Глава 17

Знакомство

Струйки горячего пара вылетали из ноздрей красной драконицы, поднимались ввысь и сливались с огненным дыханием вулкана, извергавшим потоки лавы. В раскаленном воздухе витал легкий и такой приятный запах серы. Вокруг плоскогорья, где возлежала Малистрикс, раскинулась сухая, безжизненная равнина. Лучшего места для отдыха нельзя было придумать!

Красная Убийца, как называли Малис люди, жившие в ее владениях, расправила крылья, вытянула шею и посмотрела вдаль, потом опустила голову и раскрыла пасть, из которой вырвался большой сгусток ослепительно красного пламени и покатился кипящими волнами до самых отдаленных краев плато, заливая расщелины и камни. Языки огня окутывали алые чешуйки на животе драконицы, лаская тело приятным теплом, опадая, когда Малис делала вдох, чтобы вновь опалить плато горячими струями пламени. Жар доставлял Малистрикс такое удовольствие, что она тихонько замурлыкала.

Все это помогло немного успокоиться и смириться со смертью одного из слуг. Красная драконица видела разгром его отряда, но гибель Рурака Гистера не была серьезной потерей. Младший командир проявлял себя чуть лучше, чем остальные рыцари, не более того. Малистрикс больше интересовал человек, который один без особого труда перебил половину воинов на поляне. Такой может стать отличной заменой погибшему Рураку. А когда она получит такого бойца, заодно прояснится тайна его волшебной секиры – с помощью чешуйки Гистера Мэлис ощутила, что лезвие заколдовано. Оставалось понять, какого рода волшебство заключено в этом оружии.

Красная драконица знала, что ее бывший супруг Келлендрос ищет талисманы, хранящие магию Века Мечтаний. Но синий дракон не догадывался, что она раскрыла его намерения. Малистрикс хотелось завладеть этой магией и воплотить в жизнь свои черные замыслы. И тут появляется древнее оружие, обладающее сокрушительной силой, которое режет сталь, как материю, легко крошит плоть и кости. Ничего, этот человек сам принесет ей алебарду.

– Он будет моим, – прошипела Малис.

Рурак Гистер не оправдал возложенных на него надежд при жизни, зато перед смертью сделал важное дело – прицепил чешуйку на своего убийцу. Герой стал рабом дракона, даже не догадываясь об этом.

Малистрикс посмотрела на мир его глазами.

Человек лежал в каюте корабля, койка под ним раскачивалась в такт набегающим волнам. На перекладине под потолком висел, фонарь. К противоположной стене была приколочена книжная полка. Прошлые попытки Малис войти в контакт с ним оказались безуспешными, сегодня проявленные усилия и терпение были вознаграждены. Вот она – заветная алебарда, стоит прислоненная к стене. Как заманчиво блестит острое лезвие в лучах вечернего солнца, проникающих через иллюминатор!

– Она будет моей!

Человек закрыл глаза, вид каюты исчез. Теперь красная драконица попыталась уловить его мысли и понять дух.

«О чем ты думаешь?» – вопросила она. Сонный мозг был не так активен, его защитные силы ослабли. Малис удалось проникнуть в сознание своего нового раба.

Дамон спит на борту «Наковальни Флинта». Корабль взлетает на гребни бурных холодных волн, зависает на миг и скользит вниз. Грозному Волку снится, что он в форме Рыцаря Такхизис стоит на поле брани; усеянном телами поверженных врагов. Победитель покидает поле. Ноги проходят сквозь тела убитых, бестелесным духом парит он над лужами высыхающей крови. Латы остаются незапятнанными. Смерть проходит мимо.

Дамон-призрак идет к старой, хорошо ухоженной избушке, прилепившейся к склону холма. Дверь предусмотрительно открыта. Внутри высокий пожилой Соламнийский Рыцарь склонился над кроватью, на которой лежит молодой Рыцарь Такхизис. Дамон видит себя.

Высокий старик – сэр Джеффри Быстрый. Он кладет мокрую, прохладную тряпицу на голову раненого. Льняные повязки, стягивающие глубокий порез на животе, смочены в настое, приготовленном из смеси старательно подобранных трав. Старые бинты, пропитанные кровью, лежат на полу, пачкая чистое полированное дерево. Соламниец не обращает на это внимания.

Молодой рыцарь продолжает молиться о том, чтобы не выздороветь. Спасение в доме врага – несмываемый позор для воина. Он весь сосредоточивается на боли, пытаясь усилить ее и не дать старику справиться с ней. Но сэр Джеффри упорен и сдаваться не собирается. Призрак подплывает ближе и внимательно следит за процедурой. Длинные пальцы соламнийца проворно трудятся над раной, пряди густых темных волос стянуты на лбу обручем. Потом большие глаза рассматривают результат своего труда, на лице улыбка – по-видимому, все в порядке.

Сэр Джеффри Быстрый завладевает мыслями юного Дамона, рассказывает ему много удивительных историй о Соламнийском Ордене, о смелости и самопожертвовании, о благородных подвигах во имя добра. Все это так непохоже на деяния Ордена Такхизис.

«Ложь, – зашипела Малис. – Все его россказни – ложь. Сплошной обман».

Дамон-призрак потряс невесомой головой, и голос драконицы перешел в невнятный рокот. В это же время Дамон, лежащий на кровати, старался заглушить голос соламнийца, снова и снова повторяя про себя Кровавую Клятву. Но, тем не менее, он слушал. И постепенно начинал понимать, что старик прав.

Малис почувствовала, что их связь слабеет.

Дамон-призрак видит, что другой он покинул дом и закапывает доспехи под старым дубом. Меч, которым он был награжден, ложится рядом с ними. Как трудно похоронить свое прошлое. Еще свежи шрамы былых битв и не ослабла дружеская привязанность к соратникам.

Новый друг дарит юноше свой первый боевой меч. Драгоценный подарок останется единственной памятью о благородном соламнийце, которому скоро суждено погибнуть от рук Рыцарей Такхизис, бывших товарищей Дамона.

Грозного Волка не окажется поблизости в тот день, иначе он, не задумываясь, отдал бы жизнь за своего учителя; Весть о его смерти придет позже, а имя виновного, несмотря на все старания, так и останется неизвестным.

Тают годы. Дамон-призрак стоит на холме и видит мужчину, который вместе с драконом падает в озеро. Драгоценный меч выпадает из его рук, оставляя кровавую отметину на спине Гейла. Человек барахтается в воде, а потом чувствует, что дракон утягивает его на дно. Теперь он видит Ферил. Она бродит вдоль берега, осознав, что любимого больше нет в живых, девушка прекращает поиски и уходит к мореплавателю.

Неожиданно вода исчезает. Вспыхивает огонь. Дамон объят пламенем. В ужасе он пытается схватить ртом воздух и проснуться.

Малис собралась с силами, и связь стала прочнее. «Дыши! – приказала она. – Вдыхай стихию огня!»

Пламя оказывается совсем нестрашным. Огонь согревает руки и ноги, лижет грудь. Вода, заполнившая легкие, исчезает, в душе воцаряется покой, чешуйка на ноге начинает сокращаться в такт с ударами сердца, разливая по телу волны блаженства.

До слуха призрака доносятся слова: «Вершина. Иди ко мне! Иди на плато!»

– Нет, – отвечает Грозный Волк. – Я должен остаться с Ферил.

Голос затихает.

Малистрикс утробно зарычала – этот человек оказался очень силен духом. Сильнее Гистера, сильнее всех ее прислужников, рыскающих по Ансалону. Ей хотелось еще раз внедрить свою волю в разум Дамона, но драконица решила подождать.

– Больше никто в Башне Вайрет не будет подсматривать за нами сквозь магический шар, моя госпожа, – прервал чей-то голос размышления Малис.

Драконица злобно сверкнула глазами, но быстро успокоилась, увидев существо, идущее к ней. Оно спокойно двигалось по раскаленному плато, минуя потоки лавы.

– Молодец.

Оценивающий взгляд красной драконицы скользнул по фигуре пришельца. Ростом он был чуть более пяти футов, бугрящиеся мышцы, покрытые красными чешуйками, сияли в лучах солнца, ноги при ходьбе переливались как два столба пламени. На пальцах рук и ног существа росли невероятно острые когти рубинового цвета, хвост, по всей длине усыпанный смертоносными шипами, то змеей обвивал ноги, то выпрямлялся. Морда твари, покрытая толстой красной кожей, напоминала лицо человека, оранжевые глаза горели как угли. Прямо над ними начинался блестящий костяной гребень, который тянулся до основания хвоста. Существо поднялось в воздух и медленно приблизилось, взмахивая перепончатыми крыльями цвета высохшей крови. Это было первое творение Малис, боготворившее свою создательницу. Он не опускался вниз, боясь осквернить прикосновением когтей трон госпожи.

– Какие еще будут приказы, моя повелительница?

– Надежные люди в деревнях доложили мне, что кендеры нашли тайное укрытие в пределах моих владений. Найди его.

– Слушаюсь. – Слуга низко поклонился, выражая бесконечное уважение своей хозяйке, захлопал крыльями и исчез за завесой пара, клубящегося над плато.

Глава 18

Сбывшийся сон

Алин с наслаждением растянулся на подстеленном меховом плаще, который он почти месяц не снимал ни на минуту. Теперь маг ощущал невероятную легкость, поэтому, несмотря на усталость, сон не шел, да еще не давала покоя мысль о Копье.

– Здесь их тысячи, – рассуждал он вслух. – Которое же принадлежало Хуме? Самое древнее или самое красивое?

Снаружи злобствовал ледяной ветер. Даже здесь его свист отдавался жутким и настойчивым гулом в остриях копий.

Почти вся компания уже спала. Гилтанас лег, не выпуская из рук копья Дамона, Ворчун тихо сопел возле Дикого, который сучил ногами и вздрагивал, видимо, куда-то бежал во сне. Рыцари тоже дремали. На всякий случай им связали ремнями руки и ноги.

Фиона Квинити сидела у стены с открытыми глазами, скрестив ноги.

– Не спится? – спросил Алин.

– Я что-то волнуюсь, – тихо ответила девушка.

– Мы здесь в полной безопасности, – так же тихо прозвучал ответ. Голос был мужским и совершенно незнакомым.

Алин вскочил на ноги, озираясь по сторонам в поисках говорившего. Но чужих рядом не было. Маджере протянул руку Фионе и помог ей подняться.

– Покажись! – крикнул он так громко, что все проснулись, один Ворчун продолжал сладко посапывать.

– Как скажешь, – прозвучал тот же голос. Из узкой незаметной ниши выступил худой и низкорослый юноша, почти мальчик. Ему нельзя было дать больше двенадцати-тринадцати лет. Простая белая туника до колен висела на нем мешком. Никакой другой одежды не было.

Дикий, проснувшийся от возгласа мага, зарычал.

– Что здесь делает ребенок? – удивился Гилтанас и, видя реакцию Дикого, крепче сжал копье.

– Будь осторожен. Либо он не тот, кем кажется, либо он не один, – предостерег эльфа Алин. – Посуди сам, не может же такой малыш быть здесь в одиночестве.

– Я не ребенок, – улыбнулся мальчик, – Я прожил на свете дольше всех вас. Просто детская фигура для меня более удобна. Устраивает такое объяснение?

И мальчик начал расти прямо на глазах. Его кожа сморщилась и побледнела и стала пергаментной, голова стремительно облысела, покрылась старческими пятнами, спина сгорбились.

– А хотите так?

Старик распрямился. Туника затрещала по швам на могучем смуглом теле, на руках вздулись мышцы, опутанные набухшими венами, словно корабельными канатами, густая грива светлых волос упала на плечи.

– Да что ж это такое?… Кто ты? – не выдержал Гилтанас. – Объясни, наконец.

– Я хранитель Усыпальницы, – ответил незнакомец, вновь представ в образе стройного юноши. Он не спеша подошел к Дикому, протянул тонкую руку и потрепал волка по загривку. К всеобщему удивлению, тот перестал рычать и завилял хвостом. – Поэтому сначала сам хочу услышать объяснения, иначе придется выдворить вас на мороз.

Хранитель выслушал рассказ о том, зачем друзья пришли в Усыпальницу, и узнал, для чего им понадобилось оружие легендарного героя, но сам ни на один вопрос толком не ответил, лишь коротко рассказал про Усыпальницу и окружающие ее земли.

– Геллидус знает, что я здесь, но не может пробраться в это сокровенное место, поэтому я в полной безопасности, – закончил он.

– Ты маг или заколдованный человек? – спросил Гилтанас.

– Как вам больше нравится.

– Кем бы ты ни был, ты не остановишь нас, – предупредил эльф.

– Я не собираюсь вам мешать, – ответил хранитель. – Ищите то, что вам нужно.

Соламнийский Рыцарь кашлянула, привлекая к себе внимание.

– У них благородная цель, – указала она на Алина и Гилтанаса. – Если ты благородный человек, укажи нам Копье.

Хранитель слабо улыбнулся:

– Если бы я мог, то, конечно же, указал бы. – Хранитель покосился на Рыцарей Такхизис. – Но сказать по правде, я понятия не имею, которое из этих копий – Копье Хумы.

Ворчун ворочался, но не просыпался. Полулюдоеду снилось, что он снова слышит, как до того дня, когда зеленый дракон уничтожил его дом и семью, разрушил всю его жизнь.

Тогда, не в силах вынести душераздирающие крики умирающих и стоны раненых, Ворчун молил богов прекратить этот ужас. И звуки вмиг умолкли. Может быть, кто-то из богов не так понял слова молитвы, а может, в том были повинны невероятные зверства, творившиеся на глазах Ворчуна, но мир для него погрузился в вечную тишину. Полулюдоед похоронил жену и детей и навсегда покинул деревню вместе с горсткой односельчан, оставшихся в живых. Его всю последующую жизнь мучил вопрос, почему дракон проявил к ним такую милость, почему оставил в живых?

Но во сне Ворчун мог слышать, и сейчас в его памяти воскрес шепот весеннего ветра. Тихий шелест листьев звучал все четче и начал складываться в слова.

– Хума, – произнес нараспев отдаленный голос. – Копье.

Полулюдоед увидел величественного воина, его золотые доспехи сияли в свете факелов.

– Эти копья участвовали в Войне Хаоса, – произнес кто-то невидимый.

Речь доносилась из пустоты. Исполин молчал. Молчали и десятки призрачных фигур, которые неожиданно появились за его спиной, – тени Рыцарей Такхизис, Рыцарей Соламнии и простых солдат. Они держали в руках прозрачные щиты, каждый стоял у определенного копья.

– Этими копьями сражались Рыцари Соламнии, храбрецы, выразившие преданность своему Ордену и пролившие кровь во славу Ансалона, – продолжал голос. – Они бились на стороне богов против Хаоса.

– Как копья попали сюда? – спросил Ворчун и поразился. Он говорил совершенно нормально, слова не разбивались на части и не растягивались.

– Они призваны мной. Это оружие, как и люди, достойно места своего упокоения.

Призраки заколебались и исчезли.

– Ты Хума? Его дух? Кто ты?

– Я то, что вы ищете.

– Копье Хумы? Оружие разговаривает со мной?

– Я истосковалось без дела. Я хочу принадлежать тому, кто напоминает мне моего прежнего владельца. Иди. Я жду тебя.

Ворчун пошел, следуя зову, вдоль рядов оружия. Во сне он был в подземном зале один, Алин, Гилтанас, девушка из Соламнийского Ордена и Рыцари Такхизис куда-то исчезли.

Полулюдоед разглядывал копья. Некоторые – из них тихо говорили о битвах, в которых участвовали, описывали Хаос и драконов, рассказывали, сколько жизней унесли, и вспоминали тех, кому некогда принадлежали. Зал сузился и вытянулся, факелы разгорелись ярче, их свет отбрасывал на пол длинные тени. Ворчун понял, что спускается по наклонному коридору, вдоль стен которого, как и в зале, стоят копья. Коридор казался бесконечным, каждое копье шептало, лишь одно говорило громко. Полулюдоед шел к копью долго, ему чудилось, что путь длится несколько часов. Коридор закончился круглой комнатой, освещенной чудесными факелами, которые не дымили. Белые мраморные стены уходили ввысь. Блестящие вкрапления усеивали черный пол, точно ночное небо развернулось под ногами. Посреди лежал зеленый прямоугольный камень. Над поверхностью выступал барельеф – золотое колье в подставке из нефрита.

– Забери меня!

– Если уж ты, хранитель, не знаешь, какое копье принадлежало Хуме, как мы-то сможем его отыскать? – поинтересовался Алин.

Хранитель пожал плечами:

– Ты же маг, и твой друг – тоже. Возможно, вы как-нибудь…

– Как ты узнал? – удивился Маджере. – Вообще я не всесилен.

Хранитель улыбнулся;

– Я не чародей, но у меня есть способ усилить твою магию, внучатый племянник великого Рейстлина Маджере. Я давно хотел пообщаться с магом, обладающим таким мастерством.

– Как? Ты ведь ничего не рассказал про свои…

Алина прервал звук шагов, раздавшийся е лестницы.

– За много лет здесь не появлялось ни души, – вздохнул хранитель, – а сегодня прямо целое собрание.

Перед ними появилась удивительной красоты женщина. Ее светлые волосы выбивались из-под серебряного шлема, ясные голубые глаза блистали в свете факелов, стройную фигуру облегали серебристые латы Рыцарей Соламнии. Позади нее шли еще несколько человек, принадлежащих этому Ордену.

– Леди Плата! – воскликнула Фиона. – Видишь, Алин, я ведь говорила, что меня обязательно будут искать!

Девушка подбежала к своим товарищам, которые забросали ее вопросами, Фиона отвечала, попеременно указывая то на Алина, то на Рыцарей Такхизис.

Гилтанас мельком взглянул на соламнийцев и вдруг прижал руку к груди, словно желая унять сердце. Он медленно подошел к предводительнице рыцарей и прошептал:

– Сильвара?

Алин кашлянул, приглашая хранителя вернуться к разговору.

– Как это понимать – усилишь мою магию?

– У меня есть немного магической силы.

– Это мы заметили.

– Вы можете воспользоваться ею. Я покажу как.

– Тогда мы найдем Копье?

– По крайней мере, попробуем это сделать.

Алин запустил пальцы в волосы и крепко задумался.

А Гилтанас все стоял перед соламнийкой.

– Ради всех богов! Сильвара? – Эльф протянул руку и дотронулся до плеча, защищенного доспехами. Женщина покачала головой:

– Мое имя – Арлена Плата. Я служу в Ордене Соламнийских Рыцарей Замка Взгляд-на-Восток. Моя жизнь целиком принадлежит рыцарству, и я теперь счастлива. Сильвара осталась в далеком прошлом. И все, что было между нами, – тоже в далеком прошлом, – резко ответила она не глядя в глаза Гилтанасу.

Эльф отвел соламнийку в сторону, она не сопротивлялась.

– Прости меня, Сильвара, то есть Арлена. – Гилтанас задыхался от волнения. – Я совсем запутался тогда. Мы должны были встретиться здесь, но я был таким глупцом. Я должен был…

– Мы искали Фиону. Я… беспокоилась за нее. Я… догадалась, что отряд попал в засаду, – произнесла леди Плата надломленным голосом, опустила взор и проглотила комок, подступивший к горлу. – Мы предполагали, что слуги Королевы Тьмы поведут нашу подругу сюда. Спасибо за помощь. Их ожидает справедливый суд.

– Сильвара, – не отступал Гилтанас, – я думал, что больше никогда не увижу тебя. Может быть, судьба дает нам еще один шанс?

– Ты думаешь? – спросила Арлена, впервые встретившись взглядом с бывшим возлюбленным, – Но ведь именно ты решил, что между нами все кончено. Я ждала тебя, ждала несколько месяцев, почти год.

– Я не мог разобраться в своих чувствах.

– Я любила тебя.

– Я люблю тебя до сих пор, – хрипло ответил эльф, – больше жизни. Пожалуйста, Сильвара… неужели твои чувства ко мне окончательно умерли? Я-то давно понял, что любовь преодолевает все – и принадлежность к разным расам, и происхождение. Ты сейчас выглядишь совсем как человек, но я и раньше знал, что ты именно такая. Мы снова вместе.

Выражение лица Арлены несколько смягчилось, тон стал менее решительным:

– Ну, я не знаю.

– Пожалуйста.

– Гилтанас, – позвал Алин. – Извини, что вмешиваюсь, но, поскольку отдохнуть все равно не получается, предлагаю заняться поисками Копья. Хранитель думает, что может помочь нам в этом.

Один Ворчун блаженствовал. Он не слышал шума, царившего в зале, и не чувствовал, как Дикий пытается его разбудить, тыкая в бок влажным носом. Полулюдоед поворачивался с боку на бок, отмахивался и хмурил брови, но волк выл, лизал его лицо и даже легонько покусывал, пока, наконец, не добился своего.

Ворчун разлепил веки и, пошатываясь спросонья, поднялся на ноги. Он удивленно уставился на Алина и Гилтанаса, пытаясь понять, откуда в зале, который только что был пуст, взялось столько народу.

Младший Маджере поднес ладонь ко лбу, будто защищался от яркого света и что-то высматривал вдали, потом показал на ряды копий и выставил указательный палец, давая понять, что нужно выбрать одно-единственное. Для верности он повторил объяснение еще раз.

– Ко-пье Ху-ма, – сказал Ворчун – Зна-ю де. За мной.

Полулюдоед уверенно двинулся в конец зала, к наклонному коридору. Алин, Гилтанас и хранитель обменялись недоуменными взглядами и пошли следом. Соламнийские Рыцари тоже присоединились к процессии, не отставал от них и Дикий.

Ворчун подвел их к нише из зеленого мрамора. В глубине ее висел золотой щит, на который полулюдоед нажал. Открылась маленькая круглая комната. Хранитель был ошарашен.

– Мало кто знает это место, – потрясение сказал хранитель.

Ворчун как мог пересказал свой сон:

– Ко-пье Ху-ма казал – иди. Хочет быть с новый хо-зяин.

Осторожно обогнув каменную тумбу, напоминавшую гроб, он протянул руку к выбитому на ней изображению копья. Указательный палец нащупал шероховатый кусок нефрита и сдвинул его вперед, задняя стенка отъехала в сторону. Копье Хумы висело в воздухе, удерживаемое силой заклинания, произнесенного задолго до начала Войны Хаоса. Наконечник из превосходной стали венчал чудесное оружие, золотая гравировка украшала древко, рисунок изображал битву драконов.

Хранитель открыл рот.

– Я даже предположить не мог, что оно здесь, – выдохнул он с благоговением.

Ворчун сделал шаг вперед и почтительно взял реликвию в руки. Затем он вернул на место рычаг, закрыв стену, и, не обращая внимания на восклицания и разговоры, направился обратно в зал.

– Те-перь Нако-вальня, Алин?

Маджере покачал головой, развел руки в стороны, обратив ладони внутрь, и медленно свел их вместе. Это означало – скоро вернемся обратно. Затем он склонил голову на плечо и закрыл глаза.

– Тяжело колдовать после стольких передряг, – сказал он вслух, надеясь, что Ворчун поймет, о чем идет речь. – Я должен немного поспать, прежде чем смогу вызвать отца.

– Устал, – понял полулюдоед. – Отдых. И-дем зав-тра.

Алин кивнул и расположился на расстеленном плаще.

– Наверное, уже ночь, – повернулся он к предводительнице Рыцарей Соламнии.

Юноша не знал, как правильно обратиться, – Арлена или Сильвара, поэтому избегал каких-либо имен.

– Может, вам остаться с нами и тоже отдохнуть?

– Мы пойдем завтра. Восход Солнца, вы не возражаете, если мы проведем ночь здесь? – спросила она у хранителя.

«Оказывается, у этого чудного типа есть имя», – подумал Алин, заворачиваясь в плащ.

– Вы для меня всегда желанные гости, друзья мои, – отозвался юноша, способный в любую минуту состариться на десятки лет. – С сыном Палина мы поговорим позднее.

Он повернулся и исчез в одной из ниш.

– Ты его знаешь? – поинтересовался Гилтанас у Сильвары.

– Да. Очень хорошо.

– Возможно, что и мы вновь узнаем друг друга? Или уже и вправду поздно? Моя глупость все еще довлеет над нашими отношениями?

Она поджала губы, долго молчала и, наконец, ответила:

– Не знаю.

– А есть еще кто-нибудь в твоей жизни? У тебя что-то с… Восходом Солнца?

Алин не слышал ответа, он уже спал.

Юный Маджере проснулся свежим и бодрым. Судя по всему, наступило утро. Он встал, подошел к лестнице и тут же увидел Гилтанаса и леди Плату, занятых важным разговором. Остальные члены ее отряда только что проснулись и поднимали на ноги Рыцарей Такхизис. Ворчун и Дикий стояли в том месте, куда накануне всех вынес воздушный поток. Полулюдоед сжимал в руке Копье Хумы.

Алин сосредоточился, вообразил «Наковальню» и… не почувствовал ничего.

– Твоя магия бессильна здесь, – объяснил хранитель. – Стены заколдованы таким образом, что не позволяют никаким чарам действовать в их пределах. Поэтому я надежно защищен от врагов и дракона.

– Значит, пойдем назад и выберемся наружу.

– Сначала я хотел бы поговорить с тобой о магии, – настаивал Восход Солнца.

– Хорошо, но, может быть, в следующий раз? За талисманами идет охота. Необходимо доставить Копье отцу как можно скорее.

Хранитель вздохнул:

– Я могу помочь тебе, Алин Маджере. Ты проникнешь в такие тайны, о которых и не мечтал.

– Нако-вальня идем? – уточнил Ворчун.

Маг кивнул, направляясь к выходу.

– Идем, Гилтанас, – поторопил он.

– Идем, но только до Усыпальницы. Я остаюсь. Мы с… – он запнулся, – с Арленой возвращаемся в Замок Взгляд-на-Восток. Нам нужно уладить некоторые дела.

Обратный путь прошел без всяких неприятностей. Двери Усыпальницы легко раскрылись от одного прикосновения, в лицо ударил ледяной ветер.

Алин вытянул руку, давая Ворчуну понять, что надо идти, и полулюдоед пошел вперед, вспахивая снег. Дикий побежал следом по протоптанной тропе.

– Я расскажу о твоем решении, хотя отец наверняка будет им не очень доволен, – сказал маг эльфу. – Верни, пожалуйста, копье Рига, оно нам еще пригодится.

Гилтанас отдал оружие.

– Передай капитану спасибо, а еще скажи, что мне, к счастью, не довелось его применить.

Алин шел позади Ворчуна. Соламнийские Рыцари собирались в дорогу – разбирали оружие и строились. Хранитель грустно качал головой.

Отойдя от Усыпальницы, Маджере вновь сконцентрировался и представил себе отца. Лицо Палина тут же явилось перед ним.

– Мы готовы, отец.

– Дракон! – закричал один из соламнийцев, разрывая едва наметившуюся связь. – Фрост!

Маг взглянул вверх и увидел огромную тень над искрящимся в лучах утреннего солнца лесом.

– Геллидус! – воскликнул хранитель, – Скорее назад!

Дракон приближался. Ослепительно белый, на фоне бледно-голубого неба он выглядел прекрасным и ужасающим одновременно. Чешуя дракона была похожа на алмазы, его тело сверкало и переливалось. Начав снижаться, Фрост открыл пасть и выпустил струю ледяного воздуха.

– Не успеем! – крикнул Алин, выставляя копье, которое показалось ему очень тяжелым. Маг даже удивился, как это Стурм Светлый Меч легко управлялся с таким громоздким оружием.

Восход Солнца встал впереди шеренги соламнийцев, которые выхватили мечи и приготовились к бою. Босой, почти потерявший контроль над собой от холода, он махал худыми руками, пытаясь привлечь внимание Геллидуса.

– Сюда, творение тьмы! – взревел хранитель глубоким голосом.

Алин воззрился на странного человека, который в очередной раз начал менять свое обличье. Его кожа стала грубой и шероховатой, пробившаяся из-под нее чешуя золотилась, волосы исчезли, уступая место костяному гребню, чьи острые зубья протянулись вдоль всей спины. Руки и ноги хранителя начали покрываться наростами и превращаться в толстые лапы, золотистые когти заменили пальцы, за спиной развернулись маленькие крылья. Теперь его голова напоминала баранью, даже рога загибались назад, но из пасти высовывались два острых клыка темно-оранжевого цвета.

Золотой дракон длиной более ста футов открыл пасть, обнажил невероятное количество зубов и прорычал:

– Сразись со мной, Геллидус! Тебе нужен я, а не эти люди!

– Восход Солнца! – окликнула леди Плата. – Один ты его не победишь!

Арлена бросилась вперед, на ее доспехах заиграли солнечные блики.

Белый дракон пушечным ядром летел на золотого, раскрыв пасть и выплевывая миллионы круглых льдинок. Плотная стена града опрокинула хранителя в сугроб и почти погребла под собой. Молодой дракон быстро поднялся и ответил мощным рычанием. Чудовищная сила звука толкнула Ворчуна, державшего наизготовку Копье Хумы, Алин и Гилтанас едва устояли на ногах.

Глаза Фроста расширились от злости, он сложил крылья и опустился на землю, которая содрогнулась под его тяжелым телом. Во все стороны полетели хлопья снега.

Полулюдоед повалился на спину, но тут же тяжело поднялся, крепче сжал Копье и двинулся к Геллидусу, преодолевая порывы ветра. Сделав несколько шагов, он застыл словно громом пораженный.

Сильвара, стоявшая в нескольких шагах от него, преображалась удивительным образом. Доспехи расплывались по ее телу, сливаясь с ним, кожа засеребрилась. С леди Платой происходило то же, что несколько минут назад с хранителем. Волосы Арлены обратились в гребень с зазубринами светло-синего цвета, руки стали лапами, появились хвост и крылья, шея удлинилась, уши заострились и окостенели, превратившись в острые рога цвета полированной платины, рот наполнился острыми зубами, глаза стали похожи на овальные озера, полные сине-зеленой воды.