Легонько постукивая пальцами по оконной раме, Онор Мартиндейл задумчиво смотрела на примыкавший к реке парк. В наступающих сумерках зелень листвы, пятнистые олени, промелькнувшие среди деревьев, выглядели необычно. Даже овцы, мирно щипавшие траву, казались белоснежными. В горячем воздухе ощущалось приближение грозы.
      Тяжело вздохнув, Онор отошла от окна и села за клавесин. Но, взяв несколько аккордов, она поднялась и задумчиво остановилась посередине комнаты. Девушка думала о своем новом розовом платье из французского шелка с пышной юбкой. Ей было нелегко выбрать нужный цвет для платья, поскольку она только что сняла траур по умершему отцу. Вчера утром она хотела заказать карету и отправиться в Баф, вечером взять лошадь и вместе с управляющим объехать владения, сегодня обещала Ральфу и Саре отправиться с ними на бал к леди Марреньер, а это за последние восемнадцать месяцев было бы ее первым выходом в свет, но так ничего и не предприняла. Она решила сослаться на головную боль и провести вечер за чтением «Зрителя», последнего романа Ричардсона.
      Первые месяцы траура оказались для нее невыносимо тяжелыми. Раньше она радовалась жизни – часто ездила в Лондон, Танбридж-Веллз, на балы, навещала подруг, участвовала в праздничных мероприятиях. Онор, наделенная красотой и богатством, надеялась, что, в конце концов, встретит суженого, влюбится и выйдет замуж. После смерти матери воспитанием девушки занималась ее бабка, женщина строгих правил. Она, требуя послушания, не скупилась на наказания, но зато научила внучку законам высшего света и привила ей прекрасные манеры, достойные ее социального положения. Бабушка была умной, образованной женщиной, но чересчур властной и вспыльчивой. Когда Онор исполнилось восемнадцать лет, безраздельная власть бабки над ней закончилась. В течение двух лет Онор, как и полагалось девушке в ее беспечном возрасте, наслаждалась жизнью. Беда пришла неожиданно.
      Ее отец, желая спасти тонущего в реке ребенка, бросился в воду и утонул. Онор поняла, что ее безмятежному счастью пришел конец. Она стала проводить время за чтением книг и в бесцельном блуждании по парку. Когда ей исполнилось двадцать один год, бремя управления имением, в которое входили обширные земли, сельскохозяйственные фермы и мельницы, легло на ее плечи. Заботу о Стентон – Лидерде, их огромном доме, построенном в елизаветинском стиле, она перепоручила своей бабушке, а сама с удивительным усердием, унаследованным от отца, взялась за ведение хозяйственных дел. У Онор проявились удивительные организаторские способности. Она вникала во все мелочи. По распоряжению девушки ее управляющий каждое утро являлся к ней с докладом. Другие девушки ее возраста, встав с постели, обычно решают, какой наряд им надеть, а Онор уже ни свет, ни заря склоняла голову над финансовыми отчетами, заявками на ремонт, справками о заболевших животных, интересовалась ценами на сельскохозяйственную продукцию. Желание командовать людьми ей, судя по всему, передалось от бабушки. Однако, в отличие от нее, желание руководить было продиктовано стремлением сделать жизнь крестьян лучше, а не просто жаждой власти.
      Так что последние два года девушка была полностью поглощена хозяйственными заботами, и свободного времени у нее почти не оставалось. И, тем не менее, ее не покидало тревожное чувство. У нее не было мудрого наставника, будущее и манило, и пугало ее.
      Дверь в комнату неожиданно отворилась. Онор быстро поставила статуэтку, которую до этого рассматривала, на место, обернулась и присела в низком реверансе. Хотя она являлась полной хозяйкой Стентон – Лидерда, привычка приветствовать старших реверансом у нее осталась.
      Леди Мартиндейл величаво вплыла в комнату.
      Старуха была небольшого роста, однако когда ее карие глаза гневно сверкали, а губы кривились от неудовольствия, у внучки, как в детстве, душа уходила в пятки.
      Опираясь на трость из эбонитового дерева, леди Мартиндейл, в кружевном чепце, касаясь подолом черного платья дорогого ковра, нервно прошлась по гостиной.
      – Как? Ты еще не одета? – грозно спросила она внучку. – Скоро Ральф с сестрой заедут, чтобы отвезти тебя на бал к леди Марреньер. Ты, конечно же, можешь заставить ждать Ральфа, но Сару ты обязана встретить без промедления.
      – Мне не хочется ехать на бал. Балы у леди Марреньер всегда такие утомительные. А потом, я уверена, что Ральф воспользуется, случаем и снова сделает мне предложение.
      – И что ты ему ответишь?
      Девушка пожала плечами:
      – Скажу, чтобы он еще подождал. – Она взмахнула рукой, что было совсем не в ее привычках. – Мэм, я даже не знаю, чего мне хочется. Я растеряна.
      Старуха ткнула тростью в пол.
      – Фу ты! – недовольно воскликнула она. – Мисс, хватит молоть вздор! Как жаль, что перед смертью твой отец не выбрал для тебя жениха. Тогда у тебя не было бы выбора. Ты слишком критична и ждешь от мужчин слишком многого. О Ральфе Хатерби речь сейчас не идет. В их роду плохая наследственность, а мы, Мартиндейлы, должны быть сильными. Сильными! – Леди Мартиндейл сурово сдвинула брови. – Моему сыну не следовало жениться на твоей матери. Она была слаба здоровьем и слишком быстро оставила его вдовцом. Твоя сестра, несмотря на то, что я шесть лет заставляла ее ежедневно, в том числе и зимой, принимать холодные ванны, тоже скончалась. Слава богу, что хоть ты выжила. Ну-ка, повернись-ка к свету. Дай я на тебя взгляну.
      Онор послушно стояла, пока старуха критически разглядывала ее стройную фигурку, овальное личико с высоким лбом, черные густые локоны. Она с удовлетворением отметила про себя гордую посадку головы внучки, длинные тонкие пальцы ее красивых рук, маленькие ножки с высоким подъемом. У Онор были такие же выразительные карие глаза, как у бабушки, но, в отличие от старухи, она не имела привычки в раздражении поджимать губы.
      Леди Мартиндейл одобрительно кивнула.
      – Да, ты пошла в нашу породу, – сказала она. – Вот только рот у тебя не как у Мартиндейлов. Мне очень жаль, что я не властна сама выбрать для тебя мужа, но могу сказать, за кого бы никогда тебя не отдала.
      – Мэм, вопрос о моем замужестве сейчас не стоит, – тихо произнесла Онор. – Ведь я только что сняла траур. В таком деле спешить не нужно.
      Она точно знала, что тревожит ее бабку. Старуха хотела, чтобы внучка на веки вечные была хозяйкой в доме. Но если та выберет себе мужа и они останутся жить в Стентон – Лидерде, ее влияние существенно ослабнет.
      Леди Мартиндейл еще раз раздраженно стукнула по полу тростью.
      – С чем тебе надо спешить, так это с переодеванием. Ты же сказала, что поедешь на бал. Негоже давать обещание, а потом от него отказываться. Немедленно поднимайся к себе, и вели Джудит поторопиться.
      Онор посмотрела в окно.
      – Гроза собирается, – заметила она.
      – Ты когда-нибудь слышала, чтобы Мартиндейлы меняли свое решение из-за погоды? Делай, что я тебе сказала. – Старуха подняла свою трость.
      – Хорошо, хорошо, мэм, – поспешно ответила девушка. – Раз уж вы так настаиваете…
      – Не понимаю тебя. Когда отец был жив, и вы бывали в Лондоне, ты с удовольствием ездила на балы.
      Онор развела руками:
      – Мэм, я и сама не понимаю, что со мной происходит. Я стала такой нерешительной, словно чего-то жду. А что, сама не знаю.
      – Это из-за приближения грозы, – скривила губы леди Мартиндейл. – Ты ее всегда боялась. Когда ты была маленькой, я на время грозы запирала тебя в шкаф.
      Онор гордо подняла подбородок.
      – Мэм, я это хорошо помню. Но теперь я не в том возрасте, чтобы сидеть в шкафу.
      Она присела в реверансе и быстро вышла из комнаты. Уже находясь в коридоре, девушка услышала, как старуха недовольно ткнула тростью в пол.
      Прошло два часа. Онор сидела в своей спальне перед зеркалом и критически разглядывала работу служанки. Ее волнистые волосы были зачесаны наверх, напудрены и украшены тремя драгоценными заколками в виде попугайчиков. Девушка терпеливо выполняла указания Джудит, пока та затягивала на ней корсет, надевала нижние юбки, а затем и новое розовое платье. Ей очень не хотелось ставить на лице кокетливые мушки, но пришлось согласиться. Затем Онор долго выбирала веер и драгоценности. И вот сейчас служанка, восхищенно глядя на свою госпожу, с замиранием сердца ждала вынесения вердикта.
      – Сойдет, – без энтузиазма в голосе произнесла Онор.
      Джудит облегченно вздохнула.
      – Вы выглядите великолепно, мисс, – сказала она. – Вы такая красивая. Увидев вас, сэр Ральф будет потрясен.
      – Ты преувеличиваешь. Единственное, чего я боюсь, что он снова будет просить моей руки.
      – И что вы ему ответите, мисс? – с нескрываемым интересом спросила Джудит.
      Онор подперла рукой подбородок, и кружевная накидка сползла с ее плеч.
      – А ты, Джудит, будь на моем месте, что бы ему ответила? – спросила она.
      – Я бы отказала.
      Онор удивленно подняла брови:
      – Почему?
      – Потому что он вам не пара, мисс. Знаете, временами у него во взгляде появляется что-то странное.
      Девушка склонила голову набок.
      – В книгах, которые вы мне читали, рыцари, одетые в сверкающие доспехи, чтобы завоевать сердца своих возлюбленных, совершали подвиги. Они говорили своим дамам красивые слова…
      Онор рассмеялась:
      – О, Джудит, Джудит, какая ты романтичная девушка! Это наш новый красавец лакей навеял тебе такие мысли?
      Служанка от смущения покраснела.
      – Ну, мисс, я и Томас не чета вам, – ответила она. – Мы всего лишь слуги. В отличие от вас, мы можем пожениться, не думая о поместьях или титулах.
      – Полагаешь, что я должна тебе завидовать?
      – Ну что вы, мисс! – испуганно воскликнула Джудит. – Конечно же, нет. Но…
      – Что – но?
      – Я искренне желаю вам, чтобы вы были такой же счастливой, как я, когда рядом со мной Том. – Девушка вскинула голову и прислушалась. – Мисс, кажется, подъезжает карета. Это – сэр Ральф и мисс Хатерби.
      Онор поднялась с пуфика и подошла к окну. Из этого окна было хорошо видно, как подбежавший к карете лакей помог спуститься по приставленной лесенке Ральфу, а затем подал руку Саре. Брат и сестра отличались высоким ростом и аскетичным телосложением. Бедняжке Саре из-за ее непривлекательной наружности так никто и не сделал предложения руки и сердца. Судя по всему, ей было суждено остаться старой девой. Хатерби были самыми близкими друзьями Онор, так сказать, частью ее жизни. Истощенные земли Ральфа примыкали к ее богатым владениям. Границей служила река, протекавшая за парком. По мнению окружающих, их брак оказался бы весьма выгодным. Молодые стали бы жить в горячо любимом Онор Стентон – Лидерде, и ей не пришлось бы доверять ведение хозяйством управляющему, так как всеми делами занялся бы Ральф. Но в Ральфе было нечто, что останавливало девушку от решительного шага. Она знала, что молодой человек прирожденный игрок. Правда, азартными играми увлекались почти все ее знакомые мужчины. Кроме того, Онор подозревала, что у Ральфа есть любовница. И не одна. Но и это в их обществе не осуждалось.
      Онор попросила служанку завязать на ней накидку и, держась одной рукой за перила, стала спускаться к своим старым друзьям. Появление Онор не вызвало у Ральфа никаких эмоций. В его бесцветных глазах даже искорки не промелькнуло. Впрочем, девушка и не рассчитывала на повышенный интерес к своей персоне с его стороны. Он видел ее в разных нарядах, от бального белого платья до красного костюма для верховой езды. Более того, Ральф видел ее вымокшую с головы до ног после того, как она случайно упала в заросший пруд.
      Онор непроизвольно остановилась, в голове ее звучали слова служанки о рыцарях, совершавших подвиги во имя возлюбленных. Единственный благородный поступок, который Ральф совершил, – это вытащил ее из того самого пруда.
      Сара бросилась к Онор, и накидка сползла с ее худых плеч.
      – Онор, ты прекрасно выглядишь! – воскликнула она. – Нет, правда, дорогая. Знаешь, ни одна из наших местных красавиц не сможет сравниться с тобой.
      Услышав из уст некрасивой, но любимой подруги теплые слова, Онор успокоилась, и раздражение, которое она испытывала, мгновенно прошло. Она поцеловала Сару и протянула руку в перчатке ее брату. Тот под пристальным взглядом леди Мартиндейл поднес ее к губам. Старуха, увидев, как одета Онор, одобрительно кивнула. Девушка, выйдя на улицу, махнула рукой молодому красивому лакею, одетому в лиловую, расшитую серебром ливрею.
      – Томас, если леди Мартиндейл ничего не имеет против, то вы с Джудит на два часа свободны, – сказала она и посмотрела на небо, затягивающееся тучами. – Можете прогуляться вдоль реки, если успеете, конечно, до дождя.
      Как ни странно, но Онор, произнося эти слова, неожиданно испытала чувство зависти. Действительно, что могло быть приятнее прогулки с любимым человеком? А ей предстояло ехать на скучный, утомительный для нее бал, обмениваться формальными любезностями и слушать неискренние комплименты от молодых дам, которые видели в ней только соперницу.
      – Сэр Ральф Хатерби, мисс Хатерби и мисс Мартиндейл, – объявил дворецкий.
      Сара, неуклюже кланяясь знакомым, быстрым шагом пошла вперед. Выдержав полагающуюся в таких случаях паузу, Онор, держа под руку Ральфа и оглядывая гостей, двинулась вслед за ней. Девушка сразу же поняла, что она одета изысканнее остальных дам, включая и хозяйку дома. Этот факт огорчил Онор, поскольку на таком балу нельзя было выглядеть лучше леди Марреньер. Она совсем забыла, что та не следила за модой и на балы приглашала только тех молодых дам, на фоне которых выглядела бы предпочтительнее.
      Когда леди Марреньер поздоровалась с вновь прибывшими, девушка уловила в ее голосе холодность.
      – Поздравляю вас, мисс Мартиндейл. Я рада видеть вас у себя после вынужденного перерыва. Выглядите вы великолепно. Надеюсь, вы здоровы? У такой красавицы должна быть масса поклонников. Не так ли?
      – Видишь, Онор, леди Марреньер, как всегда, любезна! – воскликнула Сара после того, как хозяйка дома отошла.
      Онор с жалостью посмотрела на подругу. Она заметила, что Сара неумело напудрена и небрежно причесана – пряди волос, выбившись из прически, касались шеи. «Бедняжка Сара!» – вновь подумала Онор. А может, все же лучше быть такой простушкой, как она, и не задумываться о мнении окружающих? Быть некрасивой и бедной гораздо спокойнее. Если нет надежд, то и разочароваться не в чем. Если у тебя нет богатства, то вокруг тебя не станут виться молодцы, для которых единственная цель – заполучить богатое приданое.
      Онор, Сара и Ральф, прохаживаясь по залу, обменивались с гостями приветствиями. Со всех сторон в их адрес раздавались избитые комплименты. И тут она впервые пожалела, что отец не выдал ее замуж. Если бы ее брак состоялся хотя бы три года назад, сейчас она сидела бы дома, окруженная детьми, а не скучала на этом балу.
      Онор заметила, что молодые мужчины проявляют к ней явно повышенный интерес, говорят любезности, приглашают на танец. Она слушала надоевшие речи, а в душе у нее была пустота. Онор улыбалась, но прежнего чувства радости уже не испытывала. Несмотря на красоту и богатство, она понимала, что жизнь ее проходит впустую. Будущее пугало своей неизвестностью.
      На менуэт, ее любимый танец, Онор пригласил Ральф. Чувствуя на своей талии его руку, она наслаждалась танцем и постаралась забыть о грустном. Голова ее была слегка откинута, глаза сияли. Она заметила одиноко стоявшую в стороне Сару. Та с восхищением смотрела на нее и улыбалась. Рядом с ней у колонны стоял незнакомый мужчина, на губах которого играла загадочная улыбка. Девушке показалось это странным. Когда она в танце приблизилась к нему, он низко ей поклонился. Онор от смущения покраснела. Незнакомца нельзя было назвать красивым. Да и одет он был не так ярко, как остальные кавалеры. На нем были табачного цвета камзол и панталоны, кремовую жилетку украшали золотые пуговицы. Его сильно напудренные и не по моде уложенные волосы стягивала ленточка. Незнакомец с карими глазами в упор бесстыдно смотрел на нее.
      Онор тотчас отвела от него взгляд и почувствовала, как по ее спине пробежал неприятный холодок. «Интересно, кто он? – подумала девушка. – Уж не показалась ли я ему простой кокеткой?»
      Как только танец закончился, она направилась к Саре. Сердце ее замирало – Ральф наверняка знал незнакомца и обязан был его ей представить. Но когда они подошли к колонне, мужчины там уже не было. Онор разочарованно вздохнула – тот, кто, глядя на нее, многозначительно улыбался, не должен был просто так исчезнуть. Онор хотелось расспросить о нем Ральфа и Сару, но чувство гордости не позволило ей этого сделать.
      Она танцевала больше часа, и все это время безуспешно пыталась заметить в толпе загадочного незнакомца. Изредка сквозь шум голосов и звуки оркестра до нее с улицы доносился шум дождя. В зале из-за духоты стало невозможно дышать. У нее все поплыло перед глазами – лицо кавалера, сотни горевших свечей, пол и потолок. Ощущение было такое, будто голову туго стянули металлическим обручем. Извинившись перед партнером, девушка незаметно вышла из дома. Дождь кончился, но дышать по-прежнему было тяжело.
      Подняв к небу лицо, она глубоко вдохнула сырой воздух. В западной части горизонта полыхнула молния. Онор, упиваясь ароматом цветов, тихим шагом направилась через розарий к бассейну с фонтаном и села на его краю. Она смотрела на струйки воды и жалела, что поехала на бал. Ей хотелось оказаться на месте Джудит, у которой в жизни все так легко и просто. Девушка тяжело вздохнула и опустила руку в прохладную воду. Щеки ее горели.
      – Вы мне позволите? – неожиданно послышался тихий голос.
      Она медленно, нисколько не удивившись, подняла голову. Тот, кого она хотела увидеть больше всего на свете, протягивал ей носовой платок.
      – Прошу прощения, – поспешно произнес незнакомец. – Мне показалось, что вы сейчас расплачетесь.
      Онор покачала головой.
      – Нет, – ответила она. – Просто я задумалась. И, тем не менее, ваше внимание мне приятно.
      Мужчина улыбнулся и сел рядом с ней на мраморный бордюр бассейна.
      – Мне уже второй раз за этот вечер показалось, что я вас смутил. Знаете, я надеялся, что очаровательная улыбка, с которой вы прошли мимо меня, предназначалась мне. Но тут я заметил, что позади меня стоит мисс Хатерби, и, к своему огорчению, понял, что ошибся.
      – Вы знаете Сару?
      – Предполагалось, что я должен был быть ее партнером, – ответил мужчина и рассмеялся. – Но я очень плохой танцор. Так что вальсирую только по принуждению. Но для вас я бы сделал исключение…
      Онор поднялась и поправила пышный подол платья.
      – Сэр, я…
      Он взял ее руку.
      – Не уходите. Здесь так тихо, а в доме духота, шум и громкая музыка. Шепот этого фонтана куда приятнее. Вы со мной не согласны? Прислушайтесь.
      Онор замерла, слушая тихие всплески падающей воды. В фонтане лениво плавали неторопливые золотые рыбки. От прикосновения его руки у нее на душе стало как-то спокойнее.
      Небо пополам разорвала ослепительная молния, а вслед за ней раздались раскаты грома. Девушка вздрогнула и крепко сжала руку мужчины.
      – Не пугайтесь, – ласково сказал он. – Природа показывает свою силу, чтобы ей радовались, а не боялись.
      – Сэр, я не могу здесь более оставаться. Это…
      – Неприлично? Ну да, конечно же. Хотя, что в этом плохого? Я вас не обидел, не воспользовался тем, что вы здесь одна.
      – А если сюда кто-то придет?
      – Я тотчас исчезну, и ваша честь не пострадает.
      Несмотря на серьезное лицо, ей показалось, что он подсмеивается над ней.
      – Сэр, кто вы? – спросила Онор.
      Мужчина усмехнулся и усадил девушку рядом с собой.
      – Давайте не будем портить чудесный вечер на соблюдение пустых формальностей. Судя по вашему платью и украшениям, вы очень богаты. Вокруг вас так много молодых людей, которые добиваются вашего расположения. В другие времена и я был бы в их числе…
      Он поднялся, поставил ногу на бордюр бассейна, уперся локтем в колено и подпер рукой голову.
      – Когда-нибудь и мной будут восторгаться. Но не за мою внешность, а за то, что я смогу сделать, – продолжил незнакомец и указал рукой на фонтан. – Я заставлю воду работать так, что она… – Мужчина снисходительно улыбнулся. – Но женщинам это совсем неинтересно. Для вас фонтан всего лишь забавная игрушка. Вы, наверное, думаете, что он – творение природы?
      – А разве не так? – удивилась Онор.
      – Нет. Это – устройство, созданное человеком. Оно состоит из водопровода и насосов.
      Увидев, что девушка заинтересовалась, он, нарисовав прутиком на земле конструкцию фонтана, подробно объяснил, как он работает.
      – У меня в имении несколько фонтанов, – заметила она. – Отныне я буду смотреть на них совсем иными глазами.
      – Как я понял, у вас должно быть большое состояние?
      Онор кивнула, стараясь понять, к чему он клонит.
      – Так что у вас есть все, чтобы быть счастливой. Богатство, красота, образованность. С такими данными вы вправе выбирать себе жениха по вкусу. Так почему же, когда я к вам подошел, вы склонили голову так, словно были чем-то расстроены?
      – Но, сэр, не могу же я… – недовольно произнесла девушка.
      И он снова прервал ее:
      – Не будьте глупышкой. Мы не знакомы, но поэтому-то вам легче открыть мне душу.
      Вспышка молнии осветила его лицо. Гроза возвращалась. Онор неожиданно почувствовала, что этому человеку можно верить до конца, что он – это ответ на мучившие ее вопросы. Она поняла, что перед ней тот самый рыцарь, которого желала ей Джудит. Пусть он более чем скромно одет и узнала она от него только то, как строят фонтаны. При этой мысли девушка рассмеялась.
      Смех ее удивил незнакомца. Он вопросительно посмотрел на нее, затем вытянул перед собой ладони. Первые капли дождя коснулись его рук.
      – Вода… – негромко произнес он и сжал пальцы. – Прекрасная живительная влага. Вот я схватил ее. Правда, всего лишь несколько маленьких капелек. Настанет время, когда я буду повелевать потоками, реками. Если пожелаю, стану направлять их течение вверх или вниз. Или загоню воду под землю. Сама природа будет мне помощницей. И я буду использовать ее во благо людям.
      Онор поняла, что мужчина забыл о ней, и ей стало немного обидно. И, тем не менее, его слова и интонация, с которой он их произносил, взволновали ее.
      Он опустил руки.
      – Вы, должно быть, считаете меня чудаковатым. Электричество, которым напоен этот воздух, в сочетании с моими знаниями…
      – Вы по-настоящему счастливый человек, – прервала его Онор. – Вам известно, что движет вами и что следует делать. В отличие от вас, я разочарована в жизни. Не знаю, как лучше распорядиться своим богатством.
      Он сел рядом с ней и взял ее руки.
      – Так, значит, это вас расстраивает? Моя леди по имени Гроза, я даже не знаю, как вас зовут. Но это не так уж и важно. Что нас свело в этот вечер? Я навсегда запомню ваше лицо, самые выразительные в Англии глаза, память о которых пронесу через всю жизнь. Я могу дать вам один совет – не посвящайте свою жизнь человеку, пока не убедитесь, что это тот, кого вы искали. Когда поймете, что выбрали единственно верный путь, то смело идите по нему, ни на шаг, не сворачивая в сторону.
      В глазах мужчины вспыхнул огонек. Девушка, словно загипнотизированная его взглядом, шагнула к нему. Вспыхнувшая на грозовом небе молния словно пронзила ей сердце. Прямо над их головами грянул гром, но впервые в жизни Онор его не испугалась.
      Мужчина нежно поцеловал ее руку.
      – Моя леди по имени Гроза, я буду помнить вас. Куда бы ни забросила меня судьба, я всегда буду вспоминать дождливую ночь, проведенную в этом саду.
      – Куда бы вас ни забросила судьба? – словно эхо отозвалась Онор.
      Он кивнул.
      – Эта ночь для меня особенная. Я вышел в сад вслед за вами. Завтра я на два года уезжаю в Италию.
      Внезапно хлынул дождь, неистовый и холодный. Крупные капли падали на обнаженные плечи Онор, но она не обращала на них никакого внимания. До дождя ли ей было после тех слов, которые произнес незнакомец?
      – Что ты делала так долго в саду? – недовольно спросил Ральф, как только их карета тронулась с места.
      – Я же тебе говорила, – устало произнесла Онор. – В зале было невыносимо жарко, и у меня разболелась голова. – Неожиданно она изменила тон. – Я не обязана тебе ничего объяснять. Мои дела тебя не касается. Мы с тобой не обручены.
      – Весьма жаль, – пробормотал Ральф.
      – Ну что ты мучаешь ее бесконечными вопросами! – вмешалась в их разговор Сара. – Ты видишь, что она плохо себя чувствует.
      – Нет, я здорова, – рассеянно произнесла Онор. – Просто мне сейчас не до подобных разговоров. Я расстроена. Впервые надела это платье, попала под дождь и испортила его. Я же видела, как дамы поверх своих вееров смотрели на меня, когда я вернулась в дом. По моим щекам текла пудра, пряди волос прилипли к лицу. Да я же была похожа на промокшую под дождем куклу. Мало того, что я предстала в таком жутком виде, да еще и вечер вам испортила. За это я прошу прощения. Но Ральф не вправе мне указывать на мое поведение.
      – Просто мне показалось странным, что ты в грозу оказалась в саду, – раздраженно бросил Ральф. – А потом ты вбежала в зал, словно за тобой…
      – О, дорогой, оставь ее в покое, – взмолилась Сара. – Онор, милая, вечер ты мне не испортила. Я смертельно устала, и мне очень хотелось домой.
      Онор положила ладонь на руку подруги.
      – Сара, ты всегда приходишь мне на помощь, – сказала она. – Но на этот раз я сама виновата. Виною всему моя собственная глупость.
      Девушка отвернулась и посмотрела в окошко кареты.
      Гроза прошла, небо очистилось от туч, и теперь на нем поблескивали звезды. Карета, попав колесом в ухаб, качнулась в сторону. Онор отбросило, и она ударилась плечом о стенку. В этот момент она словно очнулась ото сна. «Что заставило меня выйти в темный сад, заговорить с незнакомым мужчиной, позволить ему теплыми губами целовать мне руку? – подумала она. – Я поделилась с ним своими мыслями, о которых никому, даже бабушке, не рассказывала. Такие романтические приключения под стать разве что слугам. Когда хлынул дождь, я, ни слова, ему не сказав, побежала обратно в шумный зал. Там, встретив Ральфа, я упросила его отвезти меня домой. Больше незнакомца я не увижу. Но не он ли произнес «не будем портить чудесный вечер» и ясно дал понять, что этот вечер для него чудесный только благодаря встречи со мной? И все же, может, было бы лучше принять предложение Ральфа и раз и навсегда решить свою судьбу?»
      Онор посмотрела на предполагаемого жениха. Но в карете было слишком темно, чтобы разглядеть выражение его лица. Нет, выходить замуж за Ральфа ей не следует, и это она прекрасно знала. Но может быть, их брак оказался бы счастливым? Как-никак она знала о недостатках Ральфа, но он такой же, как другие. Карты и женщины. Но его любовницы, как она слышала, вполне приличные дамы, а не какие-нибудь там шлюхи из таверны.
      Онор выглянула в окно. В лужах отражались звезды. Вода… В памяти девушки всплыл сад леди Марреньер, незнакомец, любовно подставивший дождю ладони. Она слышала его голос, негромкий, но решительный: «Не посвящайте свою жизнь человеку, пока не убедитесь, что это именно тот, кого вы искали».
      Онор плотнее укуталась в накидку, и устало закрыла глаза. Она не знала, что ей нужно. Надежда на то, что она наконец-то поймет, к чему стремится, появилась также быстро, как и исчезла. Какая цель должна быть у нее? Как это узнать? Найдется ли тот, кто сможет подсказать, что ей делать?
      Карета вновь качнулась и остановилась. Кучер в сердцах выругался. Лакей спрыгнул на землю и побежал к кучеру. Ральф открыл окошко.
      – Что случилось? – громко крикнул он. – Почему мы встали?
      – Сэр, телега загородила нам дорогу, – ответил кучер.
      – Так пусть она едет к черту! – приказал Ральф и со стуком закрыл окошко.
      – Не надо так злиться, – обронила Сара. – Уверена, что телегу остановили не для того, чтобы тебе досадить. Она наверняка застряла.
      К карете подбежал лакей. Ральф раздраженно вновь открыл окошко.
      – Сэр, возница спрашивает, можно ли взять наших лошадей, чтобы вытащить телегу, – сказал лакей. – В противном случае мы не сможем ехать.
      – Хорошо. Скажи ему, чтобы поспешил, а то становится чертовски холодно.
      Онор, Ральф и Сара сидели в карете молча. Снаружи доносились звон лошадиной упряжи, топот копыт и возбужденные голоса.
      – Как странно, – подавшись вперед, неожиданно произнесла Сара. – Мне кажется, что я слышу детские голоса.
      Онор приоткрыла дверцу кареты.
      – Да, ты права, – сказала она. – Там на дороге дети. Их около дюжины. Что они могут делать на пустынной дороге ночью?
      Она разглядела детей благодаря прикрепленному к карете фонарю.
      Дети, изо всех сил налегая своими плечиками на тяжелую повозку, под крики возничего пытались сдвинуть повозку с места. Наконец огромные колеса телеги повернулись и выкатились из грязи.
      Пока кучер Ральфа занимался лошадьми, возничий осмотрел свою телегу, а затем приказал детям забраться на нее. Те испуганно жались друг к другу и на повозку не садились. Громко выругавшись, возничий изо всех сил хлестнул детей кнутом.
      – Не смей их бить, как скотину! – закричала Онор. – Это же дети!
      Возничий, вытирая руки о грязную блузу, посмотрел на нее:
      – Миледи, да за скотину цену дают больше.
      – Цену? – удивленно переспросила Онор. – Что ты хочешь этим сказать?
      Бормоча себе под нос, возничий подошел к окошку кареты.
      – Миледи, я везу их в Кареток на угольную шахту, – сказал он. – Понимаете, они еще маленькие, за каждого больше пары шиллингов мне не дадут.
      Потрясенная, Онор не верила своим ушам.
      – А что же они будут делать на шахте?
      – Онор, пусть мужчина занимается своими делами, – раздраженно произнес Ральф. – А то мы уже здесь и так застряли.
      Но девушка, словно не слышала его и повторила свой вопрос. Возничий сдвинул шляпу на затылок и почесал темя.
      – Как что? Работать, миледи.
      – Какую работу они будут выполнять? – спросила Онор.
      – Открывать и закрывать двери в шахтах, мисс. Это необходимо для проветривания штолен. А еще возить вагонетки с углем.