в этих проклятых пещерах! Даже представить себе не могла, что буду так счастлива снова оказаться под дождем. Как же это прекрасно! – Продолжая глубоко дышать, девушка поплыла к берегу, прислушиваясь к шелесту дождя, который почти заглушал рев водопада. – Дамон?! Дамон, где ты?!

Ответа не было, и Рикали до смерти перепугалась, но, оглядевшись, заметила Грозного Волка. Тот лежал, наполовину выбравшись на берег, наполовину в воде. Девушка бросилась к нему, молотя руками по воде, выбралась на твердую почву и перевернула Дамона на спину. Увидев, что его грудь мерно вздымается, она облегченно вздохнула и принялась смывать грязь с лица возлюбленного.

Внезапно его тело содрогнулось.

– Опять эта мерзкая чешуйка, – прошипела Рикали. – Вместе мы найдем способ избавиться от нее, милый. Вернемся в ту пещеру с бассейном, заставим Несуна колдовать и спросим, как тебя можно вылечить. Какая же я глупая! Мы сразу могли это сделать. Ведь твое здоровье куда важнее, чем все дожди и драконьи темницы, вместе взятые. Как же я сразу не додумалась! Негодная эгоистка! Никогда ничего не делаю вовремя! – корила себя полуэльфийка, отводя мокрые волосы со лба Дамона и гладя его по лицу, искаженному гримасой боли. Решив, что долго оставаться в воде для него вредно, Рикали потащила тело Грозного Волка выше, не отводя глаз от водопада. Вспомнив, что кобольду было не очень хорошо, когда они оставили его в пещере, девушка почувствовала легкий укол совести, но тут же успокоила себя: – Он же абсолютное ничтожество! Если бы он получше соображал, то догадался бы спросить у бассейна про твою чешуйку. Это не моя ошибка – его. Проклятый кобольд сам во всем виноват. Он думал, что весь из себя такой могущественный. Конечно! В нем и на ноготь могущества нет. Но ты не волнуйся, дорогой. После того как дождь перестанет и вода спадет, мы снова вернемся в пещеру с бассейном. И обязательно найдем средство, чтобы избавить тебя от этой чешуйки. Честное слово! – Рикали села, устроив голову Дамона у себя на коленях, и продолжала говорить, слегка покачиваясь, словно убаюкивая его. – И когда ты вылечишься, мы найдем местодля нашего прекрасного дома. У нас будет трапезная – больше, чем во дворце Доннага, и детская. Или несколько детских. – Полуэльфийка машинально стряхивала грязь с туники Грозного Волка. – У нас будет много детей, и все они будут похожи на тебя. Я разобью чудесный сад, где круглый год будет малина и земляника. И виноградник. Может быть, мы научимся делать вино. Сладкое вино… Вот увидишь, любимый, так и будет…

В этот момент из воды появилась голова Рига. Мореход отплевывался, задыхаясь, но алебарду продолжал сжимать крепко. Сделав глубокий вдох, он нырнул снова. Удивленная Рикали вскочила на ноги.

– Что ты делаешь? – воскликнула девушка и, посмотрев на Дамона, чтобы убедиться, что он не собирается умирать, подбежала к кромке воды. Сквозь курящийся над поверхностью легкий туман она вновь увидела голову только что вынырнувшего Рига и кобольда, которого тот прижимал к груди, как младенца. Рикали замахала мореходу, чтобы он плыл к ним, и вернулась к Дамону. Его веки как раз затрепетали, глаза открылись, и девушка счастливо засмеялась.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила она ласково.

Дамон тряхнул головой, показывая, что все простор замечательно, и попытался встать на ноги. Он чувствовал себя совершенно разбитым, но мореходу и кобольду, похоже, пришлось совсем уж несладко.

Лицо Рига было в нескольких местах ободрано, очевидно об острые подводные камни, плащ Несуна превратился в лохмотья. Мореход не мог утереть кровь, текущую из ссадин, – в одной руке он держал алебарду, другой прижимал к себе тело кобольда. Медленно выбравшись из воды, Риг равнодушно бросил на землю бесценную магическую алебарду, а потом осторожно, словно боясь причинить боль, уложил Несуна.

– Что это с Несуном? – Рикали сделала шажок к мореходу, который даже не смотрел на нее.

Он грузно осел рядом с телом и замер, глядя на водопад.

– Несун?…– повторила девушка нерешительно, потом резко сменила тон и принялась выговаривать: – Я чрезвычайно удивлена, что вы вообще соизволили убраться из той пещеры. Думала, так и будете забавляться, пока вас не затопит. Может, вы поторопились?

– Илбрет умер, – сказал Риг коротко.

Рикали подавилась собственными словами и упала на колени рядом с Несуном, тряся кобольда за плечо.

– Умер? – Она посмотрела на Рига, словно требуя объяснений. – Умер и оставил меня одну? Нет! Он никогда не поступил бы так!

Риг молча продолжал смотреть на водопад.

– Бедный Несун, – прошептала девушка, склонясь над ним. Ее плечи задрожали от сдерживаемых рыданий, а тонкие пальцы ловко зашарили по телу кобольда.

Полуэльфийка вытащила золотое кольцо из его носа и сунула в карман, отыскала несколько жемчужин и необработанный аметист в маленьком мешочке – камешки, которые Несун, несомненно, прихватил в Долине Хаоса. Рикали была уверена, что теперь имеет полное право на эти вещи. Но когда девушка сдернула с его пояса мешочек, в котором лежала «стариковская трубка», тяжелая рука морехода легла на ее запястье. Полуэльфийка удивленно разжала пальцы, и Риг, забрав у нее мешочек, торжественно положил его на грудь кобольда.

Дамон прошел несколько ярдов по берегу, вошел в воду и принялся отмывать грязь с одежды и волос, повернувшись спиной к мертвому кобольду. Он то и дело поднимал голову, глядя вверх, на горы, вершины которых скрывались в плотных облаках. Потом Грозный Волк ожесточенно потер мокрыми руками лицо, делая вид, что пытается привести себя в порядок и разогнать кровь.

– Я собираюсь оставить себе эти симпатичные безделушки на память о бедном Несуне, – сказала Рикали, присоединившись к нему и отмывая грязь с волос и одежды. – Мы будем держать их в библиотеке на полке, и любой из нашей компании сможет посмотреть на них, когда придет в гости.

– Ты не умеешь читать, – бросил Дамон. – Зачем тебе библиотека?

Он приложил ко лбу ладонь козырьком, чтобы дождь не заливал глаза, и начал всматриваться в склон ближайшей горы.

– Я очень умная, Дамон Грозный Волк. Я могу научиться читать в любой момент, – отрезала девушка, воинственно выдвигая подбородок. Подвесив мешочек с аметистом и жемчугом к поясу и надев на мизинец кольцо из носа Несуна, она добавила: – Ты бы мог меня научить…

Дамон указал на узкую тропу, по которой текла вода. Сначала он принял ее за речку, но потом увидел верстовой столб и сообразил, что это дорога. – Если мы пойдем по ней, то сможем вернуться в Блотен, – сказал Грозный Волк и окликнул: – Риг!

Мореход, сутулясь, пытался выкопать могилу для кобольда лезвием своей алебарды.

– Ну, разве это не трогательно? – заметила Рикали, переводя взгляд с тела кобольда на морехода и обратно. – А я-то думала, что они терпеть друг друга не могут.

Дамон продолжал смотреть на тропу.

– Полагаю, это самый короткий путь, но не похоже, чтобы он был еще и легким. Мы могли бы пойти в обход, но Мэлдред, наверное, здорово опередил нас, поэтому я хочу вернуться к Доннагу так быстро, как только можно.

– Но, Дамон, я так устала, – умоляюще произнесла Рикали. – Мы ходили и плавали целую ночь. Сейчас еще только раннее утро, а я не спала с прошлой ночи. Может быть, поспим часок или два? Я не могу не спать больше суток! И раздобудь что-нибудь поесть. Пожалуйста. Я такая голодная.

Он помолчал, обдумывая ее предложение, затем покачал головой и пошел вперед. Полуэльфийка посмотрела через плечо: Риг все еще копал могилу. Тогда она, не раздумывая больше, помчалась догонять Грозного Волка.

Подниматься по скользкой тропе было трудно. Дамону и Рикали приходилось то и дело цепляться за камни и изредка попадающиеся верстовые столбы, чтобы удержаться и не покатиться вниз. Продвигались они медленно, и полуэльфийка то и дело поглядывала вниз, на Рига, который продолжал целеустремленно копать.

– Сначала я хочу дружески поболтать с Доннагом. Объяснюсь с этим глупцом. Ничего себе поручение! Потом расскажу ему о маленькой девочке, которую нам показал магический глаз как возможную причину постоянных дождей. Может быть, он знает, кто это, – объяснял Грозный Волк девушке. – Конечно, эта информация дорого ему обойдется.

– Очень дорого, – уточнила Рикали.

– Думаю, дождь идет потому, что солдаты Вождя перебили часть потомков черной драконицы. Очень многих, как он сказал за обедом. Может быть, дождь – своего рода возмездие. Только я не понимаю, при чем здесь маленькая девочка.

– Милый, будь ты посерьезнее! Это было видением, волшебным сном, который вызвал Несун из этого странного бассейна. Ты даже не знаешь, реально ли это.

– Не знаю? Первое видение показало нам выход, не так ли? Следовательно, и все остальное, что показывал магический глаз, реально. Особенно Шрентак – реальнее некуда.

– А девочка, которая вызывает этот дождь? Ха! Держу пари, что Несун задал совсем другой вопрос, вовсе не о дожде. Вот глаз и показал маленькую девочку. Голову прозакладываю, что он думал о каком-нибудь теплом, сухом и уютном местечке, где бы он мог найти приятную компанию и…

Дамон резко помотал головой:

– Нет. Девочка и есть причина. Это из-за нее затапливает деревни, одна из которых лежала у подножия горы, где теперь водопад и озеро. Облачный Холм тоже могло смыть. Это не совсем нормальный дождь.

Рикали вскинула голову и нахмурила брови:

– Кому понадобилось вызывать такой долгий дождь? Кому приспичило затопить деревни пастухов и фермеров? В этом нет никакого смысла!

– Ты будешь это делать, если ты – черная драконица, которая хочет сделать свое болото еще больше и к тому же пылает жаждой мести.

Они продолжали пробираться по тропе, которая с каждым шагом все больше напоминала бурную реку, то и дело падая и цепляясь за что придется, лишь бы не отдать ни фута преодоленного пути. Рикали снова оглянулась, но Рига нигде не было видно.

– Но ведь это была маленькая девочка, а не черная драконица, – продолжала она.

– Драконы очень могущественны, Рики. Драконица могла принять облик девочки, или девочка могла быть ее приспешницей.

– Маленькая девочка – драконица? Откуда ты столько знаешь о драконах, милый? Должно быть, ты много читал про них. Ты ведь умеешь. Ты обязательно должен научить и меня читать. Впрочем, я думала, что ты давно покончил с драконами.

Дамон коротко хохотнул:

– Да, я покончил с ними, Рики, дорогуша.

Рикали просияла и заторопилась, чтобы не отстать от Грозного Волка.

– Я больше не хочу иметь к ним отношения. Но то, что мы знаем об этой девочке, действительно может чего-то стоить. Надеюсь, что людоед неплохо заплатит мне за нее, в придачу к мечу, который я хочу от него получить.

Полуэльфийка улыбнулась и протянула руку, чтобы взять Дамона за локоть, но в этот момент ступила на покрытый мхом скользкий камень, потеряла равновесие и упала. Она приземлилась в середине дороги-ручья, взметнув целый столб брызг и извалявшись в грязи с ног до головы. Грозный Волк рванулся к девушке, чтобы подхватить ее, но было поздно – Рикали вместе с водой и потоками грязи поехала вниз по склону горы.

Риг тем временем закончил свою печальную работу и начал подниматься вслед за ними. Увидев, что Рикали катится вниз, он рванулся наперерез и попытался поймать ее, но сумел только ухватить за рукав, который с треском оторвался, и девушка, не сбавляя скорости, влетела в озеро. Мореход бросил алебарду и ласточкой нырнул вслед. Через мгновение он снова показался на поверхности и замахал Дамону.

На щеке Рикали была большая рваная рана, лоб был разбит, нос тоже – девушка обливалась кровью. Полуэльфийка тихо стонала, сжимая кулачки. Ее губы дрожали. Мореход аккуратно приоткрыл ей рот, чтобы посмотреть, что случилось, и увидел, что она выбила себе два зуба, один из которых впился в щеку изнутри. Риг Осторожно вытащил его и ощупал ребра полуэльфийки.

– Ничего не сломано, – шепнул он ей успокаивающе и снова заорал: – Дамон!

Но Грозный Волк и не думал спускаться. Он стоял в нескольких дюжинах футов от подножия горы и смотрел на них.

Мореход продолжал кричать:

– Слышишь?! Ты говорил, что в Ордене Рыцарей Такхизис тебя учили врачевать раненых! Как насчет небольшой помощи? Все-таки она твоя подруга!

– Она только так думает, – тихо сказал Дамон, так что Риг при всем желании не мог его услышать, постоял еще минуту и скатился по тропе, чтобы присоединиться к мореходу. – У нас нет времени, чтобы… задерживаться, – В голосе Грозного Волка прорезалось плохо скрытое раздражение.

Он опустился на колени и убрал мокрые волосы со лба Рикали. Сейчас, без обычной яркой косметики, она казалась очень хорошенькой, а странное в такой ситуации безмятежное выражение придавало ее лицу какую-то детскую мягкость. Дамон обхватил девушку за шею и, приподняв голову, ощупал ее так аккуратно, как только мог.

– С ней все будет хорошо, – сказал он Ригу. – Просто ударилась о скалу. Видишь? – Грозный Волк осторожно повернул голову Рикали и показал мореходу кровь, испачкавшую серебристо-белые локоны девушки. – Ничего серьезного. – Он провел пальцами вокруг раны. – Просто будет большая шишка. Скоро она придет в себя – дождь поможет, – Дамон встал и снова направился к залитой водой тропе.

– Подожди-ка минутку! – сердито сказал мореход. – Она твоя женщина. Ты не можешь оставить ее здесь одну.

– Рики все поймет, – ответил Грозный Волк, – Я должен забрать у Вождя Доннага важную вещь и продать ему ценные знания. Чем скорее он узнает о дожде, тем больше заплатит. И еще я должен разыскать Мэлдреда. Он тоже захочет узнать о дожде побольше. А Рики нас догонит. Думаю, она более самостоятельна, чем ты.

Риг недоверчиво посмотрел на него:

– Сначала Несун, теперь Рики…

Но на лице Дамона снова застыла равнодушная маска, руки свободно висели вдоль тела, губы он поджал так, что они превратились в тонкую линию, в глазах был лед.

Это выражение лица Грозного Волка осталось в памяти морехода на всю оставшуюся жизнь, как пример того, каким жестоким и черствым может стать человек. В каменных шарах у магического бассейна было больше сострадания, чем в этом холодном, черством лице. На лбу Дамона словно было написано красными буквами: ЦЕЛЬ; Риг видел это так же ясно, как если бы буквы были реальны. В глазах Грозного Волка читались хитрость и эгоизм. Ни в одной его черточке мореход не мог найти того человека, которого он знал раньше. Дамон Грозный Волк, который мгновенно откликнулся на призыв Золотой Луны и бесстрашно повел их к плато под названием Окно к Звездам, герой, который посмел противостоять драконам-владыкам, тот, к кому Риг Мер-Крел относился если не дружески, то хотя бы с уважением, – исчез.

– Тебе придется привыкнуть, Риг, – сказал Дамон, будто прочитав его мысли. – Я не тот человек, которого ты знал раньше.

Мореходу показалось, что он уже слышал это, но потом вспомнил, что Дамон однажды уже говорил ему это. Ночью на стоянке, когда они с Фионой настигли воровскую шайку в Халькистовых горах. Впрочем, это было так давно, что уже не имело никакого значения. Сейчас эти слова были непреложной истиной. Риг воззрился на незнакомца. Он и сам в молодости водился с ворами, а уж тем, что был пиратом, просто гордился, – мореход относился к пиратам куда с большим уважением, чем к обычным ворам. Но ни один из них не походил на этого Дамона, Дамона, которого он действительно не знал.

– Думаю, ты больше не человек, – сказал Риг тихо.

Дамон рассмеялся и, ни словом, ни жестом не предупреждая, развернулся и пошел вверх по тропе, на этот раз двигаясь медленнее и постоянно придерживаясь за камни, чтобы его не постигла участь полуэльфийки.

Мореход взялся правой рукой за левый рукав у плеча и дергал до тех пор, пока не оторвал, потом перевязал голову Рикали, пытаясь остановить кровотечение. Пристально поглядев на залитую дождем тропу и снова на полуэльфийку, он пропустил руки у нее под коленями и плечами, поднял девушку и понес, но тут заметил, что ее левая рука ненормально вывернута, и разглядел уродливую выпуклость там, где сломанная кость пробовала пробить кожу.

– Во имя Хаббакука! – воскликнул Риг, снова положил Рикали на землю и принялся оглядываться. – Мне нужна какая-нибудь деревяшка, – сказал он себе. – Никогда не лечил переломов и сейчас не собираюсь. Ясно, что могу причинить больше вреда, чем пользы. Но и оставить ее руку болтаться тоже нельзя.

Он вошел в озеро, по пояс погрузившись в воду, и начал шарить по дну, пока не наткнулся на какие-то обломки.

– Да, пожалуй, нужно что-то вроде этого. – Риг снял рубаху и принялся рвать ее на полосы, чтобы сделать примитивный лубок. – Будь ты проклят, Дамон Грозный Волк, – рычал он. – Чтоб тебе в Бездну провалиться!

Рикали тихо застонала. Ее лицо исказилось, словно девушка не хотела приходить в себя. Пальцы здоровой руки затрепетали и коснулись живота.

– Малыш… – прошептала полуэльфийка, – Пожалуйста, не дай моему малышу…

Риг ошеломленно посмотрел на нее:

– Ты беременна?! А Дамон знает?

Она покачала головой.

– И ты ему не скажешь, – твердо сказала девушка и вновь провалилась в беспамятство.

Покончив с лубком, мореход занялся своим оружием. Кинжалы он расположил на груди, длинный меч оставил у бедра, алебарду снова привязал к спине. Это понадобилось, чтобы удобнее было нести полуэльфийку. Конечно, путь предстоял тяжелый, но оставлять что бы то ни было Риг не собирался и полагал, что в любом случае обязан справиться.