– Не думала я, что ты можешь быть такой глупой, – ткнув концом трости в ковер, недовольно пробурчала леди Мартиндейл. – Дала этому сомнительному человеку расписку и доверила ему вписать в нее любую сумму.
      – Но я ее написала на имя Ральфа, – устало отбивалась Онор.
      Старуха презрительно скривила губы.
      – Я уверена, что они действуют заодно. Один похищает девочку, а другой изображает, что спасает ее. Для этого мистер Баннистер и приехал к тебе.
      – Мистер Баннистер ничего не изображает, – потеряв терпение, возразила Онор. – Я же послала за ним по вашему совету. Он собрался на розыски Сусанны еще до того, как я предложила выкуп. Я дважды обвинила его в злодействах, которые он не совершал. И это произошло только потому, что я вас послушала.
      Старуха скривила губы.
      – А я не утверждала, что трутница его. Это ты сама предположила.
      – Если бы вы так не спрашивали Джона о ней, я бы его не заподозрила.
      – Мисс, вы лучше скажите мне следующее. Я что, увидев мистера Баннистера и распростертую у его ног Шарлотт, не должна была сделать им замечание?
      – Прежде чем осуждать, вам надо было выслушать их объяснения. Шарлотт упала во время игры с детьми, а вы сразу решили…
      – Онор! Как ты смеешь так со мной разговаривать?
      – Да потому, что так оно и есть. Вы всех ругаете и никого никогда не похвалите. Вам нравится унижать других. Да и детей в нашем доме вы терпите только оттого, что вам нравится их тиранить.
      В глазах леди Мартиндейл засверкали злые огоньки, трость в руке задрожала.
      – Да как ты смеешь…
      – Мэм, не думаю, что вы осмелитесь меня ударить. Вы же прекрасно знаете, что вдовий приют для вас не самое лучшее место.
      – Что на тебя нашло? – Голос леди Мартиндейл дрогнул.
      Онор приложила ладонь ко лбу.
      – Во-первых, я не выспалась, – сказала она. – А во-вторых, я очень беспокоюсь о Сусанне. Все равно, даже если вы и, правы, я не позволю так относиться к Шарлотт. Она моя самая ценная помощница. Кроме того, я больше не буду слушать ваши замечания в адрес мистера Баннистера. Что бы вы ни говорили о нем, по отношению ко мне он ведет себя как истинный джентльмен.
      Леди Мартиндейл опустила трость и прищурила глаза.
      – Значит, таков твой ответ. Мало того, что с этим инженером-выскочкой флиртует Шарлотт, но и ты, моя внучка, с которой я связывала столько надежд…
      – Простите, мэм, – присев в реверансе, перебила старуху Онор, – но мне пора заниматься делами.
      Когда она выходила из гостиной, ее всю трясло. В разговоре с бабкой девушка наконец-то выплеснула накопившиеся в ней чувства и сняла напряжение. Теперь ей снова захотелось заняться своей повседневной работой, которая помогла бы ей отвлечься от мрачных мыслей по поводу судьбы ее любимой Сусанны. Сколько времени потребуется Баннистеру, чтобы решить вопрос с Ральфом? – думала она. Час уйдет, чтобы добраться до его дома, и еще час на обратную дорогу. Долго ли ему придется уговаривать Ральфа? А что, если Ральф похитил девочку не с целью получения выкупа, а просто захотел отомстить? Если так, то жива ли еще Сусанна?
      Онор прислонилась к стене, закрыла глаза и попыталась сосредоточиться. И тут она почувствовала на своем плече руку Шарлотт.
      – Дорогая, не надо так волноваться, – сказала девушка. – Уверена, что мистер Баннистер привезет Сусанну живой и невредимой.
      – Ты так в него веришь. А ведь вы с ним мало знакомы.
      – Это потому, что у меня нет таких предрассудков, как у тебя. Между вами возник психологический барьер, который мешает друг друга понять. То же самое я сказала и ему. Попыталась объяснить, что ты…
      – Ты говорила с ним обо мне? – резко перебила подругу Онор.
      – Дорогая, не сердись на меня. Я только хотела рассказать ему, какая ты есть на самом деле.
      – Я бы предпочла, чтобы люди обо мне судили сами, – холодно заметила Онор. – А какого мнения обо мне мистер Баннистер, меня мало волнует.
      – Послушай, думаю, ты не права. Мне кажется, что для тебя его мнение очень важно.
      Онор отпрянула от подруги:
      – Прости, но у меня более важные дела, чем обсуждение пристрастий мистера Баннистера.
      Шарлотт удивленно посмотрела на нее.
      – Как ты сейчас похожа на свою бабушку! – в отчаянии воскликнула она и продолжила говорить на ходу, пытаясь удержать Онор: – Милая, я знаю, ты устала и пребываешь в отчаянии. Умоляю тебя, не отталкивай меня. Ведь я желаю тебе только добра.
      Онор схватила руку Шарлотт и поцеловала подругу в щеку.
      – Прости, прости меня! Ты права, я очень устала. Это ожидание довело меня до состояния нервного срыва.
      – Ты так любишь эту девочку?
      Онор развела руками.
      – Мне дорога не только Сусанна, – ответила она. – Ты видела, какими испуганными были дети за завтраком? Они боятся. Думают, что если такое случилось с Сусанной, то это может произойти с каждым из них. И теперь наша задача – убедить детей, что им в моем доме ничто не угрожает. Если мистер Баннистер вернется ни с чем…
      – Мне кажется, он не подведет. Я знаю, что Джон привезет девочку живой и здоровой.
      Онор тяжело вздохнула:
      – Молю Бога, чтобы ты оказалась права. Но я твоего оптимизма разделить не могу. И это не потому, что я не верю в мистера Баннистера. Просто хорошо знаю, на что способен Ральф.
      Онор понуро побрела к двери.
      – Классные занятия отменять не будем, – тихо добавила она. – Пусть все идет своим чередом.
      – А где Сара? – спросила Шарлотт, когда они пересекли двор.
      – Джудит сказала, что она еще спит. Я дала ей двойную дозу снотворного. Если Ральф виновен в похищении Сусанны, то мы говорить ей об этом не будем.
      Время тянулось невыносимо долго. После урока чтения Онор повела детей на поросший высокой травою холм, откуда хорошо просматривалась дорога. Она послала одну из девочек с просьбой к Шарлотт, чтобы та присоединилась к ним со своим классом, и предложила детям поиграть в жмурки или прятки. Эти игры все очень любили. Но на ее предложение младшие дети замотали головами и окружили ее, словно цыплята курицу.
      – Они боятся, что если они отбегут подальше или будут водить, то их тоже украдут, – пояснил один из старших мальчиков.
      – Пока мы с Шарлотт с вами, вас никто не украдет! – в отчаянии воскликнула Онор. – С нами вам нечего бояться.
      Однако страх затаился в детских глазах. Несмотря на все заверения хозяйки, дети были уверены, что их могут забрать на шахту, об ужасах которой им рассказал Бартоломью.
      Пытаясь вселить в детей уверенность в том, что они в полной безопасности, Онор обняла самого маленького мальчугана.
      – А давайте поиграем в игру, в которой все держатся за руки! – весело предложила Шарлотт. – Кто будет играть в венок из роз?
      Дети радостно закричали и, взявшись за руки, образовали круг. Онор почувствовала, как крепко сжали ее руки маленькие ладошки, и ненависть к Ральфу вспыхнула в ней с новой силой. Не показывая своих чувств, она играла с детьми и смеялась вместе со всеми.
      Солнце поднималось выше и выше, а Баннистер все не возвращался. Вскоре они стали играть в новую игру под названием «апельсины и лимоны». Онор, образуя с Шарлотт «ворота», стояла спиной к дороге. Вдруг она почувствовала, как подруга крепко сжала ей пальцы.
      – Он едет! – прошептала Шарлотт. – Ой, Джон не один! Это наша Сусанна, Онор.
      Сердце Онор запрыгало, как мячик. У нее даже зашумело в ушах от волнения. Правой рукой Джон прижимал к своей груди спящего ребенка. «Если у него хорошие новости, то почему он не торопится сообщить их нам?» – пронеслось в голове у Онор.
      – Оставайся с детьми здесь, а я посмотрю… – Отпустив руку Шарлотт, она пошла навстречу Баннистеру.
      От волнения во рту у нее пересохло, руки стали холодными.
      Онор по каменным ступенькам спустилась в розарий и пошла вдоль террасы. Ноги ее не слушались. Ей дважды пришлось окликнуть Баннистера, прежде чем тот поднял голову и, увидев ее, остановил коня. Лицо его было очень усталое. Откинув со лба прядь волос, он негромко произнес:
      – Малышка спит. Путь был неблизкий. Боясь поверить его словам, Онор спросила:
      – Она… Она жива?
      Джон кивнул и улыбнулся.
      – Не только жива, но и здорова, – ответил он. – Думаю, как только девочка проснется, то сразу попросит есть.
      Онор была настолько переполнена чувством благодарности, что не находила слов. Она подошла к лошади и протянула руки, чтобы взять девочку.
      – Мисс, подойдите с другой стороны, – сказал Джон. – Так мне будет легче.
      Онор подошла к другому боку лошади, хотя и не поняла, почему он ее об этом попросил. «Девочка легкая, и разве не все равно, с какой стороны ее передать?» – подумала она.
      Баннистер попытался осторожно передать спавшую Сусанну и тут же вскрикнул от боли. Но Онор на это никак не отреагировала – все ее внимание было приковано к девочке. Сусанна проснулась, недовольно закряхтела, но когда увидела, в чьих она руках, улыбнулась во весь рот. Девчушка высвободила руки из накидки, обняла Онор за шею и крепко прижалась к ней.
      На глаза Онор навернулись слезы, губы задрожали. Девушка подняла заплаканные глаза и в знак благодарности улыбнулась ему. Это была первая улыбка, которой она наградила Джона.
      И в этот момент конь, укушенный слепнем, ударил по своему брюху задней ногой. Боль в плече Джона отозвалась с такой силой, словно воткнули кинжал, и он громко вскрикнул. Стараясь сдержаться, он чертыхнулся и ударил коня. У него перед глазами все поплыло. Джон в отчаянии схватился обеими руками за луку седла. Откуда-то издалека до него донесся голос Онор:
      – Мистер Баннистер, не найду слов, чтобы выразить вам свою признательность. Надеюсь, вы не уедете без…
      – Простите, но меня ждет работа, – резче, чем это требовалось, ответил он.
      Онор ахнула. Скрипя от боли зубами, Джон дернул поводья, и конь тронулся с места.
      – Ваша накидка… – услышал он уже за своей спиной.
      Баннистер пустил коня галопом, пока не скрылся из вида. Не в силах больше терпеть боль, он припал к шее коня и свалился на землю. Перепуганный конь вскинул голову и, почувствовав свободу, метнулся в сторону.
      Онор слышала удаляющий топот копыт. У нее было такое ощущение, словно она только что получила пощечину. Резкий тон Баннистера, произнесшего последние слова, оскорбил ее. Она никак не могла понять, почему с того момента, как Джон отправился за Сусанной, он так сильно изменился. А ведь у нее была надежда, что отношения между ними наконец-то улучшатся. Для этого им надо было просто преодолеть барьер, о котором ей говорила Шарлотт.
      Девушка повернулась и сквозь пелену слез увидела бегущих к ней детей. Она развернула накидку, в которую была завернута Сусанна, и показала ребятам. Бывшая маленькая пленница замахала ручками и беззвучно засмеялась.
      – А где же мистер Баннистер? – подойдя к Онор, спросила Шарлотт.
      – Он уехал. Сказал, что ему надо работать. Видишь, он даже накидку свою не взял.
      Девушка с недоумением подняла брови.
      – Ну, все понятно, – просияв, сказала она. – Твои слезы привели его в смущение. Не сомневаюсь, что он вернется, когда решит, что ты успокоилась.
      – Да, наверное, ты права, – неуверенно произнесла Онор и отвела глаза. – Хотя, скорее всего, мистер Баннистер уехал, потому что до конца меня не простил. Когда вы говорили обо мне, тебе не показалось, что он на меня зол?
      – Тот разговор состоялся после того, как ты сожгла его документ, и еще до того, как ты обвинила его в краже Сусанны, – осторожно заметила Шарлотт. – Так что я не могу знать, что он думает о тебе сейчас. – Она внимательно посмотрела на подругу. – Дорогая, я что-то тебя не пойму. Ты в своих словах непоследовательна. Два часа назад ты сказала мне, что его мнение тебя не интересует.
      Щеки Онор вспыхнули румянцем.
      – Просто я хотела выразить ему свою признательность за спасение Сусанны и достойно его отблагодарить. А он меня этой возможности лишил.
      Шарлотт наклонилась к маленькой девочке, чтобы завязать на ее платье бант.
      – Возможно, он так быстро уехал, чтобы ты не успела спросить его, во сколько тебе обошелся выкуп, – предположила она.
      – Шарлотт! – негодующе воскликнула Онор. – Как же ты могла такое сказать? Ты, к которой мистер Баннистер питает самые лучшие чувства.
      Шарлотт рассмеялась.
      – Ах, Онор, как же ты изменилась! – воскликнула она. – Я слышала, что для того, чтобы ненависть переросла в любовь, порой достаточно только подмигнуть. Это действительно так?
      – Какие глупости ты говоришь! – с отчаянием в голосе воскликнула Онор. – Это ты оказываешь мистеру Баннистеру теплый прием. Причем с первой же вашей встречи.
      Шарлотт подхватила маленькую девочку под мышки и покружила ее.
      – Да, верно, – ответила она. – Но я в него не влюблена. Вчера на балу я познакомилась с кучей элегантных кавалеров. И имела у них успех. А мистер Баннистер совсем не в моем вкусе. Так что он твой, дорогая. Можешь забирать его себе.
      Не успела Онор возмутиться, как Шарлотт продолжила:
      – Послушай, мне кажется, что Сусанну надо переодеть и накормить.
      Онор отвела девочку в дом, умыла ее, вычесала из кудряшек сено, переодела и, посадив за стол, поставила перед ней миску с овсяной кашей. Одна мысль терзала ее, не давая покоя: почему Баннистер, передав ей Сусанну, сразу же уехал? С объяснениями Шарлотт она согласиться не могла. Он должен был бы проехать несколько миль, а потом вернуться. Однако время шло, а Баннистер не возвращался. Вот если бы Сусанна могла говорить, то она рассказала, что же на самом деле произошло в доме Ральфа. Онор впервые испытала недовольство немотой девочки.
      Уйдя в свои мысли, девушка принялась очищать от сена и листьев накидку Баннистера. Неожиданно из кармана накидки выпал листок. Онор подняла его и уже хотела вложить обратно, но тут заметила, что это ее расписка, и положила к себе в карман.
      Онор подождала, пока малышка доест кашу, взяла ее за руку, и они вместе пошли искать Бартоломью. Вскоре они увидели его во дворе. Мальчик чинил колесо телеги. Увидев хозяйку, он подбежал к ним, усадил на себя Сусанну и стал скакать с ней, изображая лошадь. Сусанна весело смеялась. Наконец, тяжело дыша, он остановился перед Онор.
      – Мисс, я так боялся за нее. – Мальчик вытер пот со лба.
      – Да, Барти, мы все за нее очень переживали. Но неприятности закончились, и вот она снова с нами, живая и невредимая.
      – Я слышал, что это мистер Баннистер привез ее. О, если бы я смог отомстить за нее…
      Онор недовольно нахмурилась.
      – Нет, Барти, ты в эти дела не должен вмешиваться. Но можешь кое в чем мне помочь. Ты лучше всех понимаешь Сусанну. Попытайся выяснить у нее, что же с ней произошло. Только так, чтобы не травмировать ее страшными воспоминаниями.
      Бартоломью сел на чурбан для колки дров и усадил себе на колени Сусанну. Онор, восхищаясь терпением мальчика, внимательно наблюдала за ним, пока тот жестами и мимикой уговаривал девочку рассказать, что с ней случилось.
      – Мисс, насколько я понял, ее связали и оставили одну без еды и воды, – вскоре пояснил он. – Потом появился мужчина, объяснил ей, чтобы она ничего не боялась, и завернул в свою накидку. Неожиданно появился еще один мужчина, и между ними, если я правильно понял, завязалась драка. Потом началась суматоха, залаяла собака, поднялся шум. Первый мужчина подхватил ее на руки и побежал, потом он упал, то ли сам, то ли с Сусанной. Я не понял. Потом она долго ехала на лошади. Но я одного не пойму, мисс. Вы видели, как она приложила руку к своему плечу и сморщилась? А ведь у нее ничего не болит.
      Онор в ту же минуту поняла, почему в кармане Баннистера оказалась ее расписка, почему на его накидке были сухие листья и отчего его лицо приобрело сероватый оттенок. Она вспомнила его закушенную, словно от боли, губу, вспомнила просьбу подойти к лошади с правой стороны и сдавленный стон. «Он был ранен, но не хотел, чтобы я об этом узнала, – подумала Онор. – Джон уехал, поскольку не хотел омрачать мне встречу с Сусанной. Уехал, может быть, со смертельной раной. И сделал это Баннистер только ради меня, той, которая была к нему так несправедлива. Неужели я мщу ему только за то, что после двух лет разлуки он не узнал меня? А может быть, я ревную к Шарлотт?»
      – Ранена не Сусанна, а мистер Баннистер, – сказала она мальчику и посмотрела на свои часики. – Сколько времени прошло после его отъезда? Полчаса? А может быть, больше? Барти, седлай серого пони и скорей догоняй мистера Баннистера. Может быть, он нуждается в помощи. И скажи ему… Хотя подожди. Я поеду вместе с тобой. Через пять минут буду готова. Вот только платье сменю. Сусанна, пойдем со мной. Хотя нет. Будет лучше, если Барти отведет тебя к Шарлотт. Барти, не забудь захватить накидку мистера Баннистера.
      Мальчик почесал затылок.
      – Мисс Онор, так что же мне сделать первым? – спросил он.
      – Ах, не морочь мне голову, делай, что я сказала. Ну, давай, Барти, быстрее!
      Девушка подобрала подол платья и стремглав побежала к дому. Бартоломью удивленно посмотрел ей вслед, затем посмотрел на Сусанну, недоуменно пожал плечами и, посадив Сусанну себе на шею, побежал к Шарлотт. Та поинтересовалась, что ему сказала Онор. Бартоломью вновь почесал себе затылок.
      – Не знаю, мисс, что там задумала хозяйка, – ответил он. – Я был уверен, что мистер Баннистер ее злейший враг и что она не желает его видеть, а теперь утверждает, что он ранен, и мчится к нему. Простите, мисс, но я начинаю думать, что женщины народ непостоянный.
      Оставив девочку с Шарлотт, Бартоломью со всех ног помчался к конюшне. Вскоре серый пони и лошадь под седлом ждали Онор. Девушка вышла, надевая на ходу перчатки. Услышав знакомое постукивание трости леди Мартиндейл, мальчик спрятался за пони.
      – Я запрещаю тебе ехать за ним, – услышал он гневный голос старухи. – Где твое самолюбие? У тебя что, нет чувства гордости?
      – Вероятно, нет, – сухо ответила Онор. – Милосердие сейчас важнее. Мистер Баннистер оказал мне неоценимую услугу, и я не хочу, чтобы он думал, что я не помню добра.
      – Но ты же не знаешь, нуждается он в помощи или нет.
      – Да, верно. Вот это я и хочу выяснить, – ответила Онор и, приподняв юбку, быстрым шагом направилась к лошади.
      Пока она садилась в седло, леди Мартиндейл не унималась.
      – Я запрещаю, – угрожающе размахивала тростью старуха. – Слышите, мисс, запрещаю!
      Онор взяла поводья.
      – Мэм, вы, похоже, забыли, что мне двадцать три года, и я вам больше не подчиняюсь. Если вам не нравится, что я делаю, то можете при этом не присутствовать.
      Старуха стукнула тростью по мощенной булыжником дорожке и провизжала:
      – О, ты пожалеешь! Ты горько пожалеешь!
      – Прошу вас отойти от лошади, – сказала ей Онор. – Мне пора.
      Леди Мартиндейл взмахнула тростью и изо всех сил ударила ею по передним ногам лошади. Та встала на дыбы. На какое-то мгновение Онор показалось, что она взлетела и повисла в воздухе. Затем лошадь опустилась на передние ноги, и девушку швырнуло к шее животного. В отчаянии она схватилась одной рукой за луку, и ей каким-то чудом удалось удержаться в седле. Но лошадь вышла из повиновения и, рванув с места, сразу перешла в галоп.
      Онор услышала крик Бартоломью. Однако серый пони мальчика был не так резв, как ее кобыла. Собрав последние силы, Онор натянула поводья. У самых ворот ее лошадь встала как вкопанная.
      Бартоломью смотрел на нее круглыми от страха глазами.
      – Ох, мисс, я думал, что она вас скинет, и вы покалечитесь, – задыхаясь от волнения, произнес он. – Мисс Онор, с вами все в порядке?
      Девушка нервно улыбнулась. Она вся тряслась, руки у нее от напряжения болели. Спрыгнув на землю, чтобы успокоить лошадь, она стала гладить ее по шее.
      – Не видал женщины, которая так ловко управлялась бы с лошадьми, – с восхищением заметил Бартоломью. – Мисс Шарлотт, будь она на вашем месте, непременно бы упала.
      – Барти, мисс Шарлотт многое делает лучше, чем я.
      Он упрямо помотал головой.
      – Что случилось с леди Мартиндейл? Она что, задумала вас убить?
      «Он так это произнес, словно речь шла о конце света. Хотя, наверное, так оно и есть, – подумала Онор. – С моей смертью для него и остальных детей, полностью от меня зависящих, действительно наступил бы конец света».
      Девушка наклонилась и похлопала Бартоломью по плечу.
      – Ничего, Барти, – сказала она, – все в порядке. Я усмирила взбунтовавшуюся лошадь и, если подобное произойдет снова, сделаю то же самое. Но думаю, что такого уже не случится. Ведь моя лошадь очень спокойная и послушная. Ну, а сейчас едем на поиски мистера Баннистера.
      Они нашли его лежащим на берегу речки. Джон черпал рукой воду. Лошади рядом с ним не было. Увидев Онор и Бартоломью, он медленно поднялся на ноги. Бартоломью тотчас соскочил с пони и помог хозяйке слезть с лошади.
      Онор в волнении подбежала к Джону.
      – Мистер Баннистер, – мягко, но с упреком произнесла она, – неужели я так плохо с вами обошлась, что вы не позволили мне осмотреть вашу рану?
      У Баннистера слегка закружилась голова.
      – Совсем нет, мисс. Просто вы были так счастливы, что мне не хотелось омрачать вашу радость. Кроме того, было бы не совсем прилично, если бы я перед вами упал в обморок.
      – Вы потеряли сознание?
      Джон провел ладонью по лбу и кивнул.
      – Еще у ваших ворот. Вот почему я без коня.
      – И вы весь этот путь прошли пешком? – с отчаянием в голосе спросила девушка и взяла его за руку. – Что у вас с плечом? Вы ранены?
      – Боюсь, что сместился сустав. Со мной уже было такое, в Италии. Так что его надо просто вправить.
      – Просто! Да в десяти милях отсюда нет ни одного хирурга. Ну, почему же вы об этом мне раньше не сказали? Мы что-нибудь придумали бы.
      – Простите, мисс, наш лесник в таких делах дока, – вмешался в разговор Бартоломью. – Я видел, как он оказывал помощь мальчику. Тот боролся и вывихнул себе плечо.
      – Да, Барти, ты прав! – вздохнув с облегчением, воскликнула Онор. – Действительно, лесник перенял врачебный дар у своей матери. Кое-кто считает его колдуном, но он многих вылечил. Мой отец очень хвалил его. – Она повернулась к Баннистеру: – Сэр, позвольте ему вами заняться. Он быстро вправит вам сустав.
      Джон улыбнулся:
      – Ну, если он это сделает не с помощью топора, то я, мисс, в полном вашем распоряжении.
      – А как же вас доставить в Стентон – Лидерд? Вы же на лошади ехать не сможете.
      – Мисс, вон там, в поле фермер с телегой, – снова встрял в разговор Бартоломью. – Можно, я попрошу его дать ее нам на время?
      Онор радостно кивнула. Мальчик привязал ее лошадь и своего пони к дереву и убежал.
      – Необычайно смышленый ребенок, – заметил Баннистер. – Это его вы спасли от работ на шахте?
      – Да. Он был одним из первых. Барти появился у меня как раз в ту ночь… – Девушка замолчала, щеки ее заалели. – Мистер Баннистер, прошу вас, присядьте. Позвольте, я накрою вас вашей накидкой.
      Она отвязала от седла Бартоломью накидку Джона и осторожно укутала ею плечи Баннистера. Он благодарно поцеловал ее руку.
      – Значит, этот мальчик появился в ту грозовую ночь, когда я в саду встретил прелестную девушку? Бедняжка была растеряна, и я попытался ей помочь. Знаете, сегодня утром я вновь встретил ее.
      – Мистер Баннистер, вы, по-моему, бредите.
      Джон усмехнулся.
      – Нисколько, – ответил он. – В последнее время я встречался с мисс Мартиндейл неоднократно, но свою леди по имени Гроза я встретил только сегодня.
      Онор почувствовала, как кровь прилила к ее щекам, а по телу разлилось приятное тепло. Она стояла, затаив дыхание, боясь поверить сказанному. Джон замолчал, но его молчание говорило яснее любых слов.
      Вернулся Бартоломью. Он привел с собой фермера с телегой. С большим трудом они втроем уложили Джона на телегу и подложили ему под больное плечо груду холщовых мешков. Процессия, возглавляемая Онор, тронулась в обратный путь. Сердце девушки пело, она радовалась, что не дослушалась своей бабки, а последовала своему чувству. Заклятый враг стал навеки ее любимым и другом. Перед ними лежала прямая дорога, по которой им предстояло идти вместе.