– Ладно, пойду я, – Кирк встал и наклонился за «Драконом». – Когда хоть немного освободишься…
      Договорить Кирк не успел. У него вдруг очень сильно закружилась голова. Ему пришлось резко выпрямиться и схватиться за спинку кресла. Он даже нашел в себе силы удивиться тому, что спинка эта кажется ему сейчас значительно выше, чем раньше. Да и на ощупь она была иной. Потому что…
      Кирк помотал головой и сделал несколько неуверенных шагов назад. Вокруг происходило что-то непонятное. Стена лаборатории исчезла, и Кирк увидел что-то такое, чему здесь быть не полагалось совершенно. Что-то необычное, но тем не менее удивительно знакомое.
      Овальные экраны – один большой в центре, два меньших по сторонам, – высокие спинки двух кресел, мерцающие огоньки на серо-зеленой панели управления… Не может быть, подумал Кирк. Этого просто не может быть.
      Перед Кирком находилась рубка управления боевого десантного флаера «Кондор». Кирк обернулся. Стены лаборатории, столы, заставленные приборами, стеллажи, забитые инфокристаллами, – все это исчезло… То есть нет, не исчезло, а исчезало – постепенно бледнея и тая, словно туман или мираж. А перед Кирком все более и более отчетливо возникали серые плиты внутреннего покрытия флаера. Как будто лаборатория растворялась в этом флаере, уходила в никуда. А на основном – центральном – экране медленно поворачивалась, заваливаясь куда-то вбок, смутно знакомая местность. Флаер накренился, опустил нос и прибавил скорость – Кирк не почувствовал этого, он по-прежнему твердо стоял на ногах, совершенно не ощущая маневров боевой машины. Но пейзаж на экране рванулся к нему, приблизился. Отчетливо стали видны дома и улицы какого-то населенного пункта, яркие многоугольники сочной зеленой травы, усаженные цветами клумбы, вереницы ярко раскрашенных качелей, каруселей и каких-то совершенно уж странных и незнакомых конструкций.
      И вдруг Кирк понял, что сейчас произойдет. Точнее сказать, не понял, а ВСПОМНИЛ. Потому что только теперь он узнал эту местность, этот городок с качелями и каруселями. Кирк против своего желания рванулся вперед, к креслу пилота, находившемуся слева. И краем глаза он успел увидеть лицо человека, сидящего в правом кресле. Увидеть успел, а вот удивиться – уже нет. Потому что в этот самый момент в центре городка, прямо над обширной зеленой лужайкой возникла ослепительно сияющая белая точка, от которой ввысь, куда-то за облака, протянулся почти невидимый в свете дня тоненький лучик. Лучик тот просуществовал один недолгий миг, потом пропал, а сияние над лужайкой сделалось ярче, превратилось в крошечное солнышко, быстро увеличивающееся в размере.
      Все это заняло не больше секунды. Кирк был уже возле самого кресла пилота, когда флаер тряхнуло. И Кирк неожиданно для себя самого почувствовал этот толчок. Словно флаер этот из миража стал реальностью. Пол под ногами дрогнул, провалился куда-то, увлекая Кирка за собой следом в головокружительный полет, очень быстро сменившийся туманной тьмой…
 

* * *

 
      …Флаер дернулся, ощутимый удар заставил корпус боевой машины содрогнуться.
      – Черт!!! Назад!!! Поворачивай!!! – заорал Кирк, вцепившись в подлокотники кресла. Он очень хорошо знал, что означает это быстро разрастающееся сияние над такой, пока еще веселенькой, зеленой лужайкой. Кирк знал, что сияние это, кажущееся сейчас нестерпимо жарким, вскоре заполнит ледяной смертью все окружающее пространство. Уже над лужайкой мелькнула, прокатилась и сгинула сероватая тень. И трава словно бы вздрогнула от нежданно обрушившейся на нее напасти, потемнела, поникла разом. По лужайке, змеясь, побежали все более разрастающиеся серебристые молнии, застывающие на траве причудливой изморозью. И лужайка теперь начала походить на поседевшего от переживаний человека.
      Пилот тоже знал, что это за сияние на лужайке. Он злобно выругался. Флаер опять тряхнуло. Кирк смотрел, как пилот, до крови закусив губу, с усилием выворачивает рычаги, стремясь увести машину от неминуемой гибели, и услышал, как за спиной его кто-то сдавленно охнул- очевидно, один из десантников покинул свое место и сейчас находился в коридоре. Кирк не стал ему ничего говорить. Если пилоту не удастся разминуться с этой ледяной смертью, то пусть уж стоявший за спиной парень в последний раз посмотрит на этот мир. А то гнусно помирать так вот, в железной коробке, пристегнутым ремнями безопасности к одному из кресел в длинном ряду возле переборки.
      По экрану поползли причудливые серебристые узоры. Такие же, какие бывают на оконном стекле зимой в самый лютый и жгучий мороз. Это волна холода ударила уже по корпусу флаера, по щиткам, за которыми находились датчики внешнего наблюдения.
      Флаер наконец-то выровнялся, пилот лихорадочно дергал рычагами управления и переключал что-то на пульте.
      – Успеем, командир! – хрипло выдохнул он. – Держитесь!…
      Кирк посмотрел на пилота. Глаза у того были бешеными, на подбородке алела кровь из прокушенной губы. Кирк хотел обернуться и посмотреть – кто это стоит в дверях рубки, но тут ужасная тяжесть вдавила его в кресло. Нервно зазвенели аварийные сигналы, позади что-то упало, покатилось, испуганно вскрикнуло. Панель управления вспыхнула лихорадочно перемаргивающимися тревожными красными огоньками.
      Кирк с трудом пропихивал в легкие воздух, ставший вдруг таким тяжелым. И ждал следующего удара – самого главного, который нужно было пережить. Если удастся.
      На секунду Кирку показалось, что они успеют. Но тут же, словно в насмешку над этими мыслями, сильный удар потряс корпус флаера. Машину перевернуло, закрутило волчком. Кирк успел заметить, как пилот торопливо сбрасывает тягу, чтобы не врезаться в землю. Впрочем, снижение скорости не принесло никакого облегчения – флаер крутило, словно щепку в водовороте. А потом бешеная карусель прекратилась и Кирк понял, что они летят как-то неестественно и вообще не туда, куда надо, – флаер тащило боком в сторону лужайки, над которой недавно еще сияло маленькое смертельное солнышко.
      – Задний обзор поврежден, – торопливо принялся докладывать пилот, – датчики левого борта…
      – Заткнись! – рявкнул Кирк. – Уводи машину!
      Но пилот уже и сам развернул флаер в нужную сторону и прибавил скорость. Флаер продолжало сносить. Пилот увеличил тягу. Флаер замер на месте. Кирк недоуменно посмотрел на индикатор перегрузок. Тьфу, черт! Какие сейчас могут быть перегрузки?! Мы же на месте стоим, гравитационный поток сносит нас обратно. Потому и не чувствуется ничего…
      Кирк поймал вопросительный взгляд пилота и кивнул головой. Пилот глубоко вздохнул и до предела увеличил скорость. Тревожно заныли аварийные сигналы, но флаер начал лениво двигаться вперед. На единственном уцелевшем экране – как нарочно им оказался левый вспомогательный экран, прямо рядом с креслом пилота – мучительно медленно проползали домики, улочки, деревья. Пока еще привычные, но уже посеребренные сединой изморози. И тут же, прямо на глазах у Кирка, с неба повалил снег. Густая непроглядная круговерть на экране скрыла все вокруг. В рубке управления флаера заметно похолодало, и пилот попытался было включить обогрев.
      – Отставить! – резко бросил ему Кирк. – Ты нас сначала из этого дерьма вывези, а потом уж отогреемся.
      Мощности двигателя едва хватало на то, чтобы тащиться черепашьим ходом и кое-как поддерживать высоту. Аварийная система уже отключила освещение, оставив лишь тускло тлеющие гнилостным желтоватым светом огни по углам рубки. Если сейчас включить обогрев, может произойти что-нибудь не очень приятное. Например, отключение питания. Или его выброс, который может вывести из строя навигационную и управляющую системы. Кирк видел однажды сумасшедший, дерганый полет флаера с отказавшими навигационной и управляющей системами. Долгий полет – минуты полторы, затем флаер строго вертикально врезался в землю. За эти полторы минуты вряд ли кому-нибудь из сидящих в машине удалось остаться в живых – перегрузки во время дикой пляски даже по самым оптимистическим соображениям были смертельными.
      Кирк вытянул шею, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в снежном буране на экране. Бесполезно. Пилот переключал датчики на инфракрасный обзор, на детектор живой массы – пусто. Ничего живого.
      – Температура за бортом? – спросил Кирк.
      – Девяносто семь, – ответил пилот и, помолчав, добавил: – Ниже нуля. Температура повышается.
      Да уж, подумал Кирк, конечно, ниже нуля. Хотя все не так уж и плохо. Обычно фриз-бомба дает мгновенное понижение температуры до минус двухсот. Так что девяносто семь – это еще не смертельно. Особенно в такой близости от эпицентра взрыва – километров пять мы пролетели, не больше. А радиус действия бомбы, если не ошибаюсь, – от десяти до сорока. Так что мы еще в первом круге… или уже во втором?
      – Далеко мы ушли? – спросил Кирк.
      – Двенадцать километров от эпицентра, – ответил пилот, бросив короткий взгляд на показания приборов.
      Значит, все-таки во втором, подумал Кирк. Все равно хорошо. То есть хорошо нам, а не тем бедолагам, что жили здесь.
      Кирк попытался представить себе, что должен испытывать человек, внезапно подвергшийся такому температурному удару, и поморщился. Ничего он не может испытывать, подумал Кирк. В секунды кровь замерзает, разрывая сосуды. Вот выглядит он после этого действительно страшно. Такое ощущение, что побывал в ледяном аду…
      Флаер резко дернулся, потом еще раз, и Кирк почувствовал наваливающуюся на него тяжесть. Это гравитационное поле – последствие взрыва фриз-бомбы – начинало слабеть. Пилот сбросил скорость. Аварийная система тут же включила полное освещение, и пилот, уже не спрашивая разрешения Кирка, запустил внутренний обогрев.
      Снегопад за окном как-то резко прекратился. На экране возник вполне мирный пейзаж – обычный провинциальный городишко, утопающий в сугробах, домики, занесенные снегом по самые окна… в самый разгар лета.
      Флаер вновь дернулся и клюнул носом. Кирк посмотрел на пилота.
      – Какое-то гравитационное возмущение, – поймав его взгляд, пояснил тот.
      – Насколько мы далеко?
      – Двадцать семь километров. – В голосе пилота проскользнуло недоумение.
      Действительно, подумал Кирк. Мы уже в третьем круге, да и после взрыва прошло порядочно времени. Откуда могут быть тут и сейчас эти самые возмущения?'. Или они сбросили еще одну бомбу?…
      Флаер снизился. Сейчас они шли над самой улицей, ниже крыш домов. И неожиданный резкий рывок – словно флаер налетел на упругую резиновую стену – отбросил его назад, развернул и прижал к земле, вмяв в брызнувший снегом громадный сугроб.
      – Черт! – рявкнул пилот, глуша двигатели. – Что за чертовщина?!
      Кирк увидел, как все индикаторы на панели управления начали синхронно мигать и тут же погасли. Погасло и освещение. Кирк нащупал в кармане маску, нацепил ее и увидел в искаженном зелено-розоватом свете пилота. Тот тоже пристраивал маску на лице.
      – Ну? – нетерпеливо спросил Кирк.
      – Ничего не понимаю, – пожал плечами пилот. – Гравитационный удар… откуда?! Взрыв же давно уже был… Не понимаю…
      – Мы сможем взлететь?
      Пилот что-то посмотрел на пульте.
      – Сможем, напряженность поля быстро падает, – не совсем уверенно ответил он.
      Кирк вылез из кресла и подошел к двери в коридор. На полу, возле стены, поджав ноги, сидел кто-то из десантников.
      – Кто разрешил покинуть каюту? – устало спросил Кирк.
      Десантник торопливо вскочил, заозирался по сторонам, вытянул перед собой руки – в кромешной тьме он ничего не мог разглядеть.
      – Маску надень, – посоветовал Кирк, уклоняясь от его шарящих в воздухе пальцев.
      – Рядовой Каупфер! – неожиданно выпалил солдат. Наверное, он узнал голос командира.
      – Рад за тебя, – усмехнулся Кирк. – Тогда пошли, рядовой…
      Возле двери в каюту его встретили двое десантников с «Драконами» на изготовку. И рядом с ними стоял сержант Крафт. Тоже с «Драконом». И все трое – в масках.
      – Командир! – облегченно выдохнул он. – А я собрался к вам…
      – Давайте прогуляемся, – сказал Кирк. – Не нравится мне, что тут происходит…
      – Фриз-бомба? – полуутвердительно произнес сержант.
      – Да, фриз-бомба. Только какая-то странная фриз-бомба, с незнакомым гравитационным выбросом, намного позже основного. Пошли, сержант. Бери с собой свою пятерку и пошли…
      …На улице было холодно. То есть очень холодно. Ледяной ветер мгновенно перехватил дыхание, кожу лица стянуло, словно после ожога. Кирк стащил с себя маску и прищурился – нестерпимая снежная белизна неприятно резала глаз. Они стояли, провалившись в снег чуть ли не по пояс, – шестеро людей, плохо понимающих, что сейчас происходит.
      – Наверное, тут были мятежники, – высказал предположение сержант.
      Мятежники, подумал Кирк и посмотрел на флаер. Тот торчал в снегу, слегка накренившись на бок, словно бы действительно подбитая умелым выстрелом машина. Мятежники… Не видел я тут никаких мятежников. Хотя… Тот последний гравитационный удар – может быть, это действительно их работа?
      Ерунда, одернул себя Кирк. Кто выживет после взрыва фриз-бомбы? Какие, к черту, мятежники?!
      – Посмотрите туда, командир. – Один из солдат ткнул рукой по направлению к ближайшему домику. – Не похож этот старик на вояку…
      Кирк посмотрел. На веранде дома в кресле-качалке сидел человек. Дощатый пол веранды был припорошен снегом, да и сам человек выглядел каким-то серебрящимся от покрывшего его инея. Особенно неправдоподобной казалась его густая борода – словно громадный снежный ком под подбородком.
      А ведь он и правда старик, подумал Кирк, пристальнее вглядываясь в замершую фигуру на веранде. И на мятежника не похож – это уж точно.
      – А вон там еще, – подал голос второй солдат. – И вон там! А там даже…
      – Оуп… Командир… Командир!!!
      Кирк резко обернулся, выхватывая «Кобру». Рука с бластером дернулась вправо, влево и, не найдя цели, расслабилась. Кирк посмотрел на сержанта. Тот выглядел так, словно увидел привидение. Кирк заметил, что остальные четверо солдат стоят неподвижно, словно замороженные. И только тогда Кирк проследил за их взглядами. И увидел это сам.
      Наверное, игра была в самом разгаре, когда это произошло. И никто из них так и не понял, что же случилось. И было их много. Очень много. Примерно полтора десятка. И каждый из них был не старше пяти лет.
      – Командир… – сдавленно прошептал кто-то из солдат.
      Кирк рванулся вперед. Он все еще не верил, он не мог поверить в это. Он пошел напролом, сквозь глубокие сугробы, туда, к расположенной между домами детской площадке, где в неестественных позах на серебрящихся качелях и каруселях сидели такие же серебрящиеся фигурки. Но, не дойдя до площадки нескольких шагов, Кирк замер. Он понял, что это правда, и поверил тому, что видит.
      Кирк поднял глаза. Они, наверное, вышли вот отсюда, из этой двери, над которой висит такая яркая и красочная надпись на межимперском языке: «Солнышко».
      Солнышко, подумал Кирк и махнул сержанту рукой.
      – Проверь. – Он указал на дверь.
      Сержант кивнул, пробрался сквозь сугробы, с трудом открыл дверь и скрылся внутри. Кирк вдруг понял, что своего «Дракона» сержант закинул на плечо. Остальные же четверо десантников стояли, опустив стволы вниз. Случись сейчас чего, подумал Кирк, всех нас перещелкают.
      А чего теперь-то может случиться, сам себе возразил он. Все, что могло, уже случилось.
      Фриз-бомба. Применяется в основном для уничтожения крупных объектов, захваченных террористами, вооруженными атомным оружием. В основном…
      Кирк посмотрел на надпись.
      «Солнышко».
      Террористы, атомное оружие…
      Солнышко…
      Дверь распахнулась, и на улицу медленно вышел сержант Крафт.
      – Ну? – спросил Кирк, хотя и так уже все было понятно.
      – Дети, – коротко ответил сержант. – И женщины. Много.
      – Здесь должны быть мятежники! – громко выкрикнул один из десантников, делая ударение на слове «должны». – Их здесь не может не быть! Ведь фриз-бомба же!!!
      Кирк посмотрел на него и тихо спросил:
      – Ты когда-нибудь видел, чтобы мятежники, закрепившиеся в городе, оставили рядом с собой детей? И чтобы они позволили им выходить, гулять по улице, играть…
      – Нет здесь никаких мятежников, – уверенно заявил сержант Крафт. – Мы не видели ничего, что было бы похоже на оружие. Ты видел? – Сержант ткнул пальцем в кричавшего солдата. Тот отрицательно помотал головой.
      Кирк молча наблюдал за этой сценой. Он никак не мог прийти в себя.
      Из люка флаера выбрался солдат и заспешил по направлению к Кирку. Кирк смотрел, как он пробирается сквозь снег, но в голове не было никаких мыслей. Словно взрыв фриз-бомбы выморозил все содержимое под черепушкой – пустота, холод и безразличие. И больше ничего.
      – Командир, вас вызывают. – Подошедший солдат протянул Кирку рацию и добавил: – Господин адмирал.
      Кирк принял у него из рук плоскую коробочку рации, нажал кнопку, и над небольшим экранчиком возникло объемное изображение командующего всей этой операцией адмирала Кертиса.
      – Капитан ван Детчер, – сказал адмирал, – хочу вас поздравить. Ваша миссия, можно сказать, окончилась не начавшись. Мятежники сдались. Они ожидали подхода транспорта с оружием, но мы сбили его еще на орбите. Все остальные группы бригады уже возвращаются на корабль. Поскольку вы все равно находитесь на Ле-идисе-2, я решил не высылать на планету специальные подразделения охраны. Ваша задача сейчас – сопроводить мятежников на городской стадион и обеспечить надлежащее…
      Кирк молча слушал адмирала. Ему совсем не улыбалась перспектива подменять своей группой подразделение полиции. Но делиться своим мнением с Кертисом он благоразумно не стал – выслушал, кивнул, подтвердил получение приказа, и все. Такого служаку, как адмирал Кертис, еще поискать надо. Не везет ему в жизни, сколько лет уж, а все в командирах линкора ходит. А какой из него боевой офицер, когда у него на морде написано – штабник. Кажется, это вообще всего вторая операция, в которой адмирал Кертис выступает в качестве командующего. И слухи ходили, что в случае успеха Кертису светит вожделенное кресло какого-то там контролера, что ли? Короче, подальше от стрельбы.
      Кирк вдруг понял, что Кертис говорит уже что-то действительно интересное – о взрыве фриз-бомбы, – и начал слушать внимательнее.
      – …вам удалось сохранить группу и продолжить выполнение задания. Это будет указано в моем отчете. Вопросы есть? – Вообще-то тон адмирала не допускал даже возможности существования каких бы то ни было вопросов, но Кирк все же обманул его ожидания.
      – Господин адмирал, могу я узнать, кто отдавал приказ о бомбардировке? – спросил Кирк.
      – Можете, – благосклонно кивнул адмирал Кертис- Я. Бомбардировка должна была состояться на пятнадцать минут раньше. Вся вина за то, что вы едва не попали под удар, лежит на майоре Петерсоне. Я уже отдал приказ о его аресте. Думаю, трибунал примет решение о расстреле этого… э-э-э… майора. – Последнее слово адмирал произнес с некоторым презрением. – Нам пришлось чуть ли не штурмом брать командный пункт! Он соизволил запереться там и отказался выполнять приказы!
      – Господин адмирал, – снова спросил Кирк, – а чем была вызвана необходимость этой бомбардировки? Мы не видели здесь ничего опасного – ни мятежников, ни…
      – Господин капитан! – Адмирал брезгливо скривил губы. – Перестаньте! Это же мятежники, с ними нельзя миндальничать. Империя обязана показывать свою силу и строгость по отношению к отступникам. Каждый должен знать, что в случае предательства ни он сам, ни его близкие не смогут быть в безопасности. А вам, капитан, не к лицу подобные розовые сопли. Все! Прекращайте болтовню и выполняйте приказ, капитан!
      Изображение адмирала пропало, и Кирк вернул рацию солдату.
      – Черт знает что! – возмутился один из десантников. – Раздолбать мирный городок, и – для чего?! Для острастки?
      – Подонок он, а не адмирал, – проворчал другой десантник. – Дерьмо.
      – Солдат! – рявкнул Кирк. – Разговорчики!!! Пойдете под трибунал!!!
      – Слушаюсь, господин капитан, – кивнул десантник.
      – Что с флаером? – Кирк посмотрел на солдата, все еще сжимавшего в руках рацию.
      – Все в порядке, командир, – словно бы очнулся солдат. – Все системы работают, программы перезагружены, можно взлетать.
      – Подготовиться к вылету, – отдавал распоряжения Кирк. – Вариант один-пять-один отменяется. Работаем по варианту четыре-один…
      Кирк видел, как лица солдат расслабились. Конечно, подумал он. Один-пять-один – полное физическое уничтожение противника при максимально возможном сохранении оккупированных им объектов – это вам не четыре-один – разоружение и конвой пленных.
      – Жалко Петерсона, – заметил сержант Крафт. – Хороший был офицер.
      – Ты слышал, что сказал адмирал? – спросил Кирк. – Ни один предатель не должен чувствовать себя в безопасности. Ни один предатель… – пробормотал Кирк, задумчиво глядя в землю. – Слушай, сержант, как ты считаешь, можно ли расценивать приказ о сбросе бомбы как предательство подданных своей Империи?
      – А?! – Крафт вытаращился на Кирка и испуганно зыркнул по сторонам. – Что, командир?
      – Нет, ничего, – нахмурился Кирк. – Это я так. Не обращай внимания.
      – Позвольте сказать, – заявил вдруг сержант. – Я считаю, что бомбовый удар был лишним. Мы же не захватчики, мы – десант. Наша задача была – защитить мирное население от мятежников. А мы…
      – А мы выполняем приказ. – Кирк сделал казенную мину, но тут же глаза его сузились и он криво усмехнулся:- До тех пор, пока не закончили свою миссию.
      – А мятежники… они что, правда сдались, командир? – спросил сержант Крафт. В голосе его сквозило удивление.
      – Адмирал говорит, что да, – ответил Кирк. – Но вы не расслабляйтесь, рано пока еще.
      – Не верится что-то, – буркнул один из десантников.
      – А и не надо верить, – резко обернулся к нему Кирк. – Надо выполнять приказ. Делай, что должен, и- будь что будет…
      …Десантники нашли их совершенно случайно. Пока флаер шел над вымершим городком, все молчали. Пилот на всякий случай включил индикатор, но экран его светился ровным серым цветом. Никого и ничего живого в городке не осталось. Фриз-бомба выморозила все вокруг. Земля на два-три метра вглубь превратилась в сплошной монолит льда, айсберг, мертвую пустыню.
      Безжизненные улицы, заваленные снегом, серебрящиеся изморозью стены домов, посеребренные ветви деревьев с потемневшей, убитой листвой. Так здесь будет еще около двадцати часов. Только потом солнце начнет отогревать хладные трупы, пытаясь оживить их.
      – Командир, есть сигнал! – В голосе пилота звучало волнение.
      Кирк нахмурился. Какой еще сигнал?! И вдруг понял – люди. Или человек. Живой.
      – Сколько? – Кирк посмотрел на панель индикатора – там, на сером фоне, в самой гуще едва заметных темно-серых линий улиц, ярко светилась красная точка.
      – Двое. Вон там, в доме с трубой. – Пилот ткнул пальцем в экран, показывая.
      Конечно, подумал Кирк. Где же еще могли остаться живые. Только в котельной.
      – Оружие? – спросил Кирк.
      – Нету, – ответил пилот.
      – Садимся на вон той площадке, – приказал Кирк и включил громкую связь: – Господа десантники, приготовиться. Вариант три-семь.
      Флаер завис над площадкой перед котельной, десантники торопливо выскакивали из распахнувшихся дверей, оскальзывались на толстом льду, разбегались, занимали удобные позиции. Кирк выпрыгнул из флаера и махнул рукой. Флаер стремительно рванулся вверх и в сторону, а Кирк присел возле четверки солдат во главе с сержантом Крафтом, укрывшихся за невысоким забором.
      Щелчок переключателя, писк индикатора «Дракона». Кирк глянул на экранчик. Действительно, только двое. Не отводя глаз от двери котельной, Кирк достал рацию. Голос его был тихим, но внятным:
      – Волк-два – крыша. Волк-три, волк-четыре – наружное наблюдение. Волк-пять, волк-шесть – обойдите с тыла. Волк-семь – внутрь, после меня. Остальные – резерв.
      Кирк хлопнул по плечу сержанта. Показал два пальца, ткнул по направлению двери. Сержант кивнул, и через миг он с двумя десантниками уже были возле дверей – двое справа, один слева. Стояли, прижавшись к стене, высматривая опасность, водя по сторонам стволами «Драконов». Кирк и оставшийся солдат зигзагами пересекли площадку, замерли прислушиваясь. Кирк посмотрел на сержанта, кивнул.
      Удар – дверь слетает с петель. Все шестеро вжимаются в стены, в лед. Темный провал безжизнен. Кирк смотрит на индикатор – цели на месте, неподвижны. Кирк метнулся в дверной проем, вжался в стену и медленно начал продвигаться вперед.
      Темнота, холод. Воздух – словно наждак, обдирает горло, сушит глаза. По стенам – толстый слой льда. С потолка свисают громадные, толщиной в руку, сосульки, некоторые из них упираются в пол, на манер причудливых колонн.
      Лестница, превратившаяся в обледеневший пандус. Ледяное прикосновение перил чувствуется даже сквозь перчатки. Осторожно, главное сейчас – не упасть.
      Ствол «Дракона» нервно ходит по сторонам, бледновато-розовые лучики надствольных прицелов мечутся по этому ледяному царству, играя на покрытых изморозью стенах и потолке, высвечивая ледяные колонны, превращая их на миг в сказочно-прекрасные фонари, переливающиеся всеми цветами радуги.
      Еще одна дверь. Приоткрыта. За ней раздаются какие-то звуки. Голос. Что-то торопливо говорит.
      Кирк плечом распахивает дверь, падает, откатывается в сторону. Еще до того момента, как тело его коснулось пола, Кирк почувствовал метнувшегося за ним следом десантника и услышал отвратительно-громкий, режущий слух крик сержанта Крафта:
      – Не двигаться!!! Имперский десант!!! Оружие на землю!!!
      – Ой, мама!… – охнул тоненький голосок.
      – Ох, мать!… – упавшим голосом произнес сержант Крафт.
      Кирк вскочил на ноги, руки его все еще сжимали «Дракона», но ван Детчер уже знал, что стрелять ему не придется. Кто-то из десантников запустил «светлячок», прогнавший тьму и высветивший каждый уголок этого помещения. И Кирк увидел, что перед ними, на обледеневшем полу, прижавшись к лопнувшему корпусу котла, сидели двое мальчишек.
      Широкая трещина в металлической плите выдавила из себя причудливый ледяной нарост, свисающий до самого пола. Возле этого нароста на полу валялись несколько шерстяных одеял, на которых и сидели дети. И в точно такие же одеяла они и были закутаны – шерстяной ворох, из которого глядят две пары испуганных глаз.
      Десантники молчали. В мертвенно-белых сполохах «светлячка» вся группа выглядела ледяными изваяниями. А закопавшиеся в одеяла дети вообще были похожи на какое-то сказочное животное.
      Сказочное животное зашевелилось и выпустило из своего чрева худенького мальчишку.
      – Вы десантники? – испуганно спросил он.
      – Десантники, – подтвердил Кирк, присаживаясь перед ним на корточки.
      Мальчишка заметно дрожал. Это было и неудивительно – при таком-то холоде. Хотя здесь почему-то было гораздо теплее, чем на улице. Или это просто кажется? Нет, действительно теплее. Ну да, понятно – котельная же…
      Черт! Ну, котельная, ну и что? Сейчас же лето. Что же они, летом топят, что ли?!
      – Десантники, – повторил мальчик. – А почему все одинаковые?
      – Это пластик-маски, – ответил Кирк. – Слышал про такие?
      – Ага. – На лице пацана отчетливо проступило желание потрогать эту самую пластик-маску.
      Кирк вдруг подумал, что дрожат ребята не только от холода, но и от страха. Еще бы! В кромешной темноте врываются в комнату шестеро людей с совершенно одинаковыми лицами, прыгают, жутко орут…
      – Сколько вам лет? – спросил Кирк просто для того, чтобы хоть что-нибудь спросить.
      – Тринадцать, – ответил мальчишка с разбитой губой. И добавил, указывая на приятеля: – А этот еще маленький, ему только осенью двенадцать исполнится…
      – Маленький, – повторил Кирк. – А ты, значит, уже большой. Значит, это была твоя идея – забраться в котельную?
      – Мы играли, – хмуро сказал мальчишка, почему-то показывая на ворох одеял. – В десантников…
      – Молодцы, – кивнул Кирк. – Вам просто повезло, что вы играли именно в десантников. И что вы спрятались здесь, в котельной.
      – Она летом не работает, – сказал мальчишка. – Жарко потому что. Это мы включили, чтобы играть было интереснее.
      – Да?! И чем же это интереснее?
      – Мы диверсантов выкуривали, – хрипло пояснил второй мальчик. – Они в доме засели, а мы им – плюс сорок!…
      – Плюс сорок, – повторил Кирк. – Молодцы. Правильно.
      Кирк повернулся к сержанту и приказал:
      – Свяжись с флаером. Выясни обстановку и температурный прогноз. Дай отбой, пусть возвращается. Да, и пусть посмотрит по карте, где здесь поблизости есть место, куда можно переправить этих пацанов.
      – Мы никуда не поедем, – решительно заявил старший.
      – Поедете, – строго сказал Кирк. – Это ты сейчас думаешь, что не поедешь, а вот когда ты на улицу выглянешь…
      – Я уже выходил, – упавшим голосом ответил мальчишка. – Там снег. И мертвые. Все…
      – Они замерзли, – сказал Кирк. – И чтобы вы не замерзли, вам нужно уходить отсюда. Понял?
      – А это вы… вы сделали? – В глазах мальчишки появилось странное и не шедшее ему выражение. Кирк с изумлением понял, что глаза этого пацана излучают самую настоящую ненависть.
      – Да, – кивнул Кирк. – Не лично я, а мы – Первая Имперская десантная бригада.
      – А зачем? – Ненависть в глазах пацана сменилась недоумением.
      – Не знаю, – честно ответил Кирк.
      – Так не бывает.
      – Бывает, – возразил Кирк. – По-всякому бывает. И так – тоже.
      Сержант Крафт, уже успевший связаться с флаером, осторожно тронул Кирка за плечо.
      – Ну? – Кирк поднялся на ноги.
      – В десяти километрах к западу отсюда горный массив. Несколько пещер, не успевших промерзнуть. Пилот докладывает, что температура в городе повышается, дня через два здесь все начнет таять.
      – Хорошо, – кивнул Кирк и посмотрел на мальчишек. – Пошли.
      – Мы никуда не пойдем, – повторил мальчишка.
      – Хочешь покататься на настоящем десантном флаере? – спросил Кирк.
      – Взаправду?! – Мальчишка аж задохнулся от восторга.
      – Честное слово, – заверил его Кирк. – Хочешь? Тогда пошли…