Глава 23

Замедлив ход около небольшого кирпичного домика с выходящими на площадь окнами, коляска остановилась. Дом окружали старые вязы, их ветки, склонившись прямо к окнам, покачивались на ветру и что-то шептали его обитателям. В многочисленных цветочных ящиках пестрели яркие цветы. Казалось, воздух здесь чище, чем в других частях Лондона, да и сам домик, похоже, был опрятным и аккуратным.

— Это тот самый дом? — спросила Катриона у кучера. Возницей был веселый малый по имени Кэлдер. Он и глазом не моргнул, когда девушка попросила его отвезти ее к какому-то дому — не то что Салли, которая добрую четверть часа уговаривала хозяйку никуда не ездить. Теперь же Салли сидела возле Катрионы в элегантном ландо, упрямо сжав губы и всем видом демонстрируя, что у нее нет ни малейшего желания участвовать в этой затее.

Впрочем, Катриону это ничуть не беспокоило. День выдался погожий, Кэлдер поднял верх экипажа, так что девушка могла без помех любоваться городом, слушая забавные рассказы Кэлдера, которыми он развлекал ее всю дорогу. Парень то и дело указывал ей на роскошные дома лондонских аристократов, о которых девушка прежде читала лишь в книгах. Давясь от смеха, Кэлдер рассказывал о том, что лорд Такой-то подрался на дуэли с лордом Как-его-там, а леди Эн просадила в картишки двадцать тысяч фунтов мужниных денег. Слушая его, можно было подумать, что Кэлдер знает все сплетни о лондонских аристократах.

— Ага, мисс, — проговорил он, помогая Катрионе выйти из ландо. — Это тот самый дом и есть. Номер двадцать три. Ничего не бойтесь, вас наверняка там примут, а я, пожалуй, посижу в теньке вон под тем старым деревом да подожду вас. Делайте свои дела, мисс, не спешите.

Поблагодарив кучера, девушка направилась к домику. Терраса, нависающая над домом, выходила на улицу; весь дом, выстроенный в георгианском стиле, был увит плющом, яркие герани в ящиках тянулись к полуденному солнышку. Около ворот стояло корытце с водой для птиц; вокруг были набросаны крошки хлеба, которые быстро склевали вороватые воробьи.

Подойдя к двери, Катриона взялась за сверкающий дверной молоток и робко постучала.

Ей открыла горничная.

— Да, мэм? — осведомилась она.

— Добрый день, — кивнула Катриона. — Скажите, мисс Маргарет Макрейфорд здесь живет?

Казалось, поначалу горничная немного смутилась.

— Да… Миссис Маргарет Макрейфорд живет здесь. Как о вас доложить?

Катриона не была уверена, что хорошо расслышала ее слова.

— Прошу вас, сообщите мисс… миссис Макрейфорд, что ее хочет видеть Катриона Макбра… точнее, Данстрон. Мисс Катриона Данстрон. Я — знакомая ее брата, полковника Макрейфорда.

Лицо горничной выразило удивление.

— Я… Пойду узнаю, сможет ли она вас принять. — Девушка жестом пригласила Катриону войти. — Будьте добры, подождите здесь, пожалуйста.

Через несколько минут горничная позвала девушку в уютную гостиную, расположенную в глубине дома. Двустворчатые двери, ведущие в сад, полный благоуханных цветов, были распахнуты. Весело чирикали птицы, ласковые солнечные лучи играли на изумрудной зелени пышных кустов и деревьев. В плетеном кресле, спиной к Катрионе, сидела женщина. Ее седые волосы были убраны в кружевной чепец. Несмотря на летнее тепло, плечи женщины покрывала шерстяная шаль.

— Мисс Pейфорд? — нерешительно обратилась к ней Катриона.

Женщина повернулась к ней лицом. На вид ей было немало лет, подслеповатые глаза прятались за толстыми стеклами круглых очков.

— Да, дитя мое. — Голос у нее был таким же тонким, как и ее тело. — Проходите и садитесь рядом со мной. А Люси нальет вам чаю, если вы не возражаете.

Женщина дождалась, пока в руках Катрионы не появилась изящная чашечка из тончайшего фарфора.

— Люси сказала, что вы знакомы с моим Бертраном, — наконец заговорила она.

— Знаете, я и не знала его имени, — промолвила Катриона. — Мы всегда называли его просто «полковником».

Маргарет Рейфорд улыбнулась.

— Это так похоже на Бертрана. Он очень гордился своим званием, очень… Даже в день нашей свадьбы он щеголял в своей форме, — вздохнула пожилая женщина.

— В день вашей свадьбы? — недоуменно переспросила Катриона. — Но я считала, что его жену звали Матильда.

Хозяйка улыбнулась.

— Он говорил, что имя Маргарет напоминает ему о его матери, первой миссис Маргарет Рейфорд. Поэтому всегда называл меня Мэтти.

Катриона подумала о том, что полковник и кошку свою называл лишь этим именем, говоря, что эта кличка — сокращенное от Матильды.

— Стало быть, полковник не был вашим братом?

— Нет, моя дорогая, хотя вполне мог им быть. Всего через две недели после нашей свадьбы он отправился на войну с якобитами. — Женщина горько усмехнулась. — Больше я его не видела.

Катриона все больше удивлялась ее рассказу.

— Как это — на войну с якобитами? — изумленно переспросила она. — Но ведь полковник Макрейфорд был шотландцем!

— Боюсь, вы ошибаетесь, дитя мое. Мой Бертран был английским солдатом, во всяком случае, в то время, когда ушел от меня для того, чтобы сражаться с шотландскими кланами на стороне Камберленда.

— Но… почему на стороне Камберленда? — вскричала Катриона. — Он же говорил, что воевал при Каллодене!

— Так оно и было, — кивнула миссис Макрейфорд. — Именно при Каллодене я навсегда потеряла моего Бертрана. — Вытащив руку из-под шали, она протянула что-то Катрионе. — Вот. Его письмо. Это последнее, что я получила от него.

Девушка взяла помятый, пожелтевший, потершийся на углах листок из дрожащих рук женщины. Кое-где чернила выцвели, так что прочесть было уже невозможно. В конце письма стояла дата: 1746 год.

Моя дражайшая Мэтти!

Ты даже не представляешь, какие ужасы видел я сегодня. Все это бесчеловечно! Мои руки все еще красны от крови умирающих солдат, а некоторых я даже убил сам! Сейчас все кончено, но я не смогу вернуться к тебе, моя любимая, потому что стыд и тяжесть греха не позволят мне находиться рядом с тобой, посягать на твою чистую невинность. Я решил, что должен хоть как-то искупить грехи перед этими гордыми, независимыми, невинными людьми, потому что это я и мне подобные принесли зло на эту землю. Не знаю уж, как это сделать и сколько времени потребуется. Лишь после того, как я сочту свою миссию выполненной, у меня достанет духу вернуться к тебе, моя любовь. А до тех пор прошу тебя ждать меня.

Твой верный и преданный муж, полковник Бертран Рейфорд.

Сложив письмо, Катриона посмотрела на Маргарет.

— Значит, он так и не вернулся, — прошептала она.

— Нет, — вымолвила женщина. — Сначала я писала ему каждый день, потом — каждую неделю… А в последние годы он получал от меня весточки всего лишь раз в месяц… Но сам Бертран ни разу не ответил мне… — Помолчав, она повторила: — Ни разу…

— Но откуда же вы узнали, по какому адресу отправлять письма? — поинтересовалась Катриона.

— Когда бои закончились, а Бертран все не возвращался, я попросила своего брата поехать его искать. Брат отправился на север. Должна же я была удостовериться, жив Бертран или умер. Брат искал его целых четыре месяца, и в конце концов поиски увенчались успехом: он обнаружил Бертрана, живущего в одиночестве в каком-то домике. Вильям пытался уговорить моего мужа вернуться в семью, но… увы!.. Бертран заявил, что еще не все сделал для того, чтобы залечить раны, нанесенные англичанами… Ох, Бертран, Бертран!.. Как много ты потерял! Ты даже не знал о существовании сына!

Глаза Катрионы наполнились слезами. Она столько раз говорила с полковником, считала его своим лучшим другом. Ну как такое могло случиться? Оказалось, что на самом-то деле она ничего о нем не знала.

— Так у полковника есть сын?

— Да, — кивнула Маргарет. — Его назвали в честь отца. Он очень хороший мальчик, мой Бертран. Приходит ко мне раз в несколько дней, приносит сладости и сливки к чаю.

Маргарет взяла Катриону за руку.

— Может, вы все же сумеете уговорить Бертрана вернуться домой?

— Мне так жаль, — сквозь слезы прошептала девушка, возвращая Маргарет ее письмо. — Незадолго до моего отъезда из Шотландии в Лондон полковник исчез. С тех пор его никто не видел, хотя мы и искали его… А ваше письмо… Я нашла его под дверью его домика. Только благодаря этому письму я и смогла разыскать вас. Признаться, я очень боюсь, что с ним что-то случилось.

Одинокая слеза скатилась по морщинистой щеке Маргарет.

— Простите меня, — проговорила Катриона, дотрагиваясь до руки Маргарет. — Я не хотела вас огорчать. Пожалуй, мне лучше уйти.

Пожав руку пожилой женщины, Катриона встала. Она видела, как Маргарет прижимает к груди пожелтевшее письмо полковника. Потом девушка медленно повернулась и побрела прочь из сада.

Когда Катриона вернулась домой, Роберт, замерев, словно часовой, поджидал ее на крыльце передней двери.

— Где, черт возьми, ты была?

Выскочив из ландо, девушка быстро проговорила:

— Здравствуй, Роберт, что я тебе сейчас расскажу…

— Ты не ответила на мой вопрос, Катриона, — сердито повторил герцог.

Он был очень зол и хмуро взирал на девушку, пока она приближалась к нему. Впрочем, Катриона надеялась на то, что гнев его смягчится, как только она все расскажет ему.

— Я ужасно переживала из-за того, что тебя нет так долго, поэтому и приказала Кэлдеру запрячь экипаж, чтобы немного прокатиться и…

Они вошли в дом и Роберт, втолкнув невесту в свой кабинет, с треском захлопнул дверь. Был он мрачнее грозовой тучи.

— Это мне уже известно, — резко промолвил он. — Уштин все рассказал. Ты разве не понимаешь, что подвергала себя опасности?

— Ну, Роберт, ты же видишь, что со мной все в порядке! Нет нужды…

— Лондон — это тебе не Шотландия, Катриона! — оборвал ее герцог. — Ты не должна уезжать из дому, не сообщив прежде, куда направляешься.

Только теперь Катриона начала понимать, что родная Шотландия с каждым днем отдаляется от нее.

— Но я же сообщила, Роберт, — пожала она плечами. — Уиггин все знал, а Салли вообще поехала со мной.

— Салли не представляла, куда вы направляетесь, так она, во всяком случае, сказала Уиггину, — загремел Роберт. — А теперь она будет бояться, что ее уволят — за то, что позволила тебе уехать.

— Как это — «позволила уехать»? — Катриона пыталась сдержать себя. — Роберт, прошу тебя, будь благоразумным. Кэлдер ни на минуту не оставлял меня. Да и Салли не отходила от меня, пока…

— Довольно! Отныне, если тебе вдруг вздумается подышать свежим воздухом, говори об этом мне. Я сам буду сопровождать тебя. Если вдруг меня нет или я занят, тебе придется дождаться подходящего времени. Ты поняла?

Катрионе не нравилось, что он разговаривает с ней, словно она — маленький ребенок. Совсем не нравилось… А ведь всю дорогу домой девушка с нетерпением ждала встречи с женихом, чтобы рассказать ему о миссис Рейфорд. Зато теперь ей, кажется, вообще не хочется ничего ему говорить.

— Должна ли я понимать, что отныне ты будешь следить за каждым моим шагом лишь потому, что я согласилась быть твоей женой? — холодно осведомилась девушка.

— Если я буду делать это для того, чтобы оградить тебя от опасности, то — да! А ты подумала о ребенке, которого, возможно, носишь под сердцем? Тебе хоть пришло в голову, что ты подвергаешь опасности и его?

Ребенок!.. Катриона судорожно вздохнула.

— У меня нет ни малейшего желания остаток дней провести как узница, ваша светлость, — язвительно произнесла она. — Если, по-вашему, жена именно так должна себя вести, то, пожалуй, мне лучше отказаться от вашего предложения.

Лицо Роберта застыло, как маска.

Катриона отвернулась, чтобы он не заметил слез, навернувшихся ей на глаза. Смахнув их, она уже было взялась за ручку двери, когда герцог сказал ей вдогонку:

— Катриона, прежде чем ты примешь такое решение, я бы хотел, чтобы ты выслушала меня. Я должен рассказать тебе о своем визите к Брюстеру.

Девушка остановилась. И, обернувшись, вопросительно взглянула на Роберта.

— Может, ты все-таки сядешь? — осведомился герцог. Катриона медленно подошла к стулу, а затем уселась, глядя перед собой с каменным выражением лица.

Девонбрук глубоко вздохнул, прежде чем приступить к повествованию.

— Как нам уже известно, — начал он, — твой отец, сэр Чарлз Данстрон, был баронетом и имел владения в Крэнноке. Но мы не знали о том, что, узнав о беременности твоей матери, сэр Чарлз написал в Лондон своему поверенному. Он сообщил ему об условиях наследования — на случай, если с ним вдруг что-то случится. Его поверенным был Джоан Брюстер. Сэр Чарлз указал в письме, что если у него родится сын, то этому ребенку переходит все его состояние, поместье и титул. Если же ребенок окажется не мужского пола, то все это должно было перейти в наследство его ближайшему родственнику-мужчине, то есть внучатому племяннику, сэру Деймону Данстрону. Однако сэр Чарлз оговорил кое-какие условия на тот случай, если у него родится девочка.

Роберт внимательно смотрел на Катриону, которая все-таки стала прислушиваться к его словам. И, к счастью, была сейчас в безопасности.

Увидев девушку, подъезжавшую в ландо к дому, а затем вталкивая ее в кабинет, Роберт от ярости готов был ударить ее. Она до полусмерти напугала его своим отъездом. Вернувшись от Брюстера и не обнаружив ее дома, он нервно метался по комнате, то и дело выглядывая в окно и представляя себе картины одну хуже другой.

Если бы только она знала, какие неприятности поджидали ее на самом деле!

— Так вот, — продолжал герцог, — сэр Чарлз указал в завещании, что в случае рождения дочери все наследство перейдет к ней по достижении девушкой двадцати одного года. — Роберт сделал паузу. — И только если она будет замужем.

Катриона удивленно посмотрела на него.

— А если… Если нет? Если она не выйдет замуж? — спросила она.

— Тогда все деньги перейдут к следующему в роду мужчине. Точнее, к сэру Деймону Данстрону. Ты, правда, кое-что получишь, но даже не сможешь распоряжаться деньгами по своему усмотрению. Всем будет руководить основной наследник.

— Деймон, — нахмурившись, проговорила Катриона.

— Да.

Катриона опустила голову, обдумывая слова Роберта. Потом она встала и повернулась лицом к герцогу.

— Что ж, кажется, у меня и в самом деле не осталось выбора. Я должна выйти за тебя замуж.

— Катриона, я… — заговорил было герцог, но тут девушка, резко повернувшись, бросилась вон из кабинета. Ее спина была так напряжена, словно она кол проглотила. Девонбрук нахмурился.

Она даже не осознает серьезности положения. Точнее, не может осознавать, потому что он еще не все ей рассказал. Поверенный Брюстер зазвал его в свой маленький кабинет, заваленный бумагами, когда он уже собрался уходить от него.

— И последнее, — проговорил Брюстер, подслеповато вглядываясь в какой-то документ. — Мы, разумеется, потребуем доказательств того, что леди Катриона на самом деле та, за кого себя выдает. Перед тем как передавать ей наследство, — добавил он.

Роберт тут же подумал о том, что теперь сэр Деймон может и не подтвердить сходства Катрионы с матерью. Ведь сумел же он придумать объяснение тому, как умерла леди Кэтрин и ее новорожденный сын, свалив вину на бедную Мэри Макбрайан, которой тоже нет в живых и которая не сможет защититься. Этот человек ни перед чем не остановится, лишь бы Катриона не получила наследства. Не исключено, что он решится еще на одно убийство и поспешит совершить его, пока не найдены доказательства того, что Катриона — действительно дочь сэра Чарлза.

Итак, решить проблему можно было одним способом — разыскать семью леди Кэтрин. Осознав это, Роберт немедленно подключил к делу Ноа и Толли. Разумеется, на поиски понадобится некоторое время, а до тех пор он будет, как пес, сторожить Катриону.

Однако после событий этого дня герцог усомнился в том, что ему будет очень просто это сделать.

К восьми часам Толли приехал на ужин. Все приглашенные уже сидели в гостиной, когда через пятнадцать минут в доме появился Ноа.

— Где Катриона? — спросил Толли. — Я должен убедиться, что она здесь, прежде чем сделаю свое заявление.

Выглянув в коридор, Роберт увидел девушку, спускавшуюся вниз. После дневной размолвки они еще не виделись. Спокойно войдя в комнату, Катриона заняла свое место возле тетушки Эмилии, избегая смотреть Роберту в глаза. Мерид предпочла ужинать у себя наверху. Взявшись за шитье подвенечного платья для Катрионы, она почти не выходила из комнаты, лишь изредка забегала к сестре, чтобы поинтересоваться ее мнением о какой-нибудь оборке.

— Замечательно, — заявил, вставая, Толли. Глубоко вздохнув, он многозначительно оглядел присутствующих. — Чтобы отметить мое благополучное возвращение с континента, последнее пленение Бонапарта и в честь предстоящей свадьбы моих добрых друзей, Роберта и Катрионы, я устраиваю праздник в моем поместье в Кенте. Никому не позволяется отсутствовать. — И Толли принялся в подробностях описывать готовящееся торжество.

В это время кто-то постучал в парадную дверь. Через несколько мгновений в комнате показался Уиггин.

— Какой-то джентльмен хочет немедленно видеть леди Катриону. Он говорит, это очень срочно.

Девушка встревоженно посмотрела на Роберта.

— Полагаешь, это сэр Деймон?

— Не думаю, что он осмелится. Нас тут много, так что он ничего не может тебе сделать, — пожал плечами герцог.

Поднявшись, Катриона направилась в холл. Роберт последовал за ней.

Около двери, держа в руках шляпу, стоял какой-то мужчина лет семидесяти. Заметив девушку, он улыбнулся.

— Добрый вечер, миледи, — вежливо вымолвил он. — Ваша светлость, — добавил старик, заметив герцога.