III

Загнанные в угол хаоситы отчаянно сопротивлялись. Сражаясь за каждый метр подземного хода, они прыгали прямо на арбитров, поливавших их огнем из дробовиков и болтеров. Все новые и новые мутанты карабкались по горам трупов, стараясь вцепиться врагам прямо в горло.

Наконец твари бросились наутек, отстреливаясь на ходу. Бизантан и его люди медленно, но неуклонно продвигались вперед, выставив перед собой гудящие от града пуль силовые щиты.

Тоннель то и дело петлял, в стороны расходились коридоры. Пять раз арбитрам приходилось прибегать к помощи Шауля. Пять раз псайкер помогал им избежать засады. Огнеметами, осколочными и газовыми гранатами бойцы прокуратора уничтожали врагов в боковых проходах. Охваченные пламенем еретики, хватая изуродованными ртами воздух, выскакивали в центральный тоннель, где и попадали под шквальный огонь арбитров.

Перед тем, как завернуть за очередной поворот, стражи порядка заряжали дробовики патронами с самонаводящимися пулями, находящими цель по тепловому излучению. Дав залп такими зарядами и услышав из-за угла истошные вопли, арбитры двигались вперед и добивали раненых еретиков.

Впрочем, потери нес и отряд Бизантана. Пуля, выпущенная из автоматической винтовки, пробила перегруженный силовой щит и разорвала горло арбитру второй статьи Корну. Он служил под началом прокуратора еще со времен усмирения бунта, вспыхнувшего в тюрьме на борту списанного корабля «Харон».

Через несколько минут стражи порядка натолкнулись на очередной боковой коридор и открыли огонь. Внезапно из темноты прохода выскочила окутанная прометиевым пламенем культистка. Десятки пуль тут же поразили ее изуродованное мутацией тело. Обезумев от ненависти и не обращая внимания на смертельные раны, она ринулась вперед. Вцепившись в сержанта Тайлена, еретичка заключила его в огненные объятия, которые арбитрам так и не удалось разорвать. Боевое снаряжение сержанта вспыхнуло, он издал душераздирающий вопль. Боевые товарищи поспешили избавить его от мучительной смерти выстрелами в голову.

В подземном ходе грохотала пальба и визжали еретики, но спустя пятнадцать минут арбитры все же пробились к цели. Последний хаосит, облаченный в жреческие одеяния, бросился на Бизантана, размахивая цепным мечом. Полуразложившееся лицо, разрисованное ритуальными татуировками, исказила гримаса ненависти. Мгновенно среагировав, прокуратор выстрелил жрецу в грудь, а затем, отпихнув ногой еще дергающееся тело, шагнул в последнее помещение.

– Берегитесь, прокуратор! – воскликнул Шауль. В свете прожекторов его лицо казалось бледным и осунувшимся. – Я чувствую присутствие сил варпа!

Следовавшие за Бизантаном бойцы держали огнеметы и дробовики наготове. Прокуратор же попытался справиться с суеверным страхом, зародившимся на самом дне души. Он не боялся врагов Императора, но, столкнувшись с порождениями Хаоса, чувствовал себя так, как, наверное, чувствовали себя его далекие предки. На сотую долю секунды он представил себя среди сородичей, собравшихся вокруг костра, разложенного при входе в пещеру. Он будто прислушивался к завываниям таинственных хищников, шнырявших во мраке окрест.

Лучи мощных прожекторов освещали неровные каменные стены, расписанные чудовищными картинами и отвратительными символами. Бизантан пытался убедить себя в том, что эту пещеру вырубили в скале контрабандисты или беглые каторжники. Он не хотел верить в то, что культ Хаоса на Белатисе процветает уже не одно столетие.

– Трон Терры! – воскликнул арбитр третьей статьи Майнц, когда прожектор осветил дальнюю стену.

Прошло несколько секунд, прежде чем Бизантан понял, что висящее на цепях существо – человек. Да и то лишь потому, что видел, во что может превратиться человеческое тело, попавшее в мясорубку ожесточенного боя. Разумеется, прокуратору приходилось участвовать в допросах, но применявшиеся арбитрами методы воздействия не отличались разнообразием и предназначались лишь для того, чтобы сломить дух человека. Впрочем, он знал, что в Священной Инквизиции служат «специалисты», с детства изучающие самые изощренные способы причинения боли и страдания. Возможно, лишь эти безумцы в своих самых невероятных фантазиях смогли бы представить себе то, что висело сейчас перед стражами порядка.

Их взору предстало вывернутое наизнанку человеческое тело, каким-то образом сохранившее подобие своей первоначальной формы. Бесформенные куски мяса, повисшие на изуродованных костях, переплетались с мышцами и венами поверх некогда покрывавшей их кожи. Конечно же, это ужасное существо подвесили на цепи хаосопоклонники. Что это – страшная жертва или алтарь, перед которым проводились непристойные ритуалы и жуткие церемонии во сладу демонических божеств?

Внезапно Шауль пошатнулся и упал бы на пол, не подхвати его Бизантан. У псайкера носом пошла кровь. И без того зловещая атмосфера сгустилась, и прокуратор почувствовал, что и у него из носа закапала кровь.

– Сэр… – прохрипел Шауль, корчась от боли.

– Берегись, прокуратор! – с издевкой повторил чей-то голос.

Обернувшись на звон цепей, Бизантан увидел, что прикованное к стене существо смотрит на него со злорадной усмешкой.

– Берегись! – повторила казавшаяся мертвой тварь. – Берегись, жалкая ищейка. Пигмей на побегушках у дохлого Императора. Взор Осквернителя пал на этот мир и на все сущее в нем. Ты умоляешь своего Императора о спасении? Ждешь помощи от его боевых кораблей? Напрасно. Вас уже ничто не спасет. Лучше лиши себя жизни прямо сейчас… Вам лучше перестрелять друг друга, чем узнать, что сделают с вами те, кто придет из варпа!

Оракул Хаоса уже почти визжал, брызжа слизью с разлагающихся губ. Тело Бизантана отказывалось повиноваться. Он стоял в оцепенении, не в силах оторвать взгляд от чудовища, бьющегося в экстатическом припадке.

– Убейте друг друга! Убейте своих детей! Лучше умрите сейчас, не дожидаясь прибытия страшного палача!

Первым выстрелил Корте. Грохот дробовика пробудил от оцепенения остальных. Арбитры схватились за оружие и открыли огонь по демоническому существу, которое завыло от извращенного удовольствия, чувствуя, как пули рвут на куски то, что осталось от его тела. Потом Бизантан поднял огнемет и не опускал его до тех пор, пока пламя не сожгло все, что висело на костях чудовища, до последнего мгновения заливавшегося безумным смехом.

Наконец обугленные кости оракула осыпались на пол, но никто из арбитров не осмеливался приблизиться к ним.

– Ждем ваших приказаний, – прочистив горло, проговорил Корте.

Бизантан отдал огнемет одному из бойцов и приказал заняться потерявшим сознание Шаулем.

– Сожгите здесь все, – добавил прокуратор. – Взорвите подземный ход. От этой пещеры не должно остаться и следа.

– А что потом? – Верзила Корте старался скрыть дрожь в голосе.

– А потом, – ответил Бизантан, положив руку на плечо своему испытанному соратнику, – мы наберемся мужества, чтобы достойно встретить то, о чем говорила эта мерзкая тварь.

IV

Медитацию достопочтенного Парцелия Собека нарушило ощущение, что в зыбкой материи мироздания что-то изменилось.

Он сидел в маленькой келье без окон, которая располагалась в южном крыле собора Экклезиархии в Мадине. Отсутствие света вовсе не мешало Собеку. Почти восемьдесят лет назад он добровольно принес в жертву свое зрение во время ритуала единения души с духом Императора. Астропату не требовались такие несовершенные органы чувств, как глаза.

Парцелий верой и правдой служил Императору, общаясь через варп с другими астропатами, разбросанными по необъятной Вселенной. Однако в последние годы он стал замечать, что его псионические способности претерпевают изменения. Все астропаты обладали даром время от времени лицезреть зыбкие образы будущего. Но неуловимый талант истинного провидения заключался не только в распознавании образов, мелькающих в варпе, но и в способности отличить истину от обмана, порожденного коварными демонами.

Собек уверенно протянул руку туда, где должен был стоять небольшой ларец. Особым внутренним зрением он видел собственные движения, а потому чувствовал себя намного увереннее обычных людей. Парцелий погладил пальцами крышку ларца, который узнал своего владельца и раскрылся, обнаружив драгоценное содержимое. В руках астропата оказалась колода карт, изготовленных из материала, похожего на тонкую кость.

Имперские Таро.

Преклонив колени на молитвенном коврике, Собек выложил на него первую из пока ничего не изображающих карт. Одними губами астропат проговорил молитву о даровании Благого Провидения. Вновь сосредоточив внутреннее зрение на бездне варпа, Парцелий стал разыскивать в его темных глубинах яркое сияние духа Повелителя Человечества. Теперь лишь ментальное единение с Императором могло помочь астропату понять смысл тревожных образов, прервавших его медитацию.

Собек поднес руку к древней карте. Уникальный психоактивный материал, из которого она была изготовлена, начал впитывать посланную варпом энергию. Постепенно на поверхности карты стало проступать изображение страшного бездонного глаза – глаза Хоруса!

«Предатель!» – содрогнулся Собек. Эта проклятая карта теперь часто выпадала астропатам Готического Сектора, воевавшего с последователями Предводителя Еретиков, но еще никогда не появлялась первой. Она сулила лишь ужас жестокого поражения. Астропат быстро открыл остальные карты, каждый раз вздрагивая, как от укола в самое сердце.

Перевернутая «Падающая звезда» – несчастье, обрушившееся с небес.

«Варп», преобладающий. Перемены и изменения.

«Примарх-Ангел» – несчастье и великие жертвы. Предвестник невосполнимых утрат.

Сдавленно всхлипнув, астропат выронил колоду и потянулся к колокольчику, чтобы вызвать молодого послушника и послать его к капеллану с известием о результатах гадания, а затем – во дворец принца-регента к кардиналу Белатиса.

Парцелий и не подозревал, что открывшееся ему страшное будущее уже известно горстке арбитров, а очень скоро всю правду предстояло узнать и миллионам жителей Белатиса.

V

Пять имперских боевых кораблей выстроились широким клином и двинулись прямо в центр вражеской эскадры.

– Торпедные аппараты – к бою!

Распахнулись бронированные створы, и в космос вырвались облака газа – торпедные двигатели приготовились к старту.

– Торпедный залп! Пли!

Из пусковых шахт всех пяти судов вырвались языки пламени. Гравитационные катапульты вытолкнули стометровые снаряды. Торпеды устремились вперед с головокружительной скоростью. Их двигатели оставляли за собой ослепительный хвост раскаленной плазмы.

Торпедный залп потряс имперские корабли от носа до кормы так, что даже матросы на несколько мгновений оставили свою работу и забормотали молитвы, благоговея перед колоссальной разрушительной силой духа Бога-Машины их корабля.

– Торпеды вышли. Идут к цели, – твердым голосом доложил невозмутимый артиллерийский офицер Римус Найдер.

Стоя на капитанском мостике, Леотен Семпер следил за траекториями движения торпед. Командиры «Дракенфельса», «Тоннента», «Сципиона» и «Графа Орлока» сейчас, несомненно, делали то же самое. Пять кораблей выпустили по шесть снарядов, и теперь к цели со скоростью несколько десятков километров в секунду неслись тридцать снарядов. Злорадно усмехнувшись, Семпер представил себе панику вражеских капитанов, узревших на своих дисплеях неминуемую гибель. На своем мониторе он уже увидел отметки о всплесках энергии со стороны вражеских кораблей, включивших вспомогательные маневровые двигатели. До сих пор все шло так, как запланировал командир имперской эскадры. Но исход всего сражения должен был решиться в следующие несколько мгновений.

– Торпеды продолжают движение к цели! – доложил наблюдатель, ознакомившись с данными, поступившими с носовых ауспексов. – Корабли противника маневрируют. С борта «Лорда Сета» стартуют штурмовики.

– Они хотят перехватить наши торпеды, – буркнул Хито Уланта.

– Чего и следовало ожидать, – кивнул Семпер.– На их месте я поступил бы так же… Но и мы не станем сидеть сложа руки, – добавил он и повернулся к ожидавшему приказа Найдеру. – Какова наша готовность?

– Торпедные аппараты перезаряжаются, – отчеканил бывалый артиллерист.

– А штурмовики?

– Эскадрильи «Немезида», «Вестник», «Огненный Дракон» и «Богомол» готовы к старту, – доложил Найдер, даже не взглянув на информационные дисплеи.– «Шторм» и «Шершень» приведены в повышенную боеготовность, а остальные эскадрильи штурмовиков и истребителей готовятся к старту в составе второй волны. Через тридцать секунд могут стартовать сорок штурмовиков с истребителями прикрытия. Через двадцать минут будут готовы к старту еще три эскадрильи смешанного состава.

Капитан одобрительно кивнул. За несколько нелегких месяцев, прошедших с начала Готической Войны, экипаж «Махариуса» уже прошел боевое крещение, и теперь крейсер Семпера ни в чем не уступал лучшим кораблям Боевого флота Готического Сектора. И все-таки до сих пор «Махариусу» приходилось лишь защищать конвои от пиратских флотилий или сражаться с небольшими эскадрами противника во время дальних походов. В полномасштабном столкновении с вражеским флотом «Махариус» участвовал впервые.

Глядя на мониторы, Семпер изучал данные о численности и вооружении противника. Всего тридцать четыре корабля – шестнадцать крупных, в том числе эскортных, боевых судов, прикрывающих основные силы, которые приближались на восемнадцати войсковых транспортах. Даже самые опытные командиры Военно-космического флота десять раз подумали бы, прежде чем ввязаться в бой с таким мощным соединением.

– Так держать! – приказал Семпер рулевому. – Господин Найдер, прикажите штурмовикам стартовать. А «Шторм» и «Шершень» пусть готовятся отвлечь на себя истребители противника!

Оглядев лица офицеров, Семпер отметил, что они преисполнены таким же предвкушением грядущего сражения, как и он сам.

– Приготовьтесь, господа! Сейчас мы дадим им жару!

Фюзеляж «Ястреба» мелко задрожал. Это означало, что стали отключаться первые магнитные держатели, в которых штурмовик висел над стартовым ангаром. Милош Капаран покосился на приборы. Зеленые огоньки сообщили ему, что машина выдержала предстартовые перегрузки. На канале внутренней связи раздавались голоса членов экипажа, проверяющих работу бортовых систем. Некоторые перед боем читали самые сокровенные молитвы. Техножрец Шанин-Ко и четыре сервитора переговаривались друг с другом механическими голосами, но смысл их слов был скрыт от непосвященных. Заунывную песнь бортстрелка первой статьи Дакша, занимавшего позицию в верхней части судна, Капарану тоже не дано было понять. Дакш молился богам своего родного мира на варварском языке.

Милош ничего не знал и не хотел знать о вере Дакша и о том, не противоречит ли она вере в Бога-Императора. Дакш был замечательным бортстрелком. Он уже сбил шестнадцать машин противника, и Капарана вполне устраивали боги, помогающие ему в бою.

Бомбардир Георгий Кустрин громко и смачно ругался, проверяя свое оружие. Кустрин родился на Страниваре, где первоначально базировался «Махариус». А уроженцы этого мира славились способностью извергать бесконечные потоки страшных проклятий, ни разу при этом не повторяясь.

Приборы засветились красным – магнитные держатели отключились. Несколько ужасных мгновений двухсоттонный штурмовик свободно падал вниз. Но падение прекратилось так же внезапно, как и началось. «Ястреб» попал в магнитное поле и повис в воздухе посреди стартового ангара.

– Мы в магнитном поле. Готовимся к старту, – с обычным опозданием доложил Мадик Торр, сидевший в кокпите рядом с Капараном.

Традиционно бессмысленный доклад второго пилота давно занял свое место в предстартовом ритуале, наряду с заклинаниями техножрецов, заунывными песнопениями и страшными проклятиями.

Такое случалось уже бесчисленное множество раз, но Капаран до сих пор не мог привыкнуть к тому, что на протяжении целой секунды судьба «Ястреба» зависит не от него самого, а от очень мощных, но ужасно старых генераторов магнитного поля. Тем не менее, Милош выжал из себя кривую усмешку.

Вместе с Торром Капаран запустил четыре двигателя «Ястреба», понимая, что сейчас даже малейший сбой в работе генераторов приведет к немедленной гибели штурмовика со всем его экипажем. Вскоре двигатели заработали почти на полную мощность, но «Ястреб» по-прежнему неподвижно висел в воздухе. Магнитное поле еще не разжало своих тисков и не давало машине рвануться вперед.

Фюзеляж содрогался, словно в конвульсиях. Под воздействием разнонаправленных сил он мог в любую секунду разлететься на куски. В кокпите уже звучал обратный отсчет, но каждое предстартовое мгновение все равно тянулось мучительно долго. Внезапно магнитное поле исчезло, и штурмовик рванулся вперед, ликующе воя всеми двигателями, освобожденными от узды невидимых сил.

Капаран судорожно сжал штурвал. Краем глаза он следил за стенкой ангара, мелькавшей всего в нескольких метрах от правого крыла машины. Кроме этого ему приходилось одновременно держать в поле зрения отметку на мониторе, обозначающую стартовавший следом штурмовик и маячивший впереди открытый люк «Махариуса».

Одновременно с машиной Капарана из соседних ангаров в космос должны были вырваться еще восемнадцать «Ястребов». Милош знал, что с другого борта крейсера стартовало еще двадцать штурмовиков, а сам «Махариус» в этот момент полным ходом идет в атаку. В этой ситуации малейшая ошибка любого из пилотов могла повлечь за собой тягчайшие последствия…

Внезапно все вокруг погрузилось во мрак. Через мгновение штурмовик словно преодолел невидимый барьер, а потом содрогнулся – позади остались гравитационное поле корабля и его силовые щиты. На дисплее заднего вида Капаран увидел быстро удаляющийся силуэт «Махариуса» и испытал хорошо известное каждому пилоту противоречивое чувство. Он радовался успешному старту и ощущал тревогу оттого, что теперь, оказавшись в открытом космосе, лишился защиты мощного корпуса огромного крейсера.

На приборной панели вспыхнул ряд зеленых огоньков. Все десять штурмовиков его подразделения доложили об успешном старте.

– Всем машинам эскадрильи «Немезида»! Говорит командир! Приготовиться к бою!

Грозный истребитель класса «Смерть» барражировал в космическом пространстве. Звездный свет отражался от его изогнутых, как серпы, крыльев и черного, закованного в крепчайшую броню корпуса. Пилот изучал окрестности. К его пустым глазницам были подключены кабели бортовых систем наблюдения.

Пилот чувствовал, что его эскадрилья следует за ним, выстроившись свободным полумесяцем, и готова к перехвату. Впереди уже маячили торпеды противника, а за ними виднелись гораздо более лакомые цели – характерные энергетические сигналы вражеских штурмовиков и прикрывающих их истребителей. В своем древнем бронированном летном костюме, приросшем к коже, опутанный кабелями и проводами, старший пилот Вохтен Кролл давно превратился в составную часть истребителя. Кролл злобно выругался. Перехват вражеских торпед – важная задача. Но что за удовольствие стрелять по этим неуклюжим беспилотным болванкам?! Гораздо интереснее уничтожать штурмовики, вступив в смертельную схватку с живыми пилотами, бортстрелками и прикрывающими их юркими смертоносными «Фуриями». А после уничтожения всех торпед и штурмовиков, после неизбежной победы флота Хаоса пилоты его звена смогут предаться особенно приятным развлечениям…

Он уже предвкушал, как его машина будет шнырять среди дрейфующих обломков и продырявленных корпусов уничтоженных вражеских кораблей в поисках спасательных капсул с остатками экипажей. Вохтен злорадно представлял себе бессильный ужас, который испытают человечки в этих беззащитных капсулах при виде несущегося к ним истребителя. Старший пилот сил Хаоса получал удовольствие только тогда, когда мог слышать вопли ужаса обреченных людей.

Системы слежения передали Кроллу сигналы, поступившие от приближающихся торпед. Вохтен вновь усмехнулся, заметив, насколько сильны эти сигналы. Примитивные двигатели испускали так много энергии, что перехватить и уничтожить их не составляло ни малейшего труда. А потом можно будет заняться более заманчивыми целями.

– Эскортные суда противника выдвигаются на фланги. Корабли включили пустотные щиты!..

– Штурмовики выведены в ангары. Старт машин второй волны – через десять минут. Обратный отсчет пошел!

– С войсковых транспортов противника стартовал десант. За последние пять минут к поверхности планеты направились двести с лишним челноков!..

Семпер слушал доклады младших офицеров, склонившись над тактическим монитором. Зыбкий свет рун чуть раздвигал полумрак мостика, озаряя худощавое лицо капитана с выдающимся орлиным носом. Простому человеку понадобилось бы несколько лет, чтобы разобраться в кажущемся хаосе постоянно меняющихся обозначений, выводимых на дисплей системами наблюдения. Но опытный Леотен Семпер читал этот хоровод значков так же легко, как и любую газету на низком готике.

Вот торпеды. А вот идущие им на перехват истребители противника. Условные обозначения покраснели, значит, их встреча неминуема. Вот значки вражеских кораблей. Сейчас они пытаются обойти с флангов строй атакующей имперской эскадры.

За боевыми кораблями сил Хаоса скрывалась истинная цель Семпера – скопление ярких точек, обозначавших войсковые транспорты. Эти точки уже тревожно мигали. Значит, противник приступил к высадке десанта на принадлежащий Императору мир, который защищали «Махариус» и корабли его соединения.

Проследив за тем, как стремительно сокращается расстояние между торпедами и вражескими истребителями, Семпер подумал, что скоро все решится…

VI

Тем временем тактический монитор на мостике своего корабля изучал и другой капитан. Вот уже полдня батареи его судна расстреливали поверхность планеты, а теперь провидение сулило капитану гораздо более привлекательную цель, нежели подомные пусковые ракетные установки и города, полные мечущихся в панике штатских…

– А вот и «Махариуc»! – пробормотал раздувшийся от чудовищных опухолей Буль Сирл, капитан «Прокаженного», и с видимым удовольствием вдохнул невыносимое зловоние, царившее на мостике.