Вскоре Зигфриду представилась возможность добиться руки Кримгильды, и вот при каких обстоятельствах. В Изенланде жила королева Брунгильда, героиня редкой красоты и необыкновенной силы, поклявшаяся выйти замуж только за того, кто сумеет победить ее в состязании на мечах, метании камней и в прыжках через препятствия. Король Понтер, решивший жениться на ней, не отличался ни силой, ни отвагой и потому обратился к Зигфриду с просьбой содействовать его сватовству, обещая в случае удачи отдать за него сестру Кримгильду. Сев на корабли, отправились они в Изенланд и прибыли ко двору Брунгильды.
      На следующий день состоялся турнир. Едва ли слабый Гюнтер смог бы одержать победу над прекрасной, сильной девушкой, если бы Зигфрид, одев шапку-невидимку, не помог ему. Брунгильда была побеждена, а ее подданные присягнули Гюнтеру. По возвращении в Вормсе состоялось бракосочетание двух пар: Брунгильды с Гюнтером и Кримгильды с Зигфридом. Если в этот день Кримгильда была полна радости и счастья, Брунгильда была охвачена черными мыслями. Она втайне надеялась, что Зигфрид изберет ее и она станет женой прекрасного юноши. Поэтому-то теперь она отказалась признать Гюнтера своим мужем, не веря в его силу, и решила в свадебную ночь уклониться от его ласк и удовлетворения его супружеских прав. Но Гюнтер снова прибег к помощи Зигфрида. Когда король со своей молодой супругой покинул зал и удалился в брачную комнату, Зигфрид, пользуясь своей шапкой-невидимкой, незаметно шмыгнул вслед за ними. Гюнтер, сгорая страстью, подошел к красавице жене и хотел обнять ее. Но Брунгильда гордо отстранила его.
      — Поборись со мной еще раз, если хочешь обладать мною, — надменно сказала она. — Я уверена, что ты не сумеешь справиться со мной.
      Тогда Гюнтер, прежде всего, потушил свет. В полнейшей темноте началась борьба, которой ни одна брачная спальня в мире ни до, ни после того, наверно, никогда не видала. Но Брунгильда боролась не с Гюнтером, а с Зигфридом, который, обхватив сильными руками роскошный стан молодой женщины, бросил ее на брачную постель. С отчаянием сопротивлялась повелительница Изенланда, но Зигфрид держал ее руки, как в железных тисках, благодаря чему Гюнтеру удалось овладеть женой и похитить у нее принадлежавшие ему по праву поцелуи. Таким образом раз и навсегда была сломлена Брунгильда; она превратилась в самую обыкновенную женщину и подчинилась своему супругу.
      Во время борьбы Зигфрид, с целью иметь доказательство одержанной им над Брунгильдой победы, похитил у нее драгоценный пояс, поддерживавший ее одежды. Спрятав пояс под своей одеждой, он покинул комнату новобрачных.
      Вскоре после этого Зигфрид вернулся с женой на родину, где отец его Зигмунд, гордый и счастливый приобретенной сыном-героем всесветной славой, встретил его с распростертыми объятиями.
      Прошло десять лет. В сердце Брунгильды злоба и ненависть разгорались все сильнее. Из Ксантерна, резиденции Зигмунда, часто доходили в Вормс известия о счастливой жизни молодой пары и ее безграничной взаимной любви. Брунгильда упорно думала, как бы разрушить это счастье. В конце концов ей удалось уговорить Гюнтера пригласить Зигфрида с женой на большой праздник, устраиваемый в Вормсе. Ничего не подозревая, молодые люди отозвались на приглашение. Во время турнира возник горячий спор между Брунгильдой и Кримгильдой. Зигфрид, как всегда, остался победителем в состязании, но Брунгильде захотелось умалить значение его победы, а Кримгильда не могла этого допустить: слава мужа была ей дороже собственной жизни. Между невестками поднялась перебранка. Тут Кримгильда сделала большую ошибку, которая позднее тяжело отразилась на ней.
      — Как? — кричала она Брунгильде. — Ты не признаешь моего мужа победителем? Да ведь это он победил тебя в брачную ночь. Ведь Зигфрид заставил тебя подчиниться Гюнтеру.
      Густая краска стыда и негодования покрыла лицо Брунгильды. Она с трудом могла проговорить:
      — Ты лжешь, Кримгильда.
      — Нет, я говорю правду, и завтра утром я докажу тебе это.
      Брунгильда провела ужасную ночь. Рыдая, бросилась она на постель, чувствуя себя униженной и опозоренной, она бесилась до утра и утешалась лишь надеждой, что Кримгильда не сдержит свое слово. Утром она оделась в праздничные одежды и, окруженная придворными, отправилась в знаменитый Вормский собор. Но когда она поднималась по ступеням, появилась также Кримгильда со своим окружением. Движением руки она остановила Брунгильду.
      — Я полагаю, что имею право войти первой, — надменно проговорила Кримгильда, — как сестра короля и жена того, кто не только в его войнах одержал столько славных побед, но и завоевал ему собственную жену. Вчера ты не хотела поверить мне, что Зигфрид сражался с тобой в твою свадебную ночь, так вот тебе доказательство.
      И Кримгильда, откинув свою легкую мантию, указала на усыпанный драгоценными камнями пояс, похищенный у Брунгильды Зигфридом.
      При виде этого Брунгильда с громким криком лишилась сознания. Прошло довольно много времени, прежде чем она оправилась настолько, что смогла присутствовать при богослужении. Полная негодования от насмешек Кримгильды, она поклялась страшно отомстить ей. Единственно, что теперь могло удовлетворить ее — это смерть Зигфрида. Если он не может принадлежать ей, то пусть он не достается и Кримгильде: она предпочитала видеть его мертвым, чем у ног ненавистной женщины. Она нашла хитрого и решительного союзника в лице свирепого Гагена, давно завидовавшего славе Зигфрида. Он охотно согласился на его убийство. Правда, Зигфрид был неуязвим: это они оба знали. Но до них дошел смутный слух, что на его теле имелось одно место, куда случайно не попала кровь дракона, и поэтому оно осталось доступным удару меча или копья.
      Как раз в это время Гюнтер собрался в новый поход против саксов, и Зигфрид, как всегда, обещал Гюнтеру сопровождать его на войну. Под предлогом охраны жизни Зигфрида хитрый Гаген выпытал у Кримгильды тайну уязвимого места на теле ее мужа и сумел убедить ее отметить это место красным крестом. Однако оказалось, что сборы на войну были напрасны. Может быть, все это дело затеял Гаген, чтоб побудить Кримгильду открыть тайну Зигфрида? Как бы то ни было, но все приготовления были отменены и вместо войны была назначена большая охота в честь Зигфрида. Предлагалось затравить в Оденвальде дикого кабана или медведя.
      В ночь накануне охоты Кримгильда была напугана тяжелым сном. На коленях умоляла она мужа в последнюю минуту отказаться от охоты, но он только посмеялся над ней. Еще раз прижал он к сердцу свою прелестную жену, еще раз обменялись молодые люди последним поцелуем и затем Зигфрид отправился с Гюнтером и небольшой свитой на охоту.
      Эта охота должна была принести Зигфриду новую славу. Он снова проявил себя как самый сильный и бесстрашный герой: он поймал и связал медведя почти голыми руками. Но борьба с животным возбудила в нем сильную жажду. Хотя в Вормсе был сделан обильный запас всяких вин, хитрый Гаген устроил так, что их по ошибке доставили в другое место, и потому он предложил Зигфриду свести его к превосходному лесному ручью. К ним присоединился Гюнтер, и все трое пошли лесом к хваленому ручью. Он журчал под липами в живописной местности, которая вскоре сделалась ареной отвратительного преступления. Зигфрид бросился к ручью и, нагнувшись к воде, стал утолять мучительную жажду. В ту же минуту Гаген, в присутствии слабовольного Гюнтера, который был настолько неблагодарен, что не остановил преступления, вонзил острие копья в спину стоящего на коленях Зигфрида, как раз в то место, которое Кримгильда обозначила красным крестом.
      Лесные цветы оросились кровью героя, павшего, как могучий дуб, сраженный молнией.
      Со словами любви и сожаления к Кримгильде и малолетнему сыну молодой герой испускает дух, проклиная своего убийцу.
      Тело Зигфрида положили на золотой щит, отнесли в Вормс и, по приказанию свирепого Гагена, поставили перед дверью покоев Кримгильды. Во время отсутствия супруга Кримгильда имела обыкновение каждое утро ходить к обедне молиться за Зигфрида. Сегодня, как всегда, ничего не подозревая, она открыла наружную дверь и увидела тело убитого мужа. Со страшным криком упала она на труп, схватила покрытую кровью голову мужа и огласила весь город рыданиями.
      Засверкали мечи Нибелунгов, требовавших немедленной казни неизвестного убийцы их господина. Но Кримгильда остановила их. Она потребовала, чтобы тело поставили в собор, где бы все могли проститься с героем. Она рассчитывала на перст Божий, который, без сомнения, укажет ей убийцу, когда он подойдет к бездыханному телу своей жертвы. И действительно, когда Гаген и Гюнтер подошли к покойнику, раны его открылись и из них потекла кровь; Кримгильда поняла тогда, что убийца ее мужа — свирепый Гаген. Три дня и три ночи плакала Кримгильда, отказываясь от пищи. Когда Зигфрида понесли к могиле, она еще раз заставила открыть гроб и, покрыв поцелуями бледное лицо покойного, лишилась сил и замертво упала на землю.
      Одиноко и грустно зажила она в своем дворце, вся поглощенная мыслью о мести. Несколько лет она не обращала внимания на Гюнтера и Гагена; любовь, которую она некогда питала к брату, заменилась теперь ненавистью, а кротость, которой она всегда отличалась, превратилась в злобу и ненависть. Чтобы задобрить сестру, Гюнтер решился выдать ей клад Нибелунгов. Она щедрыми руками черпала из этого неиссякаемого источника, раздавая его и бедным и богатым. Это немного утешало ее скорбь. Ничем другим она заниматься не могла. Но и этого счастья не оставил ей Гаген. Он не хотел, чтобы этот клад доставлял ей хоть немного радости, боясь, что он даст ей возможность привести в исполнение план отмщения. С этой целью он однажды ночью украл у нее этот клад и скрыл его на дне Рейна.
      Старый профессор Томазиус из Бонна с минуту помолчал, а затем с улыбкой обратился к рыжему Иосту:
      — Теперь, господин управляющий, вы знаете, каким образом попал в Рейн клад Нибелунгов. Целые тысячелетия этот рассказ принимали за сказку, за легенду, переходившую в германском народе из рода в род, и существование этого клада в Рейне считалось совершенно невероятным. Но мы имеем в руках доказательства противного…
      — Верно, верно! — воскликнул рыжий Иост. — Вы так сильно возбудили мое любопытство этим рассказом, что я попрошу вас его довести до конца. Удовлетворила ли Кримгильда свою жажду мести? Наказала ли она убийцу мужа?
      — До конца не долго, — ответил старый профессор, поправляя свои очки.
      — Прошло тридцать лет. До короля Гуннов Этцеля дошла слава о необыкновенной красоте и добродетелях Кримгильды, и он через своего вассала, маркграфа Рюдигера, просил ее руки. Кримгильда долго колебалась, но сознание, что королева Гуннов скорее сможет привести в исполнение свою месть, заставило ее дать Этцелю свое согласие. Гюнтер радовался за сестру, а Кримгильда делала вид, будто бы забыла все причиненное ей зло и стала поддерживать с Гюнтером дружеские отношения. С громадной свитой прибыла она в резиденцию Этцеля, встретившего ее во главе множества герцогов и вассалов. Семнадцать дней праздновали блестящую свадьбу. Окруженная почестями проживала Кримгильда, супруга Этцеля, в его дворце на Дунае. Она подарила ему сына, которого назвали Ортлиб.
      Прошло еще тринадцать лет; мысль о мести не покидала Кримгильду. По ее просьбе Этцель пригласил ее братьев и бургундских родственников с их людьми на большой придворный праздник. Свирепый Гаген понял скрытый смысл этого приглашения и уговаривал своих отказаться от поездки, но его не хотели слушать. Гюнтер с Гагеном, тысячей рыцарей и девятитысячным войском отправился за Дунай в столицу Этцеля. Их приняли очень любезно, но несчастье витало над их головами. После обильного ужина, когда гости отправились на ночлег, на них напали. Завязалась отчаянная битва, во время которой Гаген нанес удар в голову сыну Кримгильды. Покои обагрились кровью Бургундцев, но также немало пало и храбрых Гуннов. Бургундцы старались дорого продать свою жизнь; свирепый и твердый как железо Гаген проявлял чудеса мужества и храбрости: истекая кровью, он все еще стремился в бой. Несмотря на отчаянное сопротивление, Гаген и Гюнтер были побеждены и в оковах доставлены к Кримгильде, потребовавшей, чтоб Гаген признался, где он спрятал клад Нибелунгов, но он отказался это сделать, пока жив хоть один из бургундцев.
      Тогда Кримгильда, так как все бургундцы были перебиты, приказала отрубить голову своего брата Гюнтера и показала ее Гагену, но тот, радуясь, что теперь-то уж никто не откроет тайны, известной только ему одному, отказался отвечать. Взбешенная этим, Кримгильда вырвала меч у стоявшего близ него воина и собственноручно отрубила голову убийце своего мужа.
      Вот и вся история сокровища Нибелунгов, которым я, Бог даст, завладею еще сегодня ночью.
      — Так вы за это дело приметесь сегодня же? — спросил Иост, увлеченный рассказом, ничуть не сомневаясь в существовании баснословного богатства, лежащего на дне Рейна. — А как же вы думаете, господин профессор, поступить со мной? Раз мне стала известна эта тайна, вам не избежать неприятностей, если вы не захотите поделиться со мной ее результатами.
      — А кто вам сказал, что я не захочу поделиться? — возразил профессор с спокойным достоинством. — Вы получите часть клада, но я требую от вас клятвы, что вы никогда и никому ничего не разболтаете, не сделаете даже намека на эту тайну.
      — Ха, ха, ха, — засмеялся Иост, — я, конечно, воздержусь от этого. Ведь не дурак же я, господин профессор, если я проболтаюсь, то клад придется разделить не на три, а на четыре части, а после этих четырех появится сотня других. Нет, можете быть спокойны, от меня ни единая душа не услышит не звука. Скажите только, где я должен находиться, чтобы сегодня ночью вместе с вами отправиться на поиски клада; вы сами понимаете, что такое дело нельзя доверять на слово, и я должен собственными глазами видеть, что будет добыто из Рейна.
      — А! Вы боитесь, что я вас обману? — засмеялся старый профессор. — Будьте покойны, господин управляющий, даже самый бесчестный человек может быть добросовестным в этом деле, даже и при таких обстоятельствах он получит больше, чем может предполагать. Но за это я требую, чтобы и вы взяли на себя часть труда при этой работе.
      — Само собой разумеется: это приятная и справедливая обязанность! — воскликнул Иост в восторге. — Без труда нет и заслуги. Скажите только, как вы думаете поднять клад?
      — Это я сообщу вам сегодня ночью.
      — А в каком часу я должен явиться?
      — В полночь.
      — И куда? — спросил рыжий Иост, у которого глаза буквально хотели выскочить из орбит при мысли, что он в одну ночь сделается богатейшим человеком в Европе.
      — Сюда, — ответил профессор. — Но только еще раз предупреждаю: ни единый человек, ни даже ваша жена, не должны знать о том, что произойдет сегодня ночью.
      — Будьте покойны, себе дороже, — хохотал Иост. — Я буду нем как рыба, которую мой работник вон там сейчас выудил из воды. Ха, ха! Люди стараются выловить из Рейна какую-то жалкую рыбину, а мы сегодня ночью выудим из него миллионы, сотни миллионов золота. Не правда ли, господин профессор?
      Профессор Томазиус несколько раз утвердительно кивнул головой. Рыжий Иост протянул ему с благодарностью руку и еще раз выразил удовольствие, что познакомился с таким благородным и бескорыстным человеком. Затем он простился с учеником Бертольдом Габлером и удалился, обещая ровно в полночь быть на месте. Не помня себя от счастья, отправился рыжий Иост к своим работникам, которые тем временем наловили порядочно рыбы. Дюжина рейнских форелей лежала в сетях. Таким образом, он будет в состоянии исполнить странное желание своей жены: сегодня к обеденному столу господина управляющего будет подана вареная и жареная форель.
      Тем временем седой профессор со своим учеником сели в свою лодку и поплыли вверх по течению. Знаменитый профессор сидел неподвижно на маленькой скамеечке, углубленный в серьезные размышления; тогда как его ученик, Бертольд Габлер, взявшись за весла, сильными и ловкими взмахами повел лодку с быстротой опытного гребца, удивительной в таком молодом ученом. Рыжий Иост следил за лодкой, пока она не исчезла из вида.
      В том месте, где лесистые горные склоны спускаются к самому Рейну, воды которого омывают корни последних деревьев, лодка врезалась в песчаный берег. Ученый и его ученик вышли из нее. Вся напыщенность и важность старого ученого сразу пропали. Он немного постоял, затем вложил два пальца в рот и издал продолжительный, пронзительный свист. Такой же свист был ему ответом из лесу, и несколько минут спустя между деревьями показались Зигрист и Отто Резике. Они весело подошли к старому профессору Томазиусу из Бонна. Отто Резике горел нетерпением. Глаза его сверкали мрачным огнем, голос изобличал сильное возбуждение.
      — Удалось ли? Придет ли он?
      Профессор снял синие очки и седую бороду, открыв прекрасное мужественное лицо Генриха Антона Лейхтвейса.
      — Он придет, друг мой, — ответил разбойник. — Твой атаман всегда держит свое слово. Я обещал, что сегодня ночью рыжий Иост попадет в твои руки, и я дам тебе возможность спокойно и без помех свести с ним счеты. Эту возможность ты будешь иметь сегодня в полночь. Рыжий Иост попал в нашу ловушку, он с жадностью схватился за приманку, которую мы ему подбросили. Приобретение клада Нибелунгов соблазнило негодяя. Он сегодня же ночью убедится, что ни одна человеческая рука не может безнаказанно протянуться к таинственному кладу, лежащему на дне Рейна, — если старинные саги говорят правду.
      В это время к ним подошел мнимый ученик Бертольд Габлер, в котором Зигрист и Резике приветствовали своего товарища Бенсберга. Резике с благодарностью пожал руки Лейхтвейсу и Бенсбергу и не мог достаточно нахвалиться ловкостью, с которой они сыграли комедию с Иостом.
      — Значит, сегодня в полночь, на берегу Рейна? Следовательно, утром, при восходе солнца, моя Ганнеле будет уже вдовой.
      Пока Лейхтвейс, Зигрист и Бенсберг, дружелюбно болтая, направились через лес в свое подземелье, Отто Резике следовал за ними, опустив голову и обдумывая убийство негодяя Иоста.

Глава 90
БЕЗРУКАЯ

Глава 91
УБИЙСТВО