- Последнюю мне дали за Гоштялкову, - ответил я.
      Дома... спустя шесть лет
      6 мая части 1-го чехословацкого корпуса, преодолев сопротивление противника, вышли из лесного массива Гостинских гор и заняли Бистршице под Гостином и Голешов. Нацисты некоторое время еще удерживали Тучаны и прилегавшие склоны. Мы с генералом Клапалеком наблюдали за ходом боя с башни голешовского костела. Сквозь проемы башни дул холодный ветер. Там, наверху, мы узнали о страшной трагедии в районе деревни Рымнице.
      Больших боев больше не было, и я стал подумывать о своих родных в Валашске-Мезиржичи. На другой день генерал разрешил мне съездить из Бистршице в Мезиржичи. Ехать по дороге на Куновице и Браяки было еще небезопасно, поэтому мы отправились на рассвете назад на Гоштялкову, а затем по долине Всетинска-Бечвы вниз до Мезиржичи.
      На Стинадлах, возвышающихся над городом, остановились осмотреться. Это было совсем рядом. Город лежал, окутанный утренней весенней дымкой. Мне хотелось кричать от счастья: я все-таки вернулся в свой город! Никогда ни раньше, ни потом я не чувствовал себя таким счастливым.
      Был я измучен, в грязи и в пыли, но открывшаяся передо мной картина взволновала до глубины души. Ведь это был город моего детства, моих грез и блаженных воспоминаний, город моих радостей и печалей. Как я любил его, этот мой город!..
      В первый момент мне казалось, что все осталось по-прежнему, но сердце вдруг сжалось от тревожного предчувствия. Я почти с уверенностью подумал, что отца уже не увижу. Охваченный этими мыслями, я поехал к брату, который работал учителем в Высокой у Лешне. Я проехал по Мезиржичи. Город освободили войска 17-го гвардейского стрелкового корпуса, наступавшие от Яворников и Рожнова. Еще недавно мы совместно с ними били гитлеровцев севернее Малой Фатры.
      Отец не дождался моего возвращения, он умер в январе 1941 года.
      * * *
      Первую остановку мы сделали на кладбище. В последний раз я видел отца шесть лет назад. Он был в своей старой коричневой шляпе, с седой бородкой, с палкой в руке, которой пристукивал в такт шагам. Между деревьями и надгробными плитами я увидел могилку и еще издали заметил, что на каменной плите выбит текст в две колонки. Когда я остановился, у меня перехватило дыхание.
      Отец умер. И теперь я занял его место на дороге вечности. До вчерашнего дня я был еще его ребенком, пусть уже немолодым, но ребенком. Отец был впереди, а я следовал за ним. Теперь я вышел на передний план и пойду один по непроторенному пути. Я очень любил отца. Пятьдесят лет он без устали крутил колесо токарного станка и умелыми руками придавал дереву волшебные формы. Я всегда смотрел на него с восхищением, с наслаждением вдыхая аромат дерева. Что-то теперь оборвалось, и ничто на свете не возместит это.
      Рядом с отцом была похоронена мать. Ее смерть была первой в нашей семье. -Стоя у могил, окаймленных березами, свежие узкие листочки которых покрылись росой и нежно трепетали от утреннего ветерка, сверкая тысячами бликов восходящего солнца, я вспомнил ту печальную весну одиннадцать лет назад, когда мы хоронили маму. Мне все это глубоко врезалось в память. Накануне смерти я нарисовал мамин портрет. Сам не знаю, откуда я брал силы, чтобы, работая над портретом, улыбаться маме, хотя у меня сжималось сердце при виде ее ласкового, бесконечно нежного лица, озаренного всепрощением. Она смотрела на меня удивленным, долгим и затуманенным взглядом, и я догадывался, как далеко витают ее мысли. Нам обоим было известно, что произойдет через несколько часов. Горестнее этого мне ничего не пришлось пережить. Потом она умерла. В тот момент я отчетливо понял, что будет означать для нас то, что мама покинула нас, что я навсегда потерял ее. Память о ней я сохраню до самого последнего своего вздоха.
      * * *
      На площади, оказавшись в кругу земляков, я почувствовал себя бодрее. Им многое хотелось узнать. Один из них долго молчал, потом медленно и рассудительно спросил:
      - Как вы смогли выиграть такую войну... - Я не знал, что именно его интересует, а он с милой улыбкой продолжал: - Ведь все снаряды летят на километр дальше?
      Я умолчал истину, а про себя с благодарностью подумал о полковнике Бочеке, который все-таки понял меня...
      На пути к Праге
      После поездки в Валашске-Мезиржичи я нашел командира корпуса еще в Голешове. За время моего отсутствия произошли значительные столкновения с отступавшим противником у Лукова. Подразделения 1-й бригады заняли Фриштак. Не обошлось без боев и потерь и в 4-й бригаде, продвигавшейся с Гостинских холмов на запад. В то время, когда севернее Голешова еще продолжались бой, части корпуса двигались к Гулину. Им предстояло быстро овладеть Пршеровом, чтобы отрезать нацистам пути отхода через этот важный железнодорожный узел на запад из районов Липника и Границе. Командующий 18-й армией придавал большое значение быстрому взятию Пршерова, он даже обещал наградить за это командира корпуса орденом Суворова I степени. Однако из этого ничего не вышло. Дорогу на Пршеров гитлеровцы перекрыли крупными силами, и во время продвижения подразделения 4-й бригады встретили сильное сопротивление у Рымнице и Количина. Ночью 7 мая разгорелся бой возле деревни Бржест на пршеровском направлении. В результате боя, продолжавшегося целый день, противник овладел деревней и прилегающей к ней местностью. После этой неудачи командующий армией отказался от дальнейших боев за Пршеров и приказал двигаться дальше на запад через Кромержиж и Коетин. Немцы удерживали Бржест до сумерек и оставили его только в ночь на 8 мая.
      Казалось, вот-вот придет конец войне, но сколько еще пришлось пролить крови, пока наступил подлинный мир. Чехословацкие воины продолжали погибать, попадая в засады. Их зверски убивали из-за угла. Порой это случалось из-за собственной неосторожности, легкомыслия и недисциплинированности, вследствие самовольных отлучек из части, передвижения в опасных районах на свой страх и риск, несоблюдения элементарных правил охранения. Много наших бойцов полегло на моравской земле. Их хоронили там, где они пали.
      Особенно горькими были потери корпуса 6 и 7 мая. На кладбищах в Гулине и Бржесте, у костела в Рымнице, возле башни костела в Количине покоятся те, кто погиб в эти дни. Более 100 человек было ранено. Многие тяжелораненые скончались в больнице в Кромержиже, в том числе и. Марцинко - герой боев за Полом.
      Трагедия в Рымнице произошла утром 6 мая из-за невыполнения правил охранения. Две грузовые машины взвода связи 2-го артиллерийского полка нарвались по дороге на засаду. Первую машину нацисты подожгли выстрелом фаустпатрона. Выскакивавших из машины связистов гитлеровцы расстреливали в упор из пулеметов и забрасывали ручными гранатами. В придорожном кювете остались лежать девятнадцать воинов корпуса. Удалось спастись лишь двоим. Один из них, с простреленной печенью, пережил войну. Другого раненого после отступления немцев нашли без сознания местные жители на хлебном поле, куда он заполз. Одного бойца гитлеровцы утащили с собой, а потом бросили замученного возле Свитавеца.
      8 мая пришло долгожданное известие о капитуляции немцев. Командир корпуса в это время находился на наблюдательном пункте под Врхославице, а я на своем КП в Стршибрнице, в двух километрах юго-западнее Коетина. Генерал Клапалек подробно рассказал мне потом, что творилось на фронте в последние минуты войны.
      - Стояло полное затишье, - говорил он. - Изредка то тут, то там рвались еще снаряды. По лугам шла пехота. Я наблюдал за тем, как наступает 4-я бригада на деревню Скалка. Передовые подразделения бригады постепенно взбирались на лесистый холм близ деревни. Послышалась пулеметная стрельба, стали видны разрывы немецких мин и снарядов. Мое наблюдение неожиданно прервал телефон. Звонил начальник штаба. Мне приказывалось немедленно возвратиться в штаб. Пришла важная шифровка...
      В этой шифровке сообщалось, что 7 мая 1945 года немцы подписали в Реймсе акт о капитуляции всех нацистских вооруженных сил. Безоговорочная капитуляция вступила в силу 8 мая в 24.00 среднеевропейского времени.
      * * *
      Ночью 8 мая 1945 года луна находилась в последней четверти. Ночь стояла темная, беззвездная. Несмотря на все меры предосторожности, люди во тьме натыкались на предметы, так как не было видно ни зги. Я разместился в одном из домов возле шоссе. Было уже поздно, и я готовился как следует отмыться. Бела наносил воды и исчез. В доме никого не было. Вдруг совершенно неожиданно на улице открылась страшная пальба из стрелкового оружия. Раздались разрывы, сотрясая дом. Затем будто налетел ураган. Улицу заполнили шум и крики, ржали лошади, ездовые хлопали кнутами. Все это неслось в темноте куда-то на восток. Перестрелка приближалась, уже стреляли на улицах. А я в это время стоял в костюме Адама в лоханке и обливался водой. "Напали немцы", - мелькнуло сначала в голове. Погасив свет, я начал спешно одеваться, судорожно дергал рубашку, но она хоть лопни не хотела налезать на мокрое тело. Стрельба усиливалась. Я метал гром и молнии на Белу, что он пропал и оставил меня одного в такой серьезной ситуации. Наконец он примчался и, пока я одевался, встал с автоматом у дверей. Я заглянул сквозь щель на улицу. Вдоль линии фронта на ночном небе пылало яркое зарево из тысяч разноцветных ракет. Они вспыхивали, разгорались на мгновение в высшей точке своего полета ослепительным светом и затем исчезали, поглощенные тьмой. Отовсюду доносился треск выстреливаемых ракет, но весь этот шум перекрывался громовым грохотом выстрелов из орудий. Мне стало ясно, что наступил мир.
      Вот так я встретил последние минуты самой ужасной войны, которую когда-либо переживало человечество.
      * * *
      "Завтра самым кратчайшим путем на Прагу!" - таков был лаконичный приказ командира корпуса. Утром немцы исчезли. Несмотря на условия капитуляции, говорившие о том, что части разбитой немецкой армии складывают оружие в тех местах, где они оказались, нацисты это условие не выполнили, опасаясь возмездия. Они бежали от Советской Армии, боялись нас. Однако от советской авиации им не удалось убежать, и нам пришлось расчищать себе дорогу среди разбитых автомашин, танков, орудий, конских упряжек - от всего этого могильного хлама бывшей немецкой славы, забившего теперь все пригодные для передвижения пути, по которым пытались удрать части вермахта.
      Мы семимильными шагами спешили к сражавшейся Праге, преодолевая по 50-60 километров в день. По пути мы проезжали мимо тысячных колонн немецких военнопленных. Мне не хотелось смотреть на этих последних солдат "непобедимой армии" - усталых, измотанных, выглядевших отнюдь не героями, хотя в них еще чувствовались прежняя муштра и упорство. Однако в их взглядах теперь отражалась крайняя безнадежность.
      Итак, мы двигались к Праге через Босковице, Хотеборж, Костелец над Черны Лесы. В районе Высочине мы слились с походными колоннами советских войск, и наша монолитная масса с трудом продвигалась вперед. Вспоминаю Поличку, где впервые после стольких лет досыта наелся сырников. Во всех городах и селах, где мы проезжали, нас горячо приветствовали. Везде нас согревало теплое сердце Родины. Затем мы два дня стояли перед столицей в районе Мехолупы, Дубеч, чтобы подготовиться к торжественному маршу по Праге.
      Кругом царила атмосфера мира, радостного волнения. Тяжелая пора осталась позади. В городах и селах всех переполняла радость: война со всеми ее ужасами кончилась! Веселились и старые и молодые, и закаленные в боях ветераны, и безусые молодые солдаты. Ветер разносил протяжные мелодии обширных русских равнин, и их мягкий напев сливался с чешскими песнями. А природа вокруг расцветала буйным цветом. Медовые запахи весны наполняли сердца людей сладостным ощущением мира и счастья.
      Примечания
      {1}21 сентября 1938 года правительство Годжи приняло позорное решение удовлетворить выдвинутые Гитлером наглые требования по отторжению Судетской области в пользу фашистской Германии. - Прим. ред.
      {2}15 марта 1939 года вся территория Чехии была оккупирована немецко-фашистскими войсками. Заправилы фашистской Германии объявили о создании так называемого протектората "Чехия - Моравия". - Прим. ред.
      {3}Жижков - один из районов Праги. - Прим. ред.
      {4}Денежная единица, бывшая в употреблении в Венгрии до 1947 года. Прим. рев.
      {5}В ночи и в тумане (нем.).
      {6}Плевал я на это! (франц.)
      {7}У ворот (лат.).
      {8}Микулаш - Дед Мороз. - Прим. ред.
      {9}Бескиды - горы в Чехословакии. - Прим. ред.
      {10}Каштел - замок, крепость. - Прим. ред.
      {11}Видимо, имеется в виду полковник Савицкий, начильник артиллерии 1 чак. - Прим. пер.