Когда наконец Аласдеру удалось подняться наверх, он начал искать Изабел. И команда его корабля, и жители из сгоревшей деревни смотрели в сторону перешейка с таким выражением гнева на лицах, будто на землю Макреев вторглись Драммонды.

И ведь это не отец, подумал Аласдер, проследив за их взглядами, а дочь. Такое открытие не доставило ему удовольствия. Каким же он был эгоистом, когда досадовал на сдержанность Изабел!

Он ощутил одновременно и сожаление, и раздражение. Не отвечая на вопросы и не обращая внимания на взгляды своих матросов, он пустился бежать. Ему необходимо было найти Изабел.

Изабел, завидев Аласдера, ускорила шаг. Она не испугалась своего мужа, но в данный момент у нее не было желания встречаться с ним с глазу на глаз. Изабел чувствовала, что вот-вот расплачется и что сейчас она слишком уязвима.

Она легко нашла заросшую травой тропинку.

– Изабел!

Изабел вздрогнула. Голос Аласдера прозвучал совсем близко.

Она стала озираться, в надежде спрятаться среди деревьев или за большим валуном. Совсем близко оказался скрытый кустарником и высокими сорняками вход в какую-то пещеру.

Изабел проскользнула внутрь. Пещера была очень уютной.

Изабел осторожно выглянула и увидела, что Аласдер гораздо ближе, чем она думала. Он стоял, расставив ноги и уперев руки в бока с таким видом, будто он был властелином этого леса.

Еще миг – и он ее увидит.

– Ты призрак? – крикнул Аласдер, намеренно повторив то, что сказал при их первой встрече. Ее голубая юбка была как маяк на фоне серых скал пещеры. – Я помню тот день, когда мы в последний раз были вместе в этом лесу. – Он сделал шаг. – Мы тогда смеялись.

Изабел не ответила, но он и не ждал этого. Она ведь так старательно его избегала.

– Я могу понять, почему ты избегаешь людей, которые грубы с тобой, Изабел, но я-то чем тебя обидел?

Аласдер медленно поднимался по склону холма к пещере.

– Может, я нечаянно тебя оскорбил, когда был без сознания? Сказал что-то некстати? В этом дело, Изабел?

Ответа не было.

– Может быть, это был какой-то жест или взгляд, который тебя рассердил?

Еще шаг, и он оказался возле самого входа в пещеру. Место показалось Аласдеру странно знакомым. Ему вдруг вспомнился разговор отца с матерью, услышанный им много лет назад.

– Это укромное место, – сказал отец и, подмигнув Летис, добавил: – С ним связано так много воспоминаний.

А Летис ответила:

– Я бы не стала об этом говорить, особенно когда нас слышат все наши сыновья.

– В этом месте хранятся сокровища Макреев, – объяснил отец.

– Сокровища Макреев? – заинтересовался Хэмиш. – Это не то, о чем ты подумал, Хэмиш, – улыбнулась ему мать, пригладив его кудряшки. – Не драгоценности, не золото или серебро, а вещи, принадлежавшие хорошим людям. Такие, ради которых стоит жить.

– Тарелка с бело-голубым рисунком, – сказал Йен и поднес к губам руку жены.

– Или волынка, на которой когда-то играл один мрачный старик, – добавила она, и ее щеки порозовели.

Аласдер остановился у входа в пещеру и огляделся. Сосны здесь загораживали собой вид на Гилмур и на озеро.

– Если же я ни в чем не виноват, – продолжал он, надеясь разгадать более насущную загадку, чем сокровища Макреев, – то почему ты убежала от меня?

– Наверное, потому, что я не хочу с тобой разговаривать, – ответила Изабел, когда он вошел в пещеру.

– И когда же ты сменишь гнев на милость, Изабел? Уже несколько дней ты меня избегаешь.

Положив ему на грудь ладони, Изабел неожиданно изо всех сил толкнула его. Аласдер всего лишь покачнулся, но ее это только раззадорило.

– Неужели ты не понимаешь? – крикнула она. – Ты женился на женщине из клана Драммондов, и как бы мне ни хотелось это изменить, Макрей, я ничего не могу сделать. Это невозможно.

Для Аласдера такая встреча отнюдь не была неожиданностью. Изабел не раз показывала ему свой характер.

Но сейчас даже в тусклом свете пещеры он увидел, что по ее щекам текут слезы.

– Ты – Макрей, Изабел. – Он взял ее за руки, но она резко вырвалась и отступила назад, снова оказавшись в тени.

– Скажи это своим людям, – сказана она, вытирая слезы. – И деревенским. Да и своим братьям. Я заметила, что у тебя не нашлось слов, чтобы заступиться за меня перед ними.

– Я не собираюсь реагировать на каждую глупость, сказанную каким-нибудь ослом. – Но Аласдер понимал, что Изабел права. Он не встал на ее защиту, как следовало бы.

– При каждой встрече со мной твои люди смотрят на меня так, будто меня вообще не существует.

– Мне очень жаль, что тебе пришлось с этим столкнуться. Но возможно, дело не в твоем происхождении, Изабел, а в том, как ты себя ведешь?

– Ах, значит, это моя вина, Макрей? Я неправильно себя веду? – Она обхватила себя руками и стала постукивать ногой о каменный пол, видимо, призывая его поосторожнее выбирать слова.

– Не в этом дело, Изабел. – Аласдер вдруг ясно представил себе, какой она была в детстве. – Если бы мои люди тебе не доверяли, они бы не оставили меня с тобой наедине.

Ну как ей это объяснить?

– Мы прошли с ними вместе через многие испытания, Изабел. Мужчин крепко связывают совместно пережитые опасности. Эти узы иногда крепче, чем семейные. Я не знаю, поймешь ли ты это. – Он положил ей руки на плечи. Изаел напряглась, но не отодвинулась, когда он прижал ее к себе.

Наклонившись, Аласдер поцеловал ее в лоб. Это удивило его самого. Только что он не чувствовал ничего, кроме раздражения и даже гнева, и вдруг...

– Перед лицом серьезной опасности важно лишь то, что человек, который находится рядом с тобой, готов тебя поддержать. Ты не думаешь о его национальности, тебе все равно, на каком языке он говорит или какой у него характер. Его внешность, привычки, кем были его предки – все это не имеет значения. Ты боролась за меня вместе с моими людьми – мне об этом рассказал Рори – и теперь ты тоже одна из них.

– И поэтому они на меня так смотрят? – Изабел снова отстранилась. – И относятся ко мне с таким презрением. – Она отошла на несколько шагов, словно желая как можно больше увеличить расстояние между ними.

– Вместо того чтобы протестовать против такого отношения, Изабел, ты сама отдалилась от них. – Аласдер не мог найти нужных слов, чтобы объяснить ей, в чем ее ошибка. Но если он не сделает этого сейчас, то Изабел так и будет всю жизнь молчать и держать в себе свои мысли и эмоции. – Они совершенно естественно решили, что ты их отвергаешь. Ведь и я почувствовал то же самое. Я не могу понять, почему ты молчишь и о чем думаешь. Ты считаешь, что я должен читать твои мысли, Изабел? Но я простой смертный и лишен дара слышать то, чего ты не говоришь.

– Откуда ты черпаешь свою храбрость, Аласдер? – тихо спросила она.

Аласдер был недоволен переменой темы, тем не менее он сказал:

– Что заставляет тебя думать, будто у меня ее неисчерпаемый запас?

– Но я никогда не видела, чтобы ты чего-либо боялся.

– В моей жизни было много случаев, когда я боялся, Изабел. Гораздо больше, чем мне хотелось бы вспоминать.

– И все же я никогда не видела, чтобы ты сомневался или был в чем-то неуверен.

– А ты хотела бы видеть меня слабым? – Для этого ей стоит лишь заплакать.

– Ты хочешь знать, о чем я думаю, Аласдер? Иногда мои мысли настолько ужасны, что требуют от меня мужества, которого у меня нет.

– Ты такая же смелая, как и любой матрос на «Стойком», Изабел, – мягко заметил Аласдер. – Однако вместо того, чтобы осознать это, ты ведешь себя как птичка, которую освободили, но она все еще видит прутья решетки своей клетки.

– Вот тебе моя правда, Аласдер. Я ненавижу Магнуса Драммонда. Ненавижу его за то, что он сделал меня такой боязливой. И я ненавижу себя за свою робость. Но больше всего я ненавижу отца за то, что он пытался убить тебя.

Аласдер молча пошел на звук ее голоса.

– Я могу пережить презрение других, Аласдер, но я не хочу, чтобы ты смотрел на меня так, будто ненавидишь меня.

– Наверное, было бы неправдой говорить, что я всегда обращался с тобой хорошо, Изабел. Но я никогда не сердился на тебя из-за твоего происхождения.

– Почему ты все еще хочешь оставаться моим мужем?

– Я мог бы сказать – из-за твоей красоты, – медленно произнес он. – Или потому, что этот брак сначала был заключен не по закону, и ты была пострадавшей стороной. – Он подошел совсем близко и обнял ее за шею – Или даже из-за того, что это просто необходимо.

– Так из-за чего все-таки?

– Из-за всего, – ответил Аласдер, вдруг подумав о том, как трудно порой найти нужные слова.

Изабел прижалась щекой к его груди. Потом подняла руки и, обняв его за шею, прильнула к нему так, как еще никогда не делала.

– Мы муж и жена, Изабел. На всю жизнь. И мы должны доверять друг другу, делиться своими мыслями, надеждами и желаниями.

– Ты мне доверяешь?

– Я доверяю тебе свою жизнь. Но я хочу, чтобы ты была моей целиком, без остатка, со всеми своими страхами, болью и неуверенностью. Я хочу знать твое мнение обо всем. Ты можешь даже на меня сердиться. Только не будь холодной и не молчи.

Привстав на цыпочки, Изабел коснулась его губ быстрым поцелуем, но Аласдер схватил ее и, прижав к себе, жадно впился ртом в ее губы.

Она начала расстегивать ему рубашку, но он остановил ее и, подняв обе ее руки к губам, стал их целовать.

Потом его руки заскользили по ее спине, талии, по груди так, будто он никогда раньше не прикасался к ее телу, и теперь в темноте этой уединенной пещеры его желание вспыхнуло с новой силой.

Аласдер снова поцеловал ее, и из груди Изабел вырвался тихий стон. Он ждал этого момента, и ему показалось, что он слишком медлит, слишком осторожен в своих движениях.

Он схватил ее и приподнял, а она обхватила его ногами. Он прижал ее к стене, одной рукой приподнимая юбку, а другой упираясь в стену.

Вдруг что-то с металлическим стуком упало на землю. Следом раздался еще один звук, напоминавший приглушенный стон, такой жалобный, словно это плакала женщина.

– Что это было? – спросила Изабел.

Аласдер опустил ее на землю, и она оправила юбку.

– Не знаю. – Он протянул руку и стал ощупывать стену пещеры.

И тут же вспомнил о разговоре родителей. Наклонившись, он стал искать упавший на землю предмет. Пальцы ощутили филигранную резьбу шкатулки, и Аласдер почувствовал кисловатый запах серебра, над которым потрудилось время.

– Это сокровища Макреев, – сказал он и, нащупав на стене каменную полку, обнаружил на ней целый ряд предметов, назначение которых было легко определить.

– Сокровища? – удивилась Изабел.

– Серебряный поднос. – Аласдер поднял с пола упавший предмет. – А вот волынка, – добавил он, погладив липкую кожаную сумку с давно забытым инструментом. – А это металлическая кружка с резной ручкой и выгравированными инициалами.

Подойдя к выходу из пещеры, Аласдер поднес кружку к свету.

– По-моему, это буква Р. – Изабел подошла к нему.

– Я думаю, кружка принадлежала моему прадедушке Ранулфу Макрею.

– Когда-то я нашла в развалинах Гилмура бусы из синего камня и думала, что это единственная вещь, оставшаяся от прежних времен.

Взявшись за руки, они вернулись к полке. Пол под их ногами был сильно выщерблен, и Аласдер подумал о том, сколько же веков его предки хранили здесь свои сокровища.

В пещере оказалось больше сотни предметов. Кубки, пропылившиеся ткани – по всей видимости, клетчатые пледы, – деревянные тарелки и чаши, вырезанные из древесины растущих на земле Макреев деревьев. Все это было символами жизни в Гилмуре.

– Почему все эти вещи собраны здесь? – спросила Изабел.

– Когда Макреи покидали Шотландию с Вороном, каждый мог взять с собой только один узел.

– Значит, все остальные вещи они оставили в этой пещере на сохранение?

– Да. И все это время они находились здесь.

Стиснув зубы, Фергус продолжал свой путь.

Его культя воспалилась, и боль не отпускала ни на минуту. Он передвигался мелкими шажками и убеждал себя, что Гилмур находится за следующим холмом. Он уже прошел большую часть пути и не собирается останавливаться.

Он был Макреем, а Макреи никогда не сдаются.

«Еще одна небольшая горка, Фергус. Смотри на свою ногу и на костыль, а не на вершину. А еще лучше, считай этих проклятых овец». Там, где когда-то зеленели долины, теперь были бесконечные стада грязных овец, передвигавшихся от одного холма к другому, словно огромный жадный червяк.

Фергус начал считать свои шаги. Всего сто шагов, и он будет на середине холма, думал он. А еще через сто или около того он, возможно, увидит Гилмур.

Солнце отражалось в воде озера Лох-Улисс, и все сейчас казалось Фергусу волшебным. Он повернул голову, прикрыв глаза ладонью.

Гилмур. Фергус моргнул несколько раз, но не только для того, чтобы убедиться, что он не грезит, но и чтобы смахнуть навернувшиеся слезы.

Куда же подевался английский форт? Когда Фергус в последний раз видел свой дом, форт был так близко от старой крепости, что казалось, будто он вот-вот столкнет ее со скалы. Фергус видел, как изменилось то место, о котором он мечтал столько лет. Крепость лежала в руинах, но кругом копошилось множество людей.

Краем глаза Фергус заметил какое-то движение слева. Он повернул голову и остолбенел. Это был мираж. Вознаграждение за его усилия. Навстречу ему спешила Ли – такая, какой она была когда-то давно. И она торопилась, чтобы встретиться с ним в их тайном месте. Ее волосы развевались на ветру, она мчалась, пригнувшись к шее лошади, и в этот момент они казались единым целым.

Фергусу вспомнилось другое время. Он ждал встречи с ней. На людях они с Ли были просто друзьями, но на самом деле – любовниками. И сейчас его чувства были такими же, как тогда, потому что любовь так глубоко укоренилась в его сердце, что он никогда не сможет от нее освободиться.

Но это был не мираж, не видение из прошлого, а живая женщина, и она определенно направлялась в Гилмур.

Далеко за ней из-за холма появился отряд всадников. Однако эти двадцать человек обеспокоили Фергуса меньше, чем пешие люди, которые шли за ними нестройными рядами, и их число было внушительным. Все они тоже направлялись к крепости.

Необходимо найти ответ на несколько вопросов, подумал Фергус. Начать с того – кому понадобилась осада Гилмура? Второй вопрос – кто эта женщина?

Измерив глазами расстояние до крепости, Фергус решил, что надо избрать более короткий путь, хотя боль в ноге была почти невыносимой. Мальчишкой он облазил все окрестные леса. Теперь ему предстояло узнать, насколько хорошо он все помнит.

– Он мог хотя бы оставить нам лодку, – жалобно сказал Брендан, вытирая лицо, – а не оставлять нас на произвол судьбы.

– Сомневаюсь, что он думал о нас, – ответил Джеймс, разглядывая картины на стенах пещеры.

– Это возлюбленная Иониса? – поинтересовался стоявший рядом Хэмиш. Джеймс кивнул. – Вылитая Изабел. – Это была связь с Гилмуром, более реальная, чем их присутствие в этом месте.

– Так вы будете подниматься? – спросил их человек, державший в руке три веревки.

– Конечно. – Джеймс повел братьев вверх по лестнице. Держась за канаты они поднялись вверх к домовой церкви.

– Я представлял себе это все же иначе, – заметил Брендан, заглядывая через развалины арки в воду озера. – Больше целых строений, а не развалин.

– На твоем месте, Брендан, я бы был поосторожней, – предупредил Хэмиш. – Ты стоишь на том самом месте, откуда когда-то упал человек.

Брендан побледнел и отступил назад.

– Наша мать расстроится, узнав о разрушениях, – сказал Джеймс, и братья кивнули в знак того, что это было их общим мнением.

– Да, – согласился Хэмиш. – Она питает слабость к Гил муру.

– Я ей ничего не расскажу, – сказал Брендан.

– А я не стану ей врать, – возразил Джеймс. – Тем более что Аласдер намерен восстановить Гилмур в прежнем виде.

– Ты думаешь, ему удастся? – недоверчиво спросил Хэмиш, оглядывая руины некогда великолепного замка.

Джеймс улыбнулся. Упрямство Аласдера было ему известно лучше, чем другим.

– Я в этом уверен.

Впереди была крепость Макреев.

Сначала Ли подумала, что глаза обманывают ее, но очень скоро поняла, что это не было миражем. По двору Гилмура сновали не призраки, а живые люди. За перешейком, связывающим мыс с долиной, была разбита белая палатка из парусины, а за нею несколько человек крыли соломой большое прямоугольное здание. Ничто здесь не говорило об отчаянии, и этот факт обнадеживал.

Она спешилась и пошла через двор.

– Могу я вам чем-нибудь помочь, хозяйка? Обернувшись, она увидела паренька с серьезными карими глазами.

– Обеденные столы будут сейчас накрыты, – сказал он.

– Я приехала не для того, чтобы есть. Я хочу найти свою дочь.

– А кто ваша дочь? – участливо спросил он.

– Изабел Макрей.

Выражение лица парнишки мгновенно изменилось. Его взгляд стал ледяным.

– Ах, дочь Драммонда. А вы, стало быть, его жена? Ли кивнула, давно привыкнув к презрению, которое вызывало само имя ее мужа.

– Я здесь для того, чтобы предупредить вас. Мой муж находится на пути в Гилмур с большим вооруженным отрядом.

Парень махнул рукой группе мужчин, и Ли оказалась окруженной толпой людей.

– Зачем Драммонду приходить сюда? – спросил высокий молодой человек. Его глаза были того же цвета, что и у Аласдера, и Ли подумала, что он, возможно, его родственник.

– Вы Макрей?

Когда он кивнул, у Ли отлегло от сердца.

– Затем, что он хочет убить Аласдера! – вырвалось у нее.

– Почему мы должны вам верить?

– Вот почему. Смотрите Ли подняла руку и указала в сторону Фернли. Взглянув в том направлении, они все поняли.

К крепости приближался Драммонд с отрядом наемников.